Семиклассник Вадик Печечкин был мальчиком нервным, болезненным, но вполне поддающимся воспитанию. Оттого поведением он плохим не отличался, а учился средне. На тройки. Особенно мучила алгебра - совсем беда. Все эти корни и вычитания были ему с первого дня и не понятны. Так и до сих пор: тьма какая-то, получалось разве что наугад.
Придя сегодня после школы домой, он еще некоторое время посидел, вспоминая увиденное в саду. Да и было что...
Он никогда прежде не видел мертвецов, но не это было его основным переживанием. Уже когда этого мужика, что на скамейке помер, увозили, произошла с Вадиком странная метаморфоза. Помутилось у него в голове, и увидел он перед собой совсем другую картину: машина, в которую мужика забрали, и не машина вовсе, а какой-то невиданный звездолет. А санитары - не люди совсем, а разные существа и на людей-то мало похожие.
Нет, были у них конечно и ноги и головы; только все они какие-то странные - один, словно небоскреб огромный, с перепонками между пальцев и глазами узкими, как у кошки; другой лысый, маленький, лицо сморщенное, весь словно мумия высох.
И погрузила эта компания тело мужика в прозрачный саркофаг, на кокон похожий, а как закрыли, так наполнился он туманом, и сам в воздухе поднявшись, в диковинную машину заплыл.
Дальше воспоминания кончались, однако ощущение сна не прекращалось. Казалось до сих пор Вадику, что он спит. И все что вокруг него происходит - ему снится.
Вадик тряхнул головой и взялся за алгебру: сон - не сон, а уроки-то делать надо...
***
Урок физики начинался с объяснения нового материала; учитывая, что Вадик и в старом-то толком не разобрался, сообщения о "спинах" электронов, гравитационной константе и "правиле буравчика" к царившему в его голове хаосу не добавили ничего. Объяснения закончилось примером - учитель многозначительно написал на доске условия задачи: частица вращается вокруг ядра по часовой стрелке с заданной скоростью. Вопрос, на который нужно было ответить через сорок минут вычислений был до неприличия прост: какой величины и в какую сторону направлено электромагнитное поле, формируемое при таких условиях.
Народ зашелестел учебниками. Ваня Печечкин поднял руку. Все притихли. Что собирался сообщить троечник Печечкин классу, не приходило в голову никому даже приблизительно. Единственная догадка мелькнула в голове отличницы Олечки Риммер: "У Вадика заболел живот, и он попросится выйти". Окинув Печечкина снисходительным взглядом, она опустила глаза в тетрадь - задача была из сложных.
Тот встал и, сам не понимая зачем ─ ведь можно было написать ответ в тетради ─ однако нет. Объяснение, все-таки тут же нашлось - он совершенно не понимал формул и не смог бы записать в тетради решения ─ а значит, было бы решено, что он просто списал.
Ваня Печечкин встал и надтреснутым от волнения голосом сообщил то, что стало ему ясным и очевидным, как только учитель закончил диктовать условие:
- Электромагнитное поле величиной три целых семьсот восемьдесят четыре тысячных направлено перпендикулярно траектории электрона от нас, если принять, что вращение происходит по часовой стрелке!
После этого случая Печечкин решил, что правильнее не высовываться; он тогда еле выкрутился, объяснив, что видел задачу в Интернете и хотел пошутить. Шутка удалась, но осадок у всех остался неприятный - превращение троечника Печечкина в вундеркинда не удалось.
У него вообще странным образом прорезалась интуиции в отношении всего технического: он, например, с одного взгляда на любую машину, знал, как она работает. Какой из клапанов впрыскивает бензин в двигатель; когда его поджигает свеча и как быстро крутится колен вал. Он словно видел механизмы в разрезе и тут же понимал принцип их действия.
Однако афишировать свои знания после случая с задачей по физике он опасался. И только раз, когда они ехали с родителями на дачу, и их старенький автомобиль остановился на лесной дороге, а Печечкин старший, смешно морща лоб и беззащитно мигая за толстыми линзами очков крутил и крутил замолчавший вдруг мотор, Вадик тихим голосом сообщил: "Пап, хватит стартер мучить. Еще пару раз, и аккумулятор сядет, тогда совсем беда... У тебя провод с катушки зажигания слетел".
Печечкин старший, бормоча, что "и правда может сесть" и что "действительно надо бы проверить", залез под капот, и через минуту они ехали дальше. Аккумулятор заряжался, а Печечкин старший о замечании Вадика почти сразу забыл, и только мама взглянула на него удивленно и обеспокоено. Взрослые интонации в голосе сына были ей не знакомы и чем-то пугали. Однако больше такого не повторялось, и слава Богу.
Из троечников Вадик быстро перешел сперва в хорошисты, а потом и в отличники. С того происшествия в парке он сильно переменился - у него появился свой взгляд на мир. Детские забавы его мало интересовали; практически все свое время он тратил на обучение и самосовершенствование. Вел себя так, словно каждая минута представляла для него невероятную ценность и никак не могла быть упущена. Вадик записался в спортивную секцию и скоро достиг там успехов - у него оказались способности.
Все это радовало родителей, но не вызывало удивления. Они были простыми людьми и не принимали в его делах большого участия.
Потому однажды, когда Вадик вдруг сообщил, что должен уехать, они удивились, но он как-то подозрительно быстро их убедил и дело пошло...
Почему все так срочно и неожиданно, и зачем ему нужно непременно в Тибет; как он собирается жить и передвигаться в нищей, полуцивиллизованной стране, он объяснить не смог бы даже себе: дело представлялось ему очевидным. Он просто должен был туда попасть.
Все выглядело так, словно от него требовалось доставить свое тело по назначению и кто-то другой будет дальше заботиться о том, что с телом делать и как ему существовать.
В действительности так оно и было: шесть тысяч семьсот сорок восемь лет назад в Тибете родился адепт седьмого пути Грегор. И не было на Земле места, которое бы он знал лучше, чем сеть подземных гротов и пещер, расположенных в гималайских горах под названием Шамбала...
Привело же Грегора к такому решению событие серьезное и не терпящее никакого отлагательства. Он совершил ошибку, которую нужно было немедленно исправлять.
***
Президент банка "Викинг - Стар" Алексей Дмитриевич Большаков был человеком практичным и осмотрительным. Потому проценты за обналичку он никогда не завышал, а с клиентами был ровен и приветлив.
Единственной его особенностью, не совсем привычно укладывающейся в имидж банкира, было его хобби - он писал книги.
Какого рода литература выходила из-под его пера, никто не знал. Общественное признание его не интересовало, а денег у Алексея Дмитриевича было хоть отбавляй. Посему, как он говорил: "многими годами оттачивая мастерство, делает он это только ради удовольствия и пользы практической от своего писательства никакой не ждет. А потому и опусы свои отдавать на суд читателей торопиться не желает и даже, может быть, никогда их не покажет".
Дело это, впрочем, по-любому оказывалось трудоемким, и все вечера проводил он за своим столом в кабинете, оставшись в банке один и засиживаясь до утра. Семьи у Александра Дмитриевича не было, родственников тоже, так что занятия эти никого не беспокоили, а сослуживцы давно привыкли.
Вот и сегодня, распрощавшись с последним из коллег, он решился писать.
Дмитрий Алексеевич прошел в кабинет, сел за стол и включил лампу. Достал из ящика листы, а из чехла любимый "Паркер". Все было готово.
Он с удовлетворением оглянулся и сделал вдруг над столом непонятный пас.
Площадка пола, на которой стоял его стул, стала плавно уходить вниз. Хозяином кабинета это было воспринято как должное; он даже положил ногу на ногу и начал насвистывать. Вскоре он скрылся в образовавшемся проеме.
Пол вернулся на место, но уже без стула. С сухим щелчком все встало на места. Кабинет опустел. Президент банка "Викинг-Стар" бесследно исчез.
***
Капсула командного пункта наполнилась Хозяином. Он прибыл, как всегда спустившись откуда-то сверху. Резной деревянный стул, на котором он сидел, входил в некоторый диссонанс с другими деталями интерьера, имеющими сугубо утилитарный дизайн. Но это не заботило его совершенно: сидеть на стуле было удобно, а прозрачные стены капсулы позволяли обозревать все окрест.
Хозяин огляделся по сторонам: капсула висела в центре исполинской пещеры. Она была так велика, что не видно было ни стен, ни потолка - все терялось вдалеке.
Внизу ровными бесконечными рядами в разных позах сидели люди. Огромные великаны и карлики - все были очень разные, но было у них и общее: почти все имели длинные волосы; большинство из них сидели в позе лотоса. Глаза были закрыты.
Человек протянул руку к столу и чуть дотронулся до его поверхности; перед ним словно сотканное из воздуха возникло голографическое изображение - таблицы сменяли одна другую; череда цифр шла бегущей строкой внизу.
- К работе готов, Хозяин. - Ровным голосом произнесло устройство. Таблицы остановились.
Выражение тревоги, появившееся на лице Хозяина сразу, как только вспыхнул экран, сменилось теперь откровенным испугом.
- Опасность первой категории. - Констатировал он с ледяным выражением лица. - Немедленный доклад.
- Попытка проникновения на нашу территорию. Адепт седьмого пути Грегор. Попытка его уничтожения с нашей стороны. Операция не удалась. Со стороны противника применено изменение реальности.
- Вы нашли его?
- Нет, Хозяин. Мы не смогли его найти. Он исчез прежде, чем мы компенсировали изменение.
- То есть он вернулся в материальный мир и исчез? - Известие, кажется, потрясло Хозяина. - Это же катастрофа... - он даже перешел на шепот. - Как это вышло?
- Случилось на третьем уровне Того Света. Он проник в наш мир случайно, не осознавая, куда попал. Он просто хотел его преодолеть с неизвестными целями. Мы воспрепятствовали проникновению. И тут случилось непредвиденное. - В голосе машины, начисто лишенном интонаций, послышались легкие вибрации, означающие, видимо, оттенок сожаления. - Он разделился на три части. Одна осталась в нашем мире и материализовалась в ком-то из Охотников. Вторая часть, лишенная сознания отправилась странствовать по мирам. Мы выловили ее чуть позже. - Робот сделал значительную паузу. - Ничего интересного, пустая болванка, не представляющая интереса.
- Что же касается третьей части - она вернулась в мир людей. Все наши силы сейчас брошены на ее поиски. Делается все возможное.
- В каком смысле делается? Что возможное? - Хозяин с трудом сдерживал ярость. - Какого черта вы не взяли его сразу? Вы же могли проследить по его пуповине весь путь и уничтожить его в физическом теле?
- Мы совершили ошибку. Мы приняли решение убрать его в астрале. Мы не знали, что он так силен. - Хозяин молчал. Он уже понял, что плохие новости не кончились.
- Мы кинули на эту операцию лучшие ресурсы. Восемь наших адептов механизировали его на втором уровне Того Света и уже начали уничтожение. Но ему удалось невероятное. Он отождествил свое существование с существованием мира.
- Что!? Но это же... Это означает бессмертие...
- Это обозначает невозможность уничтожить объект на время отождествления. Иначе будет уничтожен мир, в котором существуем и мы, - уточнил компьютер. - К счастью, ему это удалось лишь на мгновение.
Человек, сидящий у пульта, криво улыбнулся. Он мог наперед рассказать о случившемся. Мир, почувствовав угрозу, изменил реальность таким образом, чтобы нейтрализовать опасность.
- Кто-нибудь уцелел? - Хозяин, кажется, не надеялся на положительный ответ.
- Нет. Астральные тела всех восьми адептов уничтожены.
Хозяин встал и начал мерить шагами капсулу.
- Что с человеком? - машина поняла его с полуслова.
- В результате коллапса произошел разрыв пуповины; его физическое тело умерло. Но он вернулся на Землю. Это пока единственное, что мы знаем. Ведется расследование. Его прежнее тело убрано и идентифицировано. Все контакты отработаны. Но это ничего не дает - он слишком опытен, чтобы пользоваться старыми связями.
"Так что же выходит? - разговаривая сам с собой, человек продолжая мерить капсулу шагами. - Он теперь существует одновременно в двух мирах; одно из его воплощений проникло в наш мир; другое - среди людей. И оно способно становиться бессмертным... - Он с силой потер переносицу.
- Так. - Хозяин перестал выхаживать и остановился напротив экрана. - Освободившиеся физические тела погибших адептов заполнить свободными астральными. Затем всех восьмерых ко мне. Мы должны его найти во что бы то ни стало. От этого зависит судьба Вселенной...
***
Хозяин знал, что говорил. Война Охотников и Адептов продолжалась так давно, как существовал материальный мир. И несколько раз его существование уже было под угрозой. Сейчас, кажется, этот момент снова настал...
Войну породил спор. Носил он характер скорее философский, однако имел выход в практическое русло. Охотники так же были людьми бесконечных жизней, то есть помнящими свои прежние воплощения и способными управлять последующими рождениями.
Но в отличие от АдептовОхотники считали, что материя первична; что она породила дух как нечто в ней существующее.
Адепты же полагали, что первичен дух, в сознании которого возникло материальное как субъект разума.
И те и другие приводили одинаковые аргументы, с одинаковой закономерностью заводившие в тупик: ведь существование чисто материального так же как и чистого духа, было невозможным.
Адепты призывали копить духовные ценности; яркими представителями, достигшими прогресса в этом направлении, являлись для них пророки и святые.
Охотники призывали аккумулировать материю; в их понимании ценностями являлись материальные достижения.
Ни те, ни другие не принадлежали ни к духовному, ни к материальному миру. Часто Адепты превосходили Охотников в делах мирских, и наоборот: Охотники прекрасно ориентировались на любых уровнях Того Света.
Охотники выслеживали и уничтожали Адептов, мешая им привносить дух в материальный мир.
Те же умело скрывались, но некоторые, появляясь открыто, давали Охотникам серьезный бой. Результатами таких сражений, как правило, являлось возникновение мировых религий.
Смыслом же борьбы было завоевание мира. Каждая из сторон хотела подчинить человечество своим ценностям, установить свои правила и жить только по ним...
Силы были почти равны. Однажды, во времена лемурийской цивилизации, Охотники довели свое могущество до того, что, казалось, духовному на Земле места больше нет.
Однако Адепты предприняли ответный удар. На Землю упал метеорит. Ось планеты сместилась, случился Всемирный потоп, и все живущее погибло. Остались лишь несколько тысяч Адептов, скрывающихся в пещерах под землей. И все началось с начала...
Сейчас, казалось, баланс был достигнут. Прогресс материального был сравним с духовным, и ничего не предвещало катастрофы.
И вот теперь расстановка сил нарушилась. Духовный адепт Грегор сумел, пусть и на мгновение, отождествить себя с материальным миром, то есть стать по сути бессмертным. Такого не удавалось еще никому. Даже ему, Хозяину...
Человек встал из кресла и нервно потирая руки прошелся по рубке. На часах было семь утра. Пора возвращаться. Он снова сел на стул, нажал на кнопку. Бесшумно опустился колпак, и скоро в рубке стало пусто.
У президента банка "Викинг - Стар" начинался новый рабочий день.
***
Оказавшись в теле мальчика, Грег сперва не понял, что произошло. И только через некоторое время преимущества нового положения предстали перед ним в своей непреложной очевидности.
"Так даже и лучше, - решил он. - Труднее будет меня разыскать. Кому в голову может придти, что я в детском теле..."
Большую часть времени Грег проводил в мутной области подсознательного. Завладеть целиком новым телом он опасался. "Взрослое" поведение и реакции ребенка могли насторожить окружающих, а то и вовсе - обернуться крахом: о психбольницах и шоковой терапии он знал не понаслышке.
Тем более он избегал воздействовать на реальность - такое было бы сразу замечено Охотниками.
Однажды, однако, ему это сделать пришлось. И всему виной была какая-то маленькая девчонка...
***
Было у Вадика еще одно происшествие, от которого до сих пор жуть брала...
Случилось это на переменке. Между математикой и русским. Соседство и само по себе нервное - ни то, ни другое Вадик не любил. А тут еще Леха по кличке Ботаник привязался.
- Чей-то у тебя, Печка, штаны такие битые? - Их что, мамаша вместо стиралки на наждаке трет?
Двое его прихлебателей - Вовка Дударь и Минька тут же. Переглянулись.
- Ну глянь, Ботаник, - включился в разговор Вовка. - И на кедах дыра. Ты, может, их в помойке нашел? - Они довольно заржали.
Вадик расстроился. Он и сам страдал, что у него родители не богатые. Да что там, - "не богатые..." - ели концы с концами сводят. Отец на фабрику токарем устроился - кому теперь инженеры нужны? А мать по ночам еще шить успевает. Только выгоды почти никакой. С вечно орущим братом Сенькой какая тут выгода... за день так умаешься, что ночью глаза не смотрят и руки дрожат - много не нашьешь. Недавно взялась было мать соседке халат пошить, так рукава разной длины вышли... Как мамку угораздило? - шьет-то хорошо... Пришлось деньги за дорогущий материал заказчице возвратить, пол отцовской зарплаты считай. Тот халат Вадик до сих пор вспоминать спокойно не может.
А эти трое - Ботаник и компания - мало того все бугаи - одеты с иголочки. У Миньки мать завхозом в их школе; у других - продавщицы-ларечницы, денег куры не клюют.
- Ты че, Печка отупел? - подступился Ботаник. Его тощее крысиное лицо сморщилось от удовольствия. - Бутерброды давай! - Внезапно с угрозой закончил он.
Вадик понурился. У него был с собой завтрак. Два бутерброда: хлеб с колбасой, а сверху петрушка - такого в буфете днем с огнем не сыщешь. - Мать ему для экономии готовила, чтобы на обед в школе не сдавать. Да и вкусно получалось. О чем троица знала, и, если перерывы совпадали, непременно бутерброды экспроприировала "в пользу голодающих Поволжья". Что значит слово "экспроприировать" и причем здесь какие-то бедные голодающие, Вадик не знал, но бутерброды послушно отдавал: в школе сильнее Миньки не находилось; да и Дударь - бывший штангист.
В этот момент из класса вышла Инночка - светловолосая улыбчивая одноклассница с неизменным розовым бантиком в смешно торчащем вверх пучком волос. Она, беззаботно напевая, направилась было в сторону буфета. Ботаник, уже надкусивший бутерброд, чуть не поперхнулся:
- Оппа! - выдавил он из себя деланно изумленно. - Кто к нам идет! А вы кем будете?
Инночка, только теперь заметив троицу, беспомощно закрутила головой. Напрасно, вестибюль был пуст - все на обеде... А Вадька со своим бутербродом не в счет.
Кинулась, было, обратно в класс - там Минька, вперед - Дударь стоит подбоченясь, жвачку жует, усмехается.
- Ну что? Кто тут у нас денежки принес? - Неторопливо подошел к девочке Ботаник. - Он протянул руки и неожиданно резким движением рванул за розовый бантик. Тот остался у него вместе с копной светлых волос. Инночка зажмурилась от боли, но сдержалась - видать не впервой. Трясущейся рукой достала из кармана измятую бумажку. Ботаник, не глядя, взял. Та, не поднимая глаз, попробовала, двинуться дальше, но Ботаник неожиданно рявкнул: - "Стоять!"
Не понимая, что же от нее хотят еще, Инночка остановилась. Волосы рассыпались по плечам, в глазах застыл ужас. Ботаник же смотрел на нее каким-то новым, нехорошим взглядом. Инна попятилась.
- Подойди-ка сюда, - щуря глаза и медленно придвигаясь, продолжал тот. - Какая ты у нас, глянь, красавица... - Стоять! - Снова заорал Ботаник, едва Инночка двинулась. - Подойди-ка ко мне, моя хорошая... какое у тебя платьице коротенькое. - Он, кажется, совершенно перестал себя контролировать.
- Хммм, - послышалось от дверей, - Дударю перестало нравиться происходящее; он уже чувствовал, что зашло не туда, но перечить главарю опасался; у Ботаника была припасена на случай неожиданностей бритва.
- Дай-ка я тебя... поцелую... - Ботаник приблизился к Инночке и взасос поцеловал. - Девочка была вне себя от ужаса; такого она не ожидала, и теперь, оттирая отвратительную слюну, стояла не шелохнувшись. Происходящее смешалось у нее в голове и вызывало отвращение.
- А что это у тебя, трусики, тоже розовенькие? - голос Ботаника стал елейно приторным. - Теперь заерзал даже Минька - добро бы после уроков в подвал затащить, а тут прямо в школе... - Что же, платьице-то закинь, милашка, давай посмотрим...
У Вадика в этот момент комок подступил к горлу. В глазах потемнело.
- Не сметь! - неожиданно для себя прохрипел он.
Ботаник обернулся на него и ударил. Удар пришелся в скулу, и Вадик от неожиданности присел. Все подернулось дымкой.
Ботаник тем временем снова приблизился к Инночке, схватил за платье и рванул. Словно цветной калейдоскоп раскрылся перед глазами Вадика: крутились звезды, плавали ангелы в солнечном рассвете; розовые деревья цвели, пели райские птицы в саду Эдема...
***
- Глянь-ка, Ивушка, тех привезли! Что вчера в лесу взяли, насильников. Ну, щас потешимся! - Невысокий, но коренастый и, похоже, сильный физически человек сидел во главе стола. Одет он был в красный парчовый халат, отороченный по краям горностаем. На голове его была остроконечная, красная же шапка с золотой звездой.
Глаза его, чуть на выкате, были пронзительно страшны, и хоть был он сейчас в крайней степени довольства, по всему чувствовалось: чуть-чуть заискрит - не сносить никому головы.
Рядом с ним расположилась необыкновенной красоты девушка. Одетая в белую парчу, с черными словно смоль волосами, она была несколько напугана.
Да и было отчего. За столом сидело человек двадцать. Стол был расположен в саду. Только очень, очень странном саду... Он представлял из себя поле, на котором в строгом геометрическом порядке - в ряд или треугольниками; иногда кругами - были расположены столбы. На каждый из них было нанизано человеческое тело. Некоторые еще шевелились, другие, полуразложившиеся, отчаянно смердели. Странный лес из полуживых стонущих тел простирался до самого горизонта.
Для людей здесь находившихся картина, впрочем, была привычной - никто не выражал никакого удивления происходящему, скорее наоборот, обстоятельства веселили.
- Смотри, Ивушка, как тот корчится, - пригубив чарку, прокаркал сидящий во главе стола. - Уже четвертый день веселит, мученик какой, на небеса все никак, вот потеха! Монах ведь, укор мне сделал: живу я не так! А тот? - он полуобернулся назад. Вслед за ним обернулись все сидящие за столом. Посмотрели на нанизанное на кол, еще шевелящееся тело. - Вчера отправился. - Говорящий поднял со значением палец. - Турецкий посол. Ему кол с золотым наконечником выстругали, важная птица.
- Что ж не позволить, как раз к десертику.. - Раздумчиво ответил тот, кого величали Владом. Он беззаботно поддел фруктик и отправил в рот.
- Заводи!!! - Неожиданно заорал он что было мочи, и гости притихли; такое настроение Господаря не предвещало хорошего.
В этот момент воины вытолкнули вперед себя троих людей. Подростки лет по шестнадцать, что, впрочем, было в порядке вещей.
Первый, дылда, вращал очами и крестился беспрестанно, второй словно впал в ступор. Смотрел вокруг изумленно, покачивая обрубком руки, не веря в происходящее. Третий же маленький и худой, не крестился. На губах у него застыла саркастическая улыбка. Ему, казалось, даже нравилось здесь быть.
- Что сделали? - недобро остановив взгляд на последнем, процедил Влад.
- Насильники. Под пытками вину взяли, господарь! - Выпалил старший из воинов. - Главаря берегли, не пытали, как вы, батюшка, велели, чтобы дольше сидел.
Повисла тяжелая пауза.
Тот, кого величали господарем, дожевал десерт. Сделал глоток вина.
- Всех на кол! - Тихо промолвил он в тишине. Этого, - он кивнул на самого мелкого, отметив еще раз невольно его сходство с самим собой, - на тупой кол. Чтобы не повредился, не дай Бог. - Упоминание Бога в устах мучителя не выглядело, впрочем, неестественным. Он был и вправду верующим. - А то помрет сразу... А так... Деньков пять радовать будет!
- Да вы что? Белены объелись? - младший из осужденных сузил глаза. Присутствующие снова умолкли - такого поведения у осужденных они припомнить не могли. - Да я вас всех, бля, щас самих на кол! Да у нас в школе за такое... Минька! Да я вас всех сам, твари, с вашим театром... - Договорить ему не дали. Колы уже были приготовлены.
- Этот за главного у них... - пояснил старший стражник, теряясь от ярости осужденного.
За столом возбужденно переговаривались:
- Видать и вправду сатана, смотри как не по-нашему калякает, правда бесы!
- Его дольше пытать надо...
- Надо бы в сердце кол, исчадие ада! - Слышались реплики вокруг.
- В сердце - легко умрет. - Промолвил Влад, обернувшись к княжне. - Сперва пусть свое отмучает. А затем, деньков через пять, как Богу душу отдаст, тогда и в сердце осиновый кол! - Сказал, как отрезал он и, пригубив вина, закончил: - Больно сладко смотреть, как диаволы вокруг корчатся.
Едва дождавшись последних слов, тела подняли на передвижных мостках и изготовились.
- Че вы, чуваки, в натуре, делаете? - кричал, еще дергаясь, младший.
- Ботаник, молчи... Правда это... - простонал сосед. - Боль-то какая... - он удивленно взглянул на обрубленное запястье.
Тот, кого назвали Ботаником, уже поднятый стражниками на высоту, осмотрелся вокруг и, пересиливая боль от перемотанных туго рук, закричал: - Да что вы тут, обурели все!? Выпустите! Да я вас всех...
В этот момент веревки отпустили. Послышался хруст разрываемых тел, брызнула кровь...
- Говорил, колья тупее надо, - словно в тумане прозвучал голос Влада, едва слышимый за дикими криками казненных...
***
Вадик открыл глаза; они были в вестибюле школы с одноклассницей Инной. Миня, Дударь и Ботаник исчезли без следа.
- Что это Вад-дик? - Заикающимся голосом пропищала Инна.
"От шока горло прохватило, " - подумал тот.
- Гипноз такой, понимаешь? Привиделось это тебе. - Буркнул он первое пришедшее на ум.
- Бояре, всадники, казнили кого-то, - ее мысль, кажется, подбиралась к развязке.
- Сон это был! Все!!! - заорал Вадик неожиданно для самого себя. Вспомни она окончание "сна" - истерики не миновать. Инночка сразу притихла, расслабилась.
- А ленточка моя где? - Беззаботно спросила она. - Ничего не помню. Вроде, из класса вышла, а потом... Ой, а деньги где? - снова удивилась она. - Ну, вот и деньги потеряла... - Окончательно расстроившись, двинулась, было, назад и в этот момент, наступив на что-то, чуть не поскользнулась.
- Нашлись! - радостно вскрикнула она. - И денежка, и лента здесь! - Она, подняв что-то с пола, радостно посеменила в направлении буфета. Повязывая на ходу бант и весело насвистывая, она скрылась в дверном проеме.
***
С той поры видел Вадик всю троицу от силы пару раз. Как это им удается при общих переменах и тесноте школы, так здорово хорониться, он не задумывался. Только слышал от друзей, что один из троих теперь непременно "вахтенный". Значит, пока двое что делают, тот следит, как бы на горизонте Вадик не появился. А чуть опасность - тикать и шхериться.
Да ладно. Пакостить перестали, и на том спасибо.
***
Только что-то после происшествия изменилось. Чувствовал Вадик в самом воздухе какую-то неясную тревогу. А может, поддался общей атмосфере? В школу нагрянула аттестационная комиссия. От этого учителя стали нервными, хоть и обычное дело, однако бывало, что и увольняли кого, если родители жалобу настрочат.
Члены комиссии были настроены, как они говорили, "серьезно". Собирались протестировать всех учеников и преподавателей индивидуально. На предмет "уровня знаний" и "соответствия квалификации". И все бы ничего, только обычно так было: тесты проходили выборочно. Часть учеников (посильней подсовывали) и некоторые из преподавателей, "по желанию".
Теперь же комиссия настаивала на проверке каждого.
Директор школы, поудивлявшись немного, решил, что это какая-то мудреная метода "из новых" и что "так оно даже и лучше" - взятки давать не нужно. На том и успокоился.
Сам же уехал отдыхать в Пицунду. Это был его любимый ход: теперь случись что - отвечать заместителю...
На следующий день после отбытия директора приехала комиссия. Выглядели ее члены несколько для подобного мероприятия неожиданно: один из них был индус со смуглой кожей. Другой - на вид европеец. Только со странным, отсутствующим взглядом раскосых, как у азиата, глаз. А третий уж и вовсе словно из сказки: с бородой как у попа, косая сажень в плечах; ну и впрямь - только что из лесу вышел.
Одеты они, однако, были безупречно и прекрасно говорили по-русски. Так что версии об их иностранном происхождении затихли, а других не возникало. Тем более люди оказались серьезные: с учениками разговаривали осторожно и лишнего не спрашивали. Место им выделили в учительской.
Как-то раз забежал туда и Вадик Печечкин. Любопытно было жуть как; у них в классе уже все заглядывали - кто зачем. Уж больно дело было интересным. Сунулся и Вадик в щелку, как возможность представилось.
Что он такого увидел, неизвестно, только отпрянул, едва взглянув, побелел как полотно. От двери отошел, вещи в портфель собрал и, никому ничего не сказав, ушел домой.
Через несколько дней сообщили родители, что Вадика из школы забирают. Что он из города уезжает, к родне. Куда, не говорили, и только через знакомых кто-то узнал: что и вовсе из России Вадик подался, а уж куда точно - как родителей ни пытали - молчат. Похоже, и сами не знали...
***
То, что надо уходить, Грегор понял сразу. Сигнал к пробуждению был резкий и неприятный. Опасностью он окрашен не был, и это спасло: выйди он сейчас в астрал, да еще в боевой позиции - тотчас бы заметили.
А то, что эти, за дверью сидящие, больше на Том Свете, чем здесь, на Земле, существуют, видно ему было с полувзгляда; да тут и смотреть не на что: энергетический кокон этой тройки был настолько силен, что все события, все решения и все действия людей были в их власти. Пожелай они, например, что окружавшие их встанут, подойдут к окну и бросятся с третьего этажа вниз - так бы оно и было.
В этом смысле Грегору снова повезло: тело мальчика было слабо и не развито; а потому в момент опасности импульс страха, им все же испытанный, был сравним с только что вспыхнувшей в последний раз и окончательно перегоревшей лампой.
Другими словами, дело обычное и внимание троицы не заслуживающее. Потому Грегор снова ушел в подсознание, успев только двинуть тело мальчика к выходу из школы.
- Сначала нужно отойти, - успокаивал себя Грегор. - С удалением материальные поля слабеют. Он и сам это скоро почувствовал: наступило облегчение.
"Все это временно, - продолжал обдумывать Грегор, чуть выбравшись из кокона подсознания. Они меня рано или поздно найдут. И тогда, в этом теле... - По мере удаления от объекта опасности он все больше выходил наружу, беря под контроль физиологические ресурсы. - Нужно бежать! " - решение созрело неожиданно.
Вадик шел по пустынной улице, сам не понимая куда, волоча за собой тяжелый ранец, который, как почему-то казалось, пригодится ему теперь не скоро. Если пригодится вообще...
***
Когда поступил сигнал? - Хозяин нервно ходил по рубке. Рядом с ним, за круглым стеклянным столом расположились восемь Охотников.
Во главе сидел Тандей - высокий, почти десять метров роста, он был из древней лумурийской расы. Поговаривали, что кто-то из его предков был еще из тех Ангелоподобных Существ - первых поселенцев, прибывших с системы Сириус для зарождения жизни на Земле. Он и докладывал сейчас:
- Сигнал поступил в одиннадцать часов семнадцать минут верхнего времени по Москве из города Санкт-Петербург, страна Россия.
- Тандей, включи слепок реальности... - Хозяин был вне терпения. - Тандей вставил диск и сел в позу лотоса. Замелькали картины.
- Что это? - Удивленно спросил Хозяин, едва сцена казни закончилась, и экран монитора погас.
- Реальность, пережитая тремя учениками той самой школы. По их воспоминаниям, они были казнены посредством посажения на кол. Место событий - докладчик старался быть предельно кратким - четырнадцатый век верхнего столетия. Румыния, Валашское княжество. Правитель князь Влад III, он же Дракула по кличке Цепещ - за излишнюю приверженность к колосажанию. В последствии мифологизирован как вампир, хотя его техника запугивания никак не выделялась на фоне других, используемых в то время PR технологий. - Тандей замолчал, большинство из присутствующих в этой информации не нуждались, зная Влада III лично.
- Отчего такая честь? Почему сам Господарь казнит? - Хозяин, кажется, ничуть не удивился сообщению, его интересовали детали.
- Отягчающие обстоятельства. Эти трое сильно провинились: грабежи, изнасилования, убийства. - А в те времена и за украденную курицу на кол сажали... Да к тому же и самодержец того... Тандей смущенно повел головой. - В общем, любил он за чарочкой вина таким поразвлечься.
Хозяин некоторое время молчал. Происшедшее не укладывалось в голове. То, что они наткнулись на то самое искажение реальности, что было зафиксировано их приборами, сомнений не вызывало. Но отчего, с какими целями Грегор пошел на такой риск? У происшедшего должен был быть особенный, скрытый смысл.
- Прогноз судеб. Слепок реальности до совмещения, - скомандовал он.
Тандей понял его с полуслова. Имелся в виду, без сомнения, прогноз реальности именно этих "выявленных" подростков, каким он был, если бы им не пришлось на время перенестись в другую реальность и быть там казненными.
Адепты молча повернулись к монитору компьютера, который, гигантски увеличившись в размерах, приподнялся наверх. Включилось изображение.
После просмотра в зале повисла тишина. Хотя из жизни прогнозируемых и выхватывались только основные, архитипические события, но увиденного хватило, чтобы даже видавшие виды Охотники впечатлились.
- Сорок семь жертв. В том числе двадцать два ребенка. Расчлененка. Изнасилования. - Подытожил Тандей после просмотра прогноза Ботаника. Серийный убийца из неопознанных. Дожил спокойно, умер в постели. Как большинство из них, впрочем... "К сожалению" Тандей не добавил. Среди Охотников не принято было проявление эмоций.
- Куда попали теперь? - Холодно скомандовал Хозяин. - Прогноз после совмещения.
Тандей снова понял с полуслова. Нужно было показать прогноз будущего подростков, каким оно будет теперь, после их временного существования в телах грабителей, казненных в четырнадцатом веке...
- Миня - сталепрокатчик. Резчик металла на заводе. Одно столкновение с инопланетными силами. Описано в романе Лукиных. Считается фантастикой. - Тандей неторопливо диктовал, в это время на компьютере мелькали кадры, демонстрирующие сказанное.
- Дударь - грузчик. - Наибольшее достижение: в одиночку донес антикварный шкаф на двенадцатый этаж. Итог - опущение почек, полгода в больнице, инвалидность... - Тандей сделал паузу, переходя к главному.
- Ботаник. Попытка изнасилования. Осужден. Из зоны не вышел. "Убит при попытке бегства" - официальная версия. - Тандей нисколько не кичился осведомленностью. Он просто знал. - На самом деле задушен по приказу вора в законе Седого. Мотивация: статья. На зоне насильникам не разгуляться, там все друг о друге знают. - Он замолчал, воздерживаясь от комментариев.
- Так. - Настроение Хозяина стремительно падало. - Что же получается? Безо всяких приборов в теле нетренированного подростка Грегор меняет реальность по своему усмотрению, и мы даже не можем предположить какие именно изменения являлись его целью? Ведь до вмешательства все было другим - в Гималаях должна была обрушиться лавина; теперь, после совмещения реальностей, не обрушилась совсем - расстаяла; не погибли альпинисты, не выехали в горы спасатели, об этом не объявили на весь мир, кто-то не услышал эту новость и, в расстройстве, не шагнул на дорогу, по которой мчался грузовик... - Хозяин нервно мерил шагами командный пункт. - Получается, что он изменил мир, и мы даже не можем предположить, какое изменение являлось его целью?!
- В чьем теле сейчас Грегор? - Он остановился перед столом, за которым молча сидели адепты.
- Вадим Печечкин, седьмой класс. Нами проведена система оперативно-розыскных мероприятий; к сожалению, это потребовало времени: пятно воздействия было размыто, и нам пришлось физически сканировать людей. Пока не напали на этих троих и не выявили совмещение реальности.
- Слежка установлена? Брать придется крайне аккуратно, учитывая его новые возможности... - Хозяин вопросительно посмотрел на Тандея.
- Невозможно. - Тот с некоторой опаской замолчал, перед тем как сообщить неприятную новость. - Объект скрылся.
***
Из школы Вадик Печечкин домой не пошел. Он, несколько раз свернув, посмотрел на подаренные папой старенькие часы и направился к остановке автобуса. Сев, он раскрыл для убедительности учебник и замер, словно читая что-то его необычайно интересующее. Минут через десять встал и на следующей остановке вышел.
Куда он идет, зачем - Вадик не понимал.
Словно волна влекла его тело в неизвестном направлении, и скоро он оказался у дверей исследовательского института. Там он остановился. Вздохнул полной грудью и зашел внутрь.
Дверь открылась с трудом, шкрябнув прокисшим от влаги низом по полу. В огромном вестибюле нашлась пара видавших виды скамеек. Туда он и присел. Скоро из проходной потянулись ручейки людей.
Одеты они были в большинстве своем одинаково и не зависимо от возраста и пола: в синие потертые джинсы и кеды "Конверс". Своими длинными спутанными волосами люди напоминали хиппи семидесятых годов забредших сюда лет, эдак, двадцать назад, да так и застывших навеки среди огромных продуваемых всеми ветрами окон, заляпанных голубиными фекалиями и мелом...
Разговоры их так же разнообразием не блистали - беседовали о компьютерных играх и зарплате, которую "не платят уже полгода, и на что теперь жить, не понятно..."
Наконец, при появлении одной из таких групп, Вадик решительно встал и, следуя за ними на расстоянии, вышел на улицу. Там, стараясь не упустить их из вида, он старательно продвигался в неизвестном ему направлении. Вадик основательно продрог, однако не отставал; его держала какая-то непреодолимая идея.
Вскоре люди начали прощаться. Вадик без колебаний последовал за мужчиной средних лет - владельцем небольшого брюшка и лысины. На нем была ветровка с гордой, но сильно потертой надписью "Адидас". Очки на холоде запотели; длинные волосы, собранные в пучок, развевались на ветру, словно бумажный змей.
Человечек, похоже, сильно замерз, и чтобы согреться, а заодно и перекусить, зашел в первую попавшуюся забегаловку.
Внутри, несмотря на темноту и скудость обстановки было полным-полно народу. Он встал в очередь и принялся терпеливо рассматривать меню.
Вадик, зашедший туда же, встал через человека.
Объект слежки совершенно перестал его интересовать. Уныло разглядывая увядшую селедку и подкисший компот, красовавшийся в витрине, Вадик медленно продвигался.
Простояв в очереди минут тридцать, человечек в очках отоварился шавермой.
Вадик же ограничился бутербродом с сыром и стаканом кефира. Кефир оказался ничего, а бутерброд пресным, что Вадика, кажется, совершенно не волновало, и он медленно и с расстановкой поглотил поданное. Затем встал и, не оглядываясь, вышел на улицу. Там он сел на подвернувшийся троллейбус и поехал теперь уже в обратном направлении - домой.
В это время закончил есть и человек. Шаверма ему понравилась. Поразмыслив с минуту, не купить ли еще, он все же не решился.