Anasta Candle : другие произведения.

Дорога в Мальхару или За первого встречного

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как пугают строптивых принцесс в сказках? "Вот выйдешь замуж за первого встречного!" Но для принцессы Экливены, младшей дочери короля Димелисского, это было обязанностью. Так гласили традиции. Но что делать, если муж окажется загадочным чужестранцем? Ответ прост: отправляться с ним в увлекательное путешествие. Вместе с мужем Экливене предстоит пройти долгий путь на его Родину. Научиться любить того, кого она возненавидела в начале. Узнать многое о нём, о его стране и даже...о самой себе....

Пролог

   Маленький внутренний дворик королевского дворца был заполнен детским смехом. В центре, возле клумбы в каменной кадке, крутилась светловолосая шестилетняя девочка. На ней был пышный серебристый сарафан, сшитый из очень дорогой искрящейся ткани. Носить такую одежду как повседневную, могли только богатые и знатные люди. А девочка как раз была членом королевской семьи. Да не абы кем, а младшей дочерью самого короля, её высочеством принцессой Экливеной!
   Перед ней на ажурных качельках сидели и другие девочки её возраста, в платьях, ничуть не уступающих по красоте. Они оживлённо переговаривались, шутили, и принцесса Экливена принимала в их разговорах активное участие. Это были её подруги - дети фрейлин и самых почтенных гостей королевского двора. Она всегда была в центре их внимания, не только как принцесса, но и как самая весёлая затейница во дворце.
   Сейчас она демонстрировала свои умения. Экливена обладала чудесными магическими способностями, о которых подруги могли только мечтать. Она создавала молнии и выделывала с ними такие пируэты, что позавидовал бы любой факир из бродячего цирка.
   - А ещё я вот как могу!
   Девочка выпустила из пальцев пару молний, которые заискрились по рукам. Пространство вокруг, казалось, потемнело от контраста с ярким сиянием. Принцесса закружилась, размахивая руками вверх и вниз, а потом резко остановилась. Молнии поднялись над ней ярким ураганным фейерверком и рассыпались снопом искр. Восхищённые этим трюком зрительницы на качелях захлопали в ладоши. Экливена благодарно поклонилась и готова была продолжить представление, когда её окликнули.
   - Ливи, дорогая, ты чего здесь делаешь?
   Во двор вышла мать принцессы, королева Жандериана. Это была женщина средних лет, уже начинающая полнеть, но не утратившая благородной осанки и манерности в движениях. Всегда дышащая дорогим парфюмом, с аккуратно убранными в высокую причёску густыми чёрными напомаженными волосами, она и от детей требовала аккуратности и изящности во всём. Её постоянно заботило соблюдение этикета и мнение общества, поэтому сейчас Жандериана была достаточно обеспокоена развлечением дочери.
   - Мы играем, мамочка, - Экливена заученно присела в реверансе перед королевой. Девочки тоже повскакивали со своих мест и выразили её величеству почтение. - Подруги попросили показать, что я умею.
   - Ах, девочка моя, - мать присела перед дочерью на корточки поучительно произнесла: - Благородным леди несвойственно заниматься магией. Для этого есть специально обученные слуги.
   - Но мам, - возразила Экливена, - магистр Ренделиан сказал, что я должна много практиковаться.
   - Это не значит, что ты должна демонстрировать всем своё искусство. Ты же всё-таки принцесса, за тебя должны колдовать другие, - строго пояснила мать, а затем, поцеловав Ливи в лобик, встала, потянув дочь за руку за собой. - А теперь пойдём. Нам ещё к церемонии готовиться.
   Экливена грустно посмотрела на подруг, будто извиняясь. Они ведь ещё собирались поиграть в прятки!
   Одна из девочек подошла к принцессе и, сделав реверанс, спросила:
   - Вы ещё выйдете к нам поиграть, ваше высочество?
   - Я не знаю, - смущённо пожала плечами Ливи. - Только если после званого ужина.
   Девочка снова поклонилась, благодаря за ответ, и мать с дочерью ушли.
   Их путь лежал через королевскую оранжерею, где под стеклянной крышей круглый год росли красочные цветы и деревья со всех стран мира. Здесь, в отличие от уже убранных к зиме садовых клумб, всё ещё дышало жизнью. Экливена остановила мать, дёрнув за руку.
   - Мам, мне сегодня магистр Ренделиан сказал, что в оранжерее зацвела новая астра. Он говорил, что она очень красивая.
   - Но она, наверное, ещё не распустилась, - усмехнулась Жандериана привитой учителем любопытности принцессы.
   - А вдруг уже? - с надеждой в голосе возразила Ливи. - Пойдём посмотрим?
   Королева вздохнула, но отпустила дочь посмотреть. Продираясь сквозь заросли фривольных лиан, та шла к нужной клумбе, делясь с мамой тем, что узнала от учителя.
   - Магистр Ренделиан говорил, что видел сегодня бутоны у Астры Буревестницы. А ещё, знаешь, почему эти астры так называются?
   - И почему же? - полюбопытствовала королева. Конечно, название было ей знакомо, но закон воспитания гласил, что ребёнку иногда нужно давать понять, что он знает что-то, чего не знает родитель. А Жандериана старалась следовать принятым в её обществе правилам.
   - Потому что они закрывают свои лепестки перед бурей. По ним узнают, когда будет гроза, - горделиво ответила Экливена. Ей было рано вдаваться в тонкости воспитания, и она просто хвасталась своими познаниями. - Смотри, вот они!
   У её ног сияли лилово-алыми свечками четыре бутона в пышных зелёных воротничках на крепких ножках. Пятый цветок уже раскрылся, боязливо согнув головку. Он был ярким, как звезда, и принцесса восхищённо застыла над ним. Она даже хотела понюхать его, но тут подошла мать, и нужно было скорее указать ей на цветы. А то она могла и пропустить такую красоту.
   - Мам, смотри! Красивые, правда? Жаль, только один раскрылся, - она погрустнела, но тут же подпрыгнула он радостной идеи. - Мам, я знаю: их надо полить! Земля сухая.
   Экливена наклонилась, чтобы собрать в ладошку и показать слишком высокой маме сухую землю. Однако Жандериане не понравилось это:
   - Не надо, встать сейчас же! Не надо брать грязную землю руками. Не бойся, скажу садовникам, чтобы полили.
   - Хорошо, - улыбнулась Экливена.
   Королева позвала её дальше, и девочка готова была пойти, но задержалась, чтобы взглянуть ещё раз на астру. Вдруг она увидела среди зарослей тёмную тень, мелькнувшую неожиданно. Принцесса вздрогнула и попятилась, но тень тут же выскочила из-за кустов, схватив девочку. Ливи пронзительно закричала. На крик тут же прибежала мама, но и она была бессильна, когда по горлу дочери уже заскользил нож.
   И тут на Экливену нашёл неописуемо яростный страх. Он заставил её выскочить из рук человека в чёрном и бросить в него мощную молнию. Этот незнакомец каким-то чудом защитился от заклинания девочки. Его глаза - единственное, что не скрывала повязка на лице - налились кровью. Он выставил вперёд руку, и Ливи неожиданно почувствовала, что кто-то невидимый сдавил ей горло.
   Видя, как незнакомец применяет удушающее заклятье, Жандериана тоже пронзительно закричала. В оранжерею вбежала стража. От неожиданности злоумышленник не успел совершить более смертельных манёвров. Охранники добежали до места происшествия очень быстро, и они настигли бы незнакомца, но он тут же растворился в воздухе. Экливена, успев вдохнуть большой глоток воздуха, упала без сознания, не вынеся магического шока.
  

***

   В покоях принцессы было всего четверо человек: мирно спящая девочка, её родители и магистр Ренделиан, учитель её высочества и член Совета Старейшин. Экливена, усыплённая сразу, как только пришла в сознание, спала крепким целительным сном, пока Старейшина советовался с королём и королевой.
   - Я видел след чёрной магии на её шее. Сдаётся мне, это один из тех повстанцев, которых вы прогнали недавно к окраинам. Это их тактика.
   - Почему же он напал именно на дочь? Не мы ли их цель? - Король Дельдиен был хмур. Ему меньше всех нравилось происходящее.
   Эти повстанцы наделали немало шума в его королевстве, славном Димелиссе. Всё началось с какого-то арестанта-чернокнижника, сбежавшего из-под стражи и вернувшегося в родную столицу. Он подкупил местных бродяг, и те всколыхнули народ. Благо, их получилось успокоить, но надолго ли? Банда не была искоренена, лишь отправлена в горы на севере Димелисса. Сердце короля тревожилось, ведь они явно замышляют что-то недоброе. Его здоровье и так начинало сдавать, ещё и это покушение...
   - У вашей дочери слишком могущественная сила, - покачал головой Ренделиан. - Они не оставили без внимания её слишком ранние магические способности. Мне кажется, они боятся, что она им помешает.
   - Но она всего лишь маленькая девочка, - всхлипнула Жандериана, утирая глаза батистовым платочком. - Что же нам делать?
   - Нам нужно отвлечь внимание от миледи Экливены, - задумчиво сказал магистр. - Пусть все думают, что её способности пропали из-за происшествия. Она и не вспомнит о былом могуществе. Так, надеюсь, злодеи потеряют к ней интерес. И ещё, ваше величество, - Старейшина обратился к королю. - Пусть выставят на стенах дворца магическую охрану. Чтоб ни один маг не проскочил во дворец.
   - Будет исполнено, - его высочество поджал губы.
   - Но есть одна проблема, - продолжил Ренделиан. - Я не могу лишить принцессу магии полностью. Во-первых, я не могу действовать против воли, это незаконно. А она ни за что не согласится на такое. Я её знаю. Во-вторых, прошу понять меня правильно. Такие, как она, не рождаются просто так. Оттого повстанцы и заинтересовались её мощью, что сами наращивают мощь. Ей суждено помешать крупному злу, и я не хочу лишать мир такой защиты. Я оставлю ей силы, достаточные для мага-бытовика. Сам обучу её, чтобы она привыкла к ним. Однако знак брачного союза разрушит все мои блокирующие заклятья.
   Королева беспокойно переглянулась с мужем. Разговор о замужестве младшей дочери был бы не таким тревожным, если бы не древняя традиция. Традиция, определяющая мужа принцессы.
   После минуты молчания король, стиснув зубы, сердито бросил магу:
   - Делай, как знаешь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Часть первая

   Королевский бал-маскарад Димелисса был в самом разгаре. Здесь было около сотни принцев, графов, князей и других именитых гостей из разных стран, достойных появиться во дворце. Они вместе со своими сынами собрались в честь младшей дочери короля Экливены, которой сегодня исполнялось восемнадцать лет - наступало совершеннолетие. На таких балах, устраиваемых в честь дней рождения принцесс, родители решали судьбы своих дочерей, пытаясь удачно и без обид выдать их замуж.
   Её величество королева Жандериана не разделяла общего веселья, царившего на празднике. Эта миловидная черноволосая женщина тридцати пяти лет была не прочь потанцевать хотя бы со своим мужем, славным королём Дельдиеном. Хотя за последние двадцать лет его здоровье совсем подкосилось, он до сих пор был энергичен и говорил, что физическая нагрузка идёт ему лишь на пользу. И танцевал пожилой король всё так же хорошо.
   Но женщину беспокоило одно важное обстоятельство. Она ждала гостей из Совета Старейшин, которые должны были прийти с минуты на минуту. В глубине души королева надеялась, что эти строжайшие блюстители закона и традиций не придут. Дело касалось замужества её дочери.
   С древних времён существовала традиция, согласно которой каждая десятая принцесса из королевской династии должна была выйти замуж за первого неженатого юношу, встреченного её матерью. Вот что удручало Жандериану. До этого она выдала двух своих дочерей. Ещё раньше вышли замуж две сестры нынешнего короля - уже четыре принцессы нашли мужа. А ещё четыре сестры отца правителя были удачно выданы - получается восемь принцесс. Ещё двоюродная бабушка отца именинницы - девятая принцесса. Старшая сестра этой бабушки вышла замуж по традиции, за первого встречного. Пришёл черёд Экливены.
   Жандериана не хотела этого. Она желала, чтобы муж её дочери удовлетворял желание сердца невесты и королевской казны. В этом случае подходил бы больше какой-нибудь молодой красивый граф или принц, а на улице можно встретить кого угодно - от зажиточных горожан и тех же титулованных сынков, выстраивающихся в очередь за принцессой, до пьяных бродяг, мелких воришек и грубых лавочников с извозчиками, бесцельно бродящих по городу. И не всегда этот претендент в женихи бывает красавцем. Тем более, если Экливена выйдет замуж за простолюдина, она потеряет титул. Тут же вспоминались и слова о разыскивавших принцессу чёрных магах.
   Королева горестно вздохнула и покосилась на свою дочь. Та в честь праздника оделась красиво, хотя и не слишком роскошно - красное шёлковое платье на тонких бретелях легко струилось до пола. Экливене не были в тягость затянутые корсеты, и сейчас она свободно порхала в танце с очередным кавалером. Но принцесса не признавала пышных юбок, и нынешнее платье было почти что облегающим. Прикреплённая к краю правой бретели синяя мантия так же легко спадала сзади, по спирали скользя по талии и стелясь по паркету. Густые светло-русые волнистые волосы были распущены и поддерживались сине-красной маской. У девушки был прекрасный высокий лоб и нежные тонкие губы. Матери она казалась эталоном благородной леди.
   Сама королева выбрала наряд в зелёных тонах, следуя нынешней моде. Пышное платье, изящная шляпка на высокой причёске, не туго затянутый корсет: ей, как уже пожилой начинающей полнеть даме, совсем не обязательно было иметь тонкую талию.
   Какой-то статный юноша галантно поцеловал принцессе руку. Жандериана знала этого человека - сын известного иностранного графа, человека честного, богатого, доброго. Парень внешне пошёл в своего отца. Может, и сердце такое же? Экливена посмотрела с интересом. Неплохая пара бы получилась. Только бы Старейшины не пришли...
   В ответ её мыслям, руша все надежды, в бальный зал перенеслись несколько бородатых стариков в мантиях магистров и несколько юношей в костюмах пажей. Все присутствующие почтительно поклонились магам-хранителям Димелисса. Те отвечали важными кивками головы и чинно проходили к королеве. Та учтиво склонилась перед ними.
   - Ваше величество, - безо всяких предисловий начал один из новоявленных гостей. - Простите, что портим вам праздник, но мы хотели бы напомнить вам о традиции...
   - Я помню, господин магистр, - Жандериана склонила голову, в её голосе читалась жалость и смирение. - Неужели это так важно...
   - Важно, - отрезал Старейшина твёрдым, не принимающим никакие протесты голосом. - Хочу напомнить вам: эта традиция была объявлена, чтобы показать народу шанс на право быть членом королевской семьи!
   - Я понимаю... - голова королевы непроизвольно вжималась в плечи.
   - Так извольте отдать дань традициям!
   Жандериана поклонилась хранителям и ушла вместе с ними из зала.
   Их сборы были недолгими. Надев тёплую накидку: на улице было прохладно, осень уже сдавала свои права зиме - королева вышла через чёрный выход за дворцовую стену в сопровождении двух Старейшин и двух стражников. Её взору предстала полупустая невзрачная городская улочка.
  

***

  
   День для Брайдса не задался с утра. Проснулся он от старой телеги, окатившей его ледяной водой из большой лужи, и ещё долго жался в своей нише под стенами каменного дома. Потом, чуть перестав трястись от холода наступающего утра, бродяга встал и поплёлся в сторону базарной площади. Ему, как и в прошлые дни, надо было найти хотя бы дешёвую, на один день, работёнку. Физической силой он не был обделён, но не имел никакой, кроме военной, квалификации, что предполагало лишь чёрную работу за гроши. Но и на такую работу его брали неохотно: очень подозрительно выглядел загорелый парень с необычными синими волосами и внушительной мускулатурой. К тому же никто не знал, откуда он и как попал в Димелисс. И Брайдс понимал их опасения - у него была довольно-таки тёмная история.
   Через час проснулся отступивший, было, голод. Он мучил бродягу уже несколько дней. А в карманах не было даже захудалой монеты. Брайдсу срочно надо было заработать, пусть немного, чтобы хоть чем-то позавтракать или, скорее всего, поужинать, если удастся.
   Взошедшее солнце не прогревало уже воздух, как раньше, поэтому Брайдс не смог окончательно согреться. Ну, он привык к таким испытаниям, ничего, прорвётся. Помощь какому-то богатому предпринимателю загрузить товар на телегу за час не принесла больших доходов - не хватало и на то, чтобы хоть ненадолго успокоить ворчащий желудок. Занятия попрошайничеством также не принесли пользы - на больших улицах и площадях была охрана, не одобрявшая подобные занятия, а на узких переулочках людей мало - много не насобираешь.
   День проходил быстро и уныло, как и многие дни в этом каменном негостеприимном городе. Вот уже и солнце садилось, покрывая золотом крыши. Становилось прохладнее. Однако в честь праздника - дня рождения принцессы - народу устроили гуляния, на центральной площади рабочего района развели большой костёр. И Брайдс тоже был на этой площади, ведь костёр оказался единственным средством согреться.
   Вокруг площади стояли лотки с разнообразной закуской, мясом, фруктами. Перевозные пекарни выставили многим покупателям весь свой товар. Здесь вечером торговля только начиналась, пользуясь спросом стекающегося на праздник народа. Щекочущие ноздри ароматы разносились по площади, и измученный голодом Брайдс не выдержал - ему очень хотелось есть.
   Продавец-пекарь из ближайшей пекарни заметил, как бродяга сцапал один из предложенных покупателям пирожков и бросился наутёк в подворотню. Толстый мужик закричал не своим голосом, и в указанную им сторону понеслось несколько мужиков и стражников, патрулирующих у столь большого скопления народа.
   Брайдс не успел насладиться стащенным сокровищем. Его поймали в следующем переулке и побили. Бывший телохранитель был сильнее этих людей, но они превосходили его количеством, а он сильно устал из-за бессмысленных скитаний, поэтому еле отбился от напавших. В последний момент ему удалось сбежать от стражи, пытавшейся повязать его, и он мчался по улице со всех ног, ближе к центру города.
   Отчаяние придавало ему сил, но мешала усталость и последствия побоев. Его и поймали бы, к тому же Брайдс заплетающимися ногами споткнулся о камень и кубарем полетел вперёд. Но полёт по мостовой остановила чья-то рука. Последнее, что запомнил бродяга - женщина в дорогом зелёном платье. И всё. Сознание померкло.
  

***

  
   Старейшины не имели права указывать направление королеве. Поэтому Жандериана мудро решила идти не по улице в центр рабочего района, к собранию простолюдинов, а, пройдя вдоль дворцовой стены, выйти на центральный проспект, к главным воротам. Там её наверняка уже поджидали богатые и титулованные горожане, а также покинувшие бал графы и принцы, узнавшие о традиции.
   Лелея надежду найти жениха из того окружения, королева повернулась было в сторону деревьев, облепивших стену, сквозь которые она собиралась пройти. Но сзади послышался шум. Жандериана оглянулась. Какой-то человек бежал к воротам. Потом он запнулся о камень и покатился к ней, елозя носом по брусчатке. Ещё чуть-чуть, и он бы расшиб голову об стену. Женщина с детства не переносила вида чужой боли, и это сыграло с ней роковую шутку. Она подбежала к нему и попыталась остановить. Он рухнул ей под ноги, коснувшись её туфли. А потом женщина ужаснулась, поняв, что всё это значит. Вслед за мужчиной, гремя алебардами, неслись стражники.
   - Ваше величество, - воскликнул один из них, - этот человек... Он вор! Этот грязный бродяга осмелился стащить....
   Королева беспомощно оглянулась на стоящих позади неё старейшин. Те кивнули, мол, раз вы коснулись, то всё, это муж принцессы.
   - Это уже не важно, - стараясь выглядеть царственно, произнесла Жандериана. - Помогите мне донести его до дворца!
   Охранники переглянулись. Ослушаться приказа они не посмели.
   Пока парня несли во дворец, королева смогла рассмотреть его: ему было около двадцати пяти лет, чуть выше среднего роста, до безобразия накачан, около метра в плечах, массивная шея. Интересно, как такой крепкий мужчина умудрился упасть в обморок? Странная деталь - волосы, необычного перламутрово-синего цвета, остриженные неровно, с лезущей в глаза и торчащей во все стороны чёлкой. Бродяга был бос, из одежды - только грязно-коричневые шаровары, на одной штанине была заплата. Торс обнажён, взгляд сразу падал на его каменный, накаченный долгими тренировками пресс. На подбородке незнакомца выступала небольшая щетина, из-под носа пробивались тонкие усики.
   Что ж, лицо у него хотя бы приятное, если бы не эта щетина.... Жандериана прикусила губу. Так хотелось, чтобы её дочери достался какой-нибудь добропорядочный титулованный муж, а тут! Если верить страже - это бродяга. А ни один уважающий себя принц не будет расхаживать в таком виде. Тем более такое телосложение присуще какому-нибудь солдату. Оставалось надеяться, что ведёт он себя прилично, и не будет обижать Экливену без повода.
   Обдумывая в своей голове такие мысли, женщина шла вслед за слугами, пытающимися донести неподъёмное тело до ближайшей гостевой комнаты. Вскоре им удалось это сделать, и вот уже не знающий о своём положении жених лежал в уютной комнатке на кровати, застеленной белой простынёй. Слуги, выполнившие приказ, ушли, на смену им вошёл король. За ним, не снимая маску, в комнату вбежала Экливена. Она весело улыбалась, а глаза сверкали неподдельным интересом, но радостный взгляд, упав на того, кого привела ей мать, сразу померк.
   - Мам? Кто он? Это мой будущий муж? - принцесса удивлённо посмотрела на свою маму.
   - Да, дорогая. Я очень сожалею, но это твой будущий муж. А как ты догадалась? - сказала Жандериана, посмотрев на свою девочку, которую так не хотелось отдавать замуж за этого... бродягу.
   - О, мама, ты думала, я не слышала о том, что ты сказала Старейшинам на балу?! Я изучала традиции и историю королевской семьи Димелисса. И я понимаю, что я десятая принцесса. Ты должна была выдать меня за первого встреченного тобой человека. Но почему ты не встретила более представительного жениха? - Экливена усмехнулась. Сказать по правде, претензий она выставлять не собиралась, но согласитесь, хочется выйти замуж за кого-нибудь более порядочного. Девушка кинула взгляд на будущего супруга. Судя по его внешнему виду, синякам и ссадинам, порядочным назвать его не представлялось возможным.
   - Прости. Это был несчастный случай... - Жандериана застенчиво улыбнулась. Она почувствовала сильное раскаяние перед дочерью.
   - О, мама, - принцесса громко засмеялась. Это получилось немного натянуто, смех явно был саркастическим. - Я не виню тебя. Однако я совсем не рада тому факту, что мне придётся жить вот...с этим. - Девушка брезгливо скривила губки, бросив взгляд на Брайдса.
   В комнату уже начали входить Старейшины, наблюдая за диалогом со стороны будущей невесты и её матери.
   - Хватит болтать! - старый король сердито прикрикнул на свою жену и дочь. Ему не понравился лежащий сейчас перед ним парень ещё когда его принесли в эту комнату. - Смотрите! Он просыпается!
   Брайдс открыл свои глаза и не поверил им. Он точно помнил, что потерял сознание на маленькой улочке у задних ворот дворца прежде, чем его взяла стража. Но это место явно не было тюрьмой, а умереть он не мог: телохранители очень живучие...
   В комнате было много людей: женщина с девушкой лет восемнадцати; старый мужчина в дорогих одеждах с мехами, шёлком, бархатом и драгоценными камнями; несколько древних стариков с длинными бородами. Брайдс не знал их, хотя женщина явно мелькнула в сознании там, перед воротами. Он не понимал, что все они от него хотят.
   - Где я? - требовательно поинтересовался бродяга.
   - Ты в королевском дворце, - ответила ему женщина.
   - И что я тут делаю? - последовал весьма логичный вопрос.
   Действительно, что от него понадобилось во дворце? Уж не решили они устроить ему суд высшей инстанции за кражу несчастного пирожка?!
   - Лежишь в одной из комнат, - решила поиграть в Леди Очевидность недовольная Экливена. Этот парень испортил своим появлением весь её праздник, а ещё задаёт банальные вопросы!
   - Это понятно, но почему именно во дворце, а не в тюрьме? Если вспомнить всё произошедшее этим вечером, я должен был оказаться там, верно?
   Один из старичков, внимательно слушавших речь парня, поднял руку, и все подняли на него глаза: король, собиравшийся что-то ответить жениху, замолк, так же, как и сам Брайдс, хотя он мало представлял, с кем имеет дело.
   Тряся седой головой, Старейшина начал:
   - Я думаю, мы должны объяснить вам, что произошло. Сегодня день рождения принцессы Экливены, ей исполняется восемнадцать лет. По традиции, она должна выйти замуж за первого встречного, который коснётся её матери за воротами замка. Радуйтесь, молодой человек, вам выпала великая честь: вы станете мужем её высочества!
   От такого заявления Брайдс на мгновение потерял дар речи. В глазах его читалось удивление и негодование.
   - Э, а меня вы спросили?! - поняв, наконец, смысл слов старика, возмущённо воскликнул он, опершись на локоть. - Может, я не хочу жениться!
   - Ты не один такой. Ни моего мнения, ни мнения моей матери не спрашивали. Но свадьба должна быть обязательно - это традиция! - всплеснула руками Экливена.
   - Как ваше имя, молодой человек? Кто вы? - всё так же официально, протяжно-старческим тоном мудреца спросил Старейшина.
   - Брайдс, бывший раб-телохранитель графа Мальхарского, - юноша сел на кровати, тряхнул своими синими волосами. Раз уж ему предстоит быть супругом принцессы, то определённо стоит хотя бы раскрыть её родителям и ей в том числе своё положение в обществе. Хотя сам бродяга предпочёл бы этого не делать.
   - То есть ты ещё и раб!? - со злостью вперемешку с отчаянием воскликнул король. - Час от часу не легче!
   - Успокойся, отец, - девушка похлопала его по плечу, хотя сама была разозлена не меньше, просто не хотелось ей сейчас драки и кровопролития. - Я бы и так лишилась титула...
   - Да я спокоен! - раздражённо ответил мужчина. - Но мне жаль тебя, дорогая.
   Брайдс опустил голову. Ему было не до препираний королевского семейства. Стать женихом принцессы ничуть не лучше, чем умирать от голода на улице. Содержать себя одного куда легче чем заботиться о двоих. К тому же так не положено: жена не может быть выше мужа по статусу! Это закон жизни, естественный закон!
   - Время десять вечера. Вы должны публично представить жениха народу, пока все не разъехались, - заметил другой Старейшина, до этого стоявший в сторонке.
   - В таком виде? - удивлённо подняла брови Жандериана.
   - Времени не так много. Я думаю, принцесса сможет украсить своё платье довольно быстро, а Брайдс может выйти и так. Обряд бракосочетания не продлится долго, - развёл руками отец принцессы.
   - Быстро украсить платье? Это как? - удивлённо воскликнул Брайдс, вставая. Он уже ожидал, что сейчас Экливена достанет откуда-то украшения и нитку с иголкой.
   - Вот так! - хмыкнула девушка.
   Она закрыла глаза и плавно взмахнула правой рукой, почти касаясь линии талии, шеи, маски, виска. Ладонь этой руки засияла, а с подола платья поползли наверх, красиво искрясь, завитки, вышитые золотой и серебряной канителью. Кое-где на алом фоне шёлковой основы стали поблёскивать жемчужины. Дойдя до верха платья, вышивка превратилась в тонкие серебряные паутинки, которые разбежались по груди, плечам, доставали до шеи, создавая такой ажурный воротник, усеянный небольшими алыми розочками. Зачёсанные назад длинные волосы стянула серебристая спираль, украшенная такими же розами и жемчужинами.
   Принцесса отстегнула накидку - она ей больше не понадобится - и сняла маску. Теперь она предстала перед всеми во всей красе.
   Брайдс ахнул. В груди у него затеплилось восхищение. Ведь, с другой стороны, супруга с силой мага-бытовика - это чудесно. Ей бы женишка поэлегантнее.
   Экливена галантно протянула ему свою руку. Бывший бродяга сжал её нежную холёную белую ладонь в свой широкий, грубый, обветренный кулак и нерешительно побрёл вслед за изящно плывущей по коридорам невестой. За ними шли остальные свидетели встречи принцессы с будущим женихом.
   Обряд бракосочетания прошёл быстро. Народу официально представили мужа принцессы, на что публика отреагировала скупыми аплодисментами, старательно пряча недовольство избранником девушки. Отличительная особенность аристократии - простой народ давно бы разорвал на куски неугодную личность. Потом главный магистр из Совета Старейшин плотно прижал свою ладонь к правому плечу Брайдса, и тот чуть не взвыл от боли: ладонь как будто что-то выжигала у него на коже. Однако через минуту эта же ладонь лежала на плече принцессы. Парень посмотрел на своё плечо - там красовалась бледно-розовая татуировка с очень сложным узором, в котором переплелись герб Димелисса - знак королевской династии - и клеймо раба из Мальхары. На плече Экливены появился такой же узор.
   После выставления знаков брачной связи на молодожёнах, другой Старейшина, магистр Ренделиан, личный учитель принцессы, сделал объявление, согласно которому леди Экливена лишалась титула принцессы и соответствующих этому статусу привилегий и обретала статус простой горожанки. Также Брайдс становился теперь свободным гражданином.
   Но новоиспечённым супругам уже было всё равно. Их вывели из зала. За дверью Экливена лицом к лицу столкнулась со своей матерью. Лицо королевы Жандерианы было озабоченным...
   - Дочь, - обратилась она к принцессе. - Нам надо поговорить. Жду тебя в своей комнате.
   И поспешила куда-то, откуда её окликнули.
   Девушка пожала плечами и крикнула:
   - Шеллия!
   Из коридора вынырнула служанка в розовом платье с белым передником и голубой косынкой на голове.
   - Вы звали? - подобострастно кланяясь, спросила она.
   - Шеллия, - приказала бывшая принцесса девушке. - Отведи Брайдса в мою комнату и принеси ужин для него и чай с пирожными для нас обоих!
   - Слушаюсь, ваше величество, - низко поклонилась служанка и вдруг спохватилась, - ой, то есть леди Экливена.
   - Успокойся, можешь называть меня как хочешь. Брайдс, - обратилась к жениху Экливена, - иди в мою комнату, тебя отведут. Я приказала подать тебе ужин. Жди, я скоро вернусь.
   Парень со служанкой отправились в сторону покоев принцессы, а сама невеста направилась в материнский кабинет.
  

***

  
   Жандериана стояла лицом к окну, скрестив руки на груди и невидящим взором уставившись сквозь решётку оконной рамы. Громко постучав, вошла дочь.
   - Ты хотела видеть меня, мама? - раздался в тишине голос.
   - Да, заходи, Экливена.
   - Что-то не так?
   - Этот человек - чужестранец, - задёрнув штору, женщина повернулась лицом к девушке.
   - Ну, я это поняла, - пожав плечами, отвечала бывшая принцесса. - Я догадалась, что Мальхара - не часть Димелисса.
   - Да я не об этом, - досадливо махнула рукой королева. - По закону, ты должна представиться его родным. А его родные, естественно, в далёкой, жаркой Мальхаре! И ты должна будешь проделать со своим мужем путь до этого графства, чтобы там тебя засвидетельствовали как жену Брайдса.
   - Так значит, я отправлюсь в путешествие! - Экливена чуть улыбнулась. Она любила путешествовать, ведь в путешествиях встречаются приключения, а приключения - не унылая скука однообразных дней во дворце. Но это было единственным, что порадовало девушку в скоропалительном замужестве.
   - Да, милая, - горько вздохнула Жандериана, - завтра утром карета будет запряжена.
   - А чего настолько быстро-то? Мы и собраться не успеем! - возмущённо воскликнула девушка.
   - Твой отец сказал, что не собирается больше видеть лицо этого бродяги. Слуга соберёт всё необходимое, и завтра ты должна будешь уехать. Я была против. Мне не даёт покоя то, что произошло одиннадцать лет назад.
   - Ты про то покушение? - девушка смутно помнила его, но ей не дали забыть это событие насовсем.
   - Да, - кивнула женщина. - Ваш кучер будет очень талантливым магом. Магистр Ренделиан боялся, что слишком большой эскорт привлечёт внимание. Я не знаю, случиться может всё, что угодно!
   - Ладно...- задумчиво протянула Экливена. Что ж, и из этого можно вытянуть какую-то пользу. - Это всё?
   - Да. Ступай к себе, отдыхай... Спокойной ночи, - королева в знак прощания взмахнула рукой.
   - Спокойной ночи, мама, - бывшая принцесса присела в реверансе и зашагала в свою спальню.
   - Стой! - Жандериана в волнении окликнула дочь. Когда та обернулась, мать тихо произнесла: - Береги себя.
  

***

  
   Брайдса привели в комнату. Он с первого взгляда заметил, что своей силой девочка пользовалась не только для украшения платьев: и стены, и пол, и потолок, и мебель были украшены похожими завитушками. Пройдя по дорогому скользкому паркету, по расстеленному у кровати очень мягкому пёстрому ковру, бывший бродяга сел на постель, на шёлковую мягкую перину, укрытую покрывалом. Сверху свисал собранный у украшенных серебряными спиралями деревянных столбиков синий балдахин с рюшами по краям, что придавало кровати особую роскошь.
   Теперь можно было оценить нанесённые организму за этот день повреждения. Всё тело ныло от побоев и падения на мостовую. Желудок очнулся, ещё когда Экливена сообщила своему супругу об ужине. Теперь его стон был просто нестерпимым. Брайдс уже не помнил, когда нормально ел в последний раз. И теперь, когда ему напомнили об этом, есть захотелось неимоверно. Но зато через несколько минут эта проблема исчезнет.
   Ведь через несколько минут вошла служанка с подносом. Это была уже не Шеллия, а другая девушка, но одета она была в такое же платье с передником и косынкой. Парень очень удивился этому обстоятельству: на его родине рабы и рабыни работали в чём угодно, что у них было. А здесь же слуги носили одинаковую форму, всё выглядело ухоженно, и, не зная, можно было спутать уборщицу с какой-нибудь посетительницей среднего достатка.
   - Вы чего так смотрите? - застенчиво улыбнулась, как улыбаются простолюдинки, служанка, поймав на себе взгляд мужа госпожи.
   - Да так, - Брайдс замялся, - меня удивило то, что у вас у всех одинаковые платья. Вы и работаете в этом?
   - Ой, что вы! - рассмеялась служанка. - Это парадное. Но в остальном вы правы - мы носим одинаковую форму одежды.
   - Но зачем? - недоумевал Мальхарский телохранитель. - Зачем лишние расходы казне? Ведь одежда тоже треплется, а значит, её нужно чинить, менять, и это для многих людей. У нас в Мальхаре рабы ходят, в чём хотят, и не волнуются по поводу формы!
   - Да что вы говорите! - покачала головой девушка. - Внешний вид прислуги - вид всего дворца. Согласитесь, гостю приятнее глядеть, когда всё аккуратно, вычищено. А если у кого одёжи хорошей нет? Выставлять напоказ замарашку? Нет, сударь, это будет ох как некрасиво! Ой, да что это я! Заболтала вас, простите. - Служанка, спохватившись, поставила поднос на прикроватный столик. - Ешьте на здоровье! А я покину вас.
   И, поклонившись, удалилась из спальни, оставив Брайдса наедине с едой. Взглянув на это великолепие, он чуть слюной не захлебнулся: перед ним на фарфоровых тарелках лежали несколько видов овощных салатов и кусок жареной рыбы с дольками лимона и кедровыми орехами. Сев поближе к краю кровати, новоиспечённый жених по-восточному скрестил ноги и, пренебрегая выложенными на подносе ложками, вилками и ножами разных видов, начал есть руками, как обычно делал у себя в Мальхаре.
   Граф Мальхарский не особенно баловал своего телохранителя, несмотря на всю симпатию к любимому рабу. Брайдс не пробовал никогда таких яств, что сейчас поглощал, сидя на непривычно мягкой кровати. Господин Агат считал, что телохранители не должны знать излишеств в еде, так как это портит фигуру и отражается на физических данных. А роскошь и мягкие постели притупляют бдительность солдата.
   В комнату вошла Экливена. Она была немного задумчива и расстроена. Девушка безразлично, как на существо, на которое не стоит обращать много внимания, глянула на супруга и села на стул, стоявший рядом с кроватью. Брайдс заметил её и поднял голову, ожидая, что девушка сейчас что-то скажет. Та сидела, надувшись, недовольно глядя на него.
   - Что-то не так? - удивился парень.
   - Ничего! - резко ответила Экливена и добавила, столь же жёстко: - Ешь, давай, а то скоро ещё чай принесут.
   Брайдс почему-то обиделся. Он не привык к такой жёсткости со стороны женщин, но в Димелиссе были другие понятия о правах прекрасной половины человечества. Однако бывший телохранитель не стал возражать: ему хотелось лишь поесть поскорее, а не убивать время на ссору. Тем более, как ему показалось, этих ссор будет ещё предостаточно: девушка явно не была рада подаренной ей судьбой паре.
   Вскоре дверь отворилась вновь, и в комнату вошла Шеллия, неся в руках другой поднос. Парень к тому моменту успел наесться, и вскоре остатки ужина унесли, а на тумбочке красовались две фарфоровые чашечки и блюдце с множеством разновидных пирожных. Брайдс впервые видел такое обилие крема, ягод, джемов, пестрящих разными цветами, усыпанных шоколадом и имеющих столько причудливых форм.
   Экливена со странной смесью интереса и раздражения наблюдала за реакцией жениха. Тот слизнул кремовую розочку с одного пирожного, потом откусил от него половину и в конце концов съел полностью.
   - Нравится? - поинтересовалась девушка.
   - Необычно, но вкусно, - пробурчал Брайдс с набитым ртом.
   Бывшая принцесса изящно подхватила двумя пальчиками лакомство, осторожно откусила часть от него, запила чаем. Потом откусила ещё, уже быстрее. Вскоре она просто набросилась на сладости, не забывая при этом о манерах. Это было не удивительно - в семейных кругах Экливена славилась как большая сладкоежка. Но она не выходила за рамки приличий, чтобы не терять достоинства королевской дочки.
   А у Брайдса к концу чаепития весь подбородок был в креме. Он не привык к таким сладким и пышным десертам и чувствовал себя неловко перед невестой. Та, взглянув на него, прыснула со смеху. Это был какой-то горький смех, будто говорящий "И вот с этим мне придётся жить!"
   - Чего тут смешного? - обиженно выдал Брайдс, вытирая липкий подбородок. - Мы с тобой из разных стран с разными обычаями. Тебе придётся отправляться за мной туда, откуда я пришёл к вам, так знай: там ты и часу не протянешь!
   - А я не хотела никуда ехать! - в ответ ему огрызнулась Экливена. - И зачем ты появился там перед моей матерью!? Откуда ты взялся на мою голову?!
   - Между прочим, свадьба не входила в мои планы! - парень повысил голос. Он привык, что девушки всегда подчинялись мужчинам, а эта особа явно не была образцом послушной жены. - Ты для меня стала лишь обузой, из-за которой я должен возвращаться туда, откуда пришёл и куда идти вообще не собирался!
   - Так почему же ты позволил этому случиться? - бывшая принцесса перешла на крик. - Тебе что, было трудно НЕ оказаться на той улице?! Что ты вообще там забыл?
   - Ты не знаешь, о чём говоришь, женщина! - Брайдс не был вспыльчивым человеком, к тому же его обучали контролировать свой гонор и поступки. Но нервы уже не выдерживали напор негативных впечатлений от этого дня, к тому же, раз супругам придётся жить вместе, стоило приструнить заносчивую девицу. - Меня гнали в этом направлении, и я не мог поступить иначе! Я вообще не знал о том, что твоя мать окажется в это время в этом месте.
   - Не повышай на меня голос! - Экливена в запале топнула ногой. - Не ты здесь командуешь!
   - Как это не я!? - брошенная девушкой фраза поначалу поставила супруга в ступор, но потом он заговорил с ещё большей волной возмущения и негодования. - Ты - моя жена и должна подчиняться мне! Муж - глава семьи господин своей жены!
   На самом деле в Мальхаре так всегда и поступали, но там было так принято: мужчина любит женщину, а та делает всё, чтобы ублажить его. Но ни муж не должен требовать повиновения, ни жена - любви. Если каждый из них выполнял свои "обязанности", то семейный быт налаживался сам собой. Но в пылу ссоры Брайдс забыл о последнем моменте. Его можно было простить: парень оказался в совершенно необычных для него условиях, рядом с женой, воспитанной по другим обычаям.
   - Ты - мой господин! - Экливена расхохоталась. - Не смеши меня! Я - принцесса, а ты - бродяга и раб! И кто теперь подчиняться должен, а?
   - Ты упускаешь одну деталь, - парень перестал кричать. Он вдруг успокоился и сказал нормальным голосом: - Мы с тобой теперь на одном уровне: я лишил тебя титула принцессы, а ты принесла мне свободу. Хотя, если честно, мне и рабом неплохо жилось.
   И тут Брайдс покривил душой, сказав, что социальный статус у них обоих одинаков: по здешним устоям это было верно, но в Мальхаре народ уделял больше внимания кровному родству, нежели официальным документам, хотя на семейные отношения это ни капли не влияло, даже если жена - дочь короля, а муж - сын рабыни. Просто ему как никогда хотелось выиграть в ссоре. Хоть чем-то порадовать себя под конец досадного дня.
   Они препирались недолго. Экливене захотелось спать, и она потихоньку остыла. Брайдс утих сразу же, как только прекратился поток упрёков на него с её стороны. Он уже раскаивался в том, что так грубо разговаривал с женой: они только-только поженились, а он уже позволил случиться семейной разборке. Терпимей надо быть, терпимей - вот что он вынес из этой ссоры.
   Хотя они всё ещё оставались кровными врагами, спать им пришлось вместе, на одной постели - больше в покоях Экливены заснуть было негде. Лежать в кровати, накрытым тёплым покрывалом, было приятно, особенно Брайдсу, который за этот день и холодной водой был облит, и долго мёрз на ветру, и к мостовой приложился. Теплота одеяла и мягкость перин всё компенсировали. А тем более под боком сопело хрупкое нежное существо под названием жена. Брайдс знал, что завтра им предстоит отправиться в путешествие, и уже поклялся защищать её от всех невзгод. Пусть спутница жизни досталась ему достаточно вздорная, но, кто знает, может когда-нибудь она полюбит его.
  

***

  
  
   Утро началось со счастливого лучика, скользнувшего на нос парню. Тот проснулся и долго не хотел вставать: ему было тепло и приятно, мягкие перины ничуть не тревожили полученных вчерашним вечером ран. Однако Брайдс заметил, что супруги уже нет в постели. Вспомнив вчерашнюю клятву, данную самому себе, парень подскочил на месте. Теперь он - муж, а значит, верный телохранитель и защитник, а телохранителям не пристало нежиться в мягких кроватях, они должны быть всегда бдительными и закалёнными, а мягкотелость присуща лишь благородным дамочкам.
   Брайдс отодвинул опущенный на ночь балдахин и увидел Экливену. Она сидела перед широким трюмо, которое расположилось прямо рядом с кроватью. Служанка в сером платье с бежевым передником заканчивала собирать её золотистые волосы в пучок.
   - А, ты проснулся, - раздался с её стороны равнодушный голос. Бывшая принцесса скосила глаза на мужа, голову повернуть она не могла. - Прости, что не разбудила. На моём письменном столе завтрак, это тебе - нам предстоит неблизкая дорога.
   - Спасибо, - пробубнил бывший бродяга. Ему стало как-то стыдно: он, сильный мужчина, закалённый в сражениях солдат и телохранитель, проспал дольше слабой девушки, да ещё не хотел вставать, как маленький ребёнок!
   Но делать нечего. Он слез с постели, взглянул на жену. Та безучастно смотрела в зеркало, пока её волосы затягивали под сеточку. На письменном столе и вправду стоял завтрак - омлет, булочки с джемом, вазочка с фруктами, кофе с взбитыми сливками. Всё так изысканно, что Брайдс усмехнулся. Он привык обходиться и меньшим количеством пищи. После быстрого завтрака - ему хватило самообладания не объесться, как прошлым вечером - Брайдс почувствовал себя бодрее.
   Экливена была уже готова. Наряд её состоял из плотного тёмно-розового платья до пола и небольшого количества украшений. Волосы были собраны в простую, но тугую причёску. Очень удобная для дальних путешествий одежда своим покроем к тому же соответствовала достатку девушки.
   Служанка уже заправила постель и собрала вещи в небольшой чемоданчик. После этого она подобрала со стола оставленный Брайдсом поднос, поклонилась присутствующим в комнате и ушла, семеня к выходу. Парень всё осматривал Экливену. Да, нечего сказать, жёнушка ему досталась красивая...
   - Ты поедешь в таком виде? - девушка подозрительно оглядела обнажённые плечи своего мужа. Со вчерашнего дня он так и не переодевался.
   - Обычная одежда на меня не налезет, - пожал своими широкими плечами тот, - а напрягать портных времени нет. Это не на час занятие.
   -Держи! - Экливена кинула ему в руки сложенный до этого на стуле меховой плащ. - Этого будет достаточно для путешествия в карете?
   - Мы, телохранители, народ закалённый. Хоть я и вырос в жаркой стране, мой организм выдержит и холод, - просто ответил Брайдс.
   - Тогда собирайся, - девушка резко качнула головой в сторону выхода из комнаты. - Мы выходим.
   В прихожей лакеи выдали бывшей госпоже ещё и тёплое синее пальто, отороченное бежевым мехом. Юная леди очень боялась замёрзнуть, оттого попросила принести ей шарф и шерстяной платок на голову, что слуги безоговорочно исполнили. Ведь на улице действительно почти началась зима.
   За стенами дворца уже лежал первый снег. Осчастливленная этим событием, Экливена радостно наблюдала за сыплющимся на землю белым покровом, ловила снег ртом и радовалась торжеству зимы, как маленькая девочка. Брайдс отнёсся к этому более спокойно, хотя снег он видел лишь пару раз в жизни. Но и он был восхищён этой белоснежной красотой, этими кружевными деревьями и мягкими пушинками, сыплющимися на землю. Однако холод был явно ему непривычен. Нет, Брайдс сталкивался раньше с морозом - ему приходилось вместе со своим хозяином сражаться в северных землях, но это было давно. Теперь парню пришлось быстренько, короткими перебежками, добежать до кареты и залезть туда.
   В карете было тепло. Наверное, её оборудовали каким-то магическим артефактом, не иначе. Приборы для таких простейших целей явно были по карману королевской семье. Брайдс откинулся на спинку сидения и посмотрел в окно: слуги несли к карете вещи, которых было немного, всего два чемодана и корзинка с провизией; кучер занимал своё место на козлах; король и королева о чём-то говорили с дочерью. Жандериана подвела Экливену к карете, открыла ей дверь. Девушка села напротив мужа. Королева чмокнула дочь в щёку и, повернувшись к Брайдсу, произнесла: "Отвечаешь за неё головой".
   Дверь захлопнулась, и кучер взмахнул поводьями. Лошади рванули, унося путников прочь с королевского двора.
   Брайдс отвернулся от окна и посмотрел на Экливену. Она удобно разлеглась на своём сиденье - карета была шестиместная, и рассчитанное на трёх человек сиденье позволяло свободно растянуться.
   - Скажи, - вдруг попросила девушка. - А как ты оказался в Димелиссе? Это же так далеко от Мальхары! И где твой хозяин?
   - Я бежал, - неохотно ответил супруг.
   - Бежал? Тебя там сильно притесняли, да? - Экливена спросила это ради любопытства. Она не хотела сочувствовать человеку, который лишил её титула и заставил сбежать из родного дома неизвестно куда. Этот вопрос с нотками насмешки в голосе поставил парня в ступор. Он не хотел настраивать жену против любимого господина, но и говорить о настоящей причине побега не собирался.
   - Нет. Я... - Брайдс тщательно пытался подобрать слова. - Я просто хотел на волю... почувствовать свободу, так сказать. - Парень понимал, какую чепуху он несёт - если у раба хороший хозяин, то о свободе и думать не хочется. Вообще, раб никогда не хочет покидать своего господина, особенно если за долгое время службы у них образовалась сильная эмоциональная связь. - Но граф Агат очень хороший господин и друг, не сомневайся.
   - Как ты сказал? - переспросила Экливена. Она хотела перевести тему разговора: ей сразу стало понятно, что её супруг откровенно врёт. Выяснять подробности не хотелось, мало чего неприятного может оказаться в истории этого женишка. - Граф Агат? Я слышала это имя. Я знаю, что Мальхара - независимое графство на Востоке, славящееся своими воинами. Я никогда не была там, но родители были. А Агата я никогда не видела...
   - У него много дел в Мальхаре. К тому же он женат и по балам не разъезжает. - начал пояснять Брайдс, в глубине души радуясь, что девушка свернула с больной для него темы. Рассказывать о том, что вынудило бывшего телохранителя бежать за пределы графства, очень не хотелось. - У вас в Димелиссе сильная армия, и войны обходят вас стороной, поэтому помощь Мальхары не нужна, а значит, не нужны и связи с графом. Кстати, а почему ты никогда не бывала в Мальхаре. Граф Агат всегда рад гостям, да и родня ваша у нас бывала.
   - Не твоё дело, - огрызнулась девушка. А что? Если ему есть, что скрывать от неё, то и ей можно не раскрывать ему все семейные тайны.
   - Не хочешь говорить - не надо, - поморщился парень. - Но не волнуйся, ты обязательно с ним встретишься. Я думаю, ему понравится принцесса из Димелисса.
   - Не забывай, я уже не принцесса, - раздражённо хмыкнула Экливена, скрестив руки на груди. - Благодаря кое-кому!
   - А, да, прости... - от такого заявления Брайдс сразу погрустнел и ушёл в себя.
   Он своим неожиданным появлением лишил девушку титула, заставил её плестись за ним неизвестно куда. Парень поднял опущенные глаза на свою супругу. Ему казалось, что в глубине души она ненавидит его за это.
   Экливена тоже замолчала. Резко изменившееся настроение мужа не осталось незамеченным ею. Быть может, он и не хотел, но какого... он оказался там! Она не знает его, он не знает её, двое совершенно чуждых друг другу людей едут в одной карете, соединённые брачной печатью! Не так представляла себе бывшая принцесса своё замужество!
   Дальше они ехали молча, насупившись. Ближе к полудню остановились в придорожном трактире. Пообедали всё в такой же тяжёлой тишине и поехали дальше. Но где-то через час езды Экливена не выдержала.
   - Эй, ты чего такой мрачный? - она наклонилась к нему и подняла его подбородок. - Обиделся что ли?
   - Да нет, скорее ты должна обидеться. Я же тебя титула лишил.
   - Хм, я уже обиделась. Но не из-за титула. Дался он мне! Но что скажут люди, узнав, с кем связана моя судьба! Ты об этом подумал?! Может, тебя это обидит, но я тебя не люблю!
   - Серьёзно? - Брайдс усмехнулся. - Как будто я раньше об этом не догадывался. Я говорил тебе уже - для меня ты лишняя. Но. Я не хочу, чтобы мы постоянно собачились по этой теме. Давай больше не будем искать поводов для ссоры.
   Экливена кивнула и отвернулась. Парень посмотрел в окно, радуясь, что теперь его новоиспечённая женя хотя бы в первое время не будет его пилить.
   Потом он задался вопросом, а почему, собственно, его так беспокоит расположение девушки. Это же просто будет фиктивный брак - они будут жить вместе, но не испытывать любовь. Или он всё-таки начинает потихоньку проникаться к ней чувством симпатии. Поразмыслив немного, Брайдс решил, что он просто не хочет прожить всю жизнь с человеком, который будет втихую его ненавидеть.
   Карета тронулась дальше. Возница знал дорогу до крупного города на востоке Димелисса, откуда можно было нанять лошадей до Мальхары, имеющей общую границу с королевством. Молодожёны молчали, изредка перекидываясь короткими разговорами. В то же время Экливена читала прихваченный в дорогу роман в отделанном позолотой тёмно-зелёном переплёте, а парень изучал проносящиеся за окном виды. В основном это были еловые леса, припорошенные первым снегом.
   Заночевали они в домике лесника, встретившемся по дороге. Бывшая принцесса, утомлённая дорогой, сразу легла спать, а мужчины ещё немного поразговаривали. Брайдс узнал, что на дорогах в ближайший город небезопасно: в лесах завёлся какой-то зверь, нападающий на путешественников и торговцев. Многим, правда, удавалось ускользнуть целыми и невредимыми, но здесь решающую роль играла численность путников. Увы, на следующий день многолюдных торговых экипажей не предвиделось, и бывший телохранитель начал опасаться за безопасность маршрута.
   Но также он понадеялся на свой боевой опыт. К тому же кучер самоуверенно заявил, что он - первоклассный маг. Мальхарский военный был знаком с боевой магией, а два мага определённо могли одолеть одного монстра. Поэтому, проверив остроту двух сабель, которые ему дали в дорогу, Брайдс спокойно лёг спать на кровать рядом со своей женой - утро вечера мудренее.
  

***

   Посреди ночи Экливена проснулась от беспокойного сновидения. Непривычная обстановка вызывала у неё дискомфорт. В голове вилось множество навязчивых мыслей. Такое всегда бывало во время чуткого сна.
   Думалось о муже. Быть может, он и правда не хотел жениться? Ведь если он действительно в бегах, то возвращаться на родину ему ни к чему. А обстоятельства вынудили его, теперь ему ещё и возиться с ней. Странные, конечно, обстоятельства, но что поделать. Благо, хоть денег родители дали навалом.
   Ещё было немного боязно из-за самого путешествия. Да, наёмный маг мог распознать колдовство за версту, но что, если опасность будет внезапная и не магическая? Ведь раньше, если девушка покидала столицу, её сопровождала целая вереница волшебников. Хоть память о покушении давно размылась, пережитый страх аукался до сих пор. А сейчас, когда на плече появился знак брачного союза, Экливена начала ощущать какой-то новый, непередаваемый прилив сил.
   Магистр Ренделиан многому научил её в плане бытовой магии, а ещё он дал огромное количество теории по боевому волшебству. Девушка не верила, что когда-то у неё будет достаточно сил для битвы, но зазубрила и это. Учитель говорил ей, что придёт время, и к ней вернётся всё могущество, но годы шли, она теперь могла совладать с чудесами, что творили её руки. Но не была уверена, что это спасёт от опасности.
   Отлежав один бок на неудобной постели, Экливена перевернулась лицом к ненавистному Брайдсу. Тот крепко спал на животе, и его, казалось, ничего не тревожило. Спросонья бывшая принцесса не горела гневом к нему и даже вспомнить не могла, чего на него обижалась. Он просто грубый неуклюжий простак, который стал жертвой обстоятельств. А может, не такой уж и простак, а просто закалённый многими невзгодами воин, не имевший необходимости в светском этикете?
   В свете пробившейся из-за занавесок луны он был даже привлекателен. От него веяло какой-то поистине восточной загадочностью. Стальные мышцы говорили не о тяжком труде раба, а о священном долге защитника. Наверное, такой защитник и нужен был хрупкой леди.
   Стоило Экливене повернуться, как Брайдс заёрзал и широко раскрыл один глаз. Не заметив ничего угрожающего, тут же успокоился, повернул голову в другую сторону и заснул. А с виду он казался таким безмятежным, так мерно и глубоко посапывал. Чуткий! Даже во сне стережёт жену, совсем чужую и неприятную ему. Может, дать ему шанс?
  

***

  
   Рассвет застал Брайдса уже вставшим, умывшимся и несущим в спальню на втором этаже поднос с завтраком, приготовленным женой лесника. Парень открыл дверь, тихо прошёл в глубь, к кровати, на которой мирно сопела его жена. Осторожно поставив поднос на прикроватную тумбочку, он начал легонько тормошить девушку:
   - Просыпайся, вставай, Ливи! Пора в дорогу...
   Ливи, так Экливена с неохотой позволила своему мужу называть её, зашевелилась, оперлась на локоть, протёрла кулачком заспанные глаза и убрала с лица спутанные волосы. Сейчас Брайдс умилялся, глядя на неё: некоторая помятость девушки и её попытки отогнать сон вызывали у него ассоциацию с маленькой девочкой.
   - Вот что, - сказал Брайдс несколько смущённо - всё-таки их отношения были неким подобием затишья между воюющими сторонами, и попытка сближения была нецелесообразной. - Я тебе завтрак принёс в постель...
   - Прям как настоящий муж, - заметила Экливена, снисходительно улыбаясь.
   - Так вот, ты спокойно завтракай, - продолжал парень. - Я-то уже ел с хозяевами. Потом собирайся, одевайся и выходи вниз. Я буду в карете. Если хочешь, сейчас помогу с причёской.
   Ещё один жест ухаживания. Зачем? Брайдс не знал, но, скорее всего, ему хотелось загладить свою вину, показать, что и из него мог получиться неплохой муж.
   - А ты умеешь? - девушка покосилась на него, принимаясь за трапезу. Завтрак был простым и совсем не изысканным - хлеб, молоко и яичница с покрошенными перьями лука - но вкусный.
   - Не сильно в этом разбираюсь, но ради жены буду стараться, - Брайдс улыбнулся, теребя её локон.
   - Тогда я согласна, - бывшая принцесса быстро покончила с завтраком.
   Супруг усадил её на угол кровати и попытался расчесать волосы. Потом так же усердно скручивал их в пучок. Экливена иногда постанывала, но вида не подавала: её мужу надо было привыкать к роли парикмахера, слуг-то у них скорее всего не будет. В конечном итоге получилась не очень аккуратная, но вполне прилична причёска. Всё исправила натянутая на пучок сеточка с жемчугом, которая скрыла все недостатки сделанной неумелым телохранителем работы.
   Потом Брайдс ушёл помогать загружать в карету вещи, а Экливена быстренько переоделась в дорожное платье и спустилась вниз.
   Их тепло провожали, а жена лесничего сердечно пожелала удачи в дороге. Парень мрачно ухмыльнулся: удача им явно не помешала бы.
   Карета тронулась. Вскоре гостеприимный домик скрылся из виду. Ливи вновь принялась за книгу, а Брайдс не собирался расслабляться. Он внимательно прислушивался ко всем звукам, доносящимся снаружи. Не хотелось пугать свою жену, поэтому она до сих пор не знала о монстре.
   К полудню небо затянулось тучами, началась вьюга. Нехорошее предчувствие волной накрыло парня. Но кучер уверено вёл лошадей, дорога была видна, и таким темпами путники должны были через час добраться до города. По крайней мере, на это надеялся Брайдс. Чудище, вероятно, было магически созданным, ни один обычный зверь не подходил под описания местных жителей. А магическое существо кучер-маг обязательно учуял бы....
   Ужасный вой, резонирующий с воем вьюги, пробивающийся через стенки кареты, заставил задремавшую под музыку зимы девушку вздрогнуть и подскочить на своём сиденье.
   - Брайдс, - испуганно воскликнула она, - что это было?
   - Успокойся, - пробормотал её муж, пытаясь справиться с дрожью и нащупывая рукояти сабель, - всё в порядке...
   Удар чудовищной силы сотряс карету. Экливена взвизгнула. Их повалило набок, парень едва успел схватиться за оружие. Когти монстра расцарапали стекло на дверце кареты и исчезли.
   - Ливи! - приказал Брайдс. - Жди здесь и не выходи, пока я тебе не скажу!
   - Брайдс, осторожнее! - отчаянно закричала девушка, прижимаясь к лежащей на снегу двери.
   Бывший телохранитель покрепче сжал сабли и выскочил через другую дверь. Он уже не думал о холоде, от которого его накидка вряд ли бы спасла. Ему было важно лишь одно - чтобы зверюга не тронула его жену.
   Монстр был похож на помесь медведя и льва. В холке он был размером с карету. Красные глаза сияли ненавистью. Толстую шкуру так просто не пробить. Когти очень длинные и острые: раз царапнет - мало не покажется. Брайдс впервые встречался с таким зверем, но и местные люди, судя по рассказам лесника, не видели его раньше.
   Парень решил не нападать, а подождать, когда зверюга решит сама попробовать на вкус карету. Это было целесообразней, ведь логичнее биться, когда уже продумал все предполагаемые слабые места противника, а не бездумно лезть на рожон.
   Чудовище нависало прямо над каретой. Осознав, наконец, что под ним стоит добыча, оно набросилось на Брайдса. Но бывший телохранитель ловко увернулся и заехал ему саблей по ноге. Монстр взвыл от боли и в свою очередь полоснул когтём по груди парня, оставляя глубокий след. Парень не растерялся. Будучи телохранителем, он владел простейшими приёмами боевой магии. В зверя метнулся мощный энергетический заряд. Тот отскочил, его шерсть была опалена. Брайдс повёл рукой, и вокруг монстра зажглись магические иероглифы, создавая жгучую броню. Но этого чудовищу показалось мало. Магические силы мальхарского раба были малы, ведь он находился далеко от источника, из которого они исходили, далеко от Мальхары. Зверюга прорвала защиту и набросилась на парня.
  
   В глубине кареты Экливена застонала от боли в правом плече. Она не могла видеть через толстую ткань платья, но поняла, что это болит знак брачного союза, предупреждая, что её супругу больно. Волнуясь за судьбу мужа, всерьёз волнуясь и не отдавая себе отчёт, почему, она высунула голову наружу. Чудовище прижало лапами Брайдса к земле, готовое в любую минуту растерзать его. Парень повернул голову в её сторону и что есть силы крикнул:
   - Экливена, залезай в карету и не отсвечивай! Я справлюсь сам, а тебя оно растерзает!
   - Нет! - Ливи сказала это громко, но не крича, однако через все звуки ветра и рыка её было слышно. Её тело стало темнеть, померкнув перед светом, лучащимся у неё в груди и расходящимся завитками по плечам, спускающимся вниз. - Тебя я в обиду не дам!
   Какие-то силы подняли её на воздух. По её силуэту было видно, что куда-то делась юбка, но вскоре свет вспыхнул с силой, скрывшей её в сиянии, а когда он потух, на землю перед каретой приземлилась уже другая девушка - настоящая волшебница.
   На Экливене было серебристое платье без рукавов, до колен. На груди посередине посверкивал золотой медальон, от которого во все стороны отходили узоры - жёлтые завитки, украшающие юбку, талию и плечи. Голени и левую руку девушки стягивали золотые узорчатые спиралевидные браслеты, внизу заканчивающиеся медальонами, которые на ногах прикреплялись к голубым туфелькам, а на руке - к кольцу на среднем пальце. Ажурная маска в виде голубых завитков, ассиметрично расходящихся от переносицы, не скрывала лица, но придавала эпичности образу Ливи. На голове была серебряная диадема, усеянная топазами, также сделанная из завитков. Она поддерживала пышные волосы девушки, которые, чуть поднявшись наверх, свободно спадали соломенными волнами.
   Брайдс поражённо уставился на свою супругу. Она выглядела грозно и упрямо шла на зверя. Тот, отвлёкшись от постоянно отбивающейся добычи, облизнулся и пошёл навстречу Экливене, собираясь вот-вот наброситься на неё.
   Бывшая принцесса подняла левую руку со сжатым кулаком, чуть приподнимаясь в воздухе. Небо над её головой потемнело, тучи закружились, и в медальон на руке ударила мощная молния! Все узоры на платье, диадема и браслеты засияли, а Экливена направила руку на монстра и разжала кулак. Молния ударила в чудовище, но оно не собиралось сдаваться. Девушка подняла и правую руку, из которой также в сторону монстра полетела молния. Насупив от усердия брови, Ливи посылала в сторону противника разряды, и вскоре зверюга сдалась и бросилась наутёк.
   Экливена упала в снег, её наряд исчез, и она оказалась в своём дорожном платье. Брайдс встал с земли и помог ей подняться. Обнял её. По её взгляду он понял, что расспрашивать не стоит: она была в сильном шоке.
   Со стороны кареты раздался стон. Умирал возница. Монстр первым напал на него, как ни странно, мужчина ничего не смог сделать. Растерзанные трупы лошадей лежали рядом. Карета была поломана, и починить её не представлялось возможным. Однако до города было недалеко - всего три часа пешком. И супругам ничего не оставалось, как взять немногочисленные вещи из кареты и пробираться через деревья, закутанные так и не угомонившейся вьюгой. Другие путники, которые проедут по этой дороге, уберут следы нападения и похоронят несчастного ямщика. Но ни у Экливены, ни у её супруга, сил на это уже не было.
   Поначалу Брайдс шёл твёрдо и упрямо, ведя за собой жену, стараясь терпеть обжигающий незащищённые плащом части тела и ноги холод, пробирающий до костей. Но через час организм начал сдавать. Всё-таки климат здесь был не тот.... Жена с беспокойством смотрела на мужа, но тот лишь кивал, мол, всё в порядке. Однако вскоре начала кружиться голова, засаднило горло и по лопаткам стала разливаться неприятная ломота. Ужасно знобило, парня колотила дрожь, он начал спотыкаться на ровном месте. Экливена подставила плечо, и ужаснулась - тело Брайдса было горячим! Он слабо отнекивался, не желая доставлять девушке хлопот, но та всё равно вела его, поддерживая и беспокоясь о здоровье. Ей-то в своём наряде было вполне комфортно, а вот у мужа, скорее всего, начиналась горячка.
   "Быстрее бы до города добраться" - думала бывшая принцесса, еле таща обессиленного Брайдса на себе. Дорога тянулась чёрной лентой, теряясь в спешащей всё покрыть пурге. И казалось, этой дороге нет конца. Лес никак не хотел расступаться, Брайдс дрожал от холода и болезни, и Ливи старалась сжать в кулак всё мужество, отчаянно стремясь вперёд. Парень смотрел на неё затуманенным взором, еле перебирая ногами.
   Наконец лес соизволил выпустить странников к воротам спасительного города. Высокие стены указывали на то, что раньше это была стратегически важная крепость, но теперь он не представлял из себя ничего кроме торговой точки посреди леса.
   Стражник беспрепятственно пропустил парочку, по закону налогами облагались лишь торговые повозки. Экливена кое-как добралась до таверны-гостиницы, единственной в этом городе, находящейся в центре, облегчённо думая, что вскоре её муж окажется в тёплой постели, и она вызовет доктора.
  

***

  
   В трактире было многолюдно. Многие обернулись, когда распахнулась дверь и внутрь вошла молодая девушка в дорогом платье, поддерживающая еле держащегося на ногах крепко сбитого парня. Она беспрепятственно прошла к трактирщику и приказала выделить ей двухместный номер. Трактирщик не спорил. Судя по одежде, девушка была богатой, что предполагало большую прибыль. Её провели на второй этаж и поселили в комнату с двумя одноместными кроватями. Хозяин был не дурак, в отличие от бросавших в сторону посетительницы пьяные возгласы завсегдатаев, и сразу понял, что парень - муж девушки, но не загулявший, а больной, и им лучше не стоит спать вместе.
   Ливи нежно уложила тело Брайдса на кровать и осторожно провела по нанесённым чудовищем царапинам. Расстелила аккуратно уложенное в его ногах одеяло, накрыв им пылающее тело парня. Его голова безвольно упала на подушку - он наконец смог распустить тщательно сдерживаемые остатки сознания. Начался бред.
   Хриплое дыхание резало уши жене. Никогда бы она не подумала, что её будет настолько беспокоить судьба чужого ей человека. Если бы он умер, она бы смогла снять с себя брачные узы. Одного письма было бы достаточно, чтоб её привезли домой, во дворец. Но нет, не смертью же вернуть себе желанную свободу! Экливена не была так жестока. А жалость больным, скорее всего, у неё от матери - та тоже была очень милосердной, благородной леди. Оттого Ливи не могла сидеть перед умирающим от жара мужем. Она накинула палантин, взяла увесистый кошелёк и бросилась из комнаты, вниз.
   Трактир гудел, каждый говорил о чём-то своём. Коротко спросив, где можно найти врача, и получив ответ, девушка скрылась на улице.
   Пурга уже стихла, тучи расходились, а солнечный пожар на западе предвещал холодную погоду. Экливена шла в сторону указанной трактирщиком улицы, где жил порекомендованный целитель. Она нашла его быстро. Это был мужчина лет пятидесяти, с седой головой и аккуратно подстриженными усами. Его квартира была типичной для представителей его профессии - скромная однокомнатная каморка, не очень просторная, заваленная множеством вещей и, в особенности, коробками и связками различных трав.
   Врач согласился отправиться с бывшей принцессой в трактир и осмотреть больного. По дороге он деловито поинтересовался, что является причиной болезни и состоянием Брайдса. Ливи отвечала ему всё начистоту, скрывать детали от врача она считала нецелесообразным.
   Оказавшись перед больным, целитель сперва осмотрел рану парня. Пары капель взятого с собой настоя хватило, чтобы царапина затянулась. Затем мужчина принялся за горячку. Это было недолго. Осмотрев горло бывшего телохранителя, потрогав его лоб и отправив в рот лежащего в забытьи Брайдса ложку какой-то жидкости, целитель оставил Экливене несколько склянок с отварами с чётким указанием их применения и наставлениями вроде тех, что надо держать в тепле, кормить чем-то лёгким, вроде бульона и отварного риса, и прочих советов. Девушка внимательно слушала указания врача.
   В конце их разговора мужчина полюбопытствовал:
   - Ваш муж с Востока, не так ли? Я правильно считаю?
   - Да, - Ливи согласно кивнула, - он солдат из Мальхары.
   - Мальхарец, да ещё и солдат?! - врач с интересом потрепал его необычные волосы. - Немудрено, что он так быстро заболел, да ещё раздетый на морозе. Но не беспокойтесь, выздоровеет он так же быстро. Мальхарские солдаты быстро привыкают к климату, а их закалке завидуют многие, пусть это и Восток с его жарой, которая, наоборот, ослабляет организм.
   - Очень на это надеюсь, - Ливи благодарно улыбнулась, провожая целителя. - Большое вам спасибо, до свидания!
   - До свидания, - ответил ей мужчина. Он надел пальто и начал спускаться, бормоча про себя: "Ничего, этот быстро поправится. Надо же, мальхарец!"
   Лекарь ушёл, а девушка повернулась к своему мужу. Он ворочался под толстым одеялом, до её ушей долетали его стоны и случайно брошенные в бреду фразы.
   - Аледа, - окликнул он, едва шевеля пересохшими губами.
   - Да, Брайдс, - бывшая принцесса вздрогнула. Бред искажал реальность, и, возможно, перед собой он видел другую девушку.
   - Госпожа Аледа, - парень смотрел затуманенным взором на подошедшую Экливену, поймал протянутую ему руку и попытался поцеловать её. - Я от графа, он просил передать...
   - Что, что же! - воскликнула Ливи. Очевидно, Брайдсу всплыло что-то из прошлого, и девушка нетерпеливо хотела узнать, что.
   - Увы, мой господин приказал мне бежать.
   - Но куда же? - Экливена пыталась подыграть: тайна его побега манила её с начала путешествия.
   - Я не могу рассказать. Прощайте, госпожа. Говорите, что не знаете о моих намерениях, так приказал граф...
   - Почему же он приказал тебе бежать?! - девушку трясло от волнения: вот-вот её муж откроет тайну.
   - Поцелуй меня, Ливи! - одна бредовая картинка сменилась другой.
   - Скажи, почему ты бежал? - продолжала допытываться Экливена, не веря, что такой удобный момент ушёл. - Почему?
   - Поцелуй, Ливи, любимая, умоляю. Почему ты медлишь, ты убиваешь меня? - продолжал метаться в бреду Брайдс.
   - О, милый, - девушка залилась непрошенными слезами, встала на колени перед ним, и их губы соприкоснулись.
   Это был её первый поцелуй, поцелуй, не описанный в любовных романах, не в парке или высокой башне на фоне побеждённого дракона или рыцарского ристалища. Это был поцелуй на коленях у одра болезни, просьба утопающего в горячке парня о которой, возможно, он и не вспомнит через несколько минут, когда новые видения начнут тревожить его воспалённый рассудок.
   Но это был поцелуй жены, первый поцелуй, неумелый, но чувственный, выливающий всю боль и сострадание. То, чего Экливена, казалось, не должна была испытывать к Брайдсу. Но он хотел ей добра, когда защищал её, и она не имела права не отплатить тем же. Поцелуй был коротким, целомудренным, осторожным, но он запомнится надолго, ведь этот поцелуй был ПЕРВЫМ.
   Время шло к шести. Поужинав в гордом одиночестве внизу, среди пьяных всхлипов увеличивающегося числа завсегдатаев, бывшая принцесса, не найдя для себя ничего интересного, отправилась обратно к мужу. Он уже не бредил, а, ворочаясь и постанывая, спал. Девушка положила ему на лоб тряпочку, смоченную рекомендуемым настоем. Этот настой тотчас после открытия разнёс по всей комнате сладковатый успокаивающий аромат, и Брайдс затих. Его дыхание выровнялось, он стал меньше хрипеть.
   Экливена посмотрела в окно. Солнце зашло за горизонт, лишив город своих лучей, которые с успехом стали заменять фонари и свет из окон. Всё преображалось. На улице появилось больше гуляющих пар и подвыпивших мужичков. Дворники на главной улице убирали притоптанный за день снег. Наверное, ещё вчера эти улицы, дома, деревья были чёрными, голыми, мрачными, а уже сегодня бешеная вьюга принесла им свои мастерски сшитые белые кружевные наряды.
   А Ливи вдруг посетила идея! Сейчас почти все лавки были закрыты, но девушка точно представила, чем можно будет заняться на следующий день.
  

***

  
   Она проснулась рано. Несмотря на непривычную жёсткость и грубость гостиничной кровати, спала она хорошо. Но её разбудило восклицание зовущего её мужа. Сладко потянувшись, леди Экливена встала и подошла к постели больного. Брайдсу было намного лучше, чем вчера, он уже пришёл в себя, хотя голова его кружилась.
   - Как ты, милый? - спросила она, ласково гладя его необычные сапфировые волосы.
   - Скоро будет всё хорошо, - парень улыбнулся. Когда её рука касалась его головы, куда-то уходила и боль, и головокружение. - Я телохранитель...
   - Есть хочешь? - спросила девушка.
   - Да, желательно жаркое из птицы и побольше! - улыбка скользнула по губам Брайдса, глаза блеснули лукавством.
   - Ага, разбежался, - девушка встала с колен и уперев руки в бока, поддельно рассердившись - она понимала, что её супруг шутит. От того, что у него было весёлое настроение, и она развеселилась. - Бульон, бульон и ещё раз бульон!
   Парень расхохотался. Он не хотел терять чувство юмора даже в болезни. Как говорится, смех лечит...
   Экливена позвонила в колокольчик. В комнату вошла служанка, от силы лет семнадцати, одетая в простое платье с когда-то белым фартуком. Ей было заказано принести чашку бульона с хлебом, яичницы для Ливи и стакан молока. В ладонь прислуги легла золотая монета: родители снарядили свою девочку в дорогу так, чтобы она ни в чём не нуждалась, поэтому в её кошельке не было ни монеты поменьше.
   Слегка удивлённая щедростью посетительницы, служанка уже собралась уходить, но Экливена остановила её. Выйдя вместе за дверь, они остановились неподалёку, и бывшая принцесса зашептала:
   - Скажи, а где здесь можно купить хороший мех и кожу?
   - У нас здесь только одна лавка, где продают пушнину и кожу достойного качества. Это на рыночной площади...
   - Благодарю, - бывшая принцесса улыбнулась, - можешь идти.
   Девушка поклонилась и отправилась вниз, а потом принесла заказ. Ливи осталась в комнате, с Брайдсом. Он принялся за бульон, заедая его куском белого хлеба, по-восточному сев на кровати. Экливена усмехнулась: её муж никогда не изменит своей привычке. Сама она уселась за стоявший в уголке письменный столик и быстро проглотила свою яичницу. Потом бывшая принцесса встала, поцеловала парня в лоб, пообещав, что скоро вернётся, и вышла из комнаты.
   Торговца мехами Экливена нашла быстро. В лавочке было много посетителей, в основном портнихи и служанки из богатых домов. Кожа и мех хорошего качества стоили дорого, а богачи предпочитали приобретать готовые изделия из подобных материалов. Но телосложение Брайдса присуще было простолюдину, а такие люди всё делали сами, и на них одежду не шили.
   Продавец, предвкушая большие деньги, любезно помог девушке выбрать всё, что нужно. Телячья кожа, отороченная с внутренней стороны заячьим мехом, и шкура медведя были недешёвыми, но и недорогими, зато тёплыми и наверняка должны будут прослужить достаточно долго, на что и рассчитывала Ливи.
   На прилавок легли три золотые монеты - довольно большие деньги по здешним меркам. Продавец, который, вопреки бытующему мнению, имел вполне привлекательную внешность, но являлся, как и многие, достаточно жадным, сгрёб деньги в небольшой мешочек и с рабской какой-то, приниженной улыбочкой, присущей подобострастным людям, пожелал хорошего дня, прежде чем дверь за богатой гостьей закрылась.
   Придя в комнату с огромным кулем и коробочкой купленных по дороге инструментов для шитья, Экливена сразу принялась за толстую иглу. Брайдс чувствовал себя лучше - у него спал жар, и, приняв поданную женой настойкой, он заснул вполне здоровым сном. Экливена была удовлетворена его состоянием. Она тихо, чтобы не потревожить натренированный, всегда чуткий сон телохранителя, принялась делать своему мужу сюрприз.
   Ножницы еле отделили намеченные чернилами выкройки от ненужных кусков, игла тяжело проходила через толстую материю, стежки получались широкими и неаккуратными, но Ливи это не волновало - надо было только скрепить это всё вместе, а с остальным справится её чудесный дар. Но и делая наспех, она понимала, что это занятие заставит её надолго не вылезать из-за стола.
   В этот момент она жалела, что из неё воспитали благородную леди. Таким, как она, запрещалось демонстрировать какой-либо труд, а также его последствия. Руки её никогда не держали толстой иглы и портновских ножниц, хотя Экливена любила всегда мечтала создавать наряды. Её вдохновляли королевские модистки, она могла часами пропадать в мастерских. От уныния спасал лишь дар, который магистр Ренделиан старался всячески развивать. Если бы не его интерес к способностям принцессы, её бы силы давно заблокировали. Ведь использовать магию для леди дурной тон: это считалось грязной работой, как уборка.
   Но Экливена, вспоминая всё, нарушала все заветы, данные матерью и гувернёрами. Она колола пальцы до крови, натирала мозоли. Терять ей было уже нечего. Всё ради защитника-мужа.
   Парень проснулся перед обедом, получил порцию лекарства и еды. Экливена обедала рядом с ним. Он заметил, что его супруга ела как-то быстро, словно спеша приняться за какое-то дело, отложенное на время обеда. Также от внимания бывшего телохранителя не ускользнул тот факт, что письменный стол и кровать Ливи были завалены шкурами и кожей. Он удивился этому, но на его вопрос бывшая принцесса отвечала загадочным "Потом узнаешь".
  

***

  
   Рано утром Брайдс проснулся в самом лучшем расположении духа. От болезни не осталось и следа. Его жена, он помнил, весь вечер не тушила свечу на столе и, похоже, работала даже когда он уснул. Но сон подкосил и её, и Ливи заснула, пристроив голову на меховом капюшоне. Парень не стал будить её: девушка явно утомилась, трудясь над шитьём весь день и полночи. А само шитьё посмотреть не удалось. Экливена разложила его так, что увидеть, не разбудив её, не представлялось возможным.
   Брайдс пожал плечами и спустился вниз, в трактир. Он очень хотел есть, но заказывать еду в комнату не стал: слишком много шума будет.
   На золотой, выуженный из кошелька его жены, парень заказал рис и варёную рыбу. Не стоило так сразу нагружать организм чем-то более тяжёлым. Он сел за столик недалеко от лестницы наверх. Там было много народа, и имелась возможность услышать последние новости. Брайдса больше всего интересовала тема подъездов к городку. Трактир, заполненный слухами от многих посетителей, полностью удовлетворял его пожеланиям.
   У прилавка столпилось особенно много народа. В центре этой толпы, грустно вздыхая и вытирая слёзы, что-то говорила пожилая женщина, одетая чуть побогаче некоторых из окружавших её слушателей. Парень навострил уши:
   - Он... он так и не вернулся.... Поехал в город и... не вернулся, - причитала, всхлипывая, несчастная.
   - А может, загулял? - вдруг выкрикнул один из мужиков, отрываясь от кружки пива.
   - Нет, - женщина залилась горькими слезами, - у меня... всё утро болело плечо, а сейчас...
   Она скинула телогрейку и обнажила правое плечо. Её знак брачного союза был чёрным. Это означало, что его обладательница - вдова...
   - Это всё тот монстр! - из-за одного из столов встал мужик, явно уже подвыпивший, судя по его визжащему, слишком эмоциональному для нормального человека голосу. - Вон, Маллен рассказывал, он чуть не растерзал его, а ногу оторвал!
   - Это ещё что, а вот на днях...
   Со всей харчевни понесись выкрики, каждый захотел поделиться своей утратой, нанесённой чудовищем. Девушки, в небольшом количестве находившиеся здесь, всплакнули. И тут Брайдс решил обратить внимание на свою персону.
   Монстр был не так страшен, если идти на него толпой. Хоть он и был выведен явно магическим путём, следов магии в нём почему-то не оказалось. Это-то и сгубило королевского кучера. Всем его способностям мала была цена, когда чудовище напало неожиданно. Но сейчас не будет неожиданности! Есть толпа, разгневанная бедствием. Она боится. Но стоит её разжечь, как пощады от неё будет ждать не от кого! И Брайдс имел все основания полагать, что у него хватит сил повести её.
   Он громко ударил ложкой по тарелке. Как ни странно, но в этом шуме его услышали. Все обернулись на него с почтительным вниманием. Этот смуглый накаченный бугай сыскал уважение, ещё когда его без сознания занесла его жена.
   Парень встал и подошёл в самый центр толпы, сопровождаемый изумлёнными взглядами.
   - Я вижу, многие пострадали от этой твари! - громко произнёс во внимательно слушающую его тишину Брайдс. - Я сам встретился с ним, и он чуть не лишил мою супругу семейного счастья! Мы едва смогли оторваться от него! Доколе мы будем терпеть?! Доколе!
   Публика молчала, заворожено глядя на оратора.
   - Я - воин, и не намерен больше ждать! Сегодня, в двенадцать, на центральной площади пусть соберутся все, кто хочет покончить с беспределом монстра!
   Он ударил кулаком по прилавку и прошёл по лестнице наверх сквозь беспрекословно расступившуюся толпу.
   Он знал, что они соберутся. Их ответ не прозвучал из-за шока. Но кто-то поверит, кто придёт от скуки или из-за любопытства. Но равнодушных не останется.
   К этому времени Ливи уже проснулась и убиралась на столе и своей кровати. Она докончила работу, которую не успела сделать за вчерашний день, и теперь удовлетворённо поглаживала произведение своего труда.
   - Доброе утро, милая! - бодро воскликнул парень, входя в комнату.
   Экливена вздрогнула и обернулась.
   - А, это ты... - она приветливо улыбнулась и наигранно заботливо стала теребить своего мужа вопросиками типа "Как себя чувствуешь?" "Настойки выпил?", "Что это за шум в трактире был? Из-за тебя?"
   - Успокойся! - засмеялся парень. - Всё в порядке!
   Он обнял жену. Она положила свою голову ему на широкое плечо и упёрлась макушкой в небритую щёку. Он не удержался. Любовь - не любовь, но она его жена, он может...
   - Спасибо тебе, - тихо произнёс он. - Думал, ты бросишь меня у дороги.
   - О нет, я не могла так поступить, - замотала головой Экливена. - Это было бы слишком жестоко с моей стороны. А ты всё-таки защищал меня.
   - Я всегда буду защищать тебя. Прости меня, за всё.
   - И ты меня прости, за мою спесь и злобу. Ты не такой уж и плохой, хоть я ждала другого.
   - Все мы получаем не то, чего ждём, - усмехнулся парень. От неожиданного признания кровь притекла в голову. Он не знал, что двигало им, но их сердца воедино слились в нежном поцелуе.
   - Это мой первый поцелуй, - прошептал Брайдс, закрывая глаза.
   - Не первый, - Ливи приложила указательный палец к его губам, - ты просил поцеловать меня, метаясь в бреду.
   Она захохотала.
   - Я не помню этого момента, - улыбнулся парень и приподнял девушку, держа её за талию. Он закружил её в воздухе и аккуратно поставил на пол.
   Она весело засмеялась. Можно ли считать их чувства серьёзными, или они ещё недостаточно друг к другу привыкли - всё равно. Однако теперь Брайдс для неё совсем не отталкивающая личность, а даже...наоборот.
   - Дорогая... - неожиданно погрустнел Брайдс. Он не знал, как сказать жене о том, что запланировал на сегодня, но и понимал, что нельзя ни скрывать, ни врать. - Через три часа мне нужно быть на центральной площади. Я собираю народ... Пойми, мне необходимо убить тварь, что помешала нам тогда, иначе мы не сможем продолжить путь.
   - Как же так? - глаза Экливены недоумённо и огорчённо были подняты на мужа. - Ты только оправился от болезни!
   - Прошу тебя! Я не хочу больше ждать! - взмолился бывший телохранитель.
   - О, милый, - Ливи, жалостливо смотря на парня, провела пальцами по его щетине. И вдруг произнесла слова, сказанные матерью перед дальней дорогой. - Береги себя. И позволь мне провести эти оставшихся три часа с тобой...
   - А что, я могу куда-то сбежать, что ли? - прервал ироническим смешком наступившую слезливо-романтическую идиллию Брайдс. - Мы, как ни как, с тобой в одной комнате, а больше идти здесь некуда - на улице холодно, а в кабаке скучно...
   - Кстати, насчёт улицы! - Экливена вдруг воодушевлённо засуетилась и стянула со стола стопку доделанного шитья. - Ты думал, я отпущу тебя на холод раздетым!? Примерь-ка.
   Она всучила ему кожаные штаны с безрукавкой и меховой плащ с капюшоном. Брайдс исполнил её просьбу и напялил это всё на себя.
   Ливи не была мастерицей. Грубые и широкие швы неприятно царапали кожу и выглядели ненадёжно; выкройки были пришиты неровно. Безрукавка оказалась узка на плечах мужа и мешковата снизу, штаны были явно велики и сковывали движение одновременно, плащ также являлся чем-то маловпечатляющим.
   - А теперь не дё-ёргайся, - протянула девушка, вытягивая руки вперёд засветившимися ладонями. Швы на новой одежде парня засияли, сгущаясь и выравниваясь. Форма изделия стала меняться. Вскоре безрукавка сидела на бывшем телохранителе как влитая, штаны стали держаться на бёдрах и позволяли ногам сгибаться в коленях, а плащ перестал быть похож на накинутую неровную облезлую шкуру с отодранным и свисающим куском, который теперь стал нормальным капюшоном.
   - Ого! - воскликнул Брайдс, осматривая творение рук и магии его супруги. - Неплохо.
   - Так что теперь на улицу не страшно будет тебя отпустить. И ещё, - перед Брайдсом легла пара добротных тёплых сапог, - надень-ка, я подгоню размер.
   Парень надел. Как и ожидалось, они были ему малы, но магия Экливены быстренько устранила это недоразумение - сапоги оказались приятными для носки и очень удобными. Он глядел на неё и пытался понять род её силы - боевой стихийник ли она или бытовик? Если бытовик, то преображение во время нападения монстра - чистая случайность, стоящая больших затрат энергии, ведь силы бытовиков прикреплены к определённому источнику, а они были от оного на приличном расстоянии. Значит, мощный маг, но какой стихии? Молнии? А почему девушка не преображалась до этого? Не было определённой комбинации эмоций?
   - Скажи, милая, - вдруг поинтересовался бывший телохранитель, - ты сможешь так же преобразиться, как тогда, при нападении? Просто это очень помогло бы нам.
   - Нет, - покачала головой Ливи. - Когда-то я бы смогла, но не сейчас. В детстве я лишилась своих сил.
   - Как?! - удивился Брайдс. Он слышал о блокировке сил у димелисских дворян, но сила Экливены заблокирована не была! - Ты же только недавно прогнала монстра!
   - Это было случайно, - девушка опустила голову. - Я не думала, что смогу заниматься чем-то, кроме костюмов. Меня многому учили, но сил недостаточно. В детстве на меня покушались, от этого всё пошло.
   - Так твой выплеск был случаен?
   - Боюсь, что да. Будь здесь мой учитель, магистр Ренделиан, он бы сказал, что это. Но я не уверена в своей мощи. Прости...
   - Тебе не стоит извиняться. Ты мне ничем не обязана, - утешительно обнял жену Брайдс. Она шумно выдохнула. В его объятиях было слишком тепло. Не так ужасно, как она ожидала. А ещё...их поцелуй повторился.
  
   Три часа прошли незаметно. Он ушёл. Экливена смотрела из окна, как человек пятьдесят с вилами, топорами и мечами уходили в лес. Щёку жёг оставленный на прощание поцелуй, слух - обещание вернуться, глаза - слёзы... Что их ждало там?
   Стрелка часов ползла до жути медленно, словно только что проснувшаяся улитка. Девушка ходила по комнате, в волнении теребя бретель платья. Она не находила ни места, где остановиться, ни дела, за которым забыться до прихода супруга. Прошло уже два часа. Правое плечо кольнуло и отпустило - монстр явно поцарапал Брайдса, но жизни парня это не угрожало. Однако для изнервничавшейся девушки и этого показалось достаточно, чтобы все эмоции скопом вырвались наружу, слившись в один крик "Брааайдс!"
  

***

   "Брааайдс!" - пронеслось над головами людей, окруживших монстра. Крик разнёсся между верхушками деревьев. Что-то белое мелькнуло вслед за этим, будто вырвавшимся из глубин Космоса, звуком.
   Брайдс взглянул наверх. Там, над ним, парила стихийница, повелительница молний в белоснежном с золотой вышивкой платье, голубой маске и диадеме. В её стиснутый левый кулак с золотым браслетом впивалась яркая молния. Этой волшебницей была она, Экливена!
   Электрический разряд сбил зверюгу с ног, но она, похоже, была устойчива к магии. Бывший раб из Мальхары выпустил магическую сеть, но чудище оказалось сильно. Тогда Экливена ударила с удвоенной силой, и электричество парализовало когтистые лапы твари. Она всё ещё сопротивлялась, рыча и бешено мотая головой. Борьба продолжалась, но через несколько минут монстр с распоротым местными удальцами горлом лежал на окрашенном своей кровью снегу.
   - Брайдс! - Ливи подбежала к мужу и припала к его груди. Он обнял её. - Всё в порядке! Ты цел, всё кончено!
   - Что бы делал я без тебя! - заметил парень, утыкаясь лицом в её волосы.
   Он был в шоке. Несколько часов назад бывшая принцесса признавалась ему в своём бессилии. А теперь она предстала перед ним, грозная повелительница молний, появившаяся из ниоткуда, словно призрак. Похоже, кто-то скрывал от неё её силы, но зачем? И что пробудило их сейчас - неужто любовь? Или всё дело в брачной печати, способной разрушать ментальные чары? Так или иначе, Экливена была здесь, она беспокоилась о муже, и это было куда удивительнее её сил.
   Долго им поблаженствовать не дали. Бывшая принцесса почувствовала, что поднимается вверх...
   - Мне пора, - тихо вздохнула она, держась за его жилетку.
   - До скорой встречи, - в глазах парня сияло счастье; он отпустил её ладони, до этого крепко сжатые в его широких руках.
   - Жду в гостинице! - донёсся сверху неумолимо удаляющийся голос.
   Экливена открыла глаза и дёрнулась, будто после сна. Всё это время она в забывчивости стояла у окна, пока её дух сражался рядом с любимым. Девушка поднесла к глазам левую руку. На ней сиял ажурный браслет с медальоном на среднем пальце. Всё остальное осталось таким, как и было до ухода Брайдса в лес - красное платье на тонких бретелях, мягкие домашние туфли... Только браслет, который тут же растворился в коже....
   В дверь постучали. Она поспешно подскочила и впустила мужа в комнату. Он выглядел усталым, но настолько радостным, что эта радость затмевала всё. Девушка бросилась ему на шею, поцеловала в щёку и повисла, поджав ноги. Он засмеялся и сжал свою супругу в объятиях. Они упали на кровать, с которой Брайдс, правда, тут же встал и ушёл в душевую переодеваться.
   Они ужинали внизу, в трактире. Вино, дорогие блюда, фрукты... романтика. Разговоров было мало - всё какие-нибудь совершенно обычные для этого случая фразочки. "Я тебя люблю", "Милая моя", "Любимый", ничего не значащие, лёгкие темы. То, что прошло несколько часов назад, пусть и застыло в памяти навечно, но эта память не желала нести все впечатления на язык. Всё уже было сказано, всё уже было понято без слов.
   Он на руках отнёс её наверх и уложил на кровать. Разгладил её выбившиеся из пучка пряди, прилипшие к лицу. Она приподнялась на локте, принимая нежный поцелуй Брайдса. Этот поцелуй попал в её щёку.
   Это было счастьем. Так скоро... они не чуждаются друг друга.
   Это всё, что я могу здесь выложить. Остальное читайте на ЛитРесе www.litres.ru/anasta-candle/doroga-v-malharu-ili-za-pervogo-vstrechnogo/
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"