Аннотация: Это был самый первый опыт по написанию рассказов. Не самый удачный, но тем не менее самый любимый. Мечтаю когда-нибудь дополнить его новой сюжетной линией, уже не такой избитой, но с теми же героями.
Пятница, конец рабочей недели. Едва тьма успела опуститься на город, как отовсюду в ночные клубы потянулся народ. Публика в них была что надо, юные девушки и парни, жаждущие неизведанных ощущений, одинокие женщины и мужчины, что хотят пасть в объятия первого встречного, чтобы хотя бы на один вечер забыть об одиночестве. А, в общем - безликая толпа.
Она сидела в самом тёмном углу, подальше от танцпола, поближе к бару. Она не искала приключений и знакомств. Она просто наблюдала, изредка припадая бледными губами к широкому фужеру с абсентом. В отличие от прочих женщин Она была одета весьма скромно: в вязаную кофту бардового цвета с капюшоном, что был накинут на голову, и длинную чёрную юбку. Она хотела оставаться неприметной. Какие бы тёмные очки Она не носила, каким бы ни был цвет Её волос, и во что бы Она ни была облачена, многие как будто узнавали Её. Что-то менялось в их лицах, едва они оказывались рядом с Ней.
Её взгляд скользил с одного лица на другое, не задерживаясь ни на одном из них дольше двух секунд. Эти лица были всё равно что маски, вылепленные искусной рукой мастера, почти как настоящие, но безжизненные. Она читала в их глазах все стремления и желания людей, не находя в них ничего интересного для себя. Она наблюдала за ними просто от скуки, чтобы хоть как-то скоротать время, и без того знала, откуда они пришли и куда уйдут.
В ритме громкой музыки, в ярком свете прожекторов в помещение вошла сама Тьма, следовавшая попятам за молодым мужчиной. Он был высок и красив, но Он был почти мёртв. Что-то терзало Его, что-то съедало Его изнутри. Серый свитер будто был Ему великоват, потёртые джинсы едва удерживал толстый ремень. Вроде, законченный неудачник, но Он был тем, кого Она ждала. Он прошёл сквозь толпу, не замечая ничего вокруг, и уселся за стойку бара. Бармен выслушал Его заказ и поставил перед Ним блюдце с ломтиками лимона, налил в маленькую рюмку водку "Абсолют".
- Неудачный день, приятель? - спросил бармен с понимающей улыбкой.
- В последнее время у меня не бывает удачных дней, - ответил Он и, выпив одним глотком содержимое рюмки, жестом попросил повторить.
- Что с тобой случилось?
- Случилось то, что я стал никому не нужен. Раньше я имел всё, о чём можно только мечтать, я занимался любимым делом. А теперь - забвение. Я даже не уверен в том, что я жив.
Он осёкся... Зачем он говорит всё это незнакомому человеку? Только для того, чтобы высказаться? Или ищет сострадания? Что толку бередить старые раны? Всё закончилось... И закончилось уже давно. Да и что было? Сомнительные удовольствия?
...Он никогда не жалел о том, что уже случилось, и сейчас не будет.
Днём же Он не чувствует себя таким разбитым! Хандра накатывает вечером, когда тени расползаются по всем углам. Неоновый свет лишь рассеивает темноту, но не избавляет от неё. Да и нельзя избавить от того, что уже внутри тебя.
Воспоминания делают боль сильнее, более точной и резкой, оглушают.
Только здесь Он свободен от них.
- И ты не пытался вернуть всё назад? - голос бармена прозвучал громче и настойчивей, как будто он уже не в первый раз повторяет этот вопрос.
- Пытался, но не смог. И сейчас готов продать душу Дьяволу, чтобы всё было, как прежде, - сказал Он с горечью в голосе и опрокинул вторую рюмку.
Он почувствовал шевеление в темноте. Там было что-то. Что-то, что приближалось к Нему, с каждым шагом обдавая Его с ног до головы могильным холодом. Оно остановилось у Него за спиной, но Он не смел обернуться.
- Мне показалось или ты, действительно, что-то говорил о Дьяволе? - раздался над ухом нежный женский голос.
Скованный холодом ужаса, Он не мог ничего ответить.
- Можно мне присесть рядом? - спросил тот же голос, и Он, кивнув, поднял глаза Ей навстречу.
- Кто ты? - наконец, с трудом вымолвил Он.
- Та, с кем ты искал встречи, - с ухмылкой ответила Она и, взяв с Его блюдца ломтик лимона, положила его на язык.
Он явно почувствовал, как лимонный сок омывает нёбо, медленно стекая в глотку. Ощущение было таким явственным, что Он едва удержался, чтобы не поморщиться. А Ей хоть бы что! Смотрит с ухмылкой, в глазах пляшут "чёртики", будто знает наперёд, о чём Он сейчас думает.
- Но я не знаю тебя! И поверь, даже не расположен к знакомству!
Возможно, прозвучало несколько грубовато, но так до Неё быстрее дойдёт смысл Его слов.
Какого чёрта?
Что Он, вообще, несёт?
Разве не этого жаждет всё Его существо? Алкоголь уже давно перестал действовать на Его сознание - выпивать по вечерам уже вошло в привычку! Ведь лучше провести ночь с Ней, такой нежной и волнующей. Дышать Её кожей, утопать в Её волосах... Но нет же! Ляпнул, не подумав. Кто только за язык дёрнул?
- Как же это свойственно людям, легко отказываться от своих слов! - произнесла Она, как будто не заметив Его грубости.
Она смотрела прямо в Его глаза, всё глубже проникая в Него взглядом. Она подалась вперёд, и Её губы слегка коснулись Его уха.
- Я - Дьявол... - едва слышно шепнула Она.
Предположить можно было любую реакцию на Её слова, но только не подобную. Она даже не сомневалась в том, что Он поверит каждому Её слову, и обманулась.
Его смех больно хлестнул Её по щекам, и Она отшатнулась, словно пламя охватило всё Её тело.
- Нет-нет! - Он обхватил ладонью Её плечо, не позволяя Ей отодвинуться ещё дальше. - Прости, я просто не ожидал. Всегда думал, что Дьявол выглядит немного иначе. Как бы больше похож на существо мужского пола.
- Тебе нужны другие доказательства? - спросила Она, откинувшись на спинку большого кресла, взявшегося неизвестно откуда.
- Как ты сделала это? - улыбка мгновенно исчезла с Его лица.
- Оглядись.
Под Ним было точно такое же кресло, и находились они уже не в ночном клубе, а в помещении, больше похожим на зал в каком-нибудь мрачном замке. Он поднялся на ноги, чтобы внимательней рассмотреть всё вокруг. Она молчала, глядя на Него с ухмылкой. Здесь начинались Её владения, здесь Она чувствовала себя куда уверенней, чем там, где жил Он. Среди людей Она чувствовала себя скорее изгоем, чем высшим существом. И хотя Там Её власть была куда сильнее власти Бога, Она ощущала себя несчастной и даже беспомощной. Даже те люди, что чувствовали в Ней неведомую им силу, только сторонились Её и втайне ненавидели. Ведь всегда было так: то, что невозможно понять, они ненавидят, боятся и просто отрицают.
- Так это правда? - Он не верил своим глазам.
- А у тебя есть другие объяснения происходящему? - спросила Она, скинув с головы капюшон.
Он смотрел на Неё и никак не мог оторвать взгляда. Помимо волос, что струились вдоль Её спины, словно сытые змеи, на её голове росли рога. Ещё маленькие, аккуратные, но самые настоящие рога!
- Я готова приступить к обсуждению Договора. Что ты хочешь взамен своей души?
Она достала из ящика стола, что стоял перед ней, свиток, такой, какие использовали в давние времена, и перьевую ручку, и положила всё это перед Ним.
Он позволил себе взглянуть на Неё, всё-таки не часто вот так, в ночном клубе, можно познакомиться с Дьяволом. Конечно, все женщины по природе своей немного дьяволицы, в их крови то и дело разгорается настоящее пламя Преисподнии, но эта была истинным творением Тьмы. С виду обычная женщина, если бы не эти два маленьких рога, почти незаметных в Её густых гранатовых волосах. И, пожалуй, глаза выдавали в Ней дьявольскую кровь. Прозрачно-серые, холодные, словно лёд.
- У тебя есть имя? - неуверенно спросил Он.
- Есть, только тебе не нужно его знать, - Она улыбнулась, и Он про себя отметил, что улыбка у Неё ангельская, как бы ни было это парадоксально. - Хочешь выпить? Я понимаю, как, должно быть, ты себя чувствуешь. Можешь позволить себе расслабиться... У нас впереди долгая ночь.
- Тогда не откажусь.
Она не стала спрашивать, что Он предпочитает, - уже знала ответ. Просто щёлкнула пальцами, и, спустя минуту, в зал забежал, быстро-быстро цокая маленькими копытами, чертёнок, поросший густой бурой шерстью. Он поставил поднос в центр письменного стола и, что-то мурлыкая под нос, по-кошачьи потёрся щекой о плечо хозяйки.
- Спасибо, мой хороший. Будешь нужен, я позову. А теперь ступай, - сказала Она, и осчастливленный чертёнок поскакал к выходу.
- Забавный, - усмехнулся Он, наливая Дьяволу абсент.
- Если бы ещё не шкодил много, - добавила Она, принимая от Него бокал.
- Странно... Вроде бы я не так много выпил, чтобы мне вдруг стал мерещиться Ад. Так ты всерьёз предлагаешь мне заключить с тобой договор?
Она не ответила. Скрестила руки на груди, оглядела Его ничего не выражающим взглядом и лишь едва заметно кивнула.
- Тогда позволь хотя бы поинтересоваться, что происходит с душами, что попадают к тебе? Варятся в котлах? - спрашивал Он с ухмылкой.
- Что за средневековые представления об Аде. Нет здесь котлов, никого не сжигают и не терзают. Ад - это... что-то вроде клиники для душевнобольных. Сам понимаешь, если душа попадает сюда, значит, с ней что-то не так. Она может быть озлобленна, агрессивна или просто сломлена. Жизнь - постоянная борьба с кем-то или с самим собой. Сюда души попадают сломленными, а мы занимаемся их реанимированием, чтобы дать каждому ещё один шанс. Не всегда, конечно, лечение оказывается успешным. Многие души заточены в Аду на протяжении тысяч лет и, скорее всего, останутся здесь навечно.
- Такие, как души самоубийц?
- Да... Самоубийцы - это клинический случай. Мне очень тяжело представить, что может толкнуть человека покончить с жизнью. Стоит учесть, что мне все ваши проблемы кажутся смехотворными. Бросил любимый человек - жизнь теряет смысл, значит, жить незачем! Что за бред? А если завтра ты встретишь другого? Но нет же! Вы упорно продолжаете лезть в петлю и резать вены!
- Но они способны ступить на путь исправления?
- Кто-то осознаёт, что был неправ, когда понимает, что пути назад нет, и я отпускаю их. Только загвоздка вся в том, что и в Рай они попасть не смогут, и обрести новую жизнь тоже не в состоянии. Так они и скитаются по земле бесплотными тенями. Мне их искренне жаль, ибо нет участи хуже, но помочь тут я не могу.
За Его спиной отворилась дверь, и в залу без стука вошли трое статных мужчин. Их одежды были темными и развивались на ветру, которого Он почему-то не ощущал.
Они были словно созданы из ночных теней. Их поступь была легкой и бесшумной. Пространство вокруг них искажалось и предметы, в существовании которых Он до сих пор сомневался, теряли форму, меняли очертания, преобразовываясь порой в нечто такое, что трудно было бы описать словами.
Она встретила их приветливым взглядом, не стараясь скрыть улыбку, притаившуюся в приподнятом уголке ее губ.
- Нам сказали, что ты вернулась, - неторопливо вымолвил один из демонов.
- Но сказать, что я занята, вам не удосужились? - поинтересовалась Она, не высказывая при этом неудовольствия.
Они подошли к Ней вплотную, окружили Её кресло и склонились над Ней плотными тенями. Она перевела взгляд с одного на другого, на третьего, и глаза Её остекленели, стали почти черными и бездонными.
Ему стало тяжело дышать. До сих пор Он не осознавал, управляемое какими силами Его дыхание срывалось с губ. Здесь, в мире, подчинённому Тьме, всё было иначе, всё казалось новым. И сейчас Он знал наверняка, что даже если перестанет дышать, то не умрёт. Но так было трудно отважиться на подобное! И Он продолжал отчаянно заглатывать воздух, которого, может быть, здесь вообще не существовало.
Щёки Дьявола зарделись, глаза Её сыпали искры, электризуя пространство. Трудно было понять, проявлением какого чувства являлось подобное. Она не казалась рассерженной, а, может, просто хорошо скрывала это.
Он внимательно следил за ними. Иногда Ему даже казалось, что он слышит едва уловимый шепот, но рты их были закрыты, и ни одна мускула на их бледных в сумеречном свете лицах не шевелилась. Она кивнула своим собеседникам, и напряжение спало. Возмущение полей стало менее ощутимо.
Один из демонов оглядел гостя тяжелым взглядом, основательно прощупывая Его душу.
- Мне кажется, будто я знаю Его, - произнёс он.
- Ты Его знаешь, - подтвердила Она.
- Продолжаешь дело своего Отца? Собираешь души?
- Нет, мой друг, я пытаюсь их спасти.
- Нам остаться с тобой?
- Нет в том нужды, - равнодушно ответила Она.
Так же бесшумно демоны удалились. А Она взяла в руку фужер с абсентом и сделала небольшой глоток, наслаждаясь терпким вкусом напитка. Её глаза, подсвеченные снизу крупным красным камнем на коротком шнурке, обвитом металлической цепью, что висел на Её шее, обратили взор в сторону.
- Ты хочешь меня спросить о них? - послышался Её вопрос, обращённый в пустоту.
- Хотел, но теперь не стану.
Она промолчала.
- Почему ты сказала, что спасаешь души? Разве они нуждаются в спасении?
- Господь создал людей, надеясь, что они рано или поздно станут самостоятельными его творениями, но он просчитался. Не хочет человечество быть независимым от воли Божьей. Нет в людях ничего, что заставило бы меня думать, что человечество имеет право на существование. Но вы продолжаете жить, а мы продолжаем надеяться, что вы исправитесь.
- А как же любовь, счастье, добро?
- Пойми, нет в людях добра. Ни капли! Человечество неисправимо. И я не знаю такого средства, что помогло бы его исправить. Скорее всего, его просто нет!
- Но ведь совершались людьми добрые дела!
- Во имя корысти, а не во имя добра! Даже взять, к примеру, людей религиозных, чьи помыслы должны быть чисты. Разве они совершают добро не ради того, чтобы Господь счёл их достойными попасть в рай? Не стану скрывать, я ненавижу людей, призираю их. Но не каждого поодиночке, а в массе. Я в любом человеке смогу найти что-то, что приглянётся мне, будь он красив или уродлив, талантлив или бездарен. Каждый человек уникален, но, тем не менее, все вместе вы - лишь кучка дерьма. Меня раздражают ваше стремление найти оправдание своим поступкам, уверенность в том, что у вас есть право решать, жить кому-то или умереть, и в том, что Господь или Дьявол почему-то обязаны вам помочь. Ничего я не должна! Ни тебе, ни другим! Я помогаю только потому, что могу помочь. А вот кому, тут решаю только я. Я никогда не помогаю людям, что постоянно жалуются на свою судьбу, хотя каждый выбирает её сам, что недовольны тем, что они имеют. Какой толк от слёз и мольб? От этого их жизни не изменятся. Всегда нужно что-то решать и делать самому. Не получилось один раз, получится во второй.
- Я много работал, поверь. Я познал славу и почитание, познал одиночество и забвение. Я делал всё, что было в моих силах, пока не понял, что все мои попытки безуспешны. Но я никого не просил о помощи. Потом пришла ты и предложила мне заключить с тобой Договор. Мне, конечно, было глубоко наплевать, что станет с моей душой после смерти. Однако теперь... Теперь-то я знаю, что загробная жизнь - не выдумка! И я хочу знать, что происходят с душами, попавшими сюда по Договору!
- Ничего с ними не происходит, просто они обречены остаться здесь навсегда. Только что ты переживаешь? Воспринимай это как бесконечный отдых на курорте, - Она улыбалась, но в словах Её не было ни сарказма, ни иронии. - У нас и климат почти что тропический. Хочешь, можешь сам убедиться.
Она отставила фужер, встала и подала руку своему гостю. Он поднялся и лишь затем взял в свою ладонь протянутую руку, такую маленькую, нежную, прохладную, и Она повела его к дверям, за которыми пару минут назад скрылся чертёнок. Она шла не спеша, но Он едва поспевал за Ней. Может быть, именно поэтому казалось, что движутся не они, а само пространство обтекает их. Ведь как-то умудрились они в одно мгновение переместиться из ночного клуба в адские чертоги. Он уже начал понимать, что Ад находится не где-то под землёй, как утверждали религиозные фанатики или писатели-фантасты, а в другом измерении, пространство которого было полностью подчинено воли его хозяйки.
Тяжёлые массивные двери приблизились и легко распахнулись без посторонней помощи. За ними в обе стороны простирался коридор с высокими сводами. Он был тёмен. Лишь в окна, что находились с одного и другого края, бил золотисто-алый свет.
Спутники свернули налево, и тогда Он заметил, что под ногами мельтешат не меньше дюжины чертят. К кому-то из них Она протягивала руки и ласково трепала за ушами, и те, довольно урча, скакали вокруг ещё быстрее. Левое арочное окно оказалось дверью, ведущей на террасу. Чертята разбежались в стороны, скрывшись с глаз, и они остались наедине, обозревая раскинувшийся у их ног ландшафт. Он не заметил ни рек жидкого пламени, не ощутил запаха серы. В воздухе, если, конечно, здесь был воздух, витали ароматы тлеющих благовоний, и ничего кроме. Над головой - мерцающий звёздный купол ночи, справа повис огромный красный шар какой-то планеты, окрасив в алый цвет каменистую долину и мелкие ручейки, похожие на альпийские горки. Он выглянул из-за горизонта лишь на четверть, но уже занимал чуть ли не половину всего небосвода. Кое-где камни и перилла террасы овивали заросли плюща. Других растений Он не заметил.
- Нравится? - спросила Она, не выпуская Его руки.
- Грандиозно, - прошептал Он, пытаясь насытить взгляд невиданной прежде красотой.
Всё ещё ощущая Её ладонь в своей, Он пожалел о том, что вспылил. Она выглядела такой хрупкой на фоне поднимающейся над горизонтом планеты. Такой маленькой, что Её голова едва доставала до Его плеча. Он понял, что больше всего сейчас хотел бы обнять Её и прижать к своей груди. Да и чёрт с ним, с Её Дьявольским происхождением! Ведь и в Ней должно быть что-то человеческое. Разве Господь создавал людей не по образу и подобию своему? А Бог и Дьявол, видимо, всего лишь две половины единого целого.
- Мне не нужна твоя душа, - произнесла Она, чувствуя каждую Его мысль, каждое сомнение и предположение. - Душа - это только цена. Единственное, что ты можешь мне предложить взамен моих услуг.
- Тяжело быть Дьяволом?
- Тяжело быть женщиной, - Она отвернулась, пряча свой взгляд. - За свою жизнь я уже успела познать многое, кроме одного... Меня никто никогда не любил. Никто не заботился обо мне. Никто никогда не прикасался к моей коже так, как будто каждое прикосновение - признание в любви. Никто не целовал моих губ, ощущая их аромат, наслаждаясь вкусом моего поцелуя. А мне бы так хотелось познать это! Единственное, что недоступно моему понимаю!
У отца всегда было много дел, а я была предоставлена сама себе. Каких-либо романтических отношений я даже не могла себе представить - не в демонов же влюбляться?! - Она рассмеялась. - А ты? Смог бы полюбить меня?
- Разве возможно не влюбиться в тебя?
- Это вопрос, а не ответ. Ты говоришь это потому, что я не человек! А что изменилось бы, если не было бы этого дьявольского великолепия?
- Кем бы ты ни была, все мои мысли теперь только о тебе, - Он не расслышал своих слов из-за безумного сердцебиения, что оглушил Его. Он понял, что не испытывает никакого страха перед этим могущественным созданием, изначально Он не видел в Ней Дьявола. Он видел лишь Её ангельскую улыбку, холодные искрящиеся глаза и нежные руки.
- Взамен твоей души я возьму твою любовь и сделаю для тебя всё, что ты захочешь.
- Я не настолько корыстен, как ты думаешь.
Его ладони коснулись Её лица, большие пальцы заскользили по высоким скулам, и Её губы впервые познали вкус поцелуя.
Свет померк, и Он ощутил, что лежит на барной стойке, разложив локти во всю длину и опустив на них голову.
- Приятель, уже пять утра, - послышался голос бармена. - Просыпайся - мы закрываемся.
Он открыл глаза, выпрямился, пошарил по карманам и кинул на стойку несколько слегка помятых купюр. Махнув на прощание бармену рукой, Он встал со стула и направился к выходу. На улице уже было светло. Низко над землёй весело золотистое солнце непривычно маленькое.
- Твою мать, - с досадой выругался Он и пошёл к дому, спрятав руки в карманах джинсов.
- Эй! - окликнул Его Её голос. Он обернулся, встретив взгляд Её потеплевших глаз. Она стояла в том же бардовом свитере и длинной чёрной юбке напротив дверей клуба, из которых только что вышла. Капюшон был спущен и Её волосы легко колыхал утренний ветер. На груди ярким пламенем пылал крупный камень. - Мог бы дождаться меня.
Она подошла к нему и утонула в Его объятиях. Он гладил Её волосы, прикасаясь к ним губами. Даже если бы это был всего лишь сон, Он бы уже не смог забыть Её.
- Где твои рога? - спросил Он с улыбкой.
- Уместно ли будет разгуливать с ними по улицам? - Она вопросительно вскинула бровь.
Он ответил улыбкой. Конечно, нет.
- Идём домой, - Он повёл Её навстречу рассвету.
- Я согласна на небольшой отдых, а потом займёмся твоей карьерой. Пора вернуть тебя на олимп.
- Ход твоих мыслей, мне, определённо, нравится. Только теперь это не самое главное в моей жизни.
Она хмыкнула себе под нос.
- Я сделаю это не для тебя, а для людей, что жаждут твоей музыки.
- Так как тебя всё-таки зовут?
- Думаешь, пришло время назвать моё имя? - засмеялась Она и прибавила шаг. Ей так не терпелось начать жить!..