Аннотация: Осень на меня плохо влияет... В принципе, идея засела в голове уже давно. Просто небольшая миниатюрка на тему того, что у каждого есть кошмары. Персонажи НВН и НВН 2. Жду сапогов
Какие кто сознаёт за собой деяния,
такие надежды или страхи порождает это в глубине его сердца
(древняя римская пословица)
− Может, передумаешь?
− Нет. Сколько у меня времени?
− Достаточно. Они ещё не скоро очнутся. Одного понять не могу: зачем тебе всё это надо?
− Вот это я и хочу узнать.
−Ну смотри. Главное, чтобы потом сама не пожалела.
Подойти вплотную... Затем - в призрачный портал... Водоворот из эмоций и мыслей...Бросает то в жар, то в холод. Кружится голова. Руки сжимаются в кулаки.
Она выходит на городскую площадь, на которой она никогда не была и которая в то же время ей прекрасно знакома.Осень. Глубокая, уже не золотая, а какая-то серо-бежевая. Джесс по душе эта палитра. Она естественна. Не режет глаза. И в этих цветах нет ни излишнего душащего её тепла, не дающего дышать, ни промозглых стуж, от чьих ветров звенит в ушах. Всё вокруг кажется каким-то размытым, смазанным, и вовсе не из-за того, что слегка моросит.
Джесс немного не по себе. Зачем она пошла на это? Ради мести? Конечно, нет. Ей не за что ненавидеть этого человека, и даже если бы и было за что, она всё равно не стала бы.Зачем лишний раз мучить себя и других, травить душу тёмными мыслями и лелеять их, словно дивный хрупкий цветок? Нет уж. С неё хватит. Она не будет тратить себя на месть и злобу. Они не овладеют ей. Не в этот раз...
Тогда зачем?
Она осторожно ступает по каменной дорожке. Этот город... Его трудно было узнать. Практически невозможно. И в то же время было здесь что-то неуловимое, незаметное, что было свойственно только ему одному, и это ощущение тонкой паутинкой охватывало незнакомые ей дома и фонтаны и связывало их воедино с картиной, к которой она привыкла. Невервинтер. Жемчужина Севера, не знающая его вьюг и льдов.
Но сейчас здесь было холодно, казалось, будто великий Невервинтер сдался перед глубокой мрачной осенью. Чудно... Он был пуст. Совершенно пуст. Тишина призрачным саваном накрыла мёртвый город. Мёртвый...
У Джесс внутри всё холодеет, когда она проходит немного вперёд. Трупы. Трупы с ввалившимся, высохшими глазами и тонкой, как бумага, кожей, одни завёрнутые в плотные мешки, другие просто поспешно прикрыты лоскутами ткани. Создавалось впечатление, что стоит только к ним прикоснуться, и они рассыплются в прах, подобно древним летописям. Они валяются везде: в переулках, в фонтанах, в дверных проёмах...
Она знала об этом времени только из книг и слухов, но всё равно сразу поняла, в чём дело. Чума. Воющая смерть.
Чувство тревоги усиливается. Ей определенно нельзя здесь находиться...
Столько раз она порицала Ганна за то, что тот пробирался в чужие сны без всякого спросу, копошась в страхах и потаённых мечтах, а теперь сама делала то же самое.
Сквозь светло-серую дымку виднелся какой-то помост. Она вглядывается в него и невольно вздрагивает: перед ней высится эшафот. Её глаза расширяются. Джесс видит, как в петле болтается чьё-то тело, раскачиваемое, как маятник, жёстким осенним ветром.
Ей хочется уйти. Но она не уходит.
Короткие лёгкие шаги... Вверх по скрипучим деревянным ступеням, полусгнившим из-за вечной измороси... Мистра, зачем она туда идёт?
Джесс восходит на эшафот. Не как палач и не как осуждённый. Её движения робки, и руки чуть заметно дрожат. Ей неприятно быть здесь и слышать скрип деревянных половиц под собой. Она тут же вспоминает Миркула и его дикие, безумно-гениальные речи, и Келемвора, свято верящего в их истинность и правоту.
Она слегка успокаивается, когда понимает, что богам здесь места нет. Во всяком случае, не этим.
Знак Тира. На шее у этого несчастного. Справедливость? Честь? Закон?
Его голова опущена, и она не может рассмотреть, кто же он такой. Джесс слышит, как громко стучит её сердце. Страх. Самый настоящий. Он сковывает по рукам и ногам, словно кандалы изо льда и металла.
Рядом она видит опрокинутый табурет и мигом представляет себе сцену казни и проклинает своё чересчур богатое воображение. Внезапно, подчиняясь странному порыву, она встаёт на этот табурет и, достав свой кинжал, пытается перерезать верёвку. Ей удаётся рассмотреть лицо повешенного, и Джесс еле сдерживает крик: она уже видела его раньше. Этот бледнолицый красивый эльф встретился ей в гробнице Предателей, когда она, Келгар, Нишка и Элани отправились в глубины склепа, чтобы отыскать пропавшего жреца Тира. Тогда он был духом, призраком, восставшим против лже-справедливости. Его называли величайшим из предателей, погребённых там. Позже, когда Джесс с друзьями вырвались на волю, она узнала его имя - Фентик Мосс.
Сейчас, глядя на него, дроу не может поверить, что он был убийцей и изменником. Фентик выглядит таким мирным, таким спокойным и безобидным, что его хочется обнять и глухо зарыдать на его плече, и не важно, что он мёртв. Джесс чувствует, что на глаза наворачиваются слёзы: никогда прежде она не видела столь чистой, столь святой улыбки на лице взрослого. Фентик виновато улыбается, даже сейчас, когда жизнь покинула его, с этой отвратительной верёвкой на тонкой шее и закрытыми глазами.
− Как он мог, − шёпот срывается с губ. И Джесс сама не может разобраться, кого же она имеет в виду: Фентика, его лорда или его бога.
Джесс была достаточно взрослой, чтобы понимать, что не все легенды о предателях действительно правдивы. И она знала цену, которую назначал Невервинтер за одну ошибку его героев. Фентик был тому свидетельством. И сейчас она отказывается верить, что этот эльф заслуживал такой ужасной участи: она верит только этой виноватой улыбке, навеки застывшей на его лице, и ничему другому.
Она бросается на верёвку, плотным кольцом сжимающую его шею, с той самой неистовостью, с которой вырвала свою душу у Стены Неверующих.
−Ну... давай же...
Верный кинжал разрезал толстый канат.
Но вместе с тем Джесс вдруг чувствует, что теряет равновесие и падает на эшафот вместе с Фентиком.
Её удивляет, что всё происходит в абсолютной тишине.
Джесс больно ударяется об деревянную поверхность. Фентик падает совсем рядом: достаточно лишь протянуть руку и она коснётся его холодного, как снег, тела. Почему-то не хочется вставать. Хочется только лежать вот так и смотреть на его лицо. Что за наваждение... Ведь ей холодно, это ей-то, привыкшей к лютым морозам Рашемена. А ещё ей больно, больно думать о том, что с ним произошло.
Она не сразу вспоминает, что это чужой мир и чужой кошмар. К "реальности" её возвращает звук чьих-то тяжёлых шагов.
Лорд Нашер Алагондар бледен как полотно. Никогда прежде она не видела его таким. Он подходит к эшафоту и с ужасом глядит на лежащих Фентика и Джесс. Дроу приподнимается.
− Ты? - голос Нашера полон сомнения.
Джесс не успевает ничего ответить: он вдруг вновь заговаривает, речь его быстра, будто за скоростью слов повелитель Невервинтера пытается скрыть что-то ещё и не столько от неё, сколько от самого себя.
− В этом я не виноват. Не виноват. Что ты здесь делаешь? Ты не можешь быть здесь, рядом с ним. Это невозможно. Это неправильно. Ты умерла под камнями Храма Теней, не здесь. Что ты здесь делаешь? Тебе здесь не место.
Последняя фраза была произнесена с таким отчаянием, что Джесс сбивается с толку: она не может узнать того лорда Нашера, что был так решителен и твёрд в своих приказах и намерениях. Перед ней стоял совсем другой человек, измождённый и потрясённый.
− Но где тогда моё место? - слова сами сорвались с языка.
− Не знаю. Но не здесь. Вас и так слишком много. Сколько можно меня мучить? Почему вам всё мало? Чего вы от меня хотите?
− Я - ничего, − отвечает Джесс. - Мне просто нужно... понять почему.
− И ты уйдёшь?
− Уйду. Обещаю.
− А он? Забери его...
− Это не в моих силах.
Джесс встаёт и отряхивается. Нашер переводит взгляд то на неё, то на тело Фентика.
− Кто-то должен был ответить, − медленно проговаривает он. − Кто-то всегда должен ответить.
− Даже если он невиновен? - прозвенел голос Джесс.
− Он был виновен. Несмотря ни на что. Но... − Нашер тяжело вздыхает. - У меня просто не было выбора, − поясняет он. - Им нужен был преступник. Мой долг - удовлетворять их потребности.
Джесс качает головой.
− Ваш долг - быть справедливым, − возражает она.
− Фентик был преступником в глазах и народа, и Тира.
− Какая разница? Важно лишь то, кем он был в ваших глазах.
Нашер теряется, не зная, что на это ответить. Сейчас он почти что беспомощен. Он закрывает лицо одной рукой.
− Всегда одно и то же, − неожиданно заявляет он. -Как будто у меня чувств нет. Я тоже многое потерял. Моя жена... и ребёнок...
Джесс отводит глаза.
− Мне жаль.
Она встаёт на колени перед Фентиком и осторожно и нежно убирает волосы с его лица. И ей совершенно безразлично, что она его не знает. Он это не заслужил... Джесс мягко целует его в лоб. Такое непонятное чувство... будто она прощается с кем-то дорогим и близким.
−Рашеми говорят, − она спускается по лестнице и подходит к Нашеру, − что наши кошмары - порождения страха и чувства вины. Их много. У каждого они свои. Их нельзя сравнить, как нельзя сравнить чувства других людей со своими собственными. И если страхи можно победить, то с угрызениями совести можно только смириться. Как и с потерей близких. Я желаю вам мира, лорд Нашер. Примиритесь с собой. Только тогда вам станет легче.
Сдержанно кивнув ему, она направляется к порталу, видимому только ей.
− Ну, как всё прошло? Где была, что видела?
Она словно вынырнула из ледяной воды и оказалась в тёплой тёмной комнате, богато изукрашенной. Ганн небрежно развалился на дорогом кресле и ехидно ухмылялся. Он явно жаждал подробностей.
− Чего молчим?
Она повернулась к нему. Увидев выражение её лица, Ганн замолк и посерьёзнел.
− Всё тихо? Как стражники?
− Спят ангельским сном, − ведьмак вновь повеселел. - Как и их господин, − он кивнул в сторону кровати, загороженной ширмой. - Коллективный отдых. Слушай, а неплохо тут этот твой бывший начальник устроился...
− Вставай. Нужно уходить, пока нас не нашли.
− Нас? Нашли? Ты шутишь, да?
− Поднимайся, − Джесс подошла к нему и потянула его за руку. Сноходец с неохотой покинул уютное кресло.
− Жалко. Когда ещё нам удастся проникнуть во дворец какого-нибудь вельможи?Ну ладно, ладно, иду я, иду.
− И всё же, − произнёс Ганн, когда они уже покинули пределы замка, миновав спящих стражников, и брели вдоль Тёмной Аллеи, − тебе не кажется, что я заслуживаю знать, в чём дело? Отправить всю эту братию в царство снов было не такой уж и лёгкой задачкой. Скажи хотя бы, нашла ли ты то, что искала? Зачем всё это было?
Джесс останавливается и вглядывается в ночное небо, усыпанное сапфирами и опалами звёзд.
− Нашла, − её губ касается лёгкая, светлая улыбка. - Я наконец-то свободна.
Ганн одаривает её недоумённым взглядом, что-то недовольно бурчит себе под нос, но всё же покорно следует за ней, ни о чём больше не спрашивая - всё равно не расскажет.