Аннотация: Тяжело смотреть на любимого человека, и знать, что его сердце не отвечает взаимностью. Еще тяжелее видеть, как он целует другую. А ты для него просто хороший, добрый друг. Так не пора ли это исправить? Внимание: присутствует откровенная сцена
Все-таки это тяжело, сидеть вот так и смотреть на то, как человек, при имени которого у тебя в голове срабатывает какой-то непонятный разуму, но прекрасно понятный сердцу, щелчок, влюбленным взглядом смотрит на другую. Мы сидели в кафе, праздновали день рождение именинницы, а по совместительству и моей подруги, Иры. И я бы тоже хотела радоваться, кричать от счастья, скакать вприпрыжку от осознания того, что Ирке уже восемнадцать, и на ее днюшке можно вволю погулять, но не могла.
Пашка не сводил с моей подруги влюбленного взгляда. А я не сводила точно такого же с него. В этот раз парень сидел напротив меня, хотя обычно всегда был рядом. Да, он считал меня хорошим, нет, замечательным другом. Во всяком случае, он сам так говорил. А Иру любил. И я видела, насколько сильно.
- Маш, пошли потанцуем! - подлетела ко мне подруга и принялась дергать за руку , пытаясь поднять с места.
- Ирусь, не хочу, правда.
- Машка! - пьяным ором возмутилась девушка. - Вот ты как всегда!!! А ну пошли, бегом, или я обижусь!
Я нехотя поднялась и поплелась на танцпол. Ирка танцевала как орангутанг, размахивая руками и ногами, и отпугивая всех желающих поплясать. Мне несколько раз заехали по плечу, наступили на ногу, и треснули по лицу, поэтому я уже хотела снова вернуться на свое место, как мне на талию легла чья-то ладонь. Вернее, не чья-то. Это прикосновение я узнала бы их тысячи других, потому что стоит Пашке коснуться меня, даже слегка, по телу пробегает дрожь.
- Зажигает? - поинтересовался парень, чуть прислоняясь щекой к моему подбородку.
Сердце учащенно забилось, но я лишь пожала плечами и нарочито весело ответила:
- А что, не видишь? Все ноги мне оттоптала!
- Машка, иди успокой ее.
- Пашка, - повернулась я к нему лицом, - да ты только посмотри на нее! Я к ней ближе, чем на сто метров не приближусь!
Какие у него губы, боже... такие манящие, наверняка сладкие, и настойчивые. Хоть когда-нибудь, ну хоть когда-нибудь, смогу я их ощутить на своих губах, а?
- Что ж, придется идти мне.
- Только чур до больницы не я тебя везу!
- Злая ты, Машка.
Парень убрал свою руку с моей талии и двинулся к пляшущей Ирке.
Я наблюдала за ними с примесью обиды и интереса, пытаясь не делать вселенскую мину на лице. Темноволосый, улыбающийся во все тридцать три зуба, Пашка, подошел к светловолосой и миниатюрной Ирке, так же, как меня минуту назад, обнял за талию и что-то сказал. У меня в душе поселилась злая ревность, жуткая, испепеляющая, словно я только что ступила на раскаленные угли. Чертова подруга, блин. Я ведь спрашивала у нее, что она чувствует к Паше, на что та мне ответила: "Он просто друг". Неужели кто-то так болтает с друзьями? Глазки строит... прижимается всем телом... целует. Целует?!
Я моргнула. Она правда его поцеловала! Его! Человека, имя которого я не могла выкинуть из головы целыми днями!
Я отвернулась, схватила со стола бокал шампанского и залпом его осушила. Фу, ну и гадость. Как его можно пить?! Я, не видя ничего перед глазами, старалась ступать осторожно, и шарила руками по столу в поисках воды.
- Маш, ты че? - подошел ко мне Саша.
- Налей мне воды, пожалуйста.
Парень выполнил просьбу и протянул мне бокал с прозрачной жидкостью. Разум постепенно снова ко мне возвращался и помутнение прошло. Я выпила холодной воды и оклемалась окончательно.
- Ты посмотри-ка, а! - пристал ко мне Саня. - Ирка зря времени не теряла!
- Ага.
- Бедный Пашок, ведь сейчас не выдержит!
- Ты о чем? - не поняла я.
- Да ты посмотри на него! - похабно захохотал парень. - Вон даже юбку ей задирать начал!
Я снова посмотрела на них. Да, они целовались с напором, страстно. Сердце грохнулось в пятки. Паша прижимал к себе Иру с такой силой, словно хотел раздавить. А та, в свою очередь, закинула руки ему на шею и всё терлась, терлась о его тело.
Сволочь. Ненавижу ни его, ни ее.
Я отвернулась, налила пол стакана виски, разбавила его колой и махом выдула. Во рту поселился свербящий привкус, готовый перерасти в серьезную тошноту. Я запила его все той же колой. А потом снова повторила порцию. И еще раз. И еще.
Кажется, Сашка потащил меня танцевать. Жуткая, прискорбная картина моей рухнувшей надежды, с треском разломилась и позволила вылезти наружу давно забытому веселью. А, ну их, этих идиотов! У меня есть жизнь, и жизнь моя тоже прекрасна!
Я отрывалась по полной, танцевала до упаду и заигрывала с Сашкой. Он оказался прикольным, если не считать того, что мое сердце было отдано другому. Но Сашка об этом не знал, и продолжал ко мне клеиться. Мы побесились, пообливали его знакомых водой (за что тут же нажили себе врагов в виде девчонок, которые жутко визжали: "Мое платье!!!"). Парень мне рассказал столько похабных анекдотов, что на всю жизнь хватило бы, правда, я ни одного из них не слышала, просто смеялась, чтобы не обидеть его. Смешной же парень? Смешной! И веселый, и добрый, и заботливый, а вот... не то все это. Не то.
Сперва я еще пыталась в этом кружащемся мире отыскать Пашку, но потом забила на это дело и продолжила прыгать под жуткие басы музыки.
- Маш, - наклонился ко мне Санек. - Пошли покажу кое-чего...
- Что покажешь? - мигом заинтересовалась я.
- Сюрприз.
- Я не люблю сюрпризы, Сань.
- А это особенный сюрприз. - Он взял меня за руку и потащил на второй этаж кафе, где Иркины родители забронировали для пьяных детей комнаты. А в том, что все дети будут пьяными - они не сомневались.
Я не стала сопротивляться и поплелась за парнем, все еще не упуская надежды отыскать в толпе знакомую темноволосую голову.
Мы подошли к одной из многочисленных дверей, Сашка ловко открыл ее передо мной и впустил внутрь. Я благодарно кивнула, сделала шаг и споткнулась о порог. Парень тут же меня подхватил, а в следующую секунду прижал к стене.
- Что... что ты делаешь? - удивленно спросила я.
- Показываю сюрприз.
Он поцеловал меня. Резко, настолько неожиданно, что я вскрикнула. Голова не соображала, мир плыл перед глазами, еще и Сашка прижал к стене так, что... что что-то твердое уперлось мне в бедро.
Я с силой толкнула его в грудь, плохо понимая, что происходит.
- Не надо.
- Почему?
- Не надо и все. Оставь меня.
- Ты же этого хочешь, - прошептал он и снова наклонился ко мне.
- Отвали! Не понятно, что ли? - грубо крикнула я, и треснула его ногой по коленке.
Ни чувств, ни эмоций, ничего. Как будто я овощ. Кажется, Сашка выругался, а может, и нет. Я вылетела из комнаты и пошла вперед по коридору. Руки были какими-то ватными, ноги тоже. Мир вертелся перед глазами, двери качались из стороны в сторону. Завернув за угол, я устало скатилась вниз по стене. Эта качка вызывала внутри тошноту, и мне нужно было присесть, успокоиться.
Кажется, я задремала. Из мира морфея меня вырвал удивленный голос Ирки:
- Маша?!
Я подняла голову, понимая, что действие алкоголя кончилось, и теперь мозги соображают намного лучше.
Подруга стояла передо мной в своем коротком голубом платье, правда почему-то мятом, и бретельки у него были спущены.
- Ир? А ты... что-то случилось? - обеспокоенно спросила я, заметив ее растрепанные волосы.
- Ох, Машка, я такая дура!
- Ир, ты чего? - опешила я, когда подруга разревелась. Прямо раз, и как снег на голову. - Иди сюда, - я обняла ее за плечи и усадила рядом с собой. - Что случилось? Кто тебя обидел?
Вдоволь наревевшись, она, наконец, пояснила:
- Маш, понимаешь, я этого ведь не хотела. Это все алкоголь, блин, я все, никогда больше пить не буду! Я не хотела этого, Маш, у меня ведь Кирилл есть...
- Так, - насторожилась я. - Что ты натворила?
- Я такая дура, блин! А Пашка тоже дает, такой обходительный был, вежливый, а вместе с тем настойчивый!
- Ир, что случилось? - Сердце замерло, и принялось стучать с двойной силой.
- Что-что... только ты Кириллу не говори. И вообще никому не говори, хорошо? Я ... мы... я не знаю, как это случилось...
- Я поняла, - сухим, бесцветным голосом ответила я. - Вы переспали.
- Ма-аш! - снова разошлась Ира, и уткнулась мне носом в плечо. Я еле удержалась, чтобы не треснуть эту ее светловолосую голову об стенку.
- А где Пашка? - спросила медленно, стараясь не выдать, ненависти, обиды, волнения и горечи.
- Там, в комнате, подушку обнимает.
- Ясно.
Я отвела Иру в туалет, помогла умыться, поправила ей платье и проводила до дома. О Паше мы больше не говорили. О том, что они переспали тоже. Я сохраняла вежливое выражения лица, и лишь вернувшись домой, легла на постель и разревелась.
***
С того ужасного дня я с Пашкой больше не виделась. Он с нами гулять не выходил, с друзьями тоже не виделся. Говорят, заперся у себя в квартире, и видеть больше никого не хочет. Хотя, признаюсь, мне однажды показалось, будто я видела его на входе в один наш клуб, но утверждать не берусь, так как видела мельком, и рассмотреть не успела.
Ирка призналась мне, что сказала ему, мол, забудь, между нами ничего не было, и быть ничего не может. Я даже представить себе не могла, как Пашке было плохо.
Ключевое слово "было". Потому что сегодня он появился в нашей компании вполне бодренький, посвежевший и счастливый. Да не один. Привел с собой какую-то прошмандовку. Блондинку, с таким размером груди, что у меня для него даже подходящего числа не нашлось. Девчонка была загорелой, одетой в какую-то тряпку, призванную типо изображать платье, а вместо этого открывающая всё. Реально всё. За пять минут наших совместных посиделок все присутствующие убедились, что девка ходит без лифчика и носит черные, кружевные стринги.
Я, не в силах наблюдать за тем, как Пашка обнимает и целует эту дуру, сказала, что пойду в туалет. В этом клубе он был вполне приличный. Зашла в закрытую кабинку, уселась на крышку унитаза и откинула голову назад. Вот так и рушатся мечты.
Ира ранила Пашу, а тот, сам, похоже, этого не осознавая, ранит меня. Друг, ну конечно, я для него просто друг. Никчемный, ничего не чувствующий друг.
Впервые в жизни я возненавидела это слово.
Решив, что пора выходить, открыла дверцу кабинки, мельком убедилась, что макияж не стерся, приоткрыла входную дверь и... застыла. Черт, Пашка со своей девкой продвигались прямо к туалету, не забывая при этом лобзать себя, как только можно. Я поморщилась, и, не желая попадаться им на пути, закрыла дверь, снова вернувшись в кабинку.
Мне казалось, он провожал блондинку до туалета. Но нет, парень преследовал другую цель.
Они распахнули дверь вместе, ввалились в небольшое, покрытое кафелем помещение, и, недолго думая, приступили к своему делу. Да, в туалете. Да, рядом со мной. Не выйти, не заплакать, ничего, только слушать эти томные, визгливые: "Даа, Паша, да, мой милый, сильнее. А, А-а, о-о, о боже, да".
Обиду в душе не передать словами. Могу сказать только, что она была иссушающей, выжимала из меня все соки. Казалось, что в сердце воткнули вилку, и теперь поворачивали туда-сюда, с садистским удовольствием наблюдая, как я зажимаю рот рукой, чтобы эти двое не услышали безнадежных всхлипов из соседней кабинки.
А когда блондинка так громко завизжала: "ДА-А-А", что Паша сказал ей что-то ласково-причмокивающее, вилку выдернули. Вместе с сердцем.
Я услышала Пашин голос, смех девки, небольшое копошение, словно кто-то застегивал ширинку штанов, а затем долгожданный щелчок входной двери.
Вышла, убедилась, что никого нет, встала перед умывальником, посмотрела на растекшуюся тушь и принялась наводить нормальный макияж. Вот только чертовы слезы все не могли закончиться. В итоге я с силой треснула по раковине, почувствовала, как рука заныла, и стерла все к чертовой матери. Нахрен этот макияж. Нахрен всех.
Улыбнулась страшному отражению в зеркале и с этой скукоженной улыбкой вышла к остальным. Смотреть на этих двоих у меня не было сил, и я старалась все свое внимание уделить Ирке, соперничая с ее парнем Кириллом. В итоге тот не выдержал, и увел ее подальше от всех нас. Тоже, наверное, в туалет.
Пашина прошмандовка так же куда-то умыкнула, и парень подсел ко мне, вальяжно растопырив ноги в стороны.
- Привет, Машка, - радостно, как довольный кот, поздоровался он. - Ты чего какая странная?
- Привет, - сухо отозвалась я. - Да вот, головоломку решаю.
- Ух ты, - присвистнул Пашка. - И как, решила?
- Нет.
- Помочь?
- Да. - Я резко повернулась к нему. - Подскажи мне, Паш, как парень. Чисто с мужской стороны, мне реально интересно. Мне бы хотелось услышать твое мнение и заодно мнение твоего х%я.
- Маш? - Паша больше не изображал довольного жизнью мажора, а серьезно насторожился. - Ты чего?
- Я? О, ничего. Говорю же, женское любопытство. Это, наверное, здорово трахать шлюх в туалете, да?
- Маш, ты...
- Да или нет. Всего одно слово! - разозлилась я. - Не нужно меня успокаивать и просить, чтобы я никому не говорила. Я и так никому не скажу. Просто ответь: трахать шлюх, опираясь на сраную холодную раковину - это здорово?
- О Боже, Маш, ты... ты была там?
- Видимо, это значит да. Спасибо, буду знать.
Больше я не могла смотреть на эти зеленые глаза, темные волосы, небольшие, но мягкие губы. Нет, нету больше сил. Все. Хватит себя мучить.
Я поднялась, обошла танцпол, открыла входную дверь и вышла на свежий воздух. Почувствовала, как несколько мокрых дорожек катятся по щекам. Одна из них попала на губы, заставив ощутить привкус соли. Чертов Пашка, как ты мог, а?
Почему именно сейчас? Нельзя было подождать, пока я уйду? Боже, как же люди переживают эту боль-то, а? Я стукнула себя по груди. Черт возьми, да пройди же ты! Все, забыли уже. Подумаешь, эти загорелые руки трогали не тебя, обнимали, ласкали кого-то другого... и губы тоже уже никогда не прикоснуться ни к твоим губам, ни к волосам, ни к шее... Сраное, дурацкое чувство. Каждой твари по паре. А мне, похоже, родную подушку.
Кто-то схватил меня за руку и потянул на себя. Я не успела ничего сообразить, только почувствовала, как мне сжали плечи и злобно затрясли.
- Совсем рехнулась, куда ты прешь?! Решила под машину угодить?!
Я, с трудом узнав в парне Пашку, хрипло спросила:
- Ч-что?
- Маш, ты... ты чего? Ты почему плачешь? - опешил парень.
Пашка. Пашка стоит передо мной и кричит на меня, за мою глупость. Как раньше. Блин, какое "как раньше"? Как раньше уже никогда не будет.
- Отпусти, Паш. - Я высвободилась из-под его крепких пальцев. - Возвращайся назад.
- Маш, что случилось? - На его лице виднелось искренне недоумение и... беспокойство.
- Ничего. Все отлично.
- Что ты видела, дурочка? - не отставал парень.
- Ничего, - честно ответила я. - Только слышала все.
- О Боже, Машка, прости... - Он притянул меня и к себе и обнял.
- За что простить? - искренне изумилась я. - Тебе свой член девать некуда, вот и трясешь им направо и налево, чего тут извиняться. Я все понимаю. - Отстранилась. Взглянула на него, словно в последний раз, и, кажется, не смогла скрыть боли. Блин. Вот теперь он уставился на меня так, словно впервые увидел.
Я не стала ничего говорить. Он не дурак, он тут же все понял.
- Маш, я... я даже не думал, что...
- Закроем тему.
- Маш, мы же всегда друзьями были...
- Да, - согласилась я. - Были. Пока ты не влюбился в Иру. А я не... неважно. Пока.
- Ты куда? - Он схватил меня за руку.
- Пока, Паш. Прекрати на меня так виновато смотреть. Ты не виноват. Иди лучше трахни ту шлюху еще раз в туалете, может лучше станет.
Я зло выдернула руку и пошла прочь. В глубине души заселилась надежда, что он меня догонит, обнимет, скажет, что в Ирку никогда не был влюблен, и все это время притворялся, чтобы я не догадалась, что на самом деле являюсь объектом его воздыханий. Но я делала шаг, а за ним еще один, а затем еще, и ничего не происходило. Никто не подбежал, не обнял, не успокоил.
Я вытерла горькие слезы и, не оборачиваясь, завернула за угол.
***
Прошла неделя. Ровно семь дней и семь ночей. Наступил понедельник, а ничего не изменилось. Я так же не могла выкинуть из головы Пашку, не могла забыть его взгляд, когда он понял, что для меня это уже не просто дружба, не могла простить ему эту выходку с Ирой... Я чувствовала себя ущербным человеком. Всем сказала, что заболела, даже родителям соврала, лишь бы на улицу не выходить. Как будто я изгой, или калека... Хотя, в каком-то смысле так и было. Калека, ставший таким, из-за любви.
Мама видела, что со мной происходит что-то не то, но не лезла, и я была ей за это очень благодарна. Она знала, что если бы я хотела - давно бы рассказала. Но я не хотела говорить. Хотелось уже проскочить через это угнетающее чувство осознания собственной ничтожности, и жить дальше. Но не получалось.
Родители, видя мою "болезнь", смотались к бабушке в другой город без меня. Так что ближайшие дня два я точно человек-неудачник-одиночка, оставшийся с разбитым сердцем. Но ведь нельзя же все оставшееся время себя мучить, правильно? Правильно. Надо как-то выбираться из этой ямы под названием "черт, кажется, и меня жестоко кинули".
Я вылезла из постели, сделала себе горячий шоколад, запаслась печеньками, и только хотела снова вернуться в свою постель, чтобы включить очередную мелодраму, как в дверь позвонили. Я не стала открывать, надеясь, что незваный гость подумает, будто дома никого нет. Но гость так думать категорически отказывался. Когда это "дзинь-дзинь" уже превратилось в ультразвук, я злобно распахнула дверь.
На пороге стоял Пашка. Мой Пашка. Тот самый, о котором я грезила ночами, тот самый, чей образ не давал мне покоя всю последнюю неделю. Нет, все последние месяцы.
Пашка.
Только какой-то он был растрепанный, оброс щетиной, что ему просто невероятно не шло. Футболка была вся мятая, штаны тоже, он что, в этой одежде и спал всю неделю?
- Привет, - поздоровался он. - Не хотела открывать?
- Привет, - глупо отозвалась я, глазея на свою мечту. - Я не знала, что это ты.
- А если бы знала, вообще бы не открыла? - как-то странно, то ли со злостью, то ли со... страхом? поинтересовался он.
- Открыла бы. - Я не могла отвести от него глаз. Даже с этой дурацкой щетиной, и в помятой одежде он был самым... лучшим. Да. - Зачем ты пришел?
- К тебе.
- Ко мне?
- Да, к тебе. Можно войти?
Я покачала головой.
- Паш, ты меня помучить пришел? Сказать, чтобы я ни на что не надеялась? Я знаю. Я не надеюсь.
- Врешь, - и глазом не моргнул парень. - Давай поговорим.
- Я не хочу.
- Почему?
- Потому что мне больно.
- Маш, - вскинул глаза парень. - Прости меня...
- Я не злюсь. Я знаю - ты ее любишь. Знаю, что это такое, не извиняйся.
- Какая же ты хорошая, Машка. Как я раньше мог этого не замечать?
Я удивленно на него посмотрела. Что? Парень не дал мне одуматься, и, без приглашения, пересек порог, заключив меня в объятия. Я снова почувствовала этот запах... так пахнет только Пашка, мой милый Пашка.
Я мечтала об этом, чтобы он вот так меня обнял, нежно и вместе с тем резко, так, чтобы я сразу поняла: он заявил свои права на меня и все, больше уже отступать не собирается. Он обнял меня так, а я остолбенела, дура.
- Не злись, прошу тебя... - прошептал он мне на ушко, щекоча своей щетиной.
- Паш...
- Т-с, послушай. Ты - самая лучшая, слышишь? Я знаю, ты обиделась на меня за то, что я так... о черт, Маш, я даже не представляю каково тебе было, но я искуплю свою вину, обещаю, искуплю. Только не отталкивай.
Это сон. Это странный, волшебный сон.
Я ущипнула себя за руку. Ай, больно. Неужели не сплю?!
- А как же Ира? - Идиотка. Он меня обнимает, просит прощения, а я про Иру.
- Она не ты.
- Я знаю. Но ты любил ее...
- Нет. Маш, не говори больше о ней. Не вспоминай. Она в прошлом.
- Что? - опешила я. - И я... я так же спокойно могу оказаться в прошлом?
- Машка, - Его объятия стали крепче. - Ты никогда, никогда не станешь прошлым. Ты всегда была рядом, всегда смеялась, всегда светилась. А я, дурак, не видел этого. Прости меня, малыш, прости.
Он немного отстранился, а в следующую секунду поцеловал. Так настойчиво и сильно, словно боялся, что я сейчас упорхну. Но я лишь прижалась к нему в ответ. Чуть приоткрыла губы, давая ему возможность проникнуть мне в рот языком. Дышать вдруг стало тяжело. Я отвечала ему на поцелуй, неожиданно из умоляющего, превратившегося в страстный, и чувствовала, как внутри меня загорается огонь. Его щетина больно колола кожу, но я не обращала на это внимания.
Он оторвался от меня резко и неожиданно. Я подняла взгляд, и увидела его темные, расширившиеся зрачки. Он хочет меня. Все тело словно молнией пробило, от головы до пят, от осознания этого факта. Он хочет меня.
Я приблизилась к нему, закинула руки на шею, и прошептала:
- Пошли.
Схватила его за руку и повела в свою комнату. Я тоже знала, чего хочу. Молча закрыла за нами дверь и вплотную приблизилась к своей мечте. До сих пор не могла поверить в то, что это правда.
- Родители, - покачал головой он.
- Их нет. И не будет еще долго.
Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его. С нажимом, твердо, приложила ладошки к его колючим скулам и стала целовать еще сильнее, чтобы он понял. Я тоже этого хотела. Здесь и сейчас.
Пашка резко прижал меня к себе, его рука опустилась со спины ниже, еще ниже... Он чуть приподнял мое тело и опрокинул на кровать. Уселся сверху, не прекращая целовать. Его руки, властные и сильные, но от того не менее нежные, прошлись по всему моему телу. Он словно изучал его. Теплые пальцы коснулись пупка, парень опустился ниже и по мере того, как снимал с меня футболку, целовал каждый сантиметр моего тела. Его язык, казалось, был везде, прокладывая дорожку к груди. Стянул ненужную футболку, чуть приподнял мое податливое тело, расстегнул застежку лифчика и хотел его снять, но я удержала.
- Паш, я должна тебе кое-что сказать.
- Что? - хрипло отозвался он.
- У меня это... в первый раз.
Он улыбнулся мне, словно маленькому ребенку, наклонился к уху и нежно прошептал:
- Я знаю.
Медленно отодвинул в стороны мои руки, стянул лифчик и коснулся языком сперва одной груди, затем второй.
Я не смогла сдержать стон. На лице парня заиграла победная улыбка. Он снова стал прокладывать дорожку из поцелуев, но теперь уже вниз, стянул шорты, а вместе с ними и трусики, его пальцы коснулись внутренней стороны бедер.
- Паша, - прошептала я.
- Тебе нравится?
- Да-а...
Он быстро стянул с себя футболку и джинсы, а затем снова коснулся моей главной эрогенной зоны. Я дико смущалась и чувствовала, как мои щеки постепенно превращаются во что-то красное и раскаленное. Неизвестность пугала. Это должно быть больно?
- Я не боюсь, - улыбнулась в ответ я, хотя и понимала, что вру.
Прежде, чем сделать решительный шаг и дать мне почувствовать его внутри себя, парень долго, но оттого не менее приятно, превращал мое тело во что-то плавящееся под его поцелуями. Пашка делал это настолько уверенно и умело, что, в конце концов, от смущения не осталось и следа. Эти руки, эти взгляды, эти хриплые стоны - все говорило о том, что ему не все равно. Что я не очередная девка на ночь. Он действительно хочет меня, хочет, чтобы мне было хорошо. А значит, мне нечего стесняться. Вид наших голых тел вначале казался какой-то абсурдностью, но теперь я ясно поняла - я красивая. И от этой мысли смело начала поддаваться движениям Пашкиных рук. Заслужила его улыбку.
Наверное, в такие моменты иногда стоит взять инициативу на себя. Я почувствовала, что терпеть уже нет больше сил, и притянула к себе парня, призывающее целуя. Намеков больше и не понадобилось.
Я всегда верила Пашке, никогда не ставила его слова под сомнения. Но сегодня он мне соврал. Впервые, наверное, за все это время.
Боли не было.
... спустя некоторое время я ясно осознала, что давно мечтала заняться сексом... нет, не так. Заняться любовью - именно любовью, потому что по-другому наши страстные объятия назвать было нельзя, именно с Пашкой. С тем, кому я доверяла. С тем, кого я любила. И кто любил меня.
Теперь он мой. Точно уж мой.
- Пашка, - прошептала я. - Мне было хорошо.
- Прости, в первый раз ты не сможешь узнать, что такое действительно "хорошо", - тут же отреагировал он, словно давно хотел меня предупредить. - Но у нас еще будет много времени, ведь правда?
- Пашка... я люблю тебя.
Почувствовала поцелуй в макушку, объятия стали еще крепче.
- И я тебя. С самой первой нашей встречи.
- Тебя долго не было...
- Прости, - в сотый раз извинился он.
- Почему ты так долго шел? - не отставала я.
- Потому что кретином был, Маш. Но теперь-то я тебя точно не отпущу...
Он чуть отстранился, приподнял мой подбородок.
- Ты моя, слышишь? Я не терплю предательства.
- Дурак, - обиженно треснула его рукой в грудь. - Я от тебя разве что к Джонни Деппу уйду! И то еще подумаю, - загадочно улыбнулась и тут же получила еще один поцелуй. А что, мне нравится такой расклад вещей.
- Джонни Депп старый, дурочка. Он с тобой сегодняшнюю церемонию не повторит. Тебе ведь понравилось?
Я согласно кивнула, понимая, что сейчас умру от счастья.
- Так что, я теперь твоя девушка?
- Ты против?
- Нет. Только, знаешь, есть одно условие.
- Какое? - тут же насторожился парень.
- Ты должен всегда бриться. Всегда. Не отращивай вот это.