Вот и исполнилось мне 10 лет. По такому поводу мамА расщедрилась и купила мне новые штаны, причем не джинсу, и не бесформенные парусиновые, которую носили с подтяжками в основном "реднеки" и просто рабочий люд, а вполне себе цивильные брюки под ремень, в полосочку, в каких щеголяли "серьезные" городские люди - те самые, которых в 20е годы будут звать гангстерами. Штаны мне реально понравились, теперь в свой выходной - субботу, и в церкви по воскресеньям, хоть буду выглядеть не как обычно, то есть не как полунищий оборванец. Жаль что быстро из них вырасту, из ботинок своих уже вырос, и они были аккуратно упакованы и уложены в сундук, младший брат подрастет еще чуток - начнет за меня донашивать, а я донашиваю ботинки Марты, она все равно из дому почти не выходит, а для походов в церковь ей очередные "друзья" подарили лакированные туфельки - предел мечтаний всех модниц этого времени.
Донашивать же в это время - национальная американская черта, все за всеми все донашивают, вещи выкидываются очень редко, только если например все умерли и прямых наследников нет, да и тогда, обычно их просто выставляют у тротуара, а там то, что не разобрали соседи усопшего, обязательно унесут или негры или мелкие беспризорники, которых кстати не то что бы много, но вполне достаточно. Их периодически отлавливают и расселяют по всяким приютам и богодельням, но они появляются вновь, сбиваясь в стайки и занимаясь мелкими кражами, попрошайничеством, выполнением мелких поручений типа: отнести записку, присмотреть за каретой, телегой, лошадью, проследить за кем либо и все такое в том же духе. Самые опрятные и имеющие в принципе зачатки интеллекта заняты более продуктивным трудом - толкают в розницу папиросы, бегают с газетами, чистят обувь, и по всякому шестерят возле всяких притонов, контор, в порту, играют в некое подобие орлянки на пустырях. Они иногда даже, будучи реальными беспризорными сиротами, и выглядят лучше "домашних" детишек, и более упитаны, а некоторые вообще производят впечатление детей обеспеченных родителей, но это конечно же исключение, таких единицы и они обязательно под покровительством взрослых: иногда это мелкие бандиты, иногда это богатые педофилы-извращенцы, иногда средней руки коммерсанты, которые считают что лучше прикормить одну стайку шпаны, давая им мелкие поручения и платя грошовые по сути суммы, чем терпеть постоянные убытки от мелких краж.
Так поступают и евреи. Во-первых их на удивление много в нашем районе, во-вторых они как им и положено по субботам не работают - все их лавки, рестораны, конторы стоят закрытыми, лезь и воруй, как говорится. А вот и нет! Вокруг лавки например прогуливаются или сидят в тенечке, или устраивают игрища свои, как с улицы так и у черного входа с пяток пацанов всю субботу, и днем и ночью, которые мелких воришек не из своей шайки не пустят просто, а если полезет взрослый - поднимут шум, на которые обязательно прибежит полицейский, ведь полицейский знает - евреи могут быть благодарными. По этому суббота в Нью-Йорке по истине самый безопасный день, полицейские всюду, если в другие дни на всю улицу, а то и квартал, видно лишь одного, реже двух, то по субботам даже сам лейтенант не считает зазорным прокатиться в карете мимо самых богатых магазинов и ресторанов еврейства - наглядно показывая последним что их бизнес под надежной охраной в этот святой для них день.
Странно, я думал что крышевать мелкий бизнес придумали итальянцы, и немного позднее в 10-20е годы, ан нет, ирландские копы тут первые, ну и некоторые банды, из тех что не отмороженные. Правда они делают ошибку на мой взгляд. Защищают всех евреев, а не только лишь тех кто именно им платит "за защиту", и делают это всего один день в неделю, так что еврейские лавки в принципе очень легко обносят в любой другой день, не чаще чем фирмы и лавки представителей других наций, но и уж точно не реже. Скоро, очень скоро итальяшки начнут крышевать круглые сутки всех кто платит и устраивать мелкие диверсии тем кто пока не платит, дабы они прониклись и начали тоже платить. Сначала это будут только итальянские бизнесы, но со временем практика распространится на всех, не взирая на национальность. Ну а потом начнутся знаменитые гангстерские войны времен "сухого закона" и великой депрессии, в результате которых останется в городе на плаву пять семейств, и все они будут именно итальянскими, ирландские же, как и еврейские и негритянские банды будут или уничтожены или подмяты под себя итальянцами.
С этими мыслями я стоял и любовался собой в отражении большого, во весь рост - зеркала. Оно было дорогим и сдается мне никогда бы отец не согласился бы на его покупку если бы не факт - первые трое детей были девочки, а они своими хотелками вечно прихорашиваться, сведут с ума любого, по этому лучше раз купить сразу дорогое зеркало, чем каждую неделю выслушивать, что у тех или этих соседей - зеркало больше или красивей. В отражении же был симпатичный рыжеволосый, немного, самую малость лопоухий пацан, в новых штанах, начищенных по причине дня рождения ботинках, в единственной "воскресной" рубашке и с картузом, выглядящим как фуражка гармониста какой нибудь глухой деревеньки, что в это время было пиком моды однако. Я был на мой критичный взгляд не дотягивающий дюйма в росте для своего возраста, за то уже и не откровенно рахитичный, даже с первыми признаками мускулатуры, что с такой то работой наравне со взрослыми и регулярной зарядкой по утрам не удивительно. Но конечно же до просто настоящей мышцы еще как минимум лет пять, и то при условии хорошего питания, а реальную мускулатуру нарастить можно наверное годам к двадцати, не раньше.
А вот с питанием было все плохо. Причем у всех и во всем. О сбалансированном рационе и витаминах если кто и слышал кроме меня в этом времени, то знаниями явно делиться не спешил. Питаться можно было конечно в многочисленных ресторанах и кафе, но мы были бедны так, что даже в дешевых закусочных не могли себе позволить полноценный обед на всех заказать. Вообще в это время все небогатые люди ели в прямом смысле что бог послал, наша семья не была исключением: послал бог мешок отсыревшей и местами даже начавшей прорастать гречки - едим гречку, принес отец огромный кус начавшей уже тухнуть солонины - едим ее, с нее же варим супы, а точнее бульоны, кидая в них что под руку подвернется. Ну вот этой весной например кидали крапиву, что рвали на пустыре и немного гнилой картошки. Хлеб мамА покупала обычно раз, очень редко, на праздники в основном, два раза в неделю, сразу много, по этому почти всегда он был черствый, пока я не стал заворачивать его в парусину - еще сухой и ломкий как сухарь, не так уж и редко с налетом плесени. Специй было мало, они были дороги, да что там говорить, пока не выдали замуж одну из моих старших сестер, даже соль была в строгом дефиците у нас. Сестра же была счастлива, она на одной из ярмарок как то быстро спелась с молодым фермером, впервые приехавшем в город, наши родители быстро пришли к согласию и еще быстрее сыграли очень скромную свадьбу, молодожены венчались и покинули нас, поехав на ферму выращивать скот, пообещав при случае передавать толику молока и масла и навещать во времена ярмарок. Я же буквально сразу ощутил что еды то стало больше, по прежнему конечно же не хватало фруктов, витаминов, но уже и не полуголодное состояние которое было еще весной. А казалось бы всего на один рот в семье стало меньше.
И с работой в этом времени и теле я в принципе справлялся, тем более что сильно утомительных нагрузок было не так уж и много и не часто, а ежедневная рутина давалась легко. Правда семейство Пибоди все равно уже уведомили мою мать что достаточно скоро, буквально к рождеству будут искать мне замену. Я расту, а значит вскоре мне надо будет платить больше, а это не рационально, проще уволить меня и взять на мое место малыша лет семи, которому можно будет платить так же мало ближайшие года три. Так что перспективы били не радужные. Мест, где парень моего возраста мог бы честно трудиться не так уж и много и они все уже заняты. А на фабрики и заводы брали с двенадцати лет и то не охотно, на полставки взрослого, ибо даже в четырнадцать лет пацаны не делали больше половины от того что мог выработать взрослый. Будь семья моя побогаче вопрос бы не стоял бы так остро, я бы тупо посещал школу, а так... Сейчас вот, на семейном совете куда меня позвали, заставив прерваться от любования на самого себя в зеркале, даже всерьез обсуждалась возможность продажи меня на какую нибудь ферму лет на пять работать "за еду", отсылка на запад к каким то полумифическим родственникам что стоят там железную дорогу и прочие подобные варианты. Самым обидным было то, что родители отказывались воспринимать меня всерьез и мое мнение, а тем паче желания вообще не учитывали, решая мою судьбу. Дело кончилось тем что я, мысленно чертыхаясь и закипая злостью, вскочил и покинул семейство, прилично так грохнув дверью, споро сбежал по лестнице на улицу и направился в сторону гаража уважаемого Сэма, не обращая на грозные слова отца, что он кричал высунувшись в окно по пояс.
Быстро перебирая ногами я шел и думал, а не зря ли я выбрал для себя тактику не выделяться? Может, если бы сразу огорошил бы родителей известиями что их Томми не совсем уже и их и гораздо взрослее, было бы лучше? Хотя понятно что нет, прифигели бы и потащили с начала в церковь, а потом когда это бы не помогло - в психолечебницу. Тут я был уверен на все сто, уже успел изучить и местные реалии и менталитет предков. А вот Сэму надо что-то предложить, что бы он меня взял в штат своей скажем так "бригады". За время работы в лавке я еще несколько раз носил пакеты в его контору и более менее уже представлял что и как. На Сэма трудились вполне легально, в гараже: парочка кузнецов, трое плотников, пара дипломированных инженеров-механиков и подростковая мелочь, типа подмастерья, общим числом около десяти - кто помогал кузнецам, кто инженерам, кто только плотничал, в общем легальные места были заняты под завязку. Помимо чисто гаражных рабочих были и конторские: бухгалтер со счетоводом, парень вечно что-то стучащий на печатной машинке, еще пара личностей чьи обязанности мне не были до конца понятны на мой поверхностный взгляд, но я склонялся к мысли что они типа лоеров, один заведует исключительно легальной частью бизнеса, другой видать криминальной, а так же ночной сторож и негритянка-уборщица, что мыла полы в кабинетах конторы и выносила мусор. М-да. Прилично получалось людей кормилось у Сэма, и это только легальных. А из нелегальных я успел заметить помимо бригады наперсточников, еще пяток громил, как я случайно услышал краем уха они блюли какие то интересы Сэма в порту, были так же двое молодых, крепких, я бы сказал даже слегка накаченных ирландцев, которые иногда от имени Сэма давали команды наперсточникам, а так же давали разносить записки четырем беспризорным шпанюкам моего возраста или чуть старше, что вечно терлись на улице возле гаража, в основном на заднем дворе. Для них там даже была пристройка, правда без окон, но с добротной дверью, с печкой и грубо сколоченными нарами, по сравнению с теми кто ночуют в кучах мусора под мостами или в подвалах, эти ребята жили в условиях просто райских и по этому получив записку и услышав нужный адрес уносились словно метеоры, на старте умудряясь бежать чуть ли не быстрее экипажей. Они же кстати приглядывали и за еврейским рестораном расположенным буквально на соседней с гаражом улице, там и кормились, с черного хода, рубя для кухни молодого Мойши дрова и периодически помогая грузить всякий кухонный мусор на телегу. Зимой же им вменялось еще и снег чистить со стороны главного хода, как у ресторана помогая швейцару, так и у гаража, но снега в Нью-Йорке мало, зимы теплые, так что сильно не перетруждались и в целом пацаны за Сэма были готовы хоть в огонь, хоть в воду. Ну ладно, они грубо говоря работали за еду да обноски, а что мог такого предложить мистеру МакЛинчу я? Что бы и сразу заставить с собой считаться и еще в добавок мне платить?
Почему то ничего в голову не лезло. От слова совсем. Ну умею я катать шарик, и что? предложить новую бригаду создать и катать где то в соседнем квартале еще, за долю малую от выручки? Но в другом квартале есть свой Сэм, или Дик, или Митчел и им сильно не понравится если люди Сэма начнут лезть на их территорию. Надо ли последнему столько геморроя? Даже если смогу убедить что катала я замечтательный? Как никак в той жизни был у меня период, когда я целых два года профессионально катал шарик, сначала на вокзалах, потом на самом козырном месте - рынке, потом меня загребли в армию, а после стало уже не до шаров, армейские дружки помогли войти в нормальную жизнь, без даже намека на криминал, но руки то помнят. Э-э-х "Кручу-верчу, запутать хочу". Я же видел каталу Сэма, мне он не конкурент вообще, я его с закрытыми глазами обую. А вообще это вот надо ли мне? Ну стану я новым каталой Сэма, а дальше? А дальше я так и умру - каталой Сэма, перспектив роста карьерного точно никакого. Не будем так же забывать злобную полицию, которая катал гоняет, а особо злостных, попавшихся раз в третий, четвертый, тащит в участок, а там... Недемократичные сейчас времена: выбьют зубы, может сломают пару ребер, обязательно составят словесный портрет, и занесут в списки криминальных элементов, из участка потащат в суд, а судья может просто к штрафу приговорить, долларов на двадцать, а то и все пятьдесят, а может впаять пару месяцев работ, мало чем от каторжных отличающихся, и то что я еще подросток меня никак не спасет, хотя конечно же от части жестокостей избавит, но... в целом не радужные у каталы перспективы как не крути.
Плохо быть мелким шпанюком, во времени и в стране, о которых тебе почти ничего не известно, да еще и не обремененного багажом знаний, так что б р-раз - и машину себе построил, два - и лампочку какую придумал или танк на коленке собрал, три - и у тебя уже своя империя с гаремом эльфиек. А честно трудясь я тут конечно смогу продержаться, но что это будет за жизнь? Жрать тухлятину и вкалывать от зари до зари? Ну вот, уже сам себе ищу оправдания, почему свернул на дорогу криминала. А что поделать? Такой вот я непутевый. С этими мыслями я добрался до гаража уважаемого Сэма и стал подниматься к нему в контору...
В этот раз Сэм был у себя в офисе один, посторонних не было. Он как обычно курил свои вонючие сигары, пуская дым в потолок и о чем то размышлял, удобно развалившись в кресле всей своей не маленькой тушей, вытянув свои ноги на специальную скамеечку обитую чем то мягким, расположенную под столом. На вошедшего меня он лишь мельком глянул и сказал, продолжая таращиться в потолок:
- а, это ты, малыш Томми, зачем пришел? Мы вроде бы ничего не заказывали на этой неделе в магазине.
- сэр, мистер МакЛинч, даже не знаю как вам сказать, - начал я свой спич, внезапно осознав, что я безумно волнуюсь и у меня вдруг покрылось холодным липким потом абсолютно все, даже кончики ушей - понимаете, когда я ношу к вам ваши заказы, то вижу пятерку мужчин, что играют в наперстки на углу вашего гаража, вот я и подумал...
- погоди-ка Томми, - во взгляде Сэма появился интерес, а сам он сел как обычно, слегка повернувшись ко мне, положив одну руку на массивный стол, а той в которой была зажата сигара покрутил в воздухе - а какой такой негодяй сказал тебе что их именно пятеро? Не трое, не двое, не четверо, а?
- так это-то, сэр, понять легче всего, если знать у кого какая роль и понаблюдать пару раз за ходом игры, особенно если игра серьезная, с залетными богатыми джентльменами, а не с местными работягами, у которых и ставки то - дайм или максимум квотер.
- даже так? - Сэм всем своим видом уже выражал удивление и интерес к моей персоне, даже затягиваться своей сигарой стал реже - и ты вот так вот, просто нося пакеты с заказами мимо, взял и определил у кого какая роль, сколько человек и серьезная ли идет игра? Ха-ха-ха.
Его жирное тело мерзко тряслось, он смеялся долго и громко, пока не стал задыхаться, у него сначала покраснела шея, потом побагровело полностью лицо, он стал сипеть, бросил сигару в пепельницу, расстегнул ворот рубахи, откинулся на кресле, около минуты пытался отдышаться и только потом продолжил:
- Молодец пацан, повеселил старика, я тут понимаешь уверен что все знают максимум лишь то, что Риану или Никласу просто иногда везет, немного чаще чем остальным, а тут приходит пацан, рассыльный простой, и заявляет что ему понятны и все роли и число участников действа, далеко пойдешь.
- вот именно об этом я и хотел поговорить, сэр, о далеко идущих планах.
- ну-ну, излагай Томми, оказывается у тебя есть что-то под твоим картузом, послушаю, что там у тебя. Только сначала скажи, ты ни с кем не делился своими знаниями и догадками?
- как можно, сэр? Конечно же нет. Вы наверное знаете уже, мистер Пибоди считает что я уже вырос и скоро настанет пора выставить меня, что бы не платить большую сумму за мои услуги в лавке, и вот я подумал, - тут я взял короткую паузу, а потом, набрав побольше воздуха, выпалил скороговоркой - возьмите меня к себе мистер МакЛинч, официально таким же рассыльным или счетоводом, я очень хорошо и быстро считаю если что, а неофициально я могу давать вам классные идеи, что принесут только пользу вашему бизнесу, сэр, например могу научить мистера Бакли более ловко управляться с горошиной, а то он совсем, - тут я запнулся не зная как сказать фраер и поймет ли меня Сэм, в итоге произнес - дилетант.
- Х-м-м, даже так? Нагло, но так и надо, иначе в Америке не прожить, но, м-да, нагло... приходит малец и с порога заявляет что у уважаемого человека, есть какой-то неофициальный бизнес и мало того, этот малец хочет в нем участвовать, принося пользу, кхе-кхе. Томми а ты часом не болен? Хотя... Надо будет Нилу устроить взбучку, он мне обещал что никто не сопоставит и не догадается, все будет... ну да ладно. Работа говоришь? И сколько ты хочешь получать у меня?
- ну, пока я на большую сумму не претендую, но хотел бы получать для начала треть от дохода того же Нила, сэр, уверен что вы не пожалеете.
- треть??? - вскричал Сэм, подскочив на своем кресле как ужаленный - да ты точно болен рыжий, ты хоть знаешь сколько!!! я плачу этому прохвосту в неделю? Да твой отец на фабрике столько получает не каждый месяц. И ты предлагаешь мне платить тебе треть от этой суммы? Ты рехнулся и я вместе с тобой, тратя на тебя свое время. Все, посмеялись и хватит. Парень ты не промах конечно, я хотел бы себе такого вот наглого и напористого сына, но надо знать меру, давай малой, выметайся, пока я не рассердился.
После этих слов он стал нервно раскуривать очередную свою вонючую сигару, всем своим видом выражая недовольство. И тут я решился еще немного по-наглеть, а чего терять то уже? И сказал:
- Окей, мистер МакЛинч, ноу проблем, уже ухожу. Одна только просьба, не могли бы вы мне занять на несколько минут двадцатку? Я спущусь, удвоюсь, обыграв мистера Бакли, и сразу же верну вам ее. А то у меня сегодня день рождения, а денег на ресторан нет...
Блин, я чуть было не ссыкнул в штаны, когда этот взбешенный носорог, по другому и не скажешь, вскочил со своего места, грозно глядя на меня сделал два шага в моем направлении, потом резко свернул к окну, открыл форточку, и высунув голову наружу крикнул:
- Бакли, ну ка поднимись ко мне на минуточку.
...
- Да, с горохом.
...
- Нет, тебя одного хватит, это не займет много времени.
...
После чего, закрывая форточку и немного успокоившись, сказал уже обращаясь ко мне:
- быть тебе сегодня поротым Томми, в твой день рождения. У Бакли очень шустрые руки, еще никто не смог поймать его на мошенничестве, а я лично прослежу что бы тебе всыпали двадцать розг по голой заднице от всей души, если ты не сможешь угадать наперсток.
Поднялся и зашел Бакли, молодой, улыбчивый парень лет двадцать пяти с бесхитростным, простоватым лицом, глядя в которое сам начинаешь верить - такой не может обмануть.
- звали, босс?
- да, вот у нас тут малыш Томми, - рука с зажатой в ней сигарой тычет в мою сторону - ты же знаешь разносчика из лавки Пибоди? Вот и славно что знаешь. Так вот у Томми сегодня день рождения и он просит у меня двадцать долларов, которые хочет удвоить в игре против тебя и пойти праздновать в ресторан, побаловать так сказать семейство О`Брайенов нормальной едой. Ну а я в свою очередь пообещал ему порцию розг по заднему месту если он не сможет ответить за свои слова.
После этих слов Бакли начинает уже не скромно улыбаться, а откровенно скалиться во все свои тридцать два желтых зуба, подходит к столу, медленно и демонстративно, по одному, ставит на стол наперстки, последней на сукно стола опускается горошина, после чего он повернувшись ко мне делает приглашающий жест рукой. Я так же неспешно подхожу к столу и повернувшись к Сэму максимально серьезным тоном заявляю, протягивая руку:
- сэр, мне понадобятся ваши двадцать долларов, сэр, что бы я мог сделать ставку, - после чего поворачиваю голову к Бакли, которого эта сцена откровенно забавляла и продолжил - Вам мистер я предлагаю выложить свою часть ставки, так же двадцатку, вы же не играете в долг? Я тоже, и хочу видеть сумму, равную моей ставке на этом столе, ведь у нас все по взрослому?
- босс, он болен, откуда взялся такой мелкий, но уже наглый рыжий ирландец? - со смехом говорил Бакли, но тем не менее, видя что рассерженный босс уже отсчитывает двадцатку из своего портмоне, тоже полез куда-то в свои внутренние карманы жилетки, достал кучу купюр, быстро отсчитал нужную сумму и положил ее рядом с банкнотами Сэма.
В этот момент в кабинет молча вошел бухгалтер, а сразу следом и Нил. Окинув нас взглядом, бухгалтер хотел было что-то сказать, но перехватив взгляд Сэма, молча пожал плечами и подошел к столу встав рядом с боссом, протянув ему какую то тонкую папку, которую Сэм пренебрежительно бросил себе за спину на мелкий столик, где было несколько таких же папок. Нил же, увидев на столе наперстки, как то неопределенно хмыкнул, обошел стол и примостился на подоконнике, своей спиной перегородив дорогу солнечным лучам так, что бы руки Бакли и наперстки оказались в достаточно густой тени.
"А Нил то, профессионал" - подумал я. "Мигом оценил что сейчас что то произойдет с его подопечным и таким вот не хитрым условием пусть самую малость, но подыграл ему, на свету то мухлевать с горошиной всяко сложнее чем в теньке". А в слух сказал, обращаясь в первую очередь конечно же к Сэму, но так, что б слышно всем:
- Ну что ж господа, я готов удвоиться, надеюсь потом вы подскажете мне нормальный ресторан в который не стыдно придти столь молодому джентльмену как я, что бы отпраздновать свой первый юбилей - десятилетие, и в котором с меня не сдерут более чем должно за маленький кусочек хорошо прожаренного мяса?
Бухгалтер вопросительно смотрел то на Сэма, то на меня, Бакли и Нил скалились и перемигивались, Сэм же багровел и корчил свирепые рожи, не забывая посасывать свою вонючку, потом выдохнул и сказал:
- приступай Бакли. Нил, мне будут нужны хорошие розги. А ты парень молись, хлестать тебя ими буду я лично, двадцать ударов по твоей тощей, наглой ирландской жопе, стервец.
Как я и думал Бакли был хоть и талантливый, но не профессионал. Гонял он горошину слабовато, тот самый важный момент, когда она покинула стол, я легко засек, естественно не подав виду и в общем то даже волноваться перестал, все происходящее было для меня и не ново и не сложно. Когда он закончил свои финты, абсолютно всем присутствующим, если они следили за наперстками должно было казаться что горошина в крайнем левом наперстке, по этому я, дождавшись приглашающего жеста, придавил крайне правый наперсток своим указательным пальцем к столу и сказал:
- здесь, - и тут же стал кричать, увидев как дернулась рука Бакли, на лице которого уже была победная улыбка, к моему наперстку - нет, нет, нет, стоп. Открывай свои два! Мой не трогай!
Мой палец по прежнему прижимал крайне правый пустой наперсток к столу, а другой рукой я выставил заслон перед руками Бакли, что бы он не мог вопреки моим словам всеже открыть выбранный мной наперсток. И тут я понял, что прифигел даже Нил, он как-то суетливо спрыгнул с подоконника, подошел достаточно близко ко мне, нагнулся, заглянул мне в глаза и вкрадчиво спросил:
- а почему это собственно парень мы должны открывать те два, а не твой?
- это же элементарно, - чуть не добавив "Ватсон", сказал я, пытаясь натянуть на лицо улыбку - если я угадал, то значит его наперстки пусты, если же я не угадал, то значит под одним из его наперстков будет горошина и меня ждут розги. Или вы, сэр, допускаете мысль что уважаемый всеми мистер Бакли, - я понизил голос до шепота и добавил в него максимум ехидства - мошенник?
В описываемое время, хоть и криминальное донельзя но, если каталу в наперстки ловили на мошенничестве - это автоматом являлось его профессиональной смертью, он обязательно должен был быть бит, у него изымались все заработанные средства, а сам он так ославливался, что играть с ним не садился больше никто. Именно для защиты неумелого каталы и нужны были в основном "быки", что бы не дать толпе насмерть затоптать неудачника, попавшегося на обмане, времена то суровые, даже мирный рабочий люд через одного ходит с ножами, бандюки - члены многочисленных группировок пусть и не поголовно, но в большинстве вооружены огнестрелом. По этому опытные каталы всегда определенный процент розыгрышей "сливали", давая выиграть ставящим, вызывая у них ложное чувство честности происходящего и подстегивая азарт своими шутками-прибаутками и лестью в адрес выигравшего или отыгравшегося, прелагая ему ставить дальше пока фортуна ему благоволит.
Бакли крутил головой пытаясь заглянуть в глаза то Сэму, то Нилу и имел вид жутко растерянный. Он прекрасно понимал, что если он со своим мошенничеством лоханулся мне, мелкому шпанюку десяти лет от роду, на глазах у обоих своих боссов, то больше они его катать на улице не поставят, в лучшем случае переведут туда где доходы будут меньше, а трудится придется больше, чаще рискуя получить пулю или удар ножа, ну и в худшем случае вообще выпнут из "банды" как неоправдавшего надежд, время сейчас такое, что желающих на его место будет человек пятьдесят и это только в нашем квартале. По этому не знал что предпринять и тупо завис.
Бухгалтер же хмыкнул, крякнул, улыбнулся и затем сказал в абсолютной тишине:
- на углу нашей улицы и 10й авеню есть недурственный ресторанчик, не дорогой, но с приличной кухней, думаю рыжему там понравится. Сэм, если я тебе пока не нужен, пойду спущусь вниз, гляну что там нам сегодня пригнали, за одно возьму заявки на материалы и запчасти от работяг. Опять кузнецы не справляются, опять заказывать на заводе детали для этих новомодных авто, опять сдерут в тридорога, гады.
И не дожидаясь ответа, развернулся и вышел из кабинета. Сэм же забыл о сигаре, да видать и о розгах, медленно и беззвучно шевелил губами, что то считая про себя, остекленев взглядом. Нил же бросал злые взгляды и на меня и на Бакли и казалось готов был порвать голыми руками того из нас, кого сочтет нужным босс.
- хороший ход, неожиданный, - наконец, что-то для себя решив сказал Сэм, полностью уже успокоившийся. Заново раскурил потухшую было у него в руках сигару, несколько раз затянулся и немного насмешливо, со снисхождением в голосе сказал:
- ну что ж Бакли, требование малого справедливо, открывай свои наперстки, вдруг под каким то из них есть горошина? Мы же не сомневаемся в твоей кристальной честности, и если горошины нету, нам придется признать, что Томми, эта хитрая задница, выиграл таки у тебя денег себе на ресторан и избежал порки. Верно я говорю, Нил?
- конечно босс. Если горошины под двумя этими нету, значит она у мальца. Ведь Бакли не мошенник, что бы вот так запросто взять и пытаться в наглую обмануть на наших глазах и кого? Ребенка!
Бакли совсем скис, с унылым лицом, и блестящими от набегающих от обиды слез глазами, он сначала уронил один наперсток, потом второй, горошины конечно же под ними не оказалось. Я же по прежнему держал палец на своем наперстке, придавливая его к столу, правда уже не указательным, а большим, но этого почему то никто не заметил, так как все смотрели за моей другой рукой, которой я отложил себе свою двадцатку, а вторую протянул Сэму со словами:
- сэр, спасибо что одолжили мне деньги для игры, сэр.
Нил не удержался и буркнул:
- какой вежливый, а главное теперь богатый и очень-очень умный, везучий ребенок, и на подарок себе заработал и от розг чудом спасся...
- Нил, прекрати паясничать, пацан очень грамотно все провернул, а если бы это был не он, здесь с нами, со ставкой в двадцать долларов, а на улице? Те, неделю назад, у которых в последнем кону сколько там было, напомни, что то около трех сотен?
- да босс, в последнем кону они поставили три сотни что б разом отыграть две с половиной сотни уже проигранных. Итого с них мы взяли пять с половиной сотен и Бакли тогда не подвел.
- Не подвел или повезло? - опять сорвался на крик Сэм, - Нил, вот глянь, мальчишка не дает открыть свой наперсток и вовсеуслышание заявляет о сомнении в честности. Ты сам понимаешь, после такого хода вся улица, абсолютно все будут на его стороне и что сделает Бакли? Скажет что он спер горошину и кон надо переиграть? Выход один - сдать этот кон, признав что парень угадал верно, а если он решающий? А если так начнут делать все с первого кона? Что тогда? А если кто-то из зрителей не будет довольствоваться открытыми двумя наперстками и потребует открыть и третий, так, просто лишний раз удостовериться?
- то он, сэр, увидит что под третьим наперстком горошина есть, сэр, - сказал я, опрокидывая свой наперсток, под которым действительно лежала горошина. Пока эти фраера во все глаза пялились на невесть откуда взявшуюся горошину, я спокойно сложил купюры, поделив их пополам, одну половину спрятал в пришитый под мышкой карман, другую же опять поделив, спрятал в носки, которые сегодня одел по причине праздника. Поправив после этого штанины, выпрямился еще раз поблагодарил Сэма за одолженные деньги, отметил что сожалею, что уважаемый Сэм не видит меня в качестве своего работника и пошел к двери на выход.
- Да как так то?
Застал меня крайне удивленный крик Бакли уже у самой двери, в тот момент когда я потянулся к ручке. Я обернулся. Тот держал в руках две горошины, свою, что он так заметно для меня спер со стола, и мою, что я так незаметно для всех успел пихнуть под свой наперсток...