Аннотация: Цикл "Чудо за углом". Что касается аннотации , то ко всему циклу она очень короткая: иногда так бывает.
Семицветик.
Вовка был в депрессии, вот только сам он предпочитал именовать свое нынешнее состояние более конкретно и образно: "я в заднице".
Приближающийся школьный выпускной кроме возможности нажраться "с поводом" никаких иных перспектив не рисовал.
ПТУ или работа подсобником его не прельщала, а на бюджетный вариант института по причине весьма посредственных успехов в учебе он не рассчитывал. А на платный тупо не было денег. И на родителей рассчитывать не приходилось. Нет, отец пропивающим, как у Жэки, всё до копейки алкашом не был. И неудачником по жизни себя тоже не считал. Хоть у сына было на этот счет своё мнение.
Его родитель работал инженером и получал этих самых копеек не так много. Мать работала медсестрой и своей зарплатой на семейный бюджет сильно не влияла, хоть и сочувствовала Вовке и хотела видеть свое чадо в любом из пяти имеющихся в городе высших учебных заведений. Но мало престижная работа и низкая зарплата никак не мешала отцу иметь жесткий характер и твердое слово. И ещё два года назад он озвучил сыну своё твердое мнение: "Или начинай учиться или пойдешь в армию. Ничего, мы с дедом служили, и ты послужишь. А до этого найдешь работу. В нашем роду тунеядцев и дармоедов не было и не будет!"
Тогда эта перспектива была далеко, а вот позавчерашнее приглашение на медкомиссию смогло отравить радость жизни уже за несколько месяцев до призывной повестки и третий день мулило Вовку как камешек, влетевший в ботинок.
Самое пилятство было в том, что он уже знал, сколько и кому надо дать, чтобы слова священный долг и почетная обязанность так и остались бы для него просто словами. Но вот денег, опять же, не было. И где взять, занять, отработать он пока не представлял.
В сердцах Владимир буцнул мяч, выкатившийся под ноги с площадки, где его гоняли первоклассники, и попал им в край урны. Та от удара наклонилась и на землю выпал черный предмет очень похожий на пульт телевизора или радиотелефон.
Наплевав на возмущенные крики мелюзги, проводившие его повторный удар по мячу, которым он отправил круглого в глубину ежевичных зарослей, Вовка брезгливо поднял свою находку. Хоть она и выглядела чисто, но выпала то из урны.
Удобно легший в ладонь тяжелый прямоугольник, явно не пластиковый, а выполненный из темного металла был инкрустирован в торце прозрачным шестигранным кристаллом, а на корпусе имел янтарный круг размером с пятикопеечную монету, вокруг которой по окружности было рассыпано семь зелёных весло помаргивающих светлячков. Больше ничего на корпусе не было.
Почему-то эти светящиеся лепестки "ромашки" заинтересовали Вовку больше, чем слегка выступающий над металлом прозрачный кристалл. Впрочем, ничего странного в этом не было, так как Вовка в жизни придерживался правила: "не всё то золото, что блестит", и жизнь ему ещё не разу не дала усомниться в верности этого правила. Поэтому радостно предвкушать, что он стал обладателем большого драгоценного камня, Володя не стал, вместо этого настойчиво поковырял острием ключа весело подмигивающие зелёным цветом огоньки.
Блин, это точно не светодиоды, хоть и похоже!
Он поднес найденную штуку ближе к глазам и внезапно ощутил ту же радость, что уже испытывал давно в детстве, наблюдая за завораживающей игрой солнечных бликов в прозрачной речной воде. Только сейчас солнечные зайчики были зелёного цвета.
Мысль про зелёных солнечных зайчиков показалась Вовке очень смешной и растянула его губы в улыбку.
- Эй, пацан. Положи эту штуку на землю и вали отсюда. - непонятно откуда вынырнувший бомж был намного крупнее школьника и настроен весьма решительно. Вова поморщил нос от придавившей его волны вонючести, источаемой не мытым телом и одеждой мужика, и огрызнулся.
- Я нашел, значит это мое.
У бомжа, который искренне считал эту урну, как и два десятка других урн, а также десяток мусорных баков во дворах своим и только своим прииском, перемкнуло.
- Ах ты ж, гаденыш! Да я тебя сейчас с твоим же говном смешаю! - брякнув об землю видавшей виды полипропиленовой клетчатой сумкой, жалобно цокнувшей находящимися внутри бутылками, бомж сделал быстрый шаг к Вовке и решительно замахнулся освободившейся рукой.
Владимир, не ожидавший от потертого мужика такой прыти, внезапно почувствовал, как ноги становятся ватными, а во рту начинает вить гнездо вселенская сушь. Он успел только в защитном порыве поднять руку с зажатой в ней непонятной штуковиной, надавив при этом большим пальцем на желтый центр ромашки.
Кристалл на конце "пульта" коротко блимкнул, и проблема дележа найденной парнем штуковины решилась сама собой.
Владимир возле урны остался один. Его агрессивный собеседник бесследно исчез, оставив после себя клетчатую сумку с пустыми бутылками и быстро развеивающийся ветерком тяжелый запах.
Вовка с недоверием посмотрел на "эту штуку" в своих руках. Та оставалась все такой же холодной и тяжелой, разве что вокруг желтой кнопки весело подмигивали уже только шесть зелёных солнечных зайчиков.
Так вот ты какой, олень северный.
Первой разумной мыслью было осмотреться вокруг на предмет заинтересовавшихся происшествием чужих глаз. Улица была пустой, а мальчишки-первоклашки, вернув на площадку мяч, были всецело заняты футболом. Облегченно выдохнув, Вовка метко метнул непонятную, но убойную находку назад в урну, прикрыв её сверху трофейной сумкой. Теперь можно было делать ноги.
Через двадцать метров быстрого шага в голове у Вовки прочно обосновались мысли о выброшенной штучке, которые ещё ни к чему его не побуждая, основательно тормозили шаг. Ещё через десять метров он решительно развернулся и бегом помчался к урне.
Пульт, матово поблескивая металлом, лежал там же, куда упал минуту назад, застряв между смятыми пачками сигарет и банановой кожурой. Достав пульт, Владимир тесно, словно баюкая, прижал его к груди, одновременно ощущая, как ту распирает от рвущейся наружу беспричинной дикой радости. "Моя чудная нямка!"
Штучка идеально легла во внутренний карман ветровки и, скрывшись от посторонних глаз, никак физически не ощущалась, но из Вовкиной головы никуда не делась. А депрессия сменилась легкой эйфорией и желанием сделать что-нибудь особенное: "Размахнись рука, раззудись плечо... "
- Ты совсем ослеп?! Смотри, куда ноги ставишь.
До Вовки не сразу дошло, что эта едва не брызжущая слюной дама за пятьдесят обращается именно к нему, одной рукой отталкивая его от себя, а второй стараясь выдернуть край юбки из-под носка его кроссовка.
Блин! Вот чего так орать? Ну, наступил он на юбку этой молодящейся тетке, так ведь не нарочно. Задумался, с кем не бывает. А чего она так медленно со ступенек маршрутки сползала? Тоже мне пава.
- Извините,- Вовка убрал ногу, выпуская женщину из маршрутки на волю.
Похоже, его извинение ещё больше разозлило тетку. Та перлась рядом с Вовкой по пустой улице и не смолкая, поносила его всякими словами, с каждым словом распаляя себя всё сильнее. Зудела как комар в ухо, не давая сосредоточиться на приятном.
- Да я впервые поцеловалась в двадцать лет!
А это тут при чем? О чем она вообще сейчас говорит?
- А нынешняя молодежь только всякими непотребствами занимается. Нет, чтобы помогать родителям, стране. Металлом, макулатуру собирать...
"А, понятно, куда её понесло" парень почувствовал внезапно сильное раздражение. Ну а кто бы остался спокоен, слушая бред этой карги?!
- Увы, тётя, место школьников по сбору металлолома и макулатуры прочно заняли бомжи. Нам, тимуровцам остается только таких старушек как вы через дорогу переводить.
Видимо слава парня ударили в больную точку, и в ответ дама буквально задохнулась ненавистью:
- Ах ты ж прыщеватое хамло. Да я тебя за тимуровцев своими руками готова удушить - она замахнулась на Вовку сумкой.
И попала! Всегда лишь мысленно изничтожавший своих обидчиков Вовка, в этот раз полыхнувшее в глубине глаз бешенство тушить не стал, а, сунув руку за пазуху и всё же кинув по сторонам быстрый взгляд, твердо направил зажатый в пальцах пульт на тетку.
На улице наступила блаженная тишина, разорванная через минуту громким, квакающим смехом парня.
"За тимуровцев, как же. Трусить то её начало, когда её старушкой назвали".
Настроение было классным, кровь бурлила! До дома оставалось идти всего ничего - за торговым ларьком пересечь двор, и, обогнув справа четырнадцатиэтажку, упереться в первый крайний подъезд следующего за высоткой дома. А так то, по нумерации подъезд был пятым. Кстати, кто там сегодня в ларьке торгует?
Едва эта мысль мелькнула в Вовкиной голове, как в нем заворочалось желание наклониться в окошко киоска и пристально посмотреть в глаза торгующей в нем молодухе. И он тут же испугался этого своего желания.
Курил Вовка от случая к случаю, пачки сигарет порой хватало и на две недели. Но вот купить сигареты и пиво в этом ближайшем к дому киоску у него не получалось. Угораздило же его нарваться на продавщицу, которая потребовала предъявить паспорт, а так как его у Вовки в тот первый раз ещё не было, то ничего и не продала. Казалось бы, не продала и хрен с ней, в киоске на остановке проверками возраста покупателей себя не обременяли, пошел и купил. Но ведь он сам видел, как пацан мельче, чем он спокойно купил у этой опоры нравственности пачку "Кэмел"! И как это назвать?
А ещё был неприятный момент, когда почти его девушка попросила купить ей сигарет. В киоске опять была та же продавщица, которая не просто сказала ему "нет", но ещё и при девчонке его ссыкуном обозвала. А когда он, пытаясь хоть как-то поймать свое стремительно падающее достоинство, полез в карман за недавно полученным паспортом, просто захлопнула перед ним окошко. Не после этого ли Алина от него к этому хлыщу Вадику сбежала?
Воспоминание об этом моменте всегда вызывающее в нем стыд, в этот раз сдавило горло комом ярости. Уже не пугаясь своего желания и не сомневаясь в нем, Вовка наклонился в окошко.
Ирина скучала и злилась. Гребаная жизнь! Неделю отпахала, словно на субботнике поработала. Выручки никакой, вот и сегодня день проходил в пустую, вечер ничего лучшего не обещал. Все вокруг вымерли как динозавры. Ан, нет. Вон пацан к ней какой-то идет. Блин, да что за невезуха. Опять этот прыщавый. И опять в её смену. А ведь была уверена, что после того концерта, который она ему устроила в прошлый раз, парень забудет дорогу к киоску. Так нет, прёт, печатая шаг, мазохист.
Продать ему пиво, что ли?
Да. А потом он придет домой и скажет отцу, что купил пиво у неё в киоске. Даже если этого не случится, то зачем ей трепать себе нервы в ожидании визита чокнутого папаши? Нет, это ж надо быть таким занудным моралистом, что не только ей и сменщице показать фотографию сынка и пригрозить разными карами, если они продадут тому сигареты или спиртное, но ещё и на хозяйку киоска наехать. А Григорьевне лишь дай повод их оштрафовать. Так, что мальчик хоть и повзрослел, но и сегодня уйдет от неё без пива.
- Мне бутылку пива.
Ирине совсем не понравился голос прыщавого. Не было в нем того заискивания на грани унижения, которое отчетливо звучало в прошлый раз. Голос был слишком спокойным, сухим, уверенным. Даже слишком уверенным. Она потянулась рукой к ящику с пивом, но тут же одернула себя.
- Нет. Я же тебе прошлый раз объяснила, что пиво и сигареты тебе лучше покупать в другом месте.
- Тогда, до свиданья! - парень наставил на неё какую-то прямоугольную штуку и противно засмеялся.
Ирина ещё успела подумать "Идиот, сейчас водой в лицо брызнет, косметику размоет" . И её не стало.
Спать Владимир лег раньше, чем обычно, заснул быстро и спал крепко. Проснувшись, попытался вспомнить, что же ему снилось, но так и не смог. Осталось ощущение, что во сне он что-то преодолевал, с кем-то бодался и кого-то нагибал. И проснулся Вовка с бодрым и незамутненным сознанием.
О вчерашних "играх" с необычным пультом помнил, но не задумывался. Убирать людей оказалось легко. Происшедшее ничем не отличалось от компьютерной игры. Нажал кнопку и всё. Был человек - нет человека. Ищи его, свищи его. Если бы процесс сопровождался криками, стонами, кровищей по асфальту, тогда бы он воспринимал случившееся по-другому. А так всё произошло просто и безопасно. В мире без вести пропало ещё несколько людей. Ну и какое отношение к ним имеет простой школьник? Никакого. Даже если кто-то случайно и видел его рядом с киоском, то он просто прохожий. Обычный прохожий.
- Мам, я убежал. У меня сегодня семь уроков.
- Не задерживайся.
- Как получится.
- Это ты отцу вечером расскажешь!
Утро ничем не отличалось от вчерашнего и позавчерашнего. Привычная дорога от дома до маршрутки, две остановки, улица, двор, улица, школьная площадка. Всё как обычно, разве что на пару минут задержался у знакомого киоска, хоть мог этого и не делать. Сердце не ёкает, двери и окошко захлопнуты, красными ленточками территория не обнесена, полиция ни в каком виде рядом не наблюдается.
Разве что в маршрутке не опустил взгляд, случайно встретившись глазами с каким-то мужиком. Тот почему-то занервничал и быстро отвернулся. На лицо Володи самопроизвольно выползла улыбка победителя. Да ещё в дверях школы он столкнулся с Вадиком, тем самым нынешним кавалером Алины. В Вовке тут же проснулась злая лихость и он рванул вперед, намеренно стараясь толкнуть бывшего соперника. Щеголь бодаться не стал, а, отступив в сторону молча, с недоуменным любопытством, посмотрел на Вовку. Вовка даже разочаровано крякнул. И пошел в класс. Алина уже сидела за партой и на его "привет" промолчала, будто и не услышала, сучка.
Первым уроком сегодня была история, занятие на котором учитель был сам по себе, а класс сам по себе. Что будет происходить на уроке, Володя знал вплоть до конца учебного года. Михаил Иванович будет весь урок бубнить про успехи нашей замечательной космонавтики или не менее выдающихся танцоров, а за пять минут до конца занятия задаст пару вопросов по предыдущей теме. Те, кто поднимет руку и что-то ответит, получат в журнал пятерки, отмолчавшиеся - четверки. Никто не уйдет обиженным.
У него была твердая четверка.
В перерыве Алине кто-то позвонил, и она вихрем сорвалась в коридор. Володя уже давно так болезненно не реагировал на поведение своей неверной подружки. Он поднялся из-за парты, всё еще сомневаясь идти за ней или нет, но затем решительно направился к двери. Как он и предполагал, Алина сидела на оконном подоконнике в самом конце коридора, покачивала ножкой и глупо улыбаясь, как раз закончила говорить что-то стоящему рядом Вадиму. Тот смеялся.
Кровь внезапно прилила к голове, мир вокруг приобрел желто-красный оттенок. Привиделось, что так весело Алина сейчас рассказала своему новому парню как она заигнорила Вовкин "привет", а тот ржет над неудачником. Ноги сами понесли Владимира по коридору, а обострившийся слух начал различать слова ещё метров с пяти. И разговор был вовсе не о нём, а о планах на вечер, вернее о том, что Вадик заказал билеты на новый марвеловский фильм и надеется, что Алина в этот раз всё же успеет к началу сеанса.
Фильмы по комиксам Вовка любил. И обычно не пропускал ни одной премьеры в "Космосе". Как же у него вылетела из головы дата начала показа? Он же ещё неделю назад планировал сегодня после школы сходить на премьеру. Впрочем, мысль о фильме тут же потускнела, зато опять накатила злость на этого ухажера.
- Красилкин, я к тебе обращаюсь. Чем ты всё время таким важным занят, что на уроках совсем меня не слышишь? - математичка постучала кончиком указки по его парте.
Такими указками уже ни один препод не пользуется, только эта вобла.
Блин! Как же она достала. Второй год к нему цепляется. Ну, нет у него склонности к математике. Так ведь у половины класса тоже нет. Вон как однокласснички затаились по партам. Не то, что пукнуть, выдохнуть громко боятся. Чего же эта мымра именно его достает? Лицом не вышел или имеет взгляд типичной жертвы?
Последняя мысль была особенно чужой и неприятной. Да оно и понятно. До вчерашнего дня он бы никогда не признался себе, что чувствует себя жертвой. Такого понятия в его вселенной просто не существовало.
- Владимир, я хочу видеть в школе твоего отца. Завтра. Если ты не знаешь, то я тебе сообщаю, что алгебра входит в число выпускных экзаменов.
Класс на эти слова отозвался от тихого хихиканья до откровенного ржания. Математичка веселье пресекать не стала.
- И у меня есть основание считать, что этот экзамен ты не сдашь, если тебя не разбудить.
- Мария Николаевна, я исправлю двойку. Честное слово. И выучу весь материал так, что от зубов отскакивать будет. Так что не надо отца.
Парень на миг даже сам поверил тому, что говорил. Вот только лицо нависшей над ним учительницы оставалось все таким же усталым и равнодушным.
- Плохо, что ты не помнишь, сколько у тебя двоек. А их у тебя не одна, а три. Но хорошо то, что если про "от зубов отскакивать" вспомнил, значит не все мои слова пропускаешь на уроках мимо ушей. Это обнадеживает. А отца я завтра жду. Если его завтра не увижу, то поверь мне, я найду способ сообщить ему, что ты не будешь допущен к выпускным экзаменам.
Пока Вовка подбирал правильные и убедительные слова, прозвенел звонок с урока и класс опустел за пару минут.
- Мария Николаевна... - голос Владимира был таким жалобным, что мог выжать слезу из камня. Сердце математически было не каменным.
- Я сказала "нет"! Разговор окончен.
Они были в классе одни.
"Что ж ты за зараза такая!"
Математичка уже была на полпути от стола к входной двери. Ещё одна лихорадочная попытка:
- Вот до конца недели я две двойки исправлю, а на следующей ещё одну.
На этот раз в равнодушном голосе Марии Николаевны пробились живые, злорадные нотки.
- Конечно, исправишь. Вот я с твоим отцом поговорю и обязательно исправишь.
Рука учительницы потянулась к дверной ручке.
Или нет там злорадных нот, показалось? Да какая разница! Сама виновата, я так не хотел!
Вовка выдернул из кармана пульт и навел на математичку. Та не понимающе посмотрела на ученика.
Сразу выходить из кабинета Вова не стал, хоть между ним и дверью уже никого не было.
- Ну и дура. Сама во всем виновата. Незачем было меня в угол загонять.
Выждав пять минут, он осторожно выглянул в коридор и облегченно выдохнул. Никого из соучеников за дверью не было. Звонок с последнего урока для всех учеников работает без фальстартов.
А так-то фиг кто вспомнит, что именно он оставался в классе последним.
Домой идти не хотелось. Пошлявшись пару часов по городу, Вовка неожиданно для себя оказался возле кинотеатра, чему мрачно порадовался.
Надо же, ноги оказались сообразительней головы!
До сеанса оставалось ещё минут сорок. Очереди в кассах не наблюдалось. В одну стояла не могущая разорвать свои объятья даже перед окошком кассира парочка, вторую закрывала знакомая спина Вадима. Выждав пока гаденыш зайдет в фойе, Вовка решительно направился к кассе:
- Два билета, седьмое и восьмое место в последнем ряду.
Зачем он купил два билета, Вовка не стал признаваться даже себе. Просто скрестил два пальца на удачу.
Зайдя в фойе, вдоль стенки направился к дальнему дивану. Уж очень не хотелось сталкиваться лбом с Вадимом. Возможно, и не было необходимости в скрадывании, так, как тот увлеченно болтал по телефону, ни на кого вокруг внимания не обращая.
Вовка старался ни о чем не думать, и у него это получалось. Только на душе все равно было как-то пасмурно и тревожно. Он достал пульт и потер его пальцами. Из семи огоньков на пульте горело только три. Фишка с уверенностью и эйфорией от ощущения могущества, зажатого в руке, в этот раз не сработала.
Закончив разговор, Вадим направился к лестнице, ведущей в цокальный этаж, к туалетам. Вова проводил его тоскливым взглядом. Ещё полчаса назад рвавшая его злость на парня куда-то испарилась, а вместо неё осталось лишь тупое безразличие. А потом он подумал о двух лежащих в кармане билетах и поднялся с дивана.
"Пусть всё решит случай".
Вовка так быстро сбегал по лестнице вниз, что едва не снес поднимающегося навстречу деда с окладистой бородой. "Тоже на комиксы ходит, что ли?". На брошенное в спину "С поносом дома сидеть надо" отвечать не стал, хоть рука и дернулась к карману ветровки.
В туалете Вадим был один. Но вот торжественной радости Вовка не почувствовал. Тогда, в школе на перемене он знал, что сказал бы Вадиму, внезапно исчезни все вокруг и оставь их один на один.
Это было бы что-то типа "Она никогда не будет твоей". Или менее пафосное, больше соответствующее моменту "Это не бизнес, личные обиды не прощаются".
Сейчас, увидев перед собой спину Вадима, говорить какие-то слова не хотелось. А хотелось развернуться и, пока Вадим его не увидел, вернуться в фойе кинотеатра. Но два билета, два билета...
Движение руки с пультом было таким резким, что на янтарный кружок палец попал только со второго раза. Вадим так и не успел оглянуться. Посмотрев на пустое место перед собой, Вова прошел к освободившемуся писсуару и нажал на спусковой клапан.
- Это рулетка. Тебе просто не повезло.
Алина к началу фильма опоздала. Вовка не без злорадства наблюдал из своего угла как она, стоя в центре фойе, растерянно вертит головой. Подождав пока она в расстройстве от неудачных попыток дозвониться бросила телефон в сумочку, решил, что пора и решительно пошел на одноклассницу.
- Алина, привет. Билета нет? А у меня случайно есть лишний. Пошли быстрей, фильм уже пару минут как идет.
Девушка лишь скривила губы.
- С чего бы вдруг? Если бы мне нужен был билет, я бы уже его купила. Меня Вадик в кино пригласил. Странно, что он не встретил меня на улице. А ты давно здесь уже? Ты его тут не видел?
Вовка смотрел на стоящую перед ним красивую девочку и удивлялся сам себе: внезапно Алина совсем перестала ему нравиться. Вот от чего так происходит? Внешне ничего не поменялось, а лицо стоящей напротив девчонке из красивого и обожаемого стало в секунду просто красивым и злым. И эта злость оказалась очень заразной.
- То есть, курица, своим мозгом допереть, что тебя кинули ты никак не хочешь? А ведь это так очевидно.
- Вот ты придурок! Он мне звонил, что билеты взял, ждет. А сейчас телефон вне зоны доступа. Куда он мог пойти? С ним точно что-то случилось.
- Да что с ним могло случиться? Разве только смог найти себе менее выпендрежную барышню и навсегда сбежать с галеры.
Вовка уже доигрывал придуманную полчаса назад роль.
- А меня ты устраиваешь, и билеты у меня есть. Так что?
- Вова, ты о чем? Да я с тобой и за миллион в кино не пойду. Я думала, ты это уже давно понял. Я как представлю, о чем ты думаешь, онанируя на мою страничку в сети, то меня сразу начинает выворачивать от отвращения.
Вовка дальше слушать не стал. Пятью минутами раньше случившееся с ним отрезвление сейчас было только на руку. Он выслушал Алину, как будто сказанное ей относилась к кому-то другому, а потом сжал билеты в плотный комок и бросил их в ближайшую урну. На удивление, попал. Но ни капли удовлетворения эта меткость не принесла. На душе было гадко и тоскливо.
Побрел не по аллее, а по протоптанной тропе через парк.
Неожиданно из-за закрывающих обзор густых кустов сирени Вовке послышался то ли всхлип, то ли хрип. Показалось? Он сбавил шаг и осторожно заглянул за куст.
"Блин, нарвался!"
Сомневаться в картине не приходилось, и видимо совершенно не важно видит он перед глазами жесткий гоп-стоп или бандитскую разборку.
Скорее первое, так как парня в очках с прижатым к его горлу ножом отнести к бандитам было невозможно.
А вот второй тип как раз в своем социальном статусе сомнений не вызывал. Но смотрел Вовка не в лицо вооруженного бандита, а на руку сжимающую нож, а точнее на черную татуировку часов на запястье.
Она была настолько искусно выполнена, что издалека часы можно было принять за настоящие. Кто скажет, почему именно татуировка всецело захватила внимание Владимира, заставив напрочь игнорировать опасность от зажатого в руке грабителя ножа. На часах было без пяти двенадцать.
Низкий, негромкий голос бандита легко развеял эту зачарованность.
- Пацан, быстро и молча сдернул. И благодари судьбу, что я добрый и мне одного жирного карасика хватает.
Хороший совет. Позавчера он бы действительно сдернул, не дожидаясь ничьих советов. Но не сегодня.
Вова дотронулся кончиками пальцев до "штучки" в кармане и высоким для себя голосом, едва не срываясь на фальцет, ответил:
- Поблагодарю. Позже. Я и так себя уже второй день счастливчиком чувствую. А сейчас я считаю до трех, а ты убираешь свой ножик и валишь отсюда. Раз...
- Ни хрена себе ты борзый. Подожди, не суетись, сейчас очкарик мобилой и прочим содержанием карманов поделиться и придёт твоя очередь...
- Два...
- Что ты двакаешь, говнюк? Угомонись, не нервируй меня.
Вова не стал говорить "три", а вместо этого просто тщательно, хоть и быстро навел пульт на бандюка. Но активировать его медлил, сомневаясь, что под действие пульта захватит лишь одного, а не в двоих. И словно в ответ на его неуверенность на плече грабителя, как от лазерной указки, зажглась красная точка. Вова перевел точку с плеча в центр лба и накрыл янтарный круг пальцем.
Всё получилось так, как он и рассчитывал. И даже нож воткнулся острием в землю, не повредив кожу на шее очкарика. "Там, куда ты отправился уже не помахаешь этим ножиком".
Жертва медленно приходила в себя, пытаясь понять, только что случившееся.
- Это такое шоу? Скрытая камера и цирковой трюк? Куда этот, с ножом делся?
- Ага. А я Дэвид Копперфильд. Только начинающий.
И замолчал.
"Вот какого беса я ерничаю? Молча радуйся, что парень не дурак. Дураку ничего не объяснишь. А умнику и объяснять ничего не надо. В страхе за сохранность своих мозгов сам всё придумает, надо лишь вовремя поддакнуть".
- Ты прав, это шоу. Если бы тебя предупредили заранее, то сам понимаешь, съемка не получилась бы. А так очень достоверные эмоции. Зрители будут довольны.
- Да уж. - парня передернуло. - А ты хорошо сыграл свою роль. И этот, второй был очень убедителен. Настолько, что я мог и обоссаться. И вообще, я бы не за что не поверил, что вы с ним участники шоу, если бы не этот цирковой эффект.
- На этой фишке программа и построена. Так, что, месяца через три в одном из телевизионных шоу можешь себя увидеть. Когда и на каком канале пока не известно. Оставь номер телефона, позвоним и сообщим, когда всё будет готово. - Вовку несло. И пусть он сам понимал, что сказанное им это полная чушь, но именно такая чушь, произнесенная уверенным голосом, и нужна была попавшему в переплет парню.
- Номер телефона я не дам. Я бы вообще не хотел, чтобы это видео куда-нибудь попало.
Так можно?
- Уверен? Там тебе ещё и деньги небольшие за актерское участие перепасть могут.
- Уверен. Не надо ничего. Ни денег, ни видео.- парня попустило. Хоть глаза ещё нервно бегали, но дрожать уже перестал.
- Хорошо. Только и ты никому не рассказываешь о своем участии в шоу. Договорились?
-Да.
- Хотя и жаль. Мы полвечера в засаде просидели, считай время даром потеряли. Ну, беги куда бежал. Куда, кстати?
- В "Космос". Я тут первый раз, ошибся и вышел не на той остановке. Мне подсказали, как сократить дорогу к кинотеатру через парк. По ходу, уже опоздал на сеанс.
После нервного стресса очкарика пробило на разговоры. У Вовки настроение было противоположным. Наступившее после сделанного доброго дела облегчение не задержалось, и сейчас он почти физически ощущал, как пузырьками газа улетает адреналин из крови, возвращая его в мрачное состояние, захватившее его после ухода из кинотеатра.
- На этот сеанс опоздал, а на следующий ещё успеешь. Семь минут по этой тропе и ты у кинотеатра. Иди, не мешай нам.
Домой идти по-прежнему не хотелось, но идти было больше некуда. Все его попытки спрятаться от случившегося с ним за два дня под свинцовой шапочкой его же мозг предательски игнорировал. Мысли жалили как рой злых пчел.
Особенно болезненной была мысль о появившемся свидетеле его "всемогущества". Периодически накатывающий страх, что спасенный в парке парень уже пришел в себя, не поверил в "шоу" и побежал в полицию стал настолько явным, что вызывал холодный пот и тошноту.
Дверь в квартиру он открывал, стараясь не сильно звякать ключами. Мог бы и не стараться. Мать, как всегда, была на стороже.
- Вова, чего так поздно?
- В кино с одноклассниками ходил.
- Когда ты уже научишься звонить и предупреждать. Мы же с отцом волнуемся!
"Ага. Особенно отец. Даже глаз от газеты не поднял. Весь мир уже давно новости в Интернете читает, а его родитель по-прежнему умудряется где-то находить газеты".
- Я тебе на столе поесть оставила.
- Ма, я не хочу. Меня тошнит. Я спать пойду.
Отец резко свернул газету.
- Подойди ко мне и дыхни.
- Привет пап. Я не пил.
- Дыхни.
Вова демонстративно пожал плечами и выполнил пожелание отца.
Тот, пошевелив ноздрями, и махнул рукой, отпуская отпрыска в его комнату.
Мама, открывшая через несколько минут дверь в спальню сына, застала его сидящим на кровати, застывшим взглядом изучающего противоположную белую стену. На её появление в комнате он никак не отреагировал, будто и не заметил.
- Я тебе чай принесла. И сухарики.
- Хорошо.
- Ты на отца не злись. Он на работе устает. А так он думает о тебе. И любит. По-своему.
-Хорошо.
- Чашку помоешь за собой. Не бросай в своей комнате на ночь.
-Хорошо.
Подождав пока за матерью закроется дверь, Вова взял чай и подошел к окну.
Из остановившегося во дворе серого автомобиля вышли двое мужчин в одинаковых темных костюмах. Картина за окном Владимира не удивила, так как он подсознательно всё время ждал что-то подобное.
Сознание прояснилось. Неясный страх ожидания неприятностей сгинул, будто его никогда и не было. Мысли в голове стали быстрыми, ясными и четкими.
"Это не копы. Наверняка это безопасность за мной. Очкарик сдал".
Себя стало очень жалко. Но видеть обличающий взгляд отца, слушать жалобные причитания матери не хотелось вовсе.
Он по-новому оценил расстояние от своего окна на шестом этаже до земли.
"Да ну глупость!"
По времени двое в темных костюмах уже должны были добраться до третьего этажа.
"Хорошо хоть лифт не работает. Пусть десяток секунд ничего не решают, но всё равно хорошо".
Мысли были глупые, ни о чем. То, что он собирался сделать в следующую минуту, раздумий уже не требовало. Только решительность.
Вовка ещё раз внимательно посмотрел на свою "штучку". Светящийся глазок на пульте оставался всего один. Вот такая у него антисказка получилась. Последний лепесток использует на себя.
И лишь в одном направлении - туда. Никаких кнопок обратно нет. Интересно, где те шестеро сейчас? Пусть они бесследно исчезли, но где-то же они должны появиться. Закон сохранения энергии. Или материи. Он чувствует, что штучка нечто большее, чем просто фантастический распылитель на атомы. По-другому быть и не может.
А сейчас пора.
Тьма. Свет. Полет. Он был...
Двумя этажами ниже мужчина, открывший на звонок дверь, недовольно буркнул:
- Чего опаздываем, все уже полчаса, как за столом.
И громко, чтобы его услышали на кухне:
- Ленка, ставь ещё пару табуреток. Твои братья, наконец, добрались, чтобы поздравить тебя с днем рождения!