Андреев Александр Владимирович : другие произведения.

Племя воды, племя огня...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 3.76*11  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первое место на конкурсе Ордена короля Стаха "Ясные звезды Геркулеса") Вдохновлялся Хайнлайном. Потом обнаружил у Лукьяненко похожий рассказ. Уже после написания. Конечно с мэтром тягаться не могу, но... я старался.
[]
  Я хотел бы встретиться с Вами на улице
  В тихую синюю ночь
  И сказать:
  "Видите эти яркие звёзды,
  Ясные звёзды Геркулеса?
  К ним летит наше солнце
  И несётся за солнцем земля.
  Кто мы такие?
  Только странники - попутчики среди небес.
  Почему же на земле
  Склоки и распри, боль и горечь,
  Если мы все вместе летим
  К звёздам"
  М. Багдановiч.
  Перевод А.Ю. Мусорина:
  
  
  Зажаренный на углях кролик исчезал с поразительной скоростью. Два подростка, Думка и Русик, словно соревнуясь, сноровисто отрывали куски мяса и немедля отправляли их в рот. Когда с ужином было покончено, Думка сыто откинулся назад, привалившись спиной к прохладному склону. Он был на целых три урожая старше Русика и на его плече уже красовался круг - родовая татуировка мужчин Племени Воды.
  -Ух, хорош кроль! - довольно протянул мальчишка.
  - А как мы его! - отозвался Русик, все еще продолжая пережевывать.
  Думка удовлетворенно прищурился и кивнул. И верно, славная охота! Не так просто подшибить увесистой гайкой проворную тварь.
  -Я уж подзабыл - каков он и на вкус-то, кроль, - продолжил словоохотливый Русик, вытирая грязные пальцы о штаны.
  -А дедка сказывал, что еще помнит, когда племя рогатую животину держало. Называлась чудно - крова, кажись. И от неё мо-ло-ко - Думка явно смаковал редкое слово, - получали.
  -Чего-о-о? - недоверчиво переспросил Русик.
  Думка как раз отыскал в лохмотьях, служивших ему одеждой, продолговатую тонкую полоску и вовсю пользовался ей как зубочисткой.
  -Как вода, но белая, - кратко пояснил он. - Только не совсем как вода. Когда есть нечего, на одной ей прожить можно, говорят.
  -А чего ж тогда сейчас их нету, кров? Куда девались? - все так же настороженно отозвался собеседник.
  -Куда-куда? - голос знатока старины стал рассеянным. Но не потому, что рассказчик погрузился в воспоминанья. Просто Думка уже обмозговывал, как бы получше скрыть следы их пребывания здесь.
  Место для костра выбрали правильно. В ложбинке, вплотную к решетке, ведущей в Сточку. Издалека заметить невозможно. Осталось аккуратно прикопать остатки животного вместе с золой. Запах. Вот запах вполне мог их выдать. Ну, ничего - еще немного - и час Ручьев и Ветра.
  Чувствовать себя преступником - в этом все же есть что-то такое... И страшно, и, одновременно, сладко. А они с Русиком не один закон нарушили. И зверька побили на чужой земле. И к общему Очагу не донесли. Сами кроля слопали. По головке за то Старейший не погладит, известно. Надо бы чесночной головой ладони потереть - все не такой дух будет. Авось, забьет. Не дознаются.
  -Так куда девались? - упрямо вопрошал Русик. Думка перевел непонимающий взгляд на товарища.
  -А?
  -Кров куда дели, говорю? - продолжал наседать приятель.
  -Съели твоих кров! - сурово отрезал Думка, вручая спутнику фигурную металлическую пластину, служащую одинаково плохой заменой топору, ножу и саперной лопатке. -Займись-ка лучше делом - прикопай давай.
  -Как съели? - Русик растерянно заморгал пушистыми ресницами. У него был вид человека, уже готового поверить в сказку и вдруг коварно обманутого в своих лучших ожиданиях. - А как же - мо-ло-ко?
  Думку разозлило это наивное 'как'.
  -Как-как?! Каком! Вот пошли два таких обормота как мы, забрели однажды на Огневиков земли - кролей набили, и собой довольные и зверьем обвешанные домой наладились!
  - И что дальше было? - уже с замиранием сердца, предчувствуя недоброе, почти прошептал Русик.
  - Замели их - вот что! А они сдуру и хлопни рубилом, - Думка кивнул в сторону железяки, успешно перекочевавшей в руку напарника, - одного из Огневиков в лоб. Убили, конечно. Тут война и началась.
  -И что же они... всех наших кров?- на глаза наивного слушателя сами собой навернулись слезы.
  -Да нет. Тут, видишь, какое дело. У нашего племени, все богатства - от землицы. Травы, овощи, фрукты. Изредка попадаются звери. Ну и зерно, понятно. У Огневиков земли плодородной совсем мало. Зато у них мельницы, кузни, маслобойни. Нерестилища опять же, - расчетливо перечислял Думка.
  -Пекарни, - подсказал Русик.
  -Пекарни, - раздумчиво-мечтательно согласился Думка. И обоим показалось, что в воздухе уже разливается аромат свежеиспеченных булок.
  От наваждения их избавил налетевший порыв ветра.
  -Давай заканчивай с бадягой, - поторопил Думка соплеменника. Русик и сам уже работал рубилом вовсю. Минута, другая - и на месте их привала остался лишь едва заметный пятачок земли, благоразумно прикрытый сверху срезанным со склонов мхом и дерном.
  Ветер уже окреп и наполнял окружающее пространство постоянным, сильным потоком. Послышалось журчание воды глубоко внизу. Вот влага добралась и до поверхности меридианов-арыков и начала деловито заполнять прямые как стрела русла.
  -Пойдем поскорей, а то поле размокнет еще - намесимся грязи, - подтолкнул своего подопечного Думка.
  -Ты не досказал - о войне, - напомнил Русик, послушно шагнув вперед.
  -Да что там рассказывать, - неохотно отозвался товарищ. - Боги почему-то так устроили, что наши племена никак не могут ни вместе, ни порознь. В нормальное, мирное время мы торгуем с Огневиками. Мы везем овощи, зерно и травы - и обмениваем их на железо, ткани, масло, хлеб. Боги следят, чтобы торг был справедливым. Они установили, что за три меры пшеницы положена одна мера масла. Ну - и другое. Об том тебе лучше братья Менялы расскажут. И, как я посмотрю, хоть Огневики и проклятые еретики - как нам говорит Указующий, но все ж нам лучше жить с ними в мире. И сами были бы сыты. И кровы наши целы. А то ведь пришлось забить их с голодухи. Того, то есть... на мясо пустить".
  Думка выдавливал из себя слова, будто бы извинялся. Только неясно было, перед кем он чувствует себя виноватым. Перед богами ли, снисходительно взиравшими с небес или перед кровами, вероломно погубленными человеческой жестокостью.
  -Думка, а Думка, - никак не унимался младший зверобой, дергая за полу старшего, - а почему Огневики- еретики?
  -Указующий возгласил, - монотонно, будто раз навсегда заученный урок, начал подросток, - те, кто носит знак стрелы на плече - еретики. И знак их - есть ересь и насмешка над божественным началом. Ибо что есть совершеннее сферической формы в мире, чьи части повсеместно равноудалены от центра? Смысл сферы - сохранение и пестование жизни. Её символ - круг. Её идея - нескончаемое повторение, приближающее совершенство и спасение душ. Её символ - круг, положенный на плечо приверженца истинной веры.
  Думка приостановился, чтобы подтянуть сползающие штаны, а также перевести дыхание.
  -А проклятые Огневики служат Врагу человека. И стрела их указует прямую дорогу во ад, в погибель вечную, каждому, кто последует за ней. Слова их лживы, а посулы щедры. Нрав горд и надменен, ибо, исхитрив ум познаниями, почитают себя высшим благом. Призывают открыть запретное и обрести могущество, не ведая, что творят!
   -Думка, а правда говорят, что Огневики могут вызывать демонов?
  -А то! - авторитетно подтвердил юноша.
  Он было хотел добавить что-то еще, но шорох в кустарнике прервал разговор.
  Ребята осторожно, всеми силами пытаясь ступать тише, приблизились к заросшему орешником взгорку. Поле здесь прерывалось и плавно переходило в невысокий холм. И холм, и последующая за ним Длинная Лощина, принадлежала племени Огня. Думка показал знаком, что нужно лечь, и последние десять метров до зарослей мальчишки проползли на брюхе. Русик осторожно раздвинул ветви - и увидел на поляне настоящего, живого Огневика. В ярко-оранжевом, хотя и изрядно потрепанном, но безупречно подогнанном по фигуре комбинезоне он стоял у противоположного края кустов. В руках он сжимал нечто совершенно несуразное. Почувствовав горячее дыхание Думки за спиной, Русик молча кивнул в сторону незнакомца и состроил вопросительную гримасу. "Стреломет!" - горячо выдохнул ему в ухо приятель. Тут и Русик вспомнил, что однажды ему довелось видеть на стене у Старейшего похожую штуковину. Говорили, что если охотится с ней - ни один зверь не уйдет. И что выпущенная стрела может пробить насквозь даже медведя. Что это за зверь - никто толком не знал. Но по уважительно-боязливому тону ясно было, что не чета кролю или выдре. Впрочем, сам Старейший на охоту уже давно не ходил. Да и из зверья остались только кроли с выдрами, дикие куры да вездесущие крысы.
  Внезапно оранжевый еретик обернулся в сторону затаившихся спутников. Русик едва не вскрикнул от неожиданности - вместо глаз на него смотрели зловеще блеснувшие в закатном свете, абсолютно черные, соединенные вместе болотца. Такой маслянистый отблеск он видел, когда забрел совсем еще дитем в Вонючую Топь да едва там и не остался навсегда.
  И тут за спиной притаившихся подростков раздался ужасающий рев. Ребята повернулись на звук. И увидели отвратительную зеленую голову, высовывающуюся из глубокого арыка. Раздвоенный на конце язык высунулся из омерзительной пасти, будто пробуя воздух на вкус. Словно окаменевшие от немигающего взгляда ящера мальчишки не могли сдвинуться с места.
  "Василиск," - одними губами прошептал Русик. Никто из его соплеменников не встречал василиска уже много-много урожаев подряд, и поэтому зверь считался легендой. Им пугали непослушных детишек и за спиной прозывали иноверцев с нехорошим, пристальным взором. И вот теперь пугало из детских кошмаров выползало на поверхность, проталкивая толчками вперед приплюснутое, словно тиной подернутое тело. Вот показался и хвост, длинный, извивающийся, словно живущий своей собственной жизнью.
  "Дзиньк," - звонкий, вибрирующий звук пронизал воздух. И, одновременно, там, где чешуйчатая лапа переходила в тело, сам собой возник темный, оперенный отросток.
  Полет арбалетной стрелы был столь стремителен, что глаз просто не успевал его увидеть. Тварь страшно зашипела, но лишь немного сбавила скорость. Огневик, неожиданно пришедший на подмогу подросткам, безуспешно пытался перезарядить своё оружие. Сил вновь натянуть тугую тетиву явно не хватало. Из оцепенения их вывел тонкий, чисто девчоночий визг. Это василиск собрался с силами и, изменив первоначальный замысел, со всех ног бросился на Огневика. Огневик, оказавшийся девчонкой, проворно нырнул в кусты, малодушно бросив стреломёт на поле боя. Думка уже решил прибрать к рукам оставшееся без хозяина орудие, когда увидел второго василиска. Тот, так же как и первый, бодро переваливал через край арыка.
  Подростки бросились в заросли, не разбирая дороги. Позади послышался хруст ломаемых веток, но довольно быстро затих. Беглецы приостановились, и Русику показалось, что он слышит недовольное удаляющееся ворчание. Видимо, строение ящера все же не предполагало передвижение по пересеченной, густо заросшей кустарником местности. Зато слева отчаянно мелькало оранжевое пятно. Вот оно взмыло в воздух в прыжке - и вдруг с приглушенным вскриком исчезло из поля зрения. Подростки напряженно вслушивались в шум ветра в ветвях. Но не было слышно ни раненого кровожадного василиска, ни девушки-Огневика. Осторожно продвигаясь вперед, ребята довольно скоро обнаружили девушку. Она лежала на боку в небольшой яме, соединенной когда-то с арыком вручную прокопанной канавкой. Канавку копали с таким расчетом, чтобы дно ямы всегда было влажным.
  Покатые бока оплетали гибкими прутьями, чередуя их с подгнившими, изрядно поросшими мхом сучьями, податливо ломавшимися под руками. Потом приносили сюда грибницу - и уже через неделю можно было снимать первый слой сероватых плотненьких шляпок.
  Вот в такую заброшенную грибную яму и угодила девочка, подвернув ногу при неудачном падении. Рука Русика как-то сама собой потянулась к обмотанной ветхим тряпьем рукоятке рубила. Но, наткнувшись на укоризненный взгляд Думки, мальчик смущенно закашлялся и сделал вид, что поправляет лохмотья.
  Думка споро спустился к девушке. Блестящие темные очки, закрывавшие пол-лица, лежали рядом, не удержавшись при падении. А шлем и вовсе, видно, достался василиску в качестве трофея. Зато теперь можно было рассмотреть миловидные черты лица и роскошные светлые волосы, заплетенные в неприхотливую короткую
  косу. Подойдя ближе, Русик залюбовался красотой девочки.
  Думка тем временем, сняв ботинок (настоящий, всамделишний кожаный ботинок!) и закатав оранжевую штанину, сосредоточенно ощупывал поврежденную лодыжку. Девушка, постепенно отходя от болевого шока, предприняла вялую попытку высвободить ногу из широких ладоней Думки, но тот держал крепко. Широкоплечий, приземистый сын племени Воды не раз помогал знахарке в сборе трав, в благодарность за что и был обучен вправлять вывихи, а также лечить фурункулы и гнойные нарывы. И знахаркина наука не подвела. Солидная спина товарища скрыла от Русика сцену исцеления, и все, что он услышал - легкий щелчок и девчоночий возглас: "Пусти, грязный Водяной!".
  Короткая возня внизу - и вдруг дно ямы рухнуло разом вниз, увлекая за собой обоих людей.
  Русик ни жив ни мертв стоял наверху. Разом вспомнились страшилки о Думка, что василиски роют огромные норы, выходящие порой на поверхность. И беда тому незадачливому бедолаге, кто угодит в такую ловушку. Русик запаниковал. Час Ветра и Ручьев вот-вот закончится. И наступит Сумеречный час. Благословенный купол померкнет, тени удлинятся и сплетут жуткую паутину, по нитям которой поскользят по своим нечестивым делам неуязвимые демоны. А он один в безжалостном мире. Такой маленький, щуплый. Беззащитный. Русику стало так жалко себя, что он заплакал. Худенькие плечи затряслись, заходили ходуном в приступе рыданий. И из-за всхлипов он не сразу расслышал сдавленное бормотанье снизу.
  -Думка, - с надеждой позвал в провал Русик, - ты живой? Отзовись, Думка, родненький, ну пожалуйста!
  -Да жив твой Думка, жив,- послышалось из темноты, -оглушило его слегка. Тяжелый какой, чертяка!
   Послышалась небольшая перебранка, и мальчик с радостью узнал голос товарища:
  -Русик, слушай меня внимательно. Возьми в руку рубило. Найдешь молодое деревце...
  Дальнейших наставлений Русик не услышал. Поскольку, оглянувшись, встретился взглядом с раненым василиском, уже просунувшим свою уродливую голову сквозь живую изгородь. От неожиданности Русик попятился назад, поскользнулся на краю - и полетел в черноту.
   Придя в себя, он увидел склоненное над ним озадаченное лицо соплеменник:
  "Ты чего это?"
  Русик молча указал вверх, где на фоне темнеющего неба флюгером по ветру трепетал раздвоенный язык. Только сейчас он ощутил насколько твердая поверхность под ним. Холодная и шероховатая, она оставляла белесую пыль на ладонях.
  "Это ж камень!" - вслух подумал мальчишка. - Как же клятый василиск нору здесь прорыл? Вон насколько вдаль в обе стороны уходит. Да и свод высок - во весь рост идти можно - и место еще останется".
  Девушка у стены презрительно фыркнула. Она что-то колдовала у прямоугольного выступа. Делала магические пасы, уверенно вытягивала вперед аккуратные, ухоженные пальчики.
  "И вправду, с нечистой силой знаются, видно, Огневики!"
  Голубые ленты, внезапно вспыхнувшие вдоль стен, наполнили пространство туннеля приятным успокаивающим светом. Одновременно с этим над головой заскрежетало - и пластина, сдвинувшись вбок, надежно запечатала отверстие, через которое вся компания попала под землю.
  Русик с облегчением вздохнул. Теперь от внушающего ужас монстра отделяла какая-никакая, но преграда. Правда, если он умеет рыть норы в камне, то...
   Девочка обернулась к ним лицом, и снова на миг ослепила Русика своей красотой:
  "Эх вы, сидите там в своем болоте, среди грядок с редиской да репой, да сказки старых бабок слушаете!"
  Она тряхнула головой, отчего коса расплелась - и золотые кудряшки рассыпались по плечам во всем своем великолепии. Сделала несколько шагов навстречу. Оба подростка заметили, что девушка все еще прихрамывает, неуверенно наступая на поврежденную ступню. Сейчас старший и младший были похожи - насупленные, с упрямо склоненными лохматыми головами и настороженным блеском в глазах.
  -Неужели похоже на звериную нору? - как бы в подтверждении своих слов девушка обвела руками окружность в воздухе. Василиск ваш - просто хищное животное. И не больше, - добавила она категорично. - Да и не василиск его по-правильному зовут вовсе.
  -Ну да, много ты знаешь! - скептически заметил Думка.
  -Да уж поболее двух чумазых Водяных-недоумков! И вообще - если б не я - урчали бы вы уже оба в желудке у вашего василиска!
  Пристыженный Думка приумолк, а Русик и так не собирался пока ничего говорить. Он просто молча любовался на раскрасневшуюся девочку.
  Прекрасное создание сменило гнев на милость совершенно без всякого перехода.
  -Меня Яна зовут, - представилась она почти дружелюбно.
  Мальчишки, помявшись, тоже назвали свои имена. Они чувствовали себя неловко в своем рубище на фоне своей новой знакомой.
  -И где ж мы теперь? - угрюмо спросил Думка. -На Нижние Ярусы вроде как не похоже.
  Яна не удержалась - и вновь состроила пренебрежительную мину:
  -А там, на Нижних Ярусах, что, по-твоему, - тьма неописуемая, да души неприкаянные тоскливо воют?
  -Нелюди там живут - вот что, - Думка ответил сердито, отрывисто, почти зло.
  -Видела я этих нелюдей, - деланно равнодушно отозвалась девочка, - несчастные они. И совсем даже не страшные. Наше племя, случается, помогает им, чем может.
  -Ну правильно, еретики демонским прислужникам завсегда пособят,- вполголоса, себе под нос пробубнил Думка.
  -Не говори, чего не знаешь, мудрец с синей пуговкой, - и Яна насмешливо ткнула указательным пальцем в татуировку на плече Думки. - Затворились вы там в глуши своей от всего белого света. Глаза прикрыли. Уши заткнули. Ничего не знали, не знаем, знать не хотим. А кто хочет - тот отступник. А уж если за Узорный Занавес кто заглянуть мечтает - тот точно еретик!
  Тут уже Думка не выдержал и взорвался:
   - Вон что удумала - за Узорный занавес! Мало вам того, что на серебре едите, на коже спите, пухом укрываетесь! Мало того, что в чистЕ ходите, в холе рОбите! Так еще и к тому, что заповедано для человеков, руку тянете! Не зря ж из уст в уста басня передается: жили-де люди на спине у дракона огромного, да огнедышащего. Хорошо жили, ладно. Сытно ели, сладко спали. Хотели - работали, хотели - отдыхали. Да только нашлись промеж них те, кто взалкал жилу драконью огненную отыскать. Отыщем, мол, жилу, и еще лучше жить будем: полетит дракон, куда захотим, и сделает всё, что ни пожелаем! И ведь отыскали окаянные жилу-то ту. Пробили кожу крепкую драконью. Брызнули вверх искры да дымы. Да только недолго они радовались. Повернул дракон главу, отворил пасть огнедышащую - да и спалил их! А вместе с ними и остальных, кто на хребтине его подвизался. Вот так-то!
  Яна прищурилась:
   -Ну - и к чему ты это?
  -А к тому, что про племя ваше басня! И прозываетесь вы - Огневики - не напрасно! Себя погубите, и остальных за собой утянете в геену огненную!
  -Отменные храбрецы в вашем племени, - притворно-восхищенным голосом пропела девушка, как только Думка умолк. - Ладно, пойдемте, воины великие, на поверхность выход поищем. А то на камнях репа с редиской не растут. Да и карась не плавает. Не прокормимся мы здесь, короче.
  И они пошли в направлении, указанном девушкой. Несколько минут шли молча. Только Думка обиженно сопел, да поскрипывали Янины добротные ботинки. Наконец Думка не выдержал:
   -Ну ведь не ведаешь ты, что за Занавесом? Скажи правду - не ведаешь?
  -Не ведаю, - бесхитростно согласилась Яна. - Только точно знаю: человек - не орех. Не должен он всю жизнь в скорлупе жить.
  Прошла несколько шагов и добавила:
  -Мне и самой боязно. Ведь доподлинно известно и записано в Хрониках: приходил из-за занавеса Посланник. И говорил при народе. И смущал людей. И явил чудеса многие. Только не поверил речам его безумным народ Огня. И попросил его уйти прочь, туда, откуда явился он в наш мир. Не стал спорить Посланник - и ушел вновь за Узорный Занавес. И напоследок пророчествовал. Что вернется он, когда срок наступит - и случатся знамения. Земля дрогнет - и небо изменится. И явит нам зримо царствие свое. И откроются врата, ранее замкнутые. И вот тогда - пусть самые смелые и сметливые - придут к Узорному занавесу. И он сам выйдет им навстречу. И басню ту, про дракона, он сам и рассказал. Только смысл в ней другой был. Предостерегал Посланник от дел поспешных да невежественных. И не велел до срока ходить дальше Железной Реки. Сказывали - нашлись горячие головы - и ходили далеко за Железную Реку, по Шальному полю, через Цепкий Лес, прямо к Узорному Занавесу. И вернулись обратно. Только недолго после того прожили. Умерли плохой смертью сами и родичи их места себе не находили на земле - и подавались к нелюдям, в Нижние Ярусы.
  Русик поежился. Это как же решиться на такое - к нелюдям по своей воле отправиться? Припомнил и бабкины сказки - будто бы не было раньше ни Огневиков, ни племени Воды, ни нелюдей. А были Старые Люди. Владели они главным знанием, общим делом жили, и друг за дружку держались крепко. И было так до той поры, пока не налетел на них Ледяной Рой. И пали многие от жала. И от хлада. И от яда. И от прочих напастей. А кто не пал - рассеялись по земле. И разум их помутился, и не стало среди них лада. Одни всё куда-то вперед звали. И чтоб не забывать о том ни днем, ни ночью - стрелу себе на плече выжгли. Другие не соглашались с ними - и почитали за благо выждать. А чтоб отличаться от первых - свой знак - синий круг придумали.
  Однажды Русик спросил про то у Старейшего. Так тот ругался долго - и наказал не забивать голову бреднями, от которых и до ереси недалеко.
  За размышлениями Русик и не заметил, как дошли они до перекрестка. Темный туннель пересекал их путь, уходя в непроглядную мглу.
  -Куда дальше нам идти, многознающая? - не без сарказма обратился к Яне Думка.
   -Сейчас, сейчас," - Яна старалась казаться уверенной в себе, но даже Русик заметил, что она в растерянности.
  -Может, знака какого подождем, заночуем? - продолжил Думка с едва прикрытой ехидцей.
  И вдруг, словно услышав его слова, мгла отступила. Ответвление, ведущее влево, осветилось тем же мягким голубым светом, что и основной туннель.
  -Может и взаправду - в последние времена живем, - ошарашено прошептал Думка. - Тут тебе и знаки, и знамения. Не даром, может, ночей пять назад вся твердь дрожала и небеса содрогались. Никто из старожилов не припомнит такого.
  -Точно - и открылось то, что ранее заперто было - это ж про вход в туннели! - глаза Яны блестели, хотя говорила она почему-то тоже шепотом.
  Ребята двинулись вперед, все ускоряя и ускоряя шаг. Они миновали второй перекресток, третий, четвертый. И каждый раз повторялась одна и та же история - две светящихся полосы, загорающиеся после краткой паузы, служили молчаливым проводником в темном лабиринте. Потом перекрестки стали попадаться все чаще и чаще.
  Русик засмотрелся на Яну и едва не расшиб себе лоб об лестницу, уходящую вертикально вверх на очередном перекрестке. Потирая ушибленное плечо, он задрал голову вверх. И увидел, как люк, до того закрывавший выход на поверхность, вдруг сам собой пришел в движение.
  Ребята переглянулись - и молча полезли наверх. Думка первый, за ним - Яна, и замыкающим - Русик.
  Когда все вылезли наружу, Думка даже присвистнул.
  -Мать честна, я думал ночь на дворе! А тут - светло как днем!
  По расчетам Русика выходило то же самое. Закат был давно, рассвет - еще не скоро.
  -Смотрите - это ж Железная река! - не обращая внимания на слова Думки воскликнула девушка.
  Люк зловеще скрипнул, отрезая троице путь к отступлению.
  И снова воцарилась тишина.
  Подсвеченная дорожка пересекала железную, в наплывах металла полосу, словно мост, ведущий в неизведанное. За спиной - Цепкий лес, который даже днем миновать трудно. А по сторонам моста притаился древний, как Враг, сумрак.
   Вдруг, неожиданно для себя, Русик сделал широкий шаг вперед:"Ну, не век же здесь стоять. Давайте дойдем до Узорного Занавеса, раз пришли".
  Думка поморщился, словно от зубной боли, но все же последовал за своим другом.
  Втроем они преодолели гладкие стальные волны, от которых, казалось, до сих пор исходил сатанинский жар. И обширное поле, на котором ноги то вдруг сами собой переходили на бег, то становились ватными и непослушными. А то наоборот - как будто пружинки так и норовили вытолкнуть идущего на добрую сажень вверх, да и само тело ощущалось легким, как перышко. Когда дорогу им преградил слой густого тумана, ребята просто взялись за руки, продолжая двигаться вперед. Каждый из них чувствовал, что нечто впереди уже прочно захватило их души и неизбежно влечет к себе. На минуту воздух обрел прозрачность, но лишь для того, чтобы белые мягкие хлопья, красиво кружась, заполнили образовавшуюся пустоту.
  "Это снег" - прошептала Яна, вытягивая ладошку. И сама удивилась звуку своего голоса, произнесшего совсем незнакомое слово.
  Цель их путешествия показалась неожиданно. Никто из троих пилигримов и представить себе не мог, что Узорный Занавес столь близко. В легендах говорилось о днях пути. Высокая стальная стена уходила вдаль, насколько мог видеть глаз. Думка недоверчиво кончиками пальцев коснулся заиндевевшей поверхности.
  -Холодный - односложно подытожил подросток.
  -Огромный - в тон ему отозвалась Яна.
  И вся троица застыла перед таинственной преградой на самом краю известной человеку Вселенной, будто холод уже проник в их тела, и навек сковал своими морозными объятиями.
   ***
  
  Я внимательно смотрю на себя в зеркало. Не так уж плохо. Во всяком случае, для того, кого именуют Предвечным. Рама, оформленная в готической традиции, наделяет отражение почти мистической силой.
  Я редко жил настоящим. Скорее постоянно разрывался между прошлым и грядущим. С одной стороны - мне всегда нравились старинные предметы. Раритеты. Антиквариат. С другой - самим фактом своего существования я обязан её величеству науке. Не случись в моем родном городе Минске отделения экспериментальной детской трансхирургии - и маленький Алесь Пинкевич никогда бы не покинул своей колыбельки.
  Капитанский мостик возвышается над шестнадцатью палубами космолета, подобно башне средневекового замка. Или, быть может, сегодня я просто склонен романтизировать. Я беру бортовой журнал, стилизованный под тяжелый кожаный фолиант. Бережно стираю пыль с обложки. Давно не вносил новых записей. Старинная чернильная ручка с золотым пером удобно ложится в руку. Не напрасно на Земле такие вещи стоят целое состояние. Всё, к чему они прикасаются, моментально делается НАСТОЯЩИМ. Долго размышляю над чистым листом. И вслед за сухими цифрами, вывожу всего несколько строк:
  "Вот и настал долгожданный момент.
  Корабль приблизился к точке назначения, планетарной системе СХ4.
  Пять дней назад прошла команда корректировки траектории. Вспомогательные двигатели выполнили свою работу безупречно. Я всерьез опасался за поврежденные еще два с половиной века назад конструкции. Но всё обошлось. Притяжение звезды сделает свое дело - и выведет космолет точно на орбиту третьей планеты".
  Сейчас бы вздохнуть - и картинно откинуться в кресле. "Я сделал все что мог!" А ведь рано. Грандиозный проект, едва не сорвавшийся двести пятьдесят четыре года назад - уже близок к завершению. Но далеко не завершен. Результат титанического труда миллионов людей, создавших чудо технической мысли - едва не ставшее еще одной жертвой равнодушного и бескомпромиссного Космоса - выдержало испытание. Астероид "Вициус"- вытянутый кусок гранита, двадцать пять километров скальной породы по самой длинной из осей, послужил основой космолета. Выдолбленный изнутри, как пустой орех, оплетенный снаружи многочисленными палубами, он обрел новое содержание, подчиненное главной, генеральной задаче. Перенести хрупкую земную жизнь на расстояние более десяти световых лет. К планете, пригодной для колонизации. Первой колонизации в истории Земли.
  Нелегко построить Ноев Ковчег, способный на протяжении восьмидесяти лет служить домом для команды из нескольких сотен человек. И хранилищем большей части генофонда планеты. Великолепная была задумка. Первоначально - даже не предполагалась смена поколений на борту. Правда, вариант "уснул здесь - проснулся там" для большей части экипажа оказался неприемлем. По истечении десяти лет в состоянии анабиоза риск необратимости процесса в теле человека нарастает лавинообразно. Проблема была решена также просто, как решает ее природа. Четыре вахты по два с половиной года каждая, как времена года, приходящие на смену друг другу, - и экипаж прибудет к пункту назначения вполне в дееспособном состоянии. Регенерация воздуха и воды, искусственная гравитация, фермы и гектары плодородной почвы должны были с лихвой удовлетворить потребности бодрствующих звездоплавателей.
  Катастрофа случилась на сорок седьмом году полета. Теперь уже не столь важно, по какой причине автоматика не среагировала на метеоритный поток. Но повреждения оказались весьма значительными. Основной удар пришелся на участок, сразу за рубкой. Именно там располагался отсек анабиоза.
   Интенсивность бомбардировки на такой скорости была столь велика, что металл плавился и устремлялся вниз, подобно пылающему водопаду. Растекаясь по базальтовой плите основной палубы, он застывал и превращался в широкую извилистую полосу. Ремонтные роботы внешнего контура в отчаянной борьбе за живучесть корабля самоотверженно жертвовали собой. И их усилия увенчались успехом! Герметичность корпуса была восстановлена. "Заря" одержала победу в схватке с Космосом. Но какой ценой! Выжил только каждый пятый член экипажа. На территории, прилегающей к рубке, радиационный фон возрос многократно, генератор искусственной гравитации утратил стабильность, отказала добрая половина систем связи и жизнеобеспечения. Но то было еще не последним актом трагедии. Когда через несколько дней после катастрофы штурманы сумели покинуть рубку, пробившись в скафандрах через руины разрушенных отсеков, их ждало еще одно потрясение. Газ, предназначенный для анабиоза, вырвавшись наружу из взорвавшихся ёмкостей, распространился по всему космолету. Возможно, нагрев до критической температуры сыграл злую шутку с людьми. Или метеоритное вещество вступило в химическую реакцию с газом. Или произошло что-то еще.
  Но газ изменил свои свойства. Он воздействовал на мозг людей, словно ластик, старательно, строчку за строчкой, стирая воспоминания. Некоторые несчастные, оказавшиеся ближе всех к отсеку анабиоза, практически полностью утратив человеческий облик, более походили на животных. Подавляющее же большинство людей просто не понимали, ни где они находятся, ни цели своего пребывания здесь. Те, у кого сохранялись кое-какие отрывочные воспоминания, почти сразу разделились на два лагеря. Одни требовали экстренных мер по спасению человеческих жизней - и возвращению назад к родной планете. Другие горели решимостью завершить экспедицию, чего бы это ни стоило. Кровопролитные стычки вспыхивали в отсеках повсеместно. И штурманы приняли единственно возможное в той ситуации решение - насильственным путем разделили враждующих на два поселения, временно заблокировав все переходные отсеки между ними. Когда основные коммуникации были приведены в порядок, штурманы попытались возобновить контакты с подвергшимися воздействию газа членами экипажа. Но они уже жили совершенно другими интересами - с поразительной скоростью образовав два по сути первобытных замкнутых сообщества.
  Ущерб, нанесенный двигателям, внес существенные изменения в планы. Новая траектория удлиняла общее время полета более чем втрое.
  
  Сегодня, наверное, лучший день в моей жизни. Не потому, что я - последний из штурманов, (киборги живут долго, расставшись с большей частью уязвимого человеческого тела), который всё-таки узрел свет казавшейся уже недосягаемой звезды.
  И не потому, что "Заря" уверенно легла на курс и два часа назад бортовой компьютер начал обратный отсчет дней до выхода на планетарную орбиту.
  Точнее, не только потому.
  Надежду в мое - пусть и совсем не человеческое - сердце, вселяют три едва различимых с капитанского мостика пятнышка внизу: два серых и одно - ярко-оранжевое. Они пришли ко мне, презрев опасность, перейдя через Железную реку и Шальное Поле. И пусть это я немного помог им, направив по нужному пути. Но так и должно было быть.
  Ведь мне совсем не хочется остаться в памяти землян тем чудаком, что привел искалеченный звездолет, переполненный суеверными дикарями, к самому порогу нового мира. Нет, я полностью согласен с классиком древней литературы: "Мир должен быть населен!" Но именно, - "населен", а не заполнен свалившейся с неба полубезумной, раздираемой вечной междоусобицей, ордой.
  И поэтому "Заря" останется на орбите планеты столько, сколько потребуется для того, чтобы люди вновь обрели достоинство. Я верю: пройдет совсем немного времени - и люди вернут утраченное. Верю в то, что зло, как радиационное заражение, имеет свой период распада. Конечно, уцелевшие компьютеры хранят обширные базы данных об истории и культуре человечества. И всё же - без передачи живого огня устремления к совершенству, к звездам все накопленные знания - лишь набор слов. Через несколько дней кораблю уже не нужен будет штурман. И я приступлю к новой, не менее сложной работе. Работе учителя. Мои ученики стоят сейчас внизу, у аварийной переборки. Они еще не знают, что придя к Узорному Занавесу, изменили свою судьбу навсегда. Сейчас я открою шлюзовую камеру - и встречу дорогих гостей, которых ждал четверть тысячелетия. Не бойтесь, друзья мои. Факел вашего разума будет сиять ярко! Вместе - мы преодолеем проклятье Ледяного Роя. И принесем в чуждый, пустой мир то, что и должны были принести в него с самого начала. Человечность.
Оценка: 3.76*11  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"