Аннотация: Объединил в один файл. На этом пока что всё.
Глава 1.
Эразм сидел на вершине мрачного утеса и предавался думам. Вот уже который час прошел, отбушевал яркими красками закат, и огненный шар Солнца привычно скатился за линию горизонта, а подросток все не уходил со скалы. Тени на берегу удлинились и, наконец, слились в одно темное покрывало, укрывшее землю. Покрывало ожило, двинулось в наступление на морскую гладь, и вскоре безраздельно царило над обеими стихиями. Звезды не замедлили зажечь холодные огни в положенный им срок. И теперь отрок любовался на бескрайнее небо. Вверху - безмятежно-спокойное, далекое и недосягаемо-бесстрастное. Внизу - таящее в себе неистовую силу, готовое в любой момент пойти сильной рябью и потушить только что дерзко украденные у тверди звезды.
Шаркающие шаги за спиной вывели его из глубокой задумчивости. Юноша потянулся было к кинжалу, небрежно заткнутому за пояс, но тотчас же вернул руку на шершавый камень, который служил ему подлокотником. Наемный убийца, подкрадывающийся во тьме к наследнику престола - более чем возможная будущность. Но только не сегодня. И потом, убийцам положено возникать внезапно, а не предупреждать о своем визите загодя тяжким старческим покряхтыванием. Эразм знал наверняка, кто нарушил его уединение.
Добравшийся до вершины утеса еще долго стоял молча. Может быть, восстанавливал дыхание после нелегкого подъема, уговаривая сердце не стучать так сильно в ушах, не наполнять колокольным звоном голову. А может быть, просто любовался бархатным шатром южной ночи, щедро приютившей под своим пологом и благородного юного господина и пожилого звездочета.
Как бы то ни было, голос, разорвавший тишину, прозвучал сильно и, пожалуй, даже мелодично:
- Мой повелитель, они не прибудут.
- Неужели? - наигранно-удивленно отозвался юноша. Впрочем, в интонации угадывалась скорее печаль, нежели надменная снисходительность.
- К сожалению, это так, - в тон ему отозвался пришедший.
- Что же мне делать, Джи-у-кер?
Старику понравилось, как прозвучал вопрос. Не было в голосе вопрошавшего ни горечи, ни отчаянья, ни обреченности. Слова воспитанника звучали просто и почтительно. Будто бы не ему, а кому-то другому предстояло отправиться к императорскому дворцу. В путь, финал которого им обоим был хорошо известен. Наследник императорской крови из дальней провинции имел право претендовать на трон после безвременной и внезапной кончины правителя. Более того - он просто обязан был прибыть ко двору и пройти Испытания. В случае отказа его бы объявили трусом. И изменником. Не прошло бы и двух лун, как имперская армия сравняла бы с землей небольшой прибрежный городок Эр-Дзум. Но почетная роль претендента имела один очень существенный минус. Вновь провозглашенный император обычно отправлял своих менее удачливых соперников прямиком на эшафот. Во избежание смуты и мятежа.
- Жители островов сочли за благо остаться в стороне, - вместо ответа проронил старик.
- Верно. На сей раз они не станут брать под крыло юного принца, - так, словно речь шла о ком-то постороннем, отозвался юноша.
И вновь седовласый наставник уверился, что воспитал достойного ученика. Принять свою судьбу, не дрогнув, способен только достойный. Последние слова старик невольно произнес вслух.
- Мои шансы занять престол ничтожны. Бежать, и тем обречь тихий Эр-дзум на резню, я не могу, - упрямо сжал губы Эразм. - Обитатели островов, два века назад спасшие престолонаследника от жестокого выбора, объявив его своим королем, куда сильнее обеспокоены ныне безопасностью собственных торговых судов, чем моей участью. Все близкие родичи пали во славу Империи, а последний набег варваров на границе и вовсе сделал меня сиротой. Так что же мне делать, наставник?
Джи-у-кер помолчал, приглаживая бороду. От моря потянуло холодом, и он плотнее запахнул халат. Давать советы господам - право, заслуженное долгими десятилетиями безупречной службы. И тяжкая обязанность, когда прикипел к своему господину душой, как к собственному внуку. Ведь что бы ни произнесли сейчас губы, слова останутся лишь словами. Ими не прикрыть шею от удара кривой сабли палача. Не превратить их в летающий ковер, который бы унес дорогого сердцу человека подальше от всей гнусности жестокого мира.
- Тебе придется пройти Испытания, - наконец отозвался звездочет. - Иного пути нет.
Юноша не смог сдержать тяжкого вздоха.
- Неужели нет выхода? - с горечью обратился Эразм к ночи. Старик поднял голову к небу, нашел нужное созвездие.
- Взгляни на Небесный Круг, повелитель.
- Как скажешь, наставник, - смиренно отозвался отрок, поднимая голову.
- Что ты видишь там, между хвостом Дракона и башмаками Скорохода?
- Я мог бы ответить на твой вопрос и с закрытыми глазами, мой добрый строгий учитель. Там звезды, образующие знак Нерожденного. Суеверные люди считают, что рожденные под этим знаком отмечены печатью зла. Сейчас как раз месяц, которому покровительствует созвездие. И я начинают сомневаться, так ли уж далеки приверженцы примет от истины.
- В отыскании таинственных связей, объединяющих предметы некими незримыми нитями, сплетенными неотвратимым роком, нет ничего от мудрости.
- Но всегда ли мудрость ведет к спасению? - грустно усмехнулся отрок.
- Не всегда. Но если есть хоть небольшой просвет среди мрака, то он вполне может оказаться путеводной звездой.
- Как же мне поможет созвездие, Джи-у-кер? - юноша изменил позу, и сейчас напоминал простого мальчишку, обхватившего руками колени.
- Припомни легенду, мой способный ученик.
- Князь Снежных Пиков, женивших на красавице, получил на свадьбе предсказание от оракула, - монотонно, будто исполняя повинность, начал Эразм. - В пророчестве говорилось, что княжна родит близнецов. Один из сыновей унаследует благородные черты отца и станет его надеждой и опорой.
- А второй? - ничего не выражающим тоном поинтересовался звездочет.
- Второй окажется посланником преисподней, коварным и завистливым. Он сведет с ума брата и станет причиной смерти родного отца.
- Дальше.
Эразм недоуменно пожал плечами, но продолжил:
- Князю глубоко в сердце запали слова предсказателя. Не медля, он послал за великим магом. И тот прибыл ко двору без отлагательств. Но как оказалось, все равно, опоздал. Женщина уже понесла двойню. И один из близнецов уже в утробе матери был отмечен печатью зла. Князь долго думал, прежде чем принять решение. Но наконец, приказ был отдан. Маг прочел заклинание. И живым на свет появился лишь один ребенок. Тот наследник, который и был нужен правителю.
Юноша перевел дыхание и замолчал. По всему было видно, что история оставила его совершенно равнодушным. И он не видит смысла рассказывать до конца нелепую выдумку.
- Однако, злобный двойник примерного сына умер не насовсем. Заклинание уничтожило его физическую оболочку. Но не коснулось сущности. Нерожденный перекочевал в сознание своего желанного для родителей брата. И рос там, как сорняк, в тени. Жестокий, но осторожный, до поры до времени, он никак не проявлял себя. До вступления в подростковый возраст. Вот тогда-то наследник и стал Двоедушным, тогда...
- Довольно, - резко оборвал Джи-у-кер. - Трагическая концовка княжества Снежных Пиков хорошо всем известна. Нам же больше интересны Двоедушные. Им-то, собственно и посвящено созвездие. Знаешь что-то о них?
- Когда-то, очень-очень давно, нижние и верхние миры пересекались с нашим миром.
- Если говорить точнее, проникали друг в друга, - дополнил наставник. Даже в темноте было видно, что стоять ему тяжело, и он использует посох как опору.
- Миров было много. Они постоянно росли. Как горошины в стручке. И однажды им стало совсем тесно. Оболочка стручка лопнула, горошины разлетелись в разные стороны.
- Верно. Но до тех пор, пока они были вместе, Двоедушные встречались повсеместно. Часть из них приняла в себя темное начало. Часть - светлое. И такое соседство сущностей в теле, давало человеку, порой, редкое могущество. Правда, лишь в том случае, когда он оставался себе хозяином. А такое случалось нечасто.
Старик присел на камень рядом.
- К чему этот разговор, учитель?
- Я досчитаю до трех, тебе все станет ясно.
- Один. Сила иных миров всегда была столь желанной, что люди нашли способ становиться Двоедушными даже после распада тесного союза между вселенными.
Эразм хотел что-то сказать, но звездочет остановил его жестом.
- Два. Эр-дзум не всегда был захолустьем. Старый замок выстроен на фундаменте Академии магов. В его благоразумно запечатанных еще вашим прадедом подвалах хранилось много вещей, недоступных для обыденного понимания. В том числе и Обручи Воссоединения. Ворота, открывающие проходы между мирами. Конечно, ни демон, ни ангел, не смогут пройти сквозь проход. Не смогут физически. Но вот их сущности...
Старик взглянул на юношу, Недоумение на лице ученика соседствовало с азартом. Молодого человека уже влекла новая загадка учителя, хотя он и не мог еще понять, куда ведет цепь рассуждений.
- Три. В наш город с островов прибыл крупнейший специалист по магическим древностям, Халид по прозвищу Дальнозоркий, - звездочет отбросил на минуту серьезный тон, чтобы вставить личную фразу, - мой давний друг.
Двое на берегу моря молчали. Волны подернулись призрачным серебром. Рыбак бы сказал, что это русалки приманивают к себе искателей сокровищ фальшивыми посулами. Но Эразм знал, что настоящая причина свечения в крохотных живых существах, обитающих в воде. Джи-у-кер охотно делился опытом, передавая преемнику все, что ему открыл большой мир, и решительно отсекал суеверия.
Наконец, юноша не выдержал.
- В твоих словах, учитель, есть мысль. Я ее чувствую. Но не могу поймать. Ты всегда любил загадки. Но раньше мне всегда удавалось опереться на твои слова и найти ответ. Ныне же, ты, похоже, предпочел оставить часть слов при себе?
- Утром, - одним словом отозвался старик.
- Что - утром? - юноша подождал реакции, но учитель не спешил прийти ему на помощь. И Эразм стал вспоминать, выделяя и отбрасывая деталь за деталью.
- Свитки? - с надеждой обратился отрок к спутнику.
- Да, - тот важно кивнул. - Прочли ли вы их? Внимательно, как я просил?
Юноша неопределенно пожал плечами.
- Дворцовый этикет, - разочарованно проронил он, - правила, правила и еще раз правила.
Пришла пора вздыхать звездочету.
- Параграф "ограничения", раздел "престолонаследие". "На престол Империи не может претендовать лицо, про которое достоверно известно, что оно является или являлось ранее носителем иной сущности. Или тем, кого в народе называют "двоедушным""!
- То есть... Но как же... Вы же говорили... Ритуал воссоединения... Мало кому удавалось сохранить разум после такого "слияния"! Даже в те времена, когда были живы носители традиций! А ваш Халид, как бы хорош он ни был, всего лишь книжник, и, подозреваю, даже не маг! Да и сколько их вообще осталось, живых волшебников! Хоть на Островах и гораздо терпимее относятся к кудесникам, чем здесь, в Империи, но тоже не жалуют!
- Все так, - терпеливо начал звездочет, - но не совсем так. Халид буквально горит желанием провести ритуал. Он нашел описи имущества Академии, оставленные вашим прадедом. И утверждает, что в Эр-дзуме лучшее оборудование, из того, что сохранилось до наших дней. Ритуал имел несколько вариантов. По одному из них, существо из иного мира лишь на очень короткий промежуток времени делило "жилище" с постоянным владельцем. И бесследно исчезало затем, развеянное магом. Вызывали его, чтоб испросить совета, узнать секрет либо вдохновить народ на свершения, представив зримые доказательства союза с высшими силами. Были предусмотрены и специальные факелы. Они зажигались, как только существо пересекало границу миров и вселялось в избранное тело.
- В мое, в мое тело! - выкрикнул Эразм в отчаянии.
- Всего на несколько минут, - мягко уговаривал его старик. - Разместим вокруг факелы. Пригласим трех заслуживающих доверия, в глазах имперцев, свидетеля. Затем погрузим чужеродную сущность в сон. А там и освободим вас от её присутствия навеки!
- На одну часть весов вы предлагаете поместить мою ... душу, - к юноше вернулось самообладание, и все-таки последнее слово он произнес с трудом. - Мой разум. Мое будущее. А что будет на другой чаше?
- Ваша жизнь, - коротко откликнулся наставник, - Простите мое скудоумие, но я не нашел иного способа, чтобы сохранить ее!
Повисшая после слов старика пауза затянулась. Плеск волн, бьющих равнодушно о берег, да шелест трав у подножия утеса пришли на смену человеческим голосам, заполняя тишину. Наконец, претендент на трон поднялся и произнес , старательно отводя в сторону подозрительно заблестевшие глаза:
- Хорошо, Джи-у-кер. Я подумаю. Утром дам ответ.
Юноша пронесся мимо старика вниз так стремительно, будто ноги его ступали по дорожкам парка, освещенным солнечным светом, а не по склону выщербленного солеными ветрами утеса.
- Доброй ночи, Эразм, - уже в спину удаляющемуся подростку негромко проронил старик. - Постарайся принять правильное решение.
Он принялся подниматься на ноги, тяжело опираясь на посох. И добавил совсем уже тихо, почти про себя:
Проснулся Эразм поздно. Ночь, проведенная в раздумьях, оставила на лице след, обозначив резко тени под глазами. Юный владетель поместья послал за Джи-у-Кером гонца. И призванный наставник возник на пороге приемного зала так скоро, будто он ожидал приглашения, стоя у ворот.
После обмена приветствиями, молодой человек пригласил учителя разделить завтрак. Но, к его удивлению, тот не сделал ни шагу к столу.
- Что-то случилось, наставник? - Эразм уже подхватил изящный бокал, наполненный кроваво-красным соком граната, и успел попробовать напиток. Вкус только что приготовленного сока, был, как обычно, превосходен.
- До того, как принять ваше любезное приглашение, я хотел бы завершить вчерашний разговор, - застыв на месте, как изваяние, учитель ждал.
Юноша одним движением глаз отослал слугу прочь. И, глядя прямо в глаза старику, сказал серьезно:
- Мой ответ - да.
Он присел, и, завладев салфеткой, принялся пристраивать ее за ворот белоснежной рубашки.
- Теперь мы можем позавтракать? Ягоды, запеченные...
- Боюсь, что нет, мой господин.
Эразм перевел изумленный взгляд на звездочета. Он не мог припомнить случая, чтоб тот вот так, бесцеремонно, перебивал его речь отказом. Сохраняя полную невозмутимость, старик продолжил:
- Простите мою дерзость, но Халид уже направляется сюда. Самое время отдать распоряжения слугам.
- А не слишком ли быстро все...
- Не слишком! - наставник не переставал поражать его этим утром. - Два имперских курьера уже ждут в вашей приемной, чтобы лично вручить предписание Канцлера. Как только они передадут указ, в течении суток вы должны будете отправиться в столицу, на Испытания.
- И каков ваш план? - сухо поинтересовался хозяин, отбрасывая скомканную салфетку. Он сознательно перешел на "вы", подчеркивая дистанцию.
- Халид уже здесь. Офицеры могут воспользоваться вашим гостеприимством, с комфортом разместившись в каминном зале. Пусть им принесут напитки и еду. Солдатская служба редко предполагает радушные встречи. Курьеры оценят ваше хлебосольство. И, думаю, не откажутся совершить экскурсию в подвал, когда я их попрошу о том.
- Неужели они столь нетерпеливы, что не обождут, когда хозяин позавтракает?
- Причина не в них. А в вас, - старик на секунду замешкался. - Магические манипуляции такого рода гораздо легче перенести... натощак.
Эразм по инерции еще раз отхлебнул из бокала. И отодвинул его от себя.
- Я понял.
Распорядившись насчет гостей, и получив из рук управителя ключи, юноша, по совету учителя, облачился в походную одежду. Он сделал шаг к лестнице, ведущей вниз, и обернулся к медлившему спутнику.
- Наставник?
- Я останусь с вашими гостями. Вы знаете, куда идти. Халид догонит Вас.
Эразм лишь сокрушенно покачал головой, отказываясь узнавать в непреклонном старце своего обычно столь мягкого и заботливого учителя.
Открыв окованную дверь, юноша троекратно хлопнул в ладоши. Айледские кристаллы, вставленные в уключины вместо факелов, затеплились неверным бледным светом. Продолговатые полупрозрачные многогранники были единственными предметами, которые прадеду разрешили достать из подземелий Академии, прежде чем Братья Храма запечатали ход вниз. Ряды бочек, сохраняющих вино, уходили вдаль. С тех пор, как стараниями почившего императора, границы государства были укреплены, торговля процветала. Прибрежный южный Эр-дзум всегда славился своими виноградниками, и поместье, под управлением верного Фриса, стало приносить очень неплохой доход.
Дойдя до стены, Эразм повернул направо, и через пару минут ему вновь пришлось звенеть связкой ключей. Нужный нашелся не сразу. Много лет уже никто не открывал дверь, у которой стоял сейчас юноша. Хотя ничего особенного она за собой не скрывала. И в этом владелец поместья убедился, справившись с замком. Небольшая пустая комната с низким потолком и голыми стенами, едва различимыми в полумраке. Фигура, появившаяся на миг в дверном проеме, и вовсе погрузила помещение во тьму, преградив путь свету, пробивавшемуся из винного подвала.
- Долгих лет Вам, юный наследник дома Эриниев!
Резкий, скрипучий голос неприятно резанул ухо. Юноша силился получше разглядеть во тьме гостя, но глаза, все еще хранящие в себе отблеск дневного солнечного великолепия, подводили.
- Приветствую, мудрый Халид!
- О! Я не стою таких лестных слов! Если позволите...
Послышался щелчок пальцев, сопровождаемый бормотаньем, и прямо перед носом Эразма материализовалась крохотная желтая сфера. Шарик, увеличившись в объеме до размера детского кулачка, уверенно устремился под самый потолок, где и замер, даря теплый ровный свет собеседникам.
Халид оказался чрезвычайно худым, смуглым мужчиной абсолютно неопределенного возраста. Крупные карие глаза на непропорционально удлиненном лице, смотрели живо и с легким лукавством. Визитеру при его росте приходилось стоять, согнувшись в подобии почтительного поклона, и Эразм мог в деталях рассмотреть верх его аккуратного сиреневого тюрбана.
- Невинная шалость, - с хитрецой в голосе откликнулся друг учителя. - Вот то, что мы предпримем далее, куда серьезней. Но и куда интереснее!
- Без сомнения, - делая приглашающий жест, согласился Эразм.
Довольно неуклюже гость переместился к дальней стене и принялся изучать кладку, что-то нашептывая себе под нос.
- Здесь печать Храмовников.
- Естественно, - не отрываясь от своего занятия, отозвался любитель древностей. Сейчас он, похоже, принюхивался к камням. - Надо сказать, весьма несложная вариация.
- Что?
Вместо ответа Халид извлек из складок одеяния восковой карандаш и принялся вычерчивать узор на стене.
- Исс-тет! - неожиданно громко воскликнул взломщик, заставив отрока вздрогнуть.
Когда он перевел взгляд с заклинателя на стену, он не поверил глазам. Камней не было! На их месте образовалась правильная арка, и можно было даже различить ступени, ведущие вниз.
Островитянин победоносно взглянул на юношу.
- Братству это не понравится, - угрюмо отметил про себя Эразм, ставя ногу на верхнюю ступеньку.
Спуск оказался на удивлении е долгим. За время путешествия Халиду несколько раз пришлось читать заклинанье, вливая новые силы, в начинающий на глазах тускнеть желтый шарик, висевший, как привязанный, над головой юноши. Когда, наконец, лестница окончилась, они оказались на пороге внушительного каменного зала. Помещение, к разочарованию Эразма, оказалось пустым. Даже ниши, где раньше размещались айледские светильники, ныне были разорены.
"И я даже подозреваю, кем!", - подумал юноша, вспомнив винный погреб.
Халид расстарался, и через минуту, шарик уже вполне мог поспорить размером с крупным апельсином. Яркость его также возросла, и света вполне доставало, чтобы рассмотреть зал подробнее. Спутники подошли к дальней стене и пальцы Эразма сами собой потянулись к оплавленным камням.
- Рядом как будто жаровни пылали. Много лет, - заключил он негромко. Здесь, в глубинных подземельях он уже не чувствовал себя хозяином. И осторожное подсознание диктовало тон, которым произносились слова.
- Это зал Стихий, - пояснил Халид. - Мне уже приходилось бывать в развалинах Академий. Все они обустраивались по единому образцу. Сначала самые грубые и примитивные формы овладения Незримыми Силами. Новичкам обычно легче всего удавалось обуздать огонь. Удержать на месте его сложно. К тому ж у простонародья сила мага почему-то всегда соотносилась с умением пустить по воздуху пылающий шар.
Халид усмехнулся.
- Конечно, на деле, затея использовать огненную сферу как метательный снаряд довольно ... спорна. Но тем не менее ..., - и он обвел руками пространство.
Эразм с интересом посмотрел на мужчину. Глаза того искрились азартом.
- Но ведь не за лекциями мы сюда пришли, верно?
- Верно, - не стал возражать незадачливый престолонаследник.
- Джи-у-кер, - светлая голова, - гость прекрасно ориентировался в лабиринте открывшихся коридоров, уверенно увлекая юношу за собой. - Он нашел выход там, где его и быть не могло! И какое уникальное стечение обстоятельств! Я буквально очарован древними ритуалами! Особенно восхитительны и возвышены церемонии призыва ангельских сущностей! В них сливаются два мощнейших потока магического искусства. Филигранное мастерство призыва переплетается с тонкой материей управления разумом!
- А вам уже приходилось ...?
- Проводить ритуал Воссоединения? Нет, мой любознательный господин, пока еще - нет! Но не волнуйтесь, пожалуйста. За моими плечами десятки, сотни экспериментов, проведенных с Незримыми Силами. И сегодня, я не могу унять волнения по этому поводу, да-да, именно сегодня, может быть достигнут апофеоз моего изучения древних знаний!
- А вы уверенны...?
Халид остановился так резко, что подросток налетел на него.
- В чем? В чем я должен быть уверен, высокородный отрок? - мужчина развернулся к спрашивающему, нависнув над ним как знак вопроса. - Не в записях ли Синтириона, последнего ректора Академии?
Исследователь похлопал смуглой ладонью по сумке, висящей у бедра.
- Здесь подробнейшие указания лучшего мага своего времени. И, поверьте мне, я изучил тексты тщательнейшим образом!
- Послушайте, Халид! Мы миновали уже множество коридоров. Заглянули в добрую дюжину комнат. Но нигде, слышите, нигде, не нашли ни одного древнего предмета! Почему вы полагаете, что время или Братство Храмовников, сохранило для нас именно те самые Обручи Воссоединения?
- Да потому, потому, мой драгоценный друг, что..., - островитянин, спешащий впереди, вновь остановился, но на этот раз юноша был начеку. Смуглая рука толкнула дверь, и Эразм ахнул. Посередине небольшой квадратной комнаты, не касаясь пола, в воздухе висели массивные, вложенные одно в другое, каменные кольца.
Зрелище оказалось еще более фантастичным, когда они приблизились к конструкции.
- Вот они, - восхищенно прошептал Халид, благоговейно касаясь испещренных символами поверхностей - Обручи Воссоединения. Или Кольца Переноса.
Мужчина без промедления извлек фолиант из сумки и раскрыл его на кубе, возвышающимся перед Обручами, словно алтарь. Проворные пальцы стремительно зашелестели страницами.
- Вот... вот оно, - с горящими глазами Халид водил указательным пальцем по строчкам книги.
Совершенно неожиданно для Эразма друг Джи-у-Кера извлек из корешка фолианта костяной стилет.
- Тонц - вет! - возглас совпал с касанием кончиком стилета символа на внешнем кольце. Сначала юноше показалось, что ничего не произошло. Но знаки, вырезанные в камне, вдруг ожили, наливаясь синим мерцающим светом!
- Работает! - повернув сияющее лицо к юноше, возгласил гость.- Поторопитесь, самое время отдать распоряжения слугам и пригласить наших друзей!
Эразм кивнул, постаравшись скрыть волнение. И пропустил длинную фразу, произнесенную на одном из забытых языков. Призрачная нить повисла в воздухе, обозначив проделанный ими путь.
"Предусмотрительно! - невесело усмехнулся про себя хозяин замка. - Остается надеяться, что познания Халида в Великом Искусстве не ограничиваются только лишь эффектными демонстрациями!"
Вернувшись в винный погреб, Эразм застал там управляющего. На Фриса было больно смотреть. Руки его ходили ходуном, глаза всячески избегали встречаться с взглядом господина, а коленки едва держали вес сухопарого тела.
"Любопытно, чего он так боится? Открытой двери в подвалы Академии или гнева Храмовников?" - подумал про себя юноша. А вслух приказал послать за Джи-у-Кером. Учитель прибыл без промедления и внимательно выслушал рассказ ученика. Сохраняя абсолютно бесстрастное выражение лица, наставник изложил свой план. Эразм постарался выглядеть столь же невозмутимым, как и звездочет, однако далось ему это нелегко. В былые времена он усомнился бы в здравом рассудке человека, посмевшего даже заикнуться о подобных вещах. Но сегодня выбирать не приходилось...
С тяжелым сердцем он отправился в уже знакомую комнату, ожидать сигнала к началу представления, замысленного учителем.
Халид не терял времени даром. В углублениях внешнего обруча уже разместились миниатюрные, словно игрушечные, факелы. Три восьмигранных древка, обмазанные красно-бурым веществом, источающим бальзамический аромат, смотрелись зловеще, словно дубинки, хранящие следы засохшей крови. Наследник невольно передернул плечами. Но через миг уже обратился к почитателю Великого Искусства, ничем не выдав волнения:
- Где я должен стоять, уважаемый?
Мужчина оторвался от изучения манускрипта и отозвался довольно рассеяно:
- Стоять? А... Да-да, конечно. Извольте пройти вот сюда, - смуглый палец ткнул в сторону площадки непосредственно перед кольцами. Квадрат пола между алтарем и волшебным устройством некогда был окрашен в кричаще-алый цвет, но краска давно поблекла и теперь едва угадывалась.
Вздохнув, Эразм занял указанное место.
- Все ли в порядке с подготовкой к ритуалу, почтенный? - поинтересовался юноша, заметив озабоченность на лице гостя.
- Да... Нет... Не совсем... Я не уверен.
- Как? Как это- не уверен? - растерялся подросток. Тяжелые шаги ног, облаченных в подбитые сталью сапоги, уже доносились со стороны зала Стихий.
- Что, что именно "однако", - терпение изменило Эразму и он почти кричал на склонившего перед ним голову островитянина.
- Однако внутренние кольца повреждены. Братство не пощадило наследие древних. Символы сбиты, сами обручи покрывают многочисленные трещины. Удивительно, что они вообще не обрушились! Видимо, Храмовники спешили и, не завершив начатое, просто запечатали подвал, посчитав свою миссию исполненной.
- Но ведь вам удалось оживить эти камни, - в отчаянии воскликнул отрок. Неумолимая поступь имперских курьеров приближалась и уже были слышны грубые голоса под сводами.
- Да, внешнее неподвижное кольцо, осталось почти нетронутым. Но я не смогу поручиться за...
- Начинайте! - властно приказал Эразм, поворачиваясь лицом к своей судьбе.
Джи-у-Кер пересек порог комнаты и, оценив обстановку, не замедлил рассыпаться в извинениях перед офицерами. Юноша отметил, что никогда ранее не слышал столько подобострастия в голосе старика.
"Надо же, а он неплохой актер!" - промелькнула в голове мысль, но тут же упорхнула, напуганная скрежетом начавшего движение обруча.
- Как я вам и говорил, милостивые господа, мой хозяин одержим опытами с Незримыми Силами, и не помышляет о политике...
- А что говорит Братство об этих... гм... опытах? - старший по званию офицер предпочел сразу взять быка за рога. До носа Эразма донесся винный запах. Неплохо разбираясь в сортах, он даже смог определить, чем угощали гостей. Крепкое, хорошо выдержанное, хмельное вино. Не самое изысканное, но и не из последних.
- Ничего, ничего не говорит, - зачастил скороговоркой звездочет. - Если на то будет ваша воля, может быть забавы мальчика так и останутся нашей маленькой тайной? Тем более, ему скоро предстоит путешествие в столицу. И там неизвестно еще как все обернется...
Намек на то, что, вполне возможно, перед ними находится будущий император, возымели действие. Офицеры подтянулись, приосанились, и старший уже было потянулся за свитком в заплечную сумку, когда старик горячо зашептал:
- Минутку... Одну минутку, господа. Нельзя прерывать ритуал, - его голос стал много тише, и он продолжил: - Все мы так рады, что хозяина призывают во дворец. Его заигрывания с Незримыми Силами до добра не доведет!
Эразм усмехнулся. Джи-у-Кер умело расставлял акценты. Курьеры, вернувшись в Вольтран, непременно доложат об услышанном и увиденном подручным Канцлера. И если расчеты звездочета верны, то...
Второй обруч повернулся с оглушительным, душераздирающим скрипом. Капелька холодного пота побежала по лбу владельца замка, когда он заметил, что трещина, и без того тянувшаяся на половину толщины кольца, на глазах растет! Эразм облегченно выдохнул, когда кольцо остановилось.
- Это не опасно? - с сомнением обратился младший из офицеров к звездочету.
- Не более, чем рыцарский турнир, - предпочел спрятаться за словами сопровождающий.
"А вдруг... вдруг Джи-у-Кер вовсе и не планировал спасать меня?" - предательская мысль скользнула змеей в сознание. - "Несчастный случай с наследником рода Эриниев. С последним наследником. Вдруг старику заплатили за мою смерть?"
Эразм устыдился своих подозрений. Мотнул головой, отгоняя демоническое наваждение.
"Демоническое? Халид сказал, что символы не различить... Тогда как он собрался узнать, что за сущность прибудет в подвал Академии, прорвав границу миров? Может быть, мерзкие эманации демонического мира уже поразили мой разум?"
Третье колесо, вопреки дурным предчувствиям собравшихся, заскользило легко и бесшумно, и, описав чуть ли не полный оборот, замерло. Замерло и сердце подростка, когда до его ушей донеслось усиливающееся шипенье.
- Вш-зврх! - вспыхнул над головой восьмигранный факел, озарив лица мужчин мертвенно-бледным светом.
От неожиданности доблестные вояки отпрянули. Халид, приободренный успешным завершением первой части ритуала, принялся читать повторяющиеся заклинания. Круг следовал за кругом, и каждый раз темп возрастал, а к фразе добавлялось по одному слову. Когда речь островитянина слилась в сплошной поток, наступил финал.
Яркая вспышка обожгла глаза Эразма, и, теряя сознание, он успел увидеть, как пламя охватывает два боковых сигнальных факела. "Свершилось", - сверкнула одинокой звездой последняя мысль и тут же канула в черноту ночи.
Очнулся юноша в своей постели. Память о ритуале была свежа, и первым делом, едва поднявшись, хозяин замка поспешил к зеркалу. Он долго настороженно вглядывался в черты лица, смотревшего на него из глубины стекла. И не нашел в них никаких изменений. Прислушался к себе изнутри. Ничего необычного. Только зверское чувство голода. Но оно и немудрено. Отодвинув шторы, юноша убедился, что на дворе раннее утро! "То есть без сознания я провел почти сутки" - сделал вывод Эразм.
- Не страшно. Главное, что сработало! Поверить не могу! Древний ритуал. Факела. Курьеры как свидетели. И тебе уже не надо ехать в Вольтран, не надо... - последнюю фразу он произнес вслух. И не замедлил получить на нее ответ.
- Мне жаль, но в столицу отправиться все же придется.
Как обычно невозмутимый Джи-у-Кер стоял на пороге спальни и столь же внимательно, как и Эразм минутой ранее, всматривался в черты воспитанника.
- Канцлер не склонен верить кому-либо на слово. Пусть это и собственные курьеры, посланные к единственному наследнику рода, имеющего самые эфемерные шансы на престол. Вам предстоит независимая проверка. И, думаю, даже формальное наказание.
- За что?
- Канцлер, хоть и содержит при себе небольшую армию магов, все же не заинтересован портить отношения с Братством. И не может признать права других владетелей заниматься чародейством. Но, отлучение от двора, наверняка, не будет для Вас тяжким ударом, мой господин.
Наставник произнес слова с легкой улыбкой, и Эразм искренне обрадовался, увидев перед собой старого учителя прежним.
- А что же курьеры?
- Я их убедил отправиться в обратную дорогу. Хоть они и настаивали на том, чтобы передать это вам лично!
Звездочет извлек из широкого рукава свиток и передал юноше. Тот, сломав печать, быстро пробежал глазами послание.
- Все, как мы и ожидали, - сухо отозвался он, завершив чтение. - Вечером нужно трогаться в путь. Ну а пока я бы не отказался от завтрака!
- Непременно! Но все-таки. Не могу не спросить. Как вы себя ощущаете?
- Превосходно! Если кто-то из небожителей и вселился в меня, то ведет он себя с истинно ангельской благовоспитанностью, - рассмеялся владелец замка.
- Халид сказал перед отъездом, что Вас вряд ли побеспокоит временный жилец. Он позаботился об том, чтоб дух пришельца не просыпался. Но на всякий случай..., - Джи-у-Кер протянул ученику амулет. На тонкой серебряной цепочке висела интарсия, изображавшая сову с янтарными глазами.
- Искусная работа, - рассеяно похвалил юноша, принимая подарок, - но как же ваш друг? Разве он не должен быть рядом с нами?
- Халид отбыл в столицу. И мы с ним встретимся уже в Вольтране. А сейчас нас ждет отменный завтрак. Бедолага Фрис был сам не свой, пока вы изволили... отдыхать от дел. Старик не выходил с кухни, и, похоже, едва не довел до обморока повара своими придирками. Грех будет не оценить пищу, в которую вложено столько старания!
- Вы как всегда правы, наставник!
И юноша, подхватив под локоть ментора, увлек того к столу.
Часы, последовавшие за трапезой, пролетели в подготовке к путешествию. Фрис суетился, подгоняя слуг, а перед самым отъездом даже расплакался, прощаясь с господином. После обеда карета, запряженная четверкой гнедых, тронулась в дорогу. Короткий отрезок пути от замка до города прошел в молчании. Джи-у-Кер даже успел задремать, и пробудился от цокота копыт по мостовой. К удивлению Эразма, время от времени украдкой поднимавшего уголок занавески, его поездка не составила тайны для горожан. Добрая половина обывателей стояла по обеим сторонам улиц. Мужчины переговаривались вполголоса и покачивали головами, женщины украдкой подносили платки к глазам.
"Неужели они любят меня? - подумалось молодому человеку. - Или просто опасаются неизвестности? Поместье Эриниев лакомый кусок, и надолго не останется невостребованным. При мне эти люди имели работу на полях и виноградниках, умеренную денежную повинность и благосклонное невмешательство господина в дела подданных. Правда, они платили той же монетой. В мирное время связь феодалов и вассалов обычно ослабевает. Крестьянам и ремесленникам ни к чему бежать прятаться за прочные стены замка. Солдаты живут со своими семьями, ходят на заре к морю, ловят рыбу, приторговывая потихоньку ежедневным уловом на рынке. Народ перестает замечать, что ему нужна власть, решая свои споры на площадях, где луженая глотка заменяет и отвагу, и мудрость. Хвала светлым богам, что жители Эр-дзума осмотрительнее своих соплеменников. Они не покушаются на авторитет рода Эриниев. Эразм лишний раз не тревожит их жужжащий улей. Но это вчера. Что ждет их всех завтра - загадка. Поэтому люди толпятся на улицах. Поэтому мужчины встревожено, а женщины печально, провожают карету с гербом Эриниев на дверце".
К ночи, как и рассчитывали, добрались до постоялого двора. Два телохранителя пошли договариваться с владельцем заведения о ночлеге, а двое других угрюмо прохаживались по двору, готовые ринуться на защиту своего господина. Довольно просторная угловая комната с двумя кроватями вполне устроила не привыкшего к особым роскошеством аристократа. Несколько смутили, правда, солдаты, которые расположились здесь же, исполняя свой долг постоянного бдения за жизнью господина. Пару раз юному Эринию пришлось, не вставая с ложа, лягнуть в бок густо храпевшего блюстителя хозяйского благополучия, но в остальном ночь прошла спокойно. Лишь под утро Эразма посетил странный, необъяснимый сон. Он видел в нем коренастого мужчину, бредущего вдоль стены. Волосы мужчины была коротко и идеально ровно стрижены. Совсем как у Храмовников. Но незнакомец явно не принадлежал к Братству. Крепкие руки покрывал цветной рисунок. Эразм видел однажды такой у шамана северных варваров. И знал, что узор, наносимый рыбьей костью, остается под кожей на всю жизнь. Но ночной гость не был и шаманом. Шею визитера украшала толстая цепь, приличествующая дородному купцу. Но не было ни шубы на плечах, ни широкого плетеного пояса. Одежды вообще было не более чем на нищем. Широкие красные штаны едва прикрывали колени, а черная рубаха с оборванными рукавами оставляла обнаженными загорелые плечи. Бредя вдоль преграды, мужчина непрерывно извергал проклятья, но силы его колдовства, видимо каждый раз оказывалось недостаточно, чтобы пробить препятствие. Вот он остановился. Развернулся всем телом к стене. Поднял руки с непривычно широко разведенными в стороны кончиками больших и. указательных пальцев. И разразился длиннющей тирадой на совершенно чуждом миру Эразма языке. Несмотря на всю бездну, разделяющую их, Эразму вдруг показалось, что он уловил общий смысл сказанного! А еще он отметил, как безвольно прилегают к ладони незнакомца безымянные и средние пальцы. "Несчастный, верно, схватился за клинок захватчика, уже занесенный для удара". Во сне Эразму стало жаль искалеченного воина, и он представил калитку в этой бесконечной ограде. И с удивлением понял, что голос в голове утих. Мужчина ошарашено смотрел прямо перед собой. На возникшую внезапно в стене дверь. Бродяга задрал голову вверх и Эразм поразился, небесно-голубому цвету глаз незнакомца. Юноша будто парил над этим человеком. И вполне отчетливо различил, как губы, только что осквернявшие окрестности жуткими ругательствами, отчетливо произнесли: "Спасибо, господи!".
Сон Эразма, поведанный Джи-у-Керу, напугал последнего не на шутку. Амулет с деревянной совой тут же был водружен на шею юноши. И еще добрых полдня отрок вынужден был пересказывать свои грезы, пытаться воспроизвести экзотические фразы, сказанные ночным призраком и вглядываться в обеспокоенные глаза наставника, пытаясь понять причину столь бурной реакции на свой рассказ.
Оставшаяся часть пути, впрочем, не принесла никаких несчастий, кроме скуки. Карета неспешно катилась по дороге, влекомая лошадьми, охранники перекликались время от времени, Джи-у-Кер по-стариковски дремал, рассказывал истории из своей молодости, да следил за тем, чтоб воспитанник не снимал амулета ни днем, ни ночью. Один постоялый двор был похож на другой, дни отличались только тем, что солнце то скрывалось за тучами, то щедро одаривало окрестности жаркими лучами. Однажды, уже на подъезде к столице, пошел дождь. Потом по крыше забарабанила частая дробь. Эразм из любопытства высунулся из кареты, и тут же схлопотал довольно увесистый удар по макушке.
- Это град, - пояснил наставник, с улыбкой посмотрев на потирающего ушибленную голову ученика. - Помнишь, я тебе рассказывал?
Эразм отрицательно помотал головой.
- На побережье града не бывает, - ностальгически заметил звездочет, ничуть не расстроившись короткой памяти воспитанника. - А севернее он не редкость. Высоко в небе, где проплывают тучи, случаются холода. Тогда капли, летящие вниз, смерзаются в ледяные шарики. Одному из них и было предначертано судьбой приложиться к вашему светлому челу.
- Вы смеетесь надо мной, учитель!
- Совсем нет, - удивленно поднял брови Джи-у-Кер. Потом изобразил на лице озадаченность и добавил: - Ну разве что самую малость!
Они рассмеялись беззаботно, словно в раннем детстве, когда на уроке маленький Эразм выдавал неожиданно одну из милых нелепостей. Особенно повеселило окружение, когда кроха, решив блеснуть недавно полученными знаниями, указал на гобелен, изображавший охоту северян на медведя, и авторитетно заявил: "Это бурный медведь!"
Поток воспоминаний прервал стражник. Солдат окликнул кучера, приказывая остановиться. И уже через минуту, постучавшись, стоял перед путешественниками.
- Позвольте доложить, ваши милости, - последние слова дались воину с трудом, поскольку он не привык обращаться сразу к нескольким господам. - К вам гонец.
Из-за спины телохранителя показался невысокий мужчина в матерчатом плаще с эмблемой Империи, по которому стекали струйки воды. Поклонившись, он поприветствовал благородных господ и передал Джи-у-Керу футляр.
Звездочет открыл залитый воском цилиндр и протянул свиток Эразму. Тот, пробежав глазами послание, молча вернул его наставнику. Джи-у-Кер жестом отпустил гонца, сдержанно кивнул солдату и, прикрыв дверцу кареты, сосредоточился на чтении.
- Странно, - задумчиво произнес ученый, оторвавшись от пергамента.- Все претенденты на престол должны прибыть во дворец. Потом следует представление, при котором каждый кандидат получает одобрение Триумвирата, состоящего из представителей всех двенадцати первых домов Империи. Затем отобранных претендентов поселяют в загородном поместье под одной крышей, где и проходят Испытания.
- Но нам предписывается следовать отнюдь не во дворец, так?
- Именно, мой повелитель. Нас приглашают временно разместиться в посольском приказе. Это отдельный район в Вольтране, отделенный от города высоким частоколом. С имперскими гвардейцами, патрулирующими стены. Не тюрьма, конечно. Но и не воля. Обычно там проживают послы тех королевств, у которых с Империей по той или иной причине натянутые отношения. Послы обеспечены всем необходимым, к их запросам прислушиваются. Но выход в город им разрешают только по предварительно поданному прошению. И то далеко не всегда.
- Что может означать такое особое отношение к нам? - обеспокоенно вскинулся Эразм.
- Возможно и ничего такого, о чем следует переживать, - невозмутимо ответил старик. Но юноша отметил, как знакомая непроницаемая маска скрывает черты наставника. В последнее время от такого поведения учителя не приходилось ждать хорошего.
- А все-таки?
- Вполне вероятно, Канцлер просто решил познакомиться с Вами. Узнать ряд деталей ранее, чем об этом узнают другие. Вряд ли он удостоит нас личным присутствием. Хотя бы потому, что визит к одному из претендентов не останется незамеченным и отразится на политическом раскладе сил накануне Испытаний. Но доверенное лицо Канцлера Архея, несомненно, посетит нашу скромную обитель.
Звездочет замолчал, погрузившись в размышления. И Эразм не стал отвлекать учителя. Обуреваемый невеселыми думами он забылся сном.
Проснулся юноша уже у городских ворот. Наставник быстро уладил дела со стражниками, и карета покатилась по мостовой. Эразм с любопытством выглядывал из-за занавески, то восхищенно окидывая взглядом высокие здания, то скривляясь при виде зловонных сточных канав.
Джи-у- Кер сказал верно. Вскоре экипаж миновал следующие ворота, охраняемые солдатами Империи. В посольский приказ не впустили даже и телохранителей, наставник отправил их восвояси, выдав по несколько монет и наказав не пропить их в ближайшем хмельном трактире.
Разместили гостей Канцлера в просторном, построенном из темного дерева, особняке. После привычного холода каменных стен, временное жилище дарило ощущение теплоты и какого-то детского, далекого, несбыточного во взрослой жизни, покоя. Тревоги последних дней отступили, едва Эразм переступил порог удивительного дома. Остаток дня прошел в бытовых хлопотах, обустройстве комнат и готовке вечерней трапезы. В отсутствии слуг все шло непривычно медленно, но и это обстоятельство ничуть не удручало путешественников. Звездочет оказался неплохим поваром, а его ученик, не слишком избалованный роскошью, управился с прочим.
Отходил ко сну юноша в умиротворенном и возвышенном настроении. Бросив взгляд в окно, он увидел полную луну, взошедшую на небо. И различил отблески призрачного света на копьях стражников, застывших возле ограды дома. Но и это не поколебало уверенности юноши в завтрашнем дне.
"Учитель, один из умнейших людей, рядом. Он, без сомнения, позаботится обо мне. Может быть, уже на заре, все разрешится. Прибудет посланник от Канцлера. Возможно, в сопровождении мастеров Незримых Ремесел. Так называют магов в столице, чтобы не слишком раздражать Храмовников. А, может быть, Братья сами пожалуют. От их ритуалов не укроется никакая магия. Во всяком случае, они сами так говорят. В Эр-дзуме адепты Хранителей не слишком ревностно воевали с ересью. Наверняка, в столице тоже, не все фанатики. И Канцлер не заинтересован в громком скандале. Постоят, повздыхают сокрушенно о нравах в провинции. Наложат покаянное послушание. Не слишком суровое для отрока. И одним претендентом на престол станет меньше!"
Эразм улыбнулся, блаженно вытянувшись на пышной постели. Сбросил с шеи мешающий кусок деревяшки, и заснул сном праведника.
Утро стариков начинается задолго до восхода солнца. Вот и Джи-у-Кер пробудился рано. Долго лежал, прислушиваясь к себе. Уступив снисходительно поправке на возраст, остался доволен внутренним осмотром. Потом принялся раскладывать пасьянс из образов, событий, фаз луны и изречений древних мудрецов. И, когда головоломка почти уже сошлась, услышал звук из спальни господина. Облачился в домашнее платье, и, шаркая мягкими туфлями по доскам, направился в комнату ученика, поднимавшегося обычно только к завтраку. Деликатно постучавшись, и так и не дождавшись ответа, звездочет толкнул дверь.
Эразм стоял в одной ночной рубашке, замерев перед зеркалом. Подбородок прижат к груди, взгляд исподлобья, направлен вверх. Джи-у-Кер остолбенел на мгновенье. Он лишь раз в жизни видел Двоедушного, одержимого демоном. И картина ничем не отличалась от той, что сию минуту была перед его глазами.
"Что же я наделал, мальчик мой!"- прошептал звездочет.
А Эразм тем временем двинулся, рука потянулась к стеклу, покрытому амальгамой. Кончики пальцев недоверчиво прошлись по чертам отражения.
Джи-у-Кер завладел совиным амулетом, сиротливо приютившимся на столике у постели воспитанника. Шаг, другой, вытянутые вперед руки с спасительным амулетом уже почти у головы несчастного юноши... И тут демон стремительно обернулся.
- Чё за ботва братан?
Ученый вздрогнул от неожиданного проклятия пришельца и с ужасом заметил, что цвет глаз юноши с обычного стального изменился на пронзительно-голубой.
- Позвольте, ваше высочество..., - звездочет рискнул продолжить движение рук в сторону шеи господина. Демон отстранился недоверчиво, но все-таки позволил надеть на себя артефакт. Крупная дрожь прошла по телу юноши, как только круг амулета коснулся его груди. Старик с облегчением убедился, что синева в радужке тускнеет, уступая место ровному серому фону. Ноги Двоедушного подкосились, и Джи-у-Керу пришлось поддержать ученика, чтоб тот не упал.
- Что, что это было? - сказать, что Эразм был ошеломлен, значит, ничего не сказать.
- Он все же пробудился,- мрачно ответил наставник, с болью в сердце сознавая, что ничем не сможет помочь воспитаннику.
- И что дальше? - наследник добрался до скамьи, тяжело присел.
- Амулет, подаренный Халидом, на какое-то время сдержит демона.
- На какое-то время? Сдержит? Я что, постепенно буду сходить с ума? Он точно демон? - ступор прошел, и вопросы посыпались, словно бусины ожерелья с разорвавшейся нити.
- Совершенно определенно, не ангел, Ваше Высочество,- предпочел начать с самого очевидного старик.
- Но я ничего не почувствовал. Слышишь, звездочет? Ни-че-го. Я вдруг утратил власть над собственным телом. Но разум мой ничуть не помутился. Разве от обитателя нижних миров не должна исходить аура тьмы и ненависти? Однако подобного я не ощутил. И абсолютно не понял, о чем он спрашивал. О каком-то растении? Почему он назвал тебя братом? Он что, был ученым-друидом в своем мире и почувствовал рядом родственную душу, а?
- Вряд ли, мой дорогой принц. Скорее всего, мы стали свидетелем бреда. Впрочем, возможно, демон употребил крылатое выражение, бытующее в его мире.