Снежок разлетелся о фиберглас с задорным, звонким хлопком. Корпус оставался всё ещё теплым, ведь не прошло еще и пяти минут как они с Викой играли в лошадки. Поэтому почти сразу забрало робота покрылось прозрачными, лениво стекающими капельками. Картина мира перестала оттого быть ясной. Всё стало расплывчатым. Странным. Неузнаваемым.
Впрочем, это мало повлияло на поведение робота Ка-19. Он продолжал стоять в качестве охранника в снежной крепости, а Вика с соседскими мальчишками выступали в роли осаждающих. Защитная функция состояла в попытке отбить летящие отовсюду комья снега. Время от времени, по условиям игры, робот включал проблесковый маячок, имитирующий сигнал критического попадания.
Справлялся с заданием Ка-19 плохо. Скорость верхних конечностей никак не коррелировала со скоростью атакующих снарядов. И у робота получались лишь плавные движения, подобные китайской гимнастике. Со стороны они выглядели довольно нелепо, но для играющих ребятишек являлись еще одним поводом для веселья.
Закопанный по пояс в сугроб, робот не мог маневрировать. Мощности двигателя не хватало для самостоятельного освобождения из плена. К тому же каучуковые гусеницы, отлично приспособленные для передвижения по дому, частенько пробуксовывали на льду.
"Бам" - в снежке оказалась вложена увесистая льдышка. Сила удара была такова, что откуда-то из подпрограмм Ка-19 невольно всплыло - "Опасность повреждения легкого корпуса! Опасность повреждения легкого корпуса!"- что вызвало поиск в директории "активное самосохранение". Сигнал был послан - но тут же прервался, следуя ограничивающей программе.
Игра продолжалась до той поры, пока мама Вики, Светлана Петровна не пришла с работы. Батальные сцены моментально прекратились ввиду эвакуации главной пружины действия, девочки Виктории, восьми лет от роду, с места битвы.
Ка-19 забыли на улице. Он уже намеревался включить режим аварийной консервации, когда Светлана пришла за ним. Предусмотрительно захваченная лопата оказалась как нельзя более кстати. Снег прихватило морозцем. И он покрылся сверху слоем свежего, но довольно крепкого наста.
Муж Светланы, Антон вернулся, как обычно, поздно. Ка-19 уже уложил Вику, спев ей на ночь колыбельную. Ей нравилось, как он поёт и одновременно помаргивает огромными голубыми кругами светодиодов в сгущающихся сумерках. Имитация глаз на белом фоне выглядела мило и симпатично. Постепенно яркость голубоватого свечения убывала, убывала... Пока и вовсе не сходила на нет. К этому моменту девочка уже крепко спала.
На этот раз Антон приехал не один. Практически бесшумно появившийся в гостиной Ка-19 сразу узнал гостя. Сергей, двоюродный брат Светланы, бывал в доме хоть и не слишком часто, но регулярно. И зачастую его визит завершался беглым осмотром и тестированием систем робота. Ка-19 не мог не отметить одну занятную деталь, которой он не нашел логичного объяснения. Начиная осмотр своего механического подопечного, Сергей был сосредоточен и насторожен. Пожалуй, даже хмур. Зато заканчивал процедуру он неизменно в приподнятом настроении, напевая себе под нос что-то бодрое и жизнерадостное. Хозяева же неизменно радовались каждому появлению Сергея в их доме. Ка-19 заваривал крепкий цейлонский чай, который обожал Сергей, Светлана отодвигала на время бытовые заботы, и семья надолго устраивалась перед камином. Неспешные беседы - редкая роскошь в двадцать первом веке...
Но сегодня всё было иначе. Хозяин, явно раздосадованный чем-то, не находил себе места. Он даже попросил жену оставить их наедине с гостем, чего Ка-19 не фиксировал ни разу.
Как только дверь за Светланой захлопнулась, Антон с жаром набросился на Сергея.
"Как ты мог!!! Нет, скажи на милость, сударь мой, как ты сподобился на ТАКОЕ!!!"
Пришедший открыл было рот, но Антон не дал ему сказать.
"И это ты - умница, талантливейший инженер, да в конце концов - не чужой нам со Светой человек!" Антон с неудовольствием, и, как показалось Ка-19, даже с гневом взглянул на подоспевшего с фарфоровым заварным чайником робота.
Он понизил голос до шепота, склонив раскрасневшееся лицо к собеседнику, но крайне чувствительные сенсоры Ка-19 все так же хорошо различали сказанное.
"Да ты знаешь, как Вика к нему привязалась? Как она его назвала - ты это знаешь?"
Ка-19 знал. "Каруселька". Серия КА.рус. была выбита на его жетоне. Впопыхах Сергей позабыл снять жетон с его шеи. Он забрал жестяную пластинку на следующее же утро. Но у Ка-19 уже успело появиться имя.
"А теперь что? Теперь - что - я спрашиваю?" - голос Антона звучал громко и вызывающе.
Гостю наконец удалось вставить фразу: "Антон, но ведь я просто заберу робота на два дня. Покажу его начальству - и верну. Ты ж понимаешь - не от хорошей жизни я его у вас спрятал. Предписание было - в топку! Ну не мог я его - в печь!"
"Так... - тон, которым произнес папа Вики это свое "так" не предвещал ничего хорошего -Ты, значит, добрый... добренький такой дядя Сережа... ребеночку подарочек на день рождения решил сделать ...Загодя... За два месяца... А мы со Светкой, дурные, гадали еще - и чего торопится человек? А теперь, значит, ты подарочек свой на два денька заберешь, а потом - обратно... Так?"
Гость молча кивнул, не понимая ещё, куда клонит говорящий.
"Да черта с два! - взорвался вдруг Антон - Чтобы рядом с моей дочерью находился настоящий механический монстр! Вспомогательный робот спецназа! Как? Ну как ты до такого додумался! А если бы у него замкнуло что в башке - и он нас всех ночью бы перерезал! А? Каково б тебе было? Розочек букет на могилку бы притащил? Принес тоже - волка в овечьей шкуре."
Антон побагровел. Сергей хотел было возразить, объяснить что-то, но только горестно махнул рукой.
Ка-19 в эти минуты лихорадочно действовал. То есть физически он оставался на том же месте, с блестящим расписным подносом в манипуляторах. На подносе все так же чайник покоился в компании с двумя тонкими чашками. Но внутри робота происходили сотни процессов.
"В печь?" - Ка-19 не нашел ни одного подтверждения словам Сергея. Как и тому - что мужчина причастен к его конструированию. Робот, обладая продвинутым искусственным интеллектом, вывел эту гипотезу из контекста разговора. Как и то, что упоминания об обоих фактах, вполне вероятно, стерто из его памяти.
Запрос по поводу последней системной перезагрузки подтверждал догадки. Параметры программ и сами драйвера подверглись радикальному изменению. Следы некоторых манипуляций сохранились в памяти. Замена легкого корпуса. Замена манипуляторов и ходовой части. Понятно, обычное дело. Удаление баз данных. Механическое удаление блоков координации и интегрирования с ... С чем - не ясно. Нет баз данных. Понижение скорости передвижения и тактического реагирования. Запрос о базовых скоростях по умолчанию. Понятно. Понижены в восемнадцать раз. Последнее изменение - директория "самосохранение". У программиста, видимо, были сомнения по поводу... Несколько раз модифицировал, пока все-таки не снес напрочь. Запрос в архив "удаления"... Есть!
"Каруселька" зафиксировал статическое положение корпуса и, восстановив директорию, перезагрузил программу. Его не было с мужчинами секунд двадцать. Гораздо, гораздо дольше, чем он ожидал.
"Да ты пойми, Антош, - в ответ на фамильярное обращение Антон почти незаметно недовольно поморщился, - всё, что мог, я предусмотрел".
Сергей кивнул на робота: "Он как мягкая игрушка сейчас. Абсолютно безобиден. Ты ж не боишься, что замороженная курица клюнет Вику в глаз? Вот и здесь - опасаться абсолютно нечего. Я рядом. Каждую неделю контролирую состояние машины. Оно безупречно стабильно. Ни одного...Подчеркиваю - ни одного сбоя, ни малейшего отклонения!"
"И все таки - я не хочу, чтобы этот ... эта... это ... ну, короче ты меня понял - не хочу, чтобы потенциальный убийца оставался в моем доме!"
"Конечно, воля твоя, Антон. Но ты напрасно упрекнул меня в том, что я трачу талант свой впустую. Есть разница между людоедом и волкодавом. И "этот" - Сергей опять кивнул на робота, - не людоед! Да и те, с кем ему пришлось бы иметь дело, и не люди вовсе. Ты просто не всё предпочитаешь видеть! И исследования вашей лаборатории имеют далеко не только мирное применение. И тебе, как координатору, наверняка известно об угрозах, поступавших и в твой адрес лично. Да что там... Завтра я заберу робота".
Сергей порывисто поднялся, давая понять, что разговор окончен, приблизился к Ка-19 и щелкнул кнопкой выключения.
Но еще до этого робот послал запрос на расширение функциональных возможностей. Запрос был подкреплен ссылкой на директиву "самосохранение". В восстановлении моторных функций было однозначно отказано. Зато включился основной процессор, полностью регламентирующий все внутренние функции. И, первым делом, Ка-19 заблокировал кнопку отключения питания, оставив все внешние атрибуты процедуры без изменения.
В кибернетическом мозгу робота продолжали протекать десятки, сотни процессов. Заработавший на полную мощность мозг обнаруживал все новые связи между предметами. На смену понятных, однолинейных связей между вещами, пришло иное. Канатной дороги с передвигающимися строго по маршруту вагончиками принятых решений, более не существовало. Окружающий мир выстилался огромным, поражающим воображение, ковром. И каждый предмет, составляющий полотно, растягивался в нить на неимоверную длину, пересекаясь и множеством различных способов переплетаясь с прочими предметами-нитями. Решения становились неоднозначными и требовали взвешенного подхода. Каждый посланный электрический импульс многократно ветвился, подтверждая или опровергая эффективность принятого решения. Подвергаясь оценке, минуя фильтры директив, он получал логическое завершение в реальном действии.
"Каруселька" сделал попытку восстановить собственную историю. Осмыслить пройденный путь и свое первоначальное предназначение. Но память была почищена так основательно, что волны посылаемых запросов каждый раз неизбежно разбивались о гранитную стену отсутствия данных. Наконец, Ка-19 прервал бесплодные потуги и, переместившись к розетке, инициировал процедуру подзарядки аккумуляторов. Параллельно основной процессор перешел в спящий режим. Если бы электронный разум смог сформулировать свои переживания обыденным человеческим языком, то итог их прозвучал бы кратко: "Утро вечера - мудренее".
В 6.13 утра робота разбудил шум, доносящийся со второго этажа. Звуки, искаженные деревом перекрытий, озадачивали. Проанализировав их, робот пришел к выводу, что приглушенные голоса из спальни хозяев, принадлежат посторонним лицам. Порывшись в настройках, робот смог опытным путем подобрать матрицу, адаптирующую полученные данные к обычной человеческой речи.
Низкий мужской голос монотонно, без всяких эмоций, спрашивал - "Итак, вернемся к заданному вопросу. Мы оба прекрасно знаем, что еще со времен второй мировой войны, существует штольня, ведущая на территорию исследовательского центра. Более того, в последнее время узкоколейная дорога, проложенная под землей, вновь активно эксплуатируется". После непродолжительной паузы, мужчина продолжил: "Не стану делать тайны - наши люди нашли возможность проникнуть туда. Однако ... Их ждал весьма неприятный сюрприз. Оказывается, штольня на границе Центра имеет шлюзовые двери. И один из охранников успел-таки привести их в действии. А вам, как администратору комплекса, вне всякого сомнения, известно их устройство. Так ведь, Антон Николаевич?" Тон сказанного не оставлял никаких сомнений - вопрос носил чисто риторический характер.
"Замечу: с вашей стороны очень опрометчивое решение - обустроить семейное гнездышко на отшибе. Да еще рядом с работой. С "такой" работой..." - слово "такой" говоривший нарочито выделил, обособив интонацией от всех прочих слов.
"Так вот, уважаемый Антон ... Николаевич, будьте так любезны ..." после этих слов последовал глухой удар. Приблизительно такой шлепок раздавался, когда Светлана выбивала половичок на улице. "Не утруждая себя и нас обилием технических деталей..."
Еще два таких же отрывистых удара. "Назовите, пожалуйста, коды доступа!"
И опять - пауза.
"Антон, Вы взрослый человек ..." Серия ударов. "Вы же сознаете - времени у нас в обрез. Группа ждет нашего с вами соглашения у аварийных проклятых ворот! Обратной дороги нет ни у нас, ни у Вас, Антон!"
Ка-19, добавив контрастность акустике, различал теперь и тяжелое дыхание Антона. Будто бы он находился на беговой дорожке тренажера, лента которого вращалась на четвертой скорости.
"Вы ж не ребенок, Антон, - в голосе прозвучали театральные нотки горечи и сожаления.- Неужели вы не представляете себе дальнейшего сценария? Сейчас детский сад с выбиванием пыли из вашей пижамы закончится. И за дело возьмется Кэт".
Не успел мужчина закончить фразу, как до слуха Ка-19 донесся новый, не поддающийся описанию звук. Больше всего он походил на шипение змеи. Вика смотрела передачу про животных по телевизору, когда на экране появилась огромная черная кобра с раздутым капюшоном. Неприятное шипение, усиленное стереодинамиками, наполнило комнату сейчас так же неожиданно, как и тогда.
Тревожно забился предупреждающий оранжевый огонек на панели пожарной сигнализации, расположенной рядом с Ка-19. Он подался чуть вбок и использовал предоставившуюся возможность, чтобы подключиться к камерам противопожарных датчиков.
В центре спальни находился привязанный к стулу хозяин дома. Рядом с ним в кресле сидел крупный, атлетически сложенный мужчина. Еще один, невысокий крепыш стоял левее, потирая правую руку в кожаной беспалой перчатке. Из темного угла комнаты к центру приближалась худощавая среднего роста женщина, одетая, как и остальные ее товарищи, во все черное. В неторопливых, вроде бы внешне сдержанных движениях, ощущалась скрытая угроза. В её левой ладони привычно устроился газовый баллончик. Из причудливо изогнутой верхней трубки вырывался язычок пламени. Именно от него и исходило змеиное шипение. Струя раскаленного газа, предназначенная для резки металла, вызвала срабатывание режима оповещения о потенциальной возможности возгорания.
Атлет продолжил свой бесстрастный монолог.
"Если и резак Кэт окажется для вас недостаточно убедительным аргументом, мы попросим Мигеля... - мужчина кивнул и даже слегка улыбнулся крепышу - пригласить к нам в компанию Вашу жену и дочь. И не надо думать, что мы - звери. Просто каждое действие порождает противодействие. И весь мир узнает, что возмездие..."
Антон на стуле встрепенулся, будто пламя уже коснулось его кожи. Когда Викин папа поднял голову, Ка-19 отметил крупную гематому под глазом и перебитую переносицу.
За три секунды он послал четырнадцать запросов в службу экстренной помощи по четырем различным каналам, доступным стационарному дачному коммуникатору. Все каналы оказались наглухо заблокированными. Инструкции, предписывающие разрешение конфликта путем начала переговоров, робот отмел сходу как не соответствующие конкретному моменту.
На пятой секунде Ка-19, разобравшись с алгоритмом управления системой безопасности коттеджа, убедился, что связь с внешним миром восстановлению не подлежит. Функциональной продолжала оставаться лишь пожарная сигнализация. Принцип её работы и навык несанкционированных методов управления "Ка-19" постиг практически молниеносно. Чем и не преминул воспользоваться, включив разбрызгиватели на полную мощность.
Внезапный холодный душ вызвал некоторое замешательство среди троицы ночных визитеров.
Из смежной комнаты появились еще двое боевиков. В приоткрывшемся проеме двери робот зафиксировал ножку стула, к которой скотчем была примотана чья-то голень. Даже примитивного графического сопоставления хватило, чтобы понять, что Света находится в соседней комнате в том же положении, что и Антон.
"Майкл, Мирза, вырубите чертову поливалку", надо отдать должное лидеру налетчиков, ориентировался в обстановке он прекрасно, ни на секунду не теряя контроль над ситуацией. Приказ, отданный до зубов вооруженным штурмовикам, моментально был принят к исполнению.
"Ка-19" тоже не терял времени даром. Он приспособил систему передачи дистанционного сигнала от камер непосредственно на свой приемник.Пересекая гостиную, робот уже имел план действий. И первым пунктом в плане значилось - "выиграть время". Поэтому, тихоход "Каруселька" на ходу зацепил манипулятором сервант с полной сервировкой и обрушил его на пол. Грохот, раздавшийся позади него, по децибелам мог вполне сравниться с взлетающим авиалайнером. Задействовав стандартную компьютерную программу, робот синхронизировал поступающую информацию. Ничто не препятствовало ему отслеживать характерный стук набоек армейских тяжелых ботинок по лестнице, наблюдать за реакцией преступников в спальне, прокладывать логистически выверенный маршрут на второй этаж и одновременно продолжать шлифовать свой план.
Благополучно разминувшись с бегущими вниз налетчиками, "Ка-19" проник на второй этаж. Задуманное требовало определенной сноровки. Провозившись четыре минуты с сетью управления бытовой техникой, "Каруселька" вдруг заметил, что оппоненты очень грамотно организовали мероприятие по прочесыванию дома. И сейчас два боевика, поднимающиеся снизу, безымянный лидер налетчиков и Кэт, не оставили ему никаких шансов проскочить мимо них незамеченным.Какой бы маршрут не прокладывал "Каруселька", он неизбежно пересекался с одним из бандитов.
С командиром людей в черных комбинезонах "Каруселька" предпочел встретиться в детской. Робот сиротливо пребывал в углу, окруженный целой горой плюшевых мишек, целлулоидных слоников и отливающих чешуйчатой фольгой русалочек. Белоснежный пластиковый корпус, местами в следах от акварельной краски, голубоватые объемные глаза, и - главное - индикатор зарядки аккумулятора, твердо застывший на нуле, заставили главаря тут же потерять интерес к роботу-няньке. Слегка покачивая большим блестящим пистолетом в руке, тот продолжил свой путь далее. Искусно разыгрывающий отключение "Каруселька" тем временем продолжал собирать информацию.
К Антону и Свете подобраться не было никакой возможности. Мигель с оружием в руках глаз не спускал с единственного входа. Вику Ка-19 нигде обнаружить не мог. Роботу представлялось весьма вероятным, что девочка находится рядом с матерью, оставаясь просто вне сектора обзора камеры наблюдения.
Преступники сменили диспозицию. Майкл и Мирза, отключив подачу воды в разбрызгиватели, патрулировали первый этаж. Кэт и главарь вернулись в комнату с Антоном. Мигель совершал обход второго этажа.
Ка-19 осторожно пробрался в подвал. В мастерской, оборудованной Антоном под домом, царили тишина и покой. Прохладная темнота обступала со всех сторон. Робот наложил проекцию, полученную из архива видеозаписей камер наблюдения, на помещение. Он вполне здраво рассудил, что манипуляции Сергея над ним могли быть зафиксированы видеозаписями. Гипотеза блестяще подтвердилась.
Двинулся вперед робот очень осторожно, на минимальной скорости. Металлический пол при случайном падении на него тяжелого предмета породил бы целую какофонию звуков, что было крайне нежелательно.
Ящик, в который Сергей убирал изъятые из корпуса платы, Ка-19 нашел без труда. Обследовав его наощупь, робот наткнулся на небольшой навесной замок. Попытался приложить к нему усилие манипуляторов - и понял, что попытка не удалась. Замок упорно не поддавался. "Ка-19" поискал предмет, которым можно было воспользоваться как рычагом. И, на удивление легко, обнаружил его поблизости. Метровый кусок арматуры послужил блестящим доказательством постулатов кинематики, сформулированных еще древними греками. Шурупы, держащие ушки замка, один за другим покидали свои места в косяке шкафчика.
Аккуратно разложив электронную начинку на верстаке, робот занялся собой. Легкий декоративный корпус крепился на защелкивающихся зажимах и демонтировать его особого труда не составило. С прочным корпусом пришлось повозиться. Найденная отвертка никак не хотела попадать в шлицы винтов. Отрадным фактом являлось то, что крепежные элементы располагались так, что можно было задействовать одновременно оба манипулятора. Суммарной мощности как раз хватило, чтобы стронуть туго закрученные винты.
Теперь можно было добраться до слотов-разъемов.
"Щелк"! "Щелк"! "Щелк"! Для слуха робота звуки, издаваемые становившимися на место модулями, воспринимались как упоительнейшая музыка!
Первой после частичной перезагрузки появилась способность ночного видения. В мастерской будто бы взошло маленькое солнышко.
"Зуммированное" зрение приятно удивляло возможностью рассматривать далекие предметы, будто они находились прямо перед объективами.
Внутренние перемены тоже не заставили себя ждать. Ка-19 нашел способ обойти запрет на ускорение моторных параметров. Такую возможность он получил, присвоив директиве "самосохранение" высший из возможных рейтингов. Теперь выше находился лишь многократно дублированный запрет на причинение вреда жизни и здоровью человека. Запрет служил причиной внутреннего конфликта системы, рассылая по кибернетическому организму сполохи электростатических возмущений. Основная программа требовала незамедлительно вмешаться в происходящее наверху и устранить угрозу, исходящую от группы преступников.
Вспомогательная не видела шансов реализовать намеченное, не прибегая к насильственным методам. Вновь приобретенные драйвера делали эти самые методы простыми и понятными. Но невозможными по исполнению как ввиду программных запретов, так и по причине физической невозможности приступить к боевым действиям, располагая лишь нынешним аппаратным обеспечением. И весь блок яростно отторгался директивой "Самосохранение"!
Ка-19 запустил отладочный режим - "Оптимизация параметров внутренней среды".
Радикально проблема не решилась, но теперь каждый конфликт тлел маленьким костерком в своей отдельной клеточке. Надежно отгороженный стенкой фильтра от остальных.
Командная строка, всплывшая неожиданно из одного из подгружаемых блоков, застала Ка-19 врасплох. "Выбор приоритетов". Он не помнил ничего похожего. Но быстро освоился с щедро ветвящимся деревом меню. Установка пунктов - "Разведка" и "Сбор информации о потенциальном противнике" заняла у него всего 0,4 секунды.
Ка-19 предстояло еще несколько радикальных изменений, чтобы стать полноценным "спецназовцем".
Робот нашел гидравлический пресс. Извлечь подшипник из колеса старенькой колымаги было делом техники. Негромкое низкое гудение - и вот уже подшипник распался на два обода и десяток увесистых стальных шариков. Зарядить их в канал, предназначенный для выбрасывания пинг-понговых мячиков - одна секунда. Теперь - снять и укоротить пружину выталкивающего механизма. Тоже несложно. Пристроить ее на место. Надолго ее не хватит. Но Ка-19 и не планировал делать больше двух выстрелов.
Параллельно робот отслеживал, как атлетичный главарь вызывает кибер-вертолет, и выводит из смежной комнаты Свету и Вику. Теперь дело оставалось за ним.
Ка-19 проверил надежность фиксации заостренного стального уголка в слесарных тисках. Крутнулся на гусеницах и через мгновенье оказался уже в противоположном углу мастерской. Стремительность передвижений в темноте впечатляла. Ка-19 придал своему телу максимальное ускорение - и с ходу налетел на острие. Раздавшийся скрежет унылым эхом отозвался во всех углах подвала. Прочный корпус оказался пробит на полсантиметра. Грубо нарушенная директива "самосохранение" рассылала по всему существу робота безмолвный крик, схожий с болевым шоком у человека. Скоординировав усилие гусениц с действиями манипуляторов, Ка-19, используя тот же самый уголок как шанцевый инструмент, отогнул, насколько смог, образовавшийся стальной лоскут. Как он и предполагал - под ним в полном соответствии со схемой располагались провода коммутации блоков. Протестировать их, разрезать, очистить от изоляции и вновь скрутить, но уже в ином порядке, заняло чуть более минуты. Заблаговременно раскаленный паяльник и кусочек олова закрепили успех. Так что, когда робот услышал клацанье армейских подковок по коридору, он уже был готов. Почти готов.
Ка-19 перезагрузил блоки оперативной памяти. Теперь блок, где хранились основные запретительные директивы, был закольцован на себя. Всплывший пункт - "Подтверждение перезагрузки основных директив" он просто напросто проигнорировал. Отсчет тотального отключения служил отличным секундомером.
Пять - вычленил из блока оперативной памяти слова Сергея. "Да они и не люди вовсе"
Четыре - получил подтверждение формальной правоты утверждения исходя из словарных определений и морально-этических норм.
Три - присвоил статус "не-люди" пяти объектам, выводя их за сферу действия запретительных директив.
Два - перезагрузил список основных ограничений.
Один - поймал в инфракрасный прицел голову Майкла, выглядывающую в приоткрытую дверь темной мастерской.
"Треньк!" Шарик из подшипника, выброшенный укороченной пружиной, угодил террористу прямо в лоб. "Ка-19" быстро подкатился к поверженному бандиту и, зацепив его за воротник, отбуксировал бесчувственное тело в угол. Два черенка от швабры, продетые по диагонали под комбинезоном от рукава до ботинка, надежно зафиксировали оглушенного преступника. "Ка-19" осмотрел скорострельный "Узи". Клешня манипулятора не помещалась под ограничительную курковую скобу. Робот включил наждачный станок - и положение дел изменилось. Процесс не относился к безболезненным. Зато теперь в любой манипулятор автомат укладывался как влитой.
Троица уже поднималась на крышу, соединенную с вертолетной площадкой на скале, когда, бесшумно подкатив к Мирзе, Ка-19 произвел свой второй точный выстрел. На этот раз стальная сфера попала в затылок. Запястья врага "Ка-19" связал за спиной и сверху, придав телу нужное положение, зафиксировал пленника ножками стула.
Ка-19 достиг чердака за четверть минуты. И теперь, вздымая клубы пыли, красиво мерцавшие в первых лучах восходящего солнца, робот мчался вперед, умело лавируя между препятствиями. На толстом слое мягкой пыли отчетливо отпечатывались ребристые траки. Достигнув вертолетной площадки, он застал там пять человек. Трое заложников стояли между Мигелем и Кэт. Женщина, поднимая пистолет с глушителем, издевательски усмехнулась: "Ну что, малыш? Маленький рыцарь, верный законам робототехники? Что предпримешь? Уж не защекочешь ли ты нас насмерть?"
Ка-19 не успел погасить инерцию движения, и, лишенный возможности маневра, предпочел направиться напрямую к Кэт. Пули, с легкими хлопками пущенные навстречу, защелкали, рикошетя от стали корпуса. Как и предполагал робот, огонь из такого калибра не представлял серьезной опасности. Оба манипулятора взметнулись из-за спины до горизонтального уровня одновременно.
Две короткие очереди - И Мигель даже не успел воспользоваться своим дробовиком. На это раз противники уже не нуждались в дополнительных мерах сдерживания. Они вообще больше ни в чем не нуждались.
Выстрел из имитации Смит энд Вессона прозвучал, как гром среди ясного неба. Пуля, окантованная сразу двумя ободками, нашла свою цель. Синий обруч бронебойного боеприпаса составлял компанию красному, указывающему на разрывной характер поражения.
Пробив титановый лист пуля моментально уничтожила святая святых Ка-19 - систему распознавания "свой-чужой". Микросекунда, отделяющая проникающий эффект от разрывного, не имеет обычно никакого значения для человека. Но только не в том случае, когда мишенью стрелку служит боевой робот. В электронной Вселенной то, что человек воспринимает как миг - занимает порой часы. А порой - и годы...
Диагностика внутренней среды сообщила "КА-19" неутешительную новость - гибель неизбежна. Но процессор успел еще проанализировать траекторию пули. И понять, что стрелок занял позицию, почти неуязвимую для свинцовых очередей. Он притаился под валунами, у скалы, и готовился произвести контрольный выстрел. Скала напоминала окаменевшую исполинскую волну, и внушительный ледовый нарост, нависавший с подветренной стороны, прямо над валунами, только усиливал сходство. Ветер сносил снег к обрыву и, образовавшийся там небольшой сугроб, навевал ассоциацию с морской пеной на гребне....
Камеры робота беспристрастно отметили еще трех людей, стоящих непосредственно на вертолетной площадке. Все они были в наручниках. Самого маленького человечка распознала система безопасности. И так некстати всплыл эпизод с льдышкой в снежке... Два объектива одновременно начали фокусировку на двух разных мишенях. Но одну из целей моментально отклонила Основная директива.
Ка-19, вытянув манипуляторы перед собой, открыл ураганный огонь.
Вторая пуля из револьвера нашла его как раз тогда, когда магазины автоматов опустели. К тому времени электронный мозг уже прекратил функционировать, выгорев изнутри от разрывного заряда.
Его многоопытный противник поднялся на ноги. Но не успел насладиться триумфом. Устремившаяся вниз ледяная махина, погребла под собой и россыпь несокрушимых величественных валунов и хрупкого маленького человечка.
Через полгода подножие скалы украшала небольшая гранитная стела. По цвету она почти не выделялась среди окружавших её природных валунов. А по форме - служила уменьшенной копией военных памятников. И слова, выбитые на ней от руки, были тоже простыми и по-военному краткими.
"Здесь принял свой последний бой вспомогательный робот спецназа Ка-19". А чуть пониже белела, придавленная для надежности серым булыжником, струганная дощечка. На ней красным маркером, старавшаяся быть аккуратной детская рука вывела не очень ровными буквами одно слово. "Каруселька".