КНИГА ВТОРАЯ "ПРОДАЖА СМЕРТИ В КРЕДИТ - ПОСТОЯННЫМ КЛИЕНТАМ СКИДКИ!"
ЧАСТЬ ВТОРАЯ "ПЛАМЯ НАД ТРАНСВААЛЕМ"
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1.
В Париже все стены были увешаны плакатами, на которых пламенный призыв "Помни Фашоду!" был дополнен повелительным "Вступай в Трансваальскую стрелковую бригаду "JeanneD'Arc"!". По соседству - другие плакаты. На одном - женщина прикрывает грудного ребенка от наставивших штыки гнусных красномундирных англичан, сверху и снизу - призывы: "Защити свободу!" и "Спаси Трансвааль!". И еще один, специально для романтиков - на них мужественный француз в берете с трехцветной розеткой, с карабином в руке, принимает преклонение хрупких негритянок в набедренных повязках, выше - надпись "Вступайте в ряды армии Трансваальской Республики!"
Все французские газеты истекали ядом и ненавистью, описывая ужасных англичан и их злодейские замыслы. Раны, нанесенные подписанным всего четыре месяца назад соглашением о Фашоде, еще кровоточили. Пепел национального унижения стучал в сердца истинных французских патриотов. Но газетчики копали глубже. Вспомнили все, начиная от подлого избиения пленных французских рыцарей при Азинкуре и заканчивая жульническим захватом, фактически - просто КРАЖЕЙ! - Суэцкого канала.
Первое время Георгий, натыкаясь в газетах на подобные "материалы", страдал от острого приступа дежа-вю. А потом вспомнил. Точно такие же статейки печатали газеты Хёрста - как раз перед тем, как на рейде Гаваны взлетел на воздух "Мэн"! И вряд ли это было простым совпадением...
По большому счету Рогойскому было на это наплевать - своих забот хватало. Однако в "русском" районе, заселенном недавними и давнишними эмигрантами из России, плакаты висели особенно густо, и было совершенно невозможно избегать разговоров о Трансваале. Уже к концу первой недели пребывания во Франции Георгий знал об этой крохотной южноафриканской стране намного, намного больше, чем ему хотелось бы.
2.
Год одна тысяча восемьсот девяносто пятый от рождества Христова ознаменовался множеством перемен. Одной из них было изменение политического курса Британской Империи. Пришедший к власти кабинет лорда Солсбери был империалистическим с головы до пят - это проявилось уже в первых шагах нового правительства: инициатива по разделу Турецкой Империи, инициатива по разделу Персии, вторжение отряда полковника Макдональда в Тибет, вытянутое у Пекина под давлением силы признание бассейна реки Янцзы (богатейшей части Китая) в качестве сферы влияния Англии...
В конце 1895 года на территорию бурской Республики Трансвааль со стороны Мафекинга вторгся отряд из 670 человек (520 белых и 150 негров-носильщиков) при трех орудиях и восьми пулеметах. Командовал отрядом лейтенант Капской Колониальной Милиции Леандр С. Джеймсон. Пославший отряд премьер-министр Капской колонии сэр Сесиль Родс надеялся, что это вторжение вызовет восстание ойтландеров, английских переселенцев, лишенных по конституции Трансвааля гражданских прав... Однако, даже если "Национальный союз" и "Южно-Африканская Лига Реформ" - организации ойтландеров в Трансваале и Оранжевой Республике, созданные и финансируемые англичанами - и планировали восстание, они опоздали. Уже через три дня после перехода границы отряды буров окружили борцов за права ойтландеров у Крюгерсдорпа, после чего те дружно сдались в плен. Английские авантюристы отделались легким испугом - их всех вскоре передали британским властям, которые, естественно, позаботились, чтобы суд, перед которым им пришлось предстать, вынес самые мягкие приговоры.
Испуг буров был гораздо сильнее. И им таки было, чего бояться, повод для страхов был самый веский. Их республикам, не насчитывавшим вместе и двухсот тысяч граждан (негры и ойтландеры гражданами не являлись) противостояла Империя, над которой никогда не заходило солнце - под которым в разной степени благоденствия и достатка проживали триста девяносто миллионов подданных престарелой королевы Виктории. Сравнение было явно не в пользу потомков голландских поселенцев. Однако сдаваться без боя буры не собирались.
В 1896 году между Трансваалем и Оранжевой Республикой был заключен военный союз, пользовавшийся поддержкой Германии и лично кайзера Вильгельма II. После вторжения Джеймсона Кайзер предлагал бюргерам даже принять германский протекторат, но те отказались. Золото Витватерфанда и независимая от англичан железная дорога, соединявшая через португальский Мозамбик бурские республики с Индийским океаном, позволяли приобретать в Европе - преимущественно, разумеется, в Германии - самое современное оружие и нанимать лучших инструкторов.
В 1897--1898 годах буры закупили у Круппа и Шнейдер-Крезо восемьдесят полевых пушек и гаубиц, ещё два десятка тяжелых орудий имели устаревшую конструкцию, но зато очень впечатляющий калибр ("осадный" дивизион получил восемь 155-мм осадных пушек "Шнейдер" образца 1877 года и четыре 220/9-мм мортиры образца 1880 года), более сорока тысяч новейших маузеровских винтовок "К-98" и тридцать девять пулеметов "Максим-Норденфельд" и "Кольт М1895" на треногах и высоких колесных лафетах "артиллерийского" типа.
Вся территория Трансвааля и Оранжевой была разделена на округа, 17 в Трансваале и 14 в Оранжевой. Они, в свою очередь, делились на участки. Во главе каждого округа стоял выборный военный руководитель - коммандант, которому подчинялись также избираемые гражданами фельдкорнеты. По мобилизации каждый округ выставлял "коммандо" - основную тактическую и военную единицу армии буров, носящую название своего округа. По своим возможностям и численности коммандо представляли собой аналог батальона европейских армий, подразделяясь, в свою очередь, на фельдкорнетства (аналог роты). Каждый гражданин от 16 до 60 лет должен был браться за оружие - что по прикидкам газетных "экспертов" давало объединенным вооруженным силам до 45 тысяч штыков.
Главнокомандующий армией Трансвааля в мирное время избирался на десять лет простым большинством голосов коммандантов, при нем существовал военный совет, решения которого, однако, не имели для него обязательной силы.
Единственной регулярной частью бурской армии был КРА, Корпус Республиканской Артиллерии, созданный и обученный немецкими инструкторами. Уникальность его положения подчеркивалась тем, что только республиканские артиллеристы имели мундиры. Остальные буры дрались в том, в чем пришли из дому. Кроме семи артиллерийских дивизионов в три 4-орудийные батареи каждый и четырех отдельных батарей в его состав входили еще две пулеметных роты по восемь пулеметов и тридцать один отдельный пулемет, расквартированный в округах и постоянно приданный коммандо.
Таким образом, при достойной, в общем-то, численности и вполне приличном вооружении армия буров на самом деле являлась рыхлым милиционного типа образованием, выборность командного состава которого всегда ставила препоны на пути решительных операций, сопряженных с большим риском и вероятными тяжелыми потерями. Не говоря уже о том, что ещё история Древнего Рима наглядно доказала, что выиграть выборы может любой дурак с достаточной харизмой или хотя бы хорошим счетом в банке. А вот для того, чтобы командовать войсками, нужны несколько иные качества...
Осенью 1898 года под давлением Германии Трансвааль и Оранжевая договорились о создании объединенного военного командования и регулярной армии, включающей, помимо корпуса республиканской артиллерии, ещё пять пехотных бригад и отдельный кавалерийский полк в шесть эскадронов с артиллерийской батареей. Две бригады, Вторая и Четвертая, должны были быть развернуты в Оранжевой республике, а три "нечетных" и кавполк - в Трансваале.
Вооружение и униформу, офицеров-инструкторов для этих частей и структуры объединенного командования в целом поставляли Германия и Россия совместно. Интерес кайзера был понятен. Немцы уже имели здесь одну колонию, Германская Юго-Западная Африка граничила с английской Капской колонией, и если бы удалось ещё создать и свой протекторат, к тому же такой протекторат... Золотые россыпи Витватерфанда и килограммовые алмазы Кимберли не давали спать не одному только сэру Родсу, основателю и совладельцу "Де Бирс"...
3.
О том, что от этого партнерства получала Россия, в парижских кафе спорили исступленно, до хрипоты, до драки. Особой драчливостью отличались недавние политэмигранты - либо высланные из страны с "волчьим билетом" (Рогойский был страшно удивлен, но в паспорта высылаемых теперь и в самом деле ставилась печать с изображением волчьей головы!), либо успевшие сбежать сами до того, как за ними явились агенты Третьего Управления. Политическая полиция в России была активна всегда, но то, что творилось в последние два--три года, било все рекорды. ТАК жандармы не свирепствовали даже после убийства Александра Освободителя!
Согласно новой редакции "Уложения о наказаниях", недавно переименованного в Уголовный Кодекс, существовали две группы преступников - способные к раскаянию и неспособные к нему. К первой группе относились все, кроме душевнобольных и совершивших преступление по политическим убеждениям. К тем, которые к раскаянию были способны, применялись меры наказания, к душевнобольным и политическим - меры социальной защиты. Последних было всего три: принудительное лечение, высылка без права возвращения и смертная казнь, которая считалась высшей мерой и применялась к тем, кто совершал преступления против личности. Лица, совершившие преступления против имущества, а также морально, политически и финансово поддерживавшие террор или же занимавшиеся агитацией и пропагандой идей, содержащих призывы к террору или изменению государственного строя Империи, получали в паспорт "волчий штамп" и соответствующую отметку и высылались из страны. В том случае, если высланный будет обнаружен на российской территории, он автоматически считается особо опасным. А тут уж приговор может быть только один: "высшая мера социальной защиты - смертная казнь". Как правило - через повешение.
Всего за два года, с января 1897 по январь 1899, число изгоев, включая и членов семей, отправившихся со своими родными без приговора суда, по велению сердца, перевалило за двести тысяч. И оно продолжало расти. Да плюс еще беглецы от рекрутского набора, уклонисты от налогов (переход от подушной подати к подоходному налогу привел буквально к массовому бегству состоятельных господ), проходившие по одной статье с попавшими в "черный список" НРС журналистами и изгнанными из университетов профессорами... Из Франции, как с Дона, выдачи не было - но относилось это только к "политикам". Остальным приходилось прикидываться страстными борцами с режимом.
4.
Самой бредовой из всех хоть сколько-нибудь логичных теорий Рогойский считал предположение о том, что Россия желает получить территорию для обустройства военно-морской базы на мысе Доброй Надежды или в Натале. Если бы кто-то в Петербурге дошел бы до такого идиотизма, то... То зачем чесать правой ногой левое ухо? Куда легче - и гораздо, гораздо проще - было бы договориться с Парижем. Франция охотно предоставила бы русским крейсерам базы в любом уголке своей империи. Скажем, тот же Мадагаскар... Впрочем, тогда бы в первую очередь договаривались о базе во Французском Индокитае или Средиземном Море. III Республика зависела от симпатии к ней Российской Империи буквально ВСЕМ СЕРДЦЕМ: без маячивших на восточной границе Германии миллионов русских штыков немцы порвут щеголей в красных штанах не просто на тряпочки, а в мелкие лоскутья!
Третье место и бронзовая медаль "Бред в кубе" отводилось теории, согласно которой Россия намеревается в ближайшее время отучить Японию заглядываться на Манчжурию. Токио и Петербург уже скоро год как начали переговоры о статусе Кореи, и пока что особого продвижения видно не было. И ка-ак только англичане глянут в другую сторону - как русские тут же "Хоп!" - и пропишут узкоглазым макакам ижицу. Это имело хоть какой-то смысл. Япония ДЕЙСТВИТЕЛЬНО вряд ли простила России унижение после Симоносекского мира и захват Ляодуна - по крайней мере, японские кораблестроительные программы явно свидетельствовали об обратном. И англичане ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не позволили бы России показательную порку самураев, не будучи отвлечены чем-либо очень существенным. Вопрос в том, подходит ли Южно-Африканский Союз на роль этого самого "существенного"? Или хотя бы сырья для его создания? Вот в этом Рогойский сильно сомневался.
Первое и второе места - "Бред" и "Бред в квадрате" - занимали две теории, выдвинутые как-то довольно пожилым для своего звания штабс-капитаном, которого в Париж привела большая, действительно БОЛЬШАЯ глупость, сотворенная его племянником. Который позволил убедить себя в том, что Польша станет намного свободнее, если убить парочку городовых. Самого племянника вздернули, а всех его родственников "первого и второго круга родства" выслали со штампом ЧСИР - "Член Семьи Изменника Родины".
Так вот, штабс считал, что Империя намерена проверить в боевых условиях свою новую систему стрелкового и артиллерийского вооружения - все эти ручные и станковые пулеметы, минометы, батальонные гаубицы и прочее, что поступало на вооружение имперской армии в последние два--три года. А также - получить группу офицеров с опытом реальных боевых действий против армии серьезной европейской державы. Конечно, "Английская армия - не более чем снаряд, выпускаемый английским флотом", и как таковая могла рассматриваться в качестве серьезного противника только со множеством оговорок...
Но любой боевой опыт все же гораздо лучше, чем никакого боевого опыта вообще.
Георгий узнал это на своей собственной шкуре.
А наиболее вероятной - и уже отнюдь не в порядке бреда - Рогойский считал версию о том, что Россия наконец-то поняла, в какую глубокую дыру её загнал союз с Францией. И вот теперь Петербург пытался найти общий язык с Германией. На наиболее естественной почве - вечное английское стремление соблюдать "баланс равновесия в Европе" явно вступало в противоречие с германским стремлением к гегемонии на континенте. А уж в противоречиях между Россией и Англией Георгий разбирался прекрасно. Ему было пятнадцать, когда Лондон не позволил России получить то, за что русские солдаты на Балканах платили своей кровью. И он отлично помнил, какие злобные вопли в английской печати вызывало любое, даже самое малейшее продвижение России в Средней Азии. Русофобия в высших кругах британской аристократии и политического истеблишмента была наследственным заболеванием.
5.
Между тем собственные дела Рогойского продвигались не так чтобы очень: нелегко найти трех человек в огромной стране, опираясь только на то, что тебе известно лишь по чужим рассказам, к тому же устаревшим на семнадцать лет. Бернар не поддерживал связей с семьей с момента отъезда из Франции. И вспомнил он о ней только в больнице, уже при смерти.
Отец Берни был в армии Мак-Магона и погиб под Седаном, оставив его мать с четырьмя детьми и минимальными средствами к существованию. Старший брат был убит головорезами Тьера во время подавления Парижской Коммуны. Клариссу, старшую из сестер, просватали перед самым "отъездом" Бернара из Франции. Но Георгий еще из Штатов по телеграфу выяснил, что свадьба не состоялась. Что вообще ничего не состоялось, а семейство Депри было вынуждено переехать подальше от позора.
Частное розыскное бюро "Бинт и Самбен", рекламой которого были переполнены французские газеты и журналы, имело, похоже, два режима работы - дешевый и медленный и дорогой и еще более медленный. А куда торопиться-то? Тем более, что оплата почасовая, а клиент - американец. О том, что не всякий американец - миллионер, сыщики из "Бинт и Самбен" не то не подумали, не то не поверили.
"Американцы все миллионеры. Закон природы"
Собственные же розыски Георгия дали результат только к концу июля. И этот результат, наверное, очень бы огорчил Берни. Пинкертоны из "Бинт и Самбен" добрались только до того полицейского, который вел дело об убийстве. Полиция следила за семьей Деларош и вдовой Депри года полтора, пока не стало окончательно ясно, что Бернар Деларош действительно покинул страну. Уже на новом месте "бедняжка Мадлен" родила девочку, названную Бернадеттой, и скончалась от родовой горячки. Естественно, родственники покойного ребенка не приняли бы ни в коем случае, так что мадам Деларош пришлось взвалить на себя и эту ношу.
Она скончалась в январе 1892-го пятидесяти шести лет от роду. Жанна, старшая из сестер Деларош, выскочила замуж еще лет за восемь до того, и сразу же отбыла за границу - её муж был колониальным чиновником. Она скончалась в мае 1890-го где-то во Французском Индокитае. Младшая сестра также вышла замуж, родила трех детей и была сбита экипажем на Бульваре Инвалидов 27 ноября 1895-го. Оставив безутешному мужу троих собственных детей и племянницу, двенадцатилетнюю Бернадетту Депри. Муж вскоре утешился с молоденькой, дети получили новую маму... А Бернадетту отправили в дешевый монастырский пансион со строгой дисциплиной - откуда она и бежала спустя примерно восемь месяцев.
6.
31 мая 1899 года в столице Оранжевой Республики городе Блумфонтейн собрались представители ЮАС и английского правительства. Британцы настаивали на предоставлении избирательных прав ойтландерам, прожившим в Трансваале не менее пяти лет - это вместо четырнадцати, что было предусмотрено законом 1893 года. Президент Трансвааля Питер Пауль Крюгер соглашался только на ойтландеров семилетней "выдержки", что не подошло уже англичанам. 5 июня участники конференции разъехались, так ни о чем не договорившись.
28 июля, выступая в британском парламенте, министр колоний Джозеф Чемберлен пригрозил бурам войной и призвал англичан "в случае необходимости поддержать свое правительство в осуществлении любых мер, которые оно найдет нужным предпринять для того, чтобы обеспечить справедливое отношение к британским подданным в странах ЮАС".
Рогойский, сидя на террасе кафе "Варшава", как раз знакомился с этим образчиком английского политического красноречия, которое французские газетиры поспешили снабдить развернутыми пояснениями и комментариями, настолько едкими, что они должны были проесть не только газетную бумагу, но и столешницу под ней, когда на его столик упала тень. Георгий поднял глаза. Перед ним стояла девушка лет семнадцати в той странной одежде, что предпочитала носить нынешняя французская молодежь из числа "радикалов" - длинная, до середины бедра, кожаная куртка с прицепленным на груди значком с двумя серебряными Z-образными молниями на рассеченном черно-алом щите, под курткой мужская рубашка, стянутая широким ремнем простая черная юбка и тяжелые ботинки. Голова повязана алой косынкой.
--
Это вы - мсье Полак? - Рогойский предпочел использовать ту фамилию, на которую был выписан его паспорт.
--
Да, мадемуазель. А с кем имею...
--
Вы меня искали. Зачем?
--
Вы - Бернадетта Анжелика Депри, родившаяся в...
--
Да, я Бернадетта Депри. Зачем вы меня искали?
Да, девица привыкла идти прямо к цели.
И пришла она не одна - Рогойский кожей чувствовал, как впиваются в него холодные иголочки чужих внимательных взглядов, несущих изрядную долю угрозы. Как минимум трое. И как минимум один из них - при оружии. А скорее всего вооружены все, включая его визави. Надеть в такую жару кожанку можно было только по одной причине - чтобы скрыть размещенный на теле арсенал.
-- Я был другом и компаньоном вашего покойного отца.
Ух, как у нее глаза загорелись. Прямо фонарики. И сама вся напружинилась, руку под куртку сунула... Тигра, а не человек!
И на Берни похожа, как две капли воды. Особенно вот такая, яростная. Темперамент у Берни Френча был - дай бог каждому. А точнее - не дай бог никому. Потому как этот темперамент всю жизнь ему палки под ноги ставил. Ну вот кто его заставлял крутить роман с чужой женой? И тем более начинать драку с не вовремя явившимся мужем? О том, что муж, будучи вдвое старше жены и в два с половиной раза старше её любовника, отличается некоторой хрупкостью, Берни тоже не задумался - а тот свалился с одного удара, да не просто так, а виском об угол... И все! Да и потом так же было: "ввяжемся в драку, а там посмотрим!". Этой его любимой максиме сам Георгий был обязан засевшей в ноге пулей, двумя шрамами и несчетным количеством мелких повреждений - сломанных рук, ног и ребер в компании Француза Берни вы могли приобрести гораздо больше, чем вам бы того хотелось.
Однако дочь взяла себя в руки куда быстрее:
--
Вы имеете в виду человека по имени Бернар Деларош? - таким тоном благовоспитанная барышня могла бы произнести "скользкая ползучая гадость". Рогойский кивнул. -- То он не был моим отцом.
--
Вы...
--
Моей матерью была Мадлен Элиза Депри, её любовником был Бернар Деларош, а я - круглая сирота. На этом мы закончили обсуждение моей... родословной? - и вновь тот же тон, которым благовоспитанной барышне полагалось бы говорить о лягушках, ящерицах и, может быть, мышах. Но никак не о родителях - какими бы они ни были. М-мда, Бернадетта Депри явно была не самой воспитанной барышней на планете. По всей вероятности, она даже не входила в первую десятку.
--
Перед смертью мой друг просил меня...
--
Когда он умер?
--
Тридцатого марта.
--
Этого года?
--
Этого, - благожелательно кивнул Георгий.
--
Знаете, свою жизнь я бы ему простить еще могла, - доверительно сообщила Рогойскому беспутная доченька его непутевого компаньона. -- Но вот бабушку... Он ведь о ней даже не вспомнил! Это за десять-то лет! Одно письмо! Одна телеграмма!
--
Мисс, он раскаялся в этом.
--
Несколько поздновато, вам не кажется?
Девчонка была едка не хуже "царской водки", но уже почти спокойна.
--
Вероятно. Но, как бы там ни было, свои счеты на земле он закрыл. Он мертв. И теперь его будет судить только Высший суд.
--
В таком случае его наверняка ждут раскаленные сковородки.
--
Это уж судить Ему. Перед смертью Бернар просил меня позаботиться о его семье. Поскольку из всей семьи остались только вы...
--
"Позаботиться"?!! - она вскочила, опрокинув стул, и вновь сунула руку за пазуху. Где что-то тихо, но внятно щелкнуло. Что-то металлическое. Георгий медленно поднял руки, показывая пустые ладони... И мысленно проклиная себя за решение не носить оружия. Ну как же, ведь "Париж - культурная столица Европы". Ага. "Долой стереотипы!", вот как это называется. Черта с два он теперь куда-нибудь в этой "культурной" столице без обоих револьверов и обреза 10-го калибра...
С другой стороны - а чем бы они ему помогли сейчас?
Но ствол так и не показался на белый свет - фамильный темперамент Бернадетта держала в узде куда лучше, чем это удавалось Берни. Земля ему пухом.
--
Никогда... слышите, вы! Никогда не упоминайте о заботе. О ЕГО заботе. Ясно?
--
Как скажете, мисс, - Рогойский примирительно кивнул, одновременно пытаясь вычислить, что же бешенная кошка таскала под курткой. Габариты на мгновение нарисовались, и габариты эти никак не походили на дамскую пукалку типа "суицид спешиал". Скорее всего - "Бульдог", причем достаточно длинноствольный. Любят почему-то в Европе это оружие. -- Но и я вас попрошу удерживаться от демонстраций вашего знаменитого характера. Договорились?
--
Извините, сегодня не получится. Мне для начала успокоится надо. Вы еще долго будете в Париже?
--
Сколько понадобиться. Вы, мисс, унаследовали долю в нескольких деловых предприятиях, и...
--
Ладно, я поняла. Но сейчас у меня на это совершенно нет времени... Сегодня в восемь будьте в кафе "У синей розы", это возле Зимнего... Ну, "Вельдив"? Короче, найдете. Пока.
7.
--
Чего от вас хотела эта "нулевочка"?
--
"Нулевочка"?
--
Значок у нее на груди - эмблема "Бригады Зеро". Хотя... Ни черта это не значит. Они все друг под друга маскируются. "Нолики" под "адских", "лилии" под "бонапартов", - бывший штабс-капитан, вероятно, знал, о чем он говорил. И в этих речах даже просматривался какой-то смысл. Вот только Георгию он был внятен примерно так же, как китайская грамота. И даже больше - поскольку с китайцами он дело имел неоднократно, и объясниться с ними кое-как мог.
--
Простите, пан Станислав, но я в этом ни черта не понимаю. Что это за "Бригады Ноль" такие? И чем они занимаются?
--
А, это и была дочка вашего друга, пан Ежи? Не повезло, значит, ему. "Бригады Ноль" - это вроде нигилистов, но не совсем нигилисты. Идейные грабители. Р-робин Гуды парижские, чтоб им... - и отставной вояка закрутил такое, что должна была покраснеть даже столешница. -- Да вы разве криминальную хронику не читаете?
--
Нет, как-то это меня не очень волнует. А что, они часто...
--
Не они одни. Тут во Франции в последнее время объявилось десятка полтора различных групп. И каждая из них человечество мечтает осчастливить. Для чего грабит банки, облагает самочинным налогом торговцев и даже довольно крупные фирмы. А главное, пся крев, с другими такими же воюет! Каждую неделю - то перестрелка из "полонезов" прямо посреди улицы, то взрыв в каком-нибудь кафе, где такие же психи собираются, или в редакции газетенки подметной, о которой и не слышал-то никто, пока её не взорвали, то еще чего-нибудь столь же замечательное. Ну, "Бригады Ноль" - они не самые отпетые. Да, грабят, это случается, и частенько. Но насчет того, чтобы торговцев крышевать или террором баловаться - этого за ними пока что не числилось.
Этого еще не хватало! Вооруженных психов с фанатичным блеском в глазах и желанием насильно осчастливить все человечество. Георгий давненько с такими не встречался - на Западе, не говоря уж про Аляску, это было как-то не в моде... А в России, после процесса первомартовцев - тем более.
--
По мне, так "адские" - намного хуже. "Адские" - это сокращение, на самом деле они себя называют "Прямое действие", "Аксьон Директ" по-французски. Сокращенно - АД, "адские". Тоже социальные марксисты или как там их, но куда более... решительные. Месяцев семь или восемь назад... Ну, да, в декабре прошлого года все началось. На заводе "Серполле" в Пюто, это тут, под Парижем, промышленный пригород, была забастовка. Рабочие захватили завод и отказались покидать территорию до удовлетворения всех требований. Зарплата там, что-то насчет рабочего дня, штрафов и прочего. Дирекция в ответ объявила локаут и наняла новый персонал, а для того, чтобы вышвырнуть старых рабочих с завода, потребовала прислать жандармов с оружием. И кто-то устроил провокацию - швырнул самодельную бомбу. Кто швырял - не ясно, поскольку это была довольно грубая самоделка: динамитные шашки, бикфордов шнур и болты с гайками. У нигилистов бомбы, как правило, куда лучшего качества, а то и вообще армейские ручные гранаты. Но тут долго гадать можно. Пся крев, ненавижу все эти логические игры "я знаю, что вы знаете"--"мы знаем, что он знает, что мы знаем" и так далее... В любом случае бомбу бросили так, что ударило и по рабочим, и по штрейкбрехерам, а жандармов не задело. Но они сразу же начали стрелять в забастовщиков. А у тех ведь - ничего, кроме булыжников! Словом, получилась бойня "номер раз" - потому что каким-то путем на заводе оказались "адские", цельная бригада в полторы дюжины стволов. До того-то их рабочая старшина удерживала, выборные из стачкома, которым было, что терять, и хотелось договориться. Ну, а после того, как жандармы по толпе пару залпов сделали... Ну, понятно. И вот как только жандармы втянулись на территорию, "адские" и вдарили. "Полонезы", ручные гранаты, да не самоделки вроде той, что на площади рванула, а настоящие армейские "ананаски" в чугунных рубашках, "маузеры", дробовики помповые - словом, полный комплект сюрпризов. Те-то, понятное дело, такого не ожидали. И получилась бойня номер два, причем куда как кровавее - рабочим терять было уже нечего, а винтовок жандармы на территории завода оставили почти четыре десятка.
--
В газетах много писали об этом - вот только про этих, "Аксьон Директ", не было сказано ни слова.
--
Ха! Еще бы они скажут! Тех, кто платит этим шакалам, эта история напугала до кровавого поноса!
--
А вы тогда откуда все это знаете?
--
Пан Ежи, я ведь в охранной фирме работаю. Частное бюро обеспечения безопасности "Кобрин, Громов и Бутусов", отдел внешней охраны. Нам это знать положено - мы ведь тоже и заводы охраняем, и в случае, если понадобиться, будем их освобождать... Так что "Бойню 9-го января" мы чуть ли не поминутно изучали. С целью избежать ошибок. И знаете, что я скажу... Очень я сомневаюсь, что хоть у кого-нибудь во всей Франции хватит денег, чтобы КГБ подписалось на подобную... операцию. Охранять - это пожалуйста, а вот штурмовать... пусть их армия штурмует. И непременно при поддержке артиллерии.
8.
-- А что это за "полонезы", что вы все поминаете?
Как оказалось, "Полонезом" назвал свой пистолет-пулемет талантливый инженер из числа эмигрантов. Фамилия инженера была Огинский, и он даже приходился дальним родственником ТОМУ САМОМУ Огинскому.
Про пистолеты-пулеметы Рогойскому слышать довелось - оружие под пистолетный патрон, имеющее вес и размеры карабина, но стреляющее очередями подобно пулемету. Первый раз его показали широким кругам международной общественности на "Русских Неделях в Париже" осенью 1896 года. На премьерном показе, проведенном в присутствии Их Императорских Величеств государей Всероссийских, присутствовали все военные представители, аккредитованные во Франции, множество представителей полиций и жандармерий (или приравненных к ним структур) практически всех европейских стран. Особого ажиотажа у армейцев "Росомахи" не вызвали - в специальных журналах его критиковали за малую прицельную дальность, высокую цену и сложность в производстве. Зато, если бы не недостаток N2, пистолеты-пулеметы охотно приобретали бы правоохранители - интерес, проявленный ими во время и после показа, нельзя было назвать "ограниченным". Это понятно - характерная дистанция боя для пистолетов-пулеметов ограничивалась тремя сотнями метров, а максимальная эффективность сохранялась до полутора сотен. В то время как военные считали, что в современной войне дистанция боя будет от трехсот метров НАЧИНАТЬСЯ! Для полиции, которая частенько участвовала в ожесточенных стычках на городских улицах, ограниченная дистанция не значила почти ничего - в то время как высокая плотность огня значила очень и очень много.
Для них-то пан Огинский и старался. "Росомахи", создаваясь с помощью сложных металлоемких технологий с буквально микронными допусками, были очень, очень требовательны к оборудованию, качеству сырья и - самое главное! - мастерству рабочих. Это самым естественным образом влияло на цену, повышая её до тех пределов, которые довольно-таки скромные полицейские бюджеты выдержать уже не могли. Огинский, создавая свой "Полонез", рассчитывал на производственные возможности обыкновенной велосипедной мастерской, владельцем которой он в то время являлся. И то ли пан Огинский оказался гением, то ли ему просто подмигнула Фортуна - но патентная заявка была им подана уже весной 1897 года. Одновременно пробная партия "полонезов", всего около двадцати штук, была предложена парижской полиции для "полевых испытаний".
Однако МВД Франции в этот момент уже вело переговоры с русским правительством о закупке партии "Росомах", и непрошеный конкурент пришелся русским совсем не ко двору. И начались бы тут мытарства пана Огинского, и хорошо, если бы обошлось без костоломов из ГПУ - тем более что с польскими националистами сын участника восстания 1863-го года был связан ОЧЕНЬ тесно...
Да только попался "Полонез" на глаза некоему испано-швейцарскому финансово-промышленному консорциуму, как раз подыскивающему что-нибудь более выгодное, нежели почти разорившие его "трициклы" с моторчиком "Де Дион". Что-то у "Испано-Сюизы" с ними не заладилось. А творение пана Огинского могла выпускать вообще любая слесарная мастерская с минимумом оборудования. Его вообще любой кустарь, механик-одиночка, даже обыкновенный водопроводчик изобразить мог. Так что "Хиссо" он пришелся не то что ко двору, а просто как иудеям в пустыне - манна небесная.
Не все так просто - "Полонез" в Барселоне выпускать, конечно, начали. Однако - не в одной только Барселоне. Поскольку чертежи Огинского "каким-то путем" попали к польским радикалам. Группа "Народовы Силы Збройны". Радетели Польши "от моря и до моря". Они продали чертежи "Бригаде Ноль", с которой были связаны через анархистов: те были попросту недостаточно организованны, чтобы начинать собственное производство чего бы то ни было за исключением самокруток с коноплей - они предпочитали покупать, потом еще кому-то, не то "Бунду", не то "Армии Освобождения Валлонии"... И - пошла рубаха рваться! Уже к концу лета 1898 года "полонезы" в одной только Франции выпускали не меньше пяти подпольных фабрик. А были еще Бельгия, испанский Эйбар, Ирландия...
С одной стороны, это было удобно: был выбор по боеприпасу, цене и качеству. С другой... у вооруженных психов из многоразличных террористических организаций этот выбор был тоже. Пулеметы трещали на городских улочках по всей Европе - от Польши до Испании. А во Франции их было больше, чем где бы то ни было. Конъюнктура для охранных фирм была более чем благоприятной, и пан Станислав мог рассчитывать на быстрое продвижение по службе: КГБ в последние шесть месяцев набирала новый персонал практически НЕПРЕРЫВНО...
Однако у бывшего штабс-капитана помимо карьеры была еще и семья - жена, сын, две дочери. И их жизнь в этой прифронтовой полосе подвергалась угрозе каждый день, каждую минуту. А уж о том, как ежедневная пулеметная стрельба на улицах и в банках, взрывы в кафе, поджоги, ограбления и убийства действовали на детей, лучше было вообще не задумываться.
9.
К вечерней встрече Георгий подготовился куда лучше, чем к утренней. Так он считал до тех пор, пока во время осмотра окрестностей кафе не наткнулся на скромный магазинчик под неброской вывеской "Gauloise". Рядом был изображен крылатый "галльский" шлем, а ниже, еще более скромно - "салон оружия и аксессуаров".
Рогойский был вооружен верным переломным "Смит-Вессоном", сделанным для него по специальному заказу, короткоствольным пятизарядником "Веблей Бульдог" и парой двуствольных "Дерринджеров" в рукаве и кармане жилета. Тяжелый "Смит & Вессон" размещался в купленной в Нью-Йорке новомодной наплечной кобуре: ремень с кобурой вешался на плечо так, что револьвер оказывался точно под мышкой, а через другое плечо пропускался ремешок-оттяжка. Для "бульдога" в брюках был сделан специальный карман - на спине в позвоночной впадине. Заметить револьвер без специального осмотра было практически невозможно.
Первым, что бросилось ему в глаза в магазине, была двустороняя наплечная кобура - револьверы в ней размещались под обеими подмышками. Это имело определенный смысл. Бездну смысла, по правде говоря - если у вас не переломный револьвер, а убоище вроде все еще довольно популярных в Штатах "Миротворцев" или придуманного русскими "Нагана 44", то лишний револьвер гораздо лучше, чем дюжина запасных патронов. Потому что перезарядить этого монстра с его одиночной экстракцией во время схватки вы просто не успеете - прикончат раньше. Да и во всех других случаях второй ствол лишним не бывает.
Кобура была надета на первый из трех стоящих в рядок витринных манекенов. На втором красовалось что-то вроде брезентового жилета, покрытого на груди длинными узкими карманами. В руках манекена был размещен странного вида пистолет, явно происходивший от 96-го "Маузера", но сильно творчески развитый - длинный ствол, длинный съемный магазин, приставной приклад, выгнутый из стального прутка... В карманах жилета размещались запасные магазины - заодно они должны были защищать грудь и верхнюю часть живота стрелка от вражеской пули. Умно придумано! Третий манекен, облаченный в такой же жилет, был вооружен русской "Росомахой".
Затем взгляд Рогойского наткнулся на стенды с оружием - и уже больше от них не отрывался. Это был действительно "салон". Здесь были представлены только лучшие фирмы. Множество револьверов, несколько пистолетов, различные системы дробовиков, винтовки и карабины, ножи и кинжалы, тесаки, мачете... Все, буквально все, что только может понадобиться. И даже кое-что, что понадобиться не может - целый угол был отведен под реплики старинного холодного оружия и доспехов. Фирма ЭХО, что расшифровывалось как "Экзотическое Холодное Оружие", была создана на базе частного Института Исторической Реконструкции, и к каждому предлагаемому для продажи образцу были приложены два сертификата. Один - о точнейшем соответствии изделия какому-либо конкретному музейному экспонату, а другой - о том, что выполнено оно из отборного аносовского булата лучшими мастерами Златоуста!
Рядом продавали несколько более обычные сувениры - фляжки, портсигары, цепочки и брелоки для часов, запонки, заколки для галстуков, перочинные ножики, записные книжки и прочую ерундистику. Часть представленных изделий можно было купить в наборе - точно так же, как у самого Рогойского: пара револьверов, "Винчестер" и дерринджеры, все под один и тот же патрон. Оч-чень удобно. Каждый покупатель такого набора премировался сувенирами с эмблематикой фирмы: фляжкой, портсигаром и ножом по выбору, с гравированным "крылатым шлемом" и надписью "Gauloise".
"Веблей Бульдог" Рогойский использовал как запасное оружие и фактор внезапности. Револьвер с цельной рамкой и одиночной экстракцией давал возможность сделать только пять выстрелов - что, конечно, не радовало. Георгий давно уже пытался найти что-нибудь столь же компактное, но с одновременным извлечением гильз. Да только ничего подходящего не появлялось.
А тут - раз, и пожалуйста. Компактный, даже меньше "бульдога", револьвер с откидным барабаном и ручным экстрактором. Калибр - 44, пять патронов. Есть возможность приобрести модель со складным хвостовиком курка, облегчающим извлечение. Или вообще без хвостовика, стреляющую только самовзводом. Стволы - 2,5 и 3,75 дюйма. Револьвер "Рысь", модель "Криминальная Полиция", образец 1897 года. Исполнение - вороненое и никелированное, щечки рукояти ореховые или из твердой резины.
Еще ему попался на глаза необыкновенно интересный нож. Фирма "Вайлдкет", модель "Оборотень" - полоса булатной стали, точно посередине которой были закреплены половинки перекидной рукояти. Будучи сложены в одну сторону, они открывали шестидюймовый клинок, острый, как бритва. Раскрытые и сложенные в другую сторону, они укрывали лезвие, но зато открывали инструментальную часть, сочетающую пилу по дереву, напильник, консервный нож, отвертки и еще какие-то приспособы. Носить "Оборотень" полагалось в ножнах, как самый обычный нож.
В магазине имелась еще масса всего интересного - начиная от винтовок и заканчивая поразительно многофункциональными перочинными ножами: на витринах лежали толстенькие экземпляры, ощетинившиеся, кажется, целой сотней лезвий и инструментов. К сожалению, времени у Рогойского больше не было. Его ждала Бернадетта.
10.
У Зимнего сегодня было людно - проводился какой-то исторический матч по боксу, и в собравшейся толпе негде было упасть и яблоку. Если такая давка здесь, снаружи, то что твориться там, внутри, было страшно даже представить.
Кафе "У синей розы", обозначенное мягко сияющей неоновой розой глубоко-синего цвета, находилось по другую сторону бульвара, и с его террасы открывался прелестный вид на выстроившиеся под фонарями темно-синие полицейские каре и бурлящую толпу за ними. По нынешним временам французские власти любую, даже самую далекую от политики толпу расценивали в первую очередь как угрозу общественной безопасности. Никогда не знаешь заранее, где и в каком количестве объявятся фанатики с "полонезами", и что они учинят в следующий раз.
"Между прочим, если там, внутри, прямо сейчас что-нибудь взорвать или устроить стрельбу, то крови будет столько, что в ней может и все правительство утонуть" - Рогойский лениво размышлял об отвлеченном, пытаясь одновременно вычислить людей, внимание которых кололо его ледяными иголками неприязни. Получалось пока не очень. То ли он отвык, то ли эти психопаты оказались лучше, чем он о них думал. Ведь определения "фанатик" и "идиот" далеко не всегда являются синонимами.
Что навевало крайне неприятные мысли о перспективах III Республики.
Рогойский не считал себя "первой спицей в колесе" по части шпионских игрищ - и в мыслях не имел! Зато в свое время ему удалось поймать немало бандитов, возомнивших себя и своих подельников самыми крутыми стрелками со времен Уайета Эрпа и Дикого Билла Хикока. Наглядно доказывая этим головорезам всю глубину их заблуждений, Георгий Рогойский, известный в девяти штатах под прозвищем "Поляк Джо", приобрел массу поганых привычек - и чуть-чуть полезного жизненного опыта. Это-то опыт и говорил сейчас, что Франции в очередной раз крупно не повезло. Еще два--три года, и заматеревшие "Бригады" будут представлять уже серьезную угрозу. Причем не для каких-то отдельных личностей, которым просто не повезло оказаться не в то время не в том месте, а для государства в целом.
Фашода - селение на верхнем Ниле. В июле 1898 года у Ф. встретились английский отряд, двигающийся вглубь Африки с севера на юг, и французский отряд капитана Маршана, двигающийся с запада на восток. Французы заняли Ф., в сентябре англичане потребовали эвакуировать селение, Франция ответила отказом, и в воздухе ощутимо запахло войной. 3 ноября Париж все же согласился отвести отряд Маршана, по соглашению от 21 марта 1899 года Франция отказывалась от выхода к Нилу в обмен на компенсации в Центральной Африке.
Милицией в XVIII--XIX веках обычно именовали отряды ополчения.
"Vel'd'Hiv" сокращение от Velodrome d'Hiver, Зимний велодром (франц.).
1 марта 1881 года террористической группой "Народная воля" был убит император Александр II.