Аннотация: Вставлено: книга 3, часть 2, глава 14 (9)
Ольга скользила сквозь осенний лес беззвучная, как несомый ветром призрак, и вдвое более незаметная. Обтянутая сеткой с нашитыми лохмушками поверх камуфляжного чехла облегченная драгунская каска, раскрашенная "оскольчатым" камуфляжем блуза, надетая поверх обычной униформы. Наружу выпущен отложной воротник кителя с тремя тускло-серыми четырехконечными звездочками наискосок на черной квадратной петлице слева и затейливо "выписанными" старославянской вязью при помощи алюминиевой нити буквами "Мск" на таком же квадрате правой. Заправленные в высокие кавалерийские сапоги зеленые, подшитые кожей бриджи, изрядно вытертые в том месте, где положено было бы висеть сабле. И обернутый камуфляжем толстоствольный карабин "Росомаха" в затянутых в кожаные перчатки руках. И размалеванное пятнами зеленого и черного грима лицо, на котором поблескивают только глаза. Следом, одетые и вооруженные примерно так же, скользили еще три фигуры.
Частый строй деревьев поредел, а затем и расступился. Опушка.
С которой прекрасно видна невеликого размера и третьеразрядного значения железнодорожная станция. На которой и очутился, волею небес и точно отбомбившихся по нескольким важным мостам русских дирижаблей, поезд с оч-чень интересным грузом. Наравне с десятком других - застряв вместе с ними по вине спущенного под откос в пяти километрах отсюда эшелона.
Ольга поднесла к глазам бинокль и всмотрелась. Один из скопившихся на станции поездов - возможно, что и тот самый! - готовился к отправлению. Присев на одно колено, она оперла на него ствол карабина. Короткое движение вскинутых над плечом пальцев левой руки - так, чтобы было видно задним: "Внимание", "Груз", "Сюда".
Перед ней тут же появился плотно стянутый ремнями сверток. Расстегнув пряжки, унтерштурмлейтенант развернула полотнище, получив большой прямоугольник плотной кожи, обшитый снаружи маскировочной тканью, а изнутри покрытый карманами. Предметы, поочередно вдергиваемые Ольгой из этих карманов, соединялись друг с другом с чуть слышным лязгом и легким скрежетом. И через несколько минут перед ней стояла, опираясь на сошки, крупнокалиберная снайперская винтовка. Восьмикратная оптика изготовления РОМО, извлеченная из отдельного жесткого футляра со внутренним смягчением, была установленная последней.
КСВ "Аргумент-5М7": полуавтоматика, калибр пять линий (патрон 12,7х109 мм), схема булл-пап и сменный магазин на 10 патронов. На конце длинного тонкого ствола - массивный цилиндрический дульный тормоз со множеством косо прорезанных щелей.
Ольга самолично загнала в магазин, один за другим, десять длинных патронов с золотисто-желтой гильзой и окрашенной в ровно-черный цвет головкой пули. Стандартный бронебойный. На донышке гильзы - две разделенных пятиконечными звездочками цифры, 21 и 08.00. Завод и год выпуска. Завод N21 значит, патроны повышенной точности, снаряженные вручную. Август этого года - совсем свежие. Еще два магазина легли на подстеленный под винтовку кожаный "коврик".
Щелкнул, вставая на место, магазин. Лязгнул затвор, досылая патрон в патронник.
Приближенный прицелом, прыгнул вперед, надвигаясь на нее, грязно-черный бок мощного магистрального паровоза. Уже шипящего, окутавшегося паром, почти готового к отправлению. Значит, остатки того эшелона уже убрали с путей, воронки в насыпи засыпали и заровняли, рельсы и шпалы привезли и поставили...
Ну, что ж... В добрый путь!
И вот поезд тронулся. Запыхтел, набирая скорость. Он еще шел медленно, так что Ольга, давно уже совместившая риски прицела с отлично известными ей по назубок выученным схемам приметами, могла сопровождать его безо всяких проблем. И едва сцепка первого вагона поравнялась с выходной стрелкой, снайпер нажала на спусковой крючок. Винтовка чудовищно громыхнула, извергла из прорезанных в тормозе-компенсаторе щелей могучие языки пламени, но отдача была не очень значительной. По крайней мере, по сравнению с первыми образцами. Вот "двойка" - это было что-то. Она ключицы ломала!
Унтерштурмлейтенант поймала в прицел борт паровоза - из него била тонкая, но невероятно плотная струя пара. Еще бы! "Так счас мы вам давление-то в котле еще малость снизим..." - подумала она, всаживая в паровозный котел остаток магазина. Окончательно превращая его в решето - ибо бронебойные 12,7-мм пули, даже на такой дистанции, пробивали паровоз вместе с котлом навылет. Магистральный G-7 застыл мертвой грудой металла. Всё! Никуда этот поезд не поедет. По крайней мере, еще не меньше трех-четырех часов. И другие не поедут - пока вагоны этого эшелона не растащат.
Второй и третий магазины Ольга расстреляла по другим паровозам, замеченным на станции. По две-три пули на каждый. Даже если промазать мимо котла, тут уже не смертельно. Последние три выстрела она сделала уже под ответным огнем - охраняющие станцию престарелые бойцы третьей очереди ландвера наконец-то сообразили, что к чему.
Головной дирижабль первого дивизиона ЭВК, несущий в своем чреве сорок стокилограммовых фугасных авиабомб, появился над станцией ровно через два с половиной часа. Через пятнадцать минут над горящими и взрывающимися развалинами появились три дирижабля второго дивизиона, груженые теми же "сотками" А потом подвалили остатние три бомбардировщика...
В налете участвовали только девять дирижаблей. Десятый, "дежурный", до того трое суток висевший в зоне ожидания, и после сброса диверсионной группы ушедший на базу, на бойню не успел. Впрочем, хватило и этого. По четыре тонны бомб с корабля - триста шестьдесят ФАБ-100 стерли в порошок и саму станцию, и всё, что на ней оказалось.
Эшелон с боеприпасами, собранными буквально по сусекам, так и не добрался до фронта, и без того ощущающего острую - СМЕРТЕЛЬНО острую! - потребность в боепитании. На некоторых, особенно невезучих в этом отношении участках фронта, боекомплекты распределялись уже чуть ли не командирами дивизий. Поштучно.
Курьер, оставивший закладку, забранную аквалангистом с интернированного в нейтральном Копенгагене ДОБРОФЛОТовского парохода, не вернулся в Германию. Предполагая худшее - что звено изъято контрразведкой - агенту, находящемуся на том конце цепи, было приказано залечь на дно. Жаль было бы потерять такой источник!
Последнее сообщение, то самое, частью которого стала радиограмма, приведшая к стертой с лица земли станции, включала и другую информацию из этой области. Она позволяла оглядеть картину... Которая точно соответствовала предвоенным расчетам!