Аннотация: Данные любезно предоставлены Бочаговым Валерием Сергеевичем. Ссылки на источники я попытался сохранить.
МЯТЕЖ КОРНИЛОВА
События, которыми были наполнены 3 последних месяца перед Октябрьской социалистической революцией, представляют собой особый интерес. После военного совещания в Ставке 29 июля вместо Брусилова главковерхом был назначен ген. Корнилов, который считался человеком способным принять необходимые быстрые и решительные меры для усмирения революционных масс. Керенский и Корнилов беспощадно боролись с революционными настроениями у солдат, но ни тюрьмы, ни расстрелы, ни расформирования частей помочь не могли. После государственного совещания, которое было созвано Керенским в Москве 12 августа 1917 г. для укрепления упавшего после июльских дней авторитета правительства и на котором верховный главнокомандующий Корнилов выступал как 'спаситель' отечества, события пошли еще быстрее. Англичане и французы также возлагали большие надежды на ген. Корнилова. Московское совещание показало Корнилову, что он пользуется поддержкой большинства политических сил. Ген. Корнилов рассчитывал с помощью армии усмирить разбушевавшуюся революционную стихию и навести в стране порядок. Но, как показал дальнейший ход событий, ген. Корнилов и поддерживавшая его группа генералов и офицерства просчитались. Еще до поездки в Москву на государственное совещание ген. Корнилов 20 августа отдал распоряжение собрать в районе Новосокольники - Невель - Великие Луки 3 казачьи дивизии III конного корпуса и 1 туземную кавалерийскую дивизию ('дикую'). Эту переброску частей он объяснял тем, что, мол, Петроград не совсем обеспечен от возможного перехода германцев в наступление на Ригу и Петроград. Конечно, такое объяснение было только ширмой, так как в это время у Корнилова уже созрел план захвата Петрограда. Германцы, как было описано выше, перейдя в наступление, 3 сентября заняли Ригу. Успехи же германцев в Рижском направлении входили в политические расчеты ген. Корнилова. Последний как главковерх сознательно не принимал мер к укреплению важного Рижского района и усилению его боеспособными частями и резервами ни в предвидении, ни во время самого германского наступления. Корнилов, сдавая Ригу немцам, рассчитывал создать угрозу революционному Петрограду. В то же время наиболее боеспособные части, в том числе и III конный корпус, он стал стягивать уже к столице, объясняя переброску этих войск необходимостью прикрыть Петроград от наступавших на Рижском направлении германцев: 8 сентября началось движение кав. дивизий ген. Крымова на Петроград. В своем приказе от 7 сентября 1917 г. ген. Крымов приказывал не позднее утра 14 сентября занять Петроград и навести порядок 'самыми энергичными и жестокими мерами'. Однако сам Керенский, боясь потерять власть, в результате установления Корниловым военной диктатуры, призвал все силы к противодействию главком-верху. Революционные рабочие и солдаты Петрограда быстро организовали красногвардейские отряды. Они выступили против двигающихся войск ген. Крымова. Железнодорожники препятствовали переброске эшелонов с кавалерией, в которых вскоре появились признаки разложения. Они перестали слушаться приказаний своих офицеров и остановились. Ген. Крымов застрелился. Результатом этого столкновения были полное отчуждение солдатской массы от командного состава и еще более сильный рост в армии большевистских, т. е. революционных, настроений. 680
После Корнилова 3 кав корпус как надёжная сила прекратил сушествование.
Еще раз про 23 февраля
В последнее время в российском обществе периодически возникают споры вокруг праздника 23 февраля, называемого нынче День защитника Отечества. Противники этого праздника аппелируют к тому, что первоначальной подоплекой этого дня оказались события, которых, оказывается, никогда и не было ('разгром отрядами красногвардейцев немецких войск в районе Пскова'), сторонники же его утверждают, что его отмечание стало уже традицией, а об истории его возникновения мало кто уже помнит. Звучат и компромиссные предложения - название праздника оставить, а саму дату перенести на 9-е мая или 21 сентября (день победы в Куликовской битве). В общем, копий сломано немало, и они продолжают ломаться. Однако в спор неожиданно вмешался еще один фактор - так называемое 'общественное мнение чеченского народа', безаппеляционно требующее отменить празднование 23 февраля - мол, у них в этот день траур в память о депортации 1944 года (по большому счету, кстати - заслуженной). В таком случае отмена празднования 23 февраля выглядела бы очередным актом капитуляции перед 'маленьким, но гордым' народцем, получающим в последнее время просто непропорционально большие права и привилегии. На повестку дня встает вопрос - каким же идеологическим содержанием наполнить праздник, какую под него подвести историческую базу? Для этого стоит обратиться к недавней отечественной истории, к периоду послеоктябрьской смуты. Точно в тоже время, когда, согласно советской официальной пропаганде, 'части красногвардейцев вступили в бой с регулярными германскими частями в районе Нарвы и Пскова' (и были успешно разгромлены), по бескрайней донской степи, продуваемая ледяными ветрами, засыпаемая снегом двигалась немногочисленная группа вооруженных людей, одетых в русские шинели папахи. Во главе этой группы шли заслуженные генералы и офицеры, герои недавней Второй Отечественной войны, из которой Россия была предательски выведена в результате смуты и переворота. Эта группа людей - все, что осталось от недавно еще могучей миллионной Русской армии. С винтовками на ремне, с жалкими пожитками в вещмешках шли в колонне по глубокому снегу два бывших главнокомандующих Императорской армией, бывшие командующие фронтами, чины высоких штабов, корпусные командиры, полковники и офицеры, кадеты и юнкера, женщины-ударницы и ростовские гимназистки. Это шла в Ледяной поход Добровольческая армия во главе со своими вождями, боевыми генералами Корниловым, Деникиным и Алексеевым.
Первый Кубанский (Ледяной) поход начался 9(22) февраля 1918 года. В этот день было принято решение об оставлении Ростова-на-Дону под нажимом большевиков и передислокации штаба и всей Добровольческой армии на Кубань. История сохранила для нас первый состав этой маленькой армии: 36 генералов, 242 штаб-офицера (из них 190 - полковники), 2078 обер-офицеров (капитанов - 215, штабс-капитанов - 251, поручиков - 394, подпоручиков - 535, прапорщиков - 668), 1067 рядовых (в т. ч. юнкеров и кадетов старших классов - 437), добровольцев - 630 (364 унтер-офицеров и 235 солдат, в т. ч. 66 чехов). Медицинский персонал насчитывал 148 человек - 24 врача и 122 сестры милосердия. С армией следовал обоз с беженцами. Оружие и боеприпасы первопоходникам приходилось добывать в тяжелых боях. Много славных ратных дел совершили добровольцы, покрыв себя неувядаемой славой. С тяжелейшими боями Добровольческая армия дошла до столицы Кубанского войска - Екатеринодара, однако взять его не смогла ввиду огромного превосходства красных. В этих боях пал смертью храбрых и славный генерал Корнилов, выходец из простой крестьянской семьи, и множество других офицеров, таких, как командир Корниловского Ударного полковник Неженцев и другие четыреста первопоходников. Однако, несмотря на потери, из Ледяного похода вернулась уже пятитысячная вооруженная сила, закаленная в тяжелых боях. Впоследствии первопоходники всегда неизменно становились ядром всех белых армий, как бы 'цементирующим составом' для них. Приказом генерала Деникина для всех участников похода был установлен особый знак: терновый венец с мечом на георгиевской ленте и с розеткой национальных цветов на ней. Об истории и боях Первого Кубанского (Ледяного) похода написано много. В настоящее время эти источники доступны и российскому читателю. Таковы, например, воспоминания участника похода генерала А.П.Богаевского, 'Поход и смерть генерала Корнилова' А.И.Деникина и множество других свидетельств непосредственных участников событий. 'Необыкновенное мужество было всеобщим достоинством' - эти слова, написанные на пьедестале памятника солдатам совсем другой страны и стоящем в центре ее столицы, по праву относятся ко всем участникам Ледяного похода. Можно с уверенностью утверждать, что дату начала Ледяного похода - ночь с 9-го на 10-е (с 22-го на 23-е по новому стилю) февраля необходимо провозгласить как истинный День защитника Отечества. Воистину, первопоходники, уходившие в неизвестность, без всякой надежды на благополучное возращение, но с твердой решимостью защитить Родину, были настоящими защитниками Отечества от смуты, хаоса, разрушений, которые уже тогда вовсю хозяйничали в России. Они являлись путеводной звездой для всех тех, кто не хотел проживать жизнь простого обывателя, а хотел все свои силы приложить для того чтобы благословенное наше Отечество было спасено от мрака и хаоса. И дела их свидетельствуют о них. Память об их подвигах и следует увековечить в Дне защитников Отечества - 23 февраля.
Колчак был из тех кто служит стране а не власте такова можно убедить что при другой власти стране будет лучьше.За это говорит тот факт что революцию он встретил благожелательно а спустя небольшое время обрушился с резкой критикой на ВП за что и пострадал(сняли с должности). Но его вполе можно было перетенуть на сторону манархистов когда ВП начало унечтожать АРМИЮ и ФЛОТ. Насчот заговора можно сделать так что они не успели предотвратиь отречение и затоились. А затем всеим правдами и не правдами собрались за уралом и собрали вокруг себя тех солдат,офицеров,казаков и тд. кто сохранил верность Императору и Российской Империи. И допустим добились того что ВП сделало Брусилова Ген-губ. Сибири и Дальнего Востока(Приамурья) а Юденича Омского ген-губ. Колчака Ком.Сиб. и Амурск. флотилий а не советником в США. Ну а когда начались Октябарьские события сделали бросок В ЕКАТЕРЕНБУРГ и Освободили Императора и сделали его своим знаменем. После власти ВП царские времена уже вспоминали с умилением. (Монархисты в этом случае стали бы этакой ТРЕТЬЕЙ силой с поддержкой простого народа и причем одинаково ВРАЖДЕБНОЙ И КРАСНЫМ И БЕЛЫМ). При током раскладе Кутепов, Каппель, Марков, Дроздовский, Слащев окажутся в монархическом а не в белом лагере. Кстате накопал интересною инфу немного не в тему но оцените: ...В России завершалась гражданская война. Советская власть беспощадно подавляла последние очаги сопротивления. В течение 1920 г. была ликвидирована белая власть атамана Семенова в Забайкалье. В 1921 г. в Монголии разгромлены части "диктатора Даурии" барона Унгерна, провозгласившего подчинение Великому Князю Михаилу Александровичу Романову и пытавшегося организовать "поход на Москву" под лозунгом реставрации "Великой Монгольской Империи". Лишь на Дальнем Востоке, под прикрытием японской армии, еще сохранялась власть Временного Приамурского Правительства, хотя и построенного на основе широкой межпартийной коалиции (от социал-демократов до кадетов и "несоциалистических организаций"), но поддерживавшего Дальневосточную ("Белоповстанческую") армию, составленную из частей бывшего Восточного фронта. В конце 1921 г. она начала наступление против войск просоветской Дальневосточной Республики (ДВР) и 22 декабря заняла Хабаровск. Однако уже в феврале 1922 г. в результате контрнаступления Народно-Революционной армии ДВР белые войска были вынуждены оставить город и отступить в Южное Приморье.
Летом 1922 г. Приморье находилось в состоянии острого политического кризиса. Япония начала переговоры с ДВР и Советской Россией, подготавливая вывод своих войск с Дальнего Востока. "Последняя пядь Русской Земли" отдавалась на произвол "красного террора". Надежда была только на собственные силы. Однако после боев под Волочаевкой и Хабаровском Дальневосточная армия оказалась обескровленной. Начались и внутренние раздоры, политические страсти, столь типичные для русской смуты начала ХХ века. Борьба шла между "Приморским парламентом" (Народным Собранием), в котором преобладали представители левых, социалистических групп, и Временным Приамурским Правительством братьев Спиридона и Николая Дионисовичей Меркуловых (первый - юрист, консультант Владивостокского городского самоуправления, глава правительства, второй - владелец пароходства на Амуре, член Владивостокского биржевого комитета и Приморской торгово-промышленной палаты). 14 мая 1922 г. Народное Собрание объявило о выборах 13 июня Учредительного Собрания, в которое, наравне с другими политическими партиями, могли быть избраны большевики. Абсурдность подобного решения была очевидна, и в ответ правительство братьев Меркуловых издало указы о роспуске Народного Собрания. Часть армии поддержала депутатов распущенного Собрания ("нарсобовцев"). Моряки Сибирской флотилии, кадеты и гардемарины, казаки безоговорочно встали на сторону правительства Меркуловых. Его поддержали также монархическое общество "Вера, Царь и Народ", Союз Георгиевских Кавалеров, Русское национальное студенческое общество, Совет Казачьих Войск и Войсковых Атаманов, Союз домовладельцев Владивостока. Раскол власти, раскол армии грозил окончательно похоронить антибольшевицкое Приморье. На здании "Народного Собрания" уже был поднят красный флаг, а на здании гостиницы "Золотой Рог" - бело-зеленый флаг сибирских областников. Единственным выходом представлялось установление новой власти, способной объединить оставшиеся противобольшевицкие силы, власти, авторитетной среди армии и гражданского населения.
В этой ситуации правительство Меркуловых решило использовать опыт Белого движения. Указом N 149 от 6 июня 1922 г. правительство объявило, что, ввиду обнаружившейся трудности Верховного Управления при существовании коллегиальной формы Верховной Власти, необходимо найти способы к наибольшему объединению всех национальных сил. Это возможно только на пути передачи Верховной Власти одному лицу. Выбор тех, кому можно было передать Власть, возлагался на Земский Собор - представительный орган, созванный не по партийно-политическому, а по сословно-профессиональному признаку.
Необходимо было назначить и нового Командующего войсками. Спасение единства армии и флота виделось в приглашении лица, способного объединить разнородные политические интересы во имя продолжения борьбы с большевизмом. Наиболее подходящей фигурой для этого представлялся генерал Дитерихс. С одной стороны, он не был связан ни с одной из противоборствовавших политических группировок Приморья, с другой - обладал несомненным авторитетом как бывший Главнокомандующий Восточным фронтом. Той части армии, которая поддерживала Народное Собрание, импонировало его "демократическое" прошлое (формальная поддержка Временного Правительства и командование подразделениями Чехословацкого корпуса в 1918 г.), другим были известны его монархические симпатии. 3 июня в Харбин из Владивостока была послана телеграмма, подписанная генералами-белоповстанцами: "...Генералу Дитерихсу. Фуражная улица, Харбин старый. Общее положение, интересы русского дела на Дальнем Востоке повелительно требуют Вашего немедленного приезда во Владивосток. Армия и Флот единодушны в желании видеть Вас во главе дела и уверены, что Ваше патриотическое чувство подскажет Вам решение, вполне согласованное с общим желанием. Просим телеграфного ответа. Вержбицкий, Молчанов, Смолин, Бородин, Пучков, Фомин"84.
Дитерихс немедленно согласился и 8 июня, в разгар политического противостояния Народного Собрания и правительства, прибыл во Владивосток. Вступив в должность Командующего войсками и флотом, Дитерихс с балкона дома правительства 11 июня 1922 г. заявил, что армия поддерживает правительство Меркуловых и одобряет роспуск Народного Собрания85. Попытка Народного Собрания захватить власть - так называемый "недоворот" - провалилась.
Началась подготовка к созыву Земского Собора, последнему Земскому Собору в истории России. Принятый Народным Собранием закон об Учредительном Собрании признавался недействительным. Выборы в "Учредилку", в которых участвовали политические партии и отдельные "возбужденные революцией" деятели, заменялись следующей системой представительства на Земском Соборе: 1) все члены Временного Приамурского Правительства, управляющие ведомствами и их заместители; 2) все наличные Епископы - Владивостокский, Камчатский, Харбинский и Старообрядческий, и по два члена Православного Епархиального Собрания и Старообрядческого Совета; 3) Командующий войсками и флотом, Командующий Сибирской флотилии, атаманы всех казачьих войск и пятнадцать членов от армии, назначенные ее командованием; 4) по одному члену от всех старообрядческих общин; 5) все волостные старшины или их заместители и атаманы казачьих станиц; 6) представители всех несоциалистических комитетов и беженских организаций, по одному от каждых десяти членов; 7) ректоры высших учебных заведений - университета, педагогического института и т.д.; 8) два представителя мусульманского общества; 9) три представителя бюро профсоюзов. Участвовать в выборах не имели права только "коммунисты и примыкающие к ним, а также социалисты-интернационалисты"86. Всего в работе Собора должно было принять участие 347 человек (реальное число участников составляло 276)87. Таким образом, в системе представительства очевиден был возврат к традициям XVII века, старым московским принципам созыва Земских Соборов, когда интересы отдельных сословий, групп населения и, что самое важное, Русской Православной Церкви выражались в первую очередь. Интересы политиков, политической борьбы должны были уступить место деловой, продуктивной работе по возрождению начал Русской Государственности88.
23 июля 1922 г. после военного парада, крестного хода и молебна, на котором вместе с представителями Русской Православной Церкви присутствовали представители старообрядческой общины и мусульмане, открылись заседания Земского Собора. Редкий пример народного единодушия наблюдали участники этих событий. Молитвенный порыв объединил священников и мирян, солдат и офицеров, казаков, рабочих и крестьян. На мгновение забылись былые распри, на мгновение как бы вернулась Старая Россия, будто и не было страшных лет Смуты и безбожного торжествующего Хама, залившего кровью многострадальную Россию... Увы, но только на мгновение.
Первый акт Собора имел огромное историческое значение. Следовало определить форму Верховной Власти и ее Верховного Предводителя. На заседании 31 июля депутат Собора от "несоциалистического блока" П.П. Васильев представил следующие тезисы: "Приамурский Земский Собор признает, что права на осуществление Верховной Власти в России принадлежит династии Дома Романовых" (207 голосов высказались "за" и 23 "против"); "В связи с этим Земский Собор считает необходимым и соответствующим желанию населения возглавление Национальной Государственности Приамурья Верховным Правителем из членов династии Дома Романовых, династией для сего указанным" (175 голосов "за" и 55 голосов "против"); "По сим соображениям Земский Собор почитает необходимым доложить о вышеизложенном Ее Императорскому Величеству Государыне Императрице Марии Федоровне и Его Императорскому Высочеству Великому Князю Николаю Николаевичу, высказывает свое пожелание, чтобы правительство вступило в переговоры с династией Дома Романовых на предмет приглашения одного из членов династии на пост Верховного Правителя" (188 голосов "за", 47 "против")89.
Важность данного решения состояла, прежде всего, в том, что впервые за всю историю Белого движения Дом Романовых был признан "Царствующим". За период с марта 1917 до июля 1922 г. вопрос о форме правления в России откладывался до решения Учредительного Собрания. Поэтому все белые правительства и сам Верховный Правитель России адмирал А.В. Колчак стояли на позициях "непредрешения", считая главной своей задачей борьбу с большевизмом и прекращение междоусобной войны. "В стане белых" нередко возникали конфликты между отдельными политическими лидерами и военными, среди самого генералитета и офицерства - на почве взаимных подозрений в стремлении к захвату власти. Теперь, после решения, принятого Земским Собором, идеология Белого движения получала прочную основу, на которой можно было приступить к построению новой государственной системы (разумеется, "новой" по отношению к предшествующим попыткам государственного строительства, начиная с февраля 1917 г.)90.
Почему именно монархия стала признанной формой правления в Приморье в 1922 г.? Член Президиума Собора, участник Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 гг., С.П. Руднев отметил очень верный психологический фактор: "...нам, русским, своя, равная каждому из нас и для каждого при известных условиях возможная и доступная, верховная власть, носителем или носителями которой являются простые смертные - не власть. На простом, обыкновенном, хотя бы и самом порядочном человеке, мы не миримся: нам надо или какой-то чудесный, непонятный даже, ореол, окружающий носителя этой власти и проистекающий вне дел наших рук, причем облеченный таким ореолом не должен спускаться с высоты и равняться по генералу, полковнику, помещику, купцу или мужику, или же, если нет такого ореола, быть чуть ли не одним из мировых гениев, а еще лучше - праведником и великим святым, но таким, святость которого была бы непререкаема. На меньшем мы, русские, говорю, не помиримся и понесем скорее кабалу и господство чужаков, но своему простому смертному, ровне своей, за совесть, а не за страх, - не подчинимся... У нас в Белом движении такого праведника не явилось, значит, не следует ли возглавить это движение вождем с привычным и не нами созданным, а самим рождением, ореолом? Общая мысль остановилась на Князе Крови последней Царственной Династии..."91. Еще более категорично высказался на этот счет П.П. Васильев: "...белые генералы, как бы популярны не были их имена, всегда будут казаться узурпаторами власти"92.
Следовало учитывать и юридический фактор. У любого представителя Династии Романовых было больше формальных прав на Верховное Возглавление России, чем у каких-либо политических деятелей и, тем более, политических партий. Монархические настроения усилились в это же время и в Русском Зарубежье. Еще в июне 1921 г., на собравшемся в Рейхенгалле "Съезде Хозяйственного Восстановления России" было торжественно объявлено, что "единственный путь к возрождению Великой, Сильной и Свободной России - есть восстановление в ней монархии, возглавляемой законным Государем из Дома Романовых, согласно Основным Законам Российской Империи"93. А 26 июля 1922 г., за пять дней до Белого Приморья Великий Князь Кирилл Владимирович выпустил Акт, провозгласивший: "...за отсутствием сведений о спасении Великого Князя Михаила Александровича, Я, как Старший в порядке Престолонаследия Член Императорского Дома, считаю своим долгом взять на Себя Возглавление Русских освободительных усилий в качестве Блюстителя Государева престола..."94. Вряд ли можно предположить некую взаимозависимость этих событий (связь Владивостока с русской эмиграцией практически отсутствовала, а первая заметка об Акте Великого Князя появилась на страницах лондонской "Temps" только 9 августа 1922 г.). В Зарубежье сведения о происходящих в России событиях получали, главным образом, из иностранной прессы. Показательна, в этой связи, оценка Земского Собора и генерала Дитерихса на страницах дневника Н.В. Савича, известного политика, члена Совета Государственного Объединения России. Описывая подробнейшим образом все перипетии эмигрантской политической жизни, он лишь в двух предложениях говорит о Белом Приморье: "...Из Владивостока сообщают, что Учредительное Собрание (!) Дальнего Востока избрало президентом (!) генерала Дитерихса (так называют Земский Собор и Правителя Приамурского Края - В.Ц.); значит, и там введется военный режим и начнется настоящая война с Читинской республикой (ДВР - В.Ц.)... Во французских газетах есть телеграмма из Владивостока, что по постановлению "земства", вероятно, надо понимать Земского Собора, там объявлена диктатура... власть передана генералу Дитерихсу, который главной задачей поставил борьбу с советской властью. Газета прибавляет, что настроение там определенно монархическое..."95. Вот и все, что, вероятно, было известно большинству русских в Европе о событиях на Дальнем Востоке. Но, тем не менее, совпадение актов Великого Князя и Земского Собора весьма символично.
Примечательно также то, что Земский Собор, в отличие от Великого Князя Кирилла Владимировича, не решал столь определенно вопрос о Главе Русского Императорского Дома. От имени Земского Собора были посланы две телеграммы: ко дню Тезоименитства Вдовствующей Императрицы Марии Федоровны (5 августа) и Тезоимениннику Великому Князю Николаю Николаевичу. В первой Собор "всеподданнейше приносил свои поздравления" и "молил Бога о здравии Российского Царствующего Дома на спасение, счастье и могущество родного русского народа...". В телеграмме Николаю Николаевичу делался недвусмысленный намек на Династическое Старшинство: "...Приамурский Земский Собор... молит Бога, да пошлет Он Вам, Нашему Великому Русскому Вождю, сил на Водительство заблудшего, но раскаявшегося уже Русского Народа по его славному историческому пути". Вдовствующая Императрица поблагодарила за поздравление, а ответа от Великого Князя получено не было96.
Ввиду невозможности прибытия представителей Дома Романовых во Владивосток, следовало избрать Правителя Приамурского Края. Он должен был позднее "дать ответ за все учиненное по долгу Правителя перед Русским Царем и Русской Землей". Единоличная власть признавалась более всего соответствующей российской действительности. Депутат Васильев отмечал в своем докладе, что "такая форма управления является наиболее целесообразной; идея единоличной власти более понятна народу, чем идея всякой другой формы власти; орган управления должен быть гибким, способным быстро принимать решения, каковым может быть только единоличная власть"97. Многие члены Земского Собора считали, что Правителем Края должно стать лицо, так или иначе связанное со "старым режимом", из среды хорошо известных чиновников или военных. В этом отношении приемлемой, в дальневосточных масштабах, представлялась кандидатура бывшего Тобольского и Томского генерал-губернатора, камергера Высочайшего Двора Н.Л. Гондатти, проживавшего в Харбине. Его поддерживали лидер Несоциалистического Комитета г. Харбина Н.М. Доброхотов, Архиепископ Харбинский и Маньчжурский Мефодий, представитель Владивостокского Биржевого Комитета И.К. Артемьев, С.П. Руднев, П.П. Васильев и ген. Дитерихс. Возможность самому баллотироваться на должность Правителя Михаил Константинович допускал только в случае отказа Гондатти от избрания. Упреки в стремлении к власти, к диктатуре в отношении Дитерихса были несостоятельны98.
Гондатти снял свою кандидатуру, и Дитерихс становился единственным претендентом (братья Меркуловы взяли самоотвод еще раньше). 6 августа 1922 г. прошла баллотировка. За избрание Дитерихса было подано 213 голосов (подавляющее большинство) и лишь 19 - против99. 8 августа, на 12-м заседании Земского Собора генерал-лейтенант Михаил Константинович Дитерихс был провозглашен "Главою Приамурского Государственного Образования". Правительство сложило свои полномочия, передав, тем самым, Правителю Приамурского Края высшую военную и гражданскую власть. Грамота Земского Собора, врученная ему, гласила: "...Призывая на Вас Благословение Божие, Русская Земля Дальнего Русского Края в лице Амурского Земского Собора объединяется вокруг Вас, как своего Правителя и Вождя, с пламенным желанием вернуть русскому народу свободу и собрать воедино бредущих розно в смутную годину русских людей под высокую руку Православного Царя. Да восстановится Святая Русь в ея прежнем величии и славе..."100. В речи председателя Земского Собора профессора Н.И. Миролюбова говорилось о важности принятия Дитерихсом поста Правителя: "...Пять лет наша родина страдает под игом интернационалистов, повергших во прах наши русские идеалы. Русский народ под влиянием демагогии, утомленный Великой войной, не мог понять и в свое время не понял своих вождей. Пошел за людьми, кои прикинулись вождями. Это были волки в овечьей шкуре, и только теперь, спустя пять лет, испытав на себе все последствия этого так называемого земного рая, русский народ осознал и осознает, с какого истинного пути сведен он извергами народа, и та анархия, которая царит теперь там, вдали от нас, должна быть в корне уничтожена. Закон и порядок должны быть поставлены во главу угла, а не дикая революционная совесть, которая поставлена этими извергами во главу управления и царствия над народом. Мы думаем, верим и надеемся, что Вы... доведете наш русский народ до того конца, когда его возглавит единый Державный Хозяин Земли Русской, который возвратит России ее великодержавное значение..