Андреев Николай Юрьевич
Крылья чёрные (Рыцари Белой Мечты-2). Глава 8

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Читателя ждёт большой-пребольшой сюрприз, как и многих персонажей книги... Пока ещё в размышлениях: прекратить ли выкладку на СИ "Крыльев чёрных", чтобы затем весь текст читатели смогли найти уже на бумаге: хчется продержать развитие событий в тайне до выхода произведения на бумаге. Обновление от 11 февраля 2010года

   Глава 8
   "Если бы мы отправили в Россию половину
   боеприпасов, израсходованных в этих
   злосчастных сражениях, и одну пятую
   часть винтовок, которые там были
   использованы, можно было не только
   предотвратить поражение России, но
   и Германии пришлось бы испытать
   такой отпор, по сравнению с которым
   захват нескольких километров земли
   Франции, политых кровью, показался бы
   Смешным"
   Ллойд-Джордж
  
   "Вскрываемся?" - подумал Кирилл, вдохнул - и тоном многоопытного игрока в покер начал излагать свой план.
   - Вы прекрасно знаете, что мы предложили создать объединение государств под названием Организация Объединённых Наций. В неё должны войти все державы, чтобы совместно решать свои собственные и международные проблемы. Своеобразный президиум Организации - Совет безопасности -будет состоять из стран-победительниц в Великой войне. Совет получит в распоряжение особые войска миротворцев, которым предстоит гасить любые международные и даже внутригосударственные конфликты в самом зародыше. Это будет своеобразное объединение сил. Но какая же сила может обойтись без помощи денег? - Кирилл широко улыбнулся.
   "Бульдог" Портер понимающе кивнул: американцы прекрасно понимали силу доллара, о чём говорил символ на однодолларовой купюре. Молодой Ротшильд развёл руками: мол, а куда деваться? Тянут лямку бедняги-финансисты и нищие банкиры, трудятся во благо народное, в поте лица добывают хлеб свой и кусочек бекона.
   - Я предлагаю создать Финансовый совет при Организации Объединённых наций, относительно независимый. Его целью станет кредитование государств. Разорённые войной, репарациями, мародёрами, известные вам государства как манну небесную будут ждать доступных займов. С протянутой рукой они пойдут в Финансовый совет - ведь им просто некуда будет деваться. Стоящие на пороге революций (а здесь, в Берлине, это ощущается невероятно сильно, - собравшиеся закивали, - потерпевшие поражение страны молится будут на заёмные деньги.
   - Постойте-ка, - перебил Кирилла Ротшильд. - Франция не пожелает восстанавливать экономику Германии, чтобы вновь оказаться лицом к лицу со смертельным врагом! Это нонсенс! Французские граждане будут против!
   - А я разве говорил, что Франция будет суживать Германию, Австро-Венгрию либо же Болгарию с Турцией? Отнюдь! Финансовый совет это сделает. Так что с юридической точки зрения всё будет чисто, кристально чисто. И даже если возникнут сложности, то французам стоит только объяснить, что Германия окажется привязана, крепко-накрепко привязана к Республике. Путы долгов окажутся крепки. Кроме того, Франция получит серьёзное оружие давления на ненавистного соседа. Что может быть лучше? Англия же, войдя в совет, сможет укрепить пошатнувшееся было положение мирового финансового лидера. Штаты же обретут статус мировой державы и крепкие позиции на международной экономической арене, ибо мировая валюта, в которой будут выдаваться кредиты - доллар. Думаю, мистер Морган и Вы, мистер Портер, прекрасно, лучше меня даже, осознаёте всю выгоду такого положения.
   - А какую же выгоду будет иметь от этого Россия? - как бы между делом спросил молчавший до того представитель Ротшильдов британских.
   - О, самую маленькую. Так как мировая валюта будет иметь опорой русское золото - а это весомый, очень и очень весомый вклад...
   "Только бы получилось...Только бы получилось! Только бы они сейчас не отказались, а просто стали торговаться..." - взмолился Кирилл. Бисеринки пота выступили на лбу, а внизу спины похолодело.
   - Очень и очень весомый вклад, господа, но империи нужна будет лишь самая малость: четверть от суммы процентов по кредитам должна будет отчисляться в счёт погашения долгов нашей страны. При этом должна быть проведена смена должника - внешние долги империи, образовавшиеся в период между девятнадцатым июля четырнадцатого года и днём подписания всеобщего мира, в соответствующих долях переходят на Центральные державы. Это сущие мелочи, которые вряд ли окупят едва ли не миллиардный вклад России в Финансовый совет и международную валюту.
   - Мистер Кирилл, подобные требования пристало обсуждать не в узком кругу экспертов по финансам, - Портер был задумчив, - а за столом переговоров международного уровня. Мне кажется, сейчас рано даже думать над сущностью требований России, не то что уж...
   - К сожалению, я всего лишь следую примеру некоторых финансистов, обсуждавших в Швейцарии мирный договор полтора года назад, - как ни в чём не бывало заметил Кирилл.
   Но "как ни в чём не бывало" - внешне. Только внешне. Внутренне же он напрягся, дожидаясь реакции банкиров из Штатов, Британии и Франции.
   - Думаю, что именно здесь пристало обсуждать подобные вопросы. Мирная конференция и без того запуталась в целом ворохе самых разных вопросиков, вопросов и вопросищ.
   У переводчиков возникла большая проблема с передачей смысла последних слов, но, к счастью, финансисты поняли общую идею Кирилла.
   - Разумное замечание, - и снова впереди планеты всей оказался Портер. - Однако, мистер Кирилл, Вы понимаете, что дать ответ сейчас - невозможно. Нам предстоят серьёзные переговоры с...нашими доверителями. Боюсь, что вскорости ничего мы ответить не сможем. Понадобится определённое время...
   - Я бы хотел, чтобы ни единая секунда драгоценного времени не была потрачена зря. Предупредите ...ваших доверителей, что переговоры могут затянуться: в Центральных державах серьёзные волнения, может статься, что в мирной конференции могут появиться абсолютно новые лица...Не затягивайте, прошу вас, деньги не любят, когда их заставляют ждать.
   - А доходы не любят торопыг, мистер Кирилл, - если это не была "улыбка по-Карнеги", то регент не мог сказать, что же это тогда было. - Мы будем обсуждать другие вопросы?
   - Только мелочи, только сущие мелочи...- кивнул Кирилл. - Однако сейчас как нельзя кстати пришёлся бы перерыв на кофе. Прошу вас, господа, в соседней зале лучшие повара мира накрыли замечательный стол!
   "А лучшие интенданты во Вселенной пытались найти деликатесы в гибнущей от голода Германии" - мысленно добавил Кирилл, раскланиваясь.
   - Дела зовут, я присоединюсь к вам несколько позже, - регент раскланялся и бодро направился прочь.
   Едва дверь за ним закрылась, как Сизов-Романов, путаясь в пуговках и крючках, попытался ослабить воротник, стальным ошейником сжимавший горло - и после тщетных усилий просто-напросто разорвал ткань. Сразу же стало легче дышать. Кирилл не видел, но кирилловцы-караульные, расположившиеся у дверей в залу, сочувственно наблюдали за регентом.
   - Ваше Высочество! - будто из-под земли возник чиновник посольства "для особых поручений". - Депеша из Петрограда! От Барона фот Коттена!
   Имя адресанта чиновник произнёс тихо-тихо, сам Кирилл едва расслышал.
   - Прошу! - посольский передал запечатанную чуть ли не десятком всевозможных печатей тоненький пакет, а в следующий миг пропал туда ж, откуда вернулся.
   У Кирилла возникло минутное сомнение в том, где именно находят подобных "порученцев". Не с самим ли хвостатым агентский договор? Но регент, едва прочитав первые строки депеши, уже подумывал, а не набрать ли побольше таких вот...ребят "для особых поручений", а может и самого их шефа сманить хорошим жалованьем и тёплым местечком? А всё дело было в том деле, за которое взялся -таки барон, - тут нужен был как минимум адская изворотливость. Да и оппонентов хотелось бы лишить лучшего адвоката за всю историю мира...
   "Ваше Высочество, - далее следовала дата, завтрашняя дата! - во всех газетах будет написано о состоянии здоровья Его Императорского Величества. Следовательно, за день до того начинаю операцию. Да поможет нам Бог!"
   Фон Коттен, как обычно, был несколько сумбурен, надеясь сбить с толку дешифраторов, если депеша попадёт не в те руки. Ну и пусть попадает! Маховик времени не остановить! Да поможет Бог России!
   - Кирилл Владимирович, - Милюков вновь подкрался незаметно. - Вас все ждут, просят, прямо-таки как приму-балерину просят...
   Министр иностранных дел был в преотличном настроении, изволив шутить. Человек, выдумавший слово "Азиопа", надежда русской историографии, не был лишён чувства юмора.
   - Павел Николаевич, что там французы? Договор о левобережье и западных границах в силе?
   "Ну вот! Понабрался у Коттена! Понабрался! Остаётся только брякнуть: "Берётесь ли сделать архинадёжно?"- и почувствовать себя настоящим подпольщиком" - Кирилл волновался, но старался победить обуревавшее его волнение сарказмом. К сожалению, счёт был не в пользу регента.
   - Пока что всё более или менее сносно. Предположу, что англичане будут давить и бороться за каждую пядь земли в наших западных пределах. Это затянет переговоры, что может обернуться катастрофическими последствиями: в Берлине воздух так же затхл, как в Петрограде в февральские дни. Революция грядёт, и ей нужно только знамя, ей нужен символ, и тогда...
   - И тогда мы попробуем проделать то же, что и в Петрограде: усмирить стихию. Иначе, Павел Николаевич, мы завязнем здесь намного дольше, чем мне бы хотелось: а дела зовут, зовут обратно в Россию! Воздух отчизны, прозрачный и чистый, манит.
   - Только ли воздух, Кирилл Владимирович? - Милюков, похоже, чувствовал: нечто важное регент узнал только что. Великий князь ещё совсем недавно не стремился домой, а вот как всё обернулось!
   - Вы раскусили меня, Павел Николаевич - ещё коньяк и моя любимая Даки! - Кирилл рассмеялся, вымученно, без искорки, без задора. - Ну ещё и балет. В этом Берлине всякий танец превращается в парадный марш!..
   "А ещё песни у них на военные гимны похожи...Только бы у фон Коттена не вышла лебединая песенка..." - Кирилл не в силах был отогнать тяжкие думы о том, что сейчас должно происходить в Ставке...
  
   В уютном кабинете их было трое - Гучков, Коновалов и Терещенко. Вот-вот должен был подойти Львов, но он запаздывал, и потому решено было начать без Георгия Евгеньевича.
   - Что ж. Обстановка бесперспективная. У Великого князя авторитет непререкаемый, любые действия, любая пропаганда против может нам боком выйти, - Александр Иванович говорил по-деловому кратко. - Все старания оказались тщетными. Что ж...Мы сами виноваты. Но кто же мог подумать, что недалёкий Кирилл скрывает талант...Кто же мог подумать...
   Дверь кабинета резко распахнулась. Александр Иванович поднялся, чтобы поприветствовать Львова - но тут же сел, ошарашенный: пришёл отнюдь не Георгий Евгеньевич. В дверях застыли жандармы...то есть, конечно, работники Службы Имперской Безопасности. А такие люди просто так не врываются в кабинет министра.
   - Как это понимать? - Гучков пошёл в атаку, пока Терещенко и Коновалов пребывали в растерянности. - Что Вы себе позволяете? Великий князь и министр-председатель будут поставлены в известность о вашей выходке.
   - Его Высочество и Михаил Владимирович поставлены в известность. Теперь и вам, господа, пора узнать, что вы с этого момента считаетесь находящимися под арестом и обвиняетесь по статьям...
   Гучков замер. Происходящее казалось ему чьей-то глупой шуткой. Может быть, Шульгин так решил подшутить? Или сам Родзянко? Или это очередная выходка кирилловцев, нарядившихся в жандармские мундиры?.. Коновалов и Терещенко первыми смогли придти в себя, и профессиональная наглость - наглость миллионщиков - придала сил и уверенности в себе.
   - Не сегодня-завтра об этом напишут все газеты империи, нет - все газеты мира! У вас будут крупные неприятности, - Терещенко ухмыльнулся, недобро так, с вызовом.
   - В чём именно нас обвиняют? Какие доказательства? - Коновалов тянул время: надеялся, вдруг произойдёт чудо, и тих жандармов взашей погонят отсюда?
   - Находясь во главе военно-промышленных комитетов, вы срывали поставки в действующую армию, обманом выманивали у казны огромные суммы, чтобы затем вложить их в акции собственных предприятий и вести игру на европейских биржах...Подробнее вы всё можете узнать в соответствующем месте. А сейчас - прошу, - жандармский полковник жестом приказал троим комитетчикам выйти из кабинета.
   - Это возмутительно! Общественность всколыхнётся, едва узнав о преступном деянии правительства! - Терещенко всегда был падок на красивые фразы, на высоких постах предпочитая эпатировать, нежели работать. - Всколыхнётся Россия! Всколыхнётся! Просто так никто этого не оставит!
   Продолжая сыпать всяческими и всевозможными обвинениями, лозунгами и проклятиями, Гучков и два его товарища начали свой последнюю "прогулку" по Ставке. Многочисленные офицеры и чиновники министерств, встречая столь неожиданную компанию, не сразу понимали, что же происходит. А поняв, провожали тяжёлыми и удивлёнными взглядами удалявшихся прочь комитетчиков. Александр Иванович шёл хмурый, сердце протяжно и гулко стучало в груди, более от напряжения глаза, а в ушах "стреляло". Лидер октябристов давно чувствовал себя не совсем здоровым, а вся эта катавасия нанесла серьёзный удар по Гучкову. Наиболее же остро повлияла неожиданность, фантастичность происходящего: арест - в Ставке! Они, да как они смели его, Александр Ивановича Гучкова, бывшего председателя Государственной Думы и бывшего члена Государственного Совета, бывшего председателя Центрального военно-промышленного комитета, министра - бывшего - царского правительства - тронуть! Арестовать! Великий князь, двуличный и жалкий, истинный азиат Кирилл ещё поплатится за подобную низость - Гучков приложит к тому все усилия! Скинули Николая - скинут и регента, и вся недолга! Да правительство, Родзянко, вся передовая общественность поднимется на защиту потомка старообрядцев. Строй, проклятый гнилой строй вновь хочет ударить по лучшей части русского народа, но он просчитался! О, как он просчитался, этот развращённый строй!
   Гучкова, Коновалова и Терещенко доставили в какой-то домик невдалеке от "губернаторского дома"...Проклятье, да ведь именно здесь содержался низвергнутый самодержавный самодур! Кирилл издевается! Но тем хуже для него! Они отомстят, они страшно отомстят...Всколыхнётся Россия! Ладно, пусть только Петроград поднимется- и тогда...тогда! Пусть судят! Пусть судят сколько угодно! Их всех оправдают, тех, кто желал спасти Россию от настоящих изменников, от кровопийц и развратных германофилов! А может, на суде рассказать, как именно Кирилл пришёл к власти? Пусть его беленький китель наконец-то покроется пятнами тьмы! Регент ещё не знает, что можно ожидать от ветерана англо-бурской войны и думских побоищ!
   За подобными мыслями и ещё более яростными разговорами с собратьями по несчастью Гучков провёл весь остаток дня и большую часть ночи, разве что около десяти вечера отвлёкся на ужин: им доставили еду всё те же жандармы-конвоиры.
   - Александр, ты чего думаешь-то? - Терещенко, насытившись, несколько остыл. Во всяком случае, на возгласы о передовой общественности его больше не тянуло. - Чего Кирилл хочет этим добиться? Что он вообще намерен сделать? Припугнуть нас? Да ещё прикрывается обвинениями в гибели солдат, в срыве поставок...Ха...Знаем мы таких честных вояк, видели его в деле...Все хотят одного: власти, а прикрываются честным словом. Тут слепец это поймёт.
   - Важнее другое: как же он нас собирается судить? Открытый процесс может быть вреден ему, да и вообще...Не смешно ли? Мир ещё не подписан, а он министра и руководителей военно-промышленных комитетов сажает на скамью подсудимых! Вы можете себе такое представить, друзья? - Коновалов был отнюдь не весел, арест среди "триумвирата" повлиял на него сильнее всего. - Закрытый процесс ему просто не позволят устроить - мы не позволим устроить, иначе вся свободная печать начнёт наступление...- Гучков уже прорабатывал план кампании по защите доброго имени и, заодно, очернению регента.
   - Наступление? На человека, закончившего Великую войну победой? Человека, присоединившего Царьград? Человека, которого мы сами, можно сказать, возвели на престол империи? Он недосягаем для нашей критики, - здраво рассудил Коновалов. - Нет, мы можем настроить кого-нибудь против него...но...Но всех - вряд ли. Это не Николай, против которого нам пришлось вести многолетнюю войну...
   - Что ж, если он окажется недосягаем для нашей критики, то можно будет подобрать какое-нибудь более весомое оружие, - с неожиданной решимостью произнёс Терещенко.
   Комитетчики переглянулись.
   - Ты хочешь сказать, что...- Гучков не верил своим ушам.
   - Именно это я и говорю. Не получилось совершенно устранить Николая, получится с его родственничком, - невероятно злобно ответил Терещенко.
   - Что ж...- Александр Иванович сложил руки на груди. - Время покажет...Время покажет...Давайте спать... Сейчас мы всё равно ничего не сможем предпринять. А завтра, да, завтра!
   А завтра - были газеты. Свежие выпуски доставили в "арестантский" дом, как успели прозвать его ещё при заключении там Николая II, Гучков развернул номер "Утра России". На передовице красовался портрет Алексея Николаевича, чуть пониже чернел заголовок "Что ждёт Россию?": статья повествовала о тяжком недуге императора и о перспективах на будущее. Автор, скрывшийся под псевдонимом "Радеющий за Родину", твердил об опасности серьёзных беспорядков "черносотенных дружин". Нельзя не отметить выдумку редактора "Утра": следующая заметка повествовала о митинге членов Союза Русского Народа, певших "Боже, Царя храни!" у памятника Александру Миротворцу. Далее шли заметки о затянувшихся мирных переговорах в Берлине - а где-то ближе к концу затерялась краткая заметке о "смещении с поста Гучкова Александра Ивановича, известного политического деятели, по подозрению в саботаже огнеприпасного снабжения армии в минувшей войне". И ни слова о судьбе Коновалова и Терещенко.
   - Что за гадости! - нахмурился лидер октябристов, пересказав друзьям содержание газеты. - Рябушинскому предстоит долгий разговор...
   - А в "Раннем утре" практически то же самое, разве что обещают "следить за событиями", - Терещенко, скомкав газету, искал, куда бы её выбросить.
   - Зато "Новое время" выделяется! Суворин, сам Суворин про нас написал, всех троих вовсю клеймит! Как интересно, господа, как интересно! Мы уже и убийцы сотен тысяч русских солдат, мы и виновники Великого отступления. Думаю, в следующем номере нас уже назовут левою руку Рогатого. Ну не смешно ли? - и, выдержав риторическую паузу, сам же Коновалов и ответил. - Нисколечко не смешно...
   Послышались шаги за дверью.
   "Сейчас и узнаем, насколько далеко всё зашло..."- подумалось Гучкову...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   К сожалению, реальная история показала, что даже такая акула бизнеса, как Ротшильд, ошибалась..
   Представители бизнеса из государств Антанты встретились с коллегами и Центральных держав для обсуждения условий заключения всеобщего мира "за счёт" России. Это одна и многих страниц истории, которую принято замалчивать даже в "самых правдивых" книга об истории Первой Мировой и Революции.
   Цитата из одной из ленинских секретных телеграмм.
   Как ни странно, он пользовался большим доверием, будучи министром иностранных дел во втором составе Временного правительства, Терещенко пользовался определённой популярностью и даже значением среди иностранных дипломатов. Может быть, тому послужила его неспособность отстаивать российские интересы на международной арене, может быть, некоторое влияние в масонских кружках, а может быть, капитал. Практически всю работу Терещенко перекладывал на товарища министра, сам же более всего любил "крутиться в дипломатических кругах", как сказали бы сейчас.
   Газета, издававшаяся на деньги некоторых промышленников (под руководством Рябушинского) в 1907, 1909-1918 годах. В июле 1918 года, под предлогом контрреволюционной окраски, закрыта большевиками.
   Издававшаяся (и снова на деньги Рябушинского) ежедневная газета политического и литературного содержания. Выходила в период между 17 ноября 1907 года по июль 1918 года. Редакторы (а заодно издатели) Н.П. Прединский и Э.И. Павчинский.
   Как и "Раннее утро", "Новое время" была газетой литературно-политической. "Рождённая" в 1868 году, начавшаяся выходить ежедневно в году 1868-м, она в реальной истории издавалась до самого 1917 года. Начинавшаяся как издание либерального толка, перейдя в 1876 году под управление А.С. Суворина, она резко сменила направленность на промонархическую. В 1915 году пост редактора занял М.А. Суворин. 26 октября 1917 года ВРК при Петроградском Совете газету закрыл, тем самым очередной раз подчеркнув то влияние, которое газета имела среди россиян.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   10
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"