Аннотация: Глава небольшая, так как посвящена только сражению за деревушку между "Ротой безголовых" и "Полком чистюль"
Глава 6. Пуля - дура, штык - молодец!
Они шли в атаку. Гордо реявшие знамёна. Мерно ступавший тысяченогий ёж, ощетинившийся иглами пик. Топ. Топ. Перетоп. Топ. Топ. Слышен был мерный шаг смертоносного зверька. Кончики пик блестели на солнце, и мне даже пришлось сощуриться: "зайчики" атаковали мой левый глаз.
Руки дрожали, в голове крутились десятки планов, один безумнее другого. Бросив аркебузу, удрать через разрыв в строю, как раз напротив наших пикеносцев. Хитро? Ага, свои же и заколют. Дождаться начала боя и улизнуть, воспользовавшись неразберихой? Геройски броситься, распевая какую-нибудь "ура-патриотическую" песню, на врага? Погибнув здесь, может быть, наконец-то вернусь домой? А там страшнее противника, чем охрана факультета и экзаменационная комиссия, не существует. Броситься - и погибнуть, а стоны мои потонут в этом топоте тысячерожего "ежа". Не дождутся!
А они всё шли и шли. В металлических поножах и кольчугах, кирасах и стегачах. Кто в дедовских "сахарных головах", кто - в новомодных морионах. Так солдаты больше похожи были на петухов: такой же высокий гребень - только металлический. А ещё чуть-чуть на лодочку - такие же заострённые и приподнятые борта - поля. Иные натянули на уши кабассеты - головные горшки. Ну, горшки - они и есть горшки, только не с круглым, а с заострённым "дном".
- Огниво, - будто из неведомой дали донёсся голос Карла.
Я повернул голову на звук. Да, я слышал, что Карл что-то говорит. Да, кажется, это нечто важное. Да, мне бы послушать...Но голова не работала из-за волнения.
- Огниво! Приготовь огниво! - с нажимом повторил Карла. - Ты меня слышишь? Огниво!!!
- Что? - до меня наконец-то начал доходить смысл слов товарища по оружия. - А...Да...Сейчас...
Я стиснул огниво в руках. Сейчас. Сейчас оно очень пригодится.
- Готовсь! По моей команде! - Джироламо, в отличие от меня, был совершенно спокоен.
Враг был уже совсем близко, шагах в пятидесяти. Неужели они так и будут лезть под пули? Где же их стрелки? Где? За пикеносцами не видно!
- Зажигай! - из уст Карла это звучало ну точь-в-точь призывом диджея на танцпол.
Тоже мне, огниво! Не сложнее зажигалки! Ага...Напильник...Кремень...Бац.
Удар вхолостую. Ни намёка на искру. Угу. Ещё раз!
У Карла фитиль уже вовсю горел. Враг уже шагах в сорока пяти! Скорее! Скорее!
В висках застучало. Сердце решило, что самое лучшее сейчас - выпрыгнуть из груди. Кости трещали, но держали на месте бесноватый кровяной насос.
Враг был в сорока шагах. Я легко мог разглядеть их довольные, сытые хари. Ага. Небось пировали всё утро. Набивали себе глотки солониной, похлёбкой и сухарями. Времени для удивления тому, что в такой момент я думаю о еде, не оставалось.
Удар. Вот, кажется, красненькая точка...Нет, показалось! Глаза застил едкий пот. В ушах эхом отдавался стук тысяч ног. Вот-вот они начнут, как землю, топтать и меня.
Чирк. Снова нет! Хотя!
Я напрягся: красная точка упала на фитиль. Просмоленный шнур зарделся. Так, скорее! Скорее! Я принялся дуть изо всех сил. Но - проклятье! - задул искру. Да что такое!
Краем глаза мне было видно, что соседи уже вот-вот сделают залп. А у меня проклятый фитиль ещё не загорелся!
- Что б вам! - выкрикнул я в сторону наступающего врага.
Скосил глаза на фитиль - чудо! Чудо! Он загорелся! Завоняло палёным, но как сладостен был этот запах! Да! Пламя спускалось вниз...Вот-вот раздастся выстрел.
Послышался лязг металла и грохот ног. Я взглянул на врага...И обмер. Пикеносцы опустились на колено, а за их спинами...Стрелки! Со страха мне даже не хотелось разглядывать их "пушки", а страстно тянуло дать дёру. Но фитиль горел - а значит, скоро я им пришлю привет от русского с любовью.
У них уже вот-вот должны были догореть фитили - несмотря на близорукость, я невероятно отчётливо это видел. Страх мне придал орлиную зоркость, не иначе. Вот. Ещё секундочка. И они...
Но первыми успели сделать залп наши ребят. Раздался грохот полутора сотен аркебуз. За ним - ещё один. И ещё. Пахнуло дымом, словно тысяча петард рванула у меня под носом. Но вот и моя аркебуза выстрелила! Проклятая штука больно ударилась в плечо. Чувство было такое, что кости вышли через спину! Но - я выстрелил, выстрелил! И не важно, попал или нет, главное - сам факт!
Они падали. Или не падали. А ещё...Они стреляли!
- Ой! - дал "петуха" голос мой, и я юркнул вниз.
Затылком чувствовал, как провожаемые грохотом аркебуз надо мной пролетели пули. Наши падали...Кто-то не успел спрятаться, кого-то задела шальная пуля, а кому-то просто не повезло. Солдаты падали. Одному пробило глаз, и он погиб сразу, не почувствовав боли. Кому-то рассекло пулей на руке, и кровь заструилась по одежде, окрашивая её в багрянец. Наши гибли...
Я и не заметил, когда стал считать наёмников из "Роты безголовых" и других отрядов нашими...Да...
- Ура!!! Смерть! Смерть!- кричали точно не с нашей стороны.
Не дождётесь!
- А теперь - самое весёлое, - расхохотался Луиджи, протянув мне кинжал. Где-то он его прятал? - Сейчас заварушка начнётся! Пригнись!
Протянутое оружие рука моя обняла с такой же страстью и таким же волнением, как руку любимой девушки. Я прижимался спиной к ставшей такой уютной и родной баррикаде. От волнения во мне живыми остались только глаза - и ими я наблюдал за происходящим в наших рядах.
Через проёмы в рядах аркебузиров вышли вперёд пикинёры, отличавшиеся от вражеских разве что цветов одежд. Выставив пики, они выстроились шагах в трёх от нас.
- Заряжай! Стрелки у камней, заряжай! - горланил Джироламо, а его команду передавали пикинёры.
До меня наконец-то дошло, что этот приказ и ко мне относится.
- Патроны! - я и забыл, где нахожусь. - Тьфу, пороху дайте! И пуль!
Луиджи сунул мне туго набитый кисет, куски фитиля и парочку железных шариков. Без промедления я разорвал кисет и принялся набивать аркебузу. Руки мои продолжали трястись, но стало чуть спокойнее. А чего волноваться? Подумаешь, те гады могут в любую минуту ворваться сюда, исколоть пиками...Или какой-нибудь из стрелков забежит и выстрелит в упор из пистоля. Или аркебузы. Мало ли? И вправду, если знаешь судьбу свою - горькую - почти и не волнуешься.
- Поджигай фитили. На счёт три поднимаемся и даём залп! - гаркнул Карл.
В ответ послышалась бодрая ругань: ну что тут ещё ответить, в самом деле?
- Хорошо!
Чирк. В этот раз кремень не плясал у меня в руках и - надо же! - с первого раза дал искру. Только...Проклятье! А как вставить фитиль? Как фитиль вставить?! Жонглируя сгорающим обрывком шнура, я принялся пихать его на место сгоревшего. Надеюсь, у меня получилось, иначе выстрела не будет!
Так. Порох набит...Пулю!
Шарик, бодренько прыгавший на ладонь, устремился вниз по стволу. Вот и славно. И ещё уйма времени!
- Два с половиной! - выпалил Карл.
Неужели я не слышал отсчёта? Проклятье! Сейчас уже подниматься! Я весь сжался. Сглотнул. Напрягся.
- Три! - крикнул Карл, рывком поднимаясь и поворачиваясь в сторону врага.
Я последовал его примеру и...
Увидел напротив таких же стрелков. Дула аркебуз смотрели прямо в наши лбы. Фитиль догорел. И у них - догорел. Я видел довольную ухмылку стоявшего прямо передо мной аркебузира. Уже видит меня покойником. Дудки!
Паф! Паф! Паф!
Выстрел! Я тут же упал наземь.
Паф! Паф! -не так стройно ответил враг мгновением позже. Ага, мы их задели! Мы их достали!
Плечо отозвалось жуткой болью. Ружьё из-за отдачи, наверное, его сломало - ну и ладно! Зато жив остался!
- Ура! - воскликнул я, потрясая кулаками.
Рядом повалился от изнеможения Карл.
- Карл! Карл! Мы сделали это! Карл!
Он распластался на земле, всё ещё сжимая аркебузу. Глаза его смотрели в одну точку, а на лице застыло сосредоточенное выражение. А во лбу...Во лбу...
Я отвёл взгляд. Да, наши погибали...но труп...Карла...
Меня едва не вывернуло наизнанку.
Они убили Карла! Гады! Они убили Карла!
- Они убили Карла! - возопил я и рванулся было, с кинжалом в руках, на баррикаду.
Рывок за рубаху заставил меня упасть навзничь. Луиджи прижал меня своими кулаками, которые оказались не такими уж слабыми, как можно было подумать, к земле.
- Лежи, дурак! Погибнуть хочешь, а?
- Они Карла убили! - крик вырывался наружу, провожаемый всхлипами.
Нет, я не плакал! Нет, ни за что!
- Это война, дурак! Лежи! - ударил меня Луиджи по щеке, отчего челюсть моя едва не покинуло привычное место. - Успокойся!
Спиной я чувствовал, как дрожала земля. Это вражеские пикинёры двинулись на нас. Над самой головой Луиджи замелькали длинные палки с железными остриями. Но в ответ вырос целый лес пик - наших пик.
- Так их, бей! - закричал я, что есть мочи, ничем другим не в силах помочь. - За Карла!
Слышался треск и глухие удары, стоны и возгласы, площадная брань и всхлипы. Наши падали. Враги падали. Раненые и убитые. Падали. Кто-то грохнулся прямо рядом с моей головой, а пика его больно ударила меня по животу: Луиджи успел увернуться, высвободив меня. Вот он, шанс!
- Ура-а-а-а! - сжимая кинжал, я перемахнул через баррикаду в два-три прыжка и оказался лицом к лицу с "чистюлями".
- Ты не собираешься ему помочь?
- С чего вдруг? Он сам захотел погибнуть.
- Что-то ты не договариваешь. Хитришь?
- Я? Да как ты мог подумать!
- Ну вот, я так и знал!
Кровь отхлынула от лица. Вид пик, тыкавших воздух в считанных сантиметрах от моего лица, остудил меня лучше холодного душа. Что же я наделал! С кинжалом - на ребяток в кирасах и шлемах! С пиками! Привычных убивать!
Отступать некуда! В голове мелькнула иллюстрация к одной из книг по истории войн древнего мира: римские легионеры с короткими мечами подобрались вплотную к македонской фаланге. Ту битву римляне выиграли почти без потерь...
Ага! Я смогу! Тут бы воскликнуть что-нибудь бодрое и устрашающее - но из меня вырвался то ли всхлип, то ли вздох. Ладно, и так сойдёт!
Я бросился вперёд, а взгляд мой, каменный и холодный, удерживал "чистюлю" напротив. Пикой он тыкал в наших бойцов, обеими руками держа древко. Судя по его удивлённому выражению, такой прыти от меня он не ожидал. Ну и зря!
Кираса. Шлем. Между ними щель - шея. Удар. Ещё удар. И кулаком по лицу, кулаком по застывшему окровавленному лицу. Ещё удар в уже безжизненную шею. Где он? Где враг?! Вот! Он успел выхватить меч, отбросив пику в сторону - и даже не успел пожалеть об этом. Один из наших бойцов его достал. И его соседа постигла та же участь.
- "Безголовые", в атаку! - сотряс воздух не то трубный звук, не то рёв. Арлекино! Это Арлекино! Да!
Только, наверное, они не успеют. "Чистюли" сообразили, что происходит, и решили избавиться от назойливого клопа. Пика целилась в моё лицо, и я едва успел увернуться. Ещё одна - на этот раз железяка вспорола рубашку на левом плече: я понял это по резкому толчку и звуку трескавшейся ткани. Ничуть не больно. Ранен я или нет? Не понимаю. Ну и ладно!
И вот - ещё одна. И её обойду! Только бы...
Я упал, споткнувшись о труп одного из "чистюль". Упал. Пика метит прямо мне в глаза. Встать не успею...Прощай, "гостеприимный" мир...
Пику у самого острия перехватывает рука, бугрившаяся напряжёнными мускулами. Арлекино! Он спас мне жизнь! Клянусь, никогда не буду смеяться над ним, никогда! Ну разве что по праздникам!
Арлекино переломил надвое пику и за обломок, всё ещё остававшийся в руках у "чистюли", притянул несостоявшегося убийцу. Удар кулаком по шлему, сопровождавшийся звуком бьющего по наковальне молота, и парень отправился отдыхать. Надеюсь, навсегда.
Враги отступали, ощетинившись пиками и сомкнув ряды. Точнее, пытаясь сомкнуть: наши, подныривая под длинные древки, резали мечами и кинжалами "чистюль". Наконец, кто-то из пикинёров, оказавшись один на один с Арлекино, просто бросил оружие и дал дёру. За ним последовали другие, топча не успевших среагировать стрелков. Кто-то избавлялся от ставших бесполезными пик и выхватывал короткие мечи. Тогда его окружали и, скопом накидываясь, убивали или скручивали руки.
А я всё ещё валялся рядом с телом убитого мною пикинёра, обессилевший: я выжал из себя всё, и даже чуть больше, в том безумном броске.
- Молодец, писарчук. Не ранен?
Капитан! Это капитан! Да, точно: Джироламо шёл позади наступавших "безголовых", спокойно так, добивая умирающих "чистюль". Делал он это без малейшего промедления, точно так же, как рабочий на конвейере: передвинул банку, подождал, передвинул ещё одну...удар, шаг, ещё удар...
- Нет, капитан! - хрипло ответил я.
- Вот и хорошо, - кивнул Джироламо, не глядя в мою сторону, и воткнул меч в очередного стонущего "чистюлю". Стоны сразу же смолкли.
А наши всё продвигались. Раздавались выстрелы, крики, лязг металла, треск ломающихся пик. Заиграла труба - и вдруг всё смолкло. Наши остановились. Даже Джироламо проявил интерес к происходящему и поспешил к "безголовым".
Я же попытался было подняться, повернул голову...и оказался лицом к лицу с убитым мною "чистюлей". Уста его были серьёзны, а вот "улыбка" на шее...
Склизкий и противный комок подступил к горлу, и меня вывернуло наизнанку. Я убил его собственными руками? Да! Я убил...Странно, но когда убиваешь выстрелом, совсем не то чувствуешь, как при убийстве холодным оружием...Да...Совсем...Когда пуля убивает, вроде бы и не ты сеешь смерть. А вот когда ты собственными руками...Да...И снова меня вывернуло, хотя, казалось бы, ещё в первый раз сам желудок выпрыгнул наружу. Ан нет.
Послышались возгласы. Наши. Довольные. Что происходит?
Вырвавшись из толпы (порядок войска исчез в первые же минуты боя), ко мне со всех ног спешил Луиджи. Улыбка до ушей! Улыбка...
И вот в третий раз желудок изволил совершить сальто-мортале. А ведь и вправду, доведёт меня до "мортале"! Проклятье!
Словно и не замечая, что со мной творится, Луиджи радостно выпалил.
- Тебе снова повезло, Пьеро!
Я устало повернул голову на его голос. Выглядело это так. будто бы изнурённый странник прислушивается к рассказу о сказочных далях, до которых ещё идти, идти и...да, вы угадали, идти.
- Тебе везёт как покойнику!
Луиджи не успел увернуться, и ботинки его оказались забрызганы. Но и на это весельчак и балагур не обратил никакого внимания.
- "Чистюли" согласны отступить и отдать нам равнину. Мы выиграли! - он пустился в пляс.
- Согласны...отступить? И это...всё? - сплюнул я.
Во рту не то что птицефабрика побывала - там целое стадо слонов отметилось на пару со змеями.
- Да! Эх, как же ты такое мог бы забыть! Эх! Эх! У нас же капитаны обо всё могут договориться! - подмигнул Луиджи, выписывая пируэты.
Вокруг уже начали ходить наши. Вот один склонился над покойником. Хочет закрыть глаза, чтобы вороны не выклевали? Да, потянул руку к...шее? Принялся дёргать кулон мертвеца...
Я поспешил отвернуться. Да, лучше смотреть на бесшабашного Луиджи. И только тут до меня дошёл смысл последней его фразы.
- Обо всём - договориться? То есть они могли не начинать эту битву, а просто разойтись? - выпалил я. От злости мне даже хватило сил встать на ноги и схватить за шиворот не унимавшегося Луиджи.
Тот как-то странно посмотрел на меня, но вырваться и не пытался.
- Ну да. Только к чему? За битву премиальные выплачивают. За удержание поля битвы за собой - так вообще двойные. Упустить такой шанс заработать? Ну уж нет, кастаньеты тебе!
Лучше бы мне стоять громом поражённым. Из-за премиальных погибли десятки, сотни людей? Другие и вовсе могут остаться калеками? И я - в их числе?
Я исступлённо тряс Луиджи за шиворот, и весельчак наконец-то отстранил мои руки.
- Пьеро, спокойно! Спокойно! Ты так ведёшь себя, будто впервые человека убил! - Луиджи присмотрелся. - Ну точно! Вот она, память! Ты же забыл свои прошлые убийства! Вот в чём дело! Эх-эх-эх, бедняга! Ну ладно. Скоро придёшь в себя. Станешь настоящим наёмником...
"И будешь резаться из-за премиальных!" - хотел добавить я, но удержался. Так. Надо взять себя в руки, надо! На что я надеялся, оказавшись в "Роте безголовых"? Что буду цветы сажать? Нет! Я, вообще, надеялся на должность тихого кассира Бени, подсчитывающего приход-расход. Но...Ладно!
Меня продолжало трясти, но уже не так сильно. Похоже, я потихоньку успокаивался.
- Вот и славно, - подмигнул мне Луиджи и кое-как поправил истерзанный воротник. - Тебе, кстати, полагается вознаграждение задиры. Всё по правилам, не подумай. Ладно! Пойду-ка я! Кое-кого взял в плен, надо бы договориться о выкупе!
Весельчак пошёл было обратно, но, сделав шагов десять, обернулся.
- Пьеро? - лицо и голос были совершенно серьёзны.
Ага, он меня всё-таки решил подбодрить! Спасибо, друг!
- Да?
- А ты...ты мог бы мне без очереди выдать жалованье, а? - Луиджи едва сумел увернуться от летевшего со скоростью молнии шлема. - Не, ну я же так, из житейского интереса! По дружбе!