Малышка проснулась ближе к обеду, в таком же меланхоличном настроении, что и я. Она с недовольным прищуром посмотрела на солнечный свет, пробивающийся сквозь тяжёлые занавески, и только потом заметила дымку, висящую над прогоревшими свечами.
- Доброе утро, - наконец-то выдавила из себя девочка, не спеша откидывать одеяло.
- Уверена? Что сейчас утро и что в этом есть что-то доброе? - дымка сформировалась в глаз, коим я на неё и посмотрела.
- Не знаю, - равнодушно зевнула она и всё-таки вылезла из-под пуховой защиты от сурового внешнего мира.
Девочка устало пошлёпала босыми ногами до стоящей возле окна миски с водой, вяло умылась и мне это очень сильно не понравилось. То ли я что-то нахимичила с затуманиванием мозгов, то ли она всё ещё что-то помнит, но выглядела она слегка унылой и потерянной, с расшатанным душевным равновесием. Ох ты ж, я забыла, что должна была зайти к одному приятному молодому человеку... Я, сформировавшись полностью, спросила у Миус нужна ли ей сейчас моя компания и не могу ли я пройти прогуляться, на что получила молчаливое согласие и быстренько ретировалась.
Что же беспокоит это маленькое создание с несформировавшейся психикой? Надеюсь, у её отца хватит ума и такта не напоминать о вчерашних событиях. Может, это даже послужит хорошим стимулирующим пинком, он вспомнит о своих родительских обязанностях, и девочка больше не будет завтракать только в компании своего мрачного братца.
Климент нашёлся в библиотеке. Он листал какой-то пыльный фолиант, устроившись в удобном кресле и недовольно хмурился. Я с нескрываемым любопытством заглянула, но из всех каракулей смогла разобрать только миниатюры с пытками. Картинки мне не понравились ни исполнением, ни содержанием, поэтому вместо них на страницах проступила моя довольно улыбающаяся мордашка. Кажется, это станет ещё одним моим любимым трюком.
- Вы вчера не пришли, - как ни в чём не бывало произнёс господин Рикка и перевернул страницу.
Он мог сколько угодно напоказ выставлять свою смелость, но я-то знаю, как у него сейчас дрожат колени.
- Непредвиденные обстоятельства, - таким же официозным тоном и голосом ответила мордашка, превращаясь уже в трёхмерную картинку.
- Вы потеряли свой любимый правый глаз?
- Девочка случайно увидела пытки.
Мужчина резко захлопнул книгу и посмотрел сквозь мою голову. Тонкие пальцы отбивали тревожный ритм на подлокотнике довольно приличное время, прежде чем он тихо спросил:
- Как она?
- Нормально. Я вчера... что-то сделала, она помнит всё обрывками и воспринимает это как страшный сон. Правда, настроение у неё какое-то подавленное, что ли.
- Хм.
Больше он не сказал ничего, открывая фолиант и ища то место, на котором остановился. Я ненавязчиво нависла над головой нагло игнорирующего меня человека и принялась тихо мурлыкать под нос на ходу придуманную мелодию.
- Может, Вы прекратите мне мешать? - раздражённо бросил Рикка.
- Может, Вы прекратите мне мешать? - я даже мимику скопировала.
Очертания моего тела поплыли, и вот напротив живого тела стоит полупрозрачная копия.
- Вы считаете, это смешно?
- Вы считаете, это...
- Прекратите!
- Бу-бу-бу!
- Что Вы от меня хотите?!
- Что Вы от меня хотите?
- Сумасшедшая?
- Ыхы-хы-хы-хы.
Он нервно рассмеялся, и уже более миролюбиво произнёс:
- Вы бы видели выражение лица в этот момент...
Я вопросительно изогнула бровь, мужчина оглянулся и воспроизвёл. Ох и гримаса! Я от души нахохоталась, несколько раз выпросив повторения, и снова стала собой. Хотя, я не уверена, что именно так выгляжу. Аспирант устало улыбнулся и снова попытался углубиться в чтение. Милостиво позволив ему прочитать ещё пару страниц, я приблизилась к его лицу и томно выдохнула:
- Как продвигается диссертация?
В общем, меня послали. Я заявила, что раз я глюк, как он утверждал недавно, то никуда я не денусь, и буду мешать, пока мне не надоест. Так как впереди вечная вечность, надоесть доставать одного человека мне не может по умолчанию. Вскоре и человек это понял, посетовал, что достойного материала для работы у него сейчас нет, и велел слушать, раз уж мне настолько нечем заняться. Мне понравился его голос с самого начала, поэтому я абсолютно не была против, чтобы мне почитали вслух. Рикка перевернул страницу, буркнул, что я всё равно ничего не пойму и монотонно затараторил:
- "Амбивалентность - двойственность отношения к чему-либо, в особенности - двойственность переживания, выражающаяся в том, что один объект вызывает у человека одновременно два противоположных чувства. Возможно, вследствие данного феномена и возникло ошибочное мнение о том, что после окончания жизни физического тела продолжается жизнь его протекции - тела астрального. Почему же распространён миф о том, что после смерти нас ожидает мир иной, в котором душу распределят на место жительства по её заслугам? Всё потому ..." Ты меня слушаешь?
- Ага-а...
С потолка, слегка покачиваясь от сквозняка на почти невидимой нитке паутины, аккурат на голову Климента, спускался маленький паучок. Чем ему так приглянулся череп этого зануды - ума не приложу, но он так потешно перебирал лапками, что оторваться от этого зрелища было выше моих сил.
- И что же я только что прочитал?
- Что-то интересное...
Паук успешно приземлился среди шевелюры человека и сделал пару пробных шагов. Клим поёжился под моим внимательным взглядом и почесал макушку. Живность, не стерпев произвола, заползла на длинный палец, видимо, с целью встретиться с возмутителем спокойствия с глазу на глаз.
- Это не дом. Это сплошной беспросветный кошмар, - мужчина стряхнул паучка и устало потёр глаза. - Хочешь узнать, что я нашёл в твоём скелете?
Это было намного интересней умного и бесполезного текста. Я удобно устроилась на страницах книги, став размером со средний палец и кивнула, по-царски позволяя говорить. По умолчанию мы перешли на "ты" разумно полагая, что в такой компании оскорбить кого-либо из нас панибратским обращением невозможно. Ему так проще, а мне вообще всё равно. Клим хмыкнул, но всё же ответил:
- Ты знаешь, что пролежала в этой нише полтора века? - я удивлённо округлила глаза и отрицательно помахала головой. - За это время на твоём костяке не осталось даже намёка на живые ткани - часть обглодали насекомые, часть просто разложилась от времени. У тебя были переломы?
Я подула на пальцы, силясь вспомнить. С каждым днём думать о своей жизни становится всё труднее, воспоминания как будто растворяются в том тумане, из которого я состою. Поймав за хвост ускользающую мысль, я неуверенно ответила:
- Да. Кажется. Я несколько раз падала... Сильно падала. С лестницы? С велосипеда?
- У тебя была сломана ключица и трещина в коленной чашечке - остались следы, тем более, что первая у тебя явно неправильно срослась. Но важно не это.
Я заинтересованно придвинулась к краю книги и навострила уши. Мне захотелось, чтобы они стали заячьими. Я, правда, не уверена, что это самые лучшие улавливатели звуков в природе, но они очень милые.
- Ты была магом.
Нет, всё-таки зря я форму ушей поменяла.
- Магом? - тихо переспросила я, всё ещё надеясь на то, что ослышалась. - Я?
- Благодаря тому, что ты её не использовала, она накопилась в твоём организме, пропитав каждую ткань и клетку. Поэтому я и нашёл твои останки - они ужасно фонили и сбивали меня с толку. Я-то искал отзвуки потусторонней магии, которая должна сопровождать такое явление, как ты. Думаю, именно твоя неиспользованная магия привязала тебя к этому месту и подарила эту астральную форму. Кстати, ты хоть помнишь, как выглядела при жизни?
Я была магом. Волшебницей, ведьмой - сотня обозначений. Это удивительно, потому что я за собой проявлений чего-то подобного не замечала. Проявись во мне магия при появлении в этот мир - может быть, я смогла бы пойти по тому же пути, что и герои книг? Сразу так тоскливо стало... Я улеглась вдоль корешка книги и пустым взглядом уставилась на ожидающего ответа мужчину.
- Я слабо помню свою внешность. И не знаю, как я выгляжу сейчас, - безликим голосом наконец-то ответила я.
- Ты расстроена. Как ты умерла?
- Это важно?
- Это интересно.
Я выставила вперёд руки и посмотрела на его лицо через свои прозрачные ладони. Какие эмоции сможет вызвать у этого человека подробный рассказ о пережитых ощущениях от неосязаемого духа девушки?
Он слушал меня молча, не перебивая и не уточняя. Произнеси он хоть слово - я тут же сбилась бы с мысли и вряд ли сумела вспомнить, что именно хотела сказать. Кажется, он даже пытался дышать неслышно, чтобы посторонними звуками не отвлекать. Я видела, что ему было очень неудобно сидеть в такой позе, а тяжёлая книга, лежащая на ногах и служащая мне сейчас такой себе кушеткой возле кресла психолога, только усугубляет ситуацию, но не могла заставить себя отлететь на несколько сантиметров от страниц и принять другое положение. С каждым словом дымка моей сущности как будто становилась в сто крат тяжелее, и у меня были сомнения, смогу ли вообще после своего повествования оторваться от земли. Лишь бы только под землю не ушла - мне ада и при жизни хватило с лихвой.
- Ты жалеешь об утерянном? - когда моё молчание продлилось больше трёх минут, поинтересовался Климент.
- О чём? Я прожила стандартную ничего не значащую жизнь: учила то, что мне было не интересно, делала то, что не хотела, говорила так, как не должна была, вела себя так, как хотели меня видеть другие. Это, конечно, намного лучше, чем умереть в чужом мире и висеть полусном-полуявью, но и жалеть как-то не получается, - грустно улыбнулась я.
Мне хотелось уснуть - при жизни только сон мог помочь мне избавиться от подобных приступов тоски. Теперь, видимо, придётся искать альтернативные варианты.
- Твоя магия действительно никак не проявлялась в жизни? - мужчина поспешил изменить тему.
Я отрицательно помотала головой, ничего подобного не помню.
- Очень странно. Если позволишь, я попытаюсь узнать каким именно магом ты была. Ты чего-нибудь хочешь?
- Глинтвейн. Опиши мне, какой он на вкус. Я попытаюсь представить...
Глинтвейн. Горячее вино с травами. Такой себе чай с алкоголем, где алкоголя раза в три-четыре больше. Он позволяет согреться и расслабиться, после тяжёлого морозного дня. Заставляет кровь бежать быстрее, расширяет сосуды и успокаивает нервную систему. Он сладкий, пряный и немного горчит. Его нужно пить маленькими глотками и ничем не заедать. Правда, перед этим лучше всего поесть чего-нибудь мясного. Он помогает уснуть, когда тебя что-то беспокоит. Против душевных и телесных мук - нет лучшего лекарства, чем глинтвейн. Я щурилась на его задумчивое лицо, пытаясь не завидовать чёрной завистью. Ну почему при жизни я не пила ничего крепче кофе и кваса?
- Хочешь, я ещё тебе почитаю? - заметив, что с каждым словом я всё унылей и унылей становлюсь, Рикка тряхнул книгой, сгоняя мою призрачную тушку.
- Почему бы...
Договорить мне не дали - дверь в библиотеку приглушённо скрипнула, впуская людей. Клим, неслышно отложив книгу на журнальный столик, стоящий возле кресла, застыл в напряжённой позе, готовый встать в любой момент. Я же просто приняла свой прежний вид и нормальный рост, зависнув напротив. Не-жить становится определённо интереснее.
- Обычно в это время здесь сидит ваш-ш-ш вечный студент, - иронично хмыкнул неопознанный мною голос.
Господин Рикка изрядно побледнел, тихо сполз с кресла и, чуть пригнувшись, кошкой прокрался к ближайшему стеллажу. Я послушно последовала за ним, молча приняв ту же смешную позу. Он искренне надеялся, что за нагромождением книг и свитков его тощую фигуру видно не будет. Потом мужчина, нервно покусывая губу, принялся выводить в воздухе какие-то знаки. Я видела, как фигуры, сформированные из серого, как я, тумана и сливались с лиловыми потоками, окружающими тело человека. Надо будет потом при случае поинтересоваться, что это такое. А пока, снова навострив принявшие продолговатую форму уши, я попыталась одновременно смотреть на сосредоточенного Климента и вышедших к камину живых. Человеком из них был только один и я его не знала. Видела когда-то, наверное, в кабинете или во время той злополучной пытки, свидетельницей которой стала девочка. Но кто он такой - ляд его знает. Аспирант приоткрыл рот, пытаясь дышать как можно тише, это выглядело так мило, что мне резко захотелось его потискать. Пришлось придавить это неподобающее для привидения чувство в зародыше и вспомнить, что мы всё-таки тут стоим для того, чтобы подслушать чужой разговор.
Кроме человека здесь было ещё три существа, как называется эта раса - я понятия не имею, в моём мире с классификацией было намного проще и подобных тварей попросту не существовало. Чисто теоретически, один из них был эльфом. Если у эльфов бывают четыре уха, расположенных попарно на каждом боку. Но они были стандартно продолговатые, заострённые, похожие на листок, глаза создания имели приятную миндалевидную форму. Радужка алого цвета очень интересно контрастировала и длинными, собранными в косу (в моём мире она называлась "драконьим хвостом") изумрудными, шелковистыми даже на взгляд, волосами. Мужчина был высокого роста, на полторы головы выше Клима, худощавый, в тёмных одеждах. Такой себе идеализированный романтичными фанатками фэнтези Кощей Бессмертный, выполненный в стиле "вырвиглаз". Оставшиеся двое прятали свои лица в глубоких капюшонах, но руки, похожие на лапки ящерицы, мне ну очень не понравились.
- И что заставило прилежного Клима пренебречь такой замечательной традицией? - поинтересовался всё тот же голос.
Это говорил человек и сейчас он с хамством социально стоящего выше своих спутников занял единственное кресло. Я даже почувствовала, с какой искренней мольбой Рикка просит небеса, чтобы тот не заметил, что кресло ещё хранит тепло от предыдущего седалища.
- Мальчик оказался не в то время и не в том месте. Молодой Хранитель Тайн... Увы, но благодаря этому его нельзя даже отравить. Его амулеты посчитают это за открытую агрессию, и уже на следующий день представители Академии будут штурмовать эти стены.
- Не бес-с-спокойтесь. Это с-с-сущие мелочи, - многозначительно прошипели из-под капюшонов.
- Вы забываете о главном, - холодно произнёс "эльф".
- О нет. Я не забыл. Полагаю, у Вас уже всё готово и тянуть дальше просто не имеет смысла. Виконту это очень не понравится, - мужчина довольно ухмыльнулся. - Девочку не трогать. Отправьте в какую-нибудь дальнюю, богами забытую школу и дело с концом. А впрочем... поступайте, как знаете.
- Дверь не откроется ранее полуночи, - сухо ответил зеленовласый.
Паршивое ощущение - ты понимаешь, что планируется свершение чего-то страшного, но не знаешь начала, отчего всё приобретает оттенок абсурда. Мало было для детской психики увиденных пыток, теперь ещё и захват земель, или бунт - чёрт его знает, что они тут удумали - придётся пережить.
Кажется, они говорили ещё что-то - я уже не вслушивалась, оставив это бесполезное и маловажное для меня занятие Клименту. Я пыталась придумать, каким образом можно выбраться отсюда, не привлекая внимая. Нет, пройти-то сквозь стену я могу. Но будет ли кто слушать лепет полусумасшедшего привидения? А мой спутник, увы, просачиваться сквозь материю не умел. Спустя некоторое время, я поняла, что просто разглядываю стоящий напротив стеллаж, а в голове с возмутительной наглостью гуляет сквозняк. Я изобразила вздох и обернулась к господину Рикка.
На нём лица не было. Играли желваки, поджимались губы, иногда раскрываясь и позволяя мне любоваться желтоватыми ощерившимися зубами. Я даже почти слышала беззвучный рык ярости. Он был зол и испуган одновременно. Для меня голоса заговорщиков так и оставались бессвязным гулом, а вот в мужчине они пробудили целый фонтан эмоций. Надо будет при случае поинтересоваться, что же они там такого наобсуждали. А пока...
Заговорщики сошлись на чём-то и поодиночке покинули помещение. Клим бессильно опустил руки и прижался лбом к деревянной полке. Я визуально погладила его по голове, на что он только вздрогнул. Он поднял на меня совершенно несчастные, сейчас кажущиеся тёмными, серые глаза и выдохнул:
- Почему нельзя контролировать время?
- Потому что оно не пахнет, - широко улыбнулась я.
Рикка нервно фыркнул, оценив бессмысленность как вопроса, так и ответа, и решительно - я видела, как он мысленно борется с самим собой и своим страхом - вышел из-за стеллажей.
- Мы ничего не сможем сделать. Мы не сможем им помешать.
- Нужно спасти хотя бы девочку. Она не заслуживает такого зрелища, - устало ответил мужчина, и я не могла не согласиться с ним.
- Я пойду вперёд, - почти просочилась сквозь стену, как мне в спину бросили:
- Там может быть опасно.
Я дико расхохоталась, заставив мужчину непроизвольно вздрогнуть от настолько потустороннего звука, и наугад двинулась в сторону комнаты Миус, стараясь как можно меньше попадаться на глаза кому-либо вообще.
Какой наивный человек. Неужели он считает, что бесплотному духу может что-то угрожать? Покричать могут. Но чем они могут мне навредить? Пронзить своим смешным мечом? Или... он просто по-человечески переживал за меня, как за живую и настоящую? Так это вдвойне смешно!
- Бьятта, что-то случилось? - девочка с любопытством смотрела на меня. - Ты уже несколько минут висишь надо мной.
Миус радостно улыбнулась, когда я соизволила обратить на неё внимание и не сразу поняла, что именно я ей говорю.
- У тебя здесь есть какой-нибудь чемоданчик или сумка? - терпеливо повторила, неспешно оглядываясь.
Нет, конечно, я не собираюсь убеждать её вылезать через окно по связанным простыням только потому, что мы с магом подслушали престранный разговор группы мужчин, но быть наготове, чтобы в любой момент без лишних задержек смыться из эпицентра событий, всё таки не помешало бы.
- Зачем она тебе нужна? - искренне недоумевала девочка.
- Нужно сложить самые необходимые вещи. Возможно, скоро нам придётся отправиться в путешествие, - мягко ответила я.
- У меня нет сумки.
Опять эти несчастные глаза!
- Ладно, просто сложи свои вещи в каком-то одном углу. Думаю, он разберётся...
- Он? - Миус смотрела на меня с пока что слабым испугом.
- О... Ну..., - я растерянно прошла несколько раз сквозь кровать. - Хочешь, я расскажу тебе сказку?
- Что-то случилось, да?
Какой, однако, догадливый ребёнок. Кстати, я внезапно вспомнила, что у неё есть брат. Весьма специфический, но всё же брат. И тоже ребёнок. Надеюсь, Климент тоже про него вовремя вспомнит.
- Пока нет. Но может случиться в скором времени, - я грустно улыбнулась и мгновенно впиталась в подушку, когда часть противоположной стены отъехала и в комнату ввалился запыханный брат Миус. Тот самый мрачный мальчик, которого она так боится. Он был чем-то крайне встревожен. На плече висела пухлая походная сумка, да и весь его вид говорил о том, что он собрался куда-то идти. Даже курточку одел.
- Миус! Нам нужно бежать, там...
Его слова перекрыл грохот. За окном полыхнуло алым, это даже я из своего укрытия увидела, затем все остальные звуки перекрыл созывающий защитников замка звон колокола. Дверь задрожала под чьими-то настойчивыми ударами. Мальчик схватил за руку сестрёнку и дёрнул её в сторону прохода.
- Что происходит? - девочка пыталась вырваться и, кажется, была готова разреветься.
- На замок напали плохие люди, малышка, - я с сожалением вышла из спальной принадлежности.
Испуганный, но упрямый ребёнок решительно закрыл собой Миус от моего взора. Я только осуждающе покачала головой и выглянула за дверь. На мою проступившую на досках моську задумчиво уставился почему-то побледневший Климент. О-о, а мужчина предстал передо мной в совершенно новом свете. Поверх рубашки была наброшена лёгкая кольчуга. Пухлая дорожная сумка подозрительно позвякивала при движении. В правой руке он уверенно держал фламберг* и всем своим видом показывал, что готов воспользоваться им по назначению в любую минуту. Я игриво подмигнула и вернулась в комнату.
- Открывайте, это учитель. Ему можно доверять, - паренёк с сомнением покосился на меня, а девочка ринулась исполнять просьбу.
Клим залетел в комнату, захлопнул за собой дверь и попытался отдышаться, уставившись на меня.
- Вещи мы собрали. Они вон там, - я указала на гору шмоток в углу. - Сколько у нас времени?
- Что происходит?! - девочка, начиная паниковать, пыталась схватить меня за одежду, привлекая внимание.
- Миус... нам нужно... уходить, - господин Рикка попытался улыбнуться.
Как и куда он сумел упаковать вещи - я не знаю, мне это не интересно. Наверное, сделал узелок из простыни. Чёрт его знает.
- Я никуда не пойду!!!
Мужчине пришлось подхватить отчаянно сопротивляющуюся девочку на руки и как можно скорее нырнуть в лаз, понятливо открытый мальчиком. Дверь трещала под чьими-то ударами.
- Бьятта-а!
Климент только мазнул по мне задумчивым взглядом, прежде чем потайной ход закрылся. Я осталась висеть посреди комнаты и колыхаться от слабого сквозняка. В конце концов, мне не нужны никакие ходы, чтобы покинуть ту или иную комнату. Бессмысленная деревяшка покрылась неестественными трещинами и осыпалась щепкой.
- Что за... - растерянно пролепетал зеленовласый "эльф", которого я видела в библиотеке.
Кажется, я увеличилась в несколько раз и что-то рявкнула. В отличие от своих помощников, он остался стоять на месте с совершенно невозмутимым выражением лица.
- Фантом? - с интересом предположил он, просовывая через меня руку.
- Сам ты фантом! Хам! - я сделала вид, что отвешиваю ему пощёчину.
Максимум, что он мог почувствовать при таком прикосновении - слабый холодок. Мужчина рефлекторно отшатнулся, продолжая сохранять гордую мину. Он осмотрел комнату сквозь меня, заметил опрокинутый канделябр, смятое покрывало на так и не расправленной постели и еле слышно чертыхнулся.
- Он скучный.
- Кто? - не понял "эльф" переводя взгляд на моё лицо.
- Чёрт. Он скучный. Как собеседник и вообще. Зачем Вы его зовёте? - я с наигранным удивлением уставилась на него.
Он снова чертыхнулся и, махнув на меня рукой, побежал вдаль по коридору, что-то кому-то крича. Я почувствовала, что меня манит в другое место. При жизни так может манить запах сдобы из уютной кафешки. Надеюсь, у моих людей всё хорошо сейчас. На происходящем в замке крайне не хотелось сосредотачиваться. Я чувствовала, когда кто-то из его жителей умирал или испытывал боль. Слышала все их крики. Да, паршивая из меня стафиа** вышла. Значит, не судьба.
Посмотрев на комнату сквозь свои руки и зависнув так на неопределённое количество времени, я решила пойти на зов. Это определённо чья-то магия, проигнорировать такое милое приглашение будет просто невежливо с моей стороны.
Наверное, я больше никогда не вернусь в эту комнату. Без Миус здесь будет скучно и уныло. А унылости для одного несчастного привидения в этом доме и так слишком много.
- Иди ко мне...
Я вздрогнула. Была бы живая, сказала бы, что этот безликий голос раздался где-то на краю сознания. Интересно, а у духов сознание и подсознание тоже как-то разделяется или сливается в одно?
- Иди...
Меня как будто за верёвочку притягивали к себе. Жуткое чувство, особенно когда осознаёшь, что не можешь попытаться остановить это, цепляясь за стены. Потому что я не могу цепляться за стены! Японские матрёшки, если не сказать покрепче! Кто бы знал, как мне страшно лететь по чужой воле сквозь кирпич, камень, мебель и полы замка! И как я была удивлена, когда вместо ожидаемого хозяина мира мёртвых я увидела перед собой тяжело дышащего мальчика, зарёванную Миус в руках Климента и, собственно, самого аспиранта, который пытался сдуть со лба прилипшую прядь.
- Я взял с собой твои кости, надеялся, что ты привязана именно к ним, а не к месту, в котором умерла, - мужчина мягко улыбнулся на мой ошарашенный взгляд.
Мы были в саду, возле замка. Замок я не видела - стояла к нему спиной, и не было совершенно никакого желания обернуться и посмотреть на то, ради постройки чего я отдала жизнь. Периметр вокруг этой громадины ограждала добротная каменная стена. Куда бежать?
- Посмотри пока за детьми, хорошо? - аспирант поставил девочку на землю, и та попыталась прижаться ко мне, ища защиты и поддержки.
Раза четыре пыталась, пока её не перехватил брат и не обнял сам. Какой смышлёный малый и совсем он не жуткий. Я взяла пальцами левый глаз, направив его в сторону малышни для наблюдения, вторым следя за господином Рикка. Уж больно любопытно, что он там задумал. Мужчина что-то выводил на земле, шепча себе под нос. Через некоторое время я осознала, что это круги. Три круга, между слоями которых были выведены замысловатые символы. Ещё позже до меня дошло, что символы он выводит порезанным пальцем, смешивая кровь с землёй. Досадливо поморщившись, я вернулась к притихшим детям, которые с любопытством рассматривали моё глазное яблоко. Оно бешено вращалось в моей ладошке, пришлось вернуть, а то ещё выпадет и укатиться куда-нибудь. Ищи его потом, а у нас времени совсем нет.
- Сейчас мы перенесёмся в одно тихое место, - Клим неуверенно улыбнулся, подойдя к нам.
- Это... не больно? - испуганно уточнила девчушка, не спеша брать мужчину за протянутую руку.
- Может немного щекотно, но не больно.
Мальчик кивнул и решительно потянул сестричку за собой в сторону кругов. Прежде чем я послушно впиталась в сумку мага, грохнул взрыв. Замок остался стоять, но я не ручаюсь, что внутри не выгорело всё подчистую. Жалко, у девочки в комнате был такой удобный канделябр... Как будто созданный для отдыха.
За сам перенос (или, как ещё любили называть это в книгах в моём мире - телепортацию) я не могу сказать ничего конкретного, потому что ничего и не почувствовала. Мне казалось, что даже звуки я слышу всё те же, пока моё убежище не встряхнули, и малышка с истеричными нотками не потребовала, чтобы меня вернули. Я и явилась.
- Бьятта! Нельзя, нельзя так пугать! - Миус сердито надулась, отворачивалась от меня.
- Где мы? - я огляделась, поворачивая только голову.
- В Академии Печатей, Тайн, Мечей и Дорог. Вот, привёл тебя как опровержение всех моих гипотез, - устало улыбнулся мужчина.
- Думаешь, здесь безопасно для них? - я кивнула в сторону детей.
- Мы всегда были в стороне от политики, и директора я знаю лично, так что да, место безопасней Академии для них трудно найти.
Мы стояли в центре огромного зала. На полу был выложен рисунок, напоминающий то, что чертил маг. Мраморные колонны, выполненные в форме различных магических тварей, подпирали потолок. До него лететь и лететь, так что не буду даже и пытаться. Кроме нас здесь никого, дыхание людей эхом расходилось по помещению. Какой простор! Мне нравится. Интересно, как выглядят другие помещения в этом здании? И есть ли здесь пыточная и тюремные камеры? Судя по слегка ошалелому взгляду мужчины, вопрос я задала вслух. Я развела руками, мол, ничего не могу поделать, я привидение, в конце концов, и послушно поплелась за ним.
Шли мы долго, я успела заскучать, довести брата Миус до нервного тика, встретившуюся нам по пути уборщицу до обморока, а самого мага до состояния тихой ярости. В общем, я была собой довольна, поэтому дальше вела себя относительно тихо, вплоть до нужного нам кабинета.
В этом мире и в этой не-жизни я обречена на то, чтобы постоянно знакомиться и запоминать чужие слишком сложные для меня имена. Как зовут директора я забыла сразу же после того, как он представился и особо над этим не заморачивалась. В конце концов, я всего лишь бесплотный дух и вполне могу не соблюдать правила приличия, этикета и прочую лабуду. Добропорядочный на вид мужчина, лет тридцати пяти, поджарый, с редкой сединой в каштановых волосах, собранных в аккуратный пучок на затылке, с зелёными, как у кошки, глазами, в тёмно-синем камзоле, сидел в кресле напротив Климента и слушал его. Хмурился, поджимал губы, задумчиво стучал пальцами по подлокотнику, но слушал, не перебивая. Мы с ребятами стояли возле двери, ожидая, что же нам такого умного скажут.
- Бьятта! - окрикнула меня девочка.
- А? - я попыталась сфокусировать свой взгляд хоть на чём-нибудь и оказалось, что я стою в центре кресла, на котором и сидел директор.
Клим устало массировал виски, смотря в мою сторону.
- Бьятта? - с интересом переспросил мужчина, сквозь колени которого я просочилась. - Так Вас зовут?
- Это я её так назвала, - изобразив что-то вроде неуклюжего реверанса, уточнила Миус.
- А своё имя Вы помните? То, которым Вы назывались при жизни? - зелёные глаза оценивающе осматривал меня.
Как неприлично! Я же мёртвая!
- Возможно, - моё лицо сползло до уровня груди.
Так смотреть и разговаривать с этим человеком было намного удобнее.
- Если я оставлю вас здесь, Вы мне расскажете о том, что именно Вы помните?
Немного подумав, я кивнула. Мне не сложно, в конце концов.
- Хорошо. Господин Рикка, мой секретарь выдаст Вам бланки документов, которые нужно заполнить, с ним и обсудите всяческие нюансы. Мне нужно в магистрат. Полагаю, Вам нужно оформить опекунство над этими детьми. Есть у меня в этом отделе кой-какие связи, так что попробуем решить... И им нужны новые имена.
Климент облегчённо выдохнул и пожал директору руку. Такого быстрого разрешения проблем он явно не ожидал. Документы-шмокументы. Ненавижу всю эту бумажную волокиту. Как вспомню, как меня заставляли писать в периоды отдыха от пыток, так хочется разорвать на маленькие-маленькие кусочки и бланки, и человека, который их выдаёт и того, кто их заполняет.
- Поменять имена? Или можно только фамилию? - деловито уточнил мальчик, когда мы уже выходили из кабинета.
- Желательно и то, и другое.
Ребёнок кивнул, принимая к сведению, а малышка, стала хныкать, что хочет домой, к папе и совсем не хочет ничего менять.
- Миус. Ты уже взрослая девочка. Ты должна понимать, что всё делается ради твоего же блага, - я попыталась вернуть лицо за его прежнее место и ободряющее улыбалась.
- Я хочу домой! - крикнула она так, что даже секретарь, сухощавый старичок, невольно вздрогнул, а Клим поставил кляксу.
- Если ты перестанешь капризничать, я расскажу тебе сегодня сказку, - предложила бартер я.
- И колыбельную споёшь?
- И даже спляшу, только хватит ныть!
Миус шмыгнула носом и уже спокойнее и увереннее посмотрела на меня.
- Нет, плясать не нужно. Но каждую ночь ты будешь рассказывать новую сказку!
- Деловая хватка у девочки, - в усы улыбнулся старик. - Далеко пойдёт.
Нам выдали комнату на этаже преподавателей, которая была рассчитана на семейную пару, с ванной комнатой, спальней, гостиной и шикарным застеклённым балконом. Он был похож на ещё одну дополнительную комнату. Там стоял чайный столик и два плетённых кресла, чтобы можно было в хороший погожий денёк посидеть и полюбоваться видом на небольшое озеро. В гостиной был камин, в спальне стояла буржуйка - по крайней мере, так в моём мире назывался этот вид печек. Думаю, зимой здесь очень холодно и дымно. В целом, здесь было уютно - всё в морских тонах, удобная деревянная мебель. Похоже на жилище самодостаточных англичан, которые соблюдают национальные традиции в интерьере своего жилища. На каминной полке лежала только пыль, не хватало всяких безделушек, вроде керамических фигурок или чего-то подобного. Мы с детьми стояли в центре гостиной, осматривая свой новый дом, пока Клим куда-то прятал мои кости. Какое-то оно всё... как в музее. Красивое, но чужое.
- Ну, идите, осматривайте свою комнату. Вам пока придётся спать на одной кровати, уж извините. Миус, твои вещи в сумке, возле софы, можешь пока разложить их. Или нет, подождите, сначала здесь нужно прибраться, - улыбающийся Рикка, с лёгшими под глазами тенями, подошёл к детям. - Вы мне поможете?
- Поможем, - за всех ответил хмурый мальчик, требовательно протягивая руку.
Мужчина благодарно усмехнулся и вручил ему ветошь.
- Тогда вытри пыль, везде, где дотянешься, пожалуйста.
Паренёк кивнул, как солдат, получивший приказ и пошёл в сторону балкончика. Я бы тоже начала уборку с него.
- А здесь мышь дохлая лежит, - я осмотрела пол под софой. - О, ещё одна! А тараканов сколько! Почему здесь так много дохлых тараканов? Ой, а тут что-то разлагается! Опары-ыши-ы-ы...
Раздался брезгливый визг Миус и укоризненное Климентово:
- Бьятта!
Дети выложили свои вещи на софу и в ожидании сидели на этой куче, пока мужчина, громко пыхтя, уже третий раз мыл полы. Всё равно ещё раз придётся - чтобы не было тёмных разводов. Я висела под потолком и от нечего делать запевала, как по мне, очень жизнерадостную песенку:
- Ой кто-то крышку открывает,
Ой кто-то шепчет в тишине,
Утробно с гроба завывает:
"Любимая! Приди ко мне!
Я жду тебя, уже нет мочи,
Приди ко мне, моя краса,
Я дам тебе все песни ночи,
Я дам тебе свои глаза!
Ой, приди, приди, приди ко мне,
Ой, приди, приди, приди!
Мои глаза - как два алмаза,
Они сияют ярче тысяч звёзд!".
Пришёл ведьмак и оба глаза
Он ему вырвал и унёс!
Ой, думал поискать наживы, думал,
Он глазки вырвал и унёс!
Кричал трупак, гремели кости:
"Ты будешь проклят, мерзкий вор!"
И утром рано, на погосте,
Труп мага староста нашёл.
Ой, с глазами, вырванными у него глазами,
Труп мага староста нашёл!
- Надеюсь, колыбельные ты не так поёшь, - хихикнула Миус.
- Теперь ты заткнёшься?! - злобно рявкнул маг, полоща тряпку в мутной воде.
- Ну, это не новость, - добродушно хохотнули от двери.
Я подлетела к гостю и, как добропорядочная леди, присела в реверансе. Тем более, голова мужчины всё равно была на уровне моих колен.
- Ого, как вас много тут. Климент, ты наконец-то взялся за ум и нагулял себе детей? - он оценивающе осмотрел меня и с хохотом добавил: - И привидение. Вот привидение тебе зачем? Как же твоя работа о том, что они - галлюцинация, возникшая вследствие... чего-то там, не помню, э?
- Кеннет! - радостно воскликнул маг, бросил тряпку на пол и рванул в сторону гостя, как будто тот был старым хорошим другом, которого он очень долго не видел. - Ты же уехал на границу, родину стеречь! Какими судьбами?
- Попал под сокращение. Решил навестить родные пенаты и чёртову академию, из которой меня турнули лет шесть назад.
- Надо было чаще на парах появляться!
Мужчины крепко обнялись, и сели в свободные кресла, с восторгом глядя друг на друга. Дети сидели тихо, стараясь не привлекать к себе внимание незнакомого человека.
- Ну и как твоя диссертация продвигается? Ты же в аспирантуре, да? - Кеннет выпрямил ноги, которые оказались неожиданно длинными.
- Вот моя диссертация, - Клим махнул рукой в мою сторону. - Песни похабные распевает, пыль гоняет. Крайне бесполезное создание.
Я чисто из вредности показала язык и подсела к Миус, жаловаться на мага. Та только тихо подхихикивала на мои обличающие реплики.
- Лучше бы живую себе нашёл, ботан несчастный, - широко улыбнулся гость.
- Это мне говорит безмозглый солдафон, чей список покорённых женских сердец равен минус бесконечности?
- Ну, хе-хе, служба ратная - любви помеха... Ты слышал, что произошло в герцогстве Вивиум? Буквально на днях! Там, вроде как, погибло около сотни человек, в том числе и сам герцог с семьёй. Вот бы встретиться в тёмном переулке с теми ублюдками, у которых рука поднялась убить детей! - Кеннет злобно сплюнул на только что вымытый пол, заставив своего друга закатить глаза от обречённости переделывать работу.
- Нет, не слышал, - с трудом подавив горестный стон, соврал маг.
- Гнусная история. Предательство, резня, заговор - типичный захват территории. Правда, пока не понятно кем. Ну да не будем о грустном. Откуда эти прелестные головастики?
- Эм-м... Ну-у...
Я скрестила руки на груди, предчувствуя самую смешную в мире историю из всех, что когда-либо сочинялись на скорую руку.
- О-о, неужели эта девушка... Леди, у девочки ваши глаза, эм-м... Как так получилось? Ты мне этого не писал... Почему ты про свою демонову диссертацию написал, а про то, что у тебя появилась семья, нет?!
Я попеременно моргала левым и правым глазом, пытаясь понять, что же только что сказал этот человек. Его версия была раза в четыре глупее и смешнее любой выдвинутой Климентом.
- Эк... Эксперимент. Я провела неудачный эксперимент и... И вот, что получилось. Малышка очень просила меня не уходить. Вот я и... А, ну... Климент очень не переживал... То есть, переживал. Даже хотел покончить с собой, бедненький. Но я отговорила, да. Ради детей. Думаю, ему было так плохо, что он решил лишний раз об этом не упоминать и не написал Вам, - криво улыбнулась я под шокированные взгляды детей и возмущённый Рикка.
Моё безумие прогрессирует - такую чушь при здравом уме и трезвой памяти постесняешься даже в слух произносить.
- Сочувствую. Сейчас, полагаю, Вы уже привыкли к такому положению дел? - Кеннет мягко улыбнулся. - Какая ирония. Ну, если я смогу чем-то помочь - обращайтесь, не стесняясь. Вы можете прилетать ко мне в любое время дня и ночи, леди, если Вам станет скучно с этим книжным червем.
- Бьятта. Меня зовут Бьяттой. И спасибо, - я улыбнулась в ответ, стараясь контролировать своё поведение в этот момент по максимуму.
- Извините, не могу поцеловать Вашу прелестную ручку в честь знакомства. Кстати, я ищу работу в городе. Можешь подсказать варианты? - мужчина повернулся в сторону мага, весь вид которого как будто кричал: "Какого чёрта?!".
- Думаю, тебе нужно подойти к директору. Кажется, в академии сейчас есть вакансия на должность преподавателя физической культуры и библиотекаря. Для обоих работ твои знания удовлетворительны, - через некоторое время молчания, изрёк господин Рикка.
- А это идея. Ну, я пошёл. Я, может быть, зайду ещё, если ты не против.
- В любое время дня и ночи.
Друзья тепло попрощались и аспирант, ничего не говоря, пошёл менять воду, чтобы последний раз помыть полы. В такой комической ситуации я давно не была. Ну как можно было в случайном привидении узреть мать этих двух мелковозрастных созданий?
- А вы действительно чем-то похожи, - задумчиво протянул Клим, поставив ведро в центре гостиной.
Мы с Миус удивлённо переглянулись и синхронно пожали плечами. Наверное, все мужчины с каким-то своим альтернативным зрением. Какая в нас может быть схожесть, если мы не то что из разных семей - из разных миров!
- Ну что? - я пакостливо хихикнула. - Спеть ещё одну песенку?
Мужчина мученически застонал и, поскользнувшись, упал. С перевёрнутого ведра на пол хлынула чистая вода. Теперь с неудачливого мага смеялся даже угрюмый мальчик.
*Фламберг - двуручный (реже - одноручный или полуторный) меч с клинком волнистой (пламевидной) формы.
**Стафиа (таласон) - приведение, тень человека, вмурованного в стену (строительная жертва). Может убивать, мучить, душить во сне, может стеречь дом и клады.