Так легко и привычно - сидеть за любимым столиком у широкого, во всю стену, окна, смотреть на вяло шевелящийся перекресток, и пытаться угадать, из чего на этот раз бармен намешал мне коктейль. Просьба-то всегда одна: чего-нибудь вкусного. И Костик знает, что в моем понимании "вкусно" - это не очень сладко, довольно крепко и без всяких мятно-ванильно-шоколадных отдушек, но ведь делает всегда что-то новое. Тоже искусство.
Через дорогу - метро. Из перехода рваным потоком вылезают взъерошенные, вечно спешащие люди. Взгляд выцепляет из толпы кудрявое чудо в белой пушистой шубке, и внутри зажигается маленький огонек улыбки. Ну, вот и дождалась. Осталось только досмотреть, как она, терпеливо выждав, пока замигает зеленый человечек, перейдет дорогу и чуть замедлит шаг, засмотревшись на витрину книжного. А потом над входной дверью звякнет колокольчик.
- Жаннка!
- Привет. Давно ждешь?
- Не очень.
Снежинки быстро тают, превращая шубку на вешалке в ежиную шкурку, а Жаннка уже заказывает горячий глинт и тянет руки к горящей на столе свечке, греться.
- С ума сойти, сто лет не виделись!
На самом деле всего-то месяца два, но в нашем ритме - почти целая жизнь, в которой на встречи с друзьями не всегда находится время.
- Ну, рассказывай, как твое?
- Ты знаешь...
В общем-то, знаю. Сценарий всегда один. Сначала она расскажет, как закрутилась с работой, которой становится все больше. Потом, что старший подхватил в саду вирус и весь предыдущий месяц они проболели всей семьей. Что мама никак не смирится с уходом отца к молоденькой, и что Витя (о, сколько косточек мы ему уже перемыли, в скелете столько нет!) наконец-то нашел нормальную работу, и теперь они смогут съездить в отпуск в Грецию, с детьми. Я в ответ поведаю примерно то же самое, с небольшими лирическими отступлениями об общих друзьях, с которыми продолжаю общаться, мы закажем еще по коктейлю и перейдем к извечному "А помнишь?.." И будем смеяться до слез, почти уже не веря, что все эти безумства творили именно мы.
- Ты знаешь, я уезжаю.
- Куда?
- В Прагу.
- В командировку?
- Да, работать. Но не совсем. Был конкурс, меня пригласили работать в одном проекте, потом предлагают постоянное место. Но не это главное.
Я превращаюсь даже не в слух, в созерцание. Не слова сейчас важны, а Жаннкино выражение лица - отрешенное, чуть испуганное и бесконечно счастливое. Такое лицо бывает у человека пару раз за всю жизнь, когда он сталкивается с настоящим чудом.
- Их главный дизайнер приехал проводить тот конкурс. Всего на две недели. И как-то все закрутилось...
- Так ты влюбилась?!
- Ну, пока не так.
Зря я волновалась за ее голову. Все-таки Жаннка реально смотрит на вещи, что бы ни происходило. Вот уже посерьезнела и в голосе стала заметна легкая горечь.
- Просто поняла, как все надоело: кислая мамина физиономия, Витькино вечное нытье. То денег не было, теперь вот времени, скоро дышать нормально разучусь. А с ним мне легко, и все само собой получается, понимаешь?
Понимаю только, что она светится вся от счастья... а остальное не важно.
- Ты своим сказала уже?
- Ты что! Витька не даст мне уехать, будет биться в истерике, рыдать и кидаться под порог. Я так не смогу, хочу без скандала. А маме из аэропорта позвоню. Она, скорее, обрадуется.
Меня вдруг разобрал смех. Это точно.
- Ты чего?
- Представила твою маму.
Вот Дарья Сергеевна среди ночи приезжает к Вите и, поджав и без того тонкие губы, торжественно сообщает: "Виктор, моя дочь от тебя ушла. Чего и следовало ожидать".
- В конце концов, это моя жизнь.
- Твоя. А дети?
- Устроюсь и заберу к себе. Мы найдем няню и заведем собаку.
Надо же, значит, это уже успела обсудить со своей новой любовью.
- Когда уезжаешь-то?
- Сейчас. От тебя сразу в аэропорт.
- Сумасшедшая!
- Да!
Смеемся радостно, счастливо. Я - за нее, Жаннка просто, наверное, от ощущения свободы.
- Спасибо тебе, Варь. Я ведь специально попросила встретиться. Мне очень нужно, чтобы кто-то поддержал, а ты, я знала, поймешь. Ведь сама всегда говорила - если чувствуешь, что больше не можешь, шли все к чертям!
- А уж если случай подвернулся - тем более, - повторяю эхом крылатую фразу юности. - Ты совсем-то не пропадай, звони иногда, делись радостью.
- Конечно!
Конечно, не будет. Я слишком хорошо знаю Жаннку. Поэтому мне как всегда грустно. Провожать ее взглядом через стекло и знать, что у нее обязательно все получится так, как она задумала: и с работой, и с детьми, и даже с Витькой остаться в хороших отношениях. Ни разу не было, чтоб не получилось! Потому что она сумела сохранить легкость и всесильную веру в себя, с которыми только и можно вот так бросить все и начать жить заново.