Прости, обворожительная дама в чёрном, прости, но сегодня твои чары бессильны.
Нет, что ты? не губи очередной конверт, не вкладывай в него угрозы, не прочь в адресаты зёрна Африки или музу, дело в другом. Часто предпочитал я твоим колыбельным дланям корабельные думы, ведь я не японец, не богатырь, а посему не могу пасть на циновку или шкуру и тут же облобызать звёздный потир, не могу так сразу зевающим сторожем нагло захлопнуть ворота души, бросая счастливому дню "приходите завтра". Но сегодня дело в другом.
Сегодня мне не даёт спать клеймо! Оно веселит меня и в то же время злит, жжётся, пугает.
Что? ты выложила из горящих окон соседних галактик "продолжай"? Так слушай.
Ты одна знаешь, сколько раз твоё око успело подмигнуть мне, ведь я либо неустанно восхищался им словно глупый жених в lune de miel, либо холодно забывал о нём, разбивая очередное сердце. Ты одна неустанно следишь за мной сквозь дыхание облаков и ветки деревьев, одна сопровождаешь меня всюду, едва солнце молчаливой рукой уведёт очередной день в пещеру Воспоминаний. Но даже тебе неведома эта история, до сих пор затаённая в моей груди. Вот она как есть.
Несколько лет назад был у меня знакомый, позволь, я буду называть его "хороший парень". Вокруг него вечно порхало множество хорошеньких девушек, некоторые из которых были нашими общими друзьями. Дочери Афродиты, должно быть, принимали его колени за трон, ибо почитали за счастье сидеть на них. Они сверкали для него глазками, смеялись его шуткам, брали его под руку. Он же вёл себя с ними нагло и развязно, постоянно выказывая им глубокое безразличие. Конечно, хороший парень был дружелюбен, остроумен, улыбчив; он встречался с носительницами косичек, проводил с ними досуг, но всегда так, словно дела ему не было одна это или другая. Его самоуверенность выводила из себя многих парней и была таинственным магнитом для девушек...
Меня он завораживал тем, что буквально сводил прекрасный пол с ума: вечно опаздывал на свидания, принимал приглашения на день рождения или вечеринку (многие из которых устраивались так, чтобы привлечь его внимание), а после забывал о них. Он постоянно подшучивал над девушками, причём порой так грубо, что хотелось пересчитать ему зубы (подружились мы с ним не сразу); если же он снисходил до комплимента, то последний всегда был чем-то двусмысленным. Однако, дочери Евы поголовно млели и лишь пуще соревновались за его внимание, причём не только нарядами и внешним видом, они пытались совершенствоваться в целом, становились царицами роялей и скрипок, королевами балов, владычицами карандашей и красок. Удивительно гармонично хороший парень способствовал развитию красавиц, окружавших его.
- Знаешь, я не верю в историю Золушки, - говаривал он мне. - Когда принц нисходит до замарашки, он делает в своём развитии шаг назад, неминуемо заставляя Эволюцию краснеть. Нерадивый принц, проявляя, казалось бы, великодушие непомерно унижает Золушку, ведь, спускаясь к ней с высоты своего положения, он негласно говорит ей и себе о том, что она недостойна a priori, ибо она не там, где ей надлежит быть. Единственное - как и всё истинное - правильное положение девушки впереди или выше спутника. Не приходят ли тебе на ум балы прежних времён, где рыцари всегда следовали за дамой сердца чуть позади, представляя её свету, гордясь ею? Не вспоминаются ли тебе картины серенад, в которых царица действа, муза, чуть рдеет ланитами где-то там выше? Не навевают ли тебе мои слова сцены балета, где танцор, делая всевозможные поддержки то и дело отрывает балерину от земли, раскрывая её красоту, превращая её в мечту, в цель? Зачем всё это? - спрашиваешь ты. Но ведь это так естественно, потому что задумано самой природой, единственная цель которой - развитие. Когда девушка впереди возлюбленного, он стремится стать лучше, чтобы быть достойным её, а значит движется, более того, своими чувствами он так же вдохновляет возлюбленную подниматься выше и развиваться, таким образом в такой паре выигрывают оба. Я верю в историю Красавицы и чудовища.
Долгое время сердце хорошего парня не знало любви. По этому поводу, говорят, ещё лицеистом он отшучивался, что его настоящая муза, должно быть, едва научилась ходить, а студентом говорил, что она ещё школьница. Лишь спустя несколько лет те, кому было суждено встретиться, встретились. Помню, хороший парень говорил мне, как, вдруг, нашёл её, "узнал её по глазам, ведь всегда знал их цвет и рисунок". Сначала я посмеялся над ним, несмотря на доверие, которое он мне выказал, открывая душу, но позже поразмыслил над тем, что глаза человека остаются молодыми дольше всех прочих органов, не задумано ли это природой для подобной цели?
Хороший парень переменился. Он перестал замечать других девушек и стал реже общаться с ними, отчего-то начал ценить время, и то и дело делал мне замечания по поводу ценности каждого момента. Если раньше я часто видел его в нашей компании, то теперь его компанией стала Она. Мне было ужасно досадно видеть гибель своего кумира, источника мечтаний прелестных ангелов в платьях, - видеть его превращение из вечного хозяина положения в верного пса желаний избранницы. Взгляды из-под длинных ресниц его поклонниц перестали лететь мотыльками к своему идолу; жалящими, молниеносными копьями они покрылись ядом беспощадной ненависти, смешанным с той коварной доброжелательностью, рецепт которой открыт всем дочерям Евы, и щедро метались в сторону соперницы. Впрочем, избраннице хорошего парня следовало отдать должное.
Красивая, кокетливая, кареглазая, наверняка, она была доставлена счастливым родителям розовым аистом! Хотя и не так как все прочие - в клюве этой благородной птицы, нет! Едва родившись и беззаботно нежась на мягкой шёрстке облачков, никого ни о чём не прося, не приказывая, она терпеливо ждала своей очереди, покорно приняв на себя обязательство украшать землю. Вот к ней подлетают феи-крёстные, не обращая на малышку ни малейшего внимания, одни выкраивают из взбитого облака белоснежную простынь, другие сверяются с накладными, третьи поят запыхавшегося аиста. Вдруг, усталые взгляды фей возносятся в рай, - они знакомятся с новой крестницей, они ликуют, радостно хлопают в ладоши, выкрикивают: "чудо!" Вдохновлённые красотой ребёнка, феи молодеют, а значит, наполняются мечтами; они прогоняют запыхавшегося аиста, фейерверком взрывается победоносный свист, звучит имя великого полководца. Не спеша и величественно появляется аист небывалой красоты, самодовольно блестит его начищенный клюв. Вот он чуть лениво тянется за простынкой, чтобы завернуть хрупкое божественное создание, но одна из фей непокорной ножкой встаёт на небесную ткань и, задорно улыбаясь, качает головой. В чёрных глазах аиста негодование перемежается с небывалым волнением, он одаряет девочку первым взглядом. Фея щёлкает пальцами, а все другие, замерев, считают про себя: "раз, два, три". Появляются ангелы, несущие золотую конструкцию, только что изобретённую гением, они водружают конструкцию на спину аиста и для надёжности привязывают её бархатными лентами. Птица гордо вскидывает голову. Кареглазое чудо весело устраивается на своём первом троне.
Муза хорошего парня была одной из тех, кто никогда ни о чём не просит, но получает всё, чего только не пожелает. Подобная девушка неуёмно мотивирует и вдохновляет на действия и поступки, порою довольно безумные. Я слышал много различных историй о выходках хорошего парня, когда мы были с ним лишь знакомыми, и негодовал на злорадство рассказчиков, ибо не верил их словам. Впрочем, случаю было суждено подружить меня с хорошим парнем. Случаю, после которого подобные истории не зазвучали более правдоподобно, но после которого я осознал то, что их, должно быть, было великое множество, ведь настоящие чувства всегда против огласки, хоть и не боятся её.
Однажды мы устраивали шумный, но по-домашнему уютный пикник в парке, нас было человек двадцать - знакомых и друзей. Мы общались и много шутили, порою во что-то играли, пили дешёвое вино, которое так дорого в юности. Закончив с бутербродами и фруктами, чуть утомившись от летней жары, общество надумало выделить делегацию за мороженым. Хороший парень, я и ещё несколько парней вызвались добровольцами. Перед самым уходом, из которого наша затейливая компания устроила помпезные проводы индейцев на охоту, охоту, от успеха которой зависит жизнь племени, я заметил, как хороший парень обнял свою музу. Он тихонько спросил её, что ей "добыть", в ответ она кокетливо рассмеялась и нежным голоском проворковала: "ничего". Хороший парень не разжимал объятий, видимо, дожидаясь более определённого ответа, тогда глазки девушки в задумчивости нырнули вниз, как бы испрашивая сердце, и через мгновение вспорхнули ресницами, обворожительно блеснув. "Что-нибудь необычное", - загадала она.
Наконец, наша делегация двинулась в путь. Один из нас начал предлагать идти в дальний магазинчик, другой оспаривал это предложение, третий непрестанно шутил, смеясь своим шуткам, я же по большей части молчал, наблюдал и слушал. Едва мы отошли от "стоянки нашего племени", беспокойство хорошего парня стало нарастать. Как домашнего пса переполняет волнение, когда он всё дальше и дальше заходит в незнакомый лес, так и моего спутника с каждым шагом переполняли всё новые мысли. Он обдумывал поручение. Вдруг, его затуманенный взгляд прояснился: "поможешь мне?", - спросил он меня. Растерявшись, я ответил многозначительно. Тогда он заявил во всеуслышание, что мы с ним пойдём в дальний магазинчик. Группа "индейцев" сочла решение мудрым, и мы ускорили шаг, опережая остальных.
- За мороженым зайдём позже, - бросил мой спутник, поворачивая к многолюдной набережной.
Я последовал за ним без возражений: его одолевала какая-то идея, и мне хотелось выяснить, что он задумал.
- Отлично! - воскликнул хороший парень, завидев людей у реки, кормящих многочисленных голубей.
У какого-то незнакомца он выпросил семена подсолнечника и, присев на корточки, принялся кормить птиц.
- Понадобится тонкая веревка, а лучше лента, - заявил он мне и добавил, - ну же! не мешкай!
В поисках я начал было оглядываться по сторонам, как вдруг полчища голубей сорвались с бивуака, треща крыльями.
- Есть, - радостно сказал хороший парень, вставая, - ты нашёл веревку?
- Кажется...
Незнакомый голос прервал меня:
- Молодой человек, что вы делаете? Сейчас же отпустите птицу!
Тогда я заметил, что хороший парень крепко, но аккуратно держит голубя. Пойманная птица недовольно моргала в его руках.
Мой спутник ничего не ответил на замечание, в сторону негодующего он бросил уничтожающий взгляд, в котором сквозила готовность биться за трофей насмерть.
- Ну что, где верёвка? - спросил он меня.
- Вот там, продают воздушные шары, у них должны быть ленты, - ответил я, указывая на ларьки неподалёку.
Мы направились за верёвкой, и прохожие расступались перед нами. Недовольные физиономии устремлялись то на нас, то на голубя, но к моему удивлению никто не заступался за птицу мира.
Продавец воздушных шаров не сразу решилась помочь нам. Тогда хороший парень вкратце объяснил ей задуманное, и вскоре женские руки осторожно перевязали голубя красивой лентой. Соседка воздушных шаров - продавец сахарной ваты, слышавшая наш разговор, сама предложила подходящую пустую коробку для птицы. Таким образом подарок был упакован по всем правилам сюрприза. Мы стремительно купили мороженое и вернулись к нашей компании. Так как другая половина нашего отряда вернулась задолго до нас, к нашим покупкам отнеслись практически равнодушно, зато все заинтересовались коробкой.
Хороший парень отнекивался и отшучивался на просьбы рассказать и показать, пока, наконец, его муза - одна из тех, кто стоял без мороженого, дожидаясь второй партии - не подошла к нему и не спросила:
- Что это?
- Так, ничего. Кое-что тебе. Наедине покажу, - ответил он вполголоса.
Она покачала каштановой головкой и торжественно заявила:
- Трофей охотников - достояние всего племени!
Под общее ликование он, вздыхая, вручил ей коробку. Я стоял рядом и слышал, как он прошептал ей:
- В коробке "исполнитель желаний 3000", я хотел, чтобы ты загадала желание...
Она удивительно нежно улыбнулась в ответ, как, вдруг, парень из нашей компании стремительно подбежал к ней, вырвал коробку из рук и бумерангом вернулся к остальным. Если бы муза хорошего парня тут же не дотронулась ладонью до груди моего спутника, могу поспорить, он бы бросился за обидчиком; мне и самому хотелось это сделать...
- Всё хорошо! это твои друзья, - успокаивала она его, глядя в затопленные кровью глаза. - Накорми меня мороженым!
Гнев покинул глаза хорошего парня, и я оставил парочку, присоединившись к отряду. На добрый час пойманный голубь стал всеобщим любимцем. Всё так же в духе индейцев мы то пели ему песни, то поклонялись "духу неба", то просили у него прощения. А когда я заявил, что голубь исполняет желания, все мы по очереди, осторожно передавая его из рук в руки, принялись шептать в пернатые уши самое сокровенное, отчего житель неба недовольно моргал, словно посмеиваясь над приземлёнными человеческими мечтами. Отпустить сизокрылого доверили музе хорошего парня, она коснулась его последней. От прикосновения её нежных пальцев голубь, словно счастливый кот, заурчал. Наконец, под всеобщее ликование, улыбаясь нашептыванию хорошего парня, стоявшего позади её, девушка отпустила птицу.
Через несколько дней я случайно встретился с хорошим парнем. Улыбаясь, он подошёл ко мне и напомнил, что так и не поблагодарил меня за помощь. Постепенно мы с ним сдружились и порою вели длинные беседы. Он никогда не рассказывал о своей музе, бережно храня её светлый образ в своём сердце, но какую бы тему мы ни обсуждали, каждое его слово было незримо наполнено ею. Иногда я пытался помочь ему дружеским взглядом со стороны, говорил, как сильно он изменился, указывал на то, что его поведение с девушками раньше было совсем другим, быть может, единственно верным при общении с ними. В ответ на подобные замечания он обычно отшучивался и менял тему разговора, но однажды, вздыхая, сказал:
- Да, мой друг, я всё это знаю и прекрасно вижу себя со стороны. Многие называют подобное безумством, слепотой чувств, раболепием, ну а мне кажется, что я всего лишь постиг... или постигаю что такое вдохновение.
Я рассмеялся, и он рассмеялся в ответ:
- Нет, не думай, что я стану рассказывать тебе о чем-то "милом"! - продолжал хороший парень. - Вдохновение это вовсе не что-то сугубо приятное и радужное. Безусловно, это душевный подъём, полёт, если угодно, но не представляй себе кучерявого поэта с пером в извечной мансарде, седлающего полчища рифм и витающего между звёзд. Действительность всегда прозаичней мыслей и слов. Вдохновение это самое капризное желание, неумолчно манящее словно мечта, это стремление, рвущее кожу на спине неуёмный кнутом, ненасытный порыв, сжигающий землю под ногами, если ты вдруг остановился, навязчивость, грызущая тебя изнутри, и в то же время это крылья бесстрашия. Если раньше я эгоистично потакал лишь своим желаниям, то теперь познаю, что значит делать счастливым того, кто дорог, это намного приятнее. Мне плевать, если какие-то из моих... действий получают огласку, ведь мы живём не в безлюдной пустыне, - собаки лают, караван идёт. Я мало думаю об этом. Перед тем как сделать что-то я лишь спрашиваю себя, может ли задуманное вызвать улыбку, обрадовать, осчастливить мою музу, и, если мне хотя бы на мгновение кажется, что может, то я не задумываюсь о последствиях и средствах.
Он говорил ещё довольно долго, всей речи я не запомнил, но решил для себя, что мне следует лучше приглядеться к их паре. Вообще, когда хороший парень и его муза появлялись в каком бы то ни было обществе, я стал замечать, как люди, не сговариваясь, обращают к ним взоры, напоминая подсолнухи, дружно следящие за солнцем. Такое поведение было странным от того, что пара была не более эпатажной чем все прочие, да, девушка была удивительно красива и одета со вкусом благовоспитанной принцессы, но порою окружавшее нас общество сплошь и рядом состояло из подобных ей... Постепенно я пришёл к выводу, что причина того, что они притягивали всеобщее внимание, крылась в их чувствах. Бывает такое, что человек слышит музыку, и не зная названия мелодии, не зная имени композитора, может быть, совсем не разбираясь в нотах, - тем не менее чувствует хорошая ли это музыка, вызывает ли она в нём чувства автора. Так же с картинами, не нужно быть гением живописи, чтобы отличить нечто бесподобное от посредственности. Сравнивая искусство, а это всенепременно творение сердца, с наблюдаемой парой, я спрашивал себя, не забрались ли они неведомо для себя выше прочих, так же постигающих бесконечный путь наверх на небосводе чувств, незримо выделяясь этим среди других? Не возносил ли неустанно хороший парень свою музу, стремясь не отстать? Не замечал ли я порой горчинки в глазах прочих девушек, видящих эту пару, не наблюдал ли иногда абсолютную непонятливость на лицах их спутников (не придающих значения едва заметным изменениям в движениях, дыхании, повороте головы их спутниц, изменениям красноречивым, если к ним чутко прислушиваться); и, наконец, не смеялся ли я про себя, разглядывая на выях таких спутников невидимое клеймо "временный", поставленное нежным несчастным сердцем?
Вскоре хороший парень пропал, это периодически случалось, особенно после того, как он встретил свою музу. Месяц или полтора мы не виделись, но так как в этот период я повстречал любовь, меня мало беспокоило его отсутствие. Наконец, он объявился, пришёл расстроенный и убитый.
- Мне нужно уехать, - понуро заявил он, - хотя бы на пару месяцев.
Долгое время я не мог допытаться причины. Когда же разговор коснулся его музы, он сказал, что между ними, должно быть, всё кончено, на что я удивился, искренне расстроившись.
- Она называет меня "хорошим парнем", - пояснил он.
- Ты что, смеешься? Как это понимать? - негодовал я.
- Раньше она называла меня своим мужчиной, - задумчиво произнёс он, помолчав. - Разве ты не понимаешь, что нет ничего хуже, чем быть "хорошим парнем" для девушки? Можно быть извергом или тираном, без которого не могут жить, можно быть негодником и даже негодяем, которого любят, но быть просто "хорошим парнем" смерти подобно. Это значит, что надежды нет, и всё бесполезно.
- Но ведь ты так любил её!
- Любил? - грустно молвил он, - прошедшее время здесь неуместно. Впрочем, что с того?
Мы помолчали.
- Не думаешь ли ты, что убегать по меньшей мере глупо? - спросил я.
- Я не убегаю! - раздражительно заметил он, - мне всего лишь нужно время, чтобы всё обдумать.
- А если с твоей принцессой что-нибудь случится в твоё отсутствие?
- За этим я и пришёл к тебе. Мне нужно, чтобы ты приглядывал за ней, и, в случае чего, либо помог ей по старой дружбе, либо сообщил мне, ведь она никогда не попросит помощи.
Хороший парень уехал, и с тех пор мы не виделись. Наша связь оборвалась. Удалось ли ему найти грааль, который он искал? Научился ли он не только потакать объекту обожания, но и быть мужчиной - не знаю. Его муза ещё долгое время попадалась мне на глаза, не то чтобы я пытался исполнять его просьбу, нет, ведь это было полнейшей глупостью. У неё было множество поклонников, одни сменяли других, и было очевидно, что она не пропадёт без моей помощи. Её новые воздыхатели были не лучше и не хуже хорошего парня, и, наблюдая за её повадками, пытаясь разгадать её сердце, я решил, что она всего-навсего ищет спутника жизни. Никакая девушка не простила бы мне подобного умозаключения, но так или иначе это было правдой. Она действительно искала мужчину, за которым ей бы захотелось следовать. Ведь это так важно, кто за кем следует.
Может быть моё сравнение некорректно, но зато наглядно: человек выгуливает собаку. Воспитанная собака, уважающая своего хозяина, всегда идёт рядом и никогда не забегает вперед без особой надобности, а потому такая собака, например, не попадёт под машину. Но были, есть и будут такие собаководы, которые не умеют воспитывать четвероногого друга, не умеют добиваться уважения в его сердце. Не смешно ли наблюдать, когда таких нерадивых хозяев выгуливает сама собака? Она бежит куда ей вздумается, не слушается команд, и порою задыхается от натянутого поводка. Так же и в паре. Когда дама с кавалером куда-то бредут, и красавица сама выбирает дорогу, решает где лучше свернуть, не выглядит ли это комично со стороны? Так и за этой девушкой все именно бегали, её чары делали из мужчин котят, и она непрестанно искала силы, которая покорила бы её сердце.
В начале этого обращения, я говорил тебе, что сегодня мне не уснуть. За окном вот-вот начнёт светать, а это значит, что осталось лишь несколько минут, чтобы закончить историю, пока ты не убежала.
Накануне большие удивительно красивые каштановые глазки благодарно посмотрели на меня, а улыбающиеся нежно-розовые уста тёплым голосом неведомо для прелестной хозяйки поставили на моём сердце злополучное клеймо: