На похоронах принято быть грустным, суровым, poker-face. Однако, мне довелось плясать на могиле своего друга (хорошего друга, друга отличного, мы знались почти двадцать лет!), да и многим, признайтесь, такое доводилось. Оказывается, что порой принято и это, и это на хорошем счету, ведь говорят же, мол, "забудем старое и начнём новое", "дорогу молодым", кричат же, наконец, "браво" и "горько", веселятся же на похоронах холостяцкой жизни.
Целый год минул с нашей свадьбы. Сколько опасений не оправдалось за это время, сколько удивительных сторон жизни открылось. Ощущение такое, что чем больше я познаю свою возлюбленную, тем больше открываю собственную сущность.
Как забавно преобразили нас кольца! Как загадочно засверкал горделивый огонёк в любимых глазах с того самого дня! И как смешно то, что я, с малых лет твёрдо решивший никогда не носить обручального кольца в целях свободы, перед самым торжеством отрёкся от глупой затеи и с тех пор не снимаю заветного металла, однажды надетого красивыми уверенными пальцами. А как бесподобно было позже прикоснуться к истине, постичь прекрасную цель, которую преследовали боги, придумавшие двухместный спортивный автомобиль! Как мило она надувала щёчки при покупке машины, говоря, что это ужасно непрактично, и как непреклонен был я, не собираясь возить никого, кроме женщины, ставшей моим единственным достоянием. Как злорадно смеюсь я теперь в сердцах, когда мы не берём в попутчики даже друзей; мне собственнически не хочется ни с кем делить её нежный голос, каштаны, которые, нет-нет, да таскают из огня любимых очей мои глаза, аромат её духов. Этот волшебный аромат, право, не поддаётся никакому определению! Кому бы поверили мои уши, если бы год назад им сказали, что вскоре я превращусь в Бержерака по части носа, что, подобно гончей, стану алчно искать её аромат всюду, жаждать и ждать его? Бывает под рождество, возвращаясь домой с прогулки по искристым коврам улиц, ты открываешь дверь и, вдруг, вспоминаешь о нарядной ёлке, твоей гостье, надушившей живительным запахом смолы все комнаты. Со мной происходит нечто подобное, единственно, я не забываю о гостье, я ищу хозяйку, и горе прийти раньше её, ведь тогда неуловимые призраки слабого, почти растаявшего аромата, окружают сердце холодом зимы, дразня мечтами о цветущей весне, о юном лете... Собственнические замашки порой пугают меня, раньше такого не случалось, раньше я бежал, летел со всех концов города в её гнёздышко, и подолгу кружил вокруг него, если, вдруг, её не было дома, часто уходил ни с чем, но, нехотя возвращаясь в свою берлогу, я не чувствовал особого разочарования, - "встретимся позже", - радостно кружилось в моей голове. А сейчас, весь день проведя в заботах о нашем совместном будущем, мне хочется либо заехать за ней на работу, либо найти её в нашем доме; проведя день в светлом грядущем, под вечер хочется заветного настоящего. Возвращаться в пустой дом порой настолько невыносимо, что иногда мне приходится проводить время с друзьями, заниматься спортом или попросту скитаться. Я тысячу раз замечал ей, что она прекрасная художница, что ей было бы здорово дни напролёт выражать душу красками и карандашом, прогуливаться для вдохновения, что можно завести собаку и канарейку, последним аргументом, конечно, всегда бывает то, что можно, наконец, заниматься детьми, но она непреклонно считает, что художества ей быстро наскучат, а с детьми она благоразумно не спешит. Но так или иначе быть женатым - ощущение бесподобное. Холостую жизнь можно сравнить с ветром, летящим в поле. Вот он бежит, поднимает с земли солому, оживляет шарики перекати-поле, порой натыкается на отдельно стоящие деревья, и на какое-то время каждое из них занимает его, развлекая его воображение. Наконец, он летит дальше, ловко проскальзывая сквозь расставленные сети ветвей, деревья с волнением раскачиваются, но через время успокаиваются. Такая жизнь полна мимолётных радостей, но она не знает настоящего счастья, счастья обретения, счастья близости, счастья бытия. Из-за каждого поворота супружеской жизни выглядывает весёлая мордашка этого самого счастья, из каждой царапины и раны на коже Быта, разодранной и поцарапанной ножами ссор, сверкают его задорные глаза. Оно и в общем и целом, и в мелочах. Например, какое, оказывается, счастье порой забывать про кулинарные таланты своей жёнушки и прохладным осенним утром просыпаться раньше этой ленивой кошки, освобождаться от цепких объятий, заботливо кутать её мягкой тёплой шкурой, на мгновение замирать, любуясь спящим ангелом, и, наконец, под гимны радости, звучащие в сердце, идти готовить завтрак...
- Ну где же она?
---
Что за нетерпение? Опять он рычит мотором автомобиля, дожидаясь меня под окнами офиса. Подумать только! сегодня ровно год с нашей свадьбы. Но, нет, я не выбегу, не выпорхну ему навстречу, трепеща сердцем. Пусть дожидается окончания рабочего дня! Хотя, нет, сегодня нужно уйти пораньше. Ладно, ещё десять законных минут. Вообще, у меня складывается такое ощущение что я, вдруг, полюбила его мучать, мучать нас, нет, мне и раньше было приятно поиграться с ним, какого чёрта! Но теперь или мне кажется, или это происходит чаще. Впрочем, это только его вина! Я так люблю, когда ожидание делает его неистовым, когда при встрече, словно в наказание за все минуты, когтями раздирающие сердца, он сильно-сильно обнимает меня и целует так горячо, как в день нашей свадьбы. Если испросят моего совета мои последовательницы, совета как овладеть сердцем мужчины, я бы, пожалуй, сказала им: "заставьте нетерпеливого ждать", ведь терпеливый влюблённый - нонсенс. Да и, наконец, разве наша жизнь, не череда ожиданий? Мы ждём праздников и событий, вечера и выходных, уехавших друзей и близких, ждём, когда нас пригласят, ждём комплиментов и подарков, ждём мужа и, наконец, ждём ребёнка... Что ещё изменилось за этот год? Наконец-то обретя постоянство, уверенность, я стала спокойной, а, равно, счастливой. Самой счастливой! Сука Уверенность. Не её ли жаждет каждое женское сердце, не за ней ли мы бежим на край света? Пожалуй, брак, это то, через что должны пройти все влюблённые пары. Есть что-то неведомо нужное, необходимое в этом обряде, в любимых глазах, сверкающих по-особенному и горящих гордостью, в том заявлении звёздам, всем и вся, в том "Alles!", которое мы говорим друг другу, но прежде всего самим себе, в том "да", в том первом шаге, который мы делаем словно отважные птенцы, прыгающие из родительских гнёзд, в шаге, с которого начинается жизнь, жизнь в другом человеке. Но сколько же его выходок сносных и невыносимых вынесла я за этот год! Сука Любовь. Впрочем, выходя замуж, я боялась лишь одного - однажды наскучить. Все мы боимся этого. Но мне повезло. Проводя вечера с подругами, - вечный балаган, - порой я, глядя на их смеющиеся лица, нет-нет, да задумаюсь и задамся вопросами: "так же их любят? Так же их ждут?"
---
Мне очень сильно повезло с женой, воистину удивительная женщина! Не поддаются счету, перечислению и каталогизации прелестные качества и свойства её внешности, ума, характера, талантов, вкуса, души и сердца. Однако, даже с ангелами случаются забавные случаи. Буквально на днях, когда мне пришлось ненадолго уехать из нашего города одному, вдали от неё мне вспомнился один из них. Дело было в начале лета этого года. Большой компанией друзей мы поехали в Питер отведать его обычной, "немузейной", ночной жизни. Под вечер очередного дня пребывания в замечательном городе, мы, вдоволь нагулявшись и начиная уставать от ходьбы, стали искать какой-то там чем-то примечательный бар. Взять такси было решительно невозможно: толпы людей высыпали на главные улицы, и весь центр был закрыт для автомобильного движения. Наша компания медленно пробиралась вдоль набережной, солнце забирало с архитектуры зданий свои последние лучи. Как вдруг небо озарили многочисленные вспышки грандиозного фейерверка. Все мы остановились и минут пять постояли, вполне разделяя настроение многочисленных зрителей, затем продолжили движение в сторону заветного бара. Через пару минут я понял, что потерял жену. До сих пор не могу простить себе то, что не держал её тогда за руку, а ведь, в тот самый день во дворце, она доверила мне не только сердце... Я стал метаться и кричать любимое имя, наши друзья также всполошились и парами разбрелись на поиски. Взрывы пороха заглушали мои крики, но я продолжал попытки и постоянно двигался, рыская в толпе неистовыми глазами. Наконец, я нашел её, силуэт, однажды вырезанный на моем сердце, бросился мне в глаза как свет в кромешной тьме. Полностью погрузившись в ожившее раскрашенное небо, она стояла, замерев. Казалось, что сердце в моей груди залезло в тёплую медовую ванну, так было волнительно и приятно наблюдать со стороны мою возлюбленную, моего мечтательного ангела, обратившего взор прекрасных доверчивых глаз в сторону воздушных пенат. Я подошел к ней и тихонько, но крепко взял за руку, восстанавливая сбитое от волнения дыхание, и по-прежнему ужасаясь мыслям о том, что чуть не потерял её в чужом городе. Она все так же стояла, завороженная зрелищем, изредка тихонько и приятно пожимая мою руку, словно проверяя рядом ли я. Когда представление кончилось, она удивилась тому, что, оказывается, давеча потерялась, но была рада найтись. Друзей мы в тот вечер так и не отыскали, до бара тоже не дошли, но ещё долго неторопливо гуляли, держась за руки, или где-нибудь сидели, а она всё вспоминала моё перепуганное лицо и весело смеялась.
---
Через четверть часа годовалая жена выпорхнула навстречу мужу. После радостных бурных приветствий, он открыл для неё дверь автомобиля и помог сесть. Устраиваясь и пристёгиваясь, она по привычке на время замерла и, пока он обходил капот машины, наблюдала за его чуть пружинистой счастливой походкой.
- Поедем резвиться? - задорно спросила она мужа, заводящего мотор.
- А то! - весело ответил он, восхищённо любуясь ей, явно соскучившись. - Так смотришь, словно сегодня какой-то праздник, - шутливо добавил муж, дотрагиваясь ладонью до нежного лица жены и поворачивая его так, чтобы поглубже нырнуть к ней в глаза.
- Прекрати дурачества! - с притворным недовольством воскликнула жена, отводя руку мужа, равно задетая как частым сердцебиением, рвущимся к ней сквозь пальцы, так и эхом, зарождавшимся в её груди. Она одарила мужа пытливым и всеобъемлющим взглядом. - Скажи, ты забыл!
Отворачивая голову, водитель ухмыльнулся и молча включил передачу. Машина понеслась навстречу знакомым кварталам.
Молчание - никудышный ответ женскому сердцу.
- А как же твоё любимое платье, что сегодня на мне? Как же твой праздничный галстук, что я повязала утром?
- Вот уж новость, - засмеялся муж, - оказывается у меня есть "праздничные" галстуки! И чем же они отличаются от непраздничных?
Прекрасный ангел нахмурился, и за окном автомобиля начался сильный дождь. Поджимая ноги, ангел попросила не гнать так сильно.
- Больше твои ножки не будут мокнуть, принцесса! Ещё неделю назад я съездил в сервисный, мне сказали, что это дефект всей серии. Они уплотнили днище. Представляешь, центральный завод выпустил специальные плотно прилегающие стальные накладки! Машина потяжелела совсем немного...
- Все равно, не гони так, дороги скользкие. Куда ты везёшь меня?
- В одно новое место. У них только сегодня открытие, представляешь!? Мне пришлось..., - не договорил он, прикусывая губу.
Пышные губки жены как бы в раздумьях с минуту надувались и сдувались. - Нет, поехали в наше старое местечко, - слетел с них приказ королевы.
- И не надоело оно тебе?
- Тебе же не надоело это дурацкое старое платье!?
На мгновение водитель оторвал глаза от дороги и быстро взглянул на жену и на платье, обегающее её стройную тонкую фигуру.
- Любимое не может быть старым, - молвил он.
- И не может надоесть! - довила она, радостно поблескивая глазами.
Они поужинали в окружении воспоминаний минувшего года, но никто из них не решался явно обмолвиться о том, что у них сегодня годовщина. Казалось, что на упоминание о памятной дате было наложено негласное табу. Кем, почему, зачем, - они и сами не знали. Может быть, им казалось, что год, это не повод для огласки? Может быть, им хотелось, чтобы этот первый год, год замечательный и счастливый, их год, смел горделиво называться веком, тысячелетием, вечностью? Может быть, им вздумалось на время спрятать своё счастье даже от самих себя, чтобы через мгновение вновь упоительно вспомнить о нём? Так или иначе, в течение вечера жена примеряла маску детектива, на что муж отвечал маской дипломата, - он то отшучивался, то делал двусмысленные заявления, а её терзало любопытство, и она сто раз за вечер то была уверенна в том, что он помнит о годовщине, то сомневалась в этом. После ужина двое влюблённых вышли из уютного маленького кафе, и, оставив машину на парковке, не замечая дождя, держась за руки, прогулочным шагом отправились домой, что ждал их в паре километров в восточном направлении.
По-кошачьему мягкой походкой прекрасный ангел вошел в спальню, за женою появился и муж. Завидев широкую длинную коробку, отдыхающую на широкой кровати, кареглазое любопытство тут же подбежало и открыло её, едва заметив оттиск небольшой блестящей короны над знакомыми буквами. Новое платье тут же уплыло на крыльях тонких рук в соседнюю комнату. "Ненавижу ждать!", - подумал муж, растапливая камин и усаживаясь в кресло, смотревшее на двери. Вскоре хозяйка обновки вернулась. Степенна и величественна была её походка, но, дойдя до середины комнаты, новоиспеченная модель встала на носочки, сделала плавный божественный фуэте и, докружившись, стремительно бросилась прочь. Подобный трюк, верно, был ожидаем, так как муж тут же рванулся за ней. Долго бегала по комнатам и смеялась быстрая лёгкая лань в лице жены, неустанно за нею носился неистовый зверь в обличье мужа. Когда он настигал её, жадно хватая и заключая в плен несокрушимых объятий, она тут же становилась обманчивой водой, строго и серьёзно приказывала: "отпусти - порвёшь!" и снова радовалась мимолётной свободе. Избегав решительно всюду, вдоволь накружившись, она, наконец, притомилась, податливо очутилась на руках, "обкатала" на них новое платье, и в конце концов окольными путями была доставлена в спальню. Едва ножки юной жены коснулись мягкого пола, едва руки её пленительными гибкими змеями обвили улыбающегося мужа, за окнами раздались ликующий треск и взрывы. Двое вышли на балкон, и жена жадно схватила мужа за руку, он крепко и осторожно сжал её тонкие пальцы: теперь он знал, что в такие моменты, в моменты, когда её сознание собиралось вот-вот заснуть, для неё это было насущной необходимостью. Перед самыми окнами их дома комбинации и сочетания разноцветного пороха рождали волшебство. Какое-то время влюблённые стояли замерев, глаза молодой жены безотрывно глядели на пиротехническую иллюминацию, а муж, не отрывая упрямых глаз, любовался женою.
По окончанию представления, ловкие руки вновь благодарно обвили мужа.
- Значит, ты всё же помнишь? - проворковала она, прижимаясь к возлюбленному.
- О, да! Я помню, Как ты любишь фейерверки! - добродушно засмеялся он, полной грудью вдыхая аромат любимых волос.
---
Нет на свете плодов слаще, чем первые нежные плоды с твоего дерева, Гименей!