Аннотация: "Собеседования и сентенции" - новый перевод легендарной книги афоризмов Конфуция "Лунь Юй"
КОНФУЦИЙ
(в воспоминаниях учеников)
СОБЕСЕДОВАНИЯ И СЕНТЕНЦИИ
Не вольный (разве что совсем чуть-чуть)
поэтический перевод
академика Андрея Русавина
ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА
Известно: только гений может позволить себе банальность. Не помню, кто это сказал, но соглашусь. Каким же надо быть гением, чтобы позволить себе такую банальность, как "Собеседования и сентенции"!
Смешно - попрекать в банальности того автора, который, к примеру, где-нибудь там, у них, в Датском королевстве, начнёт вещать: "Экономика должна быть экономной. Технологии должны быть технологичными. Гуманизм должен быть человечным. Проезжая часть должна быть проезжей, хотя бы частично. А Вооружённые Силы должны быть вооружены и сильны. И так далее, и так далее, и так далее". Кто ж, кроме них самих, этих чудаковатых датчан, повинен, что они мирятся с окружающими безобразиями: экономика у них временами не экономна, технологии порой не технологичны, гуманизм нередко бесчеловечен, проезжие части частенько бывают совершенно непроезжие, не то что частично, а Вооружённые Силы недостаточно вооружены и недостаточно сильны. И так далее, и так далее, и так далее.
Вот так же не попрекаем и Конфуций, изрёкший: "Искусство управления государством, обладающим тысячей боевых колесниц, заключается в следующем: внимательно заниматься делами, народу внушать доверие, в расходах соблюдать экономию, к людям проявлять заботу, работников отряжать на работу своевременно". Видать, в те баснословные времена в государствах, обладающих тысячей боевых колесниц, и делами-то занимались совершенно невнимательно, и народу-то не внушали ни малейшего доверия, и в расходах-то не соблюдали даже подобия экономии, и к людям-то не проявляли элементарной заботы, и работников-то на работу отряжали абсолютно несвоевременно. Вот и пришлось Конфуцию поучать их, недотёп-то. А что с тех пор изменилось-то?
Итак, се - перевод "Собеседований и сентенций".
Жанр этого труда: не научный, а поэтический перевод, так как толмач ставил себе целью передать поэтичность мудрости легендарного трактата, а не её научное значение. Толмач, знаете ли, в значительно большей степени поэт, чем учёный.
Сейчас, когда рухнули прежние устои (а когда был такой век, чтобы не рушились устои?), у нас, у них и у вас нет плодотворной национальной идеи - или, лучше сказать, всенародной идеи, хотя такого термина и нет в словаре философской науки. А у Наставника Куна такая идея есть. Ну, так берите! Имеющий уши да услышит. Вы слышите?
В крайнем случае, возьмите хотя бы половину идеи, всё равно не прогадаете. Один компетентный человек выразился, мол, половины "Собеседований и сентенций" достаточно для управления державой. Сего знатока звали Чжао Пу, жил он в Х веке и был главным министром у императора Поднебесной.
Если половины "Собеседований и сентенций" достаточно для управления державой, то всего трактата вполне достанет для управления миром. Можете попробовать совершенно безбоязненно.
Данный перевод, как и всякий другой такой труд, следует читать не вместо, а вместе с другими переводами. Ведь каждый вариант - это всего лишь одна из граней бриллианта.
Итак, вот Конфуций. Тот самый, который был и литератором, и педагогом, и, следовательно, говорил страстно, понятно и красноречиво, а не нудно, заумно и косноязычно. Это наш Конфуций. Это наш родной, российский Конфуций. Конфуций на расстоянии протянутой руки, а не на удалении двух с половиной тысячелетий.
Конфуций жил, Конфуций жив, Конфуций будет жить! Ибо две с половиной тысячи лет он уже прожил.
Изъясняющиеся лица
Цзы-гун (Дуаньму Сы или просто Сы, личное имя Цы) - один из учеников Конфуция.
Цзы-ся (Бу Шан) - один из учеников Конфуция.
Цзы-цинь (Чянь Кан) - один из учеников Конфуция.
Цзэн-цзы - Цзэн Шэнь (второе имя - Цзы-юй), по прозвищу Цзэн-цзы, Учитель Цзы, один из учеников Конфуция. Как и Ю-цзы, пользовался особым уважением Наставника.
Ю-цзы - Ю Жо, по прозвищу Ю-цзы, Учитель Ю (цзы - почтительное именование "учитель"), один из учеников Конфуция. Как и Цзэн-цзы, пользовался особым уважением Наставника.
Глава первая. Когда учишься...
1
Наставник Кун рассудил:
- Разве это не восторг, когда учишься, а потом повторяешь пройденное, совершенствуясь в знании и его применении? Это ведь всё равно что встретиться со старым другом, вернувшимся из дальних стран! И разве это не достоинство: быть беспечальным по поводу того, что ты не приобрёл известности этой своей учёностью!
2
Учитель Ю вещал:
- Это редкость, чтобы тот, кто уважает старших по возрасту, был бы непочтителен к старшим по положению. И не бывает вовсе, чтобы тот, кто не обожает прекословить верхам, возжелал бы затевать возмущение. Достойный человек уважает устои: когда есть устои, то ясно, как поступать правильно. Уважение ко всем старшим - вот основа основ жизни по-человечески!
3
Наставник Кун обмолвился:
- Есть люди, чьи слова красны, а лица умильны. В таких индивидах редко встретишь подлинно человеческое.
4
Учитель Цзэн воскликнул:
- Вот, что ни день, задаю я себе три неизменных вопроса: вот я стараюсь для других, а на совесть ли? Вот я общаюсь с друзьями, а искренно ли? Вот я повторяю заповеди наставника, а следую ли я им?
5
Наставник Кун изрёк:
- Искусство управления государством, обладающим тысячей боевых колесниц, заключается в следующем: внимательно заниматься делами, народу внушать доверие, в расходах соблюдать экономию, к людям проявлять заботу, работников отряжать на работу своевременно.
6
Наставник Кун заявил:
- Дома молодёжь должна уважительно относиться к старшим, а вне дома - уважать старших, быть серьёзной и честной, всех любить и дружить с теми, кто человечен. Если после этого останутся силы - тогда пусть учится.
7
Цзы-ся выразился:
- Того, кто распущенности предпочитает уважительность, кто не жалеет сил ради родителей, кто во имя вождя не пощадит жизни своей, того, кому доверяют друзья, - пусть даже назовут того неучем, я ж нареку учёным.
8
Наставник Кун заключил:
- Если безупречный человек не держится с достоинством, то он и не обладает авторитетом, знания его поверхностны, внешняя легковесность обличает в нём отсутствие внутренней основательности. Главное дело, будь верным и честным, не дружи с дурными людьми, а если допустил ошибку - не поленись исправить её.
9
Цзэн-цзы возгласил:
- Если с тщанием относиться к похоронам и поминовению родителей, нравы народа начнут улучшаться; иными словами, когда высшие лица будут выполнять все народные обычаи, связанные с похоронами и поминовением родителей, то есть исполнять положенные обязанности перед теми, кого так легко проигнорировать или позабыть, ибо они уже не взыщут, то и народ, под влиянием великодушной заботливости высших, просветится или станет нравственнее.
10
Цзы-цинь допытывался у Цзы-гуна насчёт Наставника:
- Когда Мудрец объявлялся в очередном государстве, он неукоснительно разузнавал, каково там правление; вопрошал ли Конфуций сам, или ему об этом докладывали?
Цзы-гун ответствовал:
- Наставник добивался этого своей умиротворённостью, честностью, учтивостью, кротостью, умением себя вести. Он ведь и выяснял всё не так, как прочие, верно?
11
Наставник Кун рассудил:
- Тот, кто при жизни родителя следует его указаниям, а после кончины родителя следует его образу действий и на протяжении положенных трёх лет траура не вносит изменений в порядки, заведённые при отце, тот, можно сказать, уважителен к родителям.
12
Ю-цзы поведал:
- В общепринятых нормах и обычаях, надо признать, всего дороже - дух согласия, поэтому-то и следует их использовать. В принципах правителей прошлого это - главная жемчужина, ей следовали в большом и в малом. Причём одного духа согласия - не достаточно, никакое умение улаживать проблемы не поможет, если не опираться на общепринятые нормы и обычаи.
13
Ю-цзы разъяснил:
- Если договорённость не отступает от общепринятых норм и обычаев, данное слово сдержи. Если вежливость не отступает от общепринятых норм и обычаев, стыдиться нечего. Если люди, которым вверяешься, заслуживают доверия, доверься им.
14
Наставник Кун произнёс:
- Если достойный человек не жаден до еды, не ждёт от жизни покоя, деловит и не многословен, дружит с теми, у кого есть чему поучиться, то о таком можно сказать: он любомудр - он любит учиться уму-разуму.
15
Цзы-гун восхитился:
- В нищете не раболепствует, в достатке не заважничает - ну, не молодец ли?
Конфуций заметил:
- Возможно. А есть и получше: и в нищете - счастлив, а в достатке - не отступает от общепринятых норм и обычаев.
Цзы-гун воскликнул:
- В "Книге песнопений" говорится: будто слоновая кость - вырублена, а затем доведена до гладкости, или словно яшма - высечена, а затем отполирована. Так вот что имеется в виду!
- Да, Цы, - ответил Мудрец своему ученику, обращаясь к нему по имени, - с этой минуты с тобой можно обсуждать стихи из "Книги песнопений", ведь ты схватываешь мысль на лету!
16
Конфуций утешил:
- Не расстраивайся, что тебя никто не видит в упор, а расстраивайся, что ты никого не видишь насквозь.