Тиранус Зет

литературное произведение

(заведомо ложные измышления)

Андрей Алексис

2010

Пролог (вместо главы в середине текста)

Сегодня солнечный день, яркий, как никогда. День сегодня самый ответственный и судьбоносный для великой державы. В зале Государственного Собрания находится вся высшая власть. Элита нации. Все припёрлись, чтобы торжественно чествовать вступающего в должность избранного народом нового главу государства. Меня, бывшего главу грозного ведомства, эмигранта и мятежника, а затем добропорядочного политика, марионетку таинственных сил.

Я вышел из дверей в назначенную минуту. Прошествовал вдоль коридора между гвардейцев в раззолоченных мундирах. Вот широкая массивная резная деревянная позолоченная дверь с бронзовыми ручками. Тяжёлая, но открывать её мне не приходится. Дверь распахивают двое гвардейцев, и за ней раскрывается широкий зал, набитый бомондом. Я прохожу сквозь него и поднимаюсь на помост в центре.

Рядом уже стоит и ожидает Хранитель регалий. Я замираю смирно. Звучат фанфары. Кто-то через динамики громогласно объявляет, по какому поводу мы здесь собрались, Хранитель суёт под мою левую руку какую-то книжицу. Я наконец соображаю, что должен произнести клятву. Но текст, зубренный накануне, из головы выветрился. Я молчу.

Пауза затянулась, и публика в зале слегка волнуется. Я широко улыбаюсь и произношу то, что пришло в голову:

- "Клянусь отныне честно и верно служить своему народу".

Зал забормотал и заволновался. Стандартного продолжения с реверансами в адрес предшественников, других властей и "прав человека" не последовало. Но формальный ритуал соблюдён и с этой секунды главой государств являюсь я. Хранитель регалий извлёк из маленькой коробочки маленький серебристый ключик и надел его мне на шею.

Теперь полагалось произнести программную речь. Но я сказал только одну фразу:

- А теперь объявляю всех присутствующих арестованными.

Глава 1.

После моего тихого возвращения меня нашёл Б. Остановил свой длинный серебристый лимузин поперёк моей дороги и приоткрыл дверцу. Я посмотрел скептически на выскочивших справа и слева мордоворотов и сел в машину. Давний враг, слегка постаревший, но бодрый и свежий оглядел меня внимательно и сказал:

- Приветствую вас на Родине, М.

- Аналогично, Б.

- На работу устроились?

- Нет пока, проедаю сбережения.

- Нет предложений?

- Может и есть.

- Знаете, М, вы мне наверняка не можете верить, а тем более доверять, но мне вы нужны.

- Неожиданное сообщение.

- Я мыслю шире наших с вами давних разногласий. Тогда вы мне доставили немножко неприятностей, порушили мои планы, нанесли убытка. Но зла я на вас не держу.

- В самом деле?

- Да Бог с вами! Не вы, так другой, не тогда, так позже. Всё равно было бы то же самое. Я это потом понял, когда размышлял в эмиграции.

- И к чему вы пришли в своих размышлениях?

- Всё, что с нами случается зависит только от нас самих. И глупо злиться на внешние обстоятельства.

- Похвально. Так можно считать, что вы исправились?

- Изменился. Скажем так. Может в лучшую, может в худшую сторону, но я уже не тот.

- Ладно. И дальше что?

- Простите?

- Я вам зачем-то нужен.

- Ах, да. Вы мне необходимы.

- А вы мне?

- А я постараюсь.

- Ладно, излагайте.

- М, вы не думали никогда о занятии публичной политикой?

- Не-а. Мне больше тайные операции по душе.

- А если попробовать?

- Делать мне нечего!

- Значит, нет?

- Я подумаю.

- Ну, думайте. До завтра.

Я вышел из автомобиля обратно на мокрую улицу. Из разговора распаковывается такая информация: Б не угомонился. Меня он не забыл и не простил. Но из каких-то соображений намерен использовать меня как ширму для очередного карманного политпроекта. Репутация, что у него, что у меня - хуже нет. Он вор, бандит, опальный олигарх, лишенец и выдворянин. Но вернулся. Вернее, был кем-то возвращён. Как и я. Бывший шпион, диверсант, чиновник высшего ранга, беглый преступник, атаман банды, эмигрант, который тоже кем-то возвращён.

***

Дома меня ждал ещё один сюрприз. На кухне сидел мой бывший заместитель, он же первый заместитель нынешнего главы ведомства. Он пил мой чай, грел ноги в моих тапочках и шуршал моей газетой.

- Э! Ты домом не ошибся?

Полковник сложил газетку и налил ещё одну порцию чая во вторую кружку.

- Как побеседовали с закадычным врагом?

- "Я тах и зналь!" Что покоя вы мне не дадите.

- Мы вас не для того вытаскивали из Тенерифе, чтобы вы тут бездельничали. Так как прошёл разговор? Завербовались?

- Взял паузу до утра.

- Соглашайтесь. Покочевряжтесь для понту, условия придумайте жёсткие и - соглашайтесь.

- Только скажи мне П, кто за тобой стоит?

П комически оглядел себя сзади: - Никого.

- Не ври. Кто-то вытащил Б. Кто-то вытащил меня. Это был не ты. Или не ты один. Б предложил мне заняться политикой. Политика - дело не только грязное, но и затратное. А у Б от прежних капиталов остался гулькин нос.

- Какие же ваши выводы, М?

- Ты курьер. Посланник от кого-то очень богатенького, с немеряной пиписькой административного ресурса. Этот Хэ, если не Икс, вытащил всех нас из дерьма, в которое, возможно сам и окунул, а теперь формирует новую партию на замену отслужившей своё старой. А возможно, и не одну.

П достал из-за пазухи плоскую серебристую фляжку.

- Давай чайку по-адмиральски за это дело.

Я подставил кружку.

- Давай, пока не напились, канал связи с тобой.

П написал на бумажке рядок цифр. Я посмотрел, кивнул. П сжёг бумажку.

- Каждую пятницу с двух до пяти на почте ждут отправки телеграммы. Черновики приветствуются.

- Кому нафиг нужен телеграф при всеобщем Интернете?

- Вы будете удивлены, сколько ещё людей в мире не пользуются даже электричеством. Чайку?

Мы чокнулись кружками и выпили.

- А как ваще? Чо тута в Раше деется?

- Да ваще-то ничо. Беспредел закончили, теперь переделяют пределы.

- Чо-та зреет?

- Угу.

- А мы вместе с Б - гумус для этих ягод?

- Чо-та вроде таво.

- Ну и хрен с ним, лишь бы не было мучительно больно.

Разошлись мы где-то под вечер, но остальной разговор состоял из анекдотов. Засыпая, я думал какую-то мысль. Но потом я заснул, и мысль погасла.

***

Проводя утром антипохмельные мероприятия, я внимательно разглядывал себя в зеркало. Побритый и умытый я выглядел значительно иначе, нежели на улице Тенерифе неделю назад. Ну чем я не президент? Не то что нынешний, обзываемый народом "презик". Значит на этом и будем стоять до конца переговоров. М - в президенты, Б - в премьеры. И никак не наоборот.

Взбодрив себя одеколоном (наружно, а не так, как вы подумали!) и выбрав самый заветный галстук ещё оставшийся со времён службы, я полетел вниз по ступенькам к ожидающему меня Б.

Дверца серебристого авто была предусмотрительно приоткрыта. Я всунул внутрь голову и, оглядев присутствующих, бодро поприветствовал:

- Здравия желаю!

- Здра-жла-тварщ-генерал! - вполголоса прокричал Б. Сидевший с ним рядом С промолчал.

Я расположился напротив.

- Судя по бодрому настроению, вы что-то решили?

- Разумеется. Но прежде чем дать ответ, хочу получить от вас дополнительную информацию и сообщить свои условия.

- Что бы вы хотели узнать?

- Глубину предстоящей операции. Одноразовые выборы, оттяг голосов, фракция в Парламенте, большинство в Парламенте, пост главы государства?

Б минуту что-то прикидывал в уме.

- Максимум. - сказал он. - Максимум максиморум.

- О как! Полный захват власти?

- Разумеется.

- А вы как в нашей компании оказались? - я обратился к С.

- Как и вы, - без улыбки ответил он. - По приглашению.

- Значит, главный здесь всё-таки не вы. Это радует. :)

С скривился как от кислятины. Публицисты всегда недолюбливают и буржуев, и спецслужбы. Впрочем, взаимно.

- Я готов выслушать ваши условия. - продолжил Б.

- Таки уже готов? А выполнить их вы тоже готовы?

- При возможности.

- Ладно. Сам напросился. Моё условие простое. Президентом и лидером партии буду я. Если это кого-то обижает, я не навязываюсь.

- Собственно вас на эту роль и приглашали. - ответил Б.

- Нет, вы не поняли. Я не роль собираюсь играть. Я быть собираюсь.

С хмыкнул. В смысле "да хто ж тябе дасть". Б потёр подбородок.

- У вас что, собственная программа имеется?

- А у вас?

- Что бы ни имелось у меня или у вас, реализовывать придётся то, что возможно реализовать.

- Это вы так деликатно обозначили интересы хозяев.

- Именно. Это секрет Полишинеля, что мы с вами суть только хорошо оплачиваемые марионетки. Но в данном случае ниточка наверх только одна, ручками и ножками мы можем сучить самостоятельно.

- А как только хозяину надоедят наши пляски, он ниточку отрежет и все мы начнём падать легко и свободно.

- Гораздо хуже, М. Нас вытянут за верёвочку обратно в темноту. Только насовсем.

- А вы что скажете, уважаемый С?

- Ему не привыкать. - ответил за него Б. - Сейчас вы с ним съездите в офис партии, напишете вместе программу и воззвание. Во времени я вас не ограничиваю, но прошу не затягивать.

- Деньги?

- Утром стулья - вечером деньги. Но пара сотен на пообедать у меня найдётся. Чур, не напиваться!

- Как дело пойдёт. Уважаемый С в курсе, какого рода партию мы создаём? Оппозиционную? Радикальную? Или так, ни рыба, ни мясо?

- Заказчику на это плевать. На первом этапе достаточно оттяга голосов.

- А вдруг мы 7% наберём?

- Ну и потусуетесь в Парламенте вдвоём. Халява.

- А вы?

- А мы тусоваться не любим, да и Парламент - опасное место, минералкой могут плеснуть. Хватит с нас мандата и неприкосновенности.

***

Офис партии, у которой пока не было даже названия, был скромным. Свежеотремонтированный, со стандартной мебелью, стандартной оргтехникой, стандартной секретаршей и стандартной охраной. Зевота. Пачки бумаги, на которой ещё предстояло распечатать воззвания, пустые плакаты, на которых ещё предстояло намалевать лозунги и кресло, которое предстояло занять будущему лидеру партии.

- Ну, вы работайте, а я побежал. - Б выскочил из офиса и скрылся.

Я подошёл к окну, осмотрел улицу. Хреново. Осады, если что, не выдержать. Нужен другой офис. Позже. А пока я поднял валяющуюся в углу грифельную доску и, оглядев стены, приладил её напротив стола.

- Давай работать, писака. - обратился я к С. - Тебе какая политическая платформа больше по душе: праворадикальная или леворадикальная?

- Правые уже обанкротились. Левые ещё раньше. - отозвался С.

- А центровые и так в шоколаде. Поэтому будем гнать пургу неопределённой ориентации в самых радикальных выражениях. Но без экстремизма. Помнишь свой пасквиль? "Гнусные подонки ведомства, не брезгующего никакой подлостью, очередной раз явили народу своё кровавое мурло."

С покраснел.

- Это тебе меня Б заказал в тот раз?

- Он.

- А теперь мы в одной упряжке. "Взялись с поклажей воз везти." Какие будут соображения?

- Нехило было бы для начала вызнать чаяния электората.

- Так. Я пишу: 1. Электорат.

- Бабульки.

- Э, нет. Бабульки на выборы и так ходят и за кого нужно и так голосуют. Кто у нас на выборы "забил"?

- Молодёжь.

- Какая именно?

- Беспринципная.

- Даже у такой молодёжи есть принципы. А именно - готовы на что угодно по приколу. Принципиально.

- То есть, её надо купить?

- Не-а. Ей надо посулить. Что после выборов у них будет всего куча плюс одна тележка. И вообще, голосовать прикольно. А теперь вопрос: какие воззрения у этой молодёжи?

- Получать бабло на халяву.

- Это ты, писака по себе судишь. На само деле они хотят развлекаться, то есть получать удовольствие всеми возможными способами. Еды у них хватает, теплое жильё есть.

- А что нужно?

- Им нужно выпендриваться перед остальными. Чтобы было прикольно, ненапряжно, и к чему-то вело. То есть оставляло след в истории. Ты граффити видел?

- Ну.

- Нафиг им эти письмена?

- Вопрос риторический.

- Вот и то. Не важно, что мы будем им втюхивать, а важно КАК мы это будем делать.

Я записал на доске: "2. Флеш-моб."

- Нам составят конкуренцию волковцы. - обеспокоился С.

- Мы их попросим потесниться. Пургу я умею гнать не хуже В, а этот электорат он ещё не освоил. Кроме того, в рукаве мы будем иметь одно 'вундерваффе'.

- Какое?

- А тебе не рано интересоваться моими тайнами? Торопишься несостариться?

С увял.

- Ладно, не куксись. Надо воззвание писать.

- И что я напишу? Я же не знаю, правые мы или левые?

- Разберёмся по ходу. Пиши: "Народ!"

- Может быть, "Дорогие соотечественники!"?

- Щас! Твои соотечественники в Хайфе мацу едят. Пиши, что сказано.

- Ну, написал.

- С новой строки. "Задолбали уже в доску все политиканы."

- Ты охренел?

- Именно. Если уж я проститутка, то хотя бы получу удовольствие. И тебе советую "башню" отвязать. Чем гуще мы замесим пургу, тем больше огребём влияния.

- Нас же никто не примет всерьёз!

- А нам это и надо. Пиши, не рассуждай. "Задолбали в доску все политиканы." Пиши дальше: "Напрягающих дофига, а оттяга никто не даёт."

- Наркомская бредь какая-то.

- И что? Пиши дальше: "Лучше никакой власти, чем власть уродов."

- О, это более вменяемо!

- Пиши: "Приколись, приходи тусоваться на участок, проголосуй за партию "Против всех"."

- Стоп, графу "против всех" отменили.

- Это название нашей партии. Мы нигилисты, мы выступаем против всех, и называемся "Против всех". Что неясно?

- Ясно...

***

Над воззванием мы мучились четыре часа. С задолбал меня своим занудством и попытками ввести текст в рамки приличия. С его точки зрения. Я же преследовал совсем другую цель - если на всю голову отмороженный текст не будет отринут таинственными заказчиками, то карт-бранш действительно есть. А там посмотрим. Матерной брани в тексте нет (хотя "презик" с его "примой" её достойны), и ладно.