Непостижимость, безграничность, вечность -
Для наших замкнутых мирков так страшно
Соприкоснуться с тем, что неподвластно
Ни мысли, ни волению, ни чувству...
И наша искаженная увечность
Бежит в бетонно-каменные башни,
Где все так измеримо, безопасно,
Где кролик-разум хрумкает капусту...

Так, некогда сыны, а ныне инородцы,
Мы бродим по безжизненной пустыне
Химер, условностей, порока, лести, 
Бесплодность дел стыдливо прикрывая.
В долине смерти тускло светит солнце,
Слепцы и паралитики доныне
Все ищут исцеления болезни,
И омрачают лик земного рая.

Но где же взять целительную силу,
Которая прикосновением к одежде
Присноживущего и страх и боль излечит?
Оставил Бог равнины Иудеи.
Безумство зла свело Его в могилу,
Оно владеет миром, как и прежде.
Как и тогда, сердца людей калечит,
Как прежде торжествуют лицедеи.

Но все, что тайно, делается явным.
И внутренняя гниль на вид здоровых
Пропитывает воздух, пищу, воду,- 
Так появляются больные дети.
И умертвить их будет ли гуманным?
Не лучше ли искать открытий новых,
Чтоб возрастать здоровому народу,
Чтобы не быть за беззаконие в ответе? 

Больной - укор для совести и взгляда.
Он требует с собою поделиться
Тем временем, какое полагаем
Мы для своих забав и наслаждений.
Для нас он хуже вора-казнокрада, 
Опаснее наемного убийцы,
И мы, потупив взор, не замечаем
Ни сих убогих, ниже их прошений...

Вот так! Все благочинно и пристойно.
Река забвенья нас волной ласкает.
Плыви, корабль, тебе не избежать крушенья!
Плыви, не зная скорби и сомнений.
В обманутой душе - и пусто, и спокойно.
И встреча с прокаженным не смущает:
В нем сам Господь наш просит утешенья,
Поддержки... Что нам до Его прошений?