Обычно мы ненавидим других за то, что легко прощаем себе.
Одутловато-одухотворённый. Встречается и такой тип.
Я никогда не опускался до оскорбления лестью.
Хорошо, когда есть кого ненавидеть. Ненависть воодушевляет не меньше, чем любовь.
Женское начало, а конец то мужской.
Ничто так не объединяет людей, как преступление.
Коломбо, на свой лад, даже хорошенький.
Лучшего финала жизни, чем смерть, не придумать.
Как ни надоело мне жить, а прекратить дышать я так и не смог.
Да здравствует Жизнь, Смерть несущая! Да здравствует Смерть, Жизнь уносящая!
Никогда не надо отчаиваться, всё равно больше одного раза не умрём.
И тишина может быть оглушительной.
Радуйся чужому горю, коль нету своего.
Для женщины сорок - это только начало. Для мужчины сорок - ещё не конец.
Народная мудрость не обязательно мудра, даже не всегда народна.
В написании философского трактата пости столько же смысла, сколько в битье стёкол.
Многие готовы умереть за свои убеждения. Люди вообще готовы умирать за любые пустяки.
Раньше как будто порядочных людей было больше (так по крайней мере уверяют нас старики). Может, это объясняется демографическим ростом, а не уменьшением числа порядочных людей?
Самое чудовищное слово - это "Быт".
Единственный способ переубедить человека - убить его.
Нет ничего более нормального и естественного, чем возникающее периодически желание убить своих родственников. Но ещё более естественно, не поддаваться этому желанию.
Каждый умный человек умён по-своему. Но это не значит, что каждый глупый глуп по-своему.
Хотя бы чуточку несумасшедший писатель - это безумие.
Как только скажешь, что тебя не перехитрить, считай, что ты уже обманут.
И бедность может избаловать.
Плох тот поэт, что ни разу не помышлял о самоубийстве.
Тихим омутом я никогда не был, скорее был притаившимся смутьяном.
Благородство - дело неблагодарное.
Писать стихи несложно, сложно писать хорошие стихи.
Не следует быть неумеренно умеренным и даже в неумеренности лучше соблюдать хоть какую-нибудь умеренность.
Все люди лицемерны, только некоторые одевают маску искренности.
Художник должен творить сегодня так, как будто это его последний день. Потому что это действительно может быть его последний день.
Безделие - лучшее из занятий.
Диктатор - не тиран. Разница несущественна, но она есть. Диктатор нуждается в толпе, в людском поклонении. Тирану никто не нужен.
Страшно умирать, а жить ещё страшнее.
Ужасный ХХ век закончился. ХХI, похоже, будет не менее поганным.
Все мои проблемы и несчастья начались с того момента, как я родился. Они сопровождали меня, чтобы я ни делал. Даже если я ничего не делал.
Кто отвечает, тот и ответит.
Я не могу охватить мыслью всё на свете. Я - не бог. Хотя мог бы им быть.
И веселье может наскучить.
Хорошо быть тупым.
Свинство - это очень по-человечески.
Я пахну. Следовательно, я существую.
Поскольку я глубоко прозаичен как поэт, пришлось стать поэтичным прозаиком.
На неприятности мне везёт.
Я чужие идеи иногда беру, но никогда не краду.
В России, а, может, и во всём мире, интеллектуал обречён быть маргиналом.
Всё-таки хорошо быть пьяным. Легко, весело и главное - думать не надо.
Ради сохранения себя я даже готов пожертвовать собственной жизнью.
Не то, чтобы я был так доволен собой. Но другого меня у меня нет.
Итак, я - гений. Остаётся только других в этом убедить.
Сначала научись молчать, потом научись слушать. После, может быть, научишься и понимать.
Жадность - не порок. Для гнома.
Мураками не читал. Пиццы не ел. В Макдональдс не ходил.
Когда смиришься со смертью, сколько ни проживешь, всё будет долгой насыщенной жизнью.
Если ценишь смерть, умирать не страшно. Но если ценишь жизнь, жить становится страшно.
И идиоты по-своему хитры. Столько способов находят, как всё испортить. Ни один хитрец столько не придумает.
Пойду послужу. Пойду не вернусь.
Уже к двадцати я стал законченным поэтом.
Он любил говорить правду. Но когда дело касалось истины, уста его оставались сомкнутыми.
Менты не так уж плохи, когда никого не грабят и не бьют.
Власть не развращает, она просто даёт право и возможность развратничать.
Есть такие подлецы, о которых и плевок марать неохота.
После премьеры афишами не машут.
Ад подобен раю. Ибо и там, и там есть люди, способные одно превратить в другое.
Борис Карлофф, Юрген Прохнов, Макс фон Сюдов - те же Иванов, Петров, Сидоров.
От казни до каннибализма один шаг.
Уступи, и тебе уступится.
Разве я дурак?! Дуракам везёт.
Молчание - тоже ответ.
Можно свыкнуться с тем, что у каждого идиота своё мнение, но вот с тем, что многие из них норовят своё мнение высказать, примириться никак не возможно.
Разврату все возрасты покорны.
Если бы не требования гармонии мы все могли бы совмещать красоту и внутреннюю, и внешнюю.
Человек искусства - это беда семье (да и ему самому), но счастье многим другим.
Этот мир настолько безумен, что разумным людям ничего иного не останется, как разрушить его.
На Апокалипсис вся надежда.
С удешевлением материала, из которого делают деньги, подешевела и человеческая жизнь.
Порой, чтобы взлететь, надо опуститься на самый низ.
Все думали, что это возвращение к жизни, а это были лишь судороги.
Виной многих моих бед - моя врождённая интеллигентность.