Когда Уна отняла руки от лица, то обнаружила себя в собственной кровати в своей новой спальне, освещённой утренним светом. Птицы радостно щебетали за окном.
Неужели это был всего лишь сон? Кошмар, настолько ужасный, что от него цепенело всё тело. Но всё-таки сон. Неправда!
Она вскочила с кровати и побежала в гостиную. Стивен спал за столом рядом с переделанным макетом Старого Города. Вася сидел в своей клетке и точил свой клюв о металлические решётки.
Уна с облегчением вздохнула. Слёзы навернулись на её глазах. Внезапно всё вокруг ей полюбилось и показалось таким прекрасным. Всё было отлично - и её школа, их новая квартира, этот странный город и даже новая отцовская работа. Теперь её устраивало абсолютно всё.
Уна вернулась в свою комнату, умылась и неспешно стала собираться в школу. Её школьная форма, которая выводила её весь вчерашний день, сегодня сидела идеально и выглядела отлично.
Уна улыбнулась своему отражению в зеркале.
Вдруг хлопнула входная дверь. Уна вышла из комнаты, чтобы проверить, кто пришёл.
В прихожей она увидела чемодан своей матери.
Мэриэнн, уже полностью одетая, вышла из спальни. Выглядела она иначе. Она скорее напоминала мисс Батори, чем её собственную маму. Мэриэнн окинула Уну холодным взглядом.
- Кто ты? - строго спросила она.
- Мам, я...
- Как ты сюда попала? - Мэриэнн сдвинула брови и проверила входную дверь. Она была закрыта. - Отвечай.
На их голоса вышел заспанный Стивен.
- Что случилось? - спросил он и, увидев Уну, пришёл в ярость. - Господи Иисусе! Тупая женщина! Какого ляда, ты вечно оставляешь дверь раскрытой?
Уна испуганно посмотрела на него.
- Папа?
- Нет у нас ничего, - крикнул он Уне. - Иди отсюда!
- Не смей так со мной разговаривать! - огрызнулась Мэриэнн.
- Только не надо говорить, что мне делать, ладно? - ответил он ей. - Ты собиралась уходить? Ну так и катись!
Мэриэнн от злости пнула груду пустых коробок, стоящих у выхода.
- Мне всё это дерьмо надоело!
В прихожую влетел Вася и стал кружить над ними, обеспокоенно покрикивая. Уна подбежала к Мэриэнн.
- Мама!
- И чьё же это дерьмо? - Стивен смахнул одну из верхних коробок и она полетела в жену. - Нет, мне просто интересно.
Мэриэнн со злостью отбросила коробку в сторону. Уна, увидев, что мама не собирается её замечать, бросилась к отцу.
- Папа!
Мэриэнн вскинула брови и зло засмеялась.
- Ты называешь наши вещи дерьмом?
- Да ты сама только что это сказала! - огрызнулся он.
- Я поверить не могу, какой же я слепой была все эти годы!
- Ой-ёй-ёй!
Они кричали друг на друга, совершенно не замечая собственной дочери. С каждым словом они всё больше и больше распалялись. Они уже готовы были броситься друг на друга.
Ничего подобного в своей жизни Уна не видела. Все предыдущие конфликты между её родителями проходили совсем иначе.
И тут Уну осенило. Вчерашний сон не был сном.
Эта мысль словно током пронзила её.
- Она забрала ваши сердца! - закричала девочка.
Её как будто не слышали.
- Ты жалок!
- Оставь меня в покое, - поморщился Стивен. - Собралась идти, иди!
Мэриэнн засмеялась.
- О! Ты думаешь я не смогу?
Теперь рассмеялся Стивен.
- Ты в зеркало-то смотрела вообще? Дорогая! Глянь разок! Оно поубавит твой гонор.
Уна закричала что есть мочи:
- Почему вы не слушаете меня! Это Морана!
Мэриэнн повернулась к ней.
- Ты ещё здесь?
- Она забрала ваши сердца! Я сама видела это!
Стивен открыл входную дверь.
- Так. Пошли отсюда. Обе! - он вытолкнул их в коридор.
- Папа! Нет!
Мэриэнн схватилась за дверь, отпихнула Стивена и зашла обратно в квартиру.
- Дай мне забрать мои вещи, идиот!
Дверь захлопнулась прямо перед носом Уны. За дверью они продолжили ругаться. Уна стала колотить кулаками в дверь.
- Прекратите! Послушайте меня!
Дверь снова открылась. Мэриэнн вылетела из квартиры со своим чемоданом и отпихнула Уну в сторону. Стивен вышел следом.
- Что ты ходишь за мной по пятам?
- Да кому ты сдалась? - фыркнул он. - Я иду на работу, в отличие от тебя.
Он стал колотить по кнопке лифта. Мэриэнн, едва сдерживающая свой гнев, решила не дожидаться лифта и направилась к лестничному пролёту. Уна кинулась к отцу.
- Папа!
- Девочка, иди отсюда, пока я не дал тебе подзатыльник.
Уна смотрела на него раскрытыми глазами.
- Это же я.
Двери лифта раскрылись. Стивен зашел внутрь. Она кинулась за ним. Он вытолкнул её и нажал на кнопку.
- Папа! Нет! - она бросилась к двери, но лифт уже закрылся.
Уна кинулась вслед за матерью вниз по лестнице.
- Мама!
Стук её каблуков раздавался далеко внизу. Уна бежала, перепрыгивая через несколько ступенек за раз.
- Мама! Подожди! - она споткнулась и покатилась по лестнице.
Мэриэнн выскочила из здания и села в такси, которое уже дожидалось её. Уна выбежала из парадной двери, когда машина уже отъехала.
- Мамочка! - она пробежала какое-то расстояние за такси, но, поняв, что не сможет его догнать, побежала обратно.
Машина отца чуть не сбила её. Уна едва отскочила в сторону. Стивен что-то злобно бросил ей на ходу, отчаянно сигналя. Она кинулась за ним вдогонку.
- Папа!
Но он не мог слышать её.
Она долго бежала за отцовской машиной, которая ехала в противоположную от Мэриэнн сторону, пока не споткнулась и не упала, разодрав коленку.
Она села в дорожной пыли и стала беспомощно озираться по сторонам.
Она осталась без мамы, без папы и даже без крыши над головой.
Морана вместе с сердцами родителей отобрала у неё всё. А в этом городе у маленькой восьмилетней девочки не было никого, ни одного друга или родственника, кто бы мог помочь в её беде.
У неё даже не было телефона, чтобы позвонить куда-то и рассказать о своей беде. Да и куда бы она позвонила?
Одна. И никого вокруг. Слёзы потекли по её щекам.
Вдруг на её плечо сел её попугай.
- Вася! - Уна взяла его в руки, прижала к груди и разрыдалась ещё больше.
2.
Уна стояла на мосту, перекинутом через реку, невдалеке от её дома и плакала. Рядом с ней по перилам моста расхаживал Вася с любопытством поглядывая на плывущую по поверхности воды ряску.
Морана обожала сюрпризы. Её выходки приносили людям много горя. Но то, что она сделала с Уной было не просто жестоко. Бесчеловечно! Куда могла пойти маленькая девочка, оставшись без родителей и дома? Одна в незнакомом городе.
Если бы только это. В груди Уны жгло от осознания того, что это именно она виновата в том, что произошло. Она была раздавлена горем, не могла даже пошевелиться.
Слёзы девочки падали в воду, расходясь кругами по водной глади. Внизу, в глубине, плавали рыбы и какие-то необычные существа, которых легко можно было бы принять за водоросли. Они поднимали свои вытянутые лица к поверхности воды будто чувствовали, что в воду попали слёзы.
Но Уна не могла их видеть. Её глаза застилала пелена горя.
Солнце скрылось за мохнатыми серыми облаками, всё вокруг стало блёклым. Дул резкий ветер и листва на деревьях неприятно шелестела. Разбитая коленка нестерпимо ныла.
Она не имела представления, куда поехала её мама, у неё не было адреса офиса, где работал её отец. Она хотела вернуться домой и ждать словно брошенная собака у двери квартиры в надежде, что её родители вернутся и вдруг вспомнят её. Но даже будучи всего восьми лет от роду, она понимала, что это бессмысленно.
- Я должна всё исправить, - шептала она.
Но она не знала, куда ей идти.
Не знала, что делать.
Мимо неё проходили редкие прохожие, но никто из них не подошёл к ней. Никто не спросил, нужна ли ей помощь. Да и что бы она сказала им? Рассказала бы про Морану и про украденные сердца своих родителей?
Пожалуй, только пожилой таксист по имени Лу мог бы понять её горе. Но где он был сейчас?
Даже если бы кто-то отвёл её в полицию, это бы не никак не помогло в её беде. Возможно полицейские бы разыскали её родителей, и она бы ещё раз попыталась объяснить всем, что с ней случилось, но скорее всего самые близкие для неё люди, её мама и папа, не приняли бы её, они ведь ничего не помнили. И тогда полиция бы решила, что она бродяга или сумасшедшая, и её немедленно отдали бы в приют.
Уна всхлипнула. В приют она бы не пошла и под страхом смертной казни.
Вдруг Вася вскрикнул и вспорхнул с перил, полетев куда-то в сторону города. Его крик оторвал её от горестных мыслей.
- Вася! Стой! Куда ты? - Она побежала за ним.
Но он быстро пропал из виду. Она взбежала на холм, застроенный ветхими, полуразрушенными строениями, между которыми жались кривые чахлые деревца, уже почти сбросившие листву. С холма открывался вид на город. Впереди виднелась оживлённая дорога. Порывы холодного ветра то и дело доносили тяжёлый гул, идущий от неё.
Васи нигде не было видно.
Уна пробежала вниз по склону холма, остановилась и почувствовала, как огромная тяжесть опустилась на её грудь и плечи. Она уже больше никуда не хотела бежать. В этом не было никакого смысла.
Ей захотелось лечь прямо на дорогу и умереть.
Едва передвигая отяжелевшими ногами она доплелась до ближайшей постройки - покосившейся теплицы с разбитыми серыми стёклами и облупившейся краской. Она села на ступеньки у заколоченной двери и стала плакать пуще прежнего.
Она хотела всё исправить, но не могла.
Этот мир был больше и сильнее её. Ей было страшно, горько и одиноко.
Очередной порыв ветра ударил в лицо морозом. Уна поёжилась. Ветер не унимался. Девочка легла на ступеньки и обхватила руками подрагивающие от всхлипываний плечи. Сверху посыпался мелкий противный дождь. От его капель невозможно было вымокнуть, но стало неимоверно холодно.
От озноба Уна стала поскуливать.
Ветер с каждой минутой становился всё злее. Очередной его порыв ударил в дверь теплицы так сильно, что она скрипнув, приоткрылась. Уна тут же ощутила спиной идущее изнутри тепло. Она шмыгнула носом и обернулась. Её лицо обдало тёплой волной, идущей из образовавшегося проёма. Но он был таким узким, что её голова вряд ли бы пролезла в него.
Уна встала на колени и с силой толкнула дверь, пытаясь приоткрыть её, но та упёрлась в пол и не хотела идти дальше. Уна осмотрела доски, которыми она была заколочена. Обе деревяшки были насажены кривыми гвоздями на косяки, не задевая створки двери. Это давало надежду.
Уна попыталась просунуть голову внутрь образовавшегося проёма, давя плечами на приоткрытую створку двери. Дверь не поддавалась. Уна усилила нажим. Никак. Тогда она стала ударять створку двери плечом. Это помогло. Дверь сдвинулась на пару сантиметров. Уна снова просунула голову в проём и развернула плечи так, чтобы протиснуться внутрь.
- Давай! Давай-же!
С трудом, но ей удалось это сделать. Правда несколько пуговиц на пиджачке её униформы оторвались и отскочили, но Уне так хотелось согреться, что она не обратила на это никакого внимания. Она ещё сильнее ободрала коленки, в ладони впились занозы, но она всё-таки пролезла внутрь и упала на пыльный шероховатый пол.
Девочка поднялась и с опаской шагнула в полутьму, откуда шло мягкое и опьяняющее тепло.
Дверь громко хлопнула за ней.
Уна вздрогнула и окинула взглядом помещение. Внутри теплица оказалась гораздо больше, чем снаружи. И совсем не была разрушена. Поэтому здесь было сухо и тихо. Стёкла от пола до потолка плотно застилали заросли пожухшего плюща, отчего дневной свет почти не проникал сюда.
Перед собой Уна увидела ажурную дверь, также увитую безжизненными растениями. Дверь была приоткрыта и оттуда доносились чьи-то голоса. Уна на цыпочках подошла к двери и заглянула внутрь.
За дверями располагалась большая квадратная комната со сводчатым потолком. Стены и потолок были увиты живыми растениями с изумрудными широкими листьями и небольшими нежно-розовыми цветами.
Сверху струился приятный желтоватый свет.
Посередине комнаты возвышался круглый дубовый стол, ножки которого утопали в шелковистой траве. Вокруг стола стояли тяжёлые стулья с высокими спинками, вырезанные целиком из дуба. Рядом, под покровом растений, блестел стёклами массивный шкаф, на полках которого рядами были выставлены фарфоровые чашки на блюдцах. В углу голубел кафелем старинный камин, внутри которого потрескивал огонь.
За столом сидела пожилая красивая женщина в белом платье, волнами спускающемся по её пышной фигуре. Белые как снег волосы женщины были аккуратно уложены на голове с помощью нефритового гребня. В ушах блестели серьги в виде колокольчиков. Они издавали едва слышный, но невероятно приятный звон. Полные руки женщины были унизаны нефритовыми браслетами в виде листьев берёзы.
Напротив неё на спинке стула сидел большой белый филин. Такой большой, что наверное был в половину роста Уны.
В центре стола круглое золотое блюдо было наполнено прозрачной жидкостью. Эта жидкость вращалась, образуя над блюдом голову старика в венке из лебединых перьев. У него было благородное лицо, густая длинная борода и мудрые проницательные глаза.
Это был Фрегор, правитель чудинов, но этого Уна конечно не могла знать.
- Ладо, - обращался старик к женщине. - О, мудрейшая из мудрейших! Весь наш род призывает совет вмешаться. У нас мало времени. Если не произойдёт вмешательства свыше, весь мир будет обречён. Призови их! Мы умоляем тебя!
- Нет больше совета, Фрегор, - перебила его Ладо. - Кому как ни тебе это знать. Оттуда, куда мы уходим, не возвращаются. Боюсь, что даже в прошлый раз мы не должны были этого делать. Если миру суждено измениться, препятствовать этому мы не имеем права.
- Но это безумие! Мы же все погибнем! - вскричал Фрегор.
- Мы не можем противиться судьбе, - спокойно ответила Ладо.
- Значит и ты уходишь? - чудин испытующе посмотрел на неё.
Уне их разговор был совершенно не понятен. Единственное, что было ясно - разговор этот секретный и о его содержании никто не должен знать.
- Но ведь ты бы могла стать новым Хранителем Равновесия, - настаивал чудин. - Такое изменение пошло бы только на пользу миру!
- Если бы совет счёл меня достойной, он бы сделал это в прошлый раз, - покачала головой Ладо.
- Тогда нам придётся объединяться с Мороком. Другого выхода я не вижу.
- Ты бы стал доверять Мороку? - подняла брови его собеседница.
- Я не знаю, что делать, - признался старик. - Одно уж точно, не в его интересах, чтобы Морана заполучила Амулет.
Уна услышала имя Мораны и её сердце учащённо забилось.
- Мы можем попытаться выкупить Амулет, пока он не передал его ей. Морок не Морана. Это она бы отдала всё на свете за него. Морок же может обменять его на золото и нашу поддержку.
- Морок коварен не меньше Мораны, - заметила Ладо.
- Но что нам остаётся делать?!
Вдруг филин резко повернул голову, прислушиваясь.
- Здесь кто-то есть, - ухнул он.
Голова Фрегора мгновенно схлынула, расходясь волнами по блюду.
Дверь, за которой стояла Уна раскрылась, и невидимая сила втолкнула её в комнату. Девочка оказалась прямо напротив Ладо и филина, не успев даже испугаться. Уна окинула взглядом комнату и посмотрела себе под ноги, её туфли наполовину скрылись в пушистом травяном ковре.
Ладо оглядела её с ног до головы и покачала головой:
- Ох ты, боль, больнее нет, - она подошла к Уне и протянула девочке руку. Нефритовые браслеты на ней негромко загремели. Рука Ладо была мягкой и очень тёплой, даже горячей.
Уна утёрла рукавом слёзы с раскрасневшихся щёк и вымолвила:
- Извините. Я... Там было очень холодно... Я никому не скажу, правда.
Филин недовольно затрепетал крыльями и уставился на девочку.
- Ничего, - улыбнулась Ладо. В её глазах Уна увидела какую-то бесконечную доброту и мудрость.
Женщина легонько махнула рукой и ближайший к девочке стул, словно сказочный конь, отступил от стола всеми четырьмя ножками и развернулся к ней так, словно приглашал её сесть на него.
Уна поколебалась, но села.
- Вы волшебница? - только и сумела вымолвить она.
Ладо не ответила. Она подошла к шкафу с чашками и блюдцами, открыла его дверцу и достала оттуда одну маленькую фарфоровую чашечку и небольшой чайничек.
- Я... - Уна было хотела выпалить всё, что было у неё на душе. Рассказать о Моране, о сердцах родителей и том ужасе, что она испытала, но Ладо остановила её взглядом. Уна сразу поняла, что каким-то образом этой женщине уже всё известно. Уна в нерешительности остановилась.
Затаив дыхание, она стала наблюдать за неторопливыми движениями хозяйки этого странного дома.
Ладо налила в чашку прозрачный ароматный напиток и поставила её перед Уной. Ноздри девочки расширились, она втянула в себя бодрящий запах, исходящий от напитка.
- Иногда лучше руку потерять, чем чувствовать это, - сказала Ладо. - У тебя боль такой силы, что, я боюсь, твоё сердце не выдержит. А ведь тебе ещё жить. И жить долго.
Уна совсем не понимала её.
- Твоей вины нет в том, что случилось, - продолжила женщина в белом платье. - Запомни это.
- Да, но Морана...
- Послушай, - остановила её Ладо. - Не в силах ребёнка изменить то, что порой и взрослые изменить невозможно. Но вины твоей здесь нет. Ты понимаешь меня?
- Я хочу всё исправить, - выпалила Уна.
Фарфоровая чашечка приподнялась над столом и приблизилась к девочке.
- Это Чай Забвения. Выпей его, и боль твоя уйдёт, - сказала ей Ладо.
Уна взяла чашечку в руки. Теплый фарфор согрел ей руки.
- Я хочу вернуть всё назад. Как было.
Ладо вздохнула:
- Так не бывает, милая.
- Но... ведь вы сделаете так, чтобы мои родители вспомнили меня?
- Если сделаешь хотя бы три глотка, то они вспомнят тебя, - пообещала Ладо.
Улыбка осветила испачканное лицо Уны, но тотчас же угасла.
- А их сердца? - встревожилась девочка.
- Не нужно будет никуда идти. Встречаться снова с Мораной. Ты забудешь обо всём, что случилось этой ночью. Вернёшься домой и будешь жить обычной жизнью обычного ребёнка, - заверила её Ладо.
Уна ещё больше обрадовалась. Она поднесла чашку к губам, но вдруг остановилась. Ей захотелось сделать ещё одно маленькое уточнение.
- А мои родители? Они снова будут вместе, да?
Лицо Ладо помрачнело:
- Нет, Уна. Это единственное, что я не могу тебе обещать.
- Но почему?
- Потому что ты можешь изменить только свою судьбу, но не чужую.
Уна остановилась.
- Я так не хочу! - она поставила чашку на стол и снова готова была расплакаться. - Что плохого в том, что я хочу, чтобы мои родители снова были вместе?
- Жизнь даёт тебе испытания, чтобы сделать тебя лучше. Чтобы ты могла увидеть её с другой стороны. Чтобы ты стала мудрее.
Лицо Уны искривилось от гнева:
- Я не буду пить этот дурацкий чай! Мои мама и папа снова будут вместе!
Ладо склонила голову:
- Каким образом?
- Я... Я не знаю. Я что-нибудь придумаю.
Вдруг в голове девочки отпечатались слова Фрегора: "Она бы всё на свете отдала за него". Глаза Уны расширились от возбуждения:
- Амулет! Он сказал, что Морана всё на свете готова... - Уна захлёбывалась от волнения. - Если я принесу ей этот Амулет... Она ведь отдаст сердца, правда? Тогда я смогу всё вернуть назад!
- Амулет у Морока, - ухнул филин.
Уна боязливо поглядела на него. Он внимательно изучал её своими большими жёлтыми глазами. Но спасительная мысль уже завладела Уной. Она затараторила, боясь, что её снова перебьют:
- А если я найду этого Морока? Я попрошу у него Амулет и принесу его Моране. Ведь так можно? - Она с надеждой посмотрела на Ладо.
Та покачала головой:
- Ты не понимаешь, о чём ты говоришь.
Лицо Уны запылало от волнения.
- Но ведь если она всё на свете готова отдать за эту вещь, она ведь вернёт им сердца? Правда? Ну правда ведь?
Ладо не отвечала.
- Почему вы молчите?!
- Это иллюзия, дитя моё.
- Я не понимаю, - нахмурилась девочка.
- Ничего этого не будет, - спокойно ответила Ладо. - Морок так или иначе передаст Амулет Моране. И ничто его не остановит.
- Но я... я попрошу. Я всё сделаю!
Ладо усмехнулась. Очень мягко, наивность девочки её умиляла, но она чувствовала, что её маленькое сердечко разрывается от боли и ей было её искренне жаль.
- Милое дитя!
- Я не ребёнок!
- Уна. Есть вещи, которые изменить невозможно. Даже если очень хочется.
- Но почему?
- Даже если ты отправишься в Тёмный Мир к Мороку, попытаешься найти Амулет, поверь мне, тебе будет только больнее. Ты потеряешь больше. Потеряешь то, что потом никогда не сможешь вернуть.
- Всё равно! - Уна сдвинула брови.
- Не упрямься.
- Я просто хочу всё вернуть назад, - настаивала девочка.
- Это невозможно. К сожалению, - терпеливо отвечала Ладо.
- Возможно! Возможно! Ясно вам! - Уна сжала кулаки и с вызовом посмотрела на неё. - Я сделаю это!
- Ты не понимаешь, какой выбор ты делаешь, - в голосе Ладо послышались нотки раздражения. - Я пытаюсь помочь тебе, - чуть мягче добавила она. - Не ты первая, кто проходит через это. И не последняя... Я помогу тебе смягчить боль. Пройдёт время, всем станет легче. Твои родители снова смогут обрести счастье. И ты можешь быть счастлива в новой семье.
- Нет! - твёрдо сказала Уна. - Я не хочу так. Я пойду к Мороку и попрошу у него Амулет!
Ладо заглянула ей в глаза. Казалось, в них она увидела будущее ребёнка. Её лицо помрачнело.
- Тебе лучше послушать меня, девочка.
- Всё равно, - твёрдо сказала Уна, поднимаясь из-за стола. - Я попытаюсь.
- Я хочу тебе помочь.
- Нет!
- Как знаешь.
Чайничек вместе с чашкой растворился в воздухе.
- Обратного пути не будет, - в голосе Ладо послышался холодок.
От этих слов Уне стало страшно. Но в то же время внутри неё окрепла решимость найти волшебный Амулет и обменять его на сердца её родителей.
- Спасибо вам, - как можно мягче сказала Уна. - Что хотели помочь. Не обижайтесь пожалуйста. Я не могу иначе.
Ладо молчала.
- Я пойду.
- Иди, - дверь раскрылась и не успела Уна моргнуть, как очутилась на шумной городской улице. Она обернулась, но никакой двери позади неё не было. Вокруг неё было множество людей, спешащих по своим делам.
Кто-то грубо отпихнул её в сторону.
- С дороги!
И её снова обуял страх.
3.
Уна совсем не знала город. Она была в его центре только однажды, с мамой и конечно же ничего не запомнила.
Всё вокруг казалось ей пугающим и враждебным.
Она потеряла Васю. Она забрела настолько далеко, что не понимала, как вернуться назад. Ей было жутко. Страшно.
Настолько страшно, что она даже не могла плакать.
Уна не понимала, куда она идёт, не знала, где она может найти Морока. Она не знала, как он выглядит. Не знала, где он живёт. Всё, что она запомнила, что он живёт в каком-то Тёмном Мире. Но где это?
Ей представлялась тёмная горная пещера. Сгорбленный седовласый старик с орлиным носом, похожий на Фрегора, читает древнюю книгу перед свечой. В руках он держит магический медальон. Вот как она представляла Морока. Причём, ей почему-то казалось, что Морок - добрый волшебник. И стоит ей рассказать ему о своей беде, как он немедленно отдаст ей Амулет и может быть даже проводит к Моране.
Однако здесь, в центре города, ни пещер, ни добрых волшебников не было.
А подходить к людям и спрашивать, что такое Тёмный Мир Уна боялась. Она вообще боялась незнакомых людей. Тем более таких угрюмых, которые окружали её со всех сторон.
Чем дольше она шла тем больше убеждалась, что идёт не туда. В конце концов она остановилась посередине улицы и горько заплакала. Но снова никто не подошёл к ней и не спросил, что случилось. Такое ощущение, что этот город населяли бездушные люди.
Она стояла на оживлённом проспекте. Спешащие по своим делам прохожие, недружелюбные и мрачные, постоянно наталкивались на неё, наступали ей на ноги, грубо отодвигали со своего пути или просто пихали то влево, то вправо.
Какой-то сильно избитый и скорее всего пьяный мужчина в лохмотьях увидев её истошно закричал, указывая на неё пальцем. Уна, перепугавшись до смерти, побежала от него в ближайшую станцию метро, пролетела все лестницы и переходы, пронырнула под турникетом и сама не заметила, как очутилась глубоко под землёй, спускаясь вниз на длинном эскалаторе.
Может быть этот страшный человек кричал вовсе не на неё, может быть он увидел что-то или кого-то за её спиной, но Уна, прожившая все свои восемь лет в небольшом городе, и очень редко выезжающая куда-то далеко от дома, никогда в своей жизни таких людей не встречала и, конечно же, испугалась.