- Мистер Ленин,- Уэллс обвел взглядом скромный кремлевский кабинет вождя мирового пролетариата.- Мы можем с вами говорить свободно? Вы уверены, что здесь нет этих новомодных записывающих устройств?
Владимир Ильич обернулся к стенографистке и кивнул ей на дверь.
- Теперь уверен, - сказал он, когда дверь за девушкой закрылась.- Хотя я вполне доверяю моему народу, - добавил с легким упреком.
- И ваш народ вам верит. Но есть вещи, которые необходимо хранить в тайне даже от самых близких людей. Чем меньше ушей это услышат, тем лучше.
Проблема не в народе, а в вашем ближайшем окружении. Я разговаривал со многими: без сомнения, они вам тоже верны, - но дальше их мнения прямо диаметральны. Четыре из пяти, чтобы не сказать больше, говорят: "Революцию сделали я и Ленин".
- Как будто революцию можно сделать. Нет, батенька: революция - это волна народного гнева, которую можно только оседлать, подобно тому, как серфингист седлает океанскую волну. И уже потом, если ты обладаешь талантом революционера, взнуздать ее и направить в нужное русло. Иначе утонешь, это как пить дать.
- Разговаривал я и с вашим врачом, - гость не давал себя втянуть в дискуссию.- Вы ему вполне доверяете?
- Вполне. Надежный и проверенный товарищ.
- Он сильно обеспокоен состоянием вашего здоровья. Говорит, что вам нужен отдых и покой.
- Какой к черту покой! Россия во мгле, по стране шастают недобитые банды беляков, народ голодает и замерзает. О каком покое может идти речь? Да вы же сами видите, кто меня окружает! Эти политические вертихвостки, стоит мне на шаг отойти в сторону, тут же перегрызутся между собой! Или того хуже - в корне извратят наше с Марксом учение,- разволновавшись, Ильич встал и заходил по комнате. - Непременно извратят. А на меня повесят всех собак. Мол - так и было задумано. Но что же делать?! - на лице вождя заиграла обезоруживающая улыбка.
- Есть выход. Вы читали мой рассказ "Новейший ускоритель"?
Ильич застыл, припоминая, и вдруг зашелся заразительным смехом:
- Как же, замечательный рассказ! Особенно про собаку, которую ваш друг... то есть персонаж швырнул на зонтики этих буржуек. Вот была умора...
- Друг, - кивнул Уэллс.- Я почти всегда беру моих персонажей из жизни. Однажды профессор Гибберн (назовем его так) предложил мне идею препарата, в тысячи раз убыстряющего жизнедеятельность человека, и я написал этот рассказ. В нем я изложил и встречную идею - о препарате, в тысячи раз замедляющем процессы, происходящие в человеческом организме. Это заинтересовало Гибберна. И он изготовил такой препарат.
- Да что вы говорите?
Уэллс вынул из кармана невзрачный пузырек.
- Примите одну каплю - и за секунду вашей жизни на Земле пройдет десять лет. Две капли - двадцать лет. Примите десять капель - и в мгновение ока окажетесь в 21 веке.
- Поразительно, - Ленин встал и заходил по комнате. - Но постойте: если человек примет ваше снадобье и жизненное процессы в нем замедлятся тысячекратно, - для окружающих это будет выглядеть, будто он попросту умер?
- Совершенно верно. Поэтому для обыкновенного человека наш новейший замедлитель практически бесполезен - его либо посчитают умершим и похоронят, либо сочтут летаргическим больным и будут пичкать лекарствами "для поддержания жизненных процессов", тем самым убивая.
Но гений, горячо любимый своим народом - иное дело. Мы предлагаем вам переместиться в будущее. Когда вы примете препарат, жизненные процессы в вашем организме замедлятся настолько, что для окружающих вы будете как мертвец. Врач, которого мы пришлем по вашей просьбе, засвидетельствует вашу смерть. Вас будут держать в мавзолее - и все в этой стране будут считать, что вы - мумия, чучело вождя мирового пролетариата...
...Прошло сто лет. Церковь все настоятельнее требовала погребения Ильича по христианскому обряду. Был проведен референдум: большинство населения поддержали церковь.
Тогда врач, отвечающий за состояние тела Ленина, попросил аудиенции. Генеральный секретарь Капиталистической партии Советского Союза, не подозревая подвоха, согласился его принять.
Едва врач вышел, Великий Тамагочи позвонил начальнику расстрельно-погребальной службы:
- Относительно мумии Ленина.Немедленно кремировать. Земле предадим куклу. Или актера. Со всеми почестями.
А мавзолей, пожалуй, оставим. Проведем референдум, и пусть народ решает, кого туда положить,- подумал, рассматривая на свет заветный пузырек. Не смог удержаться - сработал инстинкт карманника, дремавший в нем еще с далекой юности.