Аннотация: Одно из последних изменений. 5;6;7 части собраны в отдельную книгу.(Последнее обновление от 22.07.12.)
Книга вторая. Эльфийская книга.
Часть пятая. 'Вниз по Яре или Эльфийская книга'.
Глава 1.
Для землян переправа закончилась без потерь. Когда всё было кончено, они вытянули на конной тяге последний паром, (вуоксы обрубили канат переправы) разобрали его, и помогли оставшимся в живых устроиться. Несмотря на разгар лета, ночь обещала быть холодной. Люди жгли костры, пытаясь обсушиться. Олег приказал поставить обычный для переселенцев круглый лагерь из повозок на значительном удалении от реки, на удобной возвышенности, с которой просматривались окрестности.
Беженцев оказалось довольно много. За период, когда переправа работала, большая часть осаждённых сумела пересечь реку и оказаться в безопасности. Вместе с тем, потери они понесли огромные. Сейчас примерно у двух с половиной тысяч спасшихся не было ничего - ни вещей, ни еды, ни крова. Поэтому землянам пришлось выделить часть продуктов из своих запасов.
Берег оказался вполне обитаемым, здесь тоже жили модоны, имелись поля зерновых, и многие из местных жителей пришли на помощь землякам. Как это водится, большинство вождей племени вовремя оказались на безопасном расстоянии от врага и теперь умело брали ситуацию в свои руки. Они направляли в селения своих людей для сбора продуктов и организовали небольшой лагерь, где пострадавшие могли получить помощь и поддержку. Только помощи на всех не хватало, целые семьи бродили окрест в поисках пропитания и крова. Многие подходили к лагерю землян с просьбами хотя бы покормить их.
Ярослав сидел у костра в окружении своих людей. Олег с целью пожарной безопасности запрещал разводить костры внутри лагеря, поэтому они устроили для своей группы три костра - одного на всех не хватало - на склоне возвышенности, в десятке метров ниже своих повозок. Кашевары готовили поздний ужин, а остальные отдыхали после бурного дня. Особенно тяжело сегодня досталось тем, кто работал на пароме, а это оказались как раз его люди, две бригады по четыре человека. Теперь они беспробудно спали или, на худой конец, дремали возле огня. Обычные вечерние посиделки, с разговорами, шутками, байками, сегодня не клеились. Все были удручены поражением, и настроение на нуле, несмотря на то, что переселенцам удалось вовремя сбежать.
На аромат готовящейся пищи к кострам подходили те из несчастных, что не имели ничего, даже куска хлеба. Их кормили без исключений, рискуя в будущем остаться без продуктов. Вскоре два десятка аборигенов расположились на склоне, за обе щёки уплетая дармовую кашу, и, похоже, не собираясь покидать щедрых хозяев, а к ним подходили ещё и ещё.
* * *
Вечерняя прохлада подгоняла людей поближе к кострам. Ярослав до сих пор не снимал белый доспех, и сейчас языки пламени полыхали на полированной стали кирасы. Тёплый поддоспешник хранил от холода, как в свою очередь днём мучил жарой. Он полулежал на конской попоне недалеко от костра, подложив под бок большое седло. К нему подходили просители, в основном это были модоны с теми или иными нуждами, а он, вальяжно развалившись, изображая из себя эдакого дхоу, отказывал или удовлетворял просьбы. Среди землян таковые давно являлись редкостью, потому как все бытовые нюансы давно разрешены. По большей части они касались аборигенов, их питания или одежды. По возможности помогали и в этом.
- Можешь идти, - говорил он женщине с ребёнком, - вас накормят.
Та, мелко кланяясь, проследовала к костру, где ей выделили порцию пшенично-овсяной каши, накладывая в свёрнутые кульком зелёные лопухи. Посуды ни у кого не было, а давать свою опасались из-за краж. Следующей подошла целая семья модонов - молодая женщина с ребёнком и подросток со стариком.
- Ба! - воскликнул Ярослав. - Знакомые лица! Тымиш! Какими судьбами? Рад тебя видеть, старый разбойник! - приветствовал он своего недавнего хозяина, используя в разговоре исключительно модонскую речь, в которой вынужден всё более совершенствоваться.
- Вам бы все шутить, господин Ярослав, - грустно промолвил тот, и на глазах заблестели слёзы.
- Что случилось, друг мой? - участливо обеспокоился Ярослав.
- Обоих моих старших погубили злобные вуоксы, и дочь с зятем пропали бесследно.
- Мне сильно жаль твоих сыновей, славной смертью погибших в бою с врагом. Они защищали свои семьи и своего отца. Чем я могу вам помочь?
- Теперь у меня остались только младшие сыновья, но они ещё малы и слабы для труда земледельца, также как снохи и дочери. Наши поля разорены, и все мы умрём с голода в следующую зиму, даже если сумеем пережить эту. Великий господин, не откажи в просьбе, разреши идти вместе с тобой на реку Мару. Там, в городе Агерон, живёт мой старший брат. Он не откажет мне в помощи.
Такая просьба оказалась для Ярослава неожиданной. Он задумался, вновь опустившись на попону.
'С одной стороны, - думал он, - если согласиться с желанием старика, многочисленная Хвербекусова семья станет для группы серьёзной обузой и тяжким бременем ляжет на запасы. С другой стороны, хитрый селянин что-то задумал, ссылки на голодную смерть малоубедительны. Он видел его младших сыновей. Это молодые крепкие парни, да и три дочери вполне работоспособны, тем более что одна из них замужем. В результате четверо мужчин, считая самого Тымиша и его зятя, и пятеро молодых женщин, включая двух снох с детьми. Наикрепчайшая семья, крепче просто некуда. Опять же, деньжата у Хвербекусов водятся, те три золотых, что он дал еще в Нидаме, сейчас не где-то, а защиты у мужичонки в поясе'.
Вывод напрашивается сам: исход задуман давно, просто набег и разорение стали толчком к нему.
И ещё одно: конечно можно отказать старику, пусть добирается сам, но каково о них сложится мнение у модонов, а ведь они соседи, и жить придется, рядом'.
Выдержав, как у хорошего артиста, продолжительную паузу. Ярослав уклончиво ответил:
- Я готов согласиться с вашей просьбой сопровождать нас в пути до реки Мары, но, сам понимаешь, твоя семья не должна задерживать нас в дороге.
- Мы не будем вам обузой, - уверил Тымиш.
- Но у вас нет ни лошадей, ни быков, ни повозки - или ты думаешь, мы будем кормить твою ораву бесплатно? И у нас нет лишних продуктов, а того, что есть, нам самим едва хватит до Мары.
- Мы станем охотиться, - неуверенно ответил тот, - в степи много дичи.
- Друг мой, - прервал его Ярослав, - ты и сам в это не веришь. Не прожить вам охотой и недели. В том, что вы не отстанете от обоза, я уверен, да и идти не далеко, только до вторых порогов.
- Вы хотите спуститься по Яре на плотах, мимо Древнего леса? - удивился старик.
- Да, нас уверили, что его пороги проходимы.
Тымиш нерешительно покачал головой:
- Пороги Древнего леса бывают иногда проходимыми, но тем, кто высадится на его берега, грозит неминуемая смерть, и лишь на воде относительно безопасно.
- Мы слышали о жителях этого леса, Хорхо, и рассчитываем проплыть мимо, не вступая в конфликт.
- Да помогут нам боги, - всплеснул руками, набожный селянин.
- Ты готов рискнуть семьёй и плыть с нами?
- Готов, господин. Нам не пройти в одиночку степи.
- И ты готов платить за еду? - не отставал от него Ярослав.
Старик опять замялся, потупив взор. Видя растерянность жадного до денег Тымиша, он попытался зайти с другой стороны:
- Конечно, мой дорогой друг, твоя семья пострадала, и я могу войти в ваше тяжёлое положение.
Во взоре аборигена проявилось некоторое любопытство и надежда, что он сумеет сохранить сбережения. В этот момент Ярослав постарался выдать на-гора самые тяжёлые условия, какие успел придумать, рассчитывая, что они станут неприемлемыми:
- Мы будем кормить вас в течение пути, но только в том случае если ты мне дашь долговые обязательства, заверенные Дхоу в соответствии с законом модонов.
- Сколько хочет получить господин? - перебил его Тымиш, не дав договорить.
- Золотой!
Глаза старика стали круглыми, как блюдца.
- Да за то, что у вас есть, золотой много, - он попытался торговаться, - за всё зерно, что вы купили у нас, всех птиц, кабанят и коз, дали всего золотой, мы не съедим и пятой части этого.
- Не съедите, это правда, но кто вас будет защищать? Сопровождать! И вообще, с кем вы пойдёте? Однако я не требую от вас денег, отработаете мне эту сумму в течение года и замечательно, тем более там, куда мы идем, говорят, прекрасная пустующая земля. Конечно, если не захотите, то можете заплатить золотом, я знаю, оно у тебя есть.
Тымиш замялся, чувствовалось, как жадность борется с благоразумием. Идти ему настоятельно требовалось, а платить не хотелось, и сумма для здешних мест большая.
- Я не знаю, где на юге может находиться пустая земля, разве только в горах?
- Туда мы и идём.
- Но плодородная?
- Чистый чернозём.
- Врёшь, - не сдержался старик, оставив этикет.
- Правду говорю и бьюсь об заклад. Ставлю золотой против серебряного.
Тымиш задумался.
- Но это не всё, - подлил масло в огонь Ярослав, - отрабатывать начнёте с завтрашнего дня, будете охотиться, ловить рыбу, питаться из общего котла и выполнять любые мои приказы.
- Согласен, - ответил селянин, начиная раздражать Ярослава своей сговорчивостью.
- И ещё, - продолжал Ярослав, - тебе, мой дорогой друг, не следует целиком полагаться на нас.
- Почему?
- Всякое может случиться в пути. Тебе следует позаботиться о паре быков с повозкой, что-то прикупить, к примеру, миски или глиняные горшки, немного продуктов. И главное - у вас много женщин, но мало мужчин, тебе следует найти одного-двух крепких парней, что будут готовы идти назад, на Мару. Думаю, сейчас, после гибели крепости, многие согласятся.
Тымиш покачал в знак согласия головой, спросив:
- Уважаемый господин, прости моё любопытство, но где находится та земля, куда вы идёте?
- Ну, ты и уморил, - отвечал Ярослав, неестественно хохоча, - так тебе и скажи! Это секрет, иначе там было бы не протолкнуться. Одно тебе могу сказать - она в горах, на побережье моря, и более ничего.
- Значит, вы будете проходить перевалы к югу от Мары.
- Да, но не отклоняйся от темы, Тымиш. Если ты согласен с условиями, мы возьмём вас с собой.
- Согласен, но не знаю, где достать быков, сейчас никто не продаст.
Ярослав, ранее осведомлённый о долговой системе, бытующий среди жителей Трона, предложил:
- Конечно, это не главное, но постарайся, и подходи с долговой пасторой от Дхоу.
На этом разговор завершился. Хвербекусов накормили, как и всех остальных беженцев, просивших о том. Затем семья удалилась в сторону лагеря модонов. Ярослав, устав от тяжёлого дня, уснул прямо у костра на собственном седле, прикрывшись попоной.
* * *
Утро наступило очень рано, не дав как следует выспаться. Его трясли за плечо, и это был Георгий:
- Олег требует к себе, - сообщил он ещё ничего не понимающему Ярославу.
Тот с трудом разлепил веки, удивившись, что он проснулся на своем месте, в фургоне. Когда он сюда перебрался не ясно, наверно заспал. Под кирасой сбилась одежда, мешая двигаться и натирая под мышкой. 'Пора снимать доспехи, - пришла в голову мысль, - или хотя бы переодеть'.
Солнца стояли высоко. Начиналось утро нового дня. Лагерь жил своей обычной жизнью. Собаки дрались за кости, каша уже варилась. Охрана не смыкала глаз. Палатка начальника находилась на том месте, где и раньше, у сердца появилось тепло: 'Наконец-то быт начинает приходить в норму'. Однако не сразу. Возле административного центра экспедиции, толкались аборигены. Не обращая внимания на них, Ярослав прошёл сквозь толпу и шмыгнул внутрь.
Олег встретил его слегка раздраженным:
- Видел модонов в лагере?
- Что им надо?
- Хотят идти с нами.
- Куда?
- На кудыкину гору.
- На Мару, что ли?
- На Мару и дальше.
- Что за чушь, ты им отказал?
- Нет.
- Почему? - искренне удивился Ярослав, - зачем нам с ними возиться? Своих проблем недостаёт?
- Нас мало, нам нужны люди.
- А кормить кто будет?
- Пусть сами кормятся, у нас не богадельня, конечно, чем сможем, поможем, но не бескорыстно.
- Сколько их?
В палатку зашли Шестопёр и Петрович.
- Человек семьдесят, но, если согласимся, будет больше.
- Этот вопрос надо решать на общем сходе, - предложил капитан, - вопрос серьёзный, будут недовольные. Продовольствия мало, кормить новые рты нечем.
- Пусть вожди снабдят их в дорогу, иначе никак, - поддержал Шестопёр.
Начали подтягиваться остальные авторитеты переселенцев. Пришли Ерофей Силыч с братом, Станислав, Жиган, Меченый, даже Юля с Ольгой.
Почти все мало-мальски заметные личности. Олег обратился к собравшимся:
- Все вы знаете, что нас мало, и никогда не будет много. Я считаю, не следует упускать шанс пополнить наши ряды за счёт аборигенов. Мы придём в долину, рабочие руки потребуются как воздух. Однако много из вас крестьян? Кто будет пахать землю, растить хлеб? Или думаете прожить торговлей и морским разбоем? Никуда не денетесь, все захотите есть, а еду негде взять, не вырастив. Судьба нам посылает счастливый случай. Часть племени желает вернуться домой, возможно, некоторые из них захотят жить с нами. Милости просим - растите хлеб, платите налог, ну и прочие повинности на общих основаниях. Прошу высказать своё мнение, господа!
- Они нас объедят, - заметил Борис.
- Пусть Дхоу снабдит их в дорогу, тогда я согласен, - повторился Шестопёр.
- Я думаю, бескорыстие может расположить к нам простых модонов, - возразила Ольга Николаевна, - считаю, мы должны взять на себя помощь тем, кто в ней действительно нуждается.
- Мужики, это хорошо, - вставил своё слово Меченый, - чем их больше, тем лучше для нас.
- Сомневаюсь, что среди них будет много мужчин, - поведал Ерофей Силыч, - скорее, вожди захотят сплавить на юг тех, кто их обременяет, а это женщины и дети погибших отцов. Конечно, неплохо, если они поселятся вместе с нами в долине, но, вероятней всего, дойдут до Мары, до своих соплеменников, и там осядут. У всех у них родня на юге. И скажите, пожалуйста, какая нам с этого корысть, всю дорогу кормить эту ораву, экономя на собственном желудке?
- Мы не можем взять одних и отказать другим, - уточнил Олег, - необходимо показать, что мы достойны уважения, и для этого придётся чем-то пожертвовать. Несомненно, мы не сможем самостоятельно прокормить их в дороге, потому, если согласимся принять беженцев под своё крыло, я потребую от Дхоу снабдить их всем необходимым. Возможно, в результате некоторые из них присоединятся к нам, если сочтут для себя выгодным. Тут нам флаг в руки, постараться к себе расположить.
Все замолчали, обдумывая сказанное. Олег обратился к Ярославу за поддержкой:
- Ну, а ты что молчишь? Как всегда, в стороне.
- Во-первых, ещё не все младшие командиры высказались, а по правилам русской армии старшие по званию обязаны излагать мнение после младших, дабы не влиять на них своим авторитетом. Во-вторых, для меня этот вопрос решён, с нашей группой уже идут полтора десятка аборигенов. Пока до своих родственников на Маре, а там, бог весть, может и дальше. Так что я целиком за.
- Господа, - продолжал Олег, - мнения разделились. В таком случае я, как начальник экспедиции, своею властью принимаю решение - разрешить аборигенам идти вместе с нами. Сейчас мы с Шестопёром поедем в лагерь модонов и поставим условия вождям: если они хотят поддержки, пусть помогут, а не сваливают всё на нас. На этом закончим, все свободны.
Вся гурьба повалила из палатки. Ярослав шёл к своим в окружении Станислава, Жигана и Юлии. Тимофеич усмехнулся:
- Ты не сказал Олегу, что Хвербекусы платят за переход.
- Зачем? Тем более что начальник не станет возражать, а Тымиш пусть раскошеливается, ему это полезно. Только мне сдаётся - он скорее удавится сам, и уморит работой родных, чем заплатит хоть полушку серебра. Поэтому, если Хвербекусы начнут выспрашивать о чём-либо - мы не в курсе. В противном случае мы с него ничего не поимеем.
* * *
Друзья быстро добрались до фургонов, где каждый занимался своим делом. Станислав готовил взвод в дорогу. Многие из лошадей потеряли подковы, приходилось ковать, пользуясь свободной минутой. Жиган в очередной раз со своими людьми уходили в разведку. Сегодня с ними шёл оправившийся от ранений Геннадий. Юлия, как и прежде, не отставала от мужчин. Один Ярослав оставался не удел. 'Странная у нас армия, - размышлял он, - все задачи исполняют подчинённые, а командиру остаётся лишь дожидаться результатов. Нет, это не по мне, завтра уйду в разъезд со всеми, так хоть какая-то от меня польза'.
Из палатки вынырнула Анна:
- Славик, - мурлыкала она, - тут тебя дожидаются.
- Кто? - удивился он, шагнув за девушкой в палатку.
В углу на одеялах сидел человек, закутавшийся в камуфляж. При виде Ярослава он вскочил, открывая лицо.
- Уир! - не удержал эмоций командир, - что ты здесь делаешь, в лагере опасно? Я думал ты в лесу, со своими.
- Привет тебе, Великий Дхоу, - начал вуокс, - твоя женщина провела меня от ручья.
- Как вы переплыли Яру? - поинтересовался Ярослав, - все живы?
- Слава Великому Уру. Все на южном берегу.
- Сколько вас?
- Десять.
- Стало больше?
- К нам присоединились двое из племени Шу. Охотник и воин-карг.
- Кто третий?
- Вуокса из Ра.
- У вас не группа, а союз племён, - попытался пошутить Ярослав, но Уир не понял его:
- Все мы жертвы богам. Дороги назад нет.
- Вы не хотите присоединиться к степным хатам - вуоксам? Олег говорит, они принимают чужих.
Орк горько улыбнулся:
- Враньё. Убьют, если поймают на своей земле. У нас одна дорога - за вами, Дхоу.
- После гибели сотен родных модоны очень злы. За своих я ручаюсь, но, если увидят местные, убьют.
- Не увидят, мы будем осторожны.
- Модоны просят Олега вести часть их людей на родину, на реку Мару, и наш Дхоу уже согласился. Я не смогу присоединить вас к себе, пока мы не дойдём до срединных порогов. Ваших врагов будет слишком много, и я не смогу защитить. Уверен, когда начнём плыть по реке на плотах, сумею всех заставить не касаться вас.
- Мы немедленно выйдем к порогам и ждём там приказа Дхоу, - ответил Уир.
- Хорошо, теперь Анна проводит тебя. Будь осторожней.
Закрыв морду камуфляжной сеткой, Уир шмыгнул в проём на заднем пологе палатки. Анна последовала за ним.
'Вот незадача, - размышлял Ярослав, оставаясь после встречи в одиночестве, - что теперь делать с вуоксами, ума не приложу? Олег спутал все наши с Уиром планы. Остаётся только ждать благоприятного момента'. Ярослав расстегнул пряжки оплечий, и сбросил их. Ожерелье, снятое ещё вчера, не мешало, что позволило разоблачиться без посторонней помощи (одна из его пряжек находилась на спине, и дотянуться до неё в оплечьях и наручах невозможно). Под оплечьями открылись сыромятные завязки наручей, от которых он быстро избавился, складывая все части доспеха в кожаные саквояжи. Минут через десять, натянув на голое тело камуфляжные армейские брюки, босиком, с полотенцем на обнаженном плече и мылом в руках, Ярослав спешил к ручью.
* * *
Но уйти далеко не удалось. Когда за пределами лагеря он пробегал мимо костров, на которых женщины готовили завтрак, его остановили, сообщив, что вчерашние аборигены добиваются встречи. Ниже по склону, где с раннего утра сидели беженцы, ждущие раздачи пищи, располагалось семейство Тымиша, и он сам собственной персоной. У Ярослава не было никакого желания предстать перед почтенным старцем в столь расхристанном виде. Он попросил Галину Ивановну, неформального лидера всего женского коллектива их группы, найти Трубу и послать к нему. Та сообщила:
- Женя с товарищами рано утром увели лошадей на Яру и должны с минуты на минуту вернуться.
Пришлось Ярославу идти к ручью одному, но по дороге он встретил Анну. Она проводила Уира и, сейчас возвращалась в лагерь, причёсанная и умытая. Спросил её:
- Анюта, что Уир?
- Провела, никто не заметил, - ответила та.
- Придёшь в лагерь - приготовь мой хауберк и сама приоденься, будешь сегодня у меня за оруженосца.
- У тебя оруженосец Труба, - улыбаясь, возразила девушка.
- Труба занят, - ответил он, - сегодня будешь ты. Хочу иметь более внушительный вид перед модонами. Они уже ждут.
- Хорошо, - согласилась Анна, удаляясь в сторону лагеря.
Глава 2
Через полчаса Ярослав, умытый, побритый, в броне и ярком многоцветном актеоне, вышел к ждущим его людям. На поясе висела дага, а вслед ему шли два сопровождающих: Анна, игравшая роль оруженосца, и Антон, сын Станислава. Оба в хауберках, цветных актеонах, при оружии. Анна несла в руках, как и положено, меч и шлем сюзерена. Антон, вооруженный копьём и щитом, соответствовал охраннику господина.
Они прошли мимо костров, где землянки раздавали нуждающимся пищу. Толпа гудела, пищали дети, сновал народ. Аборигенов только со стороны фургонов Ярослава скопилось около сотни, а сколько их вокруг лагеря - не сосчитать. Найдя место посвободней, остановились.
К ним немедленно подскочила модонка с ребёнком на руках.
- Дхоу, твои женщины не хотят кормить моих детей, - затараторила она.
Ярослав плохо понимал, когда с такой скоростью говорят на малознакомом языке. Потребовал повторить медленно, но она снова срывалась, не давая ничего понять. Наконец с третьего раза до него дошло.
- Сколько у тебя детей? - наконец спросил он.
- Трое, - ответила женщина.
- Я вижу только одного.
- Остальные в лагере нашей деревни, недалеко от сюда. Прикажи своим женщинам дать немного еды для них.
- Мы не разрешаем уносить пищу, - отвечает ей Ярослав, - приводи детей, и их накормят.
Женщина замялась.
- Они больны, им тяжело ходить.
- Тем более приводи, наш знахарь осмотрит их, а женщины накормят.
Женщина не знала, что ещё сказать, а её соотечественники толкали в спину, чтоб скорее уходила. Тымиш Хвербекус отирался в первых рядах просителей, окруженный толпой родственников. Ярослав приказал Антону оттеснить модонов, дав пожилому селянину возможность пройти. Тот с помощью древка копья несколько раздвинул окружавших людей, образуя пустой круг.
Тымиш приветствовал, мелко кланяясь.
- Сакора мирана наватаро.
- Сакора мирана - степенно поклонился Ярослав. - Чему могу помочь, уважаемый Тымиш.
- Господин обещал разрешить моей семье идти с ним...
- Ты принёс пастору? - перебил старика Ярослав.
- Да господин, вот она, - замешкался Хвербекус, выталкивая перёд собой незнакомого человека, и требуя от него показать местный аналог долговой расписки. Щуплый модон достал из висящей на плече сумы три пластинки из белой обожженной глины. На каждой из них выдавлены два тавра, означающие Берущий и Дающий, и знак достоинства монеты.
Ярослав протянул правую руку. Человек (представитель местного вождя) помазал красной краской его большой палец и глубоко вдавил в мягкую глину на пасторе. В результате в углублении документа образовался цветной отпечаток пальца. Тоже самое он проделал с остальными тремя пластинами, запечатлев рисунок на каждой из них. Далее настала очередь Тымиша. 'Нотариус' аккуратно перенёс его отпечаток на все три пасторы, но только на противоположный её край, рядом со знаком Должник. Затем он в присутствии обоих покрыл предметы прозрачной эмалью и поклонился, заявив:
- Благодарю, уважаемый Дхоу. К полудню я принесу готовые пасторы.
После чего местный аналог чиновника удалился, оставив Ярослава и Тымиша решать текущие вопросы самостоятельно.
- Мой уважаемый друг Тымиш, теперь я разрешаю тебе и твоей семье присоединиться к нам.
- Уже сегодня вы должны перейти в наш лагерь, и исполнять все распоряжения, как мои, так и моего помощника, уважаемого Станислава.
- Мы немедленно присоединимся к вам, господин.
- Ты выполнил те условия, которые я поставил?
- Не все господин. Двое мужчин, готовых идти с нами, найдены, а повозка и продовольствие - нет, но мы пытаемся найти. Я послал сыновей в отдалённые сёла.
- Найдите. Повозка с продовольствием для нас жизненно необходима.
Толпившийся вокруг народ, с нетерпением ожидал, когда закончится затянувшаяся беседа. По этой причине их разговор прервался. Тымиш поспешил по своим делам, а Ярослав продолжил приём.
Однако все вопросы аборигенов сводились к банальному желанию поживиться за счёт переселенцев. Просили в первую очередь еду, и все хотели на вынос, и как можно больше. Ещё просили вещи: одеяла, одежду, обувь, даже оружие. Ярослав не был совсем бессердечным, и некоторым, самым несчастным, пожертвовал из своих запасов, но всех желающих удовлетворить не мог. В конце, когда однообразные просьбы надоели в доску, громогласно заявил, тщательно выговаривая модонские слова:
- Кормим только женщин с малыми детьми, мужчины могут не ждать и расходиться. Лишней одежды у нас нет, поэтому, если что даём - только детям, все остальные могут расходиться.
После таких заявлений многие, видя бесперспективность ожиданий, действительно покинули окрестности лагеря, но некоторые остались.
Среди них оказались те, кто, подобно Тымишу Хвербекусу, намеревались вместе с переселенцами идти на юг. Ярослав постепенно таких отсеивал, заставляя ожидать. В результате образовалась группа в пятьдесят человек мужчин, женщин и детей. Количество желающих несколько обескуражило. Он не мог взять с собой столько.
Решение нашлось быстро. Ярослав подозвал к себе одного почтенного селянина, который на его взгляд выглядел мудрее других. По причине слабого знания языка ему было легче говорить с одним человеком, чем с группой.
- Мирана сакора - приветствовал он его.
- Сакора мирана Дхоу, - отозвался благолепный седой мужчина в годах.
- Позволь узнать твоё имя, уважаемый?
- Банула из рода Норостяшно, господин.
- Ты, подобно Хвербекусам, желаешь идти до реки Мары?
- Да, господин.
- Ты знаешь, что они дают большую плату за это.
- Я видел долговую пастору, господин.
- Однако одних денег недостаточно, кто будет кормить тебя? У нас еды нет.
- Мы много не съедим, только позволь нам идти следом.
- Следом идите, сколько влезет мне не жалко, но поддержку от меня получит только тот, кто готов идти дальше Мары, в Благодатную долину, и намерен поселиться на новых землях вместе с нами. Если ты готов на это, то дашь пастору в один золотой и будешь обязан отработать её в течение года на новом месте. При этом каждый член твоей семьи должен взять с собой столько еды, сколько сможет добыть. Если ты готов выполнить эти требования, уважаемый Банула, то мы поможем тебе.
Мужик задумался.
- Позволь, господин, поговорить с моей роднёй.
- Поговори, - поддержал Ярослав, - и сообщи всем остальным, пусть обсудят мои предложения.
Банула отошёл к просителям. После чего они живо начали тараторить на своём языке, оставив Ярослава не удел. Видя, что модоны заняты, он в сопровождении Анны и Антона вернулся в лагерь.
* * *
Приём отнял много времени, день клонился к полудню, и Ярослав, отпустив конвоиров, наскоро пообедал. После чего поспешил к Олегу узнать новости.
В обычном полумраке палатки, на раскладных брезентово-бамбуковых креслах (в группе Ярослава подобной роскоши не имелось в принципе) сидели Олег, Ольга и Володя-Лучник. Ярослав плюхнулся в оставшийся свободным четвертый предмет меблировки. Жалкое сооружение жалобно всхлипнуло под пятью пудами человека и полпуда брони.
Хозяин и ухом не повёл, видя насилие над его имуществом.
- Успехи? - спросил Ярослав у присутствующих.
- Совет вождей просит несколько дней. Надеются найти выход, - ответил Олег.
- Каждый день задержки - это лишние расходы.
- Модоны обещают покрыть их.
- Сколько они планируют отправить с нами?
Олег пожал плечами:
- Человек пятьсот.
- Ого, - удивился Ярослав, - это в четыре раза больше, чем нас самих, и они что, думают, мы их прокормим?
- Нет, не думают, это вообще нереально.
- Тогда чего от нас хотят?
- Помочь по необходимости, сопровождать, защищать.
- Это стоит денег.
- Просят в долг.
- И кто заплатит? Чем?
- Вожди в Агероне. По нашему желанию, можно натурой, можно золотом.
- Твоё решение?
- Согласился, сильно выгодно.
- Старый торгаш.
- Какой есть.
Узнав результаты переговоров с модонами и дальнейшую судьбу экспедиции, Ярослав решился изложить свою проблему, с которой столкнулся:
- Ты знаешь моего вуокса?
- Уира? - переспросил Олег.
- Да.
- Знаю. Кстати, где он, давно не видел?
- Прячется в лесу, но не один, их теперь десяток, все из бывших местных дейко. Если модоны поймают, не посмотрят, что дейко.
- И ты задумал вуоксов тащить с собой?
- Они значительно меньшая обуза, чем толпа модонов, идут сами, есть не просят, защиты не просят. Идеальные союзники.
- Плюнь.
- Я слово дал.
- Если их найдут в наших повозках - будет бунт, модоны их линчуют.
- Я сам кого хошь линчую. Пусть только попробуют, поотрубаю руки и ноги.
- Зачем тебе это? - Олег выразил непонимание.
- Дело чести!
- В таком случае могу предложить твоему взводу во время сплава осуществлять разведку реки по пути следования. Почему бы вам не заняться этим столь нужным делом, тем более что в любом случае потребуется выделить авангард. Уйдя несколько вперёд от основной группы плотов, станете держаться от нас на приличном расстоянии, и сможете сохранить тайну пребывания вуоксов.
- Недурной план, - с готовностью согласился Ярослав, - тем более что дикари в состоянии добраться до места посадки самостоятельно.
Ольга и Лучник не поддерживали диалог двух командиров, их сморил послеобеденный сон. Даже сам Олег отвечал Ярославу несколько устало. Они втроем участвовали в переговорах с вождями, и теперь с минуты на минуту ожидали посланника.
- Ты говорил, что с тобой идет пятнадцать модонов, и это помимо посылаемых вождями. Утром я видел ваши активные переговоры с аборигенами. Каковы результаты?
- Об успехе говорить рано. Сегодня объявилось пять десятков желающих идти. Однако такое количество нам непосильно. По этому я поставил их перед выбором, - идут только те, кто готов поселиться с нами в долине, и имеют необходимые запасы.
Разговор прервал вошедший Шестопер:
- От аборигенов прибыл посланец.
Олег и его приближенные прервали транс, повскакивали с кресел и устремились к выходу. Ярославу, не оставалось нечего иного, как покинуть палатку, и направиться в сторону своих фургонов, где его уже ждали.
* * *
На склонах холма перед лагерем собрались модоны, желавшие говорить с 'Железным человеком' (так они его окрестили). Эффектные действия в крепости не прошли даром. Он сумел завоевать уважение среди местных жителей, и авторитет сильного, безжалостного вождя. Нет ничего удивительного, что люди тянулись под власть человека, способного защитить. В глазах простых обывателей Ярослав, как хороший воин, ставился выше всех других его спутников.
Группа из двадцати человек, состояла из тех лиц, которые приходили утром . Ярослав явился перед ними в окружении четырех своих людей: Труба играл роль оруженосца, Молчун, Лопата и Бомба - охраны.
Первым представился человек вождя, изготовлявший долговые таблички. Он вручил одну из них со словами:
- Сакора Мирана, уважаемый Дхоу, примите готовую пастору на один золотой от Тымиша Хвербекуса. Вторая пастора остается на хранение в Доу (в данном случае, не дом вождя, а канцелярия вождя) вождя Бакана Блевайса. Третья мною передана должнику. Должен предупредить уважаемого Дхоу, так как он северянин и возможно не знает наших законов о долгах, что долг считается уплаченным, если разбиты две из трех пастор. Берегите свою, и никому не передавайте.
У Ярослава сразу возникли некие сомнения и вопросы по поводу подобных взаимозачетов, но он посчитал за благо выяснить это позже. Между тем представитель Дхоу продолжал:
- Несколько селян из деревни Малые Вылазы выразили желание связать себя долгом с уважаемым Дхоу. Вы готовы дать им требуемые золотые и поставить божественную печать на пасторы?
Ярослав удивился оперативности модонов, с которыми беседовал утром.
- Кто те, - обратился он к толпе, - что готовы присоединиться к нам?