Анфимова Анастасия: другие произведения.

Оскал Фортуны- 2. Под несчастливой звездой

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 6.14*30  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Главный герой тот же, и планета та же. Но мир вокруг совсем иной. Затерянные острова, купцы и пираты, таинственные артефакты, жрецы звероголовых богов и запретные кровавые культы. Мирные города, процветающие под властью мудрых владык, загадочные убийства и клевета. Интриги власть имущих, в жестокие жернова которых вновь попадает главный герой. Но враги не знают, что перед ними не жалкое семечко, которое можно истереть в пыль, а алмаз, способный расколоть любой гранит. Схватки, погони, расследования. И между делом любовь или что-то в этом роде.
обложка []

Под несчастливой звездой

  
   Наша жизнь делает нас такими,
   какие мы есть.
  
   Часть 1
  
   Штиль
  
   Пролог
  
   Море, прекрасное и страшное, ласковое и равнодушно-жестокое. Это не просто огромная масса соленой воды, это гигантский инкубатор, в чьих водах по воле Создателя когда-то возникла жизнь. Рвали друг друга клешнями гигантские ракоскорпионы, лениво шевелили плавниками панцирные рыбы. Из его благодатных вод выбрались на песок первые земноводные, чьи потомки заселили леса, пустыни, горы и небесную высь.
   Неспешно текли миллионы лет. Менялся рисунок созвездий и береговая линия. Вода наползала на равнины и отступала от родившихся заново гор. С философским спокойствием вечности наблюдало море, как шли по берегу исполинские динозавры с крошечным мозгом, как исчезали эти монстры, уступая место покрытым шерстью млекопитающим.
   Сейчас уже невозможно угадать, как чувствовал себя первый человек, рискнувший выбраться из-под спасительного полога леса и выйти на покрытый галькой или песком пляж. Что он увидел? Необозримый простор, исчезавший за голубой линей горизонта, или набегающие на берег свирепые волны? Что сделал он? Метнулся с ужасом обратно в чащу или, завороженный открывшейся красотой, остался рядом с этим прекрасным и чудовищным местом. И если даже первый человек сбежал, то второй, наверняка, остался и поселился где-то в прибрежной пещере. Море щедро давало и безжалостно отнимало. Рядом с полными жизнью водами человеку не грозил голод. Но каждый поход в его голубую даль таил в себе опасность.
   Люди переселились из пещер в хижины. Пересели с плотов на корабли с веслами и парусами. Появились те, кто проводил в море большую часть жизни и там же находил вечный покой. Занятие рыбака, а потом моряка, стало уважаемым и почетным среди жителей побережья. Целые города и народы навсегда связали свою жизнь с морем.
   Но, если спросить любого морехода или купца от знойной Банарии до хладных Халибских вод, какой город теснее всех связан с морем и торговлей? То девять из десяти сразу ответят - Нидос. Десятый, немного подумав, скажет то же самое.
   Южная жемчужина, Морской алмаз, Венец короны Кел-номарха. Как только не называют этот город, расположенный на маленьком острове в трех арсангах от устья великого Лаума. А всего полторы сотни лет назад тут не было ничего кроме циклопических развалин невообразимой древности.
   Своим возникновением торговый город обязан смуте, охватившей Келлуан. После смерти Джедефамоша IV и пресечения династии в стране вспыхнула смута. Князья - сепахи сцепились друг с другом в борьбе за красно-черную корону. Войска и писцы разных владык грабили тружеников, собирая налоги в пользу то одного, то другого владыки. Каналы зарастали, плодородный ил не поступал на поля. Люди голодали впервые за много лет. Неудивительно, что плачевным положением государства не преминули воспользоваться алчные соседи. Айханские горцы и укрские кочевники разоряли селенья и мелкие города.
   Но самая большая беда пришла, откуда и не ждали. Первый радланский тиран Ипий Курс по прозвищу Агербус (железный) высадил в дельте Лаума свои закованные в бронзу легионы. Враги словно раскаленный нож прошли по охваченной гражданской войной стране и практически без боя заняли Амошкелл. Ипий Курс объявил себя единоличным правителем Келлуана. Получив в качестве трофеев колоссальное богатство, радланский властитель не спешил отправлять его на родину. Значительная часть золота ушла на постройку нового города, которого Ипий собирался сделать новой столицей взамен слишком жаркого, по мнению северян, Амошкелла.
   Нидос рос стремительно, дома и портовые сооружения поднимались словно тесто на кровавой опаре войны. Значительная часть ветеранов армии Курса не собиралась возвращаться в далекий Радл и осела в новом городе, дав начало многочисленным купеческим родам.
   Далекие захватчики, словно холодный душ, остудили воинственный пыл князей. Среди них выделился властитель сепа Бегемота Хотептах I. Воспользовавшись смертью Курса и начавшейся в Радле гражданской войной, он поднял восстание и разгромил давно не получавшие подкрепления легионы. Многие радлане, спасаясь от резни, перебрались с материка в Нидос. Вскоре к ним присоединились и остатки флота бывшего тирана. Адмирал Волс Геган Пелаг не нашел общего языка с новыми властями и решил уйти подальше от Радла.
   Хотептах I видел, что ему не под силу захватить город, отделенный от материка проливом и военными кораблями. После недолгого раздумья он предложил Пелагу заключить соглашение, по которому Нидос формально признавал власть Кел-номарха, оставаясь полностью автономным во всех внутренних делах. Понимая, что в случае войны населению острова грозит если не голод, то существенная нехватка продовольствия, которое придется возить за тысячи арсангов по беспокойному морю, горожане приняли предложение Келлуанского владыки.
   С тех пор, вот уже полторы сотни лет, Нидос стремительно развивался и богател под скипетром Кел-номархов. Здесь никто никого не спрашивал ни о происхождении товара, ни о прошлом самих продавцов. Горожане жили за счет моря и своей репутации. Город сам судил жителей и многочисленных гостей. И никто не мог упрекнуть их суд в чрезмерной продажности.
   Уважаемые, солидные купцы и пираты, путешественники, авантюристы и искатели приключений со всех концов великого моря находили здесь приют для себя и своих кораблей. Верфи, причалы, склады и меняльные конторы. Все что нужно для прибыльной и быстрой торговли имелось в городе. А после тяжких трудов гости могли отдохнуть в гостиницах, тавернах, театрах, цирках и других увеселительных заведениях на самый разный вкус. В пестрой толпе здесь можно было встретить и радланина, и халиба, и либрийца, и даже жителей далекой Кейны.
   Вот только подданные Кел-номарха с материка оставались редкостью на его гостеприимных улицах. Свое присутствие номинальный властелин обнаруживал лишь писцами таможенных постов, строго следивших за исполнением договора в части доли портовых сборов, скромным дворцом наместника на тихой улице и отрядом воинов, охранявших порт. Пост наместника в Нидосе считался хоть и трудным, но почетным и давал возможность для успешного карьерного роста. Доверенное лицо Кел-номарха скромно сидел на всех заседаниях Городского Совета Ста, строго следя за соблюдением интересов своего господина, но, не участвуя в дебатах, а обладая лишь правом запрета. Случалось, что наместники проживали на острове по пять, десять лет. А вот воинов приходилось менять гораздо чаще. Самые верные и дисциплинированные солдаты очень быстро разлагались под влиянием атмосферы всеобщего торгашества, пронизывавшего, казалось, даже камни мостовых Нидоса.
   Начиналось все с дармовой выпивки, которой келлуанских воинов охотно угощали владельцы портовых кабаков, потом появлялись подруги, требовавшие денег и внимания. Солдаты начинали оказывать мелкие услуги купцам и торговцам. Поговорить по душам с писцом, чтобы тот записал ольвийское масло как торкийское, или тончайшие льняные ткани как обычное полотно. "Не заметить" сгружаемые ночью бочки с вином или доски горного дуба. Мало ли какую пользу можно получить от портового стражника?
   Наместник и офицеры, как могли, боролись с такими явлениями. Очень часто воины после столь веселой и необременительной службы оказывались потом в забытых гарнизонах где-нибудь у Айханских гор или в Банарской пустыне. Из Амошкелла присылали новый отряд, и все начиналось сначала.
   Так думал второй пророк храма Сета в Абидосе Тусет, глядя на идущего от портовых складов воина. Высокий смуглый келлуанин в грязно-белой юбке и парике, с заткнутым за пояс кинжалом и коротким копьем, он второй рукой крепко держал за плечо невысокого, худого мальчишку. Длинная, до колен, грязная туника мешком висела на костлявых плечах. Пацан то еле шел, лениво переставляя босые ноги по каменной мостовой, то вдруг резко бросался в сторону, надеясь вырваться из цепкой руки воина. Но тот только зло посмеивался:
   - Не рыпайся, дурак!
   - Все равно сбегу! - кричал мальчишка по келлуански.
   Удивленный жрец остановился. Вслед за ним встали два носильщика, тащившие на плечах палку с привязанным дорожным сундуком Тусета.
   - Куда ты ведешь его, храбрый воин? - громко спросил он.
   Тут только солдат заметил высокого старика в длинной белой одежде келлуанских священнослужителей.
   - Мудрец, - поклонился он, не выпуская, однако, плеча мальчишки.
   - Это портовый воришка. Вот хочу сдать его городской страже. Пусть отведут к судье.
   - Он знает наш язык? - спросил Тусет.
   - Да они тут такие жулики, господин! - усмехнулся солдат. - Мы этого второй раз ловим. Первый раз поймали два месяца назад. Так он, стервец, назвался сыном писца Джедефатама. Мы сдуру отпустили, а потом узнали, что у писца никакого сына нет!
   Притихший парнишка, заметив, что конвоир заболтался с важным человеком, резко присел, одновременно рванувшись в сторону. Туника затрещала, но выдержала, а незадачливый беглец заработал пинок по тощим ягодицам.
   - Пусть нидосцы сами разбираются со своими крысятами. Вот отправит тебя судья в каменоломни или на стройку в порту, узнаешь, как масло воровать и притворяться келлуанином!
   - Я из народа Великой реки! - вскричал парнишка. - Из Абидоса!
   - Гляди, какой мошенник и наши города знает! - пробормотал воин со смесью гнева и уважения.
   - Из Абидоса? - брови жреца взобрались на лоб.
   - Да! - запальчиво подтвердил мальчик. - Моя мать была служанкой у господина Каралума, писца из Дома людей!
   Тусет сунул руку в висевшую на плече сумку и достал золотую цепь с серебряной коброй.
   - Знаешь, что это?
   - Вы пророк из храма Сета, господин?! - вскричал парнишка, а воин, сглотнув слюну, зачем-то встряхнул обалдевшего пленника.
   Жрец подумал, что возможно этот оборванец послан ему богами. После того, как его помощник Фубис узнал, куда им предстоит отправиться, он ныл все двадцать дней, пока искали подходящий корабль отправлявшийся на край света, а вчера вечером свалился с приступом лихорадки. Тусет подозревал, что парень просто испугался и напился настойки утьяна.
   Его соотечественников нельзя было назвать домоседами. Они часто и охотно отправлялись в паломничество по многочисленным храмам. Но покидать свою страну решались очень немногие. Зажатые с запада Банарской пустыней, с востока Айханскими горами, келлуане жили в узкой долине Лаума, крепко связанные с Великой рекой. Тысячелетия их существование зависело от Лаума. Даже после смерти дух келлуанина путешествовал по зеркальному отражению Великой реки, протекавшему в подземном мире. Поэтому они чувствовали себя очень неуютно вдали от её благословенных вод. Только приказ владыки мог заставить их пуститься в дальнее путешествие, с риском погибнуть вдали от родины и остаться без надлежащего погребения.
   Тусет являлся одним из немногих, кто странствовал по собственной охоте, хотя сейчас формально выполнял поручения верховного жреца Сета в Абидосе. И сейчас он остался без спутника. Капитан корабля ни за что не соглашался подождать хотя бы три - четыре дня, за которые жрец мог бы подыскать себе слугу. А брать первого встречного в Нидосе, было бы самоубийством. Недаром город этот считался сосредоточием зла и всяческих пороков.
   - Как тебя зовут? - спросил он у мальчишки.
   - Айри.
   - Это же либрийское имя, негодяй! - вскипел воин. - Ты посмел обмануть первого пророка храма Сета!!
   - Второго пророка, - автоматически поправил жрец и разочарованно отвернулся.
   - Анукрис! - вскричала пленник. - Меня зовут Анукрис, господин. Это уже здесь меня стали называть Айри.
   - Так ты девчонка?! - удивился солдат.
   Тусет вгляделся пристальнее в нескладную фигурку и понял, что принял хрупкость и изящество за худобу, а мягкие линии лица за не прошедшую детскость.
   - Моя мама Сокария служила в доме господина Каралума, - торопливо затараторила девочка. Четыре года назад его перевели инспектором в какую-то деревню в дельте. Корабль попал в бурю, все утонули, меня выловили матросы с какого-то корабля и продали здесь...
   - Ты сбежала? - поинтересовался жрец.
   - Нет, господин, - замотала грязной шевелюрой Айри-Анукрис. - Год назад мою... хозяйку убили, и я осталась одна.
   - У тебя остались какие-нибудь родственники? - продолжал Тусет расспрашивать девочку.
   - Тетя. Она прислуживала в храме Баст, где она сейчас, я не знаю. И дядя, он рыбак, в Абидосе живет...
   - Ты хочешь к ним вернуться?
   В глазах его собеседницы мелькнуло откровенное недоверие. Она выпрямилась, насколько это позволила тяжелая рука воина на плече, и тихо ответила:
   - Конечно. Не знаю только, нужна ли я им.
   - Я отправляюсь в далекое путешествие, и мне нужна служанка, - напрямик сказал жрец. - Будешь мне служить?
   Девочка поглядела на него исподлобья.
   - Мне придется с тобой спать?
   Второй пророк рассмеялся, а солдат похабно усмехнулся.
   - Нет. Я предпочитаю женщин постарше. Меня не привлекают сопливые худышки. Не бойся, тебя никто не обидит.
   - Тогда я готова слушать твой зов, господин, - она сделала попытку поклониться.
   - Ты отпустишь её со мной, храбрый воин? - обратился Тусет к солдату.
   - Да, господин.
   Жрец вытащил из сумки медную либрийскую лепту.
   - Вот возьми. Прости, что так мало, но у меня впереди дальняя дорога.
   - Благодарю, мудрец, - поклонился довольный воин. Он мог, конечно, отвести её в Веселый квартал. Там всегда есть спрос на любой живой товар. Но туда еще надо идти, искать покупателя, делиться с десятником, который, наверняка, узнал бы о такой торговой операции своего подчиненного. А здесь он избавился от хлопот, помог знатному служителю бога мудрости, да еще и заработал на кувшин пива.
   Солдат посмотрел вслед жрецу, который в сопровождении спутников шел по длинному пирсу и, подбросив монетку, спрятал её в пояс.
   Тусет шлепал кожаными сандалиями по толстым брусьям, внимательно разглядывая выстроившиеся вдоль причала корабли. Где-то здесь его ждет судно, которое должно отвезти его на край света. Вдруг его тихо окликнула новая служанка.
   - Господин.
   Жрец скосил глаза на шагавшую чуть позади девочку.
   - Можно, вы будете называть меня Айри, пока мы не вернемся домой.
   Удивленный второй пророк остановился. Замешкавшиеся носильщики едва не врезались ему в спину.
   - Ты стыдишься собственного имени? - хмуро спросил он.
   - Нет, нет, господин, - замотала она грязной головой. - Просто...
   - Если ты просишь не называть своего имени, значит, на это есть причина? - поинтересовался Тусет.
   -Есть, - вздохнула девочка. - Моряки считают всех наших женщин жадными до мужчин... шлюхами. Некоторые девки в публичных домах специально называют себя келлуанскими именами.
   - Не знал, - вскинул брови Тусет и еще раз окинул служанку оценивающим взглядом. Худенькая, грязная, босые ноги в цыпках.
   - Хорошо, - согласился он. - Я буду звать тебя Айри.
   - Благодарю, господин, - поклонилась служанка.
   Корабль с громким названием "Бороздящий стихию" примостился почти в самом конце длинного пирса. Хозяин, он же капитан даросец Нарон из Смора, предупрежденный матросами, встретил жреца у трапа.
   - Здравствуй, маг, - он поклонился, расправив складки шерстяного плаща, накинутого поверх синей, длиннополой туники, из-под которой торчали волосатые ноги в коротких до середины икр, широких штанах. - А это что за пацан с тобой?
   - Моя служанка Айри, - представил девочку жрец, ступая на трап.
   - Э нет! - замахал руками капитан. - Ты заплатил только за одного пассажира. Мы договаривались, что твой помощник будет помогать моим матросам с готовкой, уборкой и всем, чем потребуется. А ты вместо него привел какую-то грязную соплячку!
   - Мой помощник заболел, - пояснил Тусет. - Ты же не захочешь ждать, пока он выздоровеет?
   - Конечно, нет, - даросец стоял, не делая попыток помочь престарелому жрецу. - Но тебе придется доплатить за еще одного пассажира.
   Айри испуганно пискнула. Второй пророк нахмурился.
   - Моя служанка тоже будет помогать вам.
   - Ну, если ты еще позволишь нам ей попользоваться, - протянул Нарон. - После того, как мы её слегка отмоем...
   - Кажется, ты не собирался пользоваться моим помощником, - повысил голос Тусет.
   Даросец крякнул. Среди его народа такие изыски, мягко говоря, не приветствовались.
   - Поэтому Айри будет делать то же самое, что и мой помощник, - закончил жрец.
   - Кое-что у неё точно не получится, - вздохнул Нарон.
   - Что же это? - насупился жрец, начиная злиться.
   - Она не сможет стоя помочиться с корабля! - капитан громко засмеялся, очевидно, считая свою шутку очень остроумной.
  
   Энохсет опустил лук и без сил повалился на траву. Проклятая коза исчезла за гребнем скалы, а он уже давно не в том возрасте, чтобы легко скакать по скалам. Сердце стало колотиться как пойманная в силок птица, руки дрожат, и нет в них больше той силы. Уже пять лет, как пришлось перейти с боевого лука на охотничий. Да и тот натягивать все труднее.
   - Надо вставать, - сказал он сам себе. - Если конечно хочешь мяса.
   Изюм, яблоки и даже рыба уже стояли у него в глотке, а хлеба Энохсет не пробовал уже два года, с тех пор как остался совсем один. В кладовой еще стоят корзины с зерном, но перетирать их в муку у старика нет ни сил, ни желания.
   Оставалось только побаловать себя вареным мясом. Хорошо, что во время эпидемии люди догадались выпустить коз из загона. За восемь лет они расплодились, спасаясь от одичавших собак на высоких кручах.
   Проклятый остров представлял собой мешанину высоких крутых горных гряд, меж которых прятались глубокие долины.
   Энохсет вскарабкался на вершину и перевел дух. Подстреленная им коза лежала на противоположном склоне всего в каких-нибудь десяти шагах.
   - Вот вредная скотина! - в сердцах плюнул старик. - Не могла сдохнуть чуть пораньше.
   Нужно было торопиться, вот-вот должны появиться собаки. Они всегда прибегали на запах крови. Энохсет достал из-за пояса острый бронзовый кинжал и по привычке, прежде чем спуститься, глянул на море, все еще не успокоившееся после недавнего шторма.
   Вдруг его дальнозоркие от старости глаза заметили в медленно перекатывающихся темно-синих волнах что-то черное. Сердце бывшего писца дрогнуло. За почти сорок лет пребывания в этих пустынных местах беглецы только несколько раз видели проплывавшие мимо суда. И то это были длинные лодки дикарей. Только один раз двадцать лет назад наблюдателям показалось, что вдали мелькнул полосатый даросский парус.
   Прищурившись, Энохсет ясно различил кусок бортовой обшивки. Забыв о козе, старик заспешил к берегу. Он знал, что в этом месте расположена одна из изобиловавших рифами бухт. Неужели у его острова разбилось какое-то судно?
   Он спустился в долину и вновь стал карабкаться наверх, проклиная тех богов, что создали такую дурацкую землю. Что если кто-то из моряков выжил, и он после двухлетнего одиночества снова увидит людей? От этой мысли закружилась голова. Старик сел и попытался взять себя в руки.
   Взобравшись на вершину гряды, Энохсет окинул взглядом бухту. На поверхности воды плавали какие-то обломки. Берег здесь круто спускался к морю несколькими уступами. Старик, вытянув шею, попытался разглядеть самый нижний из них и тихо охнул. С вершины скалы он увидел голую человеческую ногу в мокрой штанине. Энохсет чуть не рванулся вперед. Но вовремя остановился. Если он рискнет здесь спуститься, то точно сломает себе шею.
   - Тебе не двадцать лет, старик, - пробормотал бывший писец. - Надо идти вдоль берега.
   Он стал спускаться в долину, но на полпути остановился. Если человек жив, ему может понадобиться вода. Энохсет потряс полупустой бурдюк и решил по пути зайти на речку.
   Берег становился все круче, песок и гальку под босыми ногами сменили крупные угловатые обломки прибрежных круч. Старик шел, прижимаясь к скалам, внимательно глядя под ноги, опасаясь поскользнуться на мокрых камнях. "Если упаду, меня спасать будет уже некому", - думал Энохсет, морщась от летевших в лицо соленых брызг. Все еще не успокоившееся море бросало на берег мелкие злые волны, уже с трудом преодолевавшие каменные завалы.
   Медленно, шаг за шагом он добрался до края мыса и заглянул в бухточку, где на поверхности моря плясали доски, корзины и прочий мусор.
   Здесь вдоль берега тянулся широкий карниз, постепенно сужавшийся и поднимавшийся к верху. У самой кромки воды старик заметил два сапога, похожих на те, что носят халибы или ольвийцы.
   Переведя дух, Энохсет посмотрел на море. Он знал, что в той стороне располагается страшный океан мрака, и нет никакой обитаемой земли, кроме, может быть, нескольких островков и полулегендарной "счастливой Уртании", откуда давным-давно даросские купцы привозили необыкновенную посуду, пряности и чудесное "дыхание богов".
   Старик встал, остался последний переход. Он уже видел темную расщелину в скале, откуда торчала нога. "Боги, пусть он будет жив, - бормотал Энохсет про себя. - Если он уже умер, это станет слишком жестоким наказанием даже для такого грешника как я".
   Он добрался до сапог, поднял, вылил из них воду и поставил сушиться в тенек. Не доходя пяти шагов до расщелины, старик понял, что человек жив. Вытянутая нога дернулась. Забыв об усталости, Энохсет бросился бежать. В неглубокой сырой нише, растянувшись на камнях, лежал лицом вниз мужчина с длинными мокрыми волосами в коричневой, непривычного покроя куртке.
   Старик осторожно коснулся пальцами его шеи. Кожа оказалась теплой, а под ней ясно чувствовалось биение пульса.
   - Хвала тебе, о Сет мой змееголовй покровитель! - не удержался от радостного восклицания Энохсет и перевернул тело на спину.
   Перед ним лежал очень худой молодой человек с красивым изможденным лицом. На подбородке и под носом темнел мягкий юношеский пушок, четко очерченные, потрескавшиеся губы покрывала соляная корка.
   Старик засуетился, достал из сумки бурдюк и поднес к лицу неизвестного. Едва первая капля попала в полуоткрытый рот, длинные ресницы дрогнули, голова повернулась, а губы плотно обхватили кожаное горлышко.
   - Осторожно, - пробормотал Энохсет. - Осторожно. Не надо сразу так много.
   Юноша открыл голубые невидящие глаза, и что-то пробормотав, вновь впал в забытье.
   Старик попробовал его передвинуть. Но, тут же охнув, сел на мокрые камни, чувствуя, как резко закололо под лопаткой. "Как же я его отсюда вытащу и донесу до деревни?" - растерянно подумал Энохсет и сам приложился к бурдюку.
   - Гм, - буркнул он. - Значит, придется нести сюда еду и лекарство.
   Оставив неизвестному воду, старик пустился в обратный путь, добравшись до дома уже далеко за полдень. Отдохнув и приготовив себе укрепляющее питье, Энохсет принялся собирать все необходимое: лекарство, изюм, сушеную рыбу, отыскал в кладовке последнюю амфору вина и без колебаний сковырнул залитую смолой пробку.
   Набралась порядочная корзина. Старик крякнул и потащил ее к берегу. Но как пронести все это по скользким камням? Каждый раз, останавливаясь отдохнуть, Энохсет ломал над этим голову. Решение пришло неожиданно. Зря что ли он тащит с собой веревку? Обрадовавшись, старик резко сменил направление и к вечеру добрался до того места, где убил козу. Самой добычи там уже не оказалось, в траве белели только обглоданные косточки. Но Энохсет равнодушно прошел мимо и вышел к обрыву. Здесь он перекинул веревку вокруг куска скалы и стал осторожно спускать корзинку вниз. Убедившись, что груз лежит на уступе и никуда не денется, старик, прежде чем отправиться к морю, связал веревку крепким узлом.
   Море успокоилось, и идти стало немного полегче, тем не менее, Энохсет шел очень осторожно, с трудом сдерживая желание побежать.
   В пещерке ничего не изменилось. Юноша так же лежал на голых камнях, только худое лицо его стало, кажется, немного румянее. Хотя это мог быть отсвет закатного солнца.
   Первым делом старик расстелил на камнях циновку и перекатил на неё податливое тело. Отдохнув, разложил на уступе крошечный костерок и взялся за приготовление лекарства. Энохсет не обладал такими талантами как его господин и наставник, но кое-чему все-таки научился. Когда зелье приготовилось, он приподнял голову юноши и стал по ложке вливать ему в рот целебный настой.
   После первой тот закашлялся и открыл мутные голубые глаза.
   - Пей, - улыбаясь, проговорил старик. - Это лекарство.
   Юноша что-то ответил. Кроме родного, Энохсет хорошо знал либрийский, немного радланский. Приходилось ему общаться с халибами. Но этот язык не походил ни на один из известных ему.
   Едва проглотив настой, юноша вновь погрузился в забытье. "Сколько ему лет? - подумал старик. - Пятнадцать или шестнадцать?"
   Он тяжело вздохнул. "Моему Атамхату было бы уже двадцать", - Энохсет провел шершавой старческой ладонью по спутанным, запорошенным морской солью волосам молодого человека. На глазах старика выступили слезы. Он коснулся сухими губами высокого лба юноши и, заботливо поправив одеяло, выбрался из расщелины.
   Два дня Энохсет ухаживал за неизвестным, поил лекарством, кормил размоченным изюмом, стирал в море загаженные штаны. Только на третий день юноша открыл глаза и осмысленно посмотрел на своего спасителя.
   - Кто ты? - спросил старик по либрийски.
   Тот облизал пересохшие губы, и что-то пробурчав, вновь погрузился в забытье.
   - Вот ведь незадача, - пробормотал расстроенный келлуанин. - Как же мне с тобой говорить?
   Но, прежде чем разговаривать с юношей, его нужно накормить, а у старика остался только изюм. Заботливо укутав неизвестного теплым одеялом, Энохсет отправился на охоту. Позднее он не раз удивлялся, как у него тогда хватило сил завалить первой же стрелой большую упитанную козу, почти не отходя от берега. Отрезав задние ноги и печень, старик спустил на уступ мясо и еще одну вязанку хвороста.
   После мясного бульона и свежей печёнки парнишка повеселел. Он даже сделал попытку сесть. Келлуанин заботливо подложил ему под спину корзинку.
   - Ты кто? - повторил он свой вопрос по халибски.
   И видя, что неизвестный по-прежнему его не понимает, положил себе ладонь на грудь.
   - Я Энохсет. Писец
   - Энохсету песец, - ужасно коверкая слова, повторил юноша.
   - Нет! - поморщился старик, махая руками.
   Ткнул себя пальцем в голую грудь.
   - Энохсет.
   Потом указал пальцем на юношу.
   - Алекс, - тихо выдохнул тот.
  
  
   Глава I
   Море
  

Заказана погода нам удачею самой,

Довольно футов нам под киль обещано,

И небо поделилось с океаном синевой,

Две синевы у горизонта скрещено.

Не правда ли, морской, хмельной, невиданный простор

Сродни горам в безумстве, буйстве, кротости.

Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,

И впадины меж ними - словно пропасти.

В.С. Высоцкий

Благословен великий океан

  
  
   Перед тем как отправиться в дальнее и опасное путешествие, Нарон, как праведный даросец, всегда приносил морю жертву. На востоке еще только играли первые блики приближавшейся зари, а матросы уже чинно выстроились вдоль борта, терпеливо ожидая восхода. В руках капитана тревожно квохтала черная курица. Теперь главное не прозевать и свернуть ей шею при первых лучах солнца. Негромко хлопнула дверь каюты. Нарон обернулся. Единственный пассажир "Бороздящего стихию" тихо вышел на палубу и встал, опираясь на посох.
   - Хозяин, - негромко проговорил кормщик Боаз. - Солнце.
   Из-за ровной поверхности моря выглянул сверкающий край. Нарон засуетился, курица с кудахтаньем вырвалась из рук, и бестолково махая крыльями, полетела в воду.
   - Плохая примета, - озабоченно прошептал кормщик.
   Будучи как и капитан даросцем, он так же считал правильное жертвоприношение перед отплытием верным залогом благополучного возвращения.
   - Может, поплывем завтра? - робко предложил он, почесывая кудрявую бороду.
   Нарон посмотрел на курицу, с пронзительным криком барахтавшуюся в воде. Та издала жалобный крик и резко, словно её кто-то дернул за ноги, исчезла с негромким бульканьем.
   - Море приняло жертву! - громко сказал он. - Отплываем.
   Боаз покачал головой и пошел на корму.
   - Отвязывайте канат! Убирайте сходни! - громко скомандовал капитан и, запахнув плащ, направился на нос корабля, где был закреплен огромный кувшин с питьевой водой.
   Жрец вежливо посторонился и склонил гладко выбритую голову.
   - Прости меня, я не хотел мешать ритуалу.
   - Я сам виноват, мудрый Тусет, - с трудом скрывая раздражение, возразил Нарон, отвязывая крышку с горловины кувшина.
   Капитан зачерпнул воду и стал пить, искоса поглядывая на пассажира. Келлуанских жрецов считали магами, владевшими тайнами волшебства. Только их народ превращал тела своих знатных покойников в нетленные мумии и строил им величественные гробницы. Загадочная религия келлуан с великим множеством звероголовых богов казалась другим жителям побережья Великого моря суровой и мрачной как их колоссальные храмы с гигантскими скульптурами богов и царей. Несмотря на то, что от Нидоса до устья великого Лаума всего несколько арсангов, на берегах реки существовал совсем другой, малопонятный чужеземцам, мир.
   Нарон всегда считал себя человеком здравомыслящим и чуждым авантюр. Поэтому его совсем не обрадовало приглашение на прием к Сентору Кассу по прозвищу Крумон. Скромный купец не ждал ничего хорошего от беседы с членом городского совета и одним из богатейших людей Нидоса. Проворочавшись всю ночь, капитан сходил в храм и принес в жертву целого барашка.
   Хвала богам, его самые мрачные прогнозы не оправдались, и речь шла лишь о келлуанском жреце, которого надо взять в плаванье к далеким Рогейским островам. Разумеется, Нарон с облегчением и радостью согласился, тем более что ему еще и заплатили, хотя и маловато. Возможно, именно поэтому присутствие Тусета рядом всегда раздражало капитана.
   Вдруг он услышал громкий деревянный стук. Кто-то из гребцов сбился с ритма и ударил весло соседа.
   - Длин! - крикнул Нарон, вешая кожаную кружку на специальный крючок. - Что там у тебя происходит, жирный боров?
   Надсмотрщик отскочил от люка в трюм и, выхватив из-за пояса плеть, с остервенением стал хлестать рабов.
   - Ленивые отродья! Стоит отойти, так вы чаек ртом стали ловить? Вот, вот тебе!
   Нарон удовлетворенно кивнул и оглядел горизонт. По правую руку проплывал знаменитый маяк, вершину которого днем украшал высокий столб дыма, указывавший кораблям путь в благословенный Нидос. Слева за широким волноломом покачивались на ленивой волне боевые галеры. Капитан послюнявил и поднял вверх указательный палец. Ветра почти не было. Значит, придется идти на веслах. Он вздохнул и отправился на корму, где, крепко вцепившись в связанные между собой рулевые весла, стоял, широко расставив волосатые ноги, Боаз. Проходя между рядами гребцов, Нарон обратил внимание, что один из рабов глухо кашлял. Его глаза подозрительно блестели из-под нависшей гривы спутанных волос, а широкую спину украшали свежие следы плети.
   Надсмотрщик освободил дорогу господину.
   - Что с четвертым по левому борту? - вполголоса спросил капитан.
   - Вроде все нормально, господин, - пожал широкими плечами Длин.
   Нарон, ожидавший более определенного ответа, с раздражением переспросил:
   - Нормально?
   И повысив голос, добавил:
   - Даже я вижу, что он болен! Почему не сказал, пока мы стояли в Нидосе? Я бы купил нового.
   - Ничего с нм не случится, господин, - заверил надсмотрщик. - Моя плетка лучшее лекарство для этих скотов!
   - Учти, если он сдохнет до Милеты, я тебя заставлю грести! Понял?
   - Понял, господин,- глухо проговорил Длин, отворачиваясь.
   Нарон взобрался на кормовую палубу.
   - Выходим из гавани, хозяин, - негромко проговорил Боаз.
   Судно обогнуло мыс маяка и заплясало на волнах открытого моря. Теперь главная задача - выдержать правильное направление.
   Солнце медленно ползло по кристально- чистому небу. Корабль так же неторопливо шел, влекомый вперед ударами четырнадцати весел. Стоял полный штиль, и матросы откровенно бездельничали, свысока поглядывая на мокрые от крови и пота спины гребцов.
   Капитан отложил в сторону посох с поперечной планкой, служивший для измерения высоты солнца над линией горизонта.
   - Возьми левее, Боаз, - скомандовал он кормщику. - Не будем уходить далеко от берега.
   - Да, хозяин, - отозвался тот и сделал полшага, увлекая за собой рулевое весло.
   - Эй, на мачте! - крикнул Нарон. - Заснул, сын акулы!
   - Нет, хозяин! - быстро отозвался молодой голос.
   - Не пропусти, когда появится берег, а то шкуру спущу!
   - Понял, хозяин.
   Отдав ценные указания, Нарон почувствовал голод и огляделся. На носу корабля, где находилась маленькая глиняная печка, никого не было.
   - Гнут, где ты ленивая скотина?
   Один из матросов, валявшийся в тени кормы быстро вскочил.
   - Я что должен голодать в первый же день плаванья! - крикнул капитан. - Солнце в зените, а ты еще даже не разжег печку!
   - Сейчас, хозяин, задремал маленько, - проговорил Гнут на ломаном даросском.
   - Я тебе, гад ползучий, устрою "задремал"! - не на шутку разозлился Нарон, сбегая с кормы.
   Не дожидаясь разъяренного хозяина, матрос поспешил на нос.
   Когда капитан поднялся на переднюю палубу, Гнут стоял задницей кверху и старательно раздувал огонь в печке. Глядя на тощий зад, обтянутый короткими грязными штанами, Нарон не удержался и отвесил матросу хорошего пинка. Тот дернулся от боли, но не перестал надувать щеки. Из короткой трубы стал подниматься дымок.
   Гнут вскочил.
   - Постой! - остановил его капитан и крикнул стоявшему на кормовой палубе жрецу.
   - Эй, господин маг! Где твоя служанка? Пусть помогает!
   Тусет подошел к перилам и посмотрел вниз. На палубе гребцов в тени борта посапывала, свернувшись в клубок, Айри, благополучно проспавшая отплытие.
   - Длин! - окликнул жрец надсмотрщика. - Ну-ка, разбуди мою служанку. Только не переусердствуй, пожалуйста.
   - Хорошо, маг! - осклабился кряжистый здоровяк в кожаном панцире с короткой плетью в волосатой руке.
   Подойдя ближе, он размахнулся и самым кончиком ремня звонко ударил девчонку по ягодицам. Айри взвизгнула, подскочила и застыла, растерянно хлопая глазами под утробное ржание команды. Даже на лицах некоторых рабов мелькнули гримасы, напоминавшие злорадные улыбки.
   - Ты должна вставать раньше господина, - усмехнулся Тусет. - На первый раз я тебя прощаю. Отправляйся помогать готовить еду.
   - Спасибо, господин, - поклонилась девочка, потирая ушибленное место.- Куда идти?
   - Сюда! - рявкнул с кормовой палубы Нарон.
   Служанка вбежала по ступенькам, ловко увернувшись от подзатыльника, которым собирался наградить её капитан.
   - Вон твой начальник! - усмехнулся он, указав на Гнута. - Будешь делать, что он скажет.
   - Я поняла, господин.
   Айри поклонилась, воспользовавшись этим, матрос-повар залепил-таки ей легкую затрещину.
   - Пошли за крупой, девчонка!
   Убедившись, что процесс приготовления обеда начался, Нарон отправился на корму.
   - Где вы взяли такую замарашку, маг? - спросил он, потягиваясь.
   - В порту, - ответил жрец. - В Нидосе очень много бездомных детей.
   - Таких везде полно, - махнул рукой капитан. - Бродяги, воришки, малолетние проститутки.
   Он фыркнул.
   - В Стране Реки их нет, - покачал головой жрец.
   Нарон пожал плечами.
   - А куда же вы деваете незаконнорожденных детей или тех, чьи родители умерли? - лениво поинтересовался он.
   - Если нет родственников, то писцы находят им приемные семьи, - ответил Тусет. - Дети должны вырастать и приносить пользу государству и его величеству Келл-номарху, жизнь, здоровье, сила.
   - Кому охота возиться с чужими ублюдками, - усмехнулся капитан. - Своих бы прокормить.
   - Мы считаем, что чужих детей не бывает, - проговорил келл, отводя глаза. Ему вдруг стал неприятен этот бородатый, дурно пахнущий мужчина, вечно озабоченный извлечением прибыли.
   Прекратив разговор, Тусет стал наблюдать за процессом приготовления пищи. В большой котел налили воды из кувшина, матрос порезал на куски соленое мясо, бросил его в кипяток, вслед за ним высыпал туда же полмешка пшеничной крупы и, приказав девочке помешивать варево, растянулся на палубе, положив босые ноги на платформу из обмазанного глиной кирпича.
   Айри добросовестно мешала бурчащую кашу, то и дело переступая через ноги Гнута. Потом то ли случайно, то ли намеренно кусок каши, налипшей на ложку, упал тому на голень.
   Сладко дремавший матрос вскрикнул и попытался вскочить, но, поскользнувшись, рухнул, звонко ударившись затылком, вызвав смешки товарищей.
   На время обеда корабль лег в дрейф. Гребцы жадно жевали густо приправленную оливковым маслом кашу, заедая ее черствыми лепешками. Между лавок шныряла Айри с кожаным ведром и деревянной кружкой.
   Матросы получили к каше по сушеной рыбине, а капитан сыр, изюм и маленькую амфору молодого вина.
   Жрец не отказался от предложения Нарона и тоже выпил бокал.
   После обеда он решил освежиться.
   - Принеси чистое ведро, - приказал Тусет служанке, когда та отмыла миски от остатков еды.
   - Где же мне его взять? - поинтересовалась Айри.
   - Спроси у хозяина или у матросов, - посоветовал жрец. - И не забудь веревку.
   После недолгих поисков девочка принесла кожаное ведро, из которого поили рабов, и кусок каната. Тусет снял длинную, белую одежду, напоминавшую женскую рубаху без рукавов, и остался в одной набедренной повязке.
   Пока Айри вытаскивал из моря воду, жрец снял и ее, представ в первозданном виде. Невольно отводя глаза от сухого, старческого тела с многочисленными шрамами, служанка вылила воду на плечи и грудь келлуанина, потом подала длинное льняное полотенце.
   Одевшись, Тусет велел ей развесить полотенце для просушки и пошел на корму. Нарон, глядя на улыбавшегося жреца, перевел взгляд на гребцов, в изнеможении лежавших на своих лавках, прямо под яркими лучами полуденного солнца. Один из них лежал на животе и, не переставая, кашлял.
   - Корас! - крикнул он. - Где ты там прячешься, отродье пьяного дельфина и корасской шлюхи!
   Откуда-то снизу послышалось ворчание.
   - Я здесь, хозяин!
   - Разверните парус!
   У лестницы на корму кто-то упал, громко выругался, потом появилось удивленное лицо, обрамленное аккуратной курчавой бородкой.
   - Так ведь ветра то нет, хозяин?
   - Палубу прикройте от солнца, тупица! - рявкнул Нарон и уже тише добавил. - А то у меня все спекутся на такой жаре.
   - Мудрый поступок, - тихо проговорил Тусет. - Рачительный хозяин должен заботиться о своем имуществе.
   Матросы ловко развернули парус, и он повис безжизненной тряпкой.
   - Боаз, Давл, - продолжал отдавать распоряжения капитан. - Разверните реи!
   - Сейчас, хозяин! - отозвался кормщик, закрепляя веревкой рулевое весло.
   На измученных гребцов упала благодатная тень. Нарон довольно улыбнулся и тут же поморщился от долетевшего с палубы смрада.
   - Эй! Хватит бока пролеживать! - крикнул он растянувшимся на палубе матросам.
   - Чего, хозяин? А что делать? - откликнулись недовольные голоса.
   - Дерьмо убрать у гребцов! - резко командовал капитан. - Воняет как невольничий рынок в жару.
   - Вот еще, - тихо проворчал кто-то из матросов.
   - А ну заткнись, Давл! Не то я тебе язык в задницу засуну! - рявкнул Нарон. - Длин, дай ему скребок и корзинку, и пусть потом окатит палубу водой.
   Надсмотрщик, подремывавший в тенечке, недовольно заворчал, поднимаясь с тощего матраса.
   Ворча и ругаясь, нескладный рыжеволосый матросик стал сгребать с почерневших досок отходы жизнедеятельности рабов, стараясь, как бы ненароком, ударить их по ногам. Заметивший это надсмотрщик треснул его по спине рукояткой плети. Измученные гребцы наблюдали за этим с полным равнодушием.
   Вода быстро испарялась с нагретой палубы, принеся рабам минутное облегчение. Солнце стало клониться к западу, и весла вновь ударили о воду, толкая вперед "Бороздящего стихию". Гребцы скрипели зубами, умоляя всех богов послать ветер.
   Высшие силы услышали искренние молитвы. Утром подул устойчивый северо-западный ветер, на корабле подняли парус, и рабы, наконец, смогли отдохнуть. Их больному товарищу стало совсем плохо. Он не смог даже удержать чашку с водой и пролил утреннюю порцию. Длин лениво съездил ему по зубам за столь небрежное отношение к ценному продукту. И ударил то чуть-чуть. А гребец вдруг закатил глаза и рухнул на палубу, приложившись головой об угол скамьи.
   Не на шутку встревоженный надсмотрщик попытался привести раба в чувство ударами по щекам. Но заросшая грязной шевелюрой голова только равнодушно болталась из стороны в сторону.
   Длин скрипнул зубами и решился оповестить капитана. "До Милеты еще четыре дня, - с тревогой думал надсмотрщик. - Придет штиль, хозяин, чего доброго, посадит за весло. Вот, сукин сын, не мог сдохнуть хотя бы послезавтра!"
   Нарон завтракал в компании жреца. Расположившись на расстеленном коврике, они ели изюм с лепешками и разговаривали о мореплавании. Тусет, человек абсолютно сухопутный, удивил даросца своими познаниями. Он со знанием дела рассуждал о течениях, ветрах и небесных созвездиях, помогавших мореплавателям определять направления движения.
   Увидев озабоченную рожу надсмотрщика, капитан нахмурился.
   - Хозяин... - нерешительно пробормотал Длин. - Тот гребец... Он это... Кажется того... Умер.
   Нарон пружинисто встал и, подойдя к надсмотрщику, так глянул в бледно - голубые глазки, что тот, вздрогнув, отступил назад, едва не свалившись с кормы.
   - Баран безмозглый! - выплюнул капитан, спускаясь с кормовой палубы. Гребцы повставали с лавок. Дальние вытягивали шеи, стараясь рассмотреть происходящее.
   Нарон, подобрав полы туники, присел перед распростертым телом.
   - Кажется, еще жив, - раздался над ухом голос жреца. - Если ты позволишь, я могу его осмотреть.
   Капитан с надеждой посмотрел на келлуанина.
   Тусет прижал пальцы к шее раба и озабоченно кивнул.
   - Пульс слабый. Болезнь зашла очень далеко.
   Он постукал пальцами по груди, прислушался. Посмотрел в закатанные глаза раба.
   - Его смерть близко. Но если начать лечение немедленно, она еще может отступить.
   - Когда ты поставишь его на ноги? - спросил купец.
   - Если боги позволят, то через десять дней он сможет грести, - спокойно ответил жрец.
   - Лучше купить в Милете нового раба, чем возиться с этой дохлятиной, - тихо пробурчал Длин.
   - Ты что думаешь, я сру деньгами! - взвился Нарон. - Или, может, мне вычесть стоимость нового раба из твоего жалованья?
   - Хозяин, я не.... - испуганно пробормотал надсмотрщик.
   - Я знаю, что ты дурак! - оборвал его капитан. - Раскуй его немедленно.
   - Его лучше отнести в трюм, - негромко сказал жрец. - Подальше от солнца.
   - Сколько будет стоить твое лечение, мудрый Тусет? - со вздохом спросил купец.
   - Я не возьму с тебя ничего, - улыбнулся сухими губами келл. - Пусть это будет знаком моего доброго расположения к тебе, господин Нарон.
   - Спасибо, маг, - поблагодарил слегка удивленный капитан. - Я не забуду об этой услуге.
   - Но мне нужен помощник, - сказал жрец. - Так, что тебе придется освободить мою служанку от корабельных работ.
   - Согласен, - проворчал сразу поскучневший Нарон.
   - Я пойду за лекарством - поднялся Тусет.
   Перед тем, как отнести больного в трюм, где было приготовлено ложе из старого паруса, Айри его хорошенько вымыла забортной водой, а жрец срезал отросшие волосы острым ножом.
   Уложив раба, матросы поспешно покинули трюм. Маг, того и гляди, начнет колдовать, а присутствовать при этом посторонним людям не полагается.
   Не обращая на них никакого внимания, Тусет вытащил из сумки бронзовый цилиндр толщиной в руку, раскрыл его и, достав кожаный сверток, развернул тот на полу. Зловеще блеснули какие-то необычные металлические инструменты. Следом за ними жрец извлек из сумки деревянную коробочку величиной с две ладони. Внутри в специальных гнездах лежали стеклянные флаконы с плотными крышками. Положив коробку рядом с инструментами, Тусет закрыл глаза и начал что-то бормотать нараспев, раскачиваясь из стороны в сторону. При этом его руки совершали вращательные движения над грудью больного.
   Раб закашлялся и открыл глаза. Увидев над собой колдующего жреца, он сделал попытку встать. Но келлуанин положил на него ладонь и с силой придавил к палубе, не переставая читать заклинание.
   Закончив, Тусет вновь полез в сумку и вытащил каменную капельку на кожаном шнурке.
   - Надень ему на шею, - приказал он Айри.
   Девочка с опаской взяла из рук жреца амулет. Размером с абрикос, он был выточен из кроваво-красного гранита и покрыт сложной резьбой.
   - Что ты хочешь со мной делать, маг? - хрипло спросил раб, когда Айри приподняла его голову.
   - Пытаюсь вылечить, - ответил келлуанин, взяв маленький кусок льняной ткани и нанеся на нее мазь из пузырька.
   - Зачем? - в перерыве между приступами кашля спросил гребец. - Чтобы еще год ворочать проклятое весло? Уж лучше сдохнуть сейчас...
   - Не торопись умереть, - проговорил жрец, протирая ладони тряпочкой. В воздухе запахло смолой. - Пока человек жив, его судьба еще может измениться...
   - Ты смеешься надо мной, старик, - возразил раб. - Вонючая скамья, весло и плеть Длина. Вот и вся моя судьба.
   - Даже боги не всегда знают свое будущее, а ты всего лишь простой смертный, - проворчал Тусет, беря в руку нож с коротким острым лезвием. - Сейчас будет немного больно.
   Он смазал предплечье гребца той же мазью и сделал короткий, неглубокий разрез. Раб даже не вздрогнул. Потекла кровь. Жрец стер ее тряпкой, взял из шкатулки другой пузырек и высыпал на ладонь несколько темно-бурых крошек размером с пшеничное зерно. Вернув все кроме одной обратно, Тусет вложил крупинку в рану и стал быстро бинтовать руку.
   - Что это? - спросил больной.
   - Лекарство, - коротко ответил жрец. - Сейчас оно попадает прямо в кровь, которая и разнесет его по всему телу.
   - У меня слипаются глаза, - пробормотал раб.
   - Так и должно быть, - скривил сухие губы в улыбке Тусет. - Спи. Я прочитал нужные молитвы и повесил тебе амулет Сета. Если бог захочет помочь, завтра тебе станет лучше...
   Но гребец не слышал последних слов своего лекаря. Грудь его мерно вздымалась, а лицо обмякло.
   - Пойди к капитану и скажи, что для лечения мне нужно вино. А я пока приготовлю необходимое лекарство.
   Айри кивнула и выскочила на палубу. Как жрец и рассчитывал, Нарон, узнав о вине, решил подробнее узнать, зачем оно понадобилось.
   Тусет показал растертый в ступке порошок.
   - Его нужно давать больному всякий раз, как он проснется, и обязательно с вином.
   - С каким? - скорбно вздохнув, спросил купец.
   - Это не так важно, - пожал плечами жрец. - Главное, чтобы оно было достаточно крепким.
   - Такое найдется, - немного повеселел Нарон и выбрался на палубу, махнув рукой притихшей в углу Айри.
   Вскоре девочка вернулась с маленькой амфорой.
   . Жрец уже сложил вещи в сумку. Порошок лежал в глиняной плошке.
   - Ты слышала, что должна делать? - спросил ее Тусет.
   Служанка кивнула.
   - Когда проснется, поить вином со щепоткой волшебного порошка.
   - Это просто лекарство и никакого волшебства, - улыбнулся жрец, вставая. - Я скажу, чтобы тебе принесли циновку и какое-нибудь одеяло. Девочкам в твоем возрасте вредно спать на голых досках.
   Ночью больной просыпался три раза. Дремавшая в уголке Айри просыпалась, мешала лекарство с вином, подносила плошку к спекшимся от жара губам. Гребец с жадностью выпивал и опять проваливался в забытье.
   Под утро поднялся ветер, и судно заплясало на волнах, подобно пьяному матросу, возвращавшемуся из кабака. Айри с позеленевшим лицом чувствовала, как желудок то и дело прыгает куда-то в глотку, несмотря на то, что девочка делала отчаянную попытку удержать его содержимое внутри. Но на этот раз, кажется, тошнота стала совершенно нестерпимой. Айри пробкой выскочила на палубу и под дружное ржание команды выплеснула в море вино и желчь.
   Опираясь на посох, подошел жрец.
   - Как там больной? - спросил он, хватаясь рукой за борт.
   - Кашляет, - пожала плечами девочка, и ее вновь скрутило в жестоком приступе морской болезни.
   Тусет покачал бритой головой.
   - Пойдем, у меня есть то, что и тебе поможет.
   - Правда? - с безумной надеждой спросила Айри, и, получив утвердительный кивок, схватила его за руку.
   Вдвоем они быстро добрались до трюма. Гребец уже не лежал, а сидел, прислонившись спиной к переборке.
   - Мой добрый маг, - хрипло проговорил он, увидев Тусета, и тут же зашелся в кашле.
   Жрец присел рядом, положил ему руки на плечи и одним движением стащил гребца на пол.
   - Тебе нужно лежать, - сказал он в ответ на протестующий жест.
   - Отрабатываешь проезд? - криво усмехнулся раб. - Боишься, что Нарон выбросит тебя за борт?
   - Это вряд ли, - спокойно возразил Тусет. - Я еще не все заплатил.
   - Тогда чего ты так стараешься, спасая мою никчемную жизнь?
   - Любая жизнь на что-то да сгодится, - сказал жрец, разбинтовывая ему руку.
   Рана покрылась темно-красной коркой, кожа вокруг побледнела.
   - Если ты сегодня такой разговорчивый, значит, мое лекарство действует, - улыбнулся он, раскрывая шкатулку.
   - Лучше бы ты дал мне яд, - вздохнул гребец, глядя, как старик ловко втирает в кожу на груди маслянистую, приятно пахнущую жидкость.
   Раб закашлял. Жрец отстранился, терпеливо пережидая приступ. Едва пациент затих, лекарь вновь продолжил растирать ему грудь, что-то негромко бормоча и причмокивая губами. Гребец опять закашлял. Так продолжалось до тех пор, пока больной не закрыл в изнеможении глаза, измученный непрестанным кашлем. Тусет удовлетворенно кивнул и закрыл шкатулку.
   Айри, испуганной мышкой сидевшая в углу все время процедуры, несмело проговорила:
   - А как же я, господин?
   - Прости, я совсем забыл, - покачал головой жрец и, покопавшись в сумке, достал коричневый, полупрозрачный камень величиной с воробьиное яйцо. Отряхнув налипшие соринки, Тусетт протянул его девочке.
   - Вот возьми. Держи во рту, пока не растает.
   Та с сомнением посмотрела на странный предмет, но тут корабль вновь пополз вниз с очередной водяной горы, и Айри, не задумываясь, сунула камешек в рот, который тут же наполнился сладкой слюной.
   - Что это? - спросила девочка, жмурясь от удовольствия, но жрец уже ушел.
   Больше всего это походило на мед, пробовать который ей приходилось считанное количество раз, но кроме этого чувствовался аромат цветов, винограда и еще чего-то ужасно вкусного. Айри лежала на сложенном одеяле с закрытыми глазами и наслаждалась.
   - Эй, девчонка, - позвал ее раб. - Помоги мне сесть.
   Служанка с сожалением посмотрела на гребца и не двинулась с места.
   - Господин велел лежать.
   - Помоги, я сказал! - рявкнул раб, делая попытку приподняться.
   Девочка пожала плечами.
   - И не подумаю.
   - Ах ты, маленькая дрянь! - мужчина попытался до нее дотянуться, но Айри без труда отбила слабую руку.
   - Лежи.
   - Вот, вошь мелкая, - оскалился гребец, потом поморщился. - Отлить мне надо. Поняла?
   Девочка подала выщербленную деревянную чашку.
   - Валяй, я отнесу.
   Облегчившись, мужчина резко подобрел.
   - Как тебя угораздило попасть в служанки к магу? - спросил он, повернувшись на бок. - Не похоже, что ты из келлов.
   Гребец назвал соотечественников Айри именем, принятым среди других народов.
   - Я из Нидоса, - буркнула девочка.
   - Маг тебя купил? - продолжал расспросы мужчина.
   - Взял у солдата, - так же неохотно ответила Айри. - Он меня в порту поймал.
   - Воровала?
   - Ага.
   - Ты из крысят или шакалов? - гребец безошибочно назвал две самые известные портовые банды малолеток.
   - Я сама по себе, - пожала плечами девочка.
   - Чем же ты магу так приглянулась? - похабненько усмехнулся раб.
   - Я келлуанский знаю! - резко ответила Айри и, смутившись, добавила. - Немного.
   - Откуда? - уже всерьез удивился больной.
   - Одна женщина научила.
   Гребец понимающе кивнул и откинулся на импровизированную подушку.
   - Сирота? - спросил он после недолгой паузы.
   - Да.
   - Давно?
   - Три года.
   - И за это время не пристала ни к одной из банд? - не на шутку удивился мужчина.
   - Сначала я у Шило жила, - стала рассказывать девочка. - Но год назад ее убили в драке.
   - Слышал о ней, - уважительно проговорил раб.- Серьезная воровка была.
   - Так ты что...из наших? - удивилась Айри.
   - Нет, не из ваших, - передразнил гребец. - Просто кое-что знаю.
   Айри пожала плечами и замолчала.
   - А кто Шило убил? - спросил раб.
   - Тебе что за дело? - скривила губы девочка. - Меня выспрашиваешь, а сам про себя еще ни слова не сказал. Я даже не знаю, как тебя зовут.
   - Прокл Пелосец, слышала про такого? - усмехнулся гребец.
   - Может и слышала, - пожала плечами девочка. - Нидос город большой.
   - Мне отец оставил в наследство дом, два корабля, - с грустью проговорил раб. - И целый сундук денег.
   - Что-то ты не похож на богача, - скептически поморщилась Айри.
   - Я похож на глупца, - со вздохом согласился Прокл.
   - Играл? - попробовала угадать девочка.
   - Не больше чем другие, - покачал головой раб.
   - Тогда, может быть, слишком сильно любил вино и продажных женщин?
   - Не больше чем другие, - повторил Прокл. - Боги наказали меня, заставив полюбить недостойную женщину. Вот почему я здесь.
   Глаза Айри разгорелись от любопытства.
   - Расскажи!
   - Ты же мне так и не сказала, кто убил Шило? - проговорил гребец, поморщившись от соленых брызг, залетевших через открытый люк
   Сейчас, когда болезнь чуть отступила, девочка видела, что ему вряд ли больше двадцати пяти лет.
   - В кабаке "Пьяный дельфин" её принял за проститутку какой-то хлыщ из богатых и стал приставать. Она его побила. Тот сбегал за слугами, и они вшестером прижали ее в переулке. Мне там тоже досталось.
   Она наклонилась и отвела прядь волос, открыв небольшой шрам у виска.
   - Шило подколола троих, но и ее зарубили. Меня ее подруга выходила. Даже предлагала остаться у неё... Да я не захотела в кабаке жить. Вот и пошла в порт. Там легче прокормиться.
   Девочка вздохнула и добавила:
   - Тусет обещал меня в Келлуан взять. Когда вернемся...
   Гребец заперхал, согнувшись в удушливом кашле.
   - Ну, ты насмешила, - отдышавшись, он вытер слезящиеся глаза. - Да одни боги знают, вернемся ли мы вообще! Ты хоть знаешь, малявка, куда плывет этот корабль?
   - Нет, - растерянно пожала плечами девочка.
   - На Рогейские острова, дура! - Прокл с жалостью посмотрел на неё. - Это же край земли! Дальше только Океан Мрака! Мы полгода будем в море болтаться или даже больше.
   Айри испуганно посмотрела на гребца.
   - А что же мы будем есть?
   Гребец вновь рассмеялся и опять закашлялся, держась за грудь. Но в этот раз приступ оказался гораздо сильнее. Лицо раба посинело, глаза выпучились, он начал задыхаться.
   Девочка испуганно вскочила, собираясь бежать за жрецом, но дыхание мужчины стало постепенно восстанавливаться. Айри взяла амфору, в которой еще оставалось немного вина, и развела остатки лекарства.
   Прокл с жадностью выпил и тяжело, с хрипом вздохнул.
   - На корабле нет столько места для еды и воды. Нарон будет останавливаться в прибрежных городах или высаживать матросов для охоты на островах. Я слышал, что на многих из них люди не живут.
   - Почему? - заинтересовалась девочка.
   - Не знаю, - ответил гребец, засыпая.
   Море бушевало еще четыре дня. Все это время экипаж и пассажир "Бороздящего стихию" питались вяленой рыбой, черствыми лепешками. Гребцы не выпускали из рук весел, а кормчий руля, все время разворачивая судно носом к набегавшей волне. С утра пятого дня волнение стало заметно стихать, а на шестой окончательно сменилось ровным попутным ветром. Воспользовавшись этим, Нарон направил корабль к земле, еле заметной на горизонте. Несмотря на поднятый парус, берег приближался медленно, словно бы неохотно. Изломанные вершины гор ярко выделялись на фоне пронзительно голубого неба.
   С любопытством поглядывая на них, Айри спросила у Гнута:
   - Что это?
   Матрос проследил за ее взглядом и усмехнулся.
   - Айханские горы.
   - Высокие, - покачала головой девочка, помешивая кашу.
   - Дальше они еще выше будут, - сказал Гнут. - С белыми от снега вершинами. Слышала когда-нибудь про снег?
   - Я же из Нидоса, - обиделась Айри. - У нас моряки каких только чудес не рассказывают.
   - Особенно, когда выпьют, - добавил подошедший незаметно Нарон.
   Айри отвернулась и стала с подчеркнутым усердием мешать варево.
   Горы приближались, наползая на небо. Их серо-зеленые вершины с яркими пятнами лесов по склонам постепенно заполняли горизонт. На их фоне стены города, испуганно притулившегося на длинном мысу, казались игрушечными.
   В сумерках корабль подошел к пристани Милеты.
  
   Как только заржавевшие шестеренки в голове чуть провернулись, сразу возникли два вопроса.
   "Кто я?" К сожалению, тут имелось целых два ответа. Скромная российская девятиклассница, Александра Дрейк, к своему несказанному ужасу помещенная сверхъестественными силами в мужское тело. Или просто Алекс. Крутой парень, всего за год превратившийся из простого конюха рыцаря Гатомо в хладнокровного живореза и профессионального спасателя принцесс. К тому же сумевшего вовремя смыться, а это самое важное качество для любого нормального героя.
   "И что выбрать?" Свою любимую чистую душу простой девочки с повышенной самооценкой? Или не менее любимое тело, обладавшее выдающимися мужскими достоинствами? Имеется в виду блестящее владение смертоносными боевыми искусствами.
   "Кажется, этот вопрос мучает меня весь год с того памятного дня, как я очутился в этом мире. Все же теперь, наверное, я Алекс или Александр. Убийца с тонкой душой Саши Дрейк."
   Решив для себя один из главных вопросов, юноша открыл глаза: "Теперь надо понять, где я?"
   Над головой низко навис каменный потолок, сквозь гул в голове в уши вползает неумолчный шум моря. Вспомнились картины ночного шторма. Потерявшее управление судно, плясавшее на исполинских волнах, острые скалы в кровавом блеске молний. Карниз, куда его забросили волны, узкая расщелина. Значит, это земля, ну, а что она собой представляет, придется узнать попозже, когда вернутся силы.
   Изборожденное морщинами лицо "голубоватого" старика, поднесшего к его губам бурдюк с обычной холодной водой. Причем сей оттенок ему предавал отнюдь не цвет кожи. На дядечке не было ничего кроме кокетливой белой юбочки, большого кулона на цепочке, делавшей честь любому "правильному пацану из лихих 90-х", парика с густыми мелкими кудряшками и дизайнерских сандалий, а вокруг водянистых глаз ясно различались следы краски.
   Когда старик поцеловал его в лоб, у Александра мелькнули весьма нехорошие мысли, которых он потом очень стыдился.
   Усевшись по-турецки возле его ложа, он что-то проговорил. Потом положил ладонь себе на узкую грудь.
   - Энохсеткратуапатер.
   Юноша догадался, что старик решил представиться. Давно пора. Алекс попытался добросовестно повторить эту галиматью.
   Собеседник сморщился и замахал руками, украшенными браслетами.
   - Энохсет! - он ткнул себя пальцем в грудь. Потом указал на Александра, явно спрашивая его имя.
   - Алекс, - представился юноша и, закрыв глаза, подумал: "Вот и познакомились".
   Чуть оклемавшись, Александр с удивлением заметил, что ухаживает за ним один и тот же человек. Старик кормил парня изюмом и протертыми яблоками, поил мясным бульоном и виноградным вином. Сам выстирал его загаженную одежду никак не выказывая брезгливости. Алекс стал думать, что попал к какому-то отшельнику? Или Энохсет его прячет по каким-то одному ему ведомым причинам? Не мешало бы выяснить и это.
   Очнувшись на второй или на третий день Александр не нашел старика в пещере. Чувствуя жгучую резь в мочевом пузыре, он решил больше не мочиться в постели и самостоятельно выбраться из пещерки. Цепляясь за осклизлые камни, юноша сел, ощущая сильнейшее головокружение. Отдышавшись, попробовал подняться на ноги, но сил не хватило, и он звонко шлепнулся задницей.
   - Придется вспомнить детство, - пробурчал Александр, становясь на четвереньки.
   Выбравшись из расщелины, он поднял голову. Над ним поднимался невысокий крутой обрыв, поросший по краям клочками зеленой травы. На скалистом уступе чернела небольшая кучка пепла и углей. Карниз полого поднимался вверх, постепенно сужаясь и исчезая совсем на полпути к вершине. Другой его конец уходил под воду. Отдав дань природе, Алекс уселся, свесив ноги вниз, и окинул взглядом окрестности. Прямо перед ним неспешно колыхалась бескрайняя водная гладь, сливаясь у горизонта с пронзительно голубым небом. Два выступающих мыса ограждали небольшую полукруглую бухту с обрывистыми берегами и остро торчащими рифами.
   Внезапно сверху посыпались мелкие камешки. Юноша вскинул голову. На краю обрыва стоял Энохсет и, улыбаясь, махал ему рукой.
   - Алекс! Хутрырбасырбекару!
   - Энохсет! - помахал в ответ Александр.
   Старик пробормотал еще что-то такое же мало разборчивое и стал на веревке спускать вниз корзину. Удивившись столь необычному способу транспортировки, Алекс дождался, пока она не окажется на уступе.
   - Курабстурвсух! - крикнул Энохсет.
   Юноша удивленно пожал плечами.
   - Пастракруквахта! - старик поднял руки к лицу и стал совершать какие-то странные движения. Потом взял за веревку и сделал вид, будто тянет ее на себя.
   Александр подполз к корзине и посмотрел наверх. Энохсет улыбался.
   - Курды, кудры, апах.
   Юноша с трудом развязал туго затянутый узел. Веревка быстро поползла наверх.
   Даже такое простое усилие отняло у него все силы. Алекс в изнеможении повалился на теплый, нагретый солнцем уступ. Возвращаться в расщелину не хотелось. Наслаждаясь теплом, он уселся поудобнее, прислонившись спиной к скале, и закрыл глаза.
   Через какое-то время вниз сползла большая охапка хвороста. В этот раз старик не стал просить его развязать узел, а куда-то исчез. У Александра уже не оставалось сил даже на недоуменное пожатие плеч. Он просто сидел, ни о чем не думая, подставив лицо ласковым солнечным лучам и соленому ветерку, вслушиваясь в равномерный шелест волн. Вдруг в их плеск стали вплетаться какие-то посторонние звуки.
   Насторожившись, юноша открыл глаза и, оглядевшись, заметил Энохсета. Худенькая, светло-коричневая фигурка в белой юбке медленно пробиралась вдоль берега, осторожно переступая по наваленным у обрыва камням.
   "Кажется, другой дороги сюда нет", - лениво подумал Алекс. Но почему старик не приведет сюда людей? С их помощью меня можно было бы легко втащить наверх. Само собой напрашивались два вывода. Либо Энохсет тут совершенно один, или здешние жители, мягко говоря, не толерантны к иностранцам, и старик просто прячет Александра от их чрезмерного внимания. Оба эти предположения не внушали никакого оптимизма.
   В корзине, что спустил Энохсет, кроме яблок, бурдюка с холодной, удивительно вкусной водой, оказалась выпотрошенная тушка молодого козленка. Старик, громко разговаривая на своем тарабарском языке, принялся разрубать её на куски и складывать в глиняный кувшин. Парню надоело бессмысленно наблюдать за его кулинарным поединком.
   - Энохсет, - сказал он, привлекая к себе внимание.
   Старик обернулся. Алекс с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. Он пока так и не привык к обведенным темно-зеленой краской глазам Энохсета.
   - Глуфитинг?
   Александр поднял камень.
   Старик настороженно пожал плечами.
   Алекс потыкал в него пальцем, стараясь придать лицу самое вопросительное выражение.
   Кажется, собеседник его понял.
   - Шаптуг, - произнес он, тщательно проговаривая каждый звук.
   Юноша поднял еще один кусок.
   - Шаптуг?
   Энохсет широко улыбнулся. В бледно-желтом частоколе крупных зубов чернели многочисленные прорехи.
   - Кур, кур.
   Так началось постижение чужого языка. Все время, пока Александр не спал, или не помогал по мере сил своему лекарю, он зубрил незнакомые слова как старательный первоклассник стишок на свою первую школьную елку. Плохо было то, что речь старика не походила ни на что слышанное ранее. Язык приходилось буквально в трубку сворачивать, прежде чем получалось хоть сколько-нибудь похоже. Тем не менее, Алекс начал постепенно понимать своего спасителя и лекаря.
   На седьмой день погода начала портиться. С запада показались толстые, пушистые облака. Энохсет объяснил юноше, что близится шторм, и их здесь может залить водой. Александр, как мог, заверил старика, что у него хватит сил пройтись по каменным завалам и выбраться с этого места.
   Энохсет сложил в корзинку кувшины, одеяла, привязал циновку, и они стали спускаться по уступу в начавшее волноваться море. Очень скоро Александру стало казаться, что он сильно переоценил свои силы. Пот градом катился по обессилевшему телу, колени подгибались, а ноги дрожали. Идущий впереди старик то и дело оборачивался, с тревогой поглядывая на него. Алекс пытался улыбаться, и шептал:
   - Куро, куро.
   Волны разбивались о камни возле его ног, обутых в просушенные и смазанные вонючим козлиным салом сапоги. Внезапно скальные обломки вздыбились, явно собираясь близко познакомиться с физиономией Алекса. Его рука метнулась и крепко вцепилась в выступ скалы, чудом удержавшись от падения.
   - Хорастуко? - тревожно крикнул Энохсет. - Чифыро кур? Абосак.
   - Куро. - шептал Александр, закрыв глаза и дрожа всем телом. - Куро.
   На плечо легла узкая старческая ладонь.
   - Куро, - повторил юноша, поднимаясь.
   Энохсет, не говоря ни слова, указал рукой на море.
   Скрипнув зубами, Алекс поднялся.
   Старик одобрительно кивнул и поспешил вперед, тяжело перебираясь по обломкам скал. Когда они добрались до узкого галечного пляжа, у Алекса опять потемнело в глазах. Пришлось сделать остановку. Старик одобрительно похлопал его по плечу и пробормотал что-то неразборчивое.
   Потом был подъем по поросшему травой и мелким кустарником склону. С неба брызнуло мелким, противным дождем. И без того уставшие ноги стали скользить. Александр то и дело падал, перемазавшись в раскисшей почве и мокрой траве. В ложбинке между двумя грядами сели отдохнуть прямо на сырую землю. Вдруг облака рассеялись и с голубого неба брызнули радостные и теплые лучи солнца.
   - Раакатаракусамарокуро, - Энохсет улыбнулся серым от усталости лицом.
   Следующую остановку сделали на вершине гряды. Здесь Алекс увидел веревку, обвязанную вокруг скалы. Внизу на таком знакомом уступе лежала упакованная корзина. Вдвоем они едва втащили её наверх. Рухнув на траву, Александр не смог удержаться от смеха. Тяжело дышащий старик посмотрел на него с удивлением.
   - Старый да малый, - проговорил юноша, вытирая внезапно выступившие слезы. - Два инвалида.
   Солнце вновь скрылось в клубящихся тучах, и Энохсет стал торопиться. Он справедливо распределил груз, навьючив на юношу свернутые одеяла и циновку, а сам взял корзину. Перед тем, как отправиться дальше, старик достал маленький глиняный кувшин и, сделав глоток, протянул Алексу.
   Юноша хотел отказаться, но Энохсет настойчиво протягивал ему кувшинчик. Странно, но после вина Александр почувствовал себя значительно бодрее, даже настроение поднялось. "Вроде компот компотом, а гляди, как весело стало", - удивлялся он, бодро шагая вслед за стариком. Они спустились в долину, потом вновь стали подниматься вверх по еле заметной тропинке.
   Александр с интересом оглядывался по сторонам. Голые скалы среди зарослей деревьев и кустарников. Юношу настораживало, что кроме этой тропинки вокруг не видно ни каких следов человеческой деятельности. Показался перевал. Справа гряда поднималась еще выше. Но и от открывшегося отсюда вида у Алекса перехватило дыхание, и мигом испарилось хорошее настроение. Низкое небо с ворочавшимися облаками нависало над буйно зелеными долинами, перемежавшимися с живописными, крутыми горами. А вокруг этого красочного великолепия расстилалось огромное, темно-синее море.
  
  
   Глава II
   Кто куда исчез

-- И это только начало, -- мрачно изрекла Гермиона

.

Джоан Кэтлин Роулинг

Гарри Поттер и Орден Феникса

  
   Вскоре, после того как Прокл выздоровел и вновь вернулся к постылому веслу, с жестокими болями в спине свалился Боаз. Тут уже сам Нарон попросил жреца вылечить кормщика. Для этого он даже согласился остановиться в какой-то рыбачьей деревушке. Пять дней Тусет делал несчастному кормщику массаж, втирая в спину остро пахнущую мазь, поил горькими, противными лекарствами, читал заклинания, разложив по всей капитанской каюте амулеты. Обозленный незапланированной остановкой Нарон все это время вымещал зло на матросах и рабах. Поэтому на корабле не могли дождаться, когда же полегчает несчастному Боазу, а заодно и всем остальным. Но даже после того, как жрец закончил лечебные процедуры, он категорически запретил кормщику какое-то время становиться к веслу.
   Не в силах дольше задерживаться, капитан сам занял его место. Плохо зная эти воды, Нарон не слишком торопился, заходя по пути во все прибрежные городки. Тусет ежедневно выслушивал его бесконечные стенания по поводу убытков и неизбежного разорения. Не в силах терпеть упреки и жалобы, кормщик собрался уже на карачках ползти на корму. Но тут взъярился жрец. Айри никогда еще не видела своего хозяина в таком гневе.
   - Если Боаз простудится, то умрет, - почти кричал он на стушевавшегося капитана. - Кто тогда поведет корабль назад? Ты хочешь, чтобы мы пошли на дно из-за каких-то двух- трех дней?!
   - Прошло уже двадцать, - попробовал огрызнуться Нарон. - Мы опоздаем и останемся без лоцмана!
   - Зато с кормщиком! Где ты здесь найдешь такого мастера? - бушевал жрец. - Боаз самое больше богатство, что у тебя есть на этом корабле!
   Притихший кормщик закутался в одеяло с головой словно ребенок, заставший ссору родителей. Капитан грязно выругался и выскочил из каюты. Айри тихо хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
   Нарон бушевал на палубе словно ураган. Ему пришлось еще долгих восемь дней выполнять обязанности кормщика. Только перед самым длинным и опасным переходом Тусет разрешил Боазу вернуться к рулевому веслу.
   Мало кто из капитанов посещал Рогейские острова, еще меньше смельчаков доходило до вод океана и Барьерных островов. И уж точно никто не мог сказать, где кончаются одни и начинаются другие.
   Участки суши от крошечных скал до островов с какое-нибудь ольвийское королевство широкой полосой протянулись от южных отрогов Халибского полуострова до северной оконечности Айханского хребта.
   Сотни если не тысячи островов служили естественным барьером, отделявшим теплое и мелководное Великое море от холодного Океана Мрака. Воды здесь кишели подводными скалами, коварными течениями, внезапно возникающими водоворотами. К тому же, чем ближе располагался остров к океану, тем более свирепыми и кровожадными оказывались его обитатели. Островитяне постоянно воевали между собой, совершая набеги на соседние острова в составе целых флотилий пирог. По этому, несмотря на удаленность от торговых путей и обилие удобных стоянок, только самые отчаянные и кровожадные из пиратских вожаков рисковали устраивать здесь свои тайные стоянки.
   Не удивительно, что плаванье в этих водах считалось смертельно опасным. Да и прибыль, которую мог получить хозяин судна, никак не соответствовала риску.
   На Рогейских островах некоторые местные племена добывали жемчуг и кораллы, перья диковинных птиц и благовония. С восточных или Барьерных островов вообще нечего было взять кроме леса и земляного масла. Все это встречалось и в более безопасных местах. Тем не менее, кое-какая торговля существовала и в этих забытых богами краях.
   Последним цивилизованным городом на пути в Дикие воды была Тикена, расположившаяся на западном берегу Айханского полуострова, в тридцати асангах южнее Мыса Плача.
   Почти двести лет назад её основали переселенцы из Либрии, изгнанные из родных мест в результате гражданской войны. Они выкупили бухту и землю вокруг нее у местных племен за сотню железных мечей и построили город, назвав его в честь богини - покровительницы.
   Все это рассказал Айри жрец за время их долгого путешествия. Теперь она воочию видела на горизонте высокие горы, удобную бухту с хижинами рыбаков по берегам, высокие городские стены и оживленный порт.
   По палубе гребцов сновал Длин, грязно ругаясь, и время от времени пускал в дело плеть. Плотно закутанный в одеяло кормщик стоял у руля, широко расставив ноги, обмотанные тряпками, и, морщась, ворочал рулевыми веслами. Рядом расположился Гнут, готовый в любой момент прийти на помощь.
   У длинного деревянного пирса уже стояли несколько судов размером поменьше "Бороздящего стихию". Гребцам и Боазу пришлось повозиться, втискивая корабль между двумя посудинами, матросы которых отчаянно ругались и норовили оттолкнуть их судно палками. Команда Нарона успешно отбивала наскоки конкурентов. Тем не менее, капитан улыбнулся только тогда, когда борт мягко уткнулся в бревна причала.
   Матросы не успели даже перебросить трап, как возле судна оказались трое хмурых воинов в коротких штанах, кожаных нагрудниках и с копьями в руках. Нарон важно сошел на причал.
   - Я хозяин корабля "Бороздящий стихию", - проговорил он.
   - Будете продавать или покупать? - спросил на ломаном либрийском старший из стражников с коротким кинжалом за поясом.
   - Только для команды, - покачал рукой Нарон. - Подлатаем корабль и отплывем.
   - Сколько будете стоять?
   Капитан почесал курчавую шевелюру.
   - Дней семь. Переход был тяжелым, обросли. Судно надо килевать.
   Воин понимающе кивнул.
   - Тогда с тебя пол дебена серебра.
   - Что как дорого? - возмутился Нарон.
   - Если бы ты торговал, то взяли бы меньше, - усмехнулся стражник.
   - Радланскими оболами возьмете?
   - Пятнадцать.
   Капитан крякнул, но беспрекословно отсчитал в подставленную ладонь круглые монетки с орлом. Стражник снял с пояса связку дощечек с выжженными на них символами, развязал веревочку и, покопавшись, протянул одну из них Нарону.
   - Вот. Пусть всегда будет у вахтенного.
   - Я порядок знаю, - заверил воина капитан.
   Стражники ушли. Мореход, качая головой, вернулся на судно. К нему тут же подошел Тусет.
   - Уважаемый Нарон, мне нужно сходить в город.
   - Иди, - буркнул капитан.
   Келлуанин покачал головой.
   - Не могу же я явиться к почтенному Котасу Минатийцу в таком виде, - возмутился жрец.
   - Ты собираешься в гости к главе магистрата? - навострил уши Нарон. - Семейство Котаса держит в руках всю торговлю с Рогейскими островами! Они побогаче некоторых Нидосских купцов будут.
   - У меня к нему рекомендательное письмо, - просто сказал Тусет.
   - Что тебе нужно? - по-деловому спросил капитан.
   - Пресная вода, чтобы Айри могла выстирать одежду, - ответил жрец.
   Капитан почесал заросший подбородок.
   - Хорошо. Пусть она возьмет воду из кувшина. А мы его завтра свежей зальем.
   Айри провозилась до темноты. Тусет выдал её какую-то черную, жирную мазь, которая пенилась в тазу и удивительно хорошо отстирывала грязь. Не доверяя девочке, жрец тщательно рассмотрел вывешенную на просушку одежду и потребовал от неё перестирать рубашку, указав на два серых пятна.
   Чуть не плача, ей пришлось вновь наливать воду и до мозолей тереть плотную ткань. Только со второго раза удалось угодить Тусету. Но на этом испытания не закончились.
   Оценивающе оглядев девочку, жрец вздохнул.
   - Тебе тоже нужно вымыться.
   - Зачем, господин? - робко пискнула Айри.
   - Завтра мы идем в дом богатого и уважаемого человека, от которого зависит успех моей миссии, - охотно объяснил старик. - Ты моя служанка и тоже должна производить хорошее впечатление.
   Девочка смущенно замялась.
   - Темнеет. Матросы разошлись, - усмехнулся Тусет. - Через час никто твоей красоты не разглядит.
   - Хорошо, господин.
   Айри быстро сполоснулась, растерла худое тело полотенцем и, воспользовавшись отсутствием большинства матросов, улеглась спать на корме, завернувшись в тощее одеяло.
   Команда получила на руки часть жалованья и отправилась тратить его в кабаки Тикены, а капитан первую ночь в порту по традиции ночевал на судне. После того, как Боаз выздоровел, он вновь стал спать в своей каюте, которую делил со жрецом.
   Келлуанин долго кряхтел, что-то бормотал и возился на узкой полке, служившей кроватью. Нарон, чрезвычайно любопытный как все даросцы, не выдержал:
   - Почтенный Тусет, прости мое любопытство, но зачем служителю бога Минатиец? Или у твоего храма здесь какие-то коммерческие интересы?
   Капитан негромко хихикнул.
   - Дело не в торговле, - охотно ответил жрец. - Котас не только богатый купец, но и смотритель порта.
   - Ну и что? - не понял капитан и на всякий случай добавил. - Если это тайна, тогда лучше не говори. Слишком часто чужие секреты становятся источниками собственных неприятностей.
   -Это не такая уж и тайна, - вздохнул в темноте Тусет. - Конечно, не стоит кричать об этом в каждом кабаке...
   - Я скромный человек и ценю чужое доверие, - заверил собеседника Нарон, уже предвкушая интересную историю.
   Когда жрец замолчал, капитан вздохнул.
   - Никогда об этом не слышал. Я же родом с Дароса.
   - Как думаешь?- поинтересовался Тусет. - В архиве Котаса могли сохраниться такие древние записи?
   - Если он их попросту не сжег, то да, - усмехнулся Нарон, засыпая. Рассказ келлуанина не сулил никакой прибыли, поэтому купец быстро потерял к нему интерес.
   Утром Тусет оказался вполне доволен внешним видом Айри.
   - Вот теперь ты немного похожа на служанку второго пророка храма Сета, - проговорил он, улыбаясь.
   Убедившись, что солнце взошло уже высоко, и его визит не будет очень ранним, жрец вернулся в каюту, где вытащил из-под кровати плоский сундук. Тусет знал, что любопытный капитан уже сунул туда свой нос, но все самое важное жрец держал в голове, а к ней подобрать ключи гораздо сложнее.
   На дне сундука лежали три круглых бамбуковых футляра. Взяв их, жрец задвинул ящик обратно.
   Принимая от него длинные круглые палки, Айри прижала их к груди на манер охапки дров и пошагала за Тусетом.
   Они быстро вышли с территории порта и углубились в кривые, грязные улочки Тикены. Первый же остановленный Тусетом горожанин подробно рассказал, как добраться до усадьбы Котаса Минатийца. Немного поплутав, жрец со спутницей вышли на центральную улицу, где келлуанин вновь поинтересовался у прохожего адресом Минатийца. Одетый в невообразимые лохмотья старик указал на высокие ворота, расписанные яркими цветами.
   - Вот тут этот кровопивец живет, - прошамкал он беззубым ртом и, не слушая слов благодарности, поспешно засеменил по своим делам.
   Жрец окинул оценивающим взглядом двухэтажный дом, сверкавший свежей побелкой, высокую каменную стену, окружавшую усадьбу, крепкие ставни на окнах второго этажа. Все говорило о спокойном богатстве его обитателей.
   На стук открылась маленькая калитка. Высокий густобородый здоровяк с мечом на поясе удивленно посмотрел на странно одетого лысого старика.
   - Это усадьба благородного Котаса Минатийца? - спросил жрец по либрийски.
   Могучий привратник нахмурил густые, сросшиеся брови, потом кивнул.
   - Да. Что тебе нужно?
   - Господин Сентор Касс Крумон из Нидоса просил передать ему привет и вот это послание, - Тусет достал из сумки на плече свиток папируса.
   - Из Нидоса? - переспросил страж, ужасно коверкая название.
   Жрец важно кивнул.
   Видимо слава Южной жемчужины достигла и этих мест
   - Заходи, уважаемый, - привратник распахнул дверь. - Господин Котас занят, но я передам твое письмо.
   Тусету пришлось пригнуться, входя в калитку, а вот Айри прошла свободно. В центре обширного двора располагался круглый бассейн, обложенный камнем, посредине стояла выполненная в человеческий рост статуя из мрамора с остатками росписи. В зеленой воде плавали утки. В углу возле открытых дверей конюшни возвышалась навозная куча, которую деловито расшвыривали куры во главе с важным длиннохвостым петухом.
   Келлуанин чуть улыбнулся и сел на скамейку у ворот. Привратник, поймав невысокого толстого слугу в грязной тунике, что-то втолковывал ему, бросая многозначительные взгляды на гостей. Толстяк всплеснул волосатыми руками и поспешил в дом, крыльцо которого украшали четыре колонны, выполненные в либрийском стиле.
   - Садись, - предложил старик Айри. - Кажется, нам придется долго ждать.
   Девочка села и положила футляры себе на колени. Откуда-то появились два мальчика лет пяти - шести и девочка чуть старше. Одетые в грязные туники, они с любопытством таращились на гостей. При этом самый младший деловито грыз куриную косточку. Вдруг из ворот конюшни вышла женщина, с головы до ног закутанная в плотную темную одежду, и что-то гневно шепча, стала загонять их за угол дома.
   - Почему она их уводит? - не удержалась от вопроса Айри. - Мы что такие страшные?
   Ответить жрец не успел.
   На крыльцо дома торопливо вышел слуга в сопровождении мужчины средних лет с окладистой бородой поверх темно-коричневой туники.
   Тусет встал.
   Бородач неуклюже поклонился и заговорил на плохом либрийском.
   - Господин Котас очень занят. Он просит уважаемого гостя немного подождать.
   - Я понимаю, - кивнул жрец. - У такого важного и занятого человека всегда много дел.
   Он вновь уселся на скамью.
   Но мужчина энергично замахал руками.
   - Нет, нет, - прошу пройти в дом. А слуга пусть подождет здесь.
   Тусет растерянно развел руками.
   - Но я привез кое-какие подарки для господина Котаса.
   - Тогда пусть заходит.
   Пройдя через небольшую прихожую, они оказались в большой, светлой комнате с парой скамеек, небольшим квадратным столиком и тремя резными табуретами. Стены с потеками в углах украшали фрески, изображающие сцены охоты. А на полу лежал толстый ковер с ярким орнаментом.
   Бородач пригласил жреца расположиться на одной из скамеек. Айри скромно встала в уголок, с интересом разглядывая интерьер. Несмотря на то, что ей приходилось бывать в богатых домах преимущественно ночью, девочка знала, как живут уважаемые люди Нидоса. Здесь же она видела лишь убогую пародию на богатство и роскошь.
   В комнату вошли слуги, мальчик и молодая девушка в короткой тунике с длинными разрезами по бокам и глубоким вырезом спереди. На блестящем медном подносе она держала серебряный кубок и кувшин с водой.
   - Не желаете ли? - предложил бородач, принимая из рук мальчика-слуги маленькую амфору с залитым смолой горлышком. - Настоящее сересское.
   - Спасибо, но предпочитаю в гостях доверять вкусам хозяев, - улыбнулся жрец. - Я слышал, что в Тикене варят отличное яблочное вино.
   - И ты прав, маг Тусет! - раздался молодой звонкий голос.
   В комнату вошел подтянутый мужчина с большими выразительными глазами на смуглом лице с аккуратными усами и бородой.
   - В наших краях не вызревает такой виноград, как в солнечной Либрии. А вот яблоки великолепны. Принесите нам сидра.
   Рабыня поклонилась и вышла. Мужчина запахнул плащ одетый поверх белого льняного хитона отороченного по краю золотисто-красным узором.
   - Я Минатиец, - счел, наконец, возможным представиться он. - Мой торговый компаньон из Нидоса просит оказать тебе всяческую помощь. Но, право, я не знаю, что полезного могу сделать для келлуанского мага.
   Жрец оценил образованность хозяина, правильно произнесшего название его народа.
   - Я вовсе не маг. Все это лишь слухи и сплетни невежественной черни.
   - Тем не менее, не станешь же ты скрывать, что келлуанским жрецам ведомы многие скрытые тайны?
   Котас сел на скамью, жестом предлагая гостю расположиться напротив.
   - Увы, мы лишь пыль у ног мудрецов древности, - вздохнул Тусет.
   Принесли сидр в высоких серебряных чашах. Сделав глоток, жрец удовлетворенно кивнул.
   - Из поздних яблок получается самое лучшее вино.
   Хозяин улыбнулся, продемонстрировав большие ослепительно белые зубы.
   - Рад встретить знатока.
   - У нашего храма обширный сад, и мы собираем богатый урожай яблок.
   Они обменялись еще парой незначительных реплик.
   - Я надеюсь, уважаемый Тусет, ты не откажешься остаться на ужин?
   - Если не стесню уважаемого хозяина, - склонил бритую голову жрец. - К тому же, мне хочется как можно скорее приняться за дело.
   Хозяин нахмурился.
   - Я не отпущу тебя раньше ужина, а пока на кухне готовят, ты мне расскажешь, что привело тебя в наши края?
   - Рассказ будет долгим, - проговорил жрец. - Позволь в начале передать тебе маленькие подарки от нашего храма.
   Он поманил пальцем Айри.
   Взял у нее один из футляров, снял крышку и извлек пергаментный свиток.
   - Наш общий знакомый говорил, что ты очень интересуешься искусством врачевания. По моей просьбе наши писцы перевели на либрийский древний трактат "О тайнах строения тел человеческих, лекарствах и ядах".
   Глаза хозяина загорелись. Он вскочил и с благоговением принял подарок.
   Передав футляры бородачу, Котас велел отнести их в его кабинет и поторопить слуг на кухне. Когда тот ушел, хозяин дома откинулся на спинку скамейки, приготовившись слушать.
   Тусет сделал большой глоток сидра и аккуратно вытер губы платком.
   - Тридцать шесть лет тому назад один вельможа, забыв о долге и чести, организовал заговор против Кел-номарха жизнь, здоровье, сила. Боги не дали свершиться столь гнусному преступлению, и он был разоблачен. Спасаясь от гнева владыки, изменник бежал вместе со своими сообщниками. В числе которых, к моему глубокому прискорбию, оказался бывший верховный жрец нашего храма. Понимая, что нидосские капитаны не станут им помогать, заговорщики наняли северных пиратов, собираясь расплатиться с ними храмовыми сокровищами.
   Котас слушал, затаив дыхание и приоткрыв рот. Айри тоже заинтересовал рассказ Тусета.
   Тот откашлялся и продолжил:
   - Когда все выяснилось, Кел-номарх отдал приказ флоту, во что бы то ни стало задержать смутьянов. Но погоню пришлось отложить из-за разыгравшейся бури. Опытные мореплаватели уверяли наместника, что корабли злодеев пошли ко дну, однако тот настаивал на строгом исполнении повеления владыки. Когда море улеглось, десятки судов устремились в погоню и скоро настигли пиратов. Те не стали сопротивляться и спустили паруса. Изменник, не желая отвечать за свое злодеяние, убил себя ядом. Отыскали и часть сокровищ. Но оказалось, что в бурю пираты потеряли два корабля, на одном из которых плыл жрец - отступник, и находилась святыня нашего храма - Бронзовая Книга Сета, написанная в древние времена самим богом мудрости! Долгое время считалось, что она безвозвратно утеряна и покоится где-то на морском дне.
   Тусет замолчал и смущенно улыбнулся.
   - Горло пересохло.
   Хозяин сделал знак служанке, застывшей у стены. Та подошла к столику и наполнила бокал гостя.
   Старик с жадностью выпил.
   - Три года назад, - сказал он, вытирая рот. - Писец наместника в Нидосе по делам посетил храм Пелады, где обратил внимание на большой серебряный светильник. Надпись, которая его украшала, гласила, что это дар от купца Укула Дация Рука в честь чудесного спасения из лап пирата Давла Красные Глаза. Этот писец, надо сказать, обучался в нашем храме и хорошо знает историю похищения святыни. Так вот. Того капитана, на корабле которого увезли Бронзовую Книгу, звали точно так же! Выполнив поручение господина, писец поинтересовался: откуда в храме такой прекрасный светильник. Жрецы рассказали ему, что столь дорогой подарок сделал купец, проведший пять лет гребцом на корабле халибского пирата! Подробностей они уже не помнили, но указали, где живет семья это Укула. К сожалению, сам он к тому времени скончался, но один из его младших внуков вспомнил рассказы деда, которыми тот его развлекал. Корабль Укула попался халибским пиратам в водах неподалеку от берегов Ольвии. Вместе с другими пленными он стал рабом халиба по имени Давл Красные Глаза. Он видел, как разбойники грабили и топили беззащитные суда, нападали на прибрежные селенья в поисках рабов. Однажды их корабль под названием "Зуб акулы" повернул на юг и встретился в открытом море с еще четырьмя пиратскими судами. Вместе они вошли в дельту Великой реки, где пристали к одному из заросших тростником островов. Там их уже ждали. Загрузив в трюмы множество людей и грузов, корабли ушли на север. По дороге разыгралась буря, в которой суда потеряли друг друга. Два корабля отнесло на восток и прибило к берегу небольшого островка. Суда требовали серьезного ремонта, и часть рабов расковали. Там Укул случайно услышал, что знатный пассажир их судна приказывал капитану направиться к Рогейским островам. Тот отказался. Между пассажирами и командой вспыхнула ссора, воспользовавшись которой Укул и два его приятеля бежали. Им повезло найти на противоположном конце острова пустую лодку и добраться до берега. Пока шли до Милеты, двое его спутников погибли от стрел горцев, сам Укул сильно страдал от голода и жажды. В городе он отыскал дальних родственников, которые и помогли ему добраться до Нидоса.
   Жрец замолчал.
   - Занятная история, - кивнул Котас. - Ты хочешь, чтобы я помог отыскать вашу реликвию?
   - Нет, - улыбнулся Тусет. - Так далеко мои желания не распространяются. К тому же мальчик мог выдумать рассказ деда, не так его понять. Или сам Укул на старости лет все придумал, чтобы потешить внука. Я лишь хочу выяснить: не заходил ли тридцать шесть лет назад в Тикену халибский корабль. И если повезет, узнать, куда он направился. Насколько я знаю, твоя уважаемая семья вот уже много лет надзирает за портом. Возможно, сохранились какие-то записи, или живы свидетели тех лет.
   - Записи вряд ли, уважаемый, - покачал головой хозяин дома. - Все наши дела ведутся не на папирусе, а на восковых дощечках. Их долго не хранят. Но тех, кто тогда служил в порту, я попробую отыскать.
   - Буду тебе очень благодарен, господин Котас.
   Словно ожидавший окончания разговора, в комнату вошел бородач.
   - Ужин готов.
   Хозяин встал.- Я знаю, что у келлуан принято есть сидя на стульях, поэтому рискнул приказать накрыть стол в саду.
   - Ты хорошо знаешь наши обычаи, уважаемый, - жрец встал, опираясь на посох. - У меня есть еще одна просьба.
   - Слушаю? - чуть сдвинул густые брови Котас.
   - Прикажи накормить мою служанку.
   - Конечно! - широко улыбнулся мужчина и обернулся к рабыне, все еще стоявшей у стены. - Отведи её на кухню.
   - Да, господин, - поклонилась женщина и махнула Айри рукой.
   Они вышли из дома, обошли здание и оказались на заднем дворе. У печи, поставленной прямо под открытым небом, возились две пожилые женщины в коротких шерстяных туниках. Над очагом на большой круглой сковороде шипело масло, и золотилась жареная рыба, которую тут же возле деревянного корыта чистил мальчишка лет тринадцати в кожаном фартуке. Распоряжалась всем знакомая женщина в темной одежде. Как смогла разглядеть Айри, она прикрывала плотным платком даже лицо, оставляя лишь узкую прорезь для глаз. Рабыня подошла к женщине и, поклонившись, сказала:
   - Госпожа, господин приказал накормить служанку мага.
   - Хорошо, - ответила та мягким грудным голосом и тут же велела стряпухе дать Айри жареной рыбы и хлеба.
   Девочка вежливо поблагодарила и отошла в сторону, присев на вкопанную в землю скамейку. Рыба оказалась необыкновенно вкусной и почти без костей, хлеб свежим и мягким. Немного погодя другая рабыня подала ей большую кружку сидра.
   С приятным чувством сытости девочка стала неспешно потягивать напиток, с любопытством оглядываясь вокруг. К хозяйке то и дело подбегали слуги с вопросами. Под вечер служанки сложили жареную рыбу в корзину и куда-то унесли, а мальчишка принялся мыть посуду, бросая на Айри любопытные взгляды.
   - Ты служанка мага? - спросил он, вполне благожелательным тоном.
   - Да, - ответила девочка.
   Парнишка вытер лоб тыльной стороной грязной ладони, и хитро улыбнувшись, задал новый вопрос:
   - А почему ты не лысая?
   - Я же девочка, а не жрец, - вскинула брови Айри.
   - И он не учит тебя магии? - немного разочарованно протянул слуга, выплескивая грязную воду.
   - Нет, конечно, - улыбнулась девочка. - Он нанял меня в Нидосе.
   - Ты из Нидоса? - голосом полным почтения спросил мальчик.
   - Да, - гордо вскинула голову Айри.
   - А правда, что в Нидосе живет сто тысяч человек?
   - Не считала, - пожала девочка плечами. - Может сто, а может и больше.
   - И к вам приплывают корабли со всего света? - продолжал расспрашивать парнишка.
   - Ну да, - кивнула Айри. - Отовсюду, где есть море.
   Он хотел еще что-то спросить, но тут из-за угла вышла одна из служанок.
   - Тебя долго ждать, бездельник! - крикнула она, потрясая пухлыми кулаками. - Госпожа уже гневается!
   - Ой! - испуганно пискнул парнишка и, подхватив посуду, побежал к дому.
   Девочка осталась одна. Темнело. Айри легла на лавку, положила под голову сложенные руки и стала смотреть на небо. Высокое и холодное, оно совсем не походило на небо Келлуана. Даже звезды здесь казались не золотыми бусинками на черном теле ночи, а тусклыми и печальными светильниками в темном подвале жадного купца.
   - Эй! - вырвал её из приятной дремы грубый голос привратника. - Девчонка! Где ты там лазишь? Иди сюда, господин зовет!
   Ужин закончился уже в сумерках, Котас выделил пару слуг с факелами, чтобы проводить до корабля дорогого гостя. Тусет был слегка навеселе и даже что-то мурлыкал себе под нос. В очередном переулке он едва не упал, вовремя опершись о посох. Девочка подхватила старика и подставила плечо.
   - Благодарю, - пробормотал жрец, крепко вцепившись в спутницу. - Вот уж не думал, что яблочное вино может так сильно ослабить ноги.
   - Наверное, все дело в количестве, - попробовала пошутить Айри.
   Тутет встал, потом засмеялся и пошагал дальше.
   - Ты умная девочка, - покачал он лысой головой. - Все дело в количестве.
   У порта они нагнали капитана. Тоже изрядно подвыпивший, Нарон стоял, обняв за плечи какого-то толстого мужика в плаще поверх грязной туники и стоптанных сапогах.
   Увидев процессию с факелами, даросец удивился, но вскоре узнал жреца и пьяно улыбнулся.
   - Это ты, маг? А это мой компаньон Грирас.
   - Приятно познакомиться, - Тусет отпустил плечо Айри и выпрямился.
   - Ты плывешь с нами на острова или нет? - нахмурившись, спросил Нарон.
   - Пока не знаю, - пожал плечами жрец.
   - А когда будешь знать? - нахмурился капитан.
   - Скоро, - пьяно заверил его Тусет. - Ты вроде никуда не торопишься?
   - Это как посмотреть, - затряс головой Нарон.
   - Все люди смотрят глазами, - развел руками жрец. - Ты что глядишь чем-то еще?
   Капитан нахмурился, а его компаньон громко заржал, хлопнув Нарона по плечу. До того, наконец, дошел смысл сказанного жрецом и он тоже утробно захохотал.
   Грирас еще раз обнял его за плечи, что-то пробурчал и, махнув рукой, тяжело зашагал в темноту, а капитан и пассажиры "Бороздящего стихию" теплой компанией без приключений дошли до корабля.
  
   - Какая честь, господин Котас! Какая честь! - маленький, толстенький старичок с розовой лысиной и пушистой седой бородой не переставал кланяться. - Вы прислали за мной свою коляску!
   - Проходи, Дмитас! - хозяин привстал из-за накрытого стола и радушным жестом показал на стул. - Садись.
   Старичок осторожно присел на краешек, глядя на хозяина взглядом полным искреннего обожания.
   По знаку Котаса раб ловко сковырнул залитую смолой пробку с амфоры. В кабинете запахло виноградом. Гость втянул носом воздух, и его улыбка стала еще шире.
   - Выпьем, - сказал хозяин, поднимая серебряный бокал. - Неплохое вино.
   Старичок сделал глоток, прикрыл большие, маслянисто блестевшие глаза.
   - Оно достойно Вас, уважаемый Котас, - с придыханием сказал гость, облизывая пухлые губы.
   Хозяин дома взял из вазы крупное яблоко и с хрустом откусил. Старик потянулся к медовым печеньям.
   - Люблю сладкое, господин, - виновато проговорил он.
   - Угощайся, - Котас пододвинул блюдо гостю.
   - Сколько тебе лет, почтенный Дмитас? - спросил он, когда старичок умял третье печенье.
   - Семьдесят один, - отложив четвертое, ответил гость и улыбнулся еще шире. - Из них я пятьдесят шесть годочков верно служил вашей семье.
   - Я помню и ценю это, - важно проговорил хозяин.
   - Только щедростью вашей я стал обладателем своей лавки и корабля, - продолжал умиляться старичок.
   - А на память не жалуешься? - подавшись вперед, спросил хозяин.
   Гость насторожился.
   - Так, ведь она у меня стариковская. Забываю, что вчера было, зато хорошо помню свою молодость и вашего почтенного батюшку...
   Старик всхлипнул, вытер покрасневшие глаза и шумно высморкался в грязный платок.
   - Меня интересуют события, произошедшие тридцать пять или тридцать шесть лет тому назад, - медленно проговорил Котас. - Тогда ты, помнится, служил помощником распорядителя порта?
   - Только писцом, - поправил хозяина гость. - Высокий пост помощника распорядителя ваш благородный батюшка пожаловал мне лишь спустя четыре года.
   - Значит, ты вел всю переписку в порту?
   - Как же! Конечно я! Все корабли и капитаны через эти руки прошли, - Дмитас ностальгически вздохнул. - Тогда их не в пример больше было. Даросцы путь в Счастливую Уртанию искали.
   - Слышал, - криво усмехнулся Котас. - Страну молочных рек, кисельных берегов и всеобщего счастья.
   - Да только так и не нашли, - покачал головой старик. - А жаль, большая бы польза была от этого городу.
   - Ну, чего нет, того нет, - развел руками хозяин. - Те времена прошли и больше не вернутся.
   Гость грустно кивнул, блеснув потной лысиной.
   - Скажи, помнишь ли ты корабль "Зуб акулы" и капитана по имени Давл Красные Глаза?
   - Халиба? - уточнил старик.
   - Конечно! Кто еще может носить такое дурацкое имя? - засмеялся Котас.
   Дмитас задумался, теребя седую бороду и глядя на бокал. Хозяин пальцем подозвал застывшего у стены слугу. Тот наполнил посуду. Гость выпил, закусил печеньем и кивнул.
   - Помню. Обычно капитаны приходят к распорядителю сами или присылают помощников. А этот явился с пассажиром. Таким смуглым стариком в плаще, хитоне и парике. Я еще подумал, что он от кого-то прячется. Всем известно, что ни либрйцы, ни радлане париков не носят. Старик все время молчал, а этот самый Давл выспрашивал, кто из наших мореходов лучше всего знает Барьерные острова.
   - Барьерные? - с видом крайней заинтересованности спросил Котас. - Ты не перепутал? Может, речь шла о Рогейских островах?
   - Я помню прекрасно, господин, - чуть улыбнулся гость. - Ведь это я посоветовал им обратиться к Исаю Горбуну. Он был настоящим знатоком тех вод. И больше я их не видел.
   - Как? - удивился хозяин.
   - Они ушли ночью тайком от всех.
   Котас погрустнел, покачал головой.
   - Возможно, они прошли вдоль Барьерных островов до Халибского моря?
   - Нет, господин, - лицо гостя расплылось в лукавой улыбке, пухлые щечки поднялись вверх, превратив бесцветные глаза старика в узкие щелочки. - Им было нужно совсем другое.
   - Откуда ты знаешь? - удивленно вскинул брови хозяин.
   - Пару месяцев спустя я встретился с Горбуном в трактире у Зашава, - старик замолчал и прикрыл глаза. - Ах, какую он готовил баранину на ребрышках... Теперь так уже не могут.
   - Что тебе рассказал Горбун? - оборвал его воспоминания Котас.
   - Ой, прости старика, господин, - Дмитас высморкался в платок, вытер нос и проговорил. - Халиб и его странный спутник расспрашивали об островах, лежащих в стороне от морских путей. Горбун тоже решил, что они совершили какое-то злодеяние и теперь спасаются от погони.
   - Что он им посоветовал?
   - Вы знаете, господин, в старости человек становится или очень злым или добрым. Исай рассказал о Найулах и даже продал свои карты.
   Хозяин нахмурился, очевидно, что-то припоминая.
   - Это те три острова, что лежат восточнее Большого Уреня у самого океана!
   - Ах, господин! - в который раз умилился гость. - Сколь велики твои познания в навигации!
   - Далеко же их занесло, - не обратил внимания на очередную лесть Котас.
   - Неужели через столько-то лет объявились мстители? - трагическим шепотом спросил Дмитас.
   - Можно сказать и так, - проговорил хозяин. - Спасибо за рассказ.
   - Ах, господин! - лицо старика стало грустным, седые брови встали домиком, а широкий рот собрался в обиженную куриную гузку. - Окажите милость верному слуге.
   Собравшийся подняться хозяин откинулся на спинку кресла и нахмурился.
   - Чего ты хочешь?
   - Я стар, господин, и многие земные удовольствия мне, увы..., - Дмитас развел пухлыми ручками. - Недоступны. Подарите мне радость. Расскажите, зачем Вам нужна эта давнишняя история? Иначе я спать перестану от любопытства.
   Котас посмотрел на умоляющее лицо гостя и засмеялся.
   - Хорошо, я расскажу. Но об этом никто не должен знать.
   - Клянусь Тикой, господин, - пылко пообещал Дмитас.
   Хозяин поведал ему о человеке из далекого Келлуана, о поисках похищенной святыни.
   -... Так что Горбун был прав, халиб и жрец действительно совершили преступление и прятались от погони.
   - Благодарю Вас, господин, - старик поднялся и, не переставая кланяться, стал пятиться к двери.
   - Постой! - Котас поднял руку в царственном жесте, и, обернувшись к рабу, приказал. - Пусть почтенного Дмитаса отвезут домой на коляске.
   - Ах, господин! - всплеснул руками старик. - Доброта твоя как море, границ не имеет!
   Пока запрягали коляску, он стоял на крыльце и ругал богов за то, что они лишили его разума. Давно надо было послать сына на Найулы. Ведь тот жрец, наверное, увез с собой гору золота. Пока он собирал крохи, торгуя с островными племенами, бесхозное богатство ожидало его совсем в другом месте.
  
   Энохсет привел Александра в просторную долину с большим, запущенным яблоневым садом, за которым чернели колья покосившегося частокола. Двухметровый, покосившийся от времени забор окружал небольшое поселение, состоящее из полутора десятков строений. Разной величины домики окружали высокую насыпь, на которой стояло массивное здание с двускатной крышей, срубленное из толстых, потемневших бревен. За ним блестел маленький прудик с обложенными камнями берегами, вытекавший из него ручеек исчезал под частоколом.
   Старик привел юношу в один из домов посолиднее. Здесь имелся даже пол из гладко оструганных плах. В углу комнаты стояла деревянная кровать, такая высокая, что на неё пришлось забираться по лесенке. На массивную раму были натянуты широкие кожаные ремни, а поверх уложены толстые циновки. Подушкой служил маленький, плотно набитый матерчатый цилиндр. Недолго повозившись, Алекс натянул на нос пахучее шерстяное одеяло и сейчас же заснул.
   Энохсет продолжал заботиться о нем как о малом ребенке.
   Комфортные условия нового жилища, хороший уход и забота помогали Александру набираться сил. Но чем лучше становилось физическое состояние молодого человека, тем тяжелее и паршивее становилось у него на душе. Все чаще в памяти воскресали ужасы его трагического путешествия. Днем, когда Алекс то учил келлуанский язык, то помогал Энохсету, воспоминания прятались на самой глубине сознания. Но с наступлением темноты они возвращались во всей своей кровавой неприглядности. Юношу начала мучить бессонница, а когда он все же засыпал, воспоминания вновь возвращали его на борт корабля "Радость воды".
   Просыпаясь от собственного крика, Александр часто думал, что та цепь роковых случайностей является местью судьбы или местных богов. Слишком часто ему везло в этом мире. Вот только чем провинились купец Ронли, его сын и остальные моряки?
   Все началось с того, что возле берегов Фамлао за ними погнались два джангарских пирата. На их судне имелась хорошая команда и опытный капитан, поэтому они решили рискнуть и взяли западнее, надеясь с наступлением темноты затеряться в просторах океана. Пираты отстали, но под утро налетел шторм. Матросы отчаянно боролись с разбушевавшейся стихией. Корабль потерял мачту, рулевые весла и трех человек из команды. Еще трое оказались тяжело ранены.
   Когда тучи рассеялись настолько, что можно было разглядеть горизонт, вокруг расстилалось безбрежное море. У них не было ни паруса, ни весел, а течение медленно, но неотступно влекло искалеченное судно на запад. Как ни растягивали моряки запасы пресной воды, её не хватило, и раненые умирали один за другим.
   Те, кто остался жив, молились о ветре, надеясь, что тот прибьет корабль к какой-нибудь земле. Но небеса сверкали бледной голубизной, а солнце равнодушно смотрелось в спокойную гладь океана.
   Спасаясь от жажды, выпили все вино, которое Ронли вез на продажу. Алкоголь сыграл с измученными людьми злую шутку. Кто-то крикнул, что хозяин прячет в каюте воду и еду. Возникла потасовка. Алекс получил синяк во все лицо, купец рану в живот, а двое матросов, отмучившись, ушли на корм акулам.
   Ронли умер через два дня. Перед смертью он посоветовал Ганну убить чужака и прожить еще какое-то время. Сын с ужасом отказался, но обезумевшие от голода и жажды матросы тут же набросились на Александра. В драке он одного убил, второго ранил.
   С тех пор корабль оказался, как бы поделен надвое. С одной стороны двое матросов в кубрике, с другой Алекс и Ганн в каюте купца.
   Александру чудом удалось поймать трех отощавших крыс, и они высосали их досуха.
   Что произошло в кубрике, Алекс не знал. Когда он рискнул спуститься туда, то нашел только трупы и жирных, мясных мух.
   Вдвоем с Ганном они покидали смердящие тела за борт. Какое-то время плыли вдвоем, а потом корабль попал в долгожданный шторм. Но и здесь судьба или боги сыграли с ними жестокую шутку. С почерневшего, покрытого плотными тучами неба не упало ни капли дождя. Не выдержав такого испытания, Ганн сошел с ума. Набросившись на Александра, он как дикий зверь рвал его отросшими ногтями, стараясь добраться до горла. Ослабевшие, похожие на два обтянутых кожей скелета, юноши катались по плясавшей дикий танец палубе. Чувствуя, что не в силах справиться с умалишенным, Алекс вцепился ему в кисть и изо всех сил сжал зубы. Хриплый рев сменился визгом, а Александр с наслаждением глотал теплую, соленую жидкость.
   Кто знает, что спасло тогда его разум? Может чистая душа Саши Дрейк? Или железная воля таинственного старика, чье тело, омоложенное богиней-девочкой Асионой, стало ее новым прибежищем?
   Алекс отбросил Ганна и успел выхватить нож. С новым ударом волны о борт корабля, безумец упал и сам насадил себя на острое лезвие.
   Александра отбросило к борту, где он долго блевал, свесившись вниз и жмурясь от горько-соленых, бивших в лицо брызг. На миг появилось желание рвануться вперед и рухнуть в кипящую пучину. Прощаясь с миром, Алекс поднял глаза и в блеске сверкающих молний увидел темнеющий на горизонте силуэт острова. Что случилось с кораблем, и как он оказался в расщелине, юноша так и не вспомнил.
   Но и того, что осталось в памяти, хватало, чтобы лишить Алекса сна. Ни оптимизм Саши Дрейк, ни цинизм старого убийцы не помогали примириться с кошмарными воспоминаниями, потихоньку превращавшими его в неврастеника.
   "Чтобы дать отдых мозгам, надо чем-то занять руки", - говаривал Федор Михайлович Дрейк, заставляя своих детей заниматься делами по дому.
   Александр решил воспользоваться его советом. Теперь он не только зубрил келлуанские слова, но изнурял свое тело, выполняя знакомый комплекс упражнений, до тех пор, пока в глазах не темнело от усталости. Тогда у него еле-еле сил хватало забраться на кровать, где юноша сразу же проваливался в глубокий и темный, словно омут, сон.
   Только через десять дней напряженных тренировок Алекс сумел немного прийти в себя и вновь обрести интерес к жизни. Первым делом, пока старый Энохсет отсутствовал, он обследовал поселок. Более-менее подходили для жизни только три дома, как раз те, где имелись деревянные полы и крыши из коротких, почерневших от времени дощечек. Сразу бросалось в глаза, что за ними ухаживали и даже делали ремонт.
   Александр решил, что в них, наверное, проживали местные господа. В других домиках давно провалились камышовые крыши, покосились стены, а на земляных полах выросла трава. Но внутри каждого из них сохранились столики, кровати, табуретки и даже закрытые сундуки. Кое-где Алекс находил детские игрушки. Какого-то зверя, отдаленно напоминавшего верблюда, деревянную куклу с руками и ногами на сгнивших веревочках, глиняную фигурку бегемота, коряво разрисованную белыми цветами. Никаких других зверей кроме коз и собак на острове не водилось. Значит, Энохсет и его соотечественники не являются аборигенами. Может, они были колонистами? Типа суровых пуритан в Америке? По расчетам Александра в селении когда-то проживало человек двадцать пять, тридцать. Для колонии маловато. К тому же расположено оно вдали от побережья, и ничто не указывает на занятие его жителей морским промыслом или торговлей. Нет ни старых рыболовных сетей, ни канатов с веслами, ни даже обширных складов. Можно предположить, что где-то на острове есть остатки порта? Тогда должна быть и дорога к нему. Александр прогулялся в саду и вокруг частокола, но отыскал лишь заросшие тропинки.
   "Все страньше и страньше", - то и дело повторял Алекс слова одной английской девочки. ( ГГ имеет ввиду героиню сказки Л. Кэрролла "Алиса в стране чудес" прим. автора) Неизвестно, откуда взялись, непонятно, куда делись?
   Юноша попытался спросить о жителях покинутых домов у Энохсета. Но всегда радушный и заботливый старик на этот раз посуровел, в выцветших глазах его мелькнула боль. Он что-то коротко буркнул, сделав вид, что не понял вопроса. Алекс решил, что впредь этой темы лучше не касаться, особенно сейчас, пока он слишком слаб и целиком зависит от него. Однако поразмышлять об этом все же стоит.
   Само собой, келлуане сюда не пешком пришли, а приплыли на корабле. Посадили сад, вытроили поселок и куда-то исчезли.
   Первой пришла мысль об эпидемии. Может быть, какая-то неведомая болезнь убила жителей поселка? А Энохсет один из уцелевших. Хотя, возможно, выжил еще кто-то, а потом просто умер от старости. Судя по яблоням и кольям частокола, поселку не один десяток лет. Но почему тогда старик так странно среагировал на его невинное любопытство? И что если болезнетворные бактерии, вирусы и прочие кишечные палочки все еще сохранили свою смертоносную заразность? Вдруг где-то в вещах умерших притаилась какая-нибудь инфузория тапочка и терпеливо ждет, когда сможет вгрызться в его молодое и уже заметно поздоровевшее тело?
   Обругав себя паникером и параноиком, Александр, тем не менее, решил выяснить причину резкого уменьшения келлуанской популяции на острове. Почему-то он решил, что разгадку можно отыскать в культовом сооружении, возвышавшемся в центре поселка. Когда Энохсет отправился к дальнему ручью за рыбой, Алекс туда забрался.
   К резным дверям с облупившейся краской вела деревянная лестница из толстых оструганных плах. Скрипнула створка, Алекс оглядел помещение. Проникавший сквозь маленькие узкие окна солнечный свет падал на оштукатуренные, покрытые рисунками стены. Потолка в зале не было, клубившийся под крышей сумрак создавал впечатление огромности помещения. Прямо напротив двери у стены на невысоком постаменте возвышалась статуя человека в натуральную величину, со скрещенными на груди руками. На её широких плечах блестела серебряная голова кобры. В приоткрытой пасти торчали клыки, и изгибался красный раздвоенный язык.
   От подобного зрелища по спине юноши пробежали мурашки. Перед скульптурой стоял высокий столик на вычурных ножках. В углах его застыли серебряные светильники в виде все тех же вставших на хвосты кобр. В центре лежало красновато-желтое металлическое блюдо с кучкой изюма, вокруг которого с жужжанием кружились мухи.
   Юношу порадовало, что это сушеный виноград, а не человеческие кости или весело скалящийся череп. Ему показалось, что в стене рядом со статуей змеечеловека есть малозаметная дверь. Алекс решил заглянуть и туда, но во время остановился.
   Каменный пол храма покрывал толстый слой пыли, на котором четко выделялись две цепочки следов. До алтаря и обратно. Если он рискнет пройти через зал, Энохсет это непременно заметит. Вдруг ему не понравится? Мало ли какие у келлуан обычаи?
   Александр осторожно прикрыл двери и, спустившись вниз, уселся отдохнуть на последней ступеньке.
   Во всех книгах, которые читала Саша Дрейк, почитатели змей всегда описывались очень несимпатично. Один Тот-Амон извечный противник Конана-варвара чего стоит. (Конан-варвар персонаж, придуманный американским писателем Р. Говардом Прим. автора) Сами собой полезли в голову всяческие нехорошие мысли. Вдруг Энохсет жрец кровавого божка, а все жители принесены им в жертву змею?
   Вот только этот храм явно не приспособлен к кровавым ритуалам. Но мало ли какие можно придумать церемонии? Что если и его ждет такая же судьба? Напоит добрый старичок лекарством, Алекс заснет и проснется где-нибудь в пещере с вечно горящими факелами и каменным черепом с пылающими глазами. Тут юноша напомнил сам себе, что большинство домов остались без жильцов примерно в одно время, что исключает регулярные жертвоприношения.
   От такого открытия он заметно приободрился и решил обойти вокруг насыпи, где обнаружил три двери, ведущие в кладовые или какие-то подвалы. Похоже, что двумя из них время от времени пользовались, а вот третья почти заросла травой. Обследование их Александр решил на некоторое время отложить.
   Глядя на прыжки, удары и растяжки Алекса, Энохсет только удивленно качал головой. Но дней через двенадцать после начала тренировок все-таки поинтересовался, чем это он занимается? Юноша, как мог, объяснил. Старик страшно удивился. Долго лопотал что-то малопонятное, потом спросил:
   - Алекс воин? Алекс моряк?
   - Моряк-воин, - ответил юноша, про себя подумав: "Водоплавающий пехотинец, блин".
   Энохсет хмыкнул, поманил за собой и привел его к одной из знакомых дверей в насыпи под храмом. Внутри оказалась просторная комната, заполненная оружием. Вдоль стены стояли длинные копья с черными, металлическими наконечниками, в круглых коробах из толстой коры топорщились оперением пучки стрел, на стеллажах лежали разнообразные распрямленные луки без тетивы. На крюках висели прямоугольные щиты с закругленным верхом, кожаные и металлические панцири, наручи, поножи. Старик передал ему коптящий факел и открыл ярко разрисованную крышку сундука. Тускло блеснул металл.
   Энохсет достал длинный, странного вида клинок. Молодому человеку еще ни разу не приходилось видеть ничего подобного. Казалось, меч состоял из двух частей, хотя и был выкован целиком. Изогнутое подобно сабле лезвие переходило в прямую полосу остро отточенного металла. Обернутая шершавой кожей рукоять с короткой гардой крепилась к прямому концу оружия. Александр взял в руки меч, удивляясь его тяжести. Потом внимательно рассмотрел клинок.
   "Да, - подумал он, скривившись. - Таким не порежешься, им можно только рубить".
   Чувствуя, что юноша подарком не впечатлился, старик взял его за локоть и подвел к стеллажу, где лежали луки.
   - На, - коротко сказал Энохсет, обведя рукой разложенное оружие.
   Алекс крякнул.
   - Я не уметь, - проговорил он, от души надеясь, что старик поймет его правильно.
   - Ты не можешь стрелять из лука? - глаза келлуанина вылезли на лоб.
   Он вернул их на место и недоверчиво переспросил:
   - Алекс воин?
   Чтобы развеять его сомнения, юноша вышел из кладовой и, перехватив меч поудобнее, сделал несколько рубящих ударов.
   Старик понимающе хмыкнул.
   - Меч уметь, лук не уметь?
   - Да, - согласился Александр.
   - Мой тебя учить, - тут же решил Энохсет.
   Не откладывая дело в долгий ящик, старик взял уголек из очага у водоема и намалевал на старой циновке круг размером с голову.
   - Туда! - Энохсет сунул мишень юноше и махнул рукой.
   Алекс подошел к полуразвалившемуся дому.
   - Нет! - махнул сухонькой рукой старик. - Туда. Еще туда.
   Юноша показал на частокол.
   - Да, да, - кивнул Энохсет.
   Александр забил между бревен щепку, наколол на неё циновку и не успел отойти, как мимо него со свистом пролетела стрела, вонзившись точно в середину черного круга. Парень невольно попятился, глядя на злобно дрожащую палочку, украшенную перьями.
   Старик показал, как правильно держать лук, накладывать стрелу. Вот только после выстрела Алекс долго искал её в густых зарослях крапивы у частокола.
   С тех пор забот заметно прибавилось. Ходить на охоту сил у Александра пока еще не хватало, он стал помогать старику разделывать добычу, снимать шкуру с козлят и готовить вкусную, хотя, порядком опостылевшую похлебку из мяса, зерен пшеницы и каких-то травок.
   Кроме обязательного комплекса упражнений и занятий по изучению языка юноша тренировался с мечом, пытаясь вспомнить и повторить приемы Айоро, или стрелял из лука под строгим руководством Энохсета. Это получалось пока хуже всего. Старик нервничал, топал ногами и даже кричал, размахивая сухими кулачками. Правда, пускать их в ход он все же не решался, зато Алекс узнал много интересных келлуанских выражений, большинство из которых, увы, пока оставались непереводимой игрой слов. Закончив речь, обиженный тупостью ученика наставник, как правило, уходил в свой дом и не появлялся до сумерек, когда Александр звал его ужинать.
   За едой они почти не разговаривали. Келлуанин перед сном обливался теплой водой, а Алекс проделывал еще один комплекс упражнений. Тем не менее, его не оставляло желание выяснить, кто куда исчез?
  
  
   Глава III
  
   Тайны островов и людей
  

Его гордость, его вера в свое

превосходство, его цель высечь

для себя место в магической истории,

все это, наводит меня на

мысль, что Вольдеморт

выбирал бы себе Хоркруксы с

особенной тщательностью,

выбирая особенно ценные вещи.

Гарри Поттер и принц-полукровка

Джоан Кэтлин Роулинг

  
   Пока матросы Нарона приводили в порядок судно, Тусет ждал ответ Минатийца в гостинице. Хозяин, могучий мужчина, до глаз заросший черной курчавой бородой, радушно встретил клиента, которого послал сам глава магистрата. В распоряжении жреца оказалась маленькая комната с крошечным зарешеченным окном, узкой кроватью и двумя табуретками.
   Тусет только покачал головой, оглядывая это убожество.
   - Принеси что-нибудь для моей служанки, - попросил он хозяина.
   Тот удивленно захлопал большими, темно-карими глазами.
   - Может, прикажете принести кровать пошире? - предложил он, коверкая либрийские слова. - В соседней комнате есть.
   И разъяснил:
   - Она на двоих, господин, да и темновато там. Но если вы хотите...
   - Нет, - покачал головой второй пророк. - Здесь сухо и тепло. Думаю, какого-нибудь матраса будет достаточно.
   Мужчина усмехнулся в бороду.
   - Как пожелаешь.
   Тощий мрачный слуга с одним ухом принес большой, набитый свежей соломой мешок и бросил в углу.
   - Там будет твое место, - сказал Тусет, присаживаясь на табурет и с наслаждением вытягивая ноги.
   - Да, господин, - послушно кивнула девочка.
   - Отправляйся к хозяину и скажи, что мне нужна горячая вода, лохань и чистое полотенце, - отдал жрец новое распоряжение, когда служанка расправила мешок.
   Тусет блаженствовал. Впервые за все время плаванья он тщательно вымылся и чувствовал себя чистым. Айри неумело, но старательно побрила ему голову и умастила тело благовониями. Не удержавшись от искушения, жрец подвел себе глаза и чуть подкрасил веки, хотя и знал, что такое внимание к своей внешности не в обычаях местных варваров. Посмотревшись в серебряное зеркальце, Тусет постарался придать своему лицу самое надменное выражение и отправился в харчевню.
   Хозяин лично проводил дорогого гостя к лучшему, хотя и грязному столику, выставил большой кувшин сидра, оловянный стакан и удалился на кухню. Тусет попробовал яблочное вино и, одобрительно хмыкнув, налил себе еще. В противоположном углу зала за сдвинутыми столами расположилась группа моряков. Оттуда доносилось утробное ржание, стук посуды, смачное чавканье и рыганье. Кроме них в харчевне присутствовали еще двое бродяжьего вида субъектов в крайней степени опьянения.
   Насколько плохой показалась жрецу комната, настолько хорошей здесь была еда. Как и большинство келлуан, он не слишком жаловал баранину, считая её чересчур жирной и пахучей. Но эти ребрышки оказались приготовлены так искусно, что Тусет забыл все свои предубеждения, с удовольствием опустошив блюдо. Кроме мяса толстая вертлявая служанка принесла очень вкусный медовый пряник. Его жрец уже не осилил и отдал половину Айри.
   С трудом поднявшись из-за стола, он отправился отдохнуть после сытного обеда. Девочка немного посидела в зале, а когда матросы стали кидать в её сторону пьяные взгляды, решила проверить, как там господин.
   Тусет громко с присвистом храпел. Айри довольно улыбнулась и плюхнулась на мешок. Остатки ребрышек, полпирога и стакан сидра, что еще нужно служанке для полного счастья? Она сытно рыгнула и задремала вполне довольная жизнью.
   Такое блаженство растянулось на целых три дня. Тусет отъедался, отсыпался и отмывался. Последнее сильнее всего донимало служанку. К каждому омовению жрец требовал чистое полотенце, но хозяин со всем уважением напомнил постояльцу, что у него не прачечная. Тогда Тусет приказал стирать белье Айри. Хорошо еще, погода стояла теплая и ветреная, и оно быстро сохло.
   Девочка расположилась неподалеку от колодца прямо возле ворот постоялого двора, который здесь почему-то назывался гостиницей. Ругаясь по нидосски, она полоскала белую рубаху в корыте, наполненном ледяной водой.
   - Эй ты, девчонка! - послышался чей-то звонкий голос.
   Из дверей харчевни к ней шел паренек примерно одного с ней возраста сильно отличавшийся от тех, кого она видела раньше в этом городе. В коричневой кожаной безрукавке поверх белой льняной рубахи, в кожаных штанах и мягких сапогах с высокими узкими голенищами. За широким поясом, стягивавшим узкую талию, торчал длинный кинжал в украшенных серебром ножнах. Большие темно-карие глаза под сросшимися бровями смотрели дерзко, с вызовом, под большим носом темнела полоска усов.
   - Что вам, господин? - выпрямилась Айри, безошибочным чутьем слуги определяя знатного человека.
   - Ты служанка мага Тусета? - спросил он, с легким презрением оглядывая её старенький хитон и оборванные штаны.
   - Да, - кивнула девочка.
   - Где он? - так же надменно продолжал допытываться парнишка.
   - Отдыхает.
   - Проводи меня к нему, - приказал незнакомец. - И побыстрее!
   - Сейчас, господин, - Айри вытерла руки, сложила мокрое белье на скамью.
   - Поторопись! - прикрикнул юноша.
   - Что сказать моему господину? - поинтересовалась девочка, поднимаясь по лестнице на второй этаж, где располагались комнаты для гостей.
   - Я все скажу сам.
   Когда Айри постучала в дверь, он отстранил её и вошел первым.
   Голый Тусет лежал на кровати и почесывал тощий живот.
   - Господин маг, - паренек мотнул головой, изображая поклон. - Я Растор, племянник господина Котаса Минатийца. Мой дядя приглашает вас на ужин.
   Жрец провел ладонями по опухшему лицу.
   - Передай от меня благодарность господину Котасу.
   - Еще он хочет, чтобы ты взял с собой капитана, - добавил посыльный.
   - Нарона? - слегка растерявшись, уточнил Тусет.
   - Наверное, - пожал плечами паренек. - Господин Котас сказал: "Капитана вашего корабля".
   Не прощаясь, он развернулся и, не глядя на Айри, стал спускаться по лестнице.
   - Какой невоспитанный молодой человек, - покачал головой жрец, нашаривая посох. С трудом встав, он поморщился, потер спину и приказал все еще стоявшей в дверном проеме служанке:
   - Скажи хозяину, пусть пришлет мне стакан хорошего вина.
   - Куда! - рявкнул он.
   Девочка удивленно оглянулась.
   - К хозяину.
   - Погоди. Помоги мне одеться.
   Облачившись в рубаху, он сел на табурет.
   - Все. Можешь идти. Еще зайди к Нарону и предупреди, что Котас Минатиец ждет нас к ужину.
   - Да, господин.
   Услышав просьбу, хозяин тут же послал к нему служанку. Айри отправилась в порт.
   "Бороздящего стихию" вытащили на галечный пляж. Раздраженно сопящий Боаз стоял у коптящего костра и наблюдал, как двое матросов конопатили черный от смолы борт.
   - Здравствуйте, господин, - кивнула девочка. - А где господин Нарон?
   - Не знаю, - огрызнулся кормщик, потом спросил, чуть остыв. - А зачем он тебе?
   - Мой господин просил ему передать, что их на ужин приглашает Котас Минатиец.
   Боаз резко обернулся.
   - Кого приглашает?
   - Моего господина и господина Нарона, - пролепетала девочка, испуганно попятившись.
   Кормщик взял ее за плечо.
   - Ты ничего не путаешь?
   - Нет, господин, - заверила Айри.
   Боаз крякнул.
   - Знаешь, где таверна "Грудь сирены"?
   Девочка замотала головой.
   Кормщик стал торопливо и непонятно объяснять.
   - Я лучше спрошу, - остановила она мужчину и заторопилась в город.
   Девочка скоро отыскала нужное заведение. Местный художник намалевал над гостеприимно распахнутой дверью голую женщину с рыбьим хвостом и огромными грудями. В одной руке красавица держала большую кружку, а в другой массивный окорок.
   В отличие от гостиницы, где остановился Тусет, здесь очаг горел прямо посередине зала, и над ним жарились на вертеле цыплята. Тут же в медном котле кипел густой бульон. Парнишка лет восьми, голый по пояс умудрялся одновременно крутить вертел, поливать тушки растопленным жиром и помешивать в котле большим половником. У стены стоял мрачный тип и разливал из бочек по кружкам сидр. Подавальщики, мальчики постарше, очумело метались по залу с подносами. Одного из них Айри едва не сбила с ног, успев во время подхватить уставленный грязными плошками поднос.
   - Чего под ноги лезешь?! - огрызнулся пацан. - По шее давно не получала?
   - Хозяин где? - проигнорировала его вопрос девочка.
   - Вон, вино разливает, - мальчишка мотнул головой и вырвал у нее из рук поднос.
   Время было обеденное, поэтому почти все столы в зале оказались заняты. Стараясь не задеть поглощавших вино и закуски клиентов, Айри подошла к мужчине, когда тот забивал в бочонок пробку.
   - Тебе чего? - негостеприимно спросил он.
   - Я ищу Нарона, капитана "Бороздящего стихию".
   - Ты кто?
   - Служанка мага Тусета. Он плывет на его корабле.
   Хозяин кивнул на грязно-серую тряпку, еле заметную на фоне стены.
   - Там.
   Девочка отодвинула занавеску, за ней оказался короткий коридор с тремя дверьми, так же завешанными тряпками.
   - Господин Нарон! - крикнула Айри. - Где вы, господин Нарон?
   Из-за ближней занавески раздался недовольный голос.
   - Какого демона тебе нужно.
   - Вас зовет Боаз.
   Через несколько минут занавесь откинулась, и вышел капитан. Поправляя сползавшие штаны, он недовольно спросил:
   - Чего ему?
   - Котас Минатиец приглашает вас и мага на ужин.
   - Кто приглашает? - нахмурился Нарон.
   - Котас, - пояснила Айри. - Ждет сегодня вечером к ужину.
   - Хммм, - капитан почесал бороду, потом заглянул за занавеску. - Похоже, милая, у меня появились более важные дела. Вот тебе задаток. Держи.
   Он достал из кошелька большую медную монету и бросил ее за дверь.
   - Жлоб! - раздался недовольный женский голос. - Мы сговаривались за три...
   Но Нарон уже схватил девочку за руку и быстро выскочил в зал. Дернувшемуся было хозяину, он махнул рукой.
   - Срочное дело. Вернусь - продолжу.
   И не слушая недовольного ворчания, скрылся в дверях. Оттащив Айри шагов за двадцать от "Сирены", капитан развернул ее к себе и спросил:
   - Давай, рассказывай!
   - А что говорить то? - она даже растерялась. - В гостиницу пришел парень, назвался племянником Минатийца, сказал, что он приглашает на ужин мага Тусета и капитана его корабля.
   Нарон крякнул, взъерошил курчавые волосы.
   - Когда?
   - Сегодня.
   - Ха! - вскричал даросец, звучно хлопнув себя ладонями по ляжкам, потом схватил её за плечо.
   - Иди к магу, скажи, что я приду к нему в гостиницу.
   Тусет встретил служанку похмелившимся, бодрым и энергичным. Выслушав Айри, жрец похвалил её, приказал взять у хозяина корзину и сопровождать его на рынок. На базаре второй пророк храма Сета приобрел два маленьких кувшинчика местных благовоний, горшочек горного меда и новый шерстяной хитон для служанки.
   - Ты должна выглядеть достойно, - гордо сказал он, опуская в лопатообразную ладонь черноусого лавочника пару радланских оболов.
   Вернувшись, жрец отправился отобедать, а Айри осмотрела обновку и не обнаружила особой разницы со своей старой одеждой. Та же грубая колючая ткань, непонятного серого оттенка и даже те же две заплаты, только у старого хитона спереди, а у нового сзади, и пришиты поаккуратнее.
   Нарон заявился, когда Тусет отдыхал. Капитан "Бороздящего стихию" не стал тревожить послеобеденный сон мага и разместился в харчевне, попросив принести себе стаканчик сидра.
   Проснувшись, жрец стал неторопливо собираться. Айри сообщила ему, что Нарон ждет внизу, но хозяин не стал звать его в комнату.
   Еще раз оглядев себя в зеркало, он поправил ожерелье с головой кобры и, взяв посох, величественно вошел в обеденный зал.
   - Господин маг, - капитан встал, отставив в сторону очередной стакан. - Я готов.
   - Господин Нарон, - кивнул бритой макушкой келлуанин. - Котас Минатиец ждет нас.
   Не говоря больше ни слова, они вышли из гостиницы, сохраняя важные выражения на самодовольных физиономиях. Айри шла сзади и с трудом удерживалась от улыбки.
   Котас оказал им большую честь, лично встретив на крыльце и проводив в дом. Кроме него за столом присутствовал знакомый бородач, представленный доверенным помощником.
   Хозяин не ударил в грязь лицом, роскошные блюда одно за другим появлялись на столе. В углу тихо играли два флейтиста. После того, как подали сладости, в комнату вбежала молодая девушка, одетая в полупрозрачные шаровары и такую же кофточку. Музыканты заиграли веселее, танцовщица ударила в бубен и закружилась в танце, ловко переступая босыми ногами по деревянному полу.
   Порядком опьяневший Нарон следил за девушкой горящими от возбуждения глазами, то и дело облизывая пересохшие губы.
   Искоса поглядывавший на него хозяин сделал знак рукой. Танцовщица бросила на капитана многообещающий взгляд и скрылась в дверях. Вслед за ней, кланяясь, вышли музыканты. Гости поняли, что пришло время серьезного разговора.
   - Многоуважаемый Тусет, сколько твой храм заплатит за возвращение святыни?
   - Двадцать дебенов золота, - не задумываясь, ответил жрец.
   - Не такие уж и большие деньги, - разочарованно проговорил Котас.
   Нарон взял со стола кружку с сидром и сделал добрый глоток.
   "Небольшие деньги! - со смесью злобы и зависти подумал он. - Половину корабля можно купить".
   - Дело в том, что реликвия ценна лишь тому, кто ее почитает, - наставительно проговорил второй пророк. - Наш храм много потерял из-за измены и еще не вернул себе былого богатства.
   В комнате наступила тишина. Хозяин о чем-то думал, гости рассматривали росписи на стенах.
   - Тебе уже известно, где находится Книга Сета? - нарушил затянувшееся молчание жрец.
   - Скажем так, - осторожно проговорил Котас. - Я знаю, где она может быть. Но это место достаточно далеко от Тикены.
   - Насколько далеко?
   - Один из Барьерных островов.
   - Ого! - не удержался от удивленного возгласа капитан.
   - А у меня сейчас под рукой нет ни одного подходящего судна, - продолжил хозяин. - Вот почему я пригласил тебя, уважаемый Нарон.
   - Ты предлагаешь мне плыть на Барьерные острова за двадцать дебенов золота? - нахмурился гость.
   - За десять, - поправил его Котас. - Я даю лоцмана и припасы.
   - Ну, уж нет! - капитан встал. - За такие гроши я рисковать кораблем не стану! Прощай, уважаемый Котас, у меня еще дела.
   - Иди, - проговорил с угрозой хозяин. - И поторопись убраться из города. Тебе здесь больше не рады!
   - Постойте! - поднял руку Тусет. - Не нужно ссориться. Кроме Книги Сета на кораблях везли сокровища, похищенные отступником из храма.
   Котас и Нарон посмотрели на старика.
   - Ты же говорил, что тебя интересует только ваша книга? - усмехнулся даросец.
   - Меня да, - согласился жрец. - Но они могут заинтересовать вас.
   - И много там золота? - задал новый вопрос хозяин.
   - Не знаю, - пожал плечами Тусет.
   Собеседники переглянулись.
   - А если там ничего нет? - первым отвел глаза Нарон.
   - Значит, ты ничего не получишь, - спокойно ответил Котас. - Кто не рискует, тот не выигрывает.
   - Больно велик риск. Я потеряю время...
   - Зато приобретешь мое расположение.
   По лицу капитана ясно читалось, куда хозяин может засунуть свое расположение, но вслух сказать этого он не решился.
   - Когда твое судно будет готово выйти в море? - спросил Котас.
   - Через два дня, - буркнул Нарон.
   - Значит, завтра грузитесь припасами и отправляйтесь, - решительно заявил хозяин. - Я пришлю опытного лоцмана. Кроме него с вами поплывет мой племянник Растор.
   - Это еще зачем? - нахмурился капитан.
   - Чтобы правильно оценить добычу, - усмехнулся Минатиец.
  
   Айри ждала господина на лавке у ворот. Привратник Налас задал ей пару ничего не значащих вопросов и ушел куда-то за конюшню, попросив, если что случится, звать его.
   Но девочка недолго пробыла в одиночестве. С крыльца, где на колоннах ярко горели факелы, вихляющей походкой спустился знакомый молодой человек. Заметив Айри, он нахмурился.
   - Ты кто такая?
   Девочка открыла было рот, но Растор его оборвал.
   - А вспомнил! Ты служанка мага!
   - Да, господин, - поклонилась Айри.
   Парнишка подошел, девочка встала. Растор уселся на скамейку и стал "раздевать" её глазами.
   - Ты приплыла с ним из Нидоса?
   - Да, господин.
   Он хмыкнул, почесал подбородок и чуть подался вперед.
   - Всем на корабле даешь, или только маг тебя пользует?
   Айри усмехнулась.
   - А это не твое дело, мальчик!
   Растор рванулся вперед, пытаясь её поймать. Девочка увернулась. Он хотел броситься за ней. Но послышались чьи-то голоса, и на крыльцо, покачиваясь, вышел Нарон, а за ним Тусет, Котас Минатиец и трое слуг.
   - Ну, погоди, шлюха, - тихо фыркнул юноша. - Мы еще встретимся!
   - Ой, как я испугалась! - закатила глаза Айри. - Подотри слюни, молокосос!
   - А вот и мой любимый племянник! - пьяно улыбнулся Котас, махнув взъерошенному Растору, и повернулся к жрецу.
   - Господин Тусет, - он осторожно взял старика за локоть. - Я хочу пригласить тебя провести ночь под крышей моего дома. Та танцовщица будет рада разделить с тобой ложе.
   - Это огромная честь для меня, - поклонился келлуанин. - Но, боюсь, я вынужден отказаться. Очень прошу гостеприимного хозяина не считать это обидой. В гостинице остались кое-какие вещи, которые мне бы не хотелось оставлять без присмотра даже на одну ночь.
   Котас понимающе кивнул и искоса посмотрел на Нарона. Тот стоял, опершись рукой о забор, и подозрительно икал.
   Слуги вовремя вывели капитана за ворота. Зловонный фонтан, вырвавшийся из его рта, выплеснулся в придорожную канаву. Капитан вытер рот и глубоко вздохнул.
   - Ну, жрец, и втянул ты меня... - он тяжело махнул рукой.
   - Так распорядились боги, - пожал плечами Тусет. - Не расстраивайся, почтенный Нарон. Вдруг это путешествие сделает тебя богатым?
   - Или разорит до нитки, - буркнул капитан. Свежий ночной воздух немного развеял винные пары.
   - Жизнь всегда риск, - философски заметил Тусет. - Никогда не знаешь, где можешь найти, а где потерять.
  
   Среди припасов, присланных Котасом, оказался целый тюк с оружием. Длинные кинжалы, короткие копья с широкими наконечниками, два небольших лука и маленькие круглые щиты.
   - Нам придется с кем-то воевать? - тревожно спросил Нарон у помощника магистрата, пока грузчики таскали на корабль корзины и мешки.
   - Это на всякий случай, - неопределенно ответил тот.
   - На какой случай? - нахмурился капитан. - Мы моряки, а не воины.
   - Ты хочешь платить еще и воинам? - вопросом на вопрос ответил собеседник.
   Нарон стушевался.
   Едва припасы занесли на судно, помощник Котаса сел на первую повозку, и маленький караван покинул причал.
   - Господин, - раздался за спиной капитана голос кормщика.
   - Что тебе, Боаз?
   - Зачем нам столько оружия? Матросы волнуются...
   - Собери людей, - отрывисто проговорил Нарон. - Я буду говорить.
   Глядя в хорошо знакомые физиономии, капитан лихорадочно искал нужные слова. Молчание затягивалось. На соседнем корабле переругивались матросы, зашивая парус. На другом судне грузчики выносили на причал амфоры.
   Нужно было что-то сказать. Капитан вздохнул.
   - Парни, есть возможность хорошо заработать. Мне предложили принять участие в поисках сокровищ.
   Слушатели загомонили.
   - Вы меня знаете. Нам во всякие переделки приходилось попадать. Я на рожон лезть не люблю. Но тут нет выхода. Если не согласимся, Тикена для нас закрыта.
   - Куда плывем то, хозяин? - спросил Длин.
   - На Барьерные острова, - со вздохом ответил Нарон.
   - К океану? - уточнил кормщик.
   - Туда, - подтвердил капитан.
   - А что за сокровища? - поинтересовался Гнут.
   - Да я и сам толком не знаю, - пожал плечами Нарон. - Но, если повезет, на нашу долю придется не меньше десяти дебенов золота. Так, что вас я тоже не обижу.
   - Ого! Хорошие деньги. А если не повезет? Зачем оружие? - раздались возбужденные голоса.
   -Тихо! - поднял руку капитан. - Не повезет, ничего и не получим. Зато будем и дальше товары отсюда возить. Зачем оружие не знаю. Сегодня же пойду к Минатийцу и спрошу. Пока что сложите его в моей каюте. Все. Работать, бездельники!
   Но никуда идти не пришлось. После полудня на судно явились посланцы главы магистрата. Невысокий, кряжистый старик с густой бородой в простой коричневой тунике и доверенное лицо богача.
   Увидев его, Айри тихо выругалась и спряталась за мачту, а парень наоборот старательно искал её глазами среди матросов.
   Договорившись с Нароном о времени отплытия, тикенцы оставили на корабле свои вещи и ушли, пообещав вернуться завтра к восходу солнца. Тяжело вздохнув, капитан лично отправился на базар за черной курицей. Столь далекое и необычное плаванье требовало нового жертвоприношения.
   Лоцман Мисос и Растор пришли в порт еще в предутренних сумерках.
   - Я же говорил, свидимся, - ядовито усмехаясь, сказал он Айри, ступая на палубу.
   - Очень приятно, - ответила девочка не менее ехидной улыбкой и добавила с максимальным презрением.- Господин.
   Лицо парня перекосилось, но он смолчал. Нарон начал церемонию жертвоприношения. К сожалению, море не обрадовало их попутным ветром, и гребцам вновь пришлось рвать жилы. Айри занималась привычными делами: прислуживала Тусету, помогала коку, таскала воду рабам. Племянник Минатийца, получив от капитана короткую саблю, с гордым видом шатался по кораблю, путаясь у всех под ногами и, кажется, совсем забыл о строптивой служанке.
   Три дня гребцы стонали и кляли всех богов, а на четвертый подул легкий восточный ветер.
   Утром, когда Тусет собирался совершить привычное омовение, Айри вытаскивала из-за борта ведро с водой. Проходивший мимо Растор толкнул ее плечом так, что ведро вырвалось из рук. Веер брызг окатил парня. Тот с ужасом посмотрел на свою мокрую одежду, потом поднял глаза на испуганную девочку. Айри присев увернулась от удара и отскочила в сторону. Тело молодого человека подалось за своим кулаком, щегольской сапожок поехал по скользкой от воды палубе. Растор чуть не упал, успев схватиться за борт. Рабы, отдыхавшие от вчерашней гребли, дружно заржали, радуясь редкому развлечению. Ослепленный яростью паренек бросился за Айри. Но та уже быстро карабкалась на мачту.
   - Паршивка! - закричал он, бросаясь за ней.
   Все, кто был на корабле, не отрывали глаз от гибкой фигурки, поднявшейся к самой верхушке мачты, где в корзине сидел один из матросов.
   - Куда теперь денешься?! - Растор протянул руки, собираясь схватить ее за лодыжку.
   Айри озорно сверкнула глазами и прыгнула. Паренек попытался ее поймать и едва не рухнул вниз. Девочка пролетела над палубой рабов, схватилась за удерживавший мачту канат, который резко провис под ее тяжестью. Мачта дернулась, парень еще крепче вцепился в гладкое дерево.
   Увлекаемая инерцией, Айри разжала руки и прыгнула вперед, ловко приземлившись на носовую палубу в двух шагах от озабоченного жреца. Матросы и рабы восторженно заулюлюкали.
   - Молодец, девчонка! Ловко! Морская душа, ни высоты, ни воды не боится!
   - Где ты этому научилась? - спросил Тусет, и легкая улыбка чуть тронула сухие губы.
   - На улице, - пожала узкими плечами девочка.
   - Вот ты где, шлюха! - зарычал Растор, вбегая по ступенькам на нос. - Теперь не удерешь!
   - Почему она должна убегать? - властно спросил жрец, заступая дорогу разъяренному молодому человеку.
   - Отойди, старик! - парень схватил его за левое плечо, собираясь отшвырнуть в сторону. Тусет, не поднимая посоха, резко махнул им перед собой, ударяя по запястью.
   Парнишка зашипел.
   - Не смей поднимать руку на слуг змееголового Сета! - прогремел голос второго пророка.
   Растор отпрянул, только что смеявшиеся матросы замерли. Молодой человек схватился за саблю.
   - Успокойся и скажи, что случилось? - тихо проговорил жрец, спокойно глядя в его налитые гневом глаза.
   Нарон испуганно икнул, лоцман Мисос застыл с открытым ртом, не зная, что говорить.
   Все замерли, казалось, парнишка вот-вот выхватит оружие. Но через секунду пальцы его разжались.
   Еще через миг Растор выдавил сквозь сжатые зубы:
   - Твоя рабыня оскорбила меня, маг!
   - Айри не рабыня, - возразил Тусет. - Она слушает мой зов. А это не одно и тоже.
   - Она твоя служанка! - выдохнул юноша.
   - Да, - согласился жрец. - Я отвечаю за неё. Чем она тебя оскорбила?
   - Она испортила мною одежду! - запальчиво проговорил Растор.
   - Ой, господин! - заканючила Айри. - Прости, пожалуйста! Хотите, я вам все выстираю? Я быстро.
   Тусет вопросительно посмотрел на юношу.
   - Она дерзко разговаривает со мной! - выпалил он, отводя глаза.
   - Я никогда не позволю себе такого, - запричитала девочка. - Господину, наверное, показалось.
   - Тогда зачем убегала? - спросил Растор, остывая.
   - Но вы же хотели меня ударить, господин, - удивилась Айри. - Вы такой сильный, можете и убить.
   Молодой человек дернул плечом и, повернувшись, спустился с кормовой палубы.
   - Чем ты его так разозлила? - вполголоса спросил Тусет.
   - Не знаю, - развела руками девочка, смущенно пряча глаза.
   - Отвечай! - повысил голос жрец. - Что произошло?
   - Когда вы с господином Нароном гостили у Минатийца, я ждала вас на лавке, - смущаясь, стала рассказывать девочка. - Подошел этот молодой господин, ну и...
   Она замолчала.
   - Говори, - настаивал Тусет.
   - Он спросил: "Ты служанка мага?" - Айри понизила голос. - Я отвечаю: "Да". Тогда он засмеялся и говорит: "Ты со всеми на корабле спишь? Или..."
   Она посмотрела на навостривших уши капитана, кормщика и лоцмана, наклонилась к уху жреца и прошептала:
   - Только с лысым козлом и бородатой обезьяной?
   Как девочка и рассчитывала, Нарон прекрасно расслышал её слова. Он отвернулся и что-то пробурчал. По щекам Тусета заходили желваки.
   - Постарайся с ним не ссориться, - сказал он Айри.
   - Я стараюсь, господин.
   - Жаль, что у такого достойного человека, такой... вспыльчивый родственник, - громко проговорил он, обращаясь к Мисосу.
   Лоцман отвел глаза и стал с подчеркнутым вниманием вглядываться в горизонт.
   Служанка добросовестно пыталась выполнить приказ господина. Но разве возможно избегать кого-то на крошечном корабле? Тем не менее, она всякий раз почтительно кланялась Растору, а тот вновь стал делать вид, будто её не существует.
   Через двенадцать дней после выхода из Тикены корабль миновал Мыс Плача - высокую, похожую на лошадиный череп гору, о подножье которой с грохотом бились волны.
   Мисос попросил капитана выставить на носу впередсмотрящего и отдать ему руль.
   - Здесь очень много подводных скал, - пояснил он свое желание.
   - Ты здесь уже ходил? - спросил Нарон, знаком предлагая Боазу отойти от рулевого весла.
   - Приходилось, капитан, - ответил лоцман, уверенной рукой берясь за поперечный брус.
   Давл встал на носу, матросы спустили парус. Теперь "Бороздящий стихию" шел на веслах.
   - Отсюда и начинаются настоящие Дикие воды, - сказал лоцман. - Теперь нужно держаться настороже и выставлять на ночь двух часовых.
   - Двух? - переспросил Нарон.
   - Одного на носу, другого на корме. Иначе незаметно подплывут и всех перережут.
   - Кто?
   - Местные, - ответил лоцман.
  
   - Я только что с островов, - возмутился сын. - Месяц дома не был, а ты заставляешь меня плыть на край света!
   Он смотрел на отца с гневом и непониманием.
   Дмитас хотел накричать на него, но тут заметил в густой бороде Галиса седые волосы и вспомнил, что тот сам собирается стать дедом. "Как быстро бежит время", - вздохнув, подумал старик и рассказал о встрече с Минатийцем.
   Сын очень внимательно его выслушал. Хмыкнул, почесал бороду.
   - Значит, этот жрец проплывал тут тридцать шесть лет назад?
   Отец отвел глаза.
   - Откуда я мог знать, что он ограбил храм, да еще и в Келлуане. Теперь не об этом надо думать.
   - Когда они отплыли? - спросил сын.
   - Восемь дней назад.
   - Ого! - вскинул брови Галис. - Да они уже у Мыса Плача. Их теперь не догонишь.
   - Можно, если плыть через Морейскую гряду.
   - Там одни мели, - засомневался сын.
   - Наш баркас пройдет, а вот их посудина ни за что. У них даросский корабль.
   - Кто кормщиком?
   - Мисас. Этот рисковать не станет.
   - Не будет, - согласился Галис. - Но у меня всего четыре человека. А на их корабле полсотни можно разместить.
   - Я спрашивал в порту. Там всего полтора десятка матросов.
   - На моих четверых, - усмехнулся сын. - Нет. Мои люди не справятся в одиночку.
   Старик задумался. В комнату робко заглянула старшая невестка, но, видя, что муж разговаривает с отцом, тихо прикрыла дверь.
   - А они там точно есть, эти сокровища? - с усмешкой спросил Галис. - Может и плыть то не стоит?
   - Я всю жизнь проработал на этих кровопийц, - вдруг оскалился Дмитас. - Пятьдесят лет! И что мне в награду? Лавчонку и гнилой баркас? Да через мои руки столько золота прошло, что весь город купить можно! Ни гроша не брал! Все надеялся, что хозяин мою честность да преданность оценит, управителем сделает! Как же, сделал! Выгнал за ворота, как время пришло свояка пристроить!
   - Ты же знаешь, что тому пришлось уйти из племени... - попытался возразить отцу Галис. - Вот жена Котаса и попросила.
   - Вот и был бы помощником! Все равно ведь ничего не делает! - не унимался старик. - Так нет! Нельзя! Родич хозяйский! А мне в семьдесят лет предлагать в писцы идти можно? Весь город смеялся! Дмитас Нап - писец у семнадцатилетнего мальчишки - горца!
   - Успокойся, отец. Ничего не изменишь. Да и что ты можешь сделать?
   - Я? - отец вытер вспотевшую лысину. - Вырву у него из глотки свой кусок!
   - Как?
   - Отправляйся на Рулев. Найдешь там вождя Ойгу. Скажешь, что пришло время вернуть долги. Путь даст тебе воинов и лодки. Плыви на Найулы, опереди корабль Минатийца!
   - Все равно могу не успеть, - покачал головой сын. - Слишком много времени прошло.
   - Тогда, - старик задумался. - Выясни, нашли ли они сокровища. Если да, то топи корабль!
   Галис встал.
   - Ну, я в порт. Буду готовить корабль. И завтра выходим.
   - Иди, сын, - устало проговорил отец. - Да помогут тебе боги.
  
   Так уж получалось, что все время, проведенное в этом мире, Александр только и делал, что убегал, прятался да притворялся. Сначала в замке Гатомо скрывал свою истинную сущность, потом прятал Сайо от ищеек Сына Неба, спасал её из замка сегуна, провожал к любящим родственникам и улепетывал от них, оберегая свою любимую тушку от благодарностей родственников принцессы. И только здесь на этом безымянном острове ему не нужно ни от кого спасаться и некуда бежать.
   Паранойя его потихоньку затихла. Мало ли какой у кого бог? Вон, каких страшненьких божков рисуют буддисты и индуисты всякие, а сами вполне милые и приличные люди.
   Как только Алекс почувствовал себя достаточно окрепшим, тут же стал ходить с Энохсетом на охоту. Шатаясь с ним по острову, юноша иногда сравнивал себя с Пятницей, попавшим на остров к Робинзону. Только в отличие от краснокожего дикаря, он не собирался ставить себе на голову ногу старика и по-прежнему относился к нему с некоторым недоверием, вызванным в первую очередь нераскрытой тайной появления келлуан на этом острове и не менее загадочным их исчезновением
   Из всех видов промысловой дичи тут водились только одичавшие козы да птицы. На собак не охотились, келлуане их не ели, да и Александр не особо горел желанием их кушать.
   Птицы здесь представляли разве что спортивный интерес, больно мелкие, да и ощипывать их не велико удовольствие.
   Энохсет, видимо стосковавшись по общению, много говорил. Алекс уже хорошо понимал его, хотя в произношении еще случались ошибки, на которые старик всегда указывал с огромным удовольствием. Постепенно юноша узнал, что родина келлуан очень далеко отсюда. Энохсет даже приблизительно не мог назвать расстояние до Великой реки Лаум, в долине которой он когда-то жил. Лишь однажды проговорился, что они полгода добирались до этого острова. Сюда он и его единомышленники последовали за своим манрахом. Это странное слово означало примерно следующее: "мудрый наставник, познавший все тайны вещей".
   Чего он там конкретно вызнал, старик говорить отказался, всем видом показывая, как ему неприятно вспоминать об этом. Юноша не приставал, продолжая внимательно слушать его длинные и с каждым разом все более понятные монологи.
   На их основании Александр предположил, что между этим "великим мыслителем" и келлуанскими властями возникли, так сказать, "идейные разногласия", и ему пришлось быстро и по-тихому эмигрировать из страны вместе с группой поддержки.
   Вдвоем с Энохсетом они исходили весь остров, только одну долину старик объявил запретной и даже потребовал с юноши клятву, что тот никогда туда не войдет без его разрешения.
   Алекс посмотрел на заросшую травой и кустарником широкую тропу и со вздохом согласился. Успокоенный старик показал ему покрытые мелким кустарником поля, подчеркнув, что земля на острове очень плохая и не идет ни в какое сравнение с черноземами Келлуана. Юноше бросилось в глаза, что заросли неравномерны по плотности. Частью поля пользовались еще не так давно.
   - Господин Энохсет, у тебя есть зерно, почему ты из него ничего..., - Александр стал мучительно подбирать слова. - Не жаришь?
   Старик вздохнул.
   - Мне очень тяжело готовить муку.
   - Я сделаю это, - пообещал Алекс.
   Они заторопились в поселок. В этот день юноша впервые заметил, что его спаситель болен. Энохсет вдруг побледнел, выронил лук и, схватившись за грудь, сел, прислонившись к дереву.
   - Что с тобой? - встревожился Александр.
   Но келлуанин только покачал головой, не в силах произнести ни слова. Юноша достал из сумки кожаную фляжку с водой и поднес к побелевшим губам. Примерно через час Энохсет оправился на столько, что смог самостоятельно добраться до дома.
   Алекс помог ему улечься на кровать.
   - Открой сундук, - велел ему старик. - Не этот. Вон тот маленький в углу.
   Юноша откинул расписную крышку. Внутри лежали какие-то полотняные мешочки, глиняные кувшинчики и плошки с горловинами, плотно обвязанными пергаментом.
   - Видишь там красный кувшин?
   - Их тут три, - сообщил Александр.
   Старик досадливо поморщился.
   - Неси все.
   Два кувшина отправились обратно в сундук.
   - Налей в маленький бронзовый кувшин воду, поставь на огонь, - распорядился Энохсет. - Потом придешь, я скажу, что делать дальше.
   Когда костер разгорелся, молодой человек поставил на камни котелок и вернулся к старику.
   Тот сидел на кровати и держал в руках горшочек со снятой крышкой. В комнате резко пахло чем-то неуловимо знакомым.
   - Вот, - Энохсет протянул ему посуду. - Вылей в кипяток. Как только закипит снова, снимай котел и опусти его в воду охлаждаться. Как остынет, принесешь мне.
   С этого дня Александр стал ходить на охоту один. Помня свое обещание не заходить в таинственную долину, юноша взобрался на гребень гряды и внимательно осмотрел её сверху, сразу заметив просеку, проходившую через лес низкорослых деревьев и упиравшуюся в скалу с ясно различимым проемом пещеры заложенной каменной кладкой. У горы раскинулась ровная площадка с серевшими в высокой траве кучками камней. "Эх, бинокль бы! - с сожалением подумал Алекс. - Или подзорную трубу какую-нибудь". Но под руками не было ни того, ни другого. Юноша закинул на плечо козленка и стал спускаться с гряды, размышляя об увиденном. В долине есть пещера, а что в ней? Тайник? Вдруг он резко остановился и присвистнул, вспомнив, что, обойдя почти весь остров, Энохсет так и не показал ему кладбище! А оно здесь, наверняка, есть. Даже если трупы просто оставляли в лесу, должны сохраниться костяки. Вероятно, заложенная камнями пещера и служит местной гробницей.
   Довольный тем, что разгадал хотя бы часть загадки, Александр вернулся в поселок. Энохсет сидел на узенькой веранде собственного дома и улыбался, глядя на него.
   - Я рад, что тебе уже лучше, господин, - проговорил Алекс.
   - Ты обещал порадовать меня лепешками, - напомнил старик.
   - Я бы и сам от них не отказался, - рассмеялся юноша.
   - Тогда пойдем, я тебе все покажу.
   Они сходили в хранилище под храмом, где в ряд стояли пять высоких корзин, наполненных сухим пшеничным зерном.
   - Вот наполни миску, и пойдем, - сказал Энохсет, указав на сложенные в углу широкие глиняные чашки.
   Припася сырье, Александр поспешил за спутником, который привел его под навес, где юношу ожидал мощный облом! Откуда он мог знать, что келлуане не мелют зерно жерновами, а толкут его в ступе и потом перетирают между двух камней!
   "Вот где физкультура-то! - зло думал Алекс, поднимая и опуская тяжеленный пест. - Культуризм чтоб его.... Прямо как женщина из племени мумба-юмба, что по телеку показывали".
   Старик сидел в сторонке на низенькой скамеечке и, улыбаясь, что-то рассказывал. Когда в ступе образовалась масса, напоминавшая комбикорм, которым бабушка Марины Поярковой кормила порося, Энохсет удовлетворенно кивнул.
   - Разве из этого можно что-то испечь? - засомневался Александр.
   -Конечно, нет, - старик даже обиделся.
   Как оказалось, упражнения с пестом составляли только половину сложного технологического процесса. Теперь дробленое зерно нужно перетереть!
   Алекс выволок из-под навеса долбленую колоду с двумя отделениями. Высыпав в верхнее горсть полученной смеси, он стал водить по ней туда-сюда специальным гладким камнем.
   "Со стороны смотреть, оборжешься, как будто паркет натираю... или чего похуже делаю, - зло думал он. - Эротика, блин, только вместо шеста корыто!"
   Для того, чтобы получить горсть муки приемлемого качества, пришлось перетереть все еще два раза.
   - Да на кой мне такое удовольствие! - выругался по-русски Александр и спросил у Энохсета. - Разве у вас нет.... двух камней, между которыми можно сразу перетереть зерно в муку?
   Тот долго хмурил брови.
   Раздосадованный юноша нарисовал на белом дне колоды примитивную ручную мельницу, какую он видел у тонган.
   - Я видел что-то похожее у либрийцев, - пожевав сухими губами, ответил старик. - Но зачем они? Наши женщины всегда так перетирали зерно и пели гимн Мину.
   Келлуанин тяжело вздохнул.
   "Они еще и поют!" - мысленно взвыл Алекс.
   - Знаешь, господин Энохсет, - сказал он. - Я лучше буду есть мясо и кашу.
   Старик еще раз тяжело вздохнул.
   - Но можно сделать такую штуку, - неожиданно для самого себя предложил молодой человек, тыкая пальцем в рисунок.
   - Ты сумеешь? - встрепенулся старик.
   - Я знаю как, - разъяснил Александр. - Нужен инструмент, чтобы рубить камни из скалы.
   За этим разговором он замесил тесто и оставил его на солнышке, чтобы немного перебродило.
   Мясо со свежими лепешками показалось Алексу великолепным, но тереть зерно в колоде ему все равно не хотелось.
   Энохсет отмалчивался два дня. На третий, жуя проваренное мясо, спросил:
   - Ты еще хочешь сделать... те камни?
   - Да, - кивнул юноша.
   - Здесь нет инструментов, - он грустно посмотрел на молодого человека. - Но я знаю, где есть. Пойдем завтра.
   Утром, как Александр и предполагал, они направились в запретную долину. Старик шагал молча, часто останавливался, вздыхал, вытирая глаза. Поднявшись на гребень, присел, словно собираясь с силами.
   - Теперь уже все равно, - пробормотал он и попросил. - Помоги мне встать.
   Путники стали спускаться по заросшей тропе.
   - Мы хоронили здесь наших братьев и сестер, - первый раз открыл рот Энохсет. - Это страшное место. Памятник злобе и глупости.
   Последние слова удивили Александра. Они прошли через лес и оказались перед скалой. Высокий вход в естественную пещеру перегораживала стена из квадратных блоков размером сантиметров по сорок-пятьдесят. Сбоку темнела еле различимая на фоне камня серая дверь.
   - Там мертвые?
   - Да, - кивнул Энохсет. - Вон там должны быть инструменты.
   Алекс посмотрел в указанном направлении. Там чернели остатки какой-то хижины. Раскидав сгнившие жерди и камышовую труху, юноша отыскал большой деревянный ящик, внутри которого вповалку лежали бронзовые клинья, долота, пилы, топоры с узкими лезвиями и еще какие-то непонятные штуковины, чем-то напоминавшие коловороты. Александр долго перебирал покрытые каменной пылью инструменты, но не нашел ни одного молотка.
   - Ну и чем мне колотить? - разочарованно проговорил он по-русски и тут услышал шаркающие шаги.
   - Эти подойдут? - поинтересовался старик.
   Молодой человек объяснил свое затруднение, вновь сильно удивив келлуанина. Кряхтя, тот присел и достал из ящика прямоугольный камень.
   - Вот.
   Юноша пожал плечами, про себя решив превратить их в более привычный инструмент.
   Первым делом, Александр взяв пилу с топором, отправился в лесок и, приноровившись, спилил тоненькое деревце. Обрубил ветви, разрубил жердь напополам, огляделся и, сложив их на два рядом лежащих камня, соорудил примитивную лавочку.
   - Садись, господин Энохсет, земля холодная.
   Старик поднялся, тяжело опираясь на посох.
   - Ты собираешься делать свою штуку здесь? - спросил он, усаживаясь в тени высокого, редкого кустарника.
   - Да, - кивнул юноша, привязывая ударные камни к палкам обрывками веревки, найденной в том же сундуке. - Здесь много материала, если случайно испорчу, далеко ходить не надо.
   Келлуанин неодобрительно покачал головой, но возражать не стал. В последние дни он сильно сдал, видимо болезнь продолжала прогрессировать.
   Приготовив молотки, Алекс отправился осматривать валявшиеся то тут, то там камни, отмечая наиболее подходящие. К сожалению, большинство из них имели кубическую форму. Но после долгих поисков, Александру удалось отыскать пяток блоков, отбракованных строителями, но вполне подходящими для его целей. Он снес их к скамейке Энохсета и присел отдохнуть.
   - Ты когда-нибудь работал с камнем? - улыбнувшись, спросил тот.
   - Никогда, - покачал головой юноша, перебирая клинья, долота и какие-то непонятные стамески и резаки. - Но я справлюсь.
   Энохсет засмеялся грустным старческим смехом.
   - Я тоже когда-то был молодым, и казалось, что нет для меня ничего невозможного.
   Александр пожал плечами, приладился и хрястнул молотком по долоту. Для начала камню следовало придать форму круга, хотя точность здесь и не обязательна. Осколки камня брызнули во все стороны, и солидный кусок откололся.
   - Процесс пошел, - вспомнил Алекс еще одно выражение Федора Дрейка.
   - Все, кто там сейчас лежит, были очень самоуверенны, - проговорил старик, подбородком указав на пещеру. - И глупы. Все, кроме одного.
   Он опять замолчал. Александр отколол еще один угол.
   - Сейчас я думаю, он специально подбирал нас, самовлюбленных молодых людей, тяготившихся любой опекой.
   Алекс зашипел от боли и сунул в рот побитый палец.
   - Ты говоришь о манрахе? - проговорил он, сплевывая кровь.
   - Да, - кивнул Энохсет. - Но тогда его еще так не называли. Нам льстило, что сам верховный жрец Сета ведет себя с нами как с равными. Принимает у себя дома, пьет вино и пиво, рассказывает смешные истории. Он казался таким не похожим на других взрослых, важных и занятых людей.
   Он замолчал, а юноша вернулся к работе.
   - А потом он открыл нам страшную тайну, - тихо проговорил старик в перерывах между ударами Александра.
   Юноша опустил руки и посмотрел на него.
   - Оказывается, богов нет, - старик пристально посмотрел на него. - Понимаешь, их нет! Ни сокологолового Горна, ни владыки Полей Блаженных Осирса. Нет даже Убиса, стража порога.
   - А кто есть? - заинтересовался Алекс, впервые в этом мире столкнувшись с проявлением атеизма.
   - Нечто, у чего нет человеческого имени, всемогущее и безграничное, - монотонно заговорил Энохсет, полуприкрыв глаза. - Вездесущее и вечное. А все боги лишь кривое отражение его в слабых глазах людей.
   Он опять грустно хмыкнул, и вытер глаза.
   - Самое смешное, что мы ему поверили!
   - Это бывает, - пробормотал Александр, вновь беря в руки молоток.
   - Как мог обмануть тот, кто впервые за три сотни лет смог прочитать Книгу Сета!
   - А что это такое? - спросил Алекс, ударяя по долоту.
   - Священная реликвия храма бога мудрости, - тихо ответил старик. - Я покажу, и ты поймешь, что человек не мог сотворить такое.
   - Ого! - удивился юноша и предупредил. - Я видел много удивительного. И все это было делом рук человеческих.
   - Нет, нет, - решительно покачал головой Энохсет.
   - Посмотрим, - пожал плечами Александр и нанес еще несколько ударов.
   Келлуанин замолчал, погрузившись в свои мысли. Юноша трудился, от усердия высунув кончик языка. Каменные крошки разлетались во все стороны.
   К полудню из-под его резца вышло нечто, напоминавшее то ли попавшую под пресс гайку, то ли творение пьяного художника-авангардиста. Алекс выпрямился, окинув свое произведение гордым взглядом.
   - Поедим, господин Энохсет? - предложил он, чувствуя недовольное урчание в животе. Это напомнил о себе обиженный невниманием голодный желудок.
   Старик, прищурившись, посмотрел на солнце и молча кивнул.
   Александр раскрыл корзинку и выложил на тряпочку вареное мясо, чуть подвялившийся виноград, яблоки и кусок лепешки.
   Энохсет лениво жевал ягоды, глядя куда-то внутрь себя.
   - Он даже приносил Книгу Сета домой, - проговорил старик. - Мы грязными от мяса и вина пальцами лапали святыню, к которой могли прикасаться только Верховные жрецы! Ты понимаешь?
   Юноша кивнул, внимательно слушая собеседника.
   - Узнай кто-нибудь о таком святотатстве, мы закончили бы свою жизнь на рудниках. Но чувство опасности только будоражило нас, заставляя быстрее течь кровь в жилах.
   Александр взял кожаную флягу и протянул старику.
   Энохсет сделал глоток, вытер губы.
   - Вот тогда мы и стали называть его манрахом. Он учил нас, что человек может и при жизни слиться с Вездесущим, для этого надо только освободить свой разум, скованный условностями и правилами.
   Он вновь замолчал. Заинтересовавшийся рассказом Алекс не выдержал:
   - Для этого нужно что-нибудь съесть, выпить или покурить...
   Брови старика поползли вверх.
   - Да, он давал нам волшебное зелье. Но как ты догадался?
   Вместо ответа юноша присосался к фляжке. "Ну не кололись же", - подумал он, втыкая пробку в горловину.
   Келлуанин опустил глаза.
   - Манрах называл это "слиянием с вечностью".
   Он зябко поежился.
   - До сих пор не понимаю, как мы могли творить такое. Первый раз он купил пленную девочку у солдат, возвращавшихся из похода в Банарскую пустыню. Потом ему стали привозить рабов из Нидоса капитаны кораблей, перевозивших хлеб.
   - И никто не поинтересовался, зачем они вашему... учителю? - спросил парень.
   - Этим негодяям безразлично, за что получать золото, - келлуанин смотрел куда-то вглубь себя. - О боги, что мы делали...
   - Может, не стоит об этом говорить? - предложил Александр, глядя на посеревшее лицо Энохсета. - Это все случилось так давно.
   - Но я в этом участвовал! - губы старика скривились. - Тогда это казалось чем-то великим. Мы поднимались над обычными людьми, приближались к Вездесущему.
   - Я не понимаю, - пробормотал юноша, уже много повидавший он с тревогой глядел на помертвевшее лицо собеседника.
   - Манрах учил, что познание мира позволяет сохранить свое "я" после смерти и слияния с Вездесущим.
   - Интересно, - только и смог пробормотать Алекс. - А сам-то он много знал?
   - Он величайший мудрец! - без колебания ответил Энохсет. - Манрах никогда ничего не боялся, воровал яйца из гнезд крокодилов, в одиночку охотился на львов. Говорят, в молодости он даже побывал в лабиринтах Тепета!
   - Это еще что такое?
   - Священная гора, в недрах которой уже тысячи лет хоронят владык Келлуана! - с горящими глазами проговорил старик. - Там спрятаны величайшие сокровища и тайны! Никто не знает, на сколько тянутся проложенные в её недрах тоннели!
   Энохсет замолчал, вытер губы и знаком попросил воды. Юноша протянул флягу.
   - А самое главное, манрах учил, что никакие молитвы и ритуалы не нужны. Нет необходимости в гробницах, мумиях и циирах! Тело лишь временный сосуд для души, и после смерти о нем можно просто забыть! Понимаешь?
   Он волнения старик привстал.
   - Нет ни духа, ни посмертного суда, ни царства Осирса!
   Вдруг его губы скривила жесткая усмешка, и он тяжело опустился на лавку.
   - Я все чаще забываю, что ты не келлуанин. И не можешь меня понять.
   Какое-то время они помолчали. Александр сложил остатки еды в корзину и вернулся к работе.
   Энохсет уселся на свое место и, опираясь на посох, наблюдал за ним. Дело шло ни шатко, ни валко. Юноша не торопился, стуча по камню бронзовым долотом и отсекая все лишнее.
   - Мы даже название себе придумали, глупцы. "Особенный человек, поднявшийся над морем людей", - улыбнулся старик, покачав головой.
   - Длинно, - покачал головой Алекс. - "Геданамархуракунас".
   - Просто, гедане, - вздохнул собеседник. - Самонадеянные глупцы. Когда нам долго не привозили рабов, мы воровали людей в дальних селениях.
   - И никто ничего не узнал? - спросил юноша.
   - Кто мог заподозрить сыновей почтенных родителей, друзей Верховного жреца храма Сета? - вскинул брови старик. - Но такое не могло продолжаться долго, и манрах это знал. Рано или поздно нас бы раскрыли. Чтобы не отвечать за свои и наши злодеяния, он ввязался в заговор против государя, жизнь, здоровье, сила, надеясь, что новый Келл-номарх забудет все преступления.
   - Как вы оказались здесь? - Алекс уселся, скрестив ноги, и стал внимательно слушать непрошенную исповедь.
   - О! - Энохсет гордо вскинул голову. - Наш манрах оказался умнейший человек. Через знакомых капитанов-работорговцев он связался с халибскими пиратами, которые часто заходят в Нидос, пополнить запасы и продать награбленное. Когда в Абидос припыли из столицы спасавшиеся от преследований участники заговора, мы погрузили все сокровища храма на корабли и отправились в дельту. Многие из нас не хотели покидать берега Великий реки, но страх оказаться на рудниках или даже в пасти крокодила убеждал сильнее всяких разговоров.
   - Причем тут крокодилы, господин? - нахмурился Александр.
   - Преступников, покушавшихся на жизнь государя, казнят, - пояснил старик. - В разных местах по-разному. В Абидосе отдают священным крокодилам.
   - Сурово, - пробормотал по-русски Алекс.
   - Месяц мы жили на острове в Дельте, - продолжал Энохсет. - Когда пришли корабли, кое-кто опять стал отказываться. Тогда их просто связали и побросали в трюм. Столичные заговорщики думали, что мы направляемся на острова Близнецы. Но уже в море наши корабли отстали от их каравана. Потом пришла буря. Словно все боги Келлуана ополчились на своих неразумных детей...
   Он поднял к небу выцветшие от старости глаза.
   - Много чего произошло, пока мы не приплыли сюда.
   Он опять засмеялся странным пугающим смехом.
   - Манрах говорил пиратам, что хочет поселиться на самом дальнем клочке земли, где отдаст им все сокровища. Глупцы! Он обманул и их! В плаванье учитель давал нам зелье, помогавшее скрасить тяготы пути. А когда мы пристали к этому острову на стоянку, то вместо него получили противоядие. А халибы яд! Он отравил их! Из полусотни свирепых северных варваров уцелели тринадцать, потерявших разум и волю существ.
   - Опасный человек был ваш наставник, - пробормотал пораженный Александр.
   - Мы его боялись, - согласился старик. - Но все, что он делал, как казалось, шло только на пользу нам.
   - Здесь долго не случалось ничего интересного, - продолжил Энохсет после недолгого молчания. - Корабли разобрали, построили дома, посадили сад, раскорчевали поле, засеяли пшеницей. Мы привезли с собой телят, коз, гусей и уток, семена и саженцы. Рождались дети, создавались семьи. Манрах почти не принимал участия в жизни поселка, всё пытаясь отыскать в Книге рецепт "зелья Сета", продлевавшего жизнь до двухсот или трехсот лет. Мы взрослели, кровавые забавы молодости уже не казались такими привлекательными.
   Старик вытер уголки глаз.
   - Двадцать два года пролетело как один счастливый день. А потом наш учитель заболел. Да так, что все его искусство не приносило облегчения. Незадолго до смерти он собрал нас, своих гедан, и повелел соорудить гробницу. Без саркофагов и росписей, просто, чтобы его тело не гнило под открытым небом. Как мы могли отказать?!
   Юноша молча распрямил ноги и поморщился. Не глядя на него, Энохсет продолжал.
   - Как только стройку закончили, не в силах переносить страдания Хотепсет принял яд.
   - Постой! - прервал его Алекс. - Кто это?
   - Манрах. Это его настоящее имя, - пояснил старик и вновь погрузился в воспоминания. - В тот день все в поселке плакали, рыдали так, как будто умер самый близкий нам человек. А через три дня после похорон пришла болезнь. Слегли самые слабые: дети, старики. Мы стали искать лекарства в доме нашего наставника, но вместо этого нашли письмо.
   Келлуанин замолчал, по смуглым, морщинистым щекам текли слезы, растворяя краску на веках.
   - Он написал, что отравил воду в пруду, и мы все умрем.
   Александр отшатнулся от неожиданности. Он ждал чего угодно, но не мог и представить себе такого ужаса.
   - Несправедливо, когда великие умирают, а ничтожества продолжают жить. Манрах собирался ждать нас в лоне Вездесущего.
   - Ну, ни ... себе, - пробормотал по-русски Алекс. - Да Стивен Кинг тут просто отдыхает, нервно куря в сторонке!
   - Что ты сказал? - встрепенулся старик.
   - Я испугался, - честно ответил юноша.
   - А какой ужас объял нас! - вскричал Энохсет, приподнимаясь. - Мы кричали, плакали, рвали на себе волосы... Не помню, кто первый вспомнил о наших богах. Из последних сил мы устроили в большой комнате бывшего дома манраха храм Сета, принесли ему благодатные жертвы...
   Старик звучно высморкался.
   - Бог мудрости не оставил нас. Лекарство нашлось среди множества зелий, оставшихся после Хотепсета, - тихо проговорил он. - Но выжили только девятнадцать человек
   - Десять и еще девять? - Александр решил, что не правильно понял собеседника.
   - Да, - кивнул Энохсет. - Из них восемь умерли за год, потом еще четверо. Нас осталось семь убитых горем мужчин. Мы еще какое-то время сажали пшеницу и ухаживали за садом, постепенно умирая от старости.
   - Почему вы не покинули остров? - резко спросил юноша.
   Келлуанин помолчал. Возле головы юноши с мерзким жужжанием стала кружиться муха, норовя сесть на потное лицо. Алекс резко махнул рукой, и мерзкое насекомое превратилось в мокрый комок.
   - Куда нам плыть? - произнес дрогнувшим голосом Энохсет. - Мы нигде никому не нужны, а все, кто нам дорог, остались здесь навсегда.
   Юноша опустил голову.
   - Вот теперь ты знаешь все, что здесь случилось, - тем же тоном продолжил келлуанин.
   - Пойдем отсюда, господин Энохсет, - Александр встал на ноги.
   - Боишься мертвых? - усмехнулся тот.
   - Нет. Ни один из них мне еще ничего плохого не сделал, - возразил Алекс. - Но здесь... Неприятно.
   - Ты прав, - старик встал, отряхнул юбку.
   Обвязывая веревкой заготовку под жернов, юноша вдруг подумал: "Теперь надо будет хорошенько подумать, прежде чем узнавать тайны островов и людей".
  
  
   Глава IV
   Две пятницы
  

Но с тех пор, как стоит мир,

вряд ли на долю человека выпадало

столько приключений за один день.

Нас подстерегала новая неожиданность.

Артур Конан-Дойль.

Затерянный мир

   С наступлением темноты "Бороздящий стихию" пристал к маленькому островку. Вооруженные матросы обшарили заросли кустарника, но не нашли ничего кроме нескольких крыс да стаи птиц, отозвавшихся на вторжение непрошенных гостей громкими криками.
   - Остановимся здесь, - решил лоцман. - Тут есть родник, запасемся пресной водой.
   Айри приказали готовить на острове. Гнут с приятелем помогли перетащить на берег котел, соорудили очаг из двух толстых рогатин и сырой жердины.
   Кое-кто из команды попросил разрешения у капитана переночевать на острове. Нарон, подумав, согласился. К четырем матросам присоединился Тусет и Растор. Служанка раскинула для жреца маленькую палатку у первых деревьев, а сама улеглась рядом, завернувшись в одеяло.
   Проснулась она от легкого шума. Кто-то осторожно шел по траве. Девочка приподняла голову. Ветер усилился. По звездному небу чередой шли комковатые облака, то и дело заслоняя широкий серп луны. Мелкие волны набегали на галечный пляж, с шипением возвращаясь в море. Корабль, надежно привязанный к вбитому в берег колу, раскачивался и скрипел. Шевелились от ветра полы палатки, из которой доносился негромкий храп старого жреца. Костер давно потух, и только редкие струйки дыма, извиваясь, ползли над землей.
   Айри прислушалась. Ничего кроме шелеста веток над головой. Она мысленно пожала плечами и натянула одеяло. Но тут звук шагов раздался совсем близко. Девочка резко села, и тут же кто-то обхватил ее за шею и крепко сдавил горло.
   - Тихо! - прошелестел над ухом знакомый голос. Айри увидела блеснувшее в свете звезд лезвие ножа. - Пикнешь, убью! Поняла?
   Девочка закивала головой.
   Растор рывком поднял ее на ноги и потащил за деревья. Она сделала попытку достать ногой палатку жреца, но тут же острие натянуло кожу под подбородком.
   - Тихо! А то порежу.
   Парень на секунду замер, потом вновь стал отступать в глубь острова. Через несколько шагов он жарко зашептал ей на ухо.
   - Думаешь, сможешь безнаказанно оскорбить мужчину из рода Минатийцев ты, маленькая дрянь?
   - Я...
   - Молчи! - Растор вновь прижал нож к шее. - Твой хозяин обещал наказать тебя, гадина. Да видно забыл по старости. Я это исправлю. Сейчас отойдем подальше, и ты сделаешь все, что я прикажу. Говорят, в Нидосе самые искусные шлюхи. Вот и покажи, что умеешь. Если не понравится, я тебя зарежу.
   - Тебе не придется этого делать, господин, - испуганно пролепетала девочка. Ей уже приходилось попадать в подобные ситуации. - Я все сделаю, как ты хочешь. Только не убивай меня, пожалуйста! Не убивай.
   Растор часто задышал.
   - Что, жить хочешь?
   - Да, да, заклинаю тебя именем всех богов, не убивай.
   Парень тихо засмеялся.
   - Я покажу тебе твое место, женщина!
   Айри почувствовала на шее его язык. Она задрожала. Распалившись, молодой человек споткнулся о выступавший из земли корень и едва не упал.
   Девочка подалась вперед, наклонила голову и ударила затылком. Раздался мерзкий хруст. Одновременно правый локоть вошел в живот молодого человека. Хватка ослабла, Айри вырвалась и нырнула в кусты.
   - Убью! Убью, гадина, - раздались из темноты сдавленные рыдания.
   - Ты поймай сначала, придурок, - ответила девочка.
   Растор рванулся на голос и влетел в заросли колючки.
   Айри тихо засмеялась и вернулась на берег. До рассвета оставалось еще долго, и она забралась на дерево, где и задремала, устроившись в развилке между ветвей.
   Это оказалось далеко не лучшим местом для отдыха, поэтому девочка проснулась, едва над морем показались первые проблески зари.
   Спрыгнув с дерева, она оглянулась, пытаясь разыскать Растора, но его нигде не было видно. Девочка отошла в лес и стала осторожно приближаться к палатке жреца. Как она и думала, этот придурок прятался в соседних кустах. И без того не маленький нос распух и стал походить на баклажан. Кожаная одежда от колючек почти не пострадала, а вот лицо и руки покрывали многочисленные царапины. Красные от недосыпания глаза пылали злобой.
   Айри спряталась за деревом и стала ждать, когда проснется господин.
   Тусет вышел в одной набедренной повязке, улыбнулся всходившему солнцу и позвал служанку.
   Девочка решила сразу не выходить из своего убежища. Жрец обошел палатку, увидел смятое одеяло и, нахмурившись, огляделся вокруг.
   Опасаясь, что старик его заметит, Растор присел. Айри озорно улыбнулась, подняла с земли камешек и бросила его в ту сторону. Услышав шум, Тусет сделал пару шагов и нахмурился.
   - Что ты здесь делаешь?
   Парень пригнулся и бросился в лес.
   Девочка обошла палатку и, зевая, спросила:
   - Звали меня, господин?
   - Где ты была?
   - По нужде отошла, - ответила Айри.
   - Принеси воды, - скомандовал жрец. - Будем мыться.
   Девочка взяла кожаное ведро и, насвистывая, отправилась в глубь острова. Сейчас она совсем не боялась племянника Котаса Минатийца.
   Когда она вернулась от озерка, жрец уже заботливо смазывал распухшую физиономию Растора какой-то вонючей мазью. Заметив Айри, Тусет буркнул:
   - Погрей воды, побреешь мне голову.
   - Хорошо, господин.
   Принимая у нее из рук полотенце, хмуро спросил:
   - Твоя работа?
   - О чем вы, господин? - сделала непонимающее лицо девочка.
   - Значит, твоя, - жрец протер лысину. - Я же тебя предупреждал.
   Айри отвела глаза.
   - Я не виновата, вы видели. Он нарочно меня сбил.
   Тусет только покачал головой.
   - Кажется, ты нажила себе врага.
   Она пренебрежительно фыркнула.
   - Глупый мальчишка.
   Жрец вздохнул.
   После завтрака "Бороздящий стихию" покинул гостеприимный островок. Отдохнувшие гребцы ворочали тяжелыми веслами, разгоняя корабль.
   Нарон в превосходном настроении стоял на корме, беззлобно покрикивая на матросов, а лоцман Мисос то и дело бросал тревожные взгляды на запад. Там у самого горизонта темнели высокие плотные облака.
   - Похоже, надо убирать мачту, хозяин, - крикнул он Нарону. - Идет шторм.
   - Может, успеем спрятаться за каким-нибудь островом? - с надеждой спросил капитан.
   - Вблизи подходящих нет, - покачал головой Мисос. - Но полно рифов.
   - Что делать?
   - Пойдем на восток в открытое море, переждем шторм, - пояснил свое решение лоцман. - И принеси жертву своим богам. Нам понадобится их помощь.
   - Котас, Давл, снимайте мачту! - скомандовал Нарон. - Шевелитесь, беременные бегемоты!
   Надо отдать должное команде. Матросы успели снять мачту и закрепить ее на палубе, закрыли все люки, натянули над рабами кожаный полог, привязали все, что только можно. И со спокойной уверенностью опытных мореплавателей ждали приближения шторма.
   Облака затянули небо, ветер срывал с верхушек волн холодные брызги. Лоцман вдвоем с кормщиком, обвязавшись веревками, удерживали рулевое весло. Нарон, крепко вцепившись в борт, читал заклинание, которое использовал для усмирения бури еще его дед.
   С последними словами он бросил в безумно плескавшие волны горсть монет. Словно в ответ на это порыв ветра едва не сбросил его в море.
   - Иди в каюту, хозяин! - перекрывая вой ветра, крикнул Боаз. - Здесь ты больше ничем не поможешь!
   Но Нарон отправился к гребцам. Рабы, гремя цепями забившись под лавки, как безумные выли от страха. Бледный надсмотрщик сидел в углу, закутавшись в мокрый плащ.
   - Что, страшно?! - оскалился хозяин.
   - Прогневали мы богов, господин, - пробормотал верный пес, вытирая мокрое лицо.
   - Освободите нас! Мы все утонем! Снимите цепи!
   - Молчать!!! - крик Нарона заглушил звуки ветра. - Никто не утонет! Буря скоро утихнет!
  
   Айри тоже услышала слова капитана, но почему-то не очень поверила. Она сидела, забившись между лестницей на носовую палубу и бортом. Плотные тучи пролились редким холодным дождем, каждая капля которого больно била по лицу и голым рукам. Плащ давно отсырел, и на ней не было ни одного сухого места.
   Жрец несколько раз звал ее в каюту, но девочка опасалась, что туда может прийти капитан. По такой же причине не пошла она и в носовой кубрик, куда набились матросы. Как только представила их липкие пальцы на своем теле, её передернуло от отвращения.
   Пришлось сидеть мокрой на сырой палубе в полной темноте, слушая, как воет ветер. Где-то в глубине туч вспыхивали короткие молнии, на миг выхватывая из кромешной тьмы корабль и белые верхушки волн, горами выраставшие вокруг. Потом мир вновь погружался во мрак, наполненный мертвенным воем ветра, холодной водой и ужасом. Корабль сегодня как никогда отвечал своему имени. "Бороздящий стихию" то медленно взбирался на волну, натужно скрипя, то резко падал вниз, и девочка чувствовала, как пустой желудок пытается в очередной раз выпрыгнуть из живота. Айри не переставала дрожать то ли от холода, то ли от страха. За четыре года, проведенные в портовом Нидосе, она хорошо узнала, сколь беспощадным бывает море. Многие знакомые женщины, так и не дождавшись мужей, надевали вдовьи одежды и умирали, не выдержав лишений одинокой жизни, а их дети становились сиротами, пополняя армию уличных попрошаек или попадая в жадные руки извращенцев.
   Боги, уничтожившие её мать, спасли Айри от этой напасти. Шило понравилась сообразительная девочка, и та стала обучать её основам своего ремесла. Гибкая и худенькая Айри помогала знаменитой воровке проникать в богатые дома и скрываться от погони. Девочка всхлипнула и вытерла нос. Судно как раз стало карабкаться на очередную волну, Айри сжалась в комок, закрыв глаза. Корабль заскрипел, и тяжело перевалившись через гребень, полетел вниз, набирая скорость. Девочка сильнее зажмурилась и стиснула зубы. Казалось, все внутри ее сжалось в тугой комок и заледенело в предчувствии чего-то непоправимого.
   Высокий нос, с закрепленным на нем большим кувшином, врезался в воду, погружаясь в беснующееся море. Бурные потоки устремились по палубе, смывая площадку для готовки, перекатились через нос и рухнули на палубу гребцов. Рабы уже не кричали, а выли, подобно диким животным. Айри зажала уши руками и, не выдержав, завизжала, присоединяясь к хору гребцов.
   С жалобным скрипом судно на миг замерло, потом медленно, словно нехотя, вынырнуло из холодных объятий моря, чтобы через миг вновь вскарабкаться на волну. Но эта водяная гора не шла ни в какое сравнение с предыдущей. И впервые за эту ночь Айри подумала, что возможно доживет до утра.
   Море еще долго волновалось, кидая судно из стороны в сторону. Но всем уже стало ясно, что буря действительно пошла на спад.
   Все чаще среди облаков появлялись разрывы, в которых мелькали тусклые звезды. На востоке появилось светлое пятно.
  
   Нарон выбрался из-под кожаного плаща и полез на корму, где кормщик и лоцман улыбались друг другу почерневшими от усталости лицами.
   - Спасибо вам! - громко сказал капитан, щурясь от ветра, трепавшего его одежду. - Вы спасли корабль и наши жизни.
   К полудню волнение утихло настолько, что он сам встал за рулевое весло, дав возможность лоцману и кормщику немного отдохнуть.
   Матросы взялись за наведение порядка. За время шторма в трюм натекло много воды, и теперь пришлось ее срочно откачивать.
   Осунувшийся, уставший Тусет спросил у Мисоса, блаженно растянувшегося прямо на палубе.
   - Где мы сейчас, почтенный?
   - Точно не скажу, маг, - ответил лоцман. - Но, кажется, ночью нас благополучно пронесло мимо Большого Уреня. Теперь нужно держаться к востоку. Пройдем Вадские рифы, а там недалеко и до Найулов.
   На корму поднялся озабоченный Корас.
   - В трюме течь, хозяин. Ремонт нужен.
   Помрачневший Нарон передал руль подскочившему кормщику и отправился вслед за матросом.
   До темноты команда приводила в порядок истерзанное бурей судно. Вычерпали воду, кое-как законопатили щели, установили мачту, развернули для просушки парус. Айри, как самая низкорослая, стояла в трюме по колено в воде и подавала наверх кожаные ведра. По уложенным амфорам, грязно ругаясь, лазил Давл и затыкал сочащиеся щели промасленной пенькой, чтобы хоть как-то уменьшить течь.
   Потом по приказу капитана девочка разносила матросам сухари, сыр и воду. А после еще помогала зашивать парус.
   Не удивительно, что к вечеру она еле таскала ноги от усталости. Бессонная ночь, буря, заполненный заботами день, вымотали Айри. Да и вся команда "Бороздящего стихию", включая жреца и Растора, выглядели не намного лучше. Капитан махнул рукой и приказал перед сном налить каждому, кроме сторожей, по бокалу вина. Недовольным вахтенным Нарон обещал выдать их порцию утром.
   Не помня себя, девочка расстелила на палубе все еще влажное одеяло и, завернувшись в него, мгновенно уснула.
   Ей снилось, что она сидит за столом в таверне Рваного Кия. Низкий зал пропах подгорелым жиром и кислым вином. Несмотря на то, что заведение располагалось рядом с портом, большинство здешних посетителей не имели никакого отношения к морю. Воры, грабители, наемные убийцы, сутенеры и скупщики краденого собирались под гостеприимной крышей Кия, чтобы утрясти мелкие неприятности, разрешить незначительные проблемы, найти заказчиков или просто посидеть за стаканчиком вина и поболтать за жизнь.
   Обычно полутемная таверна на этот раз была ярко освещена. Горели все свечи в большой круглой люстре под потолком.
   Айри расположилась в углу, зорко поглядывая на дверь. Шило исчезла куда-то по своим таинственным делам и велела ждать ее здесь. Девочка обратила внимание еще на одну странность. Она сидела за столиком одна. Обычно к ней сразу же подсаживался какой-нибудь прохвост и начинал приставать. Зловещая слава наставницы пока что уберегала ее от прямого насилия, но никто же не запретит мужчине говорить красивой девушке комплименты? Если бы они только знали, как ей противно их слушать?!
   Айри оглядела кишевший людьми зал и сразу же заметила трех дюжих парней, бросавших на нее неприязненные взгляды. Девочка сразу узнала братьев Уйли. Одному из них отрубили голову два года назад, второй погиб в стычке с городской стражей, а третий куда-то пропал. Но сейчас они почему-то сидели все вместе.
   Хлопнула входная дверь, в зал по каменной лестнице легко сбежала высокая черноволосая женщина в длинном темно-коричневом либрийском пеплосе, из-под которого выглядывали не сандалии на шнуровке, а высокие сапоги из мягкой кожи.
   Заметив Айри, она улыбнулась широкой улыбкой и направилась к ней через зал, одновременно делая знак хозяину. Девочка хотела ей ответить, но тут заметила, как поднялись из-за стола братья Уйли. Один из них спрятал за спину дубинку, второй сунул в рукав кинжал, а третий сжимал в руке гирьку на крепкой веревке. Айри поняла, что эти трое собираются убить наставницу. Она хотела крикнуть, но не смогла произнести ни слова. Громилы приближались к Шило, сбивая со скамей посетителей и опрокидывая столики. Но женщина шла к девочке, ничего вокруг себя не замечая. Сверкнул кинжал. Тиски, сжимавшие горло Айри разжались, она завизжала, одновременно открыв глаза. В бледном свете звезд над ней склонилась фигура с палкой в руке.
   Девочка успела подставить руку, поэтому удар не убил ее, а лишь оглушил. На какое-то время она потеряла способность управлять телом и видела себя словно со стороны.
   Темная фигура воровато оглянулась, завернула Айри в одеяло и, поднатужившись, выбросила за борт.
  
   Холод воды ошеломил девочку. Она пришла в себя и стала лихорадочно выбираться из одеяла. За четыре года жизни в Нидосе она научилась хорошо плавать. Плотная ткань, так мешавшая ей, наконец, поддалась и, скользнув, исчезла в кромешной темноте. Загребая руками и ногами, девочка широко открыла глаза, огляделась и вдруг со страхом поняла, что не понимает, где верх, а где низ. Стремительно утекали драгоценные секунды, а Айри все никак не могла решить куда плыть. Внезапно впереди мелькнула россыпь огоньков.
   "Звезды! - ликующе подумала девочка. - Хвала богам!".
   Она изо всех сил поплыла к небу, понимая, что дыхания надолго не хватит. Охваченная страхом, Айри слишком поздно заметила, что вода почему-то становится холодней, а огоньки, в последний раз мигнув, исчезли пугливой стайкой.
   "Светящиеся рыбы!" - мелькнула в голове ужасная догадка. А в груди часто - часто забилось сердце, сжигая остатки драгоценного воздуха. Она резко развернулась, и на миг зависнув в воде, рванула в противоположную сторону. Руки и ноги несли тело вверх, а сознание отчаянно боролось с желанием сделать вдох. Внезапно левую ногу пронзила острая боль. Девочка закричала, цепочка пузырьков выскочила изо рта. В горло и нос попала соленая вода. Айри изогнулась, чувствуя, что еще миг, и она разразится кашлем. "Я же захлебнусь!" - с безнадежной тоской подумала девочка и, собрав остатки сил, рванулась вверх, где уже ясно различался серп луны и блестящие точки звезд.
   Кашляя и отплевываясь, она качалась на волнах, ловя ртом прохладный, живительный воздух. Из глаз текли слезы, добавляя соли в морскую воду. Едва к Айри вернулась способность соображать, она лихорадочно обернулась, разыскивая взглядом корабль. Не мог же он уплыть так далеко?
   - Эй, кто-нибудь! - закричала она и тут же вновь зашлась в приступе кашля. - Помогите! Помогите же!
   Резкий спазм сдавил горло. Девочка сделала еще одну попытку закричать, но с посиневших от холода губ сорвался только тихий сип. Тут волна подняла ее, и Айри увидела судно. Запомнив направление, она поплыла, стараясь догнать неспешно дрейфовавший корабль. Возможно, ей это и удалось бы, но левую ногу вновь пронзила острая боль, огненными колесами ударившая по глазам. Девочка легла на воду, широко раскинув руки. Немного отдохнув, она сделала еще одну попытку закричать.
   - Помогите! - пронесся над морем жалобный крик. - Помогите, кто-нибудь! Я здесь!
   Но вокруг по-прежнему стояла бездушная тишина, нарушаемая только легким шелестом ветра и плеском волн.
   - Да помогите же! - срывая голос, заорала девочка. Но и тут никто не отозвался.
   Айри заплакала. Руки и ноги ломило от усталости, зубы начали выбивать дробь. Луна неспешно подходила к горизонту, звезды равнодушно пялились на нее с небес. Но вокруг по-прежнему не было ничего кроме воды и ленивого плеска волн.
   "Плеск? - вдруг подумала девочка прислушавшись. - Откуда?" С новой надеждой она поплыла на звук, приближавшийся с каждым гребком.
   "Прибой! - ликовала Айри. - Земля!"
   Впереди показалась какая-то темная масса. Волны лениво лизали заваленный галькой пляж.
   Какое же удовольствие чувствовать ступнями твердую землю. На шатающихся ногах девочка выбралась из воды, прошла несколько шагов и тяжело рухнула на обкатанные морем камни. С закрытыми глазами она с шумом втягивала воздух и никак не могла надышаться. Дрожащие от усталости мышцы наслаждались каждой секундой отдыха. Дыхание потихоньку восстанавливалось. Звезды на востоке побледнели, а небо приобрело светло-серый оттенок. Айри со стоном села и взглянула туда, куда по ее расчетам уплыл "Бороздящий стихию". У самого горизонта чернела маленькая точка. То ли корабль, то ли один из многочисленных островов.
   "Может костер развести? - с робкой надеждой подумала она. - Вдруг дым заметят?"
   Девочка встала. Берег, на который она так удачно выползла, тянулся шагов на семьдесят и резко загибался в обе стороны. Широкий пляж упирался в нагромождение голых скал, среди которых лишь кое-где мелькали какие-то жалкие кустики.
   Айри стала ловко карабкаться наверх, внимательно глядя под ноги. Схватившись за острый край камня, она подтянулась и едва не упала от неожиданности. На глазах закипели слезы, потрескавшиеся губы скривила гримаса боли, а из пересохшего горла вырвалось сдавленное рыдание, перешедшее в рев. Прямо перед ней расстилался точно такой же галечный пляж. Весь ее остров представлял собой всего лишь груду камней. Здесь не было ни травы, ни деревьев, ни воды. Девочка подняла глаза к небу и, сжав кулачки, крикнула:
   - Ну, что довольны? Не убили меня сразу, решили помучить?!
   Из-за моря показался краешек солнца. Блестящая дорожка протянулась по морю. Айри заморгала, и вскочила на ноги.
   На горизонте зеленым холмом возвышался большой остров. Девочка прикинула расстояние, и разгоревшаяся было надежда вновь погасла. "Не меньше половины асанга", - с обреченностью подумала она. Даже со свежими силами ей не проплыть такое расстояние.
   - Неужели все-таки придется умирать здесь? - пробормотала Айри покрытыми солью губами, и слезы опять полились из покрасневших от усталости глаз. С отчаяньем она окинула взглядом море и вдруг замерла, щурясь от бьющего в глаза солнца. Только сейчас она разглядела, что к зеленому острову тянется цепочка мелких островков и рифов.
   "Напрасно я упрекала богов, - подумала девочка. - Может, еще удастся добраться до земли".
   Айри с трудом проглотила вязкую слюну.
   Теперь, когда появилась цель, она словно обрела второе дыхание. Первым делом девочка обследовала островок в поисках пресной воды. Айри нашла среди камней пару луж, но, видимо, недавний шторм перехлестывал через эти скалы, и поэтому вода в них оказалась соленой. Лишь в одном месте девочке удалось отыскать крошечное углубление с пресной водой. Как раз на один глоток, бесследно исчезнувший в пересохшем горле. Но тщетно она лазила по камням в поисках какой-нибудь еды. Ни птичьих гнезд, ни съедобных моллюсков, ни рыб, заброшенных штормом.
   Пришлось плыть на голодный желудок. Следующей остановкой на пути к острову стал риф размером всего в пару шагов. Тем не менее, на его вершине Айри отдохнула и набралась сил перед новым заплывом.
   Чтобы сберечь силы, она двигалась подчеркнуто неторопливо. Когда до обросшего водорослями каменного зуба, торчавшего из воды, оставалось еще не менее двухсот шагов, рядом в воде пронеслось какое-то большое темное пятно. Девочка испуганно оглянулась. Из воды показалась гладкая, темная спина и острый плавник. Сразу всплыли в памяти многочисленные рассказы бывалых моряков о страшных чудовищах, заплывавших в теплые воды Великого моря из мрачных океанских глубин. Спруты, чьи щупальца способны утащить под воду корабль, гигантские рыбы, перекусывающие человека пополам, морские змеи, душащие своими кольцами купальщиков.
   - Мамочка, - чуть слышно пролепетала Айри, вспомнив, что таинственный океан Мрака совсем рядом.
   Она посмотрела вниз, стараясь хоть что-то рассмотреть в зеленоватой толще воды, где опять мелькнуло что-то большое и вытянутое. Пронеслось и пропало. Девочка тихо завыла от страха и изо всех сил поплыла к рифу. Вновь показалось что-то темное.
   - Мама!!! - закричала Айри, когда поняла, что существо стремительно приближается. Вода заливала в рот, в нос, в глаза и уши. Ослепленная страхом девочка отчаянно боролась за свою жизнь, а услужливое воображение уже рисовало страшные картины. Острые зубы, готовые вцепиться в беззащитное тело, чудовищная пасть, заглатывающая ее целиком в мрачный провал гигантской глотки.
   Из воды выскочило длинное тело. Айри завизжала, опорожнив мочевой пузырь. Подняв облако брызг, существо рухнуло. Через секунду из воды показалось острое рыло дельфина и смеющаяся пасть. Похожий на хихиканье звук разнесся над волнами.
   К крику морского зверя присоединился истеричный смех девочки. Она прекрасно знала, что дельфины никогда не нападают на людей. Страх исчез. Айри вытерла лицо и погрозила смеющейся физиономии зверя кулаком.
   - Не смей меня больше так пугать!
   Дельфин кивнул, словно соглашаясь, и пропал в глубине. Девочка продолжила путь к рифу. Так напугавшее ее животное еще несколько раз мелькало в волнах, заставляя невольно ежиться, вспоминая недавний ужас.
   Выбравшись на вершину рифа, Айри растянулась на голых камнях, стараясь восстановить дыхание. Немного полежав, встала, посмотрела на остров. Теперь до него было совсем близко. Густые заросли подходили почти к самой воде. То тут, то там среди деревьев мелькали острые верхушки скал. Волны лениво набегали на узкий галечный пляж с пучками гниющих водорослей.
   Девочка скользнула в воду и поплыла. Почему-то именно этот участок путешествия показался ей особенно длинным. Мышцы ломило от усталости, в голове шумело. Недавняя вспышка страха отняла последние силы. Айри чувствовала, как стонет от непосильной нагрузки каждая жилочка, как руки и ноги отказываются выполнять приказы измученного сознания.
   Когда девочка нащупала под ногами дно, голова уже раскалывалась от боли. На берег она не вышла, а выползла, волоча за собой тело, словно собака с перебитым хребтом.
   Айри лежала лицом вниз, глядя на крошечных рачков, суетящихся в длинных прядях водорослей, раскиданных на обкатанных камнях. Пересохший рот с жадностью ловил воздух, тело медленно приходило в себя после запредельной нагрузки. Какой-то крабик подполз совсем близко к носу, Айри фыркнула.
   - Я еще живая, - пробормотала она, со стоном приподнимаясь.
   Встать на ноги удалось только со второй попытки. Хватаясь за кусты, девочка, спотыкаясь, побрела вглубь острова.
   Под ногами шелестела сухая листва, сломанные сучья впивались в босые ступни, заставляли шипеть и морщиться.
   Вдруг где-то рядом затрещали кусты. Айри замерла. Послышалось фырканье, негромкое блеяние, и девочка с удивлением разглядела на крошечной полянке козу с двумя козлятами. Животные спокойно объедали листья, помахивая крошечными хвостиками.
   Когда она направилась в их сторону, звери быстро скрылись в зарослях. Айри вышла на полянку и заметила, что некоторые деревья увиты лозами дикого винограда, чьи мелкие ягоды плотными гроздьями висели высоко над землей.
   Казалось, что она никогда не ела ничего вкуснее. Сладковато-кислые виноградины лопались во рту, увлажняя пересохшее нёбо. Вечер застал девочку на дереве. Впервые за сегодняшний день у нее появилось время подумать. Айри прекрасно знала, кого следует благодарить за столь продолжительное купание. Растор, племянничек Тикенского богача, ударил ее по голове и отравил за борт. Это чудо или милость богов, что она осталась в живых. Убийца очень правильно выбрал время. После тяжелого шторма часовые, наверняка, спали. Возможно, Тусет и пожалеет, что лишился служанки, но таких, как она, полно в каждом порту.
   Интересно, куда ее занесло? Возможно, это ей станет известно завтра? Устроившись поудобнее, Айри задремала, положив голову на толстую ветку. Утром девочка чувствовала себя значительно лучше, если бы не жажда. Виноград оказался слабой заменой пресной воде. Спустившись на землю, она просто пошла вперед. Очень скоро внимание Айри привлек шум падающей воды. Раздвигая кусты палкой, она вышла на берег широкого ручья, несколькими водопадиками сбегавшего по камням.
   Девочка припала к воде и стала жадно пить, отгоняя ото рта водоплавающую мелочь. Ей казалось, что она никогда не напьется. Тело впитывало воду как иссушенная губка. Насытившись, Айри разделась и смыла с тела морскую соль. Вновь проснулся аппетит. Немного подумав, она решила пойти вдоль ручья и очень скоро наткнулась на связанные из тонких жердей мостки.
   "Остров обитаем", - с тревогой подумала девочка, вспоминая рассказы о скверном характере жителей Рогейских островов. Но неуемное любопытство погнало ее навстречу новым приключениям. От мостков вглубь острова шла заросшая тропа. Айри не являлась опытным следопытом, но даже она поняла, что ходили здесь не часто. Поплутав по зарослям, тропинка привела ее к неглубокому ущелью с подвесным мостом, так же порядком потрепанным временем.
   "Может быть, здесь уже никто не живет?" - подумала девочка, но тут заметила свежую дощечку в ряду почерневших от времени плашек.
   Держась за боковые канаты, Айри быстро пробежала десяток шагов до другого берега. Столбы, державшие мост, покрывала удивительно знакомая резьба, напомнившая ей о родине.
   Тропинка привела девочку в запущенный сад. Прямыми рядами росли невысокие раскидистые яблони, усыпанные крупными плодами.
   Желудок жалобно заурчал. Айри ловко вскарабкалась на дерево, сорвала яблоко и с хрустом вгрызлась крепкими зубами в зеленый бок. Обглодав его до косточки, она потянулась за другим, и тут услышала негромкий смешок.
   В нескольких шагах от дерева стоял невысокий юноша в широких закатанных штанах, грязно-белой рубахе странного покроя с открытым воротом. Его темно-русые волосы были коротко обрезаны, а голубые глаза на чуть вытянутом лице разглядывали ее с веселым интересом. В одной руке молодой человек держал ветку, на которой висели четыре крупные рыбины, а в другой маленькую корзинку.
   Он что-то проговорил на непонятном языке. Айри робко улыбнулась и пожала плечами, удивляясь, как она не услышала его приближение.
   Парень нахмурился, словно что-то вспоминая.
   - Как ты сюда попала? - вдруг спросил он по келлуански, тщательно выговаривая слова.
   Девочка от неожиданности открыла рот. Меньше всего молодой человек походил на её соотечественника.
   - Я упала с корабля, - пробормотала пораженная Айри.
   Собеседник понимающе хмыкнул.
   - Кушать хочешь? - спросил он.
   Девочка настороженно кивнула.
   - Да.
   - Пойдем в поселок, - он сделал рукой приглашающий жест. - Увидишься с Энхосетом.
   "Ждущий Сета", - мысленно перевела Айри. Значит, здесь есть еще кто-то, и он точно келлуанин!
   Она слезла с дерева и встала в двух шагах от юноши, готовая в любую секунду пуститься в бегство. Тот внимательно оглядел её с ног до головы. Девочка невольно застеснялась своей рваной туники, тонких босых ног покрытых царапинами.
   - Тебя как зовут? - доброжелательно спросил парень.
   - Айри, - на всякий случай она решила назваться нидосским именем.
   - А меня Алекс.
   С этими словами он махнул рукой и пошел по тропинке. Девочка заметила длинный кинжал, заткнутый на спине за пояс. Немного подумав, она поспешила за ним.
   - Тебя потеряли? - оглянувшись, спросил Алекс, чуть замедляя шаг.
   - Был шторм, - пояснила Айри и спросила. - Здесь еще много людей живет?
   - Только я и Энохсет.
   Услышанное девочку не порадовало. Одна на острове с двумя мужчинами...
   - Кто ты? - задала она новый вопрос и, поймав недоуменный взгляд, пояснила. - Ты местный?
   - Нет, - покачал головой юноша. - Мой корабль разбился у острова.
   - Давно?
   - Давно! - Алекс усмехнулся. - Больше ста дней тому назад.
   - Откуда ты плыл? - допытывалась девочка. - Где твоя родина?
   Внезапно парень встал, посмотрел на неё и, неопределенно пожав плечами, буркнул:
   - Далеко. Я из Тонго.
   Айри нахмурилась, стараясь вспомнить, слышала ли она что-нибудь о стране с таким названием.
   - Где это?
   - Там, - неопределенно махнул рукой Алекс. - Далеко.
   Разочарованная таким ответом, девочка недоуменно хмыкнула, потом спросила:
   - А Энохсет?
   - Сама у него спросишь, - уклонился от ответа Алекс. - Уже недалеко.
   Разговаривая, они прошли через сад и поднялись на холм. Айри увидела зажатую между скал долину, в центре которой посередине расчищенной от зарослей площадки возвышался круглый частокол из заостренных бревен. За ним располагались несколько построек с непривычными остроконечными крышами.
   Дав ей осмотреться, юноша стал спускаться вниз по склону.
   - А ты откуда? - спросил он на ходу.
   - Из Нидоса, - буркнула девочка.
   - Где это? - ошарашил он её новым вопросом.
   Обалдевшая Айри чуть не упала. Она не могла себе представить, чтобы моряк не слышал о Южной жемчужине.
   - Далеко, - только и смогла пробормотать она, бросив на парня удивленный взгляд, и тут заметила на его виске серебристую прядь седых волос.
   В это время он тоже посмотрел на неё. Их глаза встретились. Девочка ужасно смутилась, хотя успела многое повидать в жизни. Парень усмехнулся уголком рта.
   Они вышли на открытое пространство перед частоколом. Айри поняла, что это заброшенный огород, даже разглядела остатки грядок, поросших травой.
   Тропинка привела к широким воротам, связанным из тонких жердей и подпертых снаружи палкой.
   Алекс отворил одну створку.
   - Заходи, Айри из Нидоса.
  
   Наблюдая, как девочка осматривается кругом, Александр с трудом удерживался от глупой улыбки. Энохсет хороший человек и приятный собеседник, но за столько дней его унылое лицо успело порядком надоесть. Поэтому не удивительно, что Алекс так обрадовался, наткнувшись на Айри.
   Стараясь сохранять по возможности невозмутимый вид, он направился к дому старика.
   - Энохсет! - крикнул юноша, с трудом сдерживая волнение. - Гости к нам!
   За тонкими стенами послышался металлический звон, шуршание, бормотание, топот босых ног.
   - Я ...Я сейчас! - по-молодому звонко откликнулся старый келлуанин.
   Александр уже не смог удержаться от улыбки. Пряча её, юноша отвернулся, чувствуя, как вновь бешено колотится сердце.
   Глухо стукнула висевшая на кожаных петлях дверь.
   Алекс беззвучно хмыкнул.
   Несмотря на понятное волнение, старик успел принарядиться. Надел белую рубашку без рукавов с широким вырезом на груди и парадную гофрированную юбку с узким передником. Но большой черный парик из овечьей шерсти криво сидел на голове, и вокруг лихорадочно блестевших глаз отсутствовала краска.
   Энохсет тяжело дышал, опираясь на косяк тонкой, украшенной золотыми браслетами рукой. Пальцы второй крепко вцепились в амулет с головой кобры.
   Девочка поклонилась и отступила на шаг.
   Александр повесил рыбу на вбитый в столб крюк и, проскочив мимо старика, нырнул в дом. Схватив с кресла кожаную подушку, он вернулся на веранду и положил её на доски веранды.
   Все еще молчавший Энохсет кивком поблагодарил юношу.
   - Она знает келлуанский, - тихо сказал Алекс.
   - Кто ты, милая девушка, - наконец смог выговорить старик.
   Девочка как-то странно посмотрела на юношу. Александр нахмурился.
   - Когда я была маленькая, меня звали Анукрис, - пробормотала она. - Но теперь называют Айри.
   "Ого! - мысленно присвистнул юноша. - У девчонки два имени".
   - Ты не из Келлуана. - разочарованно сказал Энохсет.
   - Я родилась в Абидосе, - торопливо разъяснила собеседница. - Но четыре года назад попала в Нидос.... С тех пор живу там.
   - Как же ты сюда попала? - спросил он.
   - Смыло за борт во время шторма, - Айри вздохнула. - Весь день просидела на какой-то скале, потом увидела ваш остров и приплыла...
   - А что делал корабль из Нидоса в этих водах?
   Алексу очень хотелось послушать их разговор, но девочка выглядела измученной и голодной, а тут еще её желудок жалобно пискнул.
   Юноша встал.
   - Наша гостья хочет кушать. Я пойду, приготовлю рыбу.
   - Конечно, иди, - благожелательно кивнул Энохсет. - Только принеси нам винограда.
   Он поставил перед ними чашку с ягодами и едва успел вернуться к очагу, как от дома Энохсета донесся истошный крик девочки:
   - Алекс! Алекс.
   Старик лежал на гладких досках веранды и тяжело дышал, Айри поддерживала его голову и испуганно смотрела на Александра.
   - Что здесь случилось? - поинтересовался тот.
   - Все в порядке, Алекс, - Энохсет слабо улыбнулся. - Все в порядке. Принеси лекарство со столика.
   Встревоженный Александр бросился в дом. В последнее время келлуанину стало заметно лучше. Они даже совершали короткие прогулки по острову, и вдруг такой приступ.
   Юноша быстро вернулся и поднес к губам старика стакан с настоем. Тот выпил, откинулся на заботливо подложенные подушки и закрыл глаза.
   - Что ты ему сказала? - угрожающе прошептал Александр.
   - Ничего, - испуганно заморгала Айри.
   - Не ругай её, Алекс, - пробормотал Энохсет. - Она не виновата.
   - Я не ищу виноватых, - успокоил его молодой человек и вопросительно посмотрел на девочку.
   - Я только сказала, что наш корабль плыл к Найульским островам, - одними губами прошептала та. - Мой хозяин, жрец храма Сета в Абидосе надеется отыскать там Бронзовую книгу Сета.
   - Как его зовут? - вдруг спросил старик, открыв глаза.
   - Второй пророк храма Тусет, - быстро ответила Айри.
   - Я его помню, - Энохсет сглотнул. - Известный путешественник.
   - Может быть, тебе не стоит разговаривать? - заметил Александр.
   - Пустяки, - поморщился старик. - Со мной все в порядке. Помоги сесть.
   - Твой господин в молодости побывал и на севере в плавнях Дельты и на юге у порогов Лаума, - Энохсет облокотился спиной о столб. - Я тогда служил старшим писцом, а Тусета только что поставили помощником библиотекаря. Когда мы.... уплыли, он, помнится, собирался жениться. А сейчас уже второй пророк?
   - Да, господин, - кивнула девочка.
   -- Далеко пошел, - покачал головой старик. - Только почему он ищет Бронзовую книгу на Найульских островах.
   - В Тикене ему сказали, что туда отплыл корабль Давла Красные Глаза.
   Энохсет засмеялся и посмотрел на юношу.
   - Я тебе говорил, что манрах был умнейшим человеком.
   - Это верховный жрец? - робко спросила девочка.
   - Да. Хотепсет, - тяжело вздохнул собеседник. - Мой господин, учитель и убийца моих детей.
   Айри охнула и посмотрела на Александра широко раскрытыми глазами.
   - Ты посидишь с ним? - спросил он. - Мне надо идти готовить.
   - Ага.
  
   Доверив плачущего Энохсета девочке, Алекс вернулся к очагу. Пока грелась вода в котле, он очистил рыбу, разрубил её и побросал в кипяток.
  
   Александру захотелось побаловать новую жительницу острова лепешками. К сожалению, мука закончилась. Несмотря на все уговоры келлуанина, он так и не стал вскапывать поле под пшеницу, а старые запасы подходили к концу.
   С появлением ручной мельницы зерно пошло ходом, и сейчас в кладовой осталось только две корзины.
   Юноша засыпал горсть пшеницы в конусообразное углубление сверху и взялся за рукоять. Александр привычно крутил камень вокруг толстого железного штыря, торчавшего в нижнем жернове. Эту железяку он отыскал на дне той самой бухточки, где разбился его корабль.
   Тогда, воспользовавшись безветренной погодой, Алекс пять дней обследовал каменистое дно. В числе его первых трофеев оказался рулон красивого голубого шелка с узором вышитым золотыми и серебряными нитями. За сорок дней морская вода слегка попортила материю. Тем не менее, находка произвела на Энохсета огромное впечатление. Поглаживая материал старческими, узловатыми пальцами, он восхищенно хмыкал, качал головой и называл шелк "дыханием богов". По словам келлуанина такая ткань стоила здесь дороже золота и считалась верхом престижа.
   Юноше хорошо запомнились его слова:
   - Похожий материал даросские купцы привозили из счастливой Уртании, но уже много лет как они забыли туда дорогу. А та ткань, что продают радлане, лишь жалкое подобие "дыханья богов".
   Он тогда долго выпытывал, не пришел ли корабль Александра из той счастливой земли, где "реки текут молоком и медом, а улицы в городах вымощены золотом"? Парень насилу убедил старика, что не имеет никакого отношения к легендарной стране.
   Алекс усмехнулся и насыпал еще горсть зерна. Кроме шелка, железного плотницкого инструмента, он отыскал на каменистом дне свой пояс с метательными кинжалами и наткнулся на корзину с соломой, в которой перевозили фарфоровые чашки.
   Но снежно белые с красивым рисунком они не произвела на Энохсета никакого впечатления. Полюбовавшись яркими красками, старик заметил:
   - Для чего нужна такая мелкая посуда?
   Как понял Александр, известные келлуанину народы этого мира не пили горячих напитков, ни чая, ни кофе. Предпочитая пиво и вино.
   В последний день поисков, когда погода уже начала портиться, у самого выхода из бухты под рифом Александр нашел длинный деревянный футляр с мечом. Клинок сохранился великолепно, лишь кое-где покрывшись легким налетом ржавчины. Юноша долго думал, показывать ли оружие Энохсету? Потом решил, что скрывать тут нечего.
   Творение тонганских оружейников старика тоже, что называется, "не впечатлили".
   - Подобные мечи были у пиратов, - проговорил он, откладывая клинок в сторону.
   Раздосадованный Алекс сходил в оружейную кладовую и в углу за сундуком нашел два коротких железных клинка грубой ковки. Толстые, прямые, напоминавшие длинные разделочные ножи, они походили на тонганские мечи как домашняя кошка на тигра.
   - Мы предпочитаем бронзу, - говорил тогда старик. Он рассказал, что в Келлуане мало железа, зато удивительно богатые месторождения меди, олова. Так же много золота и серебра.
   Чистым веником юноша смел намолотую муку с расстеленного полотна и пошел к очагу, вытащил сварившуюся рыбу и замесил лепешки.
   Оставив тесто подходить, он заглянул к старику. Тот по-прежнему сидел, прислонившись спиной к столбику, и внимательно слушал Айри. Девочка что-то с жаром рассказывала, размахивая руками, а Энохсет смотрел на нее повлажневшими глазами и улыбался.
   Александр вернулся к очагу и, не теряя времени, стал рубить на дрова заранее припасенный сушняк.
   Кроме мельницы, он внес в жизнь поселка еще некоторые изменения. Алекс соорудил баню с парилкой и теперь каждый седьмой день с наслаждением парился, лупя себя дубовым веником и ныряя в пруд. Энохсету нововведение понравилось, хотя для больного старика Алекс никогда не топил баню слишком жарко. Вдруг сердце не выдержит?
   Пришла пора готовить лепешки. Руки сноровисто раскатывали тесто, а в памяти продолжали возникать картины из островной жизни. Кроме стрельбы из лука и обработки камня, юноше пришлось первый раз в жизни поработать скорняком, соорудив келлуанину теплую куртку из козьих шкур. В поселке имелся значительный запас разнообразных льняных тканей и готовых платьев. То ли из-за болезни, то ли от старости келлуанин последнее время мерз и напяливал на себя кучу рубашек. Глядя на его мучения, Александр и решил заняться выделкой шкур. Жилет немного пованивал, но Энохсет был очень доволен обновкой.
   Юноша выложил рыбу и лепешки на поднос.
   - Певчую птичку словами не кормят, - весело сказал он, ставя его на террасу.
   Айри сразу замолчала и, глядя на еду, громко сглотнула слюну.
   Старик улыбнулся сухими губами.
   - Кушай, дитя, - проговорил он. - Ты, наверное, давно не ела?
   Девочка не заставила себя упрашивать. Разломила лепешку и принялась раздирать пальцами белую мякоть рыбины.
   Энохсет смотрел на нее с умилением и вдруг, обернувшись, сказал:
   - Алекс, принеси вина. Такой день надо отметить!
   Айри улыбнулась с набитыми щеками и сразу стала похожа на довольного жизнью хомячка.
   Юноша принес кувшин и бронзовые стаканы.
   - Я благодарю всех богов Великой реки за то, что перед смертью довелось встретиться с такой красивой девочкой из родного Абидоса.
   Он выпил, и вновь расчувствовавшись, вытер глаза платком.
   - Видишь, Алекс, - проговорил он, громко сморкаясь. - Как келлуане ценят свои реликвии! Через столько лет Тусет ищет их даже на краю света.
   Александр, у которого все время вертелась в голове какая-то не оформившаяся мысль, внезапно спросил:
   - А ты хочешь, чтобы он ее нашел?
   Какое-то время Энохсет молча жевал беззубыми деснами. Проглотив, он вздохнул.
   - Какая разница, чего хочу я. Корабль уплыл.
   - Но он будет возвращаться, - напомнил юноша.
   - И что? - не понял старик.
   - Если зажечь костер на горе, он привлечет внимание.
   Старик молчал. Продолжая есть, Айри с интересом прислушивалась к разговору.
   - Мы же не знаем, когда они поплывут назад, - наконец, сказал он.
   - Можно примерно посчитать, - предложил Алекс. - Сколько дней от нашего острова до Найульских?
   Энохсет прикрыл глаза и стал беззвучно шевелить губами.
   Девочка налила себе вина и отломила кусок лепешки.
   - Я помню, пират говорил Хотепсету, что до первого из островов осталось три-четыре дня пути. Но это зависит от ветра.
   - А сколько их всего? - продолжал расспросы Александр.
   - Три! - громко сказала Айри. - Это я точно знаю.
   Мужчины внимательно посмотрели на нее.
   - Наш лоцман рассказывал капитану, а я слышала.
   - Если они рядом, то на каждый остров они потратят по одному дню, - начал считать Алекс. - И получается, что через семь дней их уже можно ждать.
   - Вот тогда и подумаем, как поступить, - проворчал старик, поднимаясь. - Покажи ей комнату. Пусть отдыхает, а я хочу умыться.
   Александр кивнул. Он сходил за кувшином, тазиком для умывания и глиняной коробочкой с полужидкой субстанцией, служившей мылом.
   Когда он вернулся, Айри доела рыбу и болтала с Энохсетом.
   Старик смеялся и казался помолодевшим на десять лет. Потом он отправился спать, а Алекс повел девочку на противоположную сторону ограды, где располагался еще один длинный дом.
   - Здесь жили слуги и их семьи, - ответил он на ее вопрос.
   Александр толкнул дверь, жестом приглашая Айри войти. Пока она оглядывалась, юноша открыл ставни на окне. Полуденное солнце осветило стены из ровно отесанных бревен, земляной пол, черный круг очага, обложенного закопченными камнями. В одном углу располагалось низкое широкое ложе, застеленное циновками. Возле него две низкие табуретки, а напротив стоял сундук так же покрытый циновками.
   - Располагайся, - гостеприимно сказал Алекс. - Я схожу за шкурами. Ночью здесь бывает прохладно.
   Он отправился в приспособленный под кожевенную мастерскую дом, где отобрал пару козьих шкур.
   Когда он вернулся, девочка сидела на кровати, разглядывая комнату.
   - Вот, - проговорил Александр. - Если хочешь, можешь положить под голову.
   - Я еще не хочу спать, - проговорила Айри, вставая.
   Юноша пожал плечами.
   - Может быть, хочешь помыться? - предложил он. - Я нагрею воды.
   - Я искупалась, - беспечно махнула рукой девочка.
   Александр пожал плечами и вышел. Айри как хвостик потянулась за ним.
   - А где Энохсет?
   - Отдыхает, - ответил юноша. - На него сегодня свалилось слишком много впечатлений.
   Юноша собирался после обеда отправиться на речку, где он месяц строил себе лодку. Решение уплыть с острова Александр принял уже давно, но долго искал подходящее дерево, с детства запомнив неудачный опыт Леонида Куравлева в роли Робинзона Крузо из одноименного старого фильма.
   Одни деревья казались ему слишком тонкими, другие росли в самом неподходящем месте, третьи имели на стволе дефекты. Юноша понимал, что судостроитель из него еще хуже, чем каменотес, но твердо решил попробовать вырубить лодку из цельного ствола.
   Хорошо еще в поселке оказалось полно веревок, с их помощью он свалил выбранный ствол у мелкой речушки, по которой надеялся провести лодку до океана.
   - Ты сильно устала? - спросил Алекс, глядя на девочку сверху вниз.
   - Не очень, - пожала плечами Айри. - А что?
   - Пригляди за стариком, - попросил он. - Мне нужно кое-куда сходить.
   - Ладно, - разочарованно согласилась девочка.
   Александр ушел из поселка, захватив баклажку с водой и кусок холодного мяса. Он чувствовал, что необходимо привести в порядок мысли, которые разбегались словно тараканы от дихлофоса. Дело не в том, что на острове появилась очередная Пятница, и даже не в том, что она девочка. Теперь существует реальный шанс скоро уплыть отсюда.
   Юноша добрался до своей "верфи", взял из ящика топор и с яростью стал вгрызаться в неподатливое дерево. Он, конечно, не собирался сидеть здесь всю жизнь. Алекс хотел вначале построить лодку, опробовать её в прибрежных водах, совершить пару путешествий на ближайшие острова. А уж потом, когда-нибудь, отправиться в дальнее плаванье, если Энохсет к тому времени поправится на столько, что сможет пережить долгое путешествие на лодке, или его не станет совсем.
   Если же корабль этого самого Тусета увидит их сигнал, причалит, то Александр очень скоро вновь окажется в совершенно новом для него мире.
   Конечно, планета та же, и тело, к которому он успел привыкнуть, вроде, осталось тем же самым, разве что плечи стали чуть пошире, мышцы сильнее, да время от времени приходилось бриться, убирая с лица противные мягкие волоски.
   Но в остальном, это, несомненно, будет новое попаданство. Другой мир со своими законами, обычаями и правилами, отличными от тех, к которым он успел привыкнуть в Тонго. Не слишком ли часто это с ним происходит в последнее время?
   Юноша вогнал топор в будущую лодку и отпил воды. С другой стороны, следующей возможности выбраться отсюда, можно прождать не один десяток лет.
   - Отсюда надо уматывать, - по-русски пробормотал он, поднимаясь.
   Но что делать дальше? Куда податься бедному попаданцу на этот раз? Единственная возможность легализоваться - появиться в обитаемых землях вместе с Энохсетом.
   - Опять в слуги? - юноша плюнул и чуть не попал топором себе по ноге.
   Работа не шла.
   "Сначала доберусь до Нидоса, а там видно будет", - решил Александр после недолгого раздумья.
   Теперь предстояло уговорить старого келлуанина вернуться на родину.
   Юноша еще немного поработал, собрал щепу в корзину, и, размышляя о том, какие аргументы приводить в разговоре с Энохсетом, направился в поселок.
   Старик стоял на террасе и, подслеповато щурясь, смотрел на клонившееся к закату солнце.
   - Все строишь свою лодку? - спросил он с ироничной улыбкой.
   - Любое дело надо доводить до конца, - вернул улыбку юноша.
   Келлуанин кивнул, соглашаясь, и строго сдвинул седые брови.
   - Алекс, посмотри, в какое рванье одета наша девочка!?
   Юноша окинул взглядом мятую, порванную во многих местах тунику и согласился со стариком.
   - Покажи ей кладовые и сундуки и помоги подобрать новую одежду, - распорядился Энохсет.
   - Может быть лучше завтра? - предложил Александр. - Вот-вот стемнеет.
   - Хорошо, - величественно кивнул старик.
   Энохсет, изрядно уменьшив за сегодняшний день винные запасы, к концу ужина пришел почти в невменяемое состояние. Он то плакал, вспоминая свою семью, то смеялся, благодаря богов за встречу с Айри. Уставшая девочка смотрела на него осоловевшими глазами и только глупо улыбалась.
   Алекс насилу увел старика спать, а когда вернулся к очагу, Айри уже ушла. Посмотрев на дверь её дома, юноша с улыбкой подумал:
   "Теперь у нас один Робинзон и целых две Пятницы".
  
  
   Глава V
   Одни чудеса кругом
  

Произошли, по-видимому, какие-то

чудеса, если только он не преподносит

нам грандиозную ложь, что, кстати

сказать, более чем вероятно.

Артур Конан-Дойль.

Затерянный мир

  
   Девочка привычно проснулась с первым лучом солнца. Несколько секунд бессмысленно смотрела на выложенный сухим камышом потолок, не понимая, где находится. Вспомнив, сладко до хруста потянулась.
   Выбравшись из шкур, она натянула тунику, подошла к двери и по привычке, прежде чем выйти, посмотрела в щель между неплотно пригнанными дощечками. Увиденное заставило её замереть от удивления.
   Голый до пояса Алекс, широко расставив ноги, стоял возле прудика с каменным выражением на лице. При этом руки его совершали какие-то сложные движения, так что твердые узлы мышц перекатывались под гладкой кожей.
   "Колдует!" - испуганно подумала Айри.
   Движения убыстрялись, все больше напоминая танец, в котором начинали принимать участие ноги. Юноша двигался как настоящий акробат, поднимая их выше головы, совершая головокружительные прыжки и перевороты.
   Девочке ужасно хотелось писать, но она твердо решила не выходить, пока Алекс не закончит свое волшебное действо. Она вдруг подумала, что все это напоминает ей тренировку призовых бойцов в Нидосском цирке. Тем временем парень совершил несколько прыжков, легко, словно играючи сел на шпагат, перекатился спиной, нанося удары ногами, потом резко вскочил и с резким выдохом поклонился.
   Айри сглотнула. Юноша поднял ведро с водой и вылил себе на голову. Взял со столика полотенце и начал вытираться.
   - Интересно? - спросил он, глядя на дверь домика Айри.
   Девочка поняла, что маскировка не сработала.
   - Это колдовство? - спросила она, выходя.
   - Нет, - усмехнулся Алекс. - Это для бодрости.
   Айри фыркнула и поспешила к уборной.
   Вернувшись, она умылась и с интересом стала наблюдать за манипуляциями молодого человека. Тот замешивал тесто из остатков вчерашней муки.
   - Ты моряк? - поинтересовалась девочка.
   - Угу, - кивнул Алекс.
   - А прыгаешь как акробат, - сказала она, прищурившись.
   - У меня много талантов, - скромно ответил юноша, сверкнув белозубой улыбкой.
   - Куда плыл твой корабль?
   - Не знаю, - Алекс размял тесто. - Я же не капитан.
   Айри собиралась задать ему еще много вопросов, но тут послышался надсадный старческий кашель, и на веранду выбрался голый, опухший со сна Энохсет. Девочка отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Остатки волос на голове старого писца стояли дыбом и делали его похожим на сердитого ежика.
   - Алекс! - позвал он юношу. - Помоги мне умыться.
   Парень взглянул на Айри.
   - Испечешь лепешки?
   Девочка робко улыбнулась и пожала плечами.
   - Я лучше помогу ему вымыться.
   - Сумеешь?
   Айри обиженно фыркнула.
   - Я же была служанкой!
   Старик страшно обрадовался, когда девочка предложила ему свою помощь. Они прошли в маленький домик с толстыми стенами и узким отверстием под крышей.
   - Здесь мы моемся, - ответил Энохсет не её недоуменный взгляд. - Раньше я просто ополаскивался на улице, но Алекс недавно построил эту баню, и мне она нравится.
   Внутри оказалось очень темно и тесно. На очаге, обложенном большими камнями, стоял вместительный котел.
   В доме господина Каралума в Абидосе, где Айри жила со своей мамой, тоже имелась ванная комната, только просторная и светлая. Но то, что она здесь увидела, больше всего напомнило либрийскую мыльню.
   - Если захочешь сполоснуться, надо будет принести еще воды, - гостеприимно предложил старик.
   - Попозже, - вежливо отказалась девочка.
   Она не только помогла Энохсету вымыться, но и умастила тело душистым маслом, подкрасила веки и провела тонкую линию вокруг глаз.
   Празднично одетый и накрашенный старик стал походить на настоящего знатного келлуанина. На дряблой шее висело широкое ожерелье из полудрагоценных камней и цветного стекла, а поверх него амулет Сета.
   Торжественно восседая во главе стола, он медленно жевал перетертое мясо и с каким-то странным лицом разглядывал молодых людей, переводя взгляд с Айри, уплетавшей подвяленный виноград, на юношу, лениво ковырявшегося во вчерашней рыбине.
   - Алекс, - вдруг строго проговорил он. - Почему наша девочка еще ходит в своем рванье? Я же просил тебя...
   - Я не забыл, господин Энохсет, - не слишком вежливо перебил его парень. - Сейчас позавтракаем и будем подбирать ей одежду.
   - Ты не против? - спросил он у девочки.
   Та кивнула, хотя в глубине души и опасалась реакции молодого человека на новый наряд. Будь он келлуанином, Айри чувствовала бы себя спокойнее.
   Женщины на её родине носили либо одну набедренную повязку и широкое ожерелье из бисера, либо узкое длинное до щиколоток платье с разрезом почти до бедра и почти открытым верхом. Но у других народов демонстрация обнаженной женской груди считалась неприличным. Например, в Нидосе так ходили только проститутки. Если она оденется подобным образом, не сочтет ли юноша её... слишком доступной?
   Искать подходящее платье решили все втроем. Почти в каждом доме имелся сундук полный нарядов и украшений. Девочка с горящими глазами вертела в руках тонкие, словно воздушные, накидки и толстые из плотного сукна платья. Энохсет, как правило, сидел на табурете и улыбался. Неожиданно резко вмешался Алекс.
   - Да ты что?! Оно совсем не идет к твоим глазам! - заявил он, почти вырвав у неё из рук белое с розовой каймой платье.
   - Вот! - юноша достал желтое, и прежде чем девочка успела как-то среагировать, приложил ей к плечам узкие бретели.
   - Тоже не то!
   - Почему?! - взвилась Айри.
   - Оно будет болтаться на тебе как на палке, - терпеливо, словно малому дитю объяснил парень. - Посмотри!
   Надувшись как мышь на крупу, девочка кивнула. Теперь они копались в сундуках вдвоем, а старик только хмыкал и качал головой с ровно уложенным париком.
   Отложив очередное платье, Алекс что-то пробормотал на своем языке.
   - Что ты сказал? - встрепенулся Энохсет, а Айри удивленно захлопала глазами, глядя на раздосадованное лицо молодого человека.
   - Да они у вас все одинаковые!
   - А у вас? - сразу же полюбопытствовала девочка.
   Юноша засмеялся.
   - У нас каких только нет!
   Потом, видимо успокоившись, посмотрел на разбросанную по комнате одежду и махнул рукой.
   - Тебе носить, выбирай сама.
   С этими словами он сел на второй табурет и скрестил руки на груди. Наблюдавший за ними Энохсет вдруг громко засмеялся.
   После этого странного происшествия молодой человек молча наблюдал, как Айри потрошит сундук за сундуком, отбирая себе прозрачные накидки, набедренные повязки, и откладывая в сторону платья.
   Только в пятом доме она сумела отыскать подходящее. Но вот мерить его в присутствии Алекса ей очень не хотелось.
   - Мне кажется, в таком платье будет не слишком удобно ходить по острову, - внезапно сказал он.
   - Но её одежда старая и грязная! - сурово напомни старик.
   Юноша отошел от стенки и, осторожно взяв у девочки из рук платье, сделал на бретелях по красивому узелку.
   - Если так? - спросил он у Айри.
   Теперь верхний край надежно закрывал грудь. Девочке идея понравилась, и она довольно кивнула головой.
   - Красиво.
   - Все равно, оно слишком длинное, - поморщился молодой человек. - Мы его обрежем. Примерно вот до сюда.
   Алекс провел рукой чуть выше колен.
   - Очень короткое, - возразила Айри.
   - Я сошью тебе набедренную повязку, - предложил её юноша.
   - А разве их шьют? - удивилась девочка.
   - Увидишь, - пообещал парень.
   - Не переживай, дочка, - успокоил её Энохсет. - Алекс очень хорошо шьет.
   - А ты сходи за яблоками и за виноградом, - попросил юноша Айри.
   - Я покажу ей сад и провожу к винограднику, - предложил старик.
   - Тогда сходите еще на речку, - предложил молодой человек. - Посмотрите, не попалась ли в ловушку рыба?
   Энохсет кивнул.
   Прихватив посох, келлуане ушли из поселка.
   Старик посоветовал девочке оставить корзину в саду.
   - Яблок наберем на обратном пути, - объяснил он. - Зачем такую тяжесть зря таскать?
   Двигались они очень неторопливо. Энохсет часто останавливался отдохнуть, все время расспрашивал девочку о жизни в Абидосе. Его интересовало: кто сейчас правит в Крокодильем сепе, кто главный инспектор и верховный жрец храма Сета? А так же судьба своих многочисленных знакомых, о большинстве из которых Айри даже не слышала. Выбирая дорогу, бывший писец привел её на берег моря.
   - В этой бухте я впервые ступил на этот остров, - грустно улыбнулся он. - Почти сорок лет тому назад. Вся жизнь прошла на этом клочке земли вдалеке от милой сердцу Великой реки...
   Энохсет, кряхтя, сел на траву и надолго замолчал.
   - Почему вы оказались здесь, господин? - решила нарушить молчание девочка.
   - По глупости, - быстро ответил тот. - Мы слишком верили человеку, оказавшемуся подлецом.
   - Ты говоришь о Хотепсете? - спросила Айри.
   - Да, - кивнул старик, и пристально посмотрев на нее, добавил. - Даже слушая мудреца надо задумываться над его словами. Понимаешь?
   - Не знаю, - пожала плечами девочка.
   - Тот, кому мы верили всей душой, оказался негодяем и убийцей, - зло сказал Энохсет. - Чувствуя смерть, он отравил воду в пруду, и очень много людей умерло от этого.
   Глаза Айри округлились от удивления.
   - Зачем он это сделал?
   - Не хотел идти... в царство Осирса один, - расцепив зубы, ответил старик.
   - Какой ужас! - пробормотала девочка.
   Энохсет протянул ей руку. Она помогла ему подняться.
   - Надо сходить на пруд за рыбой.
   - Опять будем кушать рыбу? - разочарованно протянула Айри, сразу позабыв об услышанной трагедии.
   Старик тихо засмеялся и грустно покачал головой. Девочка смутилась.
   - В кладовке есть еще полкозленка. Алекс обещал приготовить жареное мясо на вертеле.
   - Зачем тогда рыба? - уже совсем ничего не понимая, пробормотала девочка.
   - Он её сушит.
   - Алекс ест сушеную рыбу! - фыркнула Айри. - Дикарь!
   - Кому что нравится, - пожал плечами старик, поднимаясь в гору. - Он давно здесь и не сделал мне ничего плохого.
   - Я сегодня видела, как Алекс плясал, - сказала девочка. - Это колдовство такое?
   - Не знаю, - ответил Энохсет, останавливаясь и переводя дух. - Он так делает каждое утро. А еще махает мечом и стреляет из лука. Вот только плохо.
   Он поморщился и опять зашагал.
   - Я его учу. Но разве за такое короткое время станешь хорошим стрелком? Тут хотя бы пару лет надо заниматься.
   Они поднялись на гребень.
   - А мне кажется, что он лук первый раз в жизни в руки взял.
   - Значит он не воин? - спросила Айри, с интересом слушая старика.
   - Не знаю, - Энохсет посмотрел на неё и усмехнулся. - Он тебе понравился?
  
   Александр даже не рассчитывал, что ему удастся так быстро уговорить девчонку поменять родной фасон одежды.
   Ежедневные физические нагрузки, отсутствие стрессов, свежий воздух и мясная диета полностью вернули Алексу силы, и тело все настойчивее стало напоминать о своей половой принадлежности.
   Представляя Айри в платье с длиннющим разрезом на боку и открытой грудью, он хмыкал, кашлял и качал головой. Тут, в общем-то, и глядеть не на что, но все же лучше не вводить себя в искушение. Молодая она слишком, да и сам Алекс морально еще, что называется, "не созрел" для подобных отношений.
   Проводив Энохсета с девочкой, он с головой погрузился в творчество, ощущая себя Юдашкиным, Коко Шанель и Кирой Пластининой в одном лице. И хотя ножницы были тупые, иголка толстая, а ткань тонкая, Александр давно не испытывал подобного наслаждения. Казалось, личность беззаботной Саши Дрейк вновь вернулась, очищая его душу от недавних кошмаров.
   Он обрезал подол, как мог обметал, чтобы нитки не висели, сделал две выточки подмышками, прожег аккуратные дырочки и пропустил сквозь них тонкие ленты. Повесив свое произведение на вбитую меж бревен стены палку, отошел подальше. Все вроде ровно. Потом, пока душа горела, решил заняться нижним бельем для Айри, а заодно и для себя. Возникла проблема с резинками, но Александр решил ее с помощью петелек и завязок. Спасибо Светлане Александровне, учительнице по труду, привившей Саше Дрейк умение в обращении с ниткой и иглой. То, что получилось в итоге, явно не тянуло на эксклюзивную модель, но для этого мира выглядело смело и авангардно.
   Он еще не успел закончить, когда вернулись старик с девочкой. Бывший писец что-то рассказывал, опираясь на посох, а Айри несла в одной руке корзинку с яблоками, а в другой четыре небольшие рыбины. Увидев висящее на стене платье, они подошли и стали внимательно его разглядывать. При этом Энохсет хмуро качал головой, а Айри смотрела раскрыв от удивления рот. Ее лицо с вытаращенными глазами сделало бы честь любому персонажу анимэ.
   - Это мне? - спросила она, сглотнув слюну.
   - И это тоже, - буркнул Алекс, с сожалением откладывая недоделанные шортики.
   - Оно очень короткое, - проворчал старик. - У нас такие не носят!
   - Но мы же на острове, почтенный Энохсет, - напомнил ему Александр.
   - Можно одеть? - попросила девочка.
   - Пока нельзя, - не разрешил Александр. - Вот все доделаю.
   - Ты испортил такой наряд! - продолжил свои упреки старик. - Это платье носила Ияхатор, дочь самого Бэсснора! Помощника Хотепсета. Зачем только я разрешил тебе портить одежду?
   - А для кого ее беречь? - усмехнулся Алекс. - Лучше отдохни, а я приготовлю обед.
   Энохсет еще раз покачал головой и грустно поплелся в свой дом.
   - Что ты будешь готовить, Алекс? - поинтересовалась Айри.
   - Мясо, - ответил Александр. - Я его порезал на куски. Осталось только пожарить.
   - Тогда давай я сделаю? - предложила девочка. - А ты пока дошьешь?
   Подумав, юноша согласился. Он принес из кладовой миску и бронзовые прутья, используемые в качестве шампуров.
   - Не забудь еще натереть рыбу солью, - предупредил он горящую энтузиазмом Айри.
   Та только фыркнула.
   - Уж с этим то я справлюсь.
   - Потом развесь на веревочке, - продолжал Александр отдавать распоряжения, разглядывая разложенные куски ткани.
   Вначале он иногда посматривал за ней, потом полностью доверился девочке, сосредоточившись на шитье.
   Когда мясо насаженное на вертел уже румянилось над тлеющими углями, он гордо продемонстрировал ей нечто среднее между шортами и трусиками.
   - Вот!
   Девчонка тут же собралась померить обновку, но Алекс остановил.
   - Потом.
   У него появилась еще одна идея. Пока Айри, надувшись, чистила рыбу, так что только чешуя летела, он стал шить нижнее белье себе.
   - Ты закончил калечить одежду? - ворчливо спросил за обедом Энохсет.
   - Да.
   - Тогда почему наша гостья все еще в таком виде? - нахмурился старик.
   Девчонка бросила на Алекса недовольный взгляд.
   - Новое платье надо одевать на чистое тело, - прожевав, сказал Александр. - Сейчас истопим баню, помоется и пусть примеряет.
   -Только мы будем первыми, - проворчал Энохсет. - А уж потом вари себя, сколько хочешь.
   Девочка посмотрела на него непонимающе.
   - Он так сильно нагревает воду в котле, что внутри этой "бани" почти невозможно дышать!
   - Не преувеличивай, господин, - с улыбкой возразил Алекс.
   - А потом еще жестоко хлещет себя ветками! - продолжал пугать хлопавшую глазами Айри старик. - И прыгает в пруд!
   - Зачем? - девочка посмотрела на Александра.
   - Для бодрости, - он встал из-за стола.
   - Тебе перемыть посуду, - скомандовал он Айри. - Я за дровами.
   В прошлой жизни Саша Дрейк парилась всего два раза, не находя в этом особого удовольствия. Но Алексу это почему-то понравилось.
   Он разжег в очаге бани огонь, и когда вода чуть нагрелась, пригласил Энохсета.
   - Если хочешь, я могу ему помочь? - предложила девочка.
   Александр с удовольствием согласился, вручив ей тазик, узкогорлый кувшин и корзину с бельем.
   Посвежевший и чистый старик, завернутый в простыню, уселся на лавочку у пруда, и грустно улыбаясь, проговорил:
   - Двенадцать лет я не видел ни одной женщины, а сейчас могу относиться к ним только как к дочерям или внучкам.
   - Жалеешь об этом, господин? - спросил парень, нарезая яблоки в компот, который любил пить после бани.
   -Спрашиваешь! - не на шутку обиделся Энохсет. - Ты же мужчина, понимать должен.
   - Какая же Айри женщина? - не удержавшись, фыркнул Алекс. - Девчонка сопливая.
   - Много ты знаешь, - проворчал келлуанин и тяжело вздохнул. - И что она не попала сюда лет на пять пораньше?...
   Чтобы сдержать улыбку, юноша отошел к очагу и стал выкладывать порезанные фрукты в кипящую воду.
   Из дверей выскочила закутанная в простыню Айри. Над её красным лицом торчком стояли короткие мокрые волосы.
   - Там уже жарко! - вскричала она и побежала к стене, где висело платье. Повернувшись спиной к мужчинам, сбросила с плеч мокрую простыню. В невзрачной костлявой фигуре, казалось, не было ничего женственного. Но в сегодняшнем подростке уже проглядывали черты красивой женщины с тонкой талией, изящной линией бедер и гордым разворотом покатых плеч.
   Поймав себя на этой мысли, юноша смущенно отвернулся, беззвучно матерясь, и высыпал оставшиеся яблоки в компот. А старик, умильно улыбаясь, вытер кончиком простыни заслезившиеся глаза.
   - Алекс! - окликнула его Айри.
   Он резко обернулся. Девочка натянула трусики и беспомощно придерживала их руками.
   - Они падают! Лучше я повязку надену.
   - Там веревочка есть! - ответил юноша, отводя взгляд. - Натяни и завяжи узелок.
   - Ага! - радостно ответила Айри. - Вижу.
   Девочка оправила платье и, подбежав к пруду, стала вертеться, стараясь разглядеть свое отражение в воде. Александр окинул критическим взглядом свою работу и не нашел никаких серьезных недостатков.
   - У меня есть серебряное зеркало! - проговорил Энохсет, поднимаясь. - Пойдем, посмотришь на себя.
   - Как хорошо! - Айри запрыгала и, подхватив старика под руку, повела его к дому.
   В бане оказалось не так уж и тепло, но дрова почти прогорели, только угли чуть тлели под парящим котлом. Раз за разом выливая воду на шипящие камни, он наполнил баню густым тяжелым паром. Для того чтобы стало еще жарче, Алекс заткнул дырку под крышей и с азартом и какой-то непонятной злобой стал хлестать себя по плечам и спине веником. Но на этот раз приятная процедура не принесла обычного удовольствия. Кажется, присутствие Айри на острове может принести больше беспокойства, чем он рассчитывал.
   - ... там записана высшая, божественная мудрость, - ручьем журчал голос Энохсета.
   Увидев Александра с мокрой простыней вокруг бедер, он прервал рассказ и вскинул брови.
   - Ты не будешь нырять в пруд?
   Юноша слегка поморщился.
   "Вот еще! - подумал он. - Стану я перед девчонкой... голым скакать".
   - Не хочется, - пожал Александр плечами и налил себе яблочного компота. Сваренный без песка он казался кисловатым, но прекрасно утолял жажду.
   - Хотепсет хотел прочитать книгу Сета? - спросила Айри, слушая старика открыв рот.
   - Да, моя девочка, - повернулся к ней Энохсет. - Но так и не смог этого сделать. Боги не открывают своих тайн обманщикам и убийцам. Лишь великим мудрецам, подобным легендарному Имхотепу, удавалось почерпнуть знания из божественного источника.
   - Но это было так давно, - разочарованно проговорила девочка.
   - Да, - важно кивнул старик. - Две тысячи лет назад. Он был советником первого Келл-номарха, научил людей выплавлять бронзу и строить плотины, открыл тайны божественного письма и правила счета. Первые владыки, жизнь, здоровье, сила, жили по двести лет благодаря тайному зелью Имхотепа, секрет которого уже давно утерян.
   Алекс вполуха слушал эти сказки, потягивая охлажденный компот.
   - Господин, а правда, что если человек увидит "божественное сияние Сета", то все его желания сбудутся? - робко спросила Айри.
   - Да, дитя, - улыбнулся Энохсет и бросил быстрый взгляд на юношу.
   Девочка упала на колени и поцеловала сухую морщинистую руку старика.
   - Господин, разреши мне недостойной лицезреть это? Я так хочу вернуться на Родину!
   Келлуанин наклонился и по-отечески поцеловал её в лоб.
   - Конечно, дитя! Но надо поторопиться, пока не зашло солнце.
   Он, кряхтя, поднялся. Айри тут же подставила ему плечо.
   Александр едва успел одеться и пригладить мокрые волосы, как на веранду дома Энохсета выскочила взволнованная девочка.
   - Алекс, - крикнула она. - Пойдем.
   - Я это уже видел, - тихо пробормотал он, но послушно пошел на зов. Зачем обижать старика?
   В просторной комнате уже царил полумрак. Айри закрыла окно, выходившее на частокол, а между ставен другого бил узкий луч солнца, в котором плясали свой бесконечный танец пылинки.
   - Ты уже видел "божественное сияние"? - с волнением в голосе спросила девочка.
   - Угу, - пробормотал Алекс.
   Из соседней комнаты торжественно выступил Энохсет, держа в руках толстый том с бронзовыми обложками, покрытыми узором в виде бесконечного переплетения змеиных тел. Металл от времени позеленел, поэтому казалось, что книга обтянута кожей какого-то холоднокровного гада.
   Айри, кланяясь и вскидывая руки, отступила, освобождая путь старику. Тот с явным облегчением опустил тяжелую святыню на стол. Откинул обложку. Под ней располагалась стопка из пяти металлических с четырьмя маленькими круглыми отверстиями по правому краю. Витой из золотой проволоки шнур скреплял их вместе на манер старинных альбомов, какой остался от бабушки Саши Дрейк.
   Увидев Книгу Сета в первый раз, Александр поразился прочности и легкости пластин, казалось, что они сделаны из бумаги. Поверхность их покрывала причудливая вязь странных значков, больше всего походивших на крокозябры, иногда выскакивавших из принтера при неправильно печати.
   - Вы готовы лицезреть чудо, дарованное Сетом? - сурово спросил Энохсет.
   - Да, господин, - в разнобой ответили молодые люди, а девочка низко поклонилась.
   Старик, бормоча что-то себе под нос, взял раскрытую книгу и, положив ее так, чтобы солнечный луч падал на первую страницу, стал осторожно ворочать из стороны в сторону. Вдруг над ней вспыхнуло разноцветное пятно, напоминавшее картину авангардиста, из тех, за которые на родине Саши Дрейк богачи платят бешеные деньги.
   Айри рухнула на колени. Лицо старика застыло каменной маской, а Александр спокойно разглядывал, как танцуют пылинки, отражая падавший с поверхности пластины свет. Еще в первый раз юноша решил, что перед ним какой-то оптический фокус наподобие голограммы.
   - Чудо, - бормотала пораженная девочка, не отрывая лица от пола.
   - Подойди сюда, дитя мое, - торжественно проговорил Энохсет.
   - Я...Я
   - Поторопись, пока ладья Амош-Раа не скрылась за краем земли! - загремел голос бывшего писца.
   Юноша отошел к стене и еле заметно покачал головой.
   Старик схватил руку девочки и, преодолевая нешуточное сопротивление, провел ей сквозь цветное пятно.
   Айри испуганно охнула. Солнце скрылось за грядой, и пятно исчезло.
   - Теперь твое желание точно исполнится, - тихо проговорил Энохсет, складывая книгу.
   - Я вернусь в Келлуан? - поспешила уточнить девочка.
   - Боги лучше знают, чего хочет человек, - уклончиво ответил старик.
  
   - Этот последний и самый маленький, - тихо проговорил Мисос. - Дальше океан.
   - А если и здесь ничего? - с нескрываемой тоской спросил Нарон, глядя на приближавшуюся землю, походившую на торчащий из моря зеленый холм.
   Не получив ответа, капитан повернулся к стоявшему рядом жрецу.
   - Целый месяц я проплавал здесь впустую. Скоро начнутся осенние шторма. Я разорен, маг!
   - Ты рискнул и проиграл, - спокойно ответил Тусет. - Это иногда случается.
   Нарон сжал кулаки и оскалился. Жрец лишь плотнее запахнулся в плащ. Со стороны океана дул пронзительный холодный ветер.
   - Тебе не в чем упрекнуть ни себя, ни меня, - сказал он, не глядя на капитана. Тот вздохнул и стал спускаться на палубу рабов.
   На первом из Найульских островов они высадились пять дней назад. Тогда Нарон просто горел от нетерпения и лично возглавил поисковый отряд. Вернулись они только к вечеру. Никаких следов пребывания человека кроме нескольких старых кострищ найти не удалось. Тем не менее, и капитан, и команда не теряли надежды. Да и сам жрец всерьез рассчитывал отыскать Книгу Сета. Однако после того, как и второй остров оказался необитаем, Нарон заметно погрустнел.
   Тусет же почти смирился с тем, что ему не суждено вернуть реликвию в храм. Последний из островов казался слишком маленьким для проживания двадцати человек. А именно столько пассажиров плыло на корабле Давла Красные Глаза, если верить полученным в Тикене сведениям.
   Ему вспомнился разговор с Сентором Кассом, почтенный нидосец вообще не верил, что жрец отыщет хоть какие-то следы исчезнувшей книги. Что у него имелось? Только невнятный рассказ о подозрительно чудесном спасении из пиратского плена. Теперь же точно известно, что Книга Сета не погибла в морской пучине. По воле богов она сокрыта на одном из клочков земли, раскинувшихся вдоль границы Великого моря. Очевидно, что только по их желанию она сможет быть обретена в угодное им время. Успокоив себя таким образом, Тусет окинул взглядом корабль.
   Гребцы привычно ворочали веслами. Нарон застыл, опершись о борт, и, не отрываясь, смотрел на приближавшийся остров в отчаянной надежде, что именно там его ждут вожделенные сокровища. На носу вместе с впередсмотрящим стоял Растор. После таинственного исчезновения Айри, юношу словно подменили. Он осунулся, перестал за собой следить, забывал бриться. Часто стоял у борта, бессмысленно глядя в море. А однажды жрец заметил у него на глазах слезы. Тусет тихо недоумевал. Неужели простая рабыня смогла так увлечь племянника самого Котаса Минатийца? Хотя и сам он тоже немного скучал по ней. Теперь приходилось обслуживать себя самому, а это причиняло много неудобства. Однако странно, что такая ловкая и сильная девочка вдруг свалилась за борт? И главное вахтенные божились, что не слышали никаких криков. Лоцман Мисос предположил, что Айри забрали русалки, якобы водившиеся в этих местах. На вопрос, зачем им девчонка, тикенец только таинственно пожал плечами.
   Нос корабля с шуршанием вполз на галечный пляж. Как всегда первым на берег спрыгнул Растор. Нарон, махнув рукой, отправил с ним двух матросов, вооруженных копьями, а сам стал наблюдать за выгрузкой котла и припасов для ужина.
   Тусет сошел с корабля и с удовольствием прошелся, ощущая под ногами твердую землю. Сразу за широким пляжем берег круто поднимался вверх. В трещинах густо росла длинная трава, ярко-зелеными пятнами выделяясь на коричнево-черной поверхности скалы. Какой-то зверек, увидев человека, исчез в зарослях. Жрец подошел ближе и увидел большой рыбий скелет, облепленный крабами. Они, в отличие от неизвестного животного, его не испугались. Тусет повернул назад.
   Когда до лагеря оставалось не более двадцати шагов, раздались крики:
   - Капитан! Сюда! Здесь хижина!
   На склоне стоял матрос и махал копьем.
   Нарон, до этого понуро сидевший на складном стульчике, резко вскочил, подобрал полы одежды и стрелой влетел на пригорок. Охваченный волнением жрец сам едва не пустился бегом. Но вовремя вспомнил, что он все-таки второй пророк храм Сета и только прибавил шагу.
   - Ну, где ты, маг!? - раздался недовольный крик капитана.
   Он стоял на гребне и чуть ли не подпрыгивал от волнения.
   - Скорее!
   - Эта хижина ждала нас сорок лет! - откликнулся Тусет. - Подождет и еще немного.
   Капитан в сердцах махнул рукой и скрылся из вида. Тяжело дыша, Тусет взобрался по склону. Пред ним предстала округлая долина, покрытая травой и густыми зарослями низкорослых деревьев.
   Матрос с капитаном быстро двигались в сторону большого леса. Торопясь за наградой, они убежали уже шагов на сорок.
   Пробираясь по легко различимым следам, жрец заметил уходивший в заросли ручеек, который привел его к небольшому пруду, явно искусственного происхождения. Вода из него вытекала через потрескавшийся деревянный сток.
   - Сюда, маг! - услышал он взволнованный голос Нарона.
   Жрец вскарабкался на низкую плотину и увидел хижину, смотревшую на мир единственным закрытым ставнем окном. Заросшая травой и вьющимися растениями она бросалась в глаза чернотой просмоленных корабельных досок.
   У дверей Тусет столкнулся с капитаном. Презрительно скривив губы, Нарон бросил:
   - Там ничего нет, маг! Только кости.
   Не обращая внимания на его слова, старик вошел в полумрак единственной комнаты и сразу увидел скелет с остатками плоти, лежавший головой в очаге.
   На грубо сколоченном столе стоял изящный серебряный светильник либрийской работы, и лежал длинный очень узкий кинжал.
   - Где Растор? - обратился жрец к матросу, внимательно разглядывавшему что-то в открытом сундуке.
   - Ушел посмотреть, нет ли здесь еще чего-нибудь, - ответил тот, не поднимая головы.
   - Чего нашел? - спросил Нарон, вновь заходя в хижину, где сразу стало тесно.
   - Вот, - матрос легко перевернул узкий сундук. На пол выпали какие-то тряпки, моток веревки, два ольвийских кубка из серебра, украшенных крупными камнями, бронзовый кинжал и кресало. Снаружи послышался шум, в дверь заглянул Растор.
   - Еще две могилы там на холме.
   - И это все! - вскричал капитан, хватая Тусета за плечо. - За этим я плыл на край земли?
   - Убери руку, - тихо проговорил жрец.
   Нарон скрипнул зубами, но отпустил старика.
   - Два кубка и старый кинжал! - вскричал он, и не в силах сдержать бешенство ударил ногой по скелету. С костяным стуком череп улетел под кровать, где звонко ударился о стену.
   - Ты не уважаешь своих мертвых, - укоризненно покачал головой жрец.
   - Он не мой! - огрызнулся капитан, решительно поднимая один из кубков.
   - Разве ты не даросец? - вскинул брови Тусет.
   - Я да,- кивнул Нарон. - Но с чего ты решил, что это мой соплеменник?
   - Ваши глаза моложе моих, а вот мозги..., - с этими словами жрец отодвинул матроса и ударом посоха выбил ставни на окне. В хижину хлынул полуденный свет.
   - Письмена! - ахнул Растор.
   - Даросские, между прочим, - сказал Тусет.
   Нарон, открыв рот, смотрел на стену над ложем, где темнела цепочка выжженных значков.
   - Это же Инон из Ромса, - побледневшими губами пробормотал он. - Тот самый!
   Капитан нырнул под ложе и через секунду появился, бережно сдувая со скалящегося черепа паутину и пыль.
   - Чем же он знаменит? - спросил Растор, удивленный столь внезапной переменой.
   - Ты не знаешь? - вскинул брови капитан. - Он ходил по всему Великому морю! Плавал в океан! Добирался до вечных льдов! А главное - Инон последним пытался достичь счастливой Уртании!
   - Что тут написано? - поинтересовался юноша, щуря глаза.
   Нарон дернул плечом, собираясь что-то сказать, но его опередил жрец.
   - Я Инон из Ромса, капитан "Счастливой звезды" умираю здесь. Если кто прочтет эту запись, пусть передаст магистрату Рамоса, что Уртании нет...
   - Что? - прервал его Растор. - Как это нет?
   - Подожди! - досадливо махнул рукой матрос. - Читай, маг.
   - В четвертый год третьего магистраторства Мурма Остроглазого мой корабль вышел из Ромса. Я имел на борту самые лучшие карты и матроса, побывавшего в той благодатной стране. Боги противились моим замыслам. Шторма, мели и пираты попадались на нашем пути. Сто восемь дней шли мы к счастливым берегам. У нас закончилась вода и провизия, но я не отступил и мы увидели землю. Но она оказалась пустынна и безжизненна. С трудом мы нашли маленькое селение, где узнали, что боги разгневались и разрушили гору Лмерк, вызвав огненный дождь и реки расплавленного камня. Мы отняли у жителей последнюю еду, иначе нам было не вернуться домой. Те прокляли нас и наш корабль. Цилк забыл о нас, и гребцы изнемогали...
   - Кто такой Цилк? - опять влез в разговор Растор.
   - Бог попутного ветра! - огрызнулся Нарон. - Не мешай.
   Жрец прокашлялся, высморкался и вытер нос.
   - А после ужасная буря погнала нас на запад. Здесь у этого острова наше судно разбилось. Уцелели только я и двое матросов. Три года мы жили здесь, питаясь рыбой и птицами, но сейчас остался я один. Злая болезнь гложет меня изнутри. Кто бы ты ни был, читающий эти строки, исполни последнюю просьбу умирающего.
   Тусет умолк. Какое-то время в хижине стояла тишина.
   - Мы похороним его достойно, - негромко сказал капитан.
   - Если ты и не привезешь из этого путешествия больших денег, - заметил жрец. - То добрую славу приобретешь точно.
   - О чем ты? - не понял даросец.
   - Разве не станет знаменитым капитан, отыскавший самого Инона? А ведь ты еще сообщишь магистрату, почему никто не возвращался из Уртании.
   - Ты прав, маг! - вскричал Нарон. - И хотя это не заменит мне золота... Вот только понадобятся доказательства.
   - Возьми его печать, - подсказал Растор.
   - Конечно! - капитан присел и легко снял с костяного пальца массивное золотое кольцо. Засунув его за пазуху, он приказал матросу:
   - Собери здесь все! Я пришлю еще кого-нибудь. Надо выкопать могилу.
   Понимая, что ему тут больше нечего делать, Тусет вернулся на берег, где другие члены команды уже раскинули палатки для него и капитана. Узнав о находке, люди пришли в страшное возбуждение, и едва в лагере появился Нарон, накинулись на него с вопросами. Капитан гордо продемонстрировал кольцо Инона, отправил трех человек копать могилу и готовить все необходимое для похоронного обряда.
   Приготовление затянулось до вечера. Нарон и матросы - даросцы отправились на маленькое кладбище отдать последние почести великому капитану.
   Жрец укрылся за палаткой от налетавшего с океана холодного ветра. Закутавшись в теплое одеяло, он бездумно смотрел на огонь и мелкими глотками потягивал подогретое вино. Котас Минатиец не поскупился и снабдил экспедицию лучшими продуктами.
   К нему, пошатываясь, подошел Растор, держа в руке медный кувшин. Плюхнувшись на траву, он икнул, сделал глубокий глоток и вытер рукавом заросшее лицо.
   - Скажи, маг, - вдруг произнес он жалобным голосом. - Ты учил свою рабыню волшебству?
   Только многолетняя привычка ничему не удивляться позволила второму пророку сохранить неподвижное лицо.
   - Волшебства нет, юноша. Все что происходит вокруг это лишь воля богов. Айри обычная девочка из Нидоса.
   - Тогда, может быть, ее мать была ведьма? - с пьяным упорством допытывался Растор.
   - Она сирота, - ответил Тусет. - И уже давно.
   - Гадина, - прохрипел молодой человек.
   - Разреши спросить, благородный юноша, - жрец допил вино.
   Собеседник кивнул, тоже приложившись к кувшину.
   - Чем простая служанка могла так обидеть племянника самого Котаса Минатийца? В чем причина твоей ненависти?
   - Ненависти! - вскричал Растор, делая попытку подняться. - Да я готов отдать правую руку, чтобы все вернуть назад!
   - Что вернуть?
   - Я не могу без нее, маг! Она снится мне каждую ночь! - юноша всхлипнул и вытер пьяные слезы. - Даже днем я вижу ее лицо в волнах, а ветер шепчет мне на ухо чудесное имя.
   - Айри, - он произнес это так, как будто читал молитву. Потом зарычал, попытался сделать глоток, но посуда была уже пуста. - Так не должно быть! Она грязная рабыня, а я свободный гражданин Тикены! Я племянник Котаса Минатийца! Так почему же мне так плохо без нее?! Она меня околдовала?
   Растор вцепился в медный кувшин руками и сжал, словно комок мягкой глины.
   - Помоги мне, маг, - вдруг проговорил он совершенно трезвым голосом. - Избавь от наваждения. Клянусь, я найду, чем заплатить.
   Пораженный Тусет молчал.
   - У меня ведь есть невеста. Красавица, дочь уважаемых родителей. Мы ждали осени, чтобы пожениться. Но теперь... Какая-то рабыня! Уличная девчонка. А я так хочу ее!
   - Неужели нетерпение плоти так терзает твое тело? - удивился жрец.
   Юноша порывисто обернулся к нему и занес кулак.
   Старик бестрепетно посмотрел в налитые бешенством глаза молодого человека.
   Рука задрожала.
   - Только твой возраст спасает тебя, маг, - Растор отвернулся.
   - Если бы только плоть, - он вздохнул. - Я мужчина и справился бы с этим. Но как быть, если без ее улыбки померкло солнце? Как ее глаза звезды светят с ночного неба, а имя шепчет морской ветер?
   Жрец молчал, юноша отбросил смятый кувшин.
   - Я в жизни никого, кроме отца, ни о чем не просил. Мне стыдно. Поэтому я и напился. Но в одиночку я не справлюсь с этим колдовством...
   Он всхлипнул.
   - Я пытался, поверь! Казалось, что если я увижу ее унижение и позор, злые чары разрушатся... Но у меня ничего не вышло... Тогда я решил, что если не буду ее видеть, морок исчезнет, и все будет как раньше...
   - Ты ее убил? - спросил Тусет.
   - Да! - вскричал Растор. - Я верну тебе её стоимость, как только мы придем в Тикену. Обещаю! Заплачу вдвое больше, только помоги!
   "Несчастный юноша, - подумал жрец. - Чтобы излечиться от любви, он ее убил".
   - Избави меня от этой муки! - с надрывом продолжал молодой человек, скрипнув зубами. - Сладкой, как мед, и горькой, как полынь.
   Тусет вздохнул и молча покачал головой.
   - Я ведь даже не могу сделать ее наложницей. Что скажет тесть? Не успел жениться и уже утехи на стороне ищешь? А отец? А дядя?
   Растор схватил жреца за руку.
   - Я знаю, ты можешь, маг! Помоги! Видишь, я молю тебя так, как раньше молился только богам!
   Тусет осторожно освободил руку.
   - Тебе могут помочь только они.
   - Так попроси их! - в отчаянье вскричал юноша. - Меня небеса не слышат.
   - Я попробую, - старику стало его жалко. - Когда вернемся в Тикену. А пока дам снадобье, чтобы лучше спать.
   - Спасибо, маг, - поблагодарил Растор. - Я за все заплачу. Только.
   Он наклонился и обдал жреца перегаром.
   - Не говори никому о нашем разговоре. Ладно?
   С трудом удерживаясь от брезгливой ухмылки, Тусет кивнул.
   "Необыкновенное путешествие, - думал он, раскладывая в тесноте палатки сложенное вдвое толстое одеяло. - Даже если я вернусь с пустыми руками, будет что рассказать Джедефраа".
   Тусет свернулся калачиком, чтобы согреться под плащом.
   "В Нидосском порту встретил девчонку из Абидоса, отыскал следы пропавшей много лет назад святыни, раскрыл тайну исчезновения счастливой Уртании, - он улыбнулся сухими старческими губами. - Одни чудеса кругом".
  
  
   Глава VI
   Многовато сюрпризов
  

Любой маг

скоро начинает понимать,

что случайных встреч

в жизни почти не бывает.

Урсула Ле Гуин

Волшебник Земноморья

  
   Александр в наглую свалил все заботы о старике на Айри. Для неё это дело привычное, да и Энохсету приятнее, когда ему девчонка прислуживает, а не хмурый пацан, пропахший потом после очередной тренировки.
   Подумав, юноша почти забросил свою верфь, сосредоточившись на занятиях по боевой подготовке. Энохсет с удовольствием учил его стрельбе из лука, а когда старик уставал, Александр брался за меч или отрабатывал удары.
   Едоков прибавилось и юноше пришлось чаще ходить на охоту. Айри быстро освоила мельницу, и зерно стало убывать с катастрофической быстротой.
   Три дня Алекс не вспоминал о корабле Тусета, давая возможность келлуанину хотя бы немного подумать. Но время шло, и на четвертый день вечером юноша спросил:
   - Вернешь ли ты Книгу Сета на родину, господин?
   Энохсет неприязненно взглянул на него.
   - Ты так озабочен судьбой реликвии? Или хочется выбраться с острова?
   Ожидавший чего-то подобного Алекс покачал головой и решил немного польстить старику.
   - От тебя ничего не скроешь, господин. Да, мне не хочется провести здесь всю жизнь.
   - Почему? - собеседник то ли притворялся, то ли действительно не понимал. - Это хорошее место. Здесь не жарко, растет пшеница, яблоки и виноград. Тут водится дичь, а воды у острова богаты рыбой.
   Александр задумался, как бы ответить ему повежливее, а то еще обидется.
   - Ты и Айри могли бы создать семью, - продолжал тот. - И ваши потомки будут владеть этим местом вечно.
   "Ага, как же! - подумал Алекс. - Заявится какой-нибудь Давл Кирпичная Морда или местные дикари, и перебьют всех".
   Однако вслух он сказал:
   - Дети должны расти среди людей и видеть множество лиц. Без общения они могут стать подобны животным.
   При этих словах Айри открыла рот и посмотрела на него огромными глазами.
   - Ты же сам говорил, как тяжело было, когда вас осталось шестеро, - отыскал, наконец, подходящий аргумент Александр.
   - Если ты так хочешь убраться отсюда, то зачем спрашивать меня? - проворчал келлуанин, отворачиваясь и вытирая глаза. - Я же всего лишь жалкий старик! Кого интересует мое мнение?!
   - Зачем ты обижаешь меня, почтенный Энохсет? - дрогнувшим голосом спросил Алекс.
   А когда тот удивленно взглянул на него, продолжил.
   - Ты спас мне жизнь и ты хозяин этого острова. Как я могу звать сюда корабль без твоего разрешения?
   Александру и в самом деле не хотелось обманывать старика. Вдруг еще решит пойти по стопам своего господина?
   Кто знает, какие шестеренки повернутся в старой башке? И какие яды у него еще остались? Возьмет да и потравит и их с Айри, и корабельщиков.
   Не ожидавший таких слов Энохсет зашмыгал носом.
   Громко высморкавшись, он вытер лицо платком.
   - Ты знаешь, какие преступления я совершил. Для меня нет прощения.
   - Ты был молод, и обманут Хотепсетом, - возразил юноша. - Во всем, что случилось, только его вина. Разве ты уже не достаточно наказан богами? Ты провел почти сорок лет вдали от родины, потерял жену, детей, страдал от одиночества на клочке земли у самого края света! Ты полностью искупил свою вину, господин.
   - Ты думаешь? - с какой-то детской надеждой спросил старик.
   - Конечно! - уверенно ответил тот. - А главное, ты вернешь святыню в храм Сета.
   Энохсет погрустнел и еще раз высморкался.
   - Я слишком стар для такого долгого пути...
   - Господин, разреши мне сказать, - внезапно раздался робкий голос Айри.
   Мужчины разом посмотрели на девочку.
   - Говори, - кивнул Энохсет.
   - Разве ты не хочешь прожить остаток дней среди людей в теплом доме с тенистым садом и пить пиво и вино в окружении заботливых слуг?
   - О чем ты? - вскинул брови старик.
   Алекс тоже ничего не понимал.
   - Тикена! - торжествующе проговорила Айри. - Если тебе тяжело плыть в Келлуан, купи дом там или в любом другом городе у моря!
   Энохсет медленно покачал головой и тяжело вздохнул
   - Жить там, где я никому не нужен? Лучше остаться здесь. Тут похоронены моя жена и дети. Пусть уж и я упокоюсь рядом с ними.
   Наступила тишина. Александр лихорадочно размышлял, что делать дальше. Девочка захлюпала носом. Старик, не стесняясь, плакал, вытирая слезы мокрым платком.
   - Ты хороший человек, господин Энохсет, - Алекс поклонился на тонганский манер, пробуя еще аргумент. - Ты гостеприимно принял нас на этом острове. Так помоги еще раз. Дай нам возможность выбраться отсюда в большой мир.
   Старик упрямо молчал. Юноша решил подстраховаться.
   - Клянусь, что твоя воля будет исполнена мною, чтобы ты не решил.
   Айри вдруг упала перед Энохсетом на колени.
   - Пожалуйста, господин, - она умоляюще протянула к нему руки. - Помоги! У меня нет родителей, но я буду чтить тебя как отца.
   - А вы останетесь со мной в Тикене? - неожиданно спросил старик, хлопая красными от слез глазами. - Я успел так к вам привыкнуть.
   - Я дала клятву слушать зов господина Тусета, - всхлипнула девочка. - Как я могу нарушить её?
   - Ты очень хочешь вернуться в Келлуан? - вытер слезы Энохсет.
   - Меня там никто не ждет, господин, - пробормотала Айри, отводя глаза.
   Бывший писец засмеялся.
   Александр не понимал ни его, ни девчонки. Какая еще клятва, и кто кого зовет? Она же служанка или рабыня.
   - Поверь, дитя мое, если я попрошу, он освободит тебя от нее, - заверил ее старик.
   - Тогда, - Айри закусила губу и, глядя сквозь слезы, выдохнула. - Я останусь с тобой!
   "Латиноамериканский сериал и индийская мелодрама в одном флаконе, - подумал Александр, изо всех сил стараясь сохранить на лице приличествующее моменту постно-возвышенное выражение лица. - Вот, блин, все плачут, а мне смешно!"
   - А ты, Алекс?
   - Останусь, наверное, - осторожно подбирая слова, ответил парень. - Но, боюсь, мне быстро наскучит долго сидеть на одном месте.
   - Как это? - не понял старик.
   - И не нужно! - влезла в разговор Айри.
   Растерев слезы по щекам, она деловито проговорила:
   - Если господин разрешит потратить часть его богатств, ты сможешь купить себе корабль и плавать по здешним водам!
   - Покупай! - жестом ухаря-купца махнул рукой Энохсет. - Ты же мой наследник!
   Юноша задумался. Старик и девочка выжидательно смотрели на него.
   - А мы будем тебя ждать, - пробормотала она, отводя взгляд.
   "Почему бы и нет? - вдруг подумал Александр. - Стану местным Синдбадом. Пока что это лучшее предложение, что у меня есть".
   - Я согласен, господин Энохсет - поклонился он.
   Старик встал, обнял их за плечи и улыбнулся мокрым от слез лицом.
   - Может быть, я еще дождусь внуков?
   - Только корабельщику придется заплатить, - вдруг озабоченно сказала Айри. - И Минатийцу...
   - Не сомневайся, дитя мое, - успокоил ее Энохсет. - Здесь хватит золота, чтобы насытить их алчные утробы, да и останется еще. Мы спрячем часть богатства и тайно пронесем на корабль.
   - Но если он пройдет мимо? - встрепенулась Айри.
   - Вот когда это произойдет, - проговорил Александр. - Тогда и подумаем, что делать дальше.
   - Мудро, - уважительно кивнул старик.
   После этого разговора Энохсет словно помолодел. На другое утро он отправил молодых людей готовить все необходимое для того, чтобы не пропустить судно Тусета. Они взяли с собой большой кожаный плащ, два медных кувшина для хранения воды и кое-какие мелочи. К их возвращению старик пообещал сам сварить мясо.
   Пробираясь по тропинке, юноша решил разузнать побольше о Тикене. Энохсет много ему рассказывал о Келлуане, но в других странах старик никогда не был. Однако слова Айри его сильно разочаровали.
   - Наш корабль стоял там всего несколько дней, - виновато проговорила она. - Я видела только порт, базар да гостиницу.
   - Это плохо, - помрачнел Алекс.
   - Не скажи, - покачала головой девочка. - Все портовые города похожи друг на друга.
   - Откуда ты знаешь? - усмехнулся он, отклоняя нависшую над тропой ветку.
   - Я из Нидоса, - в который раз с гордостью заявила она. - Ты же знаешь, как любят поболтать моряки на берегу. Особенно когда напьются.
   - Это точно, - согласился Александр. - Но все-таки что нас ждет в Тикене?
   Вдруг шаги за спиной смолкли.
   Юноша обернулся. Бледная как мел Айри смотрела на него широко открытыми глазами. Парень мгновенно сбросил с плеч сверток, выхватил кинжал и, пригнувшись, метнулся в сторону.
   Но вокруг стояла привычная тишина, нарушаемая только пеньем птиц, шелестом ветра и частым дыханием девочки.
   Александр хмуро вернул клинок в ножны.
   - Что случилось?
   - Мне нельзя в Тикену, - пробормотала она, сглотнув. - Я же совсем забыла. Никак нельзя.
   - Почему? - нахмурился Алекс.
   Взгляд Айри заметался. Она нервно облизала губы.
   - Ну? - повысил голос юноша.
   - Понимаешь, - собеседница вздохнула. - Меня ведь не смыло за борт.
   - Тебя выбросили, - догадался Александр.
   Девочка кивнула.
   - Кто?
   - Растор Тун, доверенное лицо и племянник Котаса Минатийца.
   Юноша взял сверток.
   - Пойдем на гору. Там все расскажешь, кто такой Котас, и зачем его племянник хотел тебя убить.
   Всю оставшуюся дорогу до вершины они молчали. Александр не знал, о чем думала Айри, а сам все гадал, чего могла натворить эта девочка, чтобы ее сбросили в море?
   Подниматься становилось все тяжелее. Он несколько раз предлагал Айри отдохнуть. Однако та упорно отказывалась, сдувая с глаз мокрые от пота волосы и поправляя за плечами свернутый плащ. Но все же, когда они взобрались на небольшую площадку почти у самой вершины, и Алекс сбросил свой груз на землю, девочка болезненно поморщилась.
   Юноша расстелил плащ, уселся и жестом пригласил Айри занять место напротив. Та села, сложила руки на коленях как примерная девочка и опустила глаза.
   - Ты уже решила, что хочешь мне рассказать? - спросил Александр.
   Айри кивнула.
   - Все, что я говорила о себе, правда. Я из Абидоса случайно попала в Нидос, там меня встретил Тусет и принял мою клятву.
   - Стоп! - остановил ее юноша. - Так ты служанка или рабыня?
   Алекс ругал себя за то, что в многочисленных беседах с Энохсетом как-то не прояснил для себя эту строну жизни келлуан.
   - У нас рабами становятся только пленные или преступники, - пояснила девочка. - Я добровольно дала клятву Тусету слушать его зов, а он заботится обо мне.
   - И ты можешь уйти он него? - поинтересовался юноша.
   - Да, - кивнула Айри. - Если он освободит меня от клятвы.
   У Александра мгновенно появилась куча вопросов, но он решил оставить их на будущее.
   - Понятно. Теперь расскажи, что произошло в Тикене.
   Девочка тяжело вздохнула, подняла очи горе и стала говорить, с каждой секундой распаляясь все больше. Когда она стала повторяться, парень с силой хлопнул себя по колену.
   Вздрогнув, Айри запнулась на полуслове.
   - И ты не знаешь, почему этот... нехороший мальчик на тебя разозлился? Может, все-таки между вами что-то произошло?
   - Да... - задохнулась от возмущения Айри, готовая разразиться гневным воплем.
   -Только тихо, - предостерег ее Алекс. - Вспомни еще раз. Возможно, ты упустила какую-то мелочь, на которую просто не обратила внимание?
   Видя, что девочка с трудом сохраняет самообладание, он поспешил продолжить.
   - Я лишь хочу разобраться в том, что произошло.
   - Причем тут это?! - она вскочила, крепко сжав кулачки. - Я говорю, что нам нельзя в Тикену... А он расспрашивает меня о какой-то ерунде!
   - Нельзя в Тикену, можно остановиться в другом городе, - пожал плечами Александр. - Кричать то зачем? Учти, нам придется плыть на одном корабле с ...придурком. Вот я и интересуюсь, что у вас произошло?
   - Какой другой город? Ты забыл, что сказал Энохсет? - девочка уперла руки в бока и чуть наклонилась вперед. - Он не перенесет долгого путешествия!
   - Ему просто страшно возвращаться в Келлуан, - отмахнулся Алекс. - Вот он и придумал себе болячки.
   - Думаешь? - засомневалась Айри.
   - Конечно, - кивнул юноша. - Так что подумай, где еще мы можем остановиться. Подальше от Тикены и от Келлуана. А сейчас ответь, что произошло между тобой и Растором?
   Она вновь села.
   - Говорю же тебе, ничего! Он ко мне еще в усадьбе стал приставать. Я его отшила...
   - Такой страшный? - усмехнулся Александр.
   - Такой противный, - передразнила девочка. - Сразу стал расспрашивать, кому я дала...Ой!
   Она испуганно прикрыла рот рукой.
   - Действительно, противный, - согласился юноша. - Он либо ненавидит тебя, либо очень любит.
   - Чтооо! - собеседница взвилась как баллистическая ракета. - Он меня чуть не изнасиловал, бросил меня в море! Хорошая любовь?!
   Она добавила несколько идиоматических выражений, очевидно основанных на игре слов, но явно похабного характера.
   - Не бойся,- успокоил ее Алекс. - Парнишка тебя больше не тронет.
   - Почему это? - набычилась Айри.
   - Я не позволю, - юноша поднялся. - Посиди, я схожу за дровами.
   - Когда увидим корабль, зажгем костер? - догадалась девочка.
   - Угу, - кивнул Александр, поднимая с земли топор и веревку. - А ты вспомни, мимо каких городов вы плыли сюда, и где нам лучше остановиться.
   "Только проблем с родичами местных олигархов мне и не хватало, - с раздражением думал он, спускаясь в долину. - Значит нужно как можно быстрее добраться до этой самой Тикены, оставить там племяша и сматываться. Только бы он дорогой глупостей не наделал?"
  
   Айри смотрела в спину парню и размышляла над его словами. Почему он так уверен, что справится с Растором? Прыжки и кувыркашки - это не настоящая драка. Да и решится ли Алекс поднять руку на племянника такого важного человека? Девочка знала немало парней, хорохорившихся в разговорах с дружками-приятелями и бежавших при первой же серьезной опасности.
   Она встала и огляделась. Изрезанный долинами остров зеленел среди кристально-голубого моря с разбросанными кое-где мелями и темными пятнами рифов. Приглядевшись, Айри без труда отыскала островок, на который она выбралась после падения с корабля.
   Хорошо, что Энохсет согласился покинуть остров. Теперь только бы не пропустить корабль Нарона и уплыть отсюда. Девочка вспомнила, сколько драгоценностей попалось ей на глаза, пока они искали подходящее платье. Хватит на десять домов, а ведь есть еще сокровищница храма. Интересно, сколько там золота?
   Айри вздохнула и, нахмурившись, стала размышлять, где им лучше поселиться? Конечно же, не в Милете. Это слишком близко к Келлуану. Да и город формально находится под властью Кел-номарха. Тогда, может быть, попросить Нарона завезти их в Геркиду на Дедиловых островах? "Лучше места не найдешь", - решила девочка. И не такая дыра, как Тикена, и от Келлуана далеко. Неужели по великой милости богов у нее будет свой дом?
   Алекс вернулся с большой вязанкой хвороста. Сложив их в нише под нависшим козырьком, он посмотрел на девочку.
   - Пойдем, я тебе что-то покажу.
   Они стали спускаться вниз.
   - Что-нибудь придумала?
   - Ты о чем? - Айри сделала вид, будто не поняла вопроса.
   - Где жить собралась?
   Девочка стала высказывать ему свои соображения. Перечислив все города, которые, по её мнению, могут послужить пристанищем, Айри дала им краткую характеристику из тех сведений, что узнала в Нидосе. Юноша слушал не перебивая, изредка задавая короткие вопросы.
   Разговаривая, они вышли к речке и направились по берегу, удаляясь от поселка. "Куда он меня ведет? - с тревогой подумала Айри. - Неужели тоже хочет как Растор? Тогда зачем так далеко ходить?"
   Вдруг перед ней открылась широкая заводь, на берегу которой на круглых обрубках лежал толстый древесный ствол, которому была уже придана форма лодки.
   - Вот, - гордо проговорил парень. - Если корабль проплывет мимо, мы её доделаем и уберемся отсюда.
   - Тут до лодки еще далеко, - тихо сказала девочка.
   - А ты думаешь, легко было отыскать подходящее дерево? - обиженно буркнул Алекс. - Валить его одному, уложить как надо, вырубать?
   - Наверное, тяжело, - смутилась Айри. Ей совсем не хотелось раздражать своего спутника, но она не удержалась от вопроса - А ты умеешь делать лодки? Она не перевернется?
   - У меня есть образец, - ответил юноша. - Пойдем, покажу.
   Пройдя вниз по речке, они вышли к морю. Алекс раздвинул кусты и показал девочке выдолбленную из древесного ствола келлуанскую лодочку, покрытую камышовой циновкой.
   - Помоги, - попросил Алекс.
   Вдвоем они легко протащили ее по кустам и спустили на воду. Юноша сложил циновку, и девочка увидела две скамеечки, судя по цвету дерева, сделанные недавно. Одна на корме, вторая посередине. На носу возвышался невысокий шест.
   Алекс уселся в центре спиной к носу, вставил весла в прорезь в борту и стал резко загребать. Айри удивленно вскинула брови. У неё на родине гребли одним веслом, значит, это новшество молодой человек придумал и сделал сам.
   - Здесь много рифов, поэтому волна слабеет, - проговорил он.
   Девочка понимающе кивнула и стала с интересом оглядываться. В воде то тут, то там темнели облепленные водорослями верхушки подводных скал и камней.
   - Далеко на ней не уплывешь, - сказал Алекс, вынимая весла. - Только рыбу ловить.
   Они оказались на середине бухты, где волнение моря чувствовалось гораздо сильнее. Девочка села и вцепилась в борта руками. Парень выбросил за борт сеть.
   - Расскажи мне, что нужно, чтобы купить дом в ваших городах? - спросил он, привязывая веревку к борту. - Кто владеет вашими землями? Как стать... горожанином?
   Айри растерянно потерла нос.
   - Чтобы что-то купить, нужны деньги, - ответила она первое, что пришло на ум.
   - И никто не спросит, откуда они у меня? Вдруг я кого-нибудь ограбил?
   Девочка задумалась.
   - Я знаю, какие порядки в Нидосе, - осторожно проговорила она. - Думаю, что и в других приморских городах так же. Никому нет дела, где ты взял деньги. Многие пираты доживали свой век в Нидосе, и никто не смеет их трогать, если они не нарушают городских законов. По ним судить горожан может только магистрат или наместник Келл-номарха.
   - А что нужно, чтобы стать горожанином?
   - Заплатить взнос в городскую казну и храму одного из богов. После этого любой человек становится гражданином Нидоса.
   - И что он должен делать?
   - Что хочет, - растерялась Айри. - Многие становятся купцами, покупают лавки или входят деньгами в торговые союзы. А кто-то живет в свое удовольствие, потихоньку тратя награбленное.
   - Ты не поняла, - нахмурился юноша. - Какие обязанности налагает звание горожанина?
   - Ах, вот ты о чем! - обрадовалась девочка. - Все жители города, у которых есть дома или лавки, платят подати. Если Келл-номарху нужна военная помощь, берут дополнительный налог на оплату флота. У кого нет денег, сами идут матросами на корабли.
   - И все?
   - Все, - пожала плечами Айри. - А разве еще что-нибудь нужно?
  
   Стоя у борта и опираясь на свой посох, погруженный в свои мысли второй пророк храма Сета смотрел в морскую даль. Где-то там скрыта Бронзовая книга, реликвия, способная вернуть их храму богатство и влияние. Доставив ее в Абидос, он имел все шансы стать первым пророком или даже Верховным жрецом. Тусет вздохнул. Самое интересное, что, отправляясь в путешествие, он и не думал о своем возможном возвышении. Все чего ему хотелось - выяснить судьбу святыни. Но сейчас жрец испытывал легкое сожаление, что пропавшей реликвии не оказалось на Найульских островах.
   Бросив взгляд на стоявшего рядом Нарона, он с трудом удержался от улыбки. На лице капитана застыла вселенская скорбь человека, только что похоронившего близкого родственника. Жалкая добыча, взятая в хижине Инона из Ромса, не окупала и десятой части его финансовых потерь.
   С утра на море поднялось легкое волнение, хотя лоцман уверял, что бури ничего не предвещает, и они спокойно доберутся до открытых вод, где можно безопасно дрейфовать даже ночью. Гребцы отдыхали, развалившись на лавках. Надсмотрщик Длин дремал в своем углу, не обращая внимания на скрип мачты и хлопанье полотнища паруса. Матросы суетились на носу. Там же занял привычное место племянник Котаса Минатийца. Он уже несколько раз обращался к жрецу за сонным зельем. Парень похудел, вокруг глаз залегли темные круги. Даже Мисос, второе доверенное лицо Минатийца, обеспокоился. Что ему ответил юноша, Тусет не знал, но лоцман стал поглядывать на Растора с тревогой.
   "Скоро Тикена, - подумал жрец. - Родной дом и привычная обстановка быстро излечат его от глупой влюбленности".
   По левому борту стал вырастать из моря горб острова.
   - Плохие места, - крикнул Мисос стоявшему кормщику. - Полно рифов. Обойдем его мористее.
   Боаз кивнул, поворачивая рулевое весло.
   Вдруг с носа раздался крик Растора.
   - Дым! Глядите, на острове дым!
   Нарон встрепенулся.
   - Где? Что?
   С одной из гор острова поднималась струйка дыма.
   - Что это? - настороженно спросил Тусет у лоцмана.
   - Не знаю, - покачал тот головой. - Я не слышал, чтобы здесь кто-то жил.
   - Может дикари? - испугано предположил капитан.
   - Вряд ли, - растерянно ответил лоцман. - Их острова западнее, ближе к Великому морю.
   Вдруг дым сделался черным, потом опять белым, снова черным.
   - Что это они делают? - пробормотал капитан.
   - Нам сигнал подают! - догадался жрец. - Смотрите!
   - Что делать, хозяин? - нахмурившись, спросил кормщик.
   - Поворачивай к острову - решительно крикнул Нарон.
   - Нельзя проплывать мимо терпящих бедствие, - пояснил он свое решение. - Такого боги не прощают.
   - Здесь полно рифов, - озабоченно пробормотал лоцман.
   - Спустить парус! - скомандовал капитан. - Эй, бездельники, хватит переводить на дерьмо мою жратву! Живо за весла. А ты, уважаемый Мисос, стань к рулю.
   - Да, господин, - кивнул лоцман.
   - Впередсмотрящие! - продолжал распоряжаться капитан. - Смотреть в оба!
   Минуту назад похожий на мокрую курицу, он решительно взял в свои руки управление судном.
   Переваливаясь на волнах, корабль неспешно обогнул по широкой дуге торчавшую из воды скалу и оказался у входа в широкую бухту. Люди разглядывали поросшие деревьями и кустарниками холмы и горы.
   - Ты бывал здесь? - спросил Нарон у напряженно вглядывавшегося в даль тикенца.
   - Нет, - покачал бородой лоцман. - Никогда.
   - Место, вроде, подходящее, - продолжал капитан. - Вон и речка...
   - Лодка, - крикнул Растор. - Смотрите.
   От берега быстро шла узкая длинная лодочка.
   У Тусета екнуло сердце. Уж очень она напоминала суденышки, скользящие по спокойной глади великого Лаума. На носу сидела одетая в белые одежды фигурка, возбужденно махавшая рукой.
   - Поднять весла! - крикнул Нарон.
   - Почему мы не плывем дальше? - в нетерпении поинтересовался жрец.
   - Подождем, - отрезал капитан. Вдруг глаза его подозрительно сощурились, а легкий шум ветра прорезал дикий крик Растора.
   - Это же Айри! Айри! Айри!
   Юноша зашелся диким смехом и, согнувшись, рухнул на палубу, под недоуменные восклицания моряков.
   - Смотри, маг, твоя служанка! - удивился Нарон, не отрывая взгляда от лодки. - А кто это с ней? И чего она кричит.
   - Рифы, хозяин! - откликнулся матрос с носа. - Она кричит что-то про рифы!
   - Назад, гребите назад! - быстро сориентировался капитан.
   Гребцы со стоном и ворчанием стали неловко орудовать веслами. Раскачиваясь на волнах, судно попятилось от острова. Лодка приближалась, то исчезая в ложбинах между водяными пригорками, то появляясь на их вершинах. Когда между ней и кораблем осталось шагов тридцать, девочка встала, держась за шест, укрепленный на носу лодки. Налетевший ветер подхватил подол ее платья и заиграл им словно флагом.
   - Как ты здесь оказалась? - крикнул Тусет. - Кто это с тобой?
   - Айри! - взвыл пришедший в себя Растор. - Плыви сюда! Скорее!
   - Не вздумай! - заорал Нарон. - Перевернешь лодку! Или попортишь борт!
   - Твоя книга здесь, господин! - ответила девочка. - На острове!
   - Как? Где? Что? - отозвалось с корабля множество голосов.
   - Энохсет хочет вернуть ее в храм Сета! - крикнула Айри.
   - Кто это? - спросил жрец, от волнения покрываясь мелкими капельками пота. Навсегда похороненные мечты вновь воскресли. Неужели он все-таки вернет реликвию в храм?
   - Писец Хотепсета, - ответила девочка. - Он очень старый и остался в поселке.
   - Что с Хотепсетом?
   - Он давно умер. Все умерли кроме Энохсета.
   - Плывите к острову! - вскричал Тусет.
   - Нет! Нельзя! - закричала Айри, махая рукой. - Нельзя!
   - Почему? - спросил Нарон, от волнения переступая с ноги на ногу.
   - Кругом рифы! - пояснила девочка. - Плывите на ту сторону. Там большая скала, похожая на корову, с тремя деревьями наверху. За ней бухта. Там можно пристать к берегу.
   Сидевший на веслах человек обернулся к кораблю. Все увидели, что это совсем молодой человек вряд ли намного старше Айри.
   - Нас сносит течением, - сказал он по келлуански, обращаясь к девочке.
   Она кивнула и, помахав руками, села. Ее спутник заработал веслами, отгоняя лодку от судна.
   - Стой! Айри, стой! - прорезал воздух крик Растора. Юноша безумно горящими глазами смотрел на удалявшуюся фигурку в белом платье. Вдруг он вскочил на борт и прыгнул.
   - Куда? - только и успел крикнуть стоявший рядом матрос.
   Юноша вынырнул и, отфыркиваясь, поплыл за лодкой, рассекая воду широкими гребками.
   - Он что, обезумел? - пораженно пробормотал Нарон.
   - Его отец меня убьет! - застонал лоцман, не выпуская рулевого весла.
   - Ничего с ним не случится, - проворчал жрец. - Они его ждут.
   На лодке тоже увидели отчаянный прыжок молодого человека. Гребец поднял весла, а Айри что-то говорила ему, размахивая руками.
   - Кажется, у парнишки сильно зачесалось в штанах, - похабно захихикал капитан. - Ты можешь заработать большие деньги, если продашь ему рабыню, маг.
   - Даже не рассчитывай! - предостерег Тусета лоцман. - Отец ни за что не даст ему тратить деньги на всякую ерунду!
   Проигнорировав их слова, жрец напряженно следил, как Растор приблизился к лодке. Спутник Айри медленно, словно нехотя, протянул ему руку и помог выбраться из воды. Едва отдышавшись, юноша стал что-то горячо говорить, размахивая руками. Девочка отвернулась и нахохлившейся птичкой уселась на носу, вцепившись в шест. Гребец резко ударил по воде веслами, и влюбленный едва не вывалился обратно в море.
   Тусет проводил глазами лодку, пока она не скрылась за мыском. Корабль потихоньку развернулся и плыл в виду берега. "А ведь обо мне узнает сам Кел-номарх, - вдруг подумал он. - Возвращение утраченной святыни это праздник всего Келлуана. Может быть, даже государь почтит его своим присутствием?"
   Внезапно жрец понял, что Нарон о чем-то ему говорит.
   - Прости, - извинился он. - Задумался.
   Капитан стушевался, потер нос, запахнул на груди плащ, огорченно крякнул.
   - Я вот о чем говорю, - нерешительно начал он. - Сокровища то решили поделить поровну между мной и Минатийцем. Так?
   - Так, - согласился жрец.
   - А твоя девчонка сказала, что тут какой-то писец живет. Как же теперь быть?
   Тусет от неожиданности растерялся. Очевидно, капитан понял его замешательство по-своему.
   - Так может его того, - Нарон чиркнул по горлу большим пальцем.
   - Как ты можешь такое предлагать? - мягко посетовал жрец. - Много ли ему надо? Айри сказала, что он очень стар. Не обеднеете вы с Минатийцем, если отделите ему малую толику.
   Капитан собрался что-то возразить, но тут с мачты раздался крик наблюдателя.
   - Справа лодки!
   Тусет увидел черные черточки у самого горизонта.
   - Мисос! - окликнул Нарон лоцмана. - Кто это?
   Тот щурился, стараясь рассмотреть лодки, приближавшиеся со стороны солнца.
   - Не пойму.
   Наступила напряженная тишина. Матросы нет-нет да и посматривали на горизонт, рабы тупо ворочали веслами. А все начальство напряженно вглядывалось вдаль, стараясь определить, кто же движется им навстречу?
   - Три лодки и баркас! - крикнул с мачты наблюдатель. - Там полно народа!
   - Поворачиваем! - заорал лоцман, рванув рулевое весло.
   Разворот судна, даже такого маленького как "Бороздящий стихию", дело не быстрое. Когда преследователи оказались за кормой, их стало уже хорошо видно. Смуглые воины яростно ударяли по воде короткими веслами, и выдолбленные из длинных стволов лодки, украшенные пестрыми лентами, стремительно приближались.
   - Поднять парус! - крикнул Нарон.
   Матросы тараканами заскользили по мачте.
   - Не поможет, - пробормотал побледневший лоцман. - Догонят.
   - Кто это? - спросил Тусет.
   - Кажется, рулевы, - ответил Мисос. - Только это не их места.
   - А за ними кто? - спросил жрец.
   Маленький пузатый кораблик под треугольным парусом уверенно шел за лодками, отставая от них шагов на полтораста.
   - Баркас какой-то, - буркнул лоцман. - Далеко, не узнаю.
   - Готов поставить свое ожерелье против дохлой мухи, что он из Тикены, - сказал Тусет.
   - Думаешь, за нами охотятся? - озабоченно спросил Нарон.
   - Уверен, - кивнул старик.
   - Кто-то знал, куда мы идем, - догадался лоцман.
   - И за чем, - дополнил его Тусет. - Так что в живых они не оставят никого.
   Вдруг одна из лодок резко повернула и направилась к острову.
   - Мой хозяин может остаться без племянника, - пробормотал Мисос.
   - Как бы нам всем не остаться без голов, - тихо проговорил жрец.
   Гребцы, напрягая все силы, работали веслами. Парус, надувшись, толкал корабль вперед, но преследователи неумолимо приближались. Уже стали различимы отдельные смуглые фигурки полуголых воинов. Баркас, наоборот, все заметнее отставал.
   Взъерошенный Нарон вцепился в локоть Тусета.
   - Маг, видишь, они догоняют! Покажи свое волшебство!
   - Я не маг! - покачал головой Тусет.
   - Что же делать? - взвыл капитан и, перегнувшись через ограждение, крикнул надсмотрщику. - Быстрее! Пожри вас демоны! Быстрее!
   В ответ раздался свист бича и ругань Длина.
   Капитан заметался по корме, бормоча проклятия и сжимая кулаки.
   - Что делать!? Что делать?! - как безумный повторял он.
   - Забыть, что ты торговец, - тихо прошипел жрец.
   - Что? - растерялся Нарон.
   - И вспомнить, что ты мужчина! - добавил Тусет. - У нас полный трюм оружия. Раздай его команде и встреть врага лицом к лицу!
   - Их больше, - растерянно пробормотал капитан.
   - Намного ли? - жестко усмехнулся жрец. - Не забудь, одна лодка ушла на остров.
   Он запрокинул голову.
   - Эй, на мачте. Слышишь меня?
   - Слышу, маг, - отозвался матрос.
   - Сколько человек на лодках?
   - Не знаю...
   - Хотя бы приблизительно, - настаивал жрец.
   - Десятка три, не меньше.
   - Вот видишь! - неизвестно чему обрадовался Нарон. - А у меня нет и пятнадцати.
   - Добавь к ним четырнадцать гребцов.
   - Что! - глаза капитана едва не вылезли из орбит. - Оружие рабам? Ты спятил?
   - Дай им свободу, если они согласятся воевать за тебя, - спокойно пояснил свою мысль Тусет.
   - Как можно верить этим животным?
   - А ты попробуй, - предложил Тусет. - Самое большее через час нас догонят, и умрут все.
   Нарон отошел к борту и посмотрел на неумолимо приближавшиеся лодки дикарей. Ветер уже доносил их гортанные выкрики.
   А далеко позади них плыл баркас под треугольным парусом.
   - Ну, что же ты решишь, Нарон? - спросил жрец. - Примешь смерть как торговец или будешь сражаться?
   Не отвечая, капитан подошел к краю палубы и взглянул на натруженные спины рабов, покрытые кровавыми рубцами. Заметив хозяина, надсмотрщик с преувеличенным усердием замахал плетью.
   - Хватит, Длин, - остановил его хозяин.
   От удивления тот раскрыл рот и застыл с занесенной для удара рукой.
   - Эй, дармоеды, поднимите весла! Я хочу говорить с вами!
   Рабы послушно выполнили приказ и уставились на господина. Матросы, сгрудившись на носу, тоже смотрели на него.
   - За нами гонятся дикари, - громко сказал он. - Рано или поздно они нас догонят, даже если Длин вышибет из вас все дерьмо. Я хочу дать бой. Возьмите оружие, помогите нам, и я отпущу вас на свободу!
   Невольники заворчали, бросая взгляды то на него, то друг на друга.
   - Или вы хотите сдохнуть в цепях? - крикнул Нарон. - Тогда я раздам моим людям палки, и вы умрете на веслах, подарив нам несколько минут жизни!
   - Как мы узнаем, что вы исполните обещание? - вполголоса спросил один из гребцов.
   Капитан вперил в него пронзительный взгляд темных глаз и узнал раба, которого вылечил жрец. Кажется, его звали Прокл.
   - Я клянусь богами земли и моря, что дам вам свободу, если мы будем живы после этой драки.
   - Я второй пророк храма Сета в Абидосе готов засвидетельствовать клятву! - вышел вперед Тусет.
   Раб поднялся, гремя цепями.
   - И ты выпишешь каждому из нас вольную в Тикене! Клянешься?
   - Клянусь! - твердо пообещал капитан. - Каждый получит надлежаще оформленную грамоту и сможет идти, куда захочет!
   - Я свидетельствую! - ударил о палубу посохом жрец.
   - А оружие у тебя есть, хозяин? - спросил кто-то из рабов.
   - Его хватит, - пообещал Нарон и воодушевленно скомандовал. - Кто хочет на свободу, вставайте, и Длин снимет с вас кандалы.
   Надсмотрщик, испугано глядя на хозяина, вытащил из-за пазухи длинный бронзовый ключ. В этот момент пущенная дикарями стрела на излете воткнулась в рулевое весло.
   - Торопитесь, дети горя! - закричал Нарон.
   - А вы, акулий корм, тащите оружие, - набросился он на матросов.
   Тусет удовлетворенно улыбнулся и отступил к лестнице, ведущей в каюту.
  
   -Ого! - вскинул брови Александр, глядя, как какой-то парнишка с криком "Айри!" прыгнул с корабля в море.
   - Греби, Алекс! - вскричала девочка. - Скорее.
   Юноша посмотрел на ошарашенные физиономии моряков, густо облепивших борт, и покачал головой.
   - Нельзя, на нас смотрят.
   - Но это же он сбросил меня с корабля! - зашипела рассерженной кошкой Айри.
   - Я догадался, - Алекс поднял весла и криво улыбнулся. - Надо же, как по тебе стосковался!
   - Что же мне делать! - девочка затравленно следила за приближавшимся Растором.
   - Приплывет, увидим, - Александр равнодушно пожал плечами.
   - А если он опять захочет меня убить?
   - Я ему хотелку отшибу, - заверил ее юноша.
   Айри наморщила лоб, соображая, что же это он сказал, и вдруг прыснула, прикрыв рот ладошкой.
   - Айри, - крик молодого тикенца раздался совсем рядом.
   Через несколько минут он вцепился обеими руками в борт. На лице юноши сияла глупо-счастливая улыбка
   Алекс приподнялся и помог ему забраться в лодку. Тот плюхнулся мокрыми штанами о дно и с жаром заговорил, не сводя с девочки влюбленных глаз. Та огрызалась. Среди множества незнакомых слов мелькало имя Тусета. "Надо учить нидосский язык", - подумал Александр, работая веслами.
   Растор перевел дух, вытер мокрое лицо и разразился новой речью, в которой преобладало имя девочки.
   - В любви признается? - по келлуански спросил Алекс, слушая его словоизвержения.
   - Ага, - кивнула Айри с открытым от удивления ртом. - А как ты догадался?
   - По твоему виду, - ответил юноша.- Очень он у тебя глупый.
   Растор что-то резко спросил.
   Девочка кивнула на Александра.
   - Алекс.
   Наверное, представляла его.
   Юноша что-то буркнул и вновь что-то сказал, обращаясь к Айри. Он размахивал руками, горячился, почти кричал, брызгая слюной.
   Лодка вошла в полосу прибоя. Александр спрыгнул и потащил её на берег. Девочка стала ему помогать. Растор тоже выбрался и ухватился за борт рядом с Айри. С нескрываемым беспокойством она побежала вперед. Лицо юноши исказила недовольная гримаса. Не дожидаясь, пока Алекс спрячет лодку, он бросился за ней.
   Алекс едва успел натянуть циновку, как из-за кустов донеслись громкие крики. Матерясь, юноша ломанулся сквозь кусты и увидел Растора, облапившего бешено вырывавшуюся Айри.
   Александр схватил его за ключицу и силой сжал руку.
   Зашипев от боли, парень разжал объятия.
   Девочка отскочила, гневно выдохнув:
   - Где тебя носило?
   - Лодку прятал, - спокойно ответил тот, отпуская плечо незадачливого влюбленного. - Скажи, что нас ждет Энохсет.
   Оставаясь на безопасном расстоянии, Айри перевела Растору.
   Тот не ответил, разминая плечо и скаля крупные, ослепительно белые зубы.
   Проговорив что-то непонятное, но видимо обидное, парень ловко без замаха ударил Алекса кулаком в лицо. Вернее, пытался ударить. Александр увернулся, поймал его за локоть, и племянник тикенского богача влетел в кусты.
   - Иди к Энохсету, - не оглядываясь, велел девочке Алекс. - Расскажешь о корабле.
   - А ты?
   - Мы придем потом, - махнул рукой юноша и, видя, что Айри не торопится, рыкнул. - Иди отсюда!
   Та фыркнула и пошла вверх по склону.
   Не успела она скрыться в зарослях, как Растор предпринял очередную попытку нападения. На этот раз он улетел еще дальше. Пока парень пытался подняться, хватаясь за ломкие кусты, Александр со значением проговорил:
   - Энохсет! - и махнул рукой в сторону. - Энохсет.
   Разъяренный Растор выбрался из переломанных зарослей.
   Оскалившись, он поднял с земли сучковатую палку.
   Алекс тяжело вздохнул.
   - А я хотел по-хорошему, - пробормотал он по-русски.
   Его противник приближался на полусогнутых ногах, отведя руку с импровизированной дубинкой назад.
   - Оксирус Айри макрети сай, - оскалившись, проговорил он, и вдруг прыгнув в сторону, нанес удар, целясь по ногам.
   Александр подпрыгнул и с разворота ударил Растора ногой в голову. Парень взмякнул, и раскинув руки, тяжело грохнулся на землю.
   Алекс отбросил носком сапога палку, и присев легонько похлопал незадачливого влюбленного по щекам. Тот медленно открыл глаза. Убедившись, что с парнем все в порядке, Александр отошел в сторону и уселся на ствол поваленного дерева.
   Растор со стоном сел, и трясущимися руками обхватив голову, что-то пробормотал себе под нос. Потом попробовал подняться, держась за куст. Увы, но это получилось у него только со второй попытки.
   Видя, что парень более-менее твердо стоит на ногах, Алекс встал, и еще раз со значением сказав: "Энохсет", - не оглядываясь, зашагал вверх по склону.
   Растор тяжело затопал следом.
   Похоже, сеанс ударотерапии пошел ему впрок. Парень не предпринимал больше никаких враждебных действий. Хорошо еще, что Александр догадался отослать Айри, а то в присутствии предмета своей страсти Растор мог попытаться вновь сыграть в супергероя без пользы для себя и без удовольствия для него.
   В ленивый шум леса вторгся какой-то посторонний звук. Юноша настороженно оглянулся. На вершине гряды мелькнуло белое пятно. Алекс сунул руку за отворот куртки, где привычно расположился пояс с метательными ножами.
   - Айри! - вскричал Растор, вскидывая руку.
   Стараясь сохранить равновесие, девочка бежала по крутому склону, размахивая руками.
   - Стойте! - крикнула Айри по келлуански. - Подождите!
   Оказавшись на тропинке, она встала, опершись рукой о дерево, безуспешно пытаясь восстановить дыхание. Орехового цвета глаза лихорадочно блестели, короткие волосы торчали во все стороны мокрыми от пота патлами. На голых ногах алели многочисленные свежие царапины.
   - Дикари, - наконец, смогла выдохнуть девочка.
   - Где? Сколько? - быстро спросил Александр.
   - Двое, близко.
   - Бери... Ромео и прячьтесь, - скомандовал он.
   - Его зовут Растор, - напомнила Айри, тяжело отдуваясь.
   - Да хоть как,- отмахнулся Алекс. - Все равно прячьтесь!
   Он с тревогой взглянул на гребень и тихо пробормотал по-русски.
   - Что-то многовато сюрпризов.
  
  
   Глава VII
   Кровавое наследство
  

-- Мальчик, я не вор!

Мне чужие сокровища не нужны!

Джоан Кэтлин Роулинг

Гарри Поттер и Дары смерти

  
  
   Александр нырнул за дерево и, пригнувшись, стал наблюдать. По следам Айри бежали два молодых мужика, походивших на киношных индейцев. Невысокие, сухощавые, смуглые. Только вместо длинных прямых волос, заделанных в пучок или гордый ирокез, их прическа представляла собой вариацию на тему вороньего гнезда, обвязанного полоской яркой ткани. Воины держали в руках тонкие копья, а за поясом у каждого был заткнут длинный кинжал.
   Его заметили. Крикнув, мужчина указал рукой на дерево, за которым прятался Александр. Тот выскочил и метнул с обеих рук по ножу.
   Дикарь с блестючим ожерельем на груди охнул, схватившись за живот. А вот второй сумел увернуться и, перехватив копье, броситься в атаку. Мягким движением Алекс ушел с его пути, проведя третьим ножом длинный разрез на смуглой коже. По инерции пробежав пару шагов, воин остановился и, вытаращив глаза, стал смотреть, как его собственные внутренности падают на землю. Александр подскочил, и прежде чем лес огласился криком боли, перерезал ему горло. Вторая жертва лежала на тропинке, беспомощно разевая рот и суча ногами от боли. Пришлось прекратить и его мучения.
   Вытерев лезвия о волосы убитых, Алекс вернул их в ножны, тихо свистнул и присел, разглядывая убитых. Удовлетворенно хмыкнул, увидев среди блестящих камешков и ракушек на груди одного из дикарей два человеческих клыка. Осмотрел их оружие. Бронзовый кинжал с волнистым лезвием и костяной рукояткой и железный, прямой нож или скорее короткий меч, напоминающий римский гладий.
   Закончив осмотр, поднялся. Свистнул еще раз. Уже громче. Зашуршали кусты.
   - Айри!
   - Алекс? - отозвался знакомый голос.
   - Идите сюда.
   Девочка окинула его внимательным взглядом и быстро спросила:
   -Ты не ранен?
   - Нет, - отмахнулся Александр и посмотрел на Растора.
   Тот переводил взгляд широко раскрытых глаз с дикарей на Алекса, потом вновь на тела и опять на него.
   - Спроси его, кто это? - нахмурился Алекс.
   Девочка перевела.
   - Воины племени рулевов, - объяснил юноша.
   - Здесь их земля?
   - Нет! - Растор энергично замотал головой. - Их острова далеко на западе. Очень странно, что они оказались тут. Дикари редко заплывают так далеко на восток.
   - Они опасны?
   Выслушав вопрос, тикенец фыркнул.
   - Дикари нападают на всех, кто не принадлежит к их племени. Чужаков или убивают, или продают в рабство знакомым купцам.
   - Значит, я не ошибся, - проговорил Александр, поднимаясь. - Нет, это не переводи.
   Айри понимающе кивнула и посмотрела на него.
   - Надо взглянуть, что с Энохсетом, - сказал он. - Скажи ему, путь ступает как можно осторожнее и делает все, что я скажу.
   Растор понимающе кивнул и протянул руку за железным кинжалом.
   - Тебе тоже не помешает вооружиться, - предложил Алекс девочке. Та нерешительно взяла копье.
   - Правильный выбор, - одобрил юноша. - Переведи, пусть идет за мной. А ты за ним и поглядывай. Мало ли какая глупость придет в голову твоему Ромео.
   - Он не мой, - повысила голос Айри. - И его зовут Растор.
   Услышав свое имя, молодой человек что-то проговорил. Не слушая больше никого, Александр зашагал вверх.
   "Откуда они здесь? - думал он, то и дело хватаясь за кусты, густо росшие по склону. - Энохсет все время твердил, что остров необитаем. Сорок лет сюда никто носа не совал. А тут вдруг гости за гостями. Подозрительно все это".
   С такими грустными мыслями юноша подошел к оврагу.
   - Здесь они за мной гнались, - сказала Айри, показав широкий проход в колючих кустах.
   - Вот откуда у тебя такие царапины на ногах, - понимающе кивнул Александр.
   Девочка презрительно фыркнула.
   - Вот еще! Стану я по колючкам лазить. Я перепрыгнула!
   - Здесь? - недоверчиво сощурился Алекс.
   Айри оперлась на копье, положив вторую руку на пояс.
   - Ну да! - с вызовом подтвердила она.
   Александр засмеялся.
   Растор сверкнул глазами и что-то грубо сказал, сжимая рукоятку ножа.
   Девочка огрызнулась.
   - Тихо! - Алекс поднял вверх руку. - Потом разберешься со своим Ромео. Пошли.
   - Он не Ромео!
   "Да по мне хоть Гамлет или тень его отца", - раздраженно подумал Александр, направляясь вверх по краю оврага.
   За два месяца он неплохо изучил остров и сейчас вел своих спутников на гряду, нависавшую над поселком келлуан.
   Перед узкой расщелиной, густо заросшей колючим кустарником, парень остановился. Посмотрел на Растора в плотных штанах и кожаном жилете поверх рубахи, машинально потрогал свою куртку, потом взглянул на легкое платье Айри и ее босые ноги.
   - Ты чего встал? - настороженно спросила она.
   - Посмотри сама, - ответил юноша, отломив иголку. - Тут вся земля ими усыпана.
   Девочка поежилась, глядя на острый шип длиной в полтора сантиметра.
   Растор вновь что-то проговорил резким противным голосом. Айри резко ответила. Юноша стал что-то горячо доказывать.
   - О чем это он? - спросил Алекс.
   - Хочет взять меня на руки! - фыркнула девочка.
   Александр, окинув взглядом его сандалии на толстой подошве, удовлетворенно хмыкнул.
   - Мысль хорошая. Пусть тащит.
   - Алекс, ты, что с дерева рухнул? - зашипела Айри. - Он же меня чуть не убил?! И мне к нему на руки лезть? Ни за что! Сам садись, если хочешь!
   - Ты же все ноги исколешь! А вдруг придется убегать? - попытался он её убедить.
   - Ничего со мной не случится! - категорично заявила Айри. - Я буду смотреть под ноги!
   - Ты половину шкуры здесь оставишь! - юноша уже начал терять терпение.
   - К нему на руки не сяду! - набычилась Айри.
   - Тогда жди нас здесь! - вышел из терпения Александр.
   - А как ты без меня с ним разговаривать будешь? - нагло усмехнулась собеседница и, отведя глаза, добавила. - К тебе сяду. К нему нет!
   "Как же не вовремя все это! - с тоской подумал Алекс, бросив взгляд на набычившегося влюбленного. - Черт принес сюда этого Ромео!"
   Сделав два шага, он оказался возле девочки. Та судорожно сглотнула, нерешительно протягивая к нему руки. Александр резко ударил ее в подбородок. Глаза Айри закатились, и она стала медленно валиться на землю.
   Растор вскрикнул раненой птицей и рванулся к нему, но замер, наткнувшись на выставленную вперед руку.
   Алекс бережно взял бесчувственное тело девочки и положил ему на плечо. Парень крепко вцепился ладонями в ее маленькие крепкие ягодицы и масляно зажмурился, словно кот перед миской сметаны.
   Александр поморщился: "Только гиперсексуальных подростков ему здесь и не хватало!"
   Вначале он пожалел, что так грубо обошелся с Айри, но первые же шаги убедили в правильности решения. Острые колючки беспощадно рвали крепкую ткань штанов, словно собаки вцеплялись в куртку и глубоко царапали открытую кожу рук, иногда добираясь и до лица. К счастью заросли скоро закончились, и они вышли на пологий склон. Спустившись на более-менее ровную площадку, окруженную низкорослым кустарником, Алекс знаком показал Растору, чтобы он спустил девочку на землю. Что тот и проделал с явной неохотой.
   Айри уже начала приходить в себя. Растерянно хлопая глазами, она непонимающе смотрела на юношей. Икнула, потрогала подбородок, где наливалась веселой синью большая шишка, и тихо спросила:
   - Что это было?
   - Все в порядке, - успокоил ее Александр, помогая подняться.
   - Ты меня ударил? - вдруг спросила она, нахмурившись.
   - Пришлось, - развел руками тот.
   Девочка сверкнула глазами и попыталась выхватить его метательный нож. Алекс без труда перехватил руку.
   - На острове враги, - тихо сказал он, глядя в налитые бешенством глаза Айри. - У меня нет времени на твои капризы. Я ясно выражаюсь?
   Девочка высвободила руку.
   - Никогда больше так не делай, - проговорила она, не опуская взгляда.
   - Постараюсь, - пожал плечами Александр.
   - А то я тебя убью! - прошипела Айри. - Подловлю и убью!
   - Занимай очередь, - криво усмехнулся парень, пробираясь дальше по склону. За его спиной Растор что-то сказал девочке, та тихо огрызнулась и пошла вслед за Алексом.
   Показался частокол и крыши домов. Судя по доносившемуся шуму, дикари уже во всю хозяйничали в поселке. Одна створка ворот валялась на земле, вторая криво повисла на одной петле.
   Александр притаился за кустами и стал разглядывать долину. Вдруг где-то здесь бродит еще одна сладкая парочка наподобие той, что попалась Айри? Но ни в одичавшем саду, ни около частокола никого не было.
   Добравшись до дерева, густо оплетенного каким-то вьющимся растением, Алекс быстро вскарабкаться наверх, стараясь прятаться за толстым стволом. Примостившись на толстой ветке, он раздвинул листья и увидел площадку перед храмом с толпившимися там дикарями.
   Сзади послышался шорох. Парень недовольно обернулся и увидел своих спутников.
   - Ты же не велел нам оставаться внизу, - дернула плечиком Айри.
   Растор только вздохнул, влюблено глядя на неё. Ветка недовольно скрипнула.
   - Идите отсюда! - прошипел Алекс. - Оба! А то свалимся все!
   - Смотри! - оборвала его девочка. - Энохсет.
   Александр обернулся.
   Смуглокожие пришельцы увлеченно шерстили дома, вытаскивая из них все мало-мальски ценное. Перед храмом уже высилась груда сундуков, часть из которых оказалась открыта. Одежда белыми кучами лежала на зеленой траве. Тут же валялись кровати, табуретки, чашки и прочая утварь. Рядом с ней стояло кресло Энохсета. На нем восседал крупный мужчина с большим пучком перьев в курчавой седой шевелюре. За поясом, поддерживавшим полосатую юбку, торчала богато украшенная рукоятка кинжала. Распахнутую на груди кожаную безрукавку покрывал узор из ракушек и блестящих камешков. Рядом возвышались два воина в набедренных повязках с копьями и маленькими кожаными щитами. Еще двое выволакивали из храма старого келлуанина, беспомощной тряпкой висевшего в их руках.
   До наблюдателей донесся гортанный крик предводителя. Он взмахнул рукой, очевидно приказывая подчиненным представить пленного пред его ясны очи.
   Воины подтащили Энохсета к вождю, пытаясь поставить его на ноги. Но узловатые колени старика всякий раз подгибались, и он падал. Воины подхватывали его, награждали тычками под ребра и вновь ставили.
   Предводитель лениво махнул рукой. Воины отошли, и келлуанин упал на траву лицом вниз. До Александра донесся жизнерадостный смех. Вдруг тело Энохсета мелко задрожало, раскинутые руки вытянулись и затряслись. Алекс заметил, как странно заблестели на солнце кончики его пальцев.
   Дикари замерли. Один из них сделал шаг к старику, но тут из храма вышли трое воинов. Двое несли светильники в виде змей, а третий высоко подняв серебряную голову Сета, разразился восторженным криком.
   Все устремились к нему, мгновенно забыв об Энохсете. Даже начальство подняло с кресла свой зад и направилось лично осмотреть богатую добычу. Покинутый всеми старик медленно встал на колени, раскинул руки в сторону и, запрокинув назад голову, что-то проговорил.
   Александр не слышал слов, видел только, как шевелились его губы. То, что произошло дальше, не имело ничего общего с реальностью. Разбитый болезнью семидесятилетний старик вдруг одним прыжком оказался на ногах.
   Привлеченный шумом, один из грабителей оглянулся и вскрикнул. Энохсет ударил его ладонью, отшвырнув на пять шагов. Келлуанин бросился к предводителю, схватил его за шею и встряхнул, словно тряпичную куклу. Следующей жертвой обезумевшего старика стал воин, державший в руках серебряный светильник. Откинутый в сторону, тот прижал ладони к лицу и громко кричал. Дикарь с головой бога попытался отпрянуть, но Энохсет достал его вытянутой рукой, очевидно выбив глаз, одновременно отталкивая в сторону копье, летевшее, казалось, прямо в грудь.
   - Ну, ни..., - пробормотал по-русски Алекс.
   Даже он не смог бы двигаться так быстро столь долгое время. Позади негромко пискнула от страха Айри, и вновь жалобно скрипнула ветка.
   Охранник вождя ударил старика копьем в спину, проткнув насквозь тощее тело. Словно не замечая торчавшего из груди окровавленного острия, Энохсет бросился вперед, доставая вытянутой рукой еще одного дикаря. От неожиданности воин испуганно выпустил оружие. Старик развернулся. Непрошенные гости в ужасе закричали, разбегаясь в стороны. Телохранитель предводителя отпрянул, пытаясь прикрыться щитом. С торчавшим в спине копьем, келлуанин кошкой прыгнул вперед и, вцепившись в его руку, упал на колени. Подскочил очнувшийся вождь и взмахнул кинжалом. Фонтаном брызнула кровь. Энохсет упал на бок, сворачиваясь клубком. С оглушительными воплями подбежали остальные воины. Замелькали копья и ножи. Фигура старика скрылась за плотной завесой смуглых тел.
   Александр закрыл глаза, чувствуя, как по спине медленно сбегает холодная струйка пота. Он кое-что повидал в этом мире за полтора года. Но то, что произошло перед его глазами сейчас, больше всего напомнило сцену из голливудского ужастика. И при этом, насколько мог видеть Алекс, Энохсет даже никого сильно не покалечил.
   За спиной раздались какие-то сдавленные звуки. Он оглянулся. Айри сидела, закрыв глаза ладонями. Её зубы выбивали частую беспорядочную дробь, а тело сотрясала мелкая дрожь.
   - Не упади, - сдавленным голосом предостерег Александр.
   - Я... держусь, - еле расслышал он тихий ответ.
   Кивнув, юноша перевел взгляд на Растора. Пылкий влюбленный с позеленевшим лицом сидел у самого ствола, крепко обхватив дерево, и блевал.
   Алекс обернулся к поселку. Тяжело дыша, дикари разошлись. На траве темнело красное пятно, отдаленно напоминавшее тело человека.
   Вытирая пот и тяжело отдуваясь, вождь направился к креслу, устало махнув рукой. И вдруг один из воинов громко вскрикнул, схватился за горло и, рухнув на землю, забился в судорогах. Все бросились к нему, и тут другой упал, издав столь же ужасный крик.
   Предводитель, застывший у кресла словно статуя из темной бронзы, стал мелко дрожать. Ухватившись за подлокотники, он рухнул на сиденье и стал трястись так, словно через него пропускали электрический ток. Голова, украшенная яркими перьями, запрокинулась, и из горла вырвался крик боли. Рядом, вырывая пучки травы скрюченными пальцами, корчился один из охранников, вцепившийся в край щита зубами.
   Айри завизжала. Александр обернулся, чтобы заткнуть ей рот, но тут ветка не выдержала и пронзительным скрипом обломилась. Александр упал, перекатился через голову и вцепился в ближайшее деревце. Мимо него с криком прокатился вниз по склону Растор. Проводив его взглядом до зарослей кустарника, куда бульдозером вкатился влюбленный, он поднял голову. Над ним висела девочка, крепко вцепившись в верхний сук.
   Из-за частокола донесся крик ужаса, грохот опрокидываемых предметов и глухой топот.
   - Прыгай! - тихо прошипел Алекс, подставляя руки, понимая, что белое платье девочки будет ярким пятном выделяться на фоне зелени.
   Но та ловко подтянулась, закинула ногу и вскарабкалась на ветку.
   Алекс махнул рукой.
   Растор ворочался в поваленных кустах как больной медведь.
   - Что у тебя? - спросил Александр, не слишком надеясь на ответ.
   Юноша что-то пробурчал и поднялся, с отвращением отдирая от штанов ветки, покрытые мелкими колючками.
   - Алекс! - окликнула его Айри.
   - Чего кричишь? - шикнул он на нее.
   - Они удрали! - сообщила та, свесившись вниз и улыбаясь во весь рот. - Бегут так, что только пятки сверкают!
   Девочка звонко засмеялась.
   - Нам нужно оружие, - проговорил Александр. - Спроси своего Ромео, он из лука стрелять умеет?
   На этот раз Айри не стала напоминать, как на самом деле зовут ее кавалера, и что-то быстро протараторила.
   Юноша гордо кивнул, ударив себя кулаком в грудь. Перевода не требовалось.
   Алекс стянул с плеч куртку.
   - Возьми, а то твое платье теперь далеко видно.
   Девочка кивнула и ловко поймала подброшенный сверток.
   Александр посмотрел на племянника олигарха.
   - Скажи Ромео, пусть будет здесь.
   Для наглядности он ткнул пальцем себе под ноги.
   - Если увидишь дикарей, пришлешь его ко мне.
   - Он не знает келлуанского! - удивилась Айри, натягивая куртку. - Что он тебе скажет?
   - На пальцах объяснит, - раздраженно махнул рукой Алекс, спускаясь к ручейку, вытекавшему из-под частокола.
   Подойдя к забору, он осторожно пошел вдоль него, бросая короткие взгляды в щели между бревнами.
   Первое тело Александр увидел в воротах. Мужчина лежал лицом вниз, вытянув руки вперед. Возле тела валялись маленький щит и копье. Алекс поежился. Кожа дикаря приобрела сине-зеленый оттенок и была покрыта крупными темно-красными пятнами. Подобрав копье, юноша обошел мертвеца по широкой дуге и тут же наткнулся на еще один труп. Тот же жуткий цвет кожи, те же пятна. Но этот мужчина смотрел в небо вытаращенными багрово-красными глазами, неестественно огромный, черный язык торчал из оскаленного рта. На груди темнело большое темно-красное пятно, в центре которого черной кляксой выделялась небольшая царапина. В воздухе стоял запах гниющей плоти, и еще какой-то смутно знакомый парфюмерный аромат. Юноша вспомнил, что примерно так пахли духи, что подарил когда-то Саше Дрейк один мальчик в бесконечно далекой жизни. Почему-то именно эти мысли вдруг вызвали у него жуткий рвотный позыв. Упершись рукой в забор, Александр раз за разом сгибался в жутких спазмах до тех пор, пока не изверг последние остатки завтрака. Казалось, в желудке уже ничего нет кроме желчи, а мышцы живота упрямо сокращались, заставляя корчиться многострадальное тело.
   Грязно выругавшись, он, наконец, смог справиться с собой, вытер рукавом рубахи мокрое лицо и окинул взглядом площадку перед храмом. Еще два тела сломанными куклами валялись на траве. А вождь так и остался сидеть в кресле с прокушенным языком и оскаленными зубами. Алекс заметил, что мухи, вьющиеся над мертвыми телами, не спешат садиться на трупы и взлетают всякий раз, как только касаются блестящей, словно пластмассовой кожи.
   Только над телом несчастного Энохсета вилось густое облако насекомых. Прежде чем отправиться в оружейную кладовую, Александр решил отдать последний долг человеку, спасшему ему жизнь. Взяв из стоявшего рядом сундука длинный кусок материи, он подошел ближе, собираясь прикрыть окровавленные останки. Одна нога старика оказалась почти отрубленной, вторая вывернута под прямым углом, живот распорот, и сизые кишки влажными веревками вывалились на траву. На узкой груди темнело множество резаных и колотых ран, белели обнаженные ребра. Юноша обратил внимание на его руки. На кончиках пальцев старика блестели металлические украшения. Стараясь не дышать, Алекс присел, чтобы разглядеть их поближе. Больше всего они походили на серебряные кошачьи коготки, длиной меньше сантиметра, криво загнутые с потемневшими игловидными кончиками.
   У Александра по спине пробежали холодные мурашки. Стала понятна причина смерти дикарей. Когти отравлены! Энохсет просто царапал своих врагов, обрекая на неминуемую смерть. Дорого же он продал свою жизнь.
   Вдруг разбитая голова старика дернулась. Юноша взвизгнул и, отскочив на шаг, выхватил нож.
   Лицо, превращенное в красно-коричневую маску, дрогнуло. На месте одного глаза чернела страшная рана, но веки второго раскрылись, разрывая корку запекшейся крови. Ресницы мигнули, и на перетрусившего парня уставился знакомый карий глаз. Разбитые губы разлепились, и раздался тихий голос.
   - Алекс!
   Напуганные активностью потенциального трупа мухи обиженным роем взмыли вверх. Сердце юноши билось как барабаны на концерте рок-группы, а ноги подгибались, словно ватные. Не выпуская из вида смертоносных рук старика, он наклонился вперед.
   - Шкатулка, - прошелестел Энохсет. - В комнате за алтарем. Под столом. Принеси. Быстро.
   Александр растерянно оглянулся.
   - Хочешь пить? - некстати буркнул он, не зная, как поступить.
   - Быстрее! - голос старика окреп. - Время уходит. Меня ждут на Полях Блаженных.
   Алекс покрыл тело старика и бегом поспешил в храм. Влетев по лестнице, он едва не упал, споткнувшись в дверях о статую Сета. Лишенная головы деревянная скульптура несла на себе следы ударов и плевки дикарей. Кроме того, незваные гости опрокинули алтарь, растоптали виноград и мясо, что Энохсет каждое утро приносил в жертву своему богу. Дверь во внутренние помещения оказалась выбита. Внутри царил полный разгром. Здесь когда-то располагалась лаборатория Хотепсета. После восстановления храма оставшиеся в живых островитяне сохранили её. Грабители превратили в осколки стеклянную и глиняную посуду, металлическую сложили кучей в углу. Рассыпанные и разлитые по полу снадобья воняли так, что резало глаза. У стены валялись перчатки из толстой бело-серой кожи. Поколебавшись, Александр натянул их и сразу почувствовал себя увереннее. Расшвыривая обломки мебели, юноша увидел темно-зеленое пятно, наклонился и тут же отпрянул. На полу лежала, свернувшись клубком, большая змея с раздутым капюшоном. Лишь секунду спустя он понял, что гадина не живая. Это и есть шкатулка, искусно выполненная в форме свернувшейся кобры. Прижимая находку к груди, он поспешил к умирающему.
   Недовольные мухи ползали по ткани, не позволявшей им добраться до свежего мяса. Очень осторожно Александр отогнул край покрывала, открывая изуродованное лицо.
   - Я принес её, господин Энохсет, - громко сказал он, наклоняясь к старику.
   Но ни один мускул не дрогнул на его лице, распухшие губы остались неподвижны, а единственный глаз так и не открылся.
   "Опоздал", - с сожалением подумал Алекс, опуская ношу на землю и присаживаясь рядом. Вдруг он заметил, что его колено находится всего в сантиметре от пальцев старика, заканчивающихся смертоносными когтями.
   Юноша поспешно отодвинулся.
   - Прости, - тихо проговорил он. - Тебе они уже не нужны, а нам пригодятся.
   Стараясь не дышать, он взялся рукой в перчатке за коготь и попытался снять его с пальца. С первой попытки не получилось. Тогда Александр схватился второй рукой за фалангу и резко дернул. Раздался мерзкий звук рвущейся плоти и палец отломился. Юноша отбросил его и тут же согнулся в рвотном позыве. Хотя ничего кроме желчи уже не было в издерганном желудке.
   - Шкатулка! - громом раздался шипящий голос Энохсета.
   Единственный глаз полутрупа горел дьявольским огнем. Алекс отскочил и громко выругался.
   - Где? - повторил старик громче.
   - Вот! - показал Алекс. - Я ее нашел.
   - Это наследство моего господина Хотепсета. - проговорил келлуанин. - Я отдаю его тебе. Но прежде поклянись...
   Он вновь закрыл глаз.
   - Что ты от меня хочешь? - спросил Александр.
   Старик захрипел, в углу разбитого рта появилась струйка крови.
   - Поклянись всем, что для тебя дорого, что похоронишь меня в гробнице с женой и детьми!
   - Клянусь, - пообещал юноша.
   - Вернешь Бронзовую книгу в храм Абидоса и принесешь в жертву Сету двух быков.
   - Обещаю, что сделаю для этого все, что в человеческих силах.
   - Хорошо.
   - Еще обещай, что не оставишь Айри. Возьмешь ее в жены...
   Алексу очень не хотелось прерывать умирающего, но и становиться клятвопреступником он тоже не желал.
   - Господин Энохсет...
   - Или найдешь ей хорошего супруга, - продолжил старик. - Того, за которого она сама согласится выйти замуж. И дашь ей в приданное третью часть богатства, что у тебя будет!
   - Клянусь! - пообещал Александр.
   Келлуанин хрипло закашлял, брызгая кровью.
   - Нажми на глаза змеи! - с трудом проговорил он, отплевывая кровь на разбитый подбородок.
   Пальцами в перчатке, юноша нажал на два красных камешка изображавшие глаза пресмыкающегося. Раздался легкий щелчок, и шкатулка словно треснула пополам. Откинув крышку, он увидел четыре золотых цилиндрика диаметром в два сантиметра, размещенных в глубоких гнездах.
   - Покажи флакон, - приказал Энохсет, сверкая налитым кровью глазом.
   Растерянный Алекс вытащил гладкий цилиндр и только тут разглядел край неровной резьбы и выгравированный на крышке символ, напоминавший паука.
   - Десять капель в дебен вина или пива перед боем и обретешь силу льва, но после станешь слабее котенка, и будешь спать целые сутки, - сказал Энохсет, и разбитые губы тронула улыбка. - Я выпил больше. Гораздо больше. Но там еще осталось...
   Он закашлял, давясь кровью.
   Во флаконе со знаком скорпиона оказался яд. Тот самый, в который старик опустил свои серебряные когти.
   Еще в коробке имелось противоядие. Десять капель растворить в десяти дебенах вина или пива и пить непрерывно в течение суток.
   Увидев символ в виде сломанной стрелы, Энохсет часто задышал.
   - Это средство для заживления ран. По капле на дебен пива или вина пить четыре, пять раз в день...
   Александр стал откручивать крышку.
   - Мне уже ничего не поможет! - выдохнул кровью келлуанин. - Возьми наследство проклятого Хотепсета... Не забывай меня....
   Он прикрыл глаз, по искалеченному телу пробежала судорога. Голова откинулась назад так, что подбородок стал указывать в небо. Тело выгнулось дугой, опираясь на затылок и искалеченные ноги, а руки поднялись, словно крылья. Алекс отскочил, опасаясь нечаянного удара отравленных когтей.
   - Помни о клятве! - выплюнул вместе с кровью последние слова старик, раздался глухой треск ломающегося позвоночника, и тело мешком рухнуло на траву.
   Александра опять стошнило желчью. Прикрыв тело материей, он захлопнул шкатулку и поспешил в оружейную кладовую. Спрятав ее под стеллаж, Александр взял два лука, стрелы, тонганский меч и два копья.
   За то время, что юноша разговаривал с Энохсетом и запасался оружием, тела дикарей вздулись и приобрели красно-черный оттенок. Стараясь ненароком не наступить на одного из них, Александр посмотрел на дерево, где должна была прятаться Айри, и замахал руками. В листве мелькнуло белое пятно.
   Удовлетворенно кивнув, он вышел за забор и стал дожидаться своих спутников у ворот. Девочка быстро спускалась по склону, на ходу отмахиваясь от Растора. Тот что-то возбужденно говорил, ударяя себя кулаком в грудь.
   - Почему так долго? - первым делом спросила она, опираясь на копье.
   - Давал клятву Энохсету, - неохотно буркнул Алекс, зная, что Айри видела, как он разговаривал с умирающим стариком.
   - Какую еще клятву? - нахмурилась девочка.
   Александр натянул охотничий лук и протянул его Растору.
   - Он назвал меня своим наследником и завещал все богатства.
   - Тебе!
   - Да, - Юноша отвел глаза. - За это я должен похоронить его в гробнице, вернуть Книгу Сета в Абидос, принести там в жертву двух быков, выдать тебя замуж за того, кого сама выберешь, и дать в приданное третью часть того, что у меня будет.
   Айри застыла с открытым ртом. Ее глаза уставились в одну точку, а рот округлился, как будто она собирается громко сказать: "Ооооо!"
   Александр стал натягивать боевой лук.
  
   Девочка никак не могла прийти в себя. Третья часть! Если взять только то золото и драгоценности, да рулон "дыханья богов", что они припрятали в сундуке, сумма получается очень значительной! Теперь она становится богатой невестой!
   - Айри, - вновь послышался надоедливый голос Растора. - О чем ты с ним говорила?
   - Спрашивала, что он так долго там делал?
   - А он?
   - Сказал, что слушал последнюю волю Энохсета.
   - Разве маг не умер?
   - Теперь умер.
   - И что он сказал?
   - Сам у него и спроси! - огрызнулась девочка. "Вначале отсюда надо выбраться", - с грустью и раздражением подумала она.
   Алекс легко шел по лесу, одной рукой придерживая круглый футляр со стрелами, в другой сжимая большой лук. Они поднимались вверх по пологому склону. Деревья здесь росли вольготно, широко раскинув ветки. Несмотря на это, света внизу оказалось достаточно для травы, кустарников и даже грибов, облюбовавших себе наиболее тенистые участки.
   - Почему ты не хочешь слушать меня, Айри? - вновь забубнил за спиной Растор.
   - Ты мне еще ничего не сказал! - отмахнулась она.
   Вдруг парень резко рванул ее за плечо.
   - Хватит со мной играть! - прошипел он. - Запомни, нам богами суждено быть вместе!
   - Тихо, голубки, - шикнул Алекс. - Слышите?
   Он поднял вверх палец и прислушался.
   Растор сверкнул глазами, отпустил ее плечо и снял с плеча лук. Айри тут же отошла в сторону.
   Какое-то время все молчали. В наступившей тишине девочка различила далекие голоса.
   - Оставайтесь здесь, - приказал им Алекс.
   - Можно и мне с тобой? - попросила Айри. - А то он опять ко мне приставать начнет!
   Парень заколебался.
   - Что ты ему сказала? - сверкнул глазами Растор.
   - Отстань! - поморщилась девочка.
   - Иди за мной, но не сразу, - решил Алекс. - Шагов через пятнадцать. Поняла?
   Она кивнула и показала глазами в сторону набычившегося Растора.
   - А что с этим делать?
   - Пусть здесь ждет или идет за тобой. Но тоже шагов через десять.
   - Что он тебе сказал?
   - Велел идти за ним! - вздохнула девочка. - Сначала я, потом ты.
   Растор рассержено засопел, но ничего не сказав, остался стоять.
   Стараясь не наступать на сухие сучья, Айри пошла, забирая чуть левее. Она хорошо видела напряженную спину Алекса. Пригнувшись, он пробирался от дерева к дереву. Вдруг парень замер, присел на колени за редкими кустами и стал вытаскивать из футляра стрелу. Девочка оглянулась. Растор шел, не скрываясь, и в раздражении сбивал шляпки грибов. Она отчаянно замахала руками. Очевидно, юноша уловил ее взгляд. Подняв голову и заметив знаки Айри, он быстро нырнул за дерево.
   Голоса приближались. Четверо воинов шли в их сторону. Впереди широко шагал широкоплечий юноша с огромной копной волос, обвязанной яркой лентой с длинным красивым пером. На широкой груди посверкивал в такт шагам металлический амулет. За поясом набедренной повязки темнели ножны меча, а в руке он нес копье с длинным наконечником. Еле поспевая за ним, шли трое воинов постарше, так же вооруженные копьями и мечами. Один из них что-то горячо доказывал молодому человеку, энергично жестикулируя. Тот только морщился, лениво огрызаясь в ответ.
   Вдруг все четверо замерли и стали прислушиваться. Ветер дул в их сторону и, очевидно, те почувствовали запах людей.
   Алекс натянул лук, потом встал, вышел из-за дерева и спустил тетиву. Тихо прошелестев, стрела ударила в плечо юноши-дикаря и швырнула его на землю. Трое других воинов не растерялись и с криками бросились вперед, размахивая копьями.
   Алекс отшвырнул лук и обнажил длинный, блестящий меч. Дикарь метнул копье, которое сверкающий клинок разрубил легко, словно щепку. Издав крик ярости, воин на бегу выхватил меч из темной бронзы. Его товарищи не стали испытывать судьбу и стали приближаться к Алексу, выставив вперед блестящие наконечники копий.
   Молодой человек не стал их дожидаться, ринувшись в атаку. Стремительный как кошка он ловко увернулся от первого противника. Взгляд девочки различил только блеск металла, и дикарь с воем покатился по земле, держась за обрубок руки. Второй воин попытался достать Алекса копьем. Тот совершил какой-то сложный пируэт, сверкнул, сливаясь в сплошную полосу, клинок. Юноша застыл за спиной врага, держа меч вертикально и крепко сжимая непривычно длинную рукоятку. Дикарь выронил копье и рухнул. Из разрубленной груди фонтанчиками брызнула ярко-алая кровь. Третий враг громко крикнул и застыл, со страхом глядя на юношу.
   Получивший стрелу в плечо молодой дикарь вскочил на ноги. Оставшийся воин еще раз громко закричал, бросив в его сторону быстрый взгляд. Юноша тяжело развернулся и побежал вверх по склону, придерживая здоровой рукой кровоточащее плечо.
   Алекс побежал вперед, отведя меч в сторону и вниз. Дикарь метнул в него копье и бросился в противоположное направление. Туда, где, замерев от ужаса и восторга, пряталась Айри. Очевидно, духи сегодня оказались явно не на его стороне. Когда девочка уже слышала тяжелое дыхание и глухой стук голых пяток по земле, она выставила из-за дерева копье, уперев его в землю. Не разглядевший новую преграду мужчина споткнулся и тяжело грохнулся на землю, пропахав борозду в сухих листьях. Имея богатый опыт уличных драк, Айри подскочила к не успевшему прийти в себя воину и изо всех сил ткнула копьем в спину чуть ниже лопаток. Тот закричал, выгибаясь от боли. Девочка с чмоканьем вытащила копье и ударила еще раз. Противник захрипел.
   Раздался ликующий вопль Растора. Айри оглянулась. Парень счастливо смеялся, высоко подняв лук. Она посмотрела и увидела на склоне последнего из дикарей. Уткнувшись лицом в землю, он лежал со стрелой в спине.
   - Переведи, что это отличный выстрел, - проговорил бледный Алекс, засовывая за пояс клинок.
   Едва не лопавшийся от гордости Растор небрежно отмахнулся.
   - Это еще что! Вот прошлой зимой я подстрелил горного козла за сотню локтей!
   - Ты тоже очень смелая, - сказал ей Алекс, поднимая лук. - Спасибо.
   Девочка пожала плечами и отвела взгляд.
   - Двигаемся так же, - скомандовал юноша. - Я впереди, за мной ты, потом Ромео.
   Айри вздохнула, но не стала напоминать, как на самом деле зовут племянника Котаса Минатийца.
   Не торопясь, прислушиваясь к звукам леса, они поднялись на гребень гряды, откуда открывался вид на море. Длинная, узкая лодка шла к выходу из бухты. Шесть темных фигур быстро работали короткими веслами, то и дело, оборачиваясь.
   - Ушли! - обрадовалась девочка. - Хвала богам!
   - Они вернутся, - со значением проговорил Растор, гордо уперев руки в бока.
   Наверное, Алекс догадался о значении его слов. Хмуро взглянув на солнце, он сказал:
   - Убираться надо отсюда, и побыстрее.
   С этими словами юноша развернулся.
   - Постой! - вскричал Растор. - А как же корабль?
   Выслушав перевод, Алекс окинул взглядом море.
   - Я его не вижу. Хотя он уже должен быть здесь.
   Все трое стали оглядывать горизонт. Но не заметили ничего кроме редких рифов и удалявшейся лодки.
   - Пошли, - буркнул Алекс, закидывая за плечи лук. - У нас много дел.
   Вначале они сволоки тела четырех дикарей в яму и закидали ветками. Оружие врага забрали с собой. После схватки, в которой ей пришлось убить противника, Айри думала, что больше ничего не боится. Но по мере того, как они приближались к распахнутым воротам поселка, девочка начинала чувствовать, как липкие пальцы страха начинают сжимать сердце. А когда она увидела первое тело, ноги, казалось, намертво приросли к земле. Ей еще никогда не приходилось видеть таких трупов. Раздувшееся тело почернело и странно поблескивало, словно лакированная либрийская ваза. А запах, долетавший из-за ворот, заставил свернуться клубком пустой желудок.
   - Их надо убрать, - глухо проговорил Алекс.
   Позеленевший Растор, с трудом сглотнув слюну, замотал головой и быстро проговорил:
   - Я к этим ни за что не прикоснусь! Что хотите со мной делайте!
   Не обращая внимания на его слова, Алекс вытащил один из трофейных мечей и направился к зарослям тонких деревьев с пышными кронами.
   Срубив четыре штуки, они соорудили импровизированные волокуши, копьями перекатили на них тела дикарей и, вцепившись в ствол, утащили их вниз по долине.
   Через три сотни шагов у подножья обрыва парни, вооружившись деревянными, окованными бронзой лопатами, вырыли не глубокую яму. Туда и покидали тела всех пятерых. После чего поднялись наверх и с помощью копий обрушили далеко выступавший вперед карниз, похоронив отравленные тела под слоем песка и камней.
   Вернувшись, занялись мертвым Энохсетом. Айри отыскала длинное белое полотно. Вдвоем с Алексом они завернули тело старика и отнесли в храм.
   - Давай похороним его завтра? - предложила девочка, присев на ступени лестницы.
   - Хорошо, - согласился юноша, посмотрев на клонившееся к закату солнце.
   - Как хочешь, а я здесь ночевать не буду, - покачала головой Айри.
   - Я тоже, - вновь поддержал её Алекс. - Возьмем поесть, выпить и пойдем на гору, где жгли костер.
   Когда Растор узнал, о чем они разговаривали, то полностью с ними согласился.
   - Это место теперь проклято, - сказал он, поежившись.
   К вечеру трое измученных молодых людей поднялись на вершину.
   - Корабль! - заорал Растор, едва взглянув на море. - Глядите! Вон там мой корабль!
   Девочка пристально посмотрела в ту сторону и различила у самого горизонта какое-то темное пятно.
   - Кажется, они уплывают? - Алекс опустил на землю связанные вместе бурдюки и с наслаждением разогнул спину.
   - Нет! - решительно возразил Растор. - Если их не захватили дикари, судно вернется! Они не бросят племянника Котаса Минатийца!
   - Хорошо, если так, - пожал плечами Алекс, вытаскивая из расщелины дрова.
   Пока Айри раскладывала еду прямо на шкурах, он развел костер. Девочка покромсала мясо ножом и отодвинулась, давая возможность мужчинам насытиться первыми.
   Растор взял мех с вином и наполнил прихваченный из поселка серебряный кубок. Брызнув несколько капель в огонь, он громко провозгласил:
   - За победу, что даровали нам боги!
   С наслаждением выпив, он протянул кубок Алексу. Тот отрицательно покачал головой и взял мех с вином. Выдернув пробку, парень присосался к нему словно изголодавшийся щенок к матери. Айри, открыв рот, смотрела, как ходит кадык на короткой шее.
   - Варвар, - тихо буркнул Растор, выбирая кусок мяса пожирнее.
   Алекс вытер губы и, наполнив чашу, подал ее девочке. Какое-то время все молчали, усиленно работая челюстями. Утолив первый голод, Айри стала потихоньку разлядывать своих спутников. Оба примерно одного возраста и телосложения. Возможно, Алекс старше, но не больше, чем на год или два. Зато Растор смотрелся гораздо красивее. Смуглое, вытянутое лицо, крупный нос, что по либийским канонам считалось признаком мужественности, густые, сросшиеся брови над темно-карими, почти черными глазами, влюблено смотревшими на нее. Девочка перевела взгляд на Алекса. По ее расчетам он должен уже сильно опьянеть. Однако тот хмуро пережевывал жесткое мясо, глядя в огонь холодными пустыми глазами. На высоких скулах плясали отблески костра, в уголках губ залегли горестные складки, на щеках и подбородке торчала редкая, белесая щетина.
   Не в силах больше молчать, Айри спросила:
   - Где мы теперь будем жить, Алекс?
   Тот взял бурдюк с вином.
   - Сделаем шалаш у новой лодки. Теперь только в ней наше спасение.
   - Ты думаешь, корабль не придет?
   - Завтра утром увидим.
   - О чем вы говорите? - настороженно спросил Растор.
   Девочка объяснила.
   - Скажи ему, что судно обязательно вернется, - твердо проговорил юноша. - Наша семья не даст мне пропасть.
   - Поглядим - усмехнулся Алекс и, не дожидаясь ответа, отпил еще вина.
   - Еще и пьяница, - фыркнул Растор, отворачиваясь.
   - Айри, - проникновенно сказал он. - Если нам суждено вернуться в Тикену, я хочу, чтобы ты стала моей женой.
   - Неизвестно, когда мы туда вернемся, - девочка очень устала и не хотела ругаться.
   - Даже лучше, если мы здесь немного задержимся!
   Она от удивления перестала жевать.
   Обрадованный тем, что наконец-то привлек ее внимание, юноша с жаром заговорил:
   - Когда мы вернемся мужем и женой, ни отец, ни даже дядя не смогут разлучить нас! Мы дадим клятву верности перед лицом моря и ветра! Они станут свидетелями нашей брачной церемонии. Дома нужно будет лишь сделать богатые подарки родственникам и пожертвование в храм, тогда и жрецы подтвердят законность нашего брака! Я еще не все осмотрел, но того, что есть на острове, хватит не только на подношения, но и на долгую безбедную жизнь! Стань моей женой, Айри!
   Он сделал попытку пододвинуться. Девочка отстранилась. Очевидно, Алекс заметил их неуклюжие телодвижения.
   - Скажи ему, что Энохсет перед смертью назначил меня наследником всего, что есть на этом острове, - проговорил он, глядя на юношу помутневшими от вина глазами.
   Айри с удовольствием перевела.
   Растор погрустнел, но ненадолго.
   - Пусть так! Я все равно тебя люблю и буду твоим мужем! А если он хочет выбраться отсюда, то поделится своим богатством!
   - Еще передай, что я поклялся похоронить Энохсета в гробнице, отвезти Книгу Сета в Абидос, - Алекс прилег на одеяло. - И принести там в жратв... в жрут... в жертву двух быков.
   Язык явно его уже не слушался.
   - Тикены ему не миновать, - нагло усмехнулся Растор. - А там...
   Но собеседник сделал знак замолчать.
   - Еще скажи, что треть всего богатства пойдет тебе на приданое, - проговорил Алекс, подкладывая под голову мешок. - Так сказал Энохсет.
   - Повтори!? - вскричал Растор, вскакивая. - Повтори еще раз!?
   - Гляди, как распрыгался Ромео, - сонно пробормотал Алекс, зевая. - Чего это с ним?
   - Хочет, чтобы я повторила, - голос девочки дрогнул.
   - Так что же? Уважь влюбленного.
   Племянник Минатийца смеялся, воздев руки к звездному небу.
   - Благодарю вас, боги! Клянусь, не забыть ни один храм в Тикене! Теперь ты видишь, что я прав, и сама судьба соединила нас навеки!
   Он бросился к ней, намереваясь заключить ее в объятия. Айри взвизгнула и рванулась к Алексу, который, казалось, уже дремал.
   Растор замер, наткнувшись на холодный и абсолютно трезвый взгляд голубых глаз.
   - Я не сказал самого главного, - твердо произнес молодой человек. - Она должна сама выбрать себе мужа!
   Услышав перевод, тикенец, с трудом сдерживая счастливый смех, посмотрел на девочку горящими от возбуждения глазами. Облизав пересохшие губы, и тяжело дыша, он медленно пододвинулся к Айри. Та с тревогой взглянула на Алекса. Тот дремал, отчаянно распространяя вокруг запах перегара.
   - Ты согласна, Айри? - с трудом выговаривая слова, тихо спросил Растор.
   Девочка покачала головой.
   - Не сейчас.
   - Почему? Скажи этому варвару, что ты согласна стать моей женой! И мы сейчас же...
   - Он так торопится? - раздался сонный голос Алекса.
   - Как голодная свинья к корыту с помоями, - брезгливо ответила Айри.
   - Переведи, что пока не пройдет сорок дней с похорон Энохсета никаких разговоров о свадьбе не будет!
   - Почему?
   - Траур.
   - Что? - не поняла девочка.
   - Будем скорбеть, плакать и вспоминать хорошего человека, - все так же лениво ответил Алекс. - Обычай такой. Чтобы боги видели, какой он был замечательный, и как нам без него плохо.
   - Ага! - обрадованная Айри быстро протараторила перевод.
   - Сорок дней! - взвился Растор. - Ты собираешься мучить меня целый месяц!
   - Иначе дух Энохсета проклянет нас! - решительно заявила девочка.
   Юноша подался вперед, верхняя губа его поднялась, обнажая белые зубы.
   - Ты не понимаешь, как это тяжко видеть тебя и не сметь прикоснуться! Любоваться твоей красотой и не обнять тебя...
   - Но, Растор! - вскинула брови Айри. - Зато у нас будет время сделать все, как положено. Получить согласие твоих родственников, организовать свадебную церемонию...
   - Так ты согласна! - обрадовался юноша, и глаза его вновь загорелись счастьем.
   - Если твое желание не изменится..., - проговорила она, потупив взгляд.
   - Нет! - вскричал Растор. - Тысячу раз нет! Сколько бы дней не прошло! Сорок, пятьдесят, год, сто лет, мое желание обладать тобой не исчезнет! Клянусь Тикой!
   Айри еще долго слушала его сбивчивые объяснения в любви и красочные описания счастливой совместной жизни. И с каждым словом ей все сильнее хотелось хорошенько стукнуть этого мальчишку. Девочка подбросила в костер очередную порцию дров и улеглась спать, завернувшись в плащ.
   Лишенный слушательницы Растор тоже быстро лег спать.
   Айри проснулась по малой нужде. Костер почти погас, она бросила на угли охапку хвороста и, зевая, легла. Вдруг девочка услышала тихий стон. Айри подняла голову. Алекс лежал вытянувшись как струна. Сквозь стиснутые зубы вырывался глухой стон, руки беспорядочно шарили вокруг, а на лице блестели крупные капли пота. Встревоженная девочка осторожно дотронулась до его плеча. Миг, и она с ужасом уставилась на острое лезвие, застывшее у ее горла.
   - Никогда больше так не делай, - проговорил Алекс, ослабив захват. - В следующий раз я могу вовремя не проснуться.
   Айри быстро-быстро закивала головой, отползая подальше. Парень с грустью посмотрел на нее и заморгал, кривя губы в подобии улыбки.
   - Прости. Сон страшный снился.
   И пряча нож, со вздохом добавил, глядя куда-то мимо нее:
   - Уж больно кроваво мне это наследство досталось.
  
  
   Глава VIII
   Богатые тоже плачут
  

....и тут еще одно серьезное беспокойство

пополнило собой растущий список Гарриных забот.

Джоан Кэтлин Роулинг

Гарри Поттер и Тайная Комната

  
  
   "Бороздящий стихию" тихо покачивался на волнах. Наступавшие сумерки окутывали его мягким полумраком. Оставшиеся в живых члены команды кидали убитых в море, смывали с палубы кровь и возились с ранеными.
   Нарон, получивший в короткой, но ожесточенной схватке пару царапин, сверкал белизной наложенной повязки, то и дело поправляя торчавший за поясом меч. Прислонившись спиной к борту, сидел лоцман Мисос, жрец, ловко орудуя кривой иголкой, зашивал ему рану на руке. Несмотря на обезболивающую мазь, мореход морщился и ругался сквозь стиснутые зубы.
   - Что с остальными ранеными? - спросил капитан, опираясь на рукоятку рулевого весла.
   - Четверо точно выживут, - отозвался Тусет, протыкая покрытую волосами кожу тикенца. - Про остальных скажу завтра.
   На корму поднялся Прокл. Бывший раб только что отмылся от чужой и своей крови, на мускулистом теле поблескивали капельки воды.
   - Надо бы отпраздновать победу, хозяин, - сказал он, широко улыбаясь.
   Нарон согласно кивнул и, перегнувшись через борт, крикнул:
   - Эй, Корас! Отправляйся в трюм и принеси большую амфору. Не забудь сыр и солонину!
   Команда встретила распоряжение капитана радостным ревом.
   Тусет перевязал руку лоцману и помог ему подняться. Нарон прислушался к долетавшему с палубы гребцов шуму и поморщился. Он легко найдет новых матросов, купит рабов, но где отыскать такого кормщика как Боаз? Кроме него в битве погибли трое матросов и пятеро рабов. Трое тяжелораненых лежат на носу и среди них Длин. Хозяин ценил умение надсмотрщика управляться с рабами и искренне желал ему выздоровления. Но, как говорил маг, все в руках богов. Хотя, если бы не его зелье, умерших могло оказаться гораздо больше.
   - Хорошо еще, что одна из лодок ушла на остров, - проворчал лоцман, меняя капитана у руля.
   - И плохо, что баркас удрал, - отозвался Нарон, морщась от головной боли. Один из дикарей угостил его дубиной. - Интересно, кто это?
   - Это посудина Галиса Напа, - ответил Мисос. - Я узнал её.
   - Где-то я уже слышал это имя, - проговорил Тусет, отмывая руки в ведре с морской водой.
   - Его отец Дмитас рассказал хозяину про Наульские острова.
   - Тогда все ясно, - кивнул головой Нарон. - Они думали, что мы везем сокровища того мага.
   - Теперь они точно знают, что их у нас нет, - сказал жрец. - И где они спрятаны на самом деле. Наверное, дикари в той лодке, что отплыла к острову, отыскали Энохсета, Растора и Айри.
   - Мы должны выручить племянника господина Минатийца, - проговорил Мисос. - Он очень любит парнишку.
   - У нас меньше десятка здоровых мужчин, - напомнил капитан. - Одно дело бой на море, другое в лесу, где дикари могут устроить засаду.
   - Но лодка-то с острова уплыла! - напомнил лоцман. - Мы же видели!
   - Наверное, за помощью? - предположил капитан. - Мисос сколько им плыть до своих островов?
   - Быстрее чем за пять дней не доберутся, - уверенно ответил лоцман. - Даже если поплывут через Зубастые рифы.
   - А зачем им помощь? - жрец с удивлением посмотрел на собеседников. - Неужели старик и трое детей могли что-то сделать хорошо-вооруженным воинам?
   - Это надо выяснить! - твердо заявил Мисос. - Риска никакого. Две лодки из трех мы потопили, баркас с оставшимися воинами ушел. Ну и пусть. Пока доберутся до дома и соберут новую шайку, мы будем уже далеко.
   - Я тоже так думаю, - кивнул Тусет. - Нужно использовать шанс, пока боги к нам благосклонны.
   - Хозяин! - крикнул вахтенный матрос. - Огонь!
   Все повернули головы в сторону острова. На темной вершине, откуда днем шел дым, неярко светилась красная точка.
   - Кто-то уцелел, - удивился жрец.
   - С рассветом идем на остров, - решил Нарон и, перегнувшись через перила, крикнул. - Эй, принесите и нам выпить!
   - Уже несу, хозяин! - радостно отозвался кто-то из матросов.
   - Ты будешь? - спросил капитан у келлуанина.
   Тот кивнул и протянул руку за кубком.
   К утру умерли двое тяжелораненых. Чуть только край солнца показался над спокойным морем, Нарон посадил всех здоровых членов команды за весла. Бывшие рабы ворчали. Пришлось вновь обратиться к ним с речью.
   - Когда мы отправлялись в это плаванье, я обещал матросам, что каждый получит награду, если мы отыщем сокровища! Теперь пока мы не вернемся в Тикену вы все моя команда. На острове нас ждет богатство, а свободному человеку деньги никогда не помешают! Так, Прокл?
   - Правильно, хозяин! - отозвался бывший раб, ворочая веслом.
   Скала, похожая на лежащую корову, с тремя деревьями на безрогой "голове", сразу бросилась в глаза, как только они достаточно приблизились к острову. За ней оказался проход в удобную бухту. На берегу их уже ждали. Растор нервно расхаживал по пляжу, следя за приближением корабля, чуть в стороне на куске дерева сидела Айри. Рядом с ней неподвижно застыл молодой человек в странного покроя куртке, с мечом за поясом.
   - Эгеге! - радостно закричал племянник Минатийца. - Мисос! Ты жив, старый бродяга!
   - И ты жив, Растор! - ответил лоцман, направляя корабль к берегу.
   - Где дикари? - громко спросил Нарон.
   - Уплыли! - махнул рукой юноша. - Вы их разве не видели?
   - У нас вчера своих хватало! - засмеялся капитан.
   Первым на твердую землю спрыгнул бывший раб.
   - Прокл! - обрадовалась Айри и остановилась в нерешительности. - У тебя оружие?
   - Я теперь свободный человек! - гордо ответил тот. - Хозяин отпустил всех, кто помог отбиться от дикарей.
   - Я рада за тебя, - искренне обрадовалась девочка, но ее прервал гневный оклик Растора.
   - Айри!
   Тем временем матросы сбросили сходни, и на остров спустились Нарон с Тусетом.
   - Где Энохсет? - спросил у девочки жрец.
   Юноша, все это время стоявший в стороне, услышав знакомее слово, подошел, и коротко поклонившись, сказал по келлуански:
   - Господин Энохсет умер и похоронен сегодня в своей гробнице, как он и пожелал.
   - Умер? - вскинул брови Тусет.
   - Точнее погиб как воин, защищая свой дом от многочисленных и более сильных врагов.
   - Кто ты такой? - коверкая слова, спросил капитан, он плохо говорил на языке мага.
   - Меня зовут Алекс, - представился молодой человек. - Я тонганин, матрос, мой корабль разбился о скалы этого острова почти полгода назад. Господин Энохсет спас мне жизнь и научил своему языку.
   - Откуда ты? - не понял Нарон.
   - Империя Тонго, - пояснил Алекс.
   - Не слышал, - капитан разочарованно пожал плечами.
   - Где книга? - прервал их беседу Тусет.
   - В поселке, - ответил молодой человек и, отступая в сторону, жестом пригласил всех следовать за собой.
   Как ни торопился жрец обрести заветную реликвию, он все же чуть отстал от основной группы путешественников и жестом подозвал к себе Айри.
   - Как ты здесь оказалась?
   Понизив голос, девочка ответила:
   - Меня ударили по голове и бросили в море. Но я не знаю кто...
   Жрец усмехнулся и кивнул на Растора, что-то возбужденно рассказывавшего капитану.
   - Он?
   Айри отвела взгляд.
   - Не помню. Очнулась в воде. Корабль уплыл, а меня вынесло к этому острову...
   Она коротко рассказала о своем пребывании здесь, не забыв упомянуть о завещании Энохсета и предложении Растора.
   Тусет покачал головой.
   - Я, конечно, освобожу тебя от клятвы...
   - Не надо, господин, - забыв о приличиях, девочка схватила его за руку.
   - Ты не хочешь стать женой племянника самого Котаса Минатийца? - брови жреца полезли на лоб.
   - Уж лучше за крокодила, чем за него! - пылко проговорила Айри, сверкнув глазами.
   - Боюсь, это будет не просто,- вздохнул Тусет. - Но я подумаю, что можно сделать.
   Они поднялись на вершину гряды, откуда открывался вид на глубокую долину. Жрец увидел высокий, покосившийся частокол, окружавший группу строений с высоким зданием в центре.
   - Настоящая деревня, - покачал он головой. - Сколько людей здесь живет?
   - Один Энохсет, - ответила девочка и тут же поправила. - Жил.
   - Но здесь много домов, куда делись остальные?
   Айри шепотом поведала господину историю смерти жреца - отступника.
   - Он отравил своих людей? - с трудом скрывая ужас и отвращение, уточнил Тусет.
   - Так рассказывал Энохсет, - подтвердила Айри.
   Жрец молчал, потрясенный страшным преступлением.
   Растор остановился на тропинке, показывая куда-то вдаль. Глядя на них, остановился и Алекс, терпеливо дожидаясь, пока юноша закончит рассказывать о том, как он героически наблюдал с дерева за расправой, учиненной Энохсетом над дикарями.
   Тусет увидел впереди по склону ровные ряды деревьев и сразу узнал в них яблони.
   - Здесь меня нашел Алекс, - сказала Айри. - Я ела яблоки, а он шел с речки.
   - Он не пытался тебя обидеть? - заботливо спросил старик.
   - Нет, господин, - смутилась девочка. - Он даже защитил меня от Растора. Правда, только на сорок дней.
   - Почему? - удивился старик.
   Она поморщилась и рассказала Тусету о трауре, который объявил Алекс.
   - И Растор его послушал?
   Вместо ответа Айри кивнула.
   - Сколько же дней будет длиться траур?
   - Сорок.
   - Ого, - не удержался от улыбки жрец. - Алекс приравнял простого писца к членам семьи самого Кел-номарха, жизнь, здоровье, сила.
   Девочка испуганно остановилась.
   - Не переживай! - успокоил ее Тусет. - Я никому не скажу. А за это время мы, может, что-нибудь придумаем.
   Они вошли в ворота, одна створка которых стояла прислоненная к забору. Жрец сразу угадал в высоком здании, построенном на насыпи, храм Сета.
   Алекс встал у подножья лестницы и позвал Айри. Девочка, попросив разрешения у господина, подошла к нему.
   - Прежде всего, я должен передать уважаемому Тусету то, что не успел отдать господин Энохсет.
   Отодвинув в сторону Нарона, жрец подошел к парню.
   - Книга в храме?
   Тот отрицательно покачал головой.
   - В доме, где последние годы жил Энохсет.
   - Где? - с трудом скрывая нетерпение, спросил Тусет.
   - Мне приказано передать тебе ее наедине, - глядя старику в глаза, сказал Алекс.
   Жрец с юношей вошли в большой дом. Вся мебель внутри оказалась переломана.
   - Дикари, - пояснил Алекс. - Прежде чем сбежать, они многое здесь перепортили.
   - Книга?! - требовательно нахмурился келлуанин.
   Вместо ответа парень указал на стол. Тускло блеснул металлом темно-зеленый квадрат. Стараясь не дышать, Тусет поднял бронзовую обложку. Листы из неизвестного металла густо покрывали цепочки таинственных знаков. Когда-то их значение понимали только жрецы Сета. Но это знание, увы, оказалось утеряно.
   - У меня есть к тебе просьба, господин Тусет, - тихо проговорил юноша.
   - Слушаю?
   - Я поклялся Энохсету вернуть святыню в храм Сета. Ты более достоин такой чести, но я не могу нарушить данное обещание, поэтому прошу разрешения сопровождать тебя и реликвию до храма в Абидосе.
   Жрец задумался.
   - Я должен принести там в жертву двух быков.
   - Воля умирающего священна, - благосклонно кивнул жрец. - Можешь плыть со мной в Келлуан. Твои заслуги в возвращении святыни не будут забыты.
   Юноша поклонился.
   Тусет бережно завернул книгу в покрывало.
   - Если это не секрет, что еще ты обещал Энохсету?
   - Похоронить его в гробнице и выдать приданное Айри, когда она будет выходить замуж.
   - Это она мне уже рассказала, - улыбнулся старик.
   Выйдя из дома, они увидели, что Растор и Нарон о чем-то возбужденно спорят. Прокл и Айри стояли в стороне, с любопытством наблюдая за ними.
   Заметив Тусета, прижимавшего к груди книгу, капитан повернулся к нему и, криво усмехаясь, сказал:
   - Знаешь, что он говорит? Оказывается, у всего здешнего богатства уже есть хозяин.
   Не дожидаясь пока ее попросят, Айри быстро перевела.
   Алекс кивнул.
   - Действительно, перед смертью господин Энохсет назвал меня наследником всего, что есть на острове.
   - Ты можешь остаться на своем острове, - в глазах капитана вспыхнула ярость. - Но золото мы заберем.
   Выслушав перевод, этот странный юноша поправил торчавший за поясом меч и спокойно ответил:
   - Разве не мы защитили сокровища от дикарей? И нашли бы вы это золото, если бы не наш костер?
   Айри перевела.
   Нарон повернулся к Проклу. Скрестив руки на груди, бывший раб смотрел на красного от гнева хозяина и улыбался в бороду.
   - Господин Растор предлагает решить все честно, - продолжил между тем Алекс и кивнул юноше.
   Услышав знакомое имя, капитан взглянул на племянника Минатийца. Тот приосанился, поправил пояс и заговорил:
   - Все что здесь есть, - юноша для наглядности обвел рукой дома и храм. - Надо поделить на три части. Тебе, уважаемый Нарон, моему дяде и Алексу. Без каждого из вас мы не нашли бы сокровища.
   Капитан глянул на Прокла. После битвы, где нидосец показал себя храбрым и умелым бойцом, Нарон все больше и больше прислушивался к его мнению. Тот спокойно встретил взгляд хозяина, не выражая никаких эмоций.
   - Хорошо, - вздохнул капитан. - Погрузим все, а в Тикене поделим.
   Растор кивнул, но Алекс, выслушав Айри, решительно возразил:
   - Раздел нужно произвести здесь же!
   - У меня всего один корабль! - возразил Нарон. - Я не могу сложить все в три разных трюма!
   - И не нужно, - сказал Алекс. - Мы составим опись. Здесь есть папирус и чернила. Господин Тусет не откажет нам в этой просьбе?
   Подумав, жрец согласно кивнул.
   - Ты умеешь читать? - недоверчиво усмехнулся Нарон.
   - Нет, - спокойно ответил молодой человек. - Но я полностью доверяю второму пророку храма Сета в Абидосе и скромно прошу его быть моим доверенным наставником в этом деле.
   Тусет немного растерялся.
   - Господин, помоги ему, пожалуйста, - поклонилась Айри.
   - Принеси письменные принадлежности, - попросил служанку Тусет. - И стол.
   Растор с Нароном переглянулись, и капитан послал Прокла привести еще трех матросов.
   Молодые люди поставили стол, взятый в одном из домов, легкий стул, а девочка принесла стопку листов папируса и бутыль с чернилами.
   - Опись должна быть на либрийском, - предупредил капитан.
   Жрец кивнул, раскладывая кисточки для письма.
   - Разумеется, господин Нарон.
   Посовещавшись, решили не ждать возвращения матросов и начать подсчет добра. Первой взялись за оружейную кладовую. На траву сложили мечи, копья, щиты и все, что там хранилось. После настал черед храма. Как и было обещано, жрец не проявил никакого интереса к драгоценной утвари. Серебряная голова Сета, светильники, блюда, все сложили аккуратной кучкой. Когда пришли Прокл с матросами, Нарон вынимал из сундука драгоценные украшения, а Айри аккуратно складывала рядом рулоны прекрасных тканей.
   Работали споро, но не торопясь. Чем больше добра оказывалось на площадке перед храмом, тем веселее становился Нарон, как ребенок, радуясь каждому новому украшению, каждому браслету или блюду.
   Когда матросы принесли последний сундук, капитан отправил их на корабль с грузом изюма, вяленой рыбы и зерна.
   - Прежде, чем мы начнем справедливый раздел, у меня есть просьба к уважаемым господам, - сказал Алекс, присаживаясь рядом с Растором и Нароном на ступеньках лестницы, ведущей в храм.
   Все внимательно посмотрели на него.
   - Я прошу отдать мне сундук Энохсета на память.
   - Покажи? - предложил Нарон.
   Юноша позвал Айри, и они вдвоем принесли из дома бывшего писца большой расписанный яркими картинками ящик с выгнутой крышкой и бронзовыми ручками.
   Подошел заинтересовавшийся Тусет.
   - Я готов уменьшить свою долю на его стоимость, - перевела девочка слова Алекса.
   Нарон поднял крышку, подозрительно щурясь, заглянул внутрь, попробовал приподнять.
   - Здесь имя Энохсета, - сказал жрец, указав на ряд иероглифов.
   - Возьми, - легко согласился Растор и улыбнулся Айри, поправлявшей бретель на плече.
   - Пусть берет, - наконец, махнул рукой капитан, пребывавший в предвкушении дележа богатой добычи.
   Ему казалось, что вдвоем с Растором они легко обведут простоватого на вид Алекса вокруг пальца. Но племянник Минатийца повел себя так, словно моряк ему близкий родственник или лучший друг. Нарон подозревал, что тут не обошлось без влияния служанки Тусета.
  
   Когда капитан заинтересовался сундуком, Айри затаила дыхание. Именно в него они с Энохсетом спрятали рулон "дыханья богов". К счастью, даросец быстро потерял к нему интерес и принялся жадно оглядывать разложенные на земле сокровища. Алекс смиренно попросил выделить ему вещи небольшого размера.
   - Мне плыть далеко, а своего корабля с просторным трюмом у меня нет, - объяснил он свое желание.
   Ему охотно пошли навстречу, и здесь девочка с удивлением заметила, что Растор стал часто спорить с Нароном по поводу ценности вещей, поступающих в долю Алекса. "Хочет приданого побольше, - без труда догадалась она, мысленно улыбнувшись. - Давай-давай, помечтай!"
   Провозились весь день, и к вечеру сундук Алекса оказался полон. Пришлось взять еще один. Туда поместили разнообразные одежды, боевой лук, стрелы и бронзовое оружие. В заключение он выпросил сумку из плотной кожи, куда сложил наконечники для стрел, свернутую куртку, два точильных камня и еще кое-какие мелочи.
   Именно его вещи матросы первыми перенесли на берег. Айри еще какое-то время оставалась в поселке, стараясь держаться ближе к жрецу. Матросы сноровисто упаковали в рогожные мешки долю Растора. Он лично перевязал горловину каждого, привешивая на веревочки восковую печать. Девочке показалось, что Нарон хочет остаться в поселении один со своими людьми. Очевидно, рассчитывает еще что-нибудь отыскать. Пусть старается.
   Матросы в два приема перенесли груз Растора. С первыми носильщиками он отправился сам, попросив жреца проследить за отправкой оставшихся вещей. Кажется, Тусет стал на корабле чем-то вроде третейского судьи, поскольку не претендовал ни на что, кроме книги, с которой теперь не расставался.
   Айри шла рядом с ним, замыкая маленькую колонну матросов тащивших мешки и свертки.
   - Растор любит тебя, - тихо сказал жрец. - Стать женой племянника Котаса Минатийца мечта многих девушек.
   - Вот пусть они и выходят, господин, - проговорила девочка. - Хоть поодиночке, хоть все сразу.
   Старик улыбнулся.
   - Но он хочет только тебя. Его страсть непритворна. Подумай, что лучше: остаться служанкой старика или стать женой красивого и богатого молодого человека?
   - Ты мудр и справедлив, господин, - не раздумывая, ответила Айри. - А что это за парень, который любимую девушку в море бросает? Нет, такого счастья мне не надо.
   - Будет трудно отказать Котасу, если он попросит тебя для Растора.
   Какое-то время они молча поднимались вверх по тропинке. Стемнело, и матросы несли в руках зажженные факелы.
   - Я молю богов, чтобы он этого не сделал, господин, - негромко проговорила девочка.
   Показались огни костров, разложенных на берегу. Тусет замолчал, внимательно глядя под ноги и стараясь не упасть на крутом спуске.
   Оказавшись в лагере, девочка развила бурную деятельность. Поставила палатку жреца, принесла ему кашу из разваренных зерен пшеницы и горсть изюма.
   Тусет поблагодарил и начал есть, когда подошел хмурый Растор.
   - Уважаемый маг, я хотел бы купить у тебя Айри, - без предисловий начал он.
   - Я не торговец, - покачал головой жрец. - И она не рабыня.
   - Ты не понял, - поспешно замахал руками юноша. - Я хочу на ней жениться. Вот почему мне нужно, чтобы ты отпустил ее на волю, и я готов заплатить за это. Три дебена серебром!
   - Этот остров не слишком хорошее место для подобных сделок, - назидательно проговорил Тусет. - Как только придем в Тикену, мы вернемся к этому разговору.
   Растор нахмурился.
   - Мне нужно, чтобы она приплыла в город свободным человеком! Моя невеста не может быть чьей-то рабыней.
   - Ты, наверное, плохо слышишь? - нахмурился жрец. - Айри не рабыня. Она поклялась служить мне.
   - Так освободи её от клятвы! - вскричал юноша.
   - И кто будет помогать мне мыться, брить голову, стирать одежду? - спокойно спросил жрец, откладывая в сторону недоеденную кашу. - На корабле и так мало людей. Вот придем в Тикену...
   - Тебе мало денег?!
   Снизу вверх взглянув в горевшие яростью глаза, Тусет раздельно произнес:
   - Ты слишком молод, чтобы по-настоящему оскорбить меня. Не мешай есть. Я все сказал.
   Привлеченные громким разговором, матросы затихли. Молодой человек стоял, набычившись и гневно сжимая кулаки. Подошел лоцман, бережно придерживая раненую руку.
   - Маг прав, господин Растор, - тихо проговорил он. - Вон придем в Тикену...
   Юноша дернул плечом и ушел в темноту, что-то сердито бормоча себе под нос.
   Мисос окинул Айри презрительным взглядом и, обратившись к Тусету, сказал:
   - Твоя рабыня совсем закрутила голову юнцу! Что еще скажет господин Котас!
   - Мне это тоже очень интересно, - кивнул жрец, вновь принимаясь за кашу.
   Немного подумав, девочка расстелила одеяло у полотняной стенки, за которой кряхтел и возился Тусет. Неподалеку, прислонившись спиной к сундуку, дремал Алекс. Растор устроился на земле в трех шагах от неё, повернулся на бок и стал разглядывать возлюбленную с умильной улыбкой.
   Айри спала плохо, часто просыпаясь от каждого шороха. Мимо то и дело ходили матросы, шумело море, и с клекотом похрапывал в палатке жрец.
   Она проснулась едва ли раньше всех. Лагерь спал, только Алекс проделывал свои обычные упражнения.
   Бросив на нее короткий взгляд, он направился к морю. Девочка скатала одеяло, сбегала в кусты по своим делам, а когда вернулась, Алекс уже сидел у сундука с мокрыми от воды волосами и лениво жевал изюм, беря по одной ягодке.
   - Где мои старые вещи? - тихо спросила Айри, присаживаясь рядом.
   - Здесь. Зачем они тебе.
   - Не хочу в платье по кораблю лазить.
   Парень понимающе кивнул, вытаскивая из своей сумки сверток.
   Отвернувшись, Айри сбросила платье и, оставшись в одной набедренной повязке, натянула тунику. Потом протянула свернутое платье Алексу.
   - Убери. Еще пригодится.
   Тот хмыкнул.
   Прибежал растрепанный со сна Растор. Подозрительно оглядев Алекса и девочку, хмуро спросил:
   - Почему ты сняла платье?
   - Оно слишком грязное, - спокойно ответила та.
   Юноша хотел еще что-то сказать, но тут из палатки выбрался Тусет, и девочка с облегчением вернулась к своим обязанностям служанки. Пока жрец приводил себя в порядок, мылся и брился, матросы погрузили на корабль оставшиеся вещи, приготовили кашу.
   Айри принесла чашку Тусету. Она хотела захватить и Алексу. Но тот отказался.
   - Не нужно дразнить твоего жениха. Он и так смотрит на меня как воин на вошь.
   Услышав сравнение, девочка прыснула. Растор, усевшись на землю в нескольких шагах, хмуро смотрел на них из-под густых бровей.
   Алекс быстро покончил с едой, сполоснул чашку в море и обратился к жрецу:
   - Господин Тусет, путешествие будет долгим. Не могли бы вы научить меня понимать либрийский. Очень неприятно чувствовать себя глухим и немым.
   Тщательно пережевывая пищу остатками зубов, старик благосклонно кивнул. К ним подошел Нарон.
   - Айри, спроси его, кем он был на корабле?
   - Простой матрос, - ответил Алекс. - Приходилось и паруса ставить, и на веслах сидеть.
   - У меня мало гребцов, - проговорил капитан. - А плыть далеко, так что придется и ему поработать веслом.
   - Как прикажешь, - пожал плечами юноша.
   - Айри, сворачивай палатку и на корабль, - велел Нарон девочке.
   Прежде чем ступить на трап, она окинула взглядом круто поднимавшийся вверх берег, галечный пляж, заросли кустарника.
   - Чего застыла? - окликнул её Прокл. - Остаться хочешь?
   Матросы засмеялись. Айри вбежала на корабль, придерживая руками свернутую палатку.
   Последним берег покинул Нарон.
   Хмурый лоцман занял свое место у руля. Капитан набрал в грудь воздуха.
   - Весла!!!
   Весь день дул северо-восточный ветер, и гребцы надрывали силы, толкая судно в противоположном направлении. Бывшие рабы искоса поглядывали на Алекса. Но, несмотря на молодость, юноша работал наравне со всеми. Тугие узлы мышц ходили под тонкой рубахой непривычного покроя, на открытой груди блестели капельки пота.
   В сумерках бросили якорь на мелководье. Поужинав холодным мясом и изюмом, почти все моряки улеглись отдыхать на палубе гребцов, куда меньше задувал холодный, западный ветер.
   На кормовую палубу поднялся Алекс.
   - Что тебе нужно? - неласково поинтересовался Нарон.
   - Он ко мне, - сказал Тусет.
   - Зачем?
   - Будет учить либрийский, - пояснил жрец.
   Капитан пожал плечами и отвернулся.
   Айри очень хотелось посмотреть на урок. Но тут появился Растор и торжественно пригласил ее "погулять" на нос судна. Никаких убедительных предлогов, чтобы отказаться, девочка не отыскала.
   - Если я не нужна моему господину, - пробормотала она, но Тусет только махнул рукой.
   - Сходи. Видишь, жених хочет поговорить с тобой без свидетелей.
   В душе ругаясь как пьяный матрос, Айри пошла вслед за племянником Минатийца.
   Они прошли мимо спящих вповалку членов команды и поднялись на переднюю палубу, где зевал и тер глаза караульный.
   - Мы тут посидим, - с нажимом проговорил юноша. - А ты, если хочешь, можешь подремать. Я потом тебя разбужу.
   Матрос понимающе улыбнулся. Довольно-таки гнусно, как отметила про себя девочка, и отправился спать.
   Растор уселся на палубу. Айри присела неподалеку. А когда он сделал попытку приблизиться, отодвинулась.
   - Ты чего от меня шарахаешься? - набычился парень. - Невеста не должна так себя вести!
   - Я еще не невеста, - ответила девочка. - Вдруг твоя родня не захочет нашей свадьбы?
   Юноша облегченно засмеялся.
   - Главное - я хочу, чтобы ты стала моей женой! А когда отец с дядей узнают про твое приданное, то и они согласятся с моим выбором.
   Не зная, что сказать на это, Айри отвернулась и стала смотреть на усыпанное звездами небо. Ободренный ее молчанием, Растор подвинулся ближе.
   - А почему тебе полагается только третья часть богатств? Кто слышал, что сказал перед смертью Энохсет?
   Девочка нерешительно пожала плечами.
   - Я видела, как они разговаривали?
   - Но не слышала? - усмехнулся юноша.
   Айри обернулась к нему и растерянно заморгала. На смуглом лице Растора блуждала странная улыбка.
   - Ты говорила, что старик хорошо к тебе относился? Почему же он не разделил богатство на две части?
   - Но... - девочка замялась. - Алекс мужчина!
   - Ну и что? - юноша наклонился к ее уху. - Зачем ему вообще что-то отдавать? Он же никто! Бродяга без роду и племени! Из какого-то Тонго, о котором никто не слышал. Прибить его ночью и все!
   Девочка в страхе отшатнулась. Уголки губ парня поднялись в хищной улыбке, сразу же сменившейся озабоченностью.
   - Тебе его жаль? Он тебе нравится?
   Растор крепко схватил ее за плечо, злобно шипя:
   - У вас что-то было? Говори?
   - Ничего у нас не было! - Айри ловко вывернулась из его руки и отодвинулась подальше. - Ты хочешь убить его на корабле?
   Она чуть не добавила: "Как меня",- но во время сдержалась.
   - А чего ждать? - убедившись, что его девушка не испытывает никаких чувств к другому, юноша оперся спиной о борт. - Скажу пару слов Проклу. За дебен серебра его ночью удавят.
   Айри едва не задохнулась от страха. Нужно во что бы то ни стало не допустить расправы над Алексом. Но как? Она вспомнила, как торговались Растор с Нароном за каждое украшение или рулон материи, и мысленно улыбнулась.
   - Тогда тебе придется поделить его богатство пополам.
   - Почему?
   - Это судно Нарона, - напомнила она.
   - О нем я забыл, - расстроился парень.
   Но тут же повеселел
   - Хвала богам, что моя будущая жена не только красавица, но и умница! - Ты права! Мы убьем его в Тикене! Половину отдадим дяде, и он не станет возражать против нашей свадьбы!
   Счастливо засмеявшись, Растор пододвинулся ближе и сделал очередную попытку обнять девочку. Та вновь отодвинулась.
   - Согласится ли на это господин Минатиец? - с сомнением проговорила она.
   - Почему нет? - Растор удивленно пожал плечами. - Алекса никто не знает. Ни земляков, ни родственников у него в Тикене нет. Кто за него заступится?
   - Тусет... - нерешительно предположила Айри.
   Юноша фыркнул.
   - Маг не станет добиваться суда, если парень будет уже мертв. Он получил свою книгу и больше ничего не хочет знать.
   Как ни обидно звучали эти слова, девочка не могла не признать их правоту. Ободренный молчанием, Растор пододвинулся и проникновенно заговорил, пытаясь взять Айри за руку.
   - Мы купим большой дом в городе! С садом! У тебя будет много рабынь. Ты будешь лежать на мягком ложе, приказывать им и ждать меня...
   Даже в темноте девочка видела, каким восторгом горят глаза юноши, и от этого ей становилось еще страшнее.
  
   Еще будучи Сашей Дрейк, Алекс слышал об эффективном способе изучения иностранного языка под названием "Полное погружение". Именно в таком положении он сейчас и оказался. Все кругом разговаривали на незнакомом языке, так что ему приходилось поневоле прислушиваться и запоминать новые слова. По вечерам он получал от Тусета "теоретическую" подготовку, а днем на веслах брал практические уроки. Александр внимательно слушал разговоры гребцов, выделяя знакомые слова и пытаясь по смыслу угадать, о чем идет речь. Эти наблюдения давали свои результаты. На втором занятии жрец похвалил ученика и заметил, что тот делает большие успехи. Алекс скромно ответил:
   - С таким наставником невозможно плохо учиться.
   Старик благожелательно улыбнулся.
   С тех пор как они покинули остров, непрерывно дул восточный ветер, пытавшийся отнести судно в океан. Люди не выпускали из рук весел. Чтобы не останавливаться, матросы подменяли гребцов, давая бывшим рабам возможность отдохнуть и перекусить.
   Пережевывая жесткие волокна, Алекс наблюдал, как спорили капитан с лоцманом. Мисос что-то доказывал Нарону, но тот только отмахивался, показывая на небо, по которому быстро неслись мелкие, кудрявые облака. По обрывкам слов Александр сделал вывод, что лоцман предупреждал о приближавшемся шторме, но хозяин корабля не замечал признаков надвигавшейся бури. Спор прекратил Тусет. Не выдержав, он громко стукнул посохом о палубу, привлекая всеобщее внимание, и разразился длинной речью, большую часть из которой Алекс не понял, но смысл состоял в том, что Мисос местный и ему виднее. Против столь убийственного аргумента Нарон не устоял и, махнув рукой, отошел, предоставив лоцману бразды правления.
   Корабль сейчас же изменил курс и направился к темневшим на западе островам. Мисос по каким-то одному ему известным признакам выбрал крошечный островок, окруженный цепью рифов.
   Набравшее скорость судно направили на пологий галечный пляж. Потом его закрепили не только за вбитые в землю колья, но и привязав к деревьям, подходившим близко к воде. На всякий случай наиболее ценные грузы вынесли на берег и укрыли парусом. Из запасного устроили навес, где расположились на отдых команда.
   Когда каша сварилась, и люди впервые за три дня получили горячую пищу, ветер уже свистел в кронах деревьев, наклоняя их к земле. Мелкие, злые волны набрасывались на берег, все дальше и дальше отталкивая корабль от моря.
   Все, кроме двух часовых у костра, раздуваемого яростными порывами ветра, быстро уснули. С привычной паранойей Алекс переместился поближе к палатке жреца, рядом с которой спала, завернувшись в одеяло, Айри.
   - Алекс! - раздался шепот на грани слышимости.
   Юноша открыл глаза, нашарив кинжал.
   - Алекс! - узнал он голос девочки.
   - Слышу, - оборвал он ее, приподнимая голову.
   Ветер чуть стих, но в нем ясно чувствовалась непривычная сырость.
   Девочка оглядела мирно спящую стоянку и махнула рукой.
   Александр тихо встал и, стараясь не шуметь, скользнул в заросли. На небе сверкнула молния. В яркой вспышке он разглядел мирно спавшего Растора.
   - Алекс!
   - Я здесь, - откликнулся юноша.
   Девочка протиснулась через кусты. На озабоченном лице блестели большие глаза. Еще раз сверкнуло. Айри присела. Парень опустился рядом.
   - Что случилось?
   - Растор хочет тебя убить, - прошептала девочка.
   - Когда?
   Казалось, Айри немного удивилась этому вопросу.
   - В Тикене.
   - Тебе на приданое? - усмехнулся юноша.
   - Да, - девочка отвернулась. - Пропади оно пропадом!
   - Спасибо, что предупредила, - поблагодарил Александр.
   - Я вчера утром рассказала Тусету, - проговорила Айри. - Он что тебе ничего не передавал?
   - Нет, - покачал головой юноша. Эта новость оказалась самой неприятной. В небе грохнуло, и вниз рухнул сплошной поток воды.
   - Беги! - махнул рукой Алекс. - Нельзя, чтобы нас видели вместе.
   Едва она скрылась в мокрых кустах, из-под навеса раздались громкие крики. Один из шестов не выдержал, и масса воды, скопившаяся на растянутом парусе, вылилась на спящих людей. Александр криво усмехнулся и, подняв вверх лицо, зажмурился, чувствуя, как прохладные капли омывают кожу.
   Мимо, не глядя на него, пробежали двое матросов, укрывшись от дождя под толстым деревом, чьи корявые ветки широко раскинулись над мелким подлеском. Чуть помедлив, промокший до нитки Алекс отправился вслед за ними.
   "Почему жрец ничего не сказал? - размышлял юноша, прижавшись спиной к узловатой коре. - Ждал удобного момента или совсем не собирался?" Если так, то хреновый из него союзник. Александр вытер ладонью волосы и мокрое лицо. Остается надеяться на самого себя. Проблему нужно как-то решать. "Может быть, просто удавить крысеныша? Концы в воду и все".
   Несколько минут юноша наслаждался этой мыслью, но вскоре с сожалением отбросил. "Без Растора я останусь один на один с Нароном и его командой, а они меня прирежут, не дожидаясь Тикены". Можно конечно нализаться волшебного зелья и перебить всю команду. Вот только тогда придется снова прятаться по островам. А там дикари.
   "Вот свинство-то!" - парень с раздражением стукнул кулаком по дереву. Даже то количество драгоценностей и тканей, что ему досталось после дележа наследства Энохсета, вызывает зависть. Может, ну его на фиг это богатство? Александр подумал, что мог бы отдать все первому же попавшемуся храму. Типа, за чудесное спасение с необитаемого острова. "Растору надо еще увидеться с родичами, рассказать им все, договориться, - размышлял юноша. - А я прямо с корабля в ближайший храм. Так, мол, и так. Примите скромный дар вашему богу".
   Он хмыкнул. "Но как же приданое Айри? И клятва Энохсету?" Алекс взъерошил мокрые волосы и улыбнулся.
   "Что я обещал старику? - спросил он и сам ответил. - Отдать Айри третью часть того, что у меня будет. Если нет ничего, не будет и приданого, а значит, родичи Ромео не дадут согласие на свадьбу!"
   С кроны свалилась ветка и больно ударила по плечу. Александр смахнул с мокрой рубашки прилипшую кору. "И ты вот так спокойно отдашь такие бабки этим крысам?! - заорал внутренний голос. - Энохсет тебе все оставил, думал, ты человеком станешь!"
   Юноша засопел.
   "А еще я, я! Алекс, великий и ужасный, победитель многочисленных ратников и соратников, спаситель принцесс и убегатель от спецслужб!"
   "Да и девочку жалко, - робко пискнула совесть. - Пропадет ведь".
   Стало стыдно. Вновь выматеревшись, Александр долго прикидывал, но так и не смог найти приемлемого решения. В отчаяньи он стукнулся затылком о дерево. Боль отрезвила. Рядом о чем-то оживленно разговаривали матросы. Один из них Прокл, посмеиваясь, что-то рассказывал приятелю. Алекс понимал едва ли половину слов, но история его заинтересовала.
   -... весь такой... Куча слуг и ..., сам на носилках, отделанных золотом ... шесть рабов в.... А у ворот усадьбы стража. .... Он говорит: "Я к хозяину". А ему: "Иди в.... Он там принимает". ...Грирас с такой гордостью и объявляет: "Я ... пришел"...
   Собеседник Прокла захихикал.
   - Так и сказал "...."?
   - Точно так, - подтвердил бывший раб. - Я, говорит, Тею люблю и все такое... Только стража в воротах ни в какую. "Не велено пускать". Грирас давай золотом трясти. Ничего. Тогда велел... позвать. Стражники послали раба. Больше часа его.... Потом явился и говорит: "Мой хозяин, господин Вист Геган дома отдыхает, а просителей принимает в..." А тут уже народ собрался. Как услышали такое... смеяться, а мальчишки начали камни кидать. До самого дома Грираса толпа шла за ними.... Он .... почти год никуда не мог выйти. Вот с тех пор и получил кличку...
   Александр подошел ближе. Матросы заметили его и замолчали. Тщательно подбирая слова, Алекс проговорил:
   - Я случайно услышал ваш разговор. Кто такой Геган? Мой капитан как-то называл это имя.
   Прокл усмехнулся и, перекрывая шум бьющих по листьям капель, ответил:
   - Вист Геган Верв один из самых богатых людей Нидоса. Его семья владеет сотнями кораблей и тысячами рабов. Геганы очень известный род. Они ведут свое начало от адмирала, который привел в Нидос из Радла остатки флота тирана Курса.
   - Может быть, его суда и до ваших земель добирались? - спросил другой матрос.
   - Не знаю, - пожал плечами Александр. - Капитан о нем говорил с большим уважением.
   Они пытались поддержать разговор. Но, увы! Словарный запас юноши не позволил им нормально общаться, и матросы потеряли к нему интерес.
   Александр отодвинулся, присел на корень, торчавший из земли, и задумался. Кажется, есть крохотный шанс сохранить жизнь и золото. Но и тут не обойтись без Тусета. Уж если он откажет и в такой малости, то все мужики сволочи и не в деньгах счастье.
   Ливень перешел в мелкий противный дождь, редевший с каждой минутой. Едва первые лучи солнца брызнули из-за облаков, откуда-то послышался хриплый голос Нарона.
   - Вставайте, ленивые сурки! Или вы думаете, что корабль сам повезет вас в Тикену? А вы будете только задницы чесать!
   Матросы засмеялись. Алекс снял куртку, тщательно выжал рубаху и, ежась от холода, оделся. Начинался новый день.
   Первым делом пересчитали команду. Все были живы, но не все здоровы. Трое матросов оглушительно чихали, их покрасневшие носы и слезящиеся глаза четко указывали на простуду.
   Лежащий на боку корабль втащило вверх по берегу на двадцать шагов. Однако тщательный осмотр не обнаружил никаких серьезных повреждений. Повинуясь четким командам Нарона, часть команды принялась освобождать судно от остатков груза. Четверо отправились в лес рубить деревья на катки, которые будут подкладывать под киль. Работали все. Тусет примостился на высокой горке и внимательно следил за ближайшим островом. Здесь можно ожидать любых сюрпризов. Как ни как - Дикие воды. Корабль поставили на киль и стали обвязывать веревками.
   Когда судно закачалось на волнах, все еле стояли на ногах от усталости. Пришлось капитану устроить короткий перерыв и раздать матросам по горсти изюма. Подкрепившись и отдохнув, начали погрузку, с которой провозились до сумерек. Отплывать в темноте Нарону показалось слишком опасно.
   Для заболевших, которых к вечеру набралось пять человек, разбили палатку, где Тусет с помощью Айри занимался их лечением.
   Александр терпеливо дожидался, когда жрец закончит процедуры, чтобы провести очередной урок изучения либрийского языка.
   Старик вышел из палатки уже в сумерках. Девочка полила ему на руки из кувшина.
   - Разве ты сегодня не устал, Алекс? - спросил он, отдавая Айри полотенце.
   - Смена занятий лучший отдых, - улыбнулся юноша.
   Тусет хмыкнул и, покачав головой, пошел к своей палатке. Заботливая служанка уже сложила кучу веток, прикрыв их одеялом. Жрец, кряхтя, уселся и вопросительно посмотрел на юношу.
   Тот сделал вид, будто чем-то сильно смущен.
   - У меня есть вопрос, господин Тусет, но мне бы не хотелось по незнанию тебя обидеть.
   - Спрашивай, - кивнул заинтересованный жрец.
   - Я долго прожил рядом с Энохсетом. За это время мы успели о многом переговорить. Но кое-что я до сих пор не понимаю. Может быть, ты объяснишь мне?
   - Что? - нахмурился старик.
   - Почему перед смертью Энохсет взял с меня клятву выдать Айри замуж за того, кого она выберет сама?
   Тусет улыбнулся.
   - Дело в том, что у нас не принято выдавать девушку замуж без ее согласия.
   - Но это везде так.
   - Отнюдь, - покачал головой келл. - У большинства народов именно родители выбирают дочери жениха. Многие либрийские девушки первый раз видят будущих мужей только на свадьбе. Но почему ты спросил?
   Александр скосил взгляд на костер. Жрец проследил за его глазами и нахмурился. Растор что-то шептал Айри, а девочка пыталась от него отодвинуться.
   - Она не выглядит счастливой, - негромко сказал Алекс.
   Тусет какое-то время наблюдал за ними, потом проговорил:
   - Но он ее очень любит.
   - Только ее это не радует.
   Старик пристально посмотрел на него. Александр спокойно выдержал пронизывающий взгляд темно-карих глаз, обведенных зеленовато-голубыми тенями.
   - Растор не видит ничего вокруг кроме Айри.
   - А его родственники?
   - Что ты хочешь этим сказать? - жрец понизил голос.
   - Если, как ты говоришь, невеста первый раз видит жениха на свадьбе, - Алекс сделал паузу. - То и жених тоже.
   - Ты прав, - кивнул Тусет.
   - Я чужестранец и многого не понимаю. Но вряд ли господин Котас согласится считать племянницей безродную рабыню. Даже если в приданом у нее будет все мое богатство.
   Жрец опустил взгляд.
   - Тебе Айри сказала?
   Александру показалось бессмысленным это скрывать.
   - Да.
   - Минатиец может и сам тебя ограбить, - сказал Тусет.
   - Он может не успеть, если корабль не станет задерживаться в Тикене.
   - Даже если ты уговоришь Нарона, у города есть боевые галеры, - покачал головой жрец. - Нас быстро догонят.
   - А если господин Котас сам захочет, чтобы мы раньше уплыли? - чуть прищурился Алекс.
   - И как же ты сможешь это устроить? - уже не скрывал иронической улыбки Тусет.
   - Я никак, - вздохнул юноша. - А вот вы, уважаемый, можете попробовать.
   - Объясни? - нахмурился старик.
   Выслушав Александра, он покачал головой.
   - Не думаю, что Минатиец меня послушает.
   - Зависит от того, любит ли он Растора и его отца, - сказал Алекс.
   - Все зависит от воли богов, - наставительно проговорил жрец и вздохнул. - Я попробую поговорить с Котасом. Но не особенно рассчитывай на это.
   - Все в воле богов, - кивнул Александр.
   Они еще немного позанимались. Тусет обучил его правильному спряжению либрийских глаголов и, сославшись на усталость, пошел спать. Разошлись и большинство матросов. Оставленный часовым, Растор сидел у костра и, улыбаясь, шевелил палочкой горящие угли.
   Алекс разложил одеяло возле палатки жреца. Сон не шел. Опять вспомнился Энохсет, кровавая гибель и клятва, которую старик вынудил его дать. Наверняка, келлуанин думал, что осчастливит его, сделав наследником такого богатства.
   Но вместе с сокровищами повесил на шею юноши жуткую головную боль и туеву хучу забот! Ухмыльнувшись, Алекс вспомнил одно из выражений папы Саши Дрейк: "Богатые тоже плачут".
  
  
   Глава IX
   Добрый человек из Тикены
  

Еще юношей я показал, что власть --

моя слабость и мое искушение.

Джоан Кэтлин Роулинг

Гарри Поттер и Дары смерти

  
   Вот уже третий день как они покинули остров, где пережидали шторм. Боги наконец-то обратили свой благосклонный взор на "Бороздящего стихию". Дул устойчивый попутный ветер. Судно быстро шло под парусом, и команда наслаждалась давно заслуженным отдыхом. Большинство матросов просто спали, вольготно раскинувшись на теплой палубе. Двое чинили одежду. Алекс сидел в углу и тихо водил точильным камнем по блестящему лезвию ножа.
   Тусет стоял на корме, искоса поглядывая на него. Предложение молодого человека заинтересовало жреца. Котас Минатиец не производил впечатления дурака, привыкшего гоняться за сиюминутной выгодой. Если боги помогут, может быть удастся спасти служанку от ненавистного брака.
   Наблюдая за Айри, старый жрец проникался к ней все большей симпатией. Девочка имела острый ум, почтительно обращалась с господином, держала себя в строгости, не позволяя влюбленному без ума Растору ничего лишнего.
   Вот и сейчас она сбежала от его приставаний на самый верх мачты, и теперь сидя в корзине, зорко наблюдала за морем. Юноша решил составить ей компанию, но был остановлен капитаном.
   - Куда?- грозно рявкнул он, когда Растор полез наверх. - Двоих эта штука не выдержит!
   Бормоча под нос ругательства, молодой человек отошел к борту и стал следить за возлюбленной, словно кот за мышиной норкой.
   Тусет отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Он такое уже видел. Страсть Растора пылала яростно, словно высохший на солнце тростник. Так же быстро она прогорит, оставив после пожара лишь грязную золу и пепел. Очевидно, Айри женским чутьем поняла это и всеми силами старалась избежать такого замужества. Неожиданно жрец подумал, что есть человек более достойный руки Айри, чем невыдержанный племянник Тикенского богатея.
   Судьба младшего брата давно тревожила сердце жреца. Прошло двадцать три года, как он с трудом окончил школу и стал служить сначала помощником писца, потом младшим писцом храма Сета. Небраа не обладал ни умом их отца, ни красотой матери. Ленивый и не любопытный он уныло тянул лямку, не делая никаких попыток подняться вверх по служебной лестнице. Много раз старший брат говорил с ним на эту тему, пытался помочь, но Небраа вполне устраивало существующее положение. Тусет даже несколько раз пытался женить этого остолопа. Вначале тот оказывался, ссылаясь на молодость, а потом уже не мог отыскать подходящую невесту. Девушки с богатым приданым из уважаемых семей отказывались связывать свою судьбу с немолодым младшим писцом, а принять в дом бедную невесту не соглашался Тусет. Так Небраа и болтался между храмом и домом, ленясь даже посещать проституток.
   "Может быть, Айри сможет расшевелить этого жирного сурка? - внезапно подумал жрец. - А на приданое я куплю им дом, и пусть они живут своим хозяйством".
   После этого жрец вновь стал мечтать о триумфальном возвращении в храм с добытой реликвией. От сладостных мыслей его отвлек крик служанки.
   - Лодки! Слева от солнца.
   Из-за высокого скалистого острова шустро выгребали пироги дикарей.
   Одна, две, три, четыре, - с тревогой считал Нарон. - Четыре! Вот шакалий помет! Четыре!
   Сорвавшись с места, он перегнулся через перила и заорал, глядя на встревоженных матросов.
   - К веслам! Быстрее, хромые павианы!
   С криками и суетой гребцы заняли свои места на лавках. Несколько часов прошло в напряженной гонке. Гребцы напрягали все силы, ворочая тяжелыми веслами. Несмотря на все их усилия расстояние между "Бороздящим стихию" и лодками медленно, но неумолимо сокращалось. В солнечных лучах ярко поблескивали наконечники копий.
   - Может... пора... браться за мечи? - хрипло прокричал Прокл.
   - Их почти сотня, - тихо ответил Нарон и вдруг с криком разорвал на груди одежду. - О боги, почему вы не убили меня раньше? Почему послали смерть сейчас, когда я наконец-то стал богат!
   Гребцы сбились с ритма, побросав весла, вскочили со своих мест, наблюдая за приближавшимся врагом. Капитан стоял, сжав кулаки, и с ненавистью смотрел в равнодушное небо, сиявшее синевой.
   - К оружию, все кто не хочет опять становиться рабом! - решительно проговорил Прокл. - Пусть варвары умоются своей кровью!
   Команда поддержала его, хотя и без особого энтузиазма. Кто-то из матросов поспешил в трюм. Люди разбирали копья и кинжалы. Алекс стоял у борта и копался в сумке.
   - Принесите мне меч! - рявкнул Нарон, привлекая всеобщее внимание. В разорванной одежде с исцарапанным лицом он стоял, опершись о перила. Его бородатое лицо исказила гримаса ненависти, а в глазах горел огонек безумия.
   Подняв над головой бронзовый клинок, он закричал:
   - Смотрите, боги, мы не боимся!
   Люди поддержала капитана яростным ревом обреченных на смерть.
   Мисос принял из рук матроса длинный кинжал и, сунув его за пояс, оглянулся. Длинные боевые лодки стремительно приближались. Уже стали различимы отдельные воины, остервенело работавшие короткими веслами, и даже перья в их волосах. На корме каждой из пирог торчал длинный шест, украшенный цветными лентами. Вдруг лоцман вздрогнул, протер глаза и, что-то пробормотав себе под нос, крикнул:
   - Айри! Айри!
   - Что, господин Мисос? - ответила девочка, перегнувшись через край корзины.
   - Ты видишь ленты на лодках дикарей?
   Какое-то время она молчала, напряженно вглядываясь в горизонт.
   - Да, какие-то тряпки висят.
   - Какие? - спросил лоцман и, поморщившись, добавил - Цвет какой?
   - Оранжевые, вроде, - чуть помедлив, прокричала Айри. - Точно! Оранжевые, черные и кажется зеленые.
   - Хвала богам! - облегченно сказал лоцман и бросился к капитану.
   - Господин Нарон!
   Тот резко обернулся.
   - Может, мы еще и уцелеем.
   - О чем ты? - нахмурился тот.
   - Такими лентами украшают только лодки вождей!
   - Ну и что?
   - Это цвета племени идосов с Дуганских островов, у их верховного вождя договор с Минатийцем. Они не должны грабить его корабли.
   - А кто узнает? - огонек надежды в глазах капитана погас. - Море все спрячет.
   - Кто-нибудь из этих дикарей обязательно проболтается, - возразил Мисос. - У них принято хвастаться своими подвигами. Рано или поздно весть о разграблении судна дойдет до господина Минатийца... Тогда идосы не получат ни зерна, ни оружия, ни серебра.
   С каждым словом лоцмана капитан словно оживал. Не в силах сдержать радость, он хлопнул Мисоса по плечу и зычно крикнул:
   - Эй! Храбрецы! Кажется, сегодня боги могут сохранить нам жизнь.
   Матросы с удивлением посмотрели на своего предводителя.
   - Эти дикари - знакомые господина Минатийца...
   - Идосы! - не выдержав, прервал его Растор.
   Тот с неудовольствием кивнул.
   - Вроде так, - согласился Нарон. - Но все же не стоит выпускать мечи из рук.
   Тут он обернулся к лоцману.
   - Что нам делать, господин Мисос?
   Тот приосанился.
   - Судя по лентам, там кто-то из младших вождей...
   - Я знаю многих из них! - вновь влез Растор.
   - Это хорошо,- благожелательно кивнул лоцман. - Нужно приготовить хорошие подарки, объяснить, что мы делаем в этих водах, и спустить парус!
   Не дожидаясь слов Нарона, матросы полезли на мачту.
   Подошел Тусет.
   - Нужно рассказать правду. Мы искали Книгу Сета. Вряд ли она им понадобится.
   - Одни боги знают, что творится в умах этих варваров, - покачал головой лоцман. - Вдруг они захотят получить её в подарок? А отказать нельзя. Обидятся. Могут даже убить.
   Все замолчали.
   Вооруженные матросы столпились вдоль борта, наблюдая за лодками. Дикари, заметив, что судно остановилось, сбавили темп.
   - Я знаю! - вдруг вскричал Нарон, хлопнув себя по лбу! - Мы искали дорогу в счастливую Уртанию!
   Жрец и лоцман с удивлением посмотрели на него.
   - Ну да! Нас послал городской совет Нидоса. Мы же нашли тело Инона из Ромса на Наульских островах. Вот и скажем дикарям, что Уртании больше нет.
   - Можно попробовать, - согласился Мисос. - В Диких водах про Уртанию слышали.
   Лодки подошли с двух сторон. Обнаженные по пояс воины скалили зубы и потрясали копьями, но как-то лениво, без боевого задора. Казалось, они очень удивлены тем, что корабль спокойно их дожидается, вместо того чтобы из последних сил удирать.
   - Эй, вы кто?! - раздалось с одной из лодок. - И что делаете в наших водах?
   Повинуясь приказу капитана, матросы молчали, держа оружие на виду. Кричавший по либрийски воин поднялся во весь рост. Это оказался мужчина лет тридцати с большим пучком перьев в спутанных волосах, в расшитой золотом набедренной повязке, с блестящим ожерельем на широкой волосатой груди.
   Мисос собрался ответить, но его опередил Растор.
   - Вождь Грозд! Ты не узнаешь меня? Я Растор Тун! Мы виделись с тобой в Тикене в доме моего дяди Котаса Минатийца!
   Воин нахмурил густые черные брови, и вдруг его лицо озарила широкая улыбка.
   - Это когда ты наблевал в его кубок, а Минатиец вылил его тебе на голову?
   - Ага! - радостно улыбнулся парень. - Ты тогда ползал под столом на четвереньках и кусал рабынь за...
   - Я вспомнил! - оборвал его вождь. - Как здоровье твоего уважаемого дяди?
   - Хвала богам!
   - Я хозяин этого судна Нарон из Смора приглашаю тебя, вождь, быть моим гостем! - крикнул капитан, привлекая к себе внимание.
   Тот важно кивнул и что-то сказал на своем языке. Дикари аккуратно подгребли к борту. Вначале на корабль влезли трое воинов, оттеснив матросов. Они помогли вскарабкаться вождю. Грозд звучно шлепнул голыми пятками по гладко оструганной палубе и огляделся. Заметив Мисоса, улыбнулся.
   - А я и тебя знаю! Ты служишь у Котаса Минатийца.
   - Я рад, что ты запомнил меня, вождь, - поклонился лоцман. - Прошу, пройдем на корму, выпьем вина и поговорим.
   - Мои воины... - начал было дикарь, но предупрежденный Нарон вежливо прервал его.
   - Я прикажу подать храбрецам три кувшина.
   Вождь удовлетворенно кивнул. Тут же двое матросов передали на лодку три большие амфоры с кислым тикенским вином.
   Специально для встречи почетного гостя на палубе расстелили ковер из каюты Тусета. Капитан перетряс все корабельные запасы. На серебряных блюдах темнела горка изюма, лежал последний кусок сыра и нарезанное вяленое мясо. В кувшине плескалось дорогое вино. Вождь уселся, не дожидаясь хозяина, до краев наполнил серебряный кубок и залпом выпил. Удовлетворительно икнув, поставил кубок на ковер и спросил у Растора, притулившегося позади хмурого Нарона.
   - Что занесло в такую даль корабль Котаса Минатийца? С кем вы торгуете в этих пустынных местах?
   - Мы не торговали, вождь, - поспешил ответить лоцман. - Друзья нашего господина из далекого города Нидос попросили помочь отыскать дорогу в счастливую Уртанию.
   Дикарь удивленно вскинул лохматые брови.
   - В страну молока и меда? Там где золото лежит прямо под ногами? - недоверчиво поинтересовался он.
   - Да, - подтвердил Мисос. - Из Нидоса прислали корабль уважаемого Нарона из Смора.
   При этих словах лоцмана капитан склонил голову.
   - А с ним мудрого мага Тусета.
   Казалось, дикарь только сейчас заметил жреца.
   - Почему у тебя нет волос на голове? - с почти детским любопытством спросил он.
   Тот на секунду растерялся, потом вежливо поклонился.
   - Я очень стар, и волосы покинули её.
   Вождь с искренним сожалением посмотрел на него, и тяжело вздохнув, вновь обратился к Мисосу.
   - Ну, нашли вы Уртанию?
   - Её больше нет, - сурово ответил Нарон.
   - Как это? - нахмурился дикарь. - Когда я был маленьким, оттуда приходили корабли с золотом, драгоценными камнями, с "дыханьем богов" и пряностями.
   Капитан в нескольких словах рассказал о находке на Третьем Найуле. О печальной судьбе Инона из Ромса и о том, что было написано на стене в его хижине.
   Вождь, его телохранители, так и оставшиеся стоять, слушали рассказ с раскрытыми ртами.
   - Вот почему мы не стали плыть дальше, - закончил Нарон.
   Дикарь взял кувшин и, наполнив все три кубка, поднял свой.
   - Пусть духи предков радостно встретят капитана Инона из Ромса. Он великий мореход, достойный памяти соплеменников.
   Грозд еще раз утробно икнул.
   - Почему у тебя так мало людей на корабле? - спросил он у Нарона.
   - Недалеко от Найулов мы встретили три боевые лодки рулевов, - ответил за капитана Мисос. - Они напали на нас.
   - Ты ничего не перепутал? - нахмурился вождь. - Что бы делать рулевам в такой глуши? Может это были лоухи или рабтяги?
   - Нет, - усмехнулся лоцман. - Я не первый год плаваю по островам. Это точно рулевы.
   - Мы пытались уйти, - капитан взял с блюда горсть изюма.- Я даже приказал выбросить за борт часть груза...
   - Вот почему у твоего корабля такая высокая осадка! - обрадовался дикарь.
   - Ты наблюдателен и мудр, вождь, - польстил ему Растор.
   Грозд самодовольно ухмыльнулся, потом, словно вспомнив, обратился к Нарону:
   - И что дальше?
   - Они нас догнали, - ответил капитан. - Вот поэтому на судне осталось так мало людей.
   - Ты настоящий воин, - напыщенно проговорил дикарь.
   - Я рад слышать похвалу из твоих уст, вождь, - Нарон склонил голову. - Позволь на память о нашей встрече подарить тебе этот меч.
   Капитан протянул руку за спину. Матрос подал сверток. Развернув тонкую белую материю, Нарон подал гостю тяжелый клинок в богато украшенных кожаных ножнах.
   Тот с жадностью схватил подарок.
   - Черная бронза, - заметил Мисос.
   Грозд, раздувая ноздри словно жеребец перед кобылой, жадно разглядывал оружие.
   - Прими так же эти кубки, - капитан жестом обвел посуду. - Они принадлежали Инону из Ромса.
   - Нет человека более достойного их, чем ты, вождь, - льстиво добавил Растор.
   Слова юноши оторвали дикаря от созерцания дорогого оружия.
   - Я доволен твоим подарком, Нарон из Смора! - торжественно объявил Грозд. - Плыви в свой Нидос, и пусть море будет благосклонно к твоему кораблю.
   С этими словами он встал, не выпуская из рук подаренного меча. По его знаку телохранитель свернул ковер вместе с посудой и закинул на плечо. При почтенном молчании матросов дикари спустились на палубу гребцов, потом перешли в свою лодку. Воины взялись за короткие весла. Три другие пироги, кружившие вокруг корабля Нарона словно голодные акулы, повернули за флагманом.
   - Ты зря упрекал богов, - вполголоса проговорил Тусет, глядя вслед удалявшимся дикарям.
   - Я знаю, маг, - отозвался капитан голосом смертельно уставшего человека. - Обещаю принести им жертву в первом же храме, который встречу на своем пути.
  
   После встречи с дикарями, которая неожиданно хорошо закончилась, Растор стал вести себя совершенно невыносимо! Он ходил по кораблю, гордо выпятив грудь, надувшись от важности, словно застарелый, готовый вот-вот лопнуть гнойной струей чирей. Теперь племянничек Минатийца не давал ей и шагу ступить, все время норовил ущипнуть или погладить, или прижаться. Айри коробило от таких прикосновений, а его липкие руки вызывали тошноту.
   Единственным местом, где ей удавалось укрыться от преследований пылкого юноши, оказалась корзина на верхушке мачты. Она сидела там целыми днями, вглядываясь в горизонт и с привычной грустью размышляя над своей горькой судьбой.
   Когда-то давно к ней так же приставал хозяин притона, где они скрывались со своей наставницей. Узнав об этом, Шило избила толстяка в кровь и пригрозила отрезать все лишнее, если он не оставит девочку в покое. Но на судне заступиться за нее оказалось некому. Тусет делал вид, что ничего не происходит. А Алекс, на которого Айри больше всего надеялась, только отводил взгляд. Это сильнее всего расстраивало девочку. Неужели Шило была права, не раз повторяя своей воспитаннице, что нет более лживого существа, чем мужчина?
   Теперь Айри спала прямо у двери каюты Тусета. Несколько раз за ночь Растор проверял, не ушла ли она спать к жрецу. Матросы за его спиной во всю потешались над ревнивым влюбленным, но открыто смеяться не решались, хорошо изучив его мелочный и злобный характер.
   Но по-настоящему Айри боялась ночевки на берегу. Пока что несколько ночей они провели в море. Но вот Мисос нашел подходящий остров, состоящий, казалось, только из обширного галечного пляжа, двух скалистых мысов, полукругом охватывавших маленькую бухту, и небольшой рощи. Девочка до последнего не сходила на берег, находя все новые и новые предлоги, чтобы остаться на борту. Только, когда раздраженный Тусет позвал ее в третий раз, пришлось сойти на землю. Но вопреки опасениям Растор вел себя вполне прилично. За весь вечер он подошел к ней только пару раз и даже не пытался шлепнуть по заднице, что в последнее время проделывал регулярно.
   Успокоенная девочка привычно расположилась у палатки жреца и заснула, закутавшись в одеяло.
   Вдруг кто-то осторожно тронул ее за плечо. Она резко открыла глаза и едва удержалась от крика. Перед ней на корточках сидел Растор и щерился самой противной из своих улыбок.
   - Пойдем, погуляем? - предложил он, в волнении облизывая губы.
   - Я хочу спать, - Айри попыталась отделаться от пылкого возлюбленного.
   Не тут то было! Парень бесцеремонно схватил ее за руки и попытался поставить на ноги. Девочка их поджала и повисла, качаясь, словно сопля на простуженном носу.
   Несмотря на худобу веса в ней оказалось достаточно, чтобы парень, выругавшись, ее отпустил. Айри завернулась в одеяло и сладко зевнула.
   - Я так хочу спать, Растор.
   Но юноша не собирался так быстро сдаваться. Взяв за плечи, он рывком поднял ее. А когда Айри попыталась повторить старый прием, то просто бросил девочку себе на плечо.
   - Что ты делаешь?! - в полный голос закричала она, надеясь привлечь к себе внимание.
   Но тот только крякнул, перехватывая её поудобнее, и едва ли не бегом бросился в рощу. Девочка рванулась, но Растор держал крепко и выпустил только, когда добрался до первых кустов. Грубо сбросив ее на землю, он довольно засмеялся.
   - Вот теперь ты точно со мной погуляешь!
   Прежде чем Айри сообразила, что ответить, сгреб ее в объятия и стал жадно целовать. Вот тут уже девочка не выдержала и изо всех сил ударила пяткой по ноге в щегольском башмаке. Парень взвыл и разжал руки.
   Айри бросилась к костру. Ей показалось, что в кустах рядом что-то прошуршало, но девочку это заботило меньше всего. За спиной, ругаясь и шипя от боли, хромал Растор.
   - Сюда! - вдруг раздался тихий возглас на келлуанском.
   Она удивленно остановилась. У огня сидел Алекс и делал ей знаки рукой. Девочка оглянулась. Разъяренный влюбленный был уже в двух шагах. Она ловко увернулась от широко расставленных рук Растора, и через секунду оказавшись у костра.
   И вдруг Алекс заговорил на либрийском, смешно коверкая слова.
   - Как ты могла такое делать, Айри? Разве ты забыла, что не прошло еще сорока дней от смерти Энохсета?
   Девочка раскрыла рот и захлопала глазами от неожиданности.
   Хромая, подошел Растор.
   - Не надо торопиться, - продолжал увещевать ее Алекс. - У вас будет еще много времени...
   - Да я... - возмутилась Айри, но парень резко ударил палкой по костру, вызвав целый рой искр.
   - Надо ждать! - почти крикнул он. - Энохсет могучий маг! Нельзя оскорблять его дух. Он будет мстить мне и вам.
   Девочка, наконец, поймала взгляд Алекса. Голубые глаза источали смертельный холод и словно предупреждали о чем-то.
   - Ждать! - уже тише проговорил он. - Плакать, а не радоваться. Поняла? Иди.
   Айри быстро-быстро закивала головой и поспешила к палатке Тусета.
   Растор остался с Алексом. Но ей вдруг стало ужасно любопытно, о чем там разговаривают эти парни? Наверняка, о ней! Значит, надо обязательно это услышать! Стараясь не дышать, девочка обошла палатку и, прячась за спящими матросами, осторожно поползла к костру.
   Шило могла бы гордиться своей воспитанницей! Не потревожив никого, Айри подобралась так близко, что смогла расслышать весь разговор.
   - Ты специально заговорил на либрийском? - спросил Растор, присаживаясь рядом с Алексом.
   - Да, - односложно ответил тот.
   - Хотел, чтобы я слышал?
   - Да?
   - Зачем?
   - Нельзя шутить с духами, Растор, - очень серьезным голосом проговорил Алекс. - Айри женщина, и она глупа. Ты мужчина и должен быть мудр.
   Услышав подобное, Айри скривилась от возмущения и беззвучно фыркнула: "Вот уж нашел мудреца!"
   - Нельзя делать это сейчас! - продолжал юноша. - Вы хотите радости тогда, когда нужно грустить. Не зли дух Энохсета! Его месть будет страшной!
   Словно в ответ на его слова налетевший порыв ветра зашелестел ветвями деревьев, пламя костра взметнулось злыми языками, осветив скалы.
   Матрос, за которым пряталась девочка, заворочался. Сердце Айри тревожно забилось. Видимо Растор тоже испугался. Как-то неуверенно хихикнув, он пробормотал:
   - Да я хотел только...
   - Нельзя! - решительно оборвал его Алекс. - Видишь, как злится дух Энохсета!
   - Но он же сам велел тебе выдать ее замуж! - обескуражено проговорил влюбленный. - Ты так сказал.
   - Да, - согласился Алекс. - Если она согласна, пусть идет за тебя. Но надо дождаться, пока дух Энохсета не успокоится. Не спеши. У тебя впереди много-много времени.
   - За кого ты боишься? - вдруг резко спросил Растор. - За нее или за себя?
   - За себя, - дрогнувшим от волнения голосом проговорил собеседник. - И за нее. И даже немного за тебя.
   - Почему?
   - От твоей смерти мне не будет хорошо, - сказал Алекс. - Только плохо. Я хочу выдать Айри замуж и уплыть в Нидос. Может, там знают, как мне вернуться на родину.
   И тут голос его сделался почти жалобным.
   - Я прошу тебя. Подожди. Не гневи дух Энохсета.
   - Не беспокойся, - чуть помедлив, ответил Растор. - Я пальцем ее не трону, пока не пройдут эти сорок дней.
   - Благодарю тебя, господин.
   Айри поморщилась как от зубной боли. Вот тебе и храбрец! Скис перед племянничком тикенского богатея. Девочка тихонько сплюнула и стала отползать от костра. Самое интересное она услышала. Теперь ясно, что ни Тусет, ни Алекс не помогут ей избежать постылого замужества.
   На другой день Айри заметила, что поведение Растора изменилось. Он только широко улыбался ей при каждом удобном случае да масляно щурил свои бесстыжие глаза. Даже на корабле парень перестал ее лапать, ограничиваясь похабными намеками. Тем не менее, Айри продолжала прятаться от него на мачте. С Алексом она вообще перестала разговаривать, презрительно щурясь, всякий раз, как тот что-то спрашивал. Нельзя сказать, чтобы это его сильно расстроило, но девочка просто не могла относиться к нему по-прежнему, после того, что услышала ночью. Она продолжала добросовестно выполнять обязанности служанки, но больше не заговаривала с Тусетом о Расторе и своей судьбе.
   Спустя восемь дней они встали на ночлег в рыбацкой деревушке. Здесь жили три семьи выходцев из Тикены. Все члены команды кроме Айри радовались тому, что наконец-то добрались до обжитых мест. В то время как матросы разбивали временный лагерь, разжигали огонь и ставили котел для каши, Нарон с лоцманом и Тусет разговаривали с местными жителями. Капитану очень хотелось как можно скорее принести жертву, обещанную после благополучно завершившейся встречи с дикарями. А то вдруг боги засомневаются в его стремлении отблагодарить их за помощь? К сожалению, на острове не оказалось ни одного храма. Но имелся небольшой алтарь Тики, на котором частенько приносили жертвы многие мореплаватели. Нарон тут же ухватился за эту идею и поспешил на холм, где располагалось святилище. Чтобы придать вес церемонии, он прихватил с собой лоцмана, Прокла с парой матросов, Тусета и Растора. В качестве жертвы предполагалось использовать овцу, которую выменяли у одного из рыбаков на серебряную подвеску. Как истинный либриец, тот не мог не нажиться на чужой проблеме.
   К счастью жрец не потащил с собой Айри. Пользуясь подвернувшейся возможностью, девочка полоскала в ручье белье. Послышался шум шагов. Она оглянулась. Держа в руке пустой бурдюк, к воде, что-то насвистывая, шел Алекс.
   Айри отвернулась и с ожесточением стала тереть тонкое полотно. Молодой человек присел в двух шагах.
   - Я знаю, что ты слышала ночью наш разговор, - тихо сказал он, не поворачивая головы. - Не все там правда. Запомни.
   С этими словами парень встал и пошел в лагерь, оставив девочку в сильном замешательстве.
  
   Как Александр и рассчитывал, ссылка на авторитет духа Энохсета сработала. К тому же по какому-то капризу природы во время разговора подул ветер, и Растора, что называется, "проняло". Хотя возможно бестелесный призрак старого келлуанина действительно решил остудить пыл ретивого влюбленного? Кто знает? В любом случае паренек перестал домогаться Айри, и девочонка, наконец-то, смогла перевести дух. Вот только вместо благодарности с ее стороны Алекс ощутил такое презрение пополам с разочарованием, что поначалу даже растерялся. Впрочем, с подобным отношением со стороны спасенных девиц, он уже встречался. Поразмыслив, юноша решил, что Айри, наверное, подслушала их разговор с Растором. Не то что бы Александра сильно заботило ее мнение о себе... Но он опасался, что она может наделать глупостей. Нужно как-то нейтрализовать то негативное впечатление, что сложилось у нее под влиянием их беседы с Растором. Вот только подходящего момента пришлось ждать очень долго.
   Их стоянка на острове в рыбацкой деревушке подошла для этого как нельзя лучше. Едва Нарон и прочие начальники отправились к жертвеннику, Алекс отыскал Айри и бросил ей несколько слов. Долго разговаривать с ней он опасался. Как известно, мужчины любят сплетни не меньше женщин, и, наверняка, отыщется матрос, который с удовольствием расскажет Растору, что его невеста о чем-то долго болтала с "тем самым" Алексом. Ни к чему пока злить племянника Минатийца.
   Капитан со спутниками вернулись уже в сумерках.
   - Боги услышали! - громогласно объявил Нарон и в качестве доказательства показал большое белое пятно на плече.
   - Когда мы приносили жертву, на меня нагадила чайка! - объяснил он его происхождение.
   Матросы ответили довольным гудом.
   - Я купил вина! - продолжал довольный Нарон. - Каша готова?
   - Да, хозяин, - бодро ответил Прокл.
   - Тогда разливайте! - он махнул рукой жестом хлебосольного хозяина.
   Матросы мигом потянулись с деревянными чашками к Растору, который держал на плече приличных размеров амфору.
   Алекс остался сидеть.
   - Ты чего? - удивленно спросил один из гребцов.
   - Не могу, - вздохнув, ответил парень. - Не прошло еще сорок дней со дня смерти Энохсета. Мне нельзя праздновать, пить и веселиться.
   Мужчина понимающе кивнул и одним махом опрокинул в глотку примерно пол литра красного вина. Видимо он рассказал остальным о причинах трезвости их нового товарища, потому что больше никто ему выпить не предлагал. Ночь прошла весело: в песнях, плясках и взаимных уверениях в дружбе, а утром корабль покинул гостеприимный остров. Пользуясь попутным ветром, подняли парус. Когда грязно-серое полотнище надулось сытым брюхом, Нарон зычным голосом крикнул, привлекая к себе внимание:
   - Люди, послезавтра вечером будем в Тикене!
   Команда настороженно молчала, ожидая продолжения.
   - Все, кому я обещал, получат свободу! Но мне нужно знать, кто из вас поплывет дальше, а кто останется в городе.
   - Что нам делать в такой дыре? - возмущенно отозвался кто-то из бывших рабов.
   - Как хотите, - развел руками капитан. - Только бесплатно я вас дальше не повезу! Либо платите, либо нанимайтесь в команду вольными матросами.
   Услышав такие слова, Александр отвернулся, чтобы скрыть усмешку. Люди взволнованно загомонили.
   - А чем мы тебе заплатим? - гневно рявкнул Прокл.
   - Я же обещал, что вы получите свою долю с сокровищ мага, - напомнил капитан. - Откажись и до Нидоса будешь кверху брюхом лежать!
   Матросы засмеялись.
   Кто-то с издевкой проговорил:
   - Так-то ты свое обещание выполняешь?
   - Я вам свободу дал! - огрызнулся Нарон. - Придем в город, я объявлю это в присутствии жрецов храма Тики! Там же выпишем грамоты! А бездельникам у меня на корабле делать нечего!
   Смущенные таким бурным натиском, люди притихли.
   - Так скажи толком, хозяин, чего ты хочешь? - спросил Прокл.
   - Я хочу, чтобы вы подрядились до Нидоса вольными гребцами.
   - Это значит, только за жратву! - обиженно крикнул кто-то.
   - А что вы еще умеете? - усмехнулся капитан. - Только веслами махать.
   Бывшие рабы сгрудились вокруг своего лидера и стали шепотом обсуждать предложение Нарона.
   От них отделились двое и встали у борта. Остальные расступились, выпустив вперед Прокла.
   - Щербатый и Ерай хотят остаться в Тикене.
   Парочка кивками подтвердила свое решение.
   - Мне не жалко, - развел руками капитан. - Они свободные люди и вольны делать все, что захотят.
   - Остальные готовы подрядиться к тебе вольными гребцами, - продолжил бывший раб. - Но у нас есть условия.
   - Слушаю, - Нарон скрестил руки на груди и сверху вниз уставился на Прокла.
   - Ты должен сейчас же выделить нам причитающуюся долю в добыче!
   Капитан нахмурился.
   - У меня нет столько меди и серебра!
   - Отдай золотом, - крикнули из толпы. - Мы сами разделим!
   Нарон поморщился.
   - И еще, - продолжил Прокл. - Нужно еще пятеро гребцов. Нас остается слишком мало.
   - Четверо, - возразил капитан. - Алекс плывет дальше.
   Все взоры обратились к Александру, который тихо сидел в уголке, с любопытством слушая их разговор.
   - Пусть будет четверо, - согласился бывший раб. - И ты заключишь с нами договор!
   - Все будет, как положено, - заверил Нарон. - В храме я объявляю вас свободными, и в присутствии жрецов заключим договор.
   Едва он произнес эти слова, с мачты раздался звонкий голос Айри:
   - Земля! Там земля!
   Впереди из-за горизонта чуть показались темные пятна. И тут же новый крик:
   - Корабли слева.
   Три паруса один за другим показались на фоне ярко-голубого неба.
   - Вот теперь точно скоро дом, - громко засмеялся лоцман. - Корабли идут в Тикену!
   На следующий день после полудня их корабль догнал лодки рыбаков, возвращавшихся с промысла. В одной оказались знакомые Мисоса. От них лоцман узнал, что Котас Минатиец с нетерпением ждет возвращения верного слуги и даже принес жертву Тике за удачное завершение их плаванья.
   Еще одни сутки и подгоняемый попутным ветром "Бороздящий стихию" вошел в просторную бухту, отделенную от моря узким, скалистым мысом, на котором возвышалась сторожевая башня. От неё шла мощеная камнем дорога. Парус свернули, и команда Нарона вновь взялась за весла.
   Алекс сидел спиной к берегу и смог оглядеться только тогда, когда борт корабля глухо стукнулся о бревна пристани.
   Сам город производил впечатление чужеродного пятна на фоне гор, поросших густым темным лесом. Одно- и двухэтажные домики под плоскими крышами, иногда окруженные чахлыми садами, теснились за толстой каменной оградой с высокими сторожевыми башнями. Далеко в море уходил длинный причал, вдоль которого на мелкой волне чуть покачивались множество разнообразных судов, в основном одномачтовых баркасов, предназначенных для плаванья по островам.
   Едва матрос обвязал конец каната вокруг бревна, на причале показались три воина в кожаных доспехах с копьями в руках. Капитан приказал спустить трап. Стражники еще издали узнали старых знакомых.
   - Котас Минатиец вас уже заждался, - гулким басом проговорил один из них, поднимаясь на борт. - Каждый день слуг присылает.
   - Ну и сколько мне сейчас платить за стоянку? - хмуро спросил Нарон.
   - Пять радланских медяков, - усмехнулся воин. - Или либрийских лепт.
   Вскинув брови, капитан полез в кошель, и только когда получил на руки дощечку с выжженным символом, проговорил:
   - Что-то сегодня дешево?
   - Поблагодпри господина Минатийца, - проворчал стражник. - Ты же плавал по его делам. Вот и взяли с тебя, как со своего. С тикенца.
   - При случае обязательно, - пообещал обрадованный Нарон.
   Уже ступив на трап, воин сказал:
   - Ты бы поторопился обрадовать благодетеля.
   - Сейчас же иду, - засуетился капитан.
   Но его опередил Растор. Прихватив дорожный мешок, он спрыгнул на причал и почти бегом побежал к городу. А на пути Нарона встали бывшие рабы. Тот поморщился.
   - Давайте завтра?
   - Нет, хозяин, - покачал головой Прокл. - Солнце еще высоко, можно торговать.
   К капитану подошел Тусет.
   - Иди. Я сам пойду к Минатийцу и все ему расскажу.
   - Хорошо, маг, - обреченно кивнул головой Нарон и вдруг возмутился.
   - Ну, хоть переодеться то вы мне дадите? Не в такой же одежде идти в храм?
   Матросы заулыбались.
   - Айри, - позвал жрец девочку. - Пойдешь со мной.
   - Да, господин, - поклонилась она.
   - И и ты, Алекс.
   Юноша вскинул брови, но ничего не сказав, кивнул.
   Он впервые оказался в городе этой части света, поэтому смотрел во все глаза. Узкие, кривые улочки. Однако нигде не видно куч гниющих отбросов. Стены домов без окон, высокие заборы.
   - Растор, наверное, уже у отца или даже у дяди, - вполголоса заговорил Тусет. - Ты точно не хочешь за него замуж?
   - Клянусь Великой рекой, - тихо, но с большим чувством ответила девочка.
   - Тогда тебе придется это повторить отцу Растора и самому Котасу Минатийцу.
   - Я скажу, - пообещала Айри.
   Наверное, со стороны они смотрелись довольно странно. Лысый старик в длинной белой рубахе с посохом, девочка в дырявой тунике и молодой парень в грязной куртке с длинным мечом за поясом. Редкие прохожие жались к стенам домов, провожая их настороженными взглядами. Через полукруглую арку с облупившейся штукатуркой они вышли на широкую, вымощенную камнем, улицу. "Типа центральный проспект", - догадался Александр. Вечерело. Солнце нависло над острыми пиками гор, кое-кто из лавочников закрывал окна толстыми деревянными щитами. Время торговли заканчивалось. Зато над гостеприимно распахнутыми дверями ночных заведений расторопные слуги зажигали масляные фонари.
   Путники остановились у высоких ворот расписанных яркими цветами. Двухэтажный дом с окнами и маленьким балконом красовался свежей побелкой.
   - Мы пришли, - проговорил Тусет, вздыхая и поправляя сумку с книгой.
   Он вежливо постучал посохом по толстым доскам. С легким скрипом открылась маленькая калитка и, наклонив голову, на них уставился высокий мужчина в кожаной одежде с коротким мечом на поясе. "Настоящий ваххабит", - почему-то подумал Алекс, глядя на хмурую бородатую физиономию, украшенную впечатляющим носом, и навороченный на голову тюрбан над ней. Вдруг лицо стража дрогнуло и расплылось в широкой улыбке, обнажая крупные белые зубы.
   - Маг! Ты пришел. Хозяин уже спрашивал о тебе.
   С этими словами он посторонился, пропуская жреца и сопровождавших его лиц во двор. Первое, что бросилось в глаза Александру, это круглый бассейн с мраморной статуей посредине. На парапете сидели утки и чистили себе перышки. В нос пахнуло знакомым запахом конюшни.
   - Хозяин велел провести тебя прямо к нему, - быстро затараторил привратник.
   - Подождите меня здесь, - обернулся Тусет к своим спутникам.
   Тут на крыльце, украшенном четырьмя колоннами, показался мужчина с аккуратно подстриженной бородой, одетый в темно-коричневую тунику. Увидев поднимающегося по лестнице жреца, он всплеснул руками.
   - Мы уже заждались тебя, маг!
   - Не мог же я предстать перед таким уважаемым господином, не приведя себя в порядок, - улыбаясь, покачал головой Тусет.
   - Проходи, проходи, - засуетился мужчина.
   - Где здесь можно посидеть? - спросил Алекс у бородача с мечом.
   - Вон скамейка! - рыкнул тот и так взглянул на девочку, что та даже съежилась от страха.
   Похоже, это монументальное сооружение стояло здесь не один год. За это время поверхность расколотого пополам бревна вытерлась до зеркального блеска, только выделялись темные пятна сучков. Александр уселся и, положив на колени меч, стал ждать. Айри, немного потоптавшись, тоже присела на краешек.
   - Что мне говорить, Алекс?
   Юноша взглянул на привратника. Бородач, состроив свирепую рожу, расхаживал у ворот, время от времени бросая на них злобные взгляды.
   - О чем? - поинтересовался он на келлуанском.
   Девочка понимающе кивнула.
   - Что отвечать, если спросят, почему я не хочу стать женой...
   - Я понял кого, - резко оборвал ее Александр.
   Айри испуганно замолчала.
   - Скажешь, что ты.... - он стал мучительно подбирать нужное слово. - Как называется, когда человек хочет получить то, на что не имеет права?
   Девочка растерянно пожала плечами.
   После долгих и путаных объяснений она довольно улыбнулась.
   - У нас говорят "недостоин"!
   - Вот-вот, - обрадовался юноша. - Скажешь, что девчонка с улицы не достойна быть женой такого красивого...
   Айри фыркнула.
   -... умного...
   Девочка уже с трудом сдерживала улыбку.
   - ... а главное - знатного молодого человека! Понятно?
   Собеседница закивала.
   - Только не говори им, что он дурак, и ума у него меньше чем у таракана. Не обижай лучших людей Тикены.
   - Я поняла, - серьезно сказала Айри.
   - Теперь помолчи, а то стражник вон как на нас косится, - проговорил Алекс, откидываясь на спинку скамейки и закрывая глаза.
   Он постарался отрешиться от всего происходящего и очистить свой разум, готовясь к очень важному разговору.
   - Кто здесь Алекс? - раздался звонкий молодой голос.
   Он открыл глаза и увидел на крыльце у колонны молодую служанку в короткой тунике, с масляным фонарем в высоко поднятой руке.
   - Я! - отозвался Александр.
   - Тебя зовет господин Котас Минатиец, - проговорила девушка.
   Юноша встал, с хрустом потянулся и направился к лестнице. Он только успел встать на первую ступеньку, когда за спиной раздался короткий рык:
   - Стой!
   Парень оглянулся. К нему, широко шагая, приближался охранник.
   - Меч отдай, - угрожающе прогудел он, страшно вращая выпученными глазами.
   На Алекса эти гримасы не произвели никакого впечатления.
   - А ты мне его потом вернешь?
   - Я с тобой пойду! - еще более грозно прорычал привратник.
   Александр пожал плечами, вынул клинок в ножнах и с легким полупоклоном протянул его на вытянутых руках. Стражник смутился столь неожиданным действием, и неловко приняв меч, затолкал его за пояс.
   Служанка, наблюдавшая за этим ритуалом, открыла рот от удивления.
   - Чего уставилась?! - оскалился стражник, и та испуганно юркнула в широко распахнутую дверь. Алекс под конвоем вошел в небольшую комнату, из которой в разные стороны вели три двери. Служанка проскользнула вперед, указывая дорогу. Вслед за ней он вошел в ярко освещенный зал. Мельком окинул взглядом расписанные стены и тут же заметил слева хмурого Растора. Сцепив руки на груди, он стоял, прислоняясь спиной к изображению сине-зеленого дерева с ярко- красными цветами.
   - Проходи, моряк, - послышался радушный голос.
   В центре комнаты на ярком ковре прямо под большим масляным светильником стоял квадратный столик. С одной стороны от него на табуретке сидел Тусет с Книгой Сета на коленях. По другую - на короткой скамейке с резной спинкой расположились двое мужчин. Причем сидели они так, словно старались отодвинуться друг от друга подальше. Тот, кто постарше с седой окладистой бородой, отвернувшись, смотрел в стену, а второй, одетый почему-то в плащ поверх обычной одежды, довольно улыбался и смотрел на Александра большими выразительными глазами на смуглом лице, украшенном аккуратными усами и бородкой.
   Александр сделал пару осторожных шагов по мягкому ворсистому ковру и низко поклонился.
   - Кто ты и откуда? - спросил одетый в плащ мужчина. По тому, как уверенно тот себя держал, молодой человек определил, что перед ним сам хозяин дома.
   - Меня зовут Алекс, я матрос с корабля "Рассекатель воды" из города Брис, что в государстве Тонго. Наш корабль шел в город Нидос с грузом тканей, оружия, воска и меда.
   - Не слышал о таком государстве, - бросил, не оборачиваясь, пожилой мужчина.
   - Наверное, моя страна называется у вас как-то по-другому? - растерянно предположил парень.
   - Кто правит твоей страной?
   - Король, - ответил юноша. Как-то он стал свидетелем разговора Нарона со жрецом, в котором речь шла о какой-то стране на севере, где, по словам капитана, имелось великое множество государств.
   - Ты из ольвиец? - поинтересовался хозяин дома и тут же проговорил что-то на непонятном языке.
   - Я не понимаю тебя, господин, - покачал головой Алекс.
   - Скажи что-нибудь по-своему, - предложил хозяин дома.
   - Отпустили бы вы меня, - вздохнув, выдал на тонганском Александр.
   - Никогда такого не слышал, - немного подумав, сказал мужчина, и, обратившись к соседу по скамейке, спросил:
   - А ты, брат?
   - Не о том спрашиваешь, Котас, - повернув голову, тихо проговорил тот. - Какое нам дело, кто он и откуда?
   Александр почувствовал, как после этих слов в комнате повисло напряжение. От волнения он начал потеть.
   - Ты прав, - согласился Минатиец, - Расскажи, как ты попал на остров? И почему Энохсет сделал тебя наследником всего имущества?
   Он сделал знак рукой. Стоявшая у стены рабыня быстро подошла к столику и наполнила блестящий кубок густым темно-красным вином. Плеснув туда воды из широкогорлого сосуда, Минатиец сделал глоток, рассматривая гостя как диковинное блюдо, словно выбирая, с какого конца начинать его есть.
   Алекс поведал свою историю, практически ничего не придумывая, упустив лишь некоторые моменты.
   -... Я не помню ничего после того шторма. Но Энохсет говорил, что нашел меня на берегу. Одной рукой я держался за обломок борта, а в другой у меня был этот меч. Старик выходил меня. Он остался один, потеряв близких. Когда я поправился, то стал помогать ему: охотился, готовил, стирал одежду. Энохсет выучил меня своему языку. Мы долго жили вдвоем, пока не появилась Айри. Он очень хотел вернуться домой, поэтому и послал нас ждать, когда корабль будет возвращаться с Найульских...
   - Я это знаю, - бесцеремонно перебил его хозяин. - Почему он оставил имущество именно тебе?
   - Он не раз говорил, что относится ко мне как к сыну, - ответил Александр. - У него больше никого не было. Но за это я должен сопровождать Книгу Сета до храма в Абидосе, принести там в жертву двух лучших быков и выдать замуж Айри. За того, кого она сама выберет.
   - Она уже выбрала, - проворчал брат Минатийца, бросив презрительный взгляд на Растора. Тот только крепче сжал губы, отчего его рот стал напоминать куриную гузку.
   - Кого, господин? - сделав вид, что очень удивлен, спросил Алекс. - Я об этом ничего не знаю.
   От такого простого вопроса в комнате повисла гробовая тишина. Даже хозяин дома от удивления выкатил глаза. Однако быстро пришел в себя и с усмешкой ответил:
   - Моего непутевого племянника.
   - По-моему вы ошибаетесь, господин, - смело возразил Александр. - Айри не может быть женой господина Растора.
   - Что ты сказал?! - рявкнул племянник богача, бросившись на Алекса.
   Тот ловко увернулся от летевшего в лицо кулака и незаметным движением перенаправил стремительное движение юноши. Растор с грохотом врезался в табурет.
   - Хватит! - хозяин дома звонко хлопнул ладонью по столу. - Уймись!
   Но пылкий влюбленный предпринял еще одну атаку, закончившуюся так же печально.
   - Придержи его! - крикнул Котас охраннику.
   Тот сграбастал паренька за плечи и прижал к широкой груди.
   - Это почему же какая-то сопливая девчонка не хочет стать женой моего сына! - взвился подобно ядерной ракете папа Растора. - Что она о себе возомнила, мерзавка?!
   - Я не сказал "не хочет", - поспешил возразить Александр. Не хватало еще от папаши уворачиваться. Бить-то, как следует, этих ублюдков ему нельзя. - Я сказал "не может" потому, что считает себя недостойной столь великой чести.
   Мужчина растерянно захлопал глазами. Второй раз за время разговора в комнате наступила тишина. Даже Растор затих в медвежьих объятиях стражника.
   - Никому не ведомая девчонка с улиц Нидоса не может стать членом такой уважаемой семьи! - поспешил продолжить Алекс. - Это против всех законов и обычаев! Она опозорит тебя, если выйдет за Растора. Айри понимает это и очень сожалеет, что не сможет стать его женой.
   - Но её приданое..., - заморгал юноша, растерянно глядя то на отца, то на дядю.
   Как же Александр был благодарен за эти слова! Выпрямившись и придав лицу самое скорбное выражение, он сказал мрачным замогильным голосом.
   - Никакое богатство не в силах заменить благородного происхождения! Так говорят у меня на родине. За твоим родом, господин Минатиец, сотни лет власти, твои предки решали судьбу города с момента его основания. Родством с тобой гордятся самые знатные семьи. Что скажут они, узнав о такой невесте твоего племянника?
   Котас уже пришел в себя и, откинувшись на спинку скамейки, благосклонно внимал его речи.
   - Даже все сокровища Энохсета лишь пыль по сравнению с твоим богатством! Вот почему Айри не может стать женой Растора. Она знает свое место!
   Тусет сидел с широко открытыми глазами и пристально смотрел на юношу, словно пытался разглядеть мысли, роившиеся у того в голове.
   - У тебя умная служанка, маг, - усмехнулся хозяин дома, взглянув на брата. Соглашаясь, тот кивнул бородой.
   - Он врет! - крикнул Растор.
   Стражник отпустил его, и парень, подскочив к отцу, быстро заговорил:
   - Айри согласна выйти за меня! Она мне сказала об этом еще в море. Этому мерзавцу просто жаль отдавать приданое! Айри хорошая девушка, отец. И я хочу, чтобы она стала моей женой!
   Под яростным и умоляющим взглядом сына мужчина опустил глаза и что-то пробормотал, глядя на брата:
   - А давай мы её спросим? - предложил Котас.
   - Я схожу за ней, - Растор бросился к двери.
   - Стой! - крикнул дядя. Повинуясь его голосу, стражник преградил путь юноше. Тот попытался его обойти, но был остановлен новым криком Котаса.
   - У нас есть, кому позвать девчонку! Много чести, если за ней будет бегать мой племянник!
   Пришибленный парень вновь отошел к стене и застыл, опустив глаза и сложив на груди руки. Алекс встал чуть левее, чтобы не выпускать его из вида.
   Вошла рабыня, а за ней Айри. Скромно опустив голову и не поднимая глаз, она тихо спросила Тусета:
   - Ты звал меня, господин?
   - Уважаемый господин Котас Минатиец хочет тебя спросить, - сказал жрец, указав рукой на хозяина дома.
   - Подними голову, - велел тот. - Ну!?...
   Девочка посмотрела на него как кролик на удава.
   - Мой племянник хочет взять тебя в жены. Ты согласна?
   - Нет, господин, - тихо, но решительно проговорила Айри. - Я не достойна такой чести.
   - Умная девушка, - похвалил её отец Растора. - Надеюсь, ты найдешь мужчину соответствующего твоему положению.
   - Благодарю за добрые слова, господин, - Айри поклонилась.
   И тут застывший каменным изваянием Растор завизжал и, выхватив откуда-то короткий кинжал, бросился на Айри.
   - Никому не достанешься, дрянь!
   Александр одним прыжком оказался возле девочки, оттолкнул ее в сторону и бросился под ноги обезумевшего влюбленного. Легкая Айри отлетела к стене, а пылкий ухажер упал на пол. Молодые люди одновременно оказались на ногах. Оскаливший зубы Растор кинулся на Алекса, полосуя воздух впереди себя тускло блестящим клинком. Тот попытался выбить оружие, но противник разрезал ему рукав и оцарапал кожу.
   - Это ты настроил ее против меня! - прокричал тикенец, бросаясь в новую атаку.
   - Оставь его! - крикнула Айри. - Я не хочу за тебя замуж!
   - Ты будешь моей! - отозвался Растор. - Или мертвой!
   Воспользовавшись этим коротким диалогом, Александр сумел увернуться от клинка и резко ударил нападавшего под ребра, одновременно перехватывая руку с кинжалом. Но тут ему кто-то больно вдарил по почкам. В глазах потемнело, пальцы разжались, юношу обхватили сзади сильные руки и оторвали от Растора. Тот отскочил и замер, потирая ушибленный бок. Алекс мешком висел в объятиях стражника, стараясь прийти в себя, и беспомощно хватая ртом воздух.
   - Довольно! - крикнул Тусет, вскакивая на ноги.
   Котас Минатиец молчал, с гадкой усмешкой посматривая на Александра. Его брат застыл с открытым ртом. Бледная как мел Айри вжалась в стену, словно стремясь протиснуться сквозь нее.
   - Убью! - Растор бросился на Алекса, выставив вперед кинжал.
   За миг до этого тот каблуком своего тяжелого сапога от души врезал по ступне стражника, одетого в мягкие кожаные башмаки. Раздался противный хруст, а вслед за ним громовой рев. Объятия ослабли, Александр изо всех сил ткнул локтем назад, одновременно приседая, наклоняясь вперед и перемещаясь вбок. Лезвие кинжала распороло бицепс и по рукоять вошло в грудь охранника.
   Алекс рывком выбрался из-под завалившейся на сторону туши, подобрал свой меч и бросился к стене, обнажая клинок. Растор застыл, глядя широко распахнутыми глазами на привратника, ворочавшегося на залитом кровью ковре.
   Первым опомнился жрец. Отложив в сторону сумку с драгоценной книгой, он бросился к раненому. В дверях показались вооруженные воины с горящими факелами.
   Александр стоял, сжимая рукоятку меча. Вскочившие на ноги братья Минатийцы посмотрели друг на друга.
   - Тихо! - властно проговорил Котас, потом взглянул на Тусета, хлопотавшего у раненого стражника.
   - Он жив?
   - Да, господин, - не оборачиваясь, ответил жрец. - Но может умереть. Нужна моя сумка с лекарствами. Она на корабле. Айри знает, где она лежит.
   - Отправляйся за ней, - приказал хозяин дома, потом проговорил, обращаясь к стражникам. - Проводите ее и поторопите, если понадобится!
   Двое воинов ушли вместе с девочкой. Остальные обступили затравленно озиравшегося Алекса.
   - Пусть принесут горячей воды и чистых тряпок, - продолжал отдавать распоряжения жрец.
   Повинуясь жесту хозяина, дрожащая от страха рабыня бросилась за дверь.
   - Ты поднял руку на моего человека в моем доме, - мрачно усмехаясь, проговорил Котас, обращаясь к Александру.
   - Не я его ударил, - покачал головой тот, нашарив рукоятку метательного кинжала. - Не я бросился с ножом на гостя. Если бы твой человек не вмешался, ничего бы не случилось.
   - Он защищал моего племянника!
   - Разве ему что-то угрожало?
   - Растор первым начал драку! - громко сказал Тусет, разрезая на раненом кожаный доспех. - Любовь ослепила его и заставила забыть о долге гостеприимства.
   - Я не хотел убивать Агу! - закричал юноша. - Алекс подло подставил его под удар!
   - Молчи! - оборвал его отец. - Сейчас говорит дядя!
   - Прости, отец, - Растор опустил голову.
   Вбежала рабыня и с ней еще две женщины с мисками и тряпками.
   - Спрячь меч! - велел хозяин дома.
   Александр, поколебавшись, вложил клинок в ножны.
   Котас сел, расправил плащ красивыми складками и заговорил тихим, но внушительным голосом.
   - По твоей вине пострадал мой человек. Я могу приказать убить тебя или отдать на суд города.
   - Не нужно этого делать, господин Минатиец, - возразил Тусет, ловко бинтуя густо заросшее черными волосом тело стражника.
   - Это мой дом, маг, и я делаю здесь все, что захочу,- сказал мужчина. Алекс вновь взялся за меч.
   - Он нанес мне оскорбление и должен за это заплатить. Иначе меня перестанут уважать в Тикене.
   - Я готов, - пожал плечами Александр. - Зови своих воинов.
   - Мне бы не хотелось проливать кровь, - покачал головой Котас. - Я торговец, и хочу принять в счет нанесенной обиды половину того, что у тебя есть.
   - Растору я должен был отдать треть, а за стражника вы требуете половину? - дерзко усмехнулся юноша. - Разве слуга дороже племянника, господин?
   - Ты сильно рискуешь, так со мной разговаривая, - нахмурился Минатиец.
   - Я не сказал ничего не почтительного, - возразил Алекс. - Просто хочу сбавить цену, я тоже немного торговец, господин.
   Хозяин усмехнулся, посмотрел на брата. Тот откровенно улыбался в бороду, довольный тем, что свадьба непутевого сына с бывшей рабыней не состоится.
   - Хорошо торгуешься, моряк! - Минатиец засмеялся и хлопнул себя по колену. - Четвертую часть!
   - И я смогу спокойно уплыть в Келлуан? - спросил Алекс, все еще не веря, что так дешево отделался.
   - Конечно, - развел руками мужчина.
   Пришли рабы с носилками. На них уложили стонавшего стражника и вынесли из комнаты.
   - Опись моей доли сокровищ у господина Тусета. Присылай своих людей на корабль, - проговорил Александр. - Айри уплывет с нами?
   - Она же рабыня уважаемого мага и должна следовать за господином, - ответил Котас.
   - Благодарю тебя, господин, - юноша сунул меч за пояс и низко поклонился. - Ты мудр и справедлив.
   - Я знаю, - улыбнулся хозяин Тикены.
   Только оказавшись за воротами, Алекс поверил окончательно, что выбрался из дома местного олигарха живым. Когда за углом погас свет факелов, освещавших ворота резиденции Минатийца, у парня ослабели ноги, и он тихо сполз по стенке. Как-то сразу и резко заболело все тело, мокрый рукав прилип к коже, кровь теплыми струйками медленно капала в пыль. Скрипнув зубами, он поднялся и зашагал в порт, медленно передвигая ноги. Александр хорошо запомнил дорогу, и хотя сейчас кругом царила кромешная темнота, разгоняемая лишь светом звезд, ветер, наполненный морской солью, не давал ему сбиться с пути. Ночью улицы города пустели. Только один раз мимо него торопливо прошли двое мужчин с мешками. Один из них больно толкнул Алекса в плечо. Зашипев от боли, он схватился за пораненную руку и негромко выругался. Прохожие быстро скрылись в одном из переулков, а впереди мелькнули отблески факелов.
   "Ну, что опять?!" - с тоской подумал Александр, оглядываясь по сторонам в поисках убежища. Спрятавшись за углом, он увидел, что это возвращаются посланные за лекарской сумкой Тусета воины. С огромным облегчением юноша заметил, что Айри с ними нет. Едва стражники скрылись в темноте, он продолжил свое целеустремленное движение в сторону порта.
   Первый же встречный кабак, из гостеприимно распахнутых дверей, которого неслись пьяные песни, визг и запах браги, убедил юношу, что он идет в правильном направлении.
   Парень вышел к морю, когда из-за гор появился край луны. Сразу стало светлее, и он безошибочно отыскал на причале "Бороздящего стихию".
   - Это ты, Алекс? - настороженно спросил караульный, спускаясь с кормовой палубы.
   - Я.
   - А где маг? - раздался сонный голос Нарона.
   - Остался у Минатийца, - ответил юноша, поднимаясь по трапу. - Там его человеку стало плохо.
   Капитан зевнул и, встав у борта, задрал край одежды. Раздался звук льющейся воды. Хозяин еще раз сладко зевнул и отправился в свою каюту.
   Из темноты выскочила Айри.
   - Ты вернулся! - ликующе прошептала она, и присев негромко хлопнула ладонями от восторга.
   - Угу, - кивнул Александр, окинув взглядом спящих матросов. Ему показалось, что их слишком мало. Наверное, еще не вернулись с берега. "Гуляют хлопцы", - вспомнился ему какой-то старый кинофильм.
   - Тебя же надо перевязать! - вскричала девочка. - Я сейчас.
   С этими словами она убежала в каюту жреца. Алекс решил, что на палубе гребцов слишком темно, и поднялся на нос. Луна уже вовсю сверкала на ночном небе.
   - Говорят, и тебя порезали? - спросил, зевнув, караульный матрос.
   - Поцарапали немного, - кивнул Александр, ложа на палубу меч.
   Морщась от боли, он стал развязывать пояс.
   - Помочь? - лениво предложил караульный.
   - Сам справлюсь, - отказался юноша.
   Он аккуратно сложил куртку, и тут на палубу влетела запыхавшаяся Айри.
   - Я специально оставила немного мази и тряпок, - гордо сообщила она, потрясая узелком, но тут же охнула, увидев залитую кровью рубаху.
   Ткань успела пристать к ране, и Алекс поморщился, когда легкие пальцы девочки осторожно отдирали её. Вновь открылось кровотечение. Девочка дала крови промыть рану и стала быстро мазать кожу вокруг нее пахучей мазью.
   На причале послышались пьяные крики. Караульный, молча наблюдавший за перевязкой, поспешил к трапу. Проводив его глазами, Айри наклонилась.
   - Что они сказали?
   Александр не стал уточнять кто такие "они".
   - Котас Минатиец оказался добрым и справедливым человеком. Ты не будешь женой Растора.
   - Ой, как хорошо! - обрадовалась девочка, ловко завязывая края повязки.
   - Мы поплывем в Нидос, а дальше в Келлуан.
   - Хвала Сету! - всхлипнула она. - Я всю дорогу молилась ему, Горну и Амошу.
   - И все это лишь за четверть того, что досталось нам из сокровищ Энохсета, - проговорил Александр, протягивая другую руку, украшенную длинной кровоточащей царапиной.
   - И ты так спокойно об этом говоришь? - всплеснула руками Айри
   - А что плакать? Он кстати вообще половину взять хотел. Я его еле уболтал на четвертую часть.
   - Вот какой добрый! - прошипела девочка. - Да он просто нидосский ростовщик какой-то!
   - Не клевещи на хорошего человека, - возразил юноша, когда пыхтящая от возмущения Айри принялась мазать царапину мазью.
   - Он хозяин Тикены. Одно его слово и я, и ты, и даже Тусет, можем исчезнуть, и никто ничего не узнает. А он отпустил нас...
   - Еще бы! - фыркнула девочка. - Ты ему вон как зад... Ты его так хвалил, как будто он сам Келл-номарх.
   - И взял немного, - Алекс сделал вид, что не слышал её слов - А мог бы все отнять. Котас Минатиец - добрый человек.
  
  
  
   Часть 2
  
   Бриз
  
   Глава I
   Спор о вкусах
  
  

Однако Гед видел, что у здешнего

народа добрые лица. Дело было не в

них, а в нем самом. Он оказался чужим,

как порыв холодного ветра в знойный

день, и как принесенная ураганом черная птица.

Урсула ЛЕ ГУИН

Волшебник Земноморья

  
  
   Несмотря на то, что Нарон сам мог ударить в спину, обжулить торгового партнера и даже ограбить встречное судно, если был уверен в безнаказанности, какие-то вещи он себе не позволял. Как и большинство из тех, кто связал свою жизнь с морем, капитан уважал его волю. В первый момент, увидев гору золота и серебра, даросец захотел убить Алекса и увеличить свою долю добычи. Но, узнав, что юноша единственный уцелевший в кораблекрушении, решил, что если уж его пощадило море, то и он не станет отнимать у парня жизнь. Пусть все случится по воле богов. Вот почему грабеж, учиненный Минатийцем, возмутил его до глубины души. А еще капитан "Бороздящего стихию" очень испугался, увидев ночью отряд стражников, направлявшихся к его кораблю. Узнав, что Тусету срочно понадобилась сумка с лекарствами, он испытал настоящее облегчение. Этот страх Нарон не простит тикенскому олигарху никогда! Он решил, что больше не придет в Тикену. Однако этого ему показалось мало. Капитан решил отомстить! Теперь при любой возможности: на пьяной пирушке, при деловых переговорах, в храме или публичном доме он будет всем рассказывать, как хозяева Тикены отняли последнее у чудом спасшегося моряка. Может быть, после этого многие хозяева кораблей подумают, прежде чем иметь дело с Минатийцем. В глубине души Нарон опасался, что и с ним поступят точно так же как с Алексом, поэтому очень торопился покинуть "гостеприимный" порт. Наверное из-за спешки, капитан смог купить только двух рабов. Один из которых умер на четвертый день плаванья, хотя оправившийся от ранения Длин уверял, что он только чуть-чуть поучил нерадивого гребца.
   Нарон в кровь разбил физиономию надсмотрщика, несмотря на то, что жрец подтвердил его невиновность.
   - Этот человек сильно болел, - сказал он, брезгливо вытирая руки о полотенце, поданное Айри. - Его внутренности воспалились.
   Капитан махнул рукой и подул на болевшие костяшки пальцев.
   - Скройся с глаз моих!
   Длин поклонился и, прижимая ладонь к разбитому носу, спустился с кормовой палубы. Капитан взглянул на Кораса, временно занявшего место у рулевого весла.
   - Идем в Милету, хозяин? - спросил тот.
   - Да, - нехотя буркнул Нарон. - Надо запастись провиантом и водой.
   Капитан чувствовал, что сам немного виноват в случившемся. Стремясь оказаться как можно дальше от Тикены, он приказал развить максимальную скорость, не позволяя гребцам отдохнуть даже при попутном ветре. Бывшие рабы ворчали и огрызались на надсмотрщика, когда тот требовал увеличить темп. Но Длин опасался трогать вольных гребцов, вымещая всю злобу на двух рабах. Вот один и не выдержал.
   Так или иначе, но когда "Бороздящий стихию" вошел в гавань Милеты, Нарону требовалось не только продовольствие и вода, но и четверо гребцов. Так как двое бывших рабов выразили желание остаться в этом городе.
   Прихватив с собой двух матросов, капитан отправился на рынок. Остальные члены команды расположились на отдых. Гребцы, нанятые за еду, с завистью поглядывали на матросов. Им хозяин обещал выплатить жалование, и те уже предвкушали, как будут спускать его в кабаках Милеты.
   Тусет заметил, как к Алексу, сидевшему в стороне, подошел Прокл. Жрец прислушался, но они разговаривали очень тихо. Бывший раб как-то нехорошо усмехнулся, юноша пожал плечами, покопался в сумке и передал ему что-то тускло блеснувшее. Прокл собрался похлопать его по плечу, но замер. Жрец наклонился вперед, чтобы лучше видеть происходящее. Одной рукой Алекс схватил мужчину за шею, а в другой у него оказался короткий кинжал, упиравшийся в промежность гребца. Со стороны могло показаться, что эти двое мило беседуют. Вот только лицо у юноши сделалось каким-то хищным. От неожиданности Прокл дернулся. Алекс отпустил его и вновь принялся зашивать куртку. Гребец наклонился к нему и что-то прошептал. Юноша равнодушно пожал плечами.
   - Ого! - воскликнул кто-то из гребцов, разглядывая что-то в руках Прокла. - Пошли с нами, Алекс?! Тут на всех хватит!
   - Отведаем вина милетского, шлюх пуганем! - поддержал второй, глядя на парня, который все так же сидел у борта.
   Бывшие рабы заржали.
   - Пошли, а то не хорошо получается, - поддержал приятелей Прокл. - Ты угощаешь, а пить не идешь.
   - Не могу, - с трагической дрожью в голосе ответил юноша. Тусет мог бы поклясться, что он вот-вот заплачет от огорчения. - Сорок дней еще не прошло. Не хочу обижать дух Энохсета.
   - Как знаешь, - пожал плечами гребец.
   Он отошел, а Алекс вернулся к прерванному занятию. Тусет вспомнил вчерашний разговор. Заметив, что у молодого человека разорван рукав, жрец предложил ему отдать куртку Айри.
   - Моя служанка заштопает.
   Но юноша только покачал головой.
   - Сам уделаю. Ей только мешки шить.
   - Значит, правда, что ты сшил ей платье?
   Алекс чуть поморщился.
   - Меня попросил Энохсет. Девочка при мне стеснялась одевать келлуанские наряды. Ты, наверное, понимаешь почему?
   - У нас не считают женскую грудь той частью тела, которую так необходимо скрывать, - пожал плечами Тусет.
   - А у нас считают, - сказал парень. - И в Нидосе тоже, и во многих других местах.
   - У тебя хорошо получилось, - признал жрец. - Наверное, нашим женщинам понравится такой фасон.
   Старик усмехнулся. Тем временем юноша как-то по-особенному завязал суровую нитку и перегрыз ее зубами, осмотрел куртку и стал одевать.
   Жрец перегнулся через перила и окликнул его.
   - Алекс, поднимись ко мне.
   - Ты звал меня, маг? - поинтересовался он.
   - Я старше тебя и поэтому хочу дать тебе один совет, - понизив голос, проговорил келлуанин. - Ты зря подарил серебро Проклу. Теперь они заставят тебя поить их на каждой стоянке.
   - Нет, господин Тусет, - покачал головой юноша - Я не дам им больше ничего.
   - Заставят, - усмехнулся жрец.
   - Не смогут, - спокойно возразил Алекс и пояснил. - На моей родине есть обычай, каждый новый человек в команде после первого жалованья обязательно угощает остальных.
   - Я слышал о таком и у нас, - кивнул Тусет.
   - Люди везде похожи, - проговорил юноша и спросил. - Я тебе еще нужен?
   - Да, скажи, что ты собираешься делать, после того как выполнишь все свои клятвы?
   Кажется, ему впервые удалось озадачить этого странного молодого человека.
   - Не знаю, - пожал он плечами. - Надо еще Айри замуж выдать.
   - Ну, с этим я тебе помогу, - усмехнулся жрец. - Если конечно ты сам не хочешь взять ее в жены?
   - Нет, - засмеялся Алекс. - Я еще слишком молод для семейной жизни, господин Тусет.
   - А сколько тебе лет? - живо заинтересовался старик.
   - Шестнадцать.
   - Ты прав, моряки в таком возрасте семью не заводят, - согласился собеседник. - Так что же ты будешь делать? Вернешься на родину к семье?
   - У меня никого нет, - ответил молодой человек. - Но зачем ты это спрашиваешь, господин Тусет?
   - Интересно, - улыбнулся жрец. - Старики всегда любопытны.
   - Я не знаю, что буду делать после того, как выполню волю Энохсета, - сказал Алекс. - Жизнь сама подскажет мне путь.
   С этими словами он поклонился и сошел вниз.
   У порта всегда толпились возчики, готовые за небольшую плату отвезти или привезти мелкие партии грузов. Нарон нанял большую повозку, запряженную парой ослов, и отправился на рынок покупать продовольствие для команды. Мешок муки, корзина фасоли, бобы, лук, чеснок. Матросы грузили припасы на тележку и приглядывали за базарными мальчишками. Целая стайка чумазых босоногих пацанят от пяти до десяти лет вилась вокруг, ожидая только удобного момента, чтобы спереть что-нибудь. Капитан пребывал в прескверном настроении и ожидал любого повода, чтобы сорвать зло хоть на ком-нибудь.
   - Ты что мне подсовываешь?! - со смешанным чувством радости и облегчения набросился он на торговца маслом. - Оно же прогоркло! Отравить меня хочешь?
   - Масло хорошее, господин, - попытался возразить продавец, маленький, похожий на бородатого мальчишку, человечек с платком на голове. - Ты только попробуй!
   Но Нарон уже закусил удила.
   - Да от него несет за десять арсаногов как от скотомогильника!
   - Только чуть-чуть попахивет, - пошел на попятную лавочник. - Так ты сам, уважаемый, просил подешевле!
   - Но не такого дерьма, что ты мне предлагаешь! - самозабвенно орал капитан "Бороздящего стихию". - Оно же на полдороге до Нидоса совсем протухнет!
   Привлеченные визгливыми криками Нарона вокруг стали собираться люди, радуясь бесплатному развлечению. Торговец всплеснул руками.
   - Не хочешь брать масло, не бери! Зачем же кричать?!
   - Чтооо!! - зарычал капитан, приподнимаясь на цыпочках от возмущения. - Ты мне еще указывать будешь?! Травишь тут своим маслом добрых людей, а я молчать должен.
   Он издевался над бедным торговцем до тех пор, пока не появилась городская стража, а лавочник не поставил перед ним новый кувшин масла.
   - Вот, совсем другое дело! - удовлетворенно проговорил Нарон. - Значит, есть хороший товар! Тогда почему ты прячешь его от добрых покупателей.
   - Это ты-то добрый?! - не выдержал лавочник. - Да такого злого скандалиста я в жизни не видел! Давай серебро, забирай свое масло и проваливай!
   Вполне довольный собой капитан махнул матросам, которые, не скрывая облегчения, погрузили кувшин на телегу.
   Нарон отправил их с повозкой в порт, а сам направился на невольничий рынок. Здесь даросца ожидало большое разочарование. Встретившие его, как родного, работорговцы с горечью посетовали, что совсем недавно отправили большую часть живого товара за море. Оставшийся ассортимент ни как не мог удовлетворить капитана "Бороздящего стихию".
   - Только вчера брат привез с гор, - с гордостью говорил толстый ольвийский купец, обвешанный золотыми и серебряными побрякушками. - Двенадцать девушек, стройных как кипарисы и красивых как первая улыбка зари. Десять мальчиков молодых и нежных.
   - Мне нужны гребцы, уважаемый, - только что восстановленное душевное спокойствие Нарона вновь дало трещину. - Четверо сильных и выносливых мужчин.
   Торговец развел в стороны короткие ручки, блеснули перстни.
   - Извини, господин, ты не туда пришел. Здесь торгуют молодым товаром.
   - Красавицами? - усмехнулся капитан.
   - Самыми лучшими юношами и девушками на всем айханском побережье! - гордо проговорил ольвиец, выпятив пузо. - Отцы и братья меняют лишние рты на оружие.
   - А не боитесь, что горцы этим же оружием вас и перебьют? - криво усмехнулся Нарон.
   - Они режут только друг друга, - пренебрежительно махнул рукой работорговец. - Да и не будь нас, кто еще привезет им мечи и наконечники для стрел?
   - Каждый торгует тем, что у него покупают, - философски изрек Нарон.
   - Хорошо сказал, уважаемый, - масляно улыбнулся ольвиец.
   - За такую хорошую мысль не подскажешь, где мне можно купить четырех сильных мужчин?
   Работорговец на миг задумался.
   - Как купец купцу я тебе советую обратиться к судье.
   - Зачем? - удивился мореход. - Я ни с кем не хочу судиться.
   - В городской тюрьме всегда есть люди, осужденные за неуплату долга...
   - Спасибо, уважаемый, - поблагодарил толстяка Нарон и, узнав, где можно найти судью, покинул невольничий рынок.
   Но судьба в очередной раз повернулась к нему своим несимпатичным задом. Вооруженный служитель у ворот тюрьмы разъяснил чужестранцу, что следующая сессия суда будет только через пять дней, а до этого никто не может решать судьбу узников.
   От огорчения Нарон решил завернуть в таверну и как следует выпить. Но обычай велел ему ночевать сегодня на борту корабля, а после попойки его, наверняка, потянет в публичный дом.
   Поэтому, горько вздохнув, он прошел мимо гостеприимно распахнутых дверей, где полуголый раб оттирал с каменных ступеней засохшую блевотину.
   Нарон купил в лавке кувшинчик дорогого вина и пошел в порт. На узкой улочке, уступами спускавшейся к морю, его окликнули:
   - Господин! Господин!
   Капитан в раздражении повернулся.
   Придерживая одной рукой сумку, а другой держась за стены, чтобы не упасть, за ним бежал какой-то молодой человек.
   Нарон оглядел пустынную улицу и, нахмурившись, нашарил на поясе рукоятку кинжала.
   - Постой, господин! - юноша тряхнул золотистыми кудрявыми волосами, падавшими на широкие плечи, и поклонился. - Не ты ли капитан судна, которое идет в Нидос?
   - Я.
   - Меня зовут Треплос, а как твое славное имя?
   Молодой человек обладал сильным и звучным голосом.
   - Я Нарон из Смора и хозяин корабля "Бороздящий стихию". Мы действительно спешим в Нидос.
   - Я слышал, тебе нужны гребцы? - продолжил расспросы молодой человек.
   - Да, я бы хотел купить четырех сильных рабов, - подтвердил капитан.
   - А не возьмешь ли ты меня вольным гребцом? - неожиданно предложил Треплос. - За еду до Нидоса?
   Нарон окинул собеседника изучающим взглядом.
   Высокий, стройный, с широкими плечами и узкими бедрами юноша производил впечатление сильного человека. Накинутый на одно плечо хитон из грубой шерстяной ткани обнажал мускулистую шею и грудь. Большие светло-карие глаза под кустистыми бровями смотрели насмешливо и дерзко. Ни клейма раба, ни ошейника с именем хозяина.
   - Кто ты такой? - спросил капитан и тут же поморщился. - Я имею виду, чем занимаешься, кто твои родители, и почему ты решил наняться вольным гребцом.
   - Я сирота. Родители погибли при пожаре три года назад. Сейчас я живу у дяди и помогаю ему на винограднике. Но вообще-то я поэт.
   - Кто? - вытаращил глаза Нарон.
   - Поэт, - повторил Треплос. - Сочиняю оды, эпитафии и веселые песенки.
   - Ну и зачем тебе в Нидос? - с усмешкой поинтересовался мореход.
   - Хочу уехать в настоящий, большой город! - с пафосом ответил юноша. - Только там есть настоящие ценители поэзии!
   Нарон фыркнул, с трудом сдерживая смех.
   - Таких как ты, там как блох на шелудивой собаке!
   - Таких, как я, там нет! - смело возразил Треплос. - Но есть люди, понимающие толк в изящной словесности. И я уверен, что мой талант не останется без покровителя... или покровительницы.
   Капитан посмотрел на собеседника с легкой жалостью.
   - Вот что, мальчик. Приходи через пять дней, если ты не образумишься к этому времени, я возьму тебя вольным гребцом.
   - Через пять дней? - удивился юноша. - Почему так долго? Ты же говорил, что спешишь?
   - У меня трюм наполовину пустой, и не хватает четырех гребцов...
   - Трех, - поправил его Треплос.
   - Пусть так, - легко согласился Нарон. - Но мне негде их купить. У работорговцев нужного мне товара нет...
   - Так ты ждешь сессии суда? - догадался юноша.
   - Ты умный мальчик, - похвалил его капитан. - И за это время я собираюсь найти попутный груз в Нидос, чтобы не плыть с пустым трюмом. Так что если собираешься плыть со мной, приходи на сессию суда. А сейчас прощай.
   Нарон похлопал его по плечу и пошел дальше. Настроение его несколько улучшилось.
   "Надо же! - смеясь про себя, думал мореход. - Поэт! Кому он нужен в Нидосе? Только у либрийцев можно встретить таких придурков!"
   - Постой, господин! - вновь раздался голос Треплоса.
   - Ну, чего тебе?
   - А если я найду тебе гребцов, мы отплывем раньше?
   Не выдержав, мореход засмеялся.
   - У тебя есть на продажу рабы?
   - Я не сказал рабов, - поправил его юноша. - Я говорил о гребцах.
   - Ну, если ты мне отыщешь еще и груз..., - развел руками Нарон.
   - Прощайте, господин, - мотнул головой Треплос. - Я знаю, где вас найти.
   - Только не забудь сказать взрослым, куда ты собираешься, - крикнул ему вслед капитан.
   - Я два года как полноправный гражданин города, - отозвался юноша. - И сам отвечаю за свою жизнь. До скорого свидания, господин.
   - Давай, давай, отвечай, - проворчал Нарон, поудобнее перехватывая амфору. - До совершеннолетия дожил, а ума как у сопливого мальчишки.
   Вернувшись на корабль, капитан решил провести остаток дня в компании сыра, ветчины, винограда и хорошего вина. Но перед тем, как удалиться в каюту, пришлось выдержать неприятный разговор с Тусетом. Маг, узнав, что они простоят в Милете не меньше пяти дней, очень сильно огорчился.
   - Я тороплюсь, господин Нарон, - проговорил старик, прищурив обведенные темно-зеленой краской глаза. - Почему мы не можем отплыть раньше?
   "Что молодой, что старый, - с жалостью к самому себе подумал мореход. - Один волосатый, другой лысый, а ума одинаково!"
   Пришлось еще раз объяснить, что у него нет четырех гребцов, а взять их в Милете пока негде. Выслушав, маг согласился с капитаном, и тот спокойно отправился отдыхать.
   А вот Тусету не спалось. Он долго ворочался на узкой кровати у себя в каюте, но, поняв, что заснуть все равно не получится, вышел на палубу. Айри, расположившаяся у его порога, с тревогой подняла голову.
   - Спи, - отмахнулся жрец.
   Девочка кивнула, и вновь завернувшись в одеяло, тихо засопела. Дул легкий ветер, принося с берега запахи жженого масла и отбросов. Город темнел большим черным пятном с редкими пятнами факелов.
   - Не спится, господин Тусет? - послышался голос Алекса.
   Юноша вышел из тени.
   - Душно, - ответил старик. - А ты?
   - Мне доверили вахту, - со смешком ответил юноша. - Команда отправилась праздновать, а у меня траур.
   - Ты намерен соблюдать его все сорок дней? - перешел на келлуанский жрец.
   - Так проще, - ответил на его языке Алекс. - Меньше вопросов.
   - Впервые вижу моряка, который не любит выпивку и продажных девок, - покачал головой жрец.
   - В жизни человек часто встречается с чем-то в первый раз, - сказал юноша, опираясь руками о борт.
   - Ты читал философов? - удивился жрец.
   - Что ты, господин, - засмеялся Алекс. - Я и читать то не умею. А вот и наши возвращаются.
   С причала донеслись смех, громкое пение и пьяный голос Прокла.
   "Ох, не простой ты моряк, мальчик, - подумал старик, глядя, как юноша помогает подняться по трапу пьяному Длину. - Совсем не простой".
  
   После того как судьба избавила её от надоевшего Растора, жизнь Айри потихоньку наладилась, и она даже стала получать удовольствие от морского путешествия. Девочка легко справлялась с необременительными обязанностями служанки Тусета. Помочь старику вымыться, нанести краску на лицо, выполнять другие мелкие поручения. Оставшееся время она помогала готовить и разносить пищу или просто лежала на палубе, глядя на море. Прокл, узнав, что ей так и не удалось стать женой племянника тикенского богатея, искренне ей сочувствовал и никак не мог понять, почему же Айри не плачет о своей горькой судьбе. Жрец настоятельно посоветовал служанке держать язык за зубами и не рассказывать о том, что произошло в доме Котаса Минатийца.
   Когда она узнала, что корабль простоит в Милете не меньше пяти дней, то и обрадовалась, и расстроилась. У нее появилась возможность походить по твердой земле, но теперь придется опять стирать одежду Тусета.
   Она с хрустом потянулась и почесала голову. Несмотря на то, что край солнца уже во всю заливал лучами море, город и горы, над палубой "Бороздящего стихию" вился громкий храп, и стоял густой дух винного перегара. Вчера вечером команда в полном составе ушла на берег отмечать прибытие в порт.
   Девочка привела себя в порядок и приготовила воду для омовения жреца, когда из своей каюты, пошатываясь, вышел Нарон.
   - Караульный! - рыкнул он, одновременно громко испортив воздух. - Где ты, сын каракатицы?
   - Я здесь, капитан, - раздался сверху чуть насмешливый голос Алекса.
   Парень сидел на перилах и покачивал ногой в уродливом сапоге.
   Хозяин корабля поднял голову.
   - Какого лысого осьминога ты там делаешь?
   - Сверху лучше видно.
   - Все пришли? - Нарон направился к борту, задирая подол.
   - Все, - ответил юноша. - Кроме тех двух, которые собирались остаться.
   - Ну и пес с ними, - проворчал капитан, добавляя соли в море. - А что это все дрыхнут, если я уже проснулся?
   - Так ведь порт же, - пожал плечами Алекс. - Да и пришли они под утро.
   - Да мне плевать! - рявкнул Нарон так, что ворона, присевшая отдохнуть на мачту, с громким карканьем полетела в город. - Хватит спать, жабьи дети! Подъем, у нас куча дел!
   - Какая куча, хозяин? - полным страдания голосом спросил Прокл, с трудом отрывая от палубы оплывшее лицо. - Нам же здесь еще пять дней стоять, успеем.
   - Четыре дня! - заорал капитан. - Борта надо просмолить, дно почистить. Вставайте, я сказал. Или прикажу всех высечь!
   Но и этот приказ остался не выполненным.
   Хозяин беспомощно огляделся. Его верный пес Длин спал и пускал слюни.
   - Что это ты так кричишь, уважаемый Нарон? - спросил Тусет, выходя из каюты.
   - Да вот, - капитан развел руками.
   Жрец усмехнулся.
   - Айри? - окликнул он служанку.
   - Я здесь, господин, - отозвалась девочка, улыбаясь до ушей. Она от души смеялась над безуспешными попытками капитана разбудить своих матросов. Вместе с ней улыбался щербатым ртом и единственный раб. Он тоже давно не спал, но не хотел лишний раз обращать на себя внимание хозяина.
   - Ты воду приготовила? - спросил Тусет.
   - Да, господин, - кивнула Айри. - Два ведра, полотенце, мыло, бритву. Все готово.
   - Возьми мыло, бритву с полотенцем и положи в сумку, и захвати грязное белье. А воду вылей на этих сонь!
   Вслед за громким плеском раздались крики и брань.
   - Давай еще одно ведро! - смеясь, велел Нарон. - Чтобы окончательно проснулись.
   - Не надо, хозяин! - успел прохрипеть Длин, когда на его голову обрушился новый поток соленой воды.
   - Вставайте, жабы беременные! - капитан ринулся в толпу мокрых матросов, раздавая оплеухи. - Праздник кончился, началось похмелье!
   Пока Нарон наводил порядок, Айри спустилась с носовой палубы, держа в руках сумку.
   - Мы куда-то идем? - спросила она у Тусета.
   - Да, - кивнул тот. - Я слышал, рядом с городом течет речка, а здесь в порту вода слишком грязная.
   - Ты куда, маг? - окликнул его капитан, когда жрец уже сошел на причал.
   Жрец объяснил.
   - Возьми с собой кого-нибудь, - чуть помедлив, посоветовал Нарон. - На всякий случай.
   - Эй, хозяин! - окликнул его Алекс. - Я схожу!
   - Иди, - отмахнулся Нарон.
   Парень одним прыжком оказался на причале.
   - Ты же ночью не спал? - удивился жрец.
   - Ты думаешь, сейчас на корабле дадут поспать? - усмехнулся юноша. - Хозяин с похмелья, команда с похмелья! Тут такое начнется! Я уж лучше с вами пойду, подремлю где-нибудь в тенечке.
   Еще когда корабль заходил в город прошлый раз, Тусет узнал, что рядом с Милетой есть речка, но тогда у него не было ни времени, ни желания идти купаться. Сейчас же, после того как он столько дней мылся только морской водой, старому келлуанину ужасно захотелось смыть с тела соль.
   Поплутав по узким улочкам, они вышли к городской стене. У воротной башни стояла группа пестро одетых женщин. Наряду с либрийскими хитонами и пеплосами сине-серой окраски мелькали черные с вытертыми узорами платки. Из-под длинных подолов виднелись легкие сандалии и мягкие кожаные башмаки. В руках у большинства были большие корзины с бельем. Женщины перекликались звонкими голосами, очевидно, кого-то дожидаясь.
   Жрец со спутниками прошли через ворота, потом по подвесному мосту над широким рвом. По широкой, уходящей в горы дороге в обоих направлениях двигалась редкая цепочка подвод, всадников и пешеходов.
   За спиной Тусета раздался взрыв хохота. Старик, нахмурившись, оглянулся. За ними, отстав всего на десяток шагов, шли женщины с бельем. Те, кто постарше, закрывали лица краешками платков, а молодые, не скрывая улыбок, смотрели на него.
   - Неужели в Милете никогда не видели чужестранцев? - покачал головой Тусет.
   - Таких лысых никогда, - смело ответила полная молодуха, легко тащившая большущую корзину с горой белья.
   - И в такой одежде! - добавила подруга за ее спиной.
   Женщины засмеялись
   - Я из страны Келлуан, - любезно представился старик. - Так одеваются все жрецы наших богов.
   Собеседницы притихли.
   - Так ты маг? - с опасливым любопытством поинтересовалась женщина, перекладывая корзину в другую руку.
   - Нет, - засмеялся жрец. - Чудеса творят только боги, я лишь служитель и почитатель их воли.
   - Что ты делаешь в нашем городе? - послышался новый вопрос.
   - Я возвращаюсь на родину из Тикены, - любезно ответил Тусет. - Куда плавал по своим делам.
   - А что ты ищешь за городом?
   - Речку, - так же благожелательно проговорил жрец. - Хочу искупаться.
   Женщины громко засмеялись.
   - Иди лучше к морю, маг! - улыбнулась молодуха. - Наша речка течет с гор, вода в ней очень холодная.
   - Там хорошо только белье стирать! - поддержала подругу другая женщина. - Купаться нельзя. Застудишься и умрешь.
   От удивления Тусет остановился. Айри тоже замерла, а Алекс ткнулся ей в спину.
   - Что же мне делать? - растерянно пробормотал он. Глядя на него, остановились и женщины.
   - Если уж так хочешь, сходи на Лягушечье озеро, - посоветовала одна из них.
   - Да, да, - поддержали ее подруги. - Оно мелкое, и вода там теплая.
   - Где это? - поинтересовался жрец.
   - Пойдем с нами, мы покажем.
   Вместе с жительницами Милеты Тусет и его спутники пришли к неширокой бурной речке.
   - Тебе нужно пройти на ту сторону, - стала объяснять женщина, пока ее подруги разбредались по усыпанным камнями берегам. - Вон видишь в кустах тропинку? Пойдешь по ней. Там шагов через сто и будет Лягушечье озеро.
   - Спасибо, добрая женщина, - поблагодарил жрец.
   Айри подумала, что тащиться еще сотню шагов ей совсем не хочется, и жалобно попросила:
   - Господин, разреши, я останусь здесь и вытираю белье! Слышишь, как все хвалят здешнюю воду?
   Старик нахмурился.
   - А кто поможет мне вымыться и побрить голову?
   Девочка уныло кивнула головой.
   По камням, уложенным цепочкой, они перешли речку и углубились в густой кустарник, покрытый мелкими бледно-желтыми цветами.
   Пробираясь по утоптанной тропинке, Айри едва успевала отмахиваться от пчел, с гудением носившимся между ветвями.
   - Не маши руками, - посоветовал шедший позади Алекс.
   - Как тут не махать, если они прямо в рот лезут! - огрызнулась девочка, отгоняя очередное докучливое насекомое.
   К счастью заросли быстро закончились, и они вышли на берег Лягушечьего озера. Водоем полностью оправдывал свое название. Мелкий пруд с берегами поросшими осокой и камышом. Навстречу гостям с противным писком поднялись тучи комаров.
   - Господин, давай уйдем отсюда? - попросила Айри, прихлопнув на щеке очередного кровососа.
   Не слушая её, жрец отыскал кусочек берега свободный от камышей, и присев, попробовал воду рукой.
   - Теплая!
   Он посмотрел на служанку.
   - Неси сюда мыло и бритву.
   Девочка вздохнула.
   Тусет долго тер себя мылом, потом тщательно ополаскивался. Айри побрила ему голову, потом успела простирнуть рубаху старика и повесить её на куст, а он все еще плескался в теплой воде.
   Алекс дремал под деревом, с головой укрывшись курткой.
   "Как он может здесь спать?" - думала девочка, которую начали одолевать комары.
   - Неси полотенце! - приказал старик, наконец-то, выбираясь на берег.
   Айри встала и тут услышала в кустах шум. Она так и застыла, запустив руку в сумку, когда из зарослей вышли трое длинноволосых бородатых мужчин в грязных рваных хитонах. Двое держали в руках толстые сучковатые дубинки, а тот, что шагал впереди, короткое копье с широким медным наконечником.
   - Что, старик, помылся? - насмешливо спросил он.
   Тусет замер, не зная, что ответить. В это время из кустов вышел молодой парнишка в одной набедренной повязке с волосами, увязанными в растрепанный хвост.
   - Кто вы и что вам надо? - спросил жрец, выпрямившись. Он постарался придать себе гордый и независимый вид, не обращая внимания на десятки комариных хоботков, вцепившихся в мокрую, смуглую кожу.
   - Мы честные торговцы, - ответил мужчина с копьем, подходя ближе.
   - И что же вы продаете? - жрец сделал шаг назад.
   - Вас, - засмеялся собеседник, почесав заросшую густыми волосами грудь. - Ты хоть и староват, но в горах всякому рабу рады. Не живут там люди долго. Вот незадача.
   Он подошел к замершей Айри.
   - А ее можно в портовый бордель пристроить. Среди моряков есть те, кто любит молоденьких.
   - Эй, Грач, - окликнул его паренек. - Говорили, что их трое.
   Тусет и Айри одновременно взглянули в сторону дерева, под которым продолжал спокойно похрапывать Алекс.
   Налетчики тоже посмотрели туда.
   - Разбудите его, - приказал тот, кого назвали Грачом. - А то проспит самое интересное.
   - Что он проспит? - спросил молодой.
   - Мужчину из тебя будем делать! - засмеялся бандит.
   - Я буду первым? - обрадовался парень и широко улыбнулся, демонстрируя черные пеньки зубов.
   Двое здоровяков с дубинками направились к Алексу. Вдруг он заворочался, отбросил в сторону куртку, сел, сладко потянулся, закинув руки за голову.
   - Выспался? - насмешливо спросил Грач, видимо считавший себя очень остроумным. Бандиты заржали. Смех резко оборвался звериным ревом. Один из здоровяков рухнул на землю, хватаясь руками за промежность. Второй с удивлением смотрел на нож, торчавший у него из брюха.
   Рана не помешала ему взмахнуть дубиной. Вот только удар пришелся в пустоту. Алекс перекатился через голову, и прежде чем здоровяк успел нанести еще один удар, оказался на ногах с обнаженным мечом. Налетчик попытался защититься дубинкой, но железо в животе сильно уменьшили его быстроту и, спустя пару секунд он уже тихо лежал на траве. Подойдя к бандиту, зажимавшему пах, Алекс, не глядя, сделал пируэт мечом и ударил его в спину, прекращая ненужные мучения.
   Налетчики застыли. Айри изо всех сил толкнула главаря в бок и попыталась отбежать в сторону, но парнишка с дротиком бросился ей наперерез. Девочка увернулась от летевшего в живот наконечника и взмахнула рукой с растопыренными пальцами. Юнец взвизгнул. Поросшую клочковатой щетинкой физиономию украсили три глубокие кроваво-красные царапины. "Шило бы это понравилось", - с гордостью подумала Айри.
   Главарь с пристальным интересом посмотрел на Алекса, перехватывая копье. Его движения стали плавными и размеренными. Юноша шел к нему навстречу, держа меч вертикально и тщательно ощупывая почву под ногами.
   Парнишка - разбойник, оскорбленный до глубины души, бросился на девочку, тыкая дротиком.
   Тусет, на которого уже никто не обращал внимания, наклонился и стал шарить в грязи под ногами. Метко пущенный камень ударил Грача в скулу, когда Алекс был уже совсем близко. Мужчина взвыл от боли, повернул голову, чтобы рассмотреть нового противника, и тут же его копье лишилось наконечника. Главарь с удивлением взглянул на гладко перерубленное древко, когда новый удар рассек ему плечо. Ярко алая кровь из артерии брызнула высоко вверх.
   Алекс отскочил в сторону, стараясь не запачкаться. Противник Айри, увидев столь стремительную расправу над главарем шайки, закричал и бросился в кусты. Но далеко уйти ему не удалось. Девочка повисла у него на плечах, одной рукой вцепившись в сальные волосы, а другой беспощадно раздирая ненавистное лицо. Парень смог бы ее сбросить, но не успел. Подбежал Алекс, и все было кончено.
   Айри без сил рухнула на траву и заплакала. Но ее спутник не дал ей долго переживать.
   - Одевайтесь, господин, - велел он жрецу. - А нам надо спрятать тела. Вставай!
   Юноша протянул ей руку и помог подняться.
   Алекс обшарил убитых, но не нашел ничего, кроме обрывков веревки. Потом они затащили трупы в кустарник, закидали их ветками и долго отмывались.
   - Надо сообщить городским властям, - проговорил Тусет, когда они уходили от Лягушечьего озера.
   - Нет, господин, - резко оборвал его юноша. - Мы никому и ничего не скажем, пока не уберемся из этого гостеприимного города. Даже Нарону.
   - Почему? - удивился жрец.
   - Ты слышал, что говорил тот мелкий с гнилыми зубами? - напомнил Алекс. - Им сказали, что нас здесь трое.
   - Женщины на речке! - догадалась девочка.
   - Больше некому, - вздохнул Тусет. - Но они же напали на нас? Они разбойники!
   - Правильно, господин, - кивнул юноша, засовывая меч за пояс. - Разбойники да свои. А мы гости.
   - Не понимаю, - старик с тоской посмотрел на небо. - Такие славные женщины...
   - Другая.... Другие обычаи, господин, - усмехнулся Алекс. - Помните, мы никого не видели.
   Айри поймала странный взгляд Тусета, который тот то и дело бросал на идущего впереди юношу. Казалось, жрец чем-то крайне удивлен.
  
   Берега речки расцвели яркими пятнами от разложенной на просушку одежды. Едва они вышли из кустов, разговоры и смех замерли. В тишине, нарушаемой только звуком быстро текущей воды, Тусет и молодые люди перешли по камням реку. Жрец поскользнулся, и Алекс вовремя подхватил его за локоть.
   - Как искупался, маг? - нарушила молчание одна из женщин.
   - Хвала богам, - улыбнулся Тусет - Вода действительно очень теплая. Спасибо, что рассказали об этом месте.
   - Вы там никого не встретили? - поинтересовалась другая горожанка, подозрительно поглядывая на Алекса.
   Тот постарался придать себе сонный вид и буркнул:
   - Только комаров. Зато очень много.
   Жрец засмеялся, его поддержала Айри, только как-то нервно.
   - До свидания, добрые женщины, - чуть качнул свежевыбритой лысиной Тусет. - Когда вернусь на родину, буду рассказывать, какие гостеприимные горожане в Милете.
   "Это он зря сказал, - подумал Александр, когда за их спиной вспыхнул шумный разговор. - Будем надеяться, что эти гопники не родственники каких-нибудь уважаемых людей? По виду, во всяком случае, не скажешь".
   Они вышли на знакомую улицу, ведущую к порту, когда их окликнули:
   - Господин маг, вы не с корабля "Бороздящий стихию"?
   Алекс резко обернулся, сунув руку за отворот куртки. От угла к ним торопливо шли, почти бежали, двое мужчин.
   - Кто это? - испуганно пробормотала Айри.
   - Не знаю, - тревожно оглядываясь, ответил Тусет.
   Бежавший первым молодой парень остановился в трех шагах, поклонился, придерживая рукой матерчатую сумку, тряхнул пышными светло-рыжими почти золотистыми волосами и обезоруживающе улыбнулся, разведя руками.
   - Если мы обознались, то просим прощения.
   - Нет, вы не ошиблись, - ответил жрец. - Мы плывем на этом корабле.
   Александр окинул взглядом юношу. Высокий, почти на голову выше его. Приятное чисто выбритое лицо, прямой открытый взгляд светло-карих глаз, обрамленных длинными девичьими ресницами. "Ну, прямо Сергей Зверев, - подумал Алекс. - Только губы без ботекса. Хотя так даже симпатичнее. Этот хоть на мужчину похож". Застиранный, но чистый хитон с костяной пряжкой на левом плече оставлял обнаженной правую сторону груди, игравшую впечатляющими мускулами, которым мог бы позавидовать земной культурист. На поясе висел маленький медный сосуд. Голые, покрытые пылью ноги были обуты в плетеные сандалии. Александр обратил внимание, что некоторые из ремешков перевязаны между собой. "На новую обувку денег не хватает".
   - Тогда нам по пути! - еще шире улыбнулся парень. - Позвольте представиться. Меня зовут Треплос, я поэт. Хозяин вашего судна достопочтимый Нарон обещал взять меня вольным гребцом до славного города Нидоса. А это приказчик купца Тувия Секра. Мальтус хочет поговорить с капитаном по поводу груза.
   - Груза? - удивился Тусет. - Какого груза?
   - Господин Нарон сказал, что покинет Милету, когда найдет четырех гребцов и заполнит полупустой трюм.
   - Мне ничего об этом не известно, уважаемые, - покачал головой жрец. - Но думаю, вы еще застанете капитана на судне.
   - Значит, вы позволите составить вам компанию? - обрадовался юноша. - Так нам будет проще отыскать корабль в порту.
   - Разумеется, - любезно ответил Тусет.
   - Это моя служанка Айри, - представил он своих спутников. - А это Алекс...Он тоже вольный гребец.
   Александр понял, что жрец решил пока скрыть его статус и роль в этом путешествии.
   Треплос сразу принялся расспрашивать старика.
   - Что заставило тебя в столь преклонные годы пускаться в такое дальнее путешествие?
   - Я плавал на острова с целью найти некий потерянный предмет, важный только для жрецов моего бога, - ответил жрец. - И я его отыскал.
   Александра больше заинтересовал приказчик. Лет тридцати, темноволосый, с аккуратно подстриженной бородой и маленькими, беспокойно бегающими глазками. Поверх белого хитона на нем был накинут темно-синий, короткий плащ, скрепленный на груди красивой серебряной пряжкой, на узком кожаном поясе висел короткий кинжал. Ремешки новых сандалий на кривых волосатых ногах украшали медные бляшки. Юноша никак не мог понять, что его насторожило, пока не пригляделся к рукам приказчика, которые тот старательно прятал за плащ. Ему бросились в глаза утолщения на костяшках пальцев, характерные для бойца-рукопашника.
   Прежде чем Треплос задал очередной вопрос, Тусет поинтересовался:
   - А зачем тебе, юноша, нужно в Нидос?
   - Я поэт, господин маг, - напыщенно ответил тот. - Моему таланту тесно в маленьком городе, где нет истинных ценителей прекрасного!
   - Ты надеешься найти их в Нидосе?
   - Конечно!
   - Ты готов оставить родину и своих престарелых родителей в погоне за призрачной надеждой?
   - Я сирота, маг. Обо мне некому горевать. И разве нет славнее доли для молодого и сильного мужчины, чем борьба за свое счастье?
   Жрец не нашелся, что на это ответить, и задал новый вопрос:
   - Ты считаешь себя хорошим поэтом?
   - Меня называют лучшим за всю историю нашего города, - гордо ответил Треплос. - Если ты хочешь, я прочту тебе эпитафию, которую сочинил на памятник купцу Эрасосу.
   - С удовольствием послушаю, - улыбнулся Тусет.
   Юноша остановился, встряхнул плохо промытыми кудрями и, подняв руку, задекламировал:

Остановись, прохожий, не имей сомнения.

Здесь лежит купец Эрасос, не более, не менее.

Ему бы еще пить да веселиться,

А он ведь вон, куда решил переселиться!

   "Талантище!" - подумал Александр, с трудом удерживаясь от смеха. Однако его спутники выслушали этот бред весьма благосклонно.
   - Неплохо, - кивнул лысиной жрец.
   - А вот ода, которую я прочитал на свадьбе дочери советника магистрата Фиуса Кирка с сыном купца Алуса Галка.

Славу пою я бессмертным либрийским богам,

Тем, что свели нас за этим прекраснейшим пиром!

Здесь, где Фиусава дочь обретет господина себе,

Здесь, где Алус породнится с народным кумиром!

   - Советник тогда подарил мне дебен серебра, - гордо сказал Треплос.
   "Ух, ты! Местный нобелевский лауреат", - Алексу было все труднее оставаться серьезным, и он отвернулся, чтобы не слушать этот поэтический маразм.
   Нарон уже уходил, когда они заявились на судно. Одетый в новый плащ и сандалии, капитан явно собирался сегодня, что называется, "оторваться пополной". Увидев Треплоса, он поморщился.
   - Ну, чего тебе надо?
   - Достопочтенный господин Нарон, - поэт чопорно поклонился. - Вы сказали, что вам нужны груз и трое гребцов?
   - Сказал, - нехотя подтвердил мореход.
   - Тогда познакомьтесь с Мальтусом Ровом, приказчиком купца Тувия Секра из Нидоса, - юноша отошел в сторону и легонько толкнул мужчину.
   Тот встрепенулся и выступил вперед.
   - Господин Нарон, у меня есть груз. Двенадцать тюков шерсти, их необходимо как можно скорее доставить в Нидос. Я и двое моих помощников поплывем с тобой.
   - Ты готов сесть на весла? - удивился капитан.
   - Да, - кивнул приказчик. - Я опаздываю, и мне дорог каждый день!
   - Как же это так получилось, господин Мальтус? - усмехнулся Нарон, с любопытством глядя на собеседника.
   - Хозяин доверил мне деньги на закупку шерсти у айханов. Вернувшись с гор, я заболел и долго лежал в постели. Я направил весточку в Нидос с кораблем "Сметливая чайка". Но недавно узнал, что судно затонуло. Теперь мой господин Тувий Мрак Секр может заподозрить меня в краже серебра и разорит мою семью, или даже продаст их в рабство. Вот почему мне нужно как можно быстрее оказаться в Нидосе и передать хозяину груз.
   Капитан выслушал этот сбивчивый рассказ и почесал бороду. Как показалось Александру, история его не удивила.
   - Ну, тогда пойдем в трактир и поговорим, - предложил он приказчику.
   - Замечательно! - обрадовался поэт, пристально следивший за диалогом. - Лучше всего пойдем к старому Макаросу. У него в "Прялке времени" подают такие вкусные пирожки с осьминогами...
   Нарон окинул юношу полупрезрительным взглядом и лениво процедил:
   - А ты что тут забыл?
   Треплос даже немного растерялся.
   - Так. Я же ... Я хочу в вольные гребцы наняться...
   - Считай, что я тебя уже взял, - криво усмехнулся капитан. - А о наших торговых делах мы как-нибудь без тебя договоримся. Так я говорю, господин Мальтус?
   Приказчик запахнул плащ и нервно дернул плечом.
   - Да пусть идет. Посидит в сторонке, пирогов пожует. Я заплачу.
   - Как хочешь, - развел руками Нарон и, обратившись к юноше, строго добавил. - Только чтобы за нашим столом я тебя не видел.
   - Конечно, хозяин, - попытался улыбнуться поэт.
   Все трое направились в город.
   Служанка повесила на канат влажную рубаху Тусета и нерешительно посмотрела на свою тунику.
   - Надень новое платье, - посоветовал ей жрец. - А это постирай. В порту есть вода. Она не очень хорошая, но все же лучше чем морская.
   - Я тебе помогу воду таскать, - предложил Алекс девочке, когда жрец величественно удалился в каюту. - А ты поделишься со мной мылом.
   - Тоже хочешь постирать? - спросила Айри.
   Юноша кивнул.
   Они вдвоем натаскали воды, которая била из глиняной трубы рядом с причалом. И устроили прачечную, не обращая внимания на подколки матросов. Когда из каюты выбрался отдохнувший Тусет, на морском ветерке весело полоскались выстиранные рубахи, платье и пара трусов.
   Раздевшись по пояс, Александр вновь зашивал разошедшуюся по шву куртку.
   "Слабовата одежонка оказалась, - с грустью думал он, орудуя иглой. - Скоро ей тоже придется эпитафию сочинять". Вспомнив произведение Треплоса, тихо засмеялся.
   - Что тебя так позабавило? - спросил жрец. Он встал у борта и стал смотреть на город. - То, что остался в живых? Или то, что разбойников на нас натравили такие милые женщины?
   - Нет, - ответил юноша, перекусывая нитку. - Это-то как раз и не смешно. Обычное дело. Есть бандиты, но свои, и есть - чужаки, которые сделали глупость, выйдя за городские стены.
   - Чему же ты тогда улыбаешься?
   - Смешно, что этот парень называет себя поэтом.
   Тусет улыбнулся тонкими сухими губами.
   - Ты так не считаешь?
   Саша Дрейк никогда не понимала поэзии и не считала себя её знатоком. Но то, что читал Треплос, так мало походило на стихи, что Александр решительно ответил:
   - Если все его стихи такие, то из него поэт, как из меня... жрец!
   Старик звонко засмеялся, привлекая к себе всеобщее внимание. Айри, оттиравшая в сторонке котел от остатков каши, с удивлением подняла голову.
   - Ты разбираешься в поэзии? - спросил Тусет, вытирая заслезившиеся глаза.
   - Разве для того, чтобы понять вкус блюда, надо быть поваром? - вопросом на вопрос ответил Алекс, вспомнив фразу из какого-то фильма.
   Тусет удивленно вскинул брови.
   - Тогда, может, прочтешь какое-нибудь настоящее стихотворение?
   Александр стушевался. Читать что-то из школьной программы, одновременно переводя Пушкина или Есенина на келлуанский, показалось ему немного кощунственным. Нет у него ни способностей, ни таланта для этого. Вот только оставлять за жрецом последнее словно не хотелось. Внезапно он вспомнил одно стихотворение, что читала Сайо хозяйке змеиного острова. Переложить его с тонганского оказалось совсем не просто. Но он попытался.
  

О синий ручей, текущий в зеленых горах!

Не гордись, что струишься легко!

Однажды в море попав,

Обратно выбраться трудно.

   - Больше похоже на философский трактат, - помолчав, сказал Тусет.
   - По-моему это лучше тех, которые читал Треплос, - Алекс накинул куртку и встал. - Хотя у нас говорят, что о вкусах не спорят.
  
  
   Глава II
   Города и море
  

Для Геда, никогда не опускавшегося со

своей Горы, порт был местом,

внушающим одновременно страх

и восхищение.

Урсула ЛЕ ГУИН

Волшебник Земноморья

   Плохой попался Нарону собутыльник. Мальтус что-то гундел о семье и детях, просил поторопиться с отплытием. Они быстро договорились о цене за перевозку. Вот только серебра у приказчика не оказалось совсем.
   - Все на шерсть ушло да на лекарей, - пьяно вздыхал он, пряча глаза.
   - Что же мне твои тюки даром возить?! - возмутился мореход, намереваясь встать и уйти.
   Но Мальтус успел схватить его за пояс.
   - Сядь. Как только придем в Нидос, хозяин за все заплатит.
   - А если он у других успел купить? - нахмурился Нарон.
   - У Тувия Секра большие мастерские, - стал убеждать его приказчик. - Там всегда шерсть нужна.
   Капитан задумался. Выпитое вино нисколько не замутило его разум. Только чуть шумело в голове, да улучшилось настроение. Он знал, что айханская шерсть по праву считается одной из лучших. Именно из нее получается самое тонкое полотно.
   - Тогда решим так! - он положил ладони на засыпанный крошками стол. - Пока твой хозяин не заплатит, груз останется на борту!
   - Само собой! - обрадовался Мальтус. - Я возьму только один тюк, чтобы показать ему товар, а остальные заберу, когда привезу деньги.
   - Договорились! - охотно согласился Нарон и наполнил бронзовые чаши.
   Приказчик брызнул каплю на пол и, пробормотав что-то, залпом выпил. Мореход разлил по второй, но тут к ним подсел надоедливый поэт.
   - Договорились, уважаемый Нарон? - спросил он, улыбаясь.
   - Ну, куда ты лезешь? - поморщился тот. - Не видишь, купцы гуляют, и мальчишки нам тут не нужны. Правильно, господин Мальтус?
   Приказчик кивнул, но тут Треплос что-то пробормотал ему на ухо, и приказчик поморщился, как будто вместо вина хватанул стакан уксуса.
   - Прости, уважаемый Нарон, только мне пора, - сказал он, со вздохом поднимаясь из-за стола. - Я совсем забыл, мне же еще с возчиками договариваться надо.
   - Мы же только начали?! - обиделся капитан.
   - Извини, - Мальтус затряс головой. - Видят боги, некогда. Сегодня к вечеру надо шерсть на корабль переправить.
   - Тогда давай по последней, - махнул рукой мореход.
   - Давай! - охотно согласился приказчик.
   Одним махом опрокинув бокал неразведенного вина, приказчик взял с блюда копченую рыбину и покинул заведение вместе с поэтом.
   Оставшись в одиночестве, капитан малость заскучал несмотря на хорошее вино и вкусные пирожки с осьминогами. К счастью Треплос скоро вернулся. Нарон рассудил, что такая компания лучше, чем вообще никакой, и веселье продолжилось.
   Подняв вверх наполненную чашу, поэт звучным голосом продекламировал:

К чему раздумьем сердце мрачить, друзья?
Предотвратим ли думой грядущее?
Вино - из всех лекарств лекарство
Против унынья, напьемся же пьяны!

(античный поэт Алкей. Прим. автора)

   - Это ты сам сочинил? - спросил Нарон, вытирая залитую вином бороду.
   - Конечно! - важно ответил Треплос, отправляя в рот сочную виноградину.
   - Молодец! - похвалил его мореход. - Теперь я вижу, ты настоящий этот...
   Он замялся, вспоминая слово.
   - Поэт, - подсказал юноша.
   - Во, во! - обрадовался капитан. - Пи..поэт! А ты не знаешь, где здесь можно найти молодых, красивых и не очень дорогих женщин?
   Треплос самодовольно улыбнулся.
   - Я знаю всех шлюх Милеты! Отыщу, какую ты только пожелаешь!
   Нарон долго и путано выражал свои пожелания, поэт важно кивал. Они расплатились и покинули гостеприимное заведение Макароса.
   Что было дальше, Нарон помнил плохо, перед глазами мелькали кабаки, пьяные рожи случайных собутыльников, смеющиеся женские лица и другие части тела.
   Очнулся он в маленькой комнатке с деревянными стенами и низким потолком. Голова разрывалась от боли, все тело ломило, нестерпимо хотелось в уборную. Капитан с трудом оторвал голову от цилиндрической подушки, еще раз окинул затуманенным взглядом помещение, несколько раз моргнул и только после этого узнал свою каюту. Ему захотелось крикнуть кого-нибудь. Но из пересохшего как Банарская пустыня рта вылетел только тихий сип.
   "Вот это я вчера надрался!" - со смесью ужаса и восхищения подумал Нарон, делая очередную попытку подняться. Ему все же удалось сесть, и тут он увидел на полу знакомый медный кувшин. Вот только взять его с первого раза не получилось. Дрожащая рука морехода подломилась, и он рухнул на кровать.
   Хлопнула дверь.
   - Проснулся, уважаемый Нарон? - раздался голос Тусета.
   - М..м.., - отозвался капитан.
   Жрец подал ему вожделенный кувшин. Мореход припал к живительной влаге как младенец к материнской груди. Не замечая вкуса, он жадно глотал горьковатую жидкость, возвращаясь к жизни.
   - Спасибо тебе, маг, - как никогда искренне поблагодарил его капитан. - Пришли ко мне кого-нибудь помочь одеться.
   Тусет кивнул и вышел на палубу. Откуда, как теперь расслышал мореход, доносился какой-то шум.
   В каюту вошел улыбающийся Треплос.
   - Счастливого утра, хозяин! - громко поприветствовал он капитана.
   - Помоги одеться, - Нарон явно не считал это утро счастливым.
   Выбравшись на палубу, он первым делом поспешил к борту, задирая подол. Когда первый миг блаженства прошел, капитан с удивлением заметил, что на корабль один за другим бодро заходят грузчики с большими тюками за спиной.
   - Это что? - не прерывая процесса, грозно спросил он у поэта.
   Тот едва успел увернуться от мутной струи, которая теперь с веселым журчанием лилась на скобленные доски палубы.
   - Шерсть! - быстро ответил Треплос. - Вы же вчера с Мальтусом обо всем договорились.
   - А...а...а, - воспоминания о сделке с приказчиком нидосского купца всплыли из глубины памяти подобно киту с шумом, фырканьем и фонтаном.
   -Сам он где? - спросил Нарон, опуская край одежды.
   - Последние шесть тюков остались у него за городом, - охотно пояснил поэт. - Он их сам привезет.
   Капитан вернулся в каюту, допил остатки жидкости в кувшине и, решив, что жизнь не так уж и плоха, вернулся к исполнению своих обязанностей.
   К его большому удовольствию команда уже занималась текущими делами. Матросы чинили паруса, заменяли подозрительные канаты. Вроде все работали. Даже Алекс возился с разбитой уключиной.
   Нарон удовлетворенно хмыкнул. Несмотря на свое богатство, парень ведет себя как обычный матрос и не лезет в хозяева.
   Тусет тоже думал об Алексе. Стремительная расправа над четырьмя разбойниками произвела на него впечатление. Жрец всерьез надеялся на бурный карьерный рост после триумфального возвращения с Книгой Сета. Пост первого пророка ему обеспечен, а может и... Джедефраа гораздо старше его. Когда Тусет покидал Абидос, верховный жрец уже тяжело болел. Кто знает, возможно, боги надоумят Келл-номарха, жизнь, здоровье, сила, наградить своего верного слугу достойным постом за возвращение святыни? Если так случится, ему потребуются не только слуги, но и охранники. Тогда лучшего телохранителя, чем Алекс не найти.
   Пока он строил далеко идущие планы, погрузку закончили, и один из помощников приказчика рассчитался с возчиками и ушел вместе с ними в город.
   Он вернулся под вечер и поинтересовался у матросов, не появился ли их хозяин? Но Мальтус как в воду канул. Когда солнце закатилось, а на небе зажглись звезды, стал нервничать и капитан.
   - Где твой приятель? - то и дело спрашивал он у Треплоса.
   Но бедный поэт только беспомощно разводил руками. Не помог прояснить ситуацию и допрос помощников приказчика. Те бормотали что-то невразумительное.
   - Что ты переживаешь, Нарон? - стал успокаивать его жрец. - Груз в твоем трюме, вот и вези его в Нидос. Ты же знаешь, кому он предназначен?
   Мореход взглянул на старика, удивляясь, как эта простая мысль не пришла ему в голову.
   - Слушайте сюда, позор своих матерей! - крикнул он, привлекая всеобщее внимание. - Уходим завтра с рассветом, сегодня никому не напиваться! Учтите, я остаюсь на борту!
   - Мы только по кружечке, хозяин, - просительно проговорил кто-то из матросов.
   - Идите! - махнул рукой Нарон. - Длин сегодня караульным.
   - Понял, господин, - со вздохом отозвался из темноты надсмотрщик и несильно пнул в бок некстати ухмыльнувшегося раба.
   Успокоившийся мореход отправился спать. Немного погодя пришел Тусет и, кряхтя, расположился на своей полке. Нарону снилось, как он возвращается в Даронс. Весь город вышел встречать его корабль, пестрой толпой заполнив причал. Вдруг прямо в ухе раздался знакомый голос.
   - Хозяин!
   Капитан открыл глаза и увидел освещенную тусклым светильником рожу надсмотрщика.
   - Там этот... приказчик приехал. С грузом. Тебя хочет видеть. Извиняется сильно.
   - Пошел он под хвост к морскому демону, - огрызнулся мореход. - Пусть грузит свою шерсть, я с ним завтра поговорю.
   Он сладко зевнул и закрылся одеялом.
   - Прости, господин Нарон, что так опоздал! - поклонился Мальтус, когда капитан утром вышел из каюты. - Хозяин склада ушел к приятелю. Вот и пришлось ждать, чтобы заплатить.
   Мореход от души зевнул, посмотрел на побледневшее небо.
   - Рассчитался?
   - Да, господин Нарон.
   - Тогда отплываем!
   Он послал матроса в порт вернуть стражникам дощечку и сообщить, что "Бороздящий стихию" покидает гостеприимный порт Милеты.
   Пока тот бегал, гребцы расселись по лавкам, а капитан принес в жертву морю курицу.
  
   Айри тоже снился сон, когда её бесцеремонно растолкал Длин.
   - Дай пройти! Развалилась тут как корова!
   Девочка совсем не считала себя коровой и от возмущения проснулась.
   - Чего тебе?
   Но Длин просто отодвинул ее от двери ногой, словно пучок соломы и осторожно вошел в каюту, держа над головой чадящий фонарь.
   - Ага! - буркнула ему вслед Айри. - Так ты бы и сдвинул корову! Силач!
   К счастью Длин в это время что-то говорил хозяину и не слышал ее слов. Она поднялась на ноги и тут увидела, что на палубе еще кто-то есть. Приглядевшись, девочка узнала приказчика Мальтуса. Тот о чем-то тихо разговаривал со своими помощниками, остававшимися на корабле. Айри не разобрала слов, зато услышала усталое конское фырканье и звон сбруи. При бледном свете звезд девочка увидела на причале повозку, груженую чем-то большим и темным. Возница стоял к ней спиной, успокаивал лошадей, и как ей показалось, испуганно оглядывался.
   Длин, пятясь, вышел из капитанской каюты.
   - Грузите! - крикнул он приказчику. - Хозяин с тобой завтра поговорит.
   - Где Треплос? - громко спросил приказчик. - Пусть поможет. Повозку надо отпустить побыстрее.
   - Нет его, - со смешком ответил его помощник. - Пока всех своих девок не обойдет, не придет.
   - Вот кот похотливый, - покачал головой Мальтус. - Ладно, обойдемся без него.
   Они почти бегом бросились к телеге, быстро перенесли груз и спустили его в трюм. Возница что-то взял из рук приказчика и ударил лошадь плетью. Повозка с грохотом скрылась в ночи.
   - Весь город разбудит, дурак! - в сердцах выругался Мальтус.
   Он вернулся на корабль и еще долго о чем-то шептался со своими помощниками.
   "Что-то не похожи они на приказчиков", - подумала Айри, возвращаясь на свое место у дверей каюты.
   Утром в суете отплытия девочка как-то забыла о ночном происшествии. Но, когда она помогала жрецу совершать утренний туалет, обратила внимание на странное поведение приказчика. Айри показалось, что тот слишком часто с тревогой оглядывается на берег.
   - Спишь? - раздраженно проговорил Тусет.
   - Прости, господин, - извинилась девочка, подавая полотенце.
   Им не повезло с ветром, и гребцы работали веслами весь день с коротким перерывом. Только в сумерках Нарон приказал лечь в дрейф и накормить команду.
   Айри увидела, как поэт подсел к Алексу, разделывавшему копченую рыбину, и что-то негромко сказал.
   Юноша поднял голову и ответил, махнув рукой в ее сторону. Треплос кивнул и направился к ней.
   - Здравствуй, красавица, - проговорил он мягким, бархатным голосом.
   - Уже виделись, - неласково ответила девочка.
   - Все еще грустишь? - спросил он, присаживаясь рядом.
   - О чем? - не поняла Айри.
   - Не стоит скрывать свое горе от друзей, - мягко проговорил молодой человек, прихлебывая из кружки разведенное вино.
   Девочка хотела сказать, что не считает его "другом", но вместо этого решила поинтересоваться.
   - О каком горе ты говоришь?
   - Нет ничего тяжелее, чем разлука с любимым, - тяжко вздохнул Треплос. - Поверь, я это знаю.
   Айри бросила взгляд на гребцов, кучкой рассевшихся вокруг Прокла и с интересом наблюдавших за их разговором. "Посмеяться решили, - поняла девочка. - Ну, уж вот вам!"
   - Я это переживу.
   - Он был красивый?
   - Похож на тебя, только чернявый, - она встала и пошла на корму, где в компании Нарона и Мальтуса ужинал Тусет.
   Треплос поднялся вслед за ней и спустился на палубу гребцов, где подошел к Алексу и присел рядом с ним.
   Жрец, увидев служанку, удивился.
   - Тебе чего, Айри?
   - Разве ты не звал меня?
   - Нет, тебе показалось, - улыбнулся старик.
   - Прости, господин, - девочка поклонилась и отошла к борту.
   Первым отправился спать капитан. Пьяный Мальтус что-то доказывал жрецу, бессвязно бормоча. Погруженный в собственные мысли Тусет, казалось, его не слушал. На палубу поднялся Треплос.
   Девочка поморщилась. Но поэт подошел к приказчику.
   - Не пора ли тебе отдохнуть, господин Мальтус? - спросил он. - Завтра тяжелый день, опять грести, а ты и так уже много выпил.
   Тот уставился на поэта.
   - Пшшел ты..., - пьяно пробормотал он, отмахиваясь от парня как от надоевшей мухи, одновременно протягивая руку за кувшином.
   - Что же ты нажрался то так, приказчик? - проговорил Треплос. Он обошел вокруг ковра с остатками ужина и, подхватив Мальтуса под руки, одним движением поставил его на ноги. Тот попытался протестовать, но поэт уже тащил его к лестнице.
   - Прибери здесь все, - распорядился Тусет, поднимаясь. - И сполосни посуду. Не люблю есть из грязных чашек.
   - Да, господин, - кивнула Айри.
   Она вытряхнула ковер и подняла из-за борта воды в кожаном ведре. Послышался скрип лестницы. Девочка оглянулась. На кормовую палубу поднялся поэт.
   - Я сегодня караульный, - сказал он, подходя ближе, при бледном свете звезд белозубо сверкнула широкая улыбка.
   Девочка отвернулась. Ей еще нужно сполоснуть посуду.
   - Это правда, что ты из Нидоса? - спросил юноша, присаживаясь на борт и глядя на нее сверху вниз.
   - Да, - коротко ответила девочка.
   - А родилась в Келлуане?
   - Да.
   - У вас там все девушки такие красивые? - поинтересовался поэт
   - Чего ты пристал? - Айри встала и уперла руки в бока. - Чего тебе надо?
   - Просто пытаюсь быть любезным, - развел руками юноша. - Не понимаю, что тебе так не понравилось?
   Она взяла ведро и выплеснула грязную воду так, что некоторые капли попали на Треплоса.
   - Я же не знал, что этот... Растор так тебе неприятен. Прости. Это все Прокл.
   - Что Прокл? - заинтересовалась девочка.
   - Он сказал, что тебя полюбил сын знатного человека из Тикены, но родственники не дали согласия на брак, - пояснил юноша. - Вот поэтому ты и грустишь.
   Айри фыркнула.
   - Теперь я вижу, он просто хотел посмеяться надо мной, - вздохнул поэт. - Извини, что заговорил об этом. Но почему же Растор тебе так противен? Прокл соврал, когда говорил о его знатных родителях?
   Девочка подозрительно посмотрела на парня. В тусклом свете звезд она не смогла различить его лица. Но вопрос был задан самым благожелательным тоном.
   - Нет, не соврал. Его дядя Котас Минатиец самый богатый купец в Тикене.
   - Это он не разрешил племяннику на тебе жениться?
   - Он, но мне и самой не очень-то хотелось.
   - Почему? Ты могла бы устроить свою жизнь. Разве не лучше быть госпожой, чем служанкой?
   Айри заколебалась. Но природная осторожность все же взяла верх.
   - Мне лучше с Тусетом.
   - Старик спит с тобой?
   - А вот это не твое дело!
   - Прости, я не хотел...
   - А я хочу! - она сгребла чашки в охапку. - Спать!
   Треплос схватил ее за плечо.
   - Я же извинился! Это действительно не мое дело.
   Девочка ударила его по руке.
   - Отпусти! И не смей меня трогать!
   Юноша отпрянул.
   - Тихо, тихо! Я не хотел ничего плохого.
   Айри сложила посуду в корзину.
   - Не обижайся, если хочешь, я тебе стихи почитаю? - предложил Треплос.
   - Я лучше пойду спать, - сказала девочка.
   - Такая ночь! - всплеснул руками парень. - А ты спать! Тебе же не сто лет, как твоему магу. Готов спорить, что Растор тебе стихов не читал.
   - Нет.
   - Тогда слушай! - поэт тихонько взял из ее рук корзину и, присев на борт, тихо заговорил:

Сердце, сердце! Грозным строем стали беды пред тобой.
Ободрись и встреть их грудью и ударим на врагов!
Пусть везде кругом засады - твердо стой, не трепещи!
Победишь - своей победы напоказ не выставляй,
Победят - не огорчайся, запершись в дому, не плачь!
В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй;
Смену волн познай, что в жизни человеческой царит

(Арилох античный поэт)

   Его мягкий бархатный голос завораживал и ласкал слух. А срывавшиеся с губ Треплоса слова казались мудростью почти божественной.
   - Здорово, - тихо проговорила она, когда поэт замолчал. - Это правда, ты написал?
   - Конечно, - ответил юноша. - Эти стихи для тех, кто понимает божественную природу поэзии. Кто сам обладает тонкой душой, способной оценить прекрасное.
   - Какой из меня ценитель, - засмеялась Айри. - Я простая служанка.
   - Неправда, - решительно возразил Треплос. - Боги дали тебе не только прекрасный облик, но и доброе сердце.
   Девочка смущенно отвернулась, а парень продолжал с прежним накалом.
   - Ни за какие деньги не купишь умение видеть красоту окружающего мира, неба, ветра, стихов! Да большинство Милетских богачей не оценили бы того, что я тебе прочитал. Им больше по душе грубая лесть! А ты сразу оценила талант поэта, разглядела в простых словах его душу! Это просто удивительно!
   Он передвинулся ближе к Айри и озабоченно спросил:
   - А может быть в твоей семье тоже любили стихи?
   - Я сирота, - вздохнула Айри и шмыгнула носом.
   - Прости, я не хотел тебя огорчить, - казалось, Треплос сам вот-вот расплачется. - У меня самого нет родителей. Я жил у дяди, который относился ко мне как к рабу! Даже хуже.. Вот почему я все время хотел уехать из Милеты.
   - После смерти матери меня воспитывала одна женщина, - вздохнула девочка. - Два года назад она умерла, и я осталась совсем одна.
   - Она была хорошей? - участливо спросил поэт.
   - Очень! - ответила Айри и, поколебавшись, добавила. - Её звали Шило. Она научила меня многим вещам, в том числе, и слушать стихи.
   - Как это? - заинтересовался Треплос.
   - Она любила их читать и даже сама писала..., - от нахлынувших воспоминаний захотелось плакать, девочка всхлипнула. - Только она никому не говорила об этом, даже мне.
   - Как же ты узнала?
   - Однажды Шило поссорилась... со своим другом, - начала рассказывал Айри, понизив голос. - Я не знаю, почему и кто из них в этом виноват. Она очень страдала. Но как гордая женщина не могла идти мириться первой. Шило написала письмо и отправила меня с ним. Друг прочитал его при мне вслух. Так я узнала, что моя воспитательница пишет стихи.
   - Наверное, они были замечательные? - вздохнул юноша.
   - Да, - ответила девочка и тихо заговорила:
  

Как часто нам приходиться прощать, 
И говорить "спасибо" с нежностью во взоре. 
Оставив в сердце горечь сожалений, 
Забыв обиды и взаимные упреки, 
Мы учимся любить, 
Мы учимся прощать. 
И, потеряв себя, все начинаем снова... 
Но только вот не с чистого листа, 
Ведь то, что было - это есть, 
И нам от этого уж никуда не деться... 
В глазах застывший лед невысказанных чувств, 
О них мы знаем все сполна, но не расскажем никогда...

   - Красиво! - пробормотал Треплос. - Просто замечательно! Они помирились?
   - Конечно, - ответила со вздохом Айри. - Вот после этого случая Шило и стала читать мне свои стихи. А потом ее убили.
   - Мне так жаль, - проговорил поэт.
   С палубы гребцов раздался легкий стук.
   Девочка встрепенулась.
   - Ой! Как долго мы тут сидим! Прости, Треплос, мне надо идти.
   - Хороших снов, Айри, - улыбнулся поэт, и прежде чем она успела опомниться, наклонился и легонько поцеловал ее в щеку.
   Девочка хотела его ударить, но он легко перехватил ее руку и еще раз поцеловал в уголок губ.
   - Спокойной ночи.
   Айри вырвалась и, шипя рассерженной кошкой, спустилась с кормовой палубы. Весь следующий день она подчеркнуто не обращала на него внимания. После полудня Нарон все же решился поднять парус, и гребцы смогли отдохнуть. Треплос вновь попытался с ней заговорить.
   - Я тебя обидел? Прости.
   Вид у него был такой смешной и виноватый, что девочка не выдержала и улыбнулась.
   - Ага! Вот ты и смеешься!
   Вечером они вновь сидели на носу, Треплос читал ей стихи, а она внимательно слушала, наслаждаясь его звучным бархатным голосом. Расставаясь, поэт вновь поцеловал Айри. На этот раз она не стала возражать, а на третий вечер едва не задохнулась от охватившего ее восторга.
  
   Александр с ленивым любопытством наблюдал за стремительно развивающимся романом служанки Тусета и милетского поэта, которого он про себя окрестил "самовлюбленным бабником". Когда они первый раз засиделись допоздна, Алекс хотел вмешаться и поставить Треплоса на место. Но потом передумал. Парень вел себя предельно вежливо и корректно, читал стихи, не домогался, а очаровывал. Но парочка видимо услышала какой-то шум и рассталась.
   Увидев утром мечтательно - довольную физиономию Айри, Александр понял, что девочка совсем не возражает против нового свидания с Треплосом. Так зачем же мешать? Он ей не брат, не отец и даже не дядя, а всего лишь "хранитель приданого". Пусть разбирается со своими парнями сама. Алекс точно знал, что поэт подробно расспросил гребцов о Тусете, об Айри и о нем. Если девочка захочет замуж за этого хлыща, он возражать не станет и сразу отдаст причитающуюся долю сокровищ, чтобы с удовольствием забыть о её существовании. Александр уже вмешался в судьбу одной девушки и не получил от этого ничего, кроме неприятностей. Больше он не совершит подобной ошибки. "Каждый сам за себя, и гиппопотамы будут сыты", - вспомнил он слова из какого-то фильма и, успокоившись, стал следить за развитием событий.
   Межу тем судьба явно улыбалась Нарону, стремившемуся как можно скорее оказаться в Нидосе. Стояла ясная погода с легким устойчивым ветром. Так, что судно не приставало к берегу даже на ночевку. Как с иронией думал Алекс, возможно, только это уберегает честь служанки второго пророка храма Сета в Абидосе. Окажись они на острове, кто знает, что она могла бы натворить?
   Александр досадливо поморщился. Хватит ему спасать добродетель несовершеннолетних девиц! Пусть что хотят то и делают. Нет, конечно, открытого насилия допускать нельзя. Если Треплос попробует что-то сделать с Айри помимо её воли, он обязательно вступится. Несмотря на то, что тот выше его и сильнее, Алекс был уверен, что легко набьет ему морду. Но вот воспитывать или устраивать тайные операции как в усадьбе у Иси-но-Канаго он больше не станет.
   Кажется, привязанность двух молодых людей заметил не только Александр. Тусет все чаще стал ворчать на свою служанку по самому ничтожному поводу. Девочка откровенно не понимала господина. Обычно всегда такой спокойный и рассудительный, жрец вдруг стал сварливым и раздражительным. Ругая себя за мягкий характер и отсутствие силы воли, Алекс подошел к хмурому старику, наблюдавшему за тремя кораблями, которые шли параллельным курсом.
   - Прости меня, господин, что отрываю тебя от важных дум, - слегка поклонился юноша.
   - Что тебе, Алекс? - вскинул брови жрец.
   - Я вижу, тебе не нравятся знаки внимания, которыми оделяет твою служанку Треплос?
   Прежде чем старик попытался возразить, Александр продолжил:
   - Завтра или послезавтра корабль придет в Нидос, и поэт навсегда исчезнет из её жизни. Пусть девочка порадуется напоследок.
   - Я ее хозяин, Алекс, - наставительно проговорил жрец. - Она принесла мне клятву слуги, значит, я отвечаю за неё перед бессмертными богами. А этот молодой человек не внушает мне доверия.
   - Мне тоже, - согласился юноша. - Но пока он на корабле, не произойдет ничего плохого.
   - Ты плохо знаешь женщин, Алекс, - покачал головой Тусет. - Они рабыни своего сердца, а оно у них так не постоянно.
   - Айри с ним не сбежит, - усмехнулся Александр.
   - Откуда такая уверенность?
   - Потому что тогда она не получит приданого, - пояснил он свою мысль. - А Треплосу невеста без денег не нужна.
   Жрец с интересом взглянул на Алекса, но ничего не сказал.
   Вдруг Александр заметил у самого горизонта черное пятно неправильной формы. Вначале он принял его за остров, но оно почему-то меняло форму. Не выдержав, он спросил у Тусета:
   - Что это?
   - Дым маяка Нидоса, - улыбнулся тот. - Мы почти прибыли.
   - Маяк горит? - удивился юноша.
   - На его вершине горит чаша с горным маслом и еще какими-то веществами, - охотно пояснил жрец. - От этого получается густой столб дыма, который и указывает кораблям правильное направление. А вечером там зажигают другой состав, огонь от которого видно издалека.
   - Умно, - покачал головой Алекс.
   - Этот маяк самый высокий в мире, - с гордостью проговорил Тусет. - Его строили келлуанские мастера. Он стал подарком городу от Келл-номараха, жизнь, здоровье, сила, на день столетия со дня основания Нидоса.
   К ним подошел Нарон.
   - На острове Дарос маяк еще выше, но там он стоит на вершине горы.
   - Боги создали удивительный мир, - вздохнув, сказал жрец. - А люди только добавили в нем чудес.
   - Ты не задержишься в Нидосе, маг? - спросил капитан.
   - Не хотелось бы, - вздохнул жрец. - Но у меня здесь еще кое-какие дела. Надо навестить Сентора Касса Крумона и поблагодарить его за помощь в поисках святыни.
   - Господин Тусет, - обратился к жрецу Александр. - Вы обещали мне помочь добраться до Абидоса.
   -Я помню, Алекс, - ответил старик. - Хотя это и не так просто.
   - Почему? - насторожился юноша.
   - Келлуан закрыт для иноземцев, - проговорил жрец. - Почему так сложилось, слишком долго рассказывать. Но даже не все жители Нидоса имеют право свободно перемещаться по всей нашей стране.
   - Но ты же берешь с собой Айри? - удивился Александр.
   - Она бывшая келлуанка, - объяснил Тусет. - И моя служанка.
   - Значит, чужестранцу никак нельзя попасть в вашу страну? - разочарованно уточнил юноша.
   - Можно, - возразил жрец. - Если он член семьи келлуанина.
   - Но ты же не собирался меня усыновлять, когда обещал помочь добраться до Абидоса? - криво усмехнулся юноша. Он начал испытывать глухую неприязнь к лысому тощему жрецу.
   Тусет засмеялся.
   - У нас слуги тоже считаются семьей.
   Александр покачал головой. Внимательно слушавший их разговор Нарон вскричал:
   - Значит, если Алекс хочет совершить жертвоприношение в храме Абидоса, он должен стать твоим слугой!
   - Иначе ему не попасть в Келлуан, - величественно кивнув бритой головой, согласился Тусет и, видя, как помрачнело лицо молодого человека, торопливо добавил. - Ты можешь принести клятву слышащего зов на любое время. Например, до тех пор, пока не принесешь жертву в храме Сета.
   - Что я должен буду делать? - вздохнул Александр.
   - Я хочу, чтобы ты стал моим стражем, - ответил Тусет.
   - Мальчишку в телохранители? - удивился Нарон. - Зачем это тебе, маг?
   Жрец посмотрел на удивленного капитана.
   - Не могу же я заставить его носить за мной опахало?
   Мореход смутился и неопределенно пожал плечами. Дескать: "Почему бы и нет?"
   Но тут его окликнул приказчик Мальтус, и капитан с сожалением их покинул.
   "Опять в слуги? - с тоской подумал Алекс. - Снова "да, господин", "нет, господин". Тьфу! Думал, в море стану сам себе хозяин. Так нет же! А может ну его к лешему этого Энохсета? Отдам Тусету деньги на двух быков и останусь в Нидосе?".
   Очевидно, старик почувствовал его колебания.
   - Тебя не устраивает мое предложение?
   Александр решил не врать.
   - Я уже был слугой. И мне это не понравилось.
   Собеседник засмеялся тихим дребезжащим смехом.
   - Каждый человек чей-то слуга. Торговец, воин, жрец, крестьянин, моряк. Даже сам владыка, жизнь, здоровье, сила, служит бессмертным богам и своей стране.
   Юноша хотел возразить, но передумал. Вместо этого он бросил взгляд на Нарона. Капитан о чем-то спорил с Мальтусом и поэтом.
   - Он тоже слуга, - заметил Тусет. - У него есть семья, которой он служит, и город, в котором они живут.
   - Семья?
   - Да, Алекс, - кивнул старик. - Жена, две дочери и сын. Он не видел их полтора года, но это не значит, что Нарон их забыл или перестал о них заботиться.
   - Как это?
   - Последний раз он посылал им деньги перед нашим отплытием из Нидоса. Нет ничего плохого в службе. Главное, правильно выбрать, чему и кому служить. Я предлагаю тебе отправиться со мной в Келлуан. Если тебе не понравится, ты всегда сможешь вернуться в Нидос и попытаться отыскать своих земляков.
   - Вряд ли это получится, - грустно усмехнулся Александр.
   - За те сокровища, что у тебя останутся после выплаты приданого Айри, ты сможешь приобрести в городе лавку или вложить их в какое-нибудь торговое предприятие.
   - И сразу разорюсь, - засмеялся юноша.
   - Может быть, - жрец был абсолютно серьезен. - Нидос полон предательства, подлости и всех мыслимых и не мыслимых человеческих пороков. Он как губка впитывает в себя людей. Самые жестокие, подлые и удачливые становятся богачами, но большинство гибнет в его трущобах!
   "Можно подумать, у вас по-другому", - мысленно усмехнулся Алекс, а вслух сказал:
   - Ты будешь мне платить?
   - У нас слуги получают от господина еду, одежду, крышу над головой и все необходимое для жизни, - охотно пояснил Тусет. - Конечно, чем важнее слуга, тем больше о нем заботится хозяин. Тем он лучше одевается, имеет лучшее жилье, получает более ценные подарки...
   Александр внимательно слушал эту рекламу, а в голове крутилось совсем другое: "Да, на вашей службе наживешь капиталов". С другой стороны, какой у него выбор? Пуститься в свободное плаванье по волнам предпринимательства? В чужом городе, в окружении людей с абсолютно неизвестным менталитетом? Он не знает здешней жизни, а она тут, кажется, сильно отличается от той, что он видел в Тонго.
   Жрец наклонился ближе и понизил голос.
   - Сейчас я лишь второй пророк храма Сета. Но, поверь мне, это ненадолго. Я уверен, что после возвращения Бронзовой книги меня ждет большое будущее, и я не забуду тех, кто будет рядом.
   Юноша продолжал молчать.
   - Решай, Алекс, - нахмурился Тусет. - Я и так тебе сказал больше, чем следовало.
   - А что будет с моими... вещами?
   - Как что? - не понял вопроса старик.
   - Они так и будут... мои? Или...
   Старик тихо засмеялся.
   - Ты же не раб! Какой господин покусится на добро своего слуги?
   - Прости, господин, - Александр поклонился. - Я клянусь слушать твой зов до тех пор, пока не принесу жертву в храме Сета в Абидосе. После я решу, поступить к тебе на службу или вернуться в Нидос.
   Жрец благожелательно улыбнулся.
   - Ты будешь моим стражем. Проверь сохранность своих вещей. Завтра мы будем в Нидосе.
   Поздно вечером корабль бросил якорь на мелководье уже в виду громады маяка. Алекс расположился на отдых, предварительно проверил целостность печати жреца и своих "контролек" на сундуках. Восковые лепешки с оттиском печати и прикрепленные по углам волоски оказались в целости и сохранности. Но Александра больше беспокоили золотые флаконы с зельями Энохсета. Все плаванье он прятал их в сумке вместе с одеждой, оружием и точильными камнями, и кажется, про них так никто и не узнал.
   Теша себя этой надеждой, юноша лежал на палубе и смотрел в небо. Все матросы кроме караульного спали. С носа доносились негромкие голоса Айри и Треплоса.
   Проходивший мимо Прокл заметил, что Алекс не спит.
   - Жаль, что Милета так близко от Нидоса, - проговорил он, пристраиваясь к борту. - Будь дорога подлиннее, этот красавчик точно бы уделал служанку мага. Что думаешь?
   - Не уделает, - лениво зевнул Александр. - Еще сорок дней не прошло.
   Бывший раб засмеялся.
   - Ага! Как же! Будет девка ждать. Они там вовсю лижутся.
   - Я не буду злить дух Энохсета, - так же неторопливо проговорил Алекс. - А она как хочет.
   Прокл ушел, пробурчав напоследок что-то неразборчивое. Александр почти заснул, когда рядом послышались чьи-то осторожные мягкие шаги. Он сразу проснулся и нашарил рукоятку кинжала.
   - Алекс, - послышался тихий шепот Айри.
   - Что?
   - Ты еще не спишь?
   - Теперь уже нет, - облегченно вздохнул юноша, убедившись, что девчонка одна.
   Она присела рядом. Даже в скудном свете звезд он рассмотрел мечтательную улыбку и блестящие от возбуждения глаза.
   - Правда, что ты стал слугой Тусета?
   - Иначе мне не добраться до Абидоса, - ответил парень, приподнимаясь на локте.
   - Это хорошо, что мы с тобой вместе поедем в Келлуан, - улыбнулась девочка и, чмокнув его в щеку, хихикнула, скрывшись в тени от кормовой палубы.
   "Ну, и что это было? - спросил Александр. И сам же ответил. - Любовь, однако. Хорошо, что хоть не ко мне".
   С этой мыслью он и заснул, чтобы проснуться от громких криков Нарона.
   Довольный жизнью капитан привычно рычал, перегнувшись через перила.
   - Вставайте, бездельники! Ваш хозяин уже проснулся, а вы еще валяетесь на палубе как помет дохлого верблюда!
   "Разве у дохлого верблюда может быть помет?" - усмехнувшись, Алекс зевнул и с хрустом потянулся.
   - За весла, каракатицы! Живее! Нас ждет Нидос! Самый веселый город Великого моря! Длин, задавай темп! И ррраз, и ррраз!
   Ворочая тяжелым веслом, Александр не забывал поглядывать на других гребцов. Все они довольно улыбались. Матросы предвкушали отдых в кабаках и борделях, а бывшие рабы - встречу с родственниками и начало новой жизни. Некоторые радостно переговаривались друг с другом.
   "Счастливые, - думал Алекс. - Домой едут. А у меня он когда-нибудь будет? Болтаюсь по этому миру как... в унитазе, а что толку?"
   От этих мыслей стало нестерпимо грустно и даже защипало в носу. "Вот еще не хватало разреветься как девчонка". Александр взял себя в руки и тут услышал странный глухой шум, усиливавшийся с каждым ударом весла.
   - Что это? - спросил он у соседа.
   Тот засмеялся, обнажив рот, полный черно-желтых зубов:
   - Это Нидос! Мы уже близко.
   Улучив момент, Алекс оглянулся. На него надвигался город! Каменные причалы, словно щупальца гигантского осьминога, тянулись вглубь бухты, сразу за ними шла полоса длинных каменных складов, за которыми поднимались вверх двух- и трехэтажные дома, вытянутые в параллельные линии! От волнения Александр едва не сбился с ритма.
   - Что, деревенщина, такого в твоем Тонго не увидишь? - заржал надсмотрщик, заметив его реакцию.
   - Угу, - отозвался Александр.
   Когда корабль замер у пристани, а гребцы уложили весла, Алекс смог как следует рассмотреть полого спускавшийся к морю город. Первое, что его поразило - это прямые улицы, вымощенные камнем, второе - толпы разнообразно одетых людей, повозок, вьючных животных и носильщиков с паланкинами. Только возле причалов сейчас находилось больше народа, чем все население Канаго-сегу!
   Нарон с матросами стоял у трапа, дожидаясь портовой стражи. Расталкивая грузчиков, появились трое смуглых воинов в белых юбках с мечами и короткими копьями. Когда они подошли ближе, Александр заметил у них на головах короткие черные парики и вспомнил рассказы Энохсета о Келлуане. В париках там ходило большинство мужчин и женщин. Не доходя до корабля, стражники встали, словно бы кого-то поджидая.
   - Чего это они? - спросил кто-то из бывших рабов.
   - Ждут писца, - объяснил матрос. - Они всегда запаздывают.
   Показался низенький полный мужчина в такой же юбке, в парике, с широким ожерельем на груди и дощечкой у пояса. Вытерев жирные губы, он окинул надменным взглядом "Бороздящего стихию" и, подтянув свешивавшийся животик, направился к трапу.
   Последовали привычные вопросы:
   - Как называется корабль? Кто хозяин? Зачем прибыли в Нидос? Сколько пробудете в порту?
   Нарон добросовестно ответил, писец записал все на покрытой воском дощечке и получил причитающуюся мзду.
   В это время из каюты вышел Тусет, звонко стукнув посохом по палубе. Писец оглянулся на шум и замер.
   Жрец был в чистой, хотя и мятой рубахе, на груди висел большой медальон с ликом Сета, лысина блестела от масла, а обведенные зеленой краской глаза смотрели мрачно и вызывающе.
   - Мудрец! - вскричал писец и, сложив руки пред грудью, склонился в глубоком поклоне.
   Вообще-то он сказал: "Постигающий мудрость богов". Но Александр решил, что "мудрец" звучит короче.
   Вслед за начальником склонились и стражники.
   - Встань, - надменно проговорил жрец.
   - Как твое имя, господин? - спросил писец, выпрямляясь. Его круглое лицо покрывали бисеринки пота, а глаза суетливо бегали.
   - Меня зовут Тусет, я второй пророк храма Сета в Абидосе. Этот корабль успешно выполнил поручения нашего храма в дальних землях.
   - Что же ты мне ничего не сказал?! - всплеснул пухлыми руками писец и тут же отдал обалдевшему Нарону половину серебра. Пока капитан торопливо прятал его в пояс, толстяк бросился к стражнику и, покопавшись в сумке, достал блестящую металлическую пластинку с дыркой.
   - Вот, возьми. Ты можешь стоять у причала, сколько захочешь.
   - Чем я еще могу тебе послужить, мудрец? - угодливо склонившись в поклоне, спросил писец.
   - Подскажи мне гостиницу, подходящую моему рангу, где я со слугами мог бы разместиться?
   - Конечно, господин! - радостно улыбнулся толстый келлуанин. - Тут совсем неподалеку есть приличное заведение. Называется "Под оком Мина", его содержит Карах-даросец. Он хоть и варвар, но приличный человек, а повар его готовит изумительных гусей на вертеле!
   - Благодарю тебя...
   - Меня зовут Мирхан, мудрец, - писец еще раз полонился, и уже совсем успокоившись, предложил. - Если ты желаешь, мой человек найдет повозку для вещей и покажет тебе дорогу?
   - Я буду благодарен.
   - Для меня честь помочь тебе! - толстяк выпрямился, втянув пузо, потом слегка замялся. - Но придется немного подождать, господин...
   - Я пока никуда не тороплюсь, - заверил его Тусет.
   Стражники поспешно покинули корабль. Нарон повернулся к замершим в ожидании гребцам и матросам.
   - Так! - сказал он, уперев руки в бока. - Все, кто не желает служить у меня, могут покинуть судно.
   Бывшие рабы заулыбались.
   - Только перед тем, как вы уйдете, мои люди вас обыщут! - продолжил капитан и рявкнул, заглушая гул недовольства. - У меня на корабле есть, чего красть, поняли вы, переевшие мартышки?
   Александр стоял в стороне, наблюдая, как двое матросов обшаривают узелки с вещами гребцов, ощупывают одежду и даже заглядывают в рот. Айри сидела на лестнице и, улыбаясь, о чем-то болтала с Треплосом. Неожиданно к ней подошел Прокл.
   - Прощай, красавица! - улыбнулся бывший раб. - Спасибо, что помогала меня лечить. Будь счастлива. Если что будет нужно - обращайся. Чем смогу - помогу.
   - Я еду с магом в Келлуан, - ответила девочка. - Если вернусь, может и встретимся.
   Мужчина махнул рукой и направился к Тусету, который стоял у борта, наблюдая за суетой на причале.
   - Спасибо и тебе, маг, - поблагодарил его Прокл. - За лечение и главное за надежду.
   Жрец удивленно вскинул брови.
   - Ты же мне сказал, что моя жизнь еще может на что-нибудь сгодиться.
   Старик улыбнулся.
   Бывший раб , а теперь вольный гребец махнул ему рукой, направляясь к скучавшим матросам.
   - Только тебя и ждали, - проворчал Нарон.
   - Так дождались, - усмехнулся Прокл.
   У него вообще ничего не было из вещей. Матросы прощупали его тунику, заглянули в рот и посмотрели на хозяина.
   - Иди! - махнул тот рукой. - Да больше не попадайся. В другой раз боги могут оказаться не такими добрыми.
   - Я запомню твои слова, Нарон, - пообещал Прокл, спускаясь по трапу.
   Капитана окликнули. Он обернулся.
   - Нам нужно сообщить Тувию Секру, что груз прибыл, - сказал, волнуясь, Мальтус.
   - Так в чем дело? - картинно развел руками даросец. - Иди или пошли кого-нибудь из своих балбесов.
   - Я хочу взять с собой три тюка шерсти, - пояснил приказчик. - Чтобы хозяин видел, какой товар мы привезли.
   - Заплати за их провоз и неси куда хочешь, - махнул рукой Нарон.
   - Ты же знаешь, что у меня ничего нет, - напомнил Мальтус. - Я отдам серебро, как только со мной расплатятся!
   - Нет, - засмеялся капитан, и по его знаку приказчика и помощников со всех сторон окружили матросы.
   - Ты думаешь, я не знаю, зачем тебе эти тюки?
   - Зачем? - почему-то сиплым голосом спросил Мальтус, затравленно озираясь.
   - Ты беспокоишься, что шерсть твоему хозяину больше не нужна, - охотно пояснил Нарон, гордясь своим умом. - Вот ты и решил продать её еще кому-нибудь. А эти тюки тебе нужны как образец товара. Чтобы покупателей заинтересовать? Так?
   Приказчик отвернулся и, как показалось Александру, облегченно вздохнул.
   - Ничего от тебя не скроешь! Но у меня нечем заплатить тебе! Клянусь, я все отдам! Разреши взять тюки!
   Но капитан оставался непреклонен.
   - Оплати и бери.
   Мальтус отошел к своим подручным. Они долго шептались и тихо переругивались.
   - Вот, - приказчик протянул Нарону несколько кусочков бронзы.
   - Этого и на один тюк не хватит, - тот презрительно скривил губы.
   Приказчик повернулся к Треплосу. Тот замахал руками.
   - У меня ничего нет! Совсем ничего.
   Тогда Мальтус в сердцах сорвал с пальца единственное серебряное кольцо.
   - Вот это другое дело, - кивнул капитан. - Но на два тюка не тянет.
   Приказчик выхватил из ножен кинжал. Нарон отпрянул, а в руках матросов засверкали ножи.
   - Вот, возьми! От сердца отрываю!
   - Черная бронза, - удовлетворенно кивнул капитан. - Принесешь серебро, я тебе его отдам. Эй, Длин, проследи, чтобы они взяли только два тюка.
   - Слушаю, хозяин.
   Самодовольно улыбаясь, Нарон проводил взглядом две сгорбленные под тяжестью шерсти фигуры. Мальтус шел впереди, с трудом скрывая улыбку.
   В это время на причале появилась повозка, запряженная осликом, которого вел под уздцы келлуанский воин.
   "Это за нами", - догадался Александр и тут понял, что очень сильно волнуется.
   Когда все вещи Тусета и Алекса были погружены, стражник предложил жрецу занять место на повозке, но тот отказался.
   - Я пойду пешком, а ты будешь показывать дорогу.
   - Конечно, мудрец, - воин склонился в поклоне и поспешил вперед, чтобы расчистить путь важному человеку.
   Слыша его гортанные крики, люди расступались, те, кто плохо слышал, получали тупым концом копья по спине и ниже. Моряки, грузчики и купцы провожали удивленным взглядом надменно вышагивавшего старика с большим золотым амулетом на груди. Замолкали разговоры, и были отчетливо слышны звонкие удары посоха о каменные плиты причала. Как понял Александр, келлуанские жрецы редкие гости в Нидосе. Сам он шел последним, внимательно наблюдая за тем, чтобы никто не покусился на их добро.
   За его спиной толпа вновь смыкалась, люди возвращались к своим делам и заботам. Здесь все забывали быстро. Очевидно, это свойство всех городов у моря.
  
  
   Глава III
   Длинная ночь
  

...Существует заговор, Гарри Поттер...

Гарри Поттер и Тайная Комната

Джоан Кэтлин Роулинг

  
  
   Предупрежденный расторопными слугами хозяин уже торопливо шел к Тусету, кланяясь и вздевая вверх руки.
   - Какая честь! Какая честь о, мудрый маг, принимать тебя в стенах моей гостиницы! Прошу, прошу! Здесь есть все, что нужно для отдыха такого знатного человека.
   Жрец окинул взглядом неровно замощенный каменными плитами двор. За спиной скрипнули колеса повозки, и недовольно фыркнул осел. Гостиница представляла собой квадратное здание с воротами в стене и большим внутренним двором. На первом этаже располагались служебные помещения: кухня, откуда доносились вкусные запахи, большой обеденный зал, отделенный от двора резной деревянной решеткой, конюшня, склады и прочее.
   На уровне второго этажа здание опоясывала деревянная галерея, куда выходили окна и двери жилых комнат.
   - Как тебя зовут, уважаемый? - любезно поинтересовался Тусет.
   - Карах из Ромса, - угодливо улыбаясь, представился содержатель гостиницы. Его заплывшие жиром глазки смотрели с собачьей преданностью, а на узком матерчатом поясе солидно позвякивала связка ключей.
   - У тебя есть место, где усталый путник может помыться?
   - Разумеется, о мудрец, - хозяин поклонился и, посмотрев куда-то за спину жреца, добавил. - Разгружайте вещи дорогого гостя.
   Кланяясь, он жестом пригласил жреца следовать за ним. Они поднялись по новенькой лестнице на галерею. Карах подошел к дверям, расписанным яркими цветами и иероглифами с пожеланием счастливого отдыха, и снял со связки ключ.
   - Прошу, уважаемый маг, - хозяин распахнул створки и отошел в сторону.
   Взгляду Тусета предстала большая светлая комната с оштукатуренными стенами, расписанными яркими картинами из жизни народа Реки. Деревянный пол покрывали камышовые циновки. В углу на постаменте возвышалась солидная кровать, застеленная ярко-зеленым покрывалом, рядом с ней располагался низкий шкафчик, на крышке которого стояли три подставки под парик. Множество подушек всяческих размеров кучкой высилась в изголовье. Вдоль стен стояли три сундука с поднятыми крышками. Небольшой стол располагался возле одного из трех маленьких узких окон, находившихся под самым потолком. Кроме них возле двери имелось большое забранное бронзовой решеткой окно с распахнутыми внутрь ставнями. Из мебели в комнате были еще два табурета и один стул с высокой спинкой. Небольшая кадильница наполняла комнату пряным ароматом.
   - А где расположатся мои слуги? - спросил жрец у почтительно молчавшего хозяина.
   - Вот здесь, уважаемый маг, - засуетился толстяк, подходя к ярко расписанной циновке загораживавшей вход в маленькую комнатку без окон, где на полу лежали два набитых соломой тюфяка.
   Тусет кивнул и вновь обратился к хозяину:
   - Мне нужно отправить письмо наместнику. Прикажи принести чернила и оставь нас.
   - Конечно, мудрец, - Карах вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
   - Алекс, Айри, - обратился жрец к слугам, разглядывавшим настенные росписи. - Отнесите сокровища в свою комнату, а мои вещи положите в какой-нибудь сундук. Остальные закройте.
   Пока парень с девчонкой наводили порядок, принесли чернильный прибор и пачку папирусных листов. Немного подумав, Тусет написал наместнику о счастливом завершении поисков великой святыни Келлуана и попросил, как можно скорее организовать его отъезд на родину.
   Свернув папирус, он положил его в цилиндрический футляр, потом подошел к жаровне, где тлели благовонные угли и, растопив кусочек воска, запечатал крышку своей личной печатью.
   - Алекс! - крикнул он.
   - Слушаю, господин, - отозвался парень, отодвигая циновку.
   - Во втором переулке за площадью Памяти найдешь дворец наместника Кел-номарха, жизнь, здоровье, сила. Передашь это письмо и скажи, что я жду ответа.
   Юноша покачал головой.
   - Нидос очень большой город, господин. Я боюсь, что слишком долго буду искать дворец.
   - Я! - выкрикнула Айри. - Я знаю, где он! Разреши мне проводить Алекса, господин?
   - Так будет гораздо быстрее, - проговорил юноша.
   - Хорошо, - с явной неохотой согласился жрец. - Только поторопитесь! И еще, Алекс. Твоя одежда слишком грязная. Купи себе новую, более подходящую к нашему климату и достойную твоего хозяина.
   - Я помогу купить ему очень хорошую одежду, господин, и не дорого, - вновь вступила в разговор девочка.
   Тусет мягко улыбнулся.
   - Можешь и ты обновить свой гардероб. Серебро и медь у вас есть. Идите.
   Слуги долго перепирались в своей комнате, очевидно выбирая, что из сокровищ взять для обмена на новое платье.
   Когда они уходили, жрец крикнул:
   - Позовите мне хозяина!
   Карах появился так быстро, словно сторожил у него под дверью.
   - Чем я могу быть полезен, мудрец?
   - Мне нужно помыться, - ответил жрец. - Своих слуг я отослал с важным поручением. Пришли ко мне кого-нибудь, проводить меня в ванную и помочь смыть пыль.
   - Кого-то конкретного? - масляно улыбнулся хозяин. - Есть ольвийка с волосами как...
   Тусет досадливо поморщился.
   - Понял, - поклонился Карах. - Но может, вы желаете помыться прямо здесь? Слуги принесут и лохань, и воду.
   - Это было бы замечательно, - улыбнулся жрец. - И нужен хороший цирюльник. Моя служанка еще не обладает достаточными навыками в бритье.
   - Здесь часто останавливаются уважаемые люди из Келлуана, - гордо сказал хозяин. - Я могу предоставить и замечательного брадобрея, и опытных массажистов, и все, что нужно. Вы не будете разочарованы, мудрец.
   Карах шариком выкатился из комнаты, и его звонкий голос уже гремел на дворе, заставляя шевелиться слуг и рабов.
   Очень скоро в комнату пришли три служанки с медным тазом и большими кувшинами и маленький сгорбленный старичок с корзинкой. Пока женщины помогали Тусету отмываться, их спутник разложил на столе разнообразные бритвы, щипчики и пинцеты. Он все время испуганно косился на жреца, всякий раз отводя глаза, едва встретившись с ним взглядом. Судя по цвету кожи и сухощавому телосложению, старик был келлуанином, по каким-то причинам сбежавшим в Нидос. Впрочем, Тусета совсем не интересовала его родословная. За время путешествия он сильно оброс, а появляться в приличном обществе с растительностью на теле и лице считалось в Келлуане неприличным. Цирюльник быстро и ловко побрил ему голову, а при удалении волос применял целебный обезболивающий раствор. Осмотрев себя в серебряное зеркало, жрец оказался вполне доволен результатом его работы.
   После чего настала очередь массажисток. Перед тем, как умастить его благовониями, служанка протянула ему поднос, на котором стояли несколько открытых кувшинчиков с ароматическими маслами.
   Вначале Тусет выбрал простое оливковое масло с небольшим добавлением ладана. Но потом вспомнил, что должен еще навестить Сентора Касса. Поэтому жрец указал на кувшинчик, источавший приятный кисло-сладкий аромат.
   Мышцы и суставы стонали от наслаждения под умелыми руками, старческая кожа, впитывая масло, становилась гладкой и упругой на вид. Служанки надели на него чистую белую юбку и помогли сесть в кресло.
   Одетые лишь в узкие набедренные повязки девушки, вытиравшие разлившуюся по полу воду, бросали на знатного гостя томные взгляды. Но Тусет не замечал их откровенных намеков. Он вдруг в первый раз за время путешествия вспомнил дом и любимую наложницу. Сухие губы сами собой раздвинулись в улыбке. Но воспоминания оказались самым неприличным образом прерваны заурчавшим от голода желудком.
   Служанки, так и не дождавшись новых пожеланий, ушли. Жрец подошел к узкому окну, выходившему на оживленную улицу. Что-то его собственных слуг подозрительно долго нет? Неужели решили сбежать? Тусет пошел в их комнату. Сундуки на месте. Он поднял крышку. Вроде ничего не взято. Тогда где же Алекс и Айри?
   Старик вернулся в кресло. Поерзал. Взял с кровати подушку и положил на жесткое сиденье. Стало удобнее. Чем дольше он ждал, тем сильнее хотелось кушать, и тем больше злился жрец.
   Наконец, за дверью послышались знакомые голоса. Раздался негромкий стук.
   - Кто там?
   Тусет оглядел слуг. На Айри был новый светло-серый хитон с узким кожаным поясом и двумя черепаховыми застежками на плечах. На ногах красовались новые сандалии с тонкими кожаными ремешками. В руках девочка держала рогожный мешок.
   Алекс переоделся в белую рубаху с открытым воротом и жилетку из толстой парусины. Короткие рукава открывали белые, мускулистые руки с широкими кожаными браслетами, на каждом их которых были закреплены ножны коротких кинжалов. На ногах юноши красовались сандалии на толстой подошве с широкими ремнями и короткие штаны, завязанные под коленками. От прежнего наряда остался только пояс да меч. Жрец одобрительно хмыкнул и тут же нахмурился.
   Юноша достал из сумки футляр и протянул его старику.
   - От наместника.
   Тусет бегло взглянул на оттиск печати с причудливым иероглифом и вытряхнул на стол свернутый лист папируса.
   "Слушающий зов, держащий руку Владыки реки и берегов, следящий за богатством Повелителя земли и людей, неустанно молящийся богам за процветание дома Гебхотепа, жизнь, здоровье, сила и слушающий его зов наместник Снорамош приглашает второго пророка храма Сета в Абидосе почтить его дом своим присутствием на празднике в честь обретения священной реликвии. Сегодня в час наступления прохлады гости надеются лицезреть Бронзовую книгу и того, кому ее вернули боги".
   "Ого! - подумал жрец. - Сам наместник устраивает пир в мою честь"!
   - Айри! - обратился он к служанке. - Сходи к хозяину и узнай, есть ли у него носилки для знатных господ?
   Девочка кивнула.
   - Я приглашен во дворец наместника, - сказал Тусет. - Ты будешь меня сопровождать.
   Парень коротко поклонился.
   Оставив его сторожить комнаты, жрец отправился в обеденный зал. Глупо наедаться перед пиром, но еще более невежливо пугать гостей бурчанием живота. Тусет заказал себе пива и булочек. Подошел встревоженный хозяин, за его спиной мелькнула любопытная мордашка Айри.
   - Ты не желаешь отведать гуся, мудрец? - пролепетал Карах. - Или вареной говядины? Неужели моя кухня вас не устраивает?
   - Успокойся, - махнул рукой жрец. - Я приглашен на пир к наместнику.
   - О..о..о! - хозяин поклонился и тут же затараторил. - Значит, именно для этого тебе нужен паланкин?
   - У тебя он есть?
   - Я могу достать носилки достойные вельможи! - гордо заявил Карах и тут же скривился. - Но это будет...
   - Не утомляй меня лишними подробностями, - надменно проговорил Тусет, делая глоток.
   Хозяин, пятясь, отошел.
   Закончив с немудрящей трапезой, жрец вернулся в номер и стал готовиться к визиту. Пока слуги обедали, он разложил на столике горшочки и разнообразные кисточки. Когда вернулась Айри, Тусет заставил ее держать серебряное зеркало и стал аккуратно наносить на лицо подходящую для торжественного случая краску. Первым делом он обвел низ глаз узкой зеленой полосой, вытягивая ее к виску. После чего окрасил веки черной, блестящей краской, а другую, матовую, использовал для бровей. Глаза стали казаться более вытянутыми и имели миндалевидную форму. Теперь нужно позаботиться о губах. Жрец обвел контур губ тонкой кисточкой и нанес темно-красную помаду. Вот теперь он и сам себе нравился
   Разглядывая свое лицо, жрец случайно поймал странный взгляд Алекса. Стоявший у стены парень поспешно отвел глаза. Айри металась по комнате, доставая из сундуков то одно, то другое. Тусет повесил на грудь четыре ожерелья из серебряных пластин, бирюзы и яшмы, а поверх них разместил знак Сета. Затем надел новую белую юбку и длинный трапециевидный передник с нашитыми узкими полосками серебра на конце. Завершали праздничный наряд второго пророка храма Сета в Абидосе парадные сандалии с серебряными пряжками. Вот теперь он готов предстать перед наместником самого Кел-номарха.
   Тусет сидел в кресле, выпрямившись, словно проглотил палку. Он с тревогой следил за перемещением светового пятна от окна по противоположной стене. Время шло, а обещанный паланкин так и не прибыл.
   За дверью послышался возбужденный голос хозяина.
   - Кто там? - вскричал жрец. - Войдите.
   Вслед за кланявшимся толстяком в комнату вступил высокий широкоплечий мужчина в одной набедренной повязке.
   - Вот, господин мудрец, - пролепетал Карах - Это Грац, он старший над носильщиками.
   - Куда мы пойдем, маг? - спросил тот, склонив бритую голову с длинной прядью на затылке.
   - Я приглашен во дворец наместника владыки Кел-номарха, жизнь, здоровье, сила, на праздничный пир, - надменно ответил Тусет, разглядывая здоровяка из-под приспущенных век. Под почти черной кожей укра перекатывались могучие упругие мышцы. Он тронул золотую серьгу в ухе и пробасил:
   - Значит, нам придется возвращаться поздно ночью, - то ли вопросительно, то ли утвердительно прогудел старший носильщик. - Прости, маг, но мой хозяин требует, чтобы мы брали плату вперед.
   Жрец скривил темно-красные губы.
   - Алекс! Рассчитайся с ними.
   Охранник вскинул брови, но ничего не сказав, скрылся в комнате слуг. Через минуту туда же скользнула Айри.
   Девочка вынесла пару медных колец, укр пренебрежительно скривил губы.
   - Этого мало, маг!
   Служанка принесла серебряную чашку.
   Носильщик довольно улыбнулся.
   - Готов доставить вас куда угодно!
   - Мне нужно во дворец наместника, - надменно проговорил Тусет. - Надеюсь, ты знаешь где он?
   - Я знаю все дома в Нидосе, - заверил его Грац, на что Айри пренебрежительно фыркнула.
   Отправляясь на пир, жрец велел ей оставаться в комнатах и никуда не уходить.
   Во дворе жреца ждали четверо носильщиков и один сопровождающий с двумя большими дубинками. Украшенный бронзой и слоновой костью паланкин из благородного темно-красного дерева стоил потраченного на него серебра.
   Застывший каменным изваянием жрец плыл на сильных плечах над головами людей, заполнявших улицы города. Шедший впереди охранник-укр привычно расталкивал прохожих, освобождая путь своим приятелям, тащившим паланкин. Очень скоро они свернули на более пустынную улицу, вдоль которой располагались ограды богатых усадеб. Возле высоких деревянных ворот, окрашенных в черно-красный цвет, скучал воин в белой юбке и парике. Заметив носилки, он стал поспешно распахивать тяжелые створки.
   Носильщики вступили на покрытую мелким гравием дорожку, идущую через сад к большому двухэтажному дому. В тени, образованной далеко выступавшей вперед крышей, опиравшейся на высокие колонны, Тусета ждали трое слуг в накрахмаленных белых юбках и париках.
   Двое из них с поклонами помогли жрецу встать с сиденья, а третий принял у него из рук сумку и посох, после чего пошел вперед и раскрыл двери дома. За ними оказалась просторная прихожая с колоннами. Стены и потолок сверкали яркими картинами из жизни богов и изречениями, прославлявшими правителей Келлуана. По углам стояли высокие вазы с охапками благоухающих цветов.
   Дав возможность гостю рассмотреть все это великолепие, слуги подошли к высоким дверям, украшенным медными барельефами, из-за которых долетал легкий шум, выдававший присутствие множества людей.
   Тусет выпрямился и протянул руку. Догадливый прислужник подал посох и с поклоном отошел. Створки двери распахнулись, обдав жреца запахом изысканных кушаний, дорогих благовоний и пота.
   В большой зале с высоким потолком и двумя рядами ярко-красных колонн сразу стало тихо. Только что чинно беседовавшие мужчины и женщины молча разглядывали жреца. Тусету еще не приходилось бывать на пирах у столь знатных особ. Наместник Келл-номарха в Нидосе приравнивался к князю-сепаху, а второй пророк храма Сета в Абидосе слишком мелкая фигура для таких людей.
   Присутствующие расступились, и к жрецу шагнул высокий мужчина в ослепительно белой рубахе с серебряной диадемой на парике. Поверх юбки, собранной мельчайшими складками, висел передник с рядом золотых полос. На широкой груди блестело ожерелье из золотых и серебряных пластин, украшенных иероглифами с именем государя.
   - Где? - гулко прозвучал в тишине властный голос.
   Жрец склонился в глубоком поклоне и неглядя протянул руку за спину. Вышколенный слуга вложил в нее сумку.
   - Здесь, владыка, - сказал Тусет.
   Выпрямившись, он высоко поднял над головой Бронзовую книгу, давая возможность всем присутствующим рассмотреть реликвию, и только потом протянул ее наместнику.
   Снорамош осторожно взял книгу, раскрыл, дивясь прочности и легкости страниц, бегло пробежал по строчкам непонятных знаков и засмеялся.
   - Это она! Ты совершил великий подвиг, мудрец.
   - Все это лишь для славы Сета и нашего государя, жизнь, здоровье, сила, - скромно ответил Тусет.
   - Я завтра же утром отправлю корабль в Амошкел. Такая радостная новость должна как можно быстрее попасть в сиятельные уши нашего властелина, жизнь, здоровье, сила! Ты готов отправиться в столицу?
   Тусет уже думал об этом.
   - Прости мою дерзость, владыка, но не поблагодарить людей, без чьей помощи эта священная реликвия так бы и осталась на безымянном острове в диких водах, будет недостойно слуги нашего государя, жизнь, здоровье, сила.
   - Я тебя понимаю, - кивнул наместник. - Но не задерживайся в Нидосе.
   - Ни на один день больше, чем будет необходимо, - поклонился жрец.
   - Оставим дела! - громко сказал Снорамош. - Мы здесь, чтобы отпраздновать великий день. Сядь же за мой стол, второй пророк храма Сета в Абидосе Тусет! Отведай моих яств и расскажи нам, как ты отыскал Книгу Сета в безграничных просторах Великого моря.
   - Это великая честь для меня, - скромно ответил жрец.
   Наместник уселся в золоченое кресло из черного дерева, одиноко стоявшее во главе стола. С левой стороны первым посадили Тусета. Кроме него за главным столом сидело еще человек десять, из них только две женщины. Одна пожилая, судя по всему, супруга хозяина дома, вторая - помоложе, очевидно жена мрачного воина с рваным шрамом поперек щеки. Остальные гости расположились на подушках за низенькими столиками, стоявшими вокруг. Жрец быстро прикинул, что на пиру присутствует не более полусотни человек, и среди них нет ни одного иноземца. Мужчины и женщины в роскошных париках. На кавалерах были белые юбки из гофрированной ткани, на дамах - узкие платья с длинным разрезом на боку, позволявшим любоваться стройными ногами и гладкой смуглой кожей келлуанских красавиц. Жрец обратил внимание, что жизнь в Нидосе наложила отпечаток на фасон их одежды. Эти женщины не выставляли грудь напоказ, частично прикрывая её верхним краем платья или широкими бретелями.
   - Перед тем, как мы насладимся едой и напитками, наш гость расскажет о своем необыкновенном путешествии, - громко провозгласил наместник, откидываясь на спинку кресла.
   К Тусету подошла служанка и наполнила его бокал свежим пивом. Жрец одобрительно кивнул, сделал добрый глоток и заговорил. Он начал с истории писца, который нашел первое упоминание о Длине Красные глаза.
   - Я прошу тебя владыка достойно наградить этого внимательного и начитанного человека, - сказал Тусет, склонив голову.
   - Эй, Минхотеп! - наместник вскинул голову и оглядел зал. Из-за дальнего столика торопливо поднялся молодой человек, почти юноша, с амулетом бога Мина на тощей груди и низко поклонился.
   - Я назначаю тебя хранителем своих сандалий! - громко провозгласил Снорамош.
   - Благодарю за великую честь, владыка, - промямлил писец, кланяясь.
   - Что было дальше? - спросил наместник, мгновенно забыв о юноше.
   Жрец продолжил повествование, не забыв упомянуть о помощи Котаса Минатийца, о встрече с дикарями, о штормах и рифах. Рассказал он и об Иноне из Ромса. Услышав о гибели счастливой Уртании, слушатели возбужденно зашептались.
   - Ты уверен, что правильно истолковал послание? - нахмурился Снорамош.
   - Да, - решительно заявил жрец. - Уртания погибла по воле богов.
   Он прокашлялся. Стоявшая за спиной прислужница, одетая только в узкий кожаный ремешок на бедрах, поспешно наполнила его бокал пивом.
   Утомлять слушателей рассказом о приключениях своей служанки Тусет не стал. Не упомянул он и о причинах гибели жреца-отступника и его спутников. Так же по-стариковских забыл и об Алексе, сразу перейдя к описанию схватки с лодками дикарей.
   Увлекшись, Тусет вдруг заметил, что собравшиеся как-то потеряли интерес к его повествованию. Едва осознав это, он сам почувствовал голод. Уловив настроение публики, жрец быстро скомкал окончание истории.
   Наместник благожелательно кивнул.
   - Благодарю тебя, мудрец, за интересный рассказ. Теперь наступил наш черед развлекать тебя.
   Из двери в задней стене появилась вереница слуг с подносами и корзинами. Через центральный вход вошли четверо музыкантов с флейтами, барабанами и арфой. Расположившись в углу, они заиграли веселый мотив и запели. С первыми звуками песни в обеденный зал вбежали танцовщицы. Пять молодых девушек, одетых в одни набедренные повязки, бусы и браслеты. Пригнувшись и подняв вверх одну руку, они пошли по кругу, покачиваясь и поводя из стороны в сторону другой рукой. При этом браслеты издавали мелодичный звон, вплетавшийся в музыку и пение.
   Перед жрецом поставили большое блюдо с жареными дроздами. Тусет с жадностью набросился на еду, восхищаясь искусством поваров наместника. Потом принесли нежнейшую вареную телятину, таявшую во рту. Горы разнообразных булочек высились на плетеных подносах. В вазах лежали ягоды и фрукты.
   Едва гости утолили первый голод, служанки налили всем вина. Наместник встал, высоко подняв кубок из драгоценного цветного стекла. Музыканты смолкли, танцовщицы застыли подобно статуям.
   Громким голосом Снорамош провозгласил здравицу в честь Кел-номарха и всей его семьи, богов и народа Келлуана. Вслед за гостями жрец с удовольствием выпил красное терпкое вино. Очевидно, этот тост стал своеобразным сигналом. Люди стали громче переговариваться между собой, не оглядываясь на хозяина дома. Сам наместник принялся что-то негромко выспрашивать у военачальника. Мужчина, сидевший по другую сторону от жреца, попросил его подробнее рассказать о путешествии до Найульских островов.
   После нескольких бокалов Тусет чувствовал себя легко и свободно, поэтому сразу согласился и стал припоминать малейшие подробности плаванья в Диких водах.
   Внезапно музыканты заиграли громче, привлекая к себе внимание. В круг танцовщиц, вновь возобновивших свое бесконечное движение, впорхнули две девушки с короткими палочками в руках. Выгнувшись почти до пола, они стали жонглировать, постепенно поднимаясь. Бело-синие палочки порхали над их головами. Не давая им упасть, девушки стали принимать разнообразные причудливые позы. Они то приседали на одной ноге, то высоко подпрыгивали, то взбирались на спину друг дружке.
   - Это лучшие танцовщицы в Нидосе, - гордо сказал сосед Тусета. - Знатные горожане не жалеют серебра, чтобы заполучить их к себе на пир.
   Тем временем девушки, ходившие вокруг, опустились на колени и, выгнувшись назад, коснулись вытянутыми пальцами пола за спиной. Вся группа стала походить на огромный цветок из прекрасных смуглых тел.
   - Красиво! - вскричал наместник. - Я доволен!
   Девушки сбились в стайку и стали, кланяясь, благодарить своего хозяина.
   - Я оказываю вам честь! - язык Снорамоша уже начал слегка заплетаться, но голос по-прежнему звучал величественно. - Сегодня с вами проведет ночь мой гость! Мудрый Тусет.
   Гости засмеялись, танцовщицы захихикали.
   - Твое предложение слишком щедро, владыка, - покачал головой жрец. - Я уже не так молод. Пожалей мои годы.
   Это восклицание было встречено новым взрывом смеха. Заулыбался и наместник.
   - Ты еще должен вернуть книгу в храм, - согласился он. - Поэтому я разрешаю тебе самому выбрать спутниц на сегодняшнюю ночь.
   Под любопытными взглядами гостей Тусет вылез из-за стола, и слегка пошатываясь, направился к девушкам. У жреца просто разбегались глаза. Каждая казалась ему красавицей. Не долго думая, он взял за руку одну из жонглерш. Среди танцовщиц пронесся вздох разочарования.
   - Неужели мои служанки недостаточно красивы для тебя? - нахмурился наместник. Эта сцена явно доставляла ему удовольствие.
   - Они слишком прекрасны, - притворно взмолился жрец. - Избавь меня от выбора, владыка.
   - Тогда я сделаю это за тебя! - хозяин громко рыгнул. - Быстрая Рыбка, ты пойдешь с Ловкой Ручкой и сделаешь все, чтобы ночь моего гостя под этой крышей стала самой лучшей в его жизни!
   Вторая жонглерша склонила в поклоне прекрасную голову.
   Тусет подумал, что ему пора покинуть пир, но наместник настойчиво приглашал его вернуться за стол.
   - Девушки дождутся тебя в твоих покоях, мудрец. Вечер еще только начался.
   После жрец мысленно благодарил вельможу за бесконечные и часто глупые вопросы, которые не дали ему окончательно опьянеть.
   Пир шел своим чередом, гости ели и пили, разговаривали о своем, не обращая никакого внимания на виновника торжества. Кое-кто уже откровенно дремал, опираясь на плечо соседа. Но никто не мог покинуть праздник раньше хозяина. Поэтому, когда наместник, покачиваясь, встал, многие из гостей невольно испустили вздох облегчения. К счастью тот уже так набрался, что почти ничего не слышал. Пробормотав Тусету нечто, напоминавшее пожелание доброй ночи, он направился к двери во внутренние покои, поддерживаемый с одной стороны женой, с другой - старым слугой.
   Уставший жрец тут же попросил проходившую мимо служанку проводить его в спальню. Девушка позвала молодого человека, и тот с поклоном попросил гостя следовать за ним. Покидая обеденный зал, Тусет заметил, как одна из женщин в сбитом парике с серебряными заколками громко блевала в подставленный слугой кувшин.
   Сопровождаемый слугой жрец вышел во двор и по широкой лестнице поднялся на галерею, проходившую вдоль задней стены дворца на уровне второго этажа. Вдоль перил стояли высокие бронзовые светильники с горевшим земляным маслом. Молодой человек остановился у резной двери и поклонился.
   - Здесь вас ждут, господин мудрец, - проговорил он неестественно тонким голосом и, откланявшись, оставил старика одного.
   Тусет распахнул створки и вошел в полутемную комнату с низким потолком. Сквозь широкое окно, наполовину закрытое полупрозрачными занавесями, луна освещала широкую кровать с горой разноцветных подушек, подушечек и искусно сделанной подставкой для головы, позволявшей парику не смяться во время сна. Жрец оглянулся: две табуретки, туалетный столик с косметикой и серебряным зеркалом, две вазы с цветами и львиная шкура на темном полу. Сбоку послышался легкий шорох. Тусет улыбнулся. Из темного угла ему навстречу шагнул мужчина, согнувшийся в глубоком поклоне.
   - Ты кто? - насторожился жрец, отступая к стене.
   - Я Минхотеп, писец помощника наместника, - ответил незнакомец. - Мы виделись сегодня на пиру.
   - Но что ты здесь делаешь? - нахмурился Тусет. - Где девушки?
   - Я попросил их дать мне возможность переговорить с тобой.
   "Наверное, тоже хочет узнать подробности путешествия?" - с легким раздражением подумал жрец, а вслух сказал:
   - Я очень устал и прошу тебя уйти.
   - В Нидосе заговор! - понизил голос писец, подходя ближе. - Принц Бэсаат через наместника Снорамоша за спиной Кел-номарха, жизнь, здоровье, сила, вступил в переговоры с Верховным тайным советом!
   - Ты пьян! - вскричал жрец. - Какой принц? Какой тайный совет.
   - Тихо! - властно прервал его Минхотеп. - Кроме Совета ста в Нидосе существует Верховный тайный совет из десяти или двенадцать самый богатых семейств города.
   - Я... - попытался вновь прервать молодого человека Тусет.
   - Не перебивай меня, мудрец! - рассержено зашипел писец. - Принц Бэсаат получил от богатеев Нидоса десять тысяч дебенов золота. За это он обещал дать городу полную свободу и разрешить нидосским купцам торговать по всему Келлуану и окрестным землям.
   - Разве принц стал наследником, - растерянно пробормотал жрец. Парень походил на сумасшедшего, но что если он прав?
   - Государь Гебхотеп, жизнь, здоровье, сила, еще не назвал его имя. Но жрецы и сановники торопят. Теперь на это золото принц Бэсаат собирается приобрести новых сторонников при дворе и среди служителей богов.
   - А как же старший сын Келл-номарха? - спросил Тусет. - Обычно именно старшие наследуют корону?
   - Принц Айхмос в опале, государь послал его с войском против племен диких укров, - ответил Минхотеп. - Самое время для Бэсаата стать наследником.
   - Почему ты это мне рассказал? - жрец вытер пот, выступивший на бритой голове.
   - Потому, что доверяю тебе, - тихо проговорил писец. - И знаю твою ненависть к геданам. Когда-то ты помогал грозному Мосайху бороться с их ересью в Абидосе
   Тусет вздрогнул, он-то надеялся, что эта часть его жизни навсегда похоронена в самых дальних и глухих уголках памяти.
   - Причем тут отступники? - пробормотал он, пряча глаза.
   - При том, - Минхотеп наклонился к жрецу. - Что ересь тогда не выкорчевали до конца!
   - Как?! - ужаснулся Тусет, отпрянув. - Что ты сказал?
   - Многие здесь почитают Безымянное, Вечное и Вездесущее Ничто! - на грани слышимости шептал писец. - Гедане хотят впустить чужаков в Келлуан для новых знаний и поэтому поддерживают Бэсаата.
   Он перевел дух.
   - Вот почему ты должен предупредить о заговоре великого визиря.
   - Ты человек Карапуата? - догадался Тусет.
   - Я раб государя Кел-номарха, жизнь, здоровье, сила, - отвел глаза молодой человек. - И служу только ему.
   Жрец понемногу стал приходить в себя. Первый испуг прошел. Все, о чем говорил шпион великого визиря, казалось слишком невероятным. Гедане? Сборище развратников и пьяниц, убивавших людей из чистого любопытства! Неужели бредни свихнувшегося мучителя нашли отклик еще в чьих-то сердцах? Он тряхнул головой.
   Если молодой человек прав, то стране грозят большие неприятности, и он может помочь их избежать.
   - Твои обвинения очень серьезны, - проговорил Тусет. - Речь идет о семье самого Кел-номарха, жизнь, здоровье, сила. Есть ли у тебя что-то кроме слов и подозрений?
   - Есть, - поколебавшись, ответил писец. - Я достал письмо наместнику от одного из членов тайного совета. В нем речь идет о больших деньгах и упоминается принц Бэсаат. Этого не достаточно, чтобы обвинить кого-либо, но вполне хватит для начала расследования.
   - А гедане? - нахмурился жрец. - Ты их выдумал, чтобы заручиться моей поддержкой?
   - Вовсе нет, мудрец! - замахал руками Минхотеп. - Не только я слышал разговоры о том, что нет никаких богов!
   - Кто это говорил? - заинтересовался жрец.
   - Наместник, его жена, кое-кто из слуг и писцов, - стал перечислять молодой человек. - Даже командир наших воинов как-то усомнился в их существовании. Многие из дворца тайно посещают смертельные бои, которые устраивают между специально обученными рабами. Супруга наместника и еще две наши женщины принимали участие в развратных ритуалах радлан...
   - Это говорит лишь об их распущенности, - брезгливо скривился старик, садясь на край кровати.
   - А то, что Снорамош позволяет себе смеяться над богами и не шлет золота строителям своей гробницы? - наклонился к нему писец. - Это тоже случайно?
   - Проигрался на тех же боях? - предположил Тусет. - Я слышал, там делают ставки.
   - Тогда почему его доверенные слуги скупают по городу колдовские книги, разнообразные зелья, либрийские медицинские и астрологические трактаты?! - продолжал Минхотеп.
   - Что могут знать эти варвары о медицине и звездах! - фыркнул жрец, но уже не так уверенно.
   - В любом случае об этом должен знать великий визирь, - гневно сверкнув глазами, проговорил писец.
   - Напиши об этом, - велел Тусет. - Я через пару дней отплыву в Келлуан и обещаю найти способ передать твое послание и то письмо великому визирю.
   - Если я еще раз с тобой встречусь, это будет слишком подозрительно, - покачал головой Минхотеп. - Нужен другой способ.
   - Ты не боишься ночных прогулок по городу? - спросил жрец.
   - В них мало приятного, - поежился молодой человек. - Но мне уже приходилось это делать.
   - Тогда отправляйся в гостиницу "Под оком Мина", её содержит Карах-даросец. Знаешь такую?
   - Конечно, господин, - улыбнулся писец.
   - Я остановился там, - сказал Тусет и стал давать дальнейшие инструкции - Найдешь мои комнаты и передашь письмо служанке. Скажешь, что я велел положить это к её приданому.
   - К приданому? - удивился Минхотеп.
   - Да, - подтвердил жрец. - Так она поймет, что тебя послал именно я.
   - Благодарю тебя, мудрец, - поклонился молодой человек. - Я пойду, а то девушки начнут беспокоиться.
   - Постой!
   Писец остановился у двери.
   - Ты из Абидоса? - спросил Тусет.
   - Нет, мудрец, - покачал головой Минхотеп.
   - А по говору похоже, - усомнился старик.
   - Да, моя семья родом из Крокодильего сепа, - ответил молодой человек, отводя глаза. - Селение Утиный клюв.
   "Это же рядом с городом", - вспомнил жрец и поинтересовался.
   - У тебя пострадали родственники?
   - Это не важно, мудрец, - еле слышно проговорил писец. - Главное предупредить великого визиря.
   - Иди, - вздохнул Тусет. У него немного отлегло от сердца. Очевидно, кто-то из семьи Минхотепа стал жертвой полусумасшедших учеников Хотепсета, вот парню гедане везде и мерещатся. Настроение жреца немного улучшилось. Легче иметь дело с властолюбивыми придворными, чем с изуверами-фанатиками.
   В двери показалось лукавое личико танцовщицы. Тусет улыбнулся. Несмотря на то, что после такого разговора уже не очень хотелось встречаться с девушками, нельзя обижать гостеприимного хозяина. Вдруг еще заподозрит что-нибудь?
  
  
   -Надеюсь, у тебя есть веская причина меня разбудить? - женщина зевнула и, прошлепав босыми ногами по циновке, подошла к столику.
   - Госпожа, - пробормотал в нерешительности слуга, глядя, как хозяйка копается в вазе с персиками, выбирая поспелее. Он почему-то подумал, что без косметики и парика она очень похожа на старую макаку. Такие же кривые ноги, пузатый в складках живот и отвислые тощие груди. Испугавшись таких мыслей, мужчина торопливо заговорил:
   - Владыка приказал мне присматривать за нашим гостем. После пира я проводил его в комнату и пошел назад.
   Госпожа села на табурет и с хрустом откусила кусок персика.
   Слуга сглотнул слюну и продолжил.
   - Но на лестнице я встретил девушек, которых наш господин выбрал для мудреца. Я спросил, почему он здесь? Быстрая Рыбка сказала, что писец Минхотеп попросил их подождать, пока он будет разговаривать со жрецом.
   Женщина нахмурилась.
   - Я не стал подниматься обратно, а обошел дворец кругом и подошел к окну в комнату жреца. Но они говорили очень тихо. Мне удалось расслышать только название "Под оком Мина" и одно имя...
   Слуга облизал пересохшие губы.
   - Принц Бэсаат!
   - Чтоооо! - хозяйка вскочила и запустила в него недоеденным персиком.
   Слуга рухнул на колени. Теперь госпожа больше походила на разъяренного павиана. Короткая седая шевелюра встопорщилась. Длинные крашеные локоны, которые обычно зачесывают на парик, свесились на яростно блестевшие глаза, большие желтые зубы оскалились.
   - Говори! - топнула она ногой и сбросила вазу на пол. Яблоки и персики раскатились по крашеному деревянному полу. Привлеченная звоном, в комнату заглянула заспанная служанка.
   - Пошла вон!
   Та тут же исчезла.
   - Где писец?
   - Он ушел, - не поднимая головы, ответил слуга.
   - Как? Куда?
   - Через маленькую калитку в задней стене сада, - пробормотал мужчина. - А куда не знаю. Я поспешил доложить обо всем нашему владыке, сиятельная госпожа.
   - Тупица! - прошипела женщина.
   - У Минхотепа была сумка.
   - Её передал жрец?
   - Нет, госпожа, - покачал головой слуга. - Он взял ее в своей комнате.
   - Слушай меня внимательно, - со значением проговорила хозяйка. - Сейчас же иди в трактир "Пьяный кабан" на площади Старых мореходов. Знаешь такой?
   - Найду, госпожа.
   - Спросишь там радланина Врала. Запомнил?
   - Да, госпожа.
   - Передашь ему, чтобы он отыскал Минхотепа и узнал, о чем тот разговаривал с Тусетом.
   - Как же он его найдет, сиятельная госпожа? - испуганно пискнул слуга.
   - Дурак! - презрительно скривилась женщина. - Писец пошел в гостиницу "Под оком Мина"! Вот пусть этот жирный каплун и ловит его там! Да еще скажи, чтобы с ним не церемонился. Минхотеп нам не очень нужен.
   - Понял, госпожа, - мужчина, пятясь, вышел из комнаты.
   Хозяйка вздохнула и пошла в спальню, где на широкой супружеской кровати вольготно раскинув руки и ноги громко храпел "Держащий руку Владыки реки и берегов, следящий за богатством Повелителя земли и людей, и прочая, и прочая, и прочая".
  
   Оставшись одна, Айри еще раз обошла комнату. Посмотрела в окно на суету, царившую во дворе гостиницы. Повалялась на матрасе. Но спать еще не хотелось, а лежать просто так быстро надоело. Со вздохом встала, прошла в большую комнату, села на табуретку и приготовилась скучать. Но тут её взгляд упал на серебряное зеркало.
   Девочка поставила его на столик и стала рассматривать свою новую одежду. Повертевшись во все стороны, Айри поняла, что новое платье гораздо хуже того, которое сшил Алекс. В этом хитоне у нее полностью отсутствовала фигура! Мягкие складки ткани, удерживаемые на плечах черепаховыми заколками, свободно спадали до талии, скрадывая ее и без того невеликие достоинства. Девочка повернулась к зеркалу спиной и критически рассмотрела отражение. "Теперь Треплос уж точно не обратил бы на меня никакого внимания", - с грустью подумала Айри. Хорошо, что ей удалось уговорить Алекса, купить тонких ниток и хорошего полотна. Как только у парня выдастся свободная минутка, надо будет попросить его сшить еще одно платье! Показав своему отражению язык, она прихватила светильник и поспешила в комнату слуг. Там девочка раскрыла сундук и стала перебирать келлуанские одежды, рассудив, что Алексу будет гораздо проще переделать готовые вещи, чем шить заново. Занятие оказалось столь увлекательным, что она не расслышала, как кто-то осторожно постучал в дверь.
   Только громкий крик "Айри!" заставил ее вздрогнуть и с грохотом захлопнуть крышку.
   - Ты здесь?
   Голос казался определенно знакомым. Боясь обмануться, девочка схватила светильник и выбежала в большую комнату. Здесь уже царила темнота.
   - Айри!
   С громко бьющимся сердцем она подошла к зарешеченному окну, выходившему на галерею, и отодвинула ставню. На нее смотрело смеющееся лицо Треплоса.
   - Как ты меня нашел!? - вскричала девочка.
   - Случайно услышал, в какую гостиницу едет твой хозяин, - объяснил молодой человек. - А когда узнал, что его пригласили к наместнику на пир, решил тебя навестить. Ты так и будешь разговаривать со мной через окно?
   - Ой, прости! - встрепенулась она. - Заходи!
   Юноша проскользнул в гостеприимно распахнутую дверь и тут же обнял ее.
   - Айри!
   Несколько минут они целовались прямо на пороге. Наконец, девочка освободилась из его объятий и закрыла номер.
   - И все-таки как ты меня нашел?
   - Подсказали, - махнул рукой юноша, садясь в кресло. - Ого! У тебя новое платье?
   - Нравится? - Айри покрутилась перед ним.
   - Красивое, - вздохнул поэт. - Ты неплохо устроилась.
   - Ага! - улыбка девочки стала еще шире. - А как дела у тебя?
   - Хорошо, - слишком бодро, как ей показалось, ответил юноша. - Я уже сходил в Нидосский театр. Отдал служителю мои пьесы. Обещали рассмотреть. Был на центральном рынке, виделся с владельцем труппы Любусом, ему понравились мои стихи. Обещал дать мне выступить в его представлении.
   - Ты много успел, - уважительно проговорила Айри.
   - Весь день бегал, даже поесть не успел, - вздохнул поэт.
   - Так ты голодный! - всплеснула руками девочка. Бросившись в комнату слуг, она принесла завернутые в тряпочку пироги. Их Айри взяла за ужином, но так и не успела съесть.
   Треплос с жадностью накинулся на еду.
   - Я не нашел места для ночлега, - проговорил он с набитым ртом. - Можно переночевать у тебя?
   Девочка опустила глаза, потом лукаво взглянула на него.
   - Только обещай, что уйдешь еще до рассвета.
   - Обещаю! - заверил ее юноша, и сытно рыгнув, потянулся к ней.
   Айри вскочила к нему на колени и впилась губами в его губы. Треплос подхватил ее на руки и понес к кровати.
   - Ты что? - девочка уперлась кулаком ему в грудь.
   - А что? - прошептал в ответ юноша, еще крепче прижимая ее к себе.
   - Это же кровать Тусета! Вдруг помнем или еще чего.
   От этих слов парень слегка растерялся. Айри выскочила из объятий и взяла его за руку.
   - Пойдем в ту комнату, там два матраса и вообще, удобнее.
   Треплос кивнул. Едва зайдя за ширму, он схватил ее за плечи, развернул и впился поцелуем в шею.
   Девочка почувствовала, как слабеют ноги, но тут в дверь постучали.
   - Кто это еще? - тихо зарычал поэт.
   - Есть тут кто-нибудь?
   Айри ойкнула. Говорили на келлуанском.
   - Это маг? - испуганно пробормотал юноша.
   - Кажется, нет, - девочка быстро поправила хитон.
   - Эй, это комнаты мудреца Тусета? - спросил неизвестный.
   - Что делать? - поэт облизал пересохшие от волнения губы.
   - Под кровать, - скомандовала Айри. - Быстро.
   В дверь забарабанили.
   - Я сейчас! - крикнула девочка, подталкивая возлюбленного. - Уже иду! Подождите, не надо так стучать.
   Вполне натурально позевывая, она подошла к окну. Из-за решетки на нее смотрели испуганные глаза смуглолицего мужчины в парике.
   - Что вам нужно, господин? - строго спросила она на келлуанском языке.
   - Ты служанка мудреца Тусета? - вопросом на вопрос ответил незнакомец.
   - Да, - ответила Айри. - А в чем дело?
   Пугливо оглянувшись, мужчина протянул ей сквозь решетку деревянный цилиндр.
   - Вот. Мудрец велел положить это к твоему приданому.
   - Что? - не поняла девочка.
   - Ты глухая? - зашипел незнакомец. - Возьми и положи к своему долбанному приданому. Поняла?
   - Поняла, - растерянно пробормотала Айри, принимая деревяшку. Это оказалось покрытое лаком колено бамбука, закупоренное деревянными пробками. Пока девочка его разглядывала, незнакомец исчез. Она посмотрела в окно и заметила темную фигурку, быстро удалявшуюся к воротам. Мужчина задержался возле могучего привратника, стоявшего у ворот возле ярко горевшего факела. Стражник взял что-то у него и с поклоном отступил в сторону. Келлуанин оглянулся и исчез в темноте переулка.
   - Кто это был? - спросил Треплос.
   Он уже выбрался из-под кровати и теперь с интересом разглядывал деревянный цилиндр в её руках.
   - Не знаю, - растерянно пожала плечами Айри. - Какой-то мужчина. Сказал, что он от хозяина. Сунул мне эту штуковину и убежал.
   Парень взял футляр и осторожно потряс. Ничего кроме легкого шелеста.
   - Интересно, что там?
   Девочка опять пожала плечами.
   - Давай посмотрим? - предложил поэт и, не дожидаясь ответа, подошел к столу. Отодвинув в сторону светильник, он стал осторожно вытаскивать пробку.
   - Может быть не надо? - робко пробормотала девочка, по опыту зная, что ничего хорошего в чужих тайнах, как правило, нет. Одни неприятности.
   - Брось! - отмахнулся Треплос. - Здесь же нет никакой печати. Мы только поглядим.
   С этими словами он выдрал туго забитую пробку. Раздался негромкий чмокающий звук, и на столешницу упали свернутый папирус и клочок пергамента.
   - Иероглифы! - фыркнул поэт. - Ты в них понимаешь?
   - Нет, - облегченно вздохнув, ответила девочка.
   - Жаль, - покачал головой юноша, убирая свитки в футляр и возвращая его Айри.
   - Мне гребцы рассказывали, что один маг оставил тебе богатое приданое. Это правда?
   - Ага, - лукаво улыбнулась девочка. - Я его получу, когда выйду замуж за того, кого выберу сама!
   - Ого! - вскинул брови Треплос. - Покажи свое богатство?
   - Пойдем! - согласилась Айри, беря со стола светильник.
   В комнате слуг она, рисуясь, сдернула кусок старого паруса, подаренного Тусету Нароном.
   Увидев два сундука, поэт присвистнул. Девочка открыла крышку и, подойдя к юноше, встала рядом, обняв его за талию.
   В неровном свете масляного светильника тускло поблескивали тяжелые серебряные и золотые украшения, разложенные на белом льняном полотне, тонком как паутина.
   - Но здесь не все мое, - вздохнула она. - Только треть.
   - Остальное принадлежит магу? - спросил Треплос, с открытым ртом разглядывая драгоценности.
   - Нет, - засмеялась Айри. - Это все Алекса. Вещи Тусета в другом сундуке, он стоит в комнате.
   - Значит, гребцы говорили правду, - пробормотал пораженный юноша. - А я не поверил, думал, они смеются.
   - Это правда, - заверила его девочка.
   - Благие боги! - тихо пробормотал Треплос. - Сколько серебра и золота!
   "Это ты еще не знаешь о "дыхании богов"", - с гордостью подумала она, улыбаясь своим мыслям. А вслух проговорила:
   - Здесь было больше. Знал бы ты, сколько пришлось оставить в Тикене?
   - Почему?
   - Забрали.
   - Кто? - не отрывая взгляда от сундука, спросил юноша.
   - Котас Минатиец! - фыркнула девочка, крепче прижимаясь к его плечу. - Он там самый богатый и могущественный горожанин.
   Айри стала рассказывать, как жрец спас ее от замужества с Растором, как Алекс чуть не убил слугу Минатийца, а тот потребовал за это четверть их богатств.
   - Но это несправедливо! - вскричал возлюбленный.
   - Я знаю, - вздохнула она и потерлась лбом о его плечо. - Но у него много стражников, а за нас некому было заступиться. Хорошо еще хоть это оставил.
   - Я не о том, - покачал головой поэт. - Несправедливо, что тебе полагается так мало! Кто такой Алекс? Безграмотный мальчишка-варвар из страны, название которой никто не знает!
   - Но он долго прожил с Энохсетом, - удивленно пробормотала девочка. - А я всего несколько дней.
   - Все равно! - упрямо мотнул парень золотистыми кудрями. - Если уж он захотел оставить вам наследство, то должен был разделить его пополам! Ты ничем не хуже какого-то матроса! Даже лучше.
   Она уже слышала не так давно что-то подобное, но от другого молодого человека. Девочка постаралась избавиться от неприятных воспоминаний.
   Поэт обнял ее и поцеловал в уголок глаза.
   - Наверное, - девочка обвила руками мускулистую шею и с улыбкой взглянула в прекрасное лицо. - Но сделанного, не воротишь.
   - Все еще можно исправить, Айри! - хрипло проговорил Треплос, и его руки крепче прижали девочку к себе. - Давай возьмем все и убежим!
   В первые секунды она его не поняла.
   - О чем ты?
   - На это золото мы с тобой пять лет будем жить как ольвийские короли! Пить лучшее радланское вино из золотых кубков и жрать перепелов на серебряных блюдах.
   Айри застыла с открытым ртом.
   - Завернем драгоценности в тряпки, - быстро заговорил поэт. - Я выйду, а ты покидаешь узлы в окно, которое ведет на улицу. Я там тебя подожду.
   - Я не знаю, - пролепетала девочка.
   - Боги дают такой шанс только раз в жизни, - сказал он, крепко держа ее за плечи. - Мы начнем новую жизнь! Купим дом, заведем слуг. На эти деньги я стану ставить свои пьесы и заработаю еще больше.
   Айри опустила глаза.
   - Это как-то..., - беспомощно пробормотала она. - Я не знаю.
   - Бежим, любимая! - убеждал ее юноша. - Ты же знаешь, где здесь можно спрятаться и пересидеть! Тусет торопится в Келлуан со своей книжкой, а Алекс никто в Нидосе. Нас не будут долго искать. Неужели тебе не надоело ублажать старого пердуна? Даже если он маг!
   - Но я дала клятву служить ему!
   - Подумаешь! - махнул рукой Треплос. - Дала одну, дашь другую! Сказать, что хочешь, можно!
   - Ты так считаешь? - усмехнулась Айри, осторожно высвобождаясь из его объятий.
   - Конечно! - вскричал поэт. - Боги не посылают такую удачу два раза!!!
   Девочка со слезами на глазах отступила к стене. Ей вдруг показалось, что в темноте за спиной Треплоса вдруг мелькнуло ненавистное лицо Растора.
   Юноша бросился к сундуку.
   - Не тронь! - срывающимся от волнения голосом закричала Айри.
   Поэт удивленно оглянулся.
   Девочка держала в руках масляный светильник.
   - Убери руки, я сказала!
   Юноша выпрямился, упер кулаки в бока.
   - Или что?
   - Эти светильники очень хрупкие, - проговорила Айри. - А внутри - земляное масло.
   Треплос шагнул вперед.
   - Еще шаг и ты узнаешь, как пахнет паленая шкура поэта! - девочка взмахнула рукой. - Я не промахнусь. А потом заору так, что меня не только в Келлуане, в Радле услышат!
   Юноша попытался улыбнуться.
   - Милая, я же о нас забочусь... О тебе!
   - Хватит! - взвизгнула она. - Сказать, что хочешь, можно! Уходи! Сейчас же уходи!
   - Ты меня не поняла, - попытался оправдаться Треплос.
   - Все я поняла! - огрызнулась Айри, зорко следя за каждым движением поэта. - Я, дура, думала, ты попросишь моей руки у Тусета...
   Она всхлипнула.
   - А ты хотел только добраться до золота!
   - Это не так! - вскричал юноша, но тут же отступил на шаг.
   - Сбросить ему в окно! - девочка горько рассмеялась. - Думал, я попадусь на такой дешевый трюк?
   - Любимая Айри! Я хочу жить с тобой!
   - Тогда почему бы не спросить Тусета? - Айри проговорила это с такой яростью, что молодой человек отступил. - Он меня отпустит! Теперь я ему не нужна! На мое приданое мы могли бы...
   - Зачем нам третья часть, если можно взять все! - не выдержав, рявкнул поэт.
   - Иди отсюда! - заорала девочка, поднимая светильник. - Клянусь Анубом, я брошу его в твою противную морду!
   - Да за что!? - возмутился поэт. - Если хочешь, иди ты под окно! Только увяжем вещи в узлы, чтобы бросать удобно было. Я-то тебе доверяю.
   Увидев, что возлюбленная колеблется, Треплос сделал маленький шажок и с жаром продолжил:
   - Ты же сказала, что больше магу не нужна! И богатство это тоже не его. Так что же ты ругаешься?
   - Но как же клятва? - неуверенно пробормотала Айри. - Вдруг меня боги накажут?
   - Мало ли кто, кому, в чем клялся, - махнул рукой поэт. - Неужели в Нидосе не найдется какого-нибудь другого мага. Заплатим, и он защитит тебя от гнева богов Тусета.
   Девочка опустила светильник и хлюпнула носом.
   - Говорят, маг будет большим человеком в Келлуане. Сам наместник его принимает! - усмехнулся юноша. - Думаешь, он сильно расстроится из-за побега какой-то рабыни?
   Айри всхлипнула. Треплос улыбнулся и, потрепав ее по щеке, прошел к сундуку.
   - Мы даже добро его трогать не будем, - сказал поэт, с увлечением копаясь в сундуке, отыскивая самое ценное. - Нам с тобой и этого надолго хватит.
   - А как же Алекс? - тихо проговорила девочка. - Разве мы ему ничего не оставим?
   - Да пошел он к козлу под хвост! - рассмеялся юноша, разглядывая ожерелье из широких золотых колец, украшенных бирюзой. - Пусть Тусету ночные горшки выносит!
   - Я так не могу, - тихо проговорила Айри.
   Не обращая внимания на её слова, поэт складывал в сумку драгоценности.
   - Я так не могу! - крикнула девочка.
   Треплос тихо выругался и, повернувшись к ней, спросил:
   - Ты кого любишь, меня или Алекса?
   - Тебя. Но Алекс добрый. Я не хочу...
   Юноша шагнул к ней, на прекрасном лице застыла болезненная гримаса.
   - Как же ты мне надоела!
   Айри удивленно вскинула брови. От удара кулаком в лицо она вылетела из комнаты слуг, сбив по пути циновку. Боль ошеломила девочку. Она лежала на полу, широко раскинув руки, не в силах пошевелить и пальцем.
   Юноша бросил на нее быстрый взгляд и вывалил содержимое сумки на кровать.
   - Сама виновата!
   Он с треском оторвал длинную полосу от покрывала.
   Девочка попыталась встать. Поэт бросился к ней и коленом прижал к полу.
   - Я тебя не убью, только свяжу, чтобы ты не наделала глупостей.
   - Какая же ты сволочь, - с трудом ворочая языком, прошептала Айри. И тут же получила по лицу ладонью.
   - Не смей оскорблять мужчину! - юноша стал сноровисто вязать ей руки.
   Вдруг входная дверь задрожала от могучего удара.
   - Открывайте! - раздался грубый мужской голос.
   Треплос побледнел. Айри злорадно усмехнулась.
   - Мы знаем, что ты тут, девчонка! - зарычали из-за двери. - Если откроешь, будешь жить!
   - Кто это? - спросил поэт.
   - Я откуда знаю! - огрызнулась Айри. - Да слезь ты с меня, дурак!
   Зазвенела от удара оконная решетка, потом вновь раздались тяжкие удары в дверь.
   - Что вам надо? - закричала девочка. - Это номер могучего келлуанского мага! Он вас заколдует!
   В ответ на такую угрозу послышалось злорадное ржание.
   - Не соврал хозяин то! - крикнул кто-то из нападавших.
   Айри подскочила к окну, за которым мелькал свет факелов. Сквозь щель в ставнях на нее пялилась откровенно бандитская рожа с перебитым носом и рваным шрамом поперек лица.
   - Эй, Собча, тут какая-то соплячка! Ты таких любишь!
   Одна морда исчезла, уступив место другой еще более отвратительной. В комнату просунулась рука с коротким отчаянно коптящим факелом
   - Гы! - радостно осклабилась рожа, обнаружив полный рот черных зубов.
   - Слышь, Врал, давай ее с собой возьмем, а?
   От очередного удара из двери вылетела щепка, пролетев через всю комнату. Треплос проводил ее полет ошарашенным взглядом. Девочка бросилась к сундуку.
   - Что стоишь? Давай помогай!
   - Эй ты, козявка! - зарычали из окна. - Открой, хуже будет!
   Названный Собчем разбойник изо всех сил ударил по прутьям решетки, та ответила насмешливым звоном.
   - Дверь руби, дурак! - раздался грозный окрик.
   Поэт, наконец, вышел из ступора и подбежал к Айри, которая изо всех сил толкала неповоротливый ящик к двери. Вдвоем они быстро подтащили сундук к выходу.
   - Ну, сучка, теперь ты точно сдохнешь подо мной! - проорал из-за решетки бандит.
   Девочка, тяжело дыша, посмотрела на поэта.
   - Кто это? - спросил он, с ужасом глядя на лезвие топора, насквозь прорубившее дверь.
   Айри никогда не видела никого из нападавших, но по манере себя вести определила сразу.
   - Налетчики! - крикнула она, отступая к стене.
   Даже среди нидосского преступного мира налетчики имели дурную репутацию. Настоящие воры и наемные убийцы презирали их за тупое упрямство и бессмысленную жестокость. Негласным девизом этих головорезов считались слова: "Режем всех, потом разбираемся".
   Придвинутый сундук не на долго задержал нападавших. Очередной удар вырвал верхние петли на правой створке двери. Показалась здоровенная рука с зажатым в кулаке топором.
   Потерявший голову от страха Треплос бросился к окну, но не смог дотянуться до него.
   - Трус! - крикнула Айри и побежала в комнату слуг, по пути схватив со столика светильник. Откинув крышку второго сундука, она окинула взглядом сложенное там оружие. Выбрав два длинных кинжала, девочка бегом вернулась в комнату.
   Сквозь проломленную дверь уже протискивались зловещие черные фигуры, освещаемые сзади кроваво-красным светом факелов.
   - Держи! - она протянула большой кинжал.
   - А, что? - юноша перевел на нее растерянный взгляд, но, заметив оружие, радостно засмеялся.
   Убедившись, что поэт крепко держит клинок, Айри развернулась и швырнула светильник в нападавших. Передний бандит сумел увернуться, и пылающий снаряд попал в разбойника, застрявшего в дверях. Объятый пламенем мужчина заорал и рванулся назад, пытаясь сбить пламя. Через окно девочка увидела, как он, проломив хрупкие перила, рухнул вниз. Теперь против них осталось только двое противников, каждый из которых напоминал вставшего на задние лапы бегемота.
   - Убью, сука! - утробно проревел предводитель, размахивая топором с двойным лезвием.
   Айри бросилась в сторону, но запнулась за край циновки и упала.
   Отвлекая внимание бандита, Треплос швырнул в него табуретом, но тот, похоже, этого даже не заметил. С громким хаканьем разбойник ударил. Девочка откатилась в сторону. Топор попал в щель между досок и застрял. Айри успела вскочить на ноги, когда налетчик выдрал свое оружие. Остро заточенный конец топора пронесся в паре дюймов от ее лица. Девочка поняла, что следующего удара она не переживет.
   Гибкий Треплос легко увернулся от неуклюжего здоровяка и бросился на помощь Айри. Он успел ударить бандита кинжалом в спину. Налетчик заревел, взмахнул топором, и окровавленный поэт отлетел к стене. Но это движение стало для него последним. С глухим стоном он рухнул лицом вниз. Девочка побежала в дальний угол. Оставшийся в одиночестве налетчик бросился за ней, но замер на полдороги. Со двора донесся лязг железа, звонкие крики команд и визгливый голос хозяина гостиницы
   - Мы еще встретимся, - прорычал бандит и, перепрыгнув через разгромленную дверь, исчез в ночи.
   Девочка подняла с пола чуть горевший факел, затушила начавшую тлеть циновку и, прихрамывая, направилась к Треплосу.
   Поэт лежал, свернувшись в клубок. Девочка присела рядом и всхлипнула. Роскошные волосы юноши пропитались кровью. Она осторожно прижала пальцы к его шее и с облегчением почувствовала ровный пульс. За время, проведенное со жрецом, Айри многому научилась. Прежде всего, нужно обработать рану. В наступивших утренних сумерках девочка отыскала глазами сундук с вещами Тусета, с облегчением видя, что эта длинная ночь, наконец-то, закончилась.
  
  
   Глава IV
   Чудеса во сне и наяву
  

Последствия наших поступков всегда

так сложны, так противоречивы,

что предсказать

будущее действительно очень трудно...

Гарри Поттер и узник Азкабана

Джоанн Кэтлин Роулинг

  
  
  
   Тусет в сопровождении слуг скрылся в дверях дома. Носильщики, собравшись кучкой, стали переговариваться. Александр отошел в сторону и принялся разглядывать дворец наместника. Массивное здание с узкими окнами на втором этаже. Толстые деревянные колонны, поддерживавшие далеко выступавшую вперед крышу. Никаких украшений или архитектурных деталей. Только по низу стены шел пояс рисунков и иероглифов.
   К носильщикам подошел слуга в белой юбке и что-то проговорил. Те закивали головами, вздернули на плечи носилки и бодро направились к воротам.
   "А мне что делать?" - немного растерялся Алекс. Келлуанин проводил взглядом носильщиков и посмотрел на него. Потом поправил парик и призывно махнул рукой. Александр неторопливо приблизился. Пожилой мужчина с гладко выбритым надменным лицом спросил, смешно выговаривая либрийские слова:
   - Ты слуга мудреца Тусета?
   - Да, - ответил на келлуанском юноша. - Я служу второму пророку храма Сета в Абидосе Тусету.
   Услышав слова родной речи, слуга довольно улыбнулся.
   - Твой хозяин останется здесь до утра. Пойдем, я угощу тебя ужином и покажу, где можно поспать.
   - Благодарю, - чуть поклонился Алекс.
   Они обошли дом и оказались на просторном дворе, заполненном суетящимся народом. Кипели над огнем большие бронзовые котлы, распространяя соблазнительные запахи вареного мяса и специй. Стояли цилиндрические печки, где, щурясь от жара, повара жарили на решетках рыбу. На длинных вертелах исходили соком тушки гусей, уток и еще каких-то птиц. Слуги торопливо раскладывали яства по тарелкам и блюдам.
   Повинуясь знаку сопровождавшего, юноша присел на обрубок дерева у стены и стал ждать, оглядываясь вокруг. Занятые своим делом люди не обращали на него никакого внимания. То и дело кто-то из них снимал с головы парик и, тяжело отдуваясь, вытирал им вспотевший лоб. Кроме парика и короткой набедренной повязки повара не имели никакой одежды. Слуги, уносившие блюда, сверкали белыми накрахмаленными юбками. Мелькали почти полностью обнаженные тела молодых девушек.
   "У нас на стриптизершах одежи больше", - с неудовольствием подумал Александр, отворачиваясь.
   Он услышал быстро приближавшиеся шаги и резко повернулся. К нему шагал юноша, почти мальчик. В одной руке он нес грубо сплетенную из травы корзину, в другой - свернутую циновку.
   - Ты слуга мудреца Тусета? - спросил он ломким баском.
   - Я, - кивнул Алекс.
   - Наш господин посылает тебе еду и пиво, - сказал слуга.
   Александр увидел в корзине глиняный кувшин с отбитым горлышком, две то ли плюшки, то ли булки и большой кусок вареного мяса.
   - Передай от меня спасибо твоему господину, - поблагодарил он мальчика.
   Тот важно кивнул.
   - Ты можешь переночевать в комнатах слуг или в саду. Только не уходи далеко от дома, чтобы тебя не пришлось искать утром.
   Алекс взял циновку.
   - Я буду вон под тем деревом.
   - Не забудь вернуть кувшин, - крикнул ему в спину слуга.
   Александр обернулся.
   - Отдашь кому-нибудь, - смутился мальчик под его пристальным взглядом.
   Со вздохом, покачав головой, Алекс вышел со двора и расположился под первым же деревом. Пиво оказалось кислым, хлебобулочные изделия черствыми, а мясо с чуть заметным душком. Понадеявшись на крепость желудка, Александр перекусил и, расстелив циновку, улегся, положив руки под затылок. Сквозь листву мерцали яркие звезды, прямо над головой покачивались еще зеленые яблоки, наполняя воздух медовым ароматом, перебивавшим доносившиеся со двора запахи кухни. Послышались негромкие звуки музыки чем-то напоминавшей мелодии из индийских фильмов. Тело расслабилось, веки стали сами собой смыкаться, погружая сознание в блаженный сон.
   Громкий скрежет, переходящий в визг, заставил его открыть глаза. Сад, небо, трава и даже запахи исчезли. Алекс лежал на грязном полу, неровно вымощенном каменными плитами. Ничего не понимая, он огляделся. Мертвенный свет далекого факела освещал черные, сложенные из дикого камня стены, обвешанные старой паутиной с застрявшими в ней хлопьями копоти. Приподнявшись, Александр обратил внимание, что пол здесь испещрен множеством следов. Несмотря на скудность освещения, он ясно разглядел отпечаток трехпалой лапы, похожей на куриную, только с суповую тарелку величиной, рядом шла цепочка кошачьих следов, судя по размерам принадлежащая саблезубому тигру. Алекс поежился, заметив след непонятной лапы с длинными когтями. Оглядевшись, он попытался отыскать хоть какое-то оружие, но не нашел ничего крупнее крысиной косточки. Останки этих грызунов кое-где валялись вдоль стен. Стояла гнетущая тишина. Потолок с клочьями старой паутины, казалось, прогнулся под тяжестью многометровой толщи, отделявшей это место от неба и света.
   Стараясь как можно тише дышать, Александр приблизился к факелу. Желто-синий огонь ровно, как в газовой плите, горел на конце длинной корявой палки. Однако все попытки снять факел с держателя закончились неудачей. Тот словно прирос к стене. Алекс выругался и беспомощно оглянулся. Вдруг глаза его заблестели. В нескольких шагах у стены валялся выпавший из нее камень. Крепко сжав его в кулаке, юноша несколько раз взмахнул рукой, приноравливаясь к первобытному оружию. "Лучше это, чем ничего", - подумал он, двигаясь дальше по коридору. Теперь факел горел позади, и темнота впереди казалась еще мрачнее и зловещей.
   Внезапно ход сделал резкий поворот. Пригнувшись, Алекс заглянул за угол и увидел небольшой круглый зал с низким потолком и возвышением в центре. Точно такой же факел горел у противоположной стены рядом с уходившим во тьму коридором.
   Сделав пару шагов, Александр застыл. Его сердце, до этого спокойно бившееся в груди, застучало со скоростью пулемета, а по спине градом потек холодный пот. "Как на Чердаке демонов!" - нервно сглотнув, подумал он.
   На куске скалы лежала иссохшая безголовая мумия таинственного существа. Из широких плеч, прикрытых чешуйчатыми доспехами, торчал бледно-серый позвоночник с кусочками почерневшей кожи. На груди, прикрытой истлевшим плащом, лежал черный изогнутый клинок, в рукоять которого крепко вцепились неестественно длинные пальцы.
   "Вот и оружие", - усмехнулся Алекс, приходя в себя.
   Вот только высохший покойник не очень-то хотел с ним расставаться. Когда Александр попытался осторожно освободить рукоять, высохшие пальцы с шелестом дернулись, крепче сжимая клинок. Мумия вздрогнула, словно просыпаясь от многовекового сна.
   - Отдай, я сказал! - тихо прорычал Александр, дернув меч к себе.
   Раздался звук, будто разорвали старую, много лет провалявшуюся на чердаке газету. Это с треском лопнул прикрывавший покойника плащ.
   - Да ведь оно тебе уже не нужно, - попытался уговорить безголового покойника юноша.
   Но оживший труп оказался не склонен к переговорам. Он прижимал клинок к пыльным доспехам, словно бомж случайно найденную бутылку коньяка.
   Какое-то время они боролись молча, вдруг мумия отпустила одну руку, и ее длинные пальцы махнули прямо перед лицом Алекса, лишь чудом не попав по глазам.
   - Ах ты, Кощей бессмертный! - вскричал оскорбленный в лучших чувствах юноша, отскакивая в сторону и хватая с пола камень.
   Костяк со скрипом подтянул ноги и сделал попытку подняться. С криком первобытного охотника на мамонтов Александр бросился в атаку, с первого же удара раздробив сжимавшие клинок руки. Зал наполнился пылью и грохотом. Не слишком разбирая, куда бьет, юноша колотил по ожившему скелету, размалывая его сквозь доспехи в мелкую пыль. Только когда в горле запершило, он опустил руку с зажатым в кулаке камнем и со вкусом чихнул.
   Подняв черный клинок с рукояткой, украшенной изображением летучей мыши, Алекс вытер с лица пыль и тихо пробубнил, окинув взглядом сотворенное безобразие:
   - Вот ведь просил же по-хорошему. Так нет! Жадность... мумию сгубила.
   В следующем коридоре оказалось гораздо светлее. Факелы здесь горели через каждые десять - двенадцать шагов. Сжимая в руках оружие, Александр уверенно шел вперед, пока не заметил впереди какое-то движение.
   Вытерев с лица пот пополам с пылью, он усмехнулся, твердо зная, что ничего хорошего здесь просто не может быть. Негромко подвывая, по коридору бежал тонганин в одежде бедного ратника с мечом в отведенной назад руке.
   Алекс принял стойку, которой его научил сотник Айоро. Он чуть вздрогнул, когда увидел вместо глаз приближавшегося воина кровавую полосу. Боя не получилось. Увернувшись от противника, Александр ударил, разрубая грудь врага. Расплескав темное облако, ратник исчез, оставив на паутине черные частички, так похожие на хлопья копоти.
   - Голубоглазенький мой! - раздался вдруг позади него шепелявый с причмокиванием голос.
   Алекс присел, разворачиваясь и вскидывая меч. Низенький толстый человечек в коричневом жилете, перетянутом синим поясом. Вместо лица у толстяка темнела почерневшим мясом широкая рана, оставляя невредимыми только полные маслянистые губы.
   - А ведь ты мне так нравился, - причмокнул мертвец, растягивая рот в плотоядной улыбке.
   - Я же говорил, что ты не в моем вкусе! - фыркнул Александр, без затей проткнув отвислый живот.
   Бывший старший слуга барона Татсо исчез в мутном облаке.
   Отойдя в сторону, Алекс вытер рукавом черный клинок и вдруг замер, пораженный нахлынувшей догадкой. "Ведь это же те, кого я убил!" Он почувствовал, как лоб вновь покрылся испариной. "Ну, конечно! Разбойник, напавший на караван Сайо в лесу! Только их там, кажется, было двое? А этот мордатый - слуга барона Татсо. Не помню его имени. Он хотел опоить меня какой-то гадостью и изнасиловать!"
   Александр с тоской посмотрел вглубь коридора. Сколько же их впереди? Он помнил каждого, но совсем не хотел еще раз с ними встречаться. Раздался странный шлепок. Словно на каменный пол бросили мокрую тряпку.
   Алекс оскалился.
   - А вот и молодой барон Татсо, - проговорил он сквозь зубы, бесстрашно двигаясь навстречу чмокающим звукам.
   Ярко освещенный многочисленными факелами коридор плавно загибался влево. Пахнуло сыростью и болотом. Из-за стены медленно выдвинулась высокая широкоплечая фигура. Серо-синее бесформенное лицо обрамляли длинные мокрые волосы с вплетенными нитями водорослей, по которым ползали какие-то мелкие водяные твари. Один глаз тускло смотрел на Алекса белесым мутным зрачком. На месте второго зияла черно-синяя рана, внутри которой копошились белые, медленно извивающиеся черви. Нижняя губа, облепленная личинками ручейника, отвисла, обнажив почерневшие зубы, между которых медленно протискивались блестящие черные пиявки. Сквозь мокрую одежду сочились струйки воды, падая на загаженный пол. По куртке лазили темно-зеленые раки, цепляясь клешнями за ткань. Тумбообразные ноги, похожие на наполненные водой целлофановые мешки, с трудом передвигались по камням, оставляя за собой мокрые пятна бесформенных следов. Утопленник перемещался медленно, подобно зомби из мелкобюджетного фильма ужасов.
   - Ну, и что тебе здесь надо? - усмехнулся Александр, лихо, с разворота ударив мечом по груди покойника.
   Темное остро отточенное лезвие не встретило на своем пути никакого сопротивления, и Алекс едва не упал от неожиданности. Руки утопленника дернулись ему навстречу. Юноша отскочил, с недоумением глядя на оживший труп. На груди того не сталось никаких следов только что нанесенного удара.
   - Ах ты, нечисть! - только и смог пробормотать пораженный юноша.
   Перехватив рукоятку меча, он метнулся в сторону, намереваясь сбить с плеч голову баронского отпрыска. Клинок свободно прошел сквозь бледно-синюю плоть, вызвав лишь легкую рябь. Казалось, он пытается разрубить стоячую воду.
   - Вот..., - выругался Алекс по-русски.
   Он оглянулся, собираясь пуститься наутек, и едва не вскрикнул от страха. За спиной коридора не было! В двух шагах путь преграждала сложенная из почерневших камней стена. Упершись в нее спиной, Александр стал яростно махать мечом, пытаясь разрубить неотвратимо приближавшегося мертвеца. Не обращая никакого внимания на эти бесплодные попытки, инфернальное существо приближалось с неотвратимостью конца света для отдельно взятого индивида.
   Безвольно болтавшиеся вдоль туловища руки монстра вдруг метнулись вперед, словно сорвавшиеся в прыжке лягушки. Движение оказалось столь стремительно, что Алекс не успел увернуться, и у него на шее с противным чмоканьем сомкнулся ледяной капкан. От неожиданности юноша выронил меч, и тот с металлическим звоном рухнул на каменный пол. Мокрые холодные тиски медленно сжимали горло, готовые вот-вот преодолеть сопротивление мышц и смять гортань.
   Александр пытался оторвать от шеи мертвые руки, но его ладони беспрепятственно проходили сквозь тело утопленника, ощущая лишь холод и сырость. Бесформенное лицо трупа дрогнуло. Верхняя губа приподнялась, и из-под нее полилась вода и выпали мелкие извивающиеся головастики. Вот тут Алекс впервые ощутил, как сердце сжалось в предчувствии чего-то ужасного, а в голове стала нарастать мутная волна паники. Вдруг среди этого кошмара мелькнула простая до безобразия мысль.
   "Если мои руки не ощущают тело твари, почему его чувствует моя шея?" От этой догадки сразу стало легче дышать. Юноша схватил себя за горло, чувствуя под пальцами холод болота.
   Утопленник застонал, и его тело рухнуло на пол мутным потоком грязной воды. На камнях забились водяные гады. Александр с хрипом втянул в себя затхлый воздух подземелья и не смог удержаться от счастливого смеха.
   Вдруг вновь раздался громкий скрежет. Часть потолка опустилась, образовав крутую лестницу с неровными каменными ступенями.
   - Я так понял - это приглашение, - пробубнил юноша, заметив наверху квадратный люк из плотно подогнанных досок с металлическим кольцом посередине.
   Поднатужившись, он с трудом смог откинуть на сторону тяжелую крышку. И тут же зажмурился от нестерпимо яркого солнечного света, а его дыхание сперло от одуряющего аромата. Моргнув, Александр огляделся. Он выбрался из-под земли среди цветущих яблонь. Над головой на безоблачном ярко-голубом небе безмятежно светило солнце. Подтянувшись на руках, он встал на неправдоподобно зеленую траву и почему-то стал отряхивать пыльные коленки.
   - Я же говорила, что он пройдет!
   Алекс оглянулся и застыл, пораженный открывшимся зрелищем. Прямо за его спиной возвышалась беседка, как две капли воды похожая на ту, что стояла в саду усадьбы Айоро в Канаго-сегу. За столиком сидели две девушки столь разные, что представить их вместе было трудно даже во сне.
   Одетая в небесно-голубое платье с бело-золотыми облаками на плечах, Сайо медленными глотками пила чай из знакомой фарфоровой чашечки. Ее гордо вскинутую голову украшала сложная прическа, а в ушах поблескивали изящные жемчужные сережки. Девушка смотрела на него, чуть насмешливо щуря зеленые глаза. Рядом с ней, подперев голову рукой, сидела... Марина! В черной футболке с портретом Тарьи Турунен. Лучшая подруга потягивала сквозь соломинку кока-колу из высокого бокала с кусочками льда. Выкрашенные в черный цвет волосы свободными прядями падали на плечи, а на шее поблескивал "индейский" амулет, подаренный ей в седьмом классе Сашей Дрейк.
   Александр нервно сглотнул и выронил меч на траву. Тот зашипел и стал таять, словно мороженое на сковородке. Вскоре от металлического клинка остался только грязно-черный маслянистый след на траве. Юноша вытер нос и тихо проговорил, подняв глаза:
   - Привет, девочки.
   Марина широко, задорно улыбнулась.
   - Он не струсил!
   - Да, - четко очерченные губы Сайо скривились в непонятной усмешке. - Алекс не знает страха... в бою.
   Лениво пожав плечами, юноша пренебрежительно бросил:
   - Я не испугался их живыми, не боюсь и мертвыми.
   - Ты их снова убил, - принцесса сделала маленький глоток. - И проделал это с удовольствием.
   Александр почувствовал в ее словах какой-то скрытый смысл.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Только то, что тебе нравится убивать, - девушка поставила чашку на стол. - Признайся, ведь так?
   - Нет, - покачал головой Алекс, засунув пальцы за пояс и чуть откинув голову назад. - Не так.
   - Тебя не привлекают другие удовольствия, - продолжала Сайо, сделав изящное движение рукой. - Ты испытываешь наслаждение, лишь отнимая чужую жизнь.
   - В смерти нет ничего хорошего, - возразил юноша.
   - Тем не менее, ты убиваешь без малейшего колебания, - вскинула аккуратно выщипанные брови принцесса. - И если не с удовольствием, то с полным равнодушием.
   Александру очень хотелось возразить, он даже открыл рот. Но не смог произнести ни слова. Врать во сне не получалось.
   - Просто ты очень одинок, Алекс, - тихо сказала Марина.
   Юноша удивленно посмотрел на нее. Подруга Саши Дрейк выглядела так серьезно, словно обсуждала очередной фанфик по Гарри Поттеру.
   - Ты словно улитка спрятался в раковине своего боевого исскуства. Тебе темно и одиноко, а эта тьма может поглотить твою душу... - продолжила она, мешая соломинкой колу в высоком стакане. В наступившей тишине стало слышно, как мягко ударяются о стекло кубики льда.
   Эти слова из уст Марины оказались столь неожиданными, что Александр не выдержал и фыркнул, криво усмехаясь.
   - У тебя же совсем нет друзей, - Марина смотрела на него со смесью жалости и сожаления.
   - Они у меня были! - ответил Алекс, чувствуя, что начинает злиться.
   - Кто это? - фыркнула Сайо. - Не помню таких!
   - Я напомню, - угрожающе прорычал юноша. - Зря ты считаешь, что у таких, как я, не может быть друзей!
   - Давай, - поощрительно кивнула Сайо. - Перечисли?
   - Тина-посудомойка из замка Канаго! - почти крикнул Александр. - Эта девочка помогла мне спасти тебя, принцесса.
   - А потом погибла по твоей вине! - не повышая голоса, промурлыкала Сайо. - Еще кто?
   - Энохсет, - буркнул Алекс, отводя глаза. - Он был мне как отец.
   - И он умер, спасая тебя, - торжествующе проговорила девушка. - Ты несешь смерть всем, кто становится твоим другом! Даже котенок погиб, защищая твою никчемную жизнь!
   Внезапно все раздражение Александра куда-то улетучилось. Потерев гладко выбритый подбородок, он усмехнулся.
   - А одна неблагодарная стерва выкинула меня из своей жизни, как только отпала надобность в моих услугах. Так зачем же мне друзья? Уж лучше оставаться одному. Так, по крайней мере, из-за меня никто не погибнет, и никто не предаст.
   - Вот уж не думала, что ты опустишься до оскорблений, - вздохнув, покачала головой Сайо и, прищурившись, добавила:
   - Ты сам виноват в случившемся.
   Ошарашенный подобным вывертом женской логики, Алекс не нашел ничего лучшего как спросить:
   - Это почему?
   - Тебе предлагали стать воином Истинного Сына Неба. Ты отказался, - любезно пояснила свои слова девушка. - А мог бы проявить себя и стать одним из моих приближенных.
   Юноша вновь хмыкнул.
   - Или ты рассчитывал на что-то большее? - презрительно скривила губы Сайо.
   - Я хотел быть... хотя бы другом, - с горечью ответил Александр. - Вот только забыл, что у принцесс не бывает друзей!
   - Но все это в прошлом, Алекс, - мягко проговорила Марина. - Тебе надо думать о будущем. Оглянись вокруг, может быть, кому-то нужна твоя помощь. Возможно твой близкий человек уже рядом.
   - Ну, уж нет, - решительно тряхнул слипшимися от пота волосами Алекс. - Не хочу больше никому помогать. Буду в одиночку путешествовать по этому миру, пока не надоест. Хватит с меня приключений, тайных принцесс и прочих заговоров... Надоело чувствовать себя.... инструментом, которым воспользовались и выбросили за ненадобностью! Не хочу..
   Юноша запнулся на полуслове. Его собеседницы... смеялись!
   Сайо тихонько хихикала, прикрыв рот тыльной стороной ладони и покачиваясь на стуле, а Марина хохотала в голос, тряся головой и хлопая себя ладонью по обтянутому джинсами колену.
   - Что смешного я сказал! - рявкнул Александр, чувствуя, как улетучивается только что обретенное спокойствие. - Да какого...
   Внезапно перед глазами замелькали разноцветные полосы, и он явственно услышал чей-то мелодичный голос.
   - Просыпайся! Хватит спать.
   Алекс открыл глаза и тут же отвел взгляд. Перед ним на корточках сидела девушка примерно его возраста. Её смуглое лицо в обрамлении короткого, но пышного парика казалось озабоченным.
   - Приснился плохой сон?
   - Ддда ...уж, - пробормотал он, приподнимаясь и нашаривая меч.
   Девушка покачала головой.
   - Попроси мудреца заговорить тебе амулет. Вот такой.
   Она взяла маленькую овальную пластинку, висевшую на обнаженной груди, и показала Александру.
   - Это имя бога Гнеша. Он владыка сновидений. Я сменяла этот амулет на жемчужное ожерелье, зато сейчас мне снятся только радостные сны. Но Тусет, наверное, и сам может изготовить такой.
   Служанка улыбнулась, показав большую щербину на переднем резце.
   - Я обязательно воспользуюсь твоим советом, - пообещал Алекс, стараясь не поднимать взгляд.
   Он быстро встал и протянул руку девушке. Та поднялась, оправив короткую юбку.
   - Я хотела принести тебе хлеба и пива, - она вздохнула. - Но там уже пришли носильщики.
   - Спасибо тебе, - поблагодарил девушку Александр и, подхватив клинок, побежал к парадному ходу.
   В окружении небольшой толпы стоял жрец. Судя по бедности украшений, это были не хозяева дома, а так сказать их "официальные представители". В стороне возле паланкина черными статуями застыли укры. Не переставая улыбаться, Тусет с беспокойством оглянулся. Алекс поймал его взгляд и коротко поклонился.
   "Вот это погулял", - с трудом удержался он от улыбки. Старый келлуанин сейчас выглядел как сосед Колюшок после недельного запоя. Сухое, даже костлявое лицо жреца опухло. Под глазами набрякли темно-синие мешки, а кончик носа покраснел. Рука, которой он придерживал сумку с Книгой Сета, мелко дрожала. С видимым облегчением, забравшись на носилки, Тусет откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.
   Процессия медленно направилась к воротам усадьбы. Александр шел за носилками и с усмешкой качал головой, гадая, сколько же жрец выпил за вчерашний вечер.
   Путешествие по многолюдным улицам Нидоса его немного развлекло. Юноша с интересом разглядывал многоэтажные дома, прохожих, с удивлением отметив, что не встретил по пути ни одной лошади. Те же апатичные ослики, что и в Тонго. Только здесь они оказались чуть крупнее и более светлой масти. А вот люди тут одевались гораздо разнообразнее. Хитоны, туники, плащи с капюшонами и без, широкие штаны, напоминавшие украинские шаровары, юбки и набедренные повязки. Правда, цвета одежд были какими-то тусклыми. Очевидно, местные мастера не знали ярких и стойких красителей.
   Раздумывая о всяких пустяках, Алекс шел за носильщиками, прогоняя тревожные мысли, вызванные необычным сном. Неужели он и в самом деле превращается в бездушного маньяка, ловящего кайф от очередного убийства?
   Когда они подходили к воротам гостиницы, Александр обратил внимание на странное столпотворение. Примерно десяток вооруженных копьями стражников топтались в переулке, что-то горячо обсуждая. Вдруг от них отделился высокий мужчина в плаще поверх пластинчатых доспехов и с коротким мечом на поясе. Сделав знак носильщикам остановиться, он приблизился, коротко поклонившись.
   - Господин маг, я десятник городской стражи Олди. У меня для вас плохие новости.
   Навостривший уши Алекс подошел ближе.
   Жрец с трудом открыл глаза и несколько секунд не мог понять, что происходит.
   "Это ж надо так назюзюкаться?" - усмехнулся про себя юноша.
   - Что ты сказал, уважаемый? - хрипло переспросил Тусет.
   Прежде чем десятник открыл рот, из-за его спины вынырнула пухлая фигура Караха. Хозяин гостиницы воздел унизанные браслетами и кольцами руки к безоблачному небу и возопил как реклама прокладок по телевизору:
   - О, многомудрый господин! Такого позора еще не падало на мою голову! Прости меня во имя милосердия всех богов! Умоляю, не гневайся, ибо это не моя вина, но лишь жестокая шутка судьбы, наказавшая меня за гордыню и непостоянство!
   - Да в чем дело! - рявкнул жрец. - Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? Или, клянусь Сетом, я сейчас же вернусь во дворец наместника и горе вам...
   Хозяин замолчал, подавленный вспышкой гнева знатного постояльца. Воспользовавшись этим, десятник стражи негромко сказал:
   - Тебя пытались ограбить, господин.
   Жрец вытаращил красные с похмелья глаза.
   - Меня?
   - Да, - кивнул воин и поспешил успокоить. - Ничего не пропало. Твои слуги убили двух грабителей, остальные удрали.
   - Слуги? - глаза Тусета сделались еще больше. Старик стал похож на белого кролика из японских мультиков.
   - Я посмотрю, мудрец? - попросил Александр, оттеснив плечом носильщика.
   Жрец перевел взгляд на юношу и кивнул.
   - Иди. А вы расскажите толком, что произошло. И спустите, наконец, носилки!
   Алекс нырнул в ворота и тут же прижался к стене. Ему навстречу двое мужчин в кожаных фартуках толкали тележку, на которой бесформенными куклами валялись два тела. Один труп чернел обгорелой кожей, его разбитая голова свешивалась за край повозки. Второе тело было залито кровью. Вбежав во двор, юноша сразу увидел слугу, посыпавшего песком камни мостовой. Подняв глаза, Александр заметил сломанные перила на галерее второго этажа напротив комнаты Тусета.
   "Кажись, тут воевали", - подумал он, перескакивая через две ступени. Возле их двери возились двое мужчин с плотницкими инструментами. Заметив юношу, один из них заступил ему дорогу.
   - Это слуга мага, - буркнул второй, с треском отдирая от косяка исковерканный навес.
   Мужчина отступил в сторону.
   - Ого! - не удержался от удивленного возгласа Алекс, оглядывая разбросанные по комнате обломки мебели.
   - Сейчас все уберут, - пробубнил за его спиной голос плотника.
   - Айри! - крикнул Александр.
   - Алекс! - взъерошенная девочка вылетела из-за циновки, прикрывавшей дверь в комнату слуг. - А где маг?
   - Внизу, - махнул рукой юноша. - Что тут случилось?
   - На нас напали налетчики! - вскричала Айри.
   - Кто? - удивился юноша.
   - Налетчики! - повторила служанка. - Самые жестокие и беспощадные бандиты в городе. У них даже своей гильдии нет!
   - Айри очень повезло, что я оказался здесь, - раздался знакомый голос.
   Развязной походкой из-за ширмы вышел Треплос и прислонился плечом к стене с видом дорогой проститутки. На голове поэта белела узкая повязка.
   Александр скользнул по нему ленивым взглядом и посмотрел на девочку. Та покраснела и опустила голову.
   - Кого еще ограбили?
   Айри встрепенулась и непонимающе уставилась на него.
   - Сколько еще постояльцев пострадало? - разъяснил Алекс. - На кого они еще напали?
   Девочка посмотрела на Треплоса.
   - Они ломились только к нам, - пробормотал тот, пожимая плечами. - Наверное, знали, что ты привез такое богатство?
   "Мне это не нравится", - подумал Алекс, но больше не успел ничего сказать.
   На галерее послышался шум приближавшихся голосов. Он отступил в сторону.
   - Как после потопа, - ошарашено пробормотал Тусет, оглядывая комнату.
   - Сейчас же все уберут, господин мудрец, - заверещал хозяин. - Поставим дверь, принесем новую мебель.
   Тяжело опираясь на посох, жрец прошел к столу и уселся в кресло.
   - Так это ты так героически защищал наше добро? - тихо спросил он, глядя на поэта красными, заплывшими глазками.
   - Да, господин, - ответил Треплос. - Волей богов я случайно оказался в гостях у Айри и помог ей отстоять твое имущество и свою жизнь.
   - Алекс! - Тусет посмотрел на охранника. - Этот отважный юноша достоин награды.
   - Разумеется, мудрец, - поклонился Александр. "А старику понравилось проявлять щедрость за мой счет, - подумал он, раскрыв сундук и окидывая взглядом разложенные драгоценности. - Кажется, здесь кто-то лазил?".
   Взяв витой серебряный браслет в виде змейки с двумя хвостами, юноша вернулся в комнату.
   Треплос как раз заканчивал свой рассказ.
   - ... Только оказавшись в столь плачевном положении, я решил побеспокоить тебя, господин маг. Я подумал, что смогу быть полезным, пока ты не покинул Нидос. Мне нужно лишь хлеб да немного пива. К сожалению, я не застал тебя. Но твоя служанка оказалась столь любезна, что угостила меня пирогами. Я еще не успел их съесть, когда заявились эти разбойники!
   Заметив Алекса, Тусет махнул рукой, призывая поэта замолчать.
   - Благодарю тебя за помощь.
   - Я тоже, - присоединился к словам жреца Александр и протянул юноше браслет. В глазах поэта вспыхнул алчный огонек. - Возьми. Это за храбрость, что ты проявил в битве с бандитами.
   - Благодарю, - улыбнулся Треплос, сунув драгоценность за пазуху.
   - Это поможет тебе какое-то время не думать о еде, - проговорил жрец. - И я надеюсь, больше не встречаться с тобой, юноша.
   - Конечно, господин маг, - поэт поклонился, и ни на кого не глядя, вышел, скрипнув только что навешенной дверью.
   В комнате повисла нехорошая тишина. Тусет тихо сопел, не сводя взгляда с Айри. Девочка стояла, переминаясь с ноги на ногу как разгильдяй - ученик перед строгим директором школы. Пока одни слуги заменяли мебель, другие подмели пол. Пришел хозяин, и еще раз извинившись, просил "уважаемого мага" не съезжать из его гостиницы и не позорить его на весь Нидос.
   - Я уже нанял дополнительную охрану, - заверил он жреца. - Теперь тебе и твоему богатству ничего не угрожает.
   - Прикажи принести пива! - тихо проговорил Тусет, и хозяин, поклонившись, испарился.
   - Как ты посмела впустить в мой дом постороннего! - рявкнул жрец, изо всех сил ударив посохом об пол. - Забыла кто ты? Хозяин из дома, а служанка телом торговать? Бесстыжая!
   Девочка вздрогнула.
   - Я взял тебя с улицы, дал тебе кусок хлеба и будущее! И ты так заплатила мне за доброту?
   - Я...Я...Я, - казалось, Айри вот-вот расплачется.
   - Мудрец, - негромко проговорил Александр.
   - Что? - Тусет обернулся.
   - Это очень странное нападение, - проговорил Алекс. - Почему-то из всех номеров гостиницы налетчики выбрали именно твой.
   - Из-за того, что кто-то разболтал о своем богатом приданом! - Тусет вновь замахнулся посохом.
   Девочка вздрогнула и вскинула руку, защищаясь.
   Но жрец сдержался.
   - От хорошей порки тебя спасает только то, что твой любовник оказался смелым человеком и защитил наше добро.
   - Господин, - всхлипнула Айри.
   - Не перебивай меня! - крикнул жрец.
   И тут раздался стук в дверь. Служанка принесла кувшин пива и большой медный бокал. Выпив около литра, Тусет слегка подобрел.
   - И впредь никогда! Слышишь, никогда не впускай в дом посторонних без моего разрешения! Или будешь наказана палками по пяткам! Понятно?
   - Да, господин, - пролепетала испуганная девочка.
   - Сейчас иди к хозяину, возьми у него папирус и чернила. Я хочу написать письмо, а ты его отнесешь.
   Возле самой двери Айри остановилась.
   - Прости, господин. Совсем забыла тебе сказать. Ночью приходил какой-то человек и принес...
   Она замялась.
   - Какую-то штуку. Он сказал, что ты велел положить её к моему приданому.
   Александр заметил, что жрец слегка переменился в лице.
   - Когда это было? До нападения или после?
   - Человек пришел около полуночи, а налетчики появились уже под утро.
   - Принеси мне то, что он передал, - велел старик Айри. - И беги за чернилами!
   Девочка нырнула в комнату слуг и скоро вернулась, держа в руках деревянный цилиндр, почему-то напомнивший Алексу футляр для подзорной трубы.
   - Вот, господин, - Айри поставила его на стол и поспешно покинула комнату.
   Какое-то время жрец рассматривал цилиндр, потом решительно вытащил тугую пробку и достал серый листок папируса, испещренный ровными рядами иероглифов и кусок кожи с такими же значками. Нахмурив лоб, Тусет быстро пробежал глазами по одному, затем по другому, тяжело вздохнул и задумался, машинально взяв кувшин и сделав большой глоток прямо из горлышка.
   И тут Александра начали, что называется, "терзать смутные сомнения". Не за этими ли листочками приходили незваные ночные гости? И не вляпался ли он вновь в историю связанную с "власть имущими"? Сразу вспомнился сон, веселый смех девушек из сна, и от этого ему сильно поплохело.
   Тусет вернул папирусы в футляр и проговорил:
   - Отнеси назад.
   Юноша спрятал его под ворохом одежд на самом дне сундука.
   Погруженный в свои мысли жрец вертел в руках бокал. Заметив Алекса, он спросил:
   - Пива хочешь?
   - Не откажусь, - настороженно ответил Александр.
   - Пей, - старик сделал приглашающий жест.
   Вошла Айри с чернильницей и стопкой листов папируса.
   Юноша взял бокал, отошел к стене и принялся потягивать густой, горьковатый напиток.
   Тусет стал быстро писать. Закончив один лист, он отложил его в сторону и, почесав кончик носа пером, пододвинул к себе второй папирус.
   - Знаешь, где находится площадь Великого Флота? - спросил жрец у Айри.
   Девочка быстро - быстро закивала головой, преданно смотря на господина.
   - А усадьбу Сентора Касса Крумона?
   - Её все знают, - улыбнулась девочка. - Дворец больше чем у Наместника и огромный сад.
   Тусет поморщился.
   - Отправляйся туда. Привратникам скажешь, что принесла письмо от второго пророка храма Сета в Абидосе, лично известного господину Сентору. Запомнила?
   - Да, господин, - ответила Айри и повторила. - Сказать привратникам, что у меня письмо от второго пророка храма Сета в Абидосе, лично известного господину Сентору Кассу.
   - Хорошо, - похвалил ее жрец. - К тебе выйдет кто-нибудь из слуг. Ему передашь этот папирус и попросишь ответа.
   - Я все поняла, господин, - поклонилась девочка, собираясь уйти.
   - Постой! - остановил ее старик, сворачивая еще один папирус.
   - Потом зайдешь в порт в канцелярию. Ну, знаешь, где сидят писцы?
   - Конечно! - девочка даже обиделась.
   - Это письмо нужно передать писцу Мирхану, - старик поднял вверх палец. - Но сделать это нужно незаметно. Сможешь?
   - Что-нибудь придумаю, - твердо пообещала Айри.
   - Вот и замечательно, - улыбнулся жрец. - Иди.
   Девочка замялась.
   - Что? - нахмурился Тусет.
   - Я не знаю, как быстро получится передать второе письмо. Можно мне взять пару медных колец, купить еды?
   - Конечно! - разрешил жрец. - Они же твои.
   После ее ухода Тусет сходил в ванную и завалился спать. А Александр решил привести в порядок нервы. Заперев дверь, он принялся выполнять комплекс упражнений. Под заливистый храп старого жреца Алекс садился на шпагат, растягивая связки, приседал, отжимался от пола, совершал странные, сложные движения руками и ногами, прыгал, нанося удары по воображаемому противнику. Но даже двойная нагрузка не помогла ему обрести душевного равновесия. Вот только сил на третий подход уже не было.
   Алекс растер тело влажным полотенцем, и решительно открыв сундук, достал сверток материи, иголки, нитки, ножницы и длинное узкое платье.
  
   Треплос был не из тех людей, кто долго переживает собственные неудачи. Внезапное появление бандитов разрушило его планы и помешало стать богатым человеком. Да и девчонка его удивила. Он считал, что хорошо разбирается в женщинах, но никак не ожидал, что бывшая воровка станет защищать сокровища какого-то моряка, даже не обращавшего на нее внимания. "Разрушать надежды людей - любимое занятие богов", - так часто говаривал его дядя, подсчитывая убытки от очередной коммерческой авантюры. Поэт нащупал сквозь ткань хитона литой серебряный браслет. Если распорядиться этим с умом, можно прожить, не голодая, дней десять. А за это время в театре прочитают его пьесы. Юноша был уверен, что столь талантливые произведения не могут остаться не замеченными. В крайнем случае, придется начать карьеру уличного актера. Главное - понравиться кому-нибудь из знатных горожан, и тогда его будущее обеспечено.
   Поэт поправил повязку на голове и улыбнулся начинавшемуся дню. Вышагивая по центральной улице, он не заметил, как от стены отделились две плотные фигуры в плащах с капюшонами, и неловко прячась за прохожими, проследовали за ним.
   Насвистывая песенку собственного сочинения, Треплос завернул в переулок и тут же получил ощутимый толчок в спину. Возмущенный столь невежливым поступком, юноша хотел было обернуться, но новый удар бросил его на колени.
   Сильные руки рванули его за хитон, и перед глазами возникла зверская физиономия с перебитым носом и жуткого вида шрамом поперек лица.
   - Ну что, голубок, попался? Теперь я тебе всю голубятню разворочу! Гы!
   Его приятель столь же монументальный мужчина с лицом, густо заросшим черной, курчавой бородой, сухо сказал:
   - Сначала отведем его к Вралу. Потом делай, что хочешь.
   Треплос не раз попадал в разнообразные переделки. Он посмотрел за спину громил и радостно крикнул:
   - Я здесь! Здесь!
   Мордоворот с переломанным носом резко обернулся. Юноша толкнул бородатого и бросился бежать вглубь переулка.
   На его голову обрушился мощный удар, и заплеванная каменная мостовая, стремительно приблизившись, звонко шлепнула по лбу.
   - Шутки шутить вздумал? - прорычал над ухом голос бородача, и новый удар на этот раз по почкам надолго отбил охоту куда-либо бежать. Свернувшись калачиком, поэт тихо выл от боли, не обращая внимания на сыпавшиеся удары.
   - Вставай! - прорычал громила с перебитым носом, замахиваясь короткой дубинкой с металлическим шариком на конце.
   - Не встану! - проорал Треплос, чувствуя, что еще немного, и он заплачет от унижения и боли.
   Налетчик зарычал, и бородатый едва успел перехватить его руку.
   - Стой! Врал велел сильно не бить!
   - Этот недоносок не хочет идти, - как-то обиженно промычал приятель.
   Вместо ответа бородач рывком поставил несчастного поэта на ноги.
   - Хватай с другой стороны и потащили, а то вон уже люди оглядываются.
   Услышав эти слова, юноша воспрянул духом.
   - Только пикни! - осклабился обладатель уродливого шрама. - Прирежу!
   В доказательство серьезности своих слов он показал Треплосу широкий кинжал с кривым, хищно изогнутым лезвием.
   Подхватив юношу с двух сторон, они легко поволокли его за собой по каким-то узким улочкам, переулкам, полным неряшливо одетых людей и куч отбросов. Два раза им навстречу попались вооруженные патрули городской стражи. Тогда бандиты прислоняли юношу к стене, и громила с перебитым носом упирался ему в живот острием кинжала.
   За время их путешествия по городским закоулкам Треплос немного пришел в себя и начал соображать. Похитители приволокли его в какой-то трактир. В столь ранний час там никого не было. Только сухой, сгорбленный старик со страшными шрамами поперек спины лениво водил лысым веником по заваленному мусором полу.
   Дверь в обеденный зал оказалась слишком узкой. Поэта поставили на ноги, а когда он попытался рухнуть, наградили чувствительным тычком.
   - Шагай, лысая обезьяна!
   Бородач уверенно направился к завешенному грязной тряпкой входу на кухню. За ним, охая и потирая спину, поплелся Треплос, подгоняемый вторым разбойником.
   В лицо пахнуло жаром очага, запахом подгорелого масла, жареного мяса и еще чего-то не слишком аппетитного.
   За широким столом возились двое молодых людей с тупо равнодушными лицами. Один из них раскатывал тесто, другой лепил пирожки, беря горстью рубленое мясо из деревянного корытца. Рядом на полу стояла корзина для отбросов. В груди у юноши похолодело, а ноги враз ослабели, когда он заметил в ней отрубленную человеческую руку с длинными, изящными пальцами.
   - Пошел! - толкнул в спину бандит.
   Пройдя через кухню, они оказались на небольшом крылечке, огражденном хлипкими перилами. Треплос испуганно огляделся и понял, что находится в замкнутом дворике, окруженном высокими стенами из сырцовых кирпичей.
   В переднем углу за бочкой, заменявшей стол, сидел широкоплечий, голый по пояс мужчина с могучей грудью, поросшей седыми волосами. Нахмурив кустистые брови, он разделывал сушеную рыбину толстыми пальцами, отправляя куски в рот, красногубой щелью выделявшийся на поросшем щетиной лице.
   - Вот этот молокосос, Врал, - прорычал разбойник с перебитым носом.
   Мужчина облизал жирные пальцы и уставился на поэта тяжелым немигающим взглядом.
   - Ты убил нашего брата, - проговорил он гулким, хриплым голосом.
   - Да я тебя за Хруща на полосы порежу! - заревел бородач, поигрывая кинжалом перед лицом Треплоса.
   - Наш обычай требует снять с тебя шкуру, - продолжал Врал. - С живого. И закопать в соль.
   От этих слов, произнесенных просто и буднично, на поэта повеяло могильным холодом. Да и глаза предводителя налетчиков не оставляли никакого сомнения в серьезности его намерений.
   - Вот! - раздался довольный голос бородача. - На бойне взял.
   Он продемонстрировал юноше палку с кривыми крюками.
   - Зацепишь за край шкуры и тащи! Только потихонечку, чтобы кожу не испортить. Гы!
   Мужчина противно захихикал. И тут Треплос первый раз в жизни ощутил настоящий животный ужас, охвативший его множеством липких холодных конечностей, подобных щупальцам осьминога.
   - У тебя только одна возможность остаться в живых, - сказал предводитель, вставая из-за своего импровизированного стола. - Сделать то, что мне нужно. Иначе, ты умрешь.
   Юноша сглотнул подкативший к горлу комок и кивнул. Ноги его ослабели, на теле выступил противный холодный пот.
   Убедившись, что собеседник проникся серьезностью момента, Врал вышел из-за своего импровизированного стола, и сделав пару шагов, взглянул в глаза Треплосу.
   - Ты должен передать нам ту вещь, что принес твоему хозяину сегодня ночью один келл.
   - Но...
   - Молчи и слушай, дурак! - оборвал его разбойник. - Маг уедет в гости. Как только стемнеет, ты подашь сигнал из окна. Помашешь туда - сюда светильником. Мы тебе свистнем два раза. Понял? Тогда ты сбросишь нам ту штуковину. И сможешь жить дальше.
   Вот тут поэт сделал очень большую глупость.
   - Я не могу это сделать! - радостно крикнул он.
   От неожиданности брови Врала взметнулись вверх.
   - Это еще почему?
   - Я не служу жрецу! - сказал Треплос и стал торопливо рассказывать, каким образом он оказался в гостиничном номере мага. - Мне очень хотелось кушать, а денег на еду нет. Я узнал, что жрец у наместника и решил навестить служанку. Девчонка от меня без ума. Жрать очень хотелось. А тут вы налетели.... Ну и... Не виноват я! Так получилось.
   - Хватит! - широкая как лопата ладонь отвесила юноше пощечину. Отброшенный к стене он с трудом поднялся.
   - Навестишь свою шлюху еще раз! - прорычал разъяренный бандит. - И сделаешь так, как я сказал!
   - Маг запретил мне возвращаться! - попытался объяснить Треплос. - Она меня не пустит!
   - Ты же говорил, что она от тебя без ума?
   - Была! - юноша поднялся на ноги. - Мы поссорились. Я уговаривал ее взять золото и сбежать со мной. Она отказалась!
   - Плохо уговаривал! - заржал налетчик с переломанным носом.
   У Врала дернулся угол рта.
   - Отпустите меня, - жалобно попросил поэт. Клянусь всеми богами, я никому ничего не скажу.
   Предводитель налетчиков утробно захохотал, хлопнув себя ладонями по волосатому животу.
   - Только мертвые умеют хранить тайну, - зловеще прошипел бородатый бандит, с кривой ухмылкой вытаскивая кинжал.
   В это время на лестнице появился юноша с большим глиняным блюдом полным дымящихся пирожков и амфорой в руках.
   - Эй, Врал! - громко крикнул он. - Вот горячие, как ты любишь!
   Но заметив оружие в руках бородача, в нерешительности замер.
   - Неси! - взмахнул рукой предводитель и плотоядно облизнулся.
   - Поживи, пока мы не пообедаем, - сказал он несчастному юноше и хлопнул его по плечу здоровенной лапищей.
   От этого удара тот отлетел и приземлился на скамью, стоявшую у стены трактира прямо под дверью.
   Бандиты расселись вокруг бочки и стали с жадность поглощать пирожки, запивая прямо из горла неразведенным вином. Треплосу стало дурно, когда он подумал, из чего сделана их начинка. Испуганно глядя, с каким аппетитом едят налетчики, юноша постарался отодвинуться от них как можно дальше. Прижавшись спиной к холодной стене, поэт с тоской посмотрел вверх на радостное голубое небо, такое же светлое, как и несколько минут назад. Вдруг почти над его головой раздался какой-то шум. Юноша замер, отодвинувшись на самый край, и чувствуя, как покачивается под его тяжестью скамейка.
   - А я желаю здесь!!! - послышался утробный рык, и на крошечное крылечко выкатилась из двери дородная туша, облаченная в засаленный донельзя хитон. Прямо на широченные плечи была насажена круглая лысая голова с густой свалявшейся бородой. Одной рукой толстяк воздел вверх амфору, а другой обнимал такую же толстую женщину в столь же грязном пеплосе. Та визгливо смеялась, тряся редкими сальными волосами. Объемное брюхо не позволяло ей обнять кавалера, поэтому она обхватила его одной рукой за спину, а другой крепко вцепилась в пояс.
   Перед этой парочкой беспомощно метался тощий молодой человек.
   - Мне плевать кто тут! - толстяк мощной дланью отправил надоедливого молокососа вниз по лестнице.
   Тот с грохотом пересчитал костлявым задом ступеньки и, мяукнув, ткнулся лицом в дурно пахнущую лужу. Его обидчик громко захохотал, задирая вверх лоснящееся от жира лицо.
   - Ты мой герой! - старушечьим дискантом закричала спутница, и смешно вытянув трубочкой толстые губы, сделала попытку запечатлеть у него на челе жаркий поцелуй. Однако и здесь ей вновь помешал объемный живот. Пытаясь все же дотянуться до физиономии кавалера, дама повисла у него на шее всем своим немалым весом. Даже столь могучий мужчина не выдержал такого напора, и чтобы не упасть, оперся задом о тощие перила, ограждавшие площадку перед дверью. Жалкие палочки переломились с печальным треском, и мужчина стал падать. Испуганно ухватившись за платье подруги, он увлек ее за собой. Две туши рухнули на край скамейки. Её противоположный конец, где боялся Треплос, взметнулся вверх. Поэт ощутил резкий толчок в сухую задницу, а вслед за этим ни с чем несравнимое чувство свободного полета. С диким криком, махая руками, словно ветряная мельница, он взлетел над окружавшей дворик стеной. Опомнившись, земля позвала назад своего непутевого сына. Поэт полетел вниз. Но тело одного из лучших атлетов Милеты среагировало быстрее разума. Руки намертво вцепились в край толстой стены. Изо всех сил стараясь не упасть, юноша бросил взгляд вниз.
   Толстяки, вопя в два голоса, ворочались среди обломков лавки, стараясь подняться. Налетчики вытаращенными глазами смотрели на повисшего поэта, который выл словно мартовский кот и царапал сырцовые кирпичи сандалиями. Из открытого рта Врала на грудь вывалился пережеванный пирожок
   - Держи! - фальцетом закричал бандит с перебитым носом и, рванувшись, налетел низом живота на край бочки.
   Напрягая мышцы, Треплос, наконец, вскарабкался на стену, перекатился по ней и, не глядя, свалился на противоположную сторону.
   Через миг его многострадальные ягодицы получили еще один ощутимый удар. Перед лицом ошалелого поэта взметнулся вверх хвост, украшенный свалявшейся кисточкой, а по ушам ударил обиженный рев! По воле богов молодой человек рухнул прямо на мерно шагавшего ослика. Покладистое животное не выдержало таких издевательств с собственной спиной и резко мотнуло задом, вскидывая ноги.
   Треплос свалился на каменную мостовую и тут же получил удар плетью от хозяина четвероногого транспорта. Ничего не соображая, юноша на четвереньках пополз прочь. Тут его ладонь попала в мерзкую кучку, только что оставленную ослом. Рука поехала в сторону, и лоб украсила здоровенная шишка от удара об дорогу.
   Подгоняемый злобными криками осла и хозяина, Треплос все-таки сумел встать на ноги и помчался, не разбирая дороги. Он бежал по запутанным переулкам, желая только одного, как можно скорее оказаться на какой-нибудь оживленной улице. Но вокруг были только кривые, узкие ходы меж глухих стен. Встречные люди шарахались в сторону от перемазанного в ослином дерьме поэта. Впереди мелькнул проход, за которым показалась заполненная народом площадь.
   С криком юноша бросился в тут сторону. И тут же получил мощный тычок в бок. Рухнув, Треплос к своему ужасу увидел рядом разъяренного Врала. Предводитель налетчиков схватил его за хитон и одним рывком поднял на ноги.
   - Сбежать задумал, гаденыш!
   Его лицо, перекошенное гневом, походило на маску злобного демона. И тут юноша почувствовал, как страх сменяется гневом. Он рванулся и попытался ударить громилу кулаком в лицо.
   - Ах ты, молокосос! - взревел налетчик и изо всех сил швырнул его в стену.
   Вот это он зря сделал. Дома для простого люда строились очень быстро. В лучшем случае стены клали из обсушенного на солнце кирпича. В худшем, когда хозяева и строители оказывались еще более эффективными собственниками, они просто ставили каркас из бревен, а промежутки между ними заполняли глиной, используя в качестве связывающей арматуры тростник, лозу или просто сухие ветки.
   Вот в такую стену влетел Треплос всем своим весом с приданным ему ускорением. Сучья, скреплявшие глину, не выдержали, и юноша рухнул в огромный чан с грязной мыльной водой. Наполненный паром воздух прорезал многоголосый женский визг. Часть прачек бросились бежать от нежданно появившегося из стены человека. Другая - предпочла отметить его появление криками, воплями и маханьем вальками, предназначенными для стирки.
   В очередной раз потерявший добычу предводитель налетчиков протиснулся сквозь дыру в стене и прыгнул сверху на копошащегося среди грязного белья юношу. На только что вставшего на четвереньки поэта обрушилась тяжеленная туша, и он вновь погрузился в воду.
   - Ты у меня, сученок, своей мочой захлебнешься! - ревел разъяренным медведем Врал, крепко вцепившись в горло поэта.
   Появление из стены второго мужика привело оставшихся у чана прачек в состояние полного ступора. Но это были женщины Нидоса! Не сговариваясь, все, у кого в руках были вальки, обрушили град ударов на лысую голову налетчика.
   От неожиданности тот вскочил и стал бестолково отмахиваться руками. Почувствовав, что стальные пальцы оставили в покое его истерзанную шею, Треплос ужом проскочил между ног отмахивавшегося от прачек бандита и, спотыкаясь на скользком деревянном полу, побежал, куда глаза глядят. Заметив, что добыча вновь ускользает, Врал бросился за ним и в два прыжка нагнал несчастного поэта.
   В густом тумане, наполнявшем прачечную, перед Треплосом нарисовалась могучая широкоплечая фигура. Взвыв от страха, он развернулся и столкнулся нос к носу с предводителем налетчиком. Тот радостно взревел и взмахнул кулаком, намереваясь одним ударом вырубить докучливого юнца. Но тут под пяткой у поэта случайно оказалась лужа, и он, нелепо взмахнув руками, рухнул на пол. Кулак, летевший, казалось, прямо в его глаз, попал по физиономии управляющего прачечной, который выбрался из своей каморки, услышав визг подчиненных. Бывший борец, получив по морде, растерянно крякнул и, привычно сплюнув кровавую слюну, ответил ударом на удар. Этот противник оказался одной весовой категории с Вралом. Налетчик отлетел назад, обрушив по дороге пару столов с чистым бельем.
   Но Треплоса мало интересовал исход этого поединка. Не рискуя подняться на ноги, он пополз на четвереньках, развив поразительную для такого способа передвижения скорость. Не обращая внимания на встречавшиеся по пути человеческие ноги и ножки столов, юноша, как и положено поэту, стремился к свету, мелькавшему где-то впереди. Сбив по пути какие-то лавки, Треплос выкатился на залитый солнцем двор. Оглянувшись, он увидел крытую повозку с высокими бортами. Не раздумывая, юноша подтянулся на руках и рухнул на дно. Едва юноша перевел дыхание, послышались медленные тяжелые шаги.
   "Как он меня нашел?" - подумал он и попытался подняться, опираясь ладонями в кое-как оструганные доски. Треплос еще не успел выпрямить руки, когда сверху рухнуло что-то тяжелое. Локти подломились, юноша больно ударился лбом, и темнота мягким одеялом окутала многострадальное сознание поэта.
   Очнулся он от неприятного запаха. Треплос поморщился и открыл глаза. Над ним склонилось прекрасное женское лицо в обрамлении длинных золотистых волос.
   - Я сплю? - спросил поэт незнакомку и самого себя. - Эти чудеса во сне или наяву?
  
  
   Глава V
   Новые чувства и впечатления
  

Орловский:

Дамы и господа! Стоп!

В моем доме женщины сами решают,

Скрывать им свой облик или показывать.

Оперетта "Летучая мышь"

И. Штраус

   Айри предполагала, что жрец будет недоволен появлением Треплоса, но такая вспышка гнева оказалась для нее полной неожиданностью. Когда он замахнулся посохом, девочка очень испугалась и даже решила пока не поздно сбежать. Но тут же вспомнила постоянное чувство голода, преследовавшее ее последние два года, похотливые взгляды и липкие ручонки "крысенышей" из банды портовых воришек. На душе стало тоскливо. Взяв у хозяина гостиницы папирус и чернила, она стала подниматься на галерею, мысленно ругая Тусета: "Подумаешь, ну пришел ко мне дружок, решили мы немного позабавиться. Ничего же плохого не случилось?"
   Едва она это подумала, как сандалия соскочила со ступеньки, листки разлетелись, а чернила лишь чудом не выплеснулись на новый хитон. Сейчас же заболела скула, вспомнив удар Треплоса. Присев, Айри стала быстро собирать папирус, чувствуя, что это кто-то из богов напомнил ей об истинных намерениях "приятеля". "Благодарю тебя, Сет", - тихо пробормотала она, с сожалением понимая, как прав оказался жрец. Не появись налетчики, не видать бы ей приданого. Вот и получается, что у господина есть все основания на нее злиться.
   Осознав эту простую мысль, девочка решила как можно скорее оправдаться в глазах господина.
   У дворца Сентора Касса она передала привратнику слова Тусета. Тот на удивление быстро сходил за слугой. Важный, одетый в новенький хитон мужчина принял у нее послание жреца и велел ждать ответа.
   Почти два часа Айри просидела у ворот, отвечая на многочисленные вопросы привратника. Оказывается, слухи о необыкновенных сокровищах, найденных неким келлуанского магом где-то на краю света, уже гуляли по Нидосу, обрастая самыми фантастическими подробностями. Говорили о горах золота и серебра, о волшебных свитках и прочей чуши. "Может быть, именно эти рассказы и привлекли внимание налетчиков?" - подумала девочка, слушая болтовню скучавшего стражника.
   Слуга появился неожиданно. Теперь он держал себя очень любезно и передал ей свернутое в трубочку послание, написанное на тонкой, выделанной коже и запечатанное висячей, свинцовой печатью на витом шнуре.
   Засунув пергамент за хитон, девочка поспешила в порт. Здесь ей без труда удалось установить, что писец Менхотеп сегодня отсутствует на рабочем месте. Помня наказ жреца, не привлекать к себе внимания, она не стала выяснять в канцелярии порта, куда он делся. Айри подкараулила раба-уборщика, выносившего мусор и, отдав ему все кольца, спросила про Менхотепа. Пугливо пряча медь в замызганную набедренную повязку, худой пожилой мужчина с затравленным выражением лица тихо проговорил:
   - Я слышал, его срочно отправили в Келлуан.
   Кивнув на прощание, девочка поспешила в гостиницу. Она не знала, кто такой Менхотеп, и зачем он жрецу, но предполагала, что именно этот писец приходил к ней в гостиницу. Его исчезновение девочке очень не понравилось. Выросшая среди преступников, она не понаслышке знала о человеческом коварстве. Гадая, с чем все же связано нападение на их номер, со слухами о сокровищах, якобы привезенными жрецом из-за моря, или с таинственным ночным визитом, Айри не расслышала, как ее кто-то тихо окликнул.
   Девочку остановил громкий голос, показавшийся ей знакомым.
   - Да постой ты!
   Она вздрогнула от неожиданности и пугливо оглянулась. Вокруг спешили по своим делам вечно озабоченные нидосцы.
   - Я здесь!
   В переулке стояла высокая женщина в длинном радланском платье светло-синего цвета. Густые темно-каштановые волосы были перекручены цветастым платком на даросский лад, а лицо прикрывал круглый ольвийский веер.
   - Вы меня, госпожа? - переспросила удивленная девочка.
   Та кивнула, взмахом руки приглашая подойти ближе, одновременно отступая в глубь переулка. Айри насторожилась. Судя по богатому платью, прическе и вееру, женщина не походила на подруг налетчиков, но зачем она ей понадобилась?
   Девочка осторожно сделала пару шагов, готовая, если что мигом сорваться с места и удрать. Едва женщина оказалась в тени домов, она опустила веер. Пару секунд Айри ничего не могла понять. Густо нарумяненное лицо с подведенными глазами, ярко - красными губами и наклеенной родинкой у подбородка показалось ей смутно знакомым.
   - Это я - Треплос! - чуть слышно прошипела незнакомка и еще раз махнула рукой. - Иди сюда.
   - Ну, уж нет! - рассмеялась девочка. - Не дождешься! Все-таки отыскал себе покровителя? Это он велел нарядиться женщиной?
   - Молчи! - поэт прикрыл лицо веером. - Мне надо срочно встретиться с магом!
   - Он же сказал, что не хочет тебя видеть, - напомнила Айри, продолжая насмешливо улыбаться. Несмотря на то, что в глазах юноши читался откровенный страх.
   - Речь идет о его жизни, - тихо сказал он. - Я знаю, почему напали налетчики!
   - Откуда?
   - Мыши рассказали! - передразнил ее поэт и просительно проговорил. - Ты должна помочь мне встретиться с Тусетом.
   Айри колебалась. После сегодняшней ночи она не верила ни одному его слову. Но что если на этот раз парень прав, и магу действительно грозит серьезная опасность? Во всяком случае, Треплос казался очень испуганным.
   - Пойдем, - решительно заявила она. - Я поговорю с Алексом.
   - Зачем мне этот варвар! - вскипел юноша. - Веди прямо к магу!
   - Он охранник, - объяснила девочка. - Вот пусть и решает: важные у тебя новости или нет! Я больше не хочу неприятностей!
   - А... Теперь все равно, - Треплос в сердцах махнул рукой. - Пошли, куда хочешь.
   - Где ты так вырядился? - не удержалась от вопроса Айри, когда они подходили к гостинице.
   - В публичном доме, - буркнул поэт.
   Девочка скривилась. "А ведь недавно говорил, что любит, - с непонятной горечью подумала она. - У мужиков всегда только одно на уме: вино да шлюхи".
   Заметив её гримасу, Троеплос пояснил:
   - Это не то, что ты думаешь. Я там прятался.
   - От кого? От собственного....
   - От налетчиков! - оборвал ее юноша, наклонившись к самому уху. - Они меня похитили, но я сбежал и скрывался у "Ночных звездочек".
   - Ого! - усмехнулась Айри. - Знаешь, где спрятаться.
   Но тут они подошли к воротам, и разговор пришлось прекратить. Девочка важно сказала привратнику, кивнув на Треплоса:
   - Эта женщина к мудрецу Тусету.
   - У твоего хозяина хороший вкус, детка! - осклабился здоровенный детина, пропуская их во двор.
   - Как закончишь с магом, милашка, может, и меня обслужишь? - он заржал и звонко шлепнул поэта по заду.
   Юноша вздрогнул, потом облил стражника презрительным взглядом.
   - Тебе на меня пять лет копить надо, недоумок!
   Привратник не обиделся.
   - А вдруг тебе понравится, красавица?
   Но Треплос уже торопливо шел по двору, отчаянно поводя бедрами. Детина проводил его масляным взглядом и тяжело вздохнул:
   - Ах, какая женщина!
   Айри подошла к окну и осторожно заглянула в комнату в щель между неплотно прикрытых ставен. Охранник сидел на полу и что-то шил.
   - Ты быстро, - проговорил он, не поднимая головы. - Кто с тобой?
   - Открой и увидишь, - проворчала девочка. Ей еще никогда не удавалось приблизиться к нему незамеченной.
   Юноша отложил в сторону платье, встал, потянулся, и тихо ступая, подошел к двери. "Интересно, а он узнает Треплоса", - подумала Айри, махнув рукой поэту.
   - Вроде ты уже ушел? - спросил Алекс, глядя на того в упор.
   Девочка разочарованно вздохнула.
   - Мне нужно срочно переговорить с магом, - с апломбом заявил поэт.
   - Зачем? - поинтересовался юноша, все еще не пуская их в номер.
   - Это не твое дело! - вспыхнул поэт. - Я буду говорить только с Тусетом!
   - Тогда иди отсюда, - Алекс схватил девочку за руку и втащил в комнату, явно намереваясь закрыть дверь.
   - Постой! - остановил его милетец. - Я знаю, почему на нас вчера напали! Но скажу только жрецу!
   - И я знаю, - зевнув, отозвался охранник. - Из-за папирусов, которые принес вчера ночью... один человек.
   На поэта стало жалко смотреть. Он вдруг резко осунулся, широкие плечи опали, в глазах мелькнула безнадежность.
   - Алекс, дай, пожалуйста, мне поговорить с магом.
   - Заходи, - поколебавшись, кивнул тот. - Только он спит.
   - Я подожду, - заверил ободренный Треплос.
   - Почему ты в таком виде? - шепотом спросил Алекс. - От кого-то прячешься?
   Поэт кивнул.
   - Когда я вышел из гостиницы, меня схватили налетчики, - начал он свой рассказ. - Они думали, что я слуга Тусета, и под угрозой смерти велели выкрасть те самые папирусы.
   - Они так и сказали "папирусы"? - уточнил юноша.
   - Нет, - покачал головой Треплос. - Ночью я должен выбросить в окно деревянный футляр. Тот, что принесли вчера.
   - Это уже лучше, - пробормотал Алекс. - Пойду будить Тусета.
  
   Жрец проснулся сразу. Сев на кровати, он потребовал воду для умывания и только потом заметил в комнате незнакомую женщину.
   - Кто это? - сурово спросил он у Алекса. - Почему она в моей комнате? Ты привел шлюху?
   Губы юноши чуть скривились в намеке на улыбку.
   - Это Треплос и у него к вам важный разговор, мудрец.
   Тусет пригляделся. Женщина сорвала с головы ярко - каштановый парик, и старик узнал милетского поэта.
   - Надеюсь, дело действительно важное, - проговорил он, подставляя сложенные лодочкой ладони под струю воды.
   - Речь идет о вашей жизни, господин маг, - почтительно проговорил Треплос.
   - Даже так! - вскинул брови жрец. - Тогда это серьезно. Подожди, пока я умоюсь.
   Чистый и посвежевший старик уселся в кресло, жестом указав юноше на табурет. Тот присел напротив и тихо сказал, опустив глаза:
   - Мне бы хотелось поговорить наедине, господин маг.
   Жрец приказал слугам выйти на галерею. При этом он заметил, что губы Айри презрительно скривились, а Алекс сохранил свою обычную невозмутимость.
   Едва за ними закрылась дверь, поэт быстро заговорил:
   - Уважаемый маг, я случайно оказался хранителем страшной тайны, которую собираюсь рассказать только вам! Я знаю, почему налетчики пытались вас ограбить! Все дело в документах, которые передали сегодня ночью!
   "Примерно так я предполагал", - с тревогой подумал жрец и спросил:
   - Откуда ты знаешь?
   - Меня пытались заставить их выкрасть, - ответил юноша. - Они хотели снять с меня кожу заживо, если я откажусь. Это страшные люди. Беспощадные убийцы, которые ни перед чем не остановятся.
   - Как же ты спасся и почему пришел ко мне?
   - Они сели обедать и перестали смотреть за мной, - объяснил Треплос. - Воспользовавшись этим, я перелез через стену и скрылся. Они пытались меня догнать. Я спрятался в публичном доме "Ночные звездочки". Там женщины дали мне эту одежду и помогли накрасить лицо, чтобы меня никто не узнал.
   Он умолк.
   - Ты не ответил, почему пришел ко мне? - напомнил Тусет.
   - Как честный человек, я не мог не предупредить тебя о страшной опасности, - преданно глядя ему в глаза, ответил юноша. - Мы же вместе плыли на корабле, терпели трудности и лишения морского путешествия...
   Жрец усмехнулся.
   - И мне очень нравится твоя служанка, - торопливо добавил поэт. - Если ты позволишь, я хотел бы взять ее в жены.
   Старик потер рукой подбородок.
   - Нидос сейчас слишком опасное место для всех нас. Мы едем в Келлуан.
   - Господин! - Треплос встал и поклонился. - Возьми меня с собой.
   Жрец даже растерялся, услышав столь необычную просьбу.
   - Ты так её любишь? - спросил он первое, что пришло на ум.
   - Да! - пылко вскричал поэт и уже тише добавил. - Они меня убьют, если поймают. Сдерут кожу с живого и закопают в соль.
   Тусет понимающе улыбнулся: "Ты просто хочешь отсюда смыться".
   - Но мне не нужно так много слуг, - сказал он. - Да и что ты можешь делать?
   - Я могу быть твоим охранником! - предложил Треплос.
   - У меня уже есть Алекс.
   - Только прикажи, и я докажу, что он ничего не стоит! Я знаю борьбу, кулачный бой и умею обращаться с мечом!
   Жрец усмехнулся и велел позвать слуг.
   - Алекс, - громко сказал он. - Этот юноша хочет быть моим охранником и говорит, что легко справится с тобой.
   - Я первый борец Милеты! - вскричал он, стаскивая платье через голову. Оставшись в одной набедренной повязке, он заиграл мускулами.
   Алекс молчал, с тихой грустью глядя на эту демонстрацию.
   - Что скажешь? - спросил у него Тусет.
   - А что говорить? - пожал тот плечами. - Ты сам, мудрец, предложил мне стать твоим телохранителем. Если считаешь, что я недостоин, пусть им будет Треплос.
   - Я хочу узнать, кто из вас лучше, - важно проговорил жрец. - Боритесь.
   - Не умею, - пожал плечами Алекс. - Я не борец. Я воин.
   - Тогда докажи это! - вскричал поэт и бросился на молодого человека.
   Через миг многострадальная голова поэта с гулким треском ударилась о пустой сундук. Обозленный юноша вскочил и, вытянув вперед длинные руки, попытался схватить противника.
   Тусет заметил, как Алекс метнулся в сторону, перехватывая его за кисть и выворачивая самым неестественным образом. Поэт взвыл и, согнувшись, стал быстро перебирать ногами, торопясь за движением противника. Тот, спокойно держа его руку, подвел юношу к сундуку и заставил сесть.
   - Достаточно, мудрец? - спросил он у жреца, выворачивая сустав и пресекая очередную попытку Треплоса встать.
   - Хватит, - кивнул тот. - Отпусти его.
   Юноша поднялся, потирая руку и злобно глядя на охранника.
   - Мне очень жаль, - развел руками Тусет. - Но ты оказался недостаточно хорош.
   - Господин маг! - поэт побледнел. - Если я останусь здесь, то умру жестокой и страшной смертью. Умоляю, помоги мне уехать из города.
   - Ничего не могу сделать, - покачал головой жрец. - Попробуй попросить у Алекса немного серебра, чтобы сесть на корабль.
   Убитый этими словами юноша, ни на кого не глядя, поднял с пола платье и направился к двери, провожаемый злорадными взглядами Айри.
   - Мудрец, - разорвал наступившую тишину голос Алекса. - Пусть он задержится.
   Треплос вздрогнул и с надеждой взглянул на охранника.
   - Зачем? - нахмурился Тусет.
   - Я тоже хочу поговорить с тобой наедине, - сказал юноша.
   - Подождите за дверью, - велел Айри и поэту заинтересовавшийся жрец.
   Алекс подошел к столу, только в отличие от поэта садиться он не стал.
   - Я так понимаю, что вся эта суета связана с теми... папирусами, которые передал вам писец Менхотеп, - полувопросительно, полуутвердительно сказал юноша. - Эти документы так важны для вас?
   Тусет задумался, и чуть поколебавшись, ответил:
   - Да.
   - Я не знаю, что там написано, - проговорил Алекс. - И не хочу знать. Но поскольку я служу вам, позвольте кое-что сказать.
   - Говори, - разрешил старик.
   - Вы должны спрятать эти листки так, чтобы ни я, ни Айри не знали, где они лежат.
   - Зачем? - удивился Тусет.
   - Если я правильно понял, они нужны очень..., - юноша замолчал, видимо, подбирая подходящее слово. - Знатным людям. Я и Айри можем попасть к ним в руки, нас, наверняка, будут пытать. Опытный палач может заставить говорить любого. Поэтому будет лучше для всех, если мы будем знать о них как можно меньше.
   - Я понимаю, - кивнул Тусет, удивляясь тому спокойствию, с каким произнес эти слова Алекс.
   - И еще хочу предложить вам кое-что, - продолжил охранник. - Бандиты не знают, что ищут. Им известно только о папирусах в футляре. А если заменить их?
   - Как это? - не понял жрец.
   - Я думаю, вы, мудрец, сумеете составить и написать такой текст, - чуть усмехнувшись, разъяснил Алекс. - Который обманет не только неграмотных налетчиков, но и их хозяев.
   Старик удивленно вскинул брови.
   - Даже если они все-таки разберутся, это даст нам дополнительное время.
   - Я прикажу Айри принести чернила и папирус! - решительно проговорил Тусет, пораженный такой простой идеей охранника.
   - И еще, мудрец, - Алекс вздохнул. - Не прогоняй Треплоса. Он может пригодиться.
   - Зачем? - сразу нахмурился жрец. - Ты же его победил?
   - Я думаю, во всем Нидосе найдется немного людей, которых я бы не одолел, - сказал юноша. - Но сейчас, когда у тебя появились могущественные враги, нужно усилить охрану. Я же не могу одновременно находиться рядом с тобой и сторожить наши комнаты. А Айри лишь девочка.
   - Тогда, может быть, лучше нанять настоящих воинов? - предложил Тусет.
   - Это дорого, - покачал головой юноша. - И есть риск предательства. А Треплос уже доказал тебе свою преданность.
   Жрец задумался.
   - Он хочет взять в жены Айри. - тихо проговорил он.
   - А у тебя, мудрец, есть более достойный кандидат? - спросил телохранитель.
   - Я хочу выдать ее за своего брата, - еще более понизил голос Тусет. - Он добрый человек, хотя и немного ленивый.
   - Думаю, если Треплос так хочет убраться из Нидоса, - раздумчиво проговорил Алекс. - Он согласится оставить Айри в покое. Поставьте это условием принятия на службу.
   - Позови их, - велел жрец.
   Молодой человек направился к двери, но вдруг остановился на полпути.
   - Только я тебя очень прошу, мудрец, спрячь папирусы так, чтобы никто не видел.
   Прежде чем старик что-то сказал, он открыл дверь.
   Айри и поэт вошли в номер. Жрец заметил, что на щеках девочки гневно ходят желваки.
   - Я решил взять тебя, Треплос, - сказал Тусет.
   - Готов слушать твой зов год, господин, - юноша опустился на колени.
   - Но ты должен кое-что сделать, - покачал бритой головой старик.
   Треплос с тревогой посмотрел на келлуанина.
   - Поклянись всеми богами, что не станешь просить руки Айри.
   Девочка возмущенно фыркнула и, отвернувшись, тихо, но отчетливо проговорила:
   - Да я и сама ни за что за него не пойду!
   - Я клянусь, - быстро согласился поэт.
   - Вот и хорошо, - довольно улыбнулся жрец. - Ты будешь помогать Алексу и во всем его слушаться. Понял?
   - Да, господин, - поклонился Треплос, поднявшись.
   Он все еще был в одной набедренной повязке и держал в руках сложенное платье.
   - Мудрец, - обратился к жрецу Алекс. - Ему нельзя оставаться в таком виде.
   - Конечно, - согласился тот. - Купи ему какой-нибудь старый хитон.
   - Нет, нет, - покачал головой охранник. - Я имею ввиду совсем другое.
   - Что же?
   - Налетчики его знают. Надо попробовать изменить ему внешность.
   - Это как? - живо заинтересовался старик.
   - Сделаем из него... келлуанина!
   - Что?! - в один голос вскрикнули жрец и Айри.
   - Я не знаю языка! - моментально возразил поэт.
   - И не нужно, - улыбнулся Алекс, сразу став тем, кем был на самом деле, совсем молодым человеком, почти мальчишкой. - Ты будешь немым келлуанином.
   - Хм..м..м.., - Тусет покачал головой. - И как ты это сделаешь?
   - С помощью вот этого! - охранник широким жестом показал на разложенные баночки с косметикой. - У тебя же есть краска для тела. Не хватит - возьмем у Караха. Она точно есть в гостинице
   - Голову острижем! - улыбнулась Айри и плотоядно потерла ладошки. - Наденем парик! Побреем, где надо!
   Треплос сглотнул комок и затравлено посмотрел на них и своего нового господина.
   - Тогда твои шансы остаться в живых сильно повысятся, - с улыбкой заверил его Алекс.
   - Действуйте! - махнул рукой жрец и вдруг нахмурился. - Айри, ты сделала то, что я приказал?
   - Конечно, господин! - девочка протянула ему кожаный свиток с литой печатью.
   Тусет хмыкнул.
   - А что с писцом?
   - Его нет, - понизила голос служанка. - Говорят, что он срочно уехал на Родину.
   - Пусть судьи будут благосклонны к его душе, - опустил глаза жрец. - И проводят ее на Поля Блаженных.
   - Думаешь, он мертв, мудрец? - спросил сразу посерьезневший Алекс.
   - Скорее всего, - Тусет разорвал печать и углубился в чтение.
   Пробежав несколько строк, витиевато написанных по радлански, Тусет не смог сдержать горький вздох: "Опять пьянка и танцовщицы. О Сет, дай мне силы пережить еще и этот вечер".
   - Алекс! - громко сказал он, отложив свиток. - Сегодня вечером ты будешь меня сопровождать во дворец Сентора Касса.
   - Слушаюсь, мудрец, - юноша поклонился с еле заметной улыбкой.
   Почувствовав раздражение, Тусет махнул рукой.
   - Идите в баню! И сделайте из него келлуанина.
   - Спросить у хозяина паланкин? - робко спросила Айри.
   - Нет, - покачал головой жрец. - Сентор Касс пришлет носилки и охрану.
   Он грозно свел выщипанные брови и с угрозой проговорил:
   - Ты и Треплос остаетесь в гостинице. Ведите себя пристойно! Поняла?
   - Клянусь всеми богами, что не дам... ему даже пальцем дотронуться до себя, господин! - пылко ответила девочка, прижав кулачок к груди.
   - Я тоже помню свое обещание, господин, - встрял в разговор поэт, бросив на служанку презрительный взгляд.
   - Вот и хорошо, - улыбнулся Тусет. - Идите и прикажите хозяину прислать мне молока с медом.
   Алекс подошел к Айри и что-то тихо сказал ей на ухо. Девочка кивнула и, подталкивая в спину поэта, вышла из комнаты.
   - Мудрец, - проговорил охранник, подойдя к столу. - Это правда, что Сентор Касс Крумон очень богат?
   - Один из богатейших людей Нидоса, - подтвердил жрец.
   - Ты не мог бы продать ему кое-что?
   Тусет вспыхнул:
   - Забываешься? Я не какой-то купец! Я второй пророк храма Сета!
   - Такие вещи какие-то купцы не предлагают, - покачал головой юноша, нисколько не впечатленный гневной тирадой господина.
   - О чем ты?
   - Пожалуйста, пойдем со мной, - предложил Алекс.
   Заинтригованный келл с преувеличенной неохотой поднялся с кресла.
   Вдвоем они прошли в комнату слуг. Молодой человек, поднатужившись, перевернул сундук с сокровищами на бок. Острием кинжала осторожно выковырял две длинные клепки. Раздался легкий щелчок. Тусет удивленно вскинул брови. Алекс снял чуть приподнявшуюся тонкую панель. И тут жрец догадался, что сундук имеет двойные стенки. Юноша поднял над головой светильник. Желтоватый, тусклый свет отразился в золотых и серебряных нитях плотно уложенной ткани.
   Алекс достал сверток и развернул его. Жрец ахнул. Небесно-голубая материя, легкая и блестящая с необыкновенными цветами, вытканными серебром и золотом.
   - Дыхание богов!
   - Да, мудрец.
   Тусет осторожно взял из рук охранника ткань.
   - Я слышал, что в Амарне жрецы Пуата пробуют восстановить древнее искусство изготовления "Дыхания богов", - пробормотал он. - Но это что-то необыкновенное. Радланский шелк по сравнению с этим просто половая тряпка! Эта материя достойна самого Келл-номарха!
   - Если хочешь, можешь преподнести ему подарок, - сказал юноша. - Есть еще такой же кусок за задней стенкой.
   - Откуда? - вскричал удивленный жрец.
   - Энохсет говорил, что отыскал это на разбитом корабле шестнадцать лет назад, - пояснил Алекс.
   Тусет пощупал материю.
   - Это из Уртании. Только оттуда привозили такое великолепное "Дыхание богов". Возможно, кто-то из ее жителей сумел выбраться из города, но погиб в море. А почему ты скрыл такое сокровище от меня и Нарона?
   - Это придумал Энохсет, - объяснил молодой человек. - Он предполагал, что за перевозку нас до Келлуана придется дорого заплатить, вот и решил припрятать самое ценное.
   Жрец аккуратно свернул материю.
   - Отрежь мне кусок, чтобы можно было завернуть Книгу Сета, - попросил он. - А остальное пусть пока лежит в тайнике.
   Охранник кивнул.
   - Сделаю при первой возможности.
   - Айри знала? - спросил жрец.
   - Ей никто не говорил, - покачал головой молодой человек. - Ткань прятали мы с Энохсетом. Но она девочка умная, могла догадаться.
   - Какие еще секреты ты от меня скрываешь?
   - Это был последний, - улыбнулся юноша. - Я хочу, чтобы ты предложил это Сентору Кассу. Все, что он заплатит, мы поделим на три части. Тебе, мне и в приданое Айри.
   - Заверни ее в полотно, - распорядился Тусет.
   Они вышли из комнаты слуг. Жрец в задумчивости уселся в кресло. Алекс принес белый сверток и встал у стены, сложив на груди руки. Едва старик уложил ткань в сумку рядом с Книгой Сета, как в дверь постучали.
   Пришла служанка и принесла на подносе запотевший кувшин с молоком и маленький кувшинчик с медом.
   - Посмотри, как там дела у Айри, - распорядился Тусет, размешивая мед.
   Юноша кивнул и направился к двери, привычным движением проверяя кинжалы в ножнах на браслетах.
   Попивая прохладное молоко с медом, жрец стал размышлять. Донос Минхотепа на наместника и его придворных не произвел на старика впечатления. Воры, развратники, сквернословы, но никаких явных доказательств их принадлежности к геданам. Но вместе с письмом нидосского олигарха материалы таили большую опасность для принца Бэсаата. Если раньше не отвернут голову самому Тусету. От этой мысли стало еще тревожнее. Захотелось как можно скорее оказаться в Абидосе в своем доме в объятиях любимой наложницы. Жрец вздохнул. Алекс прав, папирусы надо спрятать. И он даже знает куда. Вот только для этого ему нужно остаться в номере одному.
   За дверью послышались шаги и негромкий стук.
   - Кто там? - насторожился старик.
   В комнате появился улыбающийся Алекс.
   - Представляю нового слугу второго пророка храма Сета в Абидосе!
   Он отступил в сторону и широко распахнул дверь.
   В человеке, который вошел и поклонился Тусету, очень мало осталось от жителя Милеты. Смуглая кожа Треплоса стала светло-коричневой, оттеняя белоснежную юбку, золотистые кудри исчезли под дешевым париком. Глаза были подведены, как и полагается, снизу зеленой краской, сверху темно-синими тенями.
   Жрец удовлетворенно хмыкнул.
   - Ты похож на келлуанина.
   - Я старался, мудрец, - поклонился поэт.
   - Ты видел себя?
   - Нет, мудрец, - покачал головой юноша.
   - Возьми зеркало на столике.
   Поэт долго разглядывал себя в серебряный овал.
   - Теперь тебя даже... родственники не узнают, - с улыбкой сказал Алекс.
   - Лишь бы не узнали налетчики, - вздохнул Треплос, осторожно кладя зеркало на столик.
   Тихо скрипнула дверь. Вошла Айри с какими-то тряпками в руках.
   - Ты забыл свое платье, - с неприкрытой издевкой проговорила она.
   - Оставь себе, - фыркнул поэт. - Это дорогая одежда. Я оставил за неё в залог тот серебряный браслет.
   - Оно мне не подойдет, - съязвила девочка. - Я не такая лошадь, как твои знакомые... шлюхи!
   Тут у Тусетра блеснула догадка, как ему избавиться от слуг.
   - Вещь надо вернуть хозяевам, - со значением проговорил он.
   - Но, господин, - встрепенулся Треплос. - Не кажется ли вам, что мне сейчас лучше не появляться в городе?
   - Думаю, в таком виде тебя никто не узнает, - сказал жрец. - Но, на всякий случай, пусть с тобой сходит Алекс.
   Охранник кивнул.
   - Сорок дней со дня смерти Энохсета прошли?
   - Да, мудрец, - удивленно ответил юноша.
   - Тогда ты можешь смело развлекаться с проститутками, - улыбнулся жрец. - Жду вас к вечеру.
   Он с удивлением заметил, как по лицу Алекса пробежала легкая тень замешательства.
   - Только возьми с собой какую-нибудь безделушку, - сказал Треплос. - Одного браслета на нас двоих не хватит! "Ночные звездочки" заведение солидное, там самые искусные шлюхи в городе!
   Айри презрительно фыркнула.
   - Самым лучшим публичным домом Нидоса считается "Гнездо любви", - наставительно проговорила она.
   - Тебе лучше знать, - с ядовитой усмешкой сказал поэт.
   Девочка вспыхнула.
   Треплос взял у нее платье, и аккуратно свернув, положил в сумку вместе с париком и веером. Из комнаты слуг появился Алекс. Его лицо приобрело обычное бесстрастное выражение, но старик понял, что молодой человек явно волнуется.
   "Странно, как будто он первый раз идет в публичный дом? - с легким недоумением подумал жрец. - Если так, он точно не моряк!"
   Синхронно поклонившись, молодые люди вышли.
   "Куда бы еще отослать Айри?", - тут же забыв о них, стал размышлять Тусет.
  
   Спускаясь с галереи вслед за беспечно насвистывавшим Треплосом, Александр с трудом сохранял невозмутимый вид. Те комплексы, что, казалось, навсегда остались за океаном, вновь вернулись, наполнив душу непонятным, сладким томлением. Он вспомнил служанку, которая разбудила его в саду Наместника, и чуть не споткнулся.
   К счастью поэт ничего не замечал. Привратник в воротах проводил их удивленным взглядом. А мысли Алекса продолжали лихорадочно метаться подобно мухам над кучей мусора: "Может ну его? Я еще маленький. Мне всего шестнадцать. Даже не совершеннолетний! Какой мне публичный дом? Пусть борзописец у шлюх остается, а я где-нибудь рядом в кабачке посижу, пивка попью с воблой?"
   - Пойдем большими улицами, - предложил Треплос. - Подальше, зато безопаснее.
   - Тебе виднее, - пожал плечами Александр.
   "А что подумает этот парикастый красавчик, если я оставлю его в публичном доме, а сам уйду? - пришло в голову Алексу. - Тусет же дал недвусмысленный приказ "развлекаться"".
   - В твоей стране есть такие большие города? - обернувшись, спросил его поэт.
   - Есть, - ответил Александр. - Но я в них не был.
   - Я всю жизнь хотел выбраться из Милеты, - сказал Треплос. - Думал, что едва попаду в Нидос, так сразу сделаюсь богатым и знаменитым.
   - Может, еще станешь, - буркнул Алекс.
   Какое-то время они не разговаривали. Александр все никак не мог решить: ступить ли ему на "тернистый путь греха" или отложить как всегда на неопределенный срок окончательное "обретение мужественности"?
   Видимо, долго молчать поэт просто не мог.
   - Наш господин очень хороший человек.
   - Угу, - отозвался Александр, терзаемый во истину гамлетовской дилеммой.
   - Не забыл, что у слуги кончился траур, и сам вел идти развлекаться. С таким заботливым хозяином слугам легко.
   - Угу, - промычал Алекс.
   - Не знаю, как на счет "Гнезда любви", - продолжал как ни в чем небывало Треплос. - Но девчонки в "Ночных звездочках" просто красавицы! Я познакомился с их старшей. Она ольвийка, зовут Грейла. Прекрасна, как светлоокая Фрода богиня любви!
   Тут он начал описывать свою знакомую с такими подробностями, что Александр ощутил, как кровь приливает к его щекам. Пьяные разговоры тонганских матросов по сравнению с речью поэта были все равно что "Веселые картинки" в сравнении со "Спид-инфо". Собеседник Алекса поражал знанием женской анатомии и цветистостью оборотов.
   - Как ты попал в публичный дом? - спросил Александр, чтобы прервать этот эротический монолог.
   Треплос, обрадованный тем, что ему наконец-то удалось расшевелить нелюдимого охранника, стал с жаром рассказывать:
   - Не успел я пройти и ста локтей, как на меня в каком-то переулке набросились пятеро здоровых мужей.
   - Пятеро? - недоверчиво спросил Алекс.
   - Ну да! - подтвердил поэт с такой решительностью, что Александр сразу понял, что он врет.
   - Я не владею такими приемами как ты, но кое-что умею, и троих свалил. Но меня по голове ударили, и я упал без памяти. Очнулся в каком-то дворе. Меня стали пытать, хотели, чтобы я выкрал у мага те самые папирусы...
   Тут юноша запнулся и понизил голос.
   - Сам понимаешь, я отказался. Нельзя столь бесчестным образом обходиться с уважаемым человеком. Тут-то налетчики и сказали, что снимут с меня кожу живьем.
   - Ты испугался? - спросил Алекс, пряча улыбку.
   - Нисколько! - скривил губы в гордой усмешке поэт. - Либрийские мужи не знают страха!
   - Как же ты спасся?
   - Я воззвал ко всем богам, - ответил юноша, устремив гордый взгляд в небеса. - И те послали мне удачу! Разбойники сели есть и забыли обо мне. Я сумел взобраться на стену. Налетчики побежали за мной! Да куда им до меня на своих-то кривых ногах. Я лучший бегун в Милете!
   В это время они подошли к узкому полутемному переулку, в глубине которого что-то мелькнуло. Александр положил руку на меч. Но никто не попытался их остановить.
   - Вот только я совсем не знаю города, - продолжил Треплос, когда они отошли на десяток шагов. - Они обошли меня какими-то закоулками и чуть-чуть не поймали. Я в драке уложил еще двоих. Но тут остальные повыхватывали кинжалы. С кулаками на клинки не пойдешь. Пришлось опять бежать. На счастье мимо проезжала повозка. Я спрятался в нее, а налетчики дальше побежали. Эта телега везла белье из прачечной в публичный дом "Ночные звездочки".
   - И тебе там дали платье?
   - Грейла оказалась необычайно доброй женщиной, - похабненько усмехнулся поэт.
   - Хотя тебе пришлось оставить браслет в качестве залога? - не удержался от укола Алекс, слушая эпическую сагу о подвигах милетского  Spider-Man'а.
   - Я сказал, что служу у знатного человека, и у меня есть богатые друзья, - хохотнул Треплос, хитро поглядывая на него. - Ты же очень не бедный человек, Алекс?
   - Угу, - согласился Александр, хотя он совсем не считал поэта своим другом.
   Они подошли к высокой стене, сложенной из сырцового кирпича. Возле арки ворот поэт остановился и забарабанил по толстым, ярко раскрашенным доскам. Послышался скрип песка под чьими-то тяжелыми шагами. С лязгом открылась маленькое зарешеченное оконце, и на юношей уставилась круглая физиономия, украшенная пышными, лихо закрученными усами.
   - Чего надо? - прорычала морда, обдав их острым запахом чеснока.
   - Я платье принес госпоже Грейле, - улыбаясь, ответил Треплос.
   - Госпожа отдыхает, - прогавкал привратник. - Приходи вечером.
   Он собрался захлопнуть форточку.
   -Стой, стой, - вскричал юноша. - Ты что меня не узнаешь?
   В оконце вновь показались усы.
   - Ну и кто ты такой?
   Треплос поднял парик. Увидев тот креатив, что сделала Айри над пышной шевелюрой парня, Алекс отвернулся, с трудом сдерживая смех. Клочья криво обрезанных золотистых волос в живописном беспорядке торчали на голове юноши. "Прямо панк-рок какой-то", - подумал он, стараясь изо всех сил погасить улыбку.
   Охранник, видимо, тоже заинтересовался столь гламурной прической.
   - Мне не говорили, что сегодня придут шуты, - засмеялся он.
   - Какие шуты! - вскипел поэт, вновь покрыв волосатое безобразие париком. - Это меня сегодня привезли в тележке с бельем! Ты еще меня поколотить собирался! Ну, вспомнил?
   Привратник замолчал, приблизив лицо к решетке.
   - Не похож. Тот то был либриец... а ты как будто келл.
   - Он такой же келлуанин, как ты, - усмехаясь, сказал Александр. - Это просто краска.
   - Точно! - вдруг обрадовался стражник, приглядевшись внимательнее. - Поэт?!
   - Ага!- тряхнул париком юноша.
   Стражник скрылся и тут же залязгал засовами. Открылась низенькая калитка. Треплос гордо взглянул на своего спутника.
   За высоким забором располагался небольшой садик с купами покрытых цветами кустарников и посыпанными песком дорожками. В глубине возвышалось двухэтажное знание с колоннами и узкими, похожими на бойницы окнами.
   - Нам сюда, - взял его за руку поэт.
   Они прошли вдоль ограды, оказавшись на заднем дворе, так же засыпанном ярко-желтым, крупным песком. Здесь дымилось какое-то странное сооружение цилиндрический формы, высотой около метра с короткой глиняной трубой. Вдоль задней стены здания тянулась длинная крытая галерея.
   В ее тени за низеньким столиком сидела полная женщина в коротком застиранном хитоне. Что-то мурлыкая себе под нос, она резала широким ножом капусту. На смуглой шее поблескивала ярко начищенная медная табличка, подвешенная на почерневшем кожаном шнурке.
   - Здравствуй, кормилица! - громко гаркнул Треплос.
   Женщина подняла изрезанное морщинами лицо и нахмурилась.
   - Ты кто, и как сюда попал?
   Александр заметил, что рука служанки поудобнее перехватила нож, а тело напряглось.
   - Не узнала меня? - засмеялся юноша и вновь поднял парик.
   В отличие от привратника, женщина сразу поняла, кто перед ней.
   - Поэт! - всплеснула она руками и, кряхтя, поднялась из-за стола. - Я знала, что ты вернешься! Никто еще не отказывался от пирожков старой Маки.
   Странно переваливаясь, женщина подошла к дымящемуся сооружению. Алекс понял, что это какая-то переносная печка. Служанка открыла бронзовую дверцу и вытащила узкий противень с румяными треугольными пирожками, размером с пачку сигарет. Словно не чувствуя жара, она перебрала их, выбирая порумянее.
   - Вот, возьми, - улыбаясь беззубым ртом, женщина протянула Треплосу пирожок.
   - Спасибо, Маки, - поблагодарил юноша, перебрасывая пирожок из ладони в ладонь. - Госпожа Грейла еще не проснулась?
   - Я не видела, - покачала головой служанка. - Если хочешь, пошлю Радира узнать.
   - Пусть сходит, - поэт присел в тени рядом со столиком. - Я принес платье. Надо вернуть.
   - Это кто с тобой? - спросила женщина, кивнув на Алекса.
   - Мой друг, - ответил Треплос. - Хочу познакомить его с госпожой Грейлой.
   Служанка покачала головой, потом ударила ножом по кипящему котлу, поставленному сверху. Раздался звонкий дребезжащий звук.
   - Чего грохочешь? - послышался недовольный молодой голос. Светло-серая тряпка, висевшая на стене, дернулась, и из-за нее, лениво потягиваясь словно кот, вышел юноша, почти мальчик, в узенькой набедренной повязке.
   Увидев Треплоса и Александра, он как-то вызывающе - противно улыбнулся и совсем по-женски тряхнул копной черных, курчавых волос.
   - Меня кто-то звал?
   - Сходи к госпоже и узнай, не проснулась ли она, - велела служанка, с трудом усаживаясь за столик.
   - И что ей передать, если она уже не спит?
   - Поэт принес платье и привел друга.
   - Поэт? - встрепенулся Радир.
   - Ты не узнал меня, мальчик? - улыбнулся Треплос.
   - Ха! - всплеснул он руками. - Как тебя узнаешь? Настоящий келл! Парик, юбка и такой смуглый, симпатичный. Только глазки остались прежние, блудливые...
   - Иди, иди, - прикрикнула Маки. - Потом будешь кокетничать.
   Парнишка фыркнул и, пройдя по галерее, скрылся в низкой, широкой двери.
   - Где тебя так изуродовали, поэт? - спросила женщина, вновь берясь за нож.
   Треплос лукаво посмотрел на Алекса.
   - Так незаметнее. Даже ты узнала не сразу.
   - Еще бы! - фыркнула служанка. - Когда я увидела тебя в первый раз, ты был симпатичный либриец, а сейчас вылитый келл, коричневый, в юбке и парике. Как тут узнаешь?
   Она засмеялась, а Алекс разглядел на её медной табличке цепочку либрийских букв. Очевидно, служанка была рабыней.
   Ловко орудуя ножом, женщина мелко шинковала капусту, болтая с поэтом о всяких пустяках. Ссыпав нарезанное в высокую глиняную миску, она потянулась за новым вилком, но корзина стояла слишком далеко. Когда женщина, морщась, стала подниматься, Александр опередил ее.
   - Этот подойдет? - спросил он, показывая удивленной рабыне большой крепкий вилок.
   Служанка побледнела.
   - Господин...
   Алекс удивился.
   - Другой подать?
   Женщина кивнула.
   - Поменьше.
   - Вот, возьми.
   - Благодарю, господин, - поклонилась служанка, а юноша поймал на себе удивленный взгляд Треплоса.
   - Я не господин, - улыбнулся Александр. - Я простой матрос.
   Служанка удивленно посмотрела на поэта.
   - Мы вместе служим одному важному келлуанскому магу, - пояснил тот.
   Женщина хмыкнула и одним движением рассекла вилок.
   - Госпожа Грейла сейчас выйдет, - торжественно продекламировал появившийся из двери Радир и, подойдя к служанке, потерся щекой о ее плечо. - А мне нельзя пирожка, добрая Маки?
   - Пока что нет, бездельник, - добродушно отмахнулась женщина, хлопнув мальца по тугой попке.
   Тот томно вздохнул и подошел к Треплосу.
   - Ну почему она меня не любит? Разве я не красив? Как думаешь, поэт?
   Юноша пожал плечами и продекламировал:
  

Кто прекрасен -- одно лишь нам радует зрение,
Кто ж хорош -- сам собой и прекрасным покажется.

  
   Вертлявый юнец не успел прокомментировать новый опус поэта. Дверь вновь скрипнула, пригнув голову с распущенными черными волосами, на галерею вышла... постаревшая и немного заспанная Анжелина Джоли!
   - Тебя и в самом деле не узнать, поэт! - проговорила она мягким грудным голосом и плотнее запахнула длинный халат из полупрозрачного льняного полотна, под которым не было ничего кроме ее самой.
   Алекс отвел глаза, а Треплос, резво вскочив, поклонился и словно фокусник кролика из шапки достал из сумки сверток.
   - Возвращаю, прекраснейшая, твою собственность такой же чистой, какой я ее одел.
   Госпожа Грейла засмеялась, принимая платье и парик.
   - Значит, мне придется вернуть тебе браслет? - спросила она, с интересом глядя на Александра.
   - Думаю, мы договоримся, прекраснейшая, - еще шире улыбнулся Треплос. - А сейчас позволь представить тебе моего друга Алекса. Я ему так расхваливал твоих красавиц, что он загорелся желанием посетить дом "Ночных звездочек".
   - Ты купец? - мило улыбнулась женщина, разглядывая юношу, словно непонятный фрукт на базаре. Типа: что это такое, и главное, сколько это стоит?
   - Нет, госпожа Грейла, - ответил тот, чуть склонившись в поклоне. - Я матрос.
   Аккуратные брови то ли хозяйки, то ли управляющей борделем чуть дрогнули.
   - Он не простой матрос, прекраснейшая, - промурлыкал его спутник. - Он очень богатый матрос.
   - Вот как? - удивилась Грейла. - Это правда, или он преувеличивает как и все поэты?
   - Если и преувеличивает, то не много, - Алекс взял себя в руки и так же мило улыбнулся, не спуская глаз с красивого лица женщины.
   В уголках глаз уже проявились морщинки, кожа поблекла и не казалась упругой, шея одрябла, красивые глаза в окружении длинных ресниц смотрели холодно.
   - Мой друг желал бы провести время с одной из твоих прекрасных девушек, - тихо проговорил Треплос. - После долгих месяцев в море он так стосковался по женской ласке...
   - Милый друг, - женщина сузила глаза. - У меня не портовый бордель...
   "Понятно, что не портовый, - про себя ухмыльнулся Александр. - Тут тебе не фастфут, не "Макдональдс", тут все эксклюзивное".
   Повторив жест поэта, он сунул руку за пазуху и продемонстрировал на вытянутой руке витой браслет из тонкой золотой проволоки.
   Глаза Грейлы вспыхнули, словно указатель в метро - "Проход разрешен".
   С милой непринужденностью, она взяла золото.
   - Думаю, мои девочки смогут оказать вам внимание.
   - Я рад, - вернул ей улыбку Алекс.
   - Но вы уйдете до наступления сумерек, - строго проговорила женщина. - Вечером у меня прием, на котором будут очень уважаемые люди.
   - Конечно, госпожа! - вновь вступил в разговор Треплос.
   - А ты, мой поэт? - обратилась к нему Грейла. - Тоже хочешь с кем-нибудь развлечься.
   - Только с тобой, о прекраснейшая! - поклонился поэт, смахнув с головы парик. - Ибо ты, безусловно, самая яркая из ночных звезд.
   Грейла звонко засмеялась, и тут Александр заметил, что в отличие от голливудской звезды у хозяйки нидосского борделя не хватает двух зубов.
   - Ну, пойдем, не очень богатый матрос, - женщина протянула Алексу изящную маленькую руку с холеными пальцами и длинными, аккуратно подстриженными ногтями. - А ты, поэт, жди здесь. И сочини что-нибудь к моему возвращению.
   - В тебе мое вдохновение! - вскричал Треплос.
   - Я никак не могу определить, кто ты? - спросила Грейла, когда они вышли со двора. - У тебя радланский тип лица, но телосложением ты скорее ольвиец, и у тебя ольвийский меч. Вот только твой акцент не похож ни на один из тех, что я знаю.
   - Мой дом очень далеко, госпожа, - любезно ответил Александр. - Я тонганин.
   - Где это? - поинтересовалась женщина.
   - На севере, - пояснил он. - За Ольвией.
   - Ты проделал долгий путь, юноша, - покачала она головой, и тут внимательный Алекс разглядел в ее волосах тщательно закрашенные нити седины.
   Парень пытался держаться непринужденно, но понимал, что на этот раз у него получается плохо. Проклятый гормон играл, словно сводный духовой оркестр на параде, как будто мстя за прошлое невнимание. Сердце бухало отбойным молотком.
   Спутница то и дело поглядывала на него со смесью любопытства и жалости. Пройдя сквозь арку, густо оплетенную виноградной лозой, они вышли на полянку, окруженную кустарником с небольшим водоемом в центре. И тут у Александра, несмотря на всю его выдержку, просто захватило дух. На миг показалось, что он попал на фотосессию "Плейбоя", "Пентхауза" или другого солидного журнала "для мужчин".
   - Вот наши красавицы, - проворковала Грейла. - Вам нравится, господин Алекс?
   В ее голосе звучала явная издевка, но бедный юноша уже ничего не замечал. Прекрасные девушки купались в маленьком водоеме, сидели кружком под натянутым тентом, что-то рассказывая друг другу или рассматривая наряды. Тут были светлокожие блондинки, смуглые брюнетки, даже одна негритянка, и на всех почти ничего не было.
   - У тебя это будет в первый раз, мальчик? - тихо спросила женщина.
   Александр почувствовал, что врать бессмысленно, и кивнул, от волнения закусив губу.
   - Никогда не видела такого моряка, - усмехнулась Грейла. - Или ты не моряк?
   - Все когда-нибудь происходит в первый раз, - выдал Алекс одну из любимых фраз папы Саши Дрейк.
   - Ты еще и философ, - покачала головой женщина и, посерьезнев, спросила. - У вас есть какие-нибудь пожелания, господин?
   Юноша растерялся.
   - Ну, ты же не собираешься иметь дело со всеми девушками сразу?
   Александр обежал глазом лужайку. "Пожалуй, тринадцать будет лишку... даже для меня. Да и число несчастливое".
   - Так кого ты выбираешь? - уже не скрывая раздражения, приставала хозяйка.
   "Может считалку какую-нибудь вспомнить, - мучительно думал Алекс, разглядывая "ночных звездочек". - Они все как с конкурса красоты. Мисс "рабовладельческий строй", блин!"
   Девушки заметили их и, не скрываясь, с любопытством разглядывали юношу. Очевидно, такие молодые гости здесь появлялись не часто.
   - Прости, госпожа, - наконец подобрал он подходящие слова. - Но все они так прекрасны... Как и их хозяйка. Я просто растерян и не могу отыскать самый лучший цветок из этого букета.
   Лесть приятна любой женщине, будь она кинозвездой или содержательницей борделя. Грейла улыбнулась.
   - Ты просто необыкновенный моряк, мальчик. Давно мне не говорили таких изысканных комплиментов.
   - Я получил хорошее образование, - Александр поклонился. - Но есть вещи, которым нельзя научиться по книгам.
   - Понимаю, - кивнула женщина. - Тогда позволь помочь тебе.
   Он кивнул, чувствуя, как вновь начинает улетучиваться хрупкое душевное равновесие.
   - Циада! - негромко сказала Гейла и сделала легкий жест рукой. Одна из девушек, расположившихся под натянутой тканью, грациозно поднялась на ноги, оправляя короткую полупрозрачную юбку.
   Невысокая, смуглая, с явными келлуанскими чертами лица, она шла или скорее плыла над аккуратно подстриженной травой. Её длинные волосы были скручены в две косы, спускавшиеся до середины спины.
   - Госпожа, - девушка поклонилась.
   - Ты удовлетворен моим выбором? - обратилась Грейла к юноше.
   - Вполне, - он попытался улыбнуться, но горло перехватил странный спазм
   Они отошли от арки на несколько шагов. Убедившись, что их не видно с поляны, хозяйка обратилась к девушке.
   - Это наш гость, - очень тихо проговорила она. - Его зовут Алекс.
   - Рада познакомиться, господин, - голос у Циады оказался удивительно мелодичным, в нем словно слышался звон серебряных колокольчиков.
   - Он щедр, - продолжала хозяйка. - Но очень молод. Прошу тебя, помни об этом.
   - Да, госпожа, - девушка поклонилась.
   - Оставляю тебя с Циадой, - Грейла поклонилась. - Она одна из лучших в моем заведении. Надеюсь, ты еще навестишь нас.
   - Возможно, - согласился Александр.
   Женщина махнула рукой и ушла, оставив их наедине.
   - Господин желает предаться удовольствию под открытым небом? - спросила Циада - Или мы пройдем в комнату?
   - Лучше в комнату, - пробормотал Алекс, пряча глаза.
   Девушка взяла его за руку, и юноша почувствовал, как ладонь покрывается липким, противным потом. На секунду в больших темно-серых глазах Циады мелькнуло ленивое любопытство, но тут же погасло. Убыстряя шаг, она повела Александра к дому.
   "Неужели я настолько сексуально озабочен, что как собачонка готов бежать за любой проституткой? - вдруг подумал он. - Пусть даже элитной?"
   От этой мысли сознание, еще минуту назад бурлившее гормонами, словно только что открытая бутылка газировки, внезапно успокоилось. Только отдельные пузырьки бродили в еще не успокоившейся крови.
   "Будь, что будет", - решил Алекс. Направляясь на встречу новым чувствам и впечатлениям.
  
  
   Глава VI
   Город греха
  

- Не надо, - сказал я. - Я вовсе не любопытен.

В конце концов, самое лучшее - не доверять

никому своей тайны. Даже если я сохраню

ее, вы не выиграете ничего,

только душу немного облегчите.

А если проболтаюсь... Что

тогда?

Остров доктора Моро

Герберт Уэллс.

  
  
   Айри оказалась очень удивлена странным распоряжением господина. Ей наоборот казалось правильнее спрятать Треплоса в комнатах до момента отплытия в Келлуан. Кто знает, возможно, потеряв его в переулках Нидоса, налетчики сейчас наблюдают за гостиницей? Что если бандитов не обманет его маскировка? Девочка не жалела поэта. Парень оказался порядочной скотиной. Но сейчас с ним ушел Алекс. Он конечно отменный боец, вот только нидосские налетчики это не те придурки из Милеты. Их даже воры и убийцы побаиваются. Налетят оравой, никакое умение не спасет. К охраннику девочка относилась очень... неоднозначно. Да, юноша спас ее от ненавистного брака с Растором. Но он не обращает на нее никакого внимания! Позволил этому балаболу Треплосу запудрить ей мозги! А теперь за чем-то поперся к проституткам? Айри фыркнула. Ну, чем она хуже?! Конечно не такая красавица как "ночные звездочки", но все что надо у нее уже есть! Девочка гордо выпятила грудь, еле различимую под грубыми складками хитона. Нет, Тусет сделал большую глупость, отправив парней в город.
   Жрец закончил писать, пробежал глазами папирус. Довольно улыбнулся и посмотрел на нее.
   - Позови хозяина.
   Девочка нашла Караха в кухне, он о чем-то разговаривал с толстяком в ольвийской одежде. От очагов шел жар, и ольвиец в своей плотной одежде обильно потел, то и дело вытирая жирное лицо. Айри терпеливо дождалась, когда хозяин гостиницы освободится, и передала ему просьбу Тусета.
   Карах всплеснул руками.
   - И что ты раньше не сказала?
   - Вы разговаривали, - удивленно пробормотала девочка.
   - Да к демонам этого торгаша! - махнул рукой хозяин гостиницы, едва ли не бегом припустив по лестнице.
   - Простите, уважаемый маг, что пришлось так долго ждать, - затараторил он, низко кланяясь и прижимая к груди пухлые руки. - Задержали очень неотложные дела.
   - Теперь ты можешь гарантировать сохранность моего имущества? - сухо спросил Тусет. - Или мне все же лучше переехать во дворец наместника?
   - Клянусь всеми богами, с твоим добром ничего не случится, - стал уверять его Карах. - Я нанял нового привратника и в помощь ему еще двух воинов, которые будут сторожить по ночам.
   - И все-таки я хотел бы кое-что сделать для большей безопасности своего временного жилища, - задумчиво проговорил жрец. - Если ты конечно не возражаешь?
   Хозяин замахал руками так, что казалось, в комнате вот-вот поднимется ураганный ветер.
   - Делай все, что считаешь нужным, о мудрый маг.
   - Я хочу привлечь для охраны некие силы, - таинственным голосом сказал Тусет. - Чтобы твою гостиницу воры всегда обходили стороной.
   Карах рухнул на колени.
   - Не смел просить о такой великой услуге! Все знают, что волшебникам твоей страны известны великие тайны. Клянусь, если ты наложишь на мою гостиницу заклятие от воров, то можешь жить у меня сколько захочешь!
   - Это будет очень трудно сделать, - вздохнул жрец. - Мне понадобится твоя помощь.
   - Все, что скажешь! - пылко вскричал хозяин гостиницы, вскакивая на ноги.
   - Нужно чтобы меня не беспокоили. Никто не должен входить в мою комнату, - проговорил Тусет. - Такие дела не любят лишних глаз.
   Карах поклонился и стрелой вылетел за дверь.
   - Тебе тоже лучше уйти, Айри, - со вздохом сказал Тусет. - Сходи, погуляй где-нибудь до вечера.
   Он прошел к своему сундуку и, покопавшись, достал два кусочка серебра.
   - Вот возьми, это чтобы ты могла поесть и развлечься. Только будь осторожна.
   - Я постараюсь, господин, - удивленная девочка с поклоном приняла серебро.
   "Вот почему он парней отослал! - думала она, спускаясь с галереи. - Хочет остаться один для каких-то своих магических штучек".
   Девочка ни на минуту не сомневалась, что если Тусет и будет творить волшебство, то никак не для защиты гостиницы от воров. Тут явно было что-то другое. Интересно бы узнать, что? Но возле двери номера уже уселся толстый противный мужик с дубинкой.
   Тяжело вздохнув, Айри неторопливо спустилась во двор и направилась к воротам. Куда же ей сходить? Услужливая память сразу подсказала. К Гарби. Девочка улыбнулась и прибавила шагу. Нужно успеть вернуться до темноты. Она почти бежала по знакомым переулкам Нидоса. Город был построен по четкому плану, но это касалось лишь центральных улиц и границ кварталов. Внутри их строители и собственники земли изгалялись, как могли, ставя доходные дома на каждом подходящем участке. Образовалось много тупиков, узких кривых улочек и переулков. Конечно, это касалось только тех районов, где жили бедняки.
   Именно туда и лежал путь Айри. Гарби была подругой её наставницы Шило. После смерти знаменитой воровки она пригласила девочку жить к себе. Но Айри тогда гордо отказалась. Ей казалось очень скучным мыть грязную посуду и разносить тарелки пьяным посетителям трактира, уворачиваясь от их грязных рук. Почему-то она думала, что легко сможет прожить воровством. Вспоминая свою наивность, девочка не могла удержаться от горькой улыбки. Какой же глупой она была! У Айри случались удачи, когда серебро, а дважды даже золото попадали к ней в руки. Срезанные кошельки зазевавшихся прохожих в порту, ценные вещи, уворованные из домов с неплотно пригнанными дверьми. Но чаще приходилось довольствоваться медью или отдавать последнее пацанам из банды "крысенышей". Случалось даже голодать. Когда в желудке пару дней не было ничего кроме воды, девочка шла в трактир "Веселый омар". Гарби щедро наливала ей большущую миску супа и накладывала каши из чечевицы с кусочками мяса. Иногда, будучи в хорошем настроении, наливала разбавленного вина. Но больше никогда не предлагала остаться. Возможно из-за своего нового сожителя - бывшего моряка, потерявшего ногу в сражении с пиратами. Высокий чернявый даросец, проводивший большую часть дня у пылавшего очага, смотрел на нее с неприкрытым вожделением. Айри знала, что он изменяет Гарби со многими женщинами, но никогда не говорила ей об этом.
   Так, вспоминая счастливые и горькие моменты своей жизни, она добралась до Площади Великого Флота. Посмотрела на высокую ограду, окружавшую усадьбу Сентора Касса Крумона, покачала головой и скользнула в один из переулков. Но тот оказался перегороженным. Строители ломали большой четырехэтажный дом, очевидно намереваясь возвести на его месте еще более вместительное жилище для бедняков.
   Пришлось сделать большой крюк, обходя стройплощадку. Оказавшись в знакомых местах, девочка ощутила приятное волнение. Вот длинный фасад трехэтажного Дома Власия, настоящего муравейника, заполненного дешевыми квартирками и их вечно озабоченными обитателями. Большинство посетителей "Веселого омара" жили именно тут. В этих жилищах не было кухонь, и жильцам приходилось питаться в городе или покупать еду и греть потом на крошечных жаровнях.
   Солнце стояло еще высоко, и на улице почти не было прохожих. Люди зарабатывали медь на хлеб насущный. Показалась вывеска с либрийскими буквами и ярко красным раком с длинными закрученными усами.
   Трактир располагался в подвале большого трехэтажного дома старинной постройки, когда для кладки стен еще использовали камни. На вытертых ступенях сидели двое маленьких оборванцев и с увлечением копались в корзине с отбросами. Прежде чем выкинуть их на помойку, расположенную в конце улицы, Гарби всегда ждала, пока местные нищие не выгребут из нее все более - менее съедобное. А те за это никогда не мусорили у её двери.
   Заметив прилично одетую девочку, мальчишки быстро встали и отошли в сторону. Айри спустилась к толстой двери, испещренной похабными рисунками и следами от ножей, вздохнула, стараясь унять волнение, и изо всех сил стала стучать кулаком.
   - Какого демона вам надо? - раздался громкий голос с даросским акцентом. - Жена, глянь, кого там принесло, да возьми дубинку.
   Айри отступила в сторону. Дверь резко открылась и из трактира выскочила маленькая светловолосая женщина с решительным лицом и короткой дубинкой. Увидев гостью, она на миг замерла, потом ее округлое лицо вытянулось.
   - Айри! - вскричала она со слезами в голосе. - Великий Сухар! Какая радость! Дорогой, это же Айри вернулась. Что же ты стоишь? Заходи, заходи!
   Гарби буквально втащила девочку низкий зал с длинными столами. От кухни к ним хромал, опираясь на костыль, высокий мужчина с широкой волчьей улыбкой.
   - Да ты стала настоящей красавицей! А нам сказали, что тебя продали в рабство! Соврали, значит?
   Хозяйка трактира обняла ее за плечи и усадила на лавку. Из больших зеленых глаз ручьем текли слезы, которые она то и дело вытирала грязным передником.
   - Что ты расселась?! - грозно рявкнул супруг. - Принеси девочке чего-нибудь вкусненького. Потом болтать будете!
   - Конечно, конечно, - засуетилась Гарби и, вскочив, побежала на кухню.
   Мужчина присел рядом, вытянув обрубок ноги.
   - А ты хорошо выглядишь, - сказал он, похабно ухмыльнувшись. - Добренький хозяин попался?
   - Еще какой! - с вызовом ответила Айри. - Келлуанский маг!
   - Не наскучило со стариком спать? - его улыбка сделалась еще более отвратительной.
   - Нет, - ухмыльнулась Айри. - Он же волшебник. И ужасно ревнивый. Захочет и превратит тебя в жабу или крысу. Хотя ты и не был никогда человеком.
   - Ну, дрянь! - мужчина сделал попытку ее схватить. Девочка отодвинулась и показала язык.
   Из кухни появилась Гарби с подносом.
   Глядя на нее, муж вздохнул, потер обрубок ноги.
   - А ногу он мне новую не отрастит?
   - Тебе вряд ли.
   Бросив на супруга неприязненный взгляд, женщина проговорила:
   - Там мясо подгорает.
   - Сейчас, сейчас, - проворчал тот, хватая костыль.
   Проводив его глазами, Гарби выложила на стол чашку с горячей похлебкой, хлеб и глиняный кувшин.
   - Я уже и не рассчитывала тебя увидеть, милая Айри, - сказала она, разливая вино по деревянным чашкам. - Хвала Сухару!
   Они выпили.
   - Расскажи, где ты пропадала? Ты рабыня, где ошейник? Кто твой хозяин?
   Девочка взяла ложку.
   - Я же говорила, что у нас в Келлуане все не так, как у вас, - проговорила она с набитым ртом. - Там вообще нет рабов.
   Женщина недоверчиво хмыкнула.
   - Как же! Нет рабов! А кто там есть?
   - Слушающие зов. Это что-то вроде слуг. Я служу, а маг заботится обо мне. Мы скоро вернемся на родину. Он из моего города! Представляешь?!
   Гарби всплеснула руками.
   - Ты встретила знатного земляка в Нидосе?! Не иначе, тебя любит кто-то из богов.
   Айри зажмурилась от двойного удовольствия. Слова женщины приятно ласкали слух, а суп горло.
   - Он старый?
   - Угу, - кивнула девочка, продолжая усиленно работать ложкой.
   - Наказывает часто? Бьет?
   - Неа.
   - Семья у него есть?
   - Не знаю, - пожала плечами Айри.
   - Ты должна была узнать, - осуждающе поджала губы женщина. - Жены не любят молодых служанок.
   - Я с ним не сплю.
   - Он предпочитает мальчиков?
   - Вроде нет, - девочка отправила очередную ложку в рот. - Сказал, что я для него слишком маленькая.
   - Хвала богам! - всплеснула руками Гарби. - Тебе очень повезло, девочка.
   - Я знаю, - кивнула Айри, облизывая ложку. - У меня даже есть приданое, и я могу выйти замуж за кого захочу.
   Рука женщины, протянувшаяся за кувшином, замерла.
   - Не стоит так шутить, - строго проговорила она.
   - Я не шучу, - девочка отставила в сторону пустую миску и стала рассказывать о своих приключениях.
   Она дошла до описания схватки с дикарями на острове.
   -... Он как махнет мечом, копье пополам, второй раз махнул, и башка с плеч! Из шеи кровища на пять локтей вверх...
   Гарби слушала, широко распахнув глаза и рот. Большая жирная муха кружилась у нее перед глазами, но женщина ничего вокруг не замечала.
   - Гарб! - крикнул супруг. - Ты что забыла? У нас сегодня обедает "Общество Диноса"?
   - Ой! - с сожалением вздохнула женщина. - Совсем из головы вылетело! Скоро, наверное, начнут собираться, а у нас еще ничего не готово.
   - Если хочешь, могу помочь? - предложила Айри. - Господин отпустил меня до вечера. За одно и расскажу, что со мной дальше случилось.
   Женщина заколебалась.
   - Пусть поможет, - послышался голос мужа. - Ей не трудно, а ты должна себя беречь.
   Айри с удивлением посмотрела на Гарби. Та смущенно показала пальцем на живот.
   - Ты беременна?! - радостно вскричала девочка.
   - А ты думаешь, я только мясо жарить умею да пирожки печь! - послышался довольный голос супруга.
   - Я помогу, - решительно заявила Айри.
   Они сдвинули столы, расстелили серую в пятнах скатерть.
   - А что это за "Общество Диноса"? - спросила девочка, расставляя чашки.
   - Не то философы, не то бандиты, - махнула рукой Гарби. - Собираются раз или два в месяц, пьянствуют, иногда приводят девок из "Сладкого родничка". Мне наплевать, лишь бы платили.
   Потом Айри чистила рыбу на кухне. Муж Гарби стоял, опираясь на костыли, и переворачивал на решетке куски баранины.
   - Значит, тот маг оставил тебе приданое? - спросил он.
   - Да.
   - Он просто глупец, - сказал мужчина. - Разве можно доверять богатство девчонке? Ты же растрясешь его на тряпки и безделушки.
   - Вот еще! - фыркнула Айри. - И Энохсет был вовсе не дурак. Он оставил золото Алексу, который и выделит мне приданое.
   - Это тому воину, про которого ты говорила?
   - Да, - девочка одним ударом отрубила голову рыбине.
   - Тогда ты его не увидишь, - хохотнул собеседник. - Если этот парень не дурак.
   - Алекс поклялся умирающему, - Айри подняла нож. - С этим не шутят.
   Мужчина крякнул и замолчал, потом спросил:
   - Большое приданое то?
   - Не маленькое, - гордо ответила девочка. - Может быть, я даже смогу купить себе такой же трактир.
   - Да ты богачка! - засмеялся мужчина.
   В дверь громко постучали.
   - Посмотри, кто там, - велел он девочке.
   Но Гарби уже открыла. В зал один за другим вошли семь мужчин разного возраста и обличия. Громко смеясь, они стали рассаживаться. Но один из них - толстый с красным носом в застиранном хитоне хлопнул широкой лопатообразной ладонью.
   - Не спешите, еще не все братья собрались! - его голос походил на рев быка. И хотя он был одет беднее всех, остальные его послушались и нехотя встали из-за столов.
   Айри и хозяйка стали быстро расставлять тарелки со свежими лепешками. Толстяк зашел на кухню и стал обсуждать с мужем Гарби способ приготовления баранины в белом вине. Остальные мужчины ходили по залу, разговаривали между собой, смеялись, но все с одинаковым нетерпением посматривали на накрытый стол. Пришли еще двое, но видимо собравшиеся дожидались не их, потому что никто даже не сделал попытки усесться.
   Понемногу члены "Общества Диноса" стали проявлять откровенное нетерпение.
   - Подливка стынет! - возмущался какой-то представительный мужчина в коричневом хитоне и новеньких сандалиях. - Долго нам еще слюни глотать? Пора славить нашего бога!
   - Хватит ждать! Мы заплатили деньги за вкусную еду! Садимся, садимся!
   Услышав шум в зале, толстяк покинул кухню. Его присутствие ненадолго утихомирило буянов. Но вряд ли он смог бы сдерживать их долго. Но тут дверь без стука отворилась, и в трактир вошли трое, двое из них несли за плечами по амфоре.
   - Почему так долго, почтенный Кувий?
   - Бога вина надо славить с лучшим вином! - громко ответил третий, сбрасывая с плеч плащ с капюшоном. - Принимайте, братья, две амфоры лучшего кларского!
   Несмотря на то, что он прекрасно говорил на нидосском диалекте либрийского, в мужчине чувствовался иностранец. Глядя на костистое, гладко выбритое лицо и короткие волосы, Айри подумала, что он, скорее всего, радланин.
   Люди одобрительно закричали и захлопали в ладоши.
   - Эй, хозяйка! - крикнул кто-то из гостей. - Убирай свою кислятину! Мы будем пить нектар!
   - Чтоб вы лопнули, пропойцы, - буркнула Гарби, вместе с девочкой убирая со столов кувшины. - Куда я теперь дену разбавленное вино?
   Им с Айри пришлось бегом возвращать на столы подогретое рагу и подливку. Девочка заметила, что те двое мужчин, что принесли амфоры, ушли, а третий - радланин скромненько уселся в конце стола и терпеливо ждал, когда толстяк, выполнявший обязанности распорядителя, наполнит всем бокалы.
   Когда вино было налито, все встали, и толстяк затянул гимн.
  

Без лозы от солнца пылкой
тяжесть чувствую в затылке.
Без любезного винца
я тоскливей мертвеца.
Но когда я пьян мертвецки,
веселюсь по-молодецки
и, горланя во хмелю,
богов истово хвалю!

   Слушая нестройный хор, девочка не могла удержаться от улыбки. Торжественно выпив первый бокал, гости накинулись на еду. На какое-то время в зале воцарилась тишина, нарушаемая только звяканьем посуды, тяжелым дыханием и чавканьем. Гарби с помощницей едва успевали подносить блюда и убирать пустые тарелки. Чинное застолье очень быстро переросло в обычную пьянку. Члены "Общества Диноса" вливали в себя огромное количество вина и быстро хмелели.
   Девочка стала беспокоиться, не слишком ли она задержалась в гостях у Гарби? Улучив момент, она пошла к выходу, чтобы взглянуть на солнце, и тут заметила, что не все посетители трактира славят бога вина. Радланин и еще двое неприметно одетых мужчин уединились в углу и что-то горячо обсуждают.
   Пожав плечами, Айри открыла дверь и едва не завизжала от страха. На лестнице толпились городские стражи. Увидев девочку, они тоже на миг растерялись от неожиданности. Но тут раздался грозный рык команды.
   - Вперед! Хватай всех живьем!
   Передний стражник отшвырнул её в сторону, и воины с криками ворвались в трактир. Айри пискнула, больно ударившись о стену. Все новые и новые стражники вбегали в зал. Поднялась суматоха.
   - Богохульники мешают восхвалять Диноса! - прорезал подвал мощный рык распорядителя собрания. - Братья, не дадим опозорить наше священное собрание! Бей их!
   Выпитое вино придало пьяницам храбрости. Кто-то из гостей ударил воина чашкой, другой плеснул в лицо подливкой, третий разбил о чей-то шлем кружку с вином. Толстяк оторвал от пола здоровенную лавку и швырнул ее в толпу стражников. Те попадали, звеня доспехами по полу. Веселье началось!
   Умная девочка не стала встревать в мужские забавы. Пробираясь вдоль стены, она два раза уворачивалась от летящих тарелок и кружек и один раз перепрыгнула через мычавшего стражника, чей шлем погнулся после близкого знакомства со стеной.
   Многолетний опыт Гарби позволил ей быстро сориентироваться в создавшейся ситуации. Она нырнула на кухню и периодически выглядывала оттуда, наблюдая за разгоревшейся битвой. Еще никогда в "Веселом омаре" не было так весело, и ни разу хозяйка не видела здесь сразу столько стражников. Численный перевес потихоньку брал верх над пьяной отвагой, и членов "Общества Диноса" одного за другим выволакивали из трактира.
   Айри заметила Гарби и устремилась к ней. По пути её все же достала кем-то пущенная рыбина, украсив хитон большим пятном оливкового масла.
   - Испортили платье! - всплеснула руками хозяйка.
   Её супруг, сидевший на корточках и прятавший кошелек в корзину с отходами, буркнул:
   - Лишь бы голова уцелела и задница.
   Гарби схватила девочку за руку и потащила куда-то вглубь кухни. В тупике, где стоял ларь с мукой, она указала ей на сложенные в углу корзины.
   - Убери их, быстро!
   За спиной уже слышался лязг доспехов, грохот падающей посуды, ругань стражников и оправдания мужа.
   За корзинками открылась узкая щель, уходящая вверх.
   - Лезь! - скомандовала Гарби. - Да не копайся ты!
   Плюнув на хитон, Айри поползла по узкой норе, опираясь руками и коленями в торчавшие из стенок туннеля камни, и быстро коснулась головой какой-то свернутой тряпки. Тогда она принялась выталкивать её вперед, чувствуя, как та нехотя поддается, а на лицо сыпется песок и какой-то мусор, норовя попасть в глаза и рот. Еще одно усилие, и в лицо девочки брызнул свет дня, а в нос ударил стойкий запах помойки.
   Айри отодвинула в сторону тряпичный сверток и стала протискиваться наверх через узкую нору. Едва ее голова и плечи оказались над землей, тут же раздался радостный вопль:
   - Я же говорил, что и тут сторожить надо!
   Девочка не успела нырнуть обратно, за хитон крепко ухватился молодой безусый стражник. Айри попыталась вцепиться в костлявую руку зубами, но заработала удар кулаком по шее.
   - Я тебе покусаюсь! - ломким юношеским баском прикрикнул воин, вытаскивая ее из дыры в куче строительного мусора, загромождавшего маленький дворик с противоположной стороны здания.
   От угла к нему на помощь спешили еще два стражника.
   - Это я ее поймал! - ликовал юнец, демонстрируя в счастливой улыбке отсутствие нижних передних резцов. - Я! Скажите десятнику!
   - Отпустите меня! - закричала Айри. - Я ничего не сделала! Я служанка келлуанского мага!
   Но никто не обратил внимания на ее кошачьи вопли. Подбежавшие воины склонились над норой, откуда только что извлекли девочку.
   - Кто-нибудь еще лезет? - отрывисто спросил тот, что постарше.
   - Куда? - удивилась Айри.
   - Сюда! - рявкнул воин и отвесил ей пощечину.
   В голове у неё зазвенело.
   - Никто никуда не лезет, - пролепетала девочка.
   Второй стражник наклонился и заглянул в нору.
   - Тут никого нет!
   - Слышь, олух, веди ее к десятнику. Пусть решает, что с ней делать.
   - Отпустите меня! - закричала Айри, едва молодой воин потащил ее к углу дома. - Отпусти, я тебе серебра дам!
   Стражник остановился.
   - Давай!
   - Отпусти сначала, - сказала девочка.
   - Откуда у такой замарашки серебро! - фыркнул парнишка и тут же стал ее ощупывать.
   Как она заорала! Наверное, так в далеких южных землях призывают на бой соперников гигантские животные с двумя хвостами: спереди и сзади. Айри как-то раз видела такого в цирке. Стражник отцепился и попытался влепить ей пощечину, но девочка вывернулась, и удар получился скользящий.
   - Молчи, мерзавка!
   - А ты перестань меня лапать! - крикнула она ему в лицо.
   Прибежал один из воинов, остававшихся во дворе.
   - Что случилось?
   - Он меня тискает! - закричала Айри. - Говорит, дашь, я тебя отпущу!
   - Неправда! - испуганно возразил молодой человек. - Что тут тискать? Она мне серебро предлагала!
   Стражник фыркнул.
   - Веди ее к десятнику, озабоченный ты наш!
   - Я...
   - Веди, я сказал! - рявкнул воин и в довершение дал молодому пинка.
   - Да не вздумай упустить, шкуру спущу!
   Парнишка рванул девочку так, что она едва не упала.
   У дверей "Веселого омара" под охраной городских стражников сидели и лежали в разной степени побитости члены "Общества Диноса". В стороне беседовали десятник и трое мужчин в чистых аккуратных хитонах и плащах.
   - Господин десятник! - крикнула Айри. - Отпустите меня! Я служанка второго пророка храма Сета в Абидосе Тусета! Я здесь случайно!
   - Как и все. В тюрьму, - не глядя на нее, махнул рукой воин. - Там разберемся!
   - Слышала, сука! - гнусно усмехнулся стражник, толкая ее в кучку мужчин. - Начальник сказал - в тюрьму, значит в тюрьму.
   Девочка села на землю и заплакала. Теперь она точно не успеет вернуться до темноты. Вот уж теперь жрец точно её не простит.
  
   Все, что казалось таким желанным и притягательным в подростковых грезах, наяву выглядело совсем иначе. Глядя на обнаженную Циаду, застывшую перед ним в соблазнительной позе, Александр вновь испытал, казалось, давно забытое раздвоение, чувствуя, что уже ничего не хочет, и даже не может прикоснуться к этой девушке.
   Не заметить этого было трудно, и в глазах проститутки мелькнуло непонимание, а через миг полные, четко очерченные губы тронула брезгливая усмешка. Вот этого ей делать не стоило! Ощущение какого-то обмана и стыда переполнили душу парня. Оскалившись, он бросился на девушку, лишь в последний миг отведя кулак чуть в сторону. Шов на цилиндрической подушке лопул, в прорехе показалась серая овечья шерсть. Проститутка взвизгнула и, сжавшись в комок, прикрылась одеялом.
   Алекс встал, перевел дух, не глядя на неё стал одеваться. Он слышал за спиной сдавленные всхлипы, но даже не обернулся. Красный от стыда, смущения и обиды на самого себя, юноша подхватил меч и вышел на лестницу.
   Только здесь ослабли спазмы, сжимавшие его горло, и из глаз брызнули горькие, злые слезы, не приносящие облегчения.
   - Чуть не убил девчонку, маньяк прибабахнутый, - пробормотал он по-русски, корчась в огне стыда. То ли из-за того, что едва не ударил ни в чем не повинную проститутку, то ли из-за того, что не смог показать себя мужчиной.
   Александр сбежал вниз по лестнице, умудрившись поскользнуться на нижней ступеньке и больно удариться. Шипя и потирая колено, он, наконец-то, пришел в себя, вот только никак не мог сообразить, где находится? Алекс ввалился в первую попавшуюся комнату. Повернувшись к нему задом и высоко задрав подол хитона, какая-то женщина мыла пол. Зрелище огромных белых ягодиц почему-то вызвало у него приступ тошноты. Прежде чем женщина обернулась, он успел захлопнуть дверь и поспешил в противоположную сторону.
   Выскочив на пустынный двор, юноша огляделся. Так же дымила печка, на столике лежали пирожки, прикрытые тонким льняным полотенцем, и сверкал широкий нож. Обрадованный тем, что ему ни с кем не придется разговаривать, Александр бегом бросился к воротам.
   Очевидно, разморенный жарой привратник убрался куда-то в тень. Парень стал лихорадочно отодвигать засов, но тут ему на плечо упала тяжелая рука.
   - Стой! Куда?
   Тело среагировало на автомате. Пальцы схватили чужую ладонь и вывернули ее в сторону.
   Привратник взвизгнул.
   - Я уже заплатил! - внятно проговорил Александр, с трудом сдерживая бешенсво. Так ему хотелось поскорее покинуть это место. - Заплатил! С вас хватит!
   Стражник мелко - мелко закивал. Его круглое лицо побледнело, отчего усы стали казаться еще чернее.
   Алекс отшвырнул его в сторону, и рывком распахнув дверь, выскочил на улицу. Пробежав полсотни шагов, он вновь с трудом преодолел рвотный позыв.
   Сунув за пояс меч, юноша с сожалением понял, что браслеты и трусы остались у "ночных звездочек". Ну, нижнее белье он себе сошьет, а вот ножей жаль. Такой стали здесь не найдешь. Поправляя штаны, Александр нашарил в кармане два кусочка серебра.
   "Надо выпить!" - подумал он и целенаправленно стал разыскивать трактир, таверну, кабак или что-то в этом роде.
   Забегаловка оказалась самой дешевой. Навес над окошком, узкий короткий стол, забулдыга, мрачно смотревший в опустевшую чашку, и лысый неопрятный хозяин в грязном хитоне, не таясь разбавлявший вино водой.
   Наверное, все владельцы подобных заведений обладают нюхом на потенциальных клиентов. Алекс еще только подумал, стоит ли здесь останавливаться, а хозяин уже бодро налил большущую кружку.
   Юноша отодвинул посудину и бросил на стойку кусочек серебра. Лысый подобрался, словно спортсмен перед матчем.
   - Неси лучшего и не разбавляй, - буркнул Алекс по либрийски. Через минуту хозяин предстал перед ним с небольшой амфорой и гордо показал ему восковую печать на горлышке.
   - Бризское, господин.
   Александр перебрал лежавшие тут же чашки, выбрал ту, что показалась ему самой чистой.
   - Наливай.
   - Воды, господин?
   - Не порть продукт, - буркнул юноша.
   Винцо оказалось слабеньким, что-то вроде компота. Только после третьей кружки Алекс почувствовал, как пылавший внутри огонь стал затухать, а тиски, сжимавшие грудь, чуть ослабли.
   - Когда человеку грустно, он не должен оставаться один, - проговорил пьяница, привлеченный его поганым настроением и дорогим вином. Вот только Александр меньше всего сейчас нуждался в компании.
   - Отойди, а? - посмотрел он на забулдыгу. - Душевно прошу.
   - Пошел, пошел! - набросился на него хозяин. - Не мешай господину!
   - Да я чего, - стал оправдываться пропойца, с сожалением отходя в сторону.
   Алекс самостоятельно налил себе очередную чашку и стал пить медленно маленькими глотками. "Что же это было? - наконец, решился задать он себе пугающий вопрос. И тут же на него ответил - Я чуть не убил девчонку. Потому что показалось, будто она надо мной смеется". Он допил вино, повертел в руках деревянную чашку, пододвинул ее хозяину. Тот без слов наполнил ее густой темно-красной жидкостью.
   Ханыга давно исчез. Вместо него подошли два молодых человека в плащах поверх поношенных грязных хитонов. Они тихо переговаривались, поглядывая на Александра.
   "Даже если и не показалось? Неужели я стал способен убить беззащитное существо за один косой взгляд?" - от этой мысли вновь стало тошно. Радовало одно, он все же сумел взять себя в руки, и бедная девочка осталась жива.
   "Любовник - террорист, мля, - подумал он и сморщился. - Смешно и стыдно, а главное не могу и все! Психология. Тут надо Фродо или Фрида? Как там звали этого психотерапевта?"
   Он даже сморщился, стараясь вспомнить, но в голове вертелись только Факиры да Фаберже.
   "Все! Больше никаких баб, - Алекс с силой грохнул чашкой об стол - И мужиков! Вообще никого! Стану этим? Ну, как его?"
   Юноша наморщил лоб, мучительно вспоминая позабытое слово, которое вертелось на языке, но никак не хотело называться.
   - Монахом! - наконец вскричал он, заставив хозяина вздрогнуть.
   - Нет! - тут же возразил Александр, помахав перед носом пальцем. - Лучше рыцарем - тамплиером! Вот!
   Он наклонился к насторожившемуся мужчине и проговорил по-русски:
   - Они тоже без баб жили и были лучшими в мире воинами....
   Он крепко сжал кулак и одним ударом раздробил несчастную чашку.
   - Еще вина, господин? - услужливо предложил хозяин.
   Алекс гордо встал. Вернее он попытался подняться с достоинством. Но ноги подкосились, и парень едва не упал, вцепившись в край стола.
   - Нет! Я должен соблюдать это...
   Он попытался перевести на нидосский диалект слово "воздержание", но к удивлению понял, что такого понятия ни в одном из местных языков просто нет.
   После долгих колебаний ума и покачивания тела, мозг выдал что-то более-менее подходящее:
   - Обет! Не пить за раз... больше одной аф.. амфффрры!
   Мужик уважительно покачал лысой головой.
   - У тебя жена есть? - вдруг спросил его юноша.
   - Нет, - немного растерялся тот.
   - Не женись! - строго погрозил ему пальцем Александр. - Не надо... брррр!
   Махнув рукой, он, пошатываясь, отправился дальше. Самое удивительное, что Александр точно знал, куда именно надо идти.
   Молодцы в плащах встали и, кивнув хозяину, пошли следом.
   Юноша шел не торопясь, рассуждая о философском и плотском значении любви. Алексу казалось, что каждое его слово проникнуто глубокой, истинно божественной мудростью, но торопившиеся мимо прохожие слышали лишь неразборчивое пьяное бормотание. Хмельные прогулки по запутанным тропинкам философии почти привели его к квинтэссенции особенностей сексуального поведения отдельных особей, обладающих сознанием девочки, помещенной в тело мальчика, который когда-то был стариком - убийцей.
   Но вдруг эти гениальные размышления оказались грубо прерваны какими-то придурками, вознамерившимися позаимствовать его меч. Александр заметил, как идущий навстречу тощий горожанин в застиранном, но опрятном хитоне вдруг резко обернулся и почти побежал назад. Доставшаяся ему в наследство паранойя заставила Алекса оглянуться. Парень уже заносил для удара крепкую дубинку. Надпочечники выстрелили в организм слоновью дозу адреналина. Привычное к опасностям тело успело среагировать и уберегло голову от удара. Получив по шее, Алекс отлетел к стене и кулем сполз в грязную, дурно пахнущую лужу. Тут же к нему подбежал другой молодец в плаще и ухватился за меч. Ни один рыцарь не стерпит посягательств на боевое оружие. Временно позабыв гуманитарные соображения, Александр ткнул пальцем в бесстыжий глаз. Парнишка взвыл и прижал руки к лицу. Алекс перекатился по земле, уходя от очередного удара, и выхватил клинок.
   - Пошли вон, шакалы! - крикнул он, вскакивая.
   Идти с дубинками на меч может либо мастер, либо отморозок. Ни теми, ни другими эти ребята не были. Воришка сунул дубинку за пояс и, подхватив стонущего приятеля, поспешил отступить, бросая на Александра убийственные взгляды.
   Тот только фыркнул и убрал клинок в ножны. Потом посмотрел на свои грязные руки, понюхал и сморщился. Идти в гостиницу в таком виде не хотелось. Мало того, что потерял браслеты с кинжалами (трусы жрец не заметит), так еще и несет как от общественной уборной. Нужно привести себя в порядок. Под влиянием короткой схватки хмель почти улетучился. Остался лишь легкий шум в голове. Побродив по переулкам, Алекс вышел к колодцу, возле которого стояло маленькое, каменное корыто, очевидно для того, чтобы скотину поить. Юноша стащил рубаху и прополоскал ее в прозрачной воде. На такой жаре одежда из тонкого полотна высохнет быстро, а то, что будет мятой, так это ерунда. Хорошо еще жилет почти не пострадал. Два или три винных пятна не в счет. Накинув его на голое тело, Александр направился на поиски гостиницы. Став почти трезвым, Алекс почему-то перестал быть уверенным в правильности направления, и ему пришлось несколько раз спрашивать, где находится гостиница "Под оком Мина"?
   Зайдя в переулок, ведущий к воротам, юноша невольно замедлил шаги. Что если Треплос уже пришел и рассказал жрецу и Айри об его жуткой сексуальной конфузии? Ему вновь стало ужасно стыдно. Тусет мужчина к тому же пожилой. Но что подумает о нем Айри? Юноша шел все медленнее, с тоской глядя на неумолимо приближающуюся гостиницу. "Да .... Паааашли они все! - разозлившись, решил он и почти бегом побежал к воротам. - Как хочу, так и живу, другим не мешаю!" Приняв столь мудрое решение, Александр, тем не менее, поинтересовался у привратника, не вернулся ли второй слуга мага Тусета?
   Здоровенный детина долго не мог понять, о чем его спрашивают.
   - Высокий парень келл в парике и юбке, - втолковывал дуболому Алекс.
   - Это тот, что с тобой выходил?! - радостно осклабился гостиничный страж.
   - Ага, - улыбнулся Алекс.
   - Не, не было, - покачал головой привратник. - Я никуда не отходил. Разве что по нужде.
   Александр быстро поднялся на галерею и постучал в дверь.
   - Кто там?
   Жрец сидел за столиком и наносил на лицо вечерний макияж. Перед ним стояло зеркало, кое-как закрепленное между двух кувшинов.
   - Это ты? - удивился Тусет. - А я думал, Айри вернулась.
   - А её нет? - насторожился Александр.
   - Проклятая девчонка пошла погулять и пропала! - раздраженно бросил старик, едва успев поймать зеркало.
   Александр положил на сундук мокрую рубаху и взял серебряный диск с ручкой.
   - Вот так держи, - распорядился жрец. - А где поэт?
   - Задержался, - ответил юноша. - У него там какие-то дела с хозяйкой.
   - Зря ты его одного оставил, - упрекнул старик, размешивая в горшочке краску для губ. Александру захотелось возразить, что еще "зряще" было отправлять в город сопливую девчонку, которую, может быть, сейчас пытают налетчики. Но он промолчал. Не стоит пока подымать панику. Солнце еще не село, и время есть.
   - Девки тебе понравились? - спросил жрец, разглядывая себя в зеркало.
   - Угу, - буркнул Алекс. Молодой человек все еще никак не мог привыкнуть к косметике келла. Старик производил впечатление нормального мужика, а красился словно стареющая поп - звезда.
   - Какие там дела у поэта с хозяйкой? - поинтересовался Тусет.
   - Не знаю, - пожал плечами Алекс, отведя глаза. - Кажется, она к нему не равнодушна.
   Старик фыркнул.
   - Он красавчик. Стареющим женщинам нравятся молодые любовники.
   Он махнул рукой, дав понять, что можно опустить зеркало.
   - Мудрец, разреши, я схожу чего-нибудь поем, - попросил Александр.
   - После любви потянуло на еду? - спросил жрец.
   - Надо восстановить растраченные силы, - улыбнулся юноша. - Не думаю, что во дворце Сентора Касса меня покормят.
   - Это вряд ли, - согласился Тусет. - Иди, поешь.
   Нашарив в кармане кусочек серебра, парень спустился в обеденный зал и заказал себе гуся. После всех сегодняшних происшествий и приключений у него проснулся зверский аппетит. Довольно быстро служанка поставила перед ним блюдо с зажаренной птицей, две плюшки и кувшин с пивом.
   С хрустом пережевывая хрящи, Алекс не забывал прикладываться к пиву. По мере наполнения желудка настроение постепенно улучшалось. За соседним столиком уселся какой-то толстый келлуанин в дорогом парике из человеческих волос. Александр знал, что такое могли позволить себе только очень богатые люди. От гуся мало что осталось, и юноша собирался заказать себе еще чего-нибудь, но служанка была занята. Склонившись, она раскладывала на столе перед толстяком разнообразные блюда. Келл, как бы ненароком, гладил ее пониже спины. Она стояла лицом к Алексу, и поймав его взгляд, призывно улыбнулась.
   Александр сразу вспомнил маленькую комнатку в публичном доме и вновь почувствовал дурноту. Юноша торопливо схватил кувшин и двумя мощными глотками допил пиво.
   "Надо брать себя в руки, - лихорадочно думал он, догрызая крылышко. - А то я с голоду помру, если буду на каждую голую... так реагировать. Женщины здесь одежкой не сильно обремененные".
   Чуть горьковатый напиток помог восстановить душевное равновесие. Алекс даже смог заказать себе у той же служанки миску фиг, не обращая внимания на ее томные взгляды и "эротические" телодвижения.
   Поглощая десерт, он наблюдал за воротами гостиницы, стараясь не прозевать появление Айри или Треплоса. Тени удлинялись, фиги убавлялись, но никто из слуг жреца не появлялся. Александр протянул руку за последней ягодой, когда во двор гостиницы ворвался Треплос со свертком в руках.
   Алекс вскочил и окликнул его. Поэт встал как вкопанный.
   - Иди сюда! - махнул рукой Александр. - Подкрепись... после трудов праведных.
   Юноша подошел, сел напротив.
   - Вот, - сказал он, протягивая сверток. - Твои вещи.
   Алекс увидел, что это кожаные браслеты с кинжалами, завернутые в трусы. Смутившись, он положил их на колени как раз за миг до появления служанки. Ослепительно улыбаясь, Треплос заказал себе вареной говядины и вина с медом. Женщина понимающе улыбнулась и, "стрельнув" глазами, отправилась на кухню.
   - Золото госпожа Грейла оставила, - вполголоса продолжил поэт.
   Александр кивнул, не зная, куда девать глаза от смущения.
   - Она обещала примерно наказать Циаду... - вздохнул Треплос.
   - За что?! - вскричал юноша, привстав на табурете.
   Поэт удивленно вскинул брови.
   - Ну ты..., она..., - он растерянно развел руками. - За то, что она не сделала свою работу...
   Алекс едва не задохнулся от негодования, но промолчал. Ему было стыдно рассказывать о том, что произошло. Нашарив последнюю фигу, он отправил ее в рот. К счастью подошла служанка, и Треплос стал во всю заигрывать с ней.
   Александр перекатывал во рту косточку и мрачно смотрел в стол. "Теперь из-за твоих тараканов накажут бедную, ни в чем не повинную девчонку, - думал он, и только что обретенное душевное спокойствие разлетелось вдребезги, словно фарфоровая чашка. - Надо вернуться, поговорить с Грейлой?"
   Алекс вспомнил высокомерную усмешку женщины, ее снисходительно - насмешливый взгляд. "Нет. Ни за что! Не убьет же она Циаду в конце то концов?! Не станет товар портить". Он вспомнил, как его пороли на конюшне замка Гатомо и скрипнул зубами.
   Александр не заметил, как служанка ушла к другим клиентам, и Треплос начал что-то говорить.
   - Эй, Алекс! - окликнул его поэт. - Ты меня слышишь?
   - Прости, - извинился тот. - Задумался.
   - Ты так перепугал Циаду, что она описалась, - Треплос с аппетитом пережевывал нежное мясо.
   - Я не хотел, - поморщился Александр и, стараясь уйти от неприятной темы, спросил:
   - Ты Айри не встретил?
   - Нет, - удивленно замотал головой собеседник. - Она что пропала?
   - Жрец отпустил ее погулять, - объяснил Александр. - До сих пор не вернулась.
   - Может еще придет, - махнул грязной рукой Треплос. - Если налетчикам не попалась. Эти убийцы церемониться не будут.
   Алекс тоже начал подозревать, что девочка попала в беду.
   - Я пойду, а ты ешь.
   Он встал, но поэт, с трудом глотая полупережеванное мясо, жестом остановил его.
   - Что?
   - Послушай, Алекс, - Треплос ладонью вытер жирные губы и тут же растянул их в похабную улыбочку. - А как у вас это делают?
   - Чего? - не понял юноша.
   Поэт объяснил.
   Александр покраснел до корней волос, потом оскалился, и его рука метнулась к физиономии Треплоса. Прежде чем тот успел среагировать, указательный и безымянный пальцы Алекса оказались у него в ноздрях. Парень взвыл. Александр задрал ему голову и, глядя в заслезившиеся от боли глаза, медленно и раздельно произнес:
   - Никогда не спрашивай меня о таких вещах и никому не говори, что произошло у "ночных звездочек". Иначе я тебе все лицо изуродую!
   Он выдернул пальцы, брезгливо вытер их о парик испуганного юноши и буркнул:
   - Жри, за все заплачено.
   Жрец встретил его при полном параде: в переднике, ожерельях и со знаком Сета. Старик выглядел озабоченным.
   - Айри так и не появилась?
   - Нет, мудрец, - покачал головой Алекс.
   - А этот...Треплос?
   - Ужинает.
   - Если Айри не придет, он останется один...с сокровищами, - сказал Тусет, хмуря брови.
   - Возьмите его на прием к Сентору Кассу, - посоветовал Александр. - А я останусь стеречь добро.
   - Он плохой боец, - поморщился жрец.
   - Вам же обещали прислать охрану, - напомнил Алекс. - А Треплос пусть будет так, для солидности.
   Старик засмеялся.
   - Если девчонка не появится...
   - Не появится, - покачал головой юноша. - С ней что-то случилось.
   - Возможно, просто заигралась с кем-то? - предположил жрец.
   - Нет, мудрец, - возразил Александр. - Она очень испугалась, когда вы ее отругали за Треплоса, и еще раз такую ошибку не совешит.
   - Она лишь женщина, Алекс, - со вздохом сказал Тусет. - А значит, рабыня своего естества.
   "Можно подумать, ты господин над своим...", - с глухим раздражением подумал юноша.
   Их беседу прервало появление поэта.
   Жрец сразу придал своему лицу надменное выражение:
   - Ты будешь сопровождать меня во дворец Сентора Касса.
   - Господин, - растерянно промямлил Треплос.
   - Айри пропала, - заговорил Тусет. - Возможно, она попала в руки налетчиков или каких-нибудь других бандитов. Наш хозяин Карах обещал полную безопасность нашего добра. Но после вчерашней ночи я ему не очень-то верю. Поэтому в гостинице останется Алекс. А ты пойдешь со мной.
   - Как прикажешь, господин, - поклонился поэт. - Но у меня нет оружия.
   - Принеси ему меч! - велел жрец Александру.
   Тот поклонился и ушел в комнату слуг. Там он быстро отыскал в сундуке с оружием широкий, хищно загнутый клинок из черной бронзы с блестящим камнем у рукояти.
   Треплос с важным видом принял меч, несколько минут рассматривал с видом знатока, потом засунул за пояс, поддерживавший юбку.
   - Будь осторожен, Алекс, - стал давать последние наставления жрец. - Мои враги могут использовать Айри для того, чтобы попасть в номер и выкрасть папирусы.
   - Она не предаст тебя, мудрец, - покачал головой Александр.
   - Её могли заставить, - сказал Тусет. - И ты даже знаешь как.
   При этих словах жреца раздался громкий стук. Треплос, внимательно слушавший их разговор, вздрогнул и побледнел, схватившись за меч. Жрец откинулся на спинку стула, а Алекс нервно сглотнул.
   - Господин маг, - раздался взволнованный голос хозяина гостиницы. - К вам пришли.
   Александр махнул поэту в сторону циновки, загораживавшей дверь в комнату слуг. Тот на удивление быстро сообразил и, кивнув, спрятался за ней. Алекс вытащил меч и, заведя руку с ним за спину, пошел к двери. Тусет сжал посох и выпрямился.
   Охранник отодвинул засов. В комнату, кланяясь, вошел Карах, а за ним высокий воин в бронзовом панцире и коричневом плаще. В правой руке он держал шлем с пышным белым плюмажем, а на поясе красовался короткий меч.
   - Я рад приветствовать второго пророка храма Сета в Абидосе, - проговорил воин на хорошем келлуанском. - Я Тит Рикос, меня послали сопровождать вас в дом господина Сентора Касса.
   Он подошел к жрецу и, поклонившись, протянул ему свернутый пергамент.
   Тусет пробежал глазами по строчкам и облегченно вздохнул. Александр вернул клинок в ножны. Воин насторожился.
   - Прошу простить за не ласковый прием, - извинился жрец. - Но сегодня ночью меня пытались ограбить, а днем пропала служанка. Вот мой охранник и нервничает.
   Тит Рикос усмехнулся, презрительно глядя на юношу.
   - Я готов! - Тусет поднялся. - Треплос!
   Из-за ширмы появился поэт. Его высокая широкоплечая фигура излучала уверенность и силу.
   - Это мой второй телохранитель. Он будет меня сопровождать.
   - Не думаю, что вам грозит опасность, маг, - пожал плечами воин. - Но если таково ваше желание, я не возражаю.
   Чувствовалось, что в его глазах этот молодой человек гораздо более соответствует высокому званию "охранника".
   Надменно вскинув голову, жрец поднялся с кресла. Повинуясь знаку, поэт взял его сумку и проследовал за Тусетом.
   Алекс задвинул засов, потушил все светильники кроме одного в комнате слуг и, взяв матрас, уселся в темном углу большой комнаты. Медленно тянулось время, прямоугольники лунного света, бившего сквозь узкие окна, неторопливо ползли по полу. Вновь закровоточила успокоившаяся было совесть.
   "Девчонка пропала из-за меня, - с горькой ясностью думал он. - Это я насоветовал жрецу спрятать документы так, чтобы мы не видели. Меня он отослал в публичный дом. И теперь бедную Циату побьют из-за "тараканов" в моей голове. А Айри жрец просто выгнал в город, где она и сгинула".
   Юноша сел, обхватив колени руками.
   "Почему из-за меня всегда страдают другие? Когда я научусь держать язык за зубами и не лезть в чужие дела? Что за демон тянул меня за язык? Какое мне дело до тайн келлуанского жреца? Сидел бы себе да помалкивал. И Айри была бы жива, и этой гадости у "ночных звездочек" не случилось".
   Александр поморщился. Кажется, теперь эта отвратительная картина будет преследовать его всю жизнь.
   Пытаясь как-то отвлечься, он вспомнил об Айри. Почему ей вздумалось гулять после ночного нападения и истории с Треплосом? Очевидно, жрец воспользовался его советом и просто отослал девочку, чтобы перепрятать документы. "Не слишком же он дорожит своими слугами, - покачал головой Алекс. - И брат его остался без жены с богатым приданым. Что же будет с золотом Айри? Неужели Тусет выпустит из рук такой куш?".
   Вдруг он встрепенулся, заморгал и почесал в затылке.
   "А почему я решил, что он вообще разрешит мне уехать из Келлуана с таким-то добром? "
   "Он производит впечатление честного человека, - робко заметила совесть. - Не взял с острова ничего кроме книги".
   "Но подстраховаться не мешает, - гнула свое паранойя. - Хотя бы чуть-чуть".
   Подумав, Александр с ней согласился.
   Взяв светильник, он решительно направился в комнату слуг. Кроме двойных стенок в сундуке Энохсета имелись еще два тайника, о содержимом которых знал сейчас только Алекс. Выпуклую расписанную рисунками и иероглифами крышку украшали потемневшие бронзовые накладки. Юноша осторожно отодвинул две из них и поддел ногтем тонкую деревянную пластину, под которой оказалось маленькое углубление. В нем лежал тонкий, туго завернутый в ткань цилиндрик.
   Алекс взвесил его на руке, развернул тряпку. Тускло блеснула стопка золотых радланских монет. "На первое время хватит, - подумал он, убирая их в сумку. - Теперь надо найти, куда их спрятать".
   За окном раздался крик боли, звуки ударов и громкий топот. Алекс осторожно выглянул, но не различил ничего в кромешной тьме, накрывшей город греха.
  
  
   Глава VII
   Кто что скрывает?

Я могу приказать зеркалу открыть многое, -

ответила она, - и некоторым я могу показать то,

что они желают видеть. Но зеркало также

показывает и непрошенное, и

эти картины часто более неожиданны и

ценны, чем то, что мы хотим увидеть.

Дж. Д. Толкин

Властелин колец

  
   Сиротская жизнь отучила Айри долго плакать. Вытерев нос, она стала осматриваться. Неподалеку от нее сидел, прислонившись к стене, радланин, на костистом лице его алели свежие кровоподтеки. Он оказался единственным из задержанных, кому связали руки. Густая цепочка стражников стояла полукругом, пристально наблюдая за членами "Общества Диноса", пресекая любые попытки заговорить. Девочка видела, как один из гостей трактира "Веселый омар" попытался узнать у воина причину ареста. Тот грубо оттолкнул его и замахнулся копьем. Это показалось девочке очень необычным. Как правило, городские стражники не проявляли излишнего усердия в борьбе с преступностью.
   Четверо воинов, пыхтя и ругаясь, выволокли за руки и за ноги толстяка - распорядителя. Он пытался что-то кричать, но из разбитого рта вылетали только брызги крови и невнятный сип. Стражники бросили его на мостовую. К распростертому телу сейчас же подошел десятник и трое беседовавших с ним мужчин.
   Один из них, присев, что-то спросил. Толстяк взмахнул рукой, и тот, получив хорошую плюху, отлетел, едва не сбив с ног стражника.
   - Тебе мало, Дворос! - вскипел десятник. - Эй, ребята, наваляйте-ка ему еще!
   Двое стражников стали лупцевать распорядителя древками копий, он вяло отмахивался, но вскоре затих. Тяжело дышащие воины посмотрели на начальство.
   Командир махнул рукой.
   - Хватит с него. Поднимайте остальных!
   Стражники пинками заставили встать избитых людей и, окружив их густой цепью, погнали прочь от "Веселого омара".
   На миг Айри показалось, что в дверях трактира мелькнуло бледное лицо.
   - Гарби! - закричала девочка. - Гарби, меня уводят! Гарби! Гарби!
   - Заткните эту дуру! - рявкнул десятник.
   Конвоир попытался достать Айри копьем, но та ловко увернулась и, прячась за других арестованных, продолжала орать, надеясь привлечь внимание знакомой.
   - Замолчи! - ударил ее кулаком пожилой мужчина с синяком под глазом. Девочка едва не упала, но продолжила вопить. Ворвавшийся в группу арестованных воин схватил ее за волосы и резко дернул.
   - Хватит, а то язык вырву!
   Айри замолчала. Кричать уже не имело смысла. Они слишком далеко ушли. Теперь её никто не услышит.
   Завидев их процессию, прохожие торопливо жались к стенам или поворачивали назад. Многие арестованные с недоумением смотрели на нее, а радланин даже спросил:
   - Ты кто, девочка?
   - Я пришла в гости к хозяйке трактира, - охотно ответила Айри.
   - Ты ее родственница?
   - Просто знакомая.
   Он наклонился к ней и тихо сказал:
   - Значит, тебя скоро выпустят.
   - Не болтать! - крикнул стражник и ткнул радланина тупым концом копья.
   Мужчина отошел от нее и ободряюще улыбнулся. Его место занял высокий, неопрятно одетый человек в грязном хитоне с разбитой губой и красным, распухшим ухом. Он зачем-то грубо толкнул девочку. Айри налетела на другого арестанта и едва увернулась от нового удара. "Сволочи!" - подумала она с ненавистью.
   - Быстрее! - скомандовал десятник. Он с сопровождавшими его неизвестными в плащах шел сзади.
   Стражники заработали древками копий. Члены "Общества Диноса" вяло огрызались. Девочка пробралась ближе к охране, выбирая удобный момент, чтобы сбежать. Узнавая знакомые улицы, она с удивлением поняла, что их ведут в сторону от городской тюрьмы. Вот показалась улица, ведущая к Площади памяти, где неподалеку расположен дворец Наместника Келл-номарха. На секунду Айри показалось, что стражники завернут туда, но их прогнали дальше. Скоро девочка определила конечный пункт их маршрута. Арестованных членов "Общества Диноса" и примкнувшую к ним Айри вели в казармы городской стражи. Это место среди горожан пользовалось дурной репутацией. В Нидосе была очень маленькая для такого города тюрьма. Преступники там долго не задерживались. Суд отправлял их либо гребцами на галеры, либо в Келлуан на рудники. К смерти приговаривали очень редко, но все казни совершались именно в казармах городской стражи. Говорили, что там есть собственная тюрьма для самых опасных и высокопоставленных преступников. Но каким образом в их число попали эти пьяницы из "Общества Диноса"? Очевидно, многие из арестованных тоже догадались, куда их ведут. Поднялся глухой ропот. Воины опять пустили в дело копья.
   Уже в сумерках процессия дотащилась до высоких стен из сырцового кирпича. За воротами оказался обширный двор, замощенный камнем. Их провели к двухэтажному зданию казармы, напоминавшему крепость. Примыкая к нему, стояла большая клетка, связанная из бамбуковых стволов. Стражники отворили узкую дверь и стали по одному заталкивать туда арестованных.
   Когда очередь дошла до Айри, воин на секунду замешкался.
   - Господин десятник, а девчонку куда?
   - Путь пока там посидит, - откликнулся командир, заходя внутрь казармы.
   Заперев узников, воины разошлись. Двое караульных, расположившись на скамеечке, не спускали глаз с клетки. Айри ухватилась руками за бамбуковые прутья и стала ждать. Быстро темнело. Двое рабов зажгли политый земляным маслом древесный уголь в больших бронзовых светильниках.
   - Эй, стража! - крикнул кто-то из-за спины девочки. - Мне по нужде надо!
   - Потерпишь, - отозвался один из воинов.
   - Мне сильно надо!
   - Вздумаешь нагадить, заставлю вылизать все языком! - сурово предупредил другой.
   - Долго нас здесь держать будут?
   - Сколько надо, столько и будут
   Девочка тоже решила включиться в общий хор.
   - Меня господин ждет! Он келлуанский маг!
   - Да нам хоть ольвийский король! - рассмеялись стражники.
   - Какой еще маг? - вполголоса спросил кто-то за спиной.
   Айри обернулась. Тот самый высокий пьяница с опухшим ухом.
   - Второй пророк храма Сета в Абидосе Тусет! - с вызовом заявила она.
   - Келлуанская подстилка! - фыркнул мужчина.
   - Что? - вскричала девочка. - На себя посмотри! Пьянь подзаборная!
   - Ах ты, дрянь! - обладатель разных ушей схватил ее за плечи и попытался оторвать от решетки.
   - Пусти, дурак! - заорала Айри и лягнула мужика в пах. Видимо попала удачно. Тот сморщился и, скуля, сел на грязные камни.
   - Наших бьют! - крикнул маленький остроносый человечек в дырявом хитоне. - Мерзавка!
   Несколько человек поднялись на ноги с явным намерением "отомстить за друга".
   - Щас мы тебя... - мужичонка гнусно захихикал.
   - Только попробуй! - крикнула девочка, вжимаясь в бамбук.
   - Мы тебя все попробуем! - хохотнул человечек, и все сидевшие в клетке засмеялись.
   - А ну назад! - рявкнул кто-то у нее за спиной, да так, что Айри присела от неожиданности. - Сидеть!
   Незаметно подошедший стражник ткнул в клетку тупым концом копья, напоминая членам "Общества Диноса", кто они и где находятся. Те, глухо ворча, расселись вдоль каменной стены казармы. Воин удовлетворенно хмыкнул и спросил:
   - Твой хозяин из Келлуана?
   - Да, господин, - ответила девочка. - Вчера он был на пиру у Наместника, а сегодня его пригласил сам Сентор Касс Крумон.
   - А ты не врешь? - недоверчиво сощурился стражник.
   - Это легко проверить, - пожала плечами Айри. - Если будешь проходить мимо гостиницы "Под оком Мина" спроси...
   - Постой! - прервал ее стражник. - Это не та гостиница, где был налет?
   - Да, господин! - обрадовалась девочка. - На нашу комнату!
   Она только собралась рассказать, как героически держала оборону против бандитов, но тут из казармы вышли трое воинов и направились к клетке.
   - Эй, бездельники! - крикнул один из них, отворяя дверцу. - Выходи по одному!
   Арестанты стали переглядываться, отступая от входа.
   - Мне долго ждать?! - раздраженно прорычал стражник.
   Айри решительно шагнула вперед. Но тут караульный, охранявший клетку, что-то пробормотал на ухо воину.
   - Не до тебя пока.
   Девочка отошла в угол.
   - Эй ты! - стражник обратился к мужчине с распухшим ухом, который только пришел в себя после меткого удара Айри. - Выходи.
   Тот тихо затравленно огляделся. Но на этот раз никто из товарищей не поспешил ему на выручку. Прихватив еще одного заключенного, стражники увели их в казарму.
   Девочка собралась продолжить диалог с караульным, но тот вернулся на скамеечку к своему коллеге. Между ними завязался оживленный разговор. Время от времени один из них бросал оценивающие взгляды на Айри.
   Очень скоро увели еще двоих членов "Общества Диноса", потом еще. К полуночи в клетке остались только девочка и радланин со связанными руками. Никто из "братьев" так и не решился его развязать.
   - Ты рабыня келлуанского мага? - тихо спросил мужчина, пересаживаясь поближе.
   - Я ему служу, - ответила Айри.
   - Как же ты оказалась в "Веселом омаре"?
   - Его хозяйка моя дальняя родственница, - объяснила девочка. - Мы давно не виделись, и я пришла её навестить.
   - А зачем ты пыталась удрать?
   Айри фыркнула:
   - Кому хочется иметь дело со стражей? Я им говорила, что не имею к вам никакого отношения. Та они и слушать не хотят!
   Радланин поморщился.
   - Пожалуйста, развяжи меня, я почти не чувствую рук.
   Он повернулся к ней спиной.
   Девочка увидела, что его кисти опухли и посинели. Особенно неприятно выглядел безымянный палец, перехваченный широким перстнем из белого металла с черным камнем. Казалось, что кожа на нем вот-вот лопнет.
   Чтобы развязать узел, пришлось поработать зубами. Когда тот, наконец, поддался, мужчина зашипел от боли. Стражники прекрасно видели, что она делает, но ничего не сказали.
   Растирая кисти, радланин усмехнулся, скрывая набегавшие на глаза слезы.
   - Ты храбрая девочка.
   - Чего тут такого? - пожала плечами Айри. - Мы оба в клетке, и тебе из нее не выбраться.
   Мужчина замолчал. Немного погодя пришли и за ним.
   - Как тебя зовут? - спросил радланин, перед тем как выйти из клетки.
   - Айри, - ответила девочка.
   - Спасибо тебе, Айри, - крикнул он на прощанье.
   С ним ушел и один из караульных. Оставшийся в одиночестве стражник вскоре начал отчаянно зевать. Ночь давно уже перевалила за вторую половину. Стало прохладно. Девочка присела на корточки и обняла себя за плечи, стараясь согреться.
   Хлопнула дверь, и послышались громкие голоса. Из казармы вышли четверо мужчин. К ним тотчас же бросился охранник.
   - Господин десятник, а с девчонкой что делать?
   - С какой девчонкой? - удивился командир.
   - Да вон сидит, - стражник махнул рукой в сторону Айри, которая встала и с тревогой вслушивалась в разговор.
   Десятник потянулся, поправил плащ и направился к клетке.
   - Ты кто такая и как здесь оказалась? - спросил он, добродушно улыбаясь. Его широкое лицо, обрамленное короткой бородкой, выглядело усталым, но довольным.
   Девочка вкратце рассказала свою историю.
   - Что скажешь, советник Фролас? - обратился он к мужчине в темно-синем хитоне с белой полосой по подолу.
   - Отпусти ее, Макус, - усмехнулся тот. - Девчонка, видимо, дорога своему господину. Смотри, как одета.
   Прежде чем десятник успел что-то сказать, за воротами раздалось конское ржание, крики, и кто-то отчаянно заколотил в дверь.
   - Отворяйте, бездельники!
   - Стратег!? - воин резко обернулся к двум своим спутникам, застывшим поодаль. - Ты же говорил, что он придет только утром?
   - Открывайте! Быстрее, я сказал! - гремел голос за стеной.
   - Он не должен был появиться! - испуганно залепетал худой мужчина с тощей цыплячьей шеей.
   - Нас предали! - вскричал его спутник.
   - И я даже знаю кто! - Фролас рванулся к тощему, тот испуганно вскрикнул и закрыл лицо руками.
   Пока они переругивались, откуда-то выскочили двое стражников и бегом припустили к воротам. Во двор ворвалась колесница, запряженная белой лошадью, и около десятка воинов. Из нее выпрыгнул тучный человек в темном хитоне с блестящей полосой по подолу и заорал:
   - Десятник Макус Квест, иди сюда!
   Тот подхватил полы плаща и побежал к начальству.
   - Я здесь, стратег!
   - По какому праву ты арестовываешь и держишь под стражей уважаемых людей, граждан Нидоса, членов "Общества Диноса"!
   - Они радланские лазутчики! - ответил десятник, смело глядя в маленькие, налитые кровью глаза начальника.
   - Чушь! Добрые люди собрались, чтобы вместе славить Диноса и предаваться мирным удовольствиям! - закричал тот.
   - Но они признались, милейший Титус, - вступил в разговор Фролас.
   - А что ты тут делаешь? - стратег повернулся к нему и упер руки в бока.
   Айри заметила, как тускло блеснула, отражая огонь светильника, полоса на его хитоне. "Серебряная нить!", - подумала она, приседая. Такой знак носил сам начальник городской стражи Нидоса.
   - Борьба с лазутчиками не входит в обязанности городского советника!
   - Я член Совета Ста и имею право здесь находиться! - повысил голос Фролас.
   - Но не командовать городской стражей!
   Они все громче и громче кричали друг на друга.
   - Милейший Титус, - вклинился в их разборку обладатель цыплячьей шеи. - Арестованные признались в том, что они получали деньги от радланского купца Арбона за сведения, касающиеся военного флота Нидоса.
   - Чушь! - фыркнул стратег. - Ведите меня! Я сам хочу их допросить!
   - Идемте, стратег, - поклонился десятник. И с поклоном пропустив начальника вперед, вновь вернулся в казарму.
   Пока начальники разбирались, кто круче, стражник благоразумно скрылся в тени. Когда они убрались, он подошел к клетке.
   - Ну, девчонка, попала ты в переплет. Теперь точно до утра сидеть придется.
   Айри попыталась улыбнуться, ежась от холода.
   - Лишь бы уйти отсюда.
   Караульный вернулся на скамейку. Девочка вновь осталась одна и попыталась согреться, сжавшись в комочек. Вдруг она почувствовала, что снизу идет теплый воздух. Пододвинувшись ближе, Айри увидела у самой земли узкое, длинное окно, перегороженное металлическими прутьями. Оттуда тянуло теплом, и слышались тихие звуки разговоров. Пригревшись, девочка задремала. Её разбудили радостные крики и звук шагов.
   Из дверей казармы вывалила толпа членов "Общества Диноса". Оглашая ночь радостными воплями, они несли на руках Титуса и нестройным хором провозглашали ему здравицы.
   - Слава доброму стратегу! Да здравствует Титус Норд! Ура справедливым законам славного Нидоса! Вечная хвала Диносу, нашему небесному покровителю и защитнику!
   Стратега поставили на колесницу. Он властным движением остановил занесенную руку возницы с бичом и попросил кого-то присоединиться. После непродолжительных уговоров рядом с Титусом встал радланин.
   Стражники распахнули ворота, и толпа выкатилась из них вслед за колесницей. В это время из казармы вышли красный, как вареный омар, десятник и советник Фролас.
   - Зачем? - шипел на весь двор воин. - Зачем мне все это? Я выслеживаю лазутчиков, рискую жизнью моих людей, а этот жирный боров их выпускает?!
   -Молчи! - одернул его советник. - Ничего еще не кончено. Все только начинается!
   Десятник на миг остановился, взглянул на собеседника и, запахнув плащ, пошел к воротам. Вслед за ним заторопился Фролас. Еще двое мужчин вышли немного погодя, и пугливо озираясь, покинули территорию казарм.
   К клетке подошел стражник.
   - Что мне с тобой делать? - спросил он Айри.
   - Дяденька, отпустите меня, пожалуйста! - взмолилась продрогшая девочка.
   - Еще чего! - фыркнул он. - Десятник вон какой злой. Вдруг он завтра тебя хватится?
   - Я ужасно замерзла, - пожаловалась девочка. - Тут так холодно...
   - Твой хозяин тебя любит? - вдруг спросил воин.
   - Наверное, - кивнула Айри, чувствуя, как начинает щекотать в носу.
   - Он заплатит, если я расскажу ему, где ты?
   - Я сама заплачу, - пообещала девочка.
   Стражник засмеялся.
   - Меня твои кости не соблазняют.
   Айри замотала головой и протянула ладошку, на которой блеснул кусочек серебра.
   - Откуда? - нахмурился воин.
   - Господин дарит мне подарки, - девочка вытерла нос. - В гостинице у меня спрятан еще один такой же.
   Воин схватил серебро и решительно отворил дверцу клетки.
   - Пошли. Найдем тебе место получше.
   Он выволок дрожащую девочку, и крепко держа за руку, повел к дверям казармы. Прямо за ней на лавочке сидел скучающий стражник, за которым темнела лестница в подвал, откуда поднимался теплый, дурно пахнущий воздух.
   - Кто такая, и куда ты её тащишь? - недовольно спросил воин.
   - Из клетки, - ответил стражник, крепко держа Айри за руку. - Пусть до утра в камере посидит. А там спрошу у десятника, что с ней делать.
   - Что сейчас не спросил?
   - Ты видел его рожу? - опасливо проговорил стражник. - Как будто кантар лимонов слопал.
   - Еще бы! - согласился постовой, отодвигая в сторону копье и понижая голос.- Стратег всех арестованных выпустил!
   - Я видел.
   - Знаешь почему?
   - Откуда?
   - Вызвал радланина из подвала и спросил: "Десятник Макус Квест вам угрожал? Бил вас, уважаемый купец?" - постовой грустно усмехнулся. - Тот, не будь дураком, отвечает: "Угрожал, пугал пытками и меня и всех членов "Общества Диноса"". Тут стратег разорался: "Как ты смели без обвинения угрожать честным людям? Гостям нашего города"... Ну и всякую другую лабуду. "Немедленно всех отпустить!".... Советники пытались что-то возражать. Да куда там! Нашему Титусу словно ежа в зад засунули. Чуть не приказал в подвал их запереть...
   - Это советников? - недоверчиво переспросил воин, от волнения даже выпустив руку Айри.
   - Ага! - кивнул часовой. - Те перепугались и замолчали. Вот так! Мы ловим, а начальство выпускает.
   - Про стратега давно поговаривают, что он радланское золото любит больше нидосского, - прошептал стражник, наклоняясь к нему.
   - Тихо! - прижал палец к губам постовой. - Ты мне ничего не говорил, а я не слышал. Веди свою соплячку вниз. Там Уль - даросец дежурит. Луком даже здесь воняет.
   - Иди,- воин толкнул девочку вниз по крутым осклизлым ступеням.
   У лестницы под факелом сидел на табурете толстый стражник, закутанный поверх доспехов в даросский плащ. Перед ним на перевернутой корзине лежали большая очищенная луковица, горсть соленых оливок и кусок толстой лепешки.
   Увидев спускавшуюся Айри, он удивленно привстал, но, заметив за ней воина, успокоился и откусил кусок луковицы.
   - Тебе чего? - спросил он с набитым ртом.
   - Вот, девчонку привел. Пристрой куда-нибудь до утра.
   - Кто такая?
   - Попала в облаву. Говорит случайно. Завтра десятник разберется.
   - А она ничего, - хохотнул воин. - Тоща только
   - Она рабыня важного келлуанина, - предупредил Уля воин. - Мага!
   Тот вздохнул.
   - Куда я пристрою? Её же в любой клетке сразу...
   - Поищи местечко. Она никуда не убежит.
   - Оставил бы на улице, - продолжал бурчать даросец, заедая луковицу лепешкой.
   - Холодно там.
   Постовой отряхнул с одежды крошки и встал, держась за спину.
   - Пошли, соплячка.
   Он взял Айри за руку и потащил по проходу между рядами деревянных клеток, в которых сидели и лежали темные фигуры.
   Вдруг одна из них бросилась к решетке с криком:
   - Девка! Девку привели, сейчас...
   - Заткнись! Умолкни! Пошел к демонам, спать мешаешь, ублюдок! - раздались возмущенные голоса.
   Но худой, оборванный мужчина с горящими глазами продолжал орать, по-звериному скаля желтые редкие зубы, и тянуть к ней грязные руки с кривыми когтями.
   - Иди сюда! Иди, я тебе голову сверну! Гыыы!!!
   За спиной безумца выросла широкоплечая фигура. Взметнулся вверх здоровенный кулак.
   - Не мешай спать, Имон!
   Безумец икнул и сполз вниз, продолжая тянуть к девочке покрытые струпьями руки.
   Заметив испуг Айри, караульный засмеялся.
   - Как ты нашему Имону понравилась. Он молоденьких любит. Пятерых, таких как ты, изнасиловал, убил и съел.
   Девочка вздрогнула.
   - Что ж он еще жив?
   - Не твое дело, девка,- буркнул воин. - Придет и его время, прикончат. Шагай.
   Клетки с заключенными стояли на расстоянии полутора шагов друг от друга. Один из таких промежутков был перегорожен бамбуковой решеткой и превращен в маленькую камеру.
   - Вот, располагайся как дома, - хохотнул караульный. - Специально для таких случаев держим.
   Он с непонятной злобой швырнул девочку внутрь и запер дверь деревянным замком. При бледном свете далекого факела Айри отыскала у стены кучу заплесневелой соломы и уселась, подтянув колени к подбородку. В подвале было гораздо теплее чем на улице, а что касается запаха, то девочке приходилось ночевать и не в таких местах. Пригревшись, она задремала.
   Вдруг её кто-то грубо ударил по плечу.
   - Эй, соплячка!
   Она проснулась и от неожиданности отпрянула, вжавшись в стену. Перед ней сидел на корточках стражник.
   - Твой хозяин маг? - спросил Уль.
   - Да, - девочка постаралась говорить как можно спокойнее. - Он второй пророк храма Сета. Знаешь такого бога с головой кобры?
   Воин приблизился так, что Айри с трудом удержалась, чтобы не поморщиться от резкого запаха лука.
   - Скажи что-нибудь по келлуански?
   Вначале девочка решила послать настырного воина куда подальше, но потом передумала. И внятно проговорила:
   - Мой господин Тусет наградит тебя, если поможешь мне выбраться отсюда, и превратит в жабу, если тронешь хоть пальцем.
   -Похоже, - хмыкнул Уль, поднимаясь.
   Он почесал у себя между ног и вышел, закрыв дверь. Девочка откинулась на спину и перевела дух.
   Внезапно в соседней клетке кто-то завозился. Послышалась короткая перебранка, звук удара, скулеж. Айри отодвинулась и закрыла глаза, пытаясь уснуть. Вдруг её кто-то окликнул. Девочка открыла глаза.
   - Айри! Это ты, Айри?
   Из соседней клетки расширенными от удивления глазами на нее смотрело украшенное синяками и ссадинами бородатое лицо Нарона, капитана корабля "Бороздящий стихию".
  
   Вечер во дворце Сентора Касса Крумона разительно отличался от пира у Наместника Келл-номарха. На ужине присутствовали только члены семьи и пара старых друзей хозяина дома. Угощения, правда, было очень много, но это в традициях радлан. Иной раз Тусет только успевал попробовать блюдо, как рабы - прислужники уже забирали его и ставили новое. Несмотря на преклонный возраст, положение и огромное богатство, Сентор Касс не утратил живости характера и юношеского любопытства. Он очень внимательно выслушал рассказ гостя, тщательно рассмотрел Книгу Сета и засыпал его вопросами. Особенно заинтересовало его сообщение о гибели счастливой Уртании. В свое время именно суда этой семьи вместе с даросцами возили оттуда редкостные товары, в том числе и "Дыхание богов". Воспользовавшись моментом, Тусет рассказал ему о находке Энохсета на разбитом корабле и продемонстрировал полученную от Алекса материю. Все собравшиеся с изумлением рассматривали легкий, несмотря на серебряные и золотые нити, материал, удивляясь яркости красок и четкости рисунка. По приказу хозяина один из слуг принес старомодного покроя хитон, видимо являвшийся какой-то реликвией.
   - Моя свадебная одежда, - сказал Сентор Касс. - Её сшили из последних запасов "Дыхания богов".
   Жрец сразу увидел схожесть ткани и рисунка.
   - Я женю моего младшего сына и с радостью куплю у тебя весь этот материал.
   Он, не торгуясь, заплатил сто дебенов золота. Для того чтобы уважаемый гость не тащил с собой такую прорву драгоценного металла, хозяин выписал гостю расписку к казначею Келл-номарха. Пряча в сумку драгоценный кусочек пергамента, Тусет поблагодарил Сентора Касса. Они еще долго разговаривали о дальних странах и путешествиях. К счастью хозяин не предложил гостю остаться на ночь. Вместо этого он выделил охрану для того, чтобы безопасно проводить Тусета до гостиницы. Четверо слуг несли на длинных копьях ярко горящие факелы, десять вооруженных радланскими железными мечами стражников охраняли богато украшенный паланкин с задумчивым жрецом. Старого келлуанина не покидало ощущение, что Сентор Касс вел себя с ним немного иначе, чем при их первой встрече. Исчезла легкая непринужденность, появилась скрытая настороженность, словно нидосский богач знал нечто тайное о собеседнике.
   Сопровождавший господина Треплос крутился вокруг паланкина, заговаривая то с одним воином, то с другим. Жрец видел, как юноша прощался с какой-то молоденькой рабыней Касса, и с трудом удержался от улыбки. " Этот никогда не пропадет там, где есть женщины", - подумал старик.
   В воротах гостиницы возникла короткая заминка. Привратник ни как не хотел пускать во двор такое количество вооруженных людей. Десятник приказал будить хозяина, но жрец его остановил. Он велел опустить носилки и передать господину Кассу свою благодарность. Только когда провожатые отошли на десяток шагов, бдительный гостиничный страж приоткрыл калитку, впуская запоздалых постояльцев.
   Узнав от Алекса, что за ночь ничего не случилось, Тусет завалился спать, наказав не будить его, если не случится ничего срочного.
   Ему снился тенистый сад у дома в Абидосе. Он сидел на берегу выложенного камнем прудика, где в прозрачной воде резвились юркие рыбки, и удовольствием наблюдал, как его любимая наложница Нефернут готовилась к купанию. Две служанки медленно снимали с нее прозрачные одежды, позволяя их господину и солнцу любоваться прекрасным телом. Вдруг где-то рядом раздался резкий, металлический грохот. И сад, и водоем, и Нефернут исчезли.
   Жрец открыл глаза и несколько минут никак не мог понять, где он находится. Дощатый потолок, толстые балки, широкая кровать.
   Потом в поле зрения появилось виноватое лицо Алекса.
   - Я тебя разбудил, мудрец? Прости.
   Тусет натянул одеяло и прикрыл глаза, стараясь заснуть и вернуться в любимый сад.
   - Пришел человек, - тихо проговорил охранник. - Очень хочет тебя видеть.
   - Чего ему надо? - раздраженно буркнул старик.
   - Не знаю, - ответил Алекс. - Говорит, что скажет только тебе.
   - О, Сет, когда я уеду из этого проклятого города? - зло пробормотал жрец, отбрасывая одеяло. - Давайте умываться!
   Вот когда Тусет сильно пожалел об отсутствии Айри. Парни старались, но Алекс чуть не облил его горячей водой, а поэт уронил полотенце в таз. Кое-как приведя себя в порядок, жрец велел звать неизвестного.
   Треплос привычно спрятался за циновкой, а Алекс пошел открывать дверь.
   Угрюмого вида мужчина в простом, но добротном хитоне склонил коротко остриженную голову.
   - Твое имя Тусет, уважаемый маг?
   - Да, - кивнул жрец.
   - У тебя не пропадали рабы?
   Тусет заметил, как взгляд охранника из настороженного превратился в злобно-колючий, а сам он словно напружился, готовый броситься на гостя.
   - Вчера у меня исчезла служанка, - медленно выговаривая слова, ответил жрец.
   - Как её зовут? - продолжал расспрашивать гость.
   - Айри.
   - Маленькая, худенькая девчонка в хитоне с черепаховыми застежками?
   - Да! - вскричал жрец. - К чему эти вопросы? Ты знаешь, где она?
   - Мне обещали заплатить, - усмехнулся мужчина.
   Прежде чем Тусет успел сказать хоть слово, Алекс метнулся в комнату слуг. Вернувшись, он протянул гостю широкий бронзовый браслет с бирюзой. Мужчина с жадностью схватил украшение.
   - Где она? Что с ней? - резко спросил охранник.
   - Твоя служанка, господин маг, попала в облаву, - подчеркнуто не реагируя на него, сказал гость, глядя на жреца. - Она в казармах городской стражи. Ей ничего не угрожает. Но сам я не могу ее освободить. Тебе необходимо встретиться со стратегом или хотя бы с нашим десятником Макусом.
   Алекс расслабился и, отойдя к стене, привычно скрестил руки на груди.
   - Как она туда попала? - поинтересовался Тусет.
   - Её взяли в трактире "Веселый омар", говорит, что пришла навесить какую-то родственницу....
   - За что? - перебил его жрец.
   Мужчина усмехнулся:
   - По ошибке. У нас такое бывает.
   - Алекс! - Тусет обратился к охраннику. - Сходи к Караху и скажи, что мне немедленно нужны носилки.
   - Да, мудрец, - охранник поклонился и быстро вышел из комнаты.
   - Я сказал все, что хотел, господин маг, - проговорил мужчина. - Я пойду, мне надо на службу.
   - Иди, - кивнул лысой головой жрец.
   - Только не говорите, что узнали про Айри от меня, - попросил он на прощание. - У нас болтунов не любят.
   - Не беспокойся, я никому не скажу, - пообещал старик.
   Когда за ним закрылась дверь, из комнаты слуг вышел Треплос, на ходу картинно засовывая меч за пояс.
   - Ты пойдешь со мной, - приказал ему жрец.
   Алекс вернулся со словами самого искреннего извинения.
   - Карах просит немного подождать, мудрец. Он все сделает, но чуть попозже.
   - Мы не станем его ждать! - Тусет встал. - Я добрался до Барьерных островов, уж до казармы Городской стражи как-нибудь доберусь!
   - Господин! - вскричал поэт. - Но ты же еще не завтракал! Ничего с этой девчонкой не случится. Ночь пережила, еще немножко подождет. А тем временем Карах достанет носилки. При твоем положении нельзя появляться в казармах без паланкина или хотя бы колесницы.
   Телохранитель громко засопел. Жрец заколебался.
   - Стратег будет совсем по-другому разговаривать с человеком в паланкине, - продолжал убеждать Треплос.
   - Мудрец, - привлек его внимание Алекс. - Он прав. Будет лучше, если вы прибудете на носилках. Но я могу отправиться туда уже сейчас.
   - Зачем? - скривил губы поэт. - Ты же не её хозяин?
   - Если я приду и спрошу о ней, командиры стражников поймут, что ты её ищешь.
   Жрец пожевал сухими губами.
   - Ты прав. Отправляйся. Отыщи девочку и жди нас там.
   - Но как же сокровища, господин? - вскричал поэт. - И папирусы! Их нужно охранять!
   - Не нужно, - мрачно проговорил жрец. - Я приму меры. С ними ничего не случится.
   Алекс дождался его кивка, сходил в комнату слуг и, быстро вернувшись, покинул номер.
   - Пойдем вниз, пообедаем, - Тусет тяжело поднялся, опираясь на посох.
   Карах рассыпался в извинения, но жрец остановил его движением руки.
   - Скажи, чтобы нам принесли поесть.
   - Конечно! - обрадовался хозяин и, выслушав заказ, лично побежал на кухню.
   С удовольствием уминая нежную телятину, Тусет наблюдал за поэтом, у которого, кажется, совсем испортился аппетит. Он пару раз порывался уйти из-за стола. Но жрец его останавливал. Треплос с видимой неохотой потягивал пиво, ожидая, пока насытится господин.
   Едва Тусет вымыл руки в тазу, заботливо поданном одной из служанок, появился хозяин гостиницы и сообщил, что носилки прибыли.
   Знакомый укр торжественно объявил, что доставит почтенного мага в любое место Нидоса. И попросил не беспокоиться об оплате. Карах их уже отблагодарил. Выслушав маршрут, старший над носильщиками немного удивился, но не стал ничего спрашивать.
   - Треплос, жди меня во дворе, - распорядился жрец. - Я должен кое-что сделать, чтобы уберечь наши вещи.
   Убедившись, что слуга спустился вниз, Тусет разложил на столе амулеты, тихо пропел хвалебный гимн Сету, чтобы не обиделся его бог, и начал читать молитву Убису. Кроме функции хранителя мира мертвых он считался "стражем места". Еще раз проверив, как расставлены символы богов и стихий, жрец, не прерывая молитвы, вошел в комнату слуг. По его приказу Алекс еще вчера ночью отыскал среди вещей серебряный светильник в виде змеи и налил туда масло. Тусет достал из сумки пару маленьких кожаных мешочков. Взяв щепотку порошка в одном из них, он добавил его в масло, трижды дунул, поджег фитиль и торопливо покинул помещение. В большой комнате жрец подошел к кадильнице, где тлели кусочки древесного угля, и скороговоркой пробормотав нужное заклинание, высыпал на них немного порошка из каждого мешочка.
   Закрыв дверь на замок, Тусет стал спускаться во двор, придав лицу привычное надменное выражение.
   Путешествие к казармам городской стражи оказалось довольно утомительным. Солнце поднималось все выше, нагревая воздух, кирпичи зданий и камни мостовой. Даже привычный к жаре келл немного вспотел. Шагавший рядом Треплос то и дело вытирал лоб. Только черные носильщики, казалось, не замечали палящего зноя. На их родине в Банарской пустыне климат даже жарче чем в Келлуане, где дарят прохладу воды великого Лаума.
   Жрец издали заметил Алекса, расхаживавшего у закрытых ворот казарм. "Что-то мой охранник занервничал? - усмехнулся про себя Тусет. - Кажется, он все-таки неравнодушен к девчонке. Это плохо".
   Носильщики опустили паланкин.
   - Айри здесь. Жива, здорова, - доложил юноша. - Но без распоряжения начальства ее не отпустят. Десятник ушел со стражниками в город, а стратег на службу еще не явился.
   - Где его можно отыскать? - нахмурился жрец.
   - Писец сказал, что дома.
   - Где он живет? - отрывисто спросил Тусет.
   - Неподалеку от храма Сухара всенасущного.
   Жрец повернулся к старшему из носильщиков.
   - Это не так далеко, маг, - прогудел тот.
   - Подождите, мудрец, - остановил Тусета охранник, когда тот собрался сеть в паланкин.
   - Что еще? - нахмурился келл.
   - Давайте отойдем, - предложил Алекс, и жрецу это сразу не понравилось. Но он уже привык доверять своему охраннику.
   - Здесь Нарон, - вполголоса проговорил юноша, когда они подошли к стене казармы.
   - Где? - не понял старик.
   - В тюрьме, - усмехнулся Алекс. - Сидит со вчерашнего утра.
   - За что?
   - Пришла быстроходная бирема с послами магистрата Милеты, - стал рассказывать юноша. - По их требованию городская стража и задержала Нарона.
   - Ты не можешь толком объяснить, в чем его обвиняют? - не сдержавшись, рявкнул жрец.
   - В ночь нашего отплытия в Милете ограбили храм богини мудрости, - так же не торопясь, продолжал Алекс. - По утверждению послов награбленное вывезли на его корабле.
   - Приказчик Мальтус?! - вскричал Тусет. - Шерсть!
   - Вы правы, мудрец, - кивнул юноша. - В тюках оказалась сухая трава, камни и овечий помет.
   Жрец с силой ударил посохом о землю.
   - Треплос! Сюда иди!
   Поэт, с тревогой наблюдавший за их беседой, стрелой подлетел к господину и поклонился.
   - Ты знал, кто такой Мальтус?
   Юноша побледнел.
   - Я способен многое простить, - процедил сквозь зубы жрец. - Но ограбить храм!!!
   Треплос рухнул на колени.
   - Я не знал! Клянусь всеми богами, я не знал! Он сказал, что им надо срочно уехать из города из-за долгов!
   - А про то, что никакой шерсти нет...
   - Мальтус говорил, что вывозит свои пожитки! Кое-что из вещей и все! Поверьте мне, господин! Я бы ни за что не связался с грабителями...
   Посох Тусета звонко хлопнул по спине юноши.
   - Мерзавец!
   - Он не виноват, мудрец, - проговорил Алекс. - Если бы он знал про ограбление, то не пришел бы к тебе.
   - Почему? - жрец замер, удержавшись от второго удара.
   - Нарон даросец уважаемый купец. Его не могут просто так казнить. Даже за такое преступление. На суд могут вызвать тебя, чтобы подтвердить его невиновность. Поэтому находиться в этот момент рядом с тобой для Треплоса смертельно опасно. По одному твоему слову его схватят как пособника грабителей.
   Поэт поднял испуганное лицо и с благодарностью взглянул на охранника. Его рассуждения показались жрецу правильными. Но как-то не хотелось признавать это.
   - Может быть, он просто дурак? - проворчал Тусет.
   - Нет, мудрец, - Алекс улыбнулся. - Глупым было бы пытаться спрятаться в городе, не зная в нем никого. Но Треплос принял правильное решение. Он пришел к тебе и даже согласился стать слугой. А ведь он свободный гражданин Милеты.
   Поэт счел нужным напомнить о себе.
   - Господин маг, прости! Клянусь всеми богами, я не знал, что Мальтус собирается ограбить храм.
   Юноша ткнулся лицом в мостовую.
   - Я не могу тебе верить, - покачал головой жрец. - Лживый слуга должен быть наказан. Будь мы в Келлуане, я приказал бы бить тебя палками. А здесь... Иди куда хочешь.
   - Нет, господин! - заплакал Треплос. - Не прогоняй меня. Обещаю, я никогда больше не буду тебя обманывать.
   - Иди.
   - Выслушайте меня, мудрец, - тихо сказал Алекс. - Оставьте его.
   - Я послушал тебя и взял в дом лжеца! - сурово поджал губы Тусет. - Теперь, когда все выяснилось, ты опять заступаешься за него. Он тебе так нравится?
   Губы охранника дрогнули в подобии улыбки.
   - Если Треплос останется в Нидосе, то погибнет.
   - Награда достойная лжеца! А ты еще встретишь красивого юношу.
   - Вы напрасно обижаете меня, мудрец, - нахмурился охранник. - Он хороший поэт. Если останется жив, сможет сочинить новый гимн Сету или поэму о вашем беспримерном путешествии. Кто знает, вдруг она получится такой, что переживет века?
   Жрец заколебался. Алекс наклонился вперед и тихо прошептал:
   - А главное, он не сможет тебя предать.
   - Почему? - одними губами спросил келл.
   - Потому, что иначе ты выдашь его милетским властям. Там еще долго не забудут ограбление храма.
   Тусет удивленно посмотрел на Алекса. На миг ему показалось, что перед ним не юноша с первым пушком на верхней губе, а умудренный жизнью старик. Он отстранил охранника и приблизился к поэту, который поднялся с колен и с мрачной решимостью ждал решения своей судьбы.
   - О чем ты еще мне соврал? - спросил жрец, снизу вверх глядя на поэта.
   Юноша замялся.
   - Я тоже бежал из Милеты. Только я никого не грабил!
   - Долги? - поинтересовался старик.
   - Нет, - поэт опустил глаза. - Советник Анатус грозился меня убить. Его жена родила рыжего парнишку. Вот он меня и заподозрил.
   - А ты конечно ни причем? - не смог удержаться от улыбки Тусет.
   - Но это уже не только моя тайна, господин, - потупил глаза поэт.
   Жрец вздохнул, глядя на охранников. Потом, тяжело опираясь на посох, пошел к паланкину.
   - Ты, Треплос, жди нас здесь. Алекс будешь сопровождать меня в казарму.
   Поэт подскочил к Александру и раскинул руки, собираясь заключить его в объятия.
   - Тихо! - предостерегающе вытянул руку Алекс. - Я не люблю, когда меня трогают.
  
   Служанка торопливо поднималась на галерею гостиницы. "Десять дебенов серебра" сладчайшей музыкой звучали в голове слова толстого, непонятного келлуанина, поселившегося вчера днем. Сумма огромная для рабыни и всего лишь за футляр с папирусом. В Нидосе городские власти строго следили, чтобы собственники не выбрасывали на улицы постаревшие, и ставшие никуда не годными "говорящие орудия". Нищих хватало и без престарелых рабов. Догадливые хозяева быстро отыскали выход, стариков стали убивать, а тех, кто покрепче продавали на келлуанские каменоломни. Вот почему любой раб со страхом ждал наступления старости. Наиболее ушлые из них старались собрать хоть сколько-нибудь денег, с тайной надеждой выкупить себя. У служанки в тайнике уже лежал почти дебен серебра, но этого было все еще недостаточно. Толстяк дал ей строгие инструкции, что она должна делать, и пообещал заплатить три дебена. Но перед тем, как служанка ушла от него утром, он сказал: "Если у тебя будет возможность выкрасть папирус, я заплачу сразу десять..." Кажется, такой случай представился именно сейчас. Маг со слугами отправился в казармы городской стражи выручать свою рабыню. В номере никого нет. Правда служанка побаивалась волшебства. Хозяин вчера всем объявил, что келлуанский чародей заколдовал его гостиницу от воров. Испуганная женщина сразу же пришла к толстяку и решительно отказалась ему помогать. Мужчина засмеялся и успокоил ее, заявив, что защита будет работать только на проникновение снаружи, а она же придет изнутри. Это немного успокоило бедную женщину. Прихватив из комнаты хозяина ключ от номера мага, она поспешила на галерею. Улучив момент, когда двор опустеет, служанка открыла дверь и нырнула в комнату. Она сразу почувствовала странный, ни на что не похожий запах. Снаружи послышались шаги. Женщина присела так, чтобы ее нельзя было увидеть сквозь щель в ставнях. Кто-то, тяжело отдуваясь, прошел мимо. Номер имел форму "Г". Заскочив за угол, служанка оказалась у кровати. Толстяк сказал, что футляр спрятан в сундуке, который стоит в комнате слуг. Женщина нырнула за циновку и едва не чихнула от неприятного запаха. В помещении царил полумрак, чуть рассеиваемый робким огоньком светильника, стоявшего на крышке сундука. Другой был у стены. Решив начать поиски с него, служанка откинула крышку. Рулоны тонких, дорогих льняных тканей любимого келлуанами белого цвета, какие-то одежды, бронзовые мечи. Чтобы лучше разглядеть содержимое, женщина протянула руку за светильником и вдруг замерла. По серебру вставшей на хвост кобры пробежала дрожь. Металлические веки открылись, и на служанку уставились мертвые и черные как сама тьма глаза. Пасть раскрылась, обнажив длинные ядовитые зубы, меж которых появился блестящий раздвоенный язык. Раздалось яростное шипение рассерженного гада.
   Женщина бросилась к выходу, визжа от страха. Выскочив из комнаты слуг, она ударилась о кровать и вцепилась себе в руку, стараясь подавить вопль ужаса. Толстяк её обманул! Маг действительно заколдовал гостиницу от воров. Служанка почувствовала, как стали подкашиваться ноги. Подбежав к окну, она выглянула на галерею. Тут ей показалось, что из бронзовых прутьев решетки стали выдвигаться острые, блестящие шипы. Женщина выскочила из номера, забыв запереть дверь, и бегом бросилась вниз, стуча зубами. Ну, уж нет! Теперь она согласится помогать толстяку не меньше чем за десять дебенов! Или пусть идет сам в этот проклятый номер. Улучив момент, служанка пробралась в номер келлуанина.
   - Вы соврали мне, господин, - прошипела она, глядя в толстое добродушное лицо келла. - Там было волшебство! Меня чуть не ужалила серебряная змея! У решетки выросли ядовитые колючки....
   - Успокойся, - поморщился мужчина. - Никто не заставляет тебя входить в номер. Просто сделай то, что я сказал.
   Женщина открыла было рот, но собеседник жестом велел ей замолчать.
   - Четыре дебена и все! Больше не получишь!
   Служанка вытерла выступившие на глазах слезы, размазывая дешевую краску.
   Толстяк погладил ее по плечу:
   - Кто же знал, что Тусет скрывает такие магические способности?
  
  
   Глава VIII
   Своих в обиду не дают
  

 ...Я был уверен, что ты придёшь на

помощь другу, -- хрипло сказал он....

Гарри Поттер и узник Азкабана

Джоан Кэтлин Роулинг

  
   Треплос смотрел на него с такой преданностью и обожанием, что Александр сразу решил лишний раз не поворачиваться к нему спиной.
   Паланкин на территорию казарм не пустили. Рассерженному Тусету пришлось идти пешком. Он решительно направился к дверям длинного двухэтажного здания, но Алекс его остановил. Юноша уже успел узнать, где тут располагаются местные чиновники, чьи должности имели на редкость труднопроизносимые названия. Про себя он решил звать их писцами. С ударением именно на первый слог. Крошечная пристройка прилепилась с торца казармы. Глядя на насупленного жреца, Александр вдруг вспомнил мультик "Добрыня Никитич и змей Горыныч". Захотелось войти в комнатку, рухнуть на колени и гнусаво пропеть: "Пусть неземное счастье украсит твой дом. Сейчас ты будешь лицезреть владыку вселенной мудреца Тусета." После чего ткнуться лбом в пол. Вот эти морды обалдеют!
   Он забежал вперед и рывком отворил перед стариком тяжелую, плохо поддававшуюся дверь. В лицо пахнуло запахом пыли, чернил, папируса и немытых человеческих тел. В низкой комнатенке почти не было свободного места. Повсюду громоздились длинные полки, заваленные папирусными свитками и деревянными навощенными табличками. На небольшом возвышении за квадратным столом сидел толстый, неопрятный человек с плывшим лицом и лысиной, окруженной венчиком кудрявых седых волос. В его пухлых пальцах, украшенных кольцами, порхала костяная палочка, которую он то и дело опускал в красивую бронзовую чернильницу.
   По бокам за столиками поменьше сидели два помощника. Оба тощие, остролицые, чем-то похожие на такс. Увидев мрачного келлуанского жреца, обвешанного золотыми украшениями с головой кобры на груди, старший писец всплеснул короткими ручками.
   - Уважаемый маг! Что привело вас к нам в казарму городской стражи?
   - Я второй пророк храма Сета в Абидосе, - со значением проговорил Тусет. - Вчера пропала моя служанка Айри.
   - У тебя сбежала рабыня, и ты хочешь, чтобы наши доблестные воины её отыскали? - уточнил писец, делая знак помощнику. Тот сорвался с места и с поклоном поставил перед жрецом трехногий табурет, сиденье которого предварительно протер какой-то серой тряпкой.
   Тусет, поморщившись, присел на край.
   - Мой слуга сказал, что она здесь.
   Только тут чиновники заметили Алекса, скромно стоявшего у стены за спиной мудреца.
   - Речь идет об Айри? - уточнил толстяк, сцепив пальцы в замок.
   - Да, - сурово кивнул жрец, поправляя посох. - Айри из Нидоса, слушающая мой зов.
   - Твой человек уже спрашивал о ней, - вздохнул главный. - Она схвачена по ошибке. Нет никаких причин её задерживать. Но у нас нет права её отпустить, уважаемый маг.
   Александр достал из-за пазухи толстую серебряную цепь и стал вертеть её между пальцев, выразительно глядя на таксовидного писца.
   - Могу я хотя бы её увидеть? - раздраженно спросил Тусет.
   - Я думаю, это не будет большим нарушением, достойный Руфос, - проблеял помощник. Толстяк посмотрел на него, потом на Алекса, перебиравшего блестящие колечки, и расплылся в улыбке.
   - Конечно!
   Писец шустро выбежал за дверь. Секунду погодя, Александр выскользнул вслед за ним. Ждать пришлось довольно долго. Но вот из-за поворота показалась сгорбленная Айри в грязном, порванном хитоне под конвоем уже знакомого стражника, который что-то втолковывал раздраженному чиновнику.
   - Алекс! - улыбнулась девочка чумазым лицом. - А где господин?
   Юноша указал пальцем на дверь и раскрыл ее перед служанкой. Насупленный воин остался снаружи. Александр пропустил вперед писца и ловко опустил ему за пазуху свернутую цепь. Не знакомый со столь изящным способом дачи взяток, тот растерялся, но уже через секунду поблагодарил Алекса, прижав руку к груди.
   - Моя девочка! - жрец гладил коленопреклоненную Айри по спутанным волосам и улыбался. - Как тебя угораздило здесь оказаться?
   Служанка хлюпала носом и плакала. Александр невольно улыбнулся, глядя на эту сцену. "Прямо индийский фильм в российской обработке. Того и гляди, разревусь как старшеклассница на премьере "Сумерек"".
   Младший чиновник громко высморкался.
   - Господин Руфос, может быть не стоит беспокоить стратега по таким пустякам? - со значением проговорил он. - У него так много дел.
   - Много? - деловито поинтересовался начальник.
   - Вполне достаточно, - заверил его подчиненный.
   Тем временем второй писец протянул главному исписанный лист папируса. Начальство оглядело его орлиным оком, написало какую-то закорючку, и важно кивнув мудрой лысой головой, вернуло обратно.
   Помощник подошел к жрецу и с поклоном протянул папирус.
   - Отдадите у ворот часовому.
   Тусет вытер нос платком и поднял служанку за плечи. Девочка, всхлипывая, отошла к стене и встала рядом с Алексом.
   - Спасибо тебе, - тихо пробормотала она.
   - Не за что, - так же шепотом ответил юноша. - Ты храбрая девочка. Не растерялась, дала о себе знать.
   Между тем жрец еще не собирался покидать писцов.
   - Скажи, достойный Руфос, нет ли среди ваших заключенных даросского купца по имени Нарон из Смора?
   - Почему ты спрашиваешь, господин маг? - насторожился толстяк.
   - Я путешествовал на корабле этого человека до Барьерных остров. Вчера мы с господином Сентором Кассом много говорили об этом плавании, а сегодня я узнал, что он арестован. Нарон у вас или в городской тюрьме?
   Старший писец замялся.
   - Этот человек обвиняется в очень серьезном преступлении, господин маг, - наконец, пробормотал он.
   - В чем же, если это не секрет? - поинтересовался Тусет.
   - В пособничестве грабителям храмов! - понизил голос Руфос. - Вы то должны понимать всю мерзость таких деяний.
   - Хммм, - покачал головой жрец. - Где и как он смог обворовать храм незаметно от меня?
   - Я не сказал "обворовал", господин маг, - расплылся в улыбке старший писец. - Он помог вывезти сокровища храма Милеты из города!
   - Этого не могло быть! - твердо возразил Тусет. - Корабль Нарона вез только мои вещи и груз шерсти купца Тувия Секра!
   - Он то же самое говорил, - скорбно покачал головой толстяк. - Только уважаемый Тувий Секр уже пять лет не покупает шерсть в Милете!
   - Так значит, господина Нарона подло обманули грабители! - вскричал жрец. - Я готов поклясться, что никто на корабле даже не подозревал о том, что они прячут в тюках!
   Писец вздохнул.
   - Если бы вы были гражданином Нидоса или представителем государя Келл-номарха...
   Тусет недовольно крякнул.
   -... жизнь, здоровье, сила, - поспешно добавил Руфос. - Тогда вашего слова было бы достаточно. Но, увы...
   Он со скорбной усмешкой развел толстыми руками. В ярком свете дня, пробивавшемся сквозь открытые окна, блеснули многочисленные перстни.
   - Могу лишь сказать, что судить его будет городской совет. Вот только когда, я не знаю. Правосудие у нас еще слишком медленное, господин маг.
   Жрец задумался.
   - Могу еще добавить, что делом Нарона занимается советник Фролас, - подсказал старший писец. - Если вы так хотите помочь купцу, поговорите с ним. Но ничего обещать не могу.
   - Благодарю, господин Руфос, - качнул бритой головой Тусет. - Я так и сделаю.
   Главный чиновник понимающе улыбнулся.
   - А сейчас не разрешите ли вы мне с ним переговорить, - попросил жрец. - Разумеется здесь в вашем присутствии.
   Писец взглянул на одного помощника, потом на другого. Тот, что сидел слева, встал и, наклонившись к начальству, что-то проговорил.
   - Только из уважения к вашему сану и тем великим подвигам, о которых говорит весь Нидос, я прикажу привести Нарона сюда, - откинувшись назад и важно выпятив брюхо, проговорил Руфос. - Но вы должны удалить из комнаты слуг.
   - Разумеется, - сразу согласился жрец. - Идите отсюда.
   Алекс с Айри вышли во двор.
   Стражник, топтавшийся у двери, вопросительно взглянул на девочку. Та протянула ему на ладошке кусочек серебра. Воин довольно улыбнулся, пряча добычу. И вовремя. Выскочивший младший писец потащил его за собой, что-то шепча.
   Проводив их взглядом, Александр посмотрел на девочку.
   - Как тебя угораздило сюда попасть?
   Айри поправила хитон.
   - Это все из-за "Общества Диноса".
   - Какого общества? - удивился парень.
   Собеседница посмотрела на него с жалостью, потом всплеснула руками.
   - Ты же не либриец, откуда тебе знать! У них считается, что каждый бог является покровителем какого-нибудь ремесла. Например, Тика богиня крестьян и мясников, Кулапус покровитель лекарей и могильщиков, бога войны Убоса особо почитают воины, оружейники и кузнецы. Едр бог воров, но он же считается покровителем стражников и судей.
   Александр не смог удержаться от усмешки. Хорошо, что девочка смотрела на приближавшегося Нарона и ничего не заметила. Капитан "Бороздящего стихию" осунулся, борода торчала клочьями, обычно самодовольную физиономию украшали синяки и подсохшие кровоподтеки. Узнав юношу, он слабо улыбнулся.
   - Жаль, что пришлось встретиться в таком месте, господин, - поклонился Алекс.
   - А мне как жаль! - вздохнул мореход.
   Младший чиновник втолкнул его в помещение. Стражник остался снаружи, монументом застыв у двери.
   - Так, что ты там говорила про общество? - спросил юноша.
   Айри сделала большие глаза, кивнув на воина. Александр понимающе хмыкнул и, взяв её за локоть, отвел в сторону.
   - Это люди, которые собираются вместе, чтобы славить бога. Чаще всего это представители одного ремесла. Но Динос бог вина, он покровительствует виноградарям, виноделам и....
   - Пьяницам! - догадался юноша.
   - Правильно, - кивнула девочка. - Вот такое общество устраивало встречу в трактире Гарби. Это моя знакомая, подруга Шило. Мы давно не виделись, я и решила ее навестить.
   Алекс внимательно выслушал рассказ, особенно заинтересовала его история с освобождением членов "Общества Диноса".
   - А тебя, значит, стратег не отпустил? - спросил он, усмехаясь.
   - Про меня никто и не вспомнил! - фыркнула Айри. - Утром был десятник, стражник его спросил: "Что с ней делать?". Он говорит: "Решим вечером". Представляешь? Весь день в подвале, между двух клеток, набитых придурками. Брррр.
   Она поежилась.
   - Еще и не покормили. Крохоборы.
   - Сейчас поговорит маг с Нароном, и пойдем в гостиницу.
   Девочка огляделась.
   - А где Треплос?
   - Тусет решил, что ему не стоит показываться перед Нароном, - понизил голос Александр. - Как ни как, из-за него он попал в тюрьму.
   - На корабле, в самом деле, везли украденные сокровища? - глаза у Айри загорелись. - Это Мальтус и его приказчики?
   - Угу, - кивнул юноша. - Их спрятали в тех тюках, которые они унесли с собой. Помнишь?
   - Да, - ответила девочка и встрепенулась. - Вы что оставили этого жулика в гостинице?
   - Нет, - Алекс даже обиделся. - Ждет за воротами.
   - Уф, - успокоилась Айри. - Жрец знает о его выкрутасах?
   - Знает.
   - И он его не выгнал?
   - Я попросил за него, - пояснил Александр.
   Собеседница отшатнулась.
   - Ты? Неужели...
   - Скажешь, что он мне нравится, получишь по уху, - предупредил юноша. - Мне его просто жаль. Точно так же, как и тебя.
   - Ну ты...., - девочка задохнулась от возмущения, пытаясь подобрать слова. - Ну...Лучше бы змею пожалел.
   - Ты же вроде с ним целовалась, - раздраженно напомнил Алекс.
   - Это было давно! - дернула плечом Айри. - И вообще, он мне никогда не нравился! А целовалась я с ним просто так! От нечего делать! Вот!
   - И ночью он к тебе приперся тоже "от нечего делать"? - зло усмехнулся Александр.
   - Если хочешь знать...
   - Не хочу! - оборвал её юноша.
   -... между нами ничего не было! - закончила собеседница. - Я не вешаюсь на шею первому попавшемуся мальчишке!
   - Я тоже!
   - И по публичным домам не хожу!
   - А здесь есть и для женщин? - усмехнулся юноша.
   Они могли ругаться еще долго, но тут дверь отворилась, и во двор вышел хмурый Тусет. Айри показала парню язык и поспешила к господину. Выругавшись про себя, Александр последовал за ней.
   У ворот жрец протянул стражнику папирус, и тот, равнодушно кивнув, открыл калитку. Сидевшие в тени стены носильщики стали подниматься на ноги. Треплос, примостившийся в сторонке, быстро вскочил и бросился к девочке, ослепительно улыбаясь.
   - Хвала богам, ты свободна! Как я рад видеть тебя, красавица.
   Айри ловко увернулась и, задрав подол хитона, отвесила поэту хорошего пинка. Укры заржали. Даже сухие губы Тусета тронула тень улыбки.
   - Алекс, проводи её в гостиницу, пусть поест и приведет себя в порядок, - распорядился жрец. - Но в номер не входите до нашего прихода.
   - А как же платье, господин? - пролепетала девочка. - Вся моя одежда там.
   Старик уселся в паланкин, носильщики собирались взгромоздить его на могучие плечи.
   - Он принесет тебе все, что нужно.
   Александр кивнул.
   - Хорошо, маг.
   - Только смотри, там не задерживайся, - нахмурился жрец. - Треплос, ты пойдешь со мной.
   - Да, господин, - буркнул поэт, поправляя юбку.
   Глядя им в след, девочка удивленно пробормотала:
   - Почему он запретил входить в номер?
   - Я уверен, на это есть очень серьезные причины, - сказал Алекс. - Зайдем куда-нибудь поесть.
   - В таком виде! - вскричала Айри. - За кого ты меня принимаешь?
   Юноша тяжело вздохнул и махнул рукой.
   - Тогда терпи до гостиницы.
   Девочка возмущенно фыркнула, но ничего не сказала.
   Александр молча шел по кривым улочкам, гадая, будет ли жрец добиваться освобождения Нарона или поплывет в Келлуан? Их пребывание в Нидосе с каждым днем становилось все опаснее.
   - Алекс! - дернула его за руку Айри. - Гляди.
   Юноша увидел, что паланкин Тусета остановлен небольшой толпой пестро одетых мужчин. Александр выхватил меч.
   - Зови стражу!
   - Стой! - крикнула девочка. - Смотри, они же просто разговаривают!
   Действительно, склонившись с высоких носилок, жрец о чем-то беседовал с крупным представительным мужчиной то ли в плаще, то ли в накидке поверх расшитой золотом туники. Алекс убрал клинок за спину.
   - Все равно. Будь готова, - предупредил он Айри и поспешил к паланкину.
   Его заметили. Двое широкоплечих субъектов, тоже задрапированных в какие-то простыни или плащи из грубой шерстяной материи, заступили юноше дорогу.
   - Что случилось, мудрец? - громко спросил Александр.
   Тусет раздраженно взглянул на него.
   - Разве ты не должен идти в гостиницу?
   - Тебя остановили неизвестные, - возразил Алекс. - Их много...
   Жрец нахмурился. К юноше поспешил Треплос.
   - Все в порядке, - быстро заговорил он - Это старшина дароских купцов Брам из Смора. Он хочет поговорить о Нароне.
   - Твой раб забыл свое место, маг? - усмехнулся молодой человек в богатых одеждах с густой короткой бородой.
   - Только я знаю, где место моего человека! - огрызнулся жрец. - А ты вот, видимо, запамятовал, что я гораздо старше тебя и годами и положением!
   - Прости моего племянника! - взвыл старшина. - Он молод и горяч! Так ты поможешь нам выручить Нарона из тюрьмы?
   Александр не стал дожидаться ответа и, кивнув поэту, вернулся к Айри. "Вот и диаспора подкатила, - подумал он, вспомнив какой-то полицейский сериал. - Сейчас бабла отслюнявят, и пойдет наш мореход на свободу с чистой совестью и побитой мордой".
   - Кто это? - спросила девочка, с тревогой глядя на толпившихся вокруг носилок людей.
   - Даросцы пришли своего выручать, - ответил юноша. - Сейчас уговаривают мага помочь им.
   Айри понимающе кивнула и проговорила с сомнением:
   - Если бы его обвинили не в ограблении храма... А так, могут и не помочь. Это же оскорбление всей Милете.
   Они вышли на заполненную народом широкую прямую улицу.
   Девочка покопалась в складках хитона и протянула Александру знакомый бронзовый браслет с бирюзой.
   - Наш?
   - Да, - усмехнулся юноша. - Я отдал стражнику, чтобы он рассказал, где ты.
   - Вот жадюга! - покачала головой Айри. - Я же ему почти полдебена серебра заплатила!
   Алекс видел, что она ждет вопроса типа: "Откуда он у тебя?" Но решил не доставлять девчонке такого удовольствия. Вместо этого он спросил:
   - Может быть, купим тебе новый хитон?
   Парень кивнул на широкое окно лавки, за которым висели разноцветные ткани.
   - А разве ты не сшил мне платье? - жеманно поджав губы, удивилась спутница.
   Парень засмеялся.
   - Сшил и новую повязку тоже.
   - Тогда нечего бронзу тратить, - рассудительно сказала девочка. - Еще пригодится.
   Тут Александр вляпался сандалией в кучку ослиного помета и запрыгал на одной ноге, отряхивая обувь. Вдруг ему показалось, что среди множества лиц сзади мелькнула знакомая физиономия. Почувствовав острый приступ паранойи, он быстро спросил:
   - Знаешь, как побыстрее добраться до гостиницы?
   - Мы и так идем самым коротким путем, - отозвалась Айри, и словно подтверждая свои слова, нырнула в переулок.
   Пройдя до первого поворота, юноша остановился.
   - Ты чего? - насторожилась девочка.
   - Кое-что надо проверить, - отозвался Алекс, осторожно выглядывая из-за угла.
   Так и есть! Закутанный в плащ мужчина торопливо шел за ними. Парень узнал одного из даросцев, сопровождавших своего старшину. Запыхавшийся преследователь икнул, застыв на месте, когда остро отточенный клинок замер у его горла.
   - Куда бежишь? - самым любезным тоном поинтересовался Александр. - Зачем бежишь?
   Мужчина повел заросшим черными волосами кадыком.
   - Что тебе нужно? - спросил он, подняв руки. - Серебра у меня нет.
   - Я не грабитель, - обиделся юноша. - Мне интересно, почему ты идешь за мной?
   - Я шел не за тобой, - возразил даросец. - Мне нужно на Площадь Великого флота...
   - Не ври! - фыркнула девочка. - Это совсем в другую сторону!
   - Значит, меня обманули, - пожал плечами мужчина.
   - Тогда возвращайся и шагай своей дорогой, - посоветовал Алекс. - Я не люблю, когда за мной кто-то идет.
   Даросец качнул густой бородой и стал медленно пятиться назад. Александр убрал меч в ножны.
   - Думаешь, он за нами следил? - спросила Айри, когда они завернули в очередной проулок.
   - Конечно, - ответил юноша. - Не пойму только зачем?
   Он взглянул на девочку и перехватил её взгляд, брошенный в сторону продавца жареной рыбы. Все-таки она сильно проголодалась. Алекс резко остановился и нашарил в кармане мелкую медную монетку. Тощий мужчина в одной набедренной повязке ловко снял с бронзовой решетки над тлеющими углями рыбину, политую оливковым маслом, и положил на лист какого-то растения, похожего на лопух. Александр протянул её Айри. Та с жадностью накинулась на еду. Юноша внимательно осмотрелся, но знакомых рож больше не наблюдалось. Девочка облизала пальцы, зашвырнула лопух с остатками пиршества в угол и интеллигентно рыгнула.
   - Пошли, - махнул рукой парень.
   До гостиницы они добрались без приключений. Но вот хозяина на месте не оказалось. Стрелявшая глазами служанка сказала, что Карах ушел по делам, и его не будет до полудня. К счастью, он велел всему обслуживающему персоналу исполнять любые желания мага и его людей. Юноша тут же отправил Айри мыться, а сам пошел в комнату за бельем. Подойдя к выходившему на галерею окну номера, Алекс почувствовал, что из-за неплотно прикрытых ставен несет чем-то вроде смеси бензина с чесноком. В Келлуане разбирались в парфюмерии и любили приятные ароматы, поэтому Карах держал в номерах специальные жаровни, куда слуги клали благовонную смолу или масло. Но этот резкий запах вызывал только раздражение в носу. Юноша подумал, что жрец перед их уходом что-то зажег в кадильнице. И судя по предупреждению Тусета, дымок от этой гадости лучше долго не вдыхать. Александр отошел на пару шагов, сделал несколько глубоких вдохов и, задержав дыхание, открыл дверь. Три широких шага до сундука с вещами Тусета. Вчера именно туда он убрал готовое платье. Выдыхая воздух порциями, Алекс свернул одежду и огляделся, собираясь покинуть номер. Вдруг его взгляд, что называется, "запнулся" о валявшийся на полу табурет и тут же заметил, что циновка у ширмы, прикрывавшей дверь в комнату слуг, сильно сдвинута. Это уже совсем не походило на патологически аккуратного Тусета. Кажется, в их отсутствие в номере успел кто-то побывать. "Интересно, - подумал Александр. - Воришка взял, что хотел, или там валяется его хладный труп?" Поколебавшись, проверить он так и не решился.
   Юноша не переживал за сохранность своих богатств. Вряд ли неизвестный пронес бы мимо привратника такую прорву вещей. Да и торопился он, похоже, изрядно. Но кто мог такое сделать средь бела дня? Замок не поврежден, значит, его открывали ключом. Юноша хмыкнул. Вывод напрашивался сам собой. К ним забрался кто-то из постояльцев или слуг Караха.
   С чувством легкого беспокойства он подошел к двери в баню, или лучше сказать "ванную комнату", потому что там отсутствовали обогревательные приборы, а воду носили из кухни. Из-за двери донесся плеск воды. Парень постучал.
   - Я принес одежду.
   Почти сразу же из комнаты выскочила Айри, одетая только воздухом. Выхватив у него из рук платье, она расправила его, и не торопясь, стала одеваться.
   - Ты бы хоть вытерлась что ли, - буркнул Алекс, отведя взгляд.
   Он положил белье на лавку и, повернувшись, вышел во двор, где царила обычная суета. Рабы под наблюдением тучного помощника Караха сгружали с осликов мешки с зерном и корзины с фруктами. Двое слуг тащили на галерею большой сундук. Его хозяин, пожилой мужчина, одетый в расшитый хитон, торжественно нес в руках клетку с певчими птицами в ярком оперении.
   Все заняты своими делами, только привратник, зевая, скучал на лавочке возле ворот. К нему и направился юноша, чтобы не торчать посреди двора как прыщ на лбу старшеклассницы. Страж ворот был рад любой компании. Он отчаянно моргал, тряс головой и потягивался, с хрустом разводя могучие руки. Первым делом мужчина принялся выспрашивать у Александра, куда подевалась та роскошная женщина, что приходила к магу вчера. Честно глядя в слипавшиеся глаза собеседника, парень туманно намекал, что его хозяин отправил ее назад одному ему известным способом. Но страж намеков так и не понял. Тогда Алекс сделал таинственное лицо и загробным голосом прошептал: "Магия!" Это сообщение немного взбодрило засыпавшего мужчину. Но вскоре он вновь начал самым бессовестным образом клевать монументальным носом. Александру показалось, что на них кто-то смотрит и, подняв глаза, он встретился взглядом с одной из служанок. Резко отвернувшись, женщина скрылась в обеденном зале. Рядом всхрапнул привратник. Юноша понимающе усмехнулся. Вот тебе и ответ, как вынести что-то из гостиницы. Надо усыпить сторожа! Но неужели в их номер забралась эта служанка? Мысли прервал громкий стук в ворота. Но разоспавшийся бородач и не думал просыпаться. Тогда Алекс сильно ударил его в бок локтем. Мужчина с трудом открыл глаза и непонимающе уставился на юношу.
   - Ворота, - гаркнул тот ему в ухо.
   Привратник вскочил и поспешил к калитке, которая уже дрожала от ударов.
   - Где ты был? - набросился на перепуганного привратника разъяренный Карах. - Я все кулаки отбил...
   - Мой господин... - испуганно залепетал мужчина, отчаянно тараща покрасневшие глаза.
   Но спешивший хозяин оттолкнул его в сторону и, кланяясь, пропустил во двор пышно одетого старика в сопровождении трех нагруженных тюками слуг.
   - Хвала Сухару всенасущному, - пробормотал привратник, вытирая выступивший на лбу пот.
   - Не спи на службе, - заботливо предупредил Александр.
   -Да я... Да никогда со мной такого не было, - растерянно пробормотал бородач, сдвигая на затылок кожаный шлем. - Может это с пива? Так и выпил то всего кружку. Силла принесла.
   Юноша подумал, не эта ли служанка? Но в слух уверено заявил:
   - Нет. Сегодня очень жарко, на тебе доспехи. Вот и разморило.
   - Хозяин разгневается, - вздохнул здоровяк. - Еще выгонит чего доброго.
   - А ты скажи, что в уборной был, - посоветовал добрый парень. - Живот, мол, прихватило.
   - Так и сделаю! - обрадовался привратник, и не удержавшись, вновь широко зевнул.
   Александр заметил сияющую Айри в новом платье, украшенном по подолу оборкой. Это единственное, что он смог придумать за неимением фурнитуры и подходящих ниток. Тем не менее, девочка казалась вполне счастливой. Встряхивая мокрыми волосами, она направилась к нему танцующей походкой.
   Вставая со скамейки, Алекс тихо проговорил:
   - Уши потри. Помогает.
   - Как это? - встрепенулся привратник
   - Ладонями. Тогда точно не уснешь. Только сильнее три.
   "Интересно, служанка по своей инициативе опоила сторожа, или исполняя чей-то приказ?" Когда они с Айри входили в обеденный зал, юноша оглянулся. Привратник стоял в тени стены и яростно растирал себе уши.
   - Теперь можно и поесть, - сказала девочка, радостно улыбаясь.
   Александр заказал гуся, пшеничные лепешки с изюмом и свежее пиво. Айри плотоядно потерла ладошки, облизнулась, пододвинула к себе кувшин и решительно разломила жареную птицу пополам.
   Юноша понимал, что спешить не стоит и, ел медленно, отрывая хорошо прожаренное мясо маленькими кусочками и тщательно пережевывая.
   Что бы ни случилось, сегодняшний день уже можно считать удачным. Тусет выручил Айри из узилища, выяснилась истинная подоплека поспешного отъезда Треплоса из Милеты и тайна его загадочных спутников. Алекса ни сколько не волновала судьба Нарона. Хотя юноша не сомневался, что жрец попытается помочь несчастному мореходу. Но, самое главное, сегодня он спрятал в городе двенадцать радланских золотых монет. Семь завернутых в грязную тряпицу кружочков с раскинувшим крылья орлом покоились под камнем мостовой в глухом переулке. Еще пять Александр вмуровал в стену казармы городской стражи. По пути туда ему попались строители, и он прихватил горсть раствора из большого деревянного корыта. Юноша нахмурился, стараясь еще раз вспомнить приметы тех мест, где оставил свои заначки.
   Громкое "Мурр" привлекло его внимание. Серая короткошерстая кошка, выгнув спину, терлась о его ногу и щурила круглые желтые глаза.
   - Поесть хочешь? - улыбнулся Алекс.
   - Мурр! - ответила кошка.
   Юноша отломил ей кусок и бросил на пол.
   Зверек подхватил добычу и побежал к лестнице. Проводив её взглядом, Александр заметил быстро спускавшегося с галереи толстого келлуанина в богатом парике. Усевшись за низенький столик у самой стены, он махнул рукой, подзывая служанку. Увидев его, Силла расцвела самой широкой и многообещающей из своих улыбок. Только новый посетитель не очень обрадовался, увидев её. Широкое добродушное лицо исказила гримаса гнева. Дождавшись, когда женщина подойдет к столику, он что-то зло проговорил. Служанка располагалась к Алексу спиной, и он не мог видеть выражение её лица. Но вместо того, чтобы согнуться в поклоне, Силла дернула плечом и ответила нечто такое, что заставило пухлую ладонь толстяка сжаться в кулак.
   "Ого, как она с ним разговаривает", - удивился Александр. Но тут келлуанин видимо почувствовал, что на него смотрят, и парню пришлось срочно отворачиваться. У арки ворот стоял Карах и распекал привратника. Парень не смог удержаться от улыбки. С опущенной головой, в доспехах и с огромными ярко-оранжевыми ушами сторож напоминал пародию на телепузика.
   Рядом сытно рыгнула Айри.
   - Уф!
   Юноша поглядел на нее. Перед девочкой на тарелке возвышалась скромная кучка костей. Вытерев жирный рот, она взялась за очередную лепешку.
   - Не торопись, - предупредил ее юноша. - Маг не велел входить в номер без него.
   Девочка махнула рукой и что-то пробормотала с набитым ртом.
   Александр налил ей пива. Вылакав кружку, она опять рыгнула.
   - Помню. Только у меня глаза слипаются. Не здесь же мне спать? Я всю ночь глаз не сомкнула. Если боишься, дай мне ключ, я пойду одна.
   - Не пойдешь.
   - Это почему! - собеседница с вызовом вздернула подбородок.
   - Туда нельзя.
   - Ты же ходил, - фыркнула Айри.
   - Я забежал на секунду, - стал объяснять Алекс. - В номере долго находиться слишком опасно.
   Девочка недоверчиво уставилась на него.
   Юноша решил испробовать последний аргумент.
   - Магия! - понизив голос, проговорил он. - Тусет заколдовал номер от воров.
   Айри налила им пива. Сделав большой глоток, юноша внезапно подумал, что и в этой кружке тоже может оказаться какая-нибудь отрава.
   Александр поморщился.
   "Точно надо лечиться, - подумал он, морщась. - Достала эта паранойя" И тут же почувствовал на себе чей-то взгляд. Резко обернувшись, юноша успел заметить, как Силла испуганно опустила голову.
   "Ох, не нравится мне это", - Алекс отставил в сторону кружку и стал вспоминать, в каком из золотых пузырьков Энохсета хранится его хваленое противоядие, и как его надо пить с пивом или вином? Да и не будешь же то и дело лазить в сумку? Вдруг кто-нибудь заметит? Появятся вопросы: "Что это, откуда, зачем?"
   Александр посмотрел на девочку. Она спала, подперев голову руками. Из полуоткрытого рта спускалась полоска слюны.
   Парень только собрался её разбудить, как рядом с их столиком очутился хозяин гостиницы, спешивший на кухню вместе с помощником
   - Господин Карах! - окликнул его Алекс.
   Мужчина обернулся.
   - Я могу приобрести у вас амфору хорошего радланского вина вот за это? - юноша показал браслет с бирюзой.
   Владелец гостиницы взял его у юноши, повертел в руке, что-то прикидывая.
   - Могу предложить большую амфору келлауанского.
   - А если маленькую? - благожелательно улыбнулся Александр. - И желательно с печатью?
   - Зачем тебе? - нахмурился Карах.
   - Хочу кое-кому подарить, - не стал вдаваться в подробности парень.
   Айри, проснувшись, захлопала глазами, с открытым ртом слушая этот диалог, удивленно посматривая то на Алекса, то на Караха.
   - Хорошо, - хозяин надел браслет на руку. - Только это будет очень маленькая амфора.
   - Лучше меньше, да лучше, - повторил юноша чье-то изречение, неизвестное в этом мире.
   - Зачем тебе радланское вино? - набросилась на него девочка. - Кому ты хочешь его подарить?
   - А вот это не твое дело, - Александр щелкнул ее по носу пальцем.
   Глаза Айри опасно сощурились, губы сжались в тонкую нитку.
   - Шутить со мной вздумал?! Я тебе не какая-то домашняя рабыня для удовольствий! Я воровка из Нидоса. Понял?
   - Ты бы лучше в тюрьме такие рожи корчила, подруга, - ухмыльнулся парень. - Меня они не впечатляют.
   Он отвернулся. Подошел помощник Караха и протянул ему маленькую амфору с ярким рисунком. Алекс посмотрел на залитое воском горлышко, где красовался оттиск, чем-то похожий на букву "Q". Он показал его надувшейся Айри. Та коротко кивнула и мрачно скрестила руки на груди.
   - Подожди меня здесь, - велел он девочке. - Я сбегаю за сумкой.
   И еще Александр все же решил проверить сохранность сокровищ. Поднимаясь вверх по лестнице, он глубоко дышал, вентилируя легкие. Рывком распахнув дверь, бегом бросился в комнату слуг. Вопреки его опасениям никаких трупов там не оказалось. Щедро заправленный маслом светильник горел зловещим оранжево-зеленым светом, освещая раскрытый сундук и лежавшую сверху скомканную ткань. Воздух в комнатке резал глаза. На миг Алексу показалось, что по крышке сундука пробегают волны, словно по воде. Отведя глаза, юноша схватил свою сумку, спрятанную в углу под свернутым матрасом, и поспешно вышел. Несмотря на то, что легкие начинало жечь от недостатка кислорода, он нашел в себе силы поставить табурет и поправить циновку.
   "Много золота и серебра вор не унес, - удовлетворенно подумал Александр, закрывая дверь. - Да и до папируса, кажется, так и не добрался. Хорошую защиту соорудил Тусет, всё цело. Но тогда кто и зачем опоил привратника?"
   Парень накинул на плечо сумку. Захотелось как в мультике развести руками и пробормотать: "Ничего не понимаю!" Может все-таки, история со снотворным вообще не имеет к ним отношения, и у него обычная паранойя? Тем не менее, кое-что для профилактики отравления Алекс все же решил сделать.
   Когда он вернулся в обеденный зал, Айри уже почти лежала на столе.
   - Где ты был так долго, - пробубнила она, потягиваясь. - О боги, как же я хочу спать!
   - Пойдем, прогуляемся по городу, - предложил Алекс.
   Девчонка уставилась на него вытаращенными глазами.
   - Ты что? Не пойду! Хватит, вчера я погуляла.
   - Не бойся, - улыбнулся Александр. - Я с тобой.
   Айри фыркнула, но ничего не сказала. Алекс, не оглядываясь, направился к воротам. Увидев его, стражник довольно улыбнулся.
   - Спать совсем не хочется, - гордо сказал он, вытирая слезы, и добавил. - Вот только слышу плохо.
   - Это пройдет, - успокоил его парень, подумав: "Хотя и не сразу".
   По бокам заросшей морды привратника грустно висели два больших фиолетовых вареника.
   Когда они вышли в переулок, девочка спросила:
   - И куда мы теперь пойдем? До вечера еще далеко.
   - Мне нужно купить бурдюк, - ответил Александр.
   - Зачем?
   - Вино перелить. Не таскать же его в амфоре.
   - Но ты говорил, что хочешь его подарить? - Айри от удивления остановилась.
   - Вот еще! - хохотнул Алекс. - Такое вино отдавать? Сам выпью.
   - Так ты отдал такой дорогой браслет, чтобы купить себе выпивку? - девочка уперла руки в бока. - Ты что больной?
   - Пока нет, - ответил парень. - Просто захотелось попробовать хорошего вина.
   Айри подняла глаза к небу:
   - Ну, ты....
   - Хватить меня обсуждать, - нахмурился Александр. - Покажешь, где бурдюки продают, или мне самому искать?
   Девочка молча пошла вперед, бормоча под нос что-то нелицеприятное о своем спутнике. Но тот только посмеивался. В полном молчании они вышли на центральную улицу, заполненную народом. Но возмущение Айри оказалось слишком велико, чтобы долго удерживать его в себе.
   - За такой браслет можно пить и закусывать целый день в любом трактире! Это же бирюза!
   Парень молчал.
   - Купил бы лучше келлуанского! Карах предлагал тебе большую амфору! А тут что? Курице не хватит!
   - Я же не курица, - вздохнув, отозвался Алекс. - И прекрати ругаться. Мой браслет, что хочу то и делаю!
   - Ах, вот как! - Айри едва не задохнулась от возмущения. - Тогда... Тогда сегодня же ты отдашь мне мое приданое!
   - А у тебя есть жених?
   - До того, как он появится, ты уже все спустишь на всякую ерунду!
   - Хорошо, - покладисто согласился Александр. - Завтра же так и сделаем. У нас два сундука. Один можешь взять себе.
   - Я хочу тот, что подарил Энохсет! - заявила девчонка.
   Алекс наклонился к её уху и тихо сказал:
   - Один кусок "Дыхания богов" Тусет уже продал.
   - И ты мне ничего не сказал! - Айри взвизгнула так, что шедший следом горожанин с мешком на плече испуганно шарахнулся в сторону.
   - А говорить нечего, - так же тихо продолжал юноша. - Ему дали расписку на сто дебенов золота.
   - Какую еще расписку? - нахмурилась спутница.
   - По ней казначей Келл-номарха выдаст ему золото. Так, что твое приданное стало гораздо больше, нечего ругаться из-за какого-то браслета. И хватит стоять посередине улицы! На нас уже все смотрят.
   Девочка опомнилась и поспешила вперед, все еще не придя в себя от удивления. Александр искоса поглядывал на нее и посмеивался. Молча "переваривая" услышанное, Айри привела его к лавке, торгующей разнообразными кожаными изделиями. От сандалий и доспехов до бурдюков.
   Юноша долго и вдумчиво выбирал емкость для хранения столь драгоценного напитка. Хозяин уже стал тревожно поглядывать на них, когда Алекс, наконец, выбрал, и почти не торгуясь, расплатился тремя ольвийскими медяками. Все это время девочка молча стояла рядом, не замечая вокруг ничего.
   - Теперь осталось найти какой-нибудь трактир и просидеть в нем до вечера, - бодро проговорил парень, оглядывая улицу.
   - Алекс, - тронула его за руку спутница. - А он нам его отдаст?
   - Не знаю, - пожал плечами парень. - Думаю, что отдаст. Ты ему нравишься, я тоже пока нужен.
   - Я видела, как убивают за кусок хлеба, - вздохнула Айри. - А тут столько золота...
   - Я тоже... много чего видел, - сказал юноша - Вот только выхода у нас все равно нет.
   - Надо было продавать самим.
   - Не тот товар, - покачал головой Александр. - К тому же, дело сделано. Давай больше не будем об этом говорить. Вдруг, услышит кто.
   Девочка согласно кивнула.
   Увидев гостеприимно открытую дверь, они вошли в большой почти пустой зал. Алекс сразу направился в угол и уселся за стол. Подошел хмурый мужчина в кожаном, забрызганном кровью фартуке.
   - Что нужно? Я только что зарезал барашка. Если немного подождёте, будет хорошее жаркое.
   Юноша почувствовал, что полный желудок тихо протестует против столь чрезмерных нагрузок.
   - Оливки, лепешки и два стакана.
   Хозяин пожал волосатыми плечами и тихо удалился.
   - Если отдаст, я точно куплю себе дом, - мечтательно проговорила Айри. Все её мысли по-прежнему занимало приданое. - С садом и прудом. Заведу рабов, буду целый день лежать в тенечке и есть финики.
   - Со скуки помрешь, - засмеялся Александр.
   - От нее еще никто не умирал, - возразила девочка.
   - Не забудь, - напомнил юноша. - Ты получишь эти деньги, только когда выйдешь замуж.
   Айри подперла щеку кулаком и, вскинув брови, грустно посмотрела на него.
   - Алекс, возьми меня в жены?
   Юноша на миг растерялся, не зная, как вежливо ответить на такое предложение руки и сердца. Хорошо еще, что тут подошел хозяин и поставил перед ним миску соленых оливок, лепешку и две деревянных чашки.
   - У нас будет столько золота...., - девочка томно вздохнула. - Может, не поедем в Келлуан?
   Не дождавшись ответа, она рассудительно сказала:
   - С таким богатством везде хорошо, - Айри провела пальцем по плечу юноши.
   Александр хмыкнул.
   Ободренная его молчанием она продолжила:
   - Даже не знаю, что лучше купить? Трактир? Нет! Еще не хватало с пьяницами возиться! Лучше корабль! А если пригласить в долю, скажем, Гарби...
   Девочка нахмурила высокий лоб, смешно шевеля губами.
   - То и на два хватит! - она склонила голову и, улыбаясь, смотрела на юношу, расправляя край его жилета.
   - Начнем торговать с Ольвией, с Либрийскими городами..., - Айри мурлыкала, словно сытая кошка. - Я стану уважаемой матроной, буду ездить в паланкине...
   Слушая ее мечтательное бормотание, Александр срезал воск с горлышка амфоры и выковырял пробку. Запахло виноградом, солнцем и еще чем-то удивительно красивым.
   -... Только учти, много рожать я не собираюсь. Не хочу фигуру портить. Два сына, чтобы было, кому наследство оставить и две дочери. Надо же породниться с уважаемыми семьями Нидоса.
   Юноша осторожно убрал ее руку со своей груди и плеснул в чашки темно-рубинового напитка.
   - Попробуй.
   - А где вода? Его полагается разбавлять.
   Александр сморщился как Карачинцев в фильме "Человек с бульвара капуцинов", и подражая ему, хрипло проговорил:
   - Никогда не пей эту гадость!
   Айри фыркнула, улыбнулась и пригубила.
   - Вкусно.
   Юноше тоже понравилось. Вино не шло ни в какое сравнение с тем, какое пришлось пить в Тикене или в Милете.
   - После свадьбы мы часто будем пить такое! Девочка положила руки ему на плечо и, упираясь в них подбородком, улыбнулась. В её глазах прыгали веселые чертики.
   - Моей свадьбы не будет, Айри, - Александр не отводить взгляда. - В жены я тебя не возьму. Да и зачем? Ты побогаче жениха найдешь.
   Девочка отпрянула от него, сжав губы в узкую полоску.
   Парень, как ни в чем не бывало, продолжал, подбирая слова, так чтобы не обидеть собеседницу:
   - Вернувшись со своей книгой, Тусет станет большим человеком. А уж если закончится благополучно история с этими папирусами, он вообще взлетит высоко! У него появятся такие друзья и знакомые...
   Он закатил глаза и покачал головой.
   - Я слышал, что купцов в Келлуане почти нет, но зато есть писцы, военачальники, жрецы. Кто-то из них, наверняка, обратит внимание на такую красивую и богатую невесту. А может быть, ты понравишься даже какому-нибудь из придворных. Тогда будешь жить не в доме, а во дворце, станешь носить одежду из тончайших дорогих тканей, есть на золотой посуде, и у тебя будут сотни слуг.
   - А если не закончится благополучно? - пробурчала Айри, морщинки на её лбу стали разглаживаться, по всему видно, что подобная перспектива ей нравится.
   - На все воля богов, - усмехнулся парень. - Мы лишь игрушки в их руках.
   - То же самое говорила и Шило, - вздохнула девочка, потянувшись за амфорой, но Алекс её остановил. - Хватит пока.
   Айри вырвала руку и презрительно сощурилась.
   - Один все выпить хочешь?
   - Ага, - кивнул Александр.
   - Не лопни, - она встала. - А я спать хочу.
   - Вон в углу лавочка, - юноша указал зажатой в ладони чашкой. - Располагайся.
   Он стащил с плеч жилетку.
   - На, положи под голову.
   - Спасибо, - с полупрезрительной улыбкой поблагодарила Айри.
   Примерно через час к нему подошел хмурый хозяин.
   - У меня не гостиница, - пробурчал он, кивнув на мирно посапывавшую девочку.
   - Мы кому-то мешаем? - спросил Алекс, отправляя в рот последнюю оливку. - Пусть она поспит. Ты лучше выпей со мной.
   Мужик хотел было отказаться, но, заметив амфору, оживился, со вкусом выпил предложенный стаканчик и умиротворенно улыбнулся.
   - Давненько я такого винца не пробовал.
   Александр попросил принести еще оливок и воронку, чтобы перелить содержимое амфоры в бурдюк. Хозяин ушел. Юноша посмотрел на девочку. Она спала на узкой доске, повернувшись к нему спиной, и казалась сейчас особенно хрупкой и беззащитной. Алекс вздохнул, вспомнив ее реакцию на свой рассказ о богатых женихах.
   Вернулся трактирщик с миской и полым рогом. Вставив узкий конец в горлышко бурдюка, они перелили живительную влагу. А так как Александр выбирал себе емкость поменьше, в амфоре еще кое-что оставалось. Допив остатки, мужчины принялись, что называется, "базарить за жизнь", но тут с кухни прибежал чумазый парнишка с ошалелыми глазами, и трактирщик с сожалением покинул Александра, унося в качестве подарка пустую амфору.
   Юноша остался один. Ссутулившись, он сидел за столом и бессмысленно вертел в руках полупустую деревянную плошку. Вдруг вновь стало так тоскливо, словно наелся протухших пирогов. Вместо того чтобы поднять настроение, выпитое вино погрузило его в пучину жуткой депрессии. Откуда-то накатило чувство полного одиночества и ненужности. Захотелось все бросить, уйти в порт и наняться матросом на первый же попавшийся корабль, и хрен с ним с этим богатством и жертвоприношением! Чтобы как-то отвлечься от опасных мыслей, парень достал сумку и стал перебирать её содержимое. Вытащил точильный камень и принялся наводить лоск на без того бритвенно-острые ножи. Но и знакомое занятие не помогло обрести душевное равновесие. Пришлось просто брать себя в руки и силой воли задавить поднимавшуюся из глубины сознания муть безысходности. Немного посопротивлявшись, та ушла, но твердо пообещала вернуться.
   Когда трактир стал потихоньку наполняться народом, Алекс растолкал мирно спавшую Айри.
   - Пошли, - сказал он, накинув на плечо сумку.
   Девочка протерла глаза и сладко потянулась.
   - Уже пора?
   - Да, - кивнул юноша. - Солнце садится.
   По дороге Александру вдруг приспичило купить себе новый гребень, его старый почти полностью полысел, а отросшая шевелюра требовала надлежащего ухода. Так что в гостиницу они вернулись уже в сумерках. На скамейке привратника их дожидался озабоченный Треплос.
   - Где вы были?! - вскричал он. - Господин уже начал беспокоиться.
   - Он здесь? - вместо ответа спросил Алекс.
   Поэт взглянул на стражника, разговаривавшего с каким-то мужчиной, и тихо сказал:
   - Колдует.
   Александр понимающе кивнул. Втроем они прошли в обеденный зал. К ним тут же подскочила улыбающаяся Силла.
   - Мы будем ждать господина, - проговорил Алекс.
   Служанка пожала плечами и поспешила обслуживать других посетителей.
   - Удалось магу что-нибудь сделать для Нарона? - спросил Александр.
   Поэт пожал плечами.
   - Ходили с даросцами в городской совет к советнику Фроласу. Меня внутрь не пустили, я с носильщиками остался на площади. Долго ждать пришлось. Вышли довольные. Купцы собрались в честь нашего господина пир устроить, но он отказался. Тогда они его на обед потащили в дом их старшины. Ну и жлобы...
   Треплос презрительно сплюнул.
   - Нам даже по половине лепешки не вынесли. Хорошо, что у меня оказалось немного меди.
   Юноша посмотрел на Алекса и смутился.
   Но тот не стал спрашивать, откуда она у него взялась, коротко бросив:
   - Дальше.
   - Потом были в торговом доме Сентора Касса. Туда уже маг пошел один. Даросцы ждали у дверей вместе с нами.
   Поэт зло усмехнулся.
   - Мы с украми в тенечке устроились, а им толстопузым пришлось на солнцепеке стоять. Попотели в своих шерстяных одеждах. Тусет вышел, сказал купцам, что разговаривал о Нароне со старшим сыном господина Сентора и передал ему свои письменные показания. Теперь остается только дождаться суда.
   Он хотел еще что-то добавить, но тут появился шумно сморкавшийся жрец.
   Александр поднялся, вслед за ним встали и другие слуги.
   - Где вы были? - строго спросил келл, вытирая покрасневшие глаза.
   - Выполняли твой приказ, - поклонившись, ответил Алекс. - Сидели в трактире.
   Тусет окинул их внимательным взглядом.
   - Завтра мы покидаем этот город.
   Подошла радостно улыбавшаяся служанка и пригласила "уважаемого мага" занять столик для почетных гостей.
   Слугам принесли вареную говядину со специями, пиво и лепешки. Александр не спускал глаз с Силлы. К окончанию ужина ему, или его паранойи, показалось, что служанка как-то чрезмерно суетится и слишком часто оказывается у их столика.
   Резкий запах в номере почти исчез. От жаровни пахло какими-то цветами, а в комнатке слуг стоял густой аромат лаванды. Светильник в виде змеи с крышки сундука убрали. Тем не менее, терзаемый смутными сомнениями, Алекс от имени всех попросил у господина разрешение спать в большой комнате. Уставший жрец только махнул рукой. Треплос и Айри удивленно посмотрели на него, но возражать никто не стал. Девочка утащила тощий матрасик в угол, где и затихла, завернувшись в одеяло. Поэт устроился у окна на сквознячке. Александр, как подобает охраннику, лег возле кровати господина.
   То, что жрец и Треплос так быстро уснули, его не удивило. Оба они порядком устали. Один вел сложные переговоры с власть имущими и присутствовал на обеде в свою честь, второй прошагал полгорода за его носилками. Алекс тоже чувствовал, как стремительно наливаются свинцом веки, но объяснял это тревогами прошлой ночи и суетливым беспокойным днем. Насторожил его тихий храп Айри. Совсем недавно девочка проспала не менее трех часов и вдруг вновь так стремительно уснула.
   Александр оглядел притихшую комнату. В выходящее на галерею окно ярко светила луна, расчертив решеткой пол на квадраты. Во дворе с кем-то зло ругался привратник. Юноша достал свою сумку и вытащил свернутую в узел старую куртку. Он еще в Милете обмазал золотые флаконы с зельями Энохсета смолой, вывалял в песке и обмотал тряпками так, что теперь они походили на обычные камни. Чувствуя слабость и непреодолимое желание закрыть глаза, Алекс на ощупь отыскал пузырек с "универсальным противоядием". Дрожащими руками разрезал слой тряпок, обнажая крышку со значком похожим то ли на перевернутый украинский герб, то ли на раскинувшего крылья германского орла. Поднимаясь на ноги, парень неудачно оперся на табуретку, и та с грохотом упала на пол. Но в комнате никто не проснулся. Вот тут Александр испугался по-настоящему. Страх придал юноше сил. Вскочив, он на шатающихся ногах добрался до стола, где стоял кувшин с пивом и высокая глиняная кружка. Выдергивая зубами затычку, Алекс мучительно старался вспомнить рецепт приготовления лекарства. Что-то вроде "десять капель на десять дебенов вина или пива". Но вот как это надо пить, парень никак не мог вспомнить. Драгоценный продукт радланских виноградарей с бульканьем устремился в пивную кружку. Так, теперь нужно очень осторожно открыть флакон. Александр грязно выругался. Его руки дрожали как у алконавта со стажем. Пришлось пустить в ход зубы. Крышка чуть стронулась с места. Теперь её можно открутить и пальцами. Юноша затаил дыхание и повернулся к окну. Хорошо еще луна давала достаточно света. Наклонив флакон, Алекс шепотом считал: "Одна, вторая...". Он так и не смог вовремя остановиться, но, повернувшись в сторону, вылил одиннадцатую каплю на пол.
   В голове гудело, веки с упорством строителей Великой китайской стены наползали на глаза. Поставив флакон на стол, юноша схватил кружку и сделал большой глоток. Почему-то сразу перестали дрожать руки. Алекс спокойно завернул крышку пузырька и сразу вспомнил слова Энохсета: "Пить непрерывно в течение суток".
   В животе забурчало, отрыгнулось чем-то кислым, по всему телу выступил холодный пот, и закружилась голова. "Неужели старик обманул, и это не лекарство, а яд?" - с ужасом подумал юноша, едва не рухнув на пол от головокружения. Но в тот же миг стало легче. В голове прояснилось. Он сделал еще один маленький глоток. Желудок отозвался недовольным урчанием, вновь отрыгнулось.
   - Кажется, пока хватит, - пробормотал Александр, вытирая лоб. Он добрался до своего матраса и сел, прислонившись спиной к стене. Следующий глоток юноша сделал, когда луна подошла к краю выходившего на двор гостиницы окна.
   Лекарство действовало. Алекс обильно потел и беззастенчиво пользовался ночным горшком Тусета. Идти в уборную он не решился, опасаясь засады. Теперь Александр точно знал, что сегодня ночью их попытаются ограбить. Едва к нему вернулись силы, юноша осмотрел своих спутников. Внешне они ни чем не отличались от нормально спящих людей. Айри лежала, свернувшись калачиком и вздрагивая во сне. Треплос наоборот разметал в сторону руки и ноги. Тусет что-то непрерывно бормотал, дергая головой. У всех был нормальный пульс и ровное дыхание. Луна неторопливо ползла по усыпанному звездами небу. Её желтый глаз исчез из окна, выходившего на галерею, и в номере стало совсем темно. Алекс подумал, что это самое лучшее время для кражи. Он сидел на корточках, прикрывшись одеялом. Обнаженный меч лежал рядом. Напряжение первых часов стало спадать, юноша зевнул, потирая глаза. Но это была не прежняя сонная одурь, сковывавшая тело и разум, а нормальная реакция уставшего организма. Тем не менее, он осторожно подошел к столу и сделал еще один глоток вина. В узком окне на противоположной стене появился краешек луны. Стало светлее. Александр начал дремать, время от времени открывая глаза и прислушиваясь. "Неужели ошибся, и никто не придет? - лениво подумал он, зевая. - Тогда завтра я буду иметь бледный вид и лошадиную походку".
   Вдруг на галерее послышался легкий шум. Алекс встрепенулся. Зашуршал отодвигаемый засов, послышался негромкий скрип. Юноша быстро лег, притворившись спящим. Приземистый, почти круглый силуэт застыл на фоне дверного проема. Человек постоял, прислушиваясь, потом шагнул в комнату. "Толстяк в парике из человеческих волос!" - узнал его Александр. Нельзя сказать, что это оказалось для него неожиданным. Келлуанин медленно прошел по комнате, останавливаясь возле каждого из спящих. Юноша крепче сжал рукоятку меча и отвел взгляд, опасаясь, что незваный гость может его почувствовать.
   Видимо оставшись довольным осмотром, вор направился к циновке, загораживавшей проход в комнату слуг. Что-то тихо звякнуло, и Александр различил сквозь ткань тусклый огонек светильника. Еле слышно стукнулась о стену крышка сундука. "Открыл, - догадался юноша. - Теперь будет искать". Повинуясь неясному импульсу, он бесшумно поднялся, и пробежав на цыпочках мимо комнаты слуг, спрятался в тени за изголовьем кровати жреца. Видимо вор что-то расслышал. Шорох и тихое позвякивание металла прекратились. Наверное, толстяк прислушивался. Алекс присел и прикрылся серым одеялом, чтобы его бледная кожа не выделялась в темноте. Шуршание в комнате слуг возобновилось. Потом раздался негромкий хлопающий звук. Вор открыл футляр с папирусом, чья крышка плотно прилегала к стенкам. Еще сегодня утром Александр проверял его содержимое и обнаружил, что вместо двух листков, которые принес жрецу таинственный писец, там лежит один с совершенно другим рисунком. Значит, Тусет воспользовался его советом и перепрятал документы.
   Огонек погас. Толстяк вышел из-за ширмы, поправляя на плече небольшую сумку. Но вместо того, чтобы с чувством выполненного долга покинуть номер, вор шагнул к кровати, на ходу доставая из-за пояса кинжал. Алекс меньше всего ожидал такого развития событий и на долю секунды растерялся. Опомнившись, он отбросил в сторону одеяло, резко вытянул вперед руку с мечом и тихо рявкнул:
   - Назад.
   Толстяк пискнул словно раздавленная мышь, присел, отбил клинок кинжалом и побежал к выходу. Юноша не стал его преследовать. Неторопливой походкой он подошел к двери, выглянул на галерею. Где-то в темноте двора раздавался торопливый топот босых ног. Алекс осмотрел засов и обнаружил в двери крошечную дырку, ранее замазанную глиной. Очевидно, вор вставил в нее изогнутую проволоку. "И когда только успел?" - покачал головой юноша.
   Александр с гордостью окинул взглядом залитую лунным светом комнату. Его спутники, как ни в чем не бывало, спали оглушенные сонным зельем, а он вновь спас их шкурки. Укладываясь на тощий матрас, юноша с удовлетворением подумал: "Русские своих в обиду не дают!"
  
   Глава IX
   Верные слуги и благородные господа
  

Гарри и Рон поднялись с кроватей и

разняли двух эльфов, так как они

продолжали пинать и бить друг друга,

подогреваемые Пивзом, который летал

около лампы и визжал:

-- Ущипни его за шнобель и оттягай за уши...

Гарри Поттер и принц-полукровка

Джоан Кэтлин Роулинг

  
   Тусет задыхался, казалось, темнота вокруг стала вязкой и липкой, словно черный мед диких пчел. Он на ощупь пробирался вперед, стараясь хоть что-то разглядеть или расслышать в окружавшей его мгле. Вдруг показалось какое-то светлое пятно, выраставшее с каждой секундой. Жрец испуганно замер, глядя на мчавшийся на него огненный шар. Тусет вздрогнул и, зажмурившись, прикрыл лицо руками. А когда убрал ладони от глаз, увидел, что находится в просторной пустой комнате с низким потолком и голыми каменными стенами. В углах горели невысокие трехногие светильники. Под ногами тихо хрустнула пыль, покрывавшая толстым слоем каменные плиты пола.
   - Здравствуй, Тусет, - раздался звонкий женский голос.
   Жрец вздрогнул. В центре помещения появилась знакомая кровать, на которой, бесстыдно раскинувшись, лежала, подперев голову рукой, его жена, умершая много лет назад. Вернее такой она была в те годы, когда молодой выпускник храмовой школы сделался жрецом.
   - Эрасшем..., - только и смог пробормотать ошарашенный мужчина. За все годы, прошедшие после её смерти, супруга еще ни разу не являлась ему во сне.
   - Ты не рад? - вскинула тонкие, аккуратно выщипанные брови женщина. - Да, я знаю, что у тебя сейчас другая. Как же я ей сочувствую!
   - Зачем ты пришла? - с трудом скрывая беспокойство, спросил Тусет.
   - Решила предостеречь тебя, - губы жены скривились в гримасе, мало похожей на улыбку. - Ты связался с большими людьми, а у тебя нет для этого ни храбрости, ни ума. Они быстро разгадают жалкую уловку с поддельным папирусом, и твой мягкий хребет хрустнет под их золотыми сандалиями!
   Она звонко рассмеялась, тряхнув пышным париком, который погребен в гробнице вместе с ней.
   - Я понимаю всю опасность моего положения, - проговорил жрец. - Но надеюсь на помощь богов...
   Эрасшем перестала хихикать.
   - Спасибо тебе, что предупредила...
   - Ты думаешь, что я помогаю тебе?! - женщина села на кровати, её глаза сверкнули. - Жалкий червяк! Я пришла посмеяться над тобой. Во тьме так мало развлечений.
   - Что?! - вскричал Тусет. - Так ты явилась не с Полей Блаженных?!
   - Конечно, нет, глупец! - крикнула она, и презрительно фыркнув, откинулась на подушку, демонстрируя бывшему супругу прекрасное обнаженное тело.
   - Но почему, - растерянно проговорил жрец. - Я не пожалел серебра на гробницу, твоя мумия погребена в красивом кедровом саркофаге...
   - Я не прошла суда, тупица! - женщина вскочила на четвереньки и оскалилась, став похожей на разъяренную львицу. - И все из-за тебя!
   - В чем же я виноват?! - удивленно крикнул бывший муж.
   - В том, что я изменяла тебе, ничтожество! - Эрасшем вновь села, скрестив ноги. - Ты знал, что до свадьбы я жила с Барефубисом...
   - Мы все в молодости делали ошибки, - пожал плечами Тусет, начиная успокаиваться. Эрасшем и при жизни частенько устраивала скандалы. До встречи с Нефернут его семейную жизнь никак нельзя было назвать счастливой.
   - Самую большую ошибку сделал мой отец, когда пригласил тебя в дом! - продолжала бесноваться женщина.
   - Но ты сама говорила, что сотник не собирался на тебе жениться! - напомнил жрец.
   - Лучше быть любовницей льва, чем женой шакала!
   - Твой отец думал по-другому, - усмехнулся Тусет.
   - Я знаю, - женщина отвела взгляд и презрительно скривила губы. - Но ты даже не смог выпросить у него подходящую должность.
   - Хранитель библиотеки! - она горько рассмеялась. - Вот единственное, на что ты смог решиться! А отец тебе предлагал перейти в писцы к хранителю припасов сепаха.
   - Хранитель припасов был вор! - вскричал жрец.
   - Зато у его семьи есть дом, а не жалкая хижина! Сад, а не два десятка корявых яблонь!! Пруд, а не лужа с головастиками!!! - кричала Эрасшем. - И он мужчина, а не евнух!!!
   Тусет зло усмехнулся.
   - Наверное, ты не знаешь, но Марапуата казнили два разлива назад.
   - Для мертвых нет тайн, - фыркнула супруга. - Но государь, жизнь, здоровье, сила, не отнял у его семьи ни дом, ни сад.
   - Значит, ты хотела остаться богатой вдовой? - догадался жрец.
   - Больше всего я не хотела жить с тобой, - поморщилась женщина. - И при первой же возможности это делала!
   - Тебе было так плохо?
   - Хуже чем здесь! - тряхнула париком Эрасшем. - От твоего прикосновения меня тошнило! Твой голос, твой запах, даже твой вид вызывал отвращение.
   Женщина сморщилась и передернула плечами.
   - После каждой ночи с тобой я искала замену, чтобы скорее забыть твои бессильные объятия с настоящим мужчиной.
   - И много их было?
   Она звонко рассмеялась:
   - Даже больше, чем ты даже можешь себе представить! Среди них слуги и даже твой брат. Хотя он оказался еще противнее тебя!
   - Ты же могла уйти, - чуть помедлив, пожал плечами Тусет. - Почему продолжала жить со мной?
   - Куда?! - жена опустила глаза. - Отец вскоре умер. Братьям я не нужна. И еще мне нравилось обманывать тебя.
   Она вскинула голову и хитро прищурилась.
   - Думаешь, почему у нас так долго не было детей?
   - Боги...
   - Бессмертные тут ни причем, - жена раздраженно махнула рукой. - Я принимала зелье.
   - Но ты же умерла от родов! - вскричал пораженный жрец.
   - Это не твой ребенок, - захихикала Эрасшем. - Разве бальзамировщики не сказали, что у него была черная кожа?
   - Он был смуглый, - процедил сквозь зубы Тусет, начиная злиться. - Как моя бабка.
   - Ты хочешь верить в это?! - удивилась женщина. - Тогда ты еще больший глупец, чем я думала.
   Только тогда жрец догадался, кто перед ним.
   - Именем Ануба, Раа и Сета заклинаю тебя, исчадие тьмы! Исчезни, возвращайся в ничто и не позорь память моей Эрасшем! Она была красивой умной женщиной и никогда не изменяла мне!!!
   Визгливый хохот огласил подземелье. Кровать с демоном, принявшим облик бывшей супруги, исчезла в темном вихре. Тусет в изнеможении опустился на пол. В тишине, нарушаемой только треском угля в светильниках, оглушающим грохотом раздался легкий скрип. Он поднял голову и увидел в противоположной стене приоткрытую дверь, за которой ярко светило солнце.
   Старик с трудом встал и, пошатываясь, пошел через комнату.
   Он сразу понял, где оказался. Его сад. По выложенной кирпичом дорожке ему навстречу, сгибаясь под тяжестью большого угловатого мешка, спешила Айри. Тусет удивлено окликнул служанку, но та словно его не замечала. Почти у самых ног жреца она споткнулась, из мешка, звеня и подпрыгивая, покатились по дорожке бронзовые блюда и серебряная чашка. Грязно ругаясь, служанка бросилась их собирать, испуганно косясь на кусты, окружавшие прудик.
   - Ах ты, воровка! - закричал жрец и попытался ухватить её за волосы, но рука прошла сквозь тело девочки, не встречая сопротивления. - Немедленно верни мои вещи!
   Одно из блюд укатилось слишком далеко. Айри, махнув на него рукой, пыхтя взгромоздила мешок на спину. Тусет посмотрел на свои руки, потом попробовал поднять тарелку, украшенную выбитыми в бронзе иероглифами, прославлявшими щедрость Великой реки. Однако не смог даже почувствовать пальцами холод металла. "Здесь не я, а лишь мой дух!" - догадался жрец. Он слышал, что такое бывает и не только во сне.
   Со стороны дома послышался крик боли. Забыв о воровке, Тусет побежал в ту сторону и буквально сразу же остановился, с ужасом глядя на лужу крови, натекшую из-под разрубленного тела. Он сразу узнал старую Себенут. Служанка смотрела в небо ни чего не видящими глазами, а её рот застыл в жуткой гримасе.
   - Кто мог такое сделать? - пробормотал жрец, чувствуя, как холодная волна страха накрывает его с головой. Новый крик заставил его очнуться и поспешить в дом. Прямо на пороге лежала голова Минту. Труп садовника лежал сразу за дверью. В руке он сжимал тонкий дротик, которым в молодости охотился на антилоп. Убийца не только отрубил ему голову, но и нанес страшную рану на груди. Сквозь длинный широкий разрез белели перерубленные ребра.
   Тусет замер. Он видел только одно оружие, способное с такой легкостью резать человеческие кости. Подгоняемый ужасным предчувствием, старик вбежал в соседнюю комнату. И не смог сдержать криков ужаса. Его верный слуга Гебареф был порублен на куски. В центре комнаты над связанным телом молодой служанки Ренекау склонился перепачканный кровью Алекс и медленно разрезал ей живот своим страшным мечом.
   - Прекрати, негодяй! - взревел жрец и бросился на убийцу. Но забыв, что не имеет тела, просто пролетел сквозь охранника, потом через стену и вновь очутился в саду.
   "Где Нефернут?" - молнией вспыхнула мысль о наложнице. Тусет даже попробовал ее покричать, не желая осознавать бессмысленность этого.
   Он подбежал к воротам, когда Айри, испуганно оглядываясь, открывала их, чтобы вынести награбленное. Значит, до её появления они были закрыты, и никто не покидал дома. Подумав, жрец вернулся в сад. Вдруг он услышал шум, доносившийся из-за кустов, окружавших водоем. Тусет подошел ближе и узнал в переплетении тел свою любимую Нефернут и Треплоса. Левую сторону груди пронзила резкая рвущая боль, и старик закричал словно газель, увидевшая своего детеныша в пасти льва.
   Жрец резко открыл глаза, уставившись в украшенную росписью стену. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло, а лицо было мокрым от слез.
   - Айри,- прохрипел он, с трудом разлепив онемевшие губы. - Айри, где ты?
   Тусет повернулся на спину. Судя по всему, утро давно уже наступило. Из-за окон доносились звуки просыпающегося города. Громкие крики торговцев и водоносов, обиженный рев ослов.
   Собрав все силы, жрец рявкнул:
   - Айри! Алекс, Трепос? Где вы, бездельники?
   Но у "слушающих зов", кажется, заложило уши. Или они все сбежали, бросив господина? Тусет скрипнул зубами от злости и стал подниматься. Спустив ноги с кровати, он сел и тут же закрыл глаза, переживая приступ головокружения. Выдохнув, жрец огляделся и почувствовал, как пелена бешенства заполняет все его существо. Ни где не видно ни тазика для омовения, ни кувшинов с водой, ни полотенца.
   Слуги спали!
   - Мерзавцы! - рычал он, нашаривая посох, привычно оставленный у изголовья. - Забыли, кто ваш господин? Разбаловались, ленивые гиппопотамы!
   Но даже эти гневные вопли не заставили спящих бездельников проснуться.
   Подождав несколько минут, разъяренный Тусет подошел к Алексу, который спал ближе всех к его кровати. Юноша лежал, положив под голову кулак, и чему-то улыбался. Это окончательно взбесило жреца. Перехватив посох как копье, он замахнулся, целясь в мускулистый живот охранника.
   В последний момент тот открыл глаза и сумел увернуться. Окованный медью наконечник звонко ударил в пол.
   - Ты что, мудрец? - испуганно вскричал парень.
   Но Тусет уже не мог остановиться, продолжая тыкать в него посохом. Когда очередной удар достиг цели, и на боку Алекса появилась красная полоса, келлуанин не смог удержаться от победного крика.
   - Ага! Получил, сын осла и шакала! Вот тебе! Вот!
   Юноша рукой отразил очередной выпад и попытался встать на ноги. Обозленный жрец размахнулся, словно дровосек топором. Алекс, схватив одеяло, вскинул его над головой, защищаясь от опускавшегося посоха.
   - Ах ты так! - оскалился Тусет.
   Парень метнул ему в лицо одеяло. Жрец отшвырнул его в сторону. Воспользовавшись секундной заминкой, охранник ударил его под колено. Грохнувшись на пол, старик закричал, задыхаясь от гнева и возмущения:
   - Ты на кого руку поднял, гусь безмозглый!
   Юноша встал, поправил короткие штаны, в которых спал и, подойдя к жрецу, удивленно спросил:
   - Что с тобой, уважаемый мудрец?
   Лицо охранника показалось Тусету настолько отвратительным, что вместо ответа он вновь попытался ткнуть его посохом.
   - Да ты чего?! - юноша отскочил. - Совсем сбрендил?
   Вместо ответа жрец выдал новую порцию брани. Сам не понимая почему, он чувствовал к этому молодому человеку такую сжигавшую душу ненависть, что хотелось сейчас же его придушить.
   - Кто здесь орет, спать мешает! - раздался недовольный голос Треплоса.
   Он сидел на матрасе, держа на вытянутых руках скомканное одеяло Алекса.
   - Господин заболел! - крикнул охранник.
   - Да мне плевать! - отозвался поэт. - Какая сволочь одеялами кидается?
   - Ты глухой? - раздраженно бросил Алекс, отступая к поэту и не спуская глаз с лежавшего на полу жреца.
   Треплос легко и пружинисто вскочил, демонстрируя великолепное, полностью обнаженное тело. Радостно скалясь, он хлопнул охранника по плечу.
   - Ну, что?
   Алекс удивленно оглянулся и тут же получил удар кулаком в лицо. Поэт недаром считался одним из лучших борцов Милеты. Охнув, охранник пролетел через всю комнату, споткнулся о все еще спавшую Айри и упал спиной на сундук.
   Жрецу это показалось так забавно, что он громко и визгливо захохотал. Треплос посмотрел на него огромными красными глазами и оскалил в гримасе ровные хищные зубы.
   - Тебе смешно, старый пердун? Сейчас посмеемся вместе! Я давно мечтал начистить тебе морду!
   И он, поигрывая мышцами, направился к келлуанину. Тусет поднялся, сжимая посох, готовый разорвать молокососа, осмелившегося бросить ему вызов. За спиной поэта послышался металлический звон. Алекс с трудом поднялся на ноги, и сорвав со стены кадильницу, швырнул её в милетца. Поэт не успел увернуться. Бронзовая чаша попала в мускулистое плечо, заставив юношу зашипеть от боли и забыть о жреце.
   - Тебе мало, сопляк! - взвыл Треплос, бросаясь в атаку.
   Тусет не смог выдержать зрелища убегавшего врага. Издав воинственный клич, он ткнул поэта посохом в поясницу. Молодой человек с воем упал. Жрец воздел руку вверх и радостно заулюлюкал, словно в далекие дни молодости после удачного броска дротика в быструю антилопу.
   - Хороший удар, мудрец! - похвалил его охранник и тут же вскрикнул от боли. Выбравшись из-под одеяла, Айри схватила его за ногу и вцепилась зубами в икру. Глядя, как смешно прыгает Алекс, пытаясь сбросить крепко впившуюся девчонку, Тусет вновь зашелся в безумном смехе. Юноша схватил её за волосы, оторвал от себя и швырнул ее к двери. Айри привстала и, щеря окровавленные зубы, бросилась на Алекса. В пылавшем безумием сознании жреца промелькнула мысль, что хорошо бы напасть на мерзавца вдвоем, и он, перехватив посох, устремился вперед. Но паршивец ловко увернулся. Айри с разбега врезалась головой прямо в тощий живот Тусета, отбросив его к стене. Старик вытаращил глаза, и, открыв в безмолвном крике рот, стал сползать вниз. Девочка навалилась на него, красные сумасшедшие глаза приблизились к лицу жреца. Айри жадно облизала окровавленные губы. Старик с ужасом подумал, что еще миг, и она вцепится ему в глотку. Вдруг чьи-то сильные руки оторвали от него служанку.
   Алекс тряс ее за плечи и что-то кричал на незнакомом языке. Айри смачно плюнула ему в лицо, и ловко вывернувшись, отскочила в сторону, скаля зубы в кровавой ухмылке.
   - Я убью тебя, негодяй! - заревел, поднимаясь на четвереньки, Треплос.
   Видя, как испугался Алекс, Тусет вновь не смог удержаться от смеха. Охранник, подбежав к поэту, ударил парня ребром ладони по шее. Хрюкнув, тот вновь вернулся в горизонтальное положение.
   - Не трогай его! - завизжала Айри, через секунду повиснув на плечах Алекса. Обхватив его тело ногами, она одной рукой крепко вцепилась в волосы, а второй раздирала ногтями лицо.
   Несмотря на боль во всем теле Тусет хохотал как сумасшедший, наблюдая за их борьбой. Отчаявшись отцепить ее от себя, охранник рухнул на пол, спиной припечатав к нему служанку. Та взвизгнула, Алекс ударил ее локтем в бок. Айри разжала руки и ноги. Юноша вскочил, сгреб ее в охапку и подбежал к пустому сундуку. Распахнув крышку, он запихал туда вновь начавшую брыкаться девчонку. Вставив запор, Алекс рухнул на пол, вытирая окровавленное лицо. Одна из царапин прошла через глаз, он часто моргал и вытирал сочившуюся кровь.
   Вдруг безжизненное тело Треплоса дернулось.
   - Проклятый варвар! Ты умоешься слезами, когда я до тебя доберусь.
   Охранник всплеснул руками и разразился длинной тирадой на непонятном языке.
   - Пришла твоя смерть! - бубнил поэт, поднимаясь на трясущихся руках. - Шелудивый щенок!
   Алекс, прихрамывая на укушенную ногу, подошел к почти поднявшемуся милетцу. Рухнув сверху, он одной рукой крутил кисть Треплоса, а второй что-то нашаривал в своих коротких штанах, изо всех сил прижимаясь к голым ягодицам поэта.
   Жрецу случалось видеть мужчин, испытывавших страсть друг к другу, но никто из них не вел себя так бесстыдно в присутствии посторонних.
   - Отстань от него, извращенец! - прошипел Тусет, хватая ртом воздух.
   - Лежать, - рявкнул охранник, в его руках откуда-то появилась короткая веревка.
   Пыхтение, короткая возня, и руки Треплоса оказались крепко связаны за спиной. Алекс уселся рядом, и похлопав его по плечу, вытер пот.
   - Здоровый бугай.
   - Развяжи меня немедленно! - во всю мощь легких заорал поэт. - Ты мне не нравишься.
   Телохранитель, пошатываясь и поддерживая спадающие штаны, подошел к матрасу Треплоса, взял лежавшую на полу юбку и, вернувшись, запихал её в гневно распахнутый рот. Лишенный возможности протестовать гласно, поэт начал извиваться подобно змее.
   Почти пришедший в себя жрец опять захихикал, настолько смешными показались ему неуклюжие движения молодого человека. Алекс застонал, в который раз за утро выругался и словно мумию замотал поэта в одеяло. Так, что наружу торчали только голые ступни и голова с заткнутым ртом.
   Пользуясь тем, что охранник занялся Треплосом, жрец подвинул к себе посох, собираясь отомстить за поверженных слуг.
   Бормоча что-то под нос, парень стал шарить своей сумке. Боги не простят, если Тусет не воспользуется такой возможностью. Размахнувшись, жрец собрался изо всех сил ударить Алекса. Но длинный посох зацепился за потолок. Парень обернулся и проскочил мимо разъяренного промахом келлуанина.
   - На помощь! - дурным голосом заорал старик. - Хватай его!
   - Заткнись, баран! - вскричал в ответ юноша. У него в руках оказался ночной горшок. Мутный поток дурно пахнущей жидкости выплеснулся в Тусета. Обалдевший жрец выронил посох и стал протирать лицо. Алекс легко сбил его с ног, и, спеленав в одеяло, взгромоздил на кровать.
   - Мерзавец, продавший мумию отца! - шипел келлуанин, отчаянно моргая. - Ослиный помет! Пусть демоны тьмы вечно жрут твою черную душу.
   Перемазанный кровью, весь в синяках и ссадинах, поддерживая одной рукой то и дело спадающие штаны, юноша тяжело плюхнулся на табурет и налил в чашку вина. Взглянув на брызгающего слюной Тусета, Алекс устало предложил:
   - Может, выпьешь?
   - Ты избил моих людей! - прошипел жрец, кривя губы в злобной усмешке. - Я отомщу...
   - Эка тебя вставило, - покачал головой парень, сделал глоток и, качая головой, отправился в комнату слуг.
   - На помощь! - закричал Тусет, надеясь, что кто-нибудь из постояльцев или обслуживающего персонала гостиницы услышит его и избавит от постыдного плена.
   Алекс тушканчиком выскочил из-за циновки.
   - Чего орешь?
   - На п...
   - Не обижайся! - со злобной улыбкой юноша запихал ему в рот свернутую тряпку. - Сам напросился.
   Убедившись, что жрец способен теперь только злобно мычать. Алекс стал одеваться. Он едва успел натянуть штаны, как из-за входной двери послышался громкий голос хозяина гостиницы:
   - Господин маг! У вас все хорошо? Ничего не нужно?
   Телохранитель непонятно выругался и поспешил к выходящему на галерею окну. Тусет попытался позвать на помощь, но тряпка плотно сидела во рту, и него получилось только жалкое сипение. Жрец попробовал биться затылком о кровать, и этим привлечь к себе внимание. Но после второго удара сильно заболела голова. Тогда старик решил свалиться на пол. Возможно, шум падения привлечет внимание Караха. Вот только проклятый охранник умудрился привязать его ноги к кровати. После нескольких безуспешных рывков Тусет затих и невольно прислушался к разговору неблагодарного охранника и тупого владельца гостиницы.
   - Нет, уважаемый Карах, я не могу позвать господина.
   - Почему? - спросил тот с неприкрытым сомнением в голосе.
   - Он занимается магией и не велел себя беспокоить, - ответил Алекс.
   - У вас все в порядке? Почему ты в крови?
   - Жрец избил, - соврал парень.
   - За что? - все так же недоверчиво поинтересовался Карах.
   - Утром нечаянно отвлек его во время колдовства, - вздохнул лживый ублюдок.
   - А кто это там, в сундуке кричит? - задал новый вопрос хозяин гостиницы.
   - Маг служанку наказал, - продолжал клеветать на господина мерзавец. - Она проспала и забыла принести воды для умывания.
   - Так я прикажу.... - с готовностью предложил Карах.
   - Сейчас лучше господина не беспокоить, - понизил голос Алекс. - Весьма гневен. У него....
   Дальше жрец, как ни пытался, ничего разобрать не смог. Бившаяся в сундуке Айри, видимо, тоже услышала чужой голос и завизжала, срываясь на сип.
   - Отпусти меня, кособрюхий осел.
   - Чего это она так орет? - громко поинтересовался хозяин гостиницы.
   - Господин посадил с ней в сундук бешеного ёжика, - объяснил бесчестный лгун. - Вот она умом и тронулась.
   - И как же теперь? - продолжал любопытствовать Карах. - Сдаст её в храм Айти, как и всех сумасшедших?
   - Поучит маленько и расколдует, - пренебрежительно бросил охранник. - Ты же знаешь, что любой маг легко снимет наложенные им самим чары.
   - Это все знают, - фыркнул хозяин гостиницы. - Долго он еще будет колдовать?
   - Если тебе интересно, спроси сам, - любезно предложил Алекс.
   Тусет закричал во всю мощь легких, от напряжения его глаза готовы были выпрыгнуть из глазниц. Но тупой Карах так ничего и не услышал. Помолчав и похмыкав, он бросил:
   - Я подожду. Лучше скажу, чтобы принесли воды для умывания.
   - Пока не нужно, - отказался мерзавец. - Лучше пусть принесут хорошего вина.
   - Я распоряжусь, - согласился хозяин и тихо спросил. - Алекс, а где маг взял бешеного ёжика?
   - Магия, - гордо ответил лживый сын собаки.
   Телохранитель вернулся.
   - Что же нам с тобой делать, мудрец? - спросил он, присаживаясь на край кровати. - Пить хочешь?
   Жрец хотел гордо отказаться, но в горле пересохло как в Банарской пустыне, язык, казалось, покрылся толстой жгучей коркой. С трудом сдерживая душившую его злобу, старик кивнул. Алекс налил в чашку рубиново-яркой жидкости и поднес её к носу Тусета. Судя по аромату, это было великолепное радланское вино. Редкий гость даже на столах состоятельных нидосцев.
   - Проникся, что тебе предлагают? - усмехнулся Алекс. - Смотри, не выплевывай, оно дорогое.
   После этих слов он осторожно вытащил у него изо рта кляп и поднес чашу к потрескавшимся губам. Живительная влага полилась в пересохшую глотку, наполняя жреца новыми силами. Выпив, он попытался закричать, но вонючий шакал - охранник оказался начеку и вновь затолкал в рот тряпку.
   Парень пытался напоить и Айри, но девчонка так стойко сопротивлялась, что тот был вынужден вновь запихать ее в сундук. Гневно мычавшего поэта он просто угостил пинком в бок.
   Завернутому в одеяло Тусету становилось все жарче. Тело покрылось липким потом, заболел живот, и сильно потянуло избавиться от лишней жидкости. Тем временем Алексу принесли вино и лепешки, которые он не заказывал. И пока его господин страдал от давления в мочевом пузыре, негодяй спокойно подкреплялся. Чувствуя, что еще немного, и он опозорит звание второго пророка храма Сета, жрец просительно замычал.
   Видимо догадываясь в чем дело, юноша сразу бросил есть. Развернув одеяло, он ловко связал Тусету руки и посадил на горшок.
   Вернув жреца на кровать, Алекс спросил, глядя ему в глаза:
   - Что с тобой, мудрец?
   Тусет зарычал, услышав такой грубый и глупый вопрос.
   - Взгляни на себя, - парень поднес к его лицу серебряный диск зеркала. На жреца смотрело желтое лицо с выпученными, красными от лопнувших сосудов глазами.
   - Тебя опоили,... или околдовали, - так же негромко продолжал Алекс. - Борись с этим злом, мудрец. Ты же не мальчишка Треплос и не Айри. Ты служишь Сету. Попроси его о помощи.
   Может быть, повлияло зрелище своей перекошенной физиономии, или оказало благотворное действие хорошее вино. Но жрец почувствовал, как полыхающий в груди пожар злобы ко всем и всему начал потихоньку затухать. Чтобы окончательно прийти в себя, он начал молиться. Сначала Тусет обратился к Сету, потом к богу солнца Раа и к владыке царства мертвых Осирсу.
   Стало легче, и после второй чашки охранник не стал затыкать ему рот. Айри в своем сундуке уже не кричала, а монотонно выла на одной ноте. Треплос обгадился, и в номере отчаянно воняло. Алекс долго возился у своей постели, чем-то звякая. Жрец с кровати не мог видеть, что он там делает, и даже подумал, что охранник забыл о нем. Но вскоре Алекс нацедил ему третью кружку. Пропотев, Тусет спросил охранника, настороженно наблюдавшего за ним:
   - Почему это не подействовало на тебя?
   - Не знаю, - юноша пожал плечами. - Я всю ночь не спал, в уборную бегал, живот прихватило. Может поэтому? И нас ограбили.
   - Что? - встрепенулся жрец.
   - Взяли только папирус, - ответил Алекс.
   - Кто? - поинтересовался Тусет.
   - Один толстяк, - юноша насторожился и пододвинулся ближе. - Он тебя чуть не зарезал, хорошо, что я вовремя появился и помешал.
   - Ты его убил? - прошипел жрец, чувствуя, как мутная волна безумия вновь готова захлестнуть сознание.
   - Нет, - удрученно покачал головой Алекс. - Уж очень ловок оказался.
   - Налей мне еще, - попросил жрец.
   - Прости, мудрец, - развел руками парень. - Но радланского вина больше нет.
   Тусет улыбнулся.
   - Давай, какое есть.
   К полудню он почти пришел в себя. Обрадованный Алекс сходил за водой и тазом для умывания. Вытираясь, жрец вдруг замер, посмотрев на юношу.
   - Я знаю! - вскричал старый келлуанин. - Я точно знаю, чем нас опоили!
   - Правда? - встрепенулся охранник. - Как это можно вылечить?
   - Подай мне мою сумку, - стал он отдавать распоряжения. - Отправляйся на кухню, принеси меда, горсть муки и кувшин пива.
   Алекс умчался выполнять приказ, а Тусет разложил на столе свои зелья и священные амулеты. То, что произошло с ним и слугами, немного походило на "боевое безумие" укров. Шаманы некоторых племен Банарской пустыни готовят специальное снадобье из грибов, произраставших на помете верблюдов. Приняв его, воин переставал испытывать чувство страха, становясь безумно храбрым. Некоторые военачальники Келлуана пытались использовать это средство для своих солдат. Но оказалось, что оно делало человека страшно раздражительным, готовым вступить в смертельную схватку по малейшему поводу или без повода.
   Насколько помнил жрец, лучшим лекарством от этой дряни служил долгий сон. Приготовлением снотворного Тусет и занялся в первую очередь.
   - Мудрец, - окликнул его Алекс, приоткрыв дверь. - С тобой очень хочет поговорить уважаемый Карах.
   - Скажи, что мне некогда! - крикнул жрец, отмеряя костяной палочкой бурый порошок. - Я спущусь к нему попозже.
   - Благодарю, господин маг! - отозвался из-за спины телохранителя хозяин гостиницы. Юноша прикрыл дверь на засов и поставил перед стариком поднос с заказанными продуктами.
   Смешав нужные вещества, жрец отправился на кухню, где его встретил озабоченный Карах.
   - Что с тобой, господин маг?
   - Приболел, - ответил Тусет, поднося к огню медный кувшинчик на длинной ручке. - Кто-то пытался наложить на меня заклятие.
   - Что ты говоришь? - побледнел мужчина, облизывая пересохшие губы и воровато оглядываясь. - Кто бы это мог быть?
   - Не знаю, - пожал плечами жрец, следя за тем, чтобы его варево не кипело слишком сильно. - Мне почти удалось излечиться, осталось приготовить необходимое зелье.
   - Мне приказать, чтобы в номере убрались? - предложил хозяин гостиницы, все еще топчась рядом.
   - Я пришлю за служанками, - старик понюхал содержимое сосуда и удовлетворенно кивнул. - Не мог бы ты завтра одолжить нам повозку?
   - Вы съезжаете, господин маг? - с трудом скрывая облегчение, спросил Карах.
   - Да, - подтвердил жрец. - Я и так слишком задержался в Нидосе.
   Алекс открыл дверь и озабоченно проговорил:
   - Айри чуть не вылезла из сундука. Пришлось связать.
   - А что с поэтом?
   - Лежит как младенец, - усмехнулся юноша. - Мычит, таращит глаза и гадит.
   Несмотря на серьезность ситуации Тусет не смог удержаться от улыбки.
   - Сейчас мы их успокоим, - сказал он, выливая зелье в чашку.
   Теперь осталось разбавить его пивом, как следует размешать, и лекарство готово. Оно обеспечит слугам долгий и спокойный сон.
   Попробовав полученный раствор на язык, жрец посмотрел на юношу.
   - С кого начнем?
   - А что это, мудрец? - поинтересовался тот.
   - Снотворное, - ответил старик. - Они уснут и проснутся здоровыми.
   - Надеюсь, - пробурчал юноша. - Давай испробуем его на Треплосе? Он покрепче.
   Тусет согласно кивнул.
  
   Айри очнулась от рези в мочевом пузыре. Кругом стояла кромешная тьма. Только сквозь плетеную циновку, завешивавшую вход, светился робкий, желтоватый круг. Девочка с удивлением поняла, что находится в комнате слуг. Хотя четко помнила, что ложилась в углу спальни господина.
   Айри так толком и не поняла, что ей снилось, но твердо знала, что это был кошмар. Она с кем-то дралась, даже, кажется, кусалась, потом её посадили в тюрьму. А дальше наступил полный провал в памяти.
   Вскочив, девочка опять рухнула на пол от резко нахлынувшего головокружения. Послышались тяжелые, шаркающие шаги. Откинув циновку, на нее смотрел Тусет, держа светильник в поднятой руке.
   - Господин, - робко улыбнулась служанка. - Я просто упала.
   Он протянул ей руку и помог подняться.
   - Благодарю, господин, - поблагодарила Айри, и подхватив с пола платье, прошмыгнула мимо него. В большой комнате у стены, тихонько похрапывая, спал Алекс. Неподалеку от входной двери лежало скомканное одеяло и тощий матрас.
   Дверь в номер оказалась открытой. Девочка торопливо выскочила на галерею. Ей навстречу по лестнице, крепко держась за перила, поднимался Треплос. Когда они встретились, Айри вздрогнула. Красивое лицо поэта пожелтело и осунулось, под глазами набрякли мешки, а глаза сузились и покраснели. Он взглянул на неё и, поежившись, прошел мимо, не сказав ни слова.
   - Сильно перепил вчера, Треплос? - не могла не уколоть его девочка.
   - На себя посмотри, страшилище, - буркнул в ответ поэт.
   Облегчившись, она вернулась в номер. Жрец сидел в кресле и что-то шептал, закрыв глаза и покачивая головой. Перед ним на столе стояли священные фигурки, и лежала большая лепешка. Только тут Айри почувствовала, как голодна. Сглотнув слюну, она остановилась в дверях комнаты слуг. Тусет открыл глаза.
   - Поешь, - он указал на лепешку. - В кувшине должно остаться пиво, если поэт все не выпил.
   - Благодарю, господин, - девочка с жадностью накинулась на еду.
   Прожевав кусок и запив его пивом, Айри огляделась. В комнате многое изменилось. Куда-то исчез один из сундуков, на полу лежали другие циновки, и даже тлеющие благовония не могли перебить тяжелый запах.
   - Что здесь случилось, господин? - робко поинтересовалась девочка, ломая лепешку.
   - Нас опоили, - мрачно ответил Тусет, глядя куда-то поверх её головы. Айри невольно оглянулась. У стены, завернувшись в одеяло, сидел Треплос и мелкими глотками пил пиво, держа кружку в дрожащих руках.
   - Кто? - понизила голос девочка. - И зачем?
   - На вас наслали безумие, чтобы обвинить в моей смерти, - проговорил жрец, мрачно глядя на неё.
   - Как это? - изумилась девочка.
   - Нас опоили зельем, вызывающим колдовской сон, - стал рассказывать жрец. - После него людьми овладевает демон безумия, заставляя убивать. Услышав шум, хозяин вызовет стражу, которая перебьет тех, кто остался в живых, или отправит в храм Айти. Только я к тому времени был бы уже мертв.
   - Почему? - испуганно пискнула Айри, перестав жевать.
   - Опасаясь, что снадобье может на меня не подействовать, кто-то подослал убийцу с ножом, - пояснил Тусет. - Ночью его случайно спугнул Алекс. А утром вы с Треплосом превратились в безумцев и набросились на меня.
   - Я была сумасшедшей? - пробормотала девочка, оглядывая покрытые ссадинами руки. Задрала платье и с изумлением увидела большой синяк на боку. Тронула его пальцем и сморщилась от боли.
   - С тобой пришлось повозиться, - усмехнулся Тусет, глядя на её манипуляции. - Ты ругалась, дралась и шипела как дикая кошка.
   Айри побледнела и, кивнув на спящего охранника, тихо спросила:
   - Он тоже?
   - Алекс очень сильный молодой человек, - уклончиво проговорил Тусет. - Наверное, поэтому на него снадобье подействовало не так сильно.
   - Благодарю, господин, за то, что вылечил нас, - девочка отложила еду и низко поклонилась. - Ты великий мудрец.
   - Это мой долг, - отечески улыбнулся жрец. - Иди, отдыхай, завтра утром мы покинем этот город.
   - А ты спал ли сегодня? - озабоченно спросила Айри.
   - Я достаточно отдохнул, - заверил её Тусет.
   Вернувшись в комнатку слуг, девочка попыталась хоть что-нибудь вспомнить. Но перед глазами мелькали только какие-то несвязанные картинки. Да она, кажется, действительно с кем-то дралась и даже ударила господина головой в живот. Вот только он почему-то голый плясал, потрясая посохом как копьем? Не зная, что думать, она привычно помолилась Сету, и бог мудрости послал ей благодатный сон без тревог и сновидений.
   Айри проснулась ни свет ни заря. Все, кроме Алекса, спали. Охранник развалился в кресле, положив ноги на стол, и что-то плел из обрывков веревки. Заметив её, он прижал палец к губам.
   - Тихо.
   Девочка понимающе кивнула. Быстро одевшись, она обменялась с юношей парой слов и убежала на кухню за принадлежностями для умывания.
   Тусет поднялся поздно и в дурном настроении. Но, увидев, что таз, горячая вода и бритва уже приготовлены, немного смягчился.
   Айри очень старалась, брея ему голову и, кажется, на этот раз господин остался доволен. Он заказал завтрак в номер. Вместе со служанками пришел Карах.
   Похваливая финики и лепешки, Тусет велел Алексу достойно отблагодарить хозяина за гостеприимство. Девочка видела, как дрогнуло лицо охранника, но он безропотно принес серебряное ожерелье. "Так от моего приданого ничего не останется. Надо будет как можно скорее разделить сокровища", - озабоченно подумала служанка.
   Кланяясь и прижимая украшение к груди, Карах вышел, пообещав сейчас же приготовить повозку.
   Жрец удовлетворенно рыгнул, отставляя кружку в сторону.
   - Алекс, - обратился он к мрачно жующему юноше. - Я часто пользовался твоим имуществом...
   Тот молча пожал плечами.
   - Это неправильно, - продолжал Тусет, беря в руки свою сумку. - Господин не должен обирать своего слугу.
   Жрец протянул юноше золотую палочку толщиной с палец и длиной дюймов в десять.
   - Благодарю, мудрец, - поклонился озадаченный юноша.
   Весьма довольный собой жрец приказал слугам готовиться к отъезду. Айри подошла к охраннику.
   - Ты обещал поделить богатство, - напомнила она ему. - Давай сейчас это сделаем?
   - Хорошо, - с готовностью кивнул юноша.
   Он не мешал ей отобрать себе в приданое самые ценные вещи, но не отдал ни одного драгоценного камня.
   Привлеченный их спором, в комнату вошел Тусет.
   Айри не утерпела и высказала ему все, что думает о скупости телохранителя. Жрец удивленно посмотрел на юношу.
   - О каких драгоценных камнях она говорит.
   - Очевидно об этих, - Алекс показал на богато украшенное ляпис-глазурью ожерелье.
   Обозленная девочка, задохнувшись от возмущения, открыла рот, чтобы возразить, но заткнулась на полуслове. Взгляд, который метнул на нее Алекс, был страшен. Айри вдруг вспомнила, с каким пугавшим хладнокровием этот молодой человек убивал, и послушно кивнула.
   - Его можно разделить, - предложил Тусет и показал как.
   - Не стоит портить хорошую вещь, мудрец, - покачал головой Алекс. - Пусть забирает, а я возьму себе вот этот кинжал. Согласна?
   - Да, - кивнула девочка.
   После этого маленького происшествия делёж пошел гораздо быстрее. Вскоре Айри с удовольствием смотрела на полный сундук. Теперь она ни одной безделушки не позволит взять отсюда. Это её приданое, гарантия выгодного замужества и счастливой семейной жизни. Пришел слуга доложить, что повозка готова, и можно грузить вещи.
   Спустившись во двор, девочка услышала чей-то жалобный крик, долетавший с улицы. Вдвоем с Треплосом они взгромоздили на повозку сундук жреца.
   - Кто это там воет? - спросил поэт у возчика.
   Тот фыркнул.
   - Ранв, привратник. Господин его вчера выгнал.
   - За что? - поинтересовалась Айри.
   - Подрался с наемниками и обозвал господина "жирным бараном".
   Мужчина захихикал.
   - А сегодня с утра стоит на коленях, просит прощения. Кричит, что его околдовали.
   Слуги Тусета переглянулись и поспешили за остальными вещами.
   Карах тепло попрощался со знатным постояльцем, облегченно вздохнув, когда за ним закрылись ворота гостиницы.
   Они направлялись в Хлебный порт. К его причалам постоянно пристают большие корабли, перевозящие главное богатство Келлуана - пшеницу и ячмень. Отсюда зерно шло в либрийские колонии, в ольвийские королевства и даже на далекие холодные берега халибского моря. Другие товары: золото, ткани, ювелирные украшения, экзотические благовония и редкие животные составляли лишь малую часть от общего объема торговли.
   Как и в день прибытия в Нидос Тусет отказался сесть на повозку, и надменно вскинув голову, шел пешком прямо за Алексом, который расталкивал прохожих, забывавших уступать дорогу важной персоне. Следом за жрецом такой же важный вышагивал осел, потряхивая ушами. На повозке рядом с зевавшим возницей сидела Айри, положив руку на свой сундук. Замыкал шествие Треплос с мечом за поясом, старавшийся выглядеть независимо и грозно, как и подобает верному слуге благородного господина.
  
  
  
   Часть 3
  
   Шторм
  
   Глава I
   Воды благословенного Лаума
  

"Хогварц Эскпресс" безостановочно

двигался на север, и пейзаж за окном

постепенно становился всё более

диким и к тому же мрачным,

поскольку облака на небе сгущались.

Гарри Поттер и Тайная Комната

Джоан Кэтлин Роулинг

  
  
   Это судно совсем не походило на корабль Нарона. Меньшего размера, без палубы, с двойной мачтой, напоминавшей перевернутую букву "V", прикрепленную к бортам, оно имело двадцать гребцов и большой свернутый парус. Капитан стоял на носу и громкими криками отдавал команды рулевому, ворочавшему парой широких весел.
   Александр с удивлением заметил, что одетые в одни набедренные повязки матросы не носят париков, обходясь собственными коротко подстриженными волосами.
   В отличие от подчиненных, капитан щеголял в белой юбке и красивом парике, украшенном золотыми заколками. Рядом с ним расположился второй пророк храма Сета в Абидосе. Опираясь на посох, Тусет с нетерпением вглядывался в горизонт, ожидая появления родных берегов Келлуана.
   Его слуги сидели среди огромных бухт кожаных канатов, которые капитан должен доставить в Уразские каменоломни и на стройки Амошкела.
   На горизонте появилась неровная цепь зеленых пятен.
   - Лаум, - тихо проговорила Айри, - Я слышала, что эта река самая большая в мире, и она течет из центра земли.
   - Вранье, - пренебрежительно отозвался Треплос. - Это кровь отца богов Таруса. Его ранил в поединке царь богов Керун. Он упал на край земли и вечно истекает кровью. Когда раны затягиваются, Керун присылает железного орла, который вновь разрывает его тело. Тогда Лаум разливается.
   - В Келлуане слыхом не слышали ни про какого Керуна и его отца, - фыркнула девочка. - У нас свои боги.
   Александр вполуха слушал диалог спутников и размышлял над вчерашним происшествием. Он разгадал план неизвестных врагов. Проснувшись, слуги должны были передраться между собой. На них же собирались свалить и безвременную смерть жреца, которого для надежности собирались прирезать еще ночью. Не случайно вор не взял ничего из сокровищ, кроме футляра с папирусом. Ограбления нет, есть сошедшие с ума слуги, убившие господина. И волки сыты: Тусет мертв, документы пропали. И овцы целы: никто ни причем, во всем виноваты рехнувшиеся простолюдины.
   Юноша усмехнулся.
   "Вот тебе и примитивное общество. Похоже, враги мудреца люди умные и хитрые. Тем более, нужно как можно скорее отсюда смотаться. Принесу жертву и до свидания, Тусет. Переберусь в Нидос. А может, воспользуюсь советом Энохсета и поселюсь на Дедиловых островах. Куплю корабль и буду путешествовать, пока не надоест. Средства, как говаривал незабвенный кот Матроскин, у нас есть. Только бы ума хватило".
   Придя к такому решению, Алекс огляделся. Моряки продолжали налегать на весла. Навстречу кораблю плыл караван низко сидящих в воде судов. Юноша с удивлением заметил, что большие сильно выпуклые паруса привязаны не к нижней рее, а к бортам.
   - Это пограничная крепость, - раздался сбоку голос поэта.
   Приобняв Айри за плечи, он показывал ей что-то впереди. Александр глянул в ту сторону и увидел среди зеленого моря прибрежных зарослей большое белое пятно.
   Их корабль проплыл мимо песчаной мели с редкими кустарниками. Это была первая земля, встреченная ими после отплытия из Нидоса. Повинуясь команде капитана, рулевой навалился на весло, поворачивая вправо. Скоро они поравнялись с судами каравана. Моряки приветствовали друг друга радостными криками.
   Сидевший ближе всех к Алексу худой высушенный солнцем келлуанин с копной седых волос заорал, не переставая грести:
   - Гебзэс старый мошенник, ты не забыл, что проиграл мне кувшин пива?
   - Ты жульничал, Лаумту! - донеслось с проходившего мимо корабля. - Пей мочу старой ослицы!
   Несмотря на явное оскорбление, матрос захохотал, демонстрируя редкие кривые зубы.
   - Играть надо уметь! Слабак!
   - С тобой никто больше не станет играть, грязный обманщик! - проорали в ответ.
   - Мы еще встретимся, пьяница, продавший циир своего отца! - отозвался Лаумту, привстав на скамейке.
   - Жду, не дождусь... последние слова угасли в многоголосом хохоте матросов.
   "Мир разнообразен, а люди одинаковы", - про себя усмехнулся Александр.
   Судно потихоньку втягивалось в устье огромной реки. Вода за бортом стала светло - желтой, кое-где появились лодки, как две капли воды похожие на ту, что была у Энохсета на острове. Щуплые рыбаки забрасывали сети или выбирали рыбу.
   Крепость неторопливо приближалась. Стало видно искусственную насыпь, поросшую низкой травой, белые, расписанные яркими красками стены. Даже с такого расстояния хорошо различалась коричнево-красная мужская фигура в набедренной повязке, широченном ожерелье и головном уборе, напоминавшем перевернутое ведро. В одной руке нарисованный великан держал топор с широким лезвием, в другой - пучок маленьких извивающихся человечков. За невысокими зубцами мелькали фигурки воинов. Алекс обратил внимание на отсутствие башен. У широких, гостеприимно распахнутых ворот возвышались два высоких флагштока с ярко блестевшими на солнце наконечниками. Длинные красно-черные флаги лениво полоскались на легком ветерке. Внезапно открылась широкая протока, где по причалу ходили вооруженные воины, а рядом чуть покачивались на воде два корабля.
   Капитан что-то крикнул, и матросы дружно затянули песню:
  

Когда прибываешь ты, о Лаум,

Тебе приносят жертвы,

Приводят быков на заклание,

И птицу кормят для тебя,

Ловят львов тебе в пустыне,

Приносят тебе прекрасные подарки.

И так же приносят жертвы Лауму,

Как подобает каждому богу:

Небесные ароматы, быков, и других мелких животных,

Птиц, огонь.

  
   Люди пели с воодушевлением, искренне, улыбаясь, и радостно поглядывая друг на друга. На сколько понял Александр, это какой-то религиозный гимн или молитва. Прослушав первый куплет, он потерял к ней всякий интерес и стал рассматривать окрестности. Вокруг плавали, летали и сидели на деревьях в прибрежных зарослях разнообразные пернатые. Белокрылые чайки, цапли с длинными ногами, какие-то незнакомые белые с черными шеями кривоклювые птицы пронеслись над кораблем, и матросы запели еще громче, радостно кивая головами им вслед.
   Одна из них села на блестящий покатый камень, еле торчавший из воды метрах в ста от судна. Вдруг птица с протестующим криком поднялась в воздух. Риф или скала ушел под воду, и тут обнаружилось, что у него есть безобразная голова с маленькими ушами и большой пастью, украшенной солидными клыками. Рядом появилась другая голова, только гораздо меньше. А чуть в стороне всплыла башка побольше.
   Раскрыв от удивления рот, Алекс наблюдал, как семейство бегемотов плывет ближе к зарослям. Забыв обо всем, юноша стал пристальнее вглядываться в стену кустов и камыша, тянувшуюся по берегу. В одном месте ему удалось увидеть дикого кабана, проводившего их корабль равнодушным взглядом, в другом мелькнуло в зарослях пятнистое тело дикой кошки, скорее всего леопарда. Почти у самых весел раздался громкий плеск. В мутных волнах на миг появилась длинная зеленая туша, раздался удар хвостом о воду, и большущий, не менее трех метров крокодил скрылся в глубине.
   - Бог Себер тоже приветствует тебя, мудрец! - закричал кто-то из матросов.
   Простерев руки над водой, жрец громко проговорил:
   - Хвала Себеру богу разливов! Хвала великому Лауму отцу всех рек, кормильцу Келлуана.
   Команда дружно подхватила эти здравицы.
   "Кричать у них получается лучше, чем петь", - усмехнулся Александр.
   Они пыли все дальше, встречая на своем пути рыбачьи лодки и большие суда. Как и Нарон, этот капитан не решался плавать ночью. Вечером они пристали к мысу, свободному от зарослей. Корабль привязали к вбитому в мягкий берег колу, а команда расположилась на отдых.
   Айри с Треплосом разложили палатку жреца. Алекс сходил вместе матросами к колодцу, выкопанному среди зарослей метрах в ста от реки, и принес чистой воды. Разожгли костер, но вопреки его ожиданию, никто не собирался готовить. Капитан раздал всем по горсти фиников с черствой лепешкой, и все! Быстро проглотив скудный ужин, матросы стали укладываться спать, кто на циновках, кто прямо на голой земле, только у капитана имелось толстое одеяло из грубой верблюжьей шерсти. Слуги жреца погрустнели. Треплос с отвращением выплюнул косточку в темноту и что-то пробурчал себе под нос. Александр отыскал в своих вещах купленного еще в гостинице жареного гуся и предложил Тусету разделить с ними трапезу. Немного подумав, господин согласился присоединиться к жующим слугам.
   Матросы добросовестно делали вид, что спят, но бурчание голодных желудков в вечерней тишине выдавало их с головой. Только капитан, как и положено начальнику, спал, повернувшись к искусителям тощей задницей. Всю ночь караульным приходилось поддерживать огонь. Заросли вокруг кишели жизнью. Кричали ночные птицы, с шумом пробирался по кустам бегемот, рычали хищники, и тонко, противно пищали комары, которые удивительно больно кусались. Так, что прошедшую ночь никак нельзя было назвать приятной. Алекс почти не спал, безуспешно воюя со злобными крылатыми кровососами. Тусет спокойно похрапывал в своей палатке. Поэт тоже то и дело звонко хлопал себя по телу. Хрупкая Айри, закутавшись в одеяло, как-то умудрилась выспаться. Удивительно, но никто из матросов за всю ночь даже не почесался! Утром с реки потянуло ветерком, сдувшим мелкую летающую мерзость, и Александр задремал. Но долго отдыхать ему не дали. Пришлось вставать, убирать палатку, грузить сундуки. Матросы с удовольствием купались в реке, ожидая, пока пассажиры занесут обратно на корабль свои вещи. Алекс тоже хотел окунуться, чтобы прогнать сон. Но вода оказалась слишком теплой и не давала бодрости.
   Неудивительно, что через час он плюнул на все и, свернувшись клубочком, примостился среди пахнущих рыбой кожаных канатов, приказав Айри разбудить его, "если что".
   А когда проснулся, пейзаж на берегу уже изменился. В сплошной стене зарослей то и дело стали попадаться проемы. То узкая тропинка, уходящая от маленького причала, то широкая прогалина, за которой виднелись возделанные поля с копошащимися на них светло-коричневыми фигурками крестьян и дома за невысокими стенами. На реке появилось множество лодок, большинство из которых оказались не деревянными, а связанными из пучков тростника. Некоторые из таких судов достигали двадцати метров в длину.
   Треплос и Айри сидели бок о бок, о чем-то оживленно беседуя.
   "Быстро же они помирились", - с неясным раздражением подумал Александр, потягиваясь и глядя в ту сторону, куда устремили свои взоры его спутники.
   Им навстречу, распустив большущие полосатые паруса, медленно плыл караван. С каждой минутой становилось яснее, что ни к рыбакам, ни к перевозчикам грузов эти суда не имеют никакого отношения. Скорее уж к прогулочным яхтам. На переднем корабле, расписанном красными, черными и синими полосами, под полотняным навесом в окружении слуг сверкала драгоценностями какая-то важная персона.
   Алекс окончательно продрал глаза и стал внимательно наблюдать за подплывавшей "яхтой бизнес класса".
   Щуплый, как и большинство келлуан, мужчина в ослепительно белой юбке сидел на кресле с высокой спинкой и подлокотниками. На шее, груди, руках и ногах блестели многочисленные украшения. На голове красовался странный головной убор, напоминавший платок или даже скорее бандану с торчавшими в сторону треугольными "ушами".
   "Креативно, - усмехнулся Александр. Нечто подобное он видел в фильме про Древний Египет. - Интересно, а пирамиды тут есть? Надо будет спросить у Тусета".
   Судно важной персоны приблизилось настолько, что стало можно разглядеть лица пассажиров. Сам начальник был явно пенсионного возраста. Морщины глубоко прорезали сухое лицо с маленьким прямым носом и плотно сжатыми губами. У его ног сидели две молоденькие девушки, не обремененные одеждой, зато щедро украшенные золотом. Драгоценный металл сверкал в заколках длинных париков, на смуглых руках и стройных ножках.
   Сбоку от кресла стоял молодой паренек в белой набедренной повязке и обмахивал господина веером из пышных черно-белых перьев. Второй слуга такого же возраста держал в руке блестящий поднос, на котором красовалось блюдо с виноградом. Старик отрывал по ягодке и поочередно угощал сидевших у ног девушек. Те улыбались, влюбленными глазами глядя на господина.
   За спинкой кресла толпились еще человек пять свиты. Из которых выделялись два чернокожих укра, за плечами которых торчали рукоятки мечей. "Секьюрити", - догадался Алекс и стал наблюдать за капитаном. Когда их судно поравнялось с "прогулочной яхтой", тот приветственно взмахнул рукой и поклонился. "Важная шишка" кивнул, не переставая кормить красавиц виноградом.
   Александр вспомнил рассказы Энохсета о своей родине. Как он понял, в Келуане практически отсутствовала "родовая аристократия". Даже титул здешних князей - сепахов даровался исключительно волей Келл-номарха, правда, из членов одной семьи. Но, учитывая, что наследником может являться любой из законных сыновей, выбор у государя был всегда. Бывший писец не раз подчеркивал, что владыки редко пользовались этим правом, обычно "утверждая" сепахом того, кому завещал титул предыдущий князь.
   Больше никаких аналогий с империей Тонго Алекс не нашел. Вся жизнь Келлуана вертелась вокруг фигуры Келл-номарха. Он являлся не просто королем, императором, президентом и папой римским в одном лице, а считался "живым богом". Получал вполне божественные почести и обладал в глазах жителей страны такой же властью. Земля, все, что на ней росло, стояло, бегало и летало над ней, так же принадлежало Келл-номарху, который как бы "отдавал ее в аренду" тем же князьям или тому, кого считал достойным такой чести. Никаких тебе "сегунатов" и прочей феодальной вольницы. Захотел владыка - одарил, захотел - отобрал. Но, если судить по словам Энохсета, государи всегда проявляли осторожность и благоразумие в решении земельных вопросов. Видимо хорошо усвоили правила обращения с неограниченной властью за тысячелетнюю историю страны.
   Единственным отличием благородного человека от простолюдина в Келлуане являлось то, что его нельзя подвергать телесным наказаниям без решения суда.
   Как понял Александр из путанных объяснений Энохсета, крестьяне здесь жили на положении полукрепостных. Являясь собственностью Келл-номарха, они могли идти путешествовать куда угодно по его стране до тех пор, пока не обзаводились семьей. С этого времени с них начинали брать налоги, и они принадлежали землевладельцу, либо непосредственно владыке.
   Вспомнив свою жизнь в Тонго, Алекс тогда сказал, что лучше не жениться и оставаться всю жизнь свободным. Бывший писец посмотрел на него как на сумасшедшего.
   - Если не будет детей, кто же тогда похоронит тебя, глупец? Кто выполнит все обряды и заплатит жрецу за церемонии? Кто принесет на твою могилу еду и питье, чтобы душа всегда оставалась рядом с телом и могла вернуться в него? Или ты хочешь, чтобы она неприкаянно бродила в ночи, лишенная памяти?
   Александр несколько стушевался и ничего не смог возразить.
   Еще сильнее удивился он, когда узнал, что любой мужчина мог стать благородным, дослужившись до определенной должности. Причем эти ступени властной иерархии сильно отличались в разных учреждениях, храмах и даже княжествах.
   Для того чтобы сделать подобную карьеру, мальчик должен в первую очередь научиться читать. Богатые родители нанимали учителей в дом. Те, кто победнее, отправляли сыновей в одну из великого множества школ, открытых при храмах, государственных учреждениях и княжеских дворах. Платили за обучение едой или другими продуктами своего труда. Так, что каждый более-менее зажиточный крестьянин мог дать образование своему сыну. Обучение не имело четких сроков. Но, как правило, если мальчик не постигал грамоту за три-четыре года, отец забирал его из школы в дом пахать землю и ухаживать за скотом.
   После получения "начального образования" наступала тяжелая пора ученичества "на местах". Юноши становились помощниками писцов, зачастую превращаясь с обычных слуг. Они не получали за свой труд ничего, кроме того, что выделял им наставник. Именно с этой хлопотной и тяжелой должности начинался для молодого человека путь к вершине власти. Большая часть так внизу и оставалась. Тем более, Энохсет не раз говорил, что во всех учреждениях, военных, гражданских и жреческих пышно цвела семейственность. Сыновья наследовали должности отцов. Однако при наличии таланта, трудолюбия и везения можно было сделать неплохую карьеру. До сих пор в Келлуане помнят мудреца, строителя и врача Энхатама, что служил великим визирем при Джежефгорне XIX почти тысячу лет назад. Мальчик - сирота, отправленный в школу своим дядей, проявил такие способности, что стал великим визирем, вторым лицом в государстве. С его именем связаны постройки великолепных храмов в Амошкеле и многочисленных каналов. Говорят, он был последним, кому удалось прочесть Книгу Сета.
   Воспоминания Алекса прервал восхищенный вздох Айри. Девочка сбросила со своего плеча руку Треплоса и во все глаза смотрела за проплывавшим судном. Оно двигалось сразу за кораблем "большого человека". На носу возле двойной мачты стоял широкий навес из яркого светло-зеленого полотна. В его тени на просторной кушетке возлежала, подперев голову рукой, пожилая женщина, задрапированная в многослойные полупрозрачные материи, с блестящей диадемой на черном парике. Возле неё сидела молодая девушка, почти девочка, в платье с открытой грудью, которую прикрывали широченные бусы из ляпис-лазури и цветного стекла. Три молодые "очаровательно раздетые" служанки держали над ними опахала из ярких перьев. Судя по всему, это супруга и дочь "важной шишки". Девочка играла с кошкой, не обращая внимания на проплывавший мимо корабль.
   За эти судном двигались еще четыре - нагруженные мешками, корзинами, живыми гусями и телятами, а так же мебелью.
   "Начальство во все времена путешествует с комфортом", - усмехнулся Александр, глядя на последнюю лодку каравана. С нее трое рыбаков забрасывали сеть, чтобы обеспечить господина и слуг свежей рыбкой.
   Алекс пробрался на нос судна и, дождавшись, когда жрец обратит на него внимание, спросил:
   - Кто это был, уважаемый мудрец?
   Тусет пожал плечами.
   - Какой-то чиновник Крокодильего сепа.
   - Он куда-то переезжает? - продолжил расспросы юноша.
   Старик рассмеялся.
   - Нет. Скорее всего, он едет порыбачить или поохотиться в плавни дельты.
   "Свита человек пятьдесят, - думал Александр, возвращаясь на свое место. - И это "какой-то чиновник". Сколько же прихлебателей содержат по-настоящему важные люди?"
   Больше им таких караванов не попадалось. Мимо плыли обычные тростниковые или деревянные корабли с грузом или рыбаками.
   К вечеру корабль причалил у небольшого городка. Это было первое крупное поселение келлуан на их пути. Капитан и жрец отправились в местный храм принести жертву. Слуги собирались увязаться за ними. Но Алекс своей властью приказал Треплосу с Айри сторожить вещи и готовить палатку для Тусета. А сам отправился "охранять мудреца".
   Их торжественная процессия проследовала по кривой улочке между невысоких глинобитных стен, из-за которых выглядывали плоские крыши корявых домишек. Местные жители с любопытством разглядывали важно вышагивавшего жреца с амулетом Сета на груди, капитана и Александра, которому, как младшему по званию, пришлось нести корзину с лепешками и финиками. Именно он привлекал наибольшее внимание своей бледной кожей и необычной одеждой. Забыв об игрушках, целая толпа голых ребятишек шла за ним, громко обсуждая необычного человека. Самый высокий мальчик авторитетно объяснял, что кожа чужеземца не вымазана мелом, а на самом деле такая белая. При этом он то и дело трогал короткую косичку, свисавшую на левое ухо, тогда как вся правая половина его головы была чисто выбрита.
   Какая-то тощая девчонка с короткими волосенками и амулетом на груди предложила приятелям закидать Алекса грязью, чтобы он стал похож на настоящего человека. Услышав это, парень переложил корзинку в другую руку, и взявшись за рукоятку меча, грозно спросил:
   - Разве родители не учили вас, что нельзя кидаться камнями в прохожих?
   Услышав родную речь, детишки бросились прочь, выкрикивая какие-то малопонятные ругательства.
   Они подошли к длинному забору с двумя квадратными башенками в поблекшей росписи, возле которых на шестах лениво полоскались длинные выцветшие флаги неопределенного цвета. У широко распахнутых ворот их гостеприимно поприветствовал низенький молодой жрец в застиранной рубахе с потемневшим бронзовым знаком на груди.
   - Кто вы, путники, и что привело вас в храм Бергуда?
   - Я капитан Зесануб. Пришел принести благодарственную жертву богу Вишневого омута, - представился мореход.
   - Я второй пророк храма Сета в Абидосе Тусет, - представился мудрец. - Хочу поблагодарить Бергуда за благополучное возвращение в священную землю Реки.
   - О, мой многомудрый отец, - жрец деревенского храма низко поклонился. - Твой визит к нам такая честь. Прошу вас пройти в священную ограду и возблагодарить бога Вишневого омута.
   За воротами из потрескавшихся досок оказался просторный засыпанный песком двор с пучками травы у ограды, с квадратным водоемом и массивным приземистым зданием в центре, и какими-то низенькими строениями в глубине. Войдя вслед за келлуанами, Александр обратил внимание, что храм построен из массивных каменных глыб и выглядит очень старым. По бокам входа стояли две статуи, изображавшие человека с головой жабы или лягушки. В надвигавшихся сумерках скульптура выглядела несколько жутковато. Откуда-то прибежал мальчик, вызвав у Алекса улыбку своей необычной прической. По знаку Тусета парень передал ему корзинку с дарами.
   Юноша полагал, что ему, как иностранцу, лучше не шляться по чужим храмам, но господин, оглянувшись, призывно махнул рукой.
   Под толстой каменной кровлей царила полутьма и прохлада. Чадными огоньками горели два закопченных светильника. Местный жрец остановился у алтаря, представлявшего собой каменный стол, и начал читать молитву приятным мягким голосом. Он то пел, то переходил на речитатив, то начинал читать форменный рэп. Александр понял, что жрец благодарит владыку Вишневого омута за все на свете и просит помощи во всех делах.
   Появился давешний мальчик с корзинкой и с поклоном водрузил её на алтарь.
   Храм быстро наполнялся народом, так что к концу сольного выступления местного служителя культа там толпилось уже человек тридцать. Посетители не столько слушали молитву, сколько рассматривали гостей. Алекс в свою очередь так же нагло разглядывал их. Мужчины в разнообразных набедренных повязках с натруженными руками, крестьяне с глазами больших детей. Женщины в платьях с такими глубокими вырезами, что Александру очень хотелось подарить им бюстгальтеры, чтобы хоть как-то задекорировать это не слишком эстетическое (с его точки зрения) зрелище.
   Мальчик, прислуживавший местному служителю культа, зажег еще пару светильников, когда в дверях появился пузатый старик в белой юбке и парике. Тяжело отдуваясь, он вытер им вспотевший лоб и начал решительно пробираться вперед.
   "Местный начальничек", - определил юноша.
   За ним шла невысокая хрупкая девушка с двумя короткими толстыми косами, падавшими на красивые плечи. В трепещущих отблесках горящих светильников она напомнила ему Сайо. От этих воспоминаний заныло сердце. Когда-то Александр думал, что любил ту девушку и всерьез надеялся на взаимность. Но пропасть, разделявшая дочь Сына Неба и простолюдина, оказалась слишком глубока для их неокрепших чувств.
   "А интересно, как бы выглядела Сайо в этом платье?" - вдруг пришло ему в голову, но Алекс сейчас же сморщился, вспомнив о позорном фиаско, постигшем его у "Ночных звездочек".
   Прогоняя невеселые мысли, он посмотрел на Тусета, и как оказалось очень вовремя. Жрец стоял у алтаря и делал ему какие-то знаки. Юноша удивленно вскинул брови.
   - Подойди! - не выдержав, громко приказал жрец.
   Под пристальными взглядами собравшихся Александр направился к Тусету. Тот протянул ему сумку, с которой обычно не расставался. После чего вдвоем с коллегой направился к узкой двери. Он привычно направился вслед за ним, но дорогу загородил маленький прислужник.
   - Тебе нельзя, - строго сказал он.
   Алекс равнодушно пожал плечами. К нему подошел толстяк в парике.
   - Прежде чем идти в священную комнату, надо пройти омовение в свяшенном водоеме, - объяснил он. - Вымойся и можешь идти к святыне.
   - А почему же мудрый Тусет не умывался? - полюбопытствовал юноша.
   - Он же жрец, - удивленно вскинул брови старик.- Разве ты не знаешь?
   - Конечно, знаю, - возразил Александр. - Второй пророк храма Сета в Абидосе. Но причем тут омовение?
   Келлуанин поправил сползающий парик из овечьей шерсти и важно изрек:
   - Становясь жрецом, человек проходит обряд посвящения, который делает его чистым перед богами.
   - Спасибо за то, что объяснил, добрый человек, - поблагодарил юноша и подумал: "Очень удобно. Один раз "посвятился" и можно всю жизнь не мыться".
   - Ты чужеземец? - спросил собеседник.
   - Да.
   - Из Нидоса?
   - Нет, - покачал головой Алекс. - Моя родина далеко.
   - Ольвиец или из Либрии? - старик проявил нешуточные познания в географии.
   - Ольвиец, - не стал уточнять юноша.
   - Я когда-то плавал в Нидос и встречался с твоими земляками, - продолжал болтать старик. - Веселое было время.
   Он вздохнул.
   В это время вернулись жрецы. Довольный Тусет взял у Алекса сумку. Начальственный старик приосанился, поправил пояс, поддерживавший юбку, и поклонился.
   - Поздравляю тебя с возвращением в Келлуан, мудрейший, - он поклонился, стараясь коснуться пальцами края рубахи жреца. - Долог ли был твой путь? Удачно ли завершился? Я Зесануб, староста этой деревни.
   - Хвала богам, Зесануб - улыбнулся жрец. - Я посетил дальние земли и исполнил то, что желал во славу живого бога нашего государя, жизнь, здоровье, сила.
   Толпа удивленно загомонила.
   - Прошу тебя посетить мой дом, чтобы разделить радость от возвращения и жареных гусей с пивом, - поклонился старик.
   - Давно я не пробовал настоящих лаумских гусей, - улыбнулся Тусет и, повернувшись к коллеге, добавил. - Надеюсь, вы присоединитесь к нашему пиру?
   Жрец деревенского бога торопливо кивнул.
   "Глядишь, и мне чего перепадет", - думал довольный Александр, почувствовав голодное урчание в желудке.
  
   У Айри весь вечер все валилось из рук. Она уронила сундук на ногу Треплоса. Под громкий смех матросов он шипел и ругался, прыгая на одной ноге. Потом девочка плохо вбила колышек, и полотнище палатки рухнуло на поэта, расстилавшего внутри матрас. Парень чуть не набросился на неё с кулаками, но служанка не обратила на его угрозы никакого внимания.
   Айри продолжала оставаться под впечатлением прекрасной лодки, на которой плыла супруга вельможи. Теперь ей уже не так хотелось возвращаться в Нидос даже с таким приданым. Тамошние богатеи прятали своих жен за высокими стенами особняков. Почтенная замужняя женщина могла разве что сходить в храм, съездить в гости к подруге или посетить цирк, глядя из глубины ложи на гонки колесниц. Только на редких праздниках им позволено появляться на публике, демонстрируя богатство и щедрость мужей. А здесь супруг берет жену и дочь на охоту! У неё свой корабль, она ни от кого не прячется, свободно разглядывая реку и берега.
   "Нет, лучше остаться дома, - думала она, расправляя одеяло. - Алекс конечно неблагодарная скотина, но он прав, лучше искать женихов на родине".
   Ближе к полуночи слуги стали беспокоиться по поводу отсутствия господина. Караульный, поддерживавший огонь в костре, их успокоил:
   - Здесь вряд ли с ними что-нибудь могло случиться. Задержались в храме или у деревенского старосты.
   - Но тут же водятся всякие звери? - продолжала допытываться Айри.
   - Леопард просто так не нападает на человека, девочка, - снисходительно улыбнулся матрос. - И их же трое.
   Служанка вздохнула.
   Вдруг со стороны деревни послышались громкие голоса, и замелькали огоньки факелов. Встревоженный часовой разбудил спавшего поодаль матроса, вслед за которым начали просыпаться остальные.
   К счастью тревога оказалась напрасной. В окружении толпы крестьян явились капитан и Тусет. Оба пьяные и довольные. Местные принесли два больших кувшина пива и корзину вяленой рыбы.
   Охранник рассказал слугам, что жители устроили в честь мудреца пир. Оказывается, местный бог является кем-то вроде сына или внука Сета, поэтому Тусету здесь устроили самый теплый прием. За ужином жрец, перебрав пива, не удержался и рассказал о находке священной книги. Что тут началось!!! Староста приказал слугам резать теленка. Несмотря на поздний час, набежали соседи, человек двадцать, притащили еще пива, лепешек и овощей всяких. Вручили Тусету большущий букет цветов, который он по пьянке забыл у старосты, речи произносили хвалебные, подол ему целовали, славили как героя. Даже предлагали ему остаться ночевать в деревне. Но второй пророк храма Сета проявил характер и приказал вести себя на берег Лаума, что благодарные жители деревни с удовольствием исполнили, сопроводив Тусета с капитаном к кораблю, попутно захватив угощение для команды.
   Выпив кружку пива и съев рыбку, Айри легла спать, а в матросы еще долго продолжали угощаться, растягивая удовольствие.
   Девочке приснился удивительный сон. Она плыла по широкой реке на большом красивом корабле под ярким парусом. Айри лежала на широкой мягкой лежанке, на ней было узкое белое платье с глубоким вырезом, на голове красовался пышный парик, а на руках широкие золотые браслеты с блестящими камнями. Три арфистки играли и пели любимую песню Шило, а рядом в подобострастном поклоне склонилась служанка, держа в руках серебряный поднос с кусочками граната. Томно вздохнув, девочка протянула руку, но тут женщина подняла голову, и на неё уставилась хмурая физиономия Треплоса.
   - Вставать пора, соня!
   С этими словами он треснул её по голове подносом. Айри вскочила, ошеломленно оглядываясь. Вокруг, лениво потягиваясь, ходили матросы. Поэт держал в руках кувшин и поливал на руки жреца, чья помятая физиономия служила лишним доказательством вчерашнего разгула.
   Подошел Алекс с кружкой. Тусет с жадностью выпил пива и немного подобрел. Быстро свернули лагерь и отчалили, оставляя за кормой гостеприимную деревню.
   Несколько дней не происходило ничего интересного. Жрец с капитаном посетили еще два деревенских храма, но на пир их больше нигде не пригласили. Очевидно, те местные боги не являлись близкими родственниками Сета. Деревни стали попадаться гораздо чаще, появились уходящие вглубь берегов каналы. На реке заметно прибавилось разнообразных судов. Вот только таких красивых караванов подобно тому, который они выдели в дельте, больше не попадалось. Зато девочка видела огромную баржу с большими каменными блоками, спускавшуюся вниз по реке.
   Тусет предупредил, что завтра они прибывают в Тмуит. Это первый настоящий город на их пути. Девочка получила задание найти в сундуке его новую рубаху, выстирать старую и привести себя в порядок.
   - Посмотри на свое платье, - ворчал жрец. - Оно же все в пятнах! Или ты хочешь опозорить меня? И постирай юбку Треплоса. Она тоже грязная, как скатерть после пира.
   - Да, господин, - послушно согласилась Айри, бросив на поэта испепеляющий взгляд. Но парень только нахально улыбнулся.
   Хорошо еще жрец не приказал стирать одежду Алекса. Охранник никому не доверял свои вещи, предпочитая все делать самостоятельно. Вот и сейчас его штаны и рубаха сохли на кусте, привлекая внимание моряков необычным покроем. В коротких ночных штанишках, заплатанной куртке и с мечом за поясом юноша имел очень забавный вид, но, казалось, не обращал на это никакого внимания.
   Девочка тихонько выругалась и полезла в сундук.
  
   - Ты разрешишь войти, мой муж и господин, - женщина выжидательно смотрела из-за чуть приоткрытой двери.
   Наместник Келл-номарха, жизнь, здоровье, сила, в Нидосе, улыбнувшись, кивнул, ленивым жестом отпуская писца. Тот, кряхтя, поднялся с пола, и, придерживая одной рукой листы папируса, а второй дощечку с краской, поклонился госпоже.
   Едва супруги остались одни, жена нервно заходила по кабинету, теребя круглый веер.
   - Он не пришел! - догадался муж, откидываясь на спинку кресла.
   Женщина резко кивнула.
   - Я говорил, не стоит связываться с налетчиками...
   Супруга обошла стол.
   - Это был наемный убийца. Лучший в Нидосе.
   - Но тебя с ним свел Врал, - напомнил наместник. - Нужно было действовать через контрабандистов.
   - Но у нас не было времени, - ярко накрашенные губы дрогнули.
   - Я знаю, Меретера, - успокоил её муж, обнимая за полную талию.
   Супруга села ему на колени, обтянутые тонкой юбкой.
   - Поэтому не буду тебя ругать, - продолжил наместник и потерся носом о ее нос.
   - Врал обещал, что Тусет будет мертв, и в его смерти обвинят слуг, - прошептала женщина, закрывая глаза. - А вчера все они уплыли в Келлуан. Я послала слугу в таверну, но там не было Врала.
   Она прерывисто всхлипнула.
   - Хозяин сказал, что он со вчерашнего дня не появлялся. Мне тревожно...
   - Но письмо Минхотепа у нас...
   Женщина встрепенулась.
   - А то ли это письмо?
   - О чем ты? - муж убрал руки и тревожно посмотрел на неё. - Писцы узнали футляр. Только у Минхотепа на нем был нарисован скорпион.
   Супруга встала и поправила платье.
   - Вспомни, что там написано. Взятки, непочтительные отзывы о государе и его семье. Это же обычный донос! Ты сам такие десятками получаешь.
   Она наклонилась к уху наместника:
   - И никакого упоминания о принце Бэсаате, о золоте.... и о геданах.
   - Ты думаешь, папирус кто-то подменил? - спросил супруг, пристально глядя на нее.
   - Это мог сделать только тот, кого мы наняли.
   Наместник побледнел.
   - Наемник сговорился с Тусетом?
   - Мы должны это узнать и побыстрее, - озабоченно проговорила женщина.
   - Но как? - наместник вскинул тщательно подрисованные брови.
   - Ты должен встретиться с Сентором Кассом, - твердо сказала она. - Он дал всех больше золота принцу. Значит, ему очень нужно, чтобы Бэсаат вступил на престол. А Крумон лучше всех знает, что происходит в Нидосе.
   Наместник встал из-за стола.
   - Нужно во что бы то ни стало отыскать Врала и того наемника, - напутствовала его супруга. - Я прошу тебя, будь осторожен. Переоденься и возьми охрану.
   - Прикажи позвать главного писца, - велел ей Снорамош.
   Супруга чинно поклонилась и покинула кабинет.
   Весь день обитатели дворца наместника ходили на цыпочках и дышали через раз. Тем не менее, госпожа Меретера находила повод придраться. Летели на пол драгоценные вазы и серебряные блюда. Пять раз меняла парик, четыре - драгоценности, порвала платье из тончайшей материи и обругала повара за пересушенные лепешки. Двоих слуг приказала выпороть, а молоденькую служанку лично отхлестала по щекам и велела запереть в подвале без пищи и воды.
   Вельможа пробрался во дворец по тайному ходу, ведущему в маленький домик на противоположной стороне улицы. Там располагался дешевый трактир, имевший два выхода в соседние переулки. Наместники издавна пользовались им для своих и государственных нужд. Не стоит и говорить, что все окрестные жители об этом прекрасно знали.
   Узнав, что вернулся супруг, женщина почти бегом бросилась в спальню. Едва слуги помогли господину одеться, как тот отослал их прочь.
   - Почему ты так долго? - спросила она.
   - Нашли Врала, - мужчина сел в кресло и с наслаждением вытянул ноги.
   - Что он говорит?
   - Ничего, - покачал головой наместник. - Он мертв.
   Меретера нервно заходила по комнате, сцепив пальцы рук.
   - Крумон устроил мне встречу с наемником.
   Женщина резко остановилась.
   - Этот пузан клянется, что ни с кем не сговаривался, а футляр отыскал в одном из сундуков.
   - Тогда почему этот мерзавец не убил Тусета? - фыркнула супруга. - Ему заплатили и за это!
   - Наемник вернул половину золота, - ответил Снорамош. - Я передал его казначею.
   - О! - женщина воздела руки. - Разве в этом дело?! Он объяснил, почему не выполнил заказ?
   - Сказал, что ему помешал слуга, - объяснил супруг.
   - Как? - нахмурилась Меретера. - Копаться в сундуках, разыскивая футляр с папирусом, он сумел, а ударить кинжалом, ему помешали? Прости, муж мой, но тут что-то не так.
   - Я долго разговаривал с ним, - наместник знаком попросил супругу подать ему кувшин с гранатовым соком. - Он рассказал, что заранее узнал, где сложены сундуки жреца. Все кроме одного находились в комнате слуг, которых наемник опоил тем зельем, которое нам передал...
   - Ах! Я знаю! - раздраженно махнула рукой супруга. - Мы уже пользовались им.
   - Да, - кивнул Снорамош. - Оно вызывает сон, а при пробуждении приступ безумия...
   - Да не тяни ты!
   - Почему ты не хочешь меня выслушать? - нахмурился наместник.
   - Прости, мой господин и муж, - смутилась супруга и сама налила сок в стеклянный бокал.
   Снорамош, не торопясь, выпил, вытер губы платком и продолжил:
   - Когда он пробрался в номер жреца, оказалось, что слуги спали с ним в одной комнате.
   - Странно, - не удержалась от комментария супруга.
   - Наемник сказал, что это сможет подтвердить служанка гостиницы, - пояснил наместник.
   - Пусть так, - женщина кивнула.
   - Комната слуг оказалась пустой, поэтому он легко отыскал футляр. Но убить жреца не получилось. Проснулся слуга.
   - Почему же тот не поднял тревогу? - вновь не удержалась супруга.
   Снорамош бросил на нее сердитый взгляд. Та испуганно поджала губы.
   - Наемник утверждает, что мальчишка его не заметил. А он не стал рисковать и ушел, понадеявшись на зелье.
   Какое-то время Меретера думала, расхаживая по комнате. Муж с интересом наблюдал за ней, ожидая, что скажет его разумная жена. Кроме богатого приданого и влиятельного отца у неё был острый ум, наблюдательность и смелость в суждениях. Муж очень ценил супругу за это. Тайком признаваясь самому себе, что если бы не Меретера, ему ни за что не стать тем, кем он является сегодня.
   - Что-то здесь не так, - женщина остановилась у столика со статуэткой бога Бэса и посмотрела на мужа. - Для того чтобы нанести удар кинжалом, много времени не нужно.
   Снорамош довольно улыбнулся.
   - Я сказал ему то же самое!
   - И что он ответил?
   - Говорит, опасался, что слуга может закричать. Он спал в одной постели со жрецом.
   - На старости лет Тусет полюбил мальчиков? - презрительно усмехнулась Меретера.
   - Такое бывает, - пожал плечами супруг. - Наемник рассчитывал на зелье, которое мы ему дали. Он хотел все сделать тайно, как было приказано.
   - Значит, мы виноваты, что Тусет жив?! - вскричала женщина, найдя способ выплеснуть раздражение. - Мерзавец! Он дал жрецу ускользнуть!
   - Не успел.
   - О души знающи! - Меретера покачала головой в богатом парике и села на складной табурет. - Все это очень подозрительно, но, кажется, что с Тусетом они не сговаривались.
   - Значит, либо папирус настоящий, либо его подменил сам жрец, чтобы всех одурачить, - сделал вывод наместник.
   - Он опасен, дорогой супруг, - твердо проговорила женщина. - Если Тусет передаст визирю тот папирус...
   - Знать бы, что в нем написано, - прервал её муж. - Этот дуролом Врал слишком рано прикончил писца.
   - Я понимаю твой гнев, супруг, - согласилась Меретера. - Но и без этих документов Тусет способен доставить много хлопот. Только одно подозрение в том, что член его семьи тайно получает золото, вызовет страшный гнев государя. Я уже не говорю о геданах. Если только жрецы узнают...
   - Понимаю, - заверил Снорамош. - Поэтому наемник едет в Келлуан, где завершит то, что начал здесь.
   - Наша страна не лучшее место для него, - вскинула брови супруга.
   - Ему посоветовал так сделать Сентор Касс, - наместник криво усмехнулся.
   Женщина рассмеялась, но тут же вновь стала серьезной.
   - Мне кажется, будет неразумным полагаться только на того, кто уже один раз нас подвел.
   - Что ты предлагаешь? - поинтересовался супруг.
   - Нужно немедленно написать в Перхесеб. Сепах Себернеб давно является сторонником принца...
   - И мужем твоей младшей сестры, - улыбнулся наместник.
   - Я никогда не забывала об этом, любимый, - вернула она улыбку. - Пусть он сделает все, чтобы никто не узнал о нидосском золоте. А что для этого нужно, пусть решает сам.
   - Ты умна как богиня Нейт, - супруг встал и, отстранив потянувшуюся к нему женщину, поспешно вышел из спальни.
   Меретера поморщилась, мельком взглянула в серебряное зеркало, поправила парик и пошла вслед за ним.
  
   Стражники в порту удивились, когда капитан решил покинуть гавань задолго до восхода солнца. Келлуане не любили плавать ночью и всячески старались избежать этого. Лишь немногие из посвященных догадывались, что не пустой каприз, а воля самого Наместника, держащего руку владыки Реки, посылает корабль в рискованное путешествие.
   Капитан был непривычно хмур и резок с подчиненными, а матросы неустанно твердили охранные заклинания и молились всем великим богам, чтобы те сохранили их в предутренней тьме и позволили еще раз увидеть воды благословенного Лаума.
  
  
   Глава II
  
   Праздники и почести
  

Но разве можно описать,

что происходило в зале, когда

восторг сторонников и смятение

недавних противников Челленджера слились

воедино, и мощная волна ликования

прокатилась от задних рядов к оркестровой

яме, захлестнула эстраду

и подняла наших героев на своем гребне!

Артур Конан-Дойль.

Затерянный мир

   Тусет чувствовал себя великолепно. Казалось, все неудачи и сомнения остались в Нидосе. Жрец даже перестал тревожиться по поводу документов Минхотепа. Рано или поздно он встретится с визирем, отдаст папирусы и позабудет о них.
   После триумфальной встречи, устроенной ему в деревне у Вишневого омута, Тусет решил больше не скрывать, что он везет в Келлуан. Теперь, посещая храмы местных богов, Тусет гордо демонстрировал Бронзовую книгу всем желающим. Священнослужители и простые люди восхищались его смелостью и отвагой, но праздников и пиров никто больше не устраивал.
   Жрец даже стал опасаться, что его возвращение может не стать событием достойным внимания самого Келл-номарха.
   Одетый в чистую белую рубаху со знаком Сета на груди, он стоял на носу корабля, с волнением ожидая, когда из-за поворота реки появятся первые дома Тмуита. Вдруг от берега отчалила узкая лодка и быстро поплыла наперерез их судну. Двое гребцов во всю работали веслами, а лысый человек в белой юбке изо всех сил махал руками, что-то крича.
   - Что нужно этому жрецу? - озабоченно проговорил капитан и скомандовал.- Уберите весла!
   - Мудрейший Тусет! - донеслось до них. - Подождите! Подождите! Мне нужно вам что-то сказать.
   Корабль постепенно замедлял ход, лодка коснулась его бортом, и матросы помогли взобраться на палубу молодому взволнованному жрецу. Оправив белую юбку и тоненькие золотые браслеты, он поклонился и заговорил. Слушая его, Тусет с трудом сдерживал довольную улыбку.
   Юношу послали городские власти Тмуита: надзиратель сепаха, старший инспектор и верховный жрец храма Мина. Они собираются устроить в честь возвращения реликвии большой праздник, но для его подготовки не хватает времени. Поэтому уважаемого Тусета просят задержаться и прибыть в город завтра утром в третий час после рассвета. Разумеется, жрец не мог не пойти навстречу пожеланиям таких могущественных людей. Надзиратель сепаха олицетворял в городе княжескую власть, а инспектор самого Келл-номарха. Сейчас Мин уже не входил в число великих богов, но четыреста лет назад государь Небмин IV построил ему великолепный храм, до сих пор считавшийся самым величественным на севере Келлуана. Здесь в Крокодильем сепе жрецы Мина по сей день пользовались большим уважением и имели серьезное влияние.
   Капитан, волею судьбы оказавшийся причастным к возвращению реликвии, досадливо крякнул, предчувствуя, что матросам может не понравиться ночевка на берегу в двух шагах от города. Словно прочтя его мысли, гонец сказал, что старший писец инспектора приглашает Тусета провести эту ночь в его усадьбе, расположенной чуть ниже по течению Лаума.
   Плыть назад оказалось гораздо легче. Попутный ветер позволил распустить парус. Воспользовавшись передышкой, капитан разъяснил команде, какая великая честь им оказана.
   - Завтра нас встретит весь город! - воодушевленно говорил он, глядя на удивленных матросов. - Будет большой праздник с танцовщицами, певцами и акробатами.
   Жрец Мина тем временем, смущаясь, попросил Тусета показать ему священную Книгу.
   - У нас в храме приготовили для неё носилки и специальный ковчежец, который хотят преподнести в дар храму Сета, - сказал он. - А я самый младший жрец, и мне даже не дадут взглянуть на неё.
   Чувствуя себя богачом, одаривающим нищего, второй пророк храма Сета передал посох капитану и достал из сумки завернутую в льняное полотно реликвию.
   Вытерев вспотевшие руки о набедренную повязку, юноша раскрыл обложку и с благоговением взглянул на тонкие металлические страницы, покрытые строчками таинственных знаков.
   - Её держал в руках сам бог, - благоговейно проговорил он. - Вы великий герой, мудрец, если смогли вернуть государю, жизнь, здоровье, сила, и народу такое сокровище.
   Матросы вновь взялись за весла и стали грести к берегу, где располагался маленький причал, возле которого стояла расписанная яркими красками лодка. Здесь их уже ждали трое слуг. Двое из которых держали большие, тяжелые корзины.
   - Старший писец инспектора государя Келл-номарха, жизнь, здоровье, сила, в Тмуите господин Зесатам просит второго пророка храма Сета оказать ему честь, посетив домашний пир, - поклонился мужчина в белой накрахмаленной юбке и парике.
   - Я буду рад встретиться с уважаемым старшим писцом, - учтиво ответил жрец.
   - Чтобы добрые матросы не скучали, господин Зесатам прислал вам еду и пиво, - сказал слуга, обращаясь к разочарованному капитану.
   Тусет подумал, что он тоже рассчитывал на приглашение, но старший писец инспектора это не староста прибрежной деревни.
   Матросы взяли наполненные едой корзины. В отличие от начальника они были очень довольны. Не каждый день их угощали жареными утками и гусями.
   Едва Тусет окинул взглядом ограду усадьбы, то сразу понял, что старшие писцы инспекторов живут получше, чем вторые пророки храмов.
   Большой дом с белеными стенами, украшенными полосой яркий иероглифов, прославлявших владыку Гебхотепа III, располагался на невысокой насыпи. К двери вел широкий пандус, по бокам которого на двух высоких флагштоках развевались длинные флаги.
   В окружении слуг жреца поджидал молодой человек в белом платье с юбкой в мелкую складку и трапециевидным передником. На смуглых, мускулистых руках блестели широкие браслеты, грудь украшало ожерелье из серебряных пластин с бирюзой.
   После обмена традиционными приветствиями жреца провели в главный зал, где стояло всего три стола: два низеньких, вокруг которых на мягких подушках сидели семь человек, и один высокий. Возле него стояла молодая женщина в длинном узком платье, украшенном по подолу короткой бахромой, и мальчик лет десяти, с восхищением смотревший на Тусета. "Супруга и сын", - догадался жрец. Как почетного гостя жреца посадили за один стол с хозяевами. Служанки разлили вино. Вознеся хвалу богам и государю, все принялись за еду, отдавая должное искусству поваров старшего писаря. Потом пили еще за хозяина дома, за почетного гостя и за возвращение священной реликвии.
   Слуги стали разносить фрукты в меду, когда хозяин обратился к жрецу с вопросом:
   - Мудрец, я прошу рассказать нам, как тебе удалось отыскать Бронзовую книгу, которую все считали утраченной почти сорок лет назад?
   Тусет вымыл руки в тазике, поданном слугой, вытер их мягким полотенцем и заговорил. Он решил воспользоваться удобным случаем, чтобы заранее отрепетировать свой рассказ. Кто знает, быть может, ему еще придется повторить его перед самим Келл-номархом, жизнь, здоровье, сила?
   Второй пророк храма Сета напомнил собравшимся об истории исчезновения Бронзовой книги. Вскользь упомянул о писце, обнаружившем ее следы в одном из Нидосских храмов, вспомнил о пирате, на корабле которого реликвию вывез из Келлуана отступник Хотепсет.
   После этого плавно перешел к рассказу о том, как по приказу верховного жреца Сета ему пришлось отправиться в Нидос к члену городского совета Сентору Кассу по прозвищу Крумон. Этот уважаемый торговец посоветовал ему обратиться к опытному мореходу Нарону из Смора. Чувствуя, что слушатели начинают уставать от мелких подробностей, Тусет не стал заострять внимание на пребывании в Тикене, лишь отметив, что именно там нашелся еще один след похитителя святыни. Подробно рассказал о погоне за их кораблем дикарских пирог, о страшном шторме, смывшем за борт двух матросов и его служанку.
   Весть о гибели счастливой Уртании не произвела на слушателей никакого впечатления. Для них это была всего лишь одна из многочисленных легенд.
   - Удрученный неудачей я приказал возвращаться, - вздохнул жрец и, промочив горло добрым глотком вина, продолжил. - Вдруг утром мы увидели, как с одного из островов поднимается вверх столб дыма. В тех диких местах так делают, когда хотят привлечь внимание проплывающих мимо судов. Я велел высадиться и узнать, не нужна ли кому-нибудь помощь. Как вдруг, откуда ни возьмись, появились три большие лодки полные вооруженных воинов!
   Те из гостей, кто почти потерял интерес к его повествованию, вновь обратились в слух. Ободренный Тусет живописно описал кровавую битву между героическим экипажем "Бороздящего стихию" и подлыми дикарями, напавшими на мирных путешественников.
   - Ноги бойцов скользили по крови, покрывавшей палубу корабля, - вещал он. - Повсюду валялись отрубленные конечности. Стоя на корме, я призывал могучих богов: великого Сета, могучего Мота, солнечного Амоша-Раа и небесного Горна даровать нам победу. И боги услышали мой призыв, вложив в мышцы моряков силу, а в сердца отвагу и доблесть!
   - Ух, ты! - не удержался сын хозяина, глядя на жреца горящими глазами.
   Жрец потянулся к бокалу, чтобы промочить горло, но тот оказался пуст. Заметив это, Зесатам гневно посмотрел на служанку, застывшую у стены с открытым ртом. Встрепенувшись, молодая женщина поклонилась и быстро наполнила кубок вином.
   - После битвы я приказал осмотреть остров, - жрец вытер губы. - Мы нашли там мою служанку и матроса, уцелевших во время шторма. С ними оказался потерпевший кораблекрушение матрос - ольвиец. Он долго жил вместе с последним из людей Хотепсета. Я вновь возблагодарил богов за великое чудо. Оказывается, изменник именно здесь прятался от гнева Келл-номарха, жизнь, здоровье, сила. Но нигде нельзя скрыться от мести богов. Преступник и все его приближенные, кроме одного человека, давно умерли страшной смертью. Уцелевший писец Энохсет горько раскаялся в том, что последовал за изменником, и очень хотел вернуться на берега Великой реки, дабы предать себя справедливому суду нашего государя, жизнь, здоровье, сила. Он умер, защищая Книгу Сета, и боги простили его! Сила священной реликвии обрушилась на дикарей, напуганные ее мощью те в ужасе бежали с острова!
   В комнате воцарила мертвая тишина. Стало слышно, как трещит уголь в бронзовых чашах светильников, и у кого-то из гостей бурчит в животе.
   - А что случилось потом? - с заметной робостью спросил хозяин дома, косясь на сумку Тусета.
   - Мы погрузились на корабль и отправились в обратный путь, подгоняемые попутным ветром, посланным могучим Атамом.
   Жрец оглядел притихших гостей и взялся за бокал. В этот раз служанка во время наполнила его вином.
   - Раскаявшийся Энохсет перед смерть завещал принести богатые жертвы Сету в храме Абидоса, - проговорил Тусет.
   - А кто второй чужеземец, что приплыл с тобой? - поинтересовался пожилой гость с широким ожерельем из цветного стекла и ляпис лазури.
   - Я знал, что мне придется возвращаться через Нидос, - ответил немного захмелевший жрец. - Город воров и обманщиков. Чтобы не стать их жертвой и вновь не потерять Книгу Сета, мне пришлось нанять охранника. А чтобы он не бросался в глаза, я с помощью краски превратил его в келлуанина.
   Слушатели засмеялись.
   - Он хороший боец? - вдруг заинтересовался хозяин дома.
   - Лучший в Милете, - вспомнил похвалы Треплоса Тусет и пояснил. - Это такой город недалеко от Нидоса.
   - Эй, позовите Напта, - приказал Зесатам стоявшему у стены слуге. Тот поклонился.
   Старший писец инспектора возбужденно потер руки.
   - Вы звали меня, господин? - в зал, кланяясь, вошел здоровенный укр в белой набедренной повязке и черно-красном платке.
   Зесатам обернулся к жрецу.
   - Сможет твой охранник победить моего телохранителя?
   - Не знаю, господин, - с сомнением покачал головой тот, глядя на могучие мышцы, перекатывавшиеся под черной кожей.
   - Испытаем? - предложил хозяин и, не дожидаясь согласия гостя, объявил. - Давайте выйдем из дома, пусть борются на просторе. Пошлите кого-нибудь на причал, пусть позовут охранника уважаемого Тусета!
   - Его зовут Треплос! - крикнул вслед слуге жрец, опасаясь, что вместо него может прийти Алекс.
   Гости расселись на скамейках, а для Тусета и хозяев принесли складные стульчики. Откуда-то появились столики с фруктами и пивом.
   Жрец мысленно перевел дух, когда в воротах усадьбы появился Треплос в сопровождении слуги.
   Юноша с достоинством поклонился старшему писцу, потом Тусету и всем остальным.
   - Наш гостеприимный хозяин хочет, чтобы ты продемонстрировал свое умение борца, - сказал по либрийски жрец и указал на укра, скрестившего на груди могучие руки.
   - Я готов, - согласился поэт и расправил плечи, позволяя по достоинству оценить красоту и гармоничное сложение его тела. - Но мне нужно знать правила, чтобы случайно не проиграть.
   - Что он говорит? - спросил старший писец.
   - Уточняет правила, - ответил жрец. - Он же чужеземец.
   - Скажи, что запрещены любые удары, - стал перечислять Зесатам. - Нельзя царапаться, кусаться, выдавливать глаза и хвататься за промежность. И еще скажи, что я ставлю против него вот это!
   Молодой человек снял с руки золотой витой браслет.
   Тусет огорченно крякнул, но не ответить на вызов не мог.
   - А я ставлю ожерелье на своего борца!
   - Прекрасно! - хозяин хлопнул в ладоши. - Начинайте!
   - Постойте, господа! - поднял руку Треплос.
   - В чем дело? - нахмурился Зесатам.
   - Я хотел бы продемонстрировать другие таланты, господин маг, - нагло заявил поэт. - Пусть позовут Айри. После боя она будет мне переводить.
   Тусет передал просьбу хозяину, и тот, заинтересовавшись, сейчас же распорядился послать за служанкой.
   Повинуясь команде господина, укр бросился в атаку, широко расставив руки. Поэт дал ему схватить себя за плечи, после чего резко рванулся назад, увлекая противника за собой, одновременно упираясь ногой тому в живот.
   - Молодец! - азартно вскричал старший писец и хлопнул ладонью по подлокотнику.
   Укр, по-звериному изогнувшись, вскочил и пошел на противника. На этот раз поэту не удалось вырваться из его объятий, и они рухнули на траву. На какой-то миг жрецу стало жалко своего ожерелья, но Треплос не врал, когда называл себя лучшим борцом Милеты. Умение и ловкость победили грубую силу. Укр оказался повержен, и гордый поэт, тяжело дыша, встал, протягивая противнику руку.
   - Господин, скажи, что для меня честь бороться с таким могучим соперником.
   Чернокожий что-то буркнул, гневно сверкнув глазами.
   Треплос огляделся и заметил скромно стоявшую Айри.
   - Я не только борец, но и поэт, - сказал он и, дождавшись, когда девочка перевела его слова, продолжил. - Вот только я еще плохо знаю ваш прекрасный язык. Поэтому мне будет помогать служанка нашего господина.
   - Он хочет почитать стихи? - удивленно, и как показалось жрецу, разочарованно спросил хозяин.
   - Да, господин Зесатам, если конечно ты позволишь, - ответил Тусет.
   - Пусть попробует, - махнул рукой хозяин.
   - Специально для улучшения аппетита, - провозгласил Треплос и стал читать, позволяя Айри переводить каждую строфу.
  

Когда-то - к сведенью людей -
я первым был среди гусей
на родине моей.
Терпеть изволь
такую боль:
на раны сыплют соль!
И тем не очень я горжусь,
что сейчас на вертеле верчусь,
вот-вот в жаркое превращусь.
Ах, я бескрылый инвалид!
Я едким уксусом облит.
Всё ноет и всё болит.!
Кто крыльев белизной блистал,