За весь день ты совсем ничего не съел. Не потому что нечего или на диете. Не для кого-то и не для себя. Вообще незачем.
Ты ещё так молод, но уже не веришь громким словам о справедливости и верности. Ты их вообще не слышишь.
Тебе тесно и нечем дышать в клетке. Ты подобно мотыльку в темноте, бьющимся об стекло и как-то вдруг нашедшего такого же мотылька. Ты прячешься от него, непонятно зачем. Тебе страшно. И очень больно. Поэтому ты ничего не ешь. Чтобы усилить боль.
Завтра будет новый день, за ним ещё и ещё. Смысл считать их уже утрачен. Ты не знаешь, сколько тебе осталось. И поэтому ты начинаешь действовать.
Постепенно ты начинаешь понимать, что прошлого не вернуть и что каждым своим шагом, словом, действием ты меняешь судьбу людей. Причем меняешь не на словах. Круто меняешь. И остановить это никто из нас не в силах.
Ты то входишь в депрессию, то снова улыбаешься. Улыбаешься от сладостной боли, грустишь, потому что тебе нечего сказать "просто так". Тебе надо высказать все.
Ты по-прежнему живешь в своем мире, не впуская туда никого. Там нет света и поэтому приходиться сидеть в темноте. Только наощупь, методом множества проб и ошибок ты сможешь определить того, кто рядом. И ему может быть больно от этого.
В темноте своего мира ты видишь только себя. Свои короткие черные пряди, огромные глаза и выступающие ребра. Даже если ты услышишь кого-то рядом, ты никогда не сможешь его увидеть.
И ты решаешься на последнее. Тебе так хочется увидеть того, кто рядом с тобой, кто нашел тебя и. И больше ничего. Но ты хочешь, так естественно по-детски и никто не может тебе помешать. Ведь ты совсем один.
Ты вонзаешь клинок в левую руку так глубоко, как только можешь. Чувствуешь, как начинает капать что-то теплое. Кровь. Но ты не видишь того, кто рядом с тобой.
Ты вновь втыкаешь клинок - на этот раз в левую мышцу. И на секунду ты прозрел: перед тобой, склонившись в слезах, сидел ты сам. Твоя собственная копия. Ты вполне бы мог жить дальше, не зная с кем, но выбор сделан. Теперь твой удел - вечная темнота.