Ани Лайт : другие произведения.

Солнце для холодного неба

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Ты моя соседка? Его взгляд потеплел и теперь в них можно был заметить любопытные искорки. -Да, - отвечаю я. -Акияма Саэ. Насколько я помню, сначала произносится фамилия, а потом имя. Тут не так, как в России, наверное это связано с тем, чтобы не перепутать имя с фамилией. - Савада Тсунаеши, можно просто Тсуна- представляется он и протягивает мне руку.
  Глава 1. Знакомство с другим миром.
   Когда перед тобой стоит маленькая девочка, от кончиков пальцев до кончиков волос похожая на шестилетнюю тебя и плачет, волей-неволей удивление возьмет над тобой верх, оттеняя другие эмоции. Сколько в детстве плакала и после этого протирала глаза перед зеркалом, и ничего, а тут...
   Девочка старалась утереть рукавом кимоно слезы, сопли и успокоиться, но через пару всхлипов снова начинала плакать. Она что-то говорила, однако разобрать было очень трудно, почти невозможно. Вроде это мой сон, но как ни пыталась, изменить ничего не могла - передо мной по-прежнему стояла плачущая "вторая я".
   От моего простого стояния ничего не изменится - надо что-то предпринимать. Вопрос в одном: что? Я не умела утешать людей, сама не любила видеть на лицах других слезы, считая это слабостью.
   - Эм, - нерешительно подала голос, но девочка не обратила на меня никакого внимания. Наверное, не услышала. - Что случилось?
   Ответом на вопрос были очередные всхлипы и утирание лица. Я осторожно подошла к ней и слегка приобняла, почувствовав кожей приятную ткань кимоно. На фоне белого виднелись витиеватые узоры цветов радуги, но основным был именно оранжевый. От оранжевой линии словно листья отходили уже другие линии желтого, синего, фиолетового, красного и других оттенков.
   - По... луйста, по...ги мне, - удалось разобрать ответ.
   Девочка посмотрела на меня своими большими голубыми глазами и прикусила губу.
   - Чем помочь? - нежно произнесла я, боясь, что она опять заплачет и услышать ответ могу ой как нескоро.
   Мой страх, к счастью, не оправдался: вопрос не ввел ее в истерику, лишь заставил всхлипнуть и утереть сопли.
   - Мне страшно, - тихий, мелодичный голос был явным доказательством того, что передо мной не маленькая версия меня. Будь у меня такой голос, мне не пришлось бы думать, на кого поступать, пошла бы сразу на певицу.
   Девочка прижалась ко мне и крепко обняла. Я положила ладонь ей на голову и гладила по волосам, как утешала моя мама, когда мне было вот так плохо.
   - Все будет хорошо, не надо бояться. Чего ты боишься?
   - Сестренка, - я вздрогнула от обращения и от серьезности во взгляде малышки. - Ты можешь мне помочь?
   - Все, что захочешь, - ответила я, лелея в себе надежду по скорее избавиться от сна. Но проснуться почему-то не получалось.
   Повисшее молчание было каким-то тревожным. Должно что-то произойти, причем явно нехорошее.
   - Давай поменяемся местами! - воскликнула девочка, глядя на меня глазами, полными надежды и доверия.
   Сама просьба не казалась странной: в детстве всегда мечтала, чтобы вместо меня с проблемами разбирался кто-то другой.
   - Давай, - согласилась я.
   Малышка после моего ответа будто расцвела: глаза радостно блестели и на лице появилась широкая улыбка.
   - Спасибо, сестренка, - протараторила она. - Ты не такая, как я. Ты сильная! И ты справишься!
   Детский восторг заставил меня облегченно улыбнуться. А ведь всего лишь надо было согласиться поменяться местами. Ну и помучила она немного. Не успела я обрадоваться разрешению ситуации, как узоры на кимоно девочки вспыхнули и отделились. Линии летали вокруг нас, образуя тайфун, внутри которого стояли мы. Никакого страха я не испытывала, наоборот, ушло напряжение, появилось чувство умиротворения и спокойствия.
   - Сестренка! Не бойся! Всегда доверяй своему сердцу!
   Внезапно появившееся чувство нарастающей тревоги и ожидания крупной подставы захлестнуло меня с головой. Я чего-то не поняла! В глазах прекратило рябить от обилия цветов, и я заметила, как огоньки разных цветов полетели прямо в меня.
   Я не успею увернуться...
   Я открыла глаза и посмотрела на часы. Девять двадцать. Ничего интересного не снилось, а занял по времени больше десяти часов. Зато хоть сразу уснула и не мучилась бессонницей, что несомненно плюс.
   Странный сон с не менее странной девочкой снился уже несколько дней с тех пор, как я проснулась в другом мире. Поведение, испытываемые эмоции были будто кем-то запрограммированы, и я была не в силах изменить сон. Он был единственным, что я помнила в последнюю минуту, прежде чем оказаться тут.
   Я помнила многие моменты из своей жизни, кроме последнего дня. Что произошло? Что стало толчком к моему появлению здесь? Вопросы оставались без ответа, а в памяти этот день был просто стертым.
   Я села и протерла глаза. Истерика при появлении сменилась некой апатией к происходящему. Когда на мой вырвавшийся ночью крик прибежали незнакомые мужчина и женщина, похожие на японцев, я первый раз в своей жизни упала в обморок. Очнулась в больнице, где провели кучу исследований и поставили диагноз - амнезия.
   - Возможно, она чего-то испугалась, что стало причиной амнезии. Никаких внешних повреждений нет. Думаю, память скоро к ней вернется, - сообщил врач.
   Но я-то знаю, что это никакая не амнезия, поэтому следующие пару дней пыталась поверить в реальность происходящего. Родителей я не могла назвать по имени и вообще старалась всячески избежать всякого рода обнимашек да и вообще прикосновений. Только на третий день я заметила на лице женщины красные опухшие глаза, словно она всю ночь плакала. Ее полный нежности взгляд, в котором спряталась грусть, был очень похож на взгляд моей мамы и стал именно тем толчком, когда я произнесла всего одно слово:
   - Мама.
   Моих родителей звали Рикана и Итару Акияма. У женщины были красивые длинные черные волосы, напоминающие море ночью. Они переливались, как волны при тусклом цвете луны. Рикану можно смело назвать японкой, если бы не одно "но" - глаза. Красивые, пронзительно синие глаза будто смотрели в душу, отчего невольно в голову приходило море, такое же безграничное и глубокое.
   Из японского Итару досталась только заостренная форма глаз. Их карий оттенок был похож на расплавленную медь. Уложенные блондинистые волосы придавали ему вид серьезного мужчины. Какого-то важного управляющего.
   Когда истерика ушла, на смену пришло здравомыслие. Своими слезами я не верну родителей и мир, зато у меня есть другие, тоже родители, которые любят меня и беспокоятся обо мне. С этими мыслями я начала успокаиваться и возвращаться в реальность. Оказалось, не все так плохо, как считала поначалу. Внешность хоть и сохранилась, только я как будто стала младше на десять лет. Когда я спросила у родителей название города, в котором живу, то обрадовалось, что сидела, благодаря чему избежала порции синяков. Намимори. Было ли это ошибкой? Не знаю.
   Дверь тихо скрипнула и в комнату вошла мама.
   - Саэ, ты уже проснулась?
   Саэ. Мое новое имя.
   - Да, - улыбаюсь я.
   - Тогда бегом в ванную умываться, а я пока заправлю постель. Через пятнадцать минут жду на кухне.
   Мама старалась произнести слова серьезно, но смешинки в глазах выдавали веселье. Я подскочила с кровати и помчалась в ванную приводить себя в порядок. С зеркала на меня смотрела маленькая девочка с лохматыми русыми волосами до плеч и голубыми глазами. Быстро проделав все нужные процедуры, я одеваюсь и бегу на кухню. Сегодня хотелось выйти на улицу и просто подышать свежим воздухом. В садик я пойду только через три дня. Вроде надо подумать, как себя вести, чтобы не быть изгоем, а потом понимаю, что это бесполезно. Общение всегда давалось тяжело, исключение составляли только родители и единственная подруга, которая была старше на три года.
   Позавтракав, беру в коридоре валяющийся мячик и выбегаю во двор. Небольшой, ухоженный и огороженный белым забором. Возле дорожки были посажены цветы, среди которых не составило труда узнать фиалки и петунию. А вот уже чуть подальше росла трава, на которой можно поиграть и просто поваляться. Мама ушла в магазин за продуктами, строго настрого предупредив, чтобы не покидала территорию двора.
  В шестнадцать лет с мячиком не поиграешься, даже если очень хочется, а сейчас отказать себе в таком удовольствии - грех. Пару раз подкинув вверх, я принялась перекидывать его с руки на руку, стараясь поймать. Ловкость неплоха, но надо больше упражняться. Теперь попробуем с ногами.
   Я отпускаю мяч и ударяю ногой, отчего он улетает в соседний двор.
   - Упс.
   Надеюсь, я им ничего не разбила важного. Наверное, надо пойти и забрать. На поход в магазин займет по меньшей мере минут пятнадцать, прошло только пять. За десять минут должна успеть забрать и вернуться.
   Открыть калитку было не сложно: пальчиком аккуратно подвинул засов и вуаля, можно выходить. Я вышла и подошла к соседней калитке, которая была приоткрыта. Странно. Обычно все стараются закрыться на все замки, которые только можно, а тут... Ну ладно, мне же проще.
   Открываю калитку и захожу в чужой двор. Чувствую себя воровкой.
   - Что ты здесь забыла? - холодный голос сзади заставил вздрогнуть.
   Я подскочила и резко обернулась, но запутавшись в ногах, тут же упала на пятую точку. На меня смотрел мальчик с каштановыми волосами, торчащими в разные стороны, и спокойными карамельными глазами. Это же надо так говорить, что я успела напридумывать себе все что можно и нельзя. Но кроме тона меня удивило четкое произношение. Дети нашего возраста еще не настолько хорошо говорят, а в его речи я не услышала ни одной ошибки.
   - Я... это... за мячиком пришла. Он случайно улетел в твой двор.
   - Этот что ли? - он указывает пальцем в сторону дерева, возле которого и лежал мой мяч.
   Я киваю, но продолжаю сидеть на дорожке и смотреть на хозяина двора. Он был мало похож на японца, больше на европейца: у него не было заостренной формы глаз. Глаза для меня были пока единственным признаком отличия японцев от европейцев. Сам мальчик тоже рассматривал меня, но его взгляд был каким-то... взрослым?
   - Ты моя соседка?
   Его взгляд потеплел и теперь в них можно был заметить любопытные искорки.
   - Да, - отвечаю я. - Акияма Саэ.
   Насколько я помню, сначала произносится фамилия, а потом имя. Тут не так, как в России, наверное это связано с тем, чтобы не перепутать имя с фамилией.
   - Савада Тсунаеши, можно просто Тсуна- представляется он и протягивает мне руку.
   Я хватаюсь за руку и поднимаюсь.
   - Приятно познакомиться, просто Тсуна, - улыбаюсь я, наблюдая за тем, как вытягивается лицо мальчика.
   Вот и встретилась с главным героем известного аниме. Даже подумать не могла, что буду жить с ним по соседству. Тсуна ничего не ответил на последнюю реплику, лишь разжал ладонь и пошел в сторону мяча.
   - Держи, - протягивает мне мяч. - Ты сама играешь или с кем-то?
   - Сама. Не с кем общаться, я же никого не знаю.
   - Ааа... эээ... - на лице мальчика выступил румянец. - Ты не против со мной поиграть?
   Я была рада новому знакомству, инициатором которого выступил Тсунаеши. Обычно мне самой приходилось начинать разговор.
   - Только за, Тсуна-кун.
   Отец немного познакомил меня с особенностями культуры. Суффикс "кун" употребляется, в основном, если мальчик, к которому ты обращаешься ровесник или он младше двадцати лет, кроме исключений, когда тебе почти шесть, а ему пятнадцать. Но к этому исключению не придираются.
   Тсуна был хорошим игроком и ловцом. Мне же пришлось потрудиться, чтобы поймать мяч. Но я все равно ему проиграла: двадцать против десяти. В два раза меньше. Обидно, но есть еще время отыграться. Мы плюхнулись под деревом, тяжело дыша. Оба немного грязные и исцарапанные, но довольные, как стадо слонов.
   - Спасибо, Саэ-чан, - протягивает счастливый, как кот, Тсуна.
   - И тебе тоже.
   Ух, загоняли меня знатно, зато было весело.
   - Саэ! - разъяренный крик мамы заставил меня подскочить. Мышцы сразу неприятно заныли.
   - Тсуна-кун, спасибо еще раз за игру, мне пора. А то мама уже вовсю ищет.
   Савада кивнул и помахал рукой. Я сорвалась с места и побежала, перепрыгивая через горшки и декоративные камни, чтобы побыстрей прибежать домой. Вот только не рассчитала, что тело у меня детское, к нагрузкам не привыкшее. Я споткнулась об камень и упала, проехав на коленях и ладонях несколько сантиметров.
  Внезапная боль заставила прикусить губу и застонать. Из глаз вырвались слезы. Вот и сказалась самоуверенность и память от прошлой жизни.
   - Саэ! - обеспокоенный голос Тсунаеши был слышен вдали, однако через несколько секунд я заметила тень.
   - Все нормально, - выдавливаю я, удерживая порыв расплакаться.
   Не без помощи Тсуны поднимаюсь и замечаю окровавленные ладони и колени. Теперь меня мама точно прибьет! Савада молча закидывает мою руку на плечо и хватается за нее левой рукой, а правой придерживает за талию. Вот так мы и пришли к моей маме. Увидев меня, она грозно нахмурилась, но заметив, в каком я состоянии, всплеснула руками, взяла меня на руки и отнесла домой. Тсуне пришлось идти ко мне в дом, так как мама и на нем заметила царапины, конечно, не такие, как у меня, но обработать нужно.
   - Присаживайся на диван э... - мама остановилась.
   - Тсуна.
   Меня посадили рядом с Савадой. Мама убежала на кухню за аптечкой, оставив нас одних.
   - Сильно больно? - с беспокойством спрашивает Тсунаеши, глядя на раны.
   - Терпимо, - отвечаю я.
   Боль немного уменьшилась, но все равно было неприятно. Мама приносит аптечку и начинает обрабатывать раны. Я прикусываю губу, впиваюсь ногтями в диван, но стараюсь не плакать. Хотя пара слез все равно стекла по щеке. Тсуна смотрел на меня и хмурился. Когда раны замотали бинтами, я облегченно откинулась на спинку дивана и тяжело дышала. Терпеть боль - самое трудное. Мне почему-то не хотелось выглядеть плаксой перед своим первым знакомым.
   Когда Тсуне обработали царапины, он хотел было уходить, но был остановлен мамой. Она так просила остаться его на обед, что мальчик уже секунд через десять сдался.
   - Надо много кушать, а то посмотри какой худой, - слегка толкаю Тсуну в плечо.
   - Ладно-ладно, - он поднимает ладони кверху, будто сдается, и улыбается.
  Глава 2. Детский сад и небольшая проверка.
   На обед у нас был рис с рыбой и салатом. Несмотря на витающий в кухне обалденный аромат, мне все равно хотелось борща или окрошку. В приготовлении они просты, но маму с папой лучше не шокировать своими "невесть откуда взявшимися" умениями. Конечно, можно свалить на книгу с рецептами, но рецептов русской кухни у нас не было, и я еще слишком мала, чтобы понимать, какую книгу покупать.
   За столом Тсунаеши чувствовал себя неловко: палочки так и норовили выскользнуть из рук мальчика и легкое смущение вперемешку с ерзанием на стуле вызвало у моей мамы смешок, отчего Савада совсем покраснел.
   Я тоже не отставала по цвету от Тсуны. Держать палочки было не удобно, поэтому меня кормила мама. Ложечку за маму, ложечку за папу, ложечку за Тсуну... Вырывающийся наружу смех скрылся за приступом кашля. Хорошо, что мама в самом деле так не говорила.
   - Саэ, не спеши, - мама похлопала по спине. - Тсуна-кун, не стесняйся, бери еще салатик. Вкусно?
   Савада кивнул и с каким-то обреченным видом посмотрел на тарелку с салатом. Тсуна точно отсюда голодным не уйдет. Это еще нет первого и компота, как часто подают в санаториях.
   Тсунаеши ушел от нас спустя час, когда все тарелки были чуть ли не вылизаны. Мы проводили нашего гостя до калитки двора, а потом проследили, чтобы мальчик благополучно дошел до двери своей калитки и скрылся за ней. Всего пара метров, но безопасность превыше всего.
   - А теперь, юная леди, я жду объяснений, - мама выжидающе смотрит на меня и я сжимаюсь.
   В шестнадцать лет можно проигнорировать наказание родителей, но меня потом, правда, совесть мучила. Сейчас она спокойно может отшлепать по попе, поставить в угол или лишить сладкого.
   - Я играла с мячиком и он случайно, - выделяю слово "случайно", - улетел в соседний двор.
   - Почему не дождалась меня?
   Я признаюсь, опустив глаза и заламывая пальцы:
   - Я подумала, что быстренько заберу мяч и вернусь, а потом встретила Тсуну и мы немножко заигрались.
   Мама тяжело вздыхает, присаживается на корточки передо мной и начинает гладить меня по голове. Неужели пронесло?
   - Саэ, так больше не делай. Ты не представляешь, как я испугалась, когда не увидела тебя во дворе и дома. А если бы с тобой что-то случилось?
   В груди сжалось от ее слов. Не подумала, что своими действиями заставила маму серьезно забеспокоиться. Я всего лишь ребенок и отпор взрослым в случае чего дать не смогу.
   - Прости меня, - я кидаюсь ей на шею и крепко обнимаю. Точно так же делала со своей мамой.
   Меня в ответ крепко прижимают и продолжают гладить во голове.
   - Все хорошо, - говорит мама. - Только больше так не делай. И в качестве наказания лишаешься на два дня сладкого.
   Умеет она испортить всю малину. Не пронесло меня. Два дня без сладкого для ярой сладкоежки тот еще подвиг.
   Я пару часов посмотрела телевизор, пока мама убирала, а потом она села рядом со мной с книжкой и начала читать сказку про зайца, переплывшего море. Он очень хотел море переплыть и побывать на дальнем острове и ради этого обманул акулу. Заяц попросил ее позвать всех подруг, выстроить в ряд до самого острова, и прыгал по акулам, будто считая их. Но море он-то пересек, а обратно как возвращаться? Появился дух острова, дал ему лодку взамен на обещание больше никого не обманывать и перед акулой извиниться. Так и попал заяц домой. Перед акулой он все же извинился.
   Когда сказка закончилась, пришел папа.
   - Привет, мои любимые, - поздоровался он, заходя в гостиную и широко улыбаясь. - А это что такое?
   Он хмурится, глядя на мои перебинтованные ноги и ладони.
   - Привет, дорогой, - мама поднимается с дивана и целует мужа в щеку. - Саэ играла с мальчиком и упала.
   - С мальчиком?
   - С Тсуной, он живет в соседнем доме.
   Отец качает головой и целует меня в носик.
   - Надо быть осторожней, Саэ, - заботливо произносит он и бережно берет на руки.
   Я киваю и обхватываю его шею руками. Моя детская неуклюжесть прошла где-то лет в двенадцать, а до этого я часто падала и подворачивала ноги.
   Мы поужинали, и меня отправили спать. Перед этим мама помогла помыться и одеть пижаму.
   - Спокойной ночи, доченька, - мама укрывает меня одеялом и целует в лобик.
   - Спокойной ночи, - отец целует в щечку.
   Внутри разливается тепло и легкость, и я с улыбкой говорю:
   - Спокойно ночи, мама, папа!
   Через минуту комната погрузилась в темноту. Немного покрутившись, я все же устроилась на боку, немного согнув колени. Ну и день сегодня выдался. Была ли встреча с Тсунаеши случайностью или нет? Не знаю. Но что-то в нем не так. В аниме Тсуна похож на солнце, был светлым мальчиком, но здесь он какой-то другой. Нет, я только первый день с ним знакома, еще рано судить, но все же...
   Я до сих пор помню холодный, пробирающий голос. В его глазах не было в тот момент присущего почти всем детям любопытства. Они были взрослыми. А что если он такой же, как и я? Тоже попаданец? Да что-то не очень похоже. И интуиция говорит нет. Гений? Вполне возможно. Интересно, а пламя ему уже запечатали или нет? Ох, сколько вопросов, и все именно ночью! Я немного потрясла головой, прогоняя вопросы, и уже через минуту уплыла в царство Морфея. Вот что значит детский сон.
   Три дня пролетели быстро. На ранах образовались корочки, поэтому бинты можно было не носить. Тсуна каждый день заглядывал ближе к обеду и уходил вечером. Я, наконец, поняла, что было странным в мальчике. Он был взрослым и умным. Когда ты на полном серьезе обсуждаешь с ребенком, почему шарик взлетает или какое холодное оружие лучше использовать в тех или иных случаях, то понимаешь, что этот ребенок гений.
   Я "случайно" упомянула про прошлую жизнь, но Савада никак не отреагировал, значит, мысль с попаданцем отметалась сразу. Тсуна был умным и интересным собеседником, разбирался во многих вещах. Меньше всего хотелось обсуждать игрушки или какие классные зверюшки продаются в магазине. Если бы взрослые нас услышали, то они, наверное, решили бы проверить слух. Не могут пятилетние дети разбираться в столь сложных вопросах.
   Иногда бывает чувство, когда немного пообщаешься с человеком и понимаешь, что вот он, твой лучший друг. Это чувство возникло при общении с Тсунаеши. Мне не приходилось думать, о чем говорить, беседа шла сама собой.
   Сегодня мой первый день в детском саду. Мне вот одно интересно, что я буду делать в садике? В куклы смогу минут пятнадцать поиграть сама, а дальше? С детьми надо общаться, но на какие темы? Для начала разговора у меня составлены пункты, что надо обсудить. Первый вопрос "Как дела?", потом "Что нового?", немного рассказываю себе, и спрашиваю о музыке, кино или аниме. Иногда порядок может меняться в зависимости от человека или ситуации, но музыка, кино и аниме срабатывали всегда и со всеми ровесниками.
   Люди постарше любят обсудить школу или профессию. О первом и втором я могу говорить вечно, все же ситуаций разный всяких происходит много. Но ровесники не любят говорить о школе, поэтому пришлось придумывать другой подход. А вот что обсуждать с младшими - я с такой проблемой еще не сталкивалась. Мне общение всегда трудно давалось, итак целый год потратила на составление плана, иначе ситуация была бы совсем плачевной.
   - Дети! - громко крикнула воспитательница детского сада.
   Рэирин - полноватая женщина средних лет с короткими каштановыми волосами и круглыми очками, которые, как ни странно, ей шли. Рядом с ней стояла Фудзуки, женщина явно помоложе своей коллеги с длинными черными волосами, заплетенными в колосок и зелеными глазами. В детский сад специально брали женщин с такими трудными именами, чтобы дети привыкали или просто случайность?
   - Акияма Саэ недавно потеряла память, поэтому постарайтесь не обижаться, если она не знает вашего имени. Прошу отнестись с пониманием.
   С пониманием? Какое понимание в пять лет?! Вон как недоверчиво косятся в мою сторону.
   - Позаботьтесь обо мне, - повторяю фразу, сказанную отцом сегодня утром, и наклоняюсь.
   Секундная тишина нарушилась радостными криками и топотом ног. Дети разбрелись в свои группки. Со мной никто не спешил общаться и даже вообще старались ко мне не подходить. Я вздохнула и пошла к окну. Посмотрим на вид из окна. Но дойти я так и не смогла: дорогу преградил толстый мальчик на пол головы выше меня. Маленькие черные глаза и пухлые щеки придавали ему бандитский вид. Краем глаза заметила, что меня окружило еще четверо мальчишек. Их глаза поблескивали явным недружелюбием. Хм, у меня проблемы.
   - Бедная Саэ, память потеляла, - писклявым голосом залепетал он. - Деньги принесла?
   Опа, это с каких пор детям в детском саду потребовались деньги?
   - Я помню только последнюю неделю. В течение недели в садике не появлялась, поэтому откуда я буду знать о деньгах? - сомневаюсь, что до него дойдет смысл фразы.
   - Самой улмной себя возолмнила? - запыхтел мальчик и толкнул меня.
   Естественно, на ногах я не удержалась, но болезненный удар сзади не дал упасть. Если ударить в нос, это его хоть и разозлит, но даст пару секунд для следующего удара. До затылка вряд ли дотянусь, а вот до уха и живота спокойно. Чтобы вырубить человека, нужно со всей силой ударить по уху или в район желудка. Но как бы он не скончался от удара в живот, поэтому буду бить по уху. Но передо мной ведь ребенок.
   Пока я думала, меня схватили за волосы и дернули вниз. Появившаяся обида вперемешку с глухой яростью заставила меня сжать кулак и со всей силой ударить по носу схватившего за волосы. Не стоило меня трогать, я мстительный человек. Обиды редко прощаю.
   Тот мигом отпустил меня и схватился за нос, из которого начала течь кровь. Сделав подсечку, я быстро положила руку ему на грудь и надавила вниз. Мальчик упал на пол и заплакал. Силы нет, но скорость всегда была моей фишкой.
   - Акира, - оставшаяся часть банды кинулась к своему пострадавшему члену.
   - Саэ! - крик воспитательницы был слышен, наверное, во всем детском саду.
   Злость все еще не отступала, поэтому страха перед женщиной не было. "Людей всегда надо ставить на место, даже если они понимают только грубую силу" - вспомнились слова мамы. Я поступила правильно, бояться нечего, а совесть... Извини, но в данном случае она со мной солидарна.
   Я посмотрела на разозлившуюся Рэирин прямо в глаза и усмехнулась. Что ты мне сделаешь, женщина? Мой взгляд опустился ниже, и я заметила Тсуну. Его оценивающий взгляд немного охладил пыл, а улыбка и кивок вовсе привели в чувство. Я улыбнулась в ответ.
   - Привет, Тсуна, - махаю ему рукой.
   - Ты... - шипение женщины было как у змеи, может, она и есть змея.
   Я уверена, что она все видела, но ничего не предпринимала. Савада подошел ко мне, бросил взгляд на пострадавшего и его компанию, отчего все сжались.
   - Хороший удар, но добивать надо всех, - серьезность в голосе и смешинки в глазах испугали даже меня.
   Это "Никчемный Тсуна"? Покажите мне идиота, который назовет его так. Мальчики вздрогнули, подскочили, подняли своего товарища и убежали в дальний угол. Остальные дети прижались к углам и стенкам. Это я произвела такой фурор или Тсунаеши такой особенный?
   - Саэ, отойди от этого мон... - воспитательница осеклась.
   По интонации не сложно было догадаться, что она назвала его монстром. Это она про Тсуну? Савада напрягся и сжал кулаки. Если бы меня так назвали, я бы... Я не знаю, что сделала, но обзывать так человека - это верх подлости! Меня тоже по-всякому обзывали, но не до такой степени. Даже простая "коза" и "дура" были обидными, а тут "монстр"! Злость начала возвращаться.
   Я подвигаюсь к Тсуне и касаюсь рукой кулака. Мальчик вздрагивает, разжимает кулак и ошаренно смотрит на меня.
   - Какое право вы имели его так обозвать? - стараюсь говорить спокойно, но злость все равно проскальзывает.
   Если он тебя так достал, то почему ты работаешь в детском саду?
   - Ты не знаешь, кто он. Ты не знаешь, что он сделал, этот...
   Я не желаю слушать, как обзывают ребенка, поэтому криком прерываю Рэирин:
   - Хватит! Мне плевать, что он сделал, но это не повод так его обзывать. Я поражаюсь, что такие люди как вы учат детей!
   - Саэ, - рядом раздается растерянный голос Тсунаеши.
   - Я не знаю, как ты смог запудрить мозги бедной девочке, но я не позволю тебе воспользоваться ею! - зарычала воспитательница в сторону Савады.
   Перепалка начала набирать серьезные обороты. Как бы до рукоприкладства не дошло дело.
   - Рэирин-сан, я сама буду решать, с кем мне общаться. Пошли отсюда, Тсуна, - хватаю мальчика за руку и веду к выходу.
   Сейчас больше всего хотелось кому-нибудь врезать. Сволочь! Как она могла вообще так его обзывать? Как она вообще здесь работает? В садик вызвали мою маму. Странно, что Нана не пришла. Чем она так занята, что не приедет решать проблемы ребенка?
   Рикана, увидев мои полыхающие злостью глаза, нахмурилась и первым делом поинтересовалась у нас, что случилось. И я ей все рассказала: как с меня деньги требовали, как воспитательница ничего не предпринимала и как она обозвала Тсунаеши. Теперь мама была зла. Сказав сидеть здесь, она направилась в кабинет заведующей.
   -Спасибо, - шепчет Савада на ухо после того, как родительница скрывается за дверью кабинета.
   - Да что она возомнила! - прикусываю язык, чтобы сдержать поток нехороших слов.
   Следующие минут пятнадцать мы молчали и слушали крики мамы. В карамельных глазах я увидела грусть. Его мама не пришла, решила проигнорировать проблемы сына. Я отчетливо слышала, как Фудзуки звонила Нане.
   - Пойдемте отсюда, - говорит мама, выйдя из кабинета и беря каждого из нас за руку. - Перевести в другую группу отказались, а менять садик сейчас нет смысла: осталось чуть больше месяца до выпуска, а там в школу.
   В школу? В первый класс? Круто, особенно если знаю программу десяти классов. Японский я худо бедно знала, читала спокойно, наверное, бонус дали, а вот с письмом были некоторые проблемы. Думаю, в первом классе нас будут этому учить.
   Дома нас накормили обедом, и мама пошла к Нане. Тсуна ушел вместе с ней, предупредив, что через три минуты вернется. А я пока чай попью, что-то пить захотелось. Делаю глоток.
   - Саэ, - окликнул меня Савада, и я поворачиваюсь.
   В руках Тсунаеши находился небольшой ножик, на котором можно было заметить несколько алых точек. Высохшая кровь. Я выплевываю жидкость на стол и кашляю. Откашлявшись, снова оборачиваюсь и смотрю на выжидающие глаза друга.
   - Это что? - спрашиваю я, разглядывая нож.
   Убить он им не убил, а вот поранить мог запросто. Но зачем он его сюда притащил?
   - Меня прирезать пришел, чтобы не доставала лишний раз? - срывается с губ колкость.
   - Ты не боишься? - сухим тоном спрашивает он.
   - А должна? - ставлю чашку на стол и встаю со стула. - Надо его спрятать, а то вопросов потом не оберешься.
   Уголки губ на лице Тсунаеши приподнимаются, и в карамельных глазах я вижу теплоту. Хороший друг поможет вынести мусор, а настоящий - вынести и спрятать труп, разве не так? Я не умею быть просто другом, если нужна помощь, я помогу, и неважно, что для этого нужно сделать.
   А если честно, то что-то мне это все напоминает. Очень сильно напоминает.
  Глава 3. Обещание и знакомство с Савадой Иемицу
   - Ты ничего не хочешь спросить?
   - Шутка или... - не заканчиваю мысль. Уверена, он догадывается о смысле последнего слова.
   На мое шестнадцатилетие друзья решили меня разыграть. Пока родители гуляли по небольшому поселку, мой друг вбежал во двор с огромными от ужаса глазами и протянул окровавленный ножик, заявляя, что кого-то сильно ранил. Я вместе с двумя подругами не на шутку перепугалась, пока двое парней, за исключением Юры с ножом, сидели с задумчивыми лицами и думали, что делать.
   С одной стороны, было совершено серьезное ранение, по хорошему, нужно было вызвать полицию, с другой - это был друг. Когда я предложила нож замотать, где-то тихонько закопать, молчать об этом инциденте и сменить немного внешность, дабы избежать опознания, Юра достал тряпку, вытер, как потом оказалось, краску и торжественно вручил его мне. Это была коллекционная модель кинжала. Правда, после такой шутки я долго бегала по всему двору с врученным подарком и грозилась прирезать горе-шутника.
   Тсуна молчит. Я подхожу к нему и смотрю на оружие. Как и думала, краска. Если присмотреться хорошенько, то можно заметить, что она немного светлее настоящей крови. Скрещиваю руки на груди и выжидающе смотрю на еще одного горе-шутника.
   - И? - тяну я.
   - Шутка, - выдыхает Савада и как-то слишком счастливо улыбается. - А как ты догадалась?
   - По цвету, - отвечаю я и иду за стаканом воды.
   Интересно, где они вычитали про этот прикол? В каком журнале, газете?
   - А если бы это была кровь, ты бы... Ауч, - кричит Савада и недоуменно смотрит на меня.
   С его волос и по лицу стекали капли воды.
   - Ты... - пытается возмутиться Тсунаеши, но я его прерываю:
   - Чтобы неповадно было так шутить.
   - А водой зачем обливать? - продолжает он.
   - Для лучшей работы твоей головы, - сажусь на стул и продолжаю пить чай, будто ничего здесь не было.
   Тсуна продолжает стоять и насупленно смотреть на меня. Да-да, так и поверила. Улыбка все равно не сходит с твоего лица и смешинки в твоих карамельных омутах ты не в силах скрыть. И это монстр? Как после этого людям доверять?
   Мама вернулась быстро и явно не в духе. Увидев мокрого Саваду, она приподнимает бровь, ожидая ответа. Тсуна спрятал нож в своих шортах и прикрыл его футболкой. Если бы не знала, что он прячет нож, подумала бы, что у него просто зачесалась поясница.
   - Тсуне жарко стало, - говорю первое объяснение, пришедшее в голову.
   - Да, - поддакивает Тсунаеши и закидывает руку за голову.
   Она посверлила нас взглядом и, тяжело вздохнув, села на стул.
   - Тсуна, подойди ко мне, - подзывает она мальчика. - Я, конечно, понимаю, что мне не стоит лезть не в свое дело, но я хочу тебе сказать, чтобы ты не принимал близко к сердцу слова, произнесенные этой, - мама замялась, пытаясь подобрать нужное слово, - женщиной. Знай, ты не такой, ты хороший, умный мальчик, да, Саэ?
   - Конечно, - мгновенно соглашаюсь я, наблюдая, как темнеют глаза друга.
   - Такие слова не должны оставаться безнаказанными, но я ничего не могу с этим поделать. Я бы перевела вас в другой детский сад, но твоя мама почему-то отказалась, да и времени потерпеть осталось немного, - говорит с сожалением.
   Была бы ее воля, она бы в суд подала, но доказать произнесенные слова трудно. Если бы ударила, то никаких проблем бы не было, а так слова детей - это не показания. Тсунаеши кивнул и тихо поблагодарил женщину. Она взамен потрепала его по голове, и отправила нас обоих в мою комнату.
   - Саэ, твоя мама удивительна, - произносит Савада, когда мы сидели на кровати. - Моя мама вообще не обратила на это внимания.
   Его голос дрожал, будто он хотел заплакать. Я обнимаю Тсуну и глажу его по голове. Мальчик сначала замер, а потом приобнял меня и захлюпал носом.
   - Прости, сейчас я успокоюсь, - он резко вырвался из моих объятий и начал усиленно вытирать слезы.
   Я понимала его как никто другой. Сколько раз я приходила домой и плакала от оскорблений своих одноклассников. Внутри все раздирало от обиды и от непонимания такого жестокого отношения. Меня всегда приходили утешать родители, но по словам Тсуны его матери не было дела до проблем сына.
   - Поплачь, легче станет, - я погладила мальчика по спине и все равно его приобняла.
   - Мама никогда не приходила просто утешить меня, когда было вот здесь, - он сжал футболку в районе груди, - больно. Никогда! Отец постоянно на работе и очень редко бывает дома.
   Ему было больно сколько не от обзывания, столько от равнодушия родителей. Тсуна вцепился в меня и плакал, а я просто гладила его по спине.
   - Понимаешь, всем плевать на меня! Я чудовище, монстр! - я лишь сильней прижала Саваду к своей груди.
   - Нет, мне не плевать на тебя! Ты не один, Тсуна, у тебя есть я, - тихо говорю ему на ухо, не прекращая поглаживать по голове.
   - Саэ, ты не знаешь, почему меня так обзывают, - попытался возразить Савада.
   - Повторюсь, мне плевать, что ты сделал. Она не должна была тебя так обзывать.
   Очень сомневаюсь, что он убил или зарезал человека. Возможно, подрался с кем-то, но все мальчишки в таком возрасте драчливые.
   - Правда? - слегка опухшие от слез, карамельные глаза недоверчиво смотрят на меня.
   - Правда, - отвечаю на полном серьезе.
   За эти три дня Савада стал для меня другом. Я не могла объяснить такого доверия к нему, но было просто такое чувство, будто мы знакомы всю жизнь. Я беру его ладонь, накрываю ее своими ладонями и говорю:
   - Тсунаеши, обещаю, что бы ни случилось, я всегда готова выслушать тебя и помочь, - я останавливаюсь, а потом добавляю, - и всегда поддержу тебя, что бы ты не сделал.
   Тсуна пораженно смотрит на меня и вытирает слезы.
   - Правда обещаешь? - переспрашивает он и в ответ получает кивок.
   В его глазах я уже не видела недоверия. Был тот самый взгляд, когда он пользовался пламенем, та самая воля, о которой столько говорили в аниме. Нет, я не про то, когда он с безумным криком "Реборн" бежал сломя голову, а про ту серьезность и решимость в карамельных глазах во время битв.
   Тсунаеши начал потихоньку успокаиваться. Он лежал у меня на коленях с прикрытыми глазами, пока я просто гладила его по голове. С виду волосы колючие, а прикоснешься к ним - мягкие. Слегка взъерошила ему волосы, чтобы те побыстрее высохли. Даже скрипнувшая дверь и вошедшая в комнату мама не смогли нарушить идиллию. Савада открыл глаза, но с коленей не встал, как и я не прекратила перебирать ему волосы.
   - Дети, я вам чай принесла с печеньем и конфетами, - мама поставила на стол две небольшие чашки и тарелку с вкусняшками.
   Мама посмотрела на нас, улыбнулась и, пожелав приятного аппетита, скрылась за дверью. Тсунаеши поднялся с коленей.
   - Ты будешь чай? - спрашивает он.
   Я взяла только печенье, к чашке с чаем и не притронулась. Только полчаса назад чай пила, больше уже не могу. Будет в желудке один чай плавать.
   - Не-а, я его уже пила. Если хочешь, можешь потом и мой выпить, - отвечаю ему и откидываюсь на кровать с печеньем во рту.
   - Угу, - бедный ребенок так проголодался. Вон как жадно печенье с конфетами ест.
   Честно, чай с конфетами - очень хорошее средство успокоиться после долгой истерики, да и вообще просто успокоиться. И все же я не могу понять, почему Рэирин его так назвала. Не придумала она это на пустом месте же.
   После той истерики Тсуна немного изменился. Нет, мы по-прежнему обсуждали машины, ядовитых животных и другие интересные темы, Савада по-прежнему улыбался, но что-то в нем изменилось. Будто он немного повзрослел. Изменился его взгляд, он стал более серьезным и цепким.
   Мальчики, вымогавшие деньги, снова ко мне прицепились, но настроены они были еще враждебнее. Ну да, я им деньги не отдала, да еще и друга побила. Вид у них был довольно решительный, и я даже немного испугалась. Мое тело слабовато, и работать на скорость против пятерых противников было нереально. У меня нет памяти тела, выиграть могу только если я в голове заранее прокручу план. Но я не знаю способностей ребят.
   - Кое-кого надо проучить, - угрожал мне главный собравшейся компании.
   Дела обстоят хуже, чем в прошлый раз. Да еще и заведующая вызвала обеих воспитательниц. Одно дело - вымогательство, а когда оно подкреплено еще чувством мести, то победителем мне не выйти. Но и сдаваться я не собиралась.
   Их глаза опасно сверкнули и губы скривились в зловещей усмешке. Сейчас мне было по-настоящему страшно. Парни постарше знают, что девочек бить нельзя, по крайней мере часть точно следует этому правилу, а вот у детей нет особой разницы между девочкой и мальчиком.
   Они делают шаг вперед, но я не сдвигаюсь с места. Сделаю шаг назад, покажу, что испугалась их. Да и убегать от них некуда. Не с окна же спрыгивать. Я сглатываю и сжимаю ладони в кулаки. Еще один шаг вперед и можно ударить снизу вверх.
   Но они сделали шаг назад. Угрожающее выражение мгновенно слетело с их лиц и глаза со страхом смотрели в мою сторону. Не поняла, это что сейчас происходит? Я такая страшная что ли? Я почувствовала, как сзади кто-то подошел, и обернулась. Это был Тсуна.
   - Что это вы делаете? - спокойный голос Савады мог заморозить кого угодно.
  Пятерка побледнела. Тсунаеши положил мне на плечо руку и, наклонившись, спросил:
   - Помощь не нужна?
   Неопределенно покачала головой. Признаться слабой, конечно, не хотелось, но здравомыслие взяло верх над гордостью. Главный из "банды" сделал маленький шажок вперед и, глубоко поклонившись, пропищал:
   - Савада-сан, прошу прощения, больше такого не повторится.
   Теперь Тсуна вцепился взглядом в несчастного, отчего тот сглотнул и покрылся испариной. Друг убрал руку с моего плеча и не спеша подошел к обидчику. Тот сделал пару шагов назал и споткнулся. Тсуна наклонился над ним и что-то прошептал на ухо. Тот задрожал как осиновый лист.
   - Савада! - у Рэирин, наверное, бзик на Тсунаеши, иначе почему она при виде друга не может говорить нормальным голосом.
   Тсуна резко развернулся, и я заметила, как раздраженно сверкнули глаза мальчика.
   - Никак не угомонишься, да? - продолжила воспитательница.
   Я хотела было снова возмутиться, но опустившаяся рука на плечо остановила меня. Я снова посмотрела на Тсуну, и тот отрицательно покачал головой, мол, сам разберусь. Подобное действие со стороны Тсунаеши не осталось незамеченным Рэирин. Она хотела что-то сказать, но закрыла рот, развернулась и пошла к своему столу. Я прекрасно понимала, что она так просто не успокоится, но не знала что настолько.
   Следующие дни в детском саду превратились в кошмар. Нет, одногрупники меня не трогали, даже близко ко мне не подходили в свободное время, благодаря чему могла спокойно проводить время вместе с Тсуной. Но когда дело касалось каких-то занятий, требующих группового участия, Рэирин вместе с Фудзуки намеренно разделяли меня с Савадой. И этих групповых разделений было очень много. Работа с детьми была пыткой, то, что мы с Тсуной сделали бы за пять минут качественно, с остальными делала полчаса, выслушивая при этом раздражающие истерики по поводу " я хочу это делать", " я сам справлюсь" и "я не буду это делать". Ужас, а не занятия.
   Рэирин часто пыталась отозвать меня в сторону, чтобы рассказать мне о монстре, но стоило ей дойти до моментов, объясняющих такое отношение, как Тсуна всегда оказывался рядом, и воспитательница поджимала губы и уходила.
   Подобные странности вызывали у меня жгучее любопытство, и в один прекрасный дождливый день я решила все же выяснить, за что Рэирин его так ненавидит, и почему его боятся дети в детском саду.
   - Надо мной издевались похлеще, чем над тобой, - отвечает Тсуна и карамель в глазах приобретает темно-коричневый оттенок. Наверное, цветовое изменение глаз связано с эмоциями и пламенем. - Я поставил на место своих обидчиков очень жестко, и воспитательница была свидетельницей, как и весь детский сад, отсюда и такое отношение.
   Больше я не спрашивала. Хотелось спросить, как к этому отнеслась его мать, но вспомнив отношения между матерью и сыном, решила не поднимать эту неприятную тему. Насколько жестко Тсуна расправился с обидчиками, что дети его боятся, а воспитатели ненавидят? Если Тсунаеши не сказал подробностей, значит, мне не нужно об этом знать. Я для него друг, но абсолютного доверия пока нет.
  
   Когда я впервые встретилась с Савадой Иемицу, долго стояла в ступоре. Я вместе с мамой испекла печенье и мне не терпелось угостить им Тсуну. Двери в его дом для меня всегда были открыты, как и двери нашего дома для него. С Наной у нас не было теплых отношений, просто официально здороваюсь-прощаюсь и все. Она не лезла к нам, и мы не трогали ее.
   - Ути-пути-пути, - засюсюкал взрослый мужчина метра два ростом и чуть меньше в обхват. - Какая милашка.
   Я чуть не скривилась от приторно слащавого голоса пьяного мужчины. По глазам я видела, что он не настолько пьян, чтобы свалиться, но запах алкоголя витал хороший.
   - Здравствуйте, - проявляем вежливость и стараемся всем видом показать доброжелательность.
   Если бы я не знала, что стоящий передо мной человек - Внешний Советник Вонголы, то подумала, что отец Тсуны - алкоголик. Но с такой работой сильно не попьешь, бдительность терять нельзя.
   - Ты подружка сынули? - улыбка на тридцать два зуба никак не шла к такому бугаю, как он.
   Он наклоняется ближе и рассматривает мое лицо. Я дергаюсь, и, вспомнив, правила знакомства, представляюсь.
   - Д-да, - возьми себя в руки, Саэ, он не должен тебя тронуть, - меня зовут Акияма Саэ.
   И поклоняюсь.
   - Саэ, какое прекрасное имя для такой прекрасной девочки как ты, - от его фразы у меня начинает дергаться глаз. - Какие красивые глазки! Прям под цвет твоему голубому платью!
   Теперь у меня начал дергаться второй глаз. Теперь я понимаю, почему на вопрос об отце Тсуны мама ответила, что с таким как он лучше не встречаться. Как бы мне оторваться от него? И понесло меня печенье относить именно сегодня!
   - С-спасибо, - от его слов я не покраснела, как нормальная девочка от комплиментов.
   Сколько мне их делали незнакомые подвыпившие мужчины, не сосчитать. От комплиментов было ни холодно, ни жарко, я просто игнорировала их и все.
   - А что это у тебя в руках? - он принюхался к выпечке. - Печенье?
   - Да, вместе с мамой пекла, - сглатываю от напряжения слюну и продолжаю, - хотела Тсуну угостить.
   - Можно? - от невинного и просящего взгляда я чуть не выронила поднос с угощением.
   - Да, - разрешаю ему и наблюдаю, как он наслаждается вкусом выпечки.
   Когда он неожиданно хлопнул себя по лбу, я подскочила.
   - Проходи, милашечка, твое печенье пальчики оближешь, - одной рукой у меня выхватили поднос, а второй подтолкнули в сторону входа.
   Не везет! И чего меня понесло сюда? Завтра могла бы прекрасно угостить.
   - Сынок, твоя подружка пришла, - крикнул старший Савада и через несколько секунд послышался топот ног.
   - Саэ? - Тсуна явно не ожидал меня увидеть. - Что-то случилось?
   Я не успеваю что-то ответить, как мужчина меня перебивает:
   - Случилось! - его "случилось" звучит как-то слишком торжественно. - Твоя прелестная подружка испекла тебе очень вкусное печенье!
   - Отец, - возмущается Тсунаеши, на его щеках появляется еле заметный румянец.
   Иемицу быстро соорудил все для приятного чаепития: поставил три большие чашки с чаем, посередине стола поставил печенье, рядом конфеты. Я вместе с Тсуной села под странным взглядом Внешного Советника и сделала глоток.
   - Как вы познакомились? - спрашивает мужчина, отчего я поперхнулась.
   Звучит, как будто я девушка Тсуны и пришла знакомиться с его родителями.
   - В ваш двор мяч случайно улетел, - отвечаю я и откусываю печенюшку.
   Действительно вкусно. Песочное, с орехами, мое любимое. Оно простое в приготовлении, поэтому и вкусное.
   - Я слышал, вы в один садик хо-о-дите, - протягивает Иемицу, закидывая руки за голову. - В школу планируете вместе идти или как?
   Что на уме у этого человека? Ему самому не стыдно за такое поведение или это он так веселится? Мама, что за дурдом здесь творится!
   - Папа! - кричит на своего отца Тсуна.
   - Что папа? Мне просто любопытно узнать. Неужели я не могу поинтересоваться будущими планами сына и его подружки? - невинно захлопал глазами старший Савада.
   - Да как-то пока не думала, - подаю голос и отвлекаю двух представителей мужского пола от игры в гляделки.
   Иемицу переводит взгляд то на меня, то на Саваду и неожиданно заливается смехом. Э-э-э, чувствую себя недалекой. Что тут смешного, объясните мне? Мама, я хочу поскорее свалить из этого дома!
   - Ох, ну и повеселили вы меня, - он хватается за живот и делает глоток чая.
   Мы с Тсуной переглядываемся, пытаясь понять, все ли нормально с этим человеком.
   - Саэ-чан, - мужчина обращается ко мне и у меня появляется дикое желание взять кружку чая и спрятаться за ней. Но поднимать ее, когда к тебе обратились - верх невежливости.
   - Расскажи, что ты любишь, что тебе нравится, - просит Савада старший и с глупой улыбкой смотрит в мою сторону.
   - Э-э, я люблю своих родителей, собак, море. Люблю смотреть на небо. Мне нравится рисовать, помогать маме по дому, - честно отвечаю я.
   - Маленькая хозяюшка, - тонким сюсюкающим голосом протягивает отец Тсунаеши.
   Ему не надоело так себя вести?
   - Савада-сан, а вы кем работаете? - улыбочка и ресничками хлоп-хлоп.
   Мужчина откидывается на спинку стула и задумчиво смотрит на потолок, а потом резко подается вперед и кладет ладони на стол.
   - Я работаю начальником управления пути сообщений между шахтой и городом, - отвечает быстро, наверное, чтобы я не поняла смысл.
   Делаю вид, что зависаю над пониманием, а потом уточняю:
   - Вы работаете шахтером? - побольше удивления и восхищения в глаза добавь.
   Управлять эмоциями для меня совсем несложно, если обстановка спокойная.
   - Да, - соглашается он, не переставая улыбаться.
   Домой я смогла вернуться через час. Мама за меня не беспокоилась: в доме Тсуны я могла пропасть и на четыре часа. Я поднялась в свою комнату и плюхнулась на кровать. Завтра Иемицу хочет взять меня и Тсуну на пикник возле речки. Чую, этот месяц для меня будет очень веселым.
  Глава 4. Пламя
   То, что Иемицу хочет, еще не значит, что я действительно могу пойти с ним. Когда родители услышали о предложении Савады старшего, ответом было единогласное и категоричное "Нет".
   - Ты никуда не пойдешь с этим алка... - отец запнулся под суровым взглядом мамы и исправился, - с этим нехорошим человеком.
   - Ну пап, почему ты его называешь нехорошим? - отключаем логику и показываем маленькую недалекую девочку. - Он же отец Тсуны! Значит Тсуна тоже нехороший?
   Родители растерялись от моего вопроса и пытались придумать, что мне ответить. Прости, друг, но мне очень хочется с тобой пойти. Хочется посмотреть немного на город, на природу. На дом, двор, детский сад и пробки по пути туда и обратно я уже насмотрелась.
   - Нет, я не говорю, что Тсуна нехороший, просто его отец, эм, часто употребляет, эм, нет, иногда странно себя ведет, - ответил папа, иногда запинаясь.
   - Просто мы очень переживаем за тебя. Мы не настолько доверяем отцу Тсуны, чтобы отпустить тебя с ним гулять, - мягко пояснила мама.
   - Так я не с ним иду, а с Тсуной, - мгновенно пришел в голову весомый аргумент.
   Родители против Савады младшего ничего против не имели. Они и так были рады, что я нашла друга после "амнезии", а не совсем замкнулась. Но по лицам поняла, что такого аргумента они не ожидали. Иногда полезно быть маленькой девочкой. Что они на это ответят? Так и хотелось улыбнуться, но нужно сохранять лицо, иначе все накроется медным тазом.
   - Мам, тебя все равно завтра не будет дома, ты сама говорила, что нужно помочь папе по работе. Ты не боишься оставить меня одну дома?
   - Вообще-то я хотела взять тебя с собой, - мама скрестила руки на груди.
   Как все сложно! Не хочу я идти к папе на работу, все равно там делать нечего.
   - Ты была бы под моим присмотром, порисовала бы, поиграла, - продолжила она.
   Такими темпами я окончательно потерплю поражение в этом споре. Что же мне делать? Как уговорить? Иемицу, почему нельзя вести себя дома, как нормальный мужчина, а не как алкаш?
   - Я не хочу, скучно просто сидеть и рисовать, - заныла я, как маленький ребенок. - Хочу с Тсуной погулять.
   Хоть бы сработало, хоть бы срабо...
   - Нет, - жестко разрушила все мои мечты женщина.
   Звонок в дверь отвлек нас от гляделок. Мы с мамой так и продолжали стоять в гостиной, а отец пошел открывать дверь.
   - Добрый вечер, Акияма-сан, - услышала я голос Иемицу.
   Я резко сорвалась с места и побежала к гостю.
   - Савада-сан, Савада-сан, - закричала я.
   Вся надежда теперь на него.
   - Пожалуйста, уговорите родителей взять меня с собой на речку, - прошу мужчину. - Они не отпускают.
   Тот растерянно переводит взгляд то с меня, то на родителей.
   - Как не отпускаете? Мы просто хотели пойти с мячиком погулять, тарелки побросать, на воздухе покушать. Тсуночка так обрадовался, - на последней фразе он мечтательно улыбнулся.
   - Савада-сан, - начала мама, но была прервана:
   - Если вы беспокоитесь за дочь, то я вам обещаю, что верну ее в целостности и сохранности.
   Родители еще минут пятнадцать спорили с Иемицу, и, в конце концов, последний одержал победу. Какие только доводы не приводились! И детям лучше на воздухе, чем в душном кабинете, детям надо больше двигаться для правильного роста организма. Контраргументом стала фраза "Сынуля расстроится, он так хотел с Саэ-чан поиграть". Не зря Иемицу занимает пост Внешнего Советника Вонголы, не зря.
   На следующий день я проснулась около девяти. Встретиться договорились в десять. Отлично, целый час есть. Если бы я знала, что мне целый час будут читать лекции о том, как себя вести, я бы проснулась на сорок минут позже и не заработала бы головную боль. С незнакомыми не разговаривать, к речке не подходить, воду из нее не пить, под ноги смотреть, от Иемицу с Тсуной не отходить... Список можно было продолжать до бесконечности, поэтому я все пропускала мимо ушей и кивала с видом, будто это все для меня важно.
   Когда часы показали десять, я облегченно встала со стола и, схватив небольшой рюкзак, куда мама положила полотенце, еду, термос с чаем, побежала в соседний двор. Отец с сыном стояли уже у калитки и ждали только меня. На спине у Иемицу был большой рюкзак, а в руке держал большой пакет, набитый фруктами, а Тсуна держал мяч и небольшой пакет. Оба были одеты в шорты и футболки, впрочем, как и я.
   Пока мама о чем-то "мило" беседовала с Иемицу и подошедшей Наной, Тсуна взял меня под локоток и отвел в сторону.
   - Я не знаю, что произошло с отцом, но будь начеку, - серьезно сказал мне на ухо.
   - Да ладно тебе, - его слова вызвали лишь улыбку. - Он просто захотел провести время вместе с нами. Чего ты так нервничаешь?
   Ну что он может нам сделать? Сына трогать не будет и вреда ему не причинит, а я... Какой прок мафиози от простой гражданской, тем более ребенка?
   - Это впервые на моей памяти, когда отец решил куда-то пойти. Обычно он сидит дома и пьет, - Савада косо смотрит в сторону отца.
   - Тсуна, - хлопаю паренька по плечу. - Все когда-то бывает впервые. Я не вижу ничего такого в том, чтобы пойти на пикник.
   Тсунаеши внимательно смотрит на меня и, спустя несколько секунд, потирает затылок.
   - Наверное, - растерянно отвечает он.
   - Дети, вы идете? - окликнувший нас Иемицу стоял уже в нескольких метрах и улыбался.
   Я хватаю друга за руку и тяну за собой.
   К речке мы шли пешком. Тсуна шел и смотрел вперед, в то время, как я с любопытством смотрела по сторонам. Я ошибалась, когда думала, что дома почти во всем городе небольшие. Здесь были как жилые многоэтажки, так и многоэтажки, в которых находились различные компании. Магазины, бутики, фонтаны - все как в любом другом городе. Даже кинотеатр заметила.
   Оказывается, до центра идти минут двадцать пять пешком. Сам центр был небольшим, все же сам город небольшой. Когда центр был пройден, мы прошли несколько кварталов и вышли на открытую местность. Перейди дорогу - и вот она, речка. Когда мы перешли дорогу, я побежала к мосту и посмотрела вниз.
   Неширокая, но быстрая. Маленькие волны блестели на солнце и мешали увидеть дно. Она где-то сто метров текла прямо, а потом поворачивала налево. На расстоянии пятнадцати-двадцати метров росли деревья, а так все это было покрыто травой. Красота! Все же как я рада, что пошла с ними, а не к папе на работу.
   - Нравится?
   - Очень, - с нескрываемым восторгом ответила я.
   Мы перешли мост и пошли выбирать место, где можно было оставить вещи. Людей почти не было, почти - на скамейке вдалеке сидела парочка и целовалась. В сердце кольнула зависть. В мои шестнадцать у меня никого не было, хотя дважды влюблялась. Правда, рада, что смогла сдержать свои чувства, потому что с ними ничего бы не получилось.
   Так, Саэ, давай не о грустном. У тебя все будет впереди. Я быстро перевела взгляд на дерево, возле которого мы расположились, и сняла рюкзак. Из рюкзаков мы достали только воду и фрукты, сами рюкзаки сложили в кучу и облокотили об дерево.
   - Пойдемте играть, - Иемицу под пристальным взглядом сына потер руки и взял мяч.
   Мы кивнули и вышли на поляну. Савада старший спокойно кидал мяч ногой и делал с ним выверты, у Тсуны мяч иногда улетал в сторону, а вот у меня дела были совсем плохи. Мяч летел куда угодно, только не к человеку.
   - Ой, прости, - я прикрыла рот ладонями, когда мяч чуть не попал Тсуне по лицу.
   - Саэ! - крикнул мальчик.
   Я извиняюсь, не хотела. Кто знал, что ему приспичит именно туда полететь. Я же не хотела. Иемицу вышел из игры, сославшись на то, что ему надо кое-кому позвонить, а мы пока можем и сами поиграть.
   Тсуна взял в руки мяч, и мы немного подождали, пока пройдет мужчина с собакой. Это был красивый черный мальчик, только мордочка и лапки были белые. Породу определить не смогла, но неважно. Он послушно шел рядом с хозяином без поводка, иногда останавливаясь, чтобы понюхать. В нашу сторону он даже не глянул. Когда они отошли на довольно хорошее расстояние, Тсуна подкинул мяч и ударил его ногой.
   Ой, мамочки, он решил мне отомстить за тот удар? Ну я же не специально! Пришлось присесть, чтобы не получить по лицу. Зло посмотрела на Тсунаеши, на что он лишь пожал руками.
   Ну и ладно, все равно промазал. Я встала и обернулась, чтобы побежать за мячом. Вот только стоило мне встретиться с черными глазами, как улыбка и восторг от игры ушел, уступив место страху.
   Злобный рык и оскал заставили меня сделать шаг назад. Тихо, спокойно, Саэ, без резких движений. Возле собаки лежал мяч, наверное, он попал по псу и разозлил его. Собаки на меня еще не нападали, поэтому я слабо понимала, что надо делать.
   " Собаки чувствуют страх и боятся того, кто сильнее их" - вспомнились слова моего отца. Успокоиться, глядя на острые белые клыки и слыша злобный рык, было нереально. Собака сделала шаг ко мне, потом второй. Пес сейчас меньше всего напоминал домашнее животное. Он был похож на очень разозлившегося хищника.
   - Помогите, - негромко говорю, чтобы не спровоцировать животное на прыжок.
   Я спотыкаюсь и падаю на траву. Сердце бешено колотится, а тело просто трясло от осознания того, что может сделать перед тобой этот хищник. Еще никогда страх так не сковывал не только тело, но и душу. Еще никогда я так не дрожала в своей жизни от страха.
   Мне было страшно. Страшно, что могу потерять пальцы, руку-ногу. Страшно, что могу просто потерять жизнь, так и не прожив ее. И я ничего не могла сделать. Что я могу? Что может пятилетняя девочка против собаки? Ни-че-го.
   Я не хочу умирать! Я не хочу чувствовать боль! Пожалуйста, помогите мне! Когда пес, снова зарычав, сделал еще два шага, я не смогла даже закрыть глаза. Просто вцепилась пальцами в землю и смотрела в черные глаза. Где носит его хозяина? Почему никто не отвлечет его? Неужели жизнь должна оборваться именно сегодня?
   Когда что-то коснулось моего плеча, а потом чуть прикрыли своим телом, я смогла пошевелиться. Передо мной стоял Тсуна и смотрел прямо в глаза хищнику. Его тело дрожало не меньше моего, но он держался.
   - Тсуна, - тихо прошептала я.
   Тсунаеши встал на мою защиту. Пятилетний мальчик пытается бороться с собакой, в то время как я просто смирилась с тем, что произойдет.
   - Почему? - снова прошептала, с широко распахнутыми глазами смотрела на каштановые волосы.
   Где-то сзади кричал Иемицу, наверное, пытался подойти к нам, но еще два шага и глухое рычание пса остановило его.
   - Вставай, - медленно произнес Савада, не двигаясь и даже не смотря в мою сторону.
   Почему он встал на мою защиту? Почему он сделал это? Разве не понимает, что он с ним может сделать?
   - Хан, - послышался незнакомый голос.
   Словно в замедленной съемке я замечаю, как пес срывается и, открыв пасть, бросается на нас. Я хватаюсь за Тсуну и обнимаю, прижавшись всем телом. Меня сжимают в ответ. Я краем глаза наблюдаю, как хищник уже в пару шагов от нас и закрываю глаза.
   Я просто хочу выжить. Просто выжить.
   Поднялся ветер, и я с ужасом была готова услышать или крик Тсуны, или почувствовать боль. Прошла секунда, вторая, третья... Ничего. Я открыла глаза и увидела, как вокруг нас горело пламя. Темно-оранжевое, с мелькающими черными огоньками, которые то появлялись, то исчезали. Пламя не обжигало, лишь согревало, дарило чувство спокойствия и умиротворения.
   Карамель в глазах Тсуны потемнела, приобрела оттенок нечто среднего между карамелью и шоколадом и светилась. Савада смотрел на пса, который хотел подойти к нам, но не мог. Его шерсть немного подпалило, отчего в воздухе отчетливо чувствовался запах паленой шерсти.
   - Хан, ко мне! - раздался приказ из-за кустов, и животное побежало к хозяину.
   Я смотрела в холодные глаза мальчика, смотревшего вслед за убегающим псом, и пыталась понять, почему они настолько изменились. Разве пламя Тсуны не должно быть просто оранжевым? Разве его глаза должны настолько темнеть? Его твердый и спокойный взгляд пугал даже меня.
   - Тсуна, - позвала я друга.
   Он бесстрастно посмотрел на меня, и я испугалась. В них не было привычной мне теплоты и жизни.
   - Все хорошо. Его больше нет. Пожалуйста, убери пламя, - осторожно попросила я.
  Когда я сказала про пламя, он дернулся.
   - Саэ, - одними губами произнес мое имя.
   - Да? - обеспокоенно отреагировала я.
   Он вымученно улыбнулся и упал на меня, потеряв сознание. Пламя вокруг нас исчезло.
   - Саэ, Тсуна, - рядом мгновенно оказался Савада старший.
   - Он просто потерял сознание, - ответила я, продолжая обнимать друга.
   Выброс пламени занимает много сил, наверное. Я не знаю подробностей, и думаю, не скоро узнаю. Иемицу поднял сына на руки и понес к подстилке. Я молча шла рядом с ним. Просто не знала, что сказать.
   - С ним все будет хорошо? - как-то странно будет, если ничего не спрошу, особенно про Тсуну.
   Мало ли, вдруг пламя как-то на здоровье повлияло.
   - Он просто перенервничал, скоро придет в себя. Переживаешь за него?
   - Он мой друг, конечно, переживаю, - тихо отвечаю я.
   Зачем, спрашивается, сдался мне этот пикник? Пошла бы порисовала, нет, захотелось посмотреть! Одни проблемы из-за тебя, Саэ. Если бы не пошла, ничего бы этого не случилось. Тсуна бы сейчас не лежал без сознания. Я сжала ладонь Савады и злилась на себя.
   - Саэ-чан, держи, - Внешний Советник отвлек от самобичевания. - Выпей воды, успокоишься заодно.
   Я послушно взяла стакан и сделала несколько глотков. Вода действительно успокаивала. Сердце уже не так колотилось, и не трясло меня. Страх медленно уходил, и я могла дышать не отрывисто, а полной грудью.
   Я сидела рядом с Тсуной, держала его за руку и ждала, когда он очнется. Глаза пытались закрыться, но я мотала головой, прогоняя сонливость. Не до сна сейчас. Иемицу соберет вещи и мы пойдем домой, а ты собралась спать.
   Долго с сонливостью бороться не могла, и вскоре провалилась в манящие объятия темноты.
  Глава 4. В первый класс во второй раз
   После того случая прошел месяц, но я до сих пор отчетливо помнила эти черные глаза и белые клыки. Стоило мне закрыть глаза, как картина появлялась снова и страх возвращался. Мне часто снились кошмары, изредка просыпалась в холодном поту, но после встречи с собакой я просыпалась в середине ночи в одно и то же время. Два сорок пять. До четырех - половины пятого просто смотрела в потолок, так как желание спать исчезало совсем. Только ближе к пяти снова засыпала, но что снилось не помнила.
   Такой режим плохо сказывался на моем здоровье: я похудела, побледнела, синие мешки под глазами придавали вид женщины-работяги, а никак не шестилетнего ребенка. Подобные изменения не остались незамеченными со стороны родителей. Я не рассказала им про то, что на меня и Тсуну напала собака, иначе они Саваду старшего живьем съедят и не посмотрят, что он шахтер или важная шишка в мафии.
   Но про кошмар рассказала все честно и подробно. Я думала, что меня поведут к психологу, но мама решила просто заварить успокаивающие травы, и давала их каждый вечер. Немного помогало, но этого было мало.
   На Тсуну случившийся инцидент, кажется, не повлиял никак. Он не жаловался ни на бессонницу, не шарахался от собак, как это делала я. Как будто ничего не было. Мы общались, я старалась всячески скрыть свою проблему, но Тсунаеши может и был ребенком, но точно не дураком и не слепцом.
   В один вечер, когда мы обсуждали, что лучше "Шевроле" или "Хонда", Тсуна задержался у меня, поэтому был свидетелем того, что мама давала мне отвар и предупредила, что если опять будет сниться кошмар, чтобы я приходила к ней. Но я к ней не приходила. Наверное, стеснялась или просто не доверяла.
   И в этот вечер, когда пришло время спать, Тсуна ушел, не прощаясь, а потом вернулся. С подушкой и одеялом. Осчастливил всех, что этой ночью он спит со мной. В этот момент я, наверное, по красноте обогнала бы рака. Как-то двусмысленно это звучало. Только спокойная реакция родителей и возраст хоть немного уняли смущение. Мы спокойно поместились в одной кровати, даже второе одеяло не потребовалось. В ту ночь кошмар не снился.
   Последние несколько дней Тсуна периодически ночевал у меня. Я была не против, мои родители тоже, а по поводу родителей Тсуны не знаю, но могу сказать точно, что раз он ночует, значит и они тоже не против. Кошмар стал все реже и реже сниться, но боязнь собак еще не ушла.
   Я пыталась выяснить что-то про пламя у Тсунаеши, но он сказал мне молчать. Когда придет время, сам все объяснит, а пока "делай вид, будто ничего не видела". Наверное, это как-то после связано с Иемицу, иначе он бы мне рассказал, ничего не скрывая.
   После выпуска из садика, у нас появилась новая проблема - в какую школу идти. С одной стороны хотелось, чтобы эта школа была приличной, с другой - чтобы находилась недалеко. Решали этот вопрос мы с Тсуной и наши родители, сидящие за одним столом в доме Савады. Иемицу почему-то решил, что этот важный вопрос должны обсудить все вместе.
   С Савадой младшим вопрос был решен быстро: родители решили отправить его в Младшую школу Намимори. Она находилась недалеко, репутацию имела неплохую. Что еще надо? А вот со мной дело было посложнее: мама хотела отдать меня в школу для девочек, Мидори.
   - Рикана-сан, Тсуна с Саэ очень сдружились, почему бы им не учится вместе? - возмутился Внешний Советник.
   Я очень хотела бы учится с Тсуной, но вот мама...
   - Я не против, но вы просто не понимаете. Саэ пока ребенок, а потом она начнет расти, станет настоящей красавицей. Я переживаю, как бы с ней ничего не сделали, - Рикана привела доказательства своего выбора.
   Мама как всегда в своем репертуаре.
   Мы сидели с Тсуной и наблюдали за спором родителей. Даже Нана подключилась и вместе с мужем пыталась уговорить отдать меня в Намимори. Мой отец в разговор не встревал, его позиция была ясна: ему все равно в какую школу меня отдать, лишь бы мне там хорошо было.
   Меня спрашивать никто не собирался. Ну да, я же маленькая девочка, всего не понимаю.
   - Им не надоело? - Тсуна наклоняется ко мне и тихо спрашивает. - Уже два часа спорят.
   - Спорить будут долго, - отвечаю и тут же задумчиво добавляю, - очень долго.
   Часы уже показывали семь вечера. Я уже замучилась пить вторую кружку чая и слушать эти доводы. Одно и то же. Сколько можно?
   - Давайте лучше у Саэ-чан спросим, куда она хочет! - крикнул Иемицу и хлопнул по столу.
   На меня уставились сразу пять пар глаз. Мама очень хочет Мидори, и если я откажусь, то обижу ее, покажу, что не уважаю ее выбор. Если скажу, что Намимори, то смогу учиться с Тсуной вместе. Выбрать сложно. Хотелось бы иметь на новом месте своего человека, но и портить отношения с мамой не очень хотелось.
   - Я... -замолчала, опустив глаза вниз.
   Мне не хочется никого обидеть, но и в Мидори тоже не хочу.Ладно, отвечу честно, будь что будет.
   - Я хочу учится вместе с Тсуной! - выпалила я, боясь посмотреть на лица взрослых.
   Наступившая тишина была нарушена радостным возгласом отца Тсуны:
   - Молодец, моя девочка! Ты сделала хороший выбор!
   Моя девочка? С каких это пор я стала твоей девочкой?
   Я поднимаю голову и встречаюсь с разочарованными синими глазами мамы. Пожалуйста, не надо так смотреть. Я понимала, что дома меня ждет серьезный разговор, и сжалась от напряжения.
   Я сейчас не в том возрасте, когда родители уважают мнения детей, когда можно, как подросток, закатить истерику. Мне всего шесть лет, я должна слушаться маму, а не идти против нее, ведь я просто несмышленый ребенок. Злит! Этот факт меня очень злит, но я ничего не могу поделать!
   Дальше находиться в этом доме было невыносимо: мама по-прежнему улыбалась, я сама строила фальшивую улыбку, но взгляд то и дело обращался именно на Рикану. Не нужно слов, чтобы понять, что она чувствует - все можно прочесть в ее глазах. От того, что я видела, становилось страшно.
   Домой мы пришли в тишине. Отец сразу ушел в спальню, а я за мамой поднимаюсь в свою комнату.
   - Почему ты пошла против меня? - я падаю и хватаюсь за горящую щеку.
   Из глаз вырываются слезы и я всхлипываю, прикусывая губу. Больно!
   - Думаешь, эти люди, - она показала пальцем в сторону, - лучше знают, что тебе нужно? Они заботятся о тебе?
   Снова удар, но уже по другой щеке. Я уже не могла сдержать завывания. Больно! Почему она меня бьет? Что я сделала не так? Я просто сказала свою точку зрения!
   - Бестолковая неблагодарная девчонка! Если они тебе так нравятся, так давай, иди к ним, - меня больно хватают за плечо, рывком поднимают и толкают в сторону двери.
   Я не произношу ни слова, только держу ладони на своих щеках. Мама была зла, нет, не так, она была в бешенстве.
   - С Тсуной захотела учится? Друг важнее матери? - она схватила меня за плечи и сильно встряхнула. - Отвечай!
   - Н-нет.
   Меня отталкивают, и я падаю на пол.
   - Ты будешь учится в Мидори, ясно?
   Я киваю, чтобы еще больше не провоцировать женщину.
   - Чтобы ноги твоей не было рядом с этими людьми! - от крика я вздрагиваю, но глаза не поднимаю. - Даже после всего, что с тобой случилось!
   Я непонимающе посмотрела на маму. О чем она говорит?
   - Думаешь, я не поняла, что на тебя напала собака? - словно прочитав мой мысленный вопрос, ответила она. - Именно после той прогулки у тебя появились кошмары. И ты все равно общаешься с ними? Ишь какая...
   Мама не заканчивает мысль, лишь выходит из комнаты и хлопает дверью. Ошибка. Я допустила ошибку. Расслабилась. Знала ведь, что будет недовольна, и все равно ответила по-своему.
   Поднимаюсь с пола и иду в ванную. Щеки немного опухли от ударов и покраснели. Умываюсь холодной водой и, наклонившись, смотрю, как из-под крана течет струя воды. Действительно расслабилась. Не подумала, что мама сможет связать кошмар с прогулкой.
   Но почему мама так против общения с семьей Савад? Разве это плохо идти учится вместе с другом? Или все дело в моей внешности? Я посмотрела на себя в зеркале. Красивая, но не настолько, чтобы из-за этого идти в школу для девочек. Я же не смогу с ними общаться! На первый же день прибью какую-нибудь, а потом дома влетит!
   С девочками начала общаться лет в четырнадцать-пятнадцать. Именно они меня оскорбляли и унижали, поэтому я не хотела с ними общаться. Слабые, бесчувственные, высокомерные - до двенадцати лет я только так о них и думала. Потом начался подростковый период - с мальчиками как обычно уже не пообщаешься, но вот проблема в том, что с девочками я не умела общаться. Мне чужды обсуждение модных журналов, каких-то актеров, мальчиков. Я хорошо разбиралась в машинах, в компьютерных играх, например "Stalker" или "Tomb Raider".
   Бью рукой по раковине. Как сложно! Не объяснишь же ей свое тяжелое детство! Она мне мать, но ей никогда не понять меня. Да, я всего лишь шестилетний ребенок. С шестнадцатилетним сознанием. Моя жизнь зависит сейчас полностью от родителей, без них мне не выжить. Придется смирятся с выбором родителей лет до одиннадцати, а там уже все будет по-другому. Как же непривычно!
   Следующее утро проходило в напряженном молчании. Мама лишь сухо сказала, что мы идем по магазинам собираться к школе и все. В ее глазах я видела огорчение, но уже не было той вчерашней злости. Я не стремилась извиняться - не видела своей ошибки, но и мама то же не видела своей вины. Ударила? Для воспитания, чтобы лучше понимала непутевая дочь. Сколько мы сможем продержаться в таких натянутых отношениях?
   На улице мы снова встретились с Иемицу и Тсуной, которые собирались, судя по всему, тоже пройтись по магазинам. Я вежливо поздоровалась, и мама, крепко сжав мою ладонь, отодвинула меня, прикрывая собой. Тсунаеши хотел было что-то сказать, но заметив действия моей матери, остановился. Пришлось просто покачать головой и плотней сжать губы.
   Не знаю, как маме удалось отбиться от Савады старшего, но факт оставался фактом - в магазин мы шли сами. Спустя час после походов женщина немного оттаяла, но лишь немного. На людях она была приветливой, улыбалась, общалась со мной, но меня не проведешь. Я достаточно научилась читать по глазам, чтобы понять, что до прощения еще далеко.
   Мы купили пару юбок синего цвета, четыре белые рубашки с коротким рукавом и бежевую жилетку. Именно такая форма должна быть по правилам Мидори. Школьных брюк для девочек и девушек не существовало - зимой и летом только юбка.
   Спасибо хоть за то, что ее длина была чуть выше колена, а не как у старшеклассниц, чуть прикрывая пятую точку. Неудивительно, что мама хочет отдать в школу Мидори - в такой-то одежде и мне стремно будет ходить.
   Без пятнадцати час мы вышли из торгового центра и направились в школу Мидори, подавать документы. Желающих попасть в нее много, поэтому и отправились пораньше. Элитная школа для девочек выглядела впечатляющей. Большие светлые коридоры с хрустальными люстрами, большим парком с фонтанчиком и скамейками. Здесь все было настолько ярко и красиво, что я уже немного пожалела о своих словах, что хочу в Намимори. Намимори - школа попроще, значит и вид будет похуже, а тут прям чувствуешь, что являешься частью элиты.
   Возле кабинета под номером восемнадцать была огромная очередь, но поскольку туда заходили три женщины и выходило столько же, то очередь будет двигаться быстро. Ну, должна по идее, а там не знаю. Я пристроилась на краешке скамейки, пока мама стояла вместе с другими женщинами и о чем-то с ними переговаривалась.
   Где-то через полчаса подошла наша очередь. Я встала со скамейки и вместе с мамой зашла в светлый просторный кабинет. Возле окна сидели три женщины и смотрели документы. Мы подошли к женщине, сидящей с краю, и мама протянула документы.
   - Акияма Саэ, - представила меня Рикана.
   - Акияма Саэ? Хм, - женщина пролистала бумаги. - К сожалению, мы не можем принять вашу дочь.
  - Что? - единогласно удивились мы.
  Почему это меня не могут принять? По документам все нормально же. Мамы, стоящие рядом, злорадно улыбнулись. Еще бы не радоваться несчастьям других!
   - Понимаете, ваша дочь недавно потеряла память, - начала пояснять причину отказа. - Это может плохо сказать на обучении, ведь ей придется многое вспоминать.
   - Но это было месяц назад! - возмутилась мама. - Месяц! За это время она уже подстроилась под ритм, многое восстановила в памяти. В детском саду у нее нормальные оценки, никто не говорил, что она умственно отсталая.
   - Это был детский сад, а здесь элитная школа. К сожалению, мы вынуждены вам отказать. Нам нужны сильные ученики, а гарантии того, что она будет быстро усваивать школьную программу на должном уровне я не вижу.
   Слышь ты, женщина, я тебе могу рассказать три закона Ньютона, написать все формулы по тригонометрии, уравнения по химии, а ты говоришь, что я не усвою школьную программу? Я прямо сейчас могу идти в одиннадцатый класс. Но придется молчать. Ни к чему демонстрировать такие знания, потом много ненужных вопросов будет.
   - Вы... - мама хотела уже сказать много "лестных" слов, но была вежливо выпровожена вместе со мной за дверь.
   Нам ничего не оставалось делать, как покинуть территорию школы.
   - Амнезия видите ли у нее. Гарантии нет, - бубнила женщина под нос.
   Я шла рядом и молчала. Что я скажу? Мне жаль? А кто был за поступление в Намимори? Нет, лучше пока просто молчать. Но я уже не могу больше находиться в ссоре! Самой противно! Лучше извинюсь, к чему эта гордость, если ничего от нее не получаю?
   - Мама, - тихо обратилась к Рикане. - Прости, пожалуйста.
   Женщина остановилась, потом повернулась ко мне и присела на корточки.
   - Это ты меня прости, - она погладила меня по голове, а потом провела по щеке. - Сильно болит?
  Я замотала головой.
   - Прости меня, доченька, - она крепко прижала к себе и уткнулась носом в плечо.
   - Мамочка, я люблю тебя, - обняла ее в ответ. - Это я была неправа. Ты же моя мама, значит лучше знаешь, что мне нужно.
  Как хорошо, что мы помирились! Даже дышать стало легче! Мама купила шоколадку и обрадовала, что мы пойдем подавать документы в Намимори. Это единственная школа, которая находилась поблизости, и до нее можно было дойти пешком.
   По сравнению с Мидори Младшая школа Намимори выглядела бедней. Она находилась через дорогу от Средней школы. Зачем они так сделали? Без понятия. Наверное, чтобы старшие не обижали младших или места мало. По небольшому дворику гоняла малышня. Родители либо общались между собой, либо разбирали документы, но за детьми наблюдали.
   Как я и думала, в Намимори поступила без проблем. Никто даже не заикнулся про амнезию - пролистали документы и сказали приходить первого апреля. То есть через три дня.
   Если бы мне кто-то сказал, что я второй раз пойду в первый класс, то покрутила бы у виска. Вроде рада, что пошла в школу, вроде нет. Куча домашней работы, крики учителей, да еще бы одноклассники нормальные попались. Мне вот интересно, а когда у нас появится Дисциплинарный комитет во главе Хибари Кеи? Он же вроде на три года старше? Не хотелось бы, чтобы такие как он были здесь. Школьные правила нарушать не собираюсь, но это не значит, что я буду прям досконально их знать и соблюдать.
   Три дня пролетели незаметно. И вот я, бывшая одиннадцатиклассница, иду в первый класс. Синенькая юбочка, белая рубашка и два высоких хвостика. На линейку мы шли вшестером: я, Тсуна и наши родители. Тсунаеши был одет в черные брюки, белую рубашку, поверх которой был завязан черный галстук.
   Мама хоть и оттаяла в отношении семьи Савад, но это не значит, что она готова встречать их в своем доме с распростертыми объятиями. Я с Савадой младшим хоть и шла впереди взрослых, но краем уха слышала, как Иемицу часто говорил, что не может поверить, что его сын уже такой взрослый, в первый класс идет. Это было сказано таким тоном, что казалось, что вот-вот он расплачется. Тсунаеши лишь закатывал глаза и иногда хлопал по спине, когда я совсем уже давилась от смеха.
   Линейка проходила торжественно: школа была украшена шариками, звучал гимн школы и директор поздравлял нас с началом учебного года и желал успехов. Дальше объявляли список учеников и кто в каком кабинете будет учится. Этот момент был самым волнительным для всех. Сюда многие дети пришли с друзьями и никому не хотелось расставаться. Я тоже переживала, что могу быть не в одном классе с Тсуной.
   - Акияма Саэ, - прозвучали моя фамилия и имя.
   Хоть бы быть в одном классе с Савадой, хоть бы быть в одном классе с Савадой.
   - Савада Тсунаеши, - ура! Ура! Мы в одном классе!
   Я с трудом сдержала себя, чтобы не запрыгать на месте и не повиснуть на шее у мальчика! Мы в одном классе! Тсуна, глядя на счастливую меня, улыбнулся и потрепал по голове.
   - Класс 1-В.
   Мы вторая параллель. Нас забрал учитель, высокий черноволосый мужчина средних лет с заостренными черными глазами. Настоящий японец. Нас повели не сразу в кабинет: показали немного школу, рассказали, что где находится и только потом повели в класс с табличкой 1-В.
   Здесь был огромный спортзал, много отдельных кабинетов с кружками. Рисование, каллиграфия, икебана, музыка - в общем почти все, что хочешь. Даже были кружки по боевым искусствам. Мама, я уже туда записываюсь сразу. Первые три года дети выбирают кружки сами, но на занятия нужны согласия родителей. Посещение кружков являлось обязательным в этой школе, к счастью, нам дали время подумать до начала второго семестра, то есть до сентября. Обязательно пойду на боевые искусства!
   Наш кабинет был большим и уютным. Три больших окна, на подоконниках стояли цветы. К сожалению, парты были одиночными. Это плохо, трудно будет списывать, но приспособлюсь. Тсунаеши сел на четвертом ряду возле второго окна, а я рядом. Возле окна сидеть будет трудно - солнце будет мешать. На стене висели портреты каких-то японских людей, среди которых узнала только Конфуция и то не уверена.
   Усаживался класс минут пятнадцать, если не больше. Кто-то не мог выбрать место, а кто-то хотел сесть там, где уже сидел другой, из-за чего начинались споры. Особенно девочки были самыми капризными: то они тут хотят сидеть, а потом через минуту в совершенно другом месте. В итоге учителю пришлось всех самому рассаживать.
   Меня с Тсуной тоже пытались убрать с нашего места, но всего один взгляд Савады и вопросы решались как-то сами собой. Я тоже так хочу. Раз, посмотрел искоса и все, человек ушел.
   Кацу-сенсей, так звали нашего учителя и классного руководителя, попросил каждого из нас представиться. Оказывается в нашем классе учится Сасагава Киоко! Не узнала бы в этой миленькой девочке с большими карими глазами и высоким хвостиком возлюбленную Тсуны. Интересно, а со скольки лет Савада начал засматриваться на Киоко?
   Посмотрела на друга. Оказывается, пока я внимательно рассматривала каждого, он просто смотрел в окно, подперев подбородок рукой. Даже когда Киоко представилась, он не обратил на нее никакого внимания! Ладно, сегодня только первый день, все еще впереди.
  Глава 5. Дождь и странности.
   Сасагава Киоко была таким маленьким и хрупким ангелочком, что, казалось, от одного неосторожного движения или слова она разобьется подобно хрустальной вазе. У нее была широкая светлая улыбка, большие карие глаза светились чистотой, а плавность движений делали ее принцессой. Она быстро смогла завоевать сердца одноклассников и учителя. С кем бы она не общалась, в ее компании всегда слышался смех.
   Я завидовала Киоко, завидовала тому, как она с легкостью общается с другими. Ей все это было дано от природы, когда мне приходилось пахать, чтобы всего этого добиться. Раньше такие как она вызывали только злость, а когда повзрослела, поняла, что нужно меняться самой.
   С одноклассниками я не особо общалась, в основном, стояла в сторонке и слушала. Изредка вступала в разговор, когда тема заходила о сладостях и животных. С мальчишками было проще: многие залипали в телефоны, играя в игры, поэтому стоило заметить такого человека, как сразу переходила к нему.
   С Тсунаеши через три недели поругалась. Этот глупый мальчишка упорно не хотел ни с кем общаться, только читал свои журналы. В последнее время начал увлекаться ядами и змеями, поэтому в его портфеле можно было помимо нескольких учебников заметить подобной тематике книги.
   Как-то один раз Кацу-сенсей поймал его за чтением на уроке, после чего Нану вызвали к директору. Вызвать-то они вызвали, только толку никакого - Тсуна все равно продолжал читать на уроке.
   Я понимаю, что в детском саду его особо не жаловали, но это не значит, что надо замыкаться в себе. Я молчу уже о дружбе, но просто общаться надо же?! К нему даже мальчишки сами подходили, но были, грубо говоря, посланы. Тсуна нарочно задавал такие вопросы, что от некоторых просто волосы дыбом становились.
   После того, как он в четвертый раз подобным образом отвадил от себя одноклассников, я не выдержала и пояснила ему, что не стоит так себя вести. Савада только зло на меня зыркнул и ответил: "Тебе надо, ты и общайся". Я обиделась. Хотела просто помочь ему, рассказать плюсы общения, а он... послал. Пусть теперь страдает, хотя чего ему страдать? Теперь никто доставать не будет, можно спокойно почитать.
   Кацу-сенсей тоже беспокоился, что Тсуна почти ни с кем не общается и попросил меня поговорить с ним. Ответила, что это бесполезно. Через некоторое время я заметила, как Кацу-сенсей сам разговаривал с Тсунаеши, но эффекта никакого не было. Дурак ты, Тсуна, дурак.
   Извиняться я не спешила. Еще чего, после того, каким тоном он ответил, я буду еще извиняться. Сам виноват, мог бы просто ответить, что ему неинтересно.
   Сегодня первый раз шла домой сама. Мама поехала в поликлинику за бумажками для школы. Принести нужно сегодня, а сказали об этом вчера. Оказывается, что-то в жизни не меняется: все самые важные вещи в школе говорятся в самый последний момент. Мама хотела меня забрать, но сидеть три часа не хотелось. Пришлось уверять Рикану, что я взрослая девочка и могу прийти домой сама, мол, Тсуна сам ходит и ничего. Вроде согласилась.
   Я не спеша шла по улице и смотрела на тучи над головой. Где-то вдалеке прогремел гром, но дождя пока не было. Идти самой было немного страшно, если в своем городе мне приходилось иногда пользоваться навигатором, то что говорить про Намимори? Но дорогу домой за месяц выучить смогла, поэтому без переживаний шла вдоль знакомых заборов и магазинов.
   Когда над головой снова прогремел гром, я вздрогнула. Не то, чтобы боялась, но было просто неприятно. Хотелось скорей придти домой и спрятаться под столом или одеялом. Я так всегда делала в детстве.
   Стоило сделать несколько шагов, как полил ливень. Через десять секунд я уже была вымокшая до нитки. Но прятаться не хотелось. Остановилась и подставила дождю лицо. Капли стремительно стекали по щекам, и губы непроизвольно растянулись в улыбке.
   Дождь. Я люблю дождь. Люблю вот так просто стоять и чувствовать, как по тебе стекают капли. Рядом суетились взрослые, послышались звуки открываемых зонтов. Не хотят мокнуть, а зря.
   Раньше я всегда, как только появлялась возможность, просто стояла под дождем. Мне было плевать на мокрую одежду, на мокрый портфель. Только я и дождь. В груди неприятно сжалось от воспоминаний, и к горлу подкатил ком. Но вскоре по телу разлилось тепло. Нет, не жар, как при простуде, а просто тепло. Такое непривычное и родное чувство.Ностальгия.
   " Как бы ни было тебе плохо, представь, что все плохое - дождь. Он полезен всем: полезен и растениям, и животным, и людям. Представь, что все плохое, что происходит в жизни, делает тебя сильнее, смывает слабость, дарит новые ощущения. И не забывай, после дождя всегда выглядывает солнце" - теплые слова мамы прозвучали в голове.
   Мамочка, как же мне тебя не хватает. Как я хочу вернуться к тебе и рассказать, какой странный сон мне снился! Я хочу вернуться домой, я устала. Устала быть сильной, устала притворяться и делать вид, будто не понимаю, что происходит. Мне так не хватает твоего совета.
   Знаешь, у меня здесь появился друг. Его зовут Тсуна. И мы поругались, и я не знаю, что теперь делать. Вроде сама виновата, но и вина Тсунаеши тоже здесь есть. Как ты думаешь, что мне делать? Ответа не было. Откуда ему взяться?
   Ливень не прекращался, а я по-прежнему стояла, подняв лицо к небу и прикрыв глаза. Прохладные капли щекотали кожу и не давали расплакаться. А так хотелось, ведь под дождем мои слезы никто не увидит.
   - Негоже солнцу находиться под дождем, - услышала я рядом и открыла глаза.
   Рядом стоял мальчик, чуть выше меня, с черными, как ночь, волосами и пронзительными зелеными глазами. Белая кожа и немного заостренная форма глаз придавали ему вид аристократа.
   - Что? - переспросила я.
   В мальчике с трудом могла узнать своего одноклассника, Кэйташи Такада. Его невозможно не заметить, слишком красив для своих шести лет. Но в школе не так бросается в глаза его аристократичность и серьезность. Сейчас, одетый в строгий черный костюм, Кэйташи почему-то казался мне самураем, но никак не бизнесменом.
   Мальчик покачал головой, а потом вежливо повторил:
   - Чего стоишь под дождем? Не боишься заболеть?
   - Не боюсь, - отвечаю, но, несмотря на мои слова, он все равно встал рядом, пряча меня под зонтом. - Я люблю дождь, и мне нравится вот так просто стоять.
   Странно, что Кэйташи здесь забыл? Впереди заметила черную машину, но за тонированными стеклами никого не заметила. Уверена, в любой момент, сидящие там люди готовы выскочить и стрелять.
   - Но здоровье беречь надо, - тоном, не терпящим возражений, ответил он. - Ты одна здесь?
   Я киваю, отчего Кэйташи хмурится.
   - Родители заняты, мама не может забрать, так как поехала в поликлинику за бумажками, - поясняю я и вздрагиваю от холода.
   Все-таки дождик не теплый, да и на улице стало прохладнее.
   - А друг твой где? Разве вы не рядом живете?
   - Не знаю, он ушел раньше меня, - настроение при упоминании Савады начало портиться.
   - Мириться, значит, не собираетесь? - с толикой насмешки спросил Такада, чем заслужил мой удивленный взгляд.
   Что-то темнит парень. Прям прицепился ко мне и Тсуне. Да еще и про солнце что-то сказал. То, что я переспросила, не значит, что не услышала. Этот вопрос оставила без ответа. Специально. Незачем чужому человеку знать о моих личных проблемах.
   - Может, тогда подкинуть тебя до дома? - Кэйташи кивает на машину.
   - Нет, спасибо, - резко отказываю я.
   Знаю, чем заканчиваются подобные приглашения. Одно дело, когда хорошо знаешь человека, а другое - садиться в незнакомую машину, пусть и с одноклассником.
   - Знаешь, ты сейчас на испуганного котенка похожа, - неожиданно произнес он, слегка наклонив голову вбок.
   От такого сравнения я даже дар речи потеряла. Говорит, как будто ему двадцать лет.
   - Сам котенок, - огрызаюсь я, но мои слова вызывают смех.
   - Хорошо, хорошо, - Кэйташи поднял ладонь вверх. - Хомячок.
   - Ты! - чуть не задохнулась от возмущения. - Издеваться понравилось?
   В голову из кличек лезли только щенок и козел, но ни то, ни другое не подходило. Слишком красив, слишком воспитан, слишком аристократичен. Можно было обозвать орленком или волчонком, но это не оскорбление.
   Пришлось локтем слегка толкнуть в бок почти смеющегося одноклассника, чтобы весело так не было.
   - Ладно, извини, - начал успокаиваться мальчик. - Хоть грустить перестала.
   Его зеленые глаза радостно лучились даже в такую погоду. Это было так странно. Сам Такада был странным: вроде серьезный, а иногда начинает дурачиться, как сейчас.
   - Вот держи, - он сунул мне в руку зонт, - я пошел, уже пора. И с Тсунаеши все же помирись, а то от него такой холодной и жуткой аурой веет за километр, что даже подходить страшно.
   Кэйташи помахал мне рукой и побежал к машине. Я стояла с врученным зонтом и махала в ответ. После встречи с ним как-то легко на душе стало, приятно. Я сорвалась с места и со счастливой улыбкой на губах помчалась домой.
   На подходе к родной калитке я встретила Тсуну, который стоял с зонтом, прислонившись к забору. Счастливая улыбка начала медленно сползать с лица. Я достаю ключи и подхожу к калитке. Надо произнести хоть что-то, но в голову ничего не лезет. Игнорирование начало порядком надоедать.
   - Ты сегодня долго, - Тсунаеши первым нарушил молчание.
   - Так получилось, - пожала плечами. - Люблю под дождем стоять.
   Мы замолчали. Вроде шаг сделан, но еще недостаточно.
   - Ты долго здесь стоишь? - все же решилась спросить.
   Может, дойдет дело само до мира?
   - Минут двадцать, если не больше, - темные карамельные глаза смотрят вперед.
   - Не замерз? - я знаю, что это не то, что надо говорить.
   Взгляд с дома перевели на меня. Я видела в них нерешимость и вину, но никакого холода не чувствовала. Может, Кэйташи не это имел в виду?
   - Саэ, я не могу так больше! - Савада закрывает зонт и вплотную подходит ко мне. - Прости, пожалуйста, за то, что нагрубил тебе. Просто день не задался, да еще и одноклассники прицепились...
   Договорить ему не дала. Просто обняла его. Меня в ответ обнимают и утыкаются носом в плечо.
   - И ты меня прости, Тсунаеши, я не должна была лезть не в свое дело, - шепчу ему на ухо.
   - Нет, ты права, я слишком зачитался и не замечаю ничего вокруг.
   Я смотрю в посветлевшие глаза друга и улыбаюсь. На душе сразу стало легко, словно камень с плеч свалился.
   Дома я угостила Саваду чаем с печеньем и клубничным вареньем, подсушила ему волосы и одежду. Про встречу с Кэйташи ничего не говорила, да и не до нее было. После того, как Тсуна ушел, пришла мама. Без зонта, промокшая до нитки и нервная. Очереди в поликлинике никого не оставят равнодушным.
   - Саэ, извини, что не дала зонт, - извинилась мама и поцеловала меня в макушку. - О, а это откуда?
   Чем больше мама осматривала зонт, тем больше у нее округлялись глаза.
   - Одноклассник дал, я его встретила по пути, - невозмутимо отвечаю. - А что такое?
   - А как зовут твоего одноклассника? - серьезно поинтересовалась женщина.
   - Кэйташи Такада, а что? - мне было любопытно узнать, что вызвало такое удивление.
   - Нет, ничего, просто зонт такой качественный, - поясняет она, и чуть тише добавляет. - Хоть бы он не стоил, как наш дом.
   Усиленно делаю вид, что не расслышала последнюю фразу. Стоит как дом?! Да ну, бред это. С чего тогда такому богачу как он ходить в Младшую школу Намимори, а не учиться где-нибудь заграницей?
   Папа от вида зонта тоже был в шоке, но благодаря пояснениям мамы быстро отошел. Зонт меня не волнует, а вот первая фраза Кэйташи не выходит из мыслей. Негоже солнцу находиться под дождем? Что это значит? Да и про Тсуну он упомянул не случайно - интуиции стоит доверять. Была ли случайностью наша встреча под дождем? Не знаю, но что-то внутри подсказывает, что нет.
   Следующее утро в школе началось с того, что я отдала зонт Кэйташи. Тсуна недоверчиво посверлил меня взглядом, на что я лишь махнула рукой, мол, потом расскажу, на перемене. После объяснения, Савада успокоился и уселся читать свои журналы. Я вздохнула и положила голову на парту. Ругайся-не ругайся, все равно он не изменится.
   - Саэ-чан, у тебя есть запасная ручка? - спросила девочка, в которой сразу узнала Киоко.
   - Конечно, Киоко-чан, - достаю из пенала ручку и протягиваю ей, - держи.
   Девочка поблагодарила меня и села за свой стол. Тсунаеши влюбится в Киоко, но любовь с бухты-барахты не приходит. Сначала человек просто нравится, ты испытываешь симпатию, а потом уже в зависимости от ситуации превращается в светлое чувство. Посмотрела на невозмутимо читающего друга. Он должен, как другие мальчишки, иногда смотреть на нее.
   - Тсуна, у меня к тебе есть очень интересный вопрос, - обращаюсь к Саваде.
  Тсуна подозрительно покосился на меня, тяжело вздохнул и отложил книгу.
   - Слушаю, - по его интонации уже поняла, что мальчик предельно напряжен.
   - Что ты думаешь о Сасагаве Киоко? - милая улыбочка.
   Тсуанеши вопросительно изгибает бровь.
   - Это кто?
   В этот момент мне хотелось побиться головой об стенку. На нее чуть ли не вся параллель залипает, а он "это кто"? Указываю рукой на смеющуюся девочку.
   - Милая, общительная, наивная, - Тсуна будто констатировал факт.
   Я упираюсь руками в парту и практически нависаю над мальчиком.
   - Она тебе нравится?
   Савада задумался. Давай-давай, подумай немного, присмотрись, может оторвешься от змей?
   - А должна?
   Желание побиться об стенку только усиливалось. "Да!" - так и хотелось сказать.
   - Неужели она тебе совсем не нравится? - наши лица были в нескольких сантиметрах друг от друга. - Присмотрись получше.
   Только попробуй сказать нет, я тебя прибью! Изменять историю не хотелось, ведь эффект бабочки никто не отменял. Знать, что произойдет в будущем - страшно, но еще страшнее, когда не знаешь, что произойдет.
   - Скажу честно, она мне не нравится, - приехали. - Саэ, объясни по-человечески, что я должен был в ней увидеть?
   Может здесь все по-другому? Что я вцепилась в этот канон? Тот Тсуна ничего не говорил про подругу-соседку Саэ, даже не заикался о ней, потому что ее банально... не было? Я побледнела. Что, если мне предстоит исчезнуть до двенадцати лет? Убрать, как мешающую воспитанию нового босса мафии?
   - Саэ! - услышала я крик и почувствовала, как меня встряхнули.
   Встречаюсь с обеспокоенными глазами, напоминавшими чистый янтарь, и резко отшатываюсь. Почему мне становится страшно? Почему я так боюсь того, что Тсуна исчезнет из моей жизни? Боюсь, что он меня забудет? Внутри похолодело, и меня начало трясти.
   Легкий шлепок по щеке заставил прийти в себя. Я смотрела на Кацу-сенсея, который сидел передо мной на корточках.
   - Саэ-чан, что случилось? - с беспокойством спрашивает учитель и поясняет. - Ты десять минут стоишь и не реагируешь ни на что. Вся бледная.
   - В-все, - язык с трудом слушается, - все хорошо. Извините. Можно выйти?
   Получив кивок, быстро выбежала из класса и побежала в сторону женского туалета. Мне надо срочно прийти в себя!
   Холодная вода отрезвляет и приводит мысли в порядок. Сердце уже не так колотилось, и иррациональный страх отступил. Что это только что было? Никогда я еще не переживала по поводу таких бредовых мыслей, а тогда... Что вызвало такой резкий скачок эмоций?
   Смотрю на себя в зеркало, и в голову приходит образ плачущей девочки из недавнего сна. Мы похожи как две капли воды, это так странно. Помотала головой, прогоняя навязчивые мысли и сравнения. Успокойся, Саэ, успокойся. Все хорошо, все будет хорошо.
   Из туалета вышла минут через пять. Все хорошо, как говорится, улыбаемся и машем! В класс я вернулась в нормальном состоянии. Учитель снова поинтересовался, все ли нормально, а после продолжил урок.
   "Саэ, все нормально?" - получаю две бумажки одинакового содержания, но написанные разным почерком. Одна, знаю, от Тсуны, а вот вторая прилетела сбоку. Повернулась направо и встретилась с пристально смотрящими глазами Кэйташи. Ему показываю палец вверх, а Тсунаеши ответ напишу: " Да, сама не знаю, что нашло".
   Подкинула бумажку за соседнюю парту. Учитель наверняка заметил, но ничего не сказал. Ну и ладно, мне же лучше. Чувствую два прям прожигающих взгляда. На следующей перемене меня точно будут пытать. Вот только что им сказать, если сама не знаю, что произошло.
  Глава 6. Выходной или отдых только снится
   Выходной. Это единственный день, когда я могу не тащиться в школу и не общаться с детьми. Это единственный день когда я могу делать то, что хочу. Почти. Сегодня в моих планах было просто почитать книжку, посмотреть телевизор и поспать. Но увы, вечером у папы на работе устроили вечеринку, и дети должны прийти в обязательном порядке. Не хочу туда идти, хочу отдохнуть от людей.
   Повалялась в кровати до половины десятого, потом пошла в ванную мыть голову. Вечером мыть будет некогда, впрочем, как и завтра утром. Завернулась в халат и пошла на кухню. Стоило дойти до нее, как послышались голоса. Неужели Тсуна пришел? Если гулять, то пусть как хочет, но я пас. Но на кухне сидел вовсе не Тсунаеши.
   - Кэйташи? - пару раз протерла глаза, может, померещилось?
   - Привет, Саэ, - здоровается одноклассник и делает глоток из кружки.
   С недавних пор я стала теснее общаться с Кэйташи. Тсуна нашел себе новое увлечение, а именно читать про всякие исторические загадки, поэтому приходилось с кем-то общаться, и этим кем-то стал, как ни странно, Кэйташи. Мальчик сам охотно пошел навстречу, что не могло не радовать. Немного пообщавшись, я заметила, что он как-то равнодушно смотрит на нашу "звезду". Да, я ей завидую, и этого скрывать не буду.
   Но одно дело общаться в школе, а другое - застать своего одноклассника у себя дома, мирно попивающим чаек. В выходной день. В десять утра. Что же людям утром не спится? Явно пришел не просто так. Если были бы наедине, скрестила руки на груди и прожигала взглядом, пока сам не расскажет, что ему надобно от меня. Но я не одна. Родители будут не в восторге от такого поведения, поэтому улыбаемся и культурно садимся за стол.
   За столом помимо Кэйташи и родителей сидел еще мужчина средних лет в строгом черном костюме. Его каштановые волосы были зачесаны набок, а карие глаза пристально следили за каждым моим движением. Что-то в нем не так. Но что, понять не могу. Наверняка это телохранитель Такады, для отца он слишком сдержан и молчалив.
   - Твой друг хотел пригласить тебя в зоопарк, - просвещает меня довольная мама. - Разве это не прекрасно? Сходишь, развеешься, а то целыми днями сидишь.
   Это я-то сижу? Раз в неделю просто побыть дома, значит, не могу? Была бы постарше, высказала бы все, что думаю по этому поводу.
   - Мам, но вечером у нас, как там, вечеринка, - не хочу в зоопарк.
   Может мама смилостивится надо мной, и я никуда не пойду.
   - Саэ, вечеринка вечером, а до часу-двух ты можешь прогуляться по зоопарку, - папа, и ты туда же.
   С трудом подавила в себе рык. Неужели никто не может понять, что сегодня я хочу просто посидеть дома, а не тащиться в долбаный зоопарк!
   - Саэ, ты же не против пойти в зоопарк? - интересуется Кэйташи.
   Сжимаю в руке нож, которым резала яичницу и подавляю в себе грубое "Нет".
   - Конечно, - всю жизнь об этом мечтала, - не против.
   - Вот и отлично, - хлопнула в ладоши мама, не заметив, как дернулся от резких движений мужчина, который за все то время, пока я завтракала, не проронил ни слова.
   Волосы принципиально сушила как можно дольше, чтобы меньше потом по зоопарку ходить. Не хочу я никуда идти! Не хочу! В порыве злости чуть не сломала расческу - вовремя остановилась, иначе родители не поймут, зачем я ее сломала.
   Когда я уже одетая в красный сарафан спустилась вниз, то заметила Тсунаеши. Он что здесь забыл? В зоопарк тоже захотел? Киваю в качестве приветствия и жду дальнейших указаний.
   Мама с самой милой и невинной улыбкой, на которую только способна, рассказывала взрослому гостю, как она его кастрирует или закопает где-нибудь, если со мной что-то случится. Папа серьезно кивал.
   - Госпожа Акияма, обещаю, что ваша дочь вернется в целостности и сохранности, - еще бы в завершение руку к сердцу прижал.
   - Знаешь, Саэ, я не знал, что у тебя мама такая, - он наклонился и прошептал на ухо, - страшная женщина.
   Я хихикнула. Невозмутимый мужчина метра два ростом внимательно слушал, что с ним сделает простая женщина, и бледнел. Уверена, кастрация и убийство - это не все, на что способна моя мама. В такие моменты даже начинаю гордиться ею.
   Мне дали денег на мороженое и воду, обняли, поцеловали и предупредили, чтобы была аккуратна.
   - Мам, я и так знаю, что в клетку к животным залазить нельзя, - качаю головой, за что получаю в ответ строгий взгляд.
   Пока мама была занята мной, папа в этот момент подозвал мальчишек и присел на корточки перед ними.
   - Так, мужчины, глаз с нее не спускать... - дальше я не слышала, так как папа стал говорить тише и разобрать слова не получалось.
   Минут через пять нам удалось сесть в черный Avalon и двинуться в сторону зоопарка. Так получилось, что я сидела посередине, справа Тсуна, а слева Кэйташи. Тсуна смотрел в окно, подперев подбородок рукой, и молчал. Кэйташи тоже молчал.
   - Кэйташи, а сколько ехать до зоопарка? - спросила у соседа.
   - Минут пятнадцать где-то, - ответили мне. - А что?
   Я откидываюсь на мягкую спинку кресла и прикрываю глаза. Интересно, как мальчики отреагируют, если я засну. Не, пока мы не настолько в тесных отношениях, чтобы позволить себе такое. Пришлось ответить, что ничего.
   - Тсуна, а ты как узнал, что мы едем в зоопарк?
   - Увидел Кэйташи, вот и пошел выяснить, что он забыл у тебя дома, - отвечает Савада, не отрывая глаз от окна.
   - Как грубо, Тсуна, - мгновенно реагируют слева. - Если не хотел ехать, так бы и сказал. Тебя никто не заставлял, сам решил.
   Тсунаеши уже повернулся к Такаде и открыл было рот, как я резко подняла руки, как бы останавливая их.
   - Только не начинайте, пожалуйста, - прошу их.
   У меня сейчас нет никакого желания слушать их споры. Я просто хочу побыть в тишине, а не думать, о том, как успокоить этих двоих.
   Зоопарк нас встретил толпой людей, рычанием льва и радостными визгами детей.
   - Саэ, пошли сначала посмотрим на панду, - Кэйташи схватил меня за руку и куда-то побежал.
   Я бежала следом, за мной Тсуна, а после мужчина, который присматривал за нами. Мы пробежали мимо обезьян, крокодилов и тигров, когда перед нами появилась развалившаяся на ветке большая панда, спокойно жующая листья бамбука. Возле нее было много взрослых и детей. Кто-то пытался ее покормить печеньем и расстраивался, что она не идет к нему.
   Из всех животных, которых мы увидели, мне больше всех понравились волки, тигры и ягуар. О, на последнего я была готова смотреть часами. Он величественно лежал на ветке и смотрел на каждого подходящего к клетке человека, плавно двигая хвостом. Его глаза внимательно изучали людей, но сам он к ним не подходил. Зато к клетке подошла я. Нет, руку я не засовывала, мне просто хотелось получше его рассмотреть.
   Мой подход не остался незамеченным хищником. То ли ему надоели люди, то ли он решил покрасоваться, но он спрыгнул с ветки и вальяжно подошел к клетке. Мамы резко оттащили детей подальше, и через пять секунд на расстоянии метра от решетки не было никого, кроме меня. Я так и стояла, завороженная движениями ягуара.
   Он подошел ко мне и сделал вдох. Я замерла, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть подошедшего ягуара. Взрослые кричали мне отойти от него, но я их не слушала. Какой красивый, гордый и опасный! Он начал тереться об решетку, и я с трудом подавила в себе желание хоть на секундочку коснуться шерсти, чтобы узнать, какая она на ощупь.
   - Саэ, ты с ума сошла? - крикнул на меня Тсуна.
   Я оторопело смотрела на злое лицо друга, а потом перевела взгляд на его ладони, которые словно тоненькой пленкой были покрыты пламенем. Темно-оранжевое пламя стало намного темнее, черных всполохов стало гораздо больше.
   Ягуар, который минуту назад спокойно терся об решетку, зарычал и почти было прыгнул на нас, если бы не клетка. От него веяло такой агрессией, что мне стало страшно. Пламя на руках Тсунаеши вспыхнуло, из-за чего хищник немного отскочил, но агрессии не убавил. Я хватаю Саваду за горящую руку и тащу подальше от клетки. Еще не хватало животное подпалить.
   Пламя на руках Тсуны не успокаивалось, а резко потемневшие зрачки показывали, что Тсуна еще зол.
   - Тсуна, - схватила мальчика за плечи и встряхнула. - Успокойся, все хорошо. Нашей жизни ничего не угрожает.
   Я не знала, как успокоить друга, который смотрит на тебя отрешенным взглядом. В прошлый раз Савада как-то сам взял себя в руки. А если он не сможет сдержать пламя?
   - Саэ, Тсуна, - вдали услышала крик Кэйташи и тихо выругалась.
   Не хватало, чтобы и Такада заметил состояние Тсуны.
   - Тсуночка, солнышко, - я говорила первое, что приходило в голову. - Ты же не хочешь нанести вред людям и животным. Ты же не хочешь потерять еще одного друга. Тсуна, приди в себя же! Не пугай меня!
   Про друга, конечно, загнула, но что мне говорить? И чудо - пламя исчезло, и глаза посветлели. Я облегченно выдохнула и уткнулась лбом в его плечо.
   - Саэ, ты в порядке? - меня схватили за плечи и отодвинули от себя.
   - В прошлый раз ты отвертелся, а в этот раз я от тебя не отстану, - надо выяснить, что с ним происходит.
   Молчу уже про использование пламени, может, ему его и не запечатывали, но такие изменения пугают. Хорошо, что ситуации не критичные, а если будет что-то посерьезнее, то что? Он город спалит и ничего помнить не будет?
   - Саэ, Тсуна, что случилось? Я слышал, что ягуар набросился на двоих детей, - начал тараторить Кэйташи. - С вами все в порядке? Он вас не тронул?
   - Кэйташи, успокойся, все хорошо, ничего страшного не произошло, - прервала я поток вопросов.
   Больше мы к животным не подходили. Купили по мороженому. Я с радостью его ела, так нервы были на пределе, и теперь надо было как-то успокоиться.
   - Кэйташи, Тсуна, а какие дикие животные вам больше всего нравятся? - решила поинтересоваться у мальчишек.
   Они задумались, даже мороженое перестали есть.
   - Мне нравится лев, - первым ответил Тсунаеши.
   Хм, думаю, не стоит говорить, что в будущем у него будет львенок.
   - А мне нравятся крокодилы, - восторженно сообщил Кэйташи.
   Мы с Тсуной подавились мороженым. Надо же, какая внешность обманчивая. Вроде такой хороший мальчик, а любит крокодилов.
   - Мне нравятся ягуары и волки. Наверное, больше склоняюсь к последним. Они такие красивые и верные. Пару выбирают на всю жизнь, - поделилась и я своим любимым диким животным.
   Мальчики еще малы, чтобы понять смысл последней фразы и мою любовь к волкам. Эх, счастливое время - детство.
   Обратно к машине мы шли спокойно, никуда не спеша. Я шла посередине и держала за руки Тсуну и Кэйташи. В этот момент мне показалось, что я мама и веду двоих детей к машине. По пути нам предлагали приобрести корм для обезьян, так как через час можно будет их покормить. Пришлось вежливо отказываться. И так времени много.
   Домой мы добрались быстро. Поблагодарив за прогулку Такаду, я попрощалась с Савадой и побежала домой. Полпятого надо быть в кафе, а сейчас уже два пятнадцать. Еще нужно пообедать, одеться и доехать. Я вообще не представляю, что одевать. Вроде в джинсах как-то неприлично, все же вечеринка. Я же не к другу в гости и не на дискотеку собралась.
   Выбор остановился на голубом платье. Мама заплела колосок и дала блеск для губ. Совсем чуть-чуть.
   - Красавица, - вынесла вердикт после получасовой работы. - Саэ, постарайся там познакомиться с кем-нибудь, пообщаться, а не сиди в уголочке.
   Это надо уметь разрушить одной фразой все мои мечты на сегодняшний вечер. Пришлось улыбнуться и пообещать, что обязательно с кем-нибудь познакомлюсь. Не хо-чу! Устала общаться! Следующий отдых будет аж через неделю!
   Папа был в белой рубашке и черных брюках, а вот мама надела элегантное черное платье с вырезом на груди. Платье идеально подчеркивало фигуру, а локоны превращали маму из простой домохозяйки в настоящую королеву. Даже не сомневаюсь, что мама там будет самой красивой.
   Эх, помню, как на выпускной в девятом классе сделала локоны, накрасилась и надела голубое платье с цветочками. Реакция одноклассников была незабываемой - они ожидали увидеть обычную мышку, а не красивую девушку.
   Мы на такси добрались до кафе "Сакура". У входа мы встретились с папиными коллегами. Мне сделали комплимент, как маленькой девочке, а вот от мамы долго не могли оторвать взгляда. Кафе было большим и светлым, но не смотря на это, оно было каким-то уютным. Возле столиков росла сакура. Самая что ни на есть настоящая сакура.
   Мы подошли к длинному столу, за которым уже сидели многие взрослые. Для детей был отдельный стол, чуть подальше от взрослого. Я ошибалась, когда думала, что там будут только дети примерно одного возраста со мной. В основном, были уже взрослые дети лет двенадцати-пятнадцати. Моего возраста были где-то три человека, причем две девочки были, судя по увлеченному разговору, в довольно тесных дружеских отношениях.
   Мальчик лет, наверное, восьми-девяти сидел за столом и ел салат. Рядом с ним никто не сидел, и сам он вообще не обращал ни на кого внимания. Он был настоящим японцем: черные волосы, черные заостренные глаза и высокомерный взгляд.
   - Саэ, иди познакомься с ним, - подтолкнула меня мама и, улыбнувшись, пошла к отцу.
   Ррр, как меня это достало! Делать нечего, пришлось идти на контакт.
   - Привет, - поздоровалась я. - Меня зовут Акияма Саэ, а тебя?
   Мальчик на секунду отвлекся от еды, смерил меня презрительным взглядом, но ответил:
   - Кимура Акио, - ответили мне. - Отстань, грязнокровка. Я не хочу общаться с тобой.
   Кажется, я уже понимаю, почему рядом с ним никто не сидит.
   - Почему это грязнокровка? Ты что, чистый японец? - возмутилась я.
   Не думала, что в двадцать первом веке можно встретить еще людей, которые зациклены на чистоте крови.
   - Ты не японка. У тебя светлые волосы, европейская форма глаз, но поскольку твой отец наполовину японец, значит ты грязнокровка, - рассказал он. - А у меня все в роду чистые японцы, грязнокровка.
   Все было бы ничего, если бы не обращение "грязнокровка".
   - Самый умный, да? - усмехнулась я, скрещивая руки на груди.
   - Мой отец - президент компании, в которой работает твой отец, поэтому будь повежливее, - теперь усмехался он.
   Меня ужасно бесят такие заносчивые люди, как он. Только прячутся за родителями и прикрываются их должностью, а сами из себя ничего не представляют.
   - Знаешь, я хочу тебе кое-что сказать, - поставила руки по бокам и наклонилась. - Ты никто. Прикрываешься своим папой, а сам ничего не добился. И поскольку ты коснулся темы чистоты крови, то отвечу тебе, что не всегда чистота крови - это хорошо. Многие, как ты выразился, чистокровки даже до двадцати пяти лет не доживают. И еще, я не удивлена, что с тобой никто не общается. С таким высокомерным и грубым мальчишкой даже мне противно общаться.
   Я развернулась и пошла к лавочке под сакурой, оставив покрасневшего от злости Акио. Краем глаза заметила, как он побежал к своему папочке жаловаться на меня. Но отец лишь махнул рукой и улыбнулся, поворачиваясь к моему отцу.
   Из ушей мальчика, казалось, пар повалит. Он немного постоял и, сжав кулаки, пошел ко мне.
   - Ты! - он гордо встал и показал в меня пальцем.
   - Не позорь отца, - устало поправляю Акио, с злорадством наблюдая, как он с трудом сдерживает себя.
   - Противно общаться? Обещаю тебе, Акияма Саэ, что через несколько лет ты заберешь свои слова обратно. Ты будешь бегать за мной и ползать на коленях, ясно?
   - Да-да, - махаю рукой.
   Ишь, на коленях ползать буду. Размечтался.
   - Знаешь, - я закинула ногу на ногу, - это бесполезное обещание. Я никогда не буду бегать за таким, как ты, а уж тем более не встану на колени.
   Акио убирает палец, а потом ехидно улыбается.
   - Мы еще посмотрим, - он разворачивается спиной. - Я запомнил тебя, Акияма Саэ.
   И уходит, оставив меня одну. Странный мальчишка. Уверена, он через день уже и забудет про меня и про это глупое обещание. Поставить на колени? Трижды ха. На колени я встану только перед родителями, а не перед этим индюком.
   Я пыталась общаться с двумя девочками, но они минут пять со мной пообщаются, а потом забывают о моем существовании. К детям старше идти бесполезно - я для них буду лишним грузом, от которого они каждую секунду будут пытаться избавиться.
   Я посмотрела на часы и обреченно вздохнула. Пять часов. Сейчас только пять часов! Домой пойдем не раньше, чем через три-четыре часа в лучшем случае. И чем бы мне заняться? Точно, пойду есть. Раз не знаешь, что делать, иди кушать.
   В шесть часов пришли актеры и начались мероприятия для детей. Ну хоть какое-то развлечение, а то я уже почти уснула за столом. Мы отгадывали загадки, рисовали, прыгали, а под конец включили музыку и предложили потанцевать. Танцевать пошли не только дети, но и хорошо подвыпившие взрослые. Мама огорченно посмотрела на меня, и пришлось вставать и делать вид, что танцую. На самом деле мой танец больше напоминал переминающуюся с ноги на ногу утку, но на большего меня не хватило.
   Мама была недовольна, что я ни с кем не общаюсь и не танцую. Президент, отец Акио, с которым мама общалась, позвал своего сына и что-то нашептал на ухо, после чего мальчик скривившись, будто съев лимон, пригласил на танец. Я не лучше него улыбнулась и согласилась.
   Видимо, не я одна не в восторге от решения родителей. Мне упорно "нечаянно" наступали на ноги, но я с радостью возвращала их обратно. Скоро наши танцы превратились в игру "кто больше наступит на ногу другому". А родители наблюдали за нами и... улыбались! Они веселились!
   - Ты знаешь, что я тебя уже ненавижу! - прорычал он на ухо.
   - Взаимно! - не осталась в долгу я.
   Когда музыка закончилась, родители позвали нас, дали в руки каждому стакан сока и послали на второй этаж на балконе погулять. Оу, наконец-то свалю отсюда и смогу до окончания ничего не делать.
   - Рикана-сан, ваша дочь удивительна, - услышала я слова мужчины. - С моим сыном трудно найти язык, но она всего за несколько часов сумела подружиться с ним.
   Мы с Акио поперхнулись соком. О да, я за несколько часов смогла заполучить настоящего врага.
   - Спасибо, Рэйден-сан, я даже не ожидала, что они так быстро найдут общий язык, - согласилась мама. -Думаю, они будут настоящими друзьями.
   Чего? Друзьями? С человеком, который хочет поставить на колени? В шею таких друзей!
   - Знаете, Саэ-чан уже сайчас настоящая красавица. От женихов, наверное, отбоя нет?
   Акио вылупился на меня, как на инопланетянина, а потом захихикал. Так, надо валить отсюда, а то они могут меня сосватать за этого индюка.
   - Какие женихи, Рэйден-сан? Рано нам еще, - правильно, мама, рано мне еще о женихах думать!
   Рэйден сделал глоток шампанского, а потом потрепал сына по голове.
   - О женихах никогда не поздно думать. Вот, например, мой сын не может найти общий язык ни с одной девочкой. А что будет дальше?
   Теперь хихикала я. Даже неудивительно, что с девочками не складывается, с таким-то отношением.
   - Акио, иди с Саэ на балкон, - теперь на нас обратили внимание. - Если хотите, можете еще потанцевать.
   Нет, "танцевать" я больше не хочу. Хватаю мальчика за руку и тащу к ступенькам.
   - Эй, отпусти, - возмущается он, но я его резко прерываю:
   - Еще немного, и я уверена, что стану твоей невестой.
   Он испуганно посмотрел на меня. Неужели настолько близко к сердцу шутку принял?
   - Короче, я хочу уйти подальше от них. Ты со мной? - перешла сразу к делу.
   На балконе было уютно и тихо. Мы сели на диван, по бокам которого стояла сакура, и молчали. Я закинула руки за голову и прикрыла глаза. О, теперь можно немного подремать и отдохнуть от постороннего шума.
  Глава 7. В поместье у бабушки
   Тсунаеши мне немного рассказал про пламя, а я, в свою очередь, делала вид ничего непонимающей девочки. Такое темное пламя у Тсуны с самого начала - в чем причина, он не знает, но интуиция ему подсказывала, что это как-то связано с его отцом. Мне приходилось умалчивать о том, что это ненормально, ведь пламя у него должно быть красивого оранжевого цвета, а не темным. Даже если это и связано с отцом, то каким образом? Что-то не припоминаю, чтобы можно было менять цвет. Пламя каждого атрибута отличается по цвету, но у Савады оно должно быть просто оранжевым! Если только у него не чистое Небо, но тогда с чем? Черные всполохи наводят только на одну мысль - на пламя Мрака. Да ну, это бред. откуда взяться Мраку? Он же только у Бермуды.
   Я думала, что пламя - это типа магии, человек им управляет сам, но это только часть правды. Савада рассказал, что он не всегда управляет пламенем, иногда оно действует по-своему. Мой скептический взгляд был проигнорирован. Бред какой-то опять. Чувствую себя дурой, которая вообще ничего не знает, кроме имен некоторых персонажей. Как пламя может быть действовать самостоятельно? Значит, у него есть разум, но тогда назревает встречный вопрос - может ли оно управлять сознанием человека? Не знаю. Получается, мы имеем взаимовыгодный симбиоз магии и человека. Что-то мне все меньше и меньше хочется иметь пламя. Ну его, лучше так жизнь проживу, зная, что не сумасшедшая и внутри нет ничего, что могло бы просто "выйти погулять".
   Первое пробуждение у мальчика было в детском саду. Тсуна разозлился, и произошел выброс пламени, которое контролировать не мог. Детей увезли в больницу с сильными ожогами. Инцидент замяли, Тсуну из садика не выгнали. Думаю, тут не обошлось без пламени Тумана. Но тогда почему им не стерли всю память, чтобы предотвратить издевательства? Я чего-то не догоняю.
   Второй спонтанный выброс произошел дома. Никакой злости и другой отрицательной эмоции не было - пламя появилось само. В этот момент Тсунаеши находился рядом с Наной, и пламя коснулось ее. Он думал, что на ней будут ожоги, но, как он признался, лучше бы это были ожоги. Нана стала равнодушнее к нему относится, и он ничего не мог изменить. Теперь выходит, что вместо физического урона, пламя нанесло психологический. Нана все же мать Тсунаеши, поэтому оно не оставило ожогов. Тогда почему изменилось отношение в худшую сторону? Смысл вообще этого?
   После третьего выброса приехал дедушка Тимотео и попытался запечатать пламя. Тсуна рассказал, как он чувствовал, что внутри появляется холод, но это было недолго. Буквально через неделю после запечатывания пламя снова вырвалось, как будто никакой печати не было. И именно тогда он почувствовал, что пламя живое, а не просто странная магия. Живое пламя? Не смешите меня! Еще немного и я пойду биться головой об стенку! Если оно живое, тогда к чему изменения с Наной? Наверное, разум у него не такой, как у человека. Детский сад понять можно, а вот маму - нет.
   От того, как он договаривался со своим пламенем, меня пробило на хи-хи. Представьте себе горящую ладошку, которую вы просите не делать спонтанных выбросов и причинять вред людям. Разговор шел чисто на ощущениях, и тогда они пришли к так называемому миру. В общем, дошли до того, что иногда Тсуна управляет огнем, а иногда огонь управляет человеком. Кроме того, хотя бы раз в неделю он должен его использовать.
   Я благодарна другу за то, что он все это рассказал. Теперь буду знать, что на свои знания опираться не надо. Если изменилось пламя, вполне вероятно, что могут поменяться и хранители. Не особо удивлюсь, если вместо Хаято Ураганом будет Бьянки. Было бы неплохо, если вместо Рокудо Мукуро Туманом был кто-то другой. Какой бы он не был, но он преступник, и посиделки в Вендиче не проходят бесследно. Кстати, а чего я так парюсь по поводу хранителей? Не я Небо, а Тсуна, вот пусть он и разбирается. Кто знает, может через пару лет наши дороги разойдутся? В жизни всякое бывает.
   Вопрос с клубом был решен: я пошла на гитару. Мама в ужасе была от моего желания пойти на дзюдо. Я же девочка, мне не следует заниматься мужскими единоборствами. Мои попытки объяснить свою позицию пресекались быстро, а именно пощечинами."Непослушная девочка" - это все, что я слышала каждый раз, когда пыталась противиться ее решению. Я с трудом подавляла в себе вырывающийся крик, потом ночами плакала в подушку и на следующий день делала вид, будто ничего не было.
   Правда, не всегда удавалось достаточно хорошо скрыть свои бессонные ночи, и Кэйташи часто спрашивал, почему я плакала. Приходилось врать, что плохо сплю. Тсуна пытался предложить поспать вместе, может усну, но я вежливо отказалась. Все равно толку никакого не будет, только лишние вопросы появятся.
   Многие мальчики выбрали боевые искусства, на них даже половина девочек нашей параллели пошла. Тсуна и Кэйташи пошли на дзюдо. Не сказать, что они горели желанием. Была их воля, они никуда бы не пошли. Киоко пошла на рисование, а вместе с ней и остальная половина девочек.
   На гитару пошла только я одна и поэтому была самой младшей в группе. Не сказать, что мне обрадовались, ведь если подумать, то там были уже дети десяти-двенадцати лет, а тут малявка пришла. Равнодушное отношение потом быстро у всех улетучилось. Пальцы пока еще не набили упражнения, да и на струны немного больно нажимать, но аккорды помню, а там две недели каждый день позанимаешься и все, можешь сносно играть. Я играла медленно, но аккорды ставила правильно и никаких сложностей они не вызывали. Юмине Мори, наша главная, была уже на втором классе Средней школы, но обучала она хорошо. Впрочем, неудивительно для человека который собирается связать жизнь с музыкой.
   На третий год обучения нам начали задавать домашнее задание. Сначала это были небольшие сочинения, а потом постепенно начали добавляться другие предметы. Когда есть возможность - стараюсь делать на переменах, чтобы дома меньше делать, но такое бывает редко. Вскоре количество домашней работы увеличилось вдвое. Особое внимание уделяли японскому, математике и сочинениям. Если со вторым у меня все было нормально, то с первым и последним возникали трудности. У меня не получалось правильно нарисовать иероглифы, где-то палочку косо нарисую, где-то что-то еще пропущу. В эти моменты я вспоминала свой любимый русский, в котором не было этих крючочков.
   Я подросла и немного изменилась. Меня не очень радовало то, что я немного выше Тсуны и Кэйташи, но, вспомнив, как потом вытягиваются мальчики, успокоилась. Немного расстраивало то, что волосы не хотели расти ниже лопаток, как бы я этого ни хотела. Подстригу короче, они растут, все нормально, но растут до определенной длины и все.
   Сегодня, двадцать первого июля, я впервые еду к бабушке за город. Я вообще узнала о ее существовании только пару дней назад. Папа с мамой хотели поехать сами в Турцию отдохнуть, а меня надо было же с кем-то оставлять. Вот и пришлось звонить бабушке.
   С самого утра я переживала так, как не переживала, наверное, и перед экзаменами. Кто знает, какие тут японские бабушки - может, они тут будут кормить до отвала и нянчиться с тобой или заставят учить этикет и набираться мудрости у Конфуция и других философов. Лучше первое, чем второе.
   Помню, как в свое время нашла у бабушки книжку про этикет тысяча девятьсот восемьдесят третьего года и прочитала первые десять страниц. Уже на третьей странице я обрадовалась, что живу в двадцать первом веке и не принадлежу элите, потому что такое количество столовых приборов я в жизни не выучу. А про то, как стоит и как не стоит вести себя с лицами противоположного пола я вообще молчу.
   До бабушкиного дома или, правильнее сказать, поместья мы добрались за час. Поместье было огорожено высоким белым забором с массивными деревянными красными воротами. Двор был огромным и красивым: тропинки были выложены из серой плитки, вдоль них росли небольшие кустики по форме напоминающие шары. Здесь была и белая беседка, кое-где виднелись скамейки. Парк, а не двор!
   Родители попрощались со мной у ворот, а дальше я шла под руку с Горо-саном, управляющим этого поместья, как он представился. Управляющий? А чем тут можно управлять?
   - Горо-сан, а почему родители не зашли бабушку поприветствовать? - спросила я, когда мама с папой скрылись за дверью.
   Мне показалось или он сильнее сжал мою ладонь?
   - Госпожа Фумико-сан в не очень хороших отношениях с отцом, - ответил он.
   - Из-за мамы, да?
   Мне не ответили. Впрочем, какая свекровь будет любить свою невестку? Это редко, когда они в хороших отношениях, а так нейтралитет или условно враги. Я никогда не любила, когда мои родственники ссорились, а сейчас я не чувствую ничего по этому поводу, даже желания помирить их не возникло.
   Сам дом словно выбивался из времени - его стиль можно отнести к прошлым векам. Деревянные стены и потолки, картины с природой, деревянные тумбочки, еще бы свечи поставили вместо электричества, то я даже задумалась в каком веке нахожусь. По пути встретились две молоденькие служанки, которые подметали пол и протирали пыль.
   - Здравствуйте, - поздоровалась я.
   - Здравствуйте, госпожа, - хором ответили они и поклонились.
   - Э?
   Почему они мне поклоняются? Я же в три раза младше их, если уже так смотреть, то это я должна поклониться, а не они. Чувствую, что бабуля здесь еще та. Очень сомневаюсь, что в доме нормальной бабушки чужие люди тебе бы поклонялись. Наконец, после стольких блужданий по коридорам, мы остановились возле двери. Горо-сан вежливо постучал, и когда послышалось сухое "Войдите", он сказал мне входить. Мама, мне уже страшно.
   Я вошла в темноватое помещение. Кинув взгляд на полузакрытые шторами окна, я перевела взгляд на стоящую спиной высокую женщину. Ее седые волосы были собраны в гулю, а ее спина держалась ровно. Даже слишком ровно. Только по ее осанке я поняла, что стоящая передо мной женщина уверенна в себе, горда и несомненно принадлежит к элите. Она не поворачивалась ко мне лицом, так и стояла, скрестив руки за спиной.
   - Здравствуй, бабушка, - мой голос немного дрогнул, но давящая тишина была нарушена.
   Женщина повернулась, и я встретилась с колючим взглядом черных глаз. На ее лице была всего пара морщин, которая бабушку вообще не старила, наоборот, придавала ей шарма. Это сколько же ей лет?
   - Никаких манер, сгорбленная осанка, в тебе нет ни капли леди, - все также сухо сказала она.
   - Что? - сорвалось с губ, и тут же получила в ответ раздраженное "невоспитанная".
   Я не ожидала такого приветствия. Внучка приехала, неужели нельзя проявить хоть капли радости? В самый первый день указать на все мои недостатки, о которых я даже не подозревала - разве это нормально?
   - Это полное отсутствие культуры держать открытым рот и столь вольно вести себя со старшими, - продолжила она. - Ни уважения, ни покорности. Чему тебя дома учили?
   Это... Слов нет! Уважение, покорность? Ладно, уважение оставим, а вот покорности откуда браться? С какой стати внучка должна подчиняться бабушке? Пусть служанки подчиняются, им за это платят, а я ничего не должна здесь. Пока я недостаточно знаю эту женщину, чтобы ей возражать. Вот пройдет несколько деньков и мы еще поговорим о покорности.
   - Прошу прощения за столь неподобающее поведение - сложила руки перед собой и наклонилась.
   Уголки на лице бабушки приподнялись. Она была довольна моими словами, но не спеши так радоваться.
   - Фумико-сан.
   Заканчиваю фразу и смотрю на ошаренное лицо "старушки". Удивлена? Сколько сил мне пришлось потратить, чтобы сдержать ухмылку. Получила? Хотела покорности? Наверное, не на такую рассчитывала. Ты не рассчитывала, что я сразу проявлю отчужденность и покажу, что ты для меня чужая женщина. Умолчу, что так оно и есть.
   - Ступай в комнату, через час будет обед, - сдержанно повелела она. - После обеда начнем занятия по этикету. Не хочу, чтобы ты позорила нашу семью.
   Возле двери меня ждал Горо-сан, который проводил меня в мою комнату. Когда дверь закрылась, я смогла облегченно выдохнуть и присесть на кровать. Комната была небольшой и уютной. Здесь была кровать, возле которой стояла тумбочка с лампой, шкаф для одежды, дверь, ведущая, как потом выяснилось, в ванную, трюмо с зеркалом, а возле окна стоял стол. Все, что нужно для проживания, только компьютера не хватало.
   Я звездочкой плюхнулась на кровать. Сумки разбирать совсем не хотелось. После такого приветствия чувствую себя выжатой, как лимон. Я не представляю, что со мной будет через месяц. Папа выглядит нормальным. Интересно, как он таким стал с такой-то матерью?
   От созерцания потолка меня отвлек стук в дверь, но входить не спешили.
   - Входите, - вспомнила я, как поступил Горо-сан.
   В комнату вошла девушка в фартуке, которую встретила в коридоре.
   - Госпожа, вам помочь разобрать сумки?
   - Да, если несложно, буду очень благодарна, - согласилась я.
   С Наоку, так представилась девушка, расклеенное состояние ушло и с сумками мы успели справиться до обеда. Я надела домашние шорты и футболку с мишкой, и меня повели на обед.
   За небольшим столом уже сидела бабушка. Рядом ходили служанки и ставили тарелки с блюдами. Когда я вошла, все, кроме бабушки, поклонились, а Наоми поклонилась бабушке. Казалось, должна чувствовать себя принцессой с этими поклонами, но они кажутся дикими и непривычными. Бабушка скептически осмотрела мою одежду, поджала губы, но ничего не сказала. Хоть на этом спасибо.
   Обед прошел в напряжении еще большем, чем при недавней встрече. Под пристальным взглядом родственницы есть было нереально. Я даже вкус пищи не почувствовала, только и думала, как бы ничего не упало и выглядеть более менее прилично.
   Через час бабушка попросила прийти в ее кабинет, где мы и начнем занятия. Серьезно? В самый первый день? К чему такая спешка? Наоку сопроводила меня в комнату и откланялась. Через пятьдесят пять минут она за мной зайдет. Чем заняться я пока слабо представляла. Хотелось пойти осмотреть дом, двор, но в тоже время могу за час и не управиться. Бесчисленные коридоры требуют немалого количества времени, а на запоминание где что находится потребуется еще больше времени. Решила, что посмотрю ближайшие две комнаты, во двор идти не рискнула.
   Первая комната была заперта, а вторая, к моему великому счастью, открыта. Мрачноватое помещение встретило меня запахом антиквариата. Оно было похоже на кабинет: массивный деревянный стол с принадлежностями и фотографией, два небольших шкафа, в одном из которых стояло много книг. Красные кресла по углам и небольшое зеркало. Кабинет очень напоминал кабинет европейского стиля девятнадцатых - двадцатых веков. Интересно, кому он принадлежит?
   Я подошла к столу и провела по нему пальцем. Ни пылинки. Похоже его каждый день убирают. Неужели хозяин кабинета такой же как и бабушка или даже хуже? На деревянное кресло с красной обивкой и драконами на подлокотниках решила не садиться, слишком красивое и слишком величественным оно было.
   На столе лежало перо с баночкой для чернил, стояла подставка для ручек, карандашей и линеек, калькулятор, две фигурки драконов: японского и обычного. Японский дракон был золотым, с кругообразным орнаментом на подставке. В протянутой лапе он держал шарик, но если присмотреться, то можно было заметить очертания ребенка в этом шарике. Второй дракон, в отличии от своего сородича, был немного ярче и светлее. Он забрался на осколок скалы, обхватив хвостом камень, на котором лежала прозрачная сфера. Внутри нее я опять заметила ребенка. По тому, как дракон раскрыл пасть, можно было подумать, что он собирается украсть сферу. В Японии драконы - не редкость, поэтому не стоит удивляться подобным статуэткам, да еще так качественно выполненными.
   Рядом стояла фотография в белой рамочке. На ней были изображены молодая женщина с черными глазами и темно русыми волосами, в которой я без труда узнала свою бабушку. За талию ее обнимал высокий красивый мужчина тоже со светлыми волосами, но уже с карими глазами. Впереди стоял и улыбался мальчик лет десяти, очень похожий на своего отца. Я улыбнулась. Семейная фотография. Здесь все такие счастливые стоят.
   Чуть в стороне я заметила небольшую фотографию, на которой была изображена молодая красивая девушка лет двадцати пяти с распущенными золотистыми волосами и голубыми глазами. Она тоже улыбалась. Что-то она мне такой знакомой кажется. Чуть ниже каллиграфическим почерком было подписано " Саэка Акияма". Первые три буквы ее имени совпадают с моим именем. Интересно, кто она? Папина сестра? Но он ничего о ней не говорил.
   - Ты что здесь делаешь? - после того как дверь открылась, я заметила бабушку.
   - Я просто тут осматриваюсь, - ответила ей, испуганно смотря, как она бешеной фурией подбегает ко мне, хватает за руку и тащит к выходу.
   - Кто тебе дал разрешение туда заходить? - не убавляя тона спросила она.
   - Я не знала, что нельзя было туда заходить, - посмотрела на пол и чуть ножкой не покрутила, благо вовремя проснулось здравомыслие.
   Бабушка отпустила руку и тоном, не терпящим возражений, сказала идти за ней. Я шла за родственницей, чувствуя ее бешенство. Встретившиеся по пути мужчины в черных костюмах почти вжались в стенку, лишь бы не встречаться с разозленной женщиной. Кинув им, чтобы через три часа были у нее в кабинете, она гордо пошла дальше.
   Что вызвало такой ажиотаж, не понимаю. Я же ничего там не трогала, даже в кресло не садилась, только статуэтки и фотки поразглядывала и все. Надо было дверь запирать, а не оставлять открытой, если туда входить запрещено.
   Когда мы пришли в кабинет бабушки, я думала, что она начнет снова на меня кричать, но оказалось все намного проще. Просто жестко приказала туда не входить и даже не приближаться к двери. На вопрос, а почему, она немного задумалась, а потом ответила, что еще маленькая и могу повредить мебель, которая стоит больше пятисот тысяч ре. Ого, ничего себе антиквариат. Теперь ясно, почему бабушка в таком бешенстве.
   Следующие три часа превратились для меня в ад. Меня заставили ходить с книгой на голове. Когда через час я смогла найти баланс, мне положили на голову вторую книгу, и теперь я не могла даже сделать и двух шагов, как они падали. Ладно книги, но бабушка попутно еще читала правила по этикету. Про то, что разговаривая с малознакомым человеком, нужно соблюдать дистанцию, я и так знала. Но про то, что смотреть в глаза собеседнику нельзя - я не знала. Прямой взгляд вообще является вызовом, поэтому при разговоре надо смотреть куда угодно, но только не в глаза.
   Через час, когда моя ходьба с двумя книгами с отметки "хуже некуда" стала "ужасной", мы приступили к поклонам. Я знала только о трех поклонах: головой, поясной и на коленях, то есть земной. В Японии самые распространенные поясные поклоны, которые бывают трех видов: ешаку, кейрей и саи-кейрей. Они все отличаются по градусной мере наклона и по продолжительности.
   Сначала мы отрабатывали ешаку. Этот еле заметный поклон больше всего распространен, поскольку используется в повседневной жизни практически везде: для приветствия приятелей, с малознакомыми людьми, а также для выражения статуса. Нужно всего лишь прижать руки к бедрам или сложить перед собой и слегка поклониться. Если было бы все так просто! То я на больший угол наклонюсь, то на меньший, то спина сгорбится или голова опустится. В общем, ходьбу с книгами я воспринимала раем. Не умею я поклоняться, хоть убейте, не умею. Я не вижу разницы между поклонами! Ну чуть больше наклонюсь, что тут такого? Сомневаюсь, что у людей идеальный глазомер и они таскают с собой транспортиры, чтобы измерить углы.
   Когда в дверь постучали и вошел Горо-сан вместе с Наоку и еще тремя мужчинами, которые встретились в коридоре, я облегченно распрямилась. Спина нещадно болела, как и ноги от столь продолжительной ходьбы и напряжения. Да и голова разболелась от бабушкиных нотаций. Мама, я тут только первый день, но уже хочу домой!
   Вместо комнаты, девушка отвела меня на кухню. Быстренько приготовив чай и поставив на стол тарелки с печеньем и конфетами, Наоку пожелала приятного аппетита. Я уже ее люблю! Гениальная девушка! Я не заметила, как за три часа изрядно проголодалась и теперь вовсю уплетала вкусности и запивала их чаем с лимоном и бергамонтом. Здесь я уже не церемонилась по поводу этикета - бабушки нет, можно расслабиться.
   - Наоку-сан, спасибо вам большое, - от всего сердца поблагодарила девушку.
   - Пожалуйста, госпожа. Называйте меня просто Наоку, - девушка поклонилась. Ее поклон был глубже, чем тот, который я отрабатывала.
   Я помахала головой, отгоняя мысли. Приехали. Теперь что, буду над каждым поклоном каждого человека задумываться? Все, Саэ, давай забывай эти глупости, все равно они в жизни не пригодятся.
   Ах, моя голова. Я помассировала виски, но пульсирующая боль не уходила. Все, сегодня я больше ничего не хочу слушать про поклоны, этикет и прочую белиберду! Вот только есть пара нерешенных вопросов.
   - Наоку, кому принадлежит тот кабинет, который находится через дверь справа от моей комнаты? - поинтересовалась я.
   Девушка задумалась, пытаясь понять, о чем я говорю.
   - Вы про кабинет вашего дедушки? - переспросила она и, заметив мой удивленный взгляд, продолжила. - Госпожа, вы не знали?
   Я кисло покачала головой. Кабинет дедушки. Как же раньше я не догадалась? Еще фанатом Шерлока Холмса себя считала. Позорище.
   - А где сам дедушка?
   - Он исчез двадцать лет назад. Причин никто не знает. Многие думают, что он погиб, однако госпожа утверждает, что он жив. Она надеется, что он вернется, поэтому мы и убираем кабинет каждый день.
   Я вместе с Наоку шла в сторону комнаты и внимательно слушала каждое ее слово. Значит, мой дедушка пропал. Интересно-интересно.
   - А кто такая Саэка Акияма? - задаю оставшийся вопрос.
   Девушка на секунду спотыкается, но отвечает:
   - Извините, на этот вопрос я не знаю ответа, - ее голос немного дрожал.
   Она лжет. Ее изменившийся голос и спотыкание явно не случайны. Наоку знает, но отвечать не хочет. Все любопытней и любопытней становится. Дедушка исчезает, про личность Саэки никто говорить не хочет, да и бешенство бабушки не вяжется с ее объяснением. И все же не могу понять, почему эта девушка кажется мне такой знакомой?
   Когда мы свернули за очередным поворотом, нас встретил Горо-сан. Мужчина так же, как и Наоку поклонился мне и сказал, что дальше он проводит меня сам, а Наоку вызывает бабушка. Девушка нервничала, судя по дрожащим рукам, и поклонившись, стремительно развернулась и ушла.
   - Горо-сан, - позвала я мужчину. - А можно во дворе погулять?
   - Конечно, госпожа, - дав утвердительный ответ, мы вместе вышли из поместья.
   Свежий ветерок обдувал лицо и освежал. Голова никак не хотела проходить, пульсирующая боль становилась только сильнее. Может, на свежем воздухе легче станет? На кухне я передохнула, поэтому мышцы не болели, так, спина побаливала, но это мелочи.
   - Горо-сан, зачем бабушка Наоку вызвала? - во мне проснулось любопытство, да, с этим я ничего поделать не могу.
   - Я не знаю ответа на ваш вопрос, госпожа. Если вам так интересно, можете спросить госпожу Фумико сами, - ответил мужчина, продолжая смотреть вперед.
   Что тут все такие странные? Культурные, прям страшно становится. Я не привыкла, скорее всего, к такому отношению и не знаю здешних правил.
   Думаете, мы обошли весь двор, мне провели экскурсию и напоследок дали посидеть в беседке и насладиться вечером? Как бы не так. Дойдя до первого перекрестка тропинок, мы завернули и пошли обратно.
   - На улице становится прохладно, - пояснил сопровождающий такой резкий поворот событий. - И через пятнадцать минут ужин.
   Да ну, что это за прогулка. Я даже насладиться не успела, отойти от мыслей, как уже возвращаться надо. Оденусь потеплей и после ужина пойду. Немного отступившая головная боль, снова вернулась из-за упавшего настроения.
   После ужина, я попросила разрешения у бабушки пойти погулять во дворе. Не хотелось бы видеть ту фурию, которая была в комнате, поэтому поберегу свои нервы и окружающих. Вспомнив, как вжались в стенку мужчины, мне стало всех жаль. Бабушка, может, и не тиран, но так запугать жильцов этого дома надо уметь.
   Разрешения мне не дали, отправив в комнату ложиться спать. Горо-сан проводил в комнату, и Наоку я так и не встретила. Пожелав спокойной ночи, он закрыл дверь. Сейчас только восемь вечера, какое спать? Плевать, что за окном уже темно. Я дома ложилась в десять, потому что если лягу до десяти, все равно не усну. И голова эта еще болит, сил нет. Из-за нее я за тридцать минут вместо часа приняла ванную, чтобы боль не усиливалась.
   - Так дело не пойдет, пойду за таблеткой что ли на кухню. Обычно они там хранятся, - сказала сама себе и вышла из комнаты.
   Горящие лампочки хоть и освещали коридор, но мрачность все равно чувствовалась. Казалось, что вот-вот из-за угла выскочит монстр, протянет свои когти и... Саэ, прекращай, это просто выдумки. Сделав глубокий вдох, я вышла из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Так, насколько я помню, идем сначала прямо, потом два раза поворачиваем налево, потом прямо и на первом перекрестке сворачиваем направо. Вроде правильно запомнила, тогда почему я не вижу кухни? И где я вообще нахожусь?!
   Когда свет внезапно потух, а потом снова появился, я чуть с жизнью не попрощалась. Я даже не помню, куда идти! С какой стороны я пришла! появившаяся мелкая дрожь только усиливалась, а голова была готова взорваться. Тихие завывания ветра на улице и скрипы пола пугали до дрожи в коленках.
   - Горо-сан, бабушка! - крикнула я.
   И как назло никого нет. Повымирали тут что ли? Я села на пол, облокотившись об стенку и стала ждать. Нельзя было раньше вспомнить о головной боли? Нет, все вспоминается в последний момент! Правильно мама говорит, что толку от терпения, а я "само пройдет". Ничего само не пройдет.
   Когда на перекрестке мелькнула тень, я не на шутку испугалась.
   - Кто здесь? - дрожащим голосом спросила, готовая в любую секунду бежать.
   Свет погас, и я почувствовала, как стало холодно. Даже слишком. Пол скрипел. Я остановилась, думая, что это от моих шагов, но скрипы не прекращались. И в какой-то момент я поняла, что не одна. Кто-то целенаправленно шел в мою сторону. Осторожно, не спеша.
   - Кто здесь? - свой писклявый голос я не узнала.
   Темнота была пугающей. Ее невидимые нити окутывали тебя, не позволяя сделать и шагу. Крик застревал где-то в горле, а сердце готово было выскочить из груди. Я словно парализованная стояла и слушала, как ко мне приближались.
   Потом скрипы внезапно прекратились. Минута, вторая, - ничего. Я протянула руку и встретилась с пустотой. А потом я увидела два золотых огонька, два горящих шарика. Они практически не освещали ничего вокруг, но еле-еле заметным очертаниям поняла, что это глаза. Глаза, которые находились на уровне со мной. Глаза, которые пристально смотрели на меня.
   Пол скрипнул, и я, сорвавшись с места, побежала от этих золотых глаз. Только бежала совсем недолго: в какой-то момент я врезалась в стенку и взвыла от резкой боли в носу. Из глаз выступили слезы. Я, согнувшись, держала рукой за нос, из которого текла жидкость. Мою руку с кровью что-то обхватило и потянуло на себя. Я завизжала, но меня не отпустили. Когда я почувствовала, как мою ладонь облизывают, завизжала еще громче. Попытки вырвать руку были безуспешными.
   Свет включился внезапно. Я сидела на полу и смотрела на коридор, по которому недавно бежала. Пол по-прежнему иногда скрипел, но никого не было. Что это было? Он же только что был здесь, передо мной, куда он мог исчезнуть за такой короткий промежуток времени?
   Галлюцинации? Откуда им взяться? Все было таким реальным. Я посмотрела на руку, на которой не было крови. Вообще не было. Ее слизали? Коснулась носа и по руке потекла капля крови. Прекрасно, нос разбила. И все из-за кого или, точнее, чего?
   - Саэ, что ты тут делаешь? - интересно, этот обеспокоенный голос принадлежит бабушке или у меня снова галлюцинации?
   Когда я увидела бабушку, а сзади двоих мужчин в черных костюмах, облегченно выдохнула. Меня нашли.
   - Что случилось?
   Я не ответила. Ноги упорно не хотели меня держать. Я вставала и тут же падала. От резко накатившейся слабости и голова перестала болеть.
   - Хочу спать, - выдавила из себя всего два слова и прикрыла глаза.
   Последнее, что помню, как меня взяли на руки и куда-то понесли. На заднем фоне что-то говорили, даже кричали, но я ничего не могла разобрать. Хочу спа-ать!
  Глава 8. Важные гости
   Слабость в теле не прошла со вчерашнего вечера. Казалось бы, четырнадцать часов проспать, хочешь-не хочешь выспишься, вот только у организма почему-то на этот счет было другое мнение. Хотелось побыстрее сделать все свои естественные дела и лечь в кровать, но стоит прикрыть глаза, как вспоминаются вчерашний вечер, горящие золотые глаза и лизание руки. Поэтому я не спала, а находилась в полудреме с управляемым мною сном.
   А потом в какой-то момент заснула. Я находилась на высокой скале. Передо мной раскинулось бескрайнее штормящее море с высокими волнами, бьющимися об скалы, и небо, покрытое черными тучами. Шторм мне часто снился не только в новой жизни, но и в старой. Наверное, это связано с тем, что я люблю море, люблю волны. Но сейчас они были довольно большие и страшные, чтобы рискнуть пойти на них кататься. Да и берега не было, где можно выйти передохнуть.
   Единственный плюс сна - это то, что не можешь погибнуть. Даже если не можешь выплыть, даже если ты падаешь и разбиваешься, ты не погибаешь, а просто как ни в чем не бывало появляешься на берегу или еще где-то. Поэтому можно спокойно делать все, что хочешь. Вроде все так просто, но почему-то стараешься не рисковать жизнью. Медленно вкрадывается в голову мысль: "А что если это не сон?". Две реальности. Забывшись в одной, можно забыться и в другой.
   Сон - это такая реальность, где ты можешь поступить так, как не поступила бы никогда в жизни и никто об этом не узнает. Он отражает твой внутренний мир, показывает тревоги и, как бы глупо это не звучало, помогает справиться со страхами. Боишься контрольной по физике? Будешь писать во сне и увидишь, что ничего страшного в этом нет. Именно благодаря сну я смогла хоть немного перебороть страх перед собаками. Нападала одна, другая, я бежала, пыталась бороться с ними, а потом при встрече очередной собаки я готовилась к тому, что она нападет. Сильно ли сможешь побороться с животным? Нет. Но именно эта безвыходность оттеснила страх.
   Я стояла на краю и смотрела вниз. Смотрела на то, как большие волны разбиваются об скалы, как дрожала земля. До воды далеко: если прыгнуть, лететь семь-восемь секунд точно. Я знаю, что это сон, но почему тогда не могу прыгнуть? Почему не могу насладиться полетом? Нет, я так не поступлю. Это неправильно. Что будет дальше? Так и буду бултыхаться в воде?
   - Не хочешь почувствовать свободу? - слова звучат рядом, чуть ли не над ухом, но никого нет.
   А потом появилась птица. Вся белая, только перья по краям были темно-серые. Заметила ее не сразу: небо слишком темное и заметить движущую белую точку было не просто. Она хаотично парила в небе, иногда поднимаясь выше или опускаясь. Я пыталась разглядеть птицу, узнать, что за порода, но она находилась далековато, поэтому она так и осталась птицей.
   Не знаю, сколько времени уже прошло. Час, два? Я по-прежнему стояла на берегу и переводила взгляд то на птицу, то на гребни волн. Сзади бесконечная степь и идти по ней было немного страшнее, чем смотреть на бушующее море.
   "Это просто сон. Я прыгну и окажусь снова здесь" - утешала себя, делая маленький шаг вперед.
   Впереди виднелась огромная, гораздо больше предыдущих, волна, которая стремительно неслась к берегу. Она, казалось, касалась неба. Полеты птицы стали более резкими и беспокойными. Она опускалась все ниже и ниже, а потом в какой-то момент исчезла в воде.
   С приближением волны приближался страх. Сначала легкая тревожность, которая постепенно перерастала в тревогу, а после и в самый настоящий страх. "Надо бежать, надо бежать, надо бежать..." - единственная мысль билась в голове, но я не двигалась. Попав под такую волну, можно умереть: она просто расплющит тебя об скалы.
  Удар об скалу был настолько сильным, что земля качнулась, как на качелях, и я полетела вниз. Страх резко сменился эйфорией от полета. Раскинув в стороны руки, представила, что это крылья и лечу вниз. Я не только наслаждалась ощущением полета, но и старалась запомнить его.
   Удар об воду я не чувствовала совсем. Поглощенная ощущениями от полета, я просто смотрела вверх, на небо сквозь толщу воды, и не пыталась выплыть. Воздуха становилось все меньше и меньше, хотелось сделать вдох, но не получалось. Я лечу вниз. С берега на дно моря. Надо выплыть, но не могу. Не хочу.
   Я открыла глаза и первое, что почувствовала, это бешено бьющееся сердце, как после изнурительной тренировки. Вокруг было темно, даже слишком. Сквозь окно в комнату пробирался слабый, еле видимый лунный свет. Ночь? Получается, я сутки проспала? Странно, никогда за собой такой сонливости не наблюдала.
   Хорошенько протерев глаза, я помассировала шею и встала с кровати. Живот громко заурчал, сообщая о том, что он не прочь что-нибудь поесть. Очень хотелось сочного богатырского чизбургера, картошки фри и наггетсов, но сомневаюсь, что они будут. Аппетитная запеченая курочка тоже не плоха. Ох, настолько проголодалась, что даже запах мяса мерещится. Вряд ли кто в этом доме будет готовить ночью.
   Выставив руку вперед, я пошла на поиски выключателя. Он должен быть возле двери. Интересно, почему свет не включается? Его нет во всем доме что ли? Ну и дела. Что мне делать тогда? Живот снова протяжно заурчал.
   - Да знаю я, вот видишь света нет, как я до кухни дойду? - сказала животу и вздохнула.
   На поиски кухни отправляться глупо. Прошлого раза с головой хватило. Не знаю, на самом ли деле были золотые глаза или это плод разыгравшегося воображения, но повторения не хотелось. Я до десяти лет верила, что под моей кроватью ночью появляется огромный зубастый крокодил, который хочет откусить мои конечности. От этого существа с золотыми глазами я не знала чего ждать. Я даже не знала, что оно такое и на что похоже.
   Я стояла возле двери тупо смотрела на кровать. Спать не хотелось по понятной причине, но как ее убрать, я не представляла. Попробовать позвать кого-то я не могу, все же ночь на дворе, люди устали, спят. Но и дотерпеть до утра не могу - озверею от голода.
   - И почему я ничего не положила в сумку? - посетовала на свою непредусмотрительность.
   Даже бутылку воды не положила, молодец! Эх, была не была, попробую найти снова эту кухню. Или встречу по пути кого-то. Сказать легко, а на деле все не так просто. Открыла дверь, сделала два шага в коридор и тут же мигом заскочила обратно. А вдруг оно снова появится? Выскочит резко из-за поворота и нападет?
   Похлопала себя по щекам. Саэ, прекращай думать об этом. Это просто разыгравшееся воображение, тебе просто почудилось, приснилось, показалось...
   - Госпожа? - тихий голос прозвучал настолько неожиданно, что я подскочила на месте и чуть ли не завизжала как резаная.
   К-кто здесь? Я резко обернулась, чудом не запутавшись в своих ногах. Фух, это всего лишь Наоку.
   - Наоку, не надо так пугать, - я перевела дыхание.
   Девушка стояла и удивленно моргала глазами. Приведение что ли увидела?
   - Ой, надо госпоже Фумико и Горо-сану сообщить, - опомнившись, девушка хотела было уйти, но была схвачена мною за руку.
   - Не надо никому сообщать, - остановила Наоку.
   Не хватало, что бы меня потом "добрыми" словами вспоминали сегодня утром. Урчание живота заставил меня покраснеть. Девушка вопросительно выгнула бровь, а потом улыбнулась.
   - Госпожа, пойдемте лучше на кухню.
   На кухне мне разогрели рис с куриными котлетами и чай. Пока я завтракала, если считать два часа ночи утром, девушка мне вкратце рассказала, что происходило, пока я спала.
   Тем же вечером меня осмотрел врач и сказал, что перелома нет и дал мазь для снятия синяка и боли. Я прикоснулась к носу и заметила, что он почти не болит. Есть немножко, но не совсем уже дикая боль.
   Когда свет отключился, все пошли с фонариками за свечками. Предупреждали, что свет должны отключить через три дня, а отключили раньше. Какие-то плановые работы на линии появились. Мой зов слышали все, но никому в голову не приходило, что я могла оказаться не у себя в комнате. Когда одна из работниц зашла в комнату с фонариками и не обнаружила меня в комнате, тогда все пошли искать. Но поскольку я дальше не кричала, то поиски немного усложнились, то писклявый голос "Кто здесь" дал ориентир, где искать.
  Вот только никто не ожидал меня увидеть с разбитым носом. Осмотр поместья не показал никаких следов проникновения. Пришлось признаться, что просто нечаянно врезалась в стенку. Угу, со всего разбега.
   - Просто у меня болела сильно голова, ну я и пошла на кухню за аптечкой, только заблудилась. А потом свет выключился, вот и испугалась, - честно ответила я на вопрос, почему была не в своей комнате.
   Про золотые глаза тактично умолчала. Не хватало, чтобы меня сочли сумасшедшей и повели к дядечке в белом халате. Вроде все понятно, но почему я потом целые сутки с перерывами на туалет спала - никто не знал. Врач сказал, что со мной все в порядке, организм функционирует нормально, а вот почему я сплю столько времени - непонятно.
  Что-то у меня такое ощущение, будто она темнит. Вон как пальцами нервно начала стучать по столу и глазки забегали по кухне. Не умеешь ты врать, дорогая, не умеешь. Но зачем она скрывает, что со мной что-то не так, не пойму.
   - Наоку, а что ты делала возле моей двери? - поинтересовалась я.
   Кстати, что можно делать в два ночи, когда все нормальные люди спят? А что это мы совсем так занервничали?
   - Я просто хотела к вам заглянуть, проверить ваше состояние, - уж не смерть ли мою пришла проверять?
   - Отмазка так себе, - брякнула я и тут же опомнилась.
   Упс! Язык мой - враг мой. Наверное, я еще окончательно не проснулась, да, не проснулась. Думаю, что это сон, ага.
   - Госпожа, - глаза девушки расширились то ли от удивления, то ли от возмущения. - Что вы такое говорите?!
   - Извини, пожалуйста, наверное, не проснулась еще,. Думаю, что это все сон, - притупила глаза, но, заметив как она немного расслабилась, насторожилась.
   Не нравится мне все это. Совсем не нравится. Кусок котлеты в рот не лез, дышать становилось труднее. Когда человек настолько подозрительно себя ведет, то расслабляться не будешь.
   Пока я пила чай, Наоку рассказывала про поместье, про бабушку, про здешние порядки, но информация как-то проплывала мимо меня. Вроде слышу, понимаю слова, а в памяти они не откладываются. Сначала я зевала каждые пять минут, потом время сократилось до двух минут. Девушка предложила завершить чаепитие и пойти спать. Отказываться не стала.
   Как мы дошли до комнаты, я не помнила. Меня клонило в сон, и требовалась огромная выдержка хотя бы сохранять глаза открытыми. "Хоть наелась" - было моей последней мыслью перед тем, как провалиться в забытье.
   Я встала через шесть часов снова выспавшейся. Я чувствую столько сил, что готова горы свернуть. Самое главное, у меня было хорошее настроение! Даже ровный голос бабушки, которая поинтересовалась моим самочувствием, не вызвал никакого раздражения.
  После завтрака меня осмотрел врач, старый пожилой мужчина, задал пару вопросов о самочувствии и вынес вердикт, что я абсолютно здорова. И готова к труду и обороне.
  Бабушке рассказала то же самое, что и Наоке, снова умолчав про золотые глаза.
   День мне дали для восстановления, а потом начались "веселые" деньки. До обеда у меня было свободное время, большую часть которого я проводила во дворе под присмотром или Наоку, или Горо-сана. После обеда бабушка меня натаскивала в этикете и учила правильно ходить. Самое обидное было то, что "ужасно" не хотело становиться "плохо" или "очень плохо". Книги упорно падали, спина кривилась, углы не соблюдались. Кроме всего этого добавилась философия, икебана и каллиграфия.
   Я, конечно, люблю умные фразы, но не настолько, чтобы свободно использовать их в речи и полностью понимать смысл. Икебана вызывала тихую злость, а каллиграфия - лютую ненависть. Мы писали кисточками, которые макали в чернила. То линии не так пройдут, то эта длиннее, чем надо, то клякса появится. Микроскопическая. Когда бабушка мне сказала о кляксе, я удивилась. Кроме проведенной черной палочки больше черного на листе не было. Ан нет, оказывается в углу была малюсенькая точечка, невесть откуда взявшаяся.
  В последнее время мне хотелось порвать все эти листики, сломать кисточки и выкинуть чернила в мусорный бак.
   Слегка смявшуюся бумагу бабушка не оценила и в качестве наказания она заставила меня сидеть с книгой на голове и слушать классику. Сидеть удавалось максимум пять минут, потом начинала болеть спина, я наклонялась и книга падала. Плюс под классику было трудно держать тело напряженным: волей-неволей я расслаблялась и книга падала. Эта долбанная книга падала!
   Пара дней, проведенных подобным образом, и в голове быстренько нашлось решение ситуации. Поскольку я ходила с косой, то через нее протянула наушники, в карман положила подаренный на день Рождения родителями плеер и включала свой любимый русский поп, рэп и рок. Сидеть с книгой легче не стало, но хоть нет этой надоевшей классики. Но это было единственное, где у меня был хоть какой-то прогресс. Сначала я могла просидеть только пять минут, но постепенно время увеличилось до пятнадцати-двадцати.
   - Саэ, сегодня к нам придут важные гости, - сообщила мне в один прекрасный день Фумико-сан. - Постарайся не опозорить меня.
   - Хорошо, Фумико-сан, - на последних словах бабушка недовольно поджимает губы.
   О да, я обожаю так обращаться к родственнице. Небольшая месть за ее холодное отношение. Я не понимаю таких людей. Ладно, в обществе можно так себя вести, чтобы никто не понял ничего по эмоциям, и можно было избежать глупых ошибок, а в семье зачем? Тут все свои, наоборот, можно расслабиться и отдохнуть. Наверное, я чего-то недопонимаю.
   В честь прихода гостей бабушка заставила меня надеть кимоно. Я особо не возражала, понимая важность традиционной одежды, да и благодарна была за то, что разрешала щеголять по поместью в шортах и майке. Я всегда старалась подбирать одежду и обувь так, чтобы в ней было удобно бегать и она не стесняла движений.
   Голубое кимоно с крупными синими цветами сидело великолепно, но оно все равно не чета бальному платью, да и просто красивому платью тоже. Волосы собрали шпильками, и теперь я выглядела на пару лет старше. Покрутившись перед зеркалом, маленькими шагами направилась в сторону входа.
   Бабушка в фиолетовом кимоно казалась настоящей императрицей. Такая строгая, важная, влиятельная. Неудивительно, что рядом с ней я буду казаться простой девчонкой с улицы. Подальше от нас пристроились Горо-сан и еще двое мужчин в черных костюмах.
   Когда на пороге появился высокий мужчина средних лет с обмотанной белой тканью головой в темном кимоно и мальчик, мой ровесник, с короткими черными волосами, торчащими в разные стороны, я пристально начала рассматривать их. Лица знакомые, где-то я их видела, но где? Никак вспомнить не могу. Тихое покашливание бабушки заставило вспомнить правила приличия.
   - Добрый день, прошу прощения за беспокойство, - поздоровался мужчина и поклонился вместе с мальчиком.
   После нам протянули две небольшие подарочные коробки. Опа, подарочки, я их люблю. Теперь дождаться бы их ухода, чтобы глянуть, что там. Бабушка извинилась за то, что скромно их принимает, и мы поклонились в ответ.
   - Саэ, познакомься с господином Тсуеши и его сыном Такеши, - представила бабушка гостей.
   Я чуть было рот не открыла от удивления. Так вот кого они мне напоминали! Я их в аниме видела!
   - Приятно познакомиться, - сложила руки перед собой и поклонилась еще раз.
   Мужчина улыбнулся, а мальчик вообще не только улыбался, но и с любопытством рассматривал меня. Мы провели гостей к столу. Я молчала и слушала, как взрослые обсуждают приобретение катаны для Такеши. Семья Акияма уже несколько столетий славится тем, что изготавливает высококачественное холодное оружие, которое пользуется большим спросом не только в Японии, но и заграницей.
   Спустя полчаса меня с Такеши отправили гулять по двору. Я пыталась понять, как себя вести и о чем говорить.
   - Меня зовут Ямамото Такеши, - представился мальчик.
   - Акияма Саэ, - представилась и я. - Ты учишься владеть катаной?
   Да, это было неожиданно, но что поделать?
   - Да, отец сказал, что надо переходить на следующий уровень, - мальчик почесал затылок и широко улыбнулся. - А ты владеешь каким-то холодным оружием?
   - Нет, я предпочитаю драться руками, - покачала головой.
   - Драться? - переспросил он.
   - Думаешь, то, что я девочка, значит, не должна драться? - возмутилась я, присаживаясь в кресло в беседке.
   - Если честно, то да, - Такеши сел рядом и облокотился на спинку.
   Похоже, об правилах тут никто не думает. Что ж, это хорошо, можно не париться. Вроде должна возмутиться, но не получается. Такеши оказался интересным и веселым собеседником. Рядом с ним почему-то уходила напряженность, я расслаблялась и получала удовольствие от общения.
   Такеши учится в другой школе, но в следующем году планирует перевестись в Намимори, так как они с отцом переезжают в другой район, и добираться до той школы будет трудно. Мальчик с самого детства занимается бейсболом, но свою жизнь связывать с ним не планирует.
   Ямамото расспрашивал меня о семье, о технологиях изготовления холодного оружия, но рассказать ему ничего не могла, так как сама ничего не знала. Ни бабушка, ни отец ничего об этом не говорили. Когда за нами пришла Наоку, мы отправились к взрослым посмотреть катану. Она была великолепна! Сталь не просто блестела, она сверкала на солнце. Такеши бережно взял ее за рукоять и махнул, потом в другую сторону. Его отец одобрительно кивнул, наблюдая за действиями сына.
   - Такеши, тебе нравится? - поинтересовался Тсуеши.
   - Конечно, отец, это просто восхитительно! Она такая легкая, резкая, - от восторженного лица мальчика у меня самой на лице появилась улыбка.
   Повзрослевший Такеши стоял с опущенной катаной, по которой стекала кровь. Ее лезвие отсвечивало голубоватым цветом, который резко контрастировал с алым цветом. От пристального холодного взгляда, обращенного в мою сторону, становилось тяжелее дышать. Эти глаза... В них не было и следа той беззаботности и наивности, которую я наблюдала последние тридцать минут. Медленные и осторожные шаги ассоциировались с шагами хищника. Уверенного в себе, но не теряющего бдительности.
   Появившееся видение исчезло так же неожиданно, как и появилось. Такеши подошел к отцу и передал ему катану. Сейчас в нем не было ничего, что было в нем взрослом: ни холода, ни уверенности, ни опасности. Что это было? Откуда появилась эта странная картина? Опять галлюцинация?
   В памяти всплыли золотые глаза неизвестного существа, которое встретила вечером в день своего приезда. Несмотря на то, что я никому об этом не рассказывала и старалась уверить себя в том, что мне просто показалось, все равно внутри было тревожно. Слишком реалистично, чтобы быть выдуманным. Это пугает, страшно пугает.
   - Госпожа, с вами все в порядке? - стоящая рядом Наоку веденула меня из мрачных мыслей.
   Все посмотрели на меня, отчего я покраснела.
   - Да, просто меня очень впечатлили движения Такеши, - уверенно соврала я.
   Головой не ударялась, ничего такого, чтобы вызвать галлюцинации не употребляла. Неужели у меня проблемы? По телу прошелся холодок. Ничего хорошего в этом нет, и что делать, я тоже не знаю. Значит так, Саэ, пока молчим в тряпочку, когда появится третья галлюцинация, тогда уже будем серьезно думать над признанием.
   - Такеши просто прирожденный мечник, - продолжила я, ни капли не скривив душой.
   Отец мальчика улыбнулся и взъерошил волосы сыну. Довольная бабушка кивнула и даже соизволила похлопать меня по плечу.
   - Благодарю вас, - Тсуеши слегка поклонился.
   Расплатившись, семья Ямамото покинула наш дом. Я сразу пошла в комнату смотреть подарок. Мне подарили шпильку для волос в форме бабочки. Сама бабочка была розовой, только ее глаза были белыми. Как мне сказала Наоку, это жемчуг. Ого, ну и шпилечка. Я-то привыкла, что ничего качественного не подарят, и вообще все хорошие вещи стоят бешеных денег, а оказалось наоборот.
   И все же я переживаю за это видение. Почему Такеши был таким? И еще кровь на катане... Брр, это выглядело жутко. Надеюсь, это не видение будущего и это просто разыгравшееся воображение.
   - Это просто разыгравшееся воображение, - прошептала сама себе одними губами.
  Глава 9. В жизни все непросто
   Я долго не могла успокоиться по поводу происходящего со мной. Тревога внутри мешала спать, отчего под глазами появились синяки. Заставляла себя думать, что это все воображение, но мозг может и обманешь, а сердце - нет. С занятиями я отвлекалась, но не сильно. Даже музыка не спасала. Я постоянно думала о причине появления всего этого. Последствие попаданства в этот мир? Своеобразная расплата? Но почему тогда она появилась спустя четыре года, а не сразу? Является ли это смешением двух сознаний, подростково-взрослого и детского? Если посчитать, то мне уже двадцать лет, это не мало, а телу всего только девять. Разница довольно-таки большая.
   Или же причина кроется в здешней магии, о которой я не в курсе? Все может быть. Даже если предположить, что у меня есть какое-то пламя, и все это одно из влияний на человека, то в гробу я видела тогда это пламя! Тсуна рассказывал, что постоянно чувствует в районе живота что-то теплое, а я ничего не чувствую. Вот и пойми, радоваться мне или нет? Вроде бы хотелось его иметь, это же магия, волшебство, но с такими воздействиями ничего не захочется. И спросить, как назло, не у кого. Не у Иемицу же спрашивать?
   Сегодня, к моему счастью, бабушка поедет в город по семейным делам, оставив меня дома под присмотром Наоку. Я с вечера уже представляла, как пойду исследовать кабинет дедушки и все же еще раз попробую узнать хотя бы о той же Саэке или о дедушке. В кабинетах обычно хранятся документы, фотоальбомы вроде как должны быть. Если этого не будет, то просто посмотрю. Я тогда кроме настольных предметов ничего толком и не посмотрела. Может книги старинные найдутся прошлого века или, если очень повезет, позапрошлого.
   Когда черная машина с бабушкой и Горо-саном скрылась за поворотом, я чуть от радости не запрыгала. Теперь мне никто не должен помешать исследованию кабинета. Главное, Наоку куда-нибудь спровадить, чтобы не узнала о моем посещении дедушкиной комнаты и не доложила бабульке.
   - Госпожа, чем вы хотите заняться? - поинтересовалась девушка.
   Если бы у нас двор был побольше, то можно было бы с ней погулять, а потом типа "сбежать". Но увы, двор небольшой, высокой и широкой растительности нет. Жаль. Я посмотрела на Наоку, слегка прищурившись. Кажется, у меня есть одна идейка, и, спасибо возрасту, ее не сложно будет реализовать.
   - Давай сыграем в прятки, - вынесла предложение я.
   Давай же, соглашайся, ну пожалуйста, очень прошу.
   - Мне кажется, это будет трудно. Поместье большое, потребуется много времени, чтобы найти, -Наоку попыталась отвергнуть игру.
   - Ну давай, пожалуйста, -выканючивала игру, как маленький ребенок. - Прятки - это моя самая любимая игра!
   Ложь чистой воды, но на что только не пойдешь ради цели. Девушка согласилась спустя десять минут упорных уговариваний. Сошлись на том, что прятаться буду только в западной части поместья.
   - Отлично, - я потерла руки в предвкушении.
   Именно та часть поместья мне и нужна. Пять непонятно для чего предназначенных комнат, бабушкина комната, моя и дедушкин кабинет. Первой пошла прятаться я. Нет, сразу не пошла в нужное место, а спряталась за шторой в одной из комнат. Наоку нашла быстро. Ну и ладно. Главное, не вызывать подозрений. Теперь очередь прятаться была Наоку.
   -...девять, десять, - закончила счет и отлипла от стенки.
   Зашла в свою комнату, так как она была первой на очереди. Заглянула в ванную, под кровать, стол, отдернула занавески - никого. Ладно, пойдем в следующую комнату.
  После пять осмотренный комнат, я была на все сто процентов, что девушка спряталась в бабушкиной комнате, но и там ее не нашла.
   - Странно, куда она могла деться?
   Наоку высокая, хоть и худая. Кроме как за занавесками и под столами ей прятаться негде. Даже в шкафы заглянула на всякий случай. Очень странно. Может, комнату какую-то пропустила?
   Я вышла в коридор и сразу поняла, что одну комнату не посмотрела. Ту самую, в которую меня тянуло со вчерашнего вечера. Дедушкин кабинет. С чего я взяла, что ей туда нельзя заходить? Она здесь работает, убирается. Это мне нельзя, а ей можно. Тогда возникает встречный вопрос: зачем ей там прятаться, если она знает, что мне туда запрещено заходить?
   Я подхожу к деревянной двери и несильно толкаю ее. Дверь, скрипя, открывается и я захожу в кабинет. Ничего не изменилось с последнего моего здесь пребывания - все та же мрачная комната с запахом антиквариата. На столе как стояли фигурки драконов и фотографии, так и стояли. Тогда я сразу пошла к столу, но в этот раз мне захотелось посмотреть книги. "Записи о деяниях древности", "Повесть о прекрасной Отикубо", "Исэ моногатари", "Непрошеная повесть" - это тебе не Пушкин и Толстой с "Войной и миром". Также тут были книги по истории Японии и Китая. Особое внимание привлекли книги "Мифы древней Японии" и "Драконы в мифологии Китая и Японии". Похоже, мой дедушка был тем еще любителем драконов.
   Осторожно беру за ручку стеклянной дверцы и открываю ее. Ни пылинки на книгах - по идее, то, что я открывала шкаф, не должны заметить. Аккуратно вытаскиваю "Драконы в мифологии Китая и Японии". Ух, тяжеленькая книжка, килограммчик весит, если не больше.
   Я провела пальцем по изображению дракона и открыла вторую страницу. На первой почти всегда повторяют то, что на обложке, а со второй уже начинается сам текст. Но вместо печатного текста я увидела листок, исписанный кривыми и маленькими буквами.
   "Еще до образования первого государства, когда люд человеческий жил отдельными племенами, жили драконы. Огромные огнедышащие твари, способные своим ревом содрогать горы и землю, высушивать озера и моря, своим огнем испепелять все живое заставляли не только ужасаться, но и восхищаться силой и величием. Что есть человек перед великим повелителем огня? Когда люди ходили по земле и только учились покорять водную стихию, драконы уже покорили небо, самое недостижимое, что когда-либо было.
   Когда человек учился добывать огонь, они выдыхали его, словно воздух, и он не причинял им никакого вреда.
   Великие покорители неба, повелители огня! Неужели люди думают, что они способны справиться с ними, с драконами? Человек всегда был самоуверен, горделив и не благодарен! Благодаря кому вы обрели огонь? Благодаря кому познали дыхание небесного ветра?
   Теперь ваша сила стала вашим проклятием! Вы гнались за силой, желали подчинять, а не сотрудничать, и теперь удивляетесь, почему страдают ваши дети и вы сами? Почему бывший когда-то ослепительно яркий огонь солнца стал темнее ночи?
   Вы не сдержали обета! Вместо защиты природы, вы уничтожаете ее! Вместо дружбы - подчинение! Вы всегда желали все получить даром, и что теперь? Где ваша радость?
   Вы забыли самое главное: ничто в мире не дается даром. За любое желание равноценный обмен. Жизнь - смерть, свет - тьма, небо - земля. Баланс не должен быть нарушен.
   Помни, человек, расплата грядет. Весь мир..."
   Дальше довольно-таки большой кусок бумаги был оторван, и прочитать заинтриговавшее продолжение не представлялось возможным. Полистала несколько страниц. Действительно хорошая книга: картинки драконов были яркими и качественными, сама бумага толстая. Жаль, что оторван год, но не думаю, что эта книга этого века. Хотя все может быть. Я в последнее время ни в чем не уверена.
   Пролистав парочку книг, я закрыла шкаф и подошла к столу. Только сейчас обратила внимание на несколько разноцветных папок, лежащих рядом со столом. В синей папке было где-то десять листов о приеме на работу именно в поместье, еще десять - так и не поняла куда. В зеленой папке были краткие биографии всех людей, находящихся в поместье, с указанием не только стандартного ФИО, возраста, города, места занимаемой должности, но и типа и чистоты пламени.
   Не понимаю, что такие документы делают на самом видном месте? Учитывая, что дверь кабинета всегда открыта, то любой желающий может подойти, взять нужную бумагу и сделать с ней все, что он хочет. Или же... Нет, бред, кто в своем уме будет класть эти бумаги на самое видное место?
   "Если только этот человек сам хотел, чтобы их заметили" - мимолетная мысль заставила содрогнуться.
   Нет, такое бывает только в фильмах и романах. И обязательно после этого должно случится что-то плохое. Закон жанра, правда, не помню какого.
   Интересненько... Я наткнулась на фотографию Горо-сана и, пробежав глазами по строчкам, нашла нужную графу "Пламя". Дождь с примесью Тумана. Если мне не изменяет память, то Туманы - иллюзионисты, а вкупе с Дождями-мечниками становятся еще более опасной смесью. Будь у меня такое пламя, мир бы захватила. Хотя не, такой геморрой не нужен.
   Одни Дожди, разве что у бабушки Гроза, а у Наоку... Туман с примесью Мрака? Ничего не понимаю. Пламя Мрака вроде как редкое, и оно преимущественно у Вендиче. Но девушка не смахивает на этих перебинтованных мумий, на которых я в свое время случайно наткнулась, когда искала информацию по "Реборну".
   Красная папка была на первый взгляд простой, но, если присмотреться, то по краям можно заметить еле тоненькие, почти невидимые переливающиеся узоры. Так, посмотрим что здесь у нас. Стоило открыть папку, как резко запахло дымом и те самые узоры зашевелились, почернели и поползли по рукам.
   - Что за... - выругалась я, пытаясь оттереть вязь черных линий на руках, но все было тщетно.
   - У тебя есть пять минут, чтобы прочитать информацию, находящуюся в папке, - знакомый голос раздался впереди.
   Наоку стояла, облокотившись об стенку и скрестив руки на груди. Она была одета в свое постоянное длинное платье зеленого цвета, поверх которого был повязан серый фартук. Волосы, обычно собранные в гулю, были распущенными. Я, может, бы и возмутилась, что она сама раскрылась, если бы не тон и не взгляд, которым она меня прожигала.
   - Что? - не поняла я.
   - Через пять минут ты умрешь, - снисходительно ответила она. - За знания надо платить, правильно? Я бы на твоем месте бы поторопилась, времени остается не так много. Через минуту ты почувствуешь, как эти узоры начинают впиваться в кожу и жечь. О, минута, видимо, уже прошла.
   Я зашипела от боли и снова пыталась оттереть эти линии, но безуспешно.
   - Почему? - процедила я, не зная, что делать с руками.
   - Одно слово - месть. Твоя родственница, Саэка Акияма, которая приходится младшей сестрой твоего дедушки, воспользовалась моей матерью, чтобы получить информацию, содержащуюся в папке. Нет, не в этой, а в другой. Впрочем, она уже уничтожена, - Наоку махнула рукой. - Так, о чем это я? Ах да, у тебя осталось всего три минуты. Разве тебе не хочется прочитать, что же такого интересного находится в этой красивенькой папочке?
   Мне хотелось стереть эту ухмылку с лица. Она просто наслаждается моими мучениями! На руки было страшно смотреть: на них были больший ожоги с кровью, которая медленно стекала па ладоням и пальцам.
   - Почему я?
   - Очень просто. Ты же единственная внучка у бабушки, любимая дочка своих родителей. Почему бы им не познать ту боль, которую испытала я? - она закинула ногу на ногу и продолжала наблюдать, как я уже стону от боли.
   Я не могла избавиться от линий. Не могла избавиться от боли. Неужели я умру? Вот так, из-за чьей-то мести? Не хочу! А может оно к лучшему? Не будет боли, не будет страданий. Я ничего не умею, только всех раздражаю и мучаю. Не будет этих переживаний по поводу видений, не буду думать о несостыковках с аниме.
   Я вспомнила своих родителей, Тсуну, Кэйташи под дождем и зонтом, Акайо с его "я заставлю тебя ползать на коленях". Кажется, я не встречусь с Реборном. Ну и ладно, аниме посмотрела, этого тебе хватит же, Саэ?
   Мой взгляд упал на заголовок листа. Глаза сами опустились ниже. Хм, и почему я не удивлена? Заказ на убийство Акияма Саэки?
   - Осталось полторы минуты. Страшно умирать? Боишься? - вопросы звучали с издевкой.
   Мне еще больше хотелось ей врезать, но у меня не было сил даже пошевелиться. Дикая боль утомляла, да еще и слабость сверху навалилась.
   - Мне всегда было интересно узнать, о чем человек жалеет перед смертью, - Наоку встала, подошла ко мне и присела на корточки.
   Я не могла узнать в этом человеке ту самую Наоку, которая всегда подкармливала меня, смеялась рядом и поддерживала после тяжелых тренировок. Жалела ли я о чем-то? Это звучит странно, но нет. Мне нечего терять. Боль от потери моих родителей утихла, Тсуна дальше без меня спокойно заживет. Денег нет, должности нет.
   - Ни о чем. Мне нечего терять, - честно ответила.
   Какая разница, скажу честно или солгу? Кажется, кто-то говорил, что самые опасные люди - это люди, которым нечего терять, а получилось наоборот. Не пыталась ничего изменить, терпела все, старалась быть послушной девочкой, что, правда, не всегда удавалось.
   Я не помню, как лицо Наоку сменилось обеспокоенным лицом Горо-сана.
   Горо-сан сидел рядом с незнакомой мне женщиной и держал на руках голубой сверток. И он, и женщина радостно улыбались и нежно смотрели на родившегося ребенка
   Сын, значит, у него родится. Надо сказать ему что ли.
   - Сын, - прохрипела я. - У вас родится сын.
   Не знаю, правда это или нет. Но хоть перед смертью что-то хорошее сделаю, обнадежу человека. Мне что-то говорили, но я ничего не слышала и по губам разобрать не могла.
   ...Десять...
   В голове словно запустился таймер, отсчитывающий время, сколько мне осталось.
   Девять... Восемь...
   И все же хотелось бы узнать, каким могло быть у меня пламя, если оно было.
   Шесть... Пять...
   Я закрываю глаза и чувствую, что боль утихает. Ей на смену приходит чувство расслабленности и легкости.
   Три... Два...
   Так тепло. Так хорошо. Вот бы вечно так было. И одеяла никакого не надо.
   "Анюта, запомни, в мире выживают только сильнейшие. Слабых ломают, растаптывают. Будь сильнее, уверенней в себе! Никогда ни перед кем не прогибайся. Об тебя просто тогда будут вытирать ноги. Жизнь - штука жестокая и сложная, поэтому учись давать отпор. Нет, я не имею ввиду бить всех направо и налево. Надо уметь твердо отвечать "Нет" и постоять за себя, если придется, кулаками. Таков закон жизни, и чтобы тебе не говорили про людей, про общество, ты помни о моих словах" - слова мамы звучали равномерно и строго.
   Они оттесняли другие мысли, которые я уже и не помню. Я всегда стремилась быть сильнее. Пускать на самотек те же обзывания нельзя, надо раз врезать, и тогда человек начинает задумываться.
   - Месть, - оглушено звучало слово, произнесенное Наоку.
   Жизнь - не игрушки, за жизнь надо бороться. Хочу я жить? Все же да. Кто не захочет жить? Как же долго длится одна секунда. Кажется, будто вечность прошла.
  Воздуха! Мне не хватает воздуха! Снаружи меня что-то сильно сжимает, мешает сделать движение и душит. Не хочу! Уберите это от меня! Я не хочу... Меня никто не слышит...
   Я чувствовала, как тепло начало распространятся по всему телу. Давление медленно уменьшалось. Надо больше. Как в забитой трубе надо усилить напор и тогда грязь под давлением уйдет. Надо, чтобы это тепло резко, как спичка, вспыхнуло и убрало давление.
  Чем жарче становилось, тем легче было дышать и двигаться. Еще, еще, еще!
   "Получилось", - облегченно выдохнула я, несмотря на то, что чувствовала себя как в огне.
  Жар окутывал с ног до головы, но я не чувствовала его тяжести, как это бывает при высокой температуре.
   "Жива" - мысль, словно кем-то навеянная, сначала принялась мной холодно, но чем больше вникала в смысл, тем больше понимала важность одного слова.
   Жива. Я жива! Как же мало мне нужно для полного счастья!
  Глава 10. Последствия.
   Жар не желал уходить, и я этого не хотела. Я знала, что это ощущение неправильное, но оно было таким... родным и теплым. Как будто все это время я жила на Северном полюсе без огня, а потом кто-то разжег костер и согрел меня.
   Я стояла и смотрела на маленький огненный шарик, витающий воздухе. Он то поднимался, то опускался на несколько сантиметров. Я сделала шаг вперед. Что-то внутри говорило, мол, протяни руку, коснись этого шара.
   Сделала еще два шага. Шар не сдвинулся с места: он продолжал качаться в воздухе. Я подношу руку к огню и чувствую лишь слабое тепло. Я замерла в нерешительности. Что будет, если я его коснусь? Обжигаться не хотелось, но и другого варианта не вижу. Рука касается шара и проходит сквозь него.
   Сначала ничего не происходило - я хотела уже убрать руку и думать, что делать дальше, но неожиданно шар резко увеличился в размерах и уже через секунду я вся находилась внутри него.
   - Они хотят уничтожить мир. Если тьма наберет всю силу, то мир исчезнет, и вы, люди, вместе с ним. Сила - это ваша слабость, и нарушение обета уже дает свои плоды. вы должны были соблюдать за балансом, а вместо этого возгордились и возжелали силы, чтобы подчинить других, - раздается голос вокруг, и передо мной появляется картина с золотым драконом и человеком. Человека разглядеть не удалось: контуры видны четко, но стоит присмотреться, что определить хотя бы пол, как мысль проскальзывает, и он словно покрывается дымкой.
   - Они даровали тьму человеку, и только человек может победить другого человека, - продолжали говорить. - Ты должен одержать над ним победу, пока еще не поздно... Пока еще не поздно...
   Голос затихал, а картина с драконом сменилась другой. Мужчина стоял на коленях с ножом в районе груди и с обреченностью смотрел на стоящего перед ним на ногах. Следующая картина была похожей, разве что вместо мужчины была девушка, а вместо ножа - стрела.
   Картины сменялись быстро, но все они были похожи - в них кто-то всегда умирал. И почему-то этот кто-то всегда был в светлом.
   Но то, что появилось потом, заставило меня похолодеть. Девушка, так похожая на Саэку из фотографии, стояла напротив мужчины, который полыхал черным пламенем.
   - Не убивай, - кричит она, чуть не плача. - Ты же сильнее его, так почему ты идешь у него на поводу?
   - Может, я просто этого хочу? Зачем бороться, когда можно принять? - он равнодушно смотрит на девушку. - Тьма сильная, а ты - нет. Ты думаешь, что сможешь избавить меня от нее? И не ты ли все это время пыталась меня убить? Наивная, осталось еще немного, и пламя достигнет своего пика. Оно обретет могущество, и эти никому ненужные обеты исчезнут. Я подчиню весь мир! Весь мир встанет передо мной на колени и расплатится за всю ту боль, что испытал я.
   Выстрел заставил подскочить: слишком неожиданно и громко он прозвучал. Алое пятно расползалось по груди, взгляд потух, и она упала.
   - Ты ошибаешься. Добро все... рав... побе...да... - шепчет она, и ее глаза закрылись.
   Мужчина с ухмылкой смотрит на мертвое тело, разворачивается в мою сторону, и я встречаюсь с глазами цвета темной карамели, которые кажутся смутно знакомыми. У кого они еще есть?
   Раздался еще один грохот, и все исчезло.
   Я пришла в себя рывком, словно кто-то встряхнул и вывел из сна. Голова от столь резкого и непривычного пробуждения разболелась, но и спать больше не хотелось. Белый потолок и ощутимый запах медикаментов наводил на одну мысль: "Больница".
   Держась одной рукой за чумную голову, а второй помогая себе сесть, я почувствовала, как в руку что-то очень больно впилось, и заметила иглу с трубочкой. Капельница? Быстро вытащила иглу и, не обращая никакого внимания на выступившую кровь, села. Странный большой прибор рядом противно пищал, несмотря на то, что звуки доносились немного приглушенно. Или это из-за головы?
   На зеленом экране были изображены цифры "100/55" и линия, которая скачком то поднималась, то опускалась. На приборе лежала кислородная маска, а от него шли провода, ведущие прямо... ко мне? Посмотрела на себя и заметила, что три электрода были прикреплены в районе сердца. Как я здесь оказалась? Что произошло? Посмотрела на свои полностью перебинтованные руки: до предплечья не было ни одного свободного участка кожи. Почему мои руки в таком состоянии? Перед глазами появилась картина, как странные черные линии впиваются в кожу, образуя кровоточащие ожоги.
   Я хотела заглянуть под бинт и посмотреть, в каком состоянии мои руки, но так и не смогла. Бинт мало того, что в несколько слоев был, так еще и плотно прилегал к коже. Хоть бы шрамы не остались! Воспоминание об линиях резко сменилось воспоминаниями, как бабушка с Горо-саном уехали, как играла в прятки с Наоку, листала книгу про драконов и папки.
   Дикая взрывная боль прошлась по всему телу и тут же исчезла. Прибор стал сильнее и быстрее пищать, но мне было не до него. "Мне всегда было интересно узнать, о чем человек жалеет перед смертью", - пронеслись в голове слова Наоку. Я...умерла? Меня убили?
   "Меня убили, я умерла", - эта мысль напрочь засела в моей голове.
   Я не понимаю, почему чувствую постель и мягкую ткань больничной рубашки. Значит я все-таки выжила? Нет, этого не может быть, Наоку об этом так спокойно и уверенно говорила о том, что через пять минут умру. Она меня вроде убила, я должна ее ненавидеть, тогда почему чувствую обиду?
   Приложила руку к груди и почувствовала свое учащенное сердцебиение. Даже тогда, когда впервые оказалась в этом мире, здесь было пусто и страшно. Попытки убийства, а уж тем более смерть, будь она чей-то или твоей, клинической, не может пройти бесследно. Страх, паника, истерика, непонимание, недоверие - это все нормальные эмоции. Да ту же апатию можно понять. Но... здесь не было той лютой ненависти, которая должна была появиться. Только обида от того, что мне столько врали, и за маской радушия и приветливости пряталось желание убить. Не было даже желания мести. Это неправильно, я знаю, но ничего не могу с этим поделать. Она мстила за маму, она ее потеряла и этот поступок не удивителен, но...
   Я боюсь! Боюсь, что она снова вернется и закончит то, что хотела сделать. Внутри было противно от лицемерия человека: вроде добра и радушна со мной, а оказывается, что желала мне смерти и ждала подходящего момента. А вдруг она не одна такая? Бабушка тоже могла врать. Кто знает, что у нее на уме. В ее любви не уверена, а, учитывая характер, мог ждать "нож в спину". Да не только бабушка, но и Горо-сан, другие люди из поместья, родители и даже Тсуна!
   Я доверяла им, спокойно общалась и могла даже не подозревать об подставе. Вдруг у меня есть какой-то крутой брат или сестра, а я буду как расплата с долгом, о котором не знаю? Вдруг они уехали в Турцию не просто отдыхать?
   Внутри резко похолодело. Этот мир не такой радужный и простой, как я считала. Тут мафия, причем я изначально связалась с Тсуной. Даже если он не будет Десятым, он уже по факту своего рождения вошел в мафию. Как бы мне не хотелось, но я не могла поверить в то, что Иемицу - шахтер, да и пламя Тсуны наводит мысли о мафии.
   "Вокруг одни лжецы" - я согнула колени, обхватив их руками, и уткнулась в них лицом. Нет, я знала, что правду никто говорить не будет прямо в глаза, но и такой подставы тоже не ожидала. Обидным было еще то, что я ничего не смогла сделать - просто смирилась с ситуацией. А что я могла, когда тебе твердо говорят, что вот-вот умрешь, да еще и что-то больно обжигает руки? Еще себя сильной считала. Я криво усмехнулась. Слабачка. Просто самоуверенная, доверчивая слабачка.
   Я сама не знала, зачем связалась с Тсунаеши. Можно было бы спокойно игнорировать, но нет, я решила с ним подружится. Я думаю, что это влияние просмотренного аниме, буду рядом с главным героем находиться, будешь в курсе всего происходящего и соответственно сопоставлять со своими знаниями. Но этот мир изначально другой, и я все же продолжала общаться с Тсуной. Может, просто не воспринимала всерьез все вокруг происходящее?
   Если подумать, то в папке были данные о пламени, значит ли это, что моя семья уже связана с мафией? Лучше бы это не было правдой. Это сидя за экраном и поедая чипсы или попкорн, весело наблюдать за жизнью Тсуны и мафией, а в жизни все гораздо сложнее и печальнее.
   "Ты должен одержать над ним победу, пока еще не поздно... Пока еще не поздно..." - снова прозвучавшие в голосе слова заставили меня вспомнить еще о кое-что важном. О сне/видении/плоде воображения. Странные слова, картины убийств, особенно последняя, меня заинтересовали, но никакого отвращения не вызвали. Да, я многого не понимала и на многое хотелось найти ответы. Хотя бы на первые два: "Что это было?" и "Откуда там драконы?". Очень сомневаюсь, что это плод воображения. Если бы это было им, то вместо неизвестного, там бы стояла я.
   - Джун, я просто не знаю, что с ним делать. Вроде люблю, да и не люблю, не знаю, - за белой дверью послышался женский голос, оторвавший меня от размышлений. - Я бы с радостью встретила кого-нибудь другого, да вот некого. Когда они не нужны, пожалуйста, давайте познакомимся, а как надо, так никого желающих нет.
  Звук открывающейся двери заставил замереть и пристально наблюдать за тем, как медленно опускается ручка. В комнату зашла молодая девушка с каштановыми волосами, прикрытыми белой шапочкой, и карими глазами. Она, заметив меня, так и не сделала шаг.
   - Здравствуйте, - осторожно поздоровалась я.
   - Здравствуйте, - явно на автомате ответила девушка, так как в ее глазах я не видела ни капли осмысления происходящего.
   Медсестра или... Страх медленно подкрадывался все ближе и ближе. А вдруг она пришла меня убить? Закончить то, что не успела Наоку? Нет, не хочу больше умирать! Резко разлившееся по телу тепло и невесть откуда взявшееся чувство, что все будет хорошо, и она меня не тронет, успокаивали.
   Я чувствовала, как ослабевшее тело наполнялось силой и легкостью, как головная боль стремительно уходила. Что-то незнакомое, вроде чужое, а вроде и родное, было внутри, в районе живота, как тогда, во сне. Девушка почему-то испуганно пискнула и скрылась за дверью. Через несколько секунд я услышала топот. Она убежала. За подмогой? Навряд ли. Взрослый человек против ребенка - преимущество явно на стороне первого.
   Я приложила руки к груди и прислушалась к внутренним ощущениям. Они были такими незнакомыми и почему-то родными. Словно я снова в том мире, гуляю вместе с родителями и чувствую, как меня согревают теплые лучи весеннего солнца.
   Я давно перестала чувствовать поддержку: маленькое зерно недоверия воздвигло целую стену, из-за которой я не рассказывала о всех своих проблемах и не искала утешения. В жизни надо надеяться только на себя.
   По щеке катились слезы. Я коснулась ладонью лица, а потом посмотрела на маленькую прозрачную каплю на пальце. Я устала, очень устала. Где-то глубоко внутри теплилась надежда, что это все сон, и я смогу вернуться обратно, то после всего этого она умерла. Находиться в постоянном напряжении, зная, что нигде не сможешь отдохнуть, поделиться своими переживаниями, очень выматывает.
   - Саэ, - я посмотрела на стоящую у двери бабушку и всхлипнула.
   Слезы не хотели останавливаться.
   - Госпожа Саэ, - рядом с бабушкой встал высокий мужчина в белом халате.
   Бабушка меня крепко обняла, и я дернулась. Не знаю почему, но не смогла обнять ее в ответ.
   - Я же говорила не заходить туда, почему ты туда зашла, - тараторила она. - А если бы ты умерла?
   "А если бы ты умерла, а если бы ты умерла" - ее слова прочно засели в голове. Что было бы, если я умерла? Ни-че-го. Жизнь не будет стоять на месте, она продолжается.
   - Наоку, - мой голос был тихим.
   - Она сбежала, - с ненавистью ответила бабушка, догадавшись, что я хотела спросить.
   Бабушка отодвинулась, пропуская врача. Мужчина подошел ко мне, отчего я сжалась. Мне было страшно. Вдруг он пришел меня убить?
   - Как ты себя чувствуешь? - беспокойство в его глазах ввело в меня в ступор.
   Нет, с такими глазами не идут убивать, если он, конечно, не профессиональный актер. Я промолчала. Не знала, что ответить. Признаваться, что плохо, не хотелось, а хорошо - язык не поворачивался.
   Меня как-то странно осмотрели: просто поводили рукой с пламенем, послушали дыхание, посмотрели зрачки и ушли. На вопросы о пламени ответили только одним словом: "Потом". Какое потом, когда мне сейчас надо?! Но кто меня послушает?
   От следующих дней мне хотелось лезть на стенку. Я бы уже согласилась на книгу по этикету, буковки и слова бы посчитала от скуки, а так, кроме белого потолка, неба за окном, тумбочки и противного писка прибора ничего не было. Я чувствовала себя хорошо, вот только бинты на руках почему-то не спешили снимать. У меня же не перелом, тогда в чем проблема?
   А потом они их сняли. Наверное, в этот момент мне не хотелось ничего, кроме как снова их надеть. Жуткие линии сиреневого цвета совсем не украшали руки.
   - Они сойдут? - с надеждой спросила я, рассматривая шрамы.
   Пожалуйста, скажите "Да"! Я готова потерпеть месяц, два, но не хочу прятать руки всю жизнь!
   - Нет, - ответил он, и внутри что-то оборвалось. - Мы не в силах их убрать. Простите.
   Со шрамами действительно ничего не смогла сделать: мази от шрамов не помогали, пыталась скрыть тональным кремом - они просачивались сквозь него, и рука выглядела еще страшнее, чем без него, даже пудра не скрывала! Да, мне говорили, что это особые шрамы, их не выведешь, но надежда, как говорится, умирает последней. Она, может быть, не умерла, но ушла куда-то далеко точно. Я даже предложила пересадку кожи, но гарантия того, что она приживется, была мала, а вероятность появления шрамов достигала чуть ли не ста процентов.
   Как мне потом объяснил мой лечащий врач Акихиро-сан, они даже не физические, а магические. И вообще я первый человек чуть ли не за всю историю, кто выжил после действия печати, называемой "Милующая". М-да, ну и название. Лучше бы "Издевающейся" назвали. Тебя не убивают сразу, а дают немного времени, чтобы прочитать информацию, ради которой решил рискнуть жизнью. Теперь мне придется всю жизнь скрывать свои руки.И вообще, я радоваться должна, что осталась жива, но в ответ на эту фразу выдавила лишь скупую улыбку.
   Уже прошла неделя, а я все еще не могла отойти от моего "убийства". После этого будто что-то исчезло в груди, мир перестал быть интересным и простым. В любом движении, в любых словах я искала подвох, даже от дуновения ветра иногда вздрагивала. Постоянное напряжение выматывало, но я ничего не могла сделать. Даже перепады настроения не могла контролировать: то мне хотелось спрятать за пазуху нож и словно шпион наблюдать за всеми, то разрыдаться в подушку от усталости и страха.
   Я всегда думала, что от страха можно избавиться, если посмотреть ему в лицо, но не получалось. Пыталась сама внушить себе, что я себя больше накручиваю - надолго не хватало. Я боялась не только того, что Наоку может вернуться, но боялась бабушки, Акихиро-сана, медсестр, хотя прекрасно понимала, что они мне ничего плохого не сделали.
   Бабушка приходила каждый день, приносила мне вместе со служанкой еду, интересовалась здоровьем и молчала. Если я была похожа на запуганного котенка, то она осталась такой же гордой и строгой. Нет, бабушка не загружала меня книгами по этикету и не заставляла правильно ходить и кланяться, но... Наверное, хотелось бы увидеть другое отношение.
   Ночью все чаще стала сниться моя семья. Моя первая семья, которую я давно не вспоминала. Мама, папа, веселые одноклассники и, самое главное, спокойные дни учебы, где тебя не пытаются убить.
   - Что вы видите на этой картинке? - пожилой мужчина в круглых очках и длинной бородой положил передо мной еще один листок с кляксой.
   После того, как я сухо обращалась к бабушке на "Фумико-сан" и ни разу не поделилась с ней своими переживаниями; после того случая, когда медсестра тихо подошла и окликнула меня, я резко обернулась и врезала со всей своей "слабой" силой в живот (это я думала, что слабой, а девушку потом пришлось лечить), Фумико-сан решила вызвать психолога.
   К психологам я скептически относилась, считая, что ничего интересного они не говорят, да и вообще, большинство из них просто берут много денег и ничем не помогают. Но враждебный вид продержался недолго - Исао-сан, так представился психолог, всего за пару минут заставил меня расслабиться и испытывать некое чувство доверенности. Но было еще кое-что, что я не могла объяснить. Что-то внутри тянулось к нему, хотело чего-то коснуться. Я старалась избавиться от наваждения, но безрезультатно.
   Посмотрела на длинную вытянутую кляксу и ответила:
   - Нож.
   - А на этой? - Исао-сан протянул другой листок.
   Рядом с психологом я чувствовала себя спокойно. Он не смотрел на меня взглядом маньяка, который хочет вытрясти всю информацию из своей жертвы, в его голосе не было никаких оттенков заинтересованности, раздражения, огорчения. Ровный взгляд, мягкий голос и чувство умиротворения.
   Большая клякса занимала чуть ли не весь лист, но я за пару секунд поняла, что на ней изображено, но говорить не хотела. Поджала губы и склонила голову на бок, пытаясь увидеть что-то другое.
   - Саэ-чан, ты помнишь, что нужно говорить первое, что пришло в голову? - напомнил он, и я чуть не взвыла от досады.
   Кем он меня посчитает, если я скажу правду? Какой вывод сделает? Уверена, что не очень хороший.
   - Если ты боишься, что я осужу твой ответ или посчитаю странной, то ты ошибаешься. Это просто картинка.
   - Я вижу, как один протыкает мечом, - я показываю пальцем на линию между двумя людьми, - другого.
   Я испуганно посмотрела в его черные глаза, ожидая увидеть удивление, задумчивость, но ничего этого не было. Он бесстрастно берет еще один листок и протягивает мне. Хаотичная клякса с зубцами разной длины не вызывала никаких ассоциаций. Я покачала головой.
   - Присмотрись, не спеши, времени у нас много.
   Может быть, куст или гора? Система гор? Да что-то непохоже. На ежика не тянет, разве что если этот ежик разжирел и у него исчезли лапы. Бред какой-то получается. Хотя... если присмотреться, то оно что-то напоминает. В памяти всплыло воспоминание, где была девушка, похожая на Саэку и мужчина, полыхающий черным пламенем. Внутри что-то всколыхнулось, и непонятный рисунок начал приобретать знакомые мне очертания.
   - Черный огонь, - слетело у меня с губ.
   Тишина после ответа казалась мне вечностью. Будто весь мир затих, даже ветер не поднимал занавески в палате. Исао-сан впервые за всю нашу беседу улыбнулся и поднялся со стула. Чувство расслабленности исчезло так же внезапно, как и появилось. Я пристально наблюдала за тем, как мужчина подходит ко мне и присаживается на корточки.
   - Что? - спросила я, пытаясь понять логику его действий.
   - Посмотри на свою ладонь и представь, как она загорается, - отвечает он.
   - Чего? - моему удивлению не было предела.
   Что за бредовое задание?
   - Представь, как огонь обволакивает твою руку, но не обжигает ее, - терпеливо повторил Исао-сан.
   Я вздернула бровь. С ним точно все нормально?
   - Попробуй.
   Ладно, может, это я чего-то не въезжаю. Представить огонь на руке? Легкотня. Я смотрю на ладонь и представляю, как оранжевое пламя очерчивает контуры ладони и начинает потихоньку разгораться. По телу растеклось ставшим привычное мне странное тепло.
   Но когда образ исчез, не оранжевый, а желтый огонь продолжал охватывать ладонь, я насторожилась. В голове была только одна мысль: " Неужели это..."
   - Ты пробудила пламя, - заканчивает за меня Исао-сан. - Это пламя Солнца.
   Он протянул ладонь, на котором загорелось пламя фиолетового цвета. Мое пламя резко дернулось и вернулось в прежнее состояние.
   - У меня пламя Тумана.
   В появившемся ворохе мыслей я ничего не могла разобрать. Но знала только одно - я пробудила пламя, а значит моя жизнь отныне будет связана с мафией по-любому, дружу я с Тсуной или нет.
   Я подвинула руку с пламенем к руке Исао-сана и прислушивалась к чужому мне чувству любопытства и какого-то желания, но не пошлого.
   - Не стоит этого делать? - Исао-сан, резко встал и отодвинулся от меня. - Пламя Тумана быстро привязывается к пламени Солнца.
   - Извините, - протараторила я, ни капли ни раскаиваясь.
   Я с восторгом смотрела на огонь. Это правда! Это магия! Это так удивительно! Все-таки магия не обошла меня стороной. Если была бы одна, наверное, запрыгала бы от радости. Одно дело видеть со стороны и знать о ней, другое - самой пользоваться магией.
   - Я понимаю, ты только пробудила пламя и не можешь понять, что с тобой происходит. Ты не можешь понять, откуда берутся эмоции и желания, которые бы ты никогда бы не испытывала, - мужчина сел за стол и сложил стопку бумаг в портфель.
   - Исао-сан, пламя Солнца, эмоции и так далее, что это? - не то, чтобы я включила дурочку, мне действительно надо было знать. Кроме видов пламени я больше ничего не знаю.
   - Пламя - это особый вид энергии. В мире есть 7 видов пламени: Солнце, которым ты обладаешь, Гроза, Дождь, Ураган, Туман, Облако и Небо. Небо объединяет все прочие атрибуты и обеспечивает идеальный баланс. Однако твое пламя может взаимодействовать не только с пламенем Неба. Второе место после взаимодействия с Небом занимает Туман и третье - Гроза, - Исао-сан откинулся на спинку стула и смотрел на меня.
   - Почему?
   - Пламя - это не просто энергия, которой человек может управлять как хочет. Это не электричество. Оно живое, имеет свои эмоции и желания, как я уже говорил. И не всегда эти эмоции и желания совпадают с твоими, и происходит диссонанс между человеком, то есть Хранителем и его пламенем. Пламя Солнца является одним из самых, можно сказать, стабильных, светлых, видов пламени. Оно помогает гармонировать Небу, которое, в свою очередь, помогает обрести гармонию хранителям других атрибутов. Кроме того, оно может очищать пламя.
   - Очищать? - я тоже откинулась на спинку стула.
   - Когда-то давным давно, драконы подарили пламя людям, чтобы они заботились о природе. Точно никто не знает, зачем они это сделали. Одни говорят, что драконы видели доброту людей и поверили в нее, а другие - что люди договорились со злом, и добру ничего не оставалось делать, как подарить свое пламя другим людям для борьбы с плохими.
   "Человека может победить только человек" - всплыло у меня в памяти. Значит, это все-таки не плод моего воображения, а воспоминания прошлого или, точнее, пламени? Какой-то сложный тут мир. У меня уже голова кругом идет.
   Когда Исао-сан покинул палату, не сказать, что почувствовала облегчение. Голова болела от обилия информации, вылитой на мой мозг, и ее соотношения с тем, что я и так знала. Помимо того, что Небо притягивает другие атрибуты, атрибуты взаимодействуют между собой. Ураган неплохо взаимодействует с Облаком, Дождь - с Грозой. когда слышу Облако, то невольно вспоминаю Хибари, такое же холодное и чужое, но и без него никак.
   Пламя Солнца, несмотря на свою гармоничность с носителем, довольно своеобразное. Тесное взаимодействие с Туманом и Грозой, про Небо молчу, и так понятно, нейтральное - С Дождем, и относительно нейтральное с Ураганом и Облаком. Специализацией Солнца преимущественно является медицина, но есть исключения. Вот как-то не тянет связывать свою жизнь с медициной, не люблю лечить людей.
   Интересно, а щит из пламени смогу сделать? А кто является моим Небом? Не Тсуна же? Или...
   Это он . Ну да, если подумать, то очень быстро я причислила его к лучшему другу, хотя за собой такой легкомысленности не наблюдала.
   Снова зажгла на ладони пламя. Я должна была догадаться, что по закону жанра магия мне достанется вне зависимости от желания. Хоть это и означает, что я теперь связана с мафией, но все равно внутри рада. С самого детства мечтала о волшебстве, мечтала летать и теперь мечта осуществится!
   - У госпожи Саэ психологическая травма, - спокойный, равномерный голос психолога прозвучал за дверью. Я встала со стула и подошла на цыпочках к двери, прислонившись к нему ухом. - Попытка убийства оставила свой след, ей трудно будет начать доверять, но...
   - Что-то не так? - вторым собеседником оказалась моя бабушка.
   - Она умирала до этого?
   - Нет. К чему вы клоните? - я сильней наклонилась, чтобы не пропустить ни одного слова.
   Сердце отчего-то забилось сильней.
   - На основе психологического портрета можно сделать вывод, что ей никак не десять, а минимум двадцать. Да и пламя она пробудила совсем не недавно, - ответил Исао-сан.
   - Я не понимаю, о чем вы говорите, - теперь в голосе бабушки звучали нотки тревоги.
   - Достаточно крепкая связь с Небом и сформировавшаяся связь с Туманом. Очень сильным Туманом, хочу отметить. Таких людей так просто на улице не встретишь, а тут - готовая связь. И еще один вопрос - она умирала? У нее была клиническая смерть?
   - Нет, - задумчиво протянула Фумико-сан. - Гостей не было за это время пока никаких, кроме медицинского персонала.
   - Благодарю за ответы. Позвольте откланяться.
   В коридоре послышались удаляющиеся шаги, и я отодвинулась от двери. Сформировавшаяся связь с Небом вопроса не вызывает, а вот Туман... Кроме Рокудо и Мармона я больше никого не знаю, хотя, стоп, есть Горо-сан и Наоку. Пламя на руке дернулось и словно отрицательно покачало головой. Тогда кто? Я больше никого не знаю.
   Через два дня приехал папа и забрал меня домой. Мама осталась гостить у своих родственников, а папу вызвали на работу. Узнав от том, что меня чуть не убили, он целенаправленно пошел к бабушке выпытывать что да как. Вокруг него, казалось, воздух холодней стал на несколько градусов.
   А потом я столкнулась с одной проблемой, о которой еще не догадывалась: у меня появился страх улицы и людей. Если к папе и медперсоналу я относилась с осторожностью, то другие вызывали враждебность. Любой взмах руки, даже самый плавный, любой взгляд и улыбка вызывали только одну мысль: "Он хочет меня убить". Я старалась контролировать себя, свои движения, но в какой-то момент, когда рядом хлопнула дверь машины, пламя вырвалось наружу и чуть не обожгло папу и бабушку. От одежды осталось только нижнее белье.
   Не зная, куда девать себя от страха и стыда, я рванула в сторону скамейки, стоявшей неподалеку. Скамейка разлетелась в щепки. Не передаваемое удивление на лицах заставило еще больше покраснеть.
   "Нет, пожалуйста, я не хочу! Я хочу спрятаться!" - я упала на колени и обхватила себя руками. Пламя не собиралось успокаиваться и подпускать кого-либо ко мне.
   "Я так больше не могу! Не могу, пожалуйста, оставьте меня в покое!" - поток бессвязных мыслей ворохом крутился в голове.
   А потом в голове будто что-то щелкнуло.
  - Мне всегда было интересно узнать, о чем человек жалеет перед смертью.
   В памяти всплыла картина лица Наоку, ее усмешка, которую мне хотелось стереть, ее наслаждение моими мучениями. "Если ты чего-то боишься, то посмотри своему страху в лицо. Посмотри и скажи ему, что ты сильнее" - вспомнившиеся слова мамы были громче голосов других людей.
   Я просто всегда бежала. Всегда жалела себя, считала, что все, жизнь закончилась. Саэ! Ты теперь жива, ты не погибла, так почему ты себя ведешь как какая-то истеричка? Ну и что, что тебя чуть не убили. Но не убили же! Все эти дни ты только и делала, что жалела себя! Ой, я такая несчастная, ой, я теперь всего боюсь! А не ты ли не испытывала сожаления перед смертью? Я не ты ли смотрела прямо в глаза своей несостоявшейся убийце? Думала, что мир мафии - это красивая сказка? Пламя и драконы - романтика? Да приди же ты в себя наконец!
   Я сжала ладони в кулаки и вцепилась взглядом в черные глаза бабушки. Лицо оставалось бесстрастным, а в глазах я читала огорчение. Ну да, она старалась сделать из меня настоящую леди, умеющую держать свои страхи и эмоции под контролем, а тут ее внучка оказалась истеричкой. Так это получается, что я проиграла?
   Нет. Я не могу проиграть. Я должна узнать всю правду о своей семье, всю правду о драконах и встретиться с Наоку. В прошлый раз я проиграла, но сейчас я не собираюсь так просто давать другим распоряжаться моей жизнью как им угодно! Я почувствовала поддержку от пламени, которое начало стремительно исчезать.
   Когда оно полностью исчезло, папа накинул на меня поджак, подхватил на руки и быстро пошел в машину.
   - Жалко скамеечку, моя любимая была, - до меня донеслись слова одного мужчины.
   Я почувствовала, как запал силы воли начал уходить, и на смену снова пришел стыд. Я, наверное, красная, как рак! Ой, мамочки, как же мне стыдно! Я спрятала лицо за папиным плечом, лишь бы не видеть лица.
   В машине случайно завалялись мои футболка и шорты, в которые я и оделась. Может, десять лет - это еще не подросток, но все равно голой даже перед папой не походишь, а тут чуть ли не перед всей больницей в одних трусах походила.
   - Пап, - сделала глубокий вдох, пытаясь подобрать слова, чтобы что-то сказать, сама не зная что. - Я...
   - Оставила от скамейки щепки? Не переживай, ущерб больнице возместим, - он закончил за меня.
   - Я по поводу пламени. Это...
   - Все будет хорошо. Ты потом сможешь лучше его контролировать, а пока старайся не испытывать сильные эмоции, - папа тепло улыбнулся и взлохматил мои волосы. - Только маме об этом не стоит знать.
   Я облегченно откинулась на спинку сидения и посмотрела в окно. Папа... Он такой беззаботный, легкий! Прижалась к руке мужчины и улыбнулась. Рядом с ним тепло и спокойно, что все проблемы кажутся совсем незначительными. Папа меня в ответ приобнял и поцеловал в макушку. Если он сказал, что все будет хорошо, значит будет хорошо. Интересно, а почему папа так спокойно отреагировал, что я владею пламенем? У него тоже есть пламя? Не, хватит на сегодня потрясений.
   Когда за поворотом показался мой дом, а потом Тсуны, я отодвинулась от папы. Дом, конечно, хорошо, но вот Тсунаеши, стоящий возле своей калитки, темнее тучи, пугает. Я вышла из машины и сразу скрестила руки сзади, чтобы не впечатлять мальчика. Папа быстренько пошел в дом, оставив нас одних.
   - Привет, - я попыталась улыбнуться, но улыбка получилась какая-то дерганая.
   - Привет, - глухой голос и темные глаза сразу оповестили меня о том, что что-то не так.
   Мальчик медленной, можно даже сказать хищной, походкой шел ко мне. Я почувствовала, как пламя радостно отозвалось на приближение Савады, думаю, и он это заметил, только виду не подал. Я крепче сцепила руки в замок, надеясь, что Тсунаеши не заметит моей неестественности.
   - Как дела? - выпалила я, по-идиотски нарушая воцарившуюся атмосферу.
   Тсуна не ожидал такого вопроса и на секунду замер, но тут же продолжил путь.
   - Нормально. А у тебя?
   - Тоже нормально. Я хорошо отдохнула, позанималась... ой, ты что делаешь? - Савада крепко схватил меня за плечо и вытащил руку.
   Бинты были сожжены, а ничего другого не было, поэтому Тсуна мог лицезреть мои шрамы.
   - Это что? - атмосфера резко потяжелела, а глаза Тсунаеши теперь напоминали цвет темного шоколада. Я рада, что в этот момент он смотрит на шрамы, а не в глаза.
   - Шрамы, - стараюсь беззаботно ответить, но голос дрожит, выдавая напряжение.
   - Я вижу, - теперь он переводит взгляд на мое лицо. - Откуда они?
   - Э-э-э... - зависла, пытаясь подобрать слова.
   Я не выдержала его взгляда и старалась теперь смотреть куда угодно: на подбородок, белую футболку с надписью на английском. О, интересно, а что значит " Car". Вроде словечко знакомое, а вспомнить не могу. И "r" на конце немного напрягает. Надо будет подумать на досуге, да.
   - Саэ, - Тсуна взял мой подбородок и приподнял его. - Не ври! Что произошло?
   "Знаешь, Тсуна, тут такое дело, ты только не нервничай, меня пытались убить, и вот я теперь стою призраком перед тобой" - появился в мыслях ответ, и я с трудом сдержала улыбку. Бредово звучит.
   - Саэ, - Савада сказал уже с нажимом. - Я повторяю, что произошло?
   - Я-я, - я не могла найти в себе силы сказать правду. - Я-я... меня...
   Тсуна сильнее сжал плечо. Он смотрел на губы, пытаясь разобрать в моем лепете хоть какой-то ответ.
   - Саэ, - его голос стал еще ниже и холоднее.
   Савада был в бешенстве. И я будто ходила по натянутой струне, которая вот-вот лопнет.
   - Меня хотели убить, - тараторю я и зажмуриваю глаза.
   Ой, что сейчас будет. Хватка резко ослабевает и мой подбородок отпускают.
   - Что? - переспрашивает он.
   Я поочередно открываю глаза. Савада растерянно переводил взгляд то на лицо, то на руки.
   - Меня хотели убить, - поджимаю губы и прячу руки.
   Чувствую, от этого района останется пепел.
  Район спас папа, который спешил на работу. Он извинился за то, что не может побыть в этот важный момент рядом.
  - Все хорошо, - покачала головой. - Без работы никуда.
  - Ты уверена? Если что, звони, - папа похлопал по голове, а после повернулся к Тсуне, наклонился и что-то прошептал на ухо.
  Та-ак, мне до жути любопытно, чего у Тсуны так вытаращились глаза? Итару хлопнул по плечу Савады и улыбнулся. Когда желтое такси скрылось за поворотом, я долго смотрела вслед, лишь бы не видеть Тсунаеши.
  Когда на мое плечо легла чья-то рука, я вздрогнула и хотела было нанести удар, запоздало вспомнив, что рядом со мной стоит только Тсуна. Но мальчик отводит удар и крепко обнимает меня. В нос сразу ударяет запах луговой травы и я закрываю глаза. Рядом с ним тепло. Чувствую спокойствие и защищенность. Как и рядом с папой, но немножко по-другому. Я прижимаюсь ближе, чтобы почувствовать еще больше тепла, которого мне не хватает.
  Пламя Солнца тянулось к пламени Неба. Этой тоненькой ниточки не было видно, но она отчетливо чувствовалась. Это трудно объяснить словами, тем более я никогда не верила в существование подобной связи. Но она есть. Небо - это не просто одно из названий атрибута, оно характеризует и самого человека: дорогого, покрывающего и крепко сжимающего в своих объятиях. Таким был и Тсунаеши Савада, главный герой аниме, мой лучший друг и мое Небо. Всего два слова, но сколько смысла в них!
  - Саэ, пообещай, что ты не бросишь меня! Я не смогу жить без тебя! - он шептал на ухо слова. - Ты - одна из самых дорогих людей, что есть в моей жизни, и я не могу потерять тебя.
  - Обещаю, - шепчу в ответ, нежась в объятиях друга.
  Идиллию прервал мой заурчавший живот, решивший напомнить о том, что он не прочь бы и покушать. Пришлось отодвигаться друг от друга и идти домой к Тсуне. Сомневаюсь, что та еда, которая лежит в моем холодильника, пригодна для употребления, учитывая, что дома никого не было почти месяц.
  Дома нас встретила хозяйничающая Нана, которая, слегка улыбнувшись, поздравила меня с возвращением. Но чем ниже опускался ее взгляд, тем меньше была улыбка. На пару секунд я заметила в ее глазах узнавание и удивление, сменившееся беспокойством.
  - Саэ-чан, что это такое?
  Оу, и что мне сказать? Правда будет немного странной, тем более я не знаю, в курсе ли Нана о мафии или нет. Здравый смысл говорит, что она не может об этом не знать, но уверенности пока что нет. Напрягает только реакция, когда она впервые увидела мои полосы.
  - Шрамы, оставшиеся после пожара, - солгала я.
  - Какой ужас! - воскликнула женщина, прикрывая рот руками.
  У меня появилось стойкое ощущение, что и она, и я играем на публику и обманываем друг друга непонятно зачем. Живот еще громче заурчал, возмущаясь, чего ему не дадут поесть.
  Карие глаза матери Тсуны широко распахнулись и женщина пригласила нас ко столу. Давно я не замечала за ней такого гостеприимства. Привыкла как-то к нейтральным отношениям, а тут столько эмоций. Не нравится мне все это.
  Пока Нана стояла у плиты, я вкратце рассказала о своем обучении этикету, жаловалась, что не вижу разницы между вилками, ложками и тарелками. И вообще, почему нельзя оставить только тарелку и ложку. Большего же не надо. Как ни странно, но ни Нана, ни Тсуна меня не спрашивали про пожар.
  После обеда, который состоял из лапши и мяса, Нана силком отправила сына в магазин за небольшим тортиком. Савада не хотел идти, я пыталась сказать, что это лишнее, но разве нас кто-то послушал? Правильно, нет. Когда Савада с деньгами скрылся за дверью, я хотела было помочь женщине с уборкой посуды, но она сказала, что справится сама.
  - Я рада, что ты вернулась, Саэ-чан.
  - Я тоже, - ответила, не понимая, к чему она клонит.
  - Поздравляю пробуждением пламени, - Нана поворачивается ко мне и улыбается.
  - Что? - мои глаза расширяются.
  Мне послышалось? Нана, женщина, которой было как-то все равно на меня, поздравляет с пробуждением пламени? Женщина, которая, по идее, не должна знать о пламени, спокойно говорит о нем? М-да, Саэ, сюрпризы еще не закончились на сегодняшний день.
  - К-как вы поняли? - вырывается вопрос.
  - Поняла, что ты пробудила пламя или то, что мой сын является твоим Небом?
  Кто-нибудь, остановите землю, я хочу с нее сойти!
  - Вы...
  Женщина вытирает руки об фартук и присаживается рядом.
  - Наблюдатели пошли за Тсунаеши, поэтому я могу спокойно с тобой поговорить. Я сама когда-то владела пламенем, но после пробуждения пламени у Тсуны, оно исчезло, точнее пламя Неба поглотило мое пламя Дождя. Первый выброс всегда является самым желанным, но и самым опасным. Никогда не знаешь, что может произойти. Мне должны были стереть память, но... оно не подействовало. Чтобы не вызывать подозрений, мне пришлось изменить отношение к сыну ради его и своей безопасности, - рассказала мама Тсуны.
  - Зачем вы мне это рассказываете? - перебила женщину.
  Обычно таких откровений не говорят малознакомым людям и уж тем более десятилетней девочке, которая недавно пробудила пламя.
  - Твое пламя является противоположностью темному пламени Тсуны. В твоих силах изменить его чистоту и сделать более гармоничным, - было мне ответом.
  Я скривилась, показывая, что не поняла ни одного слова. Изменить чистоту, сделать гармоничным? О чем вообще идет речь?
  - Вижу, ты не понимаешь. Рядом с тобой Тсунаеши становится спокойнее, его пламя перестает быть темным и давящим. Ты это просто не чувствуешь, а другие - достаточно сильно. Через несколько дней после твоего отъезда, он заперся в комнате и не выходил из нее несколько дней: он пытался усмирить свое пламя. А две недели назад наш дом чуть не сгорел - Тсуна с трудом сдержал свой выброс, от дивана остался лишь пепел, -пояснила она.
  - Две недели назад? Это же... - я замолчала, чуть не сказав свой главный секрет.
  Нана не прочь бы узнать продолжение, но тактично промолчала, будто я ничего не говорила.
  - С появлением пламени ты вступаешь в мир мафии, и я хочу, чтобы ты была рядом с Тсунаеши, - подвела итог своей длинной речи госпожа Савада.
  Я молчала. Она сказала то, что мне и так было известно, но... Она будто приглашала меня туда, просила, чтобы я в случае чего позаботилась о Тсунаеши.
  - Мама! - возмущение Тсуны был словно гром среди ясного неба. - Мы договорились, что Саэ не войдет в мафию, что она ничего не будет знать!
  - Это не тебе решать, - Нана встала. - Рано или поздно это случится.
  - Нет! - оу, тут похоже семейная ссора назревает. - Она не будет связана с мафией! Я не позволю этому случится!
  Мне, конечно, приятно, что Тсуна обо мне беспокоится, но он ничего не сможет изменить.
  - Я хочу войти в мафию, - от моего ответа все замерли.
  Нана улыбнулась, а Тсуна нахмурился.
  - Саэ, ты просто не понимаешь, во что ввязываешься.
  Глава 11. Признание
   Тсуна кинул торт на стол, жестко схватил за плечо и потащил на второй этаж. Я пыталась выравняться с ним по темпу, но потом поняла, что дом - не то место, где можно это сделать. Только пытаюсь выровняться, как по пути встречается комоды, подставка для вазы, и опять идешь чуть ли не полу боком.
   Тсуна с грохотом распахнул дверь в ванную и втолкнул меня в комнату. Я хотела было открыть рот, поинтересоваться, какого только что было, как меня обдало струей несильной, но очень холодной воды. Я коснулась волос, с которых тоненькими струйками лилась вода и перевела взгляд на полыхающие темным огнем глаза Неба.
   - Пришла в себя? - Тсунаеши выключил воду и повесил душ.
   - Ты... - слова резко вылетели из головы.
   Кажется, начинаю понимать людей, которые в этой ситуации ругались бы матом, потому что по-другому не выразишь свои эмоции.
   - А теперь на холодную голову подумай, нужна ли тебе эта мафия, преступный мир? - Тсуна облокотился об раковину и скрестил руки на груди.
   - Ты ненормальный! - проигнорировав вопрос, высказываю все, что думаю об этом человеке.
   Можно было добавить еще парочку "лестных" эпитетов, но как ни крути, он пытается защитить меня. Я схватила первое попавшееся под руку полотенце и начала вытирать лицо.
   - Не переводи тему.
   - А у меня есть выбор? - рявкаю я на него. - Знаешь, что это? - я протянула ему свои руки, - Это последствия одной печати, которая должна меня была убить. Тот, кто это сделал, мстил за гибель матери, в которой была виновата сестра моего дедушки. Я не хотела связываться с мафией, но она сама меня ищет и хочет убить. Как ты думаешь, что мне остается? Умереть?
   Тсунаеши опустил руки и серьезное выражение лица сменилось на извиняющее. Я тем временем продолжала:
   - Рано или поздно мафия появится в моей жизни, но я хочу сама узнать ее законы, хочу не трястись дома от страха, а с поднятой головой встретить все испытания жизни и пройти их.
   - Я... я не знал, - Тсуна отодвигается от раковины. - Извини, не подумал, думал, ты начиталась романов про преступников, как это часто начинается у девочек в твоем возрасте, и...
   -... мафия - это романтика, и я стану возлюбленной какого-то главаря банды, - закончила за него и усмехнулась. - Извини, но я не настолько наивная девочка.
  Стоит ли ему говорить, что отчасти я так и думаю? А вдруг появится любовь с первого взгляда? Меня будут защищать, дарить красивые кольца с бриллиантами и, наконец, будут уважать и слушаться, как жену великого бандита, точнее мафиози. Эх, мечты-мечты.
   Я завернула полотенце вокруг головы, и мы вместе вышли из комнаты, и тут, как по знаменитому закону подлости, встретились с Наной. Женщина держала в руках белый поднос с чаем и тортом.
   - Я вот вам несу чай с тортиком, а ты вы так быстро убежали, - она слишком мило улыбнулась, и мне почему-то показалось, что она издевается. - О, Саэ, я не знала, что ты такая романтичная девочка, если хочешь, могу пару книжек дать про любовь. А станешь чуть постарше, и научить могу, как сделать так, чтобы мальчики были без ума от тебя.
   Я резко покраснела от слов женщины. Блин, я старалась держать это в секрете, вон, даже Тсуне сказала, что не такая. Мальчикам не очень нравится общаться с девочками, которые читают романтические истории. Надеюсь, Тсуна так обо мне не подумал.
   - Мама! - рявкнул Тсуна.
   - А ты не лезь, тебе проще, а вот Саэ у нас девочка красивая, но пару советиков все же дам, - в завершение не хватило потирания подбородка, но, к счастью, руки у Наны были заняты.
   Но вещь про советы мне понравилась. Парня у меня тогда не было, да и просто любопытно, что это будут за советики.
   Мы всей дружной компанией зашли в комнату Тсуны. Нана любезно одолжила свой фен, и сушил волосы у нас Тсуна. Он отнекивался, пытался сделать вид, что о-очень медленно ест торт, но фраза "Ты облил, ты и суши" возымела эффект. Я нежилась под струей горячего воздуха фена и от прикосновений к волосам. Оо, божественно. Пусть это никогда не заканчивается. Савада на удивление перебирал волосы мягко и осторожно: он их ни разу не потянул их и не спутал.
   Пока Тсунаеши поднимал и опускал пряди, иногда проводил по ним рукой, проверяя, влажные они или нет, я прикрыла глаза. Думала поесть торт, пока друг сушит волосы, но слишком приятно он это делал, поэтому блюдце осталось лежать на коленях.
   - Все! - облегченно сообщил Тсуна и вытащил из розетки вилку от фена.
   - Ы-ы-ы, - раздосадовано вою я. Еще бы полчасика бы так посидеть. - Мне так хорошо-о-о.
   - Волосы пересушивать нельзя, - голосом профессора вернул меня в реальность Савада.
   Вот что за человек! Хочешь побалдеть, насладиться моментом, а он тут же умничает. Я открыла глаза и состроила обиженное лицо.
   - Лучше кушай торт, пока он не свалился на кровать, - он плюхнулся на стул и с энтузиазмом начал есть торт.
   Я тяжело вздохнула и нехотя отправила кусок торта в рот. И тут кое-что вспомнила. Кажется, Тсуна не знает о том, что я пробудила пламя. Вот хотелось бы увидеть его лицо, что он не один такой.
   - Знаешь, я хочу тебе кое-что показать, - говорю ему и откладываю торт в сторону.
   Желая побольше заинтриговать Небо встала и осторожно подошла к нему. Вытянула перед его лицом две ладошки и попыталась зажечь пламя. Оно радостно откликнулось на мое желание и резко вспыхнуло. Тсунаеши дернулся, и тут на его ладонях тоже зажглось пламя.
   Мы оба с удивлением смотрели, как очень темное пламя Савады обхватывает ярко-желтое мое и будто играется с ним. Чернота медленно уходила, и пламя Тсуны становилось постепенно светлей. Внутри я почувствовала, как меня охватывает невероятное чувство легкости и эйфория полета, хотя стояла на земле. Я чувствовала, как Небо звало меня, пленило своей свободой и растворялось во мне. Мне казалось, что сзади выросли крылья и я вот-вот взлечу.
   Я смотрю на красивый янтарный оттенок радужки Тсунаеши и понимаю, что он ощущает то же, что и я. Наши огни стали увеличиваться, пока мы сами не стояли в центре пламени двух цветов. Тсуна сжал мои ладони и закрыл глаза. Огонь не трогал мебель, не сжигал ткань, не обжигал нас - пламя просто кружило вокруг нас и тянулось друг к другу, сливаясь.
   Я тоже закрыла глаза. Ноги не чувствовали пола, тело - ветра - я будто находилась в невесомости. Справа находился оранжевый огонек, слева - фиолетовый. К огонькам тянулись две ниточки соответствующих цветов. Если оранжевый огонек спокойно горел, то фиолетовый был беспокойным, и чувствовалось, как он пытался дозваться меня, хотя связь была стабильной. Впереди загорелся еще один огонек, оранжевый, только его пламя было каким-то холодным и тусклым. Тоненькая ниточка, связывающая меня и третий огонек, была почти прозрачной.
   Справа находилось мое Небо, слева - Туман, который я не знаю, но связь достаточно хорошая и еще одно Небо. То, что это именно Небо, а не другой атрибут, подсказала интуиция. Но кто это? И почему оно такое холодное и... одинокое?
   Я делаю шаг вперед, потом еще один. Две ниточки спокойно потянулись за мной, а вот третья, которая еле заметная, сжималась и дребезжала. Может, стоит влить в этот огонек немного моего света? Должно же хватить вроде. Представила, как по связи течет мое пламя и вливается в другой огонек. Давай, еще больше, больше, елки, ну почему не получается? Пламя подобно черной дыре поглощало пламя, но своего состояния не меняло.
   Разместила ладони по бокам от огня и сосредоточилась. Возможно, ниточка слишком тонкая, чтобы по ней прошло достаточно пламени. Это как провод с током. Если провод тонкий, то и тока пройдет немного. А если попробовать пустить через руки? Так сказать, прямое воздействие, а не через канал?
   Ну что ж, попробуем, не получится так не получится. Мои руки загорелись и я приблизила их к огоньку. Та-ак, теперь должно получиться. Пламя начало меняться, но не в цвете, а в размере. Оно увеличивалось под воздействием моего пламени. "Нужно остановить поток, нужно остановить поток..." - отдавала мысленные команды, но мое пламя и не думало затухать, наоборот, его как будто высасывали, и чем больше высасывали, тем больше становился тусклый огонь.
   Когда мои ладони оказались внутри основного потребителя, точнее уже пожирателя, пламени, меня охватили странные эмоции: гордость, высокомерие, одиночество, боль... Нет, это были не мои эмоции, а чужие, того, с кем я знакома, но и в то же время не знаю. Пламя собственнически тянуло меня к себе, пыталось полностью поглотить, а я просто стояла и смотрела, как желтое пламя растворялось в оранжевом.
   Две остальные ниточки натянулись, грозили вот-вот порваться, а бывшая прозрачная ниточка стала толстой и почему-то черной. Внутри все завопило об невесть откуда взявшейся опасности. Опасности, шедшей от этого пламени ко мне и моему пламени. И тут осознала, что связана оранжевыми цепями, которые при малейшей попытке сдвинуться еще сильнее сжимали.
   - Как долго я ждал тебя, мое дорогое солнце, - раздался вдалеке мальчишеский голос, но властный и серьезный. Казалось бы, мальчишеская взрослость выглядит комично, но мне не было смешно.
   - Такое светлое и свободное, - мне послышалось, или это была ирония?
   - Кто ты? - спросила я, пытаясь рассмотреть получше возникший черный силуэт в оранжевой дымке.
   - Ты уже знаешь мое имя, - было ответом. Знаю? Не припоминаю, у кого мог быть такой голос. - Саэ-чан.
   Последнее слово прозвучало, как гром среди ясного неба. Он знает мое имя, значит знаком со мной. Но кто он? Многие в школе знают меня, и мальчишек там тоже много. Они все, кроме Тсуны, веселые и смешные, что представить их столь серьезными очень трудно. Но я знаю серьезный голос Тсуны, и он не такой: он более низкий, жесткий, а этот больше высокомерный и насмешливый.
   - Что тебе надо от меня? - я старалась стоять неподвижно, потому что еще немного, я уже не смогу дышать от сдавивших меня цепей.
   - О, ты пока сделала то, что у меня было первым пунктиком в записной книжке. А второй ты узнаешь чуть позже - это будет твоим подарком на мое день рождения через два года, - довольно ответил незнакомец, и я чуть не зарычала.
   Да что он возомнил о себе? Мало того, что знает меня, скрывает свое имя, так у него еще и пунктики в записной книжке есть!
   - Отпусти меня, - прошу его.
   Истерики обычно ни к чему не приводят, а вот спокойствие может привести к благосклонности, и тогда можно что-то попросить для себя. Надеюсь, это сработает.
   - Извини, солнце, но ты сама виновата, хотя... ты же и упростила мне задачу, - он потер подбородок, а на последних словах взмахнул рукой и цепи исчезли.
   Я вздыхаю полной грудью и пристально продолжаю смотреть на неизвестного.
   - Всего два года, - напоминает он и делает шаг назад. - Всего два года осталось, мое будущее солнце.
  
  ***
   В учебный процесс втягивалось тяжело. После столь необычного отдыха учиться не хотелось совсем, да и странный незнакомец не выходил из головы. Понятное дело, что ждать два года не дело, но дальше простых подозрений я не двинулась. Под подозрение попадали все: одноклассники, ребята помладше и постарше, даже к Кейташи присматривалась, но ни-че-го. Все как обычно спрашивают что-либо списать, все смеются и пытаются как-нибудь напакостить друг другу.
   Играть в Шерлока Холмса, который по любому пятнышку, морщинке и движению глаз мог определить, о чем думал человек, где был, я не могу. Я не гений и не заканчивала факультет следователей и детективов, поэтому решение этой задачи для меня усложняет с десятки раз.
   В этот раз я не стала скрывать о встречи и словах с незнакомцем, а честно призналась папе. Мама все еще гостила у родственников. Я думала, что над моими словами улыбнуться, погладят по голове и скажут не брать этот бред в голову, но нет. Отец внимательно выслушал меня, задал пару уточняющих вопросов и сказал, если чувствуешь что-то подозрительное или видишь, то сразу сообщать ему.
   Папа оказался с тем еще сюрпризом, хотя была бы чуть внимательнее, могла бы и догадаться: если мама не владела пламенем, то папе достался Дождь с примесью Солнца, откуда я и унаследовала Солнце, но уже без примесей. Примеси в мафиозном мире, как мне рассказал папа, были огромные редкости, поэтому он и работает у очень влиятельных людей. Уж не на Вонголу ли?
   Я постепенно обучалась пламени, которое, как оказалось, было тем еще врединой. Нет, оно слушалось меня, но иногда и не так, как я хотела. Прошу зажечь ладонь - загорится рука, хочу зажечь спичку - оно мне ее сожжет. На уровне внутренних ощущений я понимала, что оно просто издевалось, ему, видите ли, скучно. Ага, а мне вот нет.
   В один день папа предложил мне поинтересоваться у пламени, что это за второе Небо и насколько серьезную опасность оно представляет. И знаете, что оно ответило? Я знаю его! Попытки узнать что-то большее, проваливались.
   Папа рассказал некоторые тонкости о моем пламени, которые я, в принципе, и так знала. Это пламя специализируется на лечении, оно не боевое, скорее усилительное, то есть я сама должна развивать свое тело, а оно лишь будет способствовать ускорению развития и в бою увеличивать ненамного наносимый урон.
   - А видение будущего может являться одной из особенностей пламени? - поинтересовалась у папы, когда узнала, что у Горо-сана родился сын.
   - Ты и будущее видишь? - не знаю, устал ли папа мне удивляться или нет.
   Мое быстрое обучение пламени вызывало подозрения. Как выразился отец, такое бывает у уже взрослых личностей, которые могут контролировать себя, а у детей моего возраста идут неконтролируемые и изредка контролируемые вспышки.
   Быстрое обучение, второе Небо, видение будущего, выживание после печати - отец почти неделю ходил хмурым и допоздна засиживался в кабинетах. Как я потом подслушала телефонный разговор, он пытался выяснить, с чем это связано, и откуда на его дочь свалилось столько "счастья". Ответов, как всегда, не было. Это я еще умолчала о драконах, а так бы нервный тик бы у папы бы начался.
   А потом спустя пару недель после того, что я могу видеть будущее, подошла к отцу, сказала, что у меня еще есть сформировавшаяся связь с Туманом и похлопала ресничками.
   - Вот только я не знаю, кто Туман, - опускаю глаза в пол и заламываю пальцы.
   - И давно я этого не знаю? - папа массирует виски и прикрывает глаза.
   - Около месяца, может, больше, - честно отвечаю и поджимаю губы.
   - Саэ, давай честно, чего я еще не знаю? Не надо мне кусками докладывать обо всем через неделю, - папа тяжело вздыхает и садится на стул.
   - У меня были странные видения у бабушки, с драконами, - я продолжаю смотреть в пол.
   Слышу рядом глухой стук и вижу, что папа уткнулся лбом в стол.
   - За что мне все это?
  Глава 12.
   ***
   Ноно Вонгола сидел в своем кабинете и покуривал трубку. Внешний советник Вонголы сидел на диване и пристально изучал дым, шедший от трубки.
   - Что-то Вендиче зачастили в Намимори, - Тимотео первым нарушил воцарившую тишину.
  Тусклый свет мигнул. В большие окна, слегка прикрытые темно- бардовыми шторами, ударил дождь.
   - Наблюдатели не замечали ничего подозрительного. Может, вышли на какого-то преступника? - предложил Иемицу, но сам прекрасно понимал, что никакого преступника там нет.
   Стражи что-то искали, но понять, что именно, было сложно. Они не находились в одном месте: вспышки пламени были в разных концах города, в местах, которые никак не связаны между собой. Пару вспышек на кладбище, потом у школы и у магазинов.
   - Последняя активность была замечена возле дома семьи Акияма. Итару ничего не знает, да и понятное дело, он в это время был на работе, зато его дочь была дома, - Глава Вонголы говорил спокойно, покуривая трубку.
   - Вы намекаете на то, что десятилетняя девочка может иметь какую-то связь с Вендиче? Но смысл?
   - Возможно, как девочка она их не интересует, а вот как носитель чистейшего пламени Солнца... - Ноно замолчал, считая не нужным заканчивать фразу.
   Но наблюдатели! - пытался возразить Иемицу, пытаясь уловить хоть какую-то каплю логики в рассказе Тимотео.
   - Наблюдатели смотря за твоим сыном, а вот Исао-сан, который проводил психологическую консультацию, утверждает несколько иное о десятилетней девочке, - Иемицу пытался вставить слово, но был перебит доном. - Ты думаешь, что проявление чистейшего пламени Солнца у нее случайно? Я тут навел кое-какие справки и выяснил кое-что очень интересное: Саэ Акияма является почти полной копией Саэки, сестры ее дедушки. Глянь.
   Ноно Вонгола махнул рукой в сторону серой папки, и мужчине пришлось встать с дивана и идти за документами. Быстро пролистав документы, глава CEDEF нахмурился. Тип пламени и процент его чистоты совпадает, внешность тоже, да и не заметить схожесть имен трудно.
   - Вы думаете, что она почти такая же, как и Саэка? - Иемицу продолжал листать бумаги. - Понять можно, они все же родственники, проявились гены.
   - А ты обрати внимание на пятую страницу, - ухмыльнулся старик.
   Савада открыл нужную страницу и пробежался по ней глазами. Медицинские справки, ничего интересного. Девочка пару раз болела простудой, а так была вполне здоровым ребенком. Внимание Иемицу привлекла фраза " Диагноз: амнезия. Внешних повреждений головы нет, присутствие наркотических и алкогольных веществ нет, психологических травм, по словам родителей, обнаружено не было".
   Амнезия просто так, на пустом месте возникнуть не может. Если нет физического фактора, есть психологический, а здесь и последнего не было. Казалось бы, это было шесть лет назад, никто бы и внимания не обратил, но...
   - Через два дня она знакомится с Тсунаеши, хотя до этого характеризовалась как замкнутый и тихий ребенок, - тихо говорит Савада.
   - В детском саду она начинает драку с мальчишками, причем показывает явно не плохие умения в боевых искусствах. Случайность? Логика? Логики у четырехлетней девочки точно не будет, - глава Вонголы сделал выдох, пуская серую струю дыма. - А теперь посмотри на десятую страницу.
   Мужчина повернул на нужную страницу. Там было заключение Исао, психолога, которого вызвала семья Акияма. " Осторожность, расчетливость, продуманность движений и слов, анализ ответов..." - характеристика чуть не убитого человека не вызывала бы никаких вопросов, кроме одного, а точно ли это десятилетняя девочка.
   Саэ была ребенком, пусть не маленьким, но ребенком, да еще и гражданским. Это мафиози с детства морально готовят к убийствам, а у гражданских такой подготовки нет. Если ребенок жил в благополучной семье и не испытывал никаких психологических встрясок, то, по идее, он должен биться в истерике или же быть отрешенным от мира. Попытка убийства ни для кого бесследно не проходит.
   - Именно после попытки убийства у нее пробудилось пламя, причем этот выброс уничтожил часть поместья, - дополнил Тимотео, продолжая курить и смотреть в окно.
   - Пламя Посмертной Воли. Его пробудить достаточно сложно, нужно не просто хотеть жить, но иметь и жалеть о чем-то серьезном, ведь из-за мелочи оно не будет пробуждаться, - пояснил Иемицу то ли себе, то ли еще и Ноно. - Вы думаете, что Саэ - это не Саэ, а каким-то образом вернувшаяся Саэка? Но она давно мертва, да и после таких ран ей было не выжить.
   Нон Вонгола отложил трубку в сторону и откинулся на спинку кресла.
   - Это всего лишь наши домыслы, но девочка однозначно не так проста, как кажется на первый взгляд.
   По лицу и глазам старика сложно понять, что он думает и о Вендиче, и о Саэ. В одном из докладов было написано, что она стала Солнцем для будущего наследника, но эта новость вызывала противоречивые чувства. Как она воспримет то, что она должна быть для Неба не только Хранителем? Что она выберет в данном случае? Если избавиться от нее сейчас, то потребуется немало времени, чтобы найти следующую Хранительницу чистейшего пламени Солнца, да и не стоит этого делать, пока Вендиче в городе.
   - Замкнутый круг, который не хочет разрываться, - шепотом сказал сам себе Тимотео.
   Он вспомнил Саэку, свою первую и самую безумную любовь. Золотистые волосы, яркие голубые глаза и слегка подзагоревшая кожа. И улыбка. Улыбка, от которой хотелось жить дальше и улыбаться. Минуты, проведенные с девушкой, ему казались чем-то нереальным. Вот только пламя не приняло их чувств и решило по-своему. Он помнил ее взгляд, ее глаза цвета ясного неба и кровь на своих руках. Он до сих пор помнил предсмертную фразу "Добро побеждает зло", но жизнь и история показывает иначе.
   - Я собираюсь вернуться домой, может и выясню что-то, - Иемицу вывел дона из воспоминаний. - Если же Саэ что-то скрывает, то она раскроется, да и решить вопрос с Вендиче все же стоит.
  ***
   Давно такого не было, наверное, с тех самых пор, как я проснулась здесь. Я всегда общалась с отцом сдержанно, да и он не особо шел на контакт, но только сейчас я поняла, после признания он стал мне другом. Не просто отцом, а именно другом. И правильно говорят, ведь без доверия дружбы не бывает.
   Я не боялась ему рассказывать о своих проблемах, спрашивать, если что-то не понятно. Словно барьер, который все это время меня сдерживал, рухнул. Папа не общался со мной, как с маленькой девочкой, и я перестала лицемерить, по крайней мере, уменьшила количество лицемерия.
   - Саэ, ты не спишь? - спросил папа, приоткрыв дверь в мою комнату.
   - Не, заходи, - ответила я, поднимая повыше подушку на кровати и усаживаясь поудобнее.
   Папа прикрыл дверь и присел кровать.
   - Мама звонила, она завтра приедет где-то днем, - начал он. - И я хочу с тобой поговорить.
   - Слушаю, - я перестала улыбаться от новости, что приедет мама, и мы сможем, наконец, нормально питаться.
   - О том, что у тебя есть пламя, маме ни слова. Ни слова и о драконах, видениях из будущего и ни слова о руках и о больнице. Насчет шрамов скажи, что это последствия пожара, подробности возьму на себя.
   - Но почему мы должны врать ей? Разве она не знает о мафии? - удивилась я.
   - Нет, - покачал головой мужчина. - Пусть она ничего не знает, меньше проблем будет.
   Вот как. Ну что ж, не первый и не последний раз.
   - Хорошо, я ничего не скажу, не переживай.
   Когда мама вернулась домой, то первым делом спросила про мои руки, которые я не стала прикрывать черными высокими перчатками. Папа кратко сказал, что это последствия пожара, и эти шрамы никуда не уйдут. Да-а, лицо мамы надо было видеть! Хорошо, что настоящую причину появления шрамов не знает, а то, боюсь, тут было бы что-то очень страшное. Может, мама и строга иногда, но все же любит меня.
   После возвращения мамы как-то все закрутилось и завертелось. Учителя будто сошли с ума и начали задавать такое количество домашнего задания, что на сон хватало где-то пять часов. Плюс ко Дню рождения школы нашему музыкальному кружку поручили что-то сыграть в честь праздника, и гитара вместо полутора часов теперь занимала три и даже больше. Надо не только песню найти, нужно еще и отработать в группе: одно дело, когда сам играешь, своим темпом, а тут надо четко соблюдать ритм. Повезло, что не только я одна сбиваюсь, а то меня бы выгнали, а так учусь вместе со всеми.
   Если раньше мы с Тсуной могли возвращаться вместе или с Кейташи, то все чаще и чаще домой я плелась одна. По пути приспособилась заходить в магазин и покупать молочные коктейли и шоколадку. От таких нагрузок я у меня появилось дикое желание к сладкому и молочному. Такое было и в прошлой жизни.
   Мама мне тогда говорила, что в молоке есть какая-то кислота, которая действует как успокоительное и нужно мозгу, а шоколад - это глюкоза. Иногда маме приходилось просто насильно забирать у меня стакан молока, если я его пью сверх меры.
   О тренировках с пламенем пришлось забыть. Просто некогда. Пламя пламенем, но контроль надо держать, а на это тоже силы нужны. Пламя вроде не особо обиделось, хотя чувствую порой, что вот-вот и оно выйдет "погулять". Теперь прекрасно понимаю Тсуну, который мне однажды сказал, что отдал бы все, лишь бы избавиться от своего дара.
   Я шла домой и ела на ходу шоколадку. Сегодня случилось чудо - по математике задали всего пару номеров, а по японскому не задали сочинение! Прям жить сразу захотелось!
   - Вор! А ну стой! Отдай мой кошелек! - громкий крик раздался по всей улице.
  Прямо на встречу бежал молодой худой паренек в капюшоне. Он бежал вперед, расталкивая людей и иногда оборачиваясь назад. М-да, сразу видно, новичок. В тот момент, когда он пробегал мимо меня, вор решил обернуться и не заметил мою подножку.
   Владелец кошелька быстро оказался возле преступника и выхватил свою вещь. Вор спустя пару секунд подскочил на ноги и бросился наутек.
   - Спасибо вам большое, что помогли остановить этого наглеца! - мужчина схватил мою руку и слегка пожал.
   Довольно высокий, с седыми волосами и карими глазами. Он был где-то средних лет: на лице проглядывала всего лишь пара морщинок.
   - Да не за что, - пожимаю плечами и наблюдаю, как он прячет кошелек в небольшую черную сумочку.
   - И все же если бы не вы, я бы не смог вернуть свой кошелек. Чем я могу вас отблагодарить? - его слегка хриповатый голос звучал серьезно, будто я не кошелек ему вернула, а минимум часы за пару миллионов.
   - Не стоит благодарностей, это мелочи, - махнула рукой и начала двигаться в сторону дома.
   Хоть бы не увязался за мной, хоть бы не увязался за мной... Нет же, что ж мне так не везет-то? Несмотря на то, что шла я спортивным шагом, мужчина спокойно шел рядом и даже не запыхался.
   - Милая леди, ну не обижайте старика, - ныл взрослый мужчина после десятой попытки выяснить, что я хочу за возвращение кошелька.
   Я останавливаюсь и окидываю "старика" оценивающим взглядом. Стариком он будет лет через тридцать, не меньше. Я вздохнула.
   - Поймите меня, я это сделала, потому что должна была, а не потому, что мне нужно что-то от вас, - терпеливо говорю, лелея в себе надежду, что он, наконец, от меня отстанет.
   В ответ мужчина покачал головой. Я подняла глаза к небу. Может, и в самом деле попросить купить шоколадку, и он отстанет?
   - Хорошо, - сдаюсь я. - Я хочу...
   И тут осекаюсь. Образ обрадовавшегося мужчины сменяется на видение.
   Он неторопливо шел и нес на руках девочку, почти девушку. Меня. Бесстрастное лицо, пронзительный взгляд карих глаз. Мужчина был одет в странную белую одежду, больше напоминающую большое кимоно-халат. вокруг него горело черное пламя, а на заднем фоне пылал объятый огнем дом.
   Видение исчезло так же неожиданно, как и началось. Сердце бешено колотилось, и стало почему-то очень холодно. Он... спасет мне жизнь? Почему я увидела этого человека в видении? Это была просто случайность!
   - Что-то случилось? Вы резко побледнели, - его карие глаза стали такими же, как из видения.
   - Кто вы? - мой голос прозвучал тихо и хрипло.
   Почему я увидела его в своем будущем? Кто он? И откуда это черное пламя?
   - Кажется, ты что-то увидела? - беззаботность мужчины сменилась собранностью.
  Голос уже не был приторно-ноющим, да и улыбка стала больше напоминать оскал. Создалось впечатление, будто меня все это время дурили и, в конце концов, поймали.
   Я нахмурилась. С самого начала чувствовала, что что-то не так. Да и видение теперь добавилось. Какой человек в своем уме будет настаивать на благодарности?
   - Кто вы? - повторяю свой вопрос.
   Незнакомец шире улыбнулся, покрутил головой в поисках чего-то, а потом его взгляд задержался на кафе с вывеской "Цветущая сакура". Хм, интересно.
   - Ты не хочешь пойти в кафе покушать? - он взглянул на меня, а потом добавил, - За мой счет, конечно.
   Его слова не были предложением, это обязанность, не оставляющая мне выбора. Я на секунду прислушалась к себе. Интуиция ни о каких опасностях не предупреждает, наоборот, внутри стало как-то спокойнее, чем до встречи с мужчиной. Это пугало.
   - Выбора у меня нет? - я удержалась от скрещивания рук на груди.
   - Что вы, юная леди, я не настаиваю, просто наверняка у вас появились вопросы, касающиеся видения будущего и пламени. Но если вам не интересно... - он слегка прикрыл глаза, но продолжал следить за моей реакцией.
   Я хмыкнула. Не настаивает, конечно, обернул все так, что я сама захочу с ним пойти. Понимаю, что делать этого не стоит, но... Во-первых, мы будем в кафе, а там будут камеры и много людей, во-вторых, он что-то знает о пламени и неспроста ко мне прицепился.
   - Хорошо, - соглашаюсь я.
   Мы зашли в кафе и заняли столик в углу. Кафе "Цветущая сакура" было одно из престижных и уютных кафе во всем городе. Все было выполнено в антураже вишни, даже деревья и картины были с сакурой. Я поудобней уселась на кресло с розовой оббивкой и взяла меню. Разговор разговором, но сделать вид, что из-за разговора сюда пришли, а не покушать, не стоит. Ненужные подозрения вызовет.
   Мужчина поступил так же, как и я. Мы не проронили ни слова, пока к нам не подошла официантка, милая девушка в темно-розовом платье и белом фартуке.
   - Вы уже решили, что заказывать будете? - поинтересовалась она, улыбаясь.
   - Можно, пожалуйста, тирамису, а ты что будешь? - незнакомец спросил у меня.
   Оу, я думала, что выбора нет. Раз так, то, пожалуй, тоже выберу тортик.
   - Мне тоже тирамису, - отвечаю я.
   - И чайник травяного чая.
   - Хорошо, - официантка все записала, откланялась и ушла.
   Я скрепила руки в замок и выжидающе уставилась на собеседника. Он вальяжно раскинулся на кресле и чему-то улыбался.
   - Чем ты руководствовалась, когда соглашалась со мной пойти? - задал первый вопрос.
   - Вы пригласили в довольно престижное кафе, здесь всегда много людей, да и камеры стоят. Если бы вы хотели что-то сделать, то вряд ли приглашали сюда. Как вы сказали, что знаете о пламени и видениях будущего, значит знаете, кто я. Исходя из этого, я уже сомневаюсь, что наша встреча была случайностью, - рассказала свою логику.
   Его взгляд потеплел. Наверное, ему мои рассуждения понравились.
   - Как и ожидалось от моей внучки.
   - Что? - вырывается у меня.
   Мне послышалось?
   - Внучки? - уточняю я.
   - Меня зовут Куро Акияма, и я твой дедушка, - он скрещивает руки на груди и наблюдает за моей реакцией.
   Я открыла рот, чтобы как-то прокомментировать ситуацию, но в голову ничего нормального не шло. Дедушка? Серьезно? Больше катит на заманивание глупых детишек в какую-то аферу. Да, мой дедушка пропал, и я бы не прочь его найти, но он?
   - Знаете, я, наверное, пойду, - стараясь, как можно вежливее говорить, чтобы не спровоцировать "дедушку", я пыталась неторопливо встать, но движения были немного нервными.
   - Вот ваш заказ, - в этот злополучный момент нам принесли два кусочка торта с чаем, и мне пришлось сесть.
   - Благодарю.
   Официантка откланялась и скрылась среди столиков.
   - Тебе даже не интересно, на что способно твое пламя?
   - Извините, как-нибудь сама узнаю, - я снова встала и замерла.
   Повеяло холодом. Морозным, пробирающим до самых костей. Я вздрогнула и ошарено посмотрела на собеседника. Я помню этот холод. Он был почти таким же, когда я чуть не умерла. От него веяло смертью.
   Пламя насторожилось. Не то, что оно чувствовало опасность, ему это не нравилось. Я чувствовала, как тепло разливается по телу, но теперь создался резкий контраст тепла и холода, от того было еще страшнее.
   Ниточка, соединяющая меня с Небом стала напряженной. Только бы Тсуна не почувствовал ничего.Я не знаю, что это значит, но точно ничего хорошего. Уж для меня точно.
   - Интересно, -прищурился Куро. - Такую крепкую связь и такое доверие уже и не встретишь.
   - Что вам надо? - я собрала всю волю в кулак, чтобы не показать слабость. Ни о какой конспирации и речи не было. То, что я десятилетняя девочка, а не взрослая девушка, как-то позабылось.
   - Неужели ты не рада видеть дедушку?
   - А откуда я знаю, что вы он? - огрызнулась в ответ.
  Меня резко схватили за руку и вокруг как-то все потемнело. Но тьма прошла столь же резко, как и появилась. Мы стояли на небольшой полянке, вокруг которой был лес. Телепортация? Но как? Если это только не...
   - Вендиче? - сорвалось с губ, и только спустя секунду я поняла, что произнесла то, что не должна была знать.
   Но в меня тут же прилетел удар, который чуть не пропустила, но вовремя успела пригнуться. Что за? Мне пришлось уворачиваться от серии ударов, причем кое-где они были напитаны черным пламенем. Что этому надо от меня? Я не знаю, кто такие стражи Вендиче, кроме того момента, что они следят за порядком в мире мафии.
   Хотелось ударить в ответ, остановиться и отдышаться, но куда там. Серия ударов не прекращалась. Если еще две минуты назад я могла уворачиваться от всех ударов, то сейчас пропускаю больше половины. Нужно что-то придумать, нужно что-то придумать... Давай, думай, Саэ! В голову не лезло ничего, кроме песчаного щита Гаары из аниме Наруто, которое честно говоря, уже подзабыла.
   Я широко распахнула глаза, когда заметила, как почти в лицо летит кулак. Словно в заторможенной съемке замечаю, как он все ближе приближается к лицу, и понимаю, что нужно создать щит.
   Зажмуриваю глаза и выпускаю пламя. Просто хаотично распространяю вокруг себя и представляю себе подобие купола. Удара не было.
   - Неплохо, - послышалось рядом.
   Страж Вендиче с довольной улыбкой смотрел на тонюсенький шарик, окутавший меня. Я тяжело задышала. Ну и загоняли меня знатно! Совести у людей нет!
   - А теперь... - что-то мне это не нравится.
   Он выставил вперед и направил струю черного пламени. Я инстинктивно скрещиваю руки перед собой и закрываю глаза. Передо мной внезапно проносятся картины того, как я умираю в поместье у бабушки, как жалею, что не узнаю, что будет дальше.
   Пламя стало выходить сильнее, а внутри появлялась пустота.
   "Через два года приду за тобой", - всплывают в мыслях слова незнакомца. Ну уж нет! Надоело! Достали уже все! Одна чуть не убила, второй чего-то от меня хочет, а от третьего не знаешь чего ожидать! На-до-е-ло! Меня достали эти приключения! Я открываю глаза и смотрю в карие глаза:
   - Если ты так хочешь меня убить, то...
   Опускаю блок и убираю пламя. Купол, сдерживающий небольшой поток чужого пламени, спал и теперь пламя Мрака летело ко мне.
   Я с каким-то безразличием смотрела, как оно приближается все ближе и ближе. Я уже чувствую его обжигающий холод, но перед самым носом оно останавливается и исчезает.
   - Теперь я вижу настоящую тебя, - говорит Куро и подходит ближе.
   Я хмыкнула и, склонив голову, наблюдаю, как он подходит ко мне.
   - Не боишься?
   - Чего? - уточняю я.
   - Смерти?
   Потираю саднящее плечо и локоть.
   - Да как-то не очень, - пожимаю плечами.
   Что он будет делать теперь? Добивать меня? По ниточкам, связывающей меня с Небом, Туманом и еще одним Небом, прошлась волна беспокойства. Мне не очень это было приятно, учитывая, что беспокойство передавалось мне в утроенной мере, а стресс очень мешает думать.
   - Я рад видеть тебя, Акияма Саэ, - тепло говорит Страж и протягивает руку.
   Волна радости, удовлетворения, доверия и надежды ошеломила меня на секунду. Пламя заурчало, подобно кошке, и призывало меня ответить. Интуиция тоже говорила, что этот человек не врет.
   Я осторожно пожимаю теплую руку и внутри что-то сжимается. Словно я встретила дорогого человека, которого столько лет не видела.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"