...Туман медленно опускался на город. Вечернее солнце уже не ласкало землю своим теплом, а лишь изредка играло бликами на отполированных панцирях. Багряное небо в этот вечер словно меркло по сравнению с завораживающей красотой алых туник, развевавшихся на ветру победным флагом. Клубы пыли из-под ног поднимались в воздух и, смешиваясь с капельками тумана, грязными разводами оседали на лицах мужчин. Невзирая на кровоточащие раны и смертельную усталость, они шли туда, где их ждали, туда, где за них молились.
Шепот рабов, толпами собиравшихся у своих жилищ, ознаменовал великое событие: на родину вернулся императорский легион Римской Империи....
×××
Смуглый мужчина в самом расцвете лет с карими глазами и темно-русыми волосами шел по широкой тропинке к довольно большому дому с крытыми балконами, окруженному прекрасным садом.
"Наконец-то родной дом! Боги благоволили нам, и легион успешно защитил крайние западные границы, отбросив армии врага на юг. Многие сложили свои головы в боях, но они сделали это во имя благой цели, во имя Великого Рима. А что еще надо простому войну? Лишь опьяняющий восторг победы да нежные руки возлюбленной. Селена.... Как же хочется увидеть ее, дотронуться до фарфоровой кожи и утонуть в темных, завораживающих, словно бездна, глазах...."
Мужчина вошел в переднюю, а от туда через занавешенный зеленой занавесью вход в артию - приемный зал, составляющий главную часть дома. Помещение было украшено небогато, но со вкусом: по всему периметру артии стояли статуи великих полководцев и мыслителей, а на стенах висели массивные гобелены с изображенными на них кровавыми баталиями. Из таблиния, кабинета хозяина, послышались негромкие голоса, и в то же мгновение с грохотом отворилась дверь, и перед юным легионером предстал уже давно не молодой человек с сединой в волосах, облаченный в домашнюю тогу грязно-коричневого цвета. Лицо его, все испещренное морщинами, выдавало в хозяине несгибаемую волю и силу духа. Щетинистая борода и густые, почти сросшиеся на переносице брови, придавали мужчине грозный вид.
-Адриан, сын мой! Ты вернулся!
Мужчина быстрыми шагами пересек помещение и стиснул в объятьях единственного сына. Его безграничная радость и гордость невольно передались и Адриану, отчего он и сам был готов расплакаться на плече у своего отца, Мариуса, примипила - самого высокого по рангу центуриона легиона. Мариус с самого детства мечтал быть отважным завоевателем и покорителем. Благодаря неисчерпаемой энергии, он быстро достиг своей самой заветной цели - стал возглавлять первую сдвоенную центурию.
-Как тебе командовать легионом? Наверно, многие не признают тебя.
-Нет, отец. Я в их глазах - самый доблестный из всех воинов.
Глаза Мариуса просияли ,а на лице появилась искренняя улыбка. Не многие могут заслужить почтение у строгого и требовательного главнокомандующего , но Адриан, такой молодой, а уже закаленный в боях и высоко уважаемый среди легионеров. Он не мог поверить: это его сын! Его любимый сын!
-Пойдем, я тебя накормлю.
Пожилой центурион тяжелой поступью вышел из артии. Адриан, в отличие от твердой и быстрой походки отца, ходил бесшумно, как хищник на охоте. Многие повадки ему передались от Мариуса - военная выправка, прямой взгляд и сосредоточенное, всегда немного хмурое выражение лица. Центурион сызмальства приучал сына быть прямолинейным, честным, бесхитростным. Он прививал Адриану честь и достоинство, учил его всегда быть верным себе и не поддаваться соблазнам. Мариус лепил свое чадо, как глиняную фигурку, создавал его характер под стать своему. Мать юного легионера умерла при родах, от чего и так нелюдимый Мариус стал еще более замкнутым. Хоть центурион и не выставлял напоказ свои чувства, он безумно любил сына, так, как может любить только отец.
Мужчина направился вслед за центурионом и вскоре оказался в триклинии, небольшой столовой. Ее пол был покрыт цветным мрамором, а стены украшены дорогими сортами дерева. Лунный свет кое-где просачивался сквозь потолок и окна, занавешенные льняными занавесями. Легионер присел за стол, накрытый узорной скатертью, и в мгновение ока перед ним материализовалось блюдо с мясом, протушенные овощи и бокал с виноградным вином. Адриан, около двух лет не евши ничего подобного, с большим энтузиазмом начал поглощать предложенные кушанья, и вскоре тарелки были пусты. Мариус, сидевший за противоположным концом стола, не мог нарадоваться за сына.
-Отец, спасибо большое за угощения, но мне надо идти.....
-Куда? Ты же только что пришел.
-Я....Я хочу навестить Селену.... Мы давно не виделись.....
Примипил понимающе улыбнулся и подошел к сыну.
-Конечно, иди, только ты же знаешь уговор-до свадьбы....
-Да, несомненно, я знаю.
Отец с сыном крепко обнялись, и вскоре Адриан покинул отчий дом.
Мариус долго смотрел вслед юному легионеру. Его мальчик уже вырос. Он уже волен делать то, что хочет. То, что считает нужным. В Риме настали тяжелые времена. И от того, какой сделает выбор Адриан, будет зависить очень многое...
×××
Ночь встретила мужчину блаженной прохладой. Огромная луна блестела на небе, точно отполированный доспех. Звезды манили своей недосягаемостью, навевая романтические мысли.
"Селена.... Моя нареченная..... Самая добрая девушка на свете, единственная и неповторимая...."
Адриан не заметил, как ноги сами привели его к дому возлюбленной.В окнах небольшого дома полыхал приглушенный свет от огня. Белые колонны фасада сияли на темном покрывале ночи. На преддверии кто-то был .Издали виднелся лишь неясный силуэт, и легионер подошел ближе.
"Это же она...."
Молодая девушка с темными, как смоль, вьющимися волосами стояла при входе в дом, направив взгляд куда-то вдаль. Слабый ветер иногда колыхал ее подвязанную под самой грудью тогу небесно-голубого цвета, и прекрасная дева вздрагивала от холода. Ее лицо было задумчиво, а глаза несчастны.
"Отчего она грустит? Не обо мне ли? Нет, я даже не смею на это надеяться....А может?...."
Мужчина ступил на преддверие и девушка испуганно взглянула в его сторону.
-Селена, это я....
-Адриан!
Селена бросилась в объятья возлюбленного, и на минуту целый мир перестал существовать для двух сердец, бьющихся в унисон. Адриан не мог налюбоваться своей нареченной. Ее глаза, казавшиеся в темноте еще завораживающе, манили своей таинственностью. Запах волос, стройный стан, быстро бьющееся сердечко в девичьей груди.... Легионер не мог до конца осознать свое обычное, земное счастье, которое он бережно держал в объятьях. Ему казалось, что его огрубевшие от меча руки, высохшие и потрескавшиеся в походе губы, неумелые ласки бесчувственного война смогут нанести вред этому хрупкому созданию. Он считал не достойным себя такой нимфы. Но все сомнения развеивались, лишь только девушка доверчиво обвила тонкими ручками его шею, невинно прижималась своим нежным тельцем к его жилистому, испещренному шрамами, телу.
-Я уже думала, что ты погиб.....
Селена спрятала надрывный всхлип на плече у Адриана, и на его тогу стали капать прозрачные слезинки, болью отзывавшиеся в сердце мужчины.
-Я здесь, с тобой.... Я не смог бы отправиться на небеса, ведь меня на земле ждет такая прекрасная девушка....
Молодой воин медленно поглаживал юную деву по голове, шепча слова утешения. Через некоторое время Селена отстранилась от мужчины и с нежностью посмотрела ему в глаза. От этого взгляда у Адриана сладкой волной по всему телу прошли мурашки, а на глазах навернулись слезы. Горячая капелька упала на плечо война. Девушка аккуратно смахнула ее с огрубевшего лица, прижав ладонь к щеке. Легионер накрыл ее своей и нежно погладил по бархатной коже.
-Уже поздно.... Мне надо идти.....
Селена с грустью посмотрела на дверь дома. Адриан не хотел, чтобы она уходила. Он не хотел ее больше отпускать. Никогда. Скорей бы их свадьба. Он уже почти придумал ей подарок....
-Да, конечно. Холодно уже. Ты вся дрожишь...
Девушка поднялась на цыпочки и медленно дотронулась губами до щеки мужчины. Это невинное прикосновение породило в груди молодого война целый ворох чувств, заставив сердце учащенно биться. Прекрасная нимфа быстро отстранилась и опустила глаза. Даже в темноте было заметно, как она покраснела. Девушка, напоследок прикоснувшись к руке нареченного, скрылась в доме.
×××
Адриан шел по широкой дороге, окрыленный непонятным ему чувством. Душа его пела, вторя трелям птиц в голове. Никогда воин не чувствовал себя так. Сладкий вкус победы был другой - опьяняющий, резкий, а это было нечто нежное, невинное, похожее на пугливую лань. Больше не с чем было сравнивать мужчине то, что творилось у него внутри, поэтому он решил оставить это занятие. Главное одно - ему было очень хорошо.
Вдали показалась коляска. Четверка лошадей с изукрашенными драгоценными камнями поводьями, фыркая, остановились около Адриана. Из окна показался неясный силуэт и приказал мужчине сесть внутрь. Только молодой легионер закрыл за собой дверцу, как лошади тут же тронулись и помчались галопом, увозя его и незнакомца куда-то вглубь города.
Незнакомцем оказался один из членов Сената, приближенный к Императору - Паулус. Худощавый, долговязый, с хитрыми черными глазами и противной ухмылкой, он вызывал отвращение у многих людей, но не благоволить имущему власть человеку, значит, подписать себе смертный приговор. На руках у этого отродья кровь невинных, гниющими дырами прожигающая его и так разлагающуюся душу. Паулус был мерзким во всех отношениях - есть свидетели, видевшие, как каждую ночь к нему приводят по одному молодому мальчику, а каждое утро из его комнаты выносят по одному свежему мертвецу.
-Здравствуй, Адриан. Ты только что вернулся из похода, а уже прославлен горожанами за свои доблестные деяния.
-Что вы, господин Паулус, я всего лишь скромный легионер....
-Не делай из себя невинную овцу. Ты командуешь императорским легионом.
-Это на время. Так сказал Он.
Многие члены Сената говорят вместо "Император" - "Он".Странная прихоть, но так или иначе, по их мнению, так должны говорить все, кто верно служит ему и признает его неограниченную власть.
-Он много чего говорит....
Коляска остановилась у огромного дома, походившего на дворец. Массивные колонны, благоухающий сад, всевозможные фонтаны и лужайки - живописный уголок завораживал своей неземной, цветущей красотой. Видно было, что каждая мелочь была подобрана любовно и со вкусом. Адриан с Паулусом прошли внутрь дворца. Давно не молодой мужчина в роскошной тоге, изукрашенной тонкими серебряными нитями и алмазами расплылся в слащавой улыбке. Он чем-то напоминал лягушку - круглые глаза навыкате, постоянно вращающиеся в разные стороны, маленькие тощие конечности и надутое, словно пузырь, тело.
-Адриан, мальчик мой! Ты так возмужал!
-Благодарю вас, сенатор....
-Давай не будем возводить между нами стену отчуждения. Зови меня Юлиусом.
-Извините, но я не смею....
Глаза Юлиуса блеснули недобрым блеском, а голосок, так и сочившийся сладким притворством,
тоненько произнес:
-Пройдемте внутрь.
Гости последовали за Юлиусом вглубь дома. Внутренняя отделка помещений по красоте могла поспорить с покоями самого Императора. Мраморные пол, статуи, фонтаны, позолоченные чаши и блюда, резные столы и стулья-все эти броские элементы интерьера говорили о хозяине как о человеке, безмерно любящем роскошь.
Юлиус отличался особым раболепством перед Императором. Он соглашался с каждым его словом, повиновался малейшему приказу, тем самым зарекомендовав себя как верного и послушного подданного, которому можно поведать и о тайных делишках, и о семейных проблемах. Вообще ,сенатор был довольно примитивным человеком. Окруженный золотом и девушками, он был доволен своим положением и жизнью вообще. Но тем не менее, в его маленькой лысой головке постоянно прокручивались всевозможные планы по поиску наживы и удовлетворению своих приземленных желаний.
Адриан, доселе не видевши такой роскоши у людей, не мог налюбоваться искусностью художников и мастерством скульпторов. Ветер свободно гулял по помещениям, играя с полупрозрачными занавесями. Весь дом был освещен золотыми факелами, источавшими ровный оранжевый свет, лишь иногда окрашивающий стены ярко-алыми всполохами. Сенатор привел гостей в триклинию. Прямоугольный стол с слегка скошенными краями на низких ножках в форме лап льва стоял в центре комнаты и занимал основную ее часть. Он буквально ломился от всевозможных яств - вины на любой вкус и цвет, мясо, рыба, фрукты и овощи-это был воистину царский пир, а не скромный прием.
-Прошу к столу.
Юлиус прилег на самое величественное ложе, обитое темным бархатом. Вдруг, как будто из ниоткуда, появились девушки, похожие на амазонок - статные и божественно прекрасные, они начали разливать по резным чашам вина.
-Я хочу поздравить юного легионера Адриана с возвращением из нелегкого похода. Сколько доблести и отваги стоит только вернуться из этого Ада на земле, под названием война. -Юлиус сделал секундную паузу, окинув пристальным взором всех собравшихся, и с не менее напыщенным видом продолжил. -Этот молодой человек прославился, как самый смелый и отважный из всех воинов императорского легиона. Слава тебе и почет, дорогой друг. Будь верен Императору и Империи, ведь это твой долг. Это долг каждого из нас, который мы должны отдавать своей родине до последнего вздоха.
Сенатор поднял чашу и залпом осушил ее. Тоненькая струйка алой жидкости медленно стекла по необъятному подбородку, и златовласая дева тут же смахнула ее белоснежным платочком, соблазнительно продемонстрировав Юлиусу свое декольте. Мужчина плотоядно улыбнулся, а глаза налились кровью. Адриану стало не по себе от этого животного взгляда и он поспешил отвлечь сенатора.
-Не стоит, господин Юлиус. Я не заслуживаю таких почестей.
-Нет, дорогой мой, заслуживаешь. Сенат, а в первую очередь сам Император, возлагает на тебя большие надежды. В этом походе ты временно возглавлял один из лучших легионов. Что будет в следующем - зависит только от тебя....
Сердце война забилось быстрее, а на задворках сознания замаячила слабая надежда.
"А вдруг ,я действительно буду возглавлять императорский легион....."
Мужчину бросило в жар, а на щеках выступил румянец. Сладостное ощущение скорого осуществления заветной мечты приятной болью отозвалось в каждой клеточке тела. Он не мог поверить своему счастью.
-Господин сенатор, я..... Я.... Я буду стараться.... Изо всех сил..... Я буду верно служить вам и Империи. До конца.
Юлиус победно улыбнулся. Это было легко. В Адриане слишком много огня, слишком много пыла и юношеской энергии. Если суметь направить все это в нужное русло и сыграть на гипертрофированном чувстве долга, то сын Маркуса практически в руках Сената. В это нелегкое время нельзя упускать даже малейшего шанса, чтобы суметь наклонить чашу весов в нужную им сторону....
-Я хочу вас познакомить с моей дочерью, Юлией...Юлия!
В триклинию вошла высокая девушка с бронзовой кожей, миндалевидными, по-кошачьи зелеными, глазами и пухлыми алыми губами. Ее крутые изгибы тела порождали в голове юного война постыдные мысли. Полная, едва прикрытая какой-то прозрачной тканью грудь, приковывала взгляд. Волосы цвета меди шелковистым водопадом спускались на спину и плечи девушки. Она была похожа на богиню - слегка прикрытые глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели куда-то вниз, приоткрытые губы призывали с жаром прильнуть к ним, словно к блаженному источнику, избавляя от иссушающей жажды. Тонкие руки, унизанные золотыми браслетами, будто уже обвивали шею Адриана, а из прекрасных уст лились страстные речи....
Мужчина с трудом прогнал наваждение. Образ Юлии, словно яд, проник под кожу, сжигая изнутри.
-Моя дочь хотела увидеть отважного легионера, о котором столько говорят люди.
Прекрасная богиня подняла взор, и Адриан утонул во всепоглощающем омуте зеленых глаз. Неведомая ему сила затягивала его, манила и искушала. Тело не слушалось, а голос разума затих где-то внутри.
-Я очень благодарна за времяпрепровождение в обществе столь храброго и красивого война.
Голос девушки был тихий и вкрадчивый, отчего мужчина потерял последние крупицы здравомыслия.
-Что вы, это мне надо быть благодарным.... Столь прекрасная девушка..... И снисходит до общения с обычным легионером.....
Скромность и благочестие вкупе с мужественностью и силой невероятно манили юную искусительницу. Волевое лицо, греческий нос и стальные мускулы навевали на девушку дурман грешной страсти. Да, она была порочна и прекрасна, и именно это так и манило всех без исключения мужчин.
-Не говорите так, вы заслужили восхищения. А имя у прекрасного воителя есть?
-Да... Меня зовут Адриан, прекрасная нимфа....
Юлия улыбнулась уголком рта, а Адриан был уже готов отдать все за то, чтобы это мимолетное движение прекрасных губ отныне и всегда посвящалось только ему....
-Какая же я прекрасная нимфа? Вы знаете, что это не так....
-Для меня так. Вы прекраснее всех девушек на свете. Я никогда еще не встречал подобных вам красавиц....
Легионер с жаром произнес свою речь и, увидев, как на лице Юлии расцвела нежная улыбка, образовав милые ямочки на румяных щеках, весь залился краской.
"О Боги, что я говорю? Это же дочь сенатора..."
Адриану стало не по себе из-за своих пылких речей, и он, не в силах более оставаться в этом доме, решил поспешно откланяться.
-За окном уже глубокая ночь, и.... Мне не хотелось бы предоставлять вам какие-либо неудобства....
Юлиус переглянулся с дочерью и уставился своими лягушачьими глазами на война.
-Да, конечно, извините, что задержали.... Надеюсь, еще увидимся....
-Несомненно.
Последний раз украдкой взглянув на прелестицу, мужчина и все это время молчавший Паулус поднялись, и, поблагодарив хозяина за столь радушный прием, удалились.
×××
Всю ночь юного легионера мучила бессонница. Образ прекрасной богини мерещился ему во снах и наяву. Все его мысли были захвачены этим неземным созданием. В жилах огнем горела кровь, пульс бешено стучал в висках. Широкая грудь резкими рывками то поднималась, то опускалась, а руки нервно сжимали простыни. Юлия отняла душевный покой Адриана, даже и не подозревавшего, к чему его приведет это сладкое наваждение.....
Утром отец был суровым и нервным-то и дело срывался на рабах, грубил Адриану и в порывах гнева разбил две расписные вазы. Какие думы бродили в голове грозного хозяина не знал никто.
-Отец, что-то случилось.
-Ничего.
-Это не вопрос.
Мариус устало присел на лавку и уронил голову на руки. Весь его вид олицетворял смертельную усталость и безысходность. Видимо, что-то очень давно мучает пожилого центуриона.
-Адриан, сын мой, присядь.
Легионер сел напротив отца и прямо посмотрел в его потухшие глаза.
-Рим переживает нелегкие времена. Император, будучи уже на смертном одре, превратился в жестокого тирана. Он начал грабить и разорять города, насиловать и устраивать казни. Люди верят в своего благородного и мудрого правителя и винят во всем демона, якобы вселившегося в Императора. Но все приближенные к нему знают, что это не так. Он решил передать все свои полномочия Сенату, дать стервятникам на растерзание свой Рим. Я и еще многие центурионы и примипилы решили собрать армию, чтобы остановить безумца. Такими темпами от величественной Империи останутся лишь руины, и мы будем пытаться защитить свою родину от терзаний и грабежа. Сенаторы все в предвкушении и уже заговорчески потирают ручки. Нужна мощная сила, чтобы суметь противостоять им.Скажи мне, сын мой, ты с нами? Ты со мной? Они могут соблазнять тебя золотыми венками и безграничной властью, но ты должен понять, что это все - шелуха, которая тут же слетит, обнажив мерзкие лица, лишь только ты окажешься с ними в одной коляске.
Адриан пораженно смотрел на отца. Действительно, очень многое изменилось.
"Никогда бы не подумал, что Император так поступит со своей Империей. Всю жизнь ставивший интересы Рима превыше своих, он пользовался большим почетом у людей. За него войны шли на верную смерть. Что же случилось сейчас?....!
После речи Мариуса ему стало немного стыдно за то, что он сегодня был у Юлиуса. Не стоит отцу этого говорить. В голове моментально всплыл образ Юлии, ее прекрасные глаза и обворожительные ямочки....
-Я... Не знаю, что сказать... Я не могу поверить...
-Никто не может поверить. И тем не менее, нельзя сидеть сложа руки. Надо действовать. Так ты со мной?
Легионер на секунду призадумался, но тут же одернул себя - ведь это же Рим! Родина его предков и, возможно, его потомков.
-Конечно, отец. Могло ли быть иначе? Нельзя оставлять Империю на растерзание Сенату.
-Молодец, мальчик мой! Вот он, настоящий Атилий! Ты вдохнул в меня надежду. Я знал, я знал, что мы бок обок будем сражаться за нашу родину.
Мариус оживился и повеселел. Его лицо будто светилось изнутри, а глаза снова приобрели живость. Смотря на отца, Адриан тоже был рад, рад за то, что снова смог вытащить его из пучины отчаяния, как в тот раз, когда умерла его мать.
Могущественная держава раскололась на две противоборствующие стороны - те, кто всеми силами пытался сохранить покой и порядок в разваливающейся буквально на глазах Империи, и те, кто имел удачу на этом наживиться, те, в чьи руки переходила вся власть. Прольются реки крови невинных граждан, тысячи воинов сложат свои головы в жестоких бойнях, в каждый дом тяжелой, разрушающей поступью войдет горе. Сенат возведет на руинах некогда великой империи королевство морального уродства и духовного разврата. Все они больны зловонной болезнью, поражающей дух и плоть гниющими язвами порока, болезнью, сжирающей изнутри, уничтожающей все светлый чувства и благие намерения в человеке. Все они заражены одной и той же смертельной болезнью, имя которой - алчность.
×××
Молодой человек в парадной тоге цвета слоновой кости, придающей его смуглой коже слегка золотистый оттенок, вошел в ослепляющей своей красотой дом. Никто не встретил незваного гостя, и он взял на себя смелость самостоятельно отправиться на поиски хозяина. Одна за другой комнаты были пусты, как будто все обитатели прекрасного дворца вмиг испарились. Вдруг меж колонн перистиля, внутреннего прямоугольного двора, уставленного экзотическими цветами, показалась чья-то стройная фигура с длинными волосами цвета заходящего солнца. В груди у война что-то кольнуло, и по телу разлилась приятная нега. Воистину необъяснимые ощущения вызывала у него эта девушка.
-Юлия....
Античная богиня устремила на Адриана свой пронзительный взгляд, и в то же мгновение ее прекрасное лицо озарилось улыбкой.
-Здраствуй, прекрасный легионер.
Она неспешной походкой, сооблазнительно покачивая бедрами, подошла к мужчине настолько близко, что у юного легионера сердце неистово забилось в груди. Ее аромат сводил с ума, а совершенное тело вызывало неистовое желание, болью пронзавшее каждую клеточку.
-Прошу вас, не называйте меня так. У меня есть имя.
-Тогда и ты называй меня по имени. Око за око.
-Но.... Вы же дочь Сенатора....
-Для тебя я просто Юлия....
Юлия... Адриан сотни раз произносил это имя в мыслях, будто пробуя на вкус. Оно было вязким и тягучим, играло на языке вкусовыми ощущениями. Юлия..... Сладость вина и горечь меда...
Она стояла буквально в десяти сантиметрах от легионера, ее лицо было настолько близко, что едва-едва не соприкасалось с мужественным лицом мужчины. В кровь мощной волной ударила всепоглощающая страсть, и Адриан, не в силах более сдерживать незаглушаемый зов плоти, припал к губам юной нимфы. Едва ее уста раскрылись, как воин завладел ее мягким и нежным языком, и их тела в судорожной истоме слились, будто желая стать одним целым. Руки мужчины легли на талию Юлии, а ее молодые груди соприкоснулись с его закаленным в боях телом, порождая неведомые ране ощущения.
Вдруг девушка резко отстранилась от Адриана, пряча пылающие огнем глаза. Ее губы припухли от страстного поцелуя, а грудь тяжело то вздымалась, то опускалась. В сознании юного легионера мелькнула запоздалая мысль, что девушка даже не покраснела от его необузданной пылкости, как обычно делают все девушки. Но он с некой долей презрения откинул ее, ведь весь образ Юлии олицетворял красоту и целомудрие, и затуманенный наваждением разум мужчины не смог заметить некую долю фальши в ее смущении и опущенных долу глазах.
-Адриан.... Я не могу.... У вашего сердца уже есть хозяйка....
В мыслях Адриана возник образ черноокой, хрупкой венеры, и в сердце что-то предательски колнуло, но мужчина посчитал нужным отринуть мятежные сомнения - у его сердца отныне и навеки одна единственная хозяйка....
-Да, есть, и она стоит передо мной. -Юлия подняла свои раскосые глаза на юного война, отчего его тело отозвалось томительной болью. -Вы пленили мою душу, захватили своей неземной красотой разум. Лишь вы одна в моих мыслях.
Девушка недоверчиво глядела на мужчину из под густых ресниц. В ее голове мелькали мятежные мысли - она не могла поверить, что этот легионер испытывает к ней по-юношески искреннее, глубокое чувство. Однако всего лишь на мгновение память девушки предательски напомнила о событиях давно минувших, но никогда не забытых дней, и разум снова подернуло пеленой бессильной злости и недоверия.
-Нет, в вас говорит страсть.
-Вы мне не верите? Я могу доказать, скажите лишь как.
-Ваша нареченная..... Скажите ей, что вы ее разлюбили.... Расторгните брачное заключение, и тогда я вся ваша....
Прелестная искусительница прильнула к мужчине, обожгла дыханьем его ухо, провела пальчиком по мощной шее и поцеловала в солнечное сплетение, вызывав у Адриана волну жара.
Вдруг из глубины дома послышался громкий голос сенатора Юлиуса, и Юлия, поцеловав на прощание война, скрылась в тени цветов.
"Что со мной происходит? Я, наверное, болен.... Эта болезнь не дает покоя.... Съедает все мысли, лишает здравого рассудка..... Где искать от нее лекарство?... Возможно ли спастись?...."
Адриан покинул перистиль и быстрыми шагами отправился домой.
×××
Время шло нарочито медленно, как будто издеваясь, превращая минуту в целую вечность. Молодой мужчина возлежал на небольшом ложе, в руках у него была чаша с почти черной жидкостью. В тот вечер эта жидкость была его спасением. Она должна была принести блаженное небытие, окунуть исстрадавшийся разум война в пучину забвения. Затуманенный вином мозг порождал странные мысли...
"Что со мной происходит? Моя кровь осквернена ядом.... Он так сладок.... Сердце бьется в грудной клетке, точно в настоящей, душа мечется, жар и волнами накатывающая дрожь то и дело охватывает все тело, словно при лихорадке...."
Адриан не мог объяснить себе, что происходит внутри него. Это какое-то недомогание, будто чего-то нехватает, значимой части тебя. В груди зияющей пустотой образовывалась всепоглощающая дыра, пожирая все эмоции и порождая безумие.
"Безумие.... Это ли объяснение всех мятежных чувств в моей душе? Юлия.... Она меня убивает, и я боготворю своего убийцу..... Эта сладкая боль..... Ее глаза.... Ее совершенное тело..... Ее запах.... Она пахнет соблазном..... Это невыносимо...."
Тело мужчины пронзила истома. Желание, сметающее все барьеры, накрыло его с головой, и, не в силах более контролировать себя, Адриан, словно в бреду, дошел до особняка сенатора.
Юлия сидела в витиеватой беседке, оплетенной алыми розами. Ее бронзовая кожа в вечерней полутьме как будто светилась. Тонкие пальчики любовно очерчивали каждый лепесток роскошного цветка, аккуратно обходя шипы. Девушка вдохнула аромат роз и прикрыла глаза в блаженстве, а нежная улыбка слегка тронула ее прекрасные губы. Легионер, как завороженный, любовался богиней, которую он так желал постыдной грешной страстью. Под ногами Адриана хрустнула сухая ветка, и Юлия испуганно посмотрела в его сторону.
-Адриан?.... Что ты здесь делаешь?
-Ваш... Твой образ безжалостными шипами вонзился в мое сердце. Оно истекает кровью, когда я не могу быть рядом с тобой.... Вдыхать твой аромат.... Чувствовать твою нежную кожу.... Я погибаю без тебя....
Воин рывком приблизил к себе искусительницу, и его руки стали рыскать по ее телу, ища долгожданное удовлетворение. Юлия слегка отстранилась от мужчины и, тяжело дыша, произнесла:
-Твоя нареченная.... Ты больше не видишься с ней?
-Нет, моя желанная.....Она уже в прошлом....
-А помолвка?
-Я не успел, Юлия, я...
Девушка резким движением оторвала от себя горячие руки Адриана.
-Я же сказала - только когда ты расторгнешь помолвку, я смогу быть с тобой.
-Но мне не нужна Селена, только ты.
-Нет. Я не могу прикасаться к тебе, растворяться в твоих поцелуях зная, что она делает то же самое.
Юный воин с неохотой отстранился от девушки и устремил взгляд куда-то вдаль. Его хмурое лицо выражало непрерывную борьбу чувств и желаний внутри. Поникший вид мужчины заронил в душу античной богини зерно сомнений, и ее сердце не могло более сомневаться в чувствах Адриана. Он действительно любит ее. Кто-то, наконец ,полюбил ее чисто и бескорыстно, в это невозможно поверить! По щекам Юлии, оставляя обжигающие мокрые дорожки, потекли слезы. Сколько лет она не плакала? С тех самых пор, когда судьба решила круто изменить ее жизнь.
Легионер обернулся к девушке, и, увидев ее слезы, испуганно взглянул в прекрасные глаза.
-Что случилось? Почему ты плачешь? Это я во всем виноват....
В глазах мужчины плескалась боль и безмерная вина за то, что он на самом не совершил. Сердце Юлии наполнилось нежностью и она дрожащей рукой прикоснулась к щеке Адриана. В спасительном поцелуе они нашли успокоение и искупление вины, каждый своей.
-Уже поздно, мне надо идти.
Отчего-то бледная девушка нервно теребила подол тоги.
-Я сейчас же направлюсь к Селене и скажу ей все как есть. Могу ли я после этого надеяться на еще одну встречу с тобой?....
-Конечно....
Адриан встал и хотел было уже покинуть сад, как Юлия окликнула его.
-Приходи завтра к обеду. Это насчет твоего командования легионом. Отец и Император хотят назначить тебя трибуном, ты должен дать им ответ.
-Ты уверена?
-Да.
-Хорошо, я обязательно навещу его.
Мужчина неспешной походкой покинул имение сенатора.
×××
Дом встретил Адриана подозрительной пустотой. Обычно в имении отца было полно людей и стоял настоящий гам. Сейчас же тишину разрывал лишь шелест занавесей. Мужчина отворил дверь в таблиний и увидел там отца, восседающего на мягком стуле, и Селену, робко стоящую в стороне. Две пары глаз уставились на юного война - одни укоризненно, другие-с угасающей надеждой.
-Адриан, где ты был?
Голос отца был сух и ровен, что не было свойственно для взрывного характера примипила.
-Я был у Юлиуса. Он и Император хотят назначить меня трибуном. Завтра я должен явиться в имение сенатора и сообщить ему свое решение.
Мариус пораженно уставился на сына. Это был удар ниже пояса. Юлиус не сможет отобрать у него единственного сына, ведь он вкладывал в него всю душу, учил поступать так, как должен поступать истинный воин.
-И что же ты ему ответишь?
-Это великая честь командовать императорским легионом, и я не вправе отказать Императору. Я буду с гордостью носить золотой венок трибуна.
Пожилой центурион не мог поверить своим ушам. Это говорит не его мальчик, не его храбрый легионер. Этого не может быть....
-Но... Как? Ты же сказал, что будешь сражаться со мной бок о бок ради своей родины, ради Рима! Что заставило тебя так поменять свое решение? Что?
В мыслях Адриана мгновенно возник образ дочери сенатора, ее тонкие руки и сладкие губы....
-Это окончательное решение и оно не подлежит более сомнениям со стороны.
Голос мужчины был холоден. Мариус от безжалостных речей сына сник и потух. Его испещренное шрамами лицо, седина в волосах и глаза, в которых некогда была решимость и отвага, а сейчас плескалась боль и отчаяние, уже не выдавали в центурионе отважного война. Мариус как будто постарел в одно мгновенье, осознав как больно смотреть на осколки своей потерявшей смысл жизни. А из осколков, как правило новую сказку уже создать нельзя. В кресле перед Адрианом сидел старик, потерявший последнюю надежду и веру.
-Сын... Послушай меня, после этого я не пророню ни слова более. -Центурион тяжело вздохнул, будто уже много лет нес непосильную ношу на своих плечах. -Сенаторы - подлые лицемеры. Им ничего не стоит пообещать тебе даже императорский трон, но ты должен понимать, что все это-искусная, опутывающая, словно паутина, ложь. Сенат только и ждет, чтобы ударить по уязвимым местам, сыграть на больных струнах души. -Мариус подошел к сыну и посмотрел на него не как на маленького мальчика, самого любимого и дорогого человека в его жизни. Запрятав все чувства в глубь души, впервые он смотрел на Адриана как на равного ему война. -Пойми, ты-воин Империи, ее опора и поддержка. Ты обязан служить ей верой и правдой, защищать ее границы и ее обитателей. Но ты купился на обещанные почести и привелегии, продался, словно дешевая шлюха! Ты предал Рим! Ты предал меня!
Лицо центуриона было бесстрастно, а спокойный голос безжалостен. Молодой легионер смотрел на отца, а внутри было пусто и покойно. Тут,не выдержав накаленной атмосферы между мужчинами, Селена выбежала из кабинета. Адриан, последний раз взглянув на пожилого отца, вышел вслед за девушкой. Мариус стоял как будто в прострации, его затуманенный взор был устремлен куда-то сквозь стены, а руки то и дело сжимались в кулаки. Спустя какое-то время центурион, как подкошенный, упал в кресло, его плечи устало опустились, и по уголку глаза потекла скупая отцовская слеза, потерявшего самое дорогое на свете - своего единственного сына.
-Селена! Селена, стой!
Девушка резко остановилась и с вызовом посмотрела на Адриана. Ее темные глаза, некогда такие родные, теперь пугали и отталкивали своим холодом.
-Что ты хочешь?
-Я... Я хотел сказать, что ты больше не моя нареченная. Брачный договор между нашими семьями расторгнут.
Селена ошарашено посмотрела на возлюбленного.Его отстраненный взгляд и надменное выражение лица разбивали последнюю надежду в груди девушки.
-Что?... Что ты такое говоришь?....
-Я сказал то, что хотел. Все кончено.Навсегда.
-Нет! Этого не может быть! Что с тобой произошло? Что затуманило твои чувства, обмануло твое сердце? -Селена прижалась щекой к груди война. Его сердце в миг ускорило ритм, и вторило бьющемуся в маленькой грудке сердцу девушки.
-Слышишь? Оно никогда не обманывало тебя. И сейчас не обманывает.
Молодой мужчина смотрел на маленькую пушистую головку его нареченноей, ее хрупкие ручки, обвившиеся вокруг его мощного торса, и в груди просыпались мятежные чувства. Образ Юлии отравлял душу и разум, а образ Селены, его маленькой нимфы, лишь дарил покой и тепло. В кровь снова ударило желание, а руки предательски затряслись. Он не может больше. Уже ничего не изменить, ничего не вернуть. Адриан стиснул девушку в стальных объятьях и резко оттолкнул.
-Нет. Я сказал - все кончено.Ты мне больше не нужна.
Селена испуганно смотрела на своего война, на единственного человека в ее недолгой жизни, которого она полюбила сильнее всего не свете. И вот он, такой холодный и чужой, смотрел на нее уже без нежности, без чувств. В его голосе больше не было любви, и это до конца разрушило ее некогда нерушимое счастье, которое она так бережно хранила в своем сердце. Ее глаза наполнились невыносимой болью и отчаянием, а тело то и дело охватывала дрожь. Адриан смотрел на девушку, и вместо пушистых, черных, как смоль, волос, фарфоровой кожи и тонкого стана видел шелковистые волосы цвета заходящего солнца, бронзовую кожу, томный взгляд зеленых глаз и крутой изгиб бедер. Яд проник слишком глубоко, он смешался с чистой кровью, образовав жгучую смесь похоти и желания, которые, казалось, навсегда заглушили тихий зов верного сердца.