На неверных ногах Кристина зашла в дом. Поставила коробку с подарком Герман на пол, скинула с плеча сумку и разревелась. Она плакала горько, навзрыд. Слезы душили ее, сжимая горло. Грудь рвалась на части, полнясь рыданиями. Кристина бессильно опустилась на пол, обхватив себя руками, и выла от горя переполнявшего ее.
- Почему-ууу?! Ну, почему-у! - повторяла она, то поднимая лицо к потолку, чтобы слезы затекли обратно, то, сдавшись, давая им волю.
Сколько прошло времени, она не знала, но слезы иссякли, оставив тяжесть в груди. Кристина с трудом поднялась, сняла пальто, сходила умыть лицо. Взяв вещи, она пошла к себе, чтобы разобрать сумку, которая ей так и не пригодилась.
Первое, что попалось ей в руки, была увесистая книга в подарочной упаковке. Роман Булгакова "Мастер и Маргарита" в шикарном подарочном оформлении. Это был ее подарок Герману на Новый год. Он читал эту книгу и очень любил, но говорил, что ее нет в домашней библиотеке.
Лицо Кристины исказилось, будто она коснулась говорящего полена. Она отложила книгу и зажала рот тыльной стороной ладони, чтобы снова не заплакать.
Она даже ничего ему не подарила на прощанье, хотя подарок был. Да что там, они даже не попрощались.
Все это было так ужасно и неправильно!
Затуманенный поступающими слезами взгляд Кристины упал на большую коробку, которую Герман вручил ей, когда только приехал. Кристина неверными руками порвала упаковочную бумагу и увидела дорогущий набор для живописи маслом. В нём было всё, о чём она только могла мечтать. Как-то раз она смотрела похожие в интернете, но стоимость была просто заоблачной. Теперь же этот набор лежал у нее на коленях.
- О, Герман! - она прижала коробку груди и горько расплакалась. Она сжимала неодушевленный предмет так сильно, словно он был частью дарителя, и девушка хотела передать ему всю свою скорбь, показать, как ей жаль, что все так вышло.
Обессиленная, с коробкой в обнимку, она легла на кровать. Слезы сначала продолжали течь, затем иссякли, но Кристина плакала без слез. Плакала, пока не заснула.
Где-то далеко Герман на полной скорости летел в Петербург. Кристина видела его во сне, тихого и печального, за рулём стремительный черной машины, похожей на пулю. Его руки с проступившими от напряжения костяшками сжимали руль, и пейзаж за окном превращался в сплошной смазанный туннель.
Кристина проснулась лишь к полуночи. Ее разбудил звонок мобильного. Это мама звонила узнать, все ли хорошо:
- Ты не звонила весь день. Наверное, хорошо провела время? - голос матери искрился весельем, на заднем фоне шумел многоголосый хор родственников, слышался громкий смех.
- Да, нормально. Прости, забыла позвонить, - рассеянно откликнулась она.
- Ничего! Главное, чтобы тебе было весело. Только не гуляй очень долго - уже поздно.
- Я уже дома, ложусь спать.
- Умница! Папа передает привет. Я люблю тебя, моя девочка.
- И я вас люблю. Спокойной ночи, мама. Отдыхайте.
- Пока-пока.
Пошли гудки.
Едва ли Кристина смогла бы сейчас уснуть. Пожалуй, стоило проветриться. Девушка оделась и вышла на улицу. Пока она спала, тучи разогнало. Ночь была праздничная, звездная и морозная. Снег хрустел под ногами. Повсюду гуляли люди. Лица светились счастьем, как бывает только в Новый год. Слышался смех и взрывы петард.
Кристина пошла на окраину поселка. Ей не хотелось веселиться, ей нужно было подумать. Мыслей в голове роилось множество. Начиная с того, почему Герман позвал ее с собой, и заканчивая тем, правильно ли она сделала, что отказалась ехать.
" Да, мы прекрасно ладили, даже очень, но вот так просто приехать, чтобы забрать меня... Как вещь... И как я могла поехать? Это просто невозможно! У меня здесь все - учеба, семья! А как же поступление в институт?! Что, всё зря? Все мои старания?! Мои планы, мои мечты... Почему именно сейчас? "
- А когда?- спросило Кристину что-то в душе.
Ей хорошо был знаком этот голос внутри. Им говорила Совесть.
- Когда? Я не знаю. Но не сейчас.
- Но почему?
- Потому что... Потому... Что я еще не готова. Бросить все ради того, чтобы начать новую жизнь в новой стране вместе с ним. Не готова бросить все ради Германа.
- А он готов был ради тебя, - спокойно и безжалостно говорил голос в ее голове, - А ты даже не попрощалась с ним.
- Он готов?! Откуда такие выводы?
- А разве нет? Да, он едет с семьей, отцом и братом, но кто сказал, что ему нечего покинуть здесь? И он из всего, что имеет, хотел взять с собой лишь тебя.
- Я не вещь!
- Нет, не вещь. Ты девочка. И притом очень глупая. Но ты была ему дороже всех.
- О, Господи! Господи-Господи! - ведя свой внутренний диалог, Кристина сама не заметила, как дошла до липовой рощи, где они с Германом гуляли в конце лета. Она оперлась спиной на один из массивных стволов, отбрасывающих синюю тень на снег. Подняв лицо к небу, сквозь голые сучья она смотрела на звезды и луну.
" Он ценил меня выше всех других, а я даже не нашла добрых слов, чтобы достойно проститься. Вот, чем я ему оплатила за все то, что он дал мне ".
Вдруг ее осенило:
" Я могу все исправить. Да, я не готова поехать с ним, но я могу хотя бы попрощаться! Я могу подарить ему этот чертов подарок и сказать "спасибо" за все. Я должна это сделать. И возможно, все как-нибудь наладится ".
Ее мысли прервал негромкий, тоскливый звук. Это был вой. Очень похожий на волчий, как в кино, он был далеко, где-то у незримой на фоне черного неба лесной гряды. Кристина начала глазами искать его источник и с трудом рассмотрела волков. Похожие на черные точки, едва различимые, они выходили из леса.
Расстояние было огромным и, скорее всего, звери ее не видели. Кристина понимала это, но в спину все равно дохнуло холодом. Быстрым шагом, то и дело переходящим в бег, она заспешила назад, навстречу спасительным огням поселка. На середине пути, когда поняла, что она в безопасности, девушка подумала:
"Я позвоню ему утром и скажу все-все. Я обязательно позвоню".
От этой мысли ей стало спокойно на душе.
Кристина проснулась совсем рано и с трудом досидела до 8 утра. Она ходила по дому с мобильным, силясь найти себе занятие, чтобы протянуть время и не звонить спозаранку. Ровно в 8 ее терпение иссякло, и она набрала номер:
- Алло, Герман? Мне нужно поговорить с тобой. Можно я приеду совсем ненадолго? Это очень важно.
- Герман не может сейчас подойти к телефону, Кристина, - голос на том конце был мужским и смутно знакомым.
- Кто это? Кто говорит?
- Не узнала? Это Алекс, брат Германа.
- А, привет! С Новым годом тебя. Передай трубку Герману, пожалуйста.
- Герман не может и, уверен, не хочет с тобой говорить, - его голос полнился злобой.
- Что? О чем это ты? Может, он сам будет решать?!
- Он сейчас не в том состоянии, чтобы что-то решать. Он в больнице.
Кристина будто громом поразило. В первые секунды она даже не могла ничего сказать, затем выпалила:
- Как? Где?
- Это не твоего ума дело. Ты сделала, что могла. Теперь прощай.
Раздались гудки.
Кристина, словно метеор, носилась по дому, скидывая в сумочку все необходимое. Ключи, паспорт, кошелек, телефон. Совсем скоро отходил автобус до ближайшего крупного города, оттуда также на автобусе можно часа за 4 добраться до Питера. Только бы хватило денег. Кристина прихватила все свои карманные. Бездумно сунула в сумку сверток с подарочным изданием Булгакова. Думать было некогда. Она займется этим в дороге.
Автобус уже собирался отходить, когда Кристина вскочила в салон. Пустых кресел было больше половины. Обычно, в новогодние праздники народу полно. Все ездят в гости. Но сейчас было еще слишком рано.
Кристина уткнулась в смартфон, просчитывая свой дальнейший маршрут и сравнивая расценки компаний-перевозчиков. О том, что она станет делать, доехав до цели, девушка задумалась, лишь сев в автобус на Петербург.
" Алекс сказал, что Герман в больнице, но что произошло? "
От этой мысли спина Кристины холодела и покрывалась мурашками.
" Неужели он разбился? " - она вспоминала свой сон. Герман сильнее и сильнее давит на газ, превращая окружающий пейзаж за окном в бессвязную мазню.
Только вот раньше ей никогда не снились вещие сны. Что бы ни случилось, главное, что Герман жив. Но как сильно он пострадал? Алекс ведь ничего не сказал, кроме того, что она сделала, что могла. Значит, в случившемся он винит Кристину.
Но она ничего не сделала! Она никогда не желала Герману зла!
" Этот Алекс! Вечно он приносит плохие новости! Когда летом в лесу и теперь... Почему нельзя было рассказать толком? Вместо этого он предпочел сыпать обвинениями и бросать трубки! Ненавижу! "
От неопределенности Кристине было не по себе. А от несправедливого отношения к страху за Германа примешивалась жгучая обида на его брата. Но страх был сильнее. Кристина снова набрала номер Германа, надеясь вызнать хоть что-то, но ее звонок сбросили.
" Конечно, это Алекс. Интересно, знает ли Герман, у кого сейчас его телефон? Знает ли, что она звонит? В сознании ли он, что с ним? "
В носу защипало от вновь подступающих слез. Кристина закусила губу и собралась, твердо решив, что она больше не будет плакать.
" Сейчас нужно найти Германа, а не реветь белугой ".
Но как? Этот вопрос казался неразрешимым. В какой больнице искать? Похоже, придется просто обзванивать все, спрашивая, не поступал ли к ним Герман Мареш, 22 года.
Доехав до Петербурга, Кристина успела обзвонить не все больницы. Однако теперь она была намерена съездить домой к Герману. Эту мысль ей подала интеллигентного вида пожилая дама, сидевшая от девушки через проход:
- Извините, что я вмешиваюсь, но, возможно, я могла бы вам помочь. Какого рода травмы у человека, которого вы ищете?
Кристина немного смутилась, но все же ответила:
- Я не знаю.
- А что с ним случилось? Понимаете, если что-то серьезное, его могли отправить в специализированный центр.
- Я не знаю ни что случилось, ни насколько это серьезно. Мне ничего не успели объяснить, и теперь я не могу дозвониться.
- Тогда послушайте меня. Я сама врач и кое-что понимаю, - она поправила очки и улыбнулась, - Люди иногда излишне паникуют. Если вам сказали, что человек в больнице, он может как лежать в реанимации на аппарате искусственного дыхания, так и сидеть в травмпункте румяный и почти довольный жизнью, пока ему перевязывают, например, глубокий порез. Вы понимаете меня?
- Да, понимаю, - Кристина кивнула в ответ и задумалась.
- Так вот, мой вам совет. Съездите домой к этому человеку. Возможно, когда вы туда приедете, он тоже уже будет там, если ничего серьезного не произошло. Или вы застанете там кого-то из членов его семьи.
- Он живет один.
- Значит, соседи. Люди очень любопытны. Всегда найдется кто-нибудь, кто что-то видел или слышал.
Теперь она спускалась в метро, готовая обзвонить все квартиры в подъезде дома Германа и найти какую-нибудь зацепку. Ей очень хотелось, чтобы все действительно было несерьезно, чтобы Герман был дома и сам открыл ей дверь, но сильно она на это не рассчитывала.
Метро и быстрые ноги скоро доставили Кристину к цели. Переводя дыхание после бега по Невскому проспекту, девушка всматривалась в окна, пытаясь понять, есть ли где-то хозяева. Вдруг в окне квартиры Германа мелькнула чья-то фигура. Не помня себя, Кристина вскочила в подъезд, пролетела по ступеням вверх до квартиры и позвонила в дверь. Затем еще и еще.
Ну же! Послышались шаги, дверь открылась. На пороге стоял незнакомый мужчина лет тридцати пяти в строгом костюме.
- А, это Вы! Добрый день. Проходите.
Кристина ничего не понимала, но прошла.
" Откуда он меня знает? И кто он вообще такой? "
Мужчина собирал в прихожей какие-то вещи Германа в большую дорожную сумку.
- Меня зовут Сергей. Я работаю на семью Марешей. Александр Мареш-Смит, поручил мне собрать кое-какие вещи и привезти в клинику. Вы, конечно, уже в курсе, что Герман Мареш в больнице. Вы ведь его близкая знакомая.
- Да, но откуда вы знаете это?
- Трудно было не заметить, - Сергей улыбнулся и указал рукой на одну из комнат.
Кристина пошла туда и увидела себя. Ее смеющееся, счастливое лицо занимало полстены и явно было срисовано с одной из фотографий ее аккаунта в соцсети. Край картины был испачкан чем-то бурым. Такие же разводы вели к двери в ванную. Кристина подалась вперед, протянула руку к ручке, но Сергей остановил ее:
- Не стоит вам это видеть.
- Почему? - ужасная догадка уже копошилась в голове Кристины и тянула свои холодные лапки, желая сжать ее сердце.
- Там не убрано. Очень много крови. Я потом вызову кого-нибудь, чтобы все привели в порядок. Только картина, боюсь, испорчена.
- Скажите же мне, что здесь случилось? Алекс ничего мне толком не рассказал.
- Пожалуйста, поймите меня правильно. Если Александр не счел нужным рассказать, значит, это не в моей компетенции, - мужчина внимательно посмотрел на девушку и, увидев ее растерянность, вдруг предложил, - Мне отвезти Вас к ним?
- Конечно! Пожалуйста.
На большом представительском седане Сергей отвез Кристину в больницу, которая оказалась дорогой частной клиникой. Он провел ее через дежурную медсестру, сказав, куда ей дальше идти. Сам же остался, чтобы продиктовать данные для журнала посещений. Кристина поднялась в лифте на указанный этаж и стала искать нужную палату. Вдруг кто-то сзади схватил ее за плечи и круто развернув, приложил спиной о стену.
- Я же сказал, ты сделала что могла! Что тебе здесь нужно?!
Алекс склонился над ней, и, казалось, собирался свернуть ей шею. Его лицо было искажено ненавистью.
- Алекс, я... я... - от испуга и неожиданности она с трудом подбирала слова для объяснения, - Ничего я не делала. Я ничего такого не хотела, понимаешь?
Алекс сверлил ее взглядом, затем отступил на шаг, отпуская.
- Не хотела, - он горько усмехнулся.
- Да не хотела, - уверенность возвращалась к ней, - Может, ты наконец объяснишь мне, в чем дело?
- Ты уже могла бы и сама догадаться. Тебя ведь привез Сергей?
- Да, он.
- Нужно будет урезать ему зарплату. Вроде давно работает, а так прокололся.
- Он НЕ прокололся! - Кристина выводили из себя подобные нападки, - Он посчитал меня близким человеком Германа и не ошибся! - она уже почти перешла на крик. Руки сами непроизвольно сжались в кулаки. Алекс видел это, но продолжал:
- Близким человеком, из-за которого сейчас мы мило беседуем в больничном коридоре. Если ошибся не Сергей, значит, ошибся Герман.
Он резко повернулся и направился прочь к лифту.
Кристина кипела от ярости, но сдерживала себя. Главным сейчас было не это. Нужно найти Германа.
Заветная палата оказалось совсем рядом. Помедлив секунду, Кристина открыла дверь. То, что она увидела, заставило ее застыть на месте. Герман лежал весь утыканный какими-то трубками и окруженный мигающими приборами, белый как полотно. Только бурые подтёки на бинтах, закрывающих руки от запястий почти до самых локтей, выделялись и резали глаз. Да еще сероватые губы. Глаза были закрыты, грудь слабо вздымалась.
Кристина надеялась, что он просто спит. Она робко подошла и села на стул у постели больного. Несмело взяла его за руку, оказавшуюся неестественно холодной. Герман вдохнул глубже и открыл глаза.
- Привет, - Кристина выдавила из себя слабую улыбку.
- Кристина... - его голос звучал хрипло и слабо.
- Да это я. Как ты? - девушка старалась придать голосу бодрость, - Выглядишь неплохо.
- Ты совсем не умеешь врать, - уголки его губ слабо дрогнули в улыбке, - Зачем ты приехала?
- Ну, начать стоит, наверное, с этого, - она достала из сумки том Булгакова, - Это было для тебя, но при прошлой нашей встрече я как-то...
- Книга. Ясно, - он прервал ее, не дослушав, - Что-нибудь еще?
Кристина старательно сделала вид, что не смутилась, и продолжила:
- Мы как-то нехорошо расстались тогда. Я много думала и хочу сказать...
- Не нужно ничего говорить. Я не люблю долгих прощаний.
Кристина молчала, не зная, как продолжить. Герман был закрыт, заперт, словно ворота города, держащего оборону от врага.
" Но я же не враг! "
- Ты уже знаешь, что случилось, не так ли?
Она молчала. Да, сложно было не догадаться. Он вскрыл вены. Доехал до дома целым и невредимым, затем набрал ванну воды и порезал руки от локтевых сгибов до запястий.
- Да, и знаешь, не могу точно сказать, зачем я это сделал. Должно быть, последней каплей была картина в моей спальне. Нужно было просто ее выбросить.
- Выбросить меня?
- Да, и тебя. И просто уехать, как и планировалось. Далеко отсюда. Но я не смог.
В глазах Кристины при взгляде на него заблестели слезы. Она тихонько проскулила, сдерживаясь из последних сил, чтобы не расплакаться:
- Прости, мне так жаль...
- Не нужно меня жалеть. Жалость унижает. И не плачь. Плачут по мертвым, а мне до них еще далеко.
Сейчас с трудом в это верилось, глядя на него. Но она постаралась выполнить его просьбу и держать себя в руках. Он действительно был жив. Значит, надежда на лучшее сохранялась.
- Обещай мне, что поправишься и больше не...
- Это? - он показал глазами на свои руки, - Это, моя радость, мое право. Никто не мешал тебе делать выбор, когда я звал тебя уехать со мной. Значит, и теперь не мешай мне самому решать свои проблемы.
- Но это не решает ничего! - Кристина силилась до него достучаться, - Так не решить ни одну проблему!
- Ох, Кристина! То не решает, это не решает! Я буду рядом? Не решает. Меня нет? Снова плохо. Я начинаю разочаровываться в себе и своих методах.
Он задел ее за живое. Это было заметно по тому, как она выпрямилась и расправила плечи.
- Не слишком ли много ты делаешь для того чтобы причинить мне боль?
Он улыбнулся и взглянул в ее рассерженное лицо:
- Я не стремился сделать тебе хуже. Лишь хотел, чтобы мне полегчало.
- И как, успешно?
- По моим физическим ощущениям - не слишком. Но в душе мне стало значительно лучше. Надеюсь, эффект долговременный.
- Герман, обещай мне, что ты больше так не сделаешь.
- Не заставляй меня давать подобных обещаний. Это мое право. И я не знаю наперёд.
- Просто пообещай. Я не вынесу если ты...
Она не решилась озвучить эту страшную перспективу, к глазам снова подступили слезы.
- Я убеждён, что вынесешь, - он посмотрел на неё, на ее покрасневшие глаза, и его холодное лицо вдруг смягчилось, - Ладно. Я признаю, что это было глупо и недостойно. И я обещаю тебе, что больше никогда не стану делать с собой ничего подобного.
Она с надеждой заглянула ему в глаза:
- Точно?
- Я клянусь тебе. Довольна?
Она кивнула и крепче сжала его ладонь.
- Ну, все. Теперь уходи. Я не люблю долгих прощаний и красных глаз.
Кристина поднялась, и Герман добавил:
- Увидишь Алекса, отошли его домой отдохнуть. Он здорово потрудился.
- Этот трудяга чуть не прибил меня в коридоре, когда я шла сюда.
- Его можно понять. Это же он нашел меня. Вышиб дверь в квартиру и привез сюда, не дожидаясь приезда врачей. Если бы не он... - Герман на мгновение задумался, - Словом, все было бы по-моему.
Кристина понимающе кивнула:
- Ну, пока. Я ещё завтра навещу тебя.
- Не нужно. Это лишнее. Все уже сказано и решено.
- Я просто хочу убедиться, что у тебя все в порядке.
- Не волнуйся обо мне. Я буду в порядке. Как и ты. Все будет хорошо.
Ночь Кристина провела у знакомой, чьи родители пару лет назад перебрались в Питер из их небольшого городка. Единственная девочка, с которой они были дружны. И славная семья. Кристина написала ей в соц.сети, и та с готовность и предложила переночевать у них и даже сама встретила ее у метро:
- А твои родители не возражают?
- Их нет. Они в Париже - в городе любви. Освежают отношения, - девушка прыснула от смеха, - Я им не скажу, не бойся. А ты, чудачка, все чудишь?
Кристина не рассказал и половины подлинные истории своей поездки. Ей не хотелось болтать языком о таких личных вещах. Но им и без того было, что обсудить.
Утром Кристина чуть свет снова поехала в клинику, но на ресепшене ее не пропустили и сказали, что такого пациента у них нет. Да был. Нет, не умер, конечно же. Выписан домой в удовлетворительном состоянии.
Как такое возможно, девушка не понимала. Вчера человек лежал чуть живой и выглядел, почти как покойник, а сегодня он выписан. Недолго думая, она поехала к Герману домой. Но на этот раз дверь ей никто не открыл. Она стучала и звонила, но в квартире было тихо.
- Да они съехали, - этажом ниже открылась дверь, и в лестничном пролете показалась голова пожилого мужчины.
- Девушка, там нет никого. Вчера поздно вечером вещи все погрузили и уехали.
" Ну, вот и все ".
Кристина побрела вниз по лестнице, чувствуя, что очень важная глава ее жизни завершилась, хотела она того или нет.