Аникин Дмитрий Владимирович.. Записки из скорбного дома

Записки из скорбного дома

(повесть в стихах)

СТРОФА 1

Пожалей меня,

раз нельзя любить;

отпусти меня

одного ходить,

мять снега твои

подоконные.

Дни идут мои

заключенные.

АНТИСТРОФА 1

Дни идут, не ждут

срока близкого,

нет часов, минут,

чтоб заискивать

перед временем,

захочу - уйду,

в нищей темени

путь домой найду.

Так я, скрываясь от людей недобрых,

от следствия, спасался здесь; один лишь

главврач знал, за большие куплен деньги.

Переплатил. И он теперь в Париже,

наверное, мои транжирит тыщи.

Мне месяц отлежаться было надо,

и все утихнет; месяц на исходе -

как доказать, что я не сумасшедший,

когда бумаги сделаны на совесть?

Мошенничая, были скрупулезны.

Она - профессор, к ней меня приводят,

сажают в угол, стягивают крепко,

и каждый раз - как ритуал надежды:

"Он не опасен, руки развяжите".

Развязывают. А она красива.

Лесницкая

Так значит, вы здоровы?

Автор

Абсолютно.

Я деньги заплатил.

Лесницкая

И много денег?

Автор

Достаточно. Закончилось сегодня

оплаченное время. Продлевать

не стану. Подготовьте документы

на выписку и дайте мне одежду.

Лесницкая

Но я не получила ничего:

ни денег, ни инструкций. Как могу

поверить вам? Вот если б еще раз

вы оплатили...

Автор

Сколько?

Лесницкая

Сорок тысяч.

Автор

Ну аппетит у вас.

Лесницкая

А вы хотели

бесплатно излечиться?

Автор

Сорок тысяч...

Ну, Ивашов ответит мне за все.

Лесницкая

Мы сами его ищем. Как найдем,

вам сообщим, и вы вернете деньги.

Автор

Мне не достать их, сидя здесь. Хотите,

я дам расписку?

Лесницкая

Вы же сумасшедший -

расписка ваша что, одна бумага.

Наличные несите.

Автор

Повторяю:

я не храню здесь.

Лесницкая

Пусть ваши друзья

вам привезут. Хотите позвонить?

(Протягивает ему телефонную трубку.)

Автор

Мои друзья? Они меня и ищут,

от них я и скрываюсь.

Лесницкая

Ну, не знаю,

что можно тогда сделать... Подлечитесь -

и выйдете бесплатно на свободу.

Ноет, воет, параноит

день-деньской, а предстоит

ночь большая - дом накроет,

где никто, никак не спит.

Бьется-вьется снег над миром,

не уляжется никак,

можно нищим, можно сирым

нам глядеть в окрестный мрак.

Можно зреньем увлекаться

в зримую, благую тьму,

хоть бы так да отрешаться

от сумятицы в уму.

***

Не насытить око зреньем

тьмы, а водки не достать;

мы застигнуты твореньем,

начинаем понимать...

- Слышь, Петрович, а как тут решетки,

можно расшатать? - Ну, я не знаю. -

- Ладно... Дальше... Разговор короткий

с этим, с тем, сверяю, изучаю;

должен быть и будет выход прямо

на свободу, ночь такая кстати.

Действую расчетливо, упрямо.

- Слышь, Петрович, мне б в твоем халате...

Автор

А я бы мог, наверно, убежать

отсюда: все рассчитано на психов,

и человек в уме вроде меня

(спохватившись, добавляет)

и вроде вас

не пойман ускользнет.

Алеха

Следы увидят

на тающем снегу.

Автор

И дальше что?

Там за забором мы им не подвластны.

Вы кто такие? Вы охрана! Где?

В психушке? Ну а я при чем, прохожий,

по собственным делам своим спешащий?

И время сейчас правильное - ночь

длиннейшая в году. Ну, вы со мною?

Алеха

Я остаюсь.

Автор

Ну да... У вас работа.

Качает светом холодным, мертвым,

несут носилки, орет беда,

мы с персоналом полпьяным, черствым

ведем торговлю - кого куда,

ведем расчеты, на перекличке

поУтру мертвый - вчера был жив;

мы убываем, мы по привычке

на белом, мокром еще лежим,

храним, как тайну, свершенье смерти,

явленье бога, последний смысл.

Медбрат Алеха придет, начертит

на пятках пару невидных числ.

Она сидит, бумаги его смотрит:

как ловко заманили, просчитали

и вскидчивость его, и мрачный нрав,

и вот он сам, вот, всех подозревая,

спасенье ищет, видит в том капкане,

куда и гнали. Клацнет сталь по плоти,

так он и успокоится: успел!

Он три недели проходил довольный,

как всех их обманул. Лучился счастьем.

А Ивашов, главврач, взял и с него,

и вдвое с его недругов. О чем-то

договорился с ними... Обколоть

до состоянья овоща? Убить?

Да все равно, когда он выполнять

не думал обещанья, деньги взял

и скрылся в неизвестном направленье.

А мне сиди тут думай.

Вот заказчики

придут ко мне - и что я им скажу?

Я чаю заварила, я взяла

газету, я глазами пробегала

политику и спорт, вдруг - что такое?

Авария на трассе в Подмосковье,

три трупа - три известных бизнесмена,

вся троица друзей его; теперь,

любимый мой бесплатный пациент,

нет у тебя друзей кроме меня,

нет у тебя врагов кроме меня,

наследников нет ближе...

расторопней...

Дрожу от нетерпения: тут куш

не сорок тысяч, названные всуе

и шуточно. Тут миллионы, Вера...

Чай губы жжет, закуриваю нервно...

Я, кажется, понравилась ему...

Ночь великая приходит,

держит звезды на весу,

ночь великая воротит

всю телегу на весну.

Ночь великая рождает

солнце новое - его

завтра утром воссияет

пока хладно торжество.

В скорбном доме мы одни такие

при уме и в памяти. Бессонно

мучаются в ночь солнцеворота

остальные - кто не симулянты,

не врачи. И пусто в сновиденье,

на земле его, в морских просторах -

мы одни уснули этой ночью,

и все наше, никого не встретим

в мире чудном, нам принадлежащем.

***

По пустынным улицам вдоль Тибра

мы пройдем, мы в храм войдем открытый -

есть еще там в глубине неспящий;

там священник римский прочитает

литанию о приросте света,

о воскресшем солнце - и с тобою

мы обнимемся, услышав это.

***

Мы очнемся на шатучей койке,

как нельзя быть вместе, как случилось, -

оскандалились на всю больницу;

мне не страшно - ты будь осторожней:

намертво к нам прирастают сплетни,

а тебе еще карьеру делать,

от приставки "и. о." избавляться.

Автор

Зачем позвали? Эти разговоры

мотают душу, хоть и развлеченье.

Лесницкая

Общение - часть общей терапии.

Автор

Так думаете вылечить меня,

здорового?

Лесницкая

Да кто из нас здоров?

Автор

Хотя бы вы.

Лесницкая

Ну, может быть. Садитесь.

Автор с большим удобством располагается в кресле.

Лесницкая

Ну что, вы успокоились?

Автор

Ищу

вам деньги.

Лесницкая

Я готова ждать, лечить.

Автор

Уж если мне придется некий срок

сидеть тут куковать, я предлагаю

иную терапию.

Лесницкая

Любопытно.

Автор

Тут есть один сюжет. Я не справляюсь.

Лесницкая

Вы пишете?

Автор

Конечно, я пишу!

Мне ваше мненье важно. Ваш анализ

и автора, и текста...

Лесницкая

Ну давайте,

посмотрим, что у вас...

Автор вручает ей кипу листов и уходит.

А говорит, что он не псих,

что деньги заплатил, сюда

дабы попасть, доход чтоб лих

сберечь от дележа, суда.

Нет, он исконный, честный наш,

бесплатно - по той тьме, в уму

дрожащей; он и сам дрожащ -

не от врагов, не потому...

ГрафоманИя и талант,

высокий слог и низкий слог

смесились, здешний арестант

и, как ни смейся, полубог.

Тоска такая от его

листов, что хоть ложись реви,

а не дописано чего,

так все о нашей с ним любви.

Много смешных сект, опасных исследовал я и прилежно

бога искал, чуть с усмешкой, надменно их веру трактуя.

Я, как досужий, прохожий, исследовать суть, смысл пытался,

сопоставлял виды тьмы, к ним внимателен и равнодушен.

Чем только вера не тешится в малых сердцах, неразумных!

Этот назвал себя богом, эти бульварщины дикой,

глупой фантастики томы прочли - просветлели безмерно,

эти святую Элладу в невежестве грязном призвали

их беснованью в подмогу - смешно было б, если б не страшно,

если бы жалость моя к малым сим не коверкала сердце.

Вот из чего выбирать приходится правду эпохе.

Так и невольно подумаешь: а не вернуться ли к бывшим

формам религии? Нет. Старый мех тем, что пить, не наполнишь.

Нынче другой народ стал. Не скажу почему. Измененным

только и я обладаю сознаньем. Мутации, что ли?

Время весьма небезвредно прошлось по нам. Ум искалечен.

Долго ли мне оставалось до самой естественной мысли -

веру дать новую им, так заблудшим; писать ее тексты,

чтобы не старых кровей мертвечиха напившись, шалела,

а чтоб, безгрешная, чистая, как-то хоть нас пожалела.

Я не по этим делам оказался в лечебнице психов,

но шанс есть шанс - его надо использовать: только отсюда

новое слово сказать безопасно, над ним посмеются

и надо мною, больным, а не так, чтоб в штыки его сразу, -

нет, посмакуют, смеясь, и останется привкус отравы

тонкий - на милых губах, незаметный - на молодом сердце.

Стыд, страх отбросив, как в клинике только и можно, я начал

некий трактат - только скулы от скуки сводило, водила

злая гордыня пером, вензеля философские шила;

я отказался от замысла, начал я что веселее,

я разухабисто начал, только б не остановиться;

действие шло спрохвала, развивался сюжет, но в итоге

не увязались-сошлись его линии, сколько ни бился.

Чувствую - нужен помощник, советчи: один я

грузы ворочать такие, что ль, подряжался, Сизифид?

Нужен другой взгляд на мир, на развитие всяких событий,

наглый ищу, не зашоренный ум - в скорбном доме должны быть.

Мне нужна женщина - хитрая, умная баба такая,

чтобы меня возбудила к дальнейшему творчеству, чтобы

солоно стало читателю, чтобы он книгу не бросил,

не дочитав, любопытство кипело и кровь отравляло.

Кто с этим справится легче, чем эта женщина рядом?

Ей, при ее-то профессии, не привыкать человеком

манипулировать, двигать - попадется в тенета читатель,

малый не охнет, не вздрогнет - утонет он в тексте и сгинет.

Чувствую - сам удивлюсь я оригинальной концовке.

Мне надоело. Ивашов исчез,

и нам пора завязывать с его

безумными идеями.

А способ

ведь действенный - взгляни на Алексея:

его к нам привезли когда, двух слов

связать не мог и под себя ходил.

Махнули все рукой, а Ивашов...

Он гений!

Он мошенник.

Это да...

И гений. Как-то убедил больных,

что мы их нанимаем на работу

за психами следить.

Как убедил

врачей, и меня первую, сыграть

в дурацком этом фарсе? Притвориться

чтоб психами и наблюдать за ними.

Что ты ни говори, а исцеленных

десятки!

Я устала от побоев,

я получила от еды больничной

гастрит сильнейший.

Ну уж...

Я хочу

жить дома, ночевать в своей постели.

Немного потерпи.

Тебе легко

в просторном кабинете, и не колют

два раза в день.

Ну, это ж физраствор.

А так болит, как будто что другое.

Все, Вера, хватит. Я иду домой.

Но он тогда поймет все!

Кто поймет?

Не важно. Собирайся, раз решила.

На последней дистанции этак сорваться нельзя:

столько сил, столько время потратить, чтоб так вот бездарно,

глухо в лужу - по грязному льду вниз скользя;

но на то я и женщина, чтоб уметь мыслить коварно,

но на то я и врач, чтобы знать подноготную всю

этой жуткой больницы, что кладбище душ, где запрятать

душу новую можно, нетрудно, как сух лист в лесу.

Но на то я и тварь сумасшедшая, чтоб над собой горько плакать.

Лесницкая

...Вколите

тройную дозу.

Алеха

Но ведь это...

Лесницкая

Делай,

как я сказала.

Алексей

Сделаю. Мне что?

Лесницкая

Сегодня. На ночь. Три куба.

Алексей

Я понял.

Да, водевиль есть вещь, а прочее все гиль.

"Горе от ума"

Лесницкая

То есть миракль.

Автор

Да, можно так назвать.

Лесницкая

Я прочитала.

Автор

Ну?

Лесницкая

Неинтересно.

Автор

А может, потому, что я не псих,

так скучно получилось?

Лесницкая

Не старайтесь,

я все равно не выпишу вас. Психи

по большей части скучный, злой народец,

а вы забавны.

Автор

Жаль, не получилось

забавность до бумаги донести.

Лесницкая

Ну, так бывает. Впрочем, стиль хорош,

местами остроумен - не хватает

хорошего сюжета, некой бойкой

в противовес герою героини.

Вроде меня.

Автор

Вы можете добавить

чего угодно в текст, любую мысль.

Лесницкая

И действие?

Автор

И действие.

Лесницкая

И вы

не уклонитесь выполнить, сыграть?

Автор

Всецело в вашей власти.

Лесницкая

Добровольно?!

Я не хочу насилия, не буду

к вам применять. Весь смысл, чтобы вы сами.

Автор

Не уклонюсь.

Лесницкая

Сегодня будет текст.

Она берется, будет прок

от ее мыслей, ее строк.

Один раз в жизни, в нужный час,

любой из нас - талант, поэт,

благословлен любой из нас

произвести нездешний свет.

Она напишет правду слов,

мы тут - сто душ - ее улов.

Однажды ночью я прочту,

и захладеет в жилах страх,

переверну страницу ту,

где обо мне суть в двух словах.

Когда придет сужденный срок,

я скорбный выполню урок.

Автор (в сторону, восхищенно)

Ну вы и монстр...

(Лесницкой)

Не слишком ли жестоко?

Лесницкая

В самый раз.

Иначе кто всерьез воспримет нашу

большую пьесу? Должен быть и юмор,

и явственный трагизм... Трагизма больше.

Автор

Ну что ж, колите эти вещества,

которые преобразят плоть, дух,

усилят зренье, ум мой изощрят,

экстаз религиозный обеспечат.

Лесницкая

Нам надо соблюсти формальность.

Автор

Да.

Лесницкая

Доверенность...

Шитая белыми нитками хитрость моя получилась

как нельзя лучше, удачней: вконец заморочен своими

замыслами полоумными, он утерял осторожность,

он подмахнул все бумаги не глядя и скопом. Он даже

на примененье лекарств всяких сильных согласие выдал.

Так что я врач - не преступница. И не боюсь воздаянья.

СТРОФА 2

И хорошо же ему в эмпиреях своих, вроде бога,

мир сотворившего: смотрит, любуется, вся-то забота -

знай изымай энтропию лишнюю и улыбайся

несовершенству творения...

АНТИСТРОФА 2

Вот он сидит: закатились глаза, сумасшедшей сиделке

только и дел вытирать с углов рта струйки-слюни, спокойно

он наблюдает за временем - время его наблюдает;

помнит ли он про себя, меня...

Сколько ж здоровья отмерено в столь неказистое тело!

Это мне на руку только: пока он живой, я богата,

распоряжаюсь деньгами, ворочаю так я и сяк капиталы,

не забываю свои интересы, но и для больницы

тоже стараюсь - ремонт затеваю на многие тыщи...

Укол чего-то, что рвет, рушит связь

меж телом и душой; душа приникла

к решеткам изнутри - а тут свобода.

Но страшно ей лететь в недальний путь,

и вот ее вышвыривает сила...

Я б от истины так выл,

рвал себя, мочил постель.

Только след ее простыл,

только боли лютый хмель.

Я б от истины дрожал,

изгибался бы дугой.

Только зря ум унижал,

разлагал плоть сам собой.

Сотри, старуха, две струи слюны

с румяных уст моих. Пусть будет сухо.

И причеши меня, чтобы красиво...

Ты думала, ты кто? Ты только автор,

марающий бумагу беззаботно,

играющий словами? Завлечен

сам в действие, ты - женщина с безумьем

во взгляде долгим, ты - седой мужчина,

философ и мошенник, ты - больница,

дом скорбный, продуваемый ветрами,

ветшающий, ты - небо над ним ночью

тишайшею, декабрьской, ты - Господь,

устроивший сюжеты над собою.

Очнулся я, пошел по коридору

в знакомый кабинет. - А ты откуда

здесь, друг любезный? - Кончился мой отпуск.

Мои окончились мученья,

дела удачно получились:

за время срока-заточенья

все обвиненья развалились.

Враги погибли, в пепл сгорели,

возможности (вполне!) открылись;

те, кто обидели, нагрели,

одумались и возвратились.

Расшатанное (возраст все же)

здоровье (сон, режим) поправил,

за письменным столом, на ложе

вполне я скуку позабавил.

Не обделенный женской лаской,

я время коротал полезно.

Теперь тут шум, и пахнет краской,

и сыплет стружкою железной.

Так за собою убираю

следы (примета не вернуться).

И что мне сделать (я не знаю),

чтобы она смогла очнуться?

Конечно же, вы можете отправить

ее в Израиль, только чем евреи

еще помогут? Все, что может сделать

наука, мы испробовали. Там

хорошие врачи, но мы...

(Опомнившись.)

Неделя

нужна, чтоб подготовить документы.

Вот справка. Подпись - А. П. Ивашов,

профессор медицины.

Мы в расчете.

Не получилось сделать Бога,

все расползлись мои сюжеты,

их не свести; уже немного

прибавило нам утро света,

и мир пустует в высшем смысле,

я побоялся, ты успела

час захватить - слова повисли

на воздухе, душа истлела.

***

И надо привыкать к спокойной

наставшей правде: жить не хуже,

чем было, - было б непристойно

успеха ждать, какой не нужен.

Оставить комментарий © Copyright Аникин Дмитрий Владимирович. (dv_info@rambler.ru) Размещен: 01/04/2019, изменен: 01/04/2019. 28k. Статистика. Рассказ: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: История беглеца, решившего укрыться в сумасшедщем доме

Аникин Дмитрий Владимирович. : другие произведения.

Записки из скорбного дома