Впервые шамана Туранхая домогались так откровенно, тем более мужчина.
И ведь ничто не предвещало...
Пошёл с друзьями в баню. Вышел из парилки весь разгорячённый, завернулся в простыню и пошёл в комнату отдыха, держа в руке бутылочку холодного пива. Только пригубил, входит этот, то ли Альберт, то ли Альфред. Весь холёный, белый, пальцы тонкие, в белой простыне. Изнутри весь каким-то синим цветом подсвеченный. Короче, голубых кровей. Оказалось ещё каких голубых! Подсел рядом, вытянул руку и давай длинным указательным пальцем Туранхаю по груди водить. Точнее обводит татуировку на левой стороне.
А наколочка эта непростая.
Туранхая вообще Антоном зовут. Это в 90-ые годы, когда надо было жить на что-то, заделался он шаманом. Тогда многие стали астрологами, гадалками, экстрасенсами... Антон забил свободную в городе нишу шамана. Имя взял из какой-то статьи. Дал объявление в газету, что де потомственный шаман камлает по любому вопросу, разруливает проблемы с духами, помогает общаться с мёртвыми, а заодно купит настоявшие амулеты.
Народ понёс всякую дрянь, да ещё цену ломили большую. И вдруг приходит дедок:
- Амулет желаете?
- Желаю, - говорит ему Антон с вызовом.
- Рубашечку расстегните.
Смотрит Антон, у деда на груди профиль Сталина. И тут дедушка правую ладонь на левую грудь себе положил, и пальцы в щепоть свёл. Вот как мы сейчас "окно" в iPad закрываем. И вдруг хлоп он ладонью Антона по груди. Что за ерунда? У деда татуировки нет, а у Антона есть. Правда, не Сталин, а то ли морда зверя, то ли монгол улыбается, то ли бубен с висюльками.
Дед заулыбался и говорит:
- Вот здорово же придумано? Амулет всегда с тобой. Гений! Гений его придумал. Но тебе с ним лучше не встречаться. Он умер.
- Ну, теперь только на том свете разве свидимся, - попробовал пошутить Антон.
- На том нет. Он на этом.
- Так он же умер?
- Поэтому лучше и не встречаться.
Дед ушёл, а Антон задумался: что за амулет? В чём помогает?
Тут пришла женщина и говорит:
- Бабушку мою колдовкой считали, она амулеты людям делала. Вам не нужно?
И протягивает из лозы сплетённую фигурку. Кукла - не кукла, или просто кольца переплетённые.
Антону понравилось. Он подумал, что вот, мол, хороший амулет от сплетен. Была у Антона тогда подруга, интеллигентку из себя корчила. Тут приезжает из московского музея выставка русского авангарда: Гончарова, Кандинский, Кончаловский, Лентулов, Машков и другие. Подруга Антона затащила. Он ничего не понимал, пыхтел. И вдруг встал напротив одной картины и говорит:
- Вот что за фуфло?
Интеллигентка его давай визжать:
- Это - Кандинский! Он - гений.
- Да какой это Кандинский? Краски не настоящие, линии не так идут.
- А ты понимаешь? Понимаешь? Авангард тебе не по вкусу?
- При чём здесь авангард. Я вот про эту картину говорю. Это - лажа. Как такое могут в уважаемом музее держать?
Разругались, расстались.
Антон денег поднашаманил, решил за границу махнуть, в Грецию. Пошёл к центральному рынку, там мужики доллары меняли. Стал ему обменщик деньги отсчитывать, Антон его за руку хвать:
- Эту не надо, поменяй.
Мужик сначала вскинулся, а потом присмотрелся к купюре повнимательнее и проворчал:
- Во, ты глазастый! А я и не заметил, что фальшак. Ладно, впихну кому-нибудь.
И когда расставались, мужик ещё несколько раз повторил:
- Ну, глазастый! Ну, глазастый!
Антон домой вернулся, мать с работы пришла. И говорит:
- Видно, сынок, что ты за ум взялся. Раньше соседки всё про тебя рассказывали: и наркоман ты, и бабник, и фармазонщик. А сейчас говорят мне: твой домой пошёл. И всё. Исправился ты.
А Антон в комнате своей на кровать лёг и стал один к одному складывать: амулет от сплетен он правильно распознал, Кандинский был поддельный, купюра - фальшивая. Дед ему оберег от подделок продал. И как это использовать? Дал объявление: "Настоящая картина или подделка? Спроси автора! Вы платите только за вызов духа".
И стал Туранхай камлать на подлинность автора картин. Он не устанавливал возраст картины, происхождение её. Ему говорили: "Автор - такой-то..." Он отвечал: да или нет.
Стал с художниками корешиться, вот и в баню с ними ходил. В этой компании вертелся и Альваро. Или как его там?
- Послушайте, Адольф, - говорит Антон, отодвигаясь. - Я не из таких. Нам с вами вместе делать нечего.
- Я - Ансельм, - нежно говорит мужик, и продолжает пальцем по контуру наколки водить. А потом всю ладонь на грудь Антону положил и говорит. - Значит, он тебе её сбагрил?
- Кого? - испугался Антон.
- Татуировку. Это я делал.
Антон аж отпрыгнул, глаза вытаращил, ртом захлопал:
- Да вы... Да как же?.. Да вы же...
Ансельм заулыбался:
- А! Ты обо мне слышал. Что он тебе сказал?
- Что вы умерли, - еле выдохнул Антоха.
- Да. Живое обязательно стареет. Я хотел остаться молодым. Пришлось умереть.
- Да что вам надо?
- Надо пошептаться.
- Нет, я к вам не пойду, - упёрся Антон, испугавшийся, что его домогаться станут.
- Да не бойся ты. В кафе где-нибудь сядем. Там в шуме, гаме до нас никому дела нет. А я расскажу.
Действительно, сели в кафе, у окна. Действительно, были шум и гам, и никто внимания на них не обращал.
- История давняя, - начал Ансельм. - Мы с..., - он замялся, - с человеком, который продал тебе амулет, были хорошие приятели. Было это четыре века тому назад.
Антон хмыкнул, Ансельм, плывя по волнам памяти, не обратил на это внимания.
- И вот он, друг мой, задумал сделать, нет, не подделку. Он решил написать картину в стиле Тербрюггена.
Имя Антону ничего не сказало. У окна ему казалось, что все люди с улицы пялятся на него. Он ощутил на себе тревожный взгляд. Антон посмотрел в толпу, мелькнуло вроде бы знакомое лицо. Впрочем, кто у нас сейчас не ходит с озабоченной рожей?
- Ты меня слушаешь? - одёрнул Антона Ансельм. - Вот эту картину ты мне должен найти.
- Почему я?
- Это же подделка. А амулет у тебя.
У Антона медленно заворочались мозги:
- Дайте мне изображения всех картин этого Дырбрюквина и я скажу, где подделка.
- Тербрюгген. Тербрюгген, - настойчиво поправил Ансельм. - Так просто не получится. По изображению ты ничего не сможешь сделать. Это вторичная, третичная передача изображения. Надо быть рядом с предметом. Придётся поездить по коллекциям.
Антон хотел возмутиться, вскинул голову. И тут он взглянул Ансельму в глаза. Глубокая старость смотрела оттуда. Холодный взгляд человека, которому ничего и никого не жаль.
"Господи, - подумал Антон. - Если ему правда четыреста лет, а может и больше, сколько людей он пережил. Миллиарды умерли за это время. Что ему ещё пара миллиардов? Он меня сотрёт. Размажет, сдует с ладони как пыль, как прах".
Ансельм хохотнул:
- Ты делаешь правильные выводы. У меня есть только мои желания. Я неживой и к живому отношусь, как досадной необходимости.
- Что хоть нарисовано? - устало спросил Антон.
- Вот это - вопрос номер один, - тут Ансельм встал и просто ушёл.
Антон несколько дней прожил в тревожном ожидании. Ансельм не объявлялся. Антону бы успокоиться. Пошутил человек, и всё. Но, у Антона от волнений нервы расшатались. Спать плохо стал. Снились ему какие-то мужики, склонившиеся над ним. В какой-то полутёмной комнате, рожи бородатые. Но, нельзя сказать, чтобы страшные. Один даже как-то умильно смотрит на него.
Пошёл Антон в очередной раз шаманить. Вышел на лестничную клетку, дверь стал запирать, а боковым зрением видит, что на площадке выше по лестнице велосипед стоит. Дело в зиму, а кто-то на велосипеде приехал. Раньше велосипеда не было. Антон лифт вызвал, а когда в него входил, то вспомнил, что он этот велосипед уже видел. Дня за два до этого пошёл в качалку, он туда с молодости ходил. Вошёл, надо на второй этаж подняться, а под лестницей велосипед. Этот же. Антон обдумал: нет, скорее всего, другой. Тьфу, уже преследование мерещится.
Ночью опять сон. Проснулся лампу включил и отпрянул. Он читал перед сном, и лампа стояла так, чтобы на книгу светить. А теперь лампа прямо в глаза била. Кто ночью лампу повернул? Никто в спальню не входил. Антон лампу отвернул, но до утра уже не уснул.
Утром пошёл по делам, и тут окрик:
- Мениэр Туранхай!
Ансельм. Будь он не ладен. Антон подошёл к нему:
- Как вы меня обозвали?
- Мениэр - это обращение к мужчине в Нидерландах. Привыкай. Как спится?
- Плохо, - пробурчал Антон.
Ансельм повеселел:
- Сны? Чудесно. Давай-ка присядем.
Антон нехотя обрисовал в общих чертах являющихся во сне мужиков.
- Я так и полагал! - воскликнул Ансельм. - Всё-таки библейский сюжет. Я полагаю поклонение волхвов. Или пастухов.
Антон поперхнулся. Он понял. Что мужики во сне смотрели не наго, а на младенца Христа. Отсюда умиление на роже.
- Круг сузился! - торжествовал Ансельм. - Приходи завтра ко мне. Мы узнаем картину, и где она.
Антон подумал, что не знает, где живёт Ансельм, но этот телепат молча сунул ему в руку визитку с адресом и исчез в толпе.
На следующий день Антон скрепя сердце пришёл к Ансельму, но и обстановка, и манеры хозяина были весьма пристойными. Ансельм был сдержан, деловит, даже суховат. Он разложил на столе цветные распечатки:
- Смотри! Какая из картин снилась?
Антон внимательно вглядывался в изображения старых работ. Их было немного, все библейской тематики. На всех по три мужика, но не те.
- Нет, - твёрдо сказал Антон. - Здесь этой картины нет. Там всё несколько иначе.
Ансельм задумчиво покачал головой:
- Выходит, всё обстоит сложнее.
- Что значит, сложнее?
- Картины нет на виду. Её нет в музее, нет в известных частных коллекциях.
- А в неизвестных?
Ансельм мягко улыбнулся:
- Ты быстро схватываешь.
- А где коллекционер берёт картины?
Ансельм даже рассердился:
- Сейчас не о том речь.
- Именно о том. Он их покупает. Где? На аукционах. А на аукционе их показывают. Надо искать через аукционы.
Ансельм оживился:
- Молодец, - коротко бросил он и рванулся к компьютеру.
- А ты сиди, - крикнул он Антону. - Жди. Можешь книжку взять почитать.
У Ансельма вдоль стен шли полки, заставленные книгами до потолка. Антон обратил внимание на ряд книг ветхих и драных. Потянул одну из книг. В твёрдом переплёте сероватого цвета, сбоку полосы и надпись золотом: "Вельтманъ. Кошей безсмертный. I". Раскрыл. На первой странице было написано сверху вниз: "Кощей безсмертный. Былина старого времени. Сочинения Александра Вельтмана. Часть первая. Москва. В типографии Августа Семёна при Императорской Медико-Хирург. Академии. 1833". А через этот лист выцветшими от времени чернилами шла надпись: "Брату Ансельму он Александра". И завитушки. Антону стало не по себе, он поставил книгу на место, вернулся в кресло и там затих. Сидел долго. Пришёл утром, а тут уже стемнело. И вдруг Ансельм радостно воскликнул, хлопнул в ладоши и сказал:
- Ты - молодец! И я - молодец! Иди-ка, посмотри.
Антон поднялся, подошёл и глянул на экран ноутбука. Точно! Те самые три мужика. Есть картина!
- Восемь лет назад продана на одном из аукционов, - прокомментировал Ансельм. - Цена - семь миллионов долларов. Есть фамилия коллекционера, пожелавшего приобрести её для своей частной коллекции. Кстати, продана тоже из частной коллекции.
- И что теперь? - обречённо спросил Антон, понимая, что его мытарства только начинаются.
- Ты её украдёшь.
- Почему я? - попробовал возмутиться Антон, но Ансельм его резко оборвал.
- Дискуссия невозможна. Это можешь и должен сделать только ты. И всё. И ты ещё не понимаешь, какое на тебе богатство, какие возможности тебе татуировочка даёт.
С этого дня Ансельм развернул активную деятельность. Он создал для шамана сайт, где описывались его могущество и творимые им чудеса. Затем стал Антона учить каким-то артистическим штучкам, которые рекомендовал использовать в шаманских ритуалах. Наконец, Антон не выдержал и спросил, когда же они поедут за картиной.
- Я ждал четыре сотни лет, - холодно сказал Ансельм, и Антон понял, что тот может ждать ещё столько же.
- Всё должно быть подготовлено. Я не потерплю, если всё сорвётся из-за глупости.
Через какое-то время Ансельм сказал, что пора приступать к серьёзным репетициям.
Антон решил, что они будут репетировать кражу. Оказалось, шаманское представление.
- Зачем? - изумился Антон.
- Картина в коллекции в городе Дордрехт. Город старый, город не самый большой. Там все всех знают, всё на виду. Зачем в Дордрехт приехал русский турист, ты? Тебя вычислят за пять минут. Мы поедем с гастролями. Шаман Туранхай общается с духами. Дордрехт будет в конце нашего турне.
- А! - понял Антон. - Последняя точка. Крадём картину и исчезаем.
- Идиот! - обрезал его Ансельм. - Это опять же наведёт на плохую мысль компетентные органы. Дордрехт будет третьим с конца.
Через несколько дней встретились в кафе. Сели на улице. Подошла официантка, приняла заказ, ушла. Ансельм рассказывал о чём-то, антон почти не слушал. Официантка вернулась, принесла заказ, ансельм взял чашку кофе, поднёс к губам.
- Я бы не пил, - резко сказал Антон.
- Что такое? - насмешливо сказал Ансельм. - кофе вредно лоя здоровья?
- Официантка не настоящая. Это не официантка. Почему она себя выдавала за неё? Отравить хочет?
Антон заозирался и выругался в сердцах:
- Вот и тебе и "Безопасный город". Тут человека посреди дня травят. А у них не камера, а муляж.
Ансельм с удовольствием отхлебнул из чашки:
- Вот видишь! Я же тебе говорил, что у тебя целое богатство. Прости за маленький спектакль. Девушка - моя знакомая. Я попросил, чтобы она сыграла эту роль. Муляж камеры тоже повесил я. А ты всё правильно почувствовал. Амулет работает. Учись использовать его на все сто. А пока нам надо репетировать, репетировать и репетировать.
Гастроли начали после Нового Года с Вероны. Антону был абсолютно не интересен город Джульетты. Ансельм привёз с собой контейнер какого-то барахла, которое и размещал на месте будущего выступления. К началу выступления все места за столиками были заняты, туристы в Европе не привыкли видеть шаманов, им было забавно и любопытно. Сцена являла собой некое капище и стойбище.
Перед выходом Ансельм тормознул Антона и сказал:
- Я буду в зале. Ни на что не обращай внимание, выполняй свою программу.
- Ох, боюсь я сбиться, накосячить.
- Будет полутемно, эти... - Ансельм брезгливо кивнул в сторону зала, - ничего не поймут. Ты главное не останавливайся, жми по программе. Будут стереоэффеты, не удивляйся, не останавливайся, продолжай. Всё это будет оптическая иллюзия.
В это время местный ведущий объявлял Антона со сцены.
- Что он говорит? - нервно поинтересовался Антон.
- Он говорит, что публике в зале несказанно повезло. Сегодня они увидят не артиста, а настоящего шамана. Шамана, которого знают на всей территории России и дальше на восток. Шаман будет на глазах публики общаться с духами, вызывать и оживлять тотемы-покровители восемнадцати главных нанайских племён. Он говорит, что сегодня в зале будет очень опасно, потому что многие духи обладают разрушительной силой, но шаману всегда удавалось их сдерживать. Однако, риск очень велик.
- Они сейчас сбегут, - уверенно сказал Антон.
- Напротив, - холодно ответил Ансельм. - Они с большим интересом будут смотреть. Мы их пару раз пугнём, и тогда, придя домой, они будут своим друзьям рассказывать. Что они пережили. Какие были ужасы, и как они чудом остались живы.
- Какие ещё ужасы? - поразился Антон.
- Они придумают. Поверь мне, придумают лучше нас. Когда человек хвалит себя, он переходит любые границы. И чем страшнее ужас, тем сильнее он, этот ужас преодолевший.
Антон хмыкнул и пошёл на сцену.
Он прыгал, ухал, бил в бубен и думал о тех лохах, что сидят в зале. Тут все ахнули, из ничего на сцене появился олень. Он задумчиво шёл на зал. Антон поразился, насколько эта оптическая иллюзия натуральна. Олень подошёл к ближайшему столику и протянул вперед морду. Одна из женщин за столиком протянула руку и погладила оленя. Он развернулся, пошёл назад и растворился в воздухе. Женщине зааплодировали.
Тут посреди сцены как дыра разверзлась, из неё блеснуло полярное сияние, и студёный ветер со снегом задул в зал. Люди отшатнулись, некоторые закричали. Антон продолжал прыгать, бить в бубен, всё прекратилось.
Была ещё пара каких-то дешёвых трюков, но закончилось всё блестяще. Выступление всколыхнуло интернет, какие-то видеофрагменты были выложены в сети. Антон только не понял, как женщине удалось погладить стереоизображение. Но, потом он вспомнил официантку и всё понял. Молодец Ансельм - тётка была подсадная.
Следующее выступление прошло в Милане. А потом был маленький городок в Швейцарии. Ансельм дал объяснение в интернете, что шаман Туранхай посещает не просто места, а места тайной силы. Публика видно съехалась денежная. Народу было много. Среди выступления на сцене появился медведь. Ресторанный зал был небольшой, поэтому медведь казался огромным. Он ходил вокруг Туранхая и казался абсолютно реальным. У Антона внутри всё похолодело. До этого был олень, выбегали какие-то лемминги. Сова полярная летала над сценой. Медведь явился впервые. Был чёрен, могуч и дышал злобой. Антон подумал о том, какое больно реальное стереоизображение. Он посмотрел на Ансельма, сидящего в зале. Тот был сосредоточен и, похоже, покрылся каплями пота. Антону показалось, что секунды тянулись бесконечно, и вдруг медведь исчез. Публика выдохнула и началась истеричная овация.
Ночью Антону снились медведь и одень, которого женщина всё-таки гладила по настоящей морде.
Через пару концертов Ансельм сказал:
- Ещё два выступления и Дордрехт. Сегодня мы начнём изучать дом, где находится коллекция.
- Ещё бы! - радостно воскликнул Ансельм. - Но, ты справишься. Только помни: картину берёшь вместе с рамой.
- А размер?
- Восемьдесят пять на шестьдесят девять.
- Откуда такая точность? - изумился Антон.
- Так в аукционной документации было указано.
Ансельм рассказал суть плана: Антон начинает выступление и тихо уходит. Продолжение выступления Ансельм берёт на себя. У обоих алиби: один якобы на сцене, второй всё представление сидит в первых рядах в зале.
Кто будет на сцене? Антон так понял, что стерео, голограммы, что-то такое.
Ансельм показал фотографии улица, на которой расположен дом. Антон загрустил. Дома стенка к стенке, просветов нет, переулков нет, подобраться со двора невозможно. Как войти и выйти незамеченным?
Ансельм сказал просто:
- Войдёшь в дверь.
- Кто меня вечером в дом пустит? Просто не откроют.
- И откроют, и впустят. Ты будешь одет полицейским. И приедешь на машине полиции.
Антон совсем струхнул. А если что не так? За такое дело можно сесть надолго. Впрочем, что там страшного: сидеть в Голландии?
- А дома кто будет?
- Хозяев не будет точно, а вот кто-то из слуг будет. Его усыпишь.
Антон три ночи перед ограблением плохо спал. Сон снился - мультфильм из детства. Там где волк говорил: "Коня возьмёшь - уздечку не трогай". Не трогай уздечку.
Представление началось!
Антон шарахнул пару раз в бубен, сбросил в углу сцены наряд и в спортивном костюме, который был надет под артистическим костюмом, бросился к чёрному выходу. Запрыгнул в полицейскую машину, поджидавшую его. Сел на заднее сиденье. Водитель поехал плавно, Антон спокойно надел полицейскую форму. Машина поехала побыстрее.
Подъехали к нужному дому. Богато живут! Антон вышел из машины и позвонил. Через какое-то время открыл мужчина. Ансельм заставил Антона заучить несколько фраз. Антон пытался выяснить, а что если с ним заговорят? Он же языка не знает. На это Ансельм отвечал:
- Представитель власти в любой стране не должен отвечать. Его задача задавать вопросы. Он - власть.
Антон вспомнил Остапа Бендера: "И побольше цинизма. Людям это нравится".
Дверь Антону открыл немолодой мужчина:
- Вы хозяин дома? - спросил Антон и, не дожидаясь ответа, плечом отодвинул мужчину со своего пути и прошёл.
Мужчина что-то лопотал, Антон выдал вторую заученную фразу:
- Где пульт сигнализации? Видели чужих? Странное заметили?
Мужчина опять что-то отвечал, но провёл внутрь дома и показал пульт сигнализации.
- Ещё кто-то дома есть?
Мужчина ответил.
- Зовите! - Антон внутренне сжался. А вдруг мужик сказал, что дома никого больше нет. Но, мужчина прокричал что-то типа "Аннет!", и на зов пришла полная женщина.
Женщина переглянулась с мужчиной, тот ей что-то пояснил. Не дожидаясь их лопотания, Антон достал из висящего на боку планшета анкетный бланк, поставил галочки и закорючки там, где ему рассказывал Ансельм, и протянул бланк мужчине и женщине, дал ручку:
- Распишитесь. Всё в порядке, я уезжаю.
Слуги расслабились. Мужчина достал из наружного кармана рубашки очки, прочитал бланк, взял ручку, расписался и присел на стул у стены. Затем расписалась женщина. Когда кончила расписываться, она ткнулась лицом в стол и уснула. Спал и мужчина. Ансельм не соврал, уснули. Антон посмотрел на ручку, подивился и аккуратно сунул в карман.
Теперь Антон вздохнул свободнее. Он подошёл к пульту сигнализации и просто отключил её.
"Ансельм мог бы совершать кражи века", - подумал Антон и пошёл в дом. У него был план куда пройти. Ключей у Антона не было, вместо них Ансельм дал Антону какую-то плашку. Он подносил её к замкам, и те просто открывались.
"Электроника что ли?" - подумал Антон. Наконец, он дошел до комнаты, где были картины. Их было несколько, мужиков-волхвов Антон узнал сразу и почувствовал, что это подделка. Он осмотрел картину и подумал, что не такой он лопух, за которого его держит Ансельм. Антон извлёк из кармана острый нож и примерился к краю холста.
"Уздечку не трогай! - мелькнуло в мозгу. И Антон злорадно подумал, - Ага! Сейчас я с рамой картину попру. Меня у выхода кто-нибудь заметит - и хана".
Он проткнул холст лезвием у угла и начала резать. И в этот момент рама схлопнулась, поймав руку Антона как в капкан. Он был готов взвыть, но испугался разбудить спящих и побежал к выходу. Он вылетел из дома, задевая дверные косяки углами рамы. Задняя дверь машины открылась, видимо, водитель его ждал. Антон запрыгнул внутрь и не успел закрыть за собой дверцу, как она сама захлопнулась, сильно треснув Антона. Теперь Антон завыл. Машина рванулась:
- Стой! - плакал Антон. - Помоги мне снять!
Пальцы руки уже начали холодеть. Боль усиливалась, на глаза Антону наворачивались слёзы, он просил. Но водитель не стремился ему помочь.
- Сволочь! - выл Антон. - Помоги! Я так без руки останусь.
Машина вернулась туда, откуда отъезжали, и остановилась. Водитель был неподвижен. Антон уже просто скулил. Похоже от боли потерял сознание, так как не увидел, как к машине подбежал Ансельм. Тот распахнул дверцу и крикнул:
- Идиот! Я же говорил.
После чего освободил Антона от мучений. Рама развернулась в прежнее состояние, только надрезанный кусочек холста свивал вниз.
- Быстро в отель!
Антон поплёлся к зданию и слышал, как отъехала машина. Когда входили в гостиницу, картины у Ансельма в руках уже не было. Значит, он отослал её с сообщником в полицейской машине.
В номере Антон осмотрел руку: немного посинела, но в целом ничего.
- Как выступление прошло? - спросил он Ансельма.
Ансельм, думая о своём, сказал безо всяких эмоций:
- Это было лучшее твоё выступление. В Роттердаме будет аншлаг. Видео потом посмотришь.
Но, видео Антон не посмотрел. Сперва он был уставший, а потом он уже побоялся всё это смотреть.
В Роттердаме действительно был аншлаг. Антон камлал, вокруг бегали песцы, и даже нанаец выехал на оленьей упряжке. Крикнул что-то возмущённо и исчез.
Антона все эти технические чудеса уже не удивляли. Он ждал, что придут к нему и спросят, где он был такого-то числа со стольки-то до стольки-то. Он - выступал. А тут введут слуг из дома, и они его опознают.
Последний город программы был Гаага. Антон был рад, что всё заканчивается. Ансельм сказал, что отсюда они разъезжаются в разные стороны. У Антона был билет на самолёт на следующий день после выступления. Вылет из Амстердама. Доехать до Амстердама из Гааги Антон должен был поездом. Час езды.
Он уселся в кресле, подумал, что всё закончилось. И тут какая-то тревога заворочалась в нём. Вдруг на конечной остановке его ждут? Он из поезда, а тут полиция. Преступника же ищут! Антон решил сойти на ближайшем полустанке. Что делать дальше, он ещё не решил. Но, сойти - это твердо!
Хотел встать и не смог! Кресло крепко держало его.
"Что за чёрт?" - подумал Антон. Стал вертеться, вырываться. Нет! Не встать!
И тут кто-то подошёл сзади и тихо по-русски сказал:
- Замри.
Антон замер.
- Теперь встал быстро! Я держу.
И Антон действительно быстро встал.
Незнакомец схватил его руку и потащил к выходу. Подъехали к станции, встали, но двери не спешили открываться. Спаситель Антона пнул их, двери нехотя отворились.
- Прыгай из вагона как можно дальше! - толкнул Антона человек, и Антон прыгнул. В этот момент поезд дёрнуло, но Антон успел пролететь вперёд. Он упал на колено. На пустом перроне никто на инцидент не обратил внимание. Рядом приземлился тот, кто вызволил Антона из поезда.
- Ишь ты! - воскликнул мужчина. - Задавить хотел. Антон обернулся и вскрикнул. Это был тот дедок, что ему амулет продал.
Они пробежали через здание вокзала, дед зашустрил по улице, Антон за ним. На углу стояли две лошади. Дед залез на одну, поводья второй кинул Антону:
- Садись.
- Вы обалдели! - возмутился Антон. - Я сроду не ездил.
- Вот и прокатишься впервые.
Антон стоял.
- Быстро сел! - рявкнул дед.
Антон залез в седло и лошади тронулись. Выехали за городок, пошли по полю.
- А другой транспорт нельзя было выбрать? - спросил Антон.
- Нельзя. Он же мёртвый, Ансельм. Он хорошо ладит с неживыми, с вещами, проще сказать. Кресло в поезде, сам поезд, машина полицейская. С ними он хорошо ладит. Замки его слушаются, велосипеды. Не все. Но есть сообщники.
Антон вспомнил:
- Точно! За мной кто-то на велосипеде следил.
- Не на велосипеде, а сам велосипед.
Ночевали на сеновале.
- Зачем Ансельму картина? - задал Антон вопрос, который ему уже давно не давал покоя.
- Власть. Всё власть.
- Над людьми?
- Да зачем. Над пространством, над временем. Во время выступлений своих зверей видел.
- А, - отмахнулся Антон.- Стерео, голограммы.
- Дурак ты, парень. Всё живое. И олень, и сова, и каюр на нартах.
- А медведь? - прошептал Антон.
- И медведь. Это пространственные порталы. Через них Ансельм вызывал всех, через них отправлял.
- Медведь же меня сожрать мог! - испугался Антон.
- Нет, Ансельм их контролировал.
Антон вспомнил холодный пот у мертвяка на лбу.
- Видел бы ты, что он вытворял, пока ты картину воровал.
- Не хочу знать! - отрезал Антон. - Так он меня убить хотел.
- Да, - удовлетворённо сказал дед. - Поезд тебя в Роттердаме бы переехал. Попал под поезд - заголовок в газете. Местная полиция бы решила, что русский турист набухался. А почему ещё он под поезд попал?
- Так зачем картина?
- Портал во времени.
Антон усмехнулся.
- Там рама не настолько большая, в неё нелегко пролезть.
- Нет, - зевнул дед. - Рама, так сказать, как проектор. Разворачивает портал с картины в дверь достаточного размера.