Редакция вторая, дополненная, исправленная и высочайше одобренная патриархом Селорном.
11. БЕЗДНА
Душа каждого из нас - глубокий тёмный колодец. И что бы ни дремало на дне его, призыв Бездны заставит это пробудиться.
Нимиол Близкий-к-Источнику
Если отправиться из Руала на юг, преодолеть Энайские горы Наэйриана, а потом, изнывая под палящим солнцем, пересечь пески Приина, то можно оказаться на вымершей серой равнине. Имя ей - пустыня Оскаленных Клыков, ибо вся она утыкана скалами - тонкими, острыми и загнутыми, как зубы дракона. Редко расходятся над нею тяжёлые чёрные тучи, а если это и случается, то на потрескавшуюся землю проливается мертвенный свет лун или багровые лучи солнца - что делает картину ещё более мрачной.
Посреди пустыни зияет колоссальная воронка. Окружённая клыками скал, она походит на распахнутую пасть исполинского зверя, готовую проглотить, засосать в себя само хмурое небо. Неровные склоны её сплошь выложены древними черепами - в глазнице каждого могут стоять на плечах друг у друга по двое, а то и по трое алаев.
Края воронки кажутся живыми: мириады существ покрывают скалы шевелящимся слоем своих тёмных тел, словно пчёлы - спелые соты. Твари эти гибки, жилисты, крылаты. Голоса их наполняют воздух громким гулом. Они вечно ждут добычи и вечно сражаются за неё. Заприметив путника, дерзнувшего приблизиться к воронке, они с алчным клёкотом срываются со скал и мчатся к нему, сверкая глазами, раздирая когтями перепонки конкурентов...
Те из них, что покрупнее, доставляют пассажиров и грузы до ближайших поселений, другие помогают всем желающим спуститься к черепам - в город, лежащий за призывно пылающими глазницами. Спуститься в Лэннэс, в Бездну, в Город Черепов - в гигантский каменный муравейник, отделанный тусклой мозаикой из костей и обломков оружия, выстланный колючей сетью подземных одуванчиков, наполненный пьяным мёдом их золотого света. Он пронизывает тебя насквозь, от пальцев ног до макушки, кружа голову, будоража кровь. Тебе кажется, что тело твоё расправляется, точно скукоженая, иссохшая губка, которую окунули в благовонную ванну. Мышцы сладко ноют.
Тебя одолевают желания. Тебе хочется всего и сразу - попробовать жареных гусениц, станцевать на столе, затеять драку, зарисовать в блокнот диковинного ящера, узнать, каково это - провести ночь с многорукой куртизанкой. Сияние 'солнц Бездны', мешаясь с багровым светом её знаменитых огненных озёр, струится в твою душу, подмывая фундамент морали, подтапливая ледяные оковы осторожности. И вот ты уже готов броситься во все тяжкие, упасть в жаркие объятия этого города-хищника, где приключения и тайны прячутся в каждой щели, под каждой ржавой банкой - как тараканы, как ядовитые тараканы-убийцы. О да! Кажется, что сам воздух здесь трепещет в предвкушении чего-то неизведанного, захватывающего, сладостного и ужасного.
Сладостно ужасного...
Лэннэс, подобно росянке, заманивает гостей своим порочным, волнующим ароматом, обещанием невиданных чудес и безжалостно пожирает их. Никто не считает убитых, мало кто ищет пропавших - уже через считанные дни про них говорят, что они 'канули в Бездну'. Она ненасытна - её необъятные недра могут вместить в себя в тысячи раз больше крови, чем уже всосали трещины на дне её пещер...
Но находятся и такие субъекты, которых Лэннэс так и не удаётся переварить. Купание в её едком соке для них - священное омовение: бодрящее, воодушевляющее, исцеляющее душевные раны. Они ныряют, пускают пузыри, брызгают друг на друга кислотой и насмехаются над теми, чьи жалкие останки рваными тряпками медленно опускаются на дно. Этих 'бездностойких' товарищей здесь зовут 'матёрыми черепами'.
Они - не просто мастера выживания, они - фанатики Бездны, смакующие её изысканные, отборные ужасы, как редкое лакомство. На улицу нельзя выйти без оружия? Чудесно! Земля так и норовит треснуть у тебя под ногами? Прекрасно! Городом 'заправляет' парочка маньяков, один из которых обожает топить неугодных в лавовых озёрах, а вторая - пришивать их к стенам пёстрой шерстью? Великолепно! В результате даже витрина кондитерской в Бездне походит на выставку в магазинчике ужасов. Прилавки усыпаны пастилой в форме костей, зубов и оторванных языков, шейки сахарных голубок венчают сахарные же черепа, а безобидное пирожное с кремом, кажется, так и буравит тебя красными глазками вишен, плотоядно ухмыляясь кривой прослойкой, будто говорит: 'Это мы ещё посмотрим, кто кем пообедает...'
Главный кошмар каждого матёрого черепа - это Бездна, в которой воцарились закон, порядок и единообразие, как в каком-нибудь унылом городишке на поверхности. Старожилы Лэннэс всячески подчёркивают своё отличие от разжиревших, изнеженных и зашоренных 'вершков', всего этого 'наивного мяса', не знающего, какого цвета их собственные кишки и уверенного, что их местечковый божок Фырхыва Прекрасноликий - творец всего Бесконечного.
Чувствовать себя царём горы весьма и весьма приятно, однако... однако это может приесться. В Лэннэс же никогда не бывает скучно. Она - многоглавый дракон-лицедей, постоянно меняющий маски. Она кипит, клокочет, переливается, словно зелье в котле алхимика, куда чокнутый маг без разбора всыпает, вливает, выдавливает опасное содержимое своих банок и бутылок. Через тысячи порталов-медуз в Бездну стекаются торговцы, искатели приключений, философы, художники, убийцы наёмные и убийцы по призванию, полубезумные учёные и безумные проповедники. Все те, чьим идеям, мечтам, пристрастиям не нашлось места на поверхности. Те, кто жаждет новых острых впечатлений, мечтает приправить свою жизнь... пусть даже собственной же кровью.
Как ни странно, но есть в Бездне и относительно безопасные уголки, где искусственно расширенные коридоры превратились в улицы, лавовые озёра обнесены надёжными решётками, а через дымящиеся разломы перекинуты мостики. Тут даже можно встретить кое-какую живность, которую в других районах давно отловила и съела городская беднота.
Вот через дорогу скачет на двух лапах кимм - обитатель сырых и тёмных мест, гроза свалок, разоритель мусорных бачков. Болезненно-белая кожа, перечёркнутая оранжевыми полосами, висит складками под подбородком, усы на длинной тонкой мордочке постоянно подёргиваются в такт настороженно принюхивающемуся носу, взгляд узких глазок рыскает по сторонам...
Кимму осталось сделать пару прыжков, прошмыгнуть мимо округлого булыжника, заляпанного зеленоватыми пятнами плесени, и юркнуть в подвал, когда ноздри его уловили подозрительный запах - опасность! Опасность оказалась быстрее. Шероховатая поверхность 'камня' зашевелилась, сморщилась, и он прыгнул на заверещавшего кимма. Короткие пенькообразные зубы сомкнулись на трепещущем тельце, заглушая пронзительный вопль.
Шампп, жабообразная тварь с коротким хвостом, в считанные мгновения натянулся на свою ещё живую жертву. Его пятнистый живот раздулся почти вдвое, заставив лапки смешно торчать в стороны.
Послышался стук колёс по щербатому камню мостовой. Шампп с трудом поднял голову - к нему приближалась громоздкая телега, запряженная парой двуглавых ящеров. Звери недовольно взревели, когда возница рванул на себя толстые поводья. Спрыгнув с телеги, он оправил свои пегие лохмотья и прыгающим шагом направился к двери дома неподалёку. Шампп рыгнул и, волоча брюхо, пополз к телеге. Он протащил его мимо переминающихся с ноги на ногу 'коней', держась подальше от их мощных лап, мимо украшенных стеклянными дисками колёс и, наконец, оказался под дощатым днищем телеги. Перевернувшись на спину, шампп оттолкнулся тыльными сторонами лап и прилип ко дну повозки.
Так он будет висеть неподвижно несколько счастливых часов и переваривать... Если его не заметит кто-нибудь из городских обитателей. Свеженькая шамппятина, фаршированная сочной, чуток переваренной киммятиной - вкуснотища!
Едва различимая тень метнулась из-под тента, прикрывающего телегу. Она протанцевала по крыше, скрытая от глаз прохожих кованым парапетом, покрытым алыми шипами со шкуры стахха - страшноватым украшением какого-то богатого дома, перемахнула через конёк, спрыгнула на площадку перед дверью трёхэтажного дома и, шарахнувшись от света фонаря, стекла вниз по лестнице. Перебежав к нагроможденью ящиков, бочек и ещё какого-то хлама, сваленного в углу двора, серый призрак затаился там, скрытый более густой тенью, чем та, что была его плотью.
Тянулись минуты, и вот наверху здания напротив стены, около которой располагалась засада, вырисовался округлый силуэт большого кота. Коротковатый хвост задумчиво изогнулся - его хозяин озирал окрестности. Ярко-зелёные глаза исследовали двор, скользнули по тому месту, где затаилась тень, но явно не заметили её. Серый призрак довольно усмехнулся в усы.
Между тем кот мягко спрыгнул с крыши и стал спускаться по лестнице. Тень пристально следила за тем, как пушистые лапы с неряшливого вида клочками шерсти между пальцами неспешно переступали со ступеньки на ступеньку. Наконец толстяк закончил спуск и в нерешительности уселся на замызганный половик. Втянув носом воздух и, очевидно, не почуяв ничего угрожающего, он начал умывать мордочку. Надолго кота не хватило. Он всего пару раз лениво мазнул лапой по блудливой физиономии, чихнул, зевнул и вразвалочку направился прямиком к куче мусора. Подпустив его поближе, серый призрак тихо заворчал и бросился на толстяка.
Опустившись на землю рядом с остолбеневшим котом, тень обрела очертания стройной кошки, одетой в короткий гладкий мех ровного пепельного окраса. Её зелёные глаза были недовольно прищурены.
- И долго я должна тебя ждать? - прозвучал в голове кота холодный голос кошки-тени.
- О, шаами Нела, - замурлыкал обладатель выступающих полосатых боков, пытаясь фамильярно обнюхать нос и шею отстранившейся кошки, - я совсем пор растерял гор родские ма нер ры, гоняясь здесь за кр рысами... Моя хозяйка, знаешь ли, не кормит меня даром - вот положи ей каждый день на крыльцо по крысе из её складов, тогда и угощайся сколько влезет.
- Скоро перестанет влезать, Номарр, - грустно сказала кошка.
Проходя мимо своего собеседника, она провела кончиком хвоста по его усам, и кот загудел как расстроенная арфа. Он подобрался, готовясь оскорблённо отпрыгнуть в сторону, но потом решил, что ему лень это делать, и остался стоять, где стоял.
- А знаешь, мне сказали, что ты должен был охотиться здесь вовсе не на крыс, а на... более крупную дичь, - лукаво протянула Нела.
- О да! - согласился кот и блаженно прикрыл глаза. - Я нашёл нашего героического дружка.
Нела не смогла сдержать радостного мяуканья, хвост её возбуждённо дёрнулся - кошка-тень предвкушала интересную охоту.
- Тогда ты должен проводить меня к его... логову, - не говоря вслух ни слова, сказала она, - и можешь отправляться с донесением о своей находке к Старшим.
- Так я свободен? - кот едва не подпрыгнул от радости; пушистая кисточка его хвоста взметнулась вверх, уши стали торчком.
- Да а а, - протянула Нела, - но только если твой дружок - это наш дружок.
- Это Энбри, - резко тряхнул головой Номарр, а длинная шерсть на его брюхе метлой прошлась по пыльной земле. - И подружка его с ним, как и говорили.
- Хорошо, тогда пошли, покажешь мне его дом и...
Нела не успела договорить. Сверху, из неосвещённого окна третьего этажа, на кучу мусора, где они с Номарром только что прятались, полетел очередной ящик. Упав на землю чуть в стороне от остального хлама, он разлетелся на куски. Кошки едва успели отпрыгнуть от потока мелких острых щепок.
- Двуногие... - наморщил нос кот и засеменил прочь.
Нела напоследок окинула двор быстрым взглядом и догнала его.
Свернув за угол, Номарр остановился около облупившейся двери - видимо, она вела в дом подлого метателя ящиков, - поднял хвост и от души поставил на двери обидчика свою пахучую метку. Покончив с этим жестом благородной мести, Номарр полюбовался на дело хм... 'рук' своих и, довольно хмыкнув, вспрыгнул на подоконник, откуда перелетел на крышу. Нела взметнулась следом.
Под лапами кошек потянулись пёстрые безднианские улочки. Номарр то и дело останавливался, принюхиваясь к подозрительным запахам, прислушиваясь к голосу Лэннэс. Кошка-тень тенью следовала за ним, едва касаясь крыш своими аристократическими лапками. Её озадачил резкий контраст: на одних улицах так и кишел народ, другие, по виду точно такие же, были пусты. 'Как желудок Номарра, если он не принесёт крысу', - усмехнулась Нела. - 'Интересно, что там?..' Впрочем, она не была уверена, что хочет знать ответ на этот вопрос...
- Нела, а могу я узнать, с чего это Старшие послали нас с тобой выслеживать этого психованного полуэльфа? - нарушил молчание Номарр.
- Вроде бы какие-то шишки из Анлимора захотели быть в курсе его ближайших планов и предложили Старшим выгодный контракт, - на бегу ответила Нела. - Не знаю точно. Да и знать не хочу.
- Может, хотят отблагодарить его за очередной подвиг?
- Может быть, и так. Я бы ничего не имела против!
'Подвиги' благородного рыцаря Энбри давно стали притчей во языцех. Они походили один на другой как кукушечьи яйца, и пользы от них 'осчастливленным' гражданам было ровно столько же, сколько хозяевам разорённых гнёзд.
Сценарий был примерно таким: Энбри появлялся в каком-нибудь мелком, глубоко провинциальном государстве, куда слухи о его деяниях ещё не успели докатиться, и начинал уничтожать чужую кладку... Простите - начинал бороться с законами и традициями, в коих видел причину всех несчастий местных жителей, и подбрасывать взамен свежевыдуманные альтернативы.
Как и положено кукушке, Энбри до времени держался в тени, вкладывая свои реформаторские идеи в уста влиятельных друзей, каковыми обзаводился с поражающей воображение лёгкостью. Энбри был прекрасным оратором, одним из тех, кто способен уговорить харнианца купить водяной матрас. Его бескорыстие подкупало, энтузиазм заражал, речи казались на редкость разумными, проекты - просчитанными до мелочей, так что высокопоставленные жертвы полуэльфа некоторое время оставались в полной уверенности, что обрели в нём неоценимого помощника.
Бедняги! Они слишком поздно понимали, что идеи Энбри да и сам он - с гнильцой. Последствия его прожектов с каждым разом становились всё плачевнее. Энбри искренне расстраивался, но это не спасало его от гнева соратников, прозревших, к чему ведут втюханные им реформы. Полуэльфа изгоняли...
Но наш рыцарь без совести и чести всегда возвращался. Теперь он принимался ругать власть, обвиняя бывших товарищей в вероломстве, в циничном надругательстве над его блестящими идеями, в искажении их подлинного смысла, приведшем к ужасным последствиям. Число его единомышленников росло день ото дня... В разнесчастном государстве вспыхивала гражданская война.
Слава Бесконечному, сторонникам Энбри ни разу не удалось одержать победу. Война заканчивалась так же стремительно, как и начиналась: либо властям удавалось объяснить подданным, что кажущиеся им такими привлекательными идеи полуэльфа ведут страну к краху, либо они просто убирали всех бунтовщиков. Затем Энбри начинали ловить: в первом случае всем скопом, во втором - только силами правительственных войск.
Энбри неизменно везло, он ускользал от погони или чудесным образом совершал побег уже из тюрьмы. Израненный, с разбитым сердцем полуэльф приползал к очередному, ещё не успевшему в нём разочароваться другу. Там 'доблестный' рыцарь зализывал раны, потчуя восторженного слушателя историями о несправедливости, жестокосердии и предательстве.
Был случай, когда один из друзей Энбри, глубоко тронутый его рассказом, собрал армию и двинул войска на владения нанесшего ему обиду правителя. Добравшись до места, полные праведного гнева и решимости отомстить за благородного товарища своего господина воины услышали подлинную историю произошедшего конфликта. Их наивный командир места себе не находил от досады. Принеся извинения несостоявшемуся противнику, он повернул своё войско обратно, вознамерившись преподать Энбри последний в его жизни урок. Увы, изворотливый полуэльф прознал об этом и пустился в бега. В который раз...
Последняя жертва Энбри, царь Аншог, больше других преуспел в деле избавления Бесконечного от сей остроухой персоны, но и ему не довелось испить чашу триумфа. Полуэльф улизнул чуть ли не из-под топора палача и добрался до храма Тиалианны.
- И с чего это танаи приняли его? Вот же скользкие гады! - возмутилась Нела. - Попался бы этот к'тшансс мне, я бы его из когтей не выпустила да ещё зубами придержала, чтоб не дёргался!
- Думаю, жрецы попросту не захотели лишиться одного из любимых наглядных пособий, - пробормотал Номарр, с трудом затащив свой роскошный филей на темя змееголовой кариатиды. - 'Вредно ли отказываться идти своим Путём? Послушайте историю Энбри и сами ответьте на этот вопрос!'
- При чём здесь Путь? - обернулась через плечо Нела; она тоже запыхалась и, положив серебристую лапку на выпуклый глаз кариатиды, прилегла перевести дух.
- Ну как же! - щёлкнул челюстями Номарр. - Энбри - превосходный образец добровольно-неПутёвого создания, радостно подтёршего свой гладкий эльфийский зад своим же блестящим политическим будущим. У Энбри дар агитировать, в его голову иногда забредают необычные мысли, но он взбалмошный, непоследовательный, недисциплинированный обормот. Критичность к себе и своим выдумкам между его острыми ушами и не ночевала. Вот душка Бесконечный и свёл его с идеальным деловым партнёром - тем, кто смог бы компенсировать все эти недостатки. У танайских жрецов он проходит под кодовым именем 'Ирбнэ', оригинально, правда?
- Очень, - скривилась Нела.
- Дополняя друг друга, эти двое смогли бы многого добиться. - Номарр попытался потереться о бок спутницы, но она с шипением отстранилась. - Увы, тандем не сложился, - вздохнул кот. - Идеи Энбри были всего лишь нестандартными, а идеи его приятеля - нестандартными и осуществимыми. Ирбнэ без труда разносил умопостроения Энбри в прах.
- Нашего полуэльфика обижали? - промурлыкала Нела.
- Не сказал бы. Ирбнэ дорожил их отношениями и, если верить жрецам, искренне пытался найти рациональное зерно в замыслах Энбри, дабы вырастить из этого зерна нечто удобоваримое. Но это, сама понимаешь, удавалось сделать далеко не всегда. Вместо того чтобы расширять кругозор и бороться со своим дремучим дилетантством, Энбри пух от злости. Он был уверен - если бы они попытались осуществить любой из его замыслов, всё непременно сложилось бы и заработало. Как по волшебству.
- Так Энбри - идеот?
- Не думаю, - тряхнул мохнатыми ушами Номарр. - Идеот фанатично предан какой-то одной высокой идее, причём не обязательно своей. Он последовательно и самоотверженно воплощает мечту в жизнь, служит ей как влюблённый раб, не видя никого и ничего по сторонам, ибо верит - она ключ к торжеству справедливости... или чему-то в том же духе. Таков ли наш Энбри?
- Риторический вопрос.
- Таким, как Энбри, важен процесс, а не результат. Важна собственная роль, а не успех всего дела. Они в жизни не сознаются себе, что их подлинная, глубинная цель - не облагодетельствовать страждущих, а хоть какое-то время побыть в шкуре благодетеля. Искупаться в любви и почитании, а там хоть трава не расти... Нет, дело тут не только в импульсивности и отсутствии самокритики. Энбри так сильно хотелось нести перемены, воспламенять сердца, вариться в гуще событий, восхищать и обращать, что он боялся задуматься над тем, какими могут оказаться последствия его прожектов. Вдруг в них найдётся изъян, и всё веселье придётся отложить на неопределённый срок?
- А дружок его не боялся...
- О да, о да. Энбри пытался заболтать его, но все его манипуляции ни к чему не привели. Ирбнэ раз за разом выскальзывал из сетей полуэльфийского красноречия.
- И чем всё закончилось?
- Энбри не захотел довольствоваться ролью проводника чужих идей и в клочки разругался со своим приятелем.
- Но ведь проводник как раз и варится в самой гуще событий, - заметила Нела.
- Но делит славу с автором идеи. И, очевидно, по мнению Энбри, авторская часть этого пирога намного вкуснее, чем проводниковская.
- А может, это Ирбнэ хотел забрать весь пирог себе? - приоткрыла зелёный глаз Нела.
- Нет. Он вообще был довольно замкнутый, необщительный товарищ. Слава мало его волновала. Так что если тут кто и хотел захапать весь пирог, то это Энбри, а не Ирбнэ.
- Вечно все хотят спать на верхней ветке! - нехотя поднимаясь с насиженного местечка, возмутилась Нела.
- И не говори. То ли дело я - сама скромность и воплощённое благонравие. Хвостами ни с кем не меряюсь... - промурлыкал Номарр.
Нела с уважением посмотрела на кота - этот полосатый блохосборник изучил их общий 'объект' гораздо глубже, чем она сама.
- И где теперь Энбрина... 'половина'? - напоследок спросила кошка.
- Понятия не имею. Танаи берегут его инкогнито, - загадочно сверкнул глазами Номарр. - Во всяком случае, раньше берегли. Если мой источник не врёт, скрываясь в храме, Энбри чем-то крепко нагадил их настоятелю, после чего и был вынужден сбежать сначала в Анлимор, а потом - сюда, в Лэннэс.
Кошки продолжили путь.
Неле нечасто доводилось бывать в Бездне и, положившись на чутьё Номарра, она вовсю глазела по сторонам.
А посмотреть было на что.
Нела проводила взглядом развесёлую компанию энвирзов, катавшихся по огненному озеру в стеклянной лодке. Нос судёнышка загибался над головами пассажиров сверкающей шипастой спиралью, а борта щетинились шампурами с шашлыком и ковшиками с расплавленным сыром. Затем взгляд кошки зацепился за криволапую медную ванну, к сливному отверстию которой присосался грязно-серый хобот водяного вихря. Плавно расширяясь, он уходил в тёмный пролом в потолке пещеры. Огромные массы грязно-серой воды вращались в нём с гнетущей бесшумностью. Всё впечатление испортил испитого вида мужичонка, вывалившийся из подворотни с мусорным ведёрком в руке. Выписав по камням площади замысловатую кривую, он бесстрашно приблизился к ванне и опорожнил ведро. Вихрь заискрился от множества всосанных стеклянных осколков. 'Вознеслись', - прохрипел пьянчужка и, запутавшись в собственных ногах, пал ванне в лапы.
'Можно мозг сломать, разбираясь, что к чему в этой Бездне!', - фыркнула Нела. Вот мускулистый человек в белом фартуке неспешно катит стеллаж, полный румяной выпечки. Он то и дело останавливается, нагибается к батонам, указывает им на то или иное здание и что-то бормочет. Безумный пекарь? Ан нет. Приглядевшись, Нела заметила на его плече эмблему безднианских гидов. Не иначе проводит экскурсию для чьих-то личинок. А вот и родитель выводка нарисовался - из дверей таверны выплыл батон размером с лошадь, в пяти местах перетянутый медными лентами левитационных обручей. Уперев руки в бока, гид начал что-то выговаривать ему, тыча пальцем в одну из личинок - пыльную и какую-то помятую. Огромный батон заколыхался, качнулся вперёд и, выпростав из разверзшейся пасти длинный белый язык, сожрал провинившегося отпрыска. Нела поморщилась, посмотрела налево... и поморщилась снова.
В отходящем от улице тупике торговца косметикой окружили девицы лёгкого поведения. Они щебетали без умолку, пританцовывая на выпуклых камнях мостовой, каждый из которых казался обтянутым блестящим малиновым шёлком. На высоких, утопленных в стены окнах покачивались гардины из сотен тонких бирюзовых щупалец. Одно из них, непомерно растянувшись, захлестнулось вокруг шеи притулившегося к колонне скелета. 'Неудачливый вор', - мигом определила Нела. Две путаны-близняшки, присев на корточки, пробовали на черепе бедняги разные сорта помады. Прелестная картина...
Была бы, если бы девицы не пытались изображать из себя соплеменниц Нелы. Все они, кроме разве что желтоглазой крылатой илтейки, были одеты в платья, слизанные с любимых одеяний Аэллы ан Камиан, а их причёски с разделёнными надвое и закрученными конусами волосами, напоминали алайские уши. 'Жрицы любви' говорили измененными - в подражание алайским - голосами, но разве возможно было сымитировать чарующий говор кошек Аласаис?
Нела невольно потрясла лапами, словно стряхивая приставшую грязь. Недовольно фыркнув, она поспешила догнать своего косматого проводника.
Наконец путешествие закончилось.
- Здесь, - сказал Номарр, когда, перепрыгнув через улицу, кошки оказались на крыше пристройки ничем не примечательного жилища. В подтверждение своих слов кот шлёпнул лапой по крыше и уселся на хвост. Его пушистый живот покоился на кровле, белея между толстыми полосатыми лапами.
Нела расположилась рядом. Её морда приобрела хищное выражение - орган-анализатор в нёбе принялся за дело. Затем Нела плавно поднялась, прошлась по туда-сюда и остановилась около маленького окошка.
Ответом ей было недовольное ворчание Номарра. С трудом оторвав своё тело от крыши, он начал ходить по ней, словно ища что-то у себя под ногами. Потом остановился и принялся царапать покрытую мхом поверхность. Бурые ошмётки летели во все стороны вместе с кусочками отсыревшей древесины. Наконец, сунув морду в образовавшуюся ямку, кот извлёк оттуда склянку тёмно-зелёного стекла с большой выступающей пробкой. Взяв флакончик зубами, он положил его около лап Нелы.
Разглядев и как следует обнюхав склянку, кошка с благодарностью посмотрела на Номарра. Распушившийся от удовольствия кот стал казаться ещё больше. Не говоря ни слова, Нела зажала флакончик между передними лапами и зубами вытащила пробку. Из горлышка склянки повалил зеленоватый дым.
Изогнувшись и помогая себе лапами, Нела поспешно вылакала её содержимое. Потом, широко распахнув рот, дохнула на окно. Из её пасти вырвалась струя дыма. Он осел на стекле крупными каплями и стал расползаться по нему, пока не затянул его целиком прозрачной зеленоватой плёнкой. Нела не отрываясь наблюдала за этим зрелищем, в то время как Номарр с громким щёлканьем отдирал мох от когтей.
Решив, что время пришло, кошка вплотную приблизилась к окну и осторожно вытянула изящную лапку. Она исчезла за зелёной плёнкой, словно рама была не застеклена.
- Ну всё, старый хитрец, ты честно заработал свою крынку со сметаной! - повернувшись к Номарру, довольно хмыкнула Нела. - Дома будут рады услышать о твоей остроухой находке!
- Надеюсь, - кивнул кот. Он вернулся к ямке, из которой только что вытащил флакон, и извлёк оттуда тусклую золотую монетку.
- Быстрых лап тебе, Номарр, - пожелала ему Нела.
- Густых теней тебе, Нела, - зажав монету в пасти, отозвался кот, и через несколько мгновений мрак, обитающий на соседней крыше, с явным трудом поглотил меховой шар его тела.
***
Благодаря зелью Номарра, Нела смогла пройти сквозь стекло, не потревожив сигнализирующих заклятий. Притаившись за толстой бархатной портьерой, так удачно скрывшей зачарованный ею участок окна, кошка прислушалась. Где-то в глубине дома разговаривали трое. Просунув мордочку между шторами, Нела едва не чихнула - казалось, они впитали пыль всех эпох Энхиарга!
У противоположной стены что-то шевельнулось. Мышь. Нет - крыса. Сытая, довольная тварь не таилась, а восседала за ножкой комода, как матрона у фонтана. Рядом с ней на полу лежал кусочек чего-то съестного, запылённого до неузнаваемого состояния. Судя по ошейнику, крыса была ручной. А это означало проблему. Многие существа любят на досуге копаться в памяти своих питомцев - это так расслабляет! Может, Энбри или его подружка как раз из их числа. Кошка пребывала в задумчивости: пройти мимо крысы незамеченной у неё, может быть, и получится, но оставлять глазастую тварь у себя за спиной Неле не хотелось.
Бесшумно спрыгнув на пол, кошка пробралась под комод. Изготовившись к прыжку, Нела сжалась, как пружина. Стоило крысе чуть отвернуть морду, как кошка бросилась вперёд и закогтила добычу. Острые клыки сомкнулись на шее жертвы, и через мгновение крыса, не успев и пискнуть, отдала Бесконечному душу.
Сжимая зубами щетинистый загривок, Нела оттащила крысу поближе к стене - она вернётся сюда на обратном пути и захватит её с собой, чтобы выбросить где-нибудь по дороге. Брезгливо кривясь, кошка пошла на голоса.
Энбри с гостями - братом Орином и очередной дамой сердца, леди Домерой, - расположился на кухне, за большим, уставленным свечами столом. Выждав момент, Нела прошмыгнула под диван и вся обратилась в слух.
- Посиди, ты и так устала сегодня, - ласково сказал Энбри, видимо, забирая что-то у Домеры. - Хотела послушать запись, вот и послушай спокойно.
- Я могу лишь ещё раз выразить восхищение работой ваших подчинённых, патриарх, - проговорил Орин; голос его теперь звучал как-то глухо - наверно, Домера включила запись. - Жаль только, что трагедия в Канирали произошла до того, как они успели закончить свой труд. Многих жертв удалось бы избежать...
- Да. Удалось бы. Увы, разработка систем защиты от телепатических вмешательств - длительный и трудоёмкий процесс. Особенно - когда ты не до конца понимаешь, что именно представляет собой твой противник, - пробормотал собеседник Орина. (Нела вытаращила глаза от изумления - это был голос патриарха Селорна!) - Вмешательство Веиндора не позволило телепатам Инаана разнюхать всё как следует, и это сильно усложнило нам задачу.
- Но не сделало её невыполнимой, - подобострастно возразил братец Энбри. - Приятно сознавать, что теперь жителям Наэйриана есть что противопоставить чарам этого каниралийского стравливателя.
- Нет. Им нечего противопоставить его чарам, - мрачно отрезал Селорн. Совет закопает его в отхожем месте.
- Но ваш план...
- Наш план никто не увидит.
- Почему?
- Этот руалский выползок Амер намерен наложить на наш проект... вето. Он считает, что пришло время реванша. Нужно выждать, пока весь Энхиарг не приползёт к нам на коленях за помощью, и лишь тогда снизойти. Клыки Аласаис! Как объяснить этому идиоту, что, не вмешайся мы сегодня, завтра, скорее всего, приползать уже будет некому.
- Я... я могу чем-то помочь? - выдавил наконец Орин.
- Можешь, - тут же ответил Селорн. - Для этого я и позвал тебя, мальчик. Я хочу, чтобы ты отвёз копию нашего плана в Элидан - они смогут нанять телепатов-неалаев и осуществить его их силами.
- Вы хотите сделать это в обход вашего Совета?
- Да. Более того, я хочу, чтобы ты сказал элиданцам, что выкрал у меня эти документы.
- А если... А если они не примут всё это всерьёз - ну посчитают, что таким образом вы просто хотите реабилитироваться в их глазах? - сбивчиво прошептал Орин. - Мол, не будете же вы разрабатывать план против самих себя. Простите за дерзость, патриарх, но это предположение напрашивается.
- Мне нет нужды реабилитироваться в их глазах! - рыкнул Селорн. - Мне плевать на мнение элиданцев. Моих котов захватили не они, а сам Веиндор. Чуешь разницу?..
Ответа не было.
- Это всё? - спросила Домера. - Ну что ж, всё именно так, как и рассказывал мне Энбри. Тебе, Орин, выпала величайшая честь!
- Видят наэй, я её не искал, - просипел Орин-не-из-записи. - А вы предлагаете мне всё... ещё и... усугубить. И зачем я только сюда приехал?
- Ты приехал, чтобы спасти мою жизнь! Если бы не ты, те охотники за головами уже презентовали бы шкуру бедного Энбри царю Аншогу! - возмущённо закудахтал Энбри. - Но я скажу больше, дорогой брат. Я считаю, что сама Тиалианна свела нас в этот поистине исторический момент. Сообща мы... мы можем превратить твою миссию в нечто действительно грандиозное! Разве только Элидан заслуживает защиты? Нет, нет и нет! Кто знает, может, элиданские лорды и вправду сочтут твой бесценный подарок провокацией и уничтожат документы? Что тогда? Нет, этого нельзя допустить! Мы должны позаботиться обо всех без исключения. Начать предлагаю с Элаана и Нель-Илейна. В Нель-Илейне у меня есть влиятельные друзья, а тётка леди Домеры - фрейлина леди Лаэтрилелл, одной из Светлейших Элаана.
- Нель-Илейн меня не смущает, а вот Элаан... Элаан - совсем другое дело, Энбри. Связываться с ними... опасно сверх всякой меры, - тяжело вздохнул Орин.
- Элаанцы опасны, они жестоки и высокомерны - я согласен с тобой, брат, - веско сказал Энбри. - Дети Света - угроза для всех, отбрасывающих тени. Однако вообрази себе, насколько опаснее они могут стать, завладей их умами этот - как Селорн назвал его? - каниралийский манипулятор. Что ждёт их соседей? Страшно подумать! Вот леди Домера отлично представляет себе масштаб угрозы, именно поэтому она и просит тебя дать ей копию плана Селорна.
- Вы готовы рискнуть, миледи? - с очередным вздохом спросил Орин. - Вы ведь знаете, чем обычно заканчиваются затеи моего брата.
- Это не только его затея. Идею насчёт копий первой высказала я.
- Вот как...
- Леди Домера - дама не только редкостной красоты, но и выдающегося ума! - с жаром воскликнул Энбри; Нела услышала звук поцелуя.
- Энбри, всё это, конечно, хорошо, - проговорил Орин, - но ты хотя бы представляешь себе нашу судьбу, да и судьбы многих других, если Элаан среагирует иначе, если что-то пойдёт не так, как ты думаешь?
- Не сомневайся, брат! Что здесь может пойти не так? Ты ведь не совершаешь ничего дурного! Разве не должны все мыслящие существа объединиться перед лицом такой страшной опасности?
Энбри вскочил с дивана и принялся ходить по комнате. Через несколько секунд чуткие ноздри Нелы уловили запах блюда, которое, видимо, готовил полуэльф. Это был знаменитый салат Энбри из помидоров и очень кислых плодов яру, щедро посыпанных жгучим перцем и заправленных маслом и уксусом. В общем - смерть желудку. Подавать гостям такое блюдо было как раз в духе Энбри: с одной стороны - весьма вкусно, с другой - дёшево, и много такого не съешь...
Орин молчал, и кошка знала почему. Он сейчас зачарованно наблюдал, как его брат танцует по кухне. Она и сама умела двигаться так же изящно, ловко и завораживающе мягко, убаюкивая, гипнотизируя собеседника, внушая ему чувство спокойствия и доверия к своей среброхвостой персоне.
- Я понимаю, - протянул Орин. - Но и ты пойми меня. Рано или поздно Селорн узнает о том, что его планы попали в Элаан, и ему не трудно будет вычислить виновника утечки.
- И пусть. К тому времени ты уже спасёшь мир, и мир этот не даст тебя в обиду, - уверенно заявил Энбри, как бы ставя последнюю точку на сомнениях брата.
Орин долго молчал. Даже через диван Нела чувствовала, что он всем телом излучает нерешительность, его терзали сомнения... Но прошло время, и, до этого еще слабо барахтавшийся в океане очарования Энбри, Орин пошел ко дну:
- Хорошо. Пусть будет по-вашему.
***
Нервно подёргивая усами, Нела из дома Теней поспешила восвояси.
Нужно было срочно предупредить патриарха Селорна. Так вот, значит, с какой целью он нанял её! А она всё ломала голову, зачем ему этот Энбри.
Нела с котячества была чрезвычайно хваткой особой. Ей было не впервой работать одновременно на нескольких заказчиков, поэтому, получив от Селорна заказ на слежку за Энбри, она тут же вызвалась быть сменщицей Номарра, выполнявшего ту же самую миссию, только по поручению глав дома Теней. Как всё чудно сложилось! И как дурно могло закончиться...
Кошка заскочила под шкаф - забрать убитую крысу. Та была тяжёлой и такой большой, что Неле приходилось высоко задирать голову, чтобы хвост её жертвы и... то место, где он начинался, не волочились по полу, оставляя следы в пыли. Кошка едва не вывихнула челюсть, вспрыгивая со своей ношей на подоконник. Пробравшись через стекло, зелёная плёнка на котором уже начала блекнуть, Нела поудобнее перехватила крысу и двинулась дальше. Через три крыши они расстались. Серая тушка глухо шлёпнулась о камни мостовой далеко внизу, и тут же со всех сторон к ней хлынули вездесущие безднианские падальщики - жуки, многоножки, мелкие грызуны...
Нела настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила двух существ, притаившихся во тьме подворотни. Одно из них, едва заприметив алайку, направило на неё щипцы для колки сахара. Нела протестующе взвыла - незримые пальцы ухватили её за шкирку, вздёрнули в воздух. Они держали её пугающе плотно и в то же время бережно, как зубы матери-кошки, несущей своего котёнка.
Рискуя вывихнуть шею, Нела что было сил мотнула головой. Глаза заволокло кровавой пеленой, но даже сквозь неё кошка смогла проследить, откуда тянутся к ней ниточки вражеской магии. Нела раскачалась как язык колокола и резко извернулась, немилосердно скрутив своё гибкое, сильное тело. Незримые пальцы выдрали клок шерсти с её загривка, но удержать вёрткую дочь Аласаис не смогли.
Кошка отпрыгнула от края крыши, выгнула спину и зашипела.
Вот они на другой стороне улочки - её враги. Двое. Один - огромный, в тяжёлых доспехах, в плаще с капюшоном. Физиономия безо всякого выражения. Тупая гора мышц, телохранитель, живой щит от стрел для второго - невысокого тщедушного существа с лицом, похожим на оплывшую свечу. Он выглядел ещё более жалко на фоне своей роскошной чёрной мантии, так и переливающейся в скудном свете фонаря, но, несмотря на свой нелепый вид, внушал кошке непередаваемый ужас.
Бока Нелы тяжело поднимались и опускались от сбивчивого дыхания, потерявшего свою бесшумность. Маг быстро взмахнул каким-то белёсым корнем, и кошка увидела, что оказалась в западне: через магическую сферу, заключившую в себя и саму Нелу, и её преследователей, ей было не прорваться.
От ужаса ситуации Нела впала в оцепенение, замерла, словно на неё наложили парализующее заклятье. Она не могла колдовать: тело кошки, отлично выполнившее свою миссию - спрятать сияние глаз и многое другое, способное выдать в ней алайку, - накладывало на свою хозяйку сотни ограничений. И принять двуногий облик Нела была не в состоянии - на перевоплощение из такой формы ушло бы более получаса...
Маг снова поднял свой жезл. 'Помешать!' - вспыхнуло в мозгу Нелы, она подобралась и прыгнула.
- Гадина! - от боли голос волшебника стал похожим на визг.
Задние ноги серой охотницы, метнувшейся ему в лицо, оставили на горле глубокие кровоточащие царапины. Плоть колдуна оказалась странно мягкой, словно воск. Оттолкнувшись от этого мерзостного блина, Нела снова взлетела на крышу, прижала уши и зашипела - гадюка и есть. Глаза её горели яростным безумием, а хвост серой плетью хлестал по напрягшимся бокам. Она порывисто оглянулась, и в этот момент сфера загудела и резко, судорожно сжалась, наподдав кошке по поджарым ягодицам.
Гневно заверещав, Нела попыталась уцепиться за край кровли, но трухлявые доски расщепились под её когтями, и она полетела вниз. Силясь найти опору, когти мерзко проскребли по стёклам в запертых рамах. Искрами блеснул влажный мох, разросшийся под выступающим козырьком. Нела приземлилась на мостовую как положено - на все четыре лапы, и тут её снова схватили за шиворот. Только на этот раз рука была вполне материальной - на помощь колдуну подоспел воин.
Чувство мэи подсказывало Неле, что ей не победить, но она продолжала выдираться, извиваться всем телом, рычать, размахивая в воздухе лапами и хвостом, пока чары волшебника не настигли её, и кошка не погрузилась в сон...