- Можно было не подписывать - и так понятно, - заметил Анар.
В то время как остальные цари и царицы довольствовались одинаковыми дверьми из резного камня, вход в гробницу Освободителя перекрывала магическая стена - медово-золотистая, как и сотворённый им Великий Барьер.
- Будем надеяться, что эта штука только мимикрирует под Барьер. Иначе надолго мы тут застрянем. - Аниаллу припала к стене щекой, словно хотела послушать, не разговаривает ли Агир в своём вечном сне.
Не прошло и пары минут, как защитное поле мигнуло и пропало.
- И всё? - почти разочарованно спросил Анар.
- Да. Я и сама не ожидала. Она была настроена на то, чтобы пропускать только твою мать. Я выдала себя за Амиалис, и ларчик открылся. Всё просто, - улыбнулась Аниаллу и, задумчиво пошевелив ушами, добавила: - Только вот мне что-то не по себе.
- Мне тоже, - прислушавшись к своим чувствам, кивнул Анар. - Ты уверена, что Аласаис не против, чтобы мы проведали дедушку?
- Уверена. Здесь что-то другое.
- Какая-то ловушка?
Алу пожала плечами.
Подозрительно осматриваясь, алаи ступили на священные плиты усыпальницы великого Агира Освободителя, защитника веры и грозы некошек. Беспокойство не покидало их, однако неприятных сюрпризов не обнаружилось, и вскоре тёмный коридор благополучно вывел хвостатых паломников в просторное помещение погребальной камеры.
Её стены, пол и высокий потолок прятались под цельными плитами из чёрного дарларонского мрамора. В центре, на возвышении, окружённом пологой каменной лестницей, сиял тусклым золотом саркофаг Освободителя. Он был непривычной прямоугольной формы - очевидно, в великом смирении Агир пожелал быть похороненным в двуногом теле. Позади гроба на некотором расстоянии один от другого глянцево поблёскивали два треугольника из прозрачного зелёного камня, обращённые друг к другу прямыми углами. То было стилизованное изображение кошачьих глаз, символизирующее всезнание богини, её постоянное присутствие среди народа Руала. Проход между ними служил незримой дверью, через которую душа усопшего праведника должна была вознестись в Бриаэллар...
- Всё в точном соответствии с канонами, - похвалила Аниаллу.
- Не всё, - ошарашенно выдохнул Анар. - Посмотри на стены!
Алу медленно огляделась. Из чёрных зеркал стен на неё смотрели только собственные растерянные отражения. Ни рисунков, ни текстов...
- Ни одна из них не является Стеной Жизни?! - По спине Алу отчего-то побежали мурашки.
- Именно. Это вопиющее нарушение всех правил. И после этого они обвиняют меня в непочтительности к традициям! - фыркнул Анар.
- Может, кто-то уничтожил его записи? Та же Амиалис?
- Возможно... Только зачем ей это?
- Не знаю. Надо заглянуть в гроб, может быть, там...
- Не думаю, что это хорошая мысль, - не дал ей договорить Анар. - Здесь что-то не так. Ты же сама чувствуешь!
- Чувствую. И тем сильнее мне хочется в этом разобраться. Ну что мы, правда, хвосты поджали?
- Не знаю, Алу. Мне не часто доводилось поджимать хвост, но сейчас я бы с радостью унёс отсюда лапы. И если бы твои лапы последовали за моими, было бы совсем хорошо.
- Ну уж нет! Я потом спать не смогу - всё буду гадать, что могло так меня напугать.
- И я тоже... - с тяжким вздохом, сдался Анар.
- Вот! - многозначительно подняла палец Аниаллу.
Досадливо передёрнув плечами, она взбежала по ступеням и толкнула крышку саркофага.
Гром не грянул с небес, и молнии не испепелили её. Массивная плита бесшумно отъехала в сторону, явив неподвластное тлену тело Агира Освободителя. Как саван из тончайшего газа, его окутывало нежное сияние бальзамирующих чар. Глаза древнего властителя были открыты. От этого застывшего взора Аниаллу пробрал озноб. Она словно заглянула в собственную могилу - в могилу, где её собирались похоронить заживо.
- Что с тобой? - встревожился Анар.
Алу не нашла, что ответить.
Вместо этого она наклонилась, прижала ладони к вискам Агира и замерла. Лишь хвост её задумчиво покачивался из стороны в сторону. Вправо-влево, вправо-влево... Вдруг Алу резко выпрямилась. Руки сианай запорхали над лицом Агира. Движения их были беспорядочными, ломаными, порывистыми - как у безумной пианистки. Прежде чем Анар успел что-то спросить, Аниаллу сложилась пополам, выхватила из-за голенища сапога тонкий кинжал и коротким взмахом рассекла кожу на лбу трупа.
- Аридолен! - прошипела она, отшатнувшись.
Аниаллу попятилась, натолкнулась на Анара и, прижавшись спиной к его груди, шумно выдохнула.
- Алу, что там? Давай, скажи мне.
Сианай молчала. Её уши так и льнули к голове.
- Я не знаю, как и сказать. Это... Ужас. Когда я вижу такое, мне кажется, что весь Бесконечный сейчас рухнет мне на голову. Кто же посмел?.. - Она подняла к Анару посеревшее, осунувшееся лицо; глаза её не светились - не светились совсем, как у какой-нибудь эльфки!
Осторожно, как к спящему хищнику, алаи приблизились к саркофагу. Во внешности Агира ничего не изменилось. Только в глубоком порезе на лбу поблёскивало что-то серебристое, словно череп Освободителя был отлит из тусклого металла.
- Это аридолен - "пленитель душ", - облизнув губы, проговорила Аниаллу. - Это металл, который есть только в Тир-Веинлон, в обители Смерти, и только серебряные драконы, дети и слуги Веиндора, владеют им. Он обладает чудовищными свойствами. Душа твоего деда никогда не сможет покинуть этот мир и обрести новое воплощение. Она навеки заключена в костяную тюрьму его черепа. Кто-то... Кто-то сковал Агира магией, волшебством же нанёс тонкий слой аридолена на его череп, а затем заставил его сердце остановиться.
- Душу можно держать в плену?! - поразился Анар и подумал о том, насколько длиннее был бы коридор с дверями, ведущими в гробницы руалских владык, если бы его алчные до власти соплеменники прознали о подобном способе заставить души убитых ими царей и цариц молчать!
- Да. Многие маги это умеют. Даже я. Но не так. Не... навсегда. - Она вздрогнула. - На это способны только призрачные драконы... или... я даже не знаю... неужто и раньше Веиндор брался судить алаев? Нет... Аласаис бы знала... Мы бы знали...
Её голос звучал всё тише и тише.
- Стоп. Ты же сам как-то обмолвился, что сумел бы обойти "правосудие души", - вдруг спохватилась Аниаллу. - Разве ты говорил не о подобном способе?
- Нет, такое мне и в голову не приходило. Я придумал, как можно скрыться от якобы "всепроникающего взора" души убитого царя... или царицы, чтобы она не смогла узнать своего истинного убийцу и указать на него, - покачал головой Анар.
Аниаллу, казалось, уже не слышала его. Лицо её выражало безграничное сочувствие. На мгновение оно почти оскорбило Анара - как могла она сострадать Агиру, этому чудовищу в кошачьей шкуре, воздвигшему тюрьму, в которой Анар томился долгих триста лет? Он ревниво вслушался в эмоции Аниаллу. Нет, она не забыла о "заслугах" Агира, страдания ничуть не подняли его в её глазах. Но она была Тенью Аласаис - Тенью той, кого Агир называл своей Божественной Матерью, той, что веками стояла на страже фундаментальных, глубинных прав обитателей Бесконечного, и Аниаллу не могла смотреть, как права эти попираются, кем бы ни был Агир... какую бы боль он ни причинил её близким. Это было сострадание без прощения - чувство донельзя странное и... взрослое. Зрелое, достойное. Правильное. Угодное Бесконечному и собственной душе Анара. Возмущение алая улеглось. Он осторожно взял Аниаллу за руку. Она благодарно сжала его пальцы.
- Я и не подозревал, что есть способ держать душу в плену, - повторил Анар. - Но зато я знаю одну женщину, которая наверняка в курсе всего этого. Жестокосердная, холодная, беспринципная - она как никто подходит на роль убийцы Агира. Кто, как не она? Моя мать - жрица Аласаис, но на самом деле служит только самой себе... своей неуёмной жажде власти! И на алтарь этого идола она вполне могла принести жизнь своего отца. Если убить царя таким способом, то можно не опасаться разоблачения - душа не сможет покинуть тело и указать на убийцу. А тело не найдут - ведь подземелья отныне под запретом. О Аласаис! Как же я ненавижу всё это! Как я устал от их бесконечной гнусной возни. Устал думать, как они...
Он раздражённо взъерошил волосы, поскрёб себя за ушами. Аниаллу ласково обвила хвостом его ногу.
- Это она, не сомневайся, - взяв себя в руки, с горечью повторил Анар.
- Если Амиалис не пожалела тебя, то и его могла не пожалеть, - кивнула Алу. - Это ужасно. Немыслимо. Ни у одного алая не поднимется рука сделать такое... Особенно - со своим соплеменником. Свободолюбивым, деятельным, жадным до жизни. И я никогда не думала, что в силах алайки совершить нечто подобное. Как... как она посмела, как... смогла? Выкрасть аридолен - уму непостижимо!.. Нет, как ни крути, Амиалис не могла сделать это сама. Кто-то должен был помогать ей. Кто-то из приближённых Веиндора...
Аниаллу уселась на пол, опустошённо опустив голову на согнутые колени. Зелёные отблески лаково мерцали на её гладко зачёсанных волосах. Анар стоял, скрестив руки на груди, и смотрел за спину сианай, на саркофаг, в котором покоился вечно живой... или вечно мёртвый Освободитель. От мысли о подобной судьбе шерсть вставала дыбом.
- Он видит нас сейчас?
- Да. Нет. Он нас не видит, но... чувствует, - пробормотала Аниаллу. - У него нет ни зрения, ни слуха, ни обоняния. Сохранились лишь крохи телепатических способностей - его единственная связь с миром. Благодаря ей он ощущает наше присутствие. А мы - можем заглянуть в его разум.
- И...
- Он давно утратил рассудок. В его мыслях - один лишь страх. Разум Агира умер, но ужас живёт. И это вовсе не предсмертный страх.
- А что же тогда?
- Я не знаю. Он... он долго плутал по подземельям - не тем, где были мы, а другим, которые лежат ниже... много ниже... - Взгляд Аниаллу блуждал по зале, словно она разглядывала нечто невидимое Анару. - Там лабиринт... огромный... царь не знал, что есть ещё туннели под землёй, но когда обнаружил их, решил разобраться. Я вижу только какие-то врата... он вошёл в них, а дальше... я не знаю, что было дальше. Ужас стёр его воспоминания о том, что скрывалось за ними. Вот так.
Алу тряхнула головой. Её глаза постепенно обретали осмысленное выражение.
- Странно, - сказал Анар, задумчиво царапая пол когтями ноги. - Я думал, мы находимся на самом нижнем ярусе подземелий. Глубже - только земля и камни.
- Видимо, нет. Там, под нами, огромный каменный муравейник.
- И откуда он мог взяться?
- Если ты не знаешь, то я и подавно.
- Значит, нужно спуститься и узнать, - оживился заинтригованный Анар. - Или у нас другие планы?
Аниаллу отрицательно покачала головой. Она не разделяла Анарова энтузиазма, но и оставить всё так, как есть, не могла.
- Каким бы собачьим сыном ни был Агир, он не заслужил такой пытки. Мы должны разобраться. Это будет опасно, но у кошки всегда найдётся лишняя жизнь, верно?..
- Верно, - с чувством кивнул Анар. - А как быть с... дедом? Ты не сможешь освободить его?
- Нет. Это под силу только самому Веиндору. Я могу лишь унять страх Агира и помочь ему видеть сны... Приятные - насколько это возможно.
Протяжный рёв разорвал тишину подземелья, гулким эхом пронесся по сводчатому коридору и, разбившись в конце его о толстую каменную стену, затих - двери Гробниц простились с посетителями в своей оглушительной манере.
- Алу, мы забыли, зачем пришли! Мы так и не спросили его про Барьер и зверинец! - уже запечатав створки, шлёпнул себя по лбу Анар.
- Спросили, - через силу улыбнулась Алу. - Нет. Агир не знал, что так получится. У него не было умысла навредить неалаям. Он просто хотел защитить свой народ.