- От чего бы ты ни бежал, бегство твоё приведёт тебя Бездну. Не сомневайся.
Такрен Фай
Уверенной, пружинящей походкой "матёрых черепов"1 Ирсон Тримм и Талия ан Камиан шагали по улице Бездны, носившей поэтическое название Козья Смерть. Подземный ветер подталкивал их в спины тёплой тяжёлой мордой, словно подначивая ввязаться в какую-нибудь авантюру, сотворить что-нибудь эдакое - безрассудное, залихватское. Изо всех сил сопротивляясь этой сладкой отраве, Ирсон подозрительно покосился на Талию - на её губах играла шальная улыбка, волосы возбуждённо вздыбились, глаза горели радостным предвкушением, точно два подсвеченных бутылочных донышка. Она вся казалась наэлектризованной - поднеси палец и ударит искра. Рыжая. "Эх, намаюсь я ещё с этой безднолюбкой!" - с какой-то упоительной обречённостью подумал танай.
- Не занудствуй! - тут же фыркнула ан Камианка. - Я тебе что, Тинойа какая-нибудь беспутнолапая? Талия Аэллна - девушка серьёзная и во всех смыслах положительная. Просто - красиво же кругом!
Кругом и вправду было красиво. Улицу заливал нежный свет лэнэссер - огромных ползучих одуванчиков, чьи серо-коричневые стебли оплели далёкий свод смертоносным кружевом из шипастых спиралей. Молодые, едва раскрывшиеся "солнца Бездны" разбрызгивали по чешуйчатым крышам лимонные и морковные сполохи, зрелые - струили вниз ровное сияние оттенка старого золота, цветы преклонного возраста роняли лиловые слёзы на хирургически-острые лезвия оград и оконных решёток.
В этом волшебном предзакатном мареве краски становились ярче, сочнее, насыщеннее. Охрой и бирюзой пылали разводы мха, заменявшего здесь траву в палисадниках, и розетки лишайников на стенах. Переливчатые спинки пауков, обгладывающих чей-то многоногий скелет, застрявший в печной трубе, казались раскалёнными угольками. Изумрудной россыпью вспыхнула стайка крупных мух, как в янтарь вплавленная в оконное стекло бакалейной лавки. А вот пронеслась над головами живая лента крылатой змеи, лазурной, словно осеннее небо...
Однако чем дальше Талия и Ирсон шли, тем сильнее выцветал окружающий мир - свет постепенно тускнел, становился холодным, снежным, неживым. Ирсон задрал голову - среди медных щитов цветущих лэнэссер стало попадаться всё больше тусклых пушистых шаров лэнэссер отцветших.
- Эх, приехали бы парой дней попозже - увидели бы лэнэссеропад, - мечтательно вздохнула Талия.
- Ходили бы отплёвывались. Весь нос бы забило, - напустив на себя вид старого брюзги, проворчал танай.
- Тьфу на тебя!..
Наконец впереди показалась искомая развилка дороги. Путники свернули направо, вышли на маленькую площадь... и обомлели. Дом тушечника Хэхэ - несколько серых куполов, аккуратно слепленных вместе, - походил на котёнка, размотавшего целую корзинку разноцветных клубков и запутавшегося в них... насмерть.
- Швея постаралась, - покачал головой Ирсон.
- Да ты посмотри только!
Крыши, балконы, веранды окрестных домов, как щели трухлявого пня - гроздьями опят, были плотно забиты компаниями желтокожих мертвецов - тощих, длинношеих, в кожаных шляпах.
- Всегда думал, что грибы сначала рвут, а потом нанизывают на нитки, - пробормотал Ирсон, разглядывая хитросплетения тёмных шнуров, соединивших сотни покойников в чудовищную композицию.
Тела мертвецов, казалось, состояли из слежавшейся желтоватой крупы. Или песка. Местами он осыпался, оставив жертв Швеи без носов и пальцев.
- За что же она... их всех? - спросила у окружающего мрака Талия.
Но тьма была нема, как и странные песочные фигуры. Оставалось только гадать, кем они были и за что умерли. В руках у многих из них были зажаты какие-то высохшие фрукты. Видимо, они собирались швырнуть их в дом Хэхэ... Да не успели.
- Смотри, - шепнул Ирсон, указывая на дальний угол площади.
Там одиноко светилось оконце над чьей-то дверью.
- Погляди, кто там, - попросил танай, когда они подошли поближе.
- Одно разумное существо. В меру агрессивное. Кажется, оно готовит, - немного помолчав, доложила Талия. - Думаю, можем смело стучать.
В ответ на стук из центра квадратной двери выполз глазок на длинной красной ножке. С минуту он изгибался туда-сюда, как червяк, высунувшийся из яблока, а затем, всесторонне изучив гостей, втянулся обратно. Лязгнули засовы, и тяжёлая дверь отворилась, выпустив на улицу целый водопад ароматного пара. Ну, условно ароматного.
- Надо же - зверьки! Как раз к обеду! - радушно улыбнулась стряпуха - тучная рогатая ящериха с поварёшкой в руках.
Её объёмистый живот облегала застиранная майка, на которой лукаво улыбающаяся наларка протягивала зрителям крупную жемчужину. Выступающие кости ящеричьей грудины немилосердно растянули ткань в области наларкиных глаз, и подводная красотка стала походить на посиневшую от холода рыбу-молот. Надпись под рисунком гласила: "Наларские принцессы какают жемчужинами. Для всех остальных есть гигиенические порталы Неллекс".
- Ой! Родненькая! Сто лет тебя не видела! - вдруг воскликнула Талия. - Это моя реклама. Я этот слоган придумала, - обернулась она к Ирсону.
- Хорошая майка. Не рвётся, не пачкается. А порталы - блажь. Никакого удовольствия от процесса. Не посидишь со вкусом, не отдохнёшь, книжечку не почитаешь, - доверительно подмигнула ящериха. - Ну что, половички мои меховые, любопытство одолело?
- Мы к вашему соседу Хэхэ приехали. А у него тут... кружок макраме для тех, кто умер, но ещё не разложился, - невесело ухмыльнулась Талия.
- Жалко его, хороший был телопроизводитель, - пробасила ящриха. - И семью его жалко. Странное это дело - не понятно, чем они Швее не угодили. И, если уж не угодили, почему она их до смерти не убила, а только дом их оплела.
- Так они там живые? - воскликнул Ирсон, такая возможность ему и в голову не пришла.
- Живые. Я к ним ходила пару раз, продукты, значит, носила. Остальные боятся. А я - смелая! - она самодовольно щёлкнула челюстями.
- А с теми, жёлтыми, что случилось? - полюбопытствовала Талия.
- Ну, этих-то знамо за что. За дело. Они сюда пару месяцев назад перебрались. Все скопом. Скупили половину домов и, значит, заселились. Ничего так были соседи. Суетились много, но не шумные, нет, - ящериха со смаком поковыряла в зубах.
- Значит, тихие? - вставил Ирсон.
- Да. Дураки только. Когда Швея, значит, тут красоту навела, они прям обалдели. "Что это, что это?" - лопочут. Я им и рассказала. Есть, значит, у Бездны Хозяин, а есть вроде как хозяйка. Зовут её Швея. И если Хозяин всех, кто ему не нравится, просто жрёт или в ларше топит, так он - грубый мужлан, - она раскатисто рыгнула. - А Швея - она дама деликатная. Со вкусом, значит. С выдумкой. Видите, говорю, какую выставку нарисовала? Значит, провинились чем-то мои соседи. Хорошо хоть живы остались... А эти жёлтые недоумки, они, видать, выслужиться решили. Пособить госпоже нашей Швее. Притащили плодов каких-то горючих и решили, значит, закидать Хэхэ. Я выскочила, ору - что ж вы, дерьмецы, делаете! Одного пристрелила, другому руку оттяпала, третьему грудь разворотила его хлипкую. Так они как опьянели все. Может, на родине у них забава такая любимая - всем двором казни обстряпывать. Не знаю. В общем, получила я тем самым плодом прямо в пузо. Передник любимый мой пожгли, шампова сыть, мало что меня убили! Хорошо хоть доченьки мне тело новое на прошлый день линьки справили. Оклемалась я, приковыляла домой - смотрю, тут уже...
- Швея гирлянд понанизала.
- Да. А я ведь предупреждала - ну не любит она, когда в её дела лезут. С какой бы, значит, целью ни лезли.
- А что они, жёлтые эти... как печенье из песочного теста?
- А это я не знаю. Видимо, сущность их такая - как дохнут, так начинают крошиться. Да. Чуть тронешь - полная горсть песка. Сосед наш придумал им гуляш заправлять. По мне - так гадость. Но, если хотите, я вам положу попробовать.
- Спасибо, госпожа, но мы очень спешим, - с поклоном отказался Ирсон, дёргая раскатавшую губу Талию за хвост. - А не найдётся ли у вас какой-нибудь подпорки - рогатины или костыля.
. Почтенная дама вынесла им ухват.
- Вот. Только не забудьте вернуть. Мне ещё свекровь встречать, - улыбнулась она с такой ласковостью, что таная с алайкой как ветром сдуло.
Остановившись перед домом, Талия и Ирсон переглянулись, затем разом вытащили по футляру с иголками и, проколов пальцы, начертили линии на переносице - заочно извинились перед Швеёй. Вопрос, лезть или не лезть, ни перед одним, ни уж тем более перед другой как-то не встал. Покружив немного вокруг дома, Ирсон приподнял ухватом нити напротив одного из окон.
Внутри было темно и тихо.
- Может, надо было сначала хоть в дверь позвонить? Они спят, наверное.
- Хвостом мы все думать горазды. Пошли. Думаю, они сейчас любым гостям, кроме Швеи, до соплей обрадуются.
***
У Хэхэ оказалось большое семейство. Перед бесцеремонно вторгшимися в его гостиную Ирсоном и Талией предстал добрый десяток отпрысков четы изготовителей тел. От самого маленького, похожего на крепкий молодой огурчик, которого отец заботливо окуривал из специальной лейки, до старшенького, спелым баклажаном угнездившегося в кожаной чаше кресла.
- Каков колер! - пихнула таная локотком ан Камианка.
Семейство, казалось, не замечало их.
- ... и он удивляется, почему телесная красота всё ещё является ценностью в нашем мире. Мол, любой теперь может состряпать себе какое хочет лицо. Это то же самое, что удивляться, почему полотна великих мастеров до сих пор ценятся, хотя краски и кисти стали доступны каждому дураку, - на одной ноте зудел Хэхэ - сухопарый человек средних лет с большим кривоватым носом и непропорционально длинными пальцами.
Его супруга, рослая дама с глянцево-фиолетовой кожей, кивала ему в ответ - мерно, плавно, в унисон с одной из дочерей. Для компании, отмеченной вниманием Швеи, они вели себя подозрительно спокойно. Над головами их уютно, как подвески фамильной хрустальной люстры, перезванивались свисающие с нитей Швеи лакированные птичьи клювы, дверные петли и стеклянные бубенцы...
Ирсон прокашлялся. Хэхэ медленно перевёл на него взгляд и, кажется, совсем не удивился.
- Просим прощения за вторжение. Меня зовут Ирсон Тримм, а это - Талия ан Камиан.
- Вы, скорее всего, знаете меня как Алтию Румр из "Красной Бездны", - улыбнулась алайка.
- Да. Да, конечно, - без интонации проговорил Хэхэ. - Большая честь. Чем можем быть вам полезны? Вы снова пишите о Лэннэс? Хотите описать наш... инцидент?
- Нет. Мы хотели бы спросить об одном случае из вашей практики.
- Замучили неразрешимые вопросы? Днём кусок не лезет в горло? Ночью не уснуть? - чуть не подпрыгнул Хэхэ; глаза его заблестели, губы расплылись в идиотской улыбочке. - Милые мои, поспешите! Примите успокоительное "Нудь".
- Чудо современной магии! Абсолютно безопасно! Помогает безотказно! - сложив брови домиком, пропела хозяйка дома.
- "Нудь", "Нудь", "Нудь" принять не забудь! - хором вступили дети.
Наваждение кончилось так же внезапно, как и началось. Хэхэ и компания вернулись в прежнее полусонное состояние.
Талия недоумённо икнула.
- И... что это было?
- Побочный эффект, - вздохнул почтенный изготовитель тел. - Чтобы быстрее свыкнуться с нашим нынешним положением, мы приняли эту... "Нудь" и теперь расплачиваемся за свою неосмотрительность. Мало того что она превратила наш дом в овощную грядку, так ещё и с говорящими баклажанами - мы вынуждены то и дело повторять одну из этих рекламных... штук.
- К месту и не к месту, - мрачно уронила хозяйка.
Она прижала к губам платок в слабой надежде удержать новый поток восхвалений "Нуди".
- Тут я наверняка смогу вам помочь, - сочувственно склонилась к ней Талия. - Но сначала нам очень, очень нужно расспросить вас об одном клиенте... клиентке вашего отца.
- Клиентке отца... Это проблематично. Я был ребёнком, когда его убили, - покачал головой Хэхэ. - У меня ничего не осталось. Все архивы отца погибли вместе с ним.
- Может быть, остались какие-то дневники? Или личная коллекция самых любимых произведений?
- Ничего. У нас ничего нет. Иногда мне кажется, что именно благодаря этому мы живы.
- Живы... живы... А как вы вообще оказались в Бездне?
- Через два дня после смерти отца я вдруг ни с того ни с сего получил приглашение работать тушечником на "Храпящие клинки". Мне было всего тринадцать, но они пообещали мне приличный оклад и, что важнее, защиту.
- Ваш отец работал на них?
- Насколько мне известно, нет. Видимо, кто-то порекомендовал им нас незадолго до его смерти.
- Вы так и не узнали кто?
- Нет. Талия, я не очень понимаю, к чему вы клоните? - поёрзал на диване Хэхэ.
- А что если всё это связано - то, что происходило тогда, и то, что происходит сейчас? - выпалила ан Камианка.
- Не думаю, что что-то в моих тогдашних действиях могло так прогневить Швею.
- А с чего ты взял, что она вообще на тебя разгневана? - вкрадчиво спросила Талия.
- С чего? А это, по-вашему, что? - с тем же безразличным выражением лица, осведомился тушечник.
- Страховочный трос, - тут же брякнула ан Камианка. - Подумай сам - ты можешь припомнить хоть один случай, чтобы Швея сплела для кого-нибудь подобный кокон? Пришить к стене, подвесить в какой-нибудь арке, наконец, зашить единственный вход в пещеру и заставить свою жертву умирать там от голода - это да. А чтобы так... Она хотела тебя от чего-то защитить - вот что я думаю. Кто знает, может, это она велела "Храпящим клинкам" зазвать тебя в Бездну.
- Не понимаю. От чего ей меня защищать? Кому мы нужны?
- Например, от того, кто убил твоего отца.
- Вы знаете, кто это был?
- У нас есть предположение... Нам стало известно, что одна могущественная особа, жрица... бывшая жрица Веиндора...
- ...ныне злоумышляющая против Его Милосердия... - уточнил Ирсон.
- ...заказывала себе новое тело у твоего отца. Мы столкнулись в этой особой, пытаясь расследовать заговор против Веиндора, в котором она участвует. Я услышала её голос случайно и, вполне возможно, она знает, что я его услышала. Если так, она может захотеть перестраховаться - вдруг у сына убитого ею изготовителя тел остались какие-то воспоминания о её таинственной персоне? В конце концов, отец учил тебя тушечному мастерству, где гарантия, что её случай не выступал в качестве одного из наглядных пособий?
- В этом есть резон... Только какое дело Швее до всего этого?
- Наша жрица и компания собираются заварить в Энхиарге кашу, которой мы ещё не едали. Жуткую жуть. Вероятно, Швея хочет внести свои коррективы в рецепт.
- Почему - сейчас?
- Не знаю. Быть может, она до последнего не могла решить, чью сторону занять? Швея есть Швея - тут, сколько ни гадай, всё равно не угадаешь.
- Думаешь, если я позволю тебе взглянуть на свои воспоминания, она нас отпустит?
- Я не возьмусь говорить за Швею, но очень может быть.
- В любом случае терять нам нечего, - переглянувшись с женой, сказал Хэхэ. Что я должен сделать?
- Ничего, - ответила Талия, присаживаясь на подлокотник его кресла. - Расслабьтесь, прикройте глаза. Это быстро - мне не придётся просматривать все ваши воспоминания. Мы пойдём естественным путём - по ассоциациям, по ассоциациям... я только чуть-чуть подтолкну ваш разум... нет, я не сказала "пну", я сказала "подтолкну"...
Талия прилегла на спинку кресла и словно уснула.
Ирсон пытливо вглядывался в её безмятежное лицо, пока не почувствовал, что кто-то настойчиво дёргает его за штанину.
Это был один из детей Хэхэ. Кажется, дочка.
- А знаешь, как в Бездне борются с безграмотностью? - хитро спросила она.
- Едят неграмотных, - без энтузиазма ответил Ирсон.
Малышка увяла...
Блаженно улыбнувшись, Талия потянулась, чудом балансируя на узкой ручке.
- Полагаю, вы нашли, что искали? - открыв глаза, спросил её Хэхэ.
- Кажется, да. Спасибо вам, Хэхэ. Огромное спасибо! - прижала ладонь к сердцу ан Камианка.
- Не за что.
- Я убрала эффект "Нуди", как и обещала. Если ваша жена и дети позволят, я вычищу эту дрянь и из их мозгов.
- И что теперь? - спросил тушечник, когда с изгнанием "Нуди" было покончено.
В ответ на его слова нити Швеи всколыхнулись. Несколько из них, стряхнув с себя бусины и прочую мишуру, вылетели вперёд и свились в пёстрый жгут. Он захлестнулся петлёй, удавкой покачиваясь в воздухе. Ирсон вскинул руки, готовясь защищать помертвевшее от ужаса семейство Хэхэ. Талия нахмурилась, но лицо её тут же просветлело, когда жгут вновь пришёл в движение. Казалось, что незримый крючок вяжет длинную косицу из толстой пряжи, замыкает её в кольцо и ловко закрепляет нитку.
- Портал?! - прошипел Ирсон.
- Очевидно, это и есть ответ на мой вопрос, - Хэхэ тронул затянувшую пушистое кольцо плёнку - золотисто-алую, будто содранную с купола портала-медузы. - Полагаю, вы не сможете определить, куда он ведёт?
- Не сможет, - ответила за Ирсона Талия, и танаю осталось только развести руками.
- Понятно. Остаётся надеяться, что смерть наша будет быст...
- Не гневите её! - шикнула на него Талия. - Она сделала для вас всё, что могла.
- Раз вы так уверены, почему бы вам не пойти первой?! - вспылил Хэхэ.
- Я бы с удовольствием, но он нас не пропустит. Швея открыла его для вас. И на вашем месте я бы поспешила им воспользоваться.
Хэхэ посмотрел на неё с нескрываемым раздражением, но смолчал.
Похватав узелки и чемоданы, его семейство столпилось перед порталом.
- Пусть дорога мурлычет под вашими лапами!
***
- Милое семейство. И что ты нарыла? - нетерпеливо спросил Талию Ирсон.
- О! Целых два воспоминания. Первое! - ан Камианка щёлкнула пальцами, и тотчас перед глазами таная потемнело.
- Всё в порядке. Это дверь. Хэхэ стоит перед дверью, - пояснила Талия. - Подслушивает. Тётку и папашку.
- ... меня бросает в дрожь. Даже в её почерке есть что-то не от мира сего. Леденящее, - донёсся из-за двери приглушённый голос Хэхэ-старшего.
- Я уже вся дрожу! Покажи-ка мне, - попросила "тётка". - Какой неженственный почерк! Ты уверен, что это не мужчина?
- Не уверен. Но ведь это не наше с тобой дело, верно?
- Конечно-конечно, - прозвенела она. - Но любопытно же! А ещё любопытнее, во что ты его или её в результате "оденешь".
- Я сделал несколько набросков.
- Ну-ка, ну-ка, какие женщины нравятся нашему красавчику Криану? Изящный, чуть вытянутый овал лица. Прямой нос. Чётко очерченные губы. Какие строгие, изысканные линии - хоть сейчас в мрамор!
- Прекрати!
- О мой златокрылый Криан! Я такая серьёзная, такая величественная и одинокая, приди и растопчи моё заледеневшее сердце! В смысле - растопи, - женщина залилась хохотом.
Хэхэ-младший наконец толкнул дверь.
- О! Сейчас мы проверим эффект на самом взыскательном критике. Нравится тебе такая тётя? - лукаво спросил его отец, протягивая набросок.
- Мама лучше! - безапелляционно заявил "взыскательный критик".
- Облысей мой хвост! Ты представляешь, наша веиндороненавистница - Крианова поклонница. Ухажёрка, воздыхательница и обожательница! - вклинился в разговор возбуждённый голос Талии.
- Для начала - кто такой этот Криан? - потирая переносицу после слишком резко оборванного видения, спросил Ирсон.
- Хо-хо! Село ты Южные Кучки! Криан ан Сай - самый красивый дядька в Бесконечном! Как моя мать, только мужик и не алай, а дракон Изменчивого.
- Северные Кучки! - строго поправил Ирсон.
- Да хоть Западные! Главное, что Криан ан Сай давно и безнадёжно женат на алайке. На Амиалис ан Руал.
- А не на некоей госпоже из Элидана, - понимающе кивнул Ирсон. - Но я не понял, как ты определила, что это наша веиндороненавистница.
- Благодаря второму воспоминанию.
-... это трудное задание, сынок, - предупредил Хэхэ-старший, разворачивая на столе иллюзию своей приёмной. - Я хочу, чтобы ты внимательно посмотрел на эту леди и рассказал мне, что с ней не так.
- Да, папа, - азартно пискнул юный тушечник.
На табурете посреди приёмной в напряжённой позе замерла высокая дама. Та самая, с рисунка. Рукава выданной ей пижамы оказались коротки, и она зябко потирала запястье, сверкавшее белизной на фоне тёмной ткани. Тяжёлые чёрные волосы ниспадали к её босым ногам, кольцами ложась на заботливо подстеленный коврик. Тушечник Хэхэ суетился вокруг, так и эдак поправлял пряди, поворачивал створки трюмо и пытался поймать взгляд впавшей в оцепенение заказчицы. Но женщина не спешила облегчить его мучения. Она напряжённо, неотрывно всматривалась в глаза своего отражения - глубокие, беспокойные, цвета пасмурного неба.
- Вы недовольны, госпожа моя? - не выдержал наконец мастер.
- О? Нет, нет, оно именно такое, каким и должно быть, - женщина улыбнулась и немного неловко погладила себя по бёдрам. - Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть к нему... к новой себе.
Она решительно поджала губы и поднялась. Хэхэ-младший прилежно наблюдал, как, направляемая его озадаченным отцом, незнакомка ходила по комнате, нагибалась, подпрыгивала и вставала на цыпочки, поднимала и ставила на место каучуковые кубки и миски, собирала какие-то детские головоломки, что-то чертила и писала. Она с готовностью отвечала на бесконечные вопросы мастера, в подробностях рассказывая о своих ощущениях и посмеиваясь над своей неловкостью...
- И дальше там всё в том же ключе, - оборвав воспоминание, заявила Талия. - Что-то ужасно странное в ней есть, да? Потустороннее какое-то.
Она махнула рукой, создавая объемное изображение незнакомки.
Молчание затянулось. Алайка и танай не могли отвести взгляд от иллюзорной женщины, парившей, чуть покачиваясь, над резными плитами пола.
- Она отличается от своего портрета, - пожевав губу, проговорила Талия. - И не в лучшую сторону.
- Да. Прекрасная, печальная... сильная, неизмеримо глубокая натура, но... не знаю. Это что-то неуловимое.
- Она не здесь, - задумчиво прошептала Талия. - Она не живёт в этом теле, она им... управляет. Для её души оно слишком тесно, несовершенно, оно слишком... живое, чувствующее, полное страхов, страстей и желаний. Странно, но ведь её предыдущее тело тоже было человеческим - у Веиндора нет слуг-нелюдей. А выглядит так, будто она с ним мучительно свыкается, смиряет себя.
- Ох, Талия Мурр, по-моему, ты что-то мурдришь. Я согласен с тёткой Хэхэ - это просто-напросто мужик. Ты вспомни, сколько у людей заморочек насчёт пола. Они даже книжки об этом пишут. О боги и богини! У меня грудь, сейчас я резко отупею, мне захочется носить рюшки, сплетничать и строить глазки. Ужас, ужас! - как плохая актриса, всплеснул руками танай.
- Ага... и хвостомерку устраивать нечем, - хрюкнула Талия. - Кстати, Ирсон, всё хочу спросить, у тебя есть хвост? В смысле - хвост. По идее - должен быть, ты же полукровка. А - не видно, - она выразительно глянула через плечо.
- Есть. Но он какой-то ущербный, и, ты знаешь, у меня вообще долгое время... были проблемы со всем танайским.
- И ты с ним - как с чешуёй? Под корень? Изверг! - отшатнулась Талия. - Ирсон Тримм, это гнусное хвостохульство! Надругательство над своей природой! Руки тебе мало оборвать!
- Да цел он, цел. На, любуйся, - заведя руку за спину, Ирсон неприметным движением высвободил хвост.
Хвост у Ирсона был гладкий, жемчужно-белый у основания и тёмно-зелёный на конце, весь в размытых чёрных кольцах.
- Ну? Вполне себе хвост! Никогда ещё не выпускала хвосты на свободу! Это так волнительно! - воскликнула Талия.
- Он куцый и зелёный, - буркнул танай.
- Бедный хвостик, - Талия осторожно погладила его, как пугливую зверюшку. - Все маленьких обижают, сами их прячут с глаз, в места, где нет света и чистого воздуха, а потом удивляются, чего это они зелёные и не растут. Вот с моим поленом разве такое содеешь? - Она приподняла и шмякнула свой хвост на пол. - Его, конечно, тоже можно свернуть кренделем и спрятать под шаровары, но это ж какая фижма получится?! С такой не походишь.
- Это уж точно, - прошептал Ирсон, ласково проводя ладонью по чёрному меху.
Что уж отрицать - Талия нравилась ему. Ему нравилось это взрывоопасное зелье из искренности, жизнерадостности, неуёмного неуёмной любознательности, ума и безбашенности, кровожадности и умения глубоко сопереживать... Его пальцы медленно перекочевали с её хвоста на затылок, зарылись в рыжие кудри.
- Блох нет, - нервно сглотнув, обронила Талия.
И Ирсон поцеловал её. К охватившей его нежности примешивалось желание сделать так, чтобы она заткнулась, не разрушила волшебство момента ещё одной дурацкой шуткой. Талия обвила его шею руками... Увы, волшебство и так таяло, точно леденец на солнце. Прикосновение её губ было приятным, но... и только - как если бы он провёл губами по шёлковой шкурке древесной гадюки. Дело было даже не в том, что кожа Талии не имела запаха. Просто... казалось, что какой-то незримый злодей высосал из них обоих все чувства. Только что восторг, любопытство, ехидство, нескрываемая симпатия к нему окружали Талию, словно облако самого изысканного аромата, а в его собственной груди... эх!.. А сейчас всё вокруг и внутри них стало холодным. Стерильным, как в операционной. Или в морге. Живая, очаровательная алайка вдруг показалась ему мертвее иллюзорной приятельницы Криана ан Сая. И нетрудно было догадаться, почему так случилось...
- Мне жаль, что ты алайка, - наконец вздохнул он, убирая руку.
- А мне, что ты - танай, - так же тихо сказала Талия. - Я никогда не понимала, как это работает. Теперь знаю. Это больно.
- Будто бежишь и вдруг наталкиваешься на невидимую стену.
- Да.
Они помолчали.
- Ладно. Пауза на сантименты закончилась. Возвращаемся к нашим драконам, - провозгласила Талия. - Итак, что мы имеем? Некая жрица (или жрец) Милосердного влюбилась в Криана ан Сая и сделала себе новое тело на заказ, чтобы обольстить его. Потом...
- ...потом, вероятно, оказалось, что одного тела - мало. Криан предпочёл Амиалис Руалскую, - подключился Ирсон.
- Коварную, жестокосердную, ревнивую алайскую суку. Сердце жрицы было разбито. "Будь прокляты эти завистливые кошки, - думала она, - никогда не могут пройти мимо чужого счастья!". Она хотела бы отомстить Амиалис, но, видимо, сил ей на это не хватило.
- Пришлось ограничиться изготовителем тел.
- Да... Прямо вспоминается это дурацкое Анлиморское пророчество - ну, то, что какая-то добрая бабушка накарябала на ступенях вашего храма, ты должен знать.
- Я понял. Просто вспоминаю слова... Сейчас... "Если один из парящих под сводом жизни серебряных призраков обретёт неположенное ему, уподобится дышащим и чувствующим, посмотрит на Бесконечный глазами плоти и взалкает чужого Пути, то, падая с высот духа своего, он нанесёт миру смертных удар, который расколет его. И никто вовеки не сложит осколков".
Талия присвистнула.
- Какой образованный танай мне достался!
- Мать часто возила меня в этот храм, - пожал плечами Ирсон. - Я видел и саму плиту, и портрет "бабули". Страшноватая, кстати говоря, дама - нос крючком, три глаза, хвост с шипом... А что до пророчества - я всегда думал, что речь в нём идёт о серебряном драконе Веиндора, а не о его жреце-человеке. И, соответственно, что бабка была малость того.
- Да, это уж совсем бред сумасшедшего - "уподобится" и "взалкает", - сказала Талия, направляясь на кухню. - Наверно, поэтому милосердники, несмотря на присутствие в тексте "серебряных призраков", считают это пророчество предостережением лично себе от всяческого эгоизма, вкусовщины и спонтанных решений. "Единственное, что вам дозволено чувствовать - это то, чего в данную секунду желает от вас Веиндор"... и дальше мря-мря-мря по тексту. Ну что за твари - могли бы хоть сырку заплесневелого оставить бедной кошечке! - она раздражённо хлопнула дверью ледника. - О да! "Мы слышим лишь глас Милосердного в наших сердцах, мы видим только цель, которую он открыл нам". Кстати, о заплесневелом сырке...
Она принялась расхаживать по комнате, заглядывая за мебель. Ирсон ничего не понял. Наконец, ан Камианка нашла, что искала - изящно помахивая пыльной мышеловкой, как сложенным веером, она проследовала к обеденному столу.
- Талия ан Камиан! Если ты вздумаешь это есть, я... я тебя саму в мышь превращу! - прошипел Ирсон, делая угрожающие пассы.
Талия собиралась что-то сказать, но вдруг всплеснула руками и рухнула на спину. Мышеловка щёлкнула, сыр отлетел куда-то за комод.
- Ну всё, смерть твоя вытирает лапы у входа! - весело рыкнула Талия, замахиваясь на Ирсона мышеловкой.
- Это не я, - примирительно вытянул перед собой руки танай.
- Ага, конечно, не ты. Эта комната полна невидимых летающих свиней. Свинки, хрю-хрю, покажитесь! Кто из вас сбил с ног бедную маленькую Талию?
Ирсону было не до смеха. Зажмурившись, он напряжённо морщил лоб
- Кажется, кто-то пытается открыть сюда портал. А кто-то другой ему мешает.
- И тот второй явно слабее, - прошептала Талия - в лицо ей дохнуло ледяным холодом, исторгнутым чёрной кляксой открывающегося портала. - Это что-то плохое. Очень плохое.
- Попробую закрыть.
- Лучше бы нам свалить отсюда. Брось ты его к энвирзовой бабке.
Но Ирсон будто не слышал её, полностью поглощённый сражением с порталом. Несмотря на все старания таная, волшебная дверь распахивалась всё шире, а сам он был вынужден шаг за шагом отступать к стене. Талия ничем не могла помочь ему - магией подобного уровня она не владела.
Щит Ирсона заискрился, и танай зашипел от натуги. Из портала высунулась голова на длинной шее. Костлявая физиономия незнакомца казалась спрятанной под маску из бугорчатого грязно-голубого льда. В неровных полыньях глазниц плескалась стылая тьма. Талия несколько секунд таращилась на мага, выдерживая краткую паузу мэи, а потом, поджав хвост, юркнула за кухонную стойку.
Вытащив из сумки блокнот, алайка наложила на несколько верхних листов заклинание-копирку и спешно нацарапала краткий рассказ об их с Ирсоном злоключениях. Резкое движение когтя - и листочки веером рассыпались по полу. С тихим шуршанием они свернулись в дюжину крошечных комочков, одна половина из которых тут же помчалась к окнам, а другая приклеилась под стойкой кладкой паучьих яиц - Талия "повесила" на них те же почтовые чары, но отсрочила их активацию.
Потом она осторожно выглянула из своего укрытия и тут же шарахнулась обратно - её любопытный нос обожгло сквозь все возведённые щиты. Пока ожоги заживали, ан Камианка нащупала разум давешней ящерихи и, пообещав ей щедрую награду, попросила передать послание своей матери, матриарху Аэлле.
- Нет-нет, не думаю, что здесь найдётся кто-то, способный нам помочь, - благодарно прошептала Талия и отключилась.
Шум битвы стих, и она снова осмелилась высунуть нос из-за стойки.
Её ждали три новости - две хорошие и одна плохая. Ирсон был жив - он довольно бодро размахивал руками, читая новое заклинание. Оледенелый маг куда-то подевался. Портал, однако, продолжал пятнать пространство. Цел-целёхонек...
Ирсон закончил нести свою магическую галиматью и недоумённо воззрился на Талию.
- Что ты там делала?
- Завещание писала, - буркнула Талия. - Увы и ах, я не линдоргский маг. Тьфу! Описала всё, что мы узнали, и отправила домой с курьером - с нашей новой знакомой из дома напротив.
- Зачем?!
- Затем, что мы с тобой отсюда вряд ли выберемся.
- Талия, да что с тобой? - возмутился Ирсон.
- Что?! Моё мэи буквально вопит - нам не справиться, надо валить отсюда! А оно не часто говорит такие вещи. И ещё реже я повторяю их вслух. Вот что!
Ирсон не ответил. Он решал новую магическую головоломку. Его снаряды не достигали цели - на подлёте к порталу их перехватывали крошечные чёрные воронки, внезапно открывающиеся и так же стремительно исчезающие.
- Упрямая чешуйчатая задница. Ну и пожалуйста, - раздражённо махнув хвостом, Талия направилась к выходу.
К несчастью, на полдороге её осенило, и госпожа ан Камиан - само здравомыслие и осторожность - уподобившись обруганному ею танаю, бросилась мучить портал.
Она создала две пригоршни мелких ледяных шариков и с рыком: "Кульки у тебя есть, а вот тебе и семки!" - швырнула их в многострадальную волшебную дверь. Воронки с готовностью слопали лакомство и не подавились.
- И что это было? - бросил Ирсон.
- Хотела посмотреть, сколько этих штук может открыться разом, - несколько сконфуженно прижала уши ан Камианка. - Но, видимо, у них нет ограничения по количеству целей. Маневр не удался. Может, тогда...
Она не договорила - снова проснулись нити Швеи. Щупальцами гидры они метнулись к порталу. Тёмные зевы заглотали концы нитей, но цветной шёлк всё прибывал и прибывал, наматываясь на воронки, как на странные катушки. В воздухе повисла добрая сотня бешено вращающихся клубков. Некоторым нитям удалось пробиться к порталу, и за считанные секунды они оплели чёрный диск многоцветным кружевом.
- Дёру! - хлопнула таная по плечу ан Камианка.
- Нет. Нет. Это важно. Пока он... парализован, надо попробовать узнать, куда он ведёт.
Талия сказала нехорошее слово, царапнув когтями пол. Вернувшись к входной двери, она обнаружила, что путь на свободу преградила невидимая - даже для её чувствительных к магии глаз! - стена. Талия сказала другое нехорошее слово.
- Нас заперли, там... - потирая ушибленный лоб, доложила она танаю.
- Запоминай координаты, - перебил её Ирсон. - Твоя ящериха ещё на связи?
- Да, - через мгновение ответила Талия. - Она запирает дверь. Я ей передам. Ох, мать моя прекрасная Аэлла!
Поглощённые порталом нити пошли волнами, задёргались пойманными за хвосты змеями. К ним на помощь кинулись новые, они обвивали товарок, вывязывали между ними странные узоры, то вспыхивающие бледным пламенем, то начинающие часто сокращаться, как бьющееся в страхе сердце. Потом всё замерло. Нити бессильно повисли. От портала по ним стремительно расползалась чёрная плёнка, словно всех их разом обмакнули в чёрный воск.
- Что за?.. - Ирсон оглянулся.
Талии рядом не оказалось. Её рыжая макушка мелькала за спинкой массивного кожаного дивана.
- Я тут. Дай мне пару минут! - крикнула ан Камианка.
- Постараюсь, - сжал зубы Ирсон; пальцы его подрагивали от усталости.
Отбежав в ту часть комнаты, где нити всё ещё сверкали яркими красками, он взобрался на табуретку и, точно кукольник - крестовину марионетки, захватил в ладони пару "нервных" узлов сети Швеи. Так. Подойдёт. Ирсон отпустил нити, быстро расстегнул рубашку и, набрав в лёгкие побольше воздуха, на выдохе прошептал длинную музыкальную фразу. Элаанский язык обжигал гортань, слова ледяными лезвиями проскальзывали по языку, их приходилось с силой выталкивать из груди.
- Нил лаэ хил веваталилэ! - играя желваками, закончил Ирсон.
Воздух в комнате содрогнулся. Замерли нити. Талия, что-то расставлявшая на полке над диваном, встревоженно оглянулась. Лицо Ирсона осветилось горделивым торжеством, осознанием своего могущества, превосходства над всеми этими ничтожными тварями, которые имеют глупость вставать на пути Света и отбрасывать грязные тряпки теней. Танай широко улыбнулся. Его зубы полыхнули такой ослепительной белизной, словно за щекой у него леденцом лежал сгусток волшебного пламени. Это сияние распространилось вниз по шее, по груди Ирсона. Оно становилось всё ярче и ярче, бросая тысячи отблесков на стекляшки Швеи. Казалось, плоть Ирсона превратилась в матовое стекло, сквозь которое просвечивают налившиеся ледяным сиянием внутренности. Он медленно поднял руки, погрузил пальцы в центр груди и пошевелил ими, нащупывая что-то за распавшейся в желе грудиной.
- И что он собрался делать? Кидаться своими сиятельными кишками вместо огненных шаров? - нервно передёрнула плечами Талия. - Хотя, наверное, это забавно, убить кого-нибудь, запулив ему в глаз своей собственной почкой!
Ирсону было не до её ворчания. Согнувшись в три погибели, он напряжённо морщил лоб и продолжал ощупывать себя изнутри, будто выискивал присосавшихся к сердцу, печени, лёгким паразитов. Наконец он выпрямился, воздев кулаки в победном салюте, словно и вправду поймал парочку гнусных бестий - между его пальцами вражьей кровью струилось густое, почти осязаемое, белое сияние.
Судорожным движением всего на секунду он разжал ладони и тут же стиснул хитросплетения нитей Швеи. Свет хлынул по ним навстречу исторгаемому волшебной дверью мраку, с оглушительным треском срезал, содрал его с нитей, как чёрную кору с ветвей, и множеством ослепительных ручьёв влился в тёмное озеро портального диска. Ирсон без сил рухнул с табурета. По его рубашке расползалось кровавое пятно.
Пригибаясь и прикрывая глаза, Талия подбежала к танаю и, пыхтя от натуги, утащила его за диван. К её удивлению, все кости Ирсона были целы, хотя кожа на груди и висела клочьями.
- С этим мы быстро справимся, - улыбнулась Талия, ловко стягивая края раны.
- Он... накрылся? - собравшись с силами, прохрипел Ирсон.
Талия выглянула из-за подлокотника.
- Боюсь, что нет. Но штормит его знатно. Ну ты даёшь! Я и не знала, что в Линдорге учат таким заклятьям! Думала, только светлые такое умеют.
- Учат. Разумеется, тех, кто способен научиться, - не своим голосом презрительно процедил Ирсон (за что тут же получил отрезвляющий тычок локтем в бок). - Извини.
- Да знаю я, остаточный эффект, - отмахнулась ан Камианка.
- Надо как-то добить этот портал. Кто ж его создал, если он пережил такое?! Невероятно! Хорошо хоть новые они сюда не скоро откроют. Чувствуешь, моё заклятье исказило магический фон. Им придётся попотеть, корректируя свои... - он сплюнул кровью, - чары.
Ирсон с трудом открыл глаза. Вокруг валялись ошмётки розоватой губки. Он скосил глаза вправо. Талия зачем-то взрезала обивку дивана и порядком выпотрошила его, выцарапав в наполнителе небольшую пещерку.
- Что это?
- Это диван из кожи аршута. Малиновой, пупырчатой и огнеупорной. А вон там, на полке, я расставила несколько сувениров времён харнианской войны.
- И что они умеют?
- Вызывать "бурю хоа". По идее, она должна прожечь все щиты, вообще всю магию разъесть, но... блохи его знают, хватит ли у неё концентрации, чтобы ухайдакать этот лиаров портал. Если тот, кто его поддерживает, может побороться со Швеёй на её территории... Ладно, - она решительно тряхнула головой. - Ну так что, лезем в диван или будем загорать до костей?