- До чего же он всё-таки мерзко орёт! - ковыряя пальцем в ухе, проворчала Талия - казалось, от аспирантова крика многочисленные шерстинки завернулись внутрь, забив слуховой проход плотной мягкой пробкой.
- Когда он орёт на Преподобного - это музыка для моих ушей, - облизнулся Энаор. - Опять же, даже будучи в гневе, господин наш Тоомр назвал тебя небесполезной.
- Это окрыляет! - рассмеялась Талия, перелетая через широкую полосу ткани, наполовину засыпанную сохнущими ягодами, наполовину уставленную глиняными статуэтками.
- Впрочем, я с ним не согласен, - добавил Энаор.
- Почему?
- Какие заклятия были наложены на подгоревшее лесное мясцо?
- Чары тишины, что-то лечебное, скорее всего антипаразитарное, и отпугивающее хищников, - недоуменно перечислила Талия.
- В следующий раз приглядись получше и не забудь поделиться со мной наблюдениями. Тогда, возможно, я подкорректирую свои представления о степени твоей компетентности.
- Склоняюсь и покоряюсь! - пожала плечами ан Камианка.
Фаргон ждал их на ступенях, перегородив вход могучими плечами. Из его чуть приплюснутого коричневого носа торчал клочок ваты.
- Если я пробуду там ещё минуту, мой желудок вылезет наружу и задушит меня, - пробасил адор, проследив ехидный взгляд Энаора.
- Неужто Риджи Принципиальный изволил нас дождаться? - спросила Талия, поманив к себе воздух рукой.
- Вы опоздали не по своей воле, и он решил проявить снисходительность, - вежливо пропустив алаев вперёд, сказал Фаргон.
В прихожей витали, да что там - теснились густые, острые, сочные ароматы анлиморских блюд. Они властно окутали пришедших, и абстрактные завитушки на гобеленах тут же начали казаться Талии и Энаору кусками жареной рыбы, венками из пряных трав и диковинными столовыми приборами.
Талия сглотнула слюну и побежала наверх - переодеваться. В дни, когда готовил Риджи, тех, кто явился к ужину в надлежащем виде, к еде не допускали. В распоряжении Талии имелось всего два вечерних туалета - прихваченное из дома платье и анлиморский брючный костюм, подаренный ей всё тем же Риджи по одному ему ведомому поводу. Справедливо рассудив, что надевать два предмета дольше, чем один, алайка остановила выбор на платье. Быстро пройдясь по волосам щёткой, она выскочила за дверь.
Снизу доносились возбуждённые голоса. Сидя на спинке кресла, кое-как прилизавшийся Энаор пересказывал остальным членам их маленькой коммуны историю с неудавшимся ограблением. Фаргон обстоятельно выяснял подробности, а расположившийся во главе стола Риджи вполне ожидаемо возмущался.
Гнев шёл ему. Крылья точёного носа подрагивали, глаза цвета тёмного янтаря недобро сверкали, на длинной мускулистой шее вздулась жилка. Высокий, подтянутый, самой породистой наружности господин Риджиллиан походил на героя аристократического романа. В сущности, он и был им - героем целой батареи романов, довольно тонких, страдающих бессюжетицей, но запоминающихся благодаря своей любовной линии. Обложки их несколько поблекли после того, как Риджи нарушил контракт, на несколько недель связавший его судьбу с некоей прекрасной дамой (чьё имя значилось на обложке одного из наиболее дорого оформленных томов). Герой был оштрафован, проклят, лишён права совершать свои высокооплачиваемые подвиги на территории славного города Анлимор и вынужден перебраться в Лэннэс. Зато и без того пикантное содержание серии обогатилось весьма экзотическими деталями.
- Какая отборная, низкая гнусность! Могу представить, каково тебе сейчас! - обратился он к Талии, привстав и с чувством прижав ладонь к груди.
- Если бы я не успела скукожиться от голода раньше, чем услышала обо всём этом, я бы сейчас лопалась от любопытства, - сказала алайка, беря ломоть хлеба из протянутой Фаргоном корзинки. - А так всё уравновесилось. Ну более-менее, - она прикрыла ладонью неинтеллигентно заурчавший живот.
- Талия, тут все свои, тебе ни к чему притворяться, что происшедшее тебя не задело. Это преступление и, уверяю тебя, наказание за ним неизбежно воспоследует.
- Я, хоть убей, не понимаю, кому могло понадобиться подставлять меня? Да ещё таким дурацким образом! В день, когда, по словам этого увечного, я обворовывала Сивого Бава, мы с Энаором помогали Монео резать шкуры. Нас видели и она, и Преподобный. Ничего так алиби? Завтра я попрошу их написать моему любовничку Бави, и всё уладится...
Талия осеклась - на слове 'любовничек' Риджи дёрнулся, будто она плюнула ему в глаз.
- Есть вещи, над которыми нельзя смеяться, - мрачно сказал анлиморец. - Я говорю о том, что Сивбав заставил сделать твою копию. Воровка она или не воровка, он не имел никакого права принуждать пленницу к действиям подобного рода.
- Возможно, леди никто не принуждал - она сама предпочла искупить свою вину подобным образом, - осторожно предположил Фаргон.
- Ты отличаешь выбор от иллюзии выбора? - взвился Риджи. - Смерть или гнусное надругательство? Выбирай! Ты выбрала надругательство? Что ж, это твоё решение. А тот, кто поставил вопрос таким бессердечным, преступным образом, как бы и ни при чём.
- Конечно, было бы лучше, если бы Бав убил её. И съел, - подал голос Энаор.
- Он мог предложить ей иные способы искупить свою вину, - ответил Риджи; он упорно смотрел мимо собеседников - такой отталкивающей казалась ему их невозмутимость.
- Риджи, я в целом разделяют твоё негодование, - проговорил глубоко задумавшийся Фаргон. - Но мы в Бездне. В десятке известных нам с тобой пещер с пришельца не постесняются спустить шкуру за то, что он одет не в те цвета или...
Риджи не слушал.
- Если тебе безразличны страдания безымянной воровки, подумай о Талии - какое оскорбление ей нанесено! Подумай о сплетнях, которые неминуемо разнесутся. Их нужно задушить, пока её репутации не нанесён непоправимый урон. А ещё лучше - задушить того, кто поставил нашу подругу в это ужасное положение. Талия держится молодцом, но я же вижу, как судорожно она пытается заесть горечь унижения.
Ан Камианка, таскавшая под шумок самые лакомые кусочки с общего блюда, была вынуждена прервать сие упоительное занятие.
- Лучше бы ты так возмутился, когда ей в прошлый раз руку оттяпали, - пробормотал Фаргон.
- Не вижу ничего оскорбительного в оттяпанной руке, - парировал Риджи.
Сладко потянувшись, Талия открыла глаза. Её щиколотку обвивала шершавая лиана с вежливо втянутыми шипами. Кончик лианы, тонкий, как мышиный хвостик, кокетливо щекотал ан Камианку под коленом.
- Здравствуй, солнышко, - добродушно проворчала Талия, переворачиваясь на спину.
С далёкого потолка пещеры на неё взирали хозяева щупальца - лэнэссеры, солнца Бездны, гигантские ползучие одуванчики. Подогнув ногу, ан Камианка пробежала пальцами по коричневатой молодой коре. Отросток замер в предвкушении. Будучи алайкой, Талия обладала даром вызывать в окружающих существах ощущения и эмоции - какие только пожелает. И лэнэссера настойчиво требовала, чтобы она этим даром воспользовалась.
Вскоре блаженно обмякшая лиана уползла восвояси. Талия проводила её томным взглядом, села в постели, широко зевнула... и схватилась за голову. На макушку ей шлёпнулось что-то холодное и мягкое. Алайка резко повернулась. В складках одеяла лежала дохлая летучая мышь - давно остывшая, вообще не слишком свежая. Аккуратно подняв зверька за кончик крыла, Талия размахнулась и метнула его под потолок.
- Не стоит благодарности!
Длинное чёрное жало со свистом рассекло воздух, прошило мохнатое тельце насквозь и так же стремительно скрылось в колючем клубке под сводом.
Спальней ей служил умостившийся на скальном выступе дворик, куда выходили двери ванной и небольшой продолговатой комнаты, помещавшихся во втором этаже дома Фаргона. Алайка возвела вокруг матраса целую клетку из мощных, покрытых лаком стеблей лэнэссер, на спиралевидных отростках которых было так удобно развешивать всякие полезные мелочи. В дальнем правом углу струйка воды с тихим журчанием стекала в многопалую чашу фонтана, змеясь по ладоням выныривающих из стены бронзовых рук. Гладко отёсанный камень пола устилал моховой ковёр, слегка припорошенный одуванчиковой трухой. Хозяйка без труда могла избавиться от неё, но ограничилась лишь чарами, не дававшими кусочкам коры приставать к коже - Талии нравилось, как они щекочут ей пятки.
Сегодня, правда, она была не в состоянии насладиться этим тонким ощущением. Ею владел другой зуд - распущенное ан Камианское любопытство электрическими разрядами покалывало позвоночник, пощипывало кончики ушей. Вытянув из ниши в стене коробку грибного печенья, Талия забралась по шаткой железной лесенке на крышу. Уселась, захрустела и задумалась.
Какое счастье, что позавчера они с Энаором откликнулись на просьбу Монео! Просиди они весь день дома, как собирались, отмыть лапки от заварившейся каши было бы гораздо труднее.
Талия с нежностью посмотрела на Неудачно Перемещённый Особняк - дом Преподобного и Монео. На первый взгляд могло показаться, что он принадлежал к числу распространённых в Лэннэс зданий, чьи фасады выходили в общие пещеры, а жилые помещения прятались в толще скалы. Увы, это было не так. Скрытые за золочёными дверями коридоры заканчивались, не успев начаться, криво срезанные каменной стеной. Новые хозяева могли использовать - и использовали - их только в качестве кладовок. Монео и Преподобный загородили террасу расписными кожаными ширмами и разбили на её выдающейся вперёд центральной части шатёр. Зато в распоряжении золотолицей кожевницы оказалось несколько десятков колонн, между которыми она могла крепить свои рамы и натягивать верёвки.
'Надо сейчас же идти к ним', - решила Талия, и тут кто-то бесцеремонно дёрнул её за хвост - раз, другой, третий - словно это был и не хвост вовсе, а шнурок дверного звонка какого-то великана. Выглянувшая из-за края крыши дама могла бы сойти за худощавую человеческую женщину, если бы не узкий, крючковатый, украшенный костяной пластиной нос и живой венок из переливчатых опахалец (чего-то среднего между перьями и крылышками стрекозы), обрамлявший её пышные волосы.
- Думаю, тебе стоит спуститься, - строго сказала госпожа-наставница Сенлури, по-птичьи склонив голову набок, и, не удостоив Талию объяснений, спрыгнула с лестницы.
Талии ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Сенлури в гостиной не оказалось, зато там обретались Фаргон, Энаор и Риджи, причём на поясе последнего покачивался Создатель Пустот - длинная анлиморская сабля.
- И что тут происходит? - неоригинально спросила Талия.
- Риджи наглядно демонстрирует, насколько глубоко его волнует твоё мнение. Он вызвал на поединок Сивбава, - хором ответили эал и адор.
- Если случившееся не задевает твои чувства, это не значит, что оно не задевает мои. Можешь не ходить, если тебе не хочется, - проговорил анлиморец.
- Я не знаю, хочется мне или нет! - воскликнула Талия. - Ты слишком торопишь события. Я вообще не понимаю, с чего бы Сивбаву принимать твой вызов. Какой бы гнусной ни выглядела вся эта история, он находился у себя дома, твоя... подзащитная совершила в его отношении деяние, являющееся на данной территории преступлением, карающимся смертью, а её даже не убили. Боюсь, Риджи, как бы он просто не пристрелил тебя, вместо того чтобы пафосно сразиться.
- Кодекс чести его народа требует, чтобы Сивбав принял вызов.
- А твоё анлиморское воспитание требует, чтобы ты спросил разрешения, прежде чем лезть в мои дела. И что?
- Ситуации бывают разными. Что до Сивбава, то ему не удастся уклониться. У него гостит его дядюшка Пабвав, по совместительству один из старейшин его клана и большой ревнитель традиций.
- И откуда же и, главное, когда к тебе притекла столь ценная информация?
- Наш бедный Риджи не наелся за ужином и решил наведаться в 'Прорубь', - тут же донёс Энаор.
- Понятно. На какой час назначено шоу?
- Мы... я должен быть у Сивбава через час, - спокойно ответил Риджи.
- Не думаю, что нам стоит отпускать его одного, - сказал Фаргон.
- Это уж точно! - вздохнула Талия. - Пойду схожу за вуалью и кружевным платком.
***
Как выяснилось, повторно ужиная в 'Проруби', Риджи не только собирал слухи, но и распускал их. На пути через ПИП и ПКП отважному анлиморцу и его свите едва ли встретилось с десяток существ, пребывавших в неведении относительно того, куда те направляются. Риджи желали удачи, Фаргона просили присмотреть за его спиной, Талии выражали соболезнования, на Энаора, как всегда, опасливо косились. Над головами четвёрки вилась стайка глазоухов.
Почтенный торговец Сивбав проживал в Лилейной пещере, добрую половину которой занимали огненные озёра, утыканные низенькими стеклянными колоннами, в сечении напоминавшими листья кувшинок. Не обладай ларша чудесной особенностью выдыхать в окружающее пространство лишь малую часть своего испепеляющего жара, Лилейная пещера стала бы непригодной для обитания. Но она обладала, так что соседи Сивбава могли страдать разве что от нехватки жилого пространства.
Сам торговец отхватил себе лакомый кусочек - целый десяток островков разного размера. На самом большом красовался его особняк - казалось, четыре гигантских броненосца прогрызли дыры в гигантском же улье, засунули головы внутрь, были искусаны и скончались на месте. Увы, рассмотреть покрывавшие их костяные пластинки вблизи Талии не удалось - Риджи свернул на стеклянный мост, миновал островок, застроенный треугольными домишками, и вывел своих спутников к небольшой арене.
Приглядывавшие за собравшейся толпой длинномордые стражники в округлой естественной броне быстро заметили пришедших и помогли им пробраться в первые ряды. Риджи куда-то ушёл с одним из них, беспечно отказавшись от компании Фаргона. Алаям и адору ничего не оставалось, как усесться на предложенные места.
- Аншлаг! - констатировал Энаор.
- В Риджи умер талантливый рекламщик, - чуть заметно улыбнулась Талия.
- А в тебе - перелицовщица мозгов, - мысленно сказал кот.
От его глаз, разумеется, не укрылось, что многие из зевак, поначалу бросавших на его спутницу сальные взгляды, сейчас сидели со смущёнными лицами. Второй раз за день Талия применила алайские чары, окружив себя аурой значимости, основательности, добропорядочности и силы.
- Мне велели придушить сплетни, вот я и душу, как умею, - кокетливо дёрнула ухом она.
Пауза затянулась. С потолка сочился тусклый рассеянный свет. Видимо, заклинание в этой части пещеры давно не обновляли. Слугам торговца пришлось внести магические факелы, выглядевшие так, будто кто-то насадил алых светящихся гусениц за заточенные печные ухваты.
Наконец господин торговец и его влиятельный дядюшка изволили появиться. Оба были немолоды, тучны, их инкрустированные драгоценностями панцири тихо поскрипывали при ходьбе. За ними покорно следовала небезызвестная рыжеволосая особа. Зеваки тут же завертели головами, сравнивая копию с оригиналом. Талии стало неуютно - сходство оказалось поразительным.
- Я так понимаю, сам драться он не будет? - чтобы хоть что-то спросить, обратилась она к Фаргону.
- Разумеется. Причудливы пути высокой чести...
- Да уж. А вот и мой герой! - вытащив из-за манжета заявленный кружевной платок, Талия помахала им Риджи.
Анлиморец вышел на площадку лёгким, уверенным шагом. Удостоив хозяев мероприятия лишь небрежным кивком, он вежливо раскланялся с толпой. Риджи пренебрёг доспехами. Его белоснежная рубашка эффектно контрастировала с чёрным песком арены. Собранные в длинный хвост волосы шелковисто поблёскивали в свете факелов.
- Экземпляр-р-р, - пророкотал Энаор, презрительно царапнув помост задней лапой.
- Потаскун, - уточнил некто за его спиной.
Появление противника Риджи вышло не столь впечатляющим. Сивбав решил не выставлять против ловкого, вёрткого человека одного из своих тяжеловесных соплеменников. Полномочным представителем он избрал безносого бледнокожего гуманоида, примерно одного с анлиморцем роста и комплекции и тоже вооружённого саблей. Пример Риджи не оказался заразительным - незнакомец был в доспехах, что вызвало явное беспокойство у женской половины аудитории.
Талия и Энаор ехидно переглянулись, приметив несколько изящных фигур в неброских плащах с низко опущенными капюшонами, нервозно потирающих руки в дорогих перчатках. Из первого ряда противоположной трибуны на Риджи откровенно пялилась курносая блондинка в отменно заколдованной мантии, лузгавшая семечки под бдительным оком нефритового голема. На неё в свою очередь неодобрительно косилась жилистая дама преклонных лет, облачённая в видавшую виды броню из кожи харнианского камнеточца.
Вражеский воин окинул Риджи оценивающим взглядом, кивнул ему и замер в ожидании. Анлиморец тоже встал в боевую позицию. Сивбав поднялся и вдруг сложился вдвое, едва не превратившись в ребристый чешуйчатый шар. Тут же резко распрямившись, он издал громкий треск, видимо, знаменующий начало поединка. Противники обменялись серией быстрых, коротких ударов. Толпа возбуждённо загудела.
Светловолосая леди чуть не подавилась очередной семечкой - неестественно извернувшись, противник попытался нанести Риджи укол в бедро. Анлиморец едва успел увернуться, чудом сохранив равновесие. Не дав ему опомниться, безносый обрушил на Риджи целый вихрь атак. Некоторое время они двигались по кругу. Стиснув зубы, анлиморец отступал, уклонялся, парировал. Он заработал длинную царапину на предплечье, но устоял на ногах. Сделав обманное движение, он нырнул вперёд, и конец его сабли прочертил алую полосу по груди противника. Безносый неловко попятился. Вздумав решить дело одним махом, он истратил слишком много сил, и вот уже Риджи нападал, а он был вынужден уйти в оборону. Сражавшиеся ни в чём не уступали друг другу, и это заставляло их использовать всё своё мастерство - как фехтовальное, так и актёрское. Зрители замерли, гадая, кто же первым устанет, поддастся на уловку противника и допустит роковую ошибку. Талии чудилось, что даже глазоухи в воздухе начали нервно подрагивать, выдавая волнение своих таинственных владелиц.
В отличие от них, ан Камианка точно знала ответ на этот вопрос. Она не волновалась за Риджи и, слушая мелодичный перезвон клинков, рассматривала себя. Как и следовало ожидать, никакой души в теле Лжеталии не водилось. Оно управлялось сложным заклинанием, задававшим ему программу поведения и набор реакций на некоторые стимулы. Тело было сделано безупречно. Работал высококвалифицированный, дорогой мастер, сумевший точно передать цвет и нежнейшую текстуру кожи, оттенок и светимость глаз, особенности осанки, манеру держать руки и двигать ушами.
Кто (и, главное, с какой целью) не поскупился на услуги этого чудо-умельца? Талия не могла даже предположить. Не знай она о плачевном финансовом положении душеньки Энаора, его стоило бы внести в список подозреваемых под номером один - он всегда любил устраивать подобные оскорбительные, сбивающие с толку сюрпризы. Увы, бедность служила его высоконагломордию железным алиби.
Разумеется, в силу рода своих занятий, Талия не могла не нажить врагов. Однако как могло случиться так, что у бесспорно состоятельного и наверняка влиятельного злоумышленника не нашлось способа выведать её планы и выбрать для своего спектакля более подходящий момент? Он, конечно, не мог предугадать, что Монео вдруг понадобятся её когти для резки особо прочной шкуры. Но он мог найти способ следить за ней, чтобы вовремя отложить исполнение задуманного. 'Или его соглядатаи - разини, или сам он дремучий идиот. Или... или он твёрдо уверен, что тот, перед кем он особенно хочет опорочить добродетельную меня, поверит ему в любом случае. И не станет ни в чём разбираться', - подумала она.
Рисунок звуков изменился, заставив Талию вновь обратить внимание на поединщиков. Решив, что представление затянулось и рискует наскучить зрителю, Риджи перестал сдерживать себя. Казалось, у него открылось второе дыхание... и вдобавок обнаружилась вторая пара лёгких. Он больше не изображал, что из последних сил сражается за свою жизнь. Анлиморец красовался, он танцевал. От его противника повеяло обречённостью. Бедняга был не в состоянии уследить за движением длинной сабли, выписывавшей в воздухе причудливые округлые узоры. Он был уверен, что ради эффектного финала Риджи убьёт его. К счастью, среди клиенток последнего числилось не много кровожадных особ. Риджи сделал неуловимое движение, его безносый схватился за плечо и выронил меч.
Толпа взревела, заулюлюкала, забила в ладоши. Любительница семечек вспомнила, что нужно дышать.
- Акт соблазнения закончен. Думаю, самое время повысить Риджи квартплату, - посоветовал Энаор.
- Втрое, - хмыкнула Талия.
Ничего не подозревающий о гнусных намерениях своих друзей, Риджи раскланялся со зрителями. Торговец Сивбав несколько раз пошевелил носом, словно наслаждаясь запахом крови, а потом снова с натужным кряканьем согнулся пополам. Талия почувствовала неладное. Сивбав задумал какую-то пакость. Он переступил с лапы на лапу, чуть повернулся... Смекнув, что к чему, ан Камианка зашептала заклинание.
Сивбав распрямился, неуклюже качнулся вбок и буквально снёс Лжеталию. Щуплая девица тряпичной куклой перелетела через низкий парапет. Настоящая Талия выбросила вперёд руку, стремясь остановить её падение. Увы, одна из драгоценностей в броне Сивбава оказалась защитным амулетом. Сработав, он окутал торговца антимагическим полем, разрушив чары алайки. Ларшевое озеро с тихим равнодушным 'пуф-ф' приняло тело её преступной копии.
- Это возмутительно! - вскричал Фаргон.
Зеваки поддержали его негодующими воплями. Панцирные охранники поудобнее перехватили копья, крошечные маслины их глаз заблестели жестокой решимостью. Блондинка испепелила остатки семечек прямо на ладони и, плотоядно усмехнувшись, сдула пепел в сторону подлого торговца. Голем низко, угрожающе загудел.
Положение спас дядюшка Пабвав. Он, молча, не изменившись в морде, простёр руку и схватил племянничка за нос. Немилосердно стиснув нежный кончик, он уволок визжащего торговца в шатёр. Охранники как по команде затянули печальную, монотонную, гудящую песню. Уж не заупокойную ли?
- Он же не убивать его повёл? - спросил женский голос где-то позади напрягшейся троицы.
- Думаю, нет, но вразумит он его по полной программе, - пробасил в ответ мужской.
О противнике Риджи все забыли. Анлиморцу пришлось самому проводить его к меньшему шатру, усадить, помочь выпить целебную настойку.
- Вчетверо, - покосившись на Фаргона, мстительно сказала Талия.
Адор не сразу понял, о чём она, а вспомнив, погрозил незваной блюстительнице своих финансовых интересов пальцем.
Охранники замолкли. Один из них пригласил Риджи в шатёр Сивбава. Талия принялась нетерпеливо перебирать шерсть на шее Энаора. Увлечённый подслушиванием витавших над толпой разговоров, он простил ей эту вольность.
К счастью, переговоры оказались недолгими. Хмурый анлиморец появился в компании Пабвава. Морда старейшины по-прежнему ничего не выражала, разве что нос его покраснел, будто тоже подвергся экзекуции.
- Мудрый Пабвав сожалеет о недостойном поступке своего племянника, - провозгласил Риджи. - Он снимает все обвинения с госпожи Талии ан Камиан, признаёт, что она не вторгалась в дом торговца Сивбава, и желает в меру сил возместить ущерб от нанесённого ей оскорбления.
С каждым словом анлиморца Пабвав склонялся всё ниже, пока не превратился в шар, грузно покачивающийся в песчаной ямке. Когда это случилось, полог шатра вновь всколыхнулся, явив миру трогательного бело-розового детёныша, несущего в когтистых лапках мохнатый кошелёк. Просеменив через площадку, он почтительно передал его Талии. Ан Камианка кивнула в ответ, принимая извинения. Зрители зааплодировали. Кто-то похлопал Талию по плечу, она обернулась, а когда вновь посмотрела на арену, детёныш, натужно сипя, уже укатывал старейшину Пабвава.
***
Задержавшийся, чтобы пообщаться с поклонницами, Риджи нагнал друзей в пещере Святого Куба. Здесь, как всегда, было шумно. Погонщики играли в кости, кольца и карты, торговцы нахваливали звериные лакомства, сёдла и сбрую. Водовозы расставляли свои стеклянные баки, такие тонкие, что они почти не отбрасывали тени, и непременно окованные железными обручами (иначе их нельзя было бы левитировать - с бекла заклинания соскальзывали).
Распугав всю живность, Энаор единолично лакал из водопойного жёлоба. Талия приглядывала за ним и Фаргоном, который купил пакет изюма и, присев на корточки, угощал детей. Местные с радостью подставляли ладоши, пришлые опасливо обходили его бочком - мало ли что взбредёт в голову огромному господину!
- Мне очень жаль. Я не мог и предположить, что всё так повернётся, - подойдя к Талии, примирительно сказал Риджи.
- И не удивительно, учитывая, что времени подумать ты не оставил ни нам, ни себе. Как теперь выяснишь, кто заказчик этого сгоревшего шедевра? - вздохнула ан Камианка. - Ладно, что сделано, то сделано. Удалась узнать что-нибудь интересное?
- Боюсь, что нет. Твою копию поймали в подвале, недалеко от сокровищницы. Она сопротивлялась, подпалила одному из охранников бок, расцарапала лицо другому...
- Раны удалось заживить?
- С большим трудом, но да, удалось. Поэтому я и поверил, что это всё-таки была не ты, - без улыбки добавил Риджи.
- Очень смешно, - фыркнула Талия. - Эх, а тело всё равно жалко. Даже если бы мы ничего и не узнали, изучив его, оно само по себе весьма ценная штука...
- Только не говори мне, что стала бы его носить! - поморщился Риджи.
- Конечно, нет, - сказала ан Камианка, стирая с его щеки след от помады. - Но я могла бы переделать его черты и загнать тушечнику. Задорого.
- Надеюсь, мне хоть немного удалось компенсировать твою утрату? - ехидно спросил Риджи.
- Если ты надеешься на процент, застегни карманчик обратно, - отведя в сторону полу плаща, погладила Пабвавов кошель Талия.
Вдруг как из-под земли перед ней вырос бледно-зелёный коробейник с лотком полным бус. Алайка отпрянула, а он довольно раздул плоские, далеко заходящие на щёки ноздри и неожиданно высоким голосом спросил:
- Желаете зубки?
Талия приподняла бровь, словно недоумевая, о чём это он.
- Госпожа желает купить зубки? О, у меня есть отличные, здоровые, блестящие! Взгляните вот на эту ниточку. - Он подцепил чёрным когтем короткое ожерелье и протянул его ан Камианке. - Чистые, здоровые эльфийские зубки. Блестящие, правильные, как танайский жемчуг. Есть человеческие, крашеные, а в один из них, вот в этот, в центре, даже вставлен настоящий рубин. Хотите посмотреть поближе? Так вам какие? Человеческие, эльфийские?
- А полуэльфийских нет? - сдерживая смех, спросила Талия.
- Э-э... Нет. Хотя, - деловито порывшись в тихо постукивающих бусах, коробейник выудил длинную нитку, - есть, вот эта. Смотрите: здесь через один человечьи и эльфьи зубки, половина одних, половина других... так что можно сказать, что вся нитка целиком - полуэльфийская! - Он широко улыбнулся собственной шутке; тусклые зубы-пеньки, желтевшие в его собственной пасти, выглядели значительно хуже тех, которыми он торговал. - Возьмите её и в подарок получите вот это очаровательное колечко на мизинец! Подлинный, чистейшей воды алмаз! Да что там - бриллиандт!
- Бриллиантд?! - поднимаясь во весь рост, сурово вопросил Фаргон.
- Не 'тд', а 'дт', - давясь хохотом, поправила Талия.
- Я ведь настрого запретил вам дурачить покупателей! - накинулся адор на лотошника.
- Н-никто и не дурачит. Это н-недоразумение, - пролепетал тот.
- Это недоразвитие совести! Я даю работу вам и вашим детям, а вы поганите моё имя!
Несчастный торговец не придумал ничего лучше, чем броситься наутёк, сверкая пятками и теряя зубы.
- Риджи, а Риджи, почему бы тебе не догнать его и не вызвать на дуэль? Уверен, Фаргон оценит, - слизывая воду с усов, полюбопытствовал Энаор.
Узнать больше о Энхиарге, Лэннэс и их обитателях вы можете в нашей Вики.