Аннотация: Мой скромный вклад в борьбу с коррупцией =)
Острая невыносимая боль передернула все тело, и я очнулся. Веки были невероятно тяжелы, ссохшиеся губы прочно слиплись. Я попытался пошевелиться, и снова испытал сокрушительный болевой шок. Я лежал на каком-то столе, мне было больно, а в помещении были еще люди. Уверен, эти факты связаны между собой.
- Епт, Макс, - раздался испуганный голос, судя по всему, принадлежавший юноше, - мы ошиблись стороной.
- Не мы, а - ты, - второй голос был почти неотличим от первого. - Леха, я же предлагал правый бок. Разрез хоть не глубокий получился?
- Если бы, я же на живом-то в первый раз. Кто ж знал, что он дернется.
- И что теперь делать будем?
-Что-что, кровь останавливать. Пожалуй, это единственное, что я хорошо научился делать.
Даже с закрытыми глазами я прекрасно разобрался в ситуации. Вспомнил и внезапный приступ боли, и как меня привезли в больницу, и полчаса в ожидании операции, казавшиеся вечностью. И, конечно же, я сразу узнал эти голоса. Еле шевеля губами, я тихо выдавил лишь пару слов:
- Мясников. Топорин.
Удивительно, но находившиеся в нервном состоянии юноши услышали меня.
- Кажется, он пришел в себя. Макс, ты опять с наркозом накосячил? Занимайся раной, а я пока верну нашего дорогого профессора в объятия Морфея.
Боль отступила, по всему телу растеклась приятная усталость, я провалился в сон.
Я очнулся на больничной койке, в палате не было никого. За окном призывно сияло летнее солнце. Я попытался привстать, но в первую секунду показалось, что ноги онемели. Моментально пробил холодный пот. Но тревога оказалась ложной, и спустя несколько мгновений я уже сидел на краю койки. Тело ныло, поэтому я пока не решился встать и пройтись до дежурной медсестры. Хотя, позвонить домашним все же надо было.
- Доброе утро, Андрей Валентинович, как вы себя чувствуете?
С этими словами в палату вошли двое молодых людей в белых халатах. Они старались приветливо улыбаться, но в глазах читались нотки вины. В руках одного из них был нагруженный пакет из ближайшего супермаркета.
- Мясников. Топорин.
- Так точно, Андрей Валентинович. Два года уж прошло, а вы нас не забываете. Мы тоже с Лехой частенько вспоминаем ваши замечательные лекции.
Мясников и Топорин - парочка оболтусов, которых мне довелось учить пару лет назад. Они не посетили ни единой лекции и лишь эпизодически посещали практику. На экзамен, естественно, пришли с пустыми головами и в полной уверенности, что получат оценку выше "неуда". Не спорю, коньяк был превосходный, но не думал, что встречу их еще когда-нибудь.
- Андрей Валентинович, мы тут с Лехой решили... если вы не против... по старой традиции. В общем, уверен, что небольшое нарушение больничного режима никому не повредит.
С этими словами Топорин начал выкладывать содержимое пакета на тумбочку возле койки. Виноград, апельсины, кусок буженины, блок дорогих сигарет и, наконец, бутылочка того самого коньяка.
- Я надеюсь, больше никаких недоразумений не произойдет, и ваше пребывание здесь оставит лишь приятные воспоминания, - Топорин натянуто улыбнулся.
- Хочу поговорить с главврачом, - голос мой был решителен, а взгляд не оставлял места возражениям.
- Сева... То есть, Всеволод Никанорович, будет только завтра после обеда.
- Уж не Пронырин ли его фамилия?
- Да, он самый, ваш выпускник. Удивительно, столько лет прошло, а вы его еще помните. Он наш старый приятель и консультировал по вопросу подготовки к вашему экзамену.
- Спасибо, - отрешенно проговорил я.
- Вы отдыхайте, а мы вас завтра навестим. Поправляйтесь, Андрей Валентинович, - услужливо протараторил Топорин. Они с Мясниковым ушли, а я осторожно встал с койки, медленно прошаркал до окна, сел на стул и еще долго молча смотрел вдаль.