Пенсионер Хворостов очень любил ходить в баню. Раз в неделю - это закон, но в некоторые месяцы, когда жара, ходил дважды. Можно сказать, был постоянным клиентом. В этом он не видел ничего плохого. Только плюсы. Для здоровья натуральная польза, соли и шлаки из организма выходят, вдобавок, чувствовал себя после помывки моложе на десяток лет.
Билет брал по льготной цене. Одному депутату перед выборами пришла в голову блестящая идея для льготников баню открыть. За него сразу единогласно двумя руками проголосовал весь "избранный" контингент. А это - одна треть лектората. Ежу понятно, почему. Сейчас кругом права льготников ущемляют, даже пытаются совсем их ликвидировать, а этот депутат поддержал всех пенсионеров, инвалидов, ветеранов, бывших узников концентрационных лагерей и ГУЛАГов, пострадавших в период раскулачивания, перенёсших блокаду, репрессированных и прочих. Слово своё, как ни странно, сдержал, и баня стала работать. Правда, под неё приспособили бывший солдатский клуб, длинный, как казарма. Он давно был бесхозным и стоял в заброшенном состоянии.
В этом клубе особенно ничего переделывать не пришлось. В зрительном зале заменили ряды кресел широкими скамейками, посередине установили тумбу с кранами, сцену отгородили перегородкой и устроили там парную: прибили несколько полок, подключили электрокамин, просто прекрасно вышло. Дешево и сердито.
Из кинобудки в окошечко банщица за порядком постоянно наблюдает и тех, кто слишком долго моется или просто засиделся, старается вежливо выпроводить.
Иногда, правда, случались сбои с водой и электричеством, но сейчас с этим повсюду проблема. То горячей воды нет, то холодная исчезает. Намыленные люди скандалить начинают, кричат: - Нам пену нужно срочно смыть, почему вода кончилась?! Банщица звонит куда-то и успокаивает: - Потерпите, перебой временный. Вам спешить некуда.
Однажды пенсионер Хворостов пришёл в любимую баню, а там настоящее Вавилонское столпотворение. Желающих помыться уйма. К кассе подойти невозможно: давка, сумятица, хаос, ругань и даже мордобой, как в дореволюционный период на железнодорожном вокзале на подступах в общий вагон. Хворостов всё-таки решил не сдаваться и стойко преодолел все трудности. Купил билет, и с ним в кинозал, то есть в мойку. Естественно, при таком наплыве он не смог найти свободного места, где можно было сесть и сосредоточиться на мытье.
Помещение до предела заполнил народ. Такого нашествия никто не помнит. Последний раз аналогичное скопище граждан было зарегистрировано при раздаче гуманитарной помощи в самом начале перестройки.
Тщетно стоял Хворостов возле порога и отыскивал глазами, где устроиться. Знакомых, хотя выглядели все до неузнаваемости дико в голом виде, он увидел много. Они комфортно устроились на скамейках, но ни один из них даже не рыпнулся и не потеснился, чтобы предложить ему притулиться рядом. Короче, в мойке яблоку упасть негде. Все впритык друг перед другом расположились, как в переполненном трамвае в часы пик.
Хворостов крикнул банщице: - Что это у вас за беспорядки, билеты продаёте, деньги собираете, а мест свободных для мытья нет? Банщица, такая простая, орёт ему из кинобудки:
- Так народу столько! Сегодня что-то удивительное происходит! Одновременно пришли все льготники! Говорят, что кто-то слухи распустил: баня закроется, льготу отменят. Мы сами не ожидали такого наплыва, поэтому немного тесновато выходит. Но для вас место найти можно. Мойтесь, сидя на подоконнике, они широкие. Пожалуйста, хоть садитесь, хоть ложитесь, и так и сяк можно.
- Вы, что, предлагаете мне на подоконнике в тазу плескаться? - возмутился пенсионер. - А что особенного? Тазик рядом ставьте и мойтесь. Никто мешать не будет. Посмотрите, не все могут на него залезть, вам ещё повезло. Действительно, верно, не всем его ровесникам может покориться высота подоконника. Многим не под силу.
- Что я буду у прохожих на виду мыться? - возразил Хворостов. - Не переживайте из-за этого. Кто на вас смотреть будет? - отпарировала банщица. - Окна довольно хорошо запотели, видимости никакой, так, какое-то расплывчатое очертание непонятно чего. Я смотрела с улицы, уверяю, ничего особенного не видно.
Но Хворостов категорически отказался от предложения.
Тогда она сказала: - Пожалуйста, музыку слушайте, я для вас включу магнитофон, а можете на музыкальном инструменте поиграть, хоть на балалайке, хоть на гармошке. У нас сохранились. В парилке, в углу рояль стоит. Много желающих находится поиграть. Когда мест свободных нет, настроение сразу поднимается. - Я пришел помыться, а не играть на балалайке! Вы обязаны мне предоставить место, - потребовал пенсионер. - Хорошо, - согласилась банщица. - Раз вам подоконник не нравится, садитесь на мой стул.
Тут же она свой стул в моечную внесла, и как трон поставила его возле Хворостова. - А таз, куда ставить? - не унимался он. - На подоконник, - улыбнулась дама. - Не капризничайте, баню завтра закроют, мойтесь, пока работает.
Начал он мыться, оказалось не с руки. Всё время вставать со стула приходится, потому что таз находится выше головы. Брызги мыльные летят с высоты прямо в лицо. В глаза попадают и щиплют. А с закрытыми глазами мыться невозможно. К тому же от окна дует. Холодно. Кожа синими пупырышками покрылась, никакого кайфа и удовольствия от такого мытья не испытываешь, одно раздражение и нервотрёпка.
Он опять к банщице. Она на него уже смотрит как на врага народа. - Морока мне с вами, прямо не знаю, что делать. Какой вы привередливый. Посмотрите, человек после вас пришёл, на корточки сел, ожидает спокойно, когда место освободится. Ставьте таз, где нравится, хотя бы на пол, раз подоконник не устраивает.
Пенсионера Хворостова оскорбил её цинизм и равнодушие. - Вы, издеваетесь? Мой таз на дороге у всех будет стоять, а вдруг, кто-нибудь в него своей немытой ногой наступит, а я этого не замечу? - Не заметите, вам лучше. Прямо не знаю, какой вы капризный, куда вас пристроить. Тогда просто на стуле сидите. Размякайте, ждите, пока люди домоются.
Хворостов сел на стул и начал разопревать. Вскоре заметил, что один гражданин на третий раз намыливается. Вот он, настоящий льготник, на халяву перемывается, жалко, видимо, со своей привилегией расставаться.
Наконец место на скамейке освободилось, Хворостов вовремя успел занять. Гражданин, сидящий рядом на корточках, не смог быстро подняться, замешкался с низкого старта, а Хворостов отреагировал быстро, так как был наготове.
А тут дверь в мойку открылась, и новая волна немытых льготников ввалилась. Стоят возле порога, ищут глазами, как волки добычу, свободные места. Хворостов спиной к ним на всякий случай повернулся.
Банщица, увидев, что зал переполнен, побежала к кассиру и доложила авральную обстановку. Приняли решение больше билетов не продавать, пока публика не рассосётся. А новые лица шум подняли. Батогами стучат, требуют места предоставить. Банщица руками разводит и извиняется. Они ничего не воспринимают. Тогда она предложила всем на подоконниках устраиваться. Некоторые завозмущались, а другие, напротив, с пониманием отнеслись и спокойно расселись. Сидят, тазы с водой возле себя поставили и моются. Те, которые шумели, смирились и тоже поступили так же.
Но тут новая проволочка произошла. Кипяток исправно льётся, а холодной воды нет. Опять ропот и возмущение клиентов, переходящие в стихийный бунт.
Кто-то кричит: - Я за что воевал с фашистами, чтобы в таких условиях на старости лет в бане мыться? Другие выкрикивали: - Мы, за какие калачи в ГУЛАГах недоедали и мёрзли? Нас полностью реабилитировали, и мы имеем полное право мыться в человеческих условиях! Третьи возмущались: - Это, по какому праву такое безобразие происходит? Мы достаточно в период коллективизации пострадали, так нам ещё и на закате лет приходится терпеть форменное издевательство!
Один льготник так разошёлся, что потребовал к себе депутата из Думы. Наверное, потому, что с головы до ног был густо намылен, а смыть мыло нечем.
Банщица побежала вторично докладывать кассиру революционную обстановку. Та тут же приняла экстренные меры: вывесила на окошечке табличку с надписью: "Баня закрыта по техническим причинам".
Но желающие, кто стоял в очереди, не собирались расходиться. А в мойке атмосфера продолжала накаляться. Всем не терпелось освободиться от мыльной пены, одеться и уйти. Банщица предложила наполнить тазики горячей водой и подождать, пока остынет. Некоторые покладистые клиенты послушались совета. Другие, самые упрямые, не успокаивались и продолжали возмущаться. Тогда банщица поспешила звонить в водоканал: надолго ли такое непредвиденное недоразумение? Народ недомытый в бане волнуется, нервничает. Ответили, что из-за невероятно большой нагрузки произошёл разрыв трубы в коллекторе и, что им теперь на время починки потребуется отключить и горячую воду. Но заверили, что в течение суток неполадка будет устранена.
Которые послушались банщицу и остудили горячую воду, уже обмылись и стали покидать зрительный зал. Ворчуны, спохватившись, тоже попытались наверстать упущенное и кинулись к "горячему" крану, но из него уже ничего не текло. Банщица вспомнила, что во дворе в бочках, на всякий пожарный, имеется дождевая вода.
- Кто хочет, - предложила дама, - может пройти через "чёрный" ход, возле бочек обмыться. На её предложение все косяком рванули к дверям, устроив на выходе давку. Мыло спасло аварийную ситуацию: затора не произошло, потому что все были скользкими и легко выпрыгивали на улицу.
Слава Богу, бошлось без жертв. Хорошо, что на улице тепло и солнце. Совсем не холодно возле бочек водой обливаться. А льготную баню после этого случая закрыли. Наверное, до следующих выборов. Водоканал рассердился. Да и то, правда: за чей счёт чинить порывы в трубах? Депутат отказался. А с льготников что возьмёшь?