***
Этот пригород ольховый,
Это раннее тепло,
Этой грусти бестолковой
Одинокое крыло,

Это ветхое пространство,
Сквозняки из всяких пор,
Это скудное убранство
Третьесортного сельпо,
Тополиное засилье
От крыльца и до крыльца,
И цикорий синий-синий
У трамвайного кольца.

Этот охристый, немаркий
Штукатурочный колер
В пестрых пятнах от замазки.
Резкий, пришлый визг колес,
Запах хлеба с ванилином,
Что плывет из темноты...
Голод дерзкий и былинный
Жадной, юной нищеты,

Этот ситцевый цветочек,
Эта рваная строка,
Изобилье многоточий
От нехватки языка,
Целованья по подъездам,
Врозь - как лютые враги,
Если - двери скрип железный
Или близкие шаги.

А потом - поди упомни -
Соучастники любви,
Вереница съемных комнат,
Одинаковых на вид,
Тот же коврик, тот же чайник,
Стекла пыльною слюдой,
Ключ с неровной бороздой.
Тот же грай весенних чаек
По-над вскрывшейся водой.

Всякий город неслучаен -
От рождения и до -
Словно первое гнездо.

А потом стучит по крыше -
Вроде дождь, а вроде знак.
Что-то сдвинется неслышно,
Шишел-мышел, третий вышел,
А войти уже никак.

Что ж, прощай, счастливый случай,
Начинай другой отсчет,
Покидая эту участь,
Обернись через плечо.

Встанут облачные кучи,
Озаренные лучом.

В них блеснет один осколок
Смальты сине-золотой,
Дремлет пригород ольховый
Над задумчивой водой,

Этот пригород, не город,
Что изжит давным-давно,
Это место без глагола
Опускается на дно.
Трехгрошовой атлантидой
Под асфальтовый накат -
Все, что ты любил и видел,
Все, что ты хранил, да выдал -
Сто самих себя назад.