Поезд дернулся и остановился, не доезжая до станции. Через мутную, исцарапан-ную поверхность стекла со знакомой надписью "не прислоняться" глядел в вагон черный туннель. Несмотря на приоткрытые окна, в поезде было очень душно - вагон был пере-полнен; люди, набившиеся в вагоны, плотно прижимались друг к другу, в то же время стараясь отодвинуться и отгородиться. Мужчина напротив Светы отвел глаза, когда де-вушка случайно коснулась взглядом его лица, словно он боялся, что она прочтет в них ка-кую-то тайну. Поезд снова тронулся, не разгоняясь, и подполз к станции. В открывшиеся двери на станцию хлынул людской поток - сразу стало просторнее. Света по привычке ог-ляделась вокруг в поисках свободного места. Но его не было. Люди сидели: кто уткнулся в книгу, кто дремал, отдыхая от окружающей суеты. Молодой человек рядом со Светой, несмотря на сумрак метро, рассматривал вагон через темные стекла солнцезащитных оч-ков. Девушка, неслышно вздохнув, закрыла глаза.
Дома Свету встретил только старый кот, Моська, подобранный когда-то у подъез-да. Он потерся о ее ноги и замяукал. Бросив на диван сумку и скинув туфли, девушка прошла на кухню. Было уже темно, но она не зажигала свет. Достав из холодильника бан-ку с кормом, не спеша наложила его в миску, затем, включив чайник, молча наблюдала в темноте, как с аппетитом есть Моська. Часы в гостиной пробили одиннадцать. Света зев-нула и пошла в спальню. Раздевшись, забралась под одеяло, чувствуя себя уставшей и разбитой.
Но сон не шел. Всё мешали мысли: проблемы на работе, какие-то неоконченные дела, не выполненные из-за нехватки времени обещания, - все это крутилось в голове де-вушки, давило и угнетало. А так же ей все казалось, что по-прежнему шумит где-то рядом поезд, что всюду суета, что она куда-то едет и что...
Ночь наконец опустилась на город. Утихли вокзалы, площади, уснули автомобили, погасли последние огоньки в домах. Все будто бы умерло, погрузилось в первозданную тишину. Но вот зашуршали листья растения ( здесь будет точное название, когда я его узнаю прим автора ), быстро стали расти его стебли, виться, цепляться за все, постепенно обвивая и люстру, и шкаф, и кровать спящей. Вот он уже вылез в приоткрытое окно, по-полз вниз, заглядывая в чужие квартиры. И вот он уже обратился в цветущий, колючий терновник, заполонивший все вокруг: вокзалы, площади, шоссе, дома... - он везде, он всюду. Это - зеленое море, поглотившее город.
Забрезжили первые рассветные лучи, раскрылись цветы на колючих ветвях. Тихо. Из зеленого моря, царапая руки, стали выбираться люди. Один за другим. Они открывали глаза, с удивлением оглядывались по сторонам. Свежий легкий ветер развевал их волосы. Смеялись вокруг дети. Собравшись, люди стали уходить, покидая бывший город, которо-го они не помнили. И не понимали, почему они вдруг жили здесь раньше. Здесь же везде терновник.
Они ушли. И леса приветствовали их, склоняли свои головы могучие дубы и свет-лые березы, звенел чистый ручей. Не трогали больше человека дикие звери, так как пере-стали быть его врагами. Покой на долгие века воцарился в мире, не было здесь более шу-ма и суеты.
Но вот однажды, человек, шедший через лес, вышел в долину, сплошь поросшую густым колючим кустарником. Удивился он и забрался на наклонившийся ствол дерева, чтобы лучше увидеть, как далеко простирается она. Долго человек вглядывался в зеленое море, не видя ничего кроме, бескрайней зелени, как вдруг луч близящегося к зениту солн-ца сверкнул на чем-то там, внизу, в глубине. И послышались человеку не веданные ему ранее шум и грохот, страшно ему стало, и убежал он прочь. И позже пришли другие.
Света проснулась. За окном уже был день. Когда она зашевелилась, заурчал спя-щий в ее ногах Моська. В квартире было тихо. Но девушка вздрогнула: где-то вдалеке по-слышался приближающийся гул поезда.