Старинная церквушечка, чуть ли по швам не трещала, такое количество народа хотело посмотреть на бракосочетание Елизаветы и графа де Лабера. Любопытные обступили церковь со всех сторон, образуя "живой коридор" и жарко перешептывались, обсуждая убранство маленького собора. Да и было, собственно говоря, что обмусоливать!..
Гирлянда из белых роз висела над входом, окружённом кадками с кроваво-красными георгинами, красная ковровая дорожка с белыми вставками пролегала от дороги до внутреннего помещения, а призванная сдерживать людей стража, была обряжена в нежно-розовые камуфляжные "костюмы". Внутри церкви было всё чинно, так как и положено храму, то есть иконы, лампады, свечи, канделябры и оркестровый хор. Перед празднично одетым батюшкой стояли брачующиеся: молодая, симпатичная, стройная девушка в пышном свадебном платье с фатой и импозантный молодой человек в маске, закрывающей половину лица. Невеста по традиции сжимала красивый букет из орхидей и нервно хихикала, а жених цепко держал за руку свою, без пяти минут, жену и так же неврастенически улыбался.
- Согласен ли ты, Бернардо де Лаберо, взять в жёны эту девушку, Елизавету Копейкину? - степенно вопрошал батюшка, придерживаясь традиционного плана бракосочетаний.
- Да, - без запинки возвестил жених, и женская половина толпы нервно сглотнула, так у него был чувственен голос.
- Согласна ли ты, Елизавета Копейкина, взять этого мужчину в мужья, Бернардо де Лаберо? - всё так же степенно вопрошал невозмутимый батюшка.
Девушка на пару секунд задумалась, посмотрела на букет потом на жениха, следом на шикарное кольцо с бриллиантом, который был размером с булыжник, и опять на Бернардо.
- Да, я согласна, - улыбнулась она.
Жених и всё его семейство облегчённо выдохнули, но тут из-под фаты снова раздался звонкий голосок:
- Но при одном условии: пусть он откроет полностью лицо!
Бернардо пробормотал сквозь зубы какое-то ругательство, за что тут же получил укоризненный взгляд батюшки, и потому покаянно замолчал, с неприязнью косясь на молодую жену.
- Таковы требования Елизаветы, сын мой, и ты не вправе отказать ей, - проговорил церковнослужитель, когда пауза затянулась до неприличия.
Глубоко вздохнув, парень поднял руку к лицу (при этом другой продолжая сжимать хрупкую ладошку Елизаветы) и резким движением сорвал маску. Толпа не просто взвыла, она конвульсивно задёргалась, стараясь запечатлеть в памяти события сегодняшнего дня. Да и было отчего впасть в ажиотаж, от глаз парня по всему лицу расходились чёрные полосы, которые временами меняли своё направление или вообще исчезали, но пустое место тут же занимали новые. В принципе от такого "дефекта" юноша не становился страшнее, нет, даже наоборот, эти "рисунки" придавали ему налёт потусторонности, что только его красило; аристократические черты лица, чётко очерченные губы, высокие скулы, тонкий нос, красивые тёмно-карие глаза в обрамление длинных ресниц, чёткая линия бровей и высокий лоб и грива чёрных волос довершали картину под названием "Мечта провинциалки".
- Что это? - взвизгнула Елизавета, некультурно тыкая пальчиком чуть ли не в глаз Бернардо.
- Проклятие, - пустился он в поспешные объяснения, - эти полосы исчезнуть лишь тогда, когда меня поцелует девушка, которая искренне будет в меня влюблена!
- И ты на эту роль выбрал меня? - окрысилась невеста.
- Ну да, ты же говори, что любишь...
- Идиот, я это каждому второму повторяю, так сказать закидываю наживку на дальнейшую совместную жизнь! - шмякнула она ему орхидеями в лицо и громко цокая каблучками, вышла из церкви, а вслед ей неслись нескончаемы "Апчхи!", которые издавал брошенный Бернардо.
- И что же нам теперь делать? - печально вздохнула мать брошенного жениха - Эльвира.
- Что-что, искать новую дуру, которая поведётся на этого олуха! - грозно нахмурился её муж и по совместительству отец Бернардо - Жозеф.
- Извините, - скромно уточнил батюшка, - свадьба снова откладывается?
- Да, - согласился, справившийся с чиханьем, брошенный жених.
- И на какой срок? - полюбопытствовал батюшка, уже давно привыкнув к этому юноше и постоянному калейдоскопу невест.
- Пока не знаем, - закрыл тему Жозеф и вышел вслед за женой на улицу, где ласково светило солнышко, пели птички, и одурительно пахло розами.