Я маячила по газону перед домом и с несдержанной нервозностью поправляла на себе белоснежное летнее платье из хлопковой ткани. В моих руках дрожал телефон, потому что дрожала я. Вся. Начиная от макушки головы и заканчивая кончиками пальцев ног. Мне казалось, я выгляжу глупо. И почему-то я была уверена, что Зак непременно посчитает, что я оделась так специально, чтобы произвести на него впечатление.
Ни черта подобного.
У меня и в мыслях такого не было. Честное слово. Для меня было куда важнее то, как отреагирует бабушка, увидев меня. Я бы натянула шорты и майку, но бабуля заворчала бы, что я свечу перед миром своей пятой точкой, и мне должно быть стыдно за это, ведь я девушка, и бла бла бла. Поэтому я выглядела довольно-таки скромно. И прилично, как бы сказала бабуля.
Короткую косу, покоившуюся на левом плече, тревожил ветер, и торчащие волоски щекотали кожу. Я перекинула ее на другое плечо.
Он опаздывал. На семь минут. Я старалась не думать о том, что проведу в автомобиле с Заком Роджерсом несколько часов. Боже. Мы будем одни. Столько времени. Наедине. Господи. Вместо страха во мне разгорался жар, который, я боялась, может выйти из-под контроля.
Я не почувствовала ожидаемого облегчения, когда увидела приближающийся, блестящий внедорожник Зака. Мое тело сковало невидимыми цепями, и я застыла в глупой позе, с одной поднятой ногой. Я собиралась сделать очередной шаг, но моя ступня так и не коснулась травы.
Я не разморозилась даже тогда, когда машина притормозила напротив, и спустилось окно с пассажирской стороны.
- Добрый день, - Зак махнул мне рукой.
Мои глаза были устремлены на него, и я испытала невероятное разочарование, потому что его глаза были скрыты за солнцезащитными очками, в которых он выглядел невероятно брутально. И сексуально. И не только очки делали его таким. Еще я разглядела белую рубашку с несколькими расстегнутыми пуговицами, открывающими вид на красивую яремную впадину. Его светлые волосы находились в тревожном беспорядке, и мне хотелось осторожно и неторопливо провести по ним рукой, чтобы пригладить.
Я собрала себя по частям и заставила подойти к машине. Меня раздражало то, что я не видела глаз Зака, но он сидел неподвижно, и, по-моему, даже не дышал.
- Ты опоздал, - я схватилась за ручку дверцы и потянула ее на себя. На самом деле, семь минут не так уж и много.
Зак оторопело встряхнул головой и отвернулся.
- Извини. Застрял в пробке у парка "Франк".
Я залезла в машину.
- Ясно.
Намеренно не смотрела на него, смиренно сложив кожаный рюкзачок на своих коленях.
- Готова? - уточнил Зак, и мы плавно тронулись с места.
Я пожала плечами.
- Да.
Краем глаза заметила, как он кивнул и вырулил с обочины. Через минуту свернули с моей улицы, и я ощутила, как страх незаметно подкрался к сердцу. Я не хотела разговаривать с Заком, вообще. Но что, если он начнет первый? Игнорировать его, или отвечать? Если буду молчать, то он подумает, будто мне не все равно, и я делаю это специально, чтобы позлить его. Но я должна произвести как раз таки обратный эффект. Я должна сделать все, чтобы дать ему понять: "Чувак, ты мне безразличен". Конечно, это не так, но Зак Роджерс не должен знать, что по-прежнему является моим слабым местом.
Мы проехали несколько кварталов. Все было идеально. Мы не разговаривали, и напряжение потихоньку отпускало меня. Зак нервно постукивал пальцами по рулю, когда пришлось остановиться, потому что перед нами застыло несколько автомобилей. Черт. Ненавижу пробки. Это единственная причина, по которой я терпеть не могу выходные. Все люди стремятся выползти из своих домов. На их месте я бы не расставалась с подушкой.
Интересно, сколько человек подадут на меня в суд за оскорбления, когда я куплю себе тачку и буду ругаться с другими водителями?
Поскорее бы.
- О чем думаешь?
Я услышала голос Зака и застонала про себя. Все же было прекрасно.
- Какая разница? - небрежно кинула в ответ.
Он чересчур шумно втянул в себя воздух.
- Просто интересуюсь.
Я фыркнула.
- С каких пор тебя интересует то, о чем я думаю?
- С недавних, - прямо ответил Зак.
Как его понимать?
- Так ты скажешь мне? - не унимался он.
- Тебе обязательно лезть ко мне с идиотскими вопросами? - я вскинула руками.
Не знаю, что нашло на меня.
Вероятно, я глубоко ошибалась на счет того, что простила Зака.
И он тоже понимает, что причина моей агрессии не в его поведении на Дне Независимости, а в том, что я просто зла на него, потому что он бросил меня, унизили и предал.
- Прости, - сказал Зак, сжимая руль. - Я заткнусь.
- Прекрасно, - мне тоже следует заткнуться.
Он негодующе свел брови вместе и окинул меня мрачным взглядом. Я ответила ему тем же.
- Что? Нельзя даже посмотреть в твою сторону?
- А ты догадливый, - съязвила я.
- Это глупо. Ты ведешь себя, как ребенок.
- Плевать, - покачала головой, отворачиваясь к окну.
Еще одна причина моей злости заключалась в том, что я не могла контролировать свои эмоции рядом с Заком. Думать об этом куда проще, чем делать.
Окей. Мне надо просто остыть. Я слишком близко принимаю это к сердцу. В конце концов, однажды оно может просто не выдержать.
- Я устал воевать с тобой, Наоми. Можем ли мы просто... поговорить? Как нормальные люди. Как... знакомые, - тон его голоса колебался между жалостливым и умоляющим.
- Я не хочу разговаривать, - ответила резко.
- Со мной, или вообще?
С тобой.
- Вообще.
Он понимающе кивнул.
- Окей. Дай знать, когда захочешь поболтать.
Поболтать... как беззаботно это прозвучало. Будто мы просто старые друзья.
"Не захочу" хотелось ответить мне, но я взяла себя в руки и промолчала. Иначе мы бы оба не закрыли рты.
Я собрала все мысли, которые только мелькали в моей голове, в кучу и вязла в них, словно в болоте. Я добровольно топила себя в этом дерьме, но иначе не получалось, потому что было реально скучно, даже учитывая тот факт, что напряженное молчание в машине разбавляла Майли Сайрус со своей песней "Wrecking ball".
Когда мы выехали на трассу US-31, я в сотый раз разглядывала салон внедорожника.
- Где "Феррари"?
Мне хотелось пристрелить себя, потому что я первая нарушила молчание. Я подала знак, что готова к беседе, задав этот чертов вопрос, который собиралась озвучить лишь в своей голове.
Проклятье.
Зак оживленно расправил плечи и оттолкнулся от спинки водительского кресла.
- На свалке, - со странной бодростью ответил он.
Я до боли сжала губы, сдерживая поток любопытства. Зак метал в мою сторону мимолетные взгляды, ожидая дальнейших вопросов, но я держала язык за зубами. Но под яростные удары собственного сердца понимала, что сопротивляться нахлынувшему интересу становится труднее.
На месте Зака я бы так не радовалась. У него была крутая тачка, и я бы разрывала себя на части, если бы потеряла ее.
- Почему она там? - подавленно понизив голос, уточнила я.
Мои веки с немыслимой тяжестью обрушились на глаза, и мне не хотелось поднимать их и видеть этот мир и Зака на соседнем сидении, который выглядел более чем отлично в этой рубашке и светлых шортах. Он олицетворял для меня зиму, но от него не веяло холодом. Сплошное противоречие.
- Потому что ее не удалось восстановить после аварии, - сообщил Зак.
Я тут же распахнула глаза.
- Аварии? - мой голос беспокойно дрогнул.
Это заставило дрогнуть уголок его губ.
- Да-а, - он убрал одну руку с руля и немного задрал ткань шорт.
Я увидела ярко-розовый, недавно заживший рубец несколько дюймов длиной.
- Боже...
- Мне повезло, - сказал он, не сводя глаз с дороги.
Я с немым ужасом смотрела на шрам и мысленно кричала себе не поддаваться вторгнувшемуся в душу сочувствию и желанию пустить слезу. А что, если бы та авария оставила на его теле не только этот рубец? Что, если бы она вообще не оставила его в живых?
Забыв об обиде, я обратила на Зака горящий печалью взгляд.
- Как это произошло? Когда?
Я перестала убеждать себя в том, что не должна интересоваться об этом.
Зак мог погибнуть. И я должна была знать причину.
- В конце октября, - сказал он. - Мы с друзьями устроили что-то вроде... гонок. Я был почти у финиша, когда машину занесло и... - он оборвал себя, чтобы сделать глубокий вдох. - В общем, вместо победы я получил этот шрам и месяц реабилитации в больнице.
Первое, что я почувствовала, услышав это, дикое, безудержное желание врезать ему. Хорошенько.
- Что с тобой? - спросил Зак, удивленно взирая на то, что меня затрясло.
Если бы он не вел автомобиль, я бы действительно ударила его.
- Ты идиот, Зак, - проговорила взвизгивающим голосом.
- Ну вот. Ты опять безосновательно обзываешь меня, - он устало закатил глаза.
- Я еще даже не начинала, - от распирающей меня злости я лихорадочно затрясла головой и вцепилась пальцами в кожаную лямку рюкзачка, потому что мои кулаки страстно хотели встретиться с лицом Зака.
- Прекрати, - я услышала веселье в его тоне.
- По-твоему, это смешно? - воскликнула, больше не в силах сдерживать негодование. - Ты мог погибнуть!
Он продолжал со скучающим видом взирать на дорогу.
- Мы думали, это будет весело, - равнодушно отозвался спустя несколько секунд.
- Мы? Джейсон тоже участвовал в этом? - я задыхалась от злости.
- Нет, - Зак стиснул челюсти. - Его там не было.
К сожалению, это не очень помогло мне справиться с гневом.
- Отлично. Он не заслуживает тех неприятностей, в которые ты ввязываешь его, - огрызнулась я.
Наконец, Зак отвел взгляд от лобового окна и уставился на меня. Его голубые глаза потемнели от злости.
- Я бы никогда не заставил Джейсона участвовать в той гонке, ясно?
Его слова насторожили меня, и, проигнорировав досаду в аквамариновых глазах, я ответила на его взгляд.
- А что было не так с той гонкой? - спросила, прищурившись.
- Это неважно, - Зак поспешно отвернулся от меня.
Но я приблизительно имела представление о том, о чем он пытался умолчать.
- Ты неизменно вляпываешься в истории, да? - судорожно ухмыльнулась.
Наверняка вступил в передрягу с какими-нибудь парнями и решил помериться с ними своей гребаной смелостью.
- Ты не знаешь меня, Наоми, - безапелляционно ответил Зак.
- Ты прав. Я действительно тебя не знаю.
Поджав губы, отвела взгляд в сторону.
- Я не собираюсь оправдываться, - предупредил он, вновь сделав свой голос бесстрастным.
- Мне не нужны твои оправдания, - слабо замотала головой. - Я просто не признаю развлечение, которое может убить.
- Это... - что-то заставило его остановиться. - Ладно. Забудь об этом.
Как бы мне ни хотелось последовать совету Зака и выбросить из мыслей известие о том, что он мог погибнуть, я не могла избавиться от зародившихся страхов и сомнений. Будь мы вместе, я бы... я бы никогда не позволила ему участвовать в чем-то подобном.
- С удовольствием, - буркнула я, скрестив руки на груди. - Но та... авария должна была научить тебя хоть чему-то, - все-таки не удержалась и бросила в сторону Зака озлобленный взгляд. - Только ты, похоже, решил проигнорировать полученный урок, и теперь вообще садишься за руль в нетрезвом виде. И как часто, ммм?
Я не имела права лезть в его жизнь, читать ему нотации и ни в коем случае учить его. Однако крики моей души были настолько громкими, что заглушили голос разума.
- Наоми, - сказал Зак. Его тон похолодел. - Забудь об этом, - повторил твердо. - Я серьезно.
- Нет. Мне интересно. Ты добровольно пытаешься убить себя, или есть причина?
Я не должна лезть в это.
Мне следует остановиться.
Нет.
Мне стоит немедленно остановиться.
- Я не хочу говорить об этом, - процедил Зак.
- Ты разбился, участвуя в каких-то гонках. Но мысль об этом нисколько не тормозит тебя, когда ты садишься за руль пьяным. Я всего лишь хочу понять, почему ты делаешь это! - я давным-давно пересекла черту дозволенного, но не развернулась, чтобы вернуться из страны под названием Не Мое Дело и заткнуться.
Неожиданно Зак свернул с дороги и резко остановил автомобиль. Разъяренный, он развернулся всем телом в мою сторону и обратил на меня сокрушительный взгляд, полный необъяснимой боли.
- Моя мать больна! - закричал он. - Она больна, понимаешь?! У нее обнаружили гребаный рак, - Зак приблизился ко мне, пригвоздив пылающими глазами к спинке сидения. - И да, это немного снесло мне башню, представляешь? - его каменное лицо исказила саркастичная гримаса. - Такой ответ тебя устраивает? - под конец он говорил, плотно стиснув зубы. - Я сумел удовлетворить твое любопытство? Ты довольна, черт подери?!
Вздрогнув, я открыла рот, пытаясь поймать воздух. Но вместо него проглотила огромную порцию боли, впитавшуюся в каждый миллиметр пространства, разделяющего меня и Зака.
Черт бы меня побрал.
Господи Иисусе.
Его взгляд, такой всепоглощающе ледяной и безжалостно уничтожающий, вонзился в мое тело в виде миллионов кинжалов, причиняющих адские муки, но этого было недостаточно, чтобы убить.
Я не могла пошевелиться. Превратилась в застывшее изваяние, не способное мыслить и говорить. Мне едва удавалось дышать, хотя и это не хотелось делать. Это отнимало слишком много сил. Это требовало внимание, которое я должна была уделить словам Зака о его матери.
Я должна была думать об этом, потому что я облажалась. Просто чертовски сильно.
Я влезла туда, куда не должна была лезть. Я вонзила нож в свежую рану человека, который не безразличен мне, и заставила его страдать. Я подтолкнула его сказать мне о причине своего безумства, наплевав на то, что он не хотел делиться со мной этим.
Я просто хренова эгоистка.
Не зная, куда деть свои глаза, я плавилась под пронизывающим взглядом Зака. Прошла минута, может, даже больше, пока мы смотрели друг на друга, пока я впитывала в себя его страдания, исказившее его лицо.
- Прости.
Зак медленно отклонился назад и издал скрипучий выдох.
- Я не должен был кричать на тебя, - проговорил сипло и глухо. - Прости.
Он, сам того не подозревая, добивал меня, заставляя чувствовать себя самым ужасным в мире чудовищем... каким я и являлась.
Закрыв лицо ладонями, Зак подался вперед, опершись о руль.
Мне хотелось сделать тысячу вещей одновременно, но от навалившегося количества эмоций я теряла себя, свой голос и голос разума. Молчало даже мое сердце.
- Ладно, - сказал Зак, убрав от лица руки. - Поехали.
Он резко надавил на педаль газа и вновь вырулил на дорогу.
***
Сосредоточенный и расстроенный - плохое сочетание. По крайней мере, для Зака Роджерса. Это не делало его серьезным. Это делало меня настоящей сукой по отношению к нему.
Я могла бы придумать миллион слов оправданий, но это ничего бы не решило, не исправило, не повернуло время вспять и не заставило меня замолчать, когда следовало.
Зак не разговаривал со мной. Он даже не смотрел в мою сторону. Ведь это именно то, чего я желала. Ехать в тишине.
Но я не думала, что добьюсь этого, причинив ему боль.
Я не хотела обидеть его.
Нет. Черт. Я бы хотела сделать ему больно, но не таким образом.
На выезде из Уэстфилда наш ждал неприятный сюрприз. На трассе US-31, по которой мы ехали, шли ремонтные работы, поэтому нам ничего не оставалось делать, как объехать пригород и продолжить путь по трассе SR-19 через городок Сисеро. Это еще один час в дороге. Целых шестьдесят минут в компании с Заком, перед которым мне было очень стыдно. Я вела себя, как идиотка.
Когда мы проезжали поля, Зак переключал радиостанции. У меня сложилось такое впечатление, словно он не пытался найти музыку, которая понравилась бы ему. Он просто... нажимал на кнопку с промежуточным интервалом в одну секунду. Будто это помогало ему успокоиться.
Мне следовало извиниться, но я не могла заставить свой рот открыться.
- Почему ты молчишь? - вдруг спросил Зак, положив вторую руку на руль.
Я вздрогнула. Это его первое обращение ко мне за последние сорок минут.
- Я чем-то обидел тебя? - последовал очередной вопрос.
- Нет, - прошелестела, кинув в его сторону оторопелый и робкий взгляд.
- Тогда не молчи, - Зак заерзал на сидении. - Это раздражает.
В машине не было тихо. Салон внедорожника заполняли звуки песни "Wasted Love", которую исполнял Matt McAndrew. Я слышала эту композицию несколько раз по радио.
- Мне жаль, - сказала я, не сводя с его беспокойного лица пристальный взгляд.
Зак выдвинул вперед подбородок, его нижняя челюсть пришла в движение. Так же я заметила, как дергалась его левая коленка. Он нервничал. Затем резко и коротко кивнул.
- Ага. Да. Спасибо.
Я понятия не имела, что такое иметь близкого человека, больного раком. Но, должно быть, это очень хреново, ведь рак - это не простуда, которую можно вылечить за пару недель.
- Как ты?
Я задала самый наиглупейший вопрос, который только мог прийти мне в голову. Лучше бы продолжала ехать в режиме "заткнись и помалкивай".
Зак перестал играть желваками и немного расслабил могучие плечи, опустив их и шумно выдохнув.
- Я в порядке, - ответил он, произнеся это так быстро, что я не сумела понять, говорил ли он правду, или пытался солгать. По крайней мере, у меня были все причины для того, чтобы быть убежденной во втором варианте. Он не может быть в порядке, ведь его мама... умирает. Даже если когда-то она поступила с ним ужасно, ему больно. - Правда, - он приблизил руку к своему лицу и провел ею по щеке. Затем опустился к шее и оставил ладонь на правом плече. - Сейчас я в порядке.
Я кивнула, пусть Зак этого не видел.
Мою грудь раздирало от острого чувства сожаления и вины. Еще час назад мне хотелось спорить с Заком, делать все для того, чтобы показать, какая я супер-крутая, и он меня абсолютно не волнует. Но все повернулось так, что теперь я ненавидела только себя за свой язык и идиотскую настырность.
- Ты больше не выглядишь так, будто хочешь покрошить меня на мелкие кусочки, - сухо усмехнулся он.
Как в такой ситуации можно шутить?
- Мне жаль твою маму, - медленно повторила я.
Зак нахмурился и снова кивнул.
- Но ты все равно гавнюк, - добавила спустя секунду.
Зак дробно и сдавленно рассмеялся. Отвел глаза от дороги, чтобы серьезно посмотреть на меня.
- Ты можешь ненавидеть меня, Наоми. Но я не вынесу твоей жалости. Все, что угодно, - его голос сорвался, и он перешел на шепот. - Только не смотрит на меня, как на щенка, выброшенного на улицу в грозу.
Я не заметила, как слезы сдавили горло, но мне удалось остановить приступ удушающего сожаления.
- Я просто сочувствую тебе, - отозвалась глухо и пожала плечами.
Зак долго смотрел на меня, а затем все-таки отвернулся, когда увидел перед нами автомобиль. Мы объехали его, и глаза цвета ясного неба вновь оказались на моем лице.
- Я справлюсь.
И вдруг я поняла, какой он сильный. Зак улыбнулся мне, несмотря на то, что боль съедала его изнутри. Он улыбнулся, зная, что это не спасет его, что это не является правдой. Но он попытался, чтобы заверить меня.
МЕНЯ, а не себя.
Его боль была невероятно сильной, и ее было столько, что она выползла наружу, превратив эти светлые глаза в глаза в два глубочайших мрачных океана, полных ни с чем несравнимой скорби и печали.
Смотреть на муку во взгляде Зака было для меня хуже любой пытки.
- Терпеть не могу эту песню, - пробормотала я, переключив внимание к недавно начавшейся композиции "What does the fox say" Ylvis.
Я решила отвлечь его и самой отвлечься, потому что продолжать говорить о его матери не имело смысла. Мы и так погрязли в напряжении.
- Что? Серьезно? - удивился Зак. - Это крутая песня.
- Боже, - я низко ухмыльнулась. - Джесс говорит то же самое.
- Рыбка говорит "буль-буль", - он начал подпевать солисту. - А тюлень говорит "оу-оу-оу".
Прижав руку ко рту, я изо всех сил пыталась сдержать смех, который рвался из меня с поразительной настойчивостью.
Зак улыбнулся во все зубы и, поглядывая на меня, продолжил пение.
- Бессмысленная песня, - закричала я, потому что он прибавил громкость.
- Но есть один звук
И никто не знает, как он звучит.
Что говорит лиса?
Больше не пытаясь спрятать свой смех, я наблюдала со странным щекочущим трепетом в животе, как Зак расслабленно кивал в такт мелодии.
- Что б ты знал, - сказала я, когда песня, наконец, закончилась. - Ты фальшивишь.
Проведя рукой по волосам, Зак лишь шире улыбнулся.
- Да брось. Я великолепно пою.
- Со стороны виднее.
- Ты просто завидуешь моему безграничному таланту.
Ох-хо. Вот даже как?
- Да, ты прав. Я жутко тебе завидую.
- Кто бы сомневался, - подтвердил он.
Я вздохнула.
- Окей, мистер Я-превосходен-во-всем, - подняла руки в сдающемся жесте. - Ты не заблудился? - отвернулась к окну.
- Не-а. GPS-навигатор не подведет меня, - уверенно сообщил Зак.
Я хмыкнула.
- А мне казалось, такие крутые парни, как ты, не нуждаются в штуках вроде навигатора, и полагаются только на свою супер-интуицию, - подколола я.
- Эй, я тебе не ходячая карта, - усмехнулся он.
- Значит, не такой уж ты и совершенный.
Зак не ответил, но моя щека начала гореть под его внимательным взглядом.
- Что? - не удержалась и повернулась к нему.
- Ничего, - он продолжал смотреть на меня с загадочной улыбкой. - Ты замечаешь это?
Я вопросительно подняла брови.
- Мы разговариваем друг с другом! - воскликнул так, будто объявил о победе. - Нормально, и ты не кричишь на меня, не пытаешься обозвать.
- Спасибо, что напомнил, - сказала просто и затихла, ожидая его реакции.
Зак горько вздохнул.
- Нам не имеет смысла быть врагами.
Я ухмыльнулась.
- Я не считаю тебя своим врагом, Зак. Это слишком громко сказано.
- Но и за друга ты меня не держишь.
Я устремила на него изумленный взгляд.
- Само собой, мы не друзья.
Остатки беззаботности покинули глаза Зака. Я почесала шею и устремила взор вперед, на пустую дорогу, сливающуюся с недосягаемым, синим небом.
- Ты думаешь, это невозможно, - пробормотал он.
- Возможно все, - задумчиво сказала я. - Но иногда лучше не менять положение некоторых вещей, потому что это может все только усугубить.
- И эти некоторые вещи - мы с тобой, да?
Я не ответила, не кивнула, но Зак понял, что именно нас я и имела в виду.
- Я понимаю. Думаешь, я не думал об этом?
Я вновь промолчала.
- Но кое-что прояснилось с тех пор, как я увидел тебя в кафе несколько недель назад, - его тон стал нерешительным, и у меня внутри все неспокойно задрожало.
Я боялась уточнить, но все же сделала это:
- Что прояснилось?
Зак послал мне прямой взгляд.
- То, что держаться на расстоянии от тебя намного сложнее, чем мне казалось до того дня.
Я перестала дышать, замерев с крепко сжатыми кулаками. Каждый мускул моего тела был невероятно напряжен, и сердце работало так, будто ему осталось недолго.
- Я не знаю, что в тебе такого. Я не знаю, почему думаю о тебе, почему не могу выбросить из своей головы. Я не знаю. И это сбивает с толку. Это... порой доводит до безумия. И раздражает. Очень, очень сильно, - признался Зак.
- Тогда не думай обо мне, - я с робкой неуверенностью пожала плечами.
Он грустно посмотрел на меня.
- Не могу.
Громко сглотнув, повернула голову в противоположную сторону и приковала глаза к мелькающим деревьям. Мы проехали вывеску с надписью "Добро пожаловать в Гринтаун", и я сконцентрировала внимание на белых буквах, образ которых засел в моей памяти. Либо я буду думать об этой ерунде, либо о том, что Зак практически признался, что скучает по мне.
- Я... всего лишь хочу сказать, что раз уж мы снова встретились, то могли бы стать... друзьями? - его тон граничил с вопросительным.
Я с тяжелым выдохом закрыла глаза.
- Мы не можем быть друзьями, Зак.
Ему не пять лет, и он должен понимать, почему этого никогда не случится.
- Ты же сказала, что все возможно, - не унимался он, и его решительность поражала меня. - Думаю, если...
- Мы расстались, - проговорила сквозь зубы, потому что произносить это вслух было очень больно.
- Я знаю, - отозвался громоздко.
- После того, как люди расходятся, они... они не сходятся, Зак, - я моментально утратила большую часть словарного запаса. - Они не могут быть ни друзьями, ни знакомыми. Они никто друг другу. И мы с тобой - тоже никто друг для друга.
Я принялась нервно теребить край подола платья и опустила голову, чтобы больше не встречаться с голубыми глазами.
- Но теперь все иначе, - сказал он. - Все по-другому, Наоми. Ты изменилась. И я. Все, что было между нами, осталось в прошлом, которое не вернуть. Я понимаю это. И я не собираюсь иметь с этим никаких дел. Я просто хочу начать все с чистого листа. Я... давно начал, по правде говоря, - смущенный и приглушенный смешок сорвался с его уст. - Мне пришлось это сделать. И да, я не ожидал, что значимая часть моего прошлого появится в моем настоящем, - это он обо мне? Я - значимая часть? - Но раз уж это случилось, я собираюсь изменить взаимоотношения с этой составляющей деталью моей жизни. Я хочу предложить тебе наладить общение. Я хочу помириться с тобой. Я хочу, чтобы твоя обида осталась в прошлом, как и твои... чувства ко мне.
Он остановился, чтобы перевести дыхание. Его глаза сверлили пространство перед собой, и я почти физически ощущала степень его волнения.
Во мне кричала маленькая, злая на весь мир и в особенности на Зака Роджерса девочка, которая призывала отказаться от его предложения, проявить гордость. Но здравый смысл все еще был со мной, чему я безгранично обрадовалась, ведь в таких ситуациях, как эта, безумно волнительных и в какой-то степени трогательных, я оставалась наедине со своими бушующими эмоциями, которые всегда одерживали вверх.