Ангбанд

И знают лишь пустынные миражи,
Как жизнь, тобой подаренная, хороша...
А кто-то тебя в ящик - и не сбежишь,
Но нарисует дырочки, чтоб ты дышал.
(Red 2 the Ranger)

Глава 1

Разведка

Эндорэ, Аман. Первая эпоха.

1

Наш Вала возвращается!

Об этом поет каждый камень в горах. Об этом шумит ветер. Об этом кричат птицы.

Он возвращается, а значит, все теперь будет в порядке, даже если начнется новая война с Аманом. Мелькор объединит наши голоса и силы. Что бы ни произошло, Ангбанд выстоит. Должен выстоять.

Наш Вала возвращается, и Алаг с Глором, развоплощенные в бою с майа на светящейся ладье, смогут обрести новый облик.

Он возвращается, и потускневший мир снова обретает для меня краски. Хочется петь и смеяться. Действовать. Быть!

- Талло! Ты слышишь? Мелькор вот-вот будет здесь!

- Слышу, слышу, - мой друг усмехнулся.

- Как думаешь... что, если я полечу навстречу?

- Не стоит, Тарис, - Мастер Иллюзий положил руку мне на плечо.

- Понимаю, - у меня разом испортилось настроение. - Небесные огни, похищенный пленник... война. Но можно ведь просто обрадоваться встрече, несколько слов сказать... улыбнуться?

- А тебе бы хватило этого? - тихо спросил Талло. - Короткого разговора, улыбки? Ты ведь хочешь гораздо большего, Тарис. Разве нет?

- Я хочу петь с ним, - с вызовом заявила я. - Хочу, чтобы он пел со мной. Чтобы мы были вместе. Чтобы я стала для него важнее этого бесконечного противостояния с Аманом. Чтобы я значила для него больше, чем... чем даже наша Тема!

- А мы? - пальцы Талло сжали мое плечо. - А Эндорэ?

Я отвела взгляд.

- Ты нравишься Мелькору, - Мастер Иллюзий вздохнул. - Во всяком случае, нравишься больше других. Может, что-то у тебя и получится, только...

Мой друг замолчал и я вопросительно посмотрела на него.

- Никогда не пытайся стать для него дороже Арды.

2

- Отправь дополнительных наблюдателей к побережью.

- Уже сделано, Властелин. Все тихо.

Саурон был, как всегда, подтянут и деловит. Хотя и встревожен, это чувствовалось.

- Сторожевые посты?

- Усилены.

- Что Финголфин?

- Остался в Хифлуме. Сражения с воинством Маглора не было.

- Объединились?

- Нет. Там два лагеря, между ними озеро Мифрим.

- Маэдрос?

- Наблюдать пришлось издали, но похоже, его отнесли на север Хифлума.

- Так... - я заложил руки за спину и прошелся по комнате. - Возможно, Финголфин использует пленника так же, как до этого мы. В качестве живого щита. В каком состоянии его воины после похода?

- Измотаны. Вряд ли он будет рваться в бой в ближайшее время.

- А у Маглора войско намного меньше. Да и нападать ему на Финголфина нет резона. Скорее ему нужны союзники против нас.

- Думаю, Финголфин еще не решил, как поступить с Маэдросом, - предположил Саурон. - Пока он держит заложника, Маглор не рискнет напасть. А если обставить все, как спасение пленника из Ангбанда, и торжественно вернуть Маэдроса братьям, можно рассчитывать на союз.

Я поморщился.

- Да, ты прав. А поскольку Маэдрос сильно истощен и вдобавок лишился руки, ему требуется отдых и забота целителей. Так что время на размышление у Финголфина есть. Или - было. Тебе удалось что-то подслушать? Где держат Маэдроса?

- Этого я пока не знаю. Нолдор достаточно осторожны. Я потерял четырех летучих мышей и двух воронов, пытаясь подобраться поближе.

- А Глор и Алаг еще не восстановили силы после развоплощения? Их бы послать в разведку.

- От них пока мало толку, - Саурон помрачнел. - Мы ждали тебя.

- Я помогу им. О подробностях боя с аманскими майар доложишь позже, это терпит. Продолжай наблюдение. И попробуй захватить несколько нолдор из тех, что пришли с Финголфином. Думаю, он отправит сюда разведчиков - вот их и бери.

- Да, Властелин. Допрашивать будешь сам?

- Для начала сам, а там посмотрим.

- Может, и нолдор позволим поймать кого-нибудь? В качестве источника сведений.

- Отправлять Талло я не хочу. В прошлый раз он провалил дело. Прочие, кроме Глора, вряд ли смогут создать достаточно правдоподобную иллюзию. А орки - разве нолдор берут их в плен?

- Смотря какой орк. Можно сделать так, чтобы взяли.

- Возни много, а толку чуть. Если его и станут допрашивать, много ли может рассказать орк такого, чтобы ему поверили? Нолдор безрассудны, конечно, но все-таки не глупы.

3

Маэдрос стоял у окна. Даже не оглянулся на звук открывшейся двери.

- Рад, что тебе лучше, брат, - улыбнулся Фингон, войдя в комнату.

Высокий повернулся к нему и кивнул. Он выглядел почти прежним, если не смотреть на правую руку. На то, что от нее осталось.

Мускулы короля, ослабевшие во время заточения, начали обретать былую силу. Черты лица уже не казались болезненно заостренными, и от бледности не осталось даже следа. Рыжие волосы блестящей волной падали на плечи и спину. Только вот взгляд серо-зеленых глаз стал совсем иным. Невеселым. Настороженным.

- Целители говорят, тебе нужны прогулки, - Фингон отчего-то почувствовал себя неловко. - Хочешь вместе пройтись?

- По городу, который построили мои братья? - король безрадостно улыбнулся.

- Мы не отбирали его у них! - вспыхнул Отважный. - Они сами его бросили и ушли за озеро.

- Для чего ты спас меня? - тихо спросил сын Феанора.

- Что? - Фингон ошеломленно смотрел на него, сомневаясь, не ослышался ли. - Ты... о чем вообще?

- Для чего ты спас меня? - повторил король.

- Потому что ты мой друг и брат, - Фингон заговорил спокойно и терпеливо, напомнив себе, что Маэдрос еще не вполне оправился после перенесенных страданий. - Потому что ты сделал бы для меня то же самое. Разве нет?

- Сделал бы, - согласился Высокий. - Но я не об этом, Фингон. Почему я здесь? Почему не на южной стороне озера? Почему я ни разу не видел братьев?

- Маэдрос, ты был ранен и без сознания. Ты и сейчас еще... Пожалуй, лучше я зайду в другой раз. По-моему, ты сильно устал.

- Я не устал, - отмахнулся король. - Так все-таки - почему?

- Там неосвоенные земли, - в голосе Фингона против воли прозвучала обида. - А здесь город. Тебе нужен был уход. И покой. Потому и братья твои... Они ведь даже не знают, что ты спасен. Иначе начали бы рваться к тебе, а целители говорят...

- Я пленник? - сын Феанора пристально посмотрел в глаза другу. - Нет, Фингон, я не сомневаюсь в тебе и никогда не забуду того, что ты для меня сделал, но твой отец...

- Опомнись, Маэдрос! Что ты такое говоришь?! Мой отец - не враг тебе.

- Он вправе быть мне врагом. Любой из вас вправе, - глаза Высокого потемнели. - Я не помешал отцу сжечь корабли!

- Феанора невозможно было остановить, - мягко возразил Отважный. - Ты не в ответе за его безумие. И он поплатился за него в полной мере.

- Да, - Маэдрос вздрогнул. - Он поплатился. И гораздо страшнее, чем ты думаешь.

- Мы один народ, - сказал сын Финголфина. - И Враг у нас общий. Пора оставить старые счеты.

Высокий кивнул.

- Все так. Но я должен вернуться к братьям, Фингон. И чем скорее, тем лучше. Именно это станет первым шагом к объединению.

4

Поговорить с Мелькором так и не удалось. Всю дорогу он отмалчивался, и я решил подождать до Ангбанда. Но едва Восставший спрыгнул с коня, как его окружили майар. На меня он и не взглянул - ушел с ними.

Можно было окликнуть Валу, хотя бы мысленно, но гордость не позволила. Если Мелькор с такой легкостью забывает о дружбе, обо всем, что я для него сделал, что ж, не стану навязываться. Он заботится о своем народе - мне стоит побеспокоиться о своем. Потому что, если в Эндорэ сойдутся в сражении Поющие, единственное спасение для нолдор - остаться в стороне. От урагана или землетрясения мечами не отобьешся. А Хифлум находится слишком близко к Ангбанду. Маэдрос, несмотря на свое непробиваемое упрямство, все же не глуп. Надеюсь, он сообразит увести наших. Что до Финголфина...

Я скрипнул зубами при мысли о сыне Индис. Посмотреть бы на него как-нибудь. Выяснить, что он затевает и как попал в Эндорэ. Да и сыновей увидеть давно хочется. У Мелькора хоть вороны есть, а у меня...

Я остановился на полпути к вершине своей башни, осененный внезапной догадкой. У Мелькора - вороны, а у меня - Венец! Гвэтворн, вобравший в себя силу своего создателя, дает власть над землей повсюду, где звучит Тема Восставшего. А это почти все Эндорэ, если не все.

Посмотрим еще, кто из нас с Мелькором больше сумеет выяснить! Только вот... откуда лучше смотреть? Сверху, наверное. Нужно выбрать какую-нибудь подходящую гору.

Я собрался уже вернуться, чтобы начать поиски как можно скорее, но все же решил сначала подняться к себе. За инструментами.

Как бы майар ни подчеркивали, что я здесь чужак, насколько бы ни был неприятен мне Ангбанд, пока эта крепость оставалась для меня единственным домом. И я волен был обустроиться в ней, как мне угодно. Поющие возводили здесь башни и украшали залы. Балроги предпочитали недра вулкана. Орки... ну, к ним я не заходил. Наверное, тоже что-то соорудили по своему вкусу.

Королю нолдор нужен был трон.

5

Чего будет стоить мне воплощение майар? Когда-то я вообще не задумался бы об этом. Когда-то мне легко и радостно было отдавать силы - миру, сподвижникам, творчеству, борьбе с врагами. Может ли оказаться недостаточно воды в море, песка в пустыне или снега на дальнем севере зимой? Оказалось, может.

Сила тает, словно снег, вытекает, как вода или песок между пальцев. Пока мне удается ее восстанавливать, но для этого требуется все более долгий отдых. И всякий раз ее остается чуть меньше, чем было.

Страшно.

Страшно лишиться силы совсем, страшно, что когда-нибудь ее не хватит на что-то важное. Но отступить перед этой опасностью, забиться в нору подобно раненому зверю - еще страшнее. Потому что это значило бы - перестать быть собой. Предать соратников. Отречься от своей Темы.

Вот я и не отступаю. Вопрос только, сумею ли помочь сразу обоим майар или все же по очереди? И кем заняться сначала? Глор умеет плести иллюзии и обладает даром внушения. Если понадобится подбросить нолдор ложную информацию, его способности очень пригодятся. А Алаг... Он неплохой воин, но как разведчик будет полезнее в невоплощенном виде.

Ладно, начать все равно придется с воссоздания мелодий. А когда майар осознают себя, можно будет заняться их воплощением. Надеюсь, хоть что-то они сумеют сделать и сами.

6

- Проследи за ним, Тарис.

- Ты мог бы и не говорить этого, Саурон, - усмехнулась майэ. - Я и не собиралась оставлять нолдо Властелина без присмотра.

- Только не попадайся ему на глаза, - предостерег Первый. - Не надо ему знать, что за ним следят.

- Ну, это проще простого, - Таринвитис поправила пышные волосы. - Он ведь мастер.

- И что с того? - Саурон побарабанил пальцами по малахитовой столешнице. - Мы все мастера, каждый в своей области.

- Этот мастер из тех, что не видят ничего и никого, кроме своей работы, - Таринвитис подошла к окну, выглянула, перегнувшись через узорчатый подоконник, и снова повернулась к Первому. - Не желают видеть. Я достаточно понаблюдала за ним, он всегда такой.

- Тогда зачем он Властелину?

- Нолдо действительно очень талантлив, - признала майэ. - К тому же, Мелькор учил его. Ты ведь ценишь толковых орков, которых сам подготовил?

Она расправила крылья, постепенно меняя облик. Только голова пока оставалась женской.

- Ценю, разумеется, но мне никогда не пришло бы на ум объявить кого-то из них своим другом, - Первый скрестил на груди руки.

- Ты же знаешь Мелькора: он любит ставить разные опыты над Воплощенными. Наиграется со своим нолдо и займется чем-нибудь еще. Это вопрос времени.

Последние слова прозвучали не слишком внятно: Таринвитис закончила превращение. Летучая мышь стремительно вылетела в окно.

- Надеюсь, что ты права, - задумчиво сказал ей вслед Саурон.

7

Нолдо Властелина обследовал горы. Не гулял, а именно обследовал. Словно искал что-то? Что, интересно? Если материал для работы, то почему не спустился в пещеры? Или наш мастер надумал построить что-то на одной из вершин?

Вряд ли это будет беседка или скульптура: нолдо не может не знать о приближающейся войне. Даже если Мелькор ничего не сказал ему, то уж отрубленную руку сына, болтающуюся на скале, Феанор должен был заметить. Ее же так и не убрали, вообще ничего не трогали до возвращения Валы.

А ведь этот Воплощенный так и не принял Тему Мелькора. Аманская у него мелодия - до сих пор. Может, он и друг Властелину, но нам-то уж точно не друг.

Напрасно Вала привез своего нолдо обратно. Пока был мир, убеждения Феанора не имели большого значения. Но во время войны здесь останется место только для тех, кто верен Ангбанду. У прочих будет лишь две возможности: встать на нашу сторону или умереть. Надеюсь, мастер это понимает. Не хотелось бы, чтобы он огорчил Мелькора своей смертью.

Нолдо вскарабкался на Шестую Южную. Именно вскарабкался: перед любым из Поющих появилась бы удобная тропа, стоило только пожелать этого. Да и перед квендо, если бы он был нашим сторонником.

Феанор лез напролом, словно орк. Хотя не был глухим к Музыке, в отличие от этих жертв Диссонанса. Просто он так до сих пор и не сделал выбор. Или сделал неправильный.

Некоторое время нолдо стоял, скрестив на груди руки и мрачно глядя вдаль. Потом взял инструменты и начал обтесывать один из выступов.

Я осторожно подлетела поближе: очень уж красиво работал мастер, на это стоило посмотреть. Нолдо меня, разумеется, не заметил: для него сейчас существовало только творение, над которым он трудился.

Кресло. Глубокое, украшенное резьбой, с удобными подлокотниками и высокой спинкой. Повернутое на юго-запад.

Кому это он сделал, интересно? Мелькору? Или себе?

8

Тяжело. Словно в трясине вязнешь. Будто снова оплетает серая паутина, стягивает руки, сдавливает горло, забивается в рот. Силы стремительно уходят в никуда, рассеиваются, и лишь ничтожную толику их удается использовать для дела. Для спасения Глора и Алага.

Восстанавливать разрушенные мелодии и раньше было нелегкой работой. Долгой, кропотливой. И рискованной. Одна фальшивая нота, одна неверно проведенная линия в узоре - и личность, которую ты возвращаешь в мир, будет сломана, искалечена, и, скорее всего, необратимо.

Лишь дважды до сих пор мне приходилось воссоздавать Поющих, и каждый раз я отчаянно боялся ошибки. Дважды все закончилось благополучно. Дважды я становился почти вровень с Единым. Или - совсем вровень. Дарглуин и Тевильдо - уже не только его творения. Отчасти и мои тоже.

Я справлялся прежде, справлюсь и теперь. Должен справиться!

Вот, завершающий штрих. Все. Теперь - вслушаться, придирчиво сравнивая звучание обновленных мелодий с памятью о том, какими они были прежде. Получилось - или...?

Уф-ф... Получилось!

"Властелин, ты вернулся!"

"Властелин, чем закончился бой?"

"Не отвлекайте! - мысленно рявкнул я на болтунов. - Я еще не закончил с вами".

Не закончил... А сил уже не осталось. Сколько времени у меня на отдых? Если в Эндорэ явится кто-то из Валар, противостоять ему тоже придется мне. А если явится не один? А если - все?

"Я не смогу создать для вас новые тела, - нехотя признался я. - По крайней мере, в ближайшее время".

"Властелин, а если использовать плоть квенди?", - предложил Глор.

"Это немногим легче. Вам придется подождать".

"А как насчет орков? - жалобно спросил Алаг. - Или хоть зверей, Властелин?"

"Зверей? - я подавил желание улечься прямо на пол и закрыть глаза. - Зверей можно. Хотя..."

Я вдруг ясно вспомнил огнедышащее существо из человеческих снов, мощное, опасное, завораживающе красивое.

"Хотите - сделаю вам облик, которого не было до сих пор ни у кого в Арде? Только тела сперва будут маленькими, вам придется постепенно вырастить их самим".

Идея так захватила меня, что даже усталость отступила немного. Если бы майар не согласились... впрочем, я был уверен, что они не откажутся от подарка.

"Вот, смотрите! И выбирайте, какой вариант кому больше нравится. Я вас сделаю разными".

9

Шабрук замер, предостерегающе положив ладонь на ощетиненную холку Нгырта. Враг двигался осторожно, и дозорным нелегко было бы его заметить, если бы не запах. Сладкий, аппетитный запах квын-хая. Такой ни с чем не спутаешь.

Орк подумал, что Великий, возможно, захочет наградить своих верных гвардейцев. Например, отдаст им то, что останется от пленника, после того, как сам наиграется. Может быть, даже еще живое. Поговаривали, что Мелгыр не ест квынов. Правда, Шабрук не очень-то в это верил.

Орк проглотил слюну, вспомнив, как хороши квын-хаи на вкус. Особенно, если трепыхаются напоследок. М-м-м... нет, отвлекаться нельзя! Опасно. Решающее ведь задание. Справится Шабрук - быть ему полноправным гвардейцем. А это - и лучшее оружие, и доспехи, и жратвы сколько в брюхо влезет. Иной раз и косорыловкой разживешься. Ну, и бабы квынские, само собой. Снагам-то или даже урукам такая удача выпадает нечасто. Бабы - они для гвардии и командиров армейских.

Довольно Шабрук в младших набегался с тех пор, как по приказу Великого перевели его в гвардию после встречи с квын-хайским вожаком Мала-гыром. Оно конечно, младшему живется лучше, чем рядовому уруку, а то и десятнику в армии. Да все-таки младший есть младший. Для гвардейцев тот же снага. Хотя армейские, понятно, не лезут. Лапы коротки.

Ну, да ничего. Получит Шабрук повышение, и никто уже тронуть его не посмеет. Он сам всякого тронет. Главное - задание выполнить да в живых остаться. Эти-то, из-за Большой Воды, драться горазды. А квын, который сейчас осторожно пробирается между камнями, небось, давно заметил бы засадчиков, если бы не скрывала их сила Великого.

Враг прижался к скале, словно пытаясь слиться с камнями. Шабрук ощутил еле заметный аромат страха. Квын-хай был добычей и понимал это. Хотя и не собирался сдаваться. Они, квыны, всегда пытались сопротивляться.

Нгырт припал к земле, готовясь к прыжку. Шабрук поудобнее перехватил кнут. Оружие, предназначенное не для убийства - для захвата. Хотя таким и задушить можно, если захлестнуть горло. Но квына велено доставить живым. И неповрежденным.

10

- Мы - единый народ, нолдор, - заговорил Маэдрос.

Звучно, твердо. Я не знал, что мой скромный и сдержанный старший сын умеет держаться с таким достоинством. Не знал, что его могут так слушать.

- Наша вина велика, сородичи. Мы похитили и уничтожили корабли, желая оставить вас в Амане. Мы не верили вам: Морготу удалось посеять рознь среди нас. Мы жестоко ошиблись.

Ошиблись?! Да как ты смеешь, мальчишка?! На Финголфина и его приспешников нельзя было полагаться! И сейчас ничего не изменилось.

- Ваше мужество, бесстрашие, непреклонная решимость помогли вам победить ледяную пустыню, - как ни в чем не бывало продолжал рыжий мерзавец. - Вы гибли, вы теряли близких, вы терпели немыслимые страдания, но не отступили. И вот вы здесь, и я прошу вас: будьте великодушны. Враг у нас общий, так не станем больше радовать его междоусобицами.

Да как он может так унижаться, так... позориться! И это - мой сын?!

- Примите наше искреннее раскаяние.

Маэдрос склонил рыжую голову, и остальные мальчики, поколебавшись, последовали примеру старшего брата. Даже Карантир и Куруфин, но они хотя бы позже других.

- Ваша вина велика, - согласился Финголфин, и я в который раз пожалел, что не убил его еще в Тирионе. - Но не вы принимали решение о кораблях. Сыновья не могли оставить отца, а воины - предводителя. Феанор в ответе за беды, поразившие наш народ, но он мертв, и нам следует забыть о былом разладе. Пусть не сбудется страшное предсказание Намо! Пусть друг вновь доверяет другу, а брат брату!

- Пусть станет так, - Маэдрос выпрямился, и свет возрожденного Лаурэлина окружил его голову огненным ореолом. - Отныне у нолдор вновь будет один король. Это послужит залогом нашего единства.

Сделалось очень тихо. Рыжий повернулся к Финголфину.

- Ты - старший из оставшихся сыновей Финвэ, - Маэдрос говорил отчетливо и неспешно. - По справедливости, тебе надлежит править нашим народом. Я отказываюсь от власти над нолдор и признаю тебя своим королем.

- Не-ет! - закричал я, вскакивая. - Нет, не смей!

Видение оборвалось, рассеялось дымом. Я стоял на вершине горы, и передо мной были только скалы. И еще - затянутое тучами небо. Ни лучика золотого света.

- Ты забылся, Маэдрос, - сквозь зубы процедил я, словно проклятый мальчишка мог меня слышать, - Ты не можешь распоряжаться тем, что по праву принадлежит мне. Я ведь жив, и ты знаешь это... предатель.

Я мысленно потянулся к Мелькору - немедленно рассказать ему об увиденном. И словно на стену наткнулся. Вала не отвечал на зов.

11

Я упал на ложе и закрыл глаза. Только бы больше ничего не случилось прежде, чем я восстановлю силы! Страж пять, наверное, потребуется на отдых. А то и все восемь. Ничего не поделаешь.

Я пытался расслабиться, но боль скручивала тело, а сил унять ее не было. И еще не давал покоя вопрос, на который я пока не нашел ответа. Кто помог освободить Маэдроса: Эру или Валар? Кто послал орла? Если бы перестали так сильно болеть руки, я бы непременно вычислил это. Если бы перестали...

Светящиеся ладьи. Пробуждение людей. Маэдрос. Словно звенья одной цепи. Но не все. Там было что-то еще. Главное.

Больно...

- Мелькор.

Я кое-как разлепил веки и приподняться на локте. Жаль, я не мог сейчас приказать Ангбанду не пропускать ко мне никого. Я должен был успеть вмешаться, если бы что-то случилось.

- Таринвитис?

Комната медленно плыла у меня перед глазами.

- Властелин, все в порядке, - ответила майэ на невысказанный вопрос. - Просто я приготовила для тебя кое-что. Это должно помочь.

Я принял из ее рук чашу, отчаянно надеясь, что Таринвитис не заметит, как дрожат у меня пальцы. Вино, травы и... что она там напела, хотел бы я знать?

Что бы это ни было, стало немного легче. Я вернул чашу.

- Благодарю, Тарис. Я скоро... Только немного отдохну.

Я откинулся на изголовье и закрыл глаза, не дожидаясь, пока майэ уйдет. Слишком устал.

- Я видела новый облик Глора и Алага, - тихо сказала она. - Это потрясающе, Властелин!

- Пока еще нет, - возразил я, переворачиваясь на бок. - Потрясающе будет, когда Музыка наберет силу. Когда они вырастут. А пока это только неплохая задумка.

- Как называются такие существа, Мелькор?

- Как? Не знаю. Хотя... Пусть будут - драконы. Им подходит, а, Тарис?

- Драконы, - повторила майэ, словно пробуя слово на вкус.

Боль постепенно затихала, уплывала куда-то вдаль. Таринвитис то ли замолчала, то ли ушла. Во всяком случае, больше не отвлекала меня от мыслей.

Звенья одной цепи. Ладьи - пробуждение - Маэдрос - и...?

Уже в полудреме почудилось, что легкая рука осторожно коснулась моих волос, отводя их с лица. Это было приятно, и я хотел улыбнуться, но сил не осталось совсем.

Ладьи - и... Венец! - вспыхнула на краю угасающего сознания догадка. Венец - вот главное звено!

Венец... Что такое венец?

Спать.

12

Алассион прижимался к скале, словно она могла его защитить. Не от орков, о которых рассказывали нолдор, приплывшие в Эндорэ с Феанором. Не от тварей Врага - от самого Врага. От его силы, сдавливавшей железным обручем грудь.

Похоронив во льдах сестру и двоих друзей, Алассион думал, что уже никогда не будет бояться. Ничего и никого. Разучился. Оказалось, это не так.

Страх полз вдоль спины струйками холодного пота. Страх обвивал липкими щупальцами тело, мешая двигаться. Страх пропитал мертвые серо-черные горы до последнего камешка. Страх, причины которого Алассион не мог понять. Ничего угрожающего или подозрительного он не замечал вокруг - ни звука, ни мелькнувшей тени. Только мучительное ощущение внимательного взгляда, неизменно устремленного в спину, куда бы ты ни повернулся. Только почти непреодолимое желание бежать отсюда - бежать сломя голову, не разбирая дороги.

Напрасно он подошел со своими разведчиками так близко к Ангбанду вопреки приказу короля наблюдать за крепостью Моргота издали. Увидеть все равно ничего не удалось, а вот выбираться теперь...

"Аварно, Наурэль, - мысленно потянулся нолдо к товарищам, - что у вас?"

"Все тихо, как будто", - неуверенно откликнулся Наурэль.

Аварно отозвался не сразу. И невнятно, словно что-то мешало осанвэ.

"Скверное место здесь, командир", - разобрал наконец Алассион.

"Чего же ты ждал? - не сдержавшись, осведомился разведчик. - Это Ангбанд, мальчик! Ладно, возвращаемся".

Нолдо заставил себя оторваться от скалы. Еще раз внимательно осмотрелся. Ничего.

"Наурэль, передай остальным..."

В воздухе мелькнула черная молния, и что-то с силой ударило разведчика в грудь, опрокидывая на камни.

"Враги!" - мгновенный сигнал товарищам. Не мысль - просто чувство опасности.

Спину Алассиона обожгла боль. На плечи навалилась тяжесть. У самого лица оказалась оскаленная волчья морда. И тут же раздались голоса и звуки прыжков. Справа, слева. Повсюду.

Орки!

"Что случилось, командир?"

"Где ты?!"

"Алассион!"

Нолдо не успел ответить. Ему как раз удалось дотянуться до кинжала. Клинок с хрустом вошел в горло зверя.

13

Квын убил Нгырта! Я, правда, не слишком ладил с этой зверюгой, которая вечно на меня огрызалась и норовила цапнуть, но за потерю боевого волка вломят так, что мало не покажется. И нового когда еще выделят! А до того - сиди в крепости, ни тебе серьезных дел, ни добычи, ни выпивки. Разве что в кости сыграть удастся, если под дверью Фенырга отправят торчать. Хотя это вряд ли. Туда в награду определяют, в качестве отдыха. Делать там ничего не надо, только смотри, чтобы Властелин за игрой или косорыловкой не застукал. Кое-кто попадался так: Великий всегда появляется неожиданно. И всегда некстати.

Ныш взмахнул кнутом - ременный хвост взвизгнул, захлестнув руку квына, в которой тот держал кинжал. Урзук и Дынх схватили мертвого Нгырта за лапы, стащили с пленника. Остальные успокаивали волков, взбудораженных запахом крови. Звери есть звери, а Властелин велел доставить в Арг-бад целого квына, а не огрызок. Хотя если бы не его приказ, этому пленнику я бы точно потроха выпустил. Ме-едленно так, со вкусом.

Я подошел к лежащему и приставил к его горлу кривой нож. Очень хотелось надавить посильнее, чтобы прорезать кожу. А потом... Нет, нельзя! Разве что позже, если Властелин расщедрится.

- Вс-ставай, - я улыбнулся квыну, показывая клыки. - Вставай, мяс-со.

И облизнулся.

14

"На помощь!"

"Беда!"

"Командир!"

"Бегите, они везде!"

Мысленные вопли резко обрывались, один за другим. Я заставил себя не думать о них. Я должен был выжить. Вырваться. Чтобы помочь остальным, пока не поздно. Или хоть добраться до Хифлума и рассказать о случившемся.

Надо мной склонился орк и, осклабившись, прижал к горлу лезвие. Я постарался сделать испуганное лицо. Начал медленно подниматься. Противник немного отвел нож в сторону - этого мне хватило. Левым кулаком я с хрустом ударил его в подбородок, перекатился, рванув на себя второго орка, с кнутом, но освободить правую руку все-таки не успел. Ременная петля захлестнула шею, так что перехватило дыхание. Кто-то повис на плечах.

Воины Моргота были теперь со всех сторон. С десяток волков держались позади орков, хотя, судя по сверкающим глазам и ощеренным мордам, только приказ не позволял им растерзать меня.

Не уйти! И пожалуй, не сделать уже ничего. Разве что умереть достойно.

Я выпрямился и на мгновение поднял глаза к небу: поглядеть на звезды, проститься. Хоть и знал уже, что над Ангбандом постоянно клубятся тучи.

Но звезды были. Хоть и не в небе - ниже. Три яркие искры. Три капли чистого света. Не узнать их было нельзя. Как и высокую темную фигуру на вершине одной из гор. Увенчанную Сильмариллами. Ненавистную. Недосягаемую.

15

Тронный зал тонул во мраке. Не видно было ни стен, ни пола, ни потолка: черный камень сливался с царящей вокруг темнотой. Никаких светильников, ни даже факелов - только широкая трещина в полу, пересекающая зал в паре шагов от ступеней, ведущих к трону, озаренному багровым светом. Очень ровная трещина, словно плиты аккуратно рассекли ножом. Провал в бездну, заполненную жидким огнем. Языки пламени поднимались из него полупрозрачными щупальцами, сплетались и танцевали, лизали пол и нижнюю ступень престола.

Воздух в зале казался тяжелым, как камень. Ложился непосильным грузом на плечи, сдавливал голову, раздирал легкие изнутри. Здесь приходилось бороться за каждый вдох.

Блики метались по четырем глянцево-черным ступеням, ложились кровавыми пятнами на одежду и руки того, кто сидел на троне, вспыхивали рубиновыми искрами в глазах двух огромных волков, которые застыли изваяниями у ног Властелина, повернув острые морды навстречу входящим.

Двое орков протащили пленника через весь зал и с силой швырнули на пол в нескольких шагах от огненной трещины. Алассиона обдало жаром.

Нолдо с трудом пошевелился и начал вставать. Чтобы хоть не лежать ничком, не тешить Моргота слабостью. Орки больше не прикасались к нему. Вытянулись в струнку перед Врагом, а потом одновременно развернулись и вышли. Алассион остался один на один с тем, кто сидел на троне.

Нолдо выпрямился. Вопреки боли, вопреки ужасу, вопреки багровой пелене, застилающей глаза. Надо было держаться. Только держаться против Моргота. Это последнее, что ему еще оставалось.

- Добро пожаловать в Ангбанд, нолдо, - низкий голос Врага звучал словно бы отовсюду разом и казался громким до боли в ушах.

Пленник не шелохнулся, словно и не услышал. Смерть его не слишком пугала: он был готов к ней, еще вступив на лед Хелкараксэ. Даже раньше - решив отправиться в Эндорэ. А вот судьба товарищей...

Жив ли хоть кто-то из тех, кого Алассион неосторожно привел к Ангбанду и тем самым подставил под удар? Нолдо зажмурился, представив юного Аварно здесь, перед Морготом. Ведь не хотел брать его с собой... упросил мальчишка. Как было отказать сыну друга, замерзшего во льдах незадолго до того, как идущие первыми достигли берега? Парень рвался в бой - мстить за отца. Не с Алассионом, так один бы ушел, тайком. Не сиделось ему в безопасном месте, все руки к мечу тянулись.

- Глаза можешь открыть, - снисходительно разрешил Моргот. - Тебя ведь смотреть сюда послали, верно? Вот и смотри, я разрешаю.

Не дождался ответа, добавил жестко:

- Подними голову, нолдо! И назови свое имя.

Алассион молча устремил взгляд на огонь, бьющийся в трещине перед троном. Удалось ли бежать хоть кому-то, добраться до Хифлума, рассказать обо всем? Если нет - скверно. Товарищи начнут искать пропавших разведчиков и попадут в ловушку.

- Значит, так, - устало сказал Враг, которому явно наскучило молчание пленника. - Ты будешь делать и говорить то, что я захочу. Твоя плоть целиком в моей власти, нолдо. Нет, я не стану причинять тебе боль. Зачем? Я просто буду управлять твоим телом. Полностью. Вряд ли тебе это понравится. Так что лучше, если ты подчинишься добровольно. Для тебя лучше, нолдо.

- Я не подчинюсь тебе, Моргот, - спокойно ответил Алассион, посмотрев наконец в лицо Врага. А отвернуться уже не смог: мышцы шеи словно застыли, не позволяя двигать головой.

- Вот, так гораздо лучше, - Враг удовлетворенно улыбнулся. - И не пытайся закрыть глаза, иначе я сделаю то же самое с твоими веками.

Вала критически оглядел пленника, и разведчик почувствовал, как подбородок сам собой поднимается выше. Вероятно, Врагу так было лучше видно лицо нолдо. А может, он просто решил поиздеваться. Власть свою показать. Боли действительно не было, но тело Алассиону больше не повиновалось. Совсем.

- Убедился? - спросил Моргот. - Кстати, твои спутники у меня. Все. Как бы мне поступить с ними?

Все?! Знает ли Враг, сколько их было? Заставил ли он говорить кого-то из остальных?

- Можно, конечно, отдать их оркам, но я придумал кое-что поинтереснее, - от пристального взгляда Моргота у нолдо начали ныть виски, - Я отдам их тебе. Ты убьешь их, нолдо. Медленно и мучительно. Одного за другим. Собственными руками, хоть и против своей воли. Начнем, пожалуй, с мальчишки, а то он так перепуган, смотреть жалко. Избавим парня от ожидания, как думаешь?

"Аварно! - не выдержав, Алассион мысленно потянулся к юноше. - Не бойся их! Не сдавайся, что бы ни случилось! Я с тобой - помни! Только не..."

Осанвэ оборвалось. А через мгновение пленник забыл об этом. Потому что в мире не осталось никого: только он и тот, кто сидел на троне.

- Хорошо, - улыбнулся одними губами Властелин Ангбанда. - Теперь назови свое имя, и мы продолжим беседу.

- Алассион, - безразлично ответил нолдо.

- Так что тебе понадобилось в моих горах? Рассказывай.

И пленник заговорил. О нарушенном приказе короля. О том, что была их дюжина - тех, кто отважился подобраться поближе к Ангбанду. О том, как нолдор шли через лед и как явились в Хифлум. Разведчик отвечал на вопрос и замолкал, тупо глядя перед собой, пока Властелин не задавал следующий.

- Благодарю, Алассион, - сказал, наконец, Вала, и пленник почувствовал, что его отпустили.

За спиной послышались шаги орков.

- Этого нолдо я оставляю себе, - распорядился Моргот. - Прочих отдаю вам - в награду за верную службу. Только помни: от каждого из них вы должны отложить для меня кисть правой руки. Проследишь лично. И еще пара голов мне нужна. Прочее - ваше. Мой, - Моргот кивнул на побелевшего Алассиона, - пусть смотрит. Но чтобы никто к нему прикасаться не смел. Все понял, Арзат?

- Будет исполнено, Властелин, - истово выдохнул орк.

16

Закончив с командиром разведчиков, я на всякий случай побеседовал еще с двумя пленниками, которые выглядели посмышленее. Но они знали не больше, так что на остальных я уже не стал тратить силы.

Придуманные мной приемы допроса действовали безотказно: не зря я в Амане провел столько времени среди нолдор. А вот технику захвата пленных стоило доработать: девять гвардейцев и два боевых волка - слишком высокая цена за поимку дюжины нолдор. Впрочем, это уже задача для Саурона.

Итак, два нолдорских войска еще не объединились. Ждут. Самое время вмешаться: пока не оправился после плена Маэдрос, пока не набрались сил прошедшие через лед, пока не начались переговоры, пока мои враги не заключили союз. Навязать сражение сейчас, когда в нем заведомо не будут участвовать те, кого я обещал Феанору не трогать. Уничтожить главные силы нолдор - и тогда остальным останется лишь отступить. Или согласиться на мир.

Нападать на Финголфина нельзя: Маглор с братьями вполне могут кинуться на выручку. Когда чужаки бьют родичей, внутренние распри на время теряют значение. В этом схожи все Воплощенные, и не только они.

Значит, брат Феанора должен сам развязать войну. Причем сделать это поспешно, без подготовки. Надо, чтобы он потерял голову от ярости, несмотря на всю свою осторожность и хладнокровие. Думаю, подарка, который я пошлю ему, для этого хватит.

Неприятно, конечно, отдавать такие приказы. Скверно, что пришлось отправить пленников к оркам. Ну, едят они квенди - ладно, у каждого свои вкусы. Так хоть убивали бы сразу. Нет, непременно надо помучить, да подольше. А запретишь - начинают между собой грызться, дисциплина падает. Уж лучше пусть на врагах отыгрываются, чем друг на друге. Впрочем, на этот раз хоть польза будет от их забав.

Польза для дела. Польза для Ангбанда. А все равно... противно.

17

- Властелин?

Массивные двери сомкнулись за моей спиной, и я невольно поежилась. Мощь и величие, гордость и осознаваемая сила всегда звучали в торжественной Музыке Тронного зала. Но теперь к ним прибавилась угроза.

Мелодия, которая прежде возносилась ввысь, так что дух захватывало от восхищения, теперь наваливалась каменными глыбами, раздавливала, душила. Похоже, Мелькор хотел всерьез напугать кого-то. И видимо, преуспел: даже мне стало не по себе.

- Властелин?

Мой голос казался отвратительно слабым на фоне нового зловещего ритма. Я сделала несколько шагов, невольно обхватив себя руками за плечи. Мне было холодно, словно под порывами ледяного ветра.

- Мелькор... я помешала?

- Нет, Таринвитис. Я уже закончил.

Судя по тону, Властелину пришлось заниматься чем-то очень неприятным. Значит, правильно я почувствовала. И пришла вовремя.

- Здесь тяжело находиться, - призналась я. - Тебе еще нужна эта мелодия?

- Нет, Таринвитис. Я поменяю ее. Чуть позже.

Вала поднялся, сошел по ступеням и, перешагнув огненный провал, оказался рядом со мной.

- Пойдем куда-нибудь... на волю, Тарис. Душно здесь!

Мы вышли на открытую галерею. Властелин молчал, жадно глотая свежий воздух, как Воплощенные, когда задыхаются. Я смотрела на него и никак не могла решиться. Сказать ему или нет? Нужна ли я ему? Только сейчас? Всегда? Талло сказал...

- Все в порядке, Тарис, - Мелькор мягко коснулся моей щеки. - Ничего не случилось, просто я толком не успел отдохнуть.

Не успел отдохнуть?! Он не меньше дюжины страж проспал. Я сама следила, чтобы не беспокоили, чуть с Сауроном не переругалась. И все равно не успел?

- Ты ведь знаешь, - он невесело улыбнулся, - у каждого из нас есть мелодии, которые нелегко даются.

18

Седой нолдо шел очень медленно, низко сгибаясь под ношей, хотя мешок, который взвалили на него в Ангбанде, был не так уж тяжел.

- Не отходи далеко, Аварно, - строго говорил путник кому-то невидимому. - Здесь повсюду орки. И не спорь, мальчик! Я обещал твоему отцу присмотреть за тобой, и не допущу, чтобы с тобой что-то случи...

Тут он внезапно упал на колени и завыл по-звериному, раздирая ногтями лицо. Потом повалился на бок и затих, обессилев. Вокруг мешка вились мухи.

- Надо идти, Нариэль, - хрипло пробормотал нолдо, когда золотая ладья, скользившая в вышине, спустилась к западному краю неба. - Нас заждались в Хифлуме.

Он поднялся, покачиваясь, и взвалил на себя мешок.

- Вставайте, - приказал путник, оглядев пустое ущелье. - Отдохнем дома. Аварно, ты опять за свое? Не смей отходить от меня, слышишь?!

Нолдо побрел дальше. Горы вокруг менялись, но он не замечал этого.

- Айа! - окликнули его дозорные Хифлума, заступив дорогу. - Что случилось? Что это за мешок?

- Мы были в Ангбанде, - ответил седой, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом. - На разведке по приказу короля Финголфина. Я Алассион, командир... отряда.

- А где остальные? - дозорный вгляделся в тропу, вьющуюся за спиной разведчика.

- Здесь, - Алассион бережно опустил мешок на землю, и уселся рядом, обняв его и бормоча что-то.

Дозорный, бледнея от страшной догадки, наклонился к нему, прислушался к невнятному полушепоту...

Имена.

19

- Моргот смотрел, как орки брали нас в плен.

- Моргот?! Сам, лично?

Я недовольно оглянулся на Тургона, который перебил разведчика. Алассион так и не пришел в себя с тех пор, как вернулся. Только подремал немного, когда целители дали ему сонного отвара. Смотреть на него было невыносимо. Я помнил совсем другого Алассиона. Того, кто прошел со мной через лед, ни разу не усомнившись и не теряя воли к борьбе. Одного из восемнадцати самых стойких.

Что с ним сделали в Ангбанде?! Впрочем, мы уже знали, что. Он рассказал обо всем подробно. Лишь о том, как умирали его товарищи, наотрез отказался говорить.

- Как ты узнал его, Алассион? - спросил Фингон.

Разведчик не повернул головы. Он по-прежнему смотрел в никуда. Но на вопрос ответил:

- Враг стоял на вершине одной из гор Ангбанда. У него на голове был венец с Сильмариллами.

- Значит, он смотрел?! - с внезапной яростью прорычал Маэдрос. - И ничего не сделал? Ты... уверен, что это были именно Сильмариллы?

- Их ни с чем не спутаешь, принц, - безучастно ответил Алассион.

Высокий зажмурился. Вот что отец, что сыновья! Только о Камнях своих и думают! Все остальное им безразлично.

- Продолжай, - велел я разведчику.

Что же ты задумал, Моргот? Ты не принял мой вызов, а теперь посылаешь мне свой. Посылаешь так, чтобы мы не смогли не принять его. Чтобы обезумели от ярости и бросились в бой, мстя за насмерть замученных пленников, за сломленного тобой Алассиона. В бой? Или в заботливо расставленную тобой ловушку?

Нет, Враг, не выйдет! Я разгадал твой замысел. И сумею удержать свой народ от гибельной битвы.

Мы сразимся с тобой, но не раньше, чем будем готовы. Не тогда, когда этого хочешь ты.

20

- Феанор?

Ответа не было. И от осанвэ Пламенный наглухо закрывался. Я миновал проходную комнату и остановился посреди пустого кабинета. Наверное, мой друг закрылся в мастерской. Только вот вряд ли работа у него сейчас спорилась.

Я поморщился: разговор предстоял не из легких. Феанор и так боялся за соплеменников, а тут еще отрубленная рука на скале... Ее бы сразу убрать, руку эту, так я взглянул и забыл. Отвлекся: были дела поважнее. А теперь расхлебывать придется.

Саурон тоже хорош - мог бы сам навести порядок! Не решился ничего трогать, меня дожидался. Хотя нет. Скорее всего, не дожидался, а занят был. Как и я.

А нового удара со стороны Амана так и не последовало. И не последует. Это я понял, как только слегка отдохнул после возвращения.

Если бы Валар хотели напасть, они сделали бы это прежде, чем я добрался до Ангбанда. И у меня, запертого в телесном облике, вдали от соратников и средоточия моей Темы, было бы немного шансов отбиться. Даже если бы Феанор помог, даже с Венцом. Да и крепость без меня была беззащитна перед Старшими Поющими. Вот почему я спешил, понимая, что это все равно не поможет, что Валар неизбежно опередят меня. Спешил - и готовился к бою. Возможно, последнему для меня.

Никто не преградил мне путь. Никто не явился в Эндорэ. Никто - а значит, появление Небесных Огней не было началом войны. И освобождение Маэдроса - тоже.

И зачем тогда Валар сделали это? Узнали, что я пришел к людям, остановить не решились, зато очень ловко отвлекли, вынудив спешно вернуться в Ангбанд? А заодно успокоили свою совесть, послав в Эндорэ свет?

Допустим, так. Но как они сумели возродить Древа? Это же невозможно!

Невозможно? Для них - да. Зато для Единого легко достижимо. Хотя, если бы в дела Арды вмешался Эру, я был бы уже в Мандосе. А то и где-нибудь подальше. Но меня не тронули. Значит...

Значит, остается только одно объяснение. И вот его-то я очень хотел обсудить с Пламенным. Собственно, только с Пламенным я и мог его обсудить. Правда, до этого нас ждало другое... обсуждение.

- Феанор!

Молчание. Я вздохнул и отворил дверь мастерской. Никого. И на балконе тоже. Покои моего друга были пусты, и это беспокоило гораздо больше, чем тяжелый разговор, который нам предстоял. Не беспокоило - хуже. Пугало. Потому что Пламенный слишком долго оставался один. В тревоге. В неведении. И до чего он мог додуматься, не имея возможности дозваться меня?

Я вышел из его комнат, спустился по лестнице и приказал Ангбанду отвести меня к Феанору.

21

Мелькор заметил Пламенного сразу, как только поднялся на Шестую Южную. Напряженная фигура в резном каменном кресле. Руки, стиснувшие подлокотники. И - Музыка. Резкая, то и дело меняющая ритм, пронизанная бессильной яростью. Изломанная, словно узор на кресле. А узор красивый, мимоходом заметил Вала. Ни одной неудачной линии - совершенство. Мастер всегда остается мастером.

- Феанор, - тихо позвал Восставший, коснувшись плеча нолдо.

Тот дернулся от осторожного прикосновения, словно его обожгло. Распахнул глаза.

- Что еще тебе от меня понадобилось? - спросил он почти с ненавистью.

Мелькор нахмурился, но руку с плеча Пламенного не убрал.

- Поговорить, - сказал он сдержанно. - О тебе. Обо мне. О нолдор.

- О чем теперь говорить? - угрюмо поинтересовался мастер. - Я видел достаточно... др-руг.

- Видеть - не всегда значит понимать. Я держу слово, Феанор.

- В отношении моих сыновей - да. Но ты воюешь с нолдор!

- Только с народом Финголфина. Я все рассчитал. Да выслушай меня наконец! - Вала сжал плечо мастера и скрипнул зубами от острой боли в руке.

- Ты воюешь с нолдор, - упрямо повторил Феанор.

Восставший начал терять терпение.

- Нолдор сами хотят войны! - ответил он жестко, в тон Пламенному. - Нолдор хотят. Орки хотят. И мои майар тоже. Я единственный, кто сдерживает эту лавину и направляет ее. Так что если судьба твоего народа тебе еще не безразлична, ты поговоришь со мной, Феанор.

- Ладно, - нехотя согласился мастер. - Я слушаю.

- Не здесь, - отрывисто сказал Мелькор. - У тебя. Идем.

Сделал над собой усилие и, помедлив, добавил:

- Прошу тебя.

22

Как же мне надоело твое упрямство! Немногие в Арде могли бы похвастаться, что сумели вывести меня из себя. Еще меньше тех, кому это удалось больше, чем один раз. Ты злишь меня постоянно. Как я до сих пор не убил тебя за какую-нибудь очередную дерзость, сам не знаю!

Но хорошо, что не убил. Потому что ты мой друг, Феанор. И ты мне нужен. Даже дерзость твоя нужна, наверное. Иногда она мне, пожалуй, нравится. И бесстрашие твое нравится, и прямота. Хотя сейчас мне очень хочется тебя ударить. За незаслуженные упреки. За несправедливость. И оттого, что тебе вообще удалось так больно меня задеть, обида еще сильнее.

Я тревожился за тебя. Я сделал все возможное, чтобы спасти тех, за кого ты просил. Я пленников отдал оркам - ради твоего народа. Ради тебя! В Музыке крепости до сих пор отголоски их воплей... тебе-то не слышно их. Надеюсь, что не слышно.

Я иду быстро, не оборачиваясь. Ангбанд все равно не позволит тебе ни свернуть, ни направиться обратно. Я хочу, чтобы ты следовал за мной, и этого достаточно.

Надо успокоиться. Надо быть терпеливым и доброжелательным. Надо все объяснить так, чтобы ты понял. Чтобы даже ты понял. Хотя бы кто-то из нас двоих должен сохранять самообладание. От тебя этого ждать бесполезно. Значит, придется мне.

Вот я и нарезаю круги по коридорам, дожидаясь, пока рассеется чернота перед глазами. Пока пропадет желание сделать с тобой что-нибудь такое, о чем я сам потом буду жалеть. И пока хоть немного утихнет боль в руках.

23

Ты говоришь, что все рассчитал, Мелькор? Что ж, это на тебя похоже! Ты всегда действуешь так. Продуманно уничтожил Древа. Хладнокровно искалечил и убил моего отца. Рассчетливо повесил на Тангородрим Маэдроса. Равнодушно приказал оркам захватывать в плен и пытать нолдор. И теперь пришел говорить со мной. Это тоже часть твоего плана?

В одном только ты ошибся, мой хитроумный... друг. Я больше тебе не верю! Ты опоздал с разговором.

Я ждал тебя, Мелькор. Я чувствовал твое беспокойство, твой страх. Всю дорогу чувствовал, пока мы сломя голову мчались в Ангбанд. Я тревожился за тебя. Хотел поддержать хоть чем-то. Но я не мог предложить помощь: понимал, что ты слишком занят своими мыслями, что ты даже не услышишь меня.

А добравшись до крепости, ты исчез. Сначала я ждал тебя. Потом пытался дозваться. Теперь...

Куда ты ведешь меня, Мелькор? Почему мы ходим кругами? Чего ты добиваешься? Ты ни разу не посмотрел на меня с тех пор, как мы спустились с горы. И несешься так, что я едва за тобой поспеваю. Дорогу, что ли, найти не можешь? Или Ангбанд тебя не слушается?

Да нет, ты попросту злишься. И пытаешься скрыть от меня свой гнев. Как будто я по твоей напряженной спине не вижу, по рукам, которые вот-вот сожмутся в кулаки.

На кого же ты так рассердился, Мелькор? На данное мне обещание, которое мешает тебе воевать с нолдор? На собственных майар и орков, рвущихся, по твоим словам, сражаться? На угрожающих тебе из-за моря Валар? На Маэдроса, сумевшего бежать из плена?

Или может быть, на меня? За то, что смею высказывать недовольство вместо того, чтобы с восторгом и благодарностью принимать твои решения? За то, что спорю с тобой?

О, вот и моя башня! Долго же мы до нее добирались! Раз в шесть дольше, чем требовалось.

24

Мелькор распахнул двери в покои Пламенного, прошел в кабинет и мрачно кивнул нолдо на одно из кресел. Тот молча сел.

- Войны не миновать, Феанор, - заговорил Вала, устроившись напротив и не сводя с Пламенного внимательных глаз. - Все, что я могу сделать, это начать ее сам, не дожидаясь, пока объединятся Финголфин и Маэдрос.

- Так тебе до сих пор не доложили? - перебил его мастер.

- О чем?

- Они уже объединились!

Это прозвучало почти торжествующе: как бы ни был Феанор возмущен поступком Маэдроса, гордость, что он узнал о произошедшем раньше Мелькора, оказалась сильнее.

- Твои сведения устарели, Властелин Ангбанда, - ухмыльнулся нолдо.

Восставший сделал вид, что не заметил насмешки. Бросил быстрый взгляд на Венец и отрывисто велел:

- Показывай.

Феанор, задетый приказным тоном, вздернул было подбородок, но сдержался, напомнив себе, что дальнейшая судьба нолдор во многом зависит от того, поладит ли он с Мелькором.

- Смотри, - холодно разрешил мастер, приоткрывая сознание.

- Вот оно что, - задумчиво протянул Восставший, когда Феанор закончил.

- Да, - тихо ответил Пламенный. - Нолдор теперь снова один народ. Мой народ, Мелькор.

- Так... - Вала встал и прошелся по комнате, глядя куда-то вдаль, словно мог видеть сквозь каменную кладку. - Это усложняет задачу. Но я хочу, чтобы ты помнил: я по-прежнему друг тебе.

- И как же ты поступишь теперь... друг?

- Я намеревался уничтожить войско Финголфина. Тогда твои сыновья поняли бы, что Ангбанд им не по зубам, и отступили. И может быть даже научились бы не совать руки в пасть голодному волколаку, - он покосился на Феанора. - В смысле - не напрашиваться на неприятности.

- Да я понял! - мастер нетерпеливо мотнул головой. - Что ты теперь сделаешь?

- Я не стану нападать на нолдор первым. Но если они развяжут войну, придется сражаться. Единственное, что я могу сделать для твоего народа - это не пускать в бой балрогов или майар. Только орков с волками. Еще, конечно, можно брать пленных, но...

- Что? - с подозрением спросил Пламенный.

- Пленными надо заниматься. Кормить, охранять. Но раз так, они должны приносить какую-то пользу. Работать. Иначе их не станут терпеть в Ангбанде. Да и сам Ангбанд терпеть не станет.

Мелькор выжидающе посмотрел на Феанора.

- И ты хочешь, - медленно заговорил тот, - чтобы пленными занимался...

- Ты, - спокойно закончил за него Вала.

- Чтобы я стал тюремщиком для своих подданных?!

- Или спасителем, - Мелькор пожал плечами. - Это с какой стороны посмотреть. Впрочем, если ты не согласен, я прикажу убивать захваченных нолдор на месте. И убивать быстро.

- Ты сама доброта, - проворчал мастер.

- Я просто знаю, что ждет твоих соплеменников без моего вмешательства, - парировал Восставший.

- Л-ладно, если это единственный способ сохранять пленникам жизнь...

- Так берешься?

- Берусь, - нолдо куснул губу, избегая смотреть на Мелькора. - Что от меня потребуется?

- Ты добьешься, чтобы пленные не бунтовали, не пытались бежать и исправно трудились на благо Ангбанда. Способы - на твое усмотрение. Чем лучше справишься с задачей, тем больше будет у тебя подопечных.

25

Следующий разговор я начал не сразу. Выждал несколько дней. Феанору надо было снова поверить в мою дружбу. И привыкнуть к мысли, что заботиться о судьбе пленных придется ему.

Я бродил с Пламенным по Ангбанду, гулял по горам и болтал на отвлеченные темы, пока не почувствовал, что он готов. Тогда очередной коридор словно бы случайно привел нас к Тронному залу.

Феанор быстро взглянул на меня, но ничего не сказал. Двери бесшумно сомкнулись за нашими спинами. Я с удовольствием вслушался в мелодию зала, одного из любимейших моих творений. Впрочем, среди того, что я создал, не было ничего, что бы я не любил.

Музыка зала звучала по-разному в зависимости от того, какое впечатление мне нужно было произвести. Бывала она величественной и грозной, бывала торжественной и праздничной, а могла и вселять ужас, лишая воли всякого, у кого хватало глупости противиться мне.

Сейчас окружающая темнота стала уютной. Мягко струилась вокруг, обволакивала, как черный бархат. И пламя, танцующее перед ступенями трона, было не алым и не багровым, а ласковым, золотисто-рыжим.

Я неспешно пересек зал, немного постоял, любуясь игрой оранжевых языков. Потом перешагнул огненную границу, но к трону подниматься не стал, сел на ступени. Феанор понял молчаливое приглашение и устроился рядом.

Майар едва ли понравилось бы такое нарушение иерархии, но Ангбанд все равно не пропустил бы их в зал без моего позволения. А лучшего места для предстоящего разговора не существовало.

26

- Пора? - усмехнулся я.

- Ты о чем? - с невинным видом спросил Восставший.

- Раз ты привел меня сюда, значит, или что-то случилось, или ты хочешь обсудить нечто важное. Думаю, сейчас верно второе.

- Почему?

- Цвет пламени, - я кивнул на огненную расщелину у наших ног. - Ангбанд спокоен. И ты тоже.

- Верно, - улыбнулся Мелькор.

- Ты провел со мной много времени в последние дни, - продолжил я. - Вряд ли ради отдыха - хлопот у тебя сейчас наверняка более, чем достаточно. В заботу о друге, извини, не верю: если бы что-то угрожало Ангбанду, только бы я тебя и видел, так ведь? Значит, у тебя ко мне какое-то дело, и ты ждал подходящего момента. Я готов, Мелькор.

- Знаю, что готов, - кивнул он. - Иначе мы не сидели бы здесь.

- Так о чем у нас будет речь?

- О Небесных Огнях.

Я поморщился: прошлый разговор насчет валинорских посланий едва не кончился ссорой. Не возвращаться бы к этой теме.

- Кто-то возродил Древа, - Мелькор сделал вид, что не заметил моего недовольства. - Кто мог это сделать, как ты считаешь? И каким образом?

- Когда-то Владыки Амана утверждали, что Лаурэлин и Тэльперион можно вернуть к жизни, только разрушив Сильмариллы, - я невольно сжал кулаки при этом воспоминании. - Значит, все-таки нашли другой способ. Или попросили помощи у Единого.

- Вряд ли Эру стал бы вмешиваться сам в судьбы мира: от этого вреда для Арды может быть больше, чем от прямой схватки Поющих. Музыка успела обрести форму, время сильных воздействий и быстрых изменений прошло, - Вала вздохнул с явным сожалением. - Теперь приходится петь гораздо осторожнее, чем в пору юности мира.

27

- Произошло невозможное, Феанор. - Мелькор смотрел в огонь, и рыжие языки под его взглядом наливались тревожным багрянцем. - Причем дважды. Сначала Древа ожили, потом Валар сумели послать их свет в Эндорэ. Несмотря на границу между двумя Темами.

- Так ведь мы сами ее убрали, - мастер пожал плечами. - Когда создали Венец.

- Но Валар как-то узнали, что ее нет, - к багровому цвету добавился фиолетовый, - И теперь у них два пути: или немедленно выступить против меня, или спешно укреплять рубежи на случай моего нападения. Хозяева Валинора не слишком склонны к решительным действиям, но все же в прошлый раз отважились на войну. Сейчас все иначе, конечно, но... Выяснить бы наверняка, что сейчас происходит в Амане!

- Разве ты совсем не слышишь Музыку других Валар? - удивился Пламенный.

- Я чувствую только, что она изменилась. И всё. Ни как именно изменилась, ни насколько, я разобрать не могу. Феанор, мы с ними слишком долго пели поврозь. Мелодии Валар я воспринимаю как шум, слышать который неприятно и утомительно, а то и больно. Насколько я понимаю, моя Тема звучит для Владык Амана примерно так же. А сейчас я даже шума почти не слышу. Там словно стена.

- Для тебя Аман - земля врагов, - мастер вздохнул. - А для меня он остался родиной. Любимой, несмотря ни на что.

- А если попробовать вместе? - предложил Мелькор. - Соединить твою любовь, твое желание вернуться туда и мою силу?

- А сумеешь ли ты не поддаться чувствам? - усомнился Феанор. - Ты ведь ненавидишь Валинор.

- Ненавижу, - согласился Восставший. - Но постараюсь забыть об этом. На время.

28

Аман. Вечная угроза и вечный упрек. Амана не было бы, если бы я не изгнал Валар из Эндорэ. Его не было бы, если бы не наша вражда.

Я помедлил - так, наверное, медлил бы Воплощенный, если бы ему предстояло сунуть руку в огонь. И еще я боялся за Феанора. Боялся, что не сдержусь. Что моя боль и ненависть обрушатся на него, изувечат, сломают. Слишком велика разница в силе. Слишком открыты мы будем друг для друга - не заслонить, не отстранить мне Пламенного.

Но - отступиться? Нет! Слишком многое зависит от того, что мы увидим. От того, увидим ли мы хоть что-то. А значит, нечего терять время на пустые сомнения!

Я зажмурился и потянулся всем своим существом - туда. В Аман. К средоточию силы моих врагов. В сердце чужой Музыки.

... и наткнулся на стену, едва не вскрикнув от боли: даже далекие отголоски враждебных мелодий впивались иглами.

Я медленно перевел дыхание, готовясь начать все снова.

Аман.Часть Арды. Земля моих сородичей.

Война. Поражение. Оковы.

Бессильная ярость. Отчаяние. Ненависть.

Стена.

Опять не получилось! Заново. Надо пройти. Любым способом - надо! Ради Ангбанда. Ради Эндорэ. Ради моей Темы.

Аман.

Плен. Круг судеб. Цепь. Мандос...

Нет. Нельзя!

Надо разорвать эту связь, надо вспомнить что-то другое. Я должен захотеть туда. Но как я могу - хотеть?!

Аман. Цепь... Нет, просто металл. Металл, принимающий форму под моим молотом. Работа в кузнице. Феанор. Друг. Мастер. Подобный мне.

Кажется - или стена чуть поддалась?

Я держу молот. Я могу держать молот! И резец. И меч. И поводья коня. Это легко, и руки совсем не болят. Еще не болят. Здесь, в Амане.

Стены больше не было. Я словно двигался сквозь толщу воды, сквозь вязкую массу. Ощупью, очень медленно, на пределе сил, но я двигался. Вперед. В Аман.

29

Я хочу вернуться домой. К ласковому свету Древ. К лесам, не знающим увядания. К жизни среди...

...врагов.

Не моя мысль - чужая. Чужая ненависть, чужая вражда - она меня не касается. В Амане нет врагов... не было. Я жил среди сородичей...

... и был одинок. Оторван от всего, что любил, от своих творений, от своих близких.

Не я. Мелькор - был. Но не я. У меня была Нерданэль. Сыновья. Отец.

...Мачеха. И ее дети. Финголфин. Тот, кто захватил власть над нолдор, отнял у меня Тирион, пытался соперничать со мной за любовь отца...

Нет, так ничего не выйдет! То ли у меня с Аманом связано слишком много неприятных воспоминаний, то ли это все из-за Мелькора. Я покосился на него. Вала сидел неподвижно, только опущенные веки подрагивали. Ему было больно, сейчас я чувствовал это почти так же, как если бы сам обжег руки. И это тоже мешало. Мешало заглянуть в Аман. Хотя бы заглянуть, если уж вернуться нельзя.

Да, мне не смыть с себя ни крови тэлери, ни пепла кораблей. Для меня нет места в Амане. Валар закрыли мне дорогу туда. Думают, что закрыли. Но разве меня когда-нибудь останавливали запреты?! Наперекор Валар я ушел из их земли, наперекор им вернусь туда! Сейчас. Просто потому, что я так решил. Я! Не Мелькор. И не Владыки Запада.

И тут же я почувствовал, что преграды нет, что незримая стена, преграждавшая мне путь, расступается.

Аман лежал передо мной. Аман, который никто не сумеет у меня отнять!

30

- Вижу! Я вижу, Мелькор!

- Что там?

Там? Или здесь? Восставший сам уже не был уверен, где находится. В Тронном зале Ангбанда? В тирионской мастерской Феанора? Две реальности смешивались, словно морская вода с пресной в устье реки.

- Горы. Пелоры становятся выше. Ауле поднимает их.

- Зачем? Валар настолько боятся моего побе... Н-нет. Я же... Феанор, есть там проходы?

- Нет, кроме Калакирии. И там... там Оромэ, Мелькор!

Эту мелодию Восставший тоже услышал. Она пробилась сквозь шум, по сравнению с которым скрежет железа по камню ласкал бы слух. Угрожающая. Враждебная. Ненавистная.

Ярость захлестнула Мелькора. И тут же вышвырнула обратно в Ангбанд. В Тронный зал.

Некоторое время Вала сидел, жадно вслушиваясь в свою, правильную Музыку. Пелена перед глазами начала понемногу рассеиваться.

- Ты... - хрипло выдохнул наконец Восставший, - жив?

- Здесь я, - еле слышно отозвался нолдо.

- Я едва не уби... Кхм. Ладно. Ты успел разобрать, что там было?

Менее всего Мелькору хотелось начинать все заново.

- Успел.

Мастер обессиленно прилег на ступени трона. Закрыл глаза.

- Проходов через горы нет. Только Калакирия, но она охраняется. Там майар Оромэ. И еще - ваниар.

- Ваниар? - Мелькор покосился на лежащего Феанора, чуть поморщился, но возражать не стал.

- Представь себе. Причем при оружии, - нолдо слабо улыбнулся. - Воители, тоже мне!

- Вы также не всегда умели сражаться, - напомнил Восставший. - Что мешает Тулкасу и Оромэ обучить ваниар, как я обучил нолдор?

- Ты нас с этими никчемными мечтателями не равняй! - Феанор рывком сел, возмущенно посмотрев на Валу. - Мы металл и без тебя всегда чувствовали, а ваниар разве что песенки сочинять умеют. Но даже в этом они не первые: до моего Маглора им далеко!

- Ладно, ладно, согласен, - примирительно сказал Мелькор. - Воины из ваниар не самые лучшие. Но ведь это неважно, в сущности. Что могут квенди против Поющего? Не думают же Валар, что я поведу на Аман орков?

- Не думают, - заверил его Феанор. - Но они боятся тебя. Мы-то, создавая Венец, хоть отчасти понимали, что делаем. А для обитателей Амана исчезновение границы было полной неожиданностью. Пожалуй, я и сам испугался бы на их месте.

- Я бы встревожился, - задумчиво проговорил Мелькор. - Может быть, сразу нанести удар не решился бы, но уж во всяком случае постарался бы выяснить, что и как. Если бы тот орел не вмешался в события, я был бы уверен, что он разведчик Манвэ.

Вала нахмурился:

- Не нравится мне все это. Непонятно, чего ожидать.

- Знаешь, я ни в ком там не почувствовал решимости действовать. Скорее страх. Неуверенность. И главное... - Мастер посмотрел в глаза Мелькору. - Проклятие Мандоса. Пока не закончится война между тобой и нолдор, Валар не смогут выступить против тебя.

Мелькор прищурился. На мгновение он усомнился в Пламенном: слишком уж важно было для Феанора, чтобы война Ангбанда с нолдор никогда не закончилась. Потому что конец у нее мог быть только один. И всё же...

- Ты прав, - решил наконец Восставший. - Они сами закрыли себе дорогу в Эндорэ. Что ж, значит, будем держать угли горячими, не давая ни загореться, ни остыть.