Путь к свободе

1

Напряжение растет. Медленно, но неотвратимо. Напряжение и недовольство. Майар знают, для чего мне нужны нолдор. Не понимают только, зачем держать их в Эндорэ в таком количестве. Особенно теперь, когда в Белерианд пришли люди, и выходцы из Амана стараются привлечь их на свою сторону.

Я запретил мешать нолдор - пока. Нужно посмотреть, насколько легко мой народ поддается их влиянию и за счет чего. И проверить, в какой момент и как начнутся разногласия - а они начнутся. Люди горды и самостоятельны, высокомерие Перворожденных будет их раздражать. А нолдор даже на другие эльфийские племена смотрят сверху вниз, что уж говорить о смертных. Да и синдар чужакам не особенно рады.

- Властелин, на сей раз место эксперимента слишком близко к Ангбанду. Даже если люди сцепятся с квенди, нашими союзниками они не станут.

- Властелин, аманские мелодии, которые воплощают здесь нолдор, вступают в Диссонанс с нашими. Они разрушительны для Эндорэ.

- Властелин, орков приходится удерживать силой. Они не могут жить без войны. Еще немного, и начнут сражаться между собой.

- Чего мы ждем, Властелин?

- Мы не ждем, - я обвел майар взглядом. - Мы готовимся. Если уж начинать войну, надо провести ее красиво, Поющие. И воспользоваться случаем, чтобы усилить армию Ангбанда. Вы же понимаете, что настоящий наш противник не здесь.

2

- Как вдумчиво и обстоятельно мы готовимся к этой войне, - я усмехнулась. - И как неторопливо!

Если бы только к войне! За четыре с половиной сотни лет Вала так и не выбрался в Удун. Сначала я понимала, что он обессилен, что угроза с Запада важнее восстановления нашего дома. Потом недоумевала и досадовала. Наконец прямо спросила, когда Властелин намерен отстроить заново великую крепость. Ответ оказался неопределенным: не отказ, но и не обещание. Совершенно не похоже на Мелькора. Точнее - на того Мелькора, с которым мы начинали когда-то петь. На того, кто противостоял четырнадцати Валар и пожертвовал собственной свободой ради нашей Темы, ради нас, ради Эндорэ.

- Ральтагис, ты видишь не хуже меня, что Вала попросту тянет время, - Талло пожал плечами. - И почему - понимаешь тоже.

- Не понимаю, - призналась я. - Его нолдо не на нашей стороне. Не заметить этого Мелькор не может. Наш Вала добивается того, чтобы орки стали непревзойденными мастерами боя. Чтобы их оружие не уступало нолдорскому. Но Воплощенные никогда не сравняются с Поющими, сколько их ни тренируй. И никакие мечи и копья не дадут нам перевеса в войне с Аманом. Ты видел оружие, выкованное гномами?

- Нет. А что там?

Я усмехнулась. Оружие интересовало Талло не больше, чем меня какие-нибудь фиалки. Притворяться он, конечно, был мастер, но я слишком давно его знала, чтобы поверить.

- Нэртаг привез несколько образцов, можешь посмотреть. Действительно, хорошая работа. Но против Поющих это все равно не поможет.

- Если Валар снова захотят развязать войну, они, скорее всего, пошлют в бой Воплощенных. Они отлично понимают, что следующая схватка Стихий может стать последней для Эндорэ. А тогда погибнут Дети.

- Кто погибнет, Талло? - я зло рассмеялась. - Изгнанные из Амана нолдор? Люди, которых с самого начала обучал Мелькор? Орки? Или ты думаешь, что Валар станут осторожничать ради гномов?

- Есть еще синдар, - напомнил Мастер Иллюзий.

- Им предложат выбор - уйти на Запад или сгинуть с остальными.

- Даже если так, Мелькор удержит Эндорэ, Ральтагис.

- Он ослабел, - поморщилась я.

- Да. Но он предвидел такую опасность. И успел создать Венец.

- После чего доверил его тому, кто готов предать в любой момент! Он что, перестал слышать Музыку, Талло? Или не желает ее слышать?

Второе представлялось мне более вероятным. Прежде Мелькор советовался с нами хоть иногда. Или делал вид, что советуется. Теперь... нужны ли ему соратники? Нужна ли им же начатая Тема?

- Я не знаю, - Мастер Иллюзий вздохнул. - Возможно, наш Вала считает, что его нолдо справится с задачей лучше.

- Чем он сам?! У Венца два создателя, Талло! И лишь одному из них дорого Эндорэ.

Если дорого. Теперь я все больше сомневалась в этом.

- Ральтагис, Феанору не безразлична судьба нолдор. Спасая их, он поможет сохранить и наши земли.

3

- Полюбуйся на гномскую работу, - Мелькор положил на стол перед Феанором слабо изогнутый тяжелый меч с широкой гардой.

Мастер взял клинок, взвесил в руке, несколько раз рубанул по воздуху.

- Сталь неплохая, - признал Пламенный. - Но баланс не такой, как у здешних мечей.

Мори, в четвертый раз тщательно стиравший с полки в углу несуществующую пыль, навострил уши. В последнее время Вала все реже выгонял его, собираясь поговорить с Феанором. И временами юноше казалось, что Мелькор исподволь наблюдает за ним. От этого становилось неуютно, хотя взгляд Восставшего был не злым - скорее даже одобрительным.

- Оркам придется переучиваться, - с довольной улыбкой согласился Властелин Ангбанда. - И довольно долго: они привыкли полагаться только на силу, а здесь больше нужна точность.

Мори быстро огляделся в поисках нового занятия: слуга должен быть при деле, все равно при каком, лишь бы глаза не мозолил. Взгляд упал на незаконченную тунику - то, что надо! Одежду юноша себе шил сам. Пришлось научиться: он сильно вытянулся за время жизни в Ангбанде, хоть и остался невысоким по меркам нолдор.

- Хорошо, - медленно кивнул Феанор.

- Я собираюсь перевооружить всех воинов и добиться того, чтобы они овладели новым оружием в совершенстве, - добавил Мелькор. - Это займет много времени.

Мори сосредоточенно клал стежки, каждое мгновение ожидая, что теперь-то уж его точно отправят за дверь. Но Властелин словно забыл о слуге.

- Клинки будут привозить в Ангбанд небольшими партиями, - продолжал он. - Но мне понадобится твоя помощь.

- Какая? - осторожно спросил мастер.

- Гномы соглашаются обменивать свои изделия только на творения твох подопечных. Остальное их мало интересует. Даже алмазы.

- Нолдорские камни? Почему именно они? - поинтересовался Пламенный.

- Ничего подобного им нет в Музыке Ауле. И даже в моей, - в голосе Валы проскользнула нотка ревности. - Никто, кроме нолдор, не умеет создавать рукотворные самоцветы. Кстати, некоторые гномы просятся учениками в Ангбанд. Возьмешь? Они отработают. И секретами своими поделиться готовы.

Феанор задумался.

- Нет, - сказал он наконец с явным сожалением. - Рано или поздно поползут слухи об оружии, которое гномы куют для Ангбанда в обмен на нолдорские камни. Если пленные узнают об этом, они откажутся работать. Все мои усилия пойдут прахом.

- Ладно, - вздохнул Мелькор. - Значит, откажем. Тем выше будут цениться камешки. Для начала отправим гномам... ну, скажем, четыре дюжины. Сколько времени нужно, чтобы твои мастера сделали столько?

4

Собирать камни поручили мне. Пленные меня хоть и недолюбливают, зато не воспринимают всерьез. Фенырг, конечно, злодей и прихвостень Моргота, зато мастер, до которого любому из них - как отсюда до Таниквэтиль. А Мори - так, бесталанный недоучка. Почему бы и не отдать ему неудавшееся творение, если просит?

Я останавливаюсь неподалеку от очередного пленного, наблюдая за его работой. Он делает вид, что не замечает меня, только мрачнеет и движения становятся медленнее. Ждет, когда уйду.

- Можно я возьму этот камень?

- На что тебе? - хмуро спрашивает мастер, едва взглянув в мою сторону. - Неудачная проба, такой только выбросить.

Ага, выбросить! Оттенок, значит, не тот получился или узор прожилок иначе лег, чем задумано. А гномы, пожалуй, спорить станут между собой за право обработать такой самоцвет.

- Для тебя, может, и неудачная, - я вздыхаю. - Но я ведь только учусь. До такого мне еще расти и расти.

- Ну, бери, - он пожимает плечами.

- И еще этот - можно?

- Забирай.

"И убирайся наконец отсюда", - улавливаю я не высказанное вслух.

- Спасибо, - я изображаю смущенную улыбку.

И иду дальше. Полдюжины камешков за день - неплохо. Конечно, перерывы придется делать, чтобы не вызвать подозрений. Хотя...

Вот подходящий момент, чтобы попробовать самому! Не получится - ну, и отлично. Пусть мастера лишний раз убедятся, что я ничего не умею. А если какие-то камешки хорошо выйдут, отправлю к гномам: хоть там оценят мои творения. Главное тут же спрятать их, чтобы пленные не заметили.

5

- Таким мечом не только что кости поломаешь квын-хаю. Таким мечом его враз пополам развалить можно.

Клинок зашипел в воздухе, и пленник из синдар упал на землю, рассеченный от плеча до пояса. Для пущей убедительности. Урзук был отличным учеником. И учителем тоже.

Глаза у орков заблестели. Кое-кто обнажил клыки в ухмылке. Хорошо.

Я отметил про себя, что эльф не поднял оружия, выданного ему для защиты. Только и смог - одарить меня ненавидящим взглядом и выкрикнуть что-то о злобном и отвратительном Сауроне и о том, что всех не... Что именно "не", он договорить не успел.

Глупец! Мог бы продержаться дольше, если бы оборонялся. Хоть тираду свою возмущенную закончил бы.

- Это оружие - награда для лучших воинов, - негромко заговорил я, и в наступившей тишине не было слышно даже дыхания орков. - Милость Властелина. Знак доверия. Величайшая честь.

Я выдержал паузу, глядя, как подрагивают ноздри бойцов от запаха свежей крови.

- Ажг! Подойди сюда.

Орки приближались по одному, и Урзук выдавал им клинки гномской работы.

Дюжина - пока только дюжина - новых мечей. Дюжина воинов, которым придется учиться точности. Это непросто для орков. И это долго.

Властелин придумал для воинов дело. Трудное. И в то же время такое, которым они будут заниматься с удовольствием. С благодарностью.

Властелин мудр. Воля Властелина - закон. Для меня. Для армии. Для Ангбанда. Я выполню приказ. Я буду ждать. Буду учить орков сражаться по-новому, пусть на это уйдут годы.

Но рано или поздно воины освоятся. И у нас будет уже другая армия. Лучше вооруженная. Лучше обученная. Изголодавшаяся по настоящей войне. Тогда уже Властелину придется принять волю Ангбанда.

6

В мастерских было неспокойно. Непокорные землепашцы, которые прежде отправлялись по горным тропам прямиком на корм оркам, больше не могли покинуть долину. Но мыслей о побеге, разумеется, не оставили.

Если даже самим из плена не вырваться - можно ведь товарищам подсказать. Напомнить мастерам, что и они - нолдор. Свободный народ. Не рабы Моргота. Пусть нет выхода из Плодовой долины, но водит же Фенырг своих подопечных в дальние шахты. Что, если оттуда удастся отыскать путь к свободе? Хотя бы кому-то? Не спастись - так хоть умереть достойно.

Это повторялось снова и снова. Пламенный давно научился определять, что зреет очередной заговор. По блеску в глазах пленных, по быстрым взглядам, которыми обменивались нолдор, думая, что Фенырг не замечает. По чуть заметному оживлению в мастерских, по непривычной сговорчивости самых строптивых.

Тогда Феанор объявлял, что отправляется в дальние рудники, и что желающие могут пойти с ним. Добровольцы, разумеется, находились.

За старшего в мастерских оставался Мори. В первый раз он сам вызвался присмотреть за пленными, и Пламенный удивился, только сейчас заметив, что мальчишка успел стать взрослым. Теперь это был не растерянный подросток-пленный с глазами затравленного волчонка. Не угрюмый слуга, старающийся поменьше попадаться на глаза хозяину. Но и не мастер, увлеченный лишь собственными творениями. Помощник. Серьезный, сообразительный, расторопный. И очень полезный.

Убедившись, что Мори можно доверить мастерские, Феанор стал делать это все чаще и охотнее. Постепенно он почти перестал появляться у нолдор. Разве что отправлялся время от времени в дальние шахты с очередной группой жаждущих свободы упрямцев. Обратно возвращались не все.

7

- ...И помните: вас здесь сотни. Тот, кто попытается бежать, подставит под удар своих же товарищей.

Фенырг был красноречив. Как и всегда, впрочем. И, как обычно, лжив.

А между тем, его слушали, затаив дыхание. И многие верили. Многие, но не все.

Нолвэ рассказывал: были побеги из Плодовой долины, и не единожды. И назад никто не вернулся. Спаслись или погибли, неизвестно. Но из оставшихся никого не тронули. Даже когда Фенырг узнал о побегах. Даже несмотря на то, что землепашцы не оставили попыток освободиться. Правда, попытки эти стали теперь безуспешными: куда бы ни направились беглецы, они снова приходили в ненавистную долину.

Я ухмыльнулся украдкой, поймав взгляд Кеммотара. Сегодня мы уйдем на свободу. Вместе.

- ...Вы сыты, вы не знаете ни тяжелой и грязной работы, ни цепей, ни пыток. Вы трудитесь как мастера. Как творцы. А между тем, в Ангбанде...

В дальних рудниках затеряться легче легкого - это я уже выяснил. Да так затеряться, что сам Фенырг тебя не найдет. Тем более, что ему придется приглядывать за остальными пленниками.

А ведь нам легче, чем землепашцам. Мы одеты теплее - а Нолвэ рассказывал, какой холодище в горах Ангбанда. Он сам пытался убежать трижды, так в последний раз едва насмерть не замерз. Чудом выбрался обратно в долину. Когда совсем отчаялся и уже не о свободе думал - только согреться мечтал. Тут его Ангбанд назад и вывел. К теплу. К еде. В неволю.

Хорошо, что у нас оружие есть. Во всяком случае, горняцкий молот в драке поудобнее будет, чем подобранный камень. Кроме того...

- ...Подумайте об этом, когда станете готовить план побега.

Фенырг смотрел на меня. Я опустил голову под этим властным, пронзительным взглядом, всем своим видом изображая покорность.

8

Ну что, бежать собираемся? Знаю я эту показную покладистость. А в глазах - безумная надежда и плохо скрываемое торжество: ага, провели Фенырга!

Провели, провели, а как же! Вы же так хорошо умеете притворяться, а я ну совсем не знаю нолдор. В дальних рудниках Ангбанда оторваться от остальных несложно, а я буду всецело поглощен работой и "не замечу", как вы скроетесь в одном из коридоров. Он выведет вас... впрочем, этого я не знаю и знать не хочу. Может, к пропасти, а может, на орочью заставу. В любом случае, это ваш выбор. Я даю вам возможность жить и совершенствовать мастерство, а использовать ли ее - уже ваше дело. Большинство, к счастью, использует.

Я мог бы попросить Мелькора замкнуть тропы вокруг дальних шахт так же, как он сделал в Плодовой долине. Но если вас совсем загнать в угол, вы же бунт поднимете. И тогда мне придется вас убивать самому. А это уже слишком!

Неприятно отправлять вас на смерть, даже ради безопасности остальных пленных. Будь я на вашем месте, тоже бы попытался бежать. И никакие доводы меня бы не остановили. Еще и других постарался бы с собой увести.

Жаль, что некоторые из вас похожи на меня в этом. Жаль, что я не могу вас спасти. И не могу уйти с вами.

Ну, вот, нужный штрек. Готовы? Я отворачиваюсь. Дальше вами займется Ангбанд. Только бы он все сделал быстро!

9

Ангбанд играл. Забавные маленькие существа, не нужные ни Властелину, ни другим Поющим, забравшись в горы, оказывались в полном его распоряжении.

Их можно было стряхивать со склонов так, чтобы они кубарем катились вниз. Или водить кругами, пока они не падали от усталости и не оставались лежать в каком-нибудь ущелье на радость воронам. Еще интереснее было накрыть такого снежной лавиной или обдать кипятком, открыв дорогу для нового гейзера прямо у него под ногами. Правда, в этом случае развлечение быстро заканчивалось. Те, кого Ангбанд ронял в трещину ледника, жили дольше. Один даже попытался выбраться, и было очень весело сомкнуть края ледяного провала над его головой, когда он почти вылез.

Некоторые игрушки очень четко представляли себе, куда хотят попасть. Тогда Ангбанд исполнял их желания. Жаждущих крови он направлял к заставам. Мечтающих о надежном укрытии заводил в пещеры, закрывая единственный доступный выход обвалом. Стремящимся к свободе открывал путь в долину, где возделывали землю подобные им.

Ангбанд играл. Жаль только, что игрушки доставались ему нечасто.

В этот раз повезло - существ было сразу двое. И думали они о разном. Один все время представлял себе, как убивает орков, причем орки у него выходили странные: все какие-то мелкие, медлительные и почти без оружия. Не похожие на настоящих. Другой мечтал о деревьях с белыми цветами и золотыми плодами. Деревья почему-то светились.

Некоторое время Ангбанд понаблюдал за игрушками и решил, что удобнее будет их разделить.

Камень, по которому только что благополучно прошел тот, что хотел встретиться с орками, внезапно качнулся под ногами второго, сбрасывая Воплощенного в пропасть.

Первая игрушка, упав на живот, подползла к краю обрыва и свесила голову вниз.

- Кеммота-ар!

Эхо радостно подхватило крик, швыряя его от скалы к скале, дробя о камни.

Внизу, разумеется, никого уже не было: река утащила игрушку прочь, но топить Воплощенного Ангбанд не стал. Вынес на мелкое место и позволил выбраться на берег. А потом и к деревьям вывел. С желтыми плодами, что как раз другие Воплощенные собирали. Те, с которыми играть было скучно: их Властелин приказал всегда возвращать в долину. Неповрежденными.

Вторую игрушку Ангбанд направил к оркам. Не таким, как хотел Воплощенный, но других все равно не было.

...А потом забава закончилась. Игрушки были недолговечны. Хорошо, что раз за разом появлялись новые.

10

- А он подрос за те восемь лет, что я его не видела. И морда длиннее стала.

Слышать голос Дэрт я не мог. За неимением органа слуха. Впрочем, за четыреста лет, проведенных без плоти, я так наловчился обходиться мелодиями, что почти ничего не упускал.

"Подрос"... Будь у меня возможность, я бы скривился. Не надоест же им! Ну, чем тут восхищаться, чем? Морда длиннее стала! Ка-акое счастье!

Я услышал, как отпрыск Глора приподнял голову. Ненадолго, впрочем. Удостоверившись, что угощения не предвидится, драконенок снова уткнулся носом в собственный хвост и смежил веки.

- Сколько уже у него таких? О-ого! - Дэрт хихикнула. - Армию создать можно. Отдельную. Когда подрастут.

Я фыркнул - увы, лишь мысленно. Ну, ясное дело, чем еще заниматься Глору в таком-то облике? Только детишек плодить. Для новой армии.

- Нечего ехидничать, Алаг.

Дэрт. Проклятие... уловила мое настроение!

- Глор, по крайней мере, приносит пользу.

- Да уж! - не выдержав, отозвался я. - Особенно много принес, когда решил прогуляться по долине и наткнулся на эльфийских лучников. Властелин был в восторге, как же, помню!

О, да! Шум поднялся тогда на весь Ангбанд. Глор совсем ошалел от радости, пробуя, на что способно новое тело. Ну, и... допробовался. Ирбин потом долго его лечил.

- Брось! Полторы сотни лет прошло. Никто уже об этом не вспоминает. Кроме тебя. И я еще посмотрю, как поведешь себя ты, когда, наконец, воплотишься.

- Уж во всяком случае, я дождусь, пока тело достаточно вырастет. Да и трудности Глора мне не грозят: у меня-то крылья будут. Какая стрела долетит на такую высоту?

- Глор, когда согласился принять в качестве облика новую Песнь Мелькора, думал об Ангбанде. О Властелине. О нашей общей Музыке. А ты...

- А я, когда придет время, буду куда сильнее Глора. Крылатый. Стремительный. С мощными челюстями. А червяк - он и есть червяк. И даже не очень большой.

- Огнедышащий, не забывай! Кроме того, Глор понемногу восстанавливает умение плести иллюзии.

- Когда-нибудь, - я начал сердиться, - я расквитаюсь с Тилионом. И с его подружкой Ариэн тоже. За себя. За Властелина. За Ангбанд. За Эндорэ. Ладно уж, и за Глора тоже, раз он имел глупость привязать себя к земле. Придет время, когда я сброшу аманскую парочку прямо на скалы Тангородрима, а обе ладьи пригоню Властелину. Тогда даже ты поймешь...

- Многим из нас досталось в том бою, - вмешался Нэртаг. - Таринвитис тоже едва не лишилась облика.

- Ирбин! - двери распахнулись, и в подземный зал вошел Дарглуин, таща на плече оленью тушу. - Можно я угощу твоего подопечного?

Юный дракон моментально проснулся и подполз к самой решетке.

- Э-э, стой! Куда ты ему с рогами-то? Да с копытами, да со шкурой! Он же маленький, понимать надо!

Вот именно! Лучше бы мое будущее тело лишний раз покормили. Оно-то уже не маленькое. А будет еще больше. Намного больше. Властелин обещал.

Впрочем, на этот раз никто не обратил внимания на мое недовольство.

- Освежуйте, - приказал Ирбин двум оркам, которым "посчастливилось" оказаться на страже именно здесь и в это время. - И чтобы ни куска не сожрали! Не то сами отправитесь ему на обед.

Дракончик громко облизнулся. Судя по всему, его любимым блюдом была отнюдь не оленина.

11

Я не сразу узнал его. Слишком много времени прошло с последней встречи. Слишком не похож был очередной пленник, пригнанный орками, на светловолосого мальчика, с которым я когда-то дружил.

* * *

- Феанор!

Он бросается ко мне. Опять, наверное, ждал у дверей мастерской.

- Айа, Фаниарон.

Я держусь снисходительно: он мой ровесник, но я чувствую себя намного старше. Впрочем, почти все сверстники кажутся мне детьми. И некоторые взрослые тоже.

- А что я наше-ел! - серо-голубые глаза блестят. Фаниарон топчется на месте от нетерпения.

- Новый сплав? - оживляюсь я. - Или необычный камень?

- Это по твоей части, - он лукаво улыбается. - Я место нашел - такое... пойдем покажу!

Я решаюсь не сразу: все же устал. И не спал уже... не помню, в общем, когда в последний раз спал. Давно.

- На, - приятель сует мне тонкую лепешку с завернутой в нее земляникой. - Поесть, небось, опять забыл за работой?

- Ум-мгу, - бормочу я с набитым ртом.

Глаза слипаются, но любопытство сильнее. А единственный шанс выяснить, что отыскал этот непоседа - пойти с ним сейчас. Потому что родится очередной замысел - и все. Откладывать работу я не умею.

- Бежим!

Я едва поспеваю за ним: ловкий, как куница, Фаниарон бегает, наверное, не хуже собак Оромэ. И вынослив не меньше их.

- Здесь, - он показывает на, казалось бы, непроходимую стену кустарника.

И тут же скрывается за ней. Я кидаюсь следом, продираясь сквозь густые ветви.

- Да попроси ты - они пропустят, - смеется мой приятель.

- Вот еще! Я уже прошел, - огрызаюсь я, раздосадованный, что снова забыл о таком пустяке.

Впрочем, разговоры с деревьями и кустами - не для меня. Вот камни я чувствую и люблю. А творения Йаванны нравятся мне гораздо меньше.

- Смотри! - Фаниарон хватает меня за плечо и разворачивает куда-то вправо.

Я замираю: в нескольких шагах от нас, отделенный небольшим озерцом, шумит водопад, и водяная пыль серебрится в свете Тэльпериона.

- Потрясающе, да? - восхищенно шепчет приятель. - А за ним - вход в пещеру. Только надо нырнуть и проплыть немного понизу.

- Показывай, - я сбрасываю тунику и сапоги и прыгаю следом за ним в воду.

- Ну, как? - спрашивает Фаниарон, когда мы оба выныриваем внутри пещеры. - Думаю, тут никто еще не был.

Мы выбираемся из воды. Здесь совсем темно, но я довольно быстро начинаю различать очертания подземного зала. А потом - и структуру стен, и отдельные камни.

- Там дальше еще красивее, - тараторит Фаниарон. - Только надо перескочить трещину, потом пройти по карнизу - он в полпальца шириной, представляешь? Потом подпрыгнуть, подтянуться и... Феанор! Да что с тобой опять?

- Подожди, - я нетерпеливо отмахиваюсь.

Опускаюсь на колени рядом с россыпью камешков у стены. Торопливо перебираю их.

- Брось, дальше еще будут!

Я не отвечаю. Стягиваю мокрую рубаху, заворачиваю в нее выбранные камни и иду обратно к воде.

- Феанор, куда ты?!

Кажется, он обижен. Но я уже не могу отвечать ему, я даже слов его почти не слышу: только голоса камней, только их мелодии. И все четче проступает перед глазами абрис будущей диадемы.

* * *

Он это или просто кто-то похожий? Спросить имя? А стоит ли? Даже если новый пленник окажется Фаниароном, нет смысла ворошить прошлое. Не узнает он Феанора в Повелителе Фенырге. Не поверит мне.

12

Новичок освоился быстро. Правда, работать предпочитал как подмастерье, но с этого многие начинали. Потом все равно втягивались и принимались творить свое.

А вот взгляд нового подопечного все сильнее тревожил Феанора. Цепкий и мгновенно ускользающий взгляд того, кто твердо решил бежать и только ждет подходящего случая. Бунтовать пленник, впрочем, не пытался, от работы не отказывался, так что отправлять его к землепашцам повода не было. Значит, новенький уже успел выяснить, что из мастерских больше шансов вырваться на волю, чем из Плодовой долины.

Феанор выждал некоторое время. Вроде бы, чтобы дать упрямцу возможность передумать. На самом деле - чтобы получше приглядеться к нему. Впрочем, в этом Пламенный не хотел признаваться даже себе. С какой стати выделять одного из пленников? Был бы тот мастером выдающимся, еще стоило бы возиться. Но такие обычно бегать и не пытались. Очень уж богат был Ангбанд и камнями, и рудой металлов - что угодно найти можно. Подобного изобилия, пожалуй, даже в Амане не встречалось. По крайней мере, в одном месте.

- Подойди сюда... э-э-э... как тебя?

Пламенный тут же нахмурился, досадуя на себя за ненужный вопрос. Какая разница, кто этот нолдо? А вот же, не удержался!

- Фаниарон, - пленник подошел, выжидающе глядя на Феанора.

- Мехи раздуй, - буркнул мастер.

Отвернулся, делая вид, что выбирает инструмент, и пытаясь унять непонятную дрожь в руках.

Фаниарон. Значит, не обознался.

В тот же день Феанор объявил о походе в дальние шахты. Фаниарон вызвался одним из первых. Как и следовало ожидать.

13

- Ты собрался бежать, - сказал я, глядя в глаза пленнику.

Я не мог бы назвать его своим другом: слишком давно все было, слишком многое изменилось. Но и отпустить просто так тоже не мог. Хоть и не верил, что разговор что-то изменит.

Мы были одни. Пленные разбрелись по штрекам, только стук молотов время от времени доносился.

Фаниарон изменился в лице, но взгляда не отвел.

- Похоже, ты знаешь о моих намерениях больше меня. К чему тогда спрашивать?

- Тебя убьют, - предупредил я. - Может, быстро, если повезет. Но убьют точно.

- Это имеет для тебя значение, Фенырг? - он был бледен, но пытался дерзить.

- Это имеет значение для других пленных, - отрезал я. - За твою попытку бежать придется расплачиваться им.

- Лжешь, - Фаниарон усмехнулся, правда, усмешка получилась кривая. - Побегов было немало. Ты знаешь об этом. И Моргот знает: от воронов, от орков на заставах... от самих гор, в конце концов. Разве это повлияло на судьбу пленных?

- Один камешек может положить начало лавине, - возразил я, изо всех сил стараясь сдержать раздражение. - Мелькору пленные не нужны, а майар и орки только рады были бы от вас избавиться. Рано или поздно им надоест терпеть ваши выходки. Так ты готов оплатить свою свободу чужими жизнями?

- Вот это, - Фаниарон показал на стены подземелья, - ты называешь "жизнью"?

- Да. И это вполне подходящая жизнь для нолдор. Все условия для творчества. Почти как в Форменосе.

- Что ты можешь знать о Форменосе?! - вскинулся пленник.

Вместо ответа я рванул с запястья браслет. На мгновение мне показалось, что он прирос к коже - оковы, не украшение. Нет, послушался, соскользнул с руки. И второй тоже.

- Все! - выдохнул я, впившись взглядом в лицо бывшего друга. - Я создал его!

Фаниарон скривился, словно от боли.

- Тебе не подходит это обличье, - сказал он глухо. - Взгляд у тебя не тот. Феанор был мастером. Не только по искусности рук - по духу. А ты - снага при Морготе. Кажется, так орки называют мелких прислужников-недоучек?

Я зажмурился, чувствуя, что вот-вот не совладаю с собой и убью его. А когда снова открыл глаза, оказалось, что Фаниарон идет к выходу. Очень медленно. И явно ожидает удара.

Я не тронул его. Только смотрел в напряженную спину, пока он не скрылся за поворотом.

14

Я знал, что спастись из Ангбанда почти невозможно. Слышал рассказы землепашцев о немногих беглецах, которые долго плутали, а потом полумертвые выбрались к Плодовой долине. О том, что горы здесь все время меняются и обладают собственной волей. Кругами водят, играют с тобой, будто кошка с мышью. И костей нолдорских в них хватает. Только похоронить мало кого удается: не подобраться к телам.

А все-таки кто-то ведь мог вырваться на свободу! Узнать бы, какой дорогой...

Мне было страшно. Одно дело - мечтать о побеге, представляя, как оставишь позади ненавистную крепость, выберешься из лабиринта скал, осыпей и ледников, вернешься к своим. Другое - оказаться в кольце живых гор. Насмешливых. Равнодушных. Беспощадных.

Холодный ветер то дергал меня за одежду, то забрасывал волосы на лицо так, что они хлестали по глазам, то начинал подталкивать к краю пропасти. Я чувствовал, что выбиваюсь из сил, что скоро не смогу двигаться. И тогда горы выпьют из меня жизнь.

Я зажмурился, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Нельзя так думать, нельзя! Если верно, что Ангбанд читает мысли, я же сам подскажу ему, как убить меня! Нет уж, пусть читает то, что нужно мне! Пусть выведет туда, куда я хочу.

Я подышал на одеревеневшие пальцы, судорожно сомкнутые на рукояти горняцкого молота, и заставил себя идти дальше. К цели - больше ни о чем думать сейчас не следовало. К оркам. Мне нужно к оркам. К заставе.

Я остановился. Впереди был карниз. Узкий, чуть шире ступни. Забава, а не препятствие... если бы я не замерз так. Хотя... скала тут неровная, и если идти впритирку к ней, держась за выступы, можно пробраться.

Я шел очень медленно, выверяя каждый шаг и зачем-то стараясь дышать потише. Вот... еще немного осталось. Впереди тропа расширялась. Теперь главное было - не спешить.

Я остановился, чтобы понадежнее ухватиться за выступ, перевел взгляд на склон, к которому прижимался, - и вскрикнул.

Прямо передо мной было чье-то лицо. Голубовато-серое. Искаженное от боли и ужаса. Мертвое. Вмерзшее в лед, затянувший скальную трещину, в которой нашел смерть этот нолдо.

Я отшатнулся и несколько мгновений мучительно балансировал на кромке пропасти. Удержался. До крови закусил губу и шагнул вперед.

- К оркам, - шептал я, смаргивая холодный пот, заливающий глаза. - Я хочу попасть к оркам.

15

Скучно. Нет войны - одни мелкие стычки. Что это за охота, если добычу, и без того скудную, почти всю отбирают для Властелина! Ну, зачем ему мясо? Все равно ведь не станет есть.

Развлечься с пленными редко кому удается, да и полакомиться ими тоже. Едва ли половине взрослых воинов, родившихся в крепости, довелось хоть раз попробовать, каковы на вкус квын-хаи. Едва ли четверть знает, что такое война. Настоящая война, не то баловство, каким стыдно заниматься уруку.

Старшие говорят: война будет. Старшие говорят: Властелин готовит великое наступление. Старшие говорят: скоро добудем много мяса для всех. Очень много.

Старшие знают. Только не знают, когда это всё, наконец, случится. Может, когда квыны расплодятся, чтобы на всех хватило?

Надо ждать. Ждать приказа. А Властелин всё никак не пошлет своих орков в бой. Скучно. До одури скучно.

Четверо воинов в кожаных доспехах играли в кости на седловине Восьмого Северного перевала. Еще четверо спали вокруг костра. А чем другим занять себя оркам среди пустых заснеженных гор? Между собой драться нельзя - об этом Повелитель Саурон узнает сразу. Говорят, ему ветер вести приносит. И птицы. Даже сами горы - они только на вид мертвые, а на самом деле с глазами, то всем известно.

Драться нельзя. Воевать не с кем. И дюжина дюжин страж до смены. Одна только радость и осталась у дозорных - кости. Скучно.

16

Нападать одному на четверых воинов было самоубийством. Но лучше погибнуть в бою с орками, чем в безнадежной борьбе с горами.

Я крался к врагам очень медленно: окоченевшее от холода тело слушалось плохо, я все время боялся выдать себя неверным движением. Дважды я оступался и замирал, ожидая: вот сейчас орки услышат шорох, встревожатся. Обошлось, не заметили. Чем они занимались, я так и не понял. По очереди бросали что-то на землю, азартно вскрикивали, хрипло препирались.

Я немного постоял за скалой: склон здесь заслонял от колючего ветра, и мне удалось немного согреться. Но долго тянуть было опасно, и я прыгнул. Молот с хрустом опустился на незащищенную голову одного из врагов. Двое уцелевших мгновенно откатились в сторону - туда, где лежали копья. Еще один вскочил сразу, заорав что-то. В его занесенной руке блеснул длинный кривой нож. Я успел первым: ударил орка молотом в лицо, перехватил клинок, который он так и не успел пустить в ход, и метнул в горло одному из копейщиков. Четвертый воин загородил мне путь. А за его спиной расхватывали оружие проснувшиеся заставщики.

Я сунул молот за пояс, подпрыгнул, ухватился за выступ, и принялся карабкаться по почти отвесному склону. Кузнец и ювелир я не слишком искусный, а вот в умении лазать по скалам мне с юности не было равных. И то, что в Амане было не более, чем забавой, в Эндорэ оказалось серьезным преимуществом. А в Ангбанде - возможно, единственной надеждой.

Я замешкался, ища за что зацепиться, и тут услышал звук рога: два коротких сигнала, затем один длинный. Эхо заботливо подхватило и усилило звук: горы были на стороне орков.

Я изогнулся, чтобы посмотреть вниз, и вовремя: враги не полезли за мной, зато среди них было трое лучников. И они уже целились.

Я успел прыгнуть вбок, на крошечный уступ - стрелы чиркнули о скалу там, где я был только что. Под рукой оказался подходящий для броска камень. И еще до одного был шанс дотянуться.

Один из лучников взвыл, схватившись за окровавленное лицо: мой камень выбил ему глаз. Двое других успели выстрелить. Мимо! Правда, одна из стрел свистнула совсем рядом с моим виском. Я метнул второй камень, попав еще одному лучнику в переносицу, и снова полез вверх. Взбираться стало намного легче, и это было скверно: впереди наверняка ждала ловушка. Но и задерживаться я не мог. Плечо обожгло: очередная стрела всё же достигла цели. Почти достигла. Царапиной обошлось.

И тут же снова отозвались горы. Только не эхом уже - далеким пением рога. Длинный сигнал, потом три коротких. С севера. И почти сразу - с юга.

Тропа! Слишком широкая, слишком удобная. И деваться с нее некуда. Я побежал вперед, выхватив из-за пояса молот.

Снова рог. Два коротких сигнала. Совсем рядом. И тут же из-за поворота навстречу вывернулся еще один орк. Его копье было направлено мне в грудь.

- Бросай оружие, мясо! - осклабился воин Моргота.

- На! - молот полетел в морду орку.

Я нагнулся над убитым, чтобы вытащить у него из-за пояса нож. Вовремя. Очередная стрела должна была прошить меня насквозь, выйдя из живота, но вместо этого только оцарапала спину.

Прихватить копье? Нет, оно скорее будет мешать, чем пригодится.

Я упал наземь и пополз: стрелы свистели одна за другой, не позволяя встать. Похоже, орки больше не старались попасть в меня. Лишь задержать, чтобы взять живым.

17

С Восьмого Северного пришел сигнал тревоги. Третья застава. Вряд ли орки так всполошились бы из-за очередного беглого пленника: они предпочитают не привлекать внимания к своим забавам. Тогда что? Нападение извне? Вряд ли. Нам с Властелином стало бы известно об этом раньше, чем участникам нападения. Возможно, даже раньше, чем тем, кто его задумал.

Неужели орки снова между собой сцепились? Нет, вряд ли. Рядовых десятник тут же растащит, иначе бляхи лишится. А за нападение на командира у нас сперва дерут перед строем, а потом волколакам скармливают. Точнее - раньше драли и скармливали, уже давно никто не нарывается.

Так что же получается - бунт?! Ну, Властелин! Я же предупреждал, я же говорил, что этим все кончится! Что нельзя слишком затягивать подготовку к войне. А теперь придется усмирять воинов силой. Вот чего ты добился!

Надо отправить отряд восстановить дисциплину. А кого? У меня не осталось ни одной сотни, в которой не зрело бы недовольство. Неизвестно еще, кому станут помогать посланные, могут и сторону мятежников принять. Разве что на гвардию можно положиться, но именно поэтому ее лучше оставить в крепости.

Вмешаться самому? Повелитель Саурон, лично наводящий порядок среди рядовых орков... Только этого не хватало!

Ладно, для начала - крылатых разведчиков на заставу. Выясню точно, что там творится, тогда и решу. И еще парочку летучих мышей, пожалуй, запущу в шахты, где сейчас Феанор с подопечными. Просто на всякий случай.

Если орки действительно взбунтовались, придется устроить обвал, не разбирая правых и виноватых. Так, чтобы и костей не осталось - вообще никаких следов. А потом пустить слух, что на заставу напали, но храбрые воины уничтожили врагов, хотя и сами все полегли. Выдать двойной паек в честь победы. Увеличить нагрузки на тренировках. Усилить заставы. И проследить, чтобы орки старательнее осваивали новое оружие - три шкуры драть с нерадивых.

Полумеры, конечно, но хоть отсрочку получим. И может, Мелькор признает наконец, что больше медлить нельзя.

18

Новая игрушка оказалась слишком шустрой для орков. И вдобавок очень занятной. Таких у Ангбанда еще не было. И отдавать стало жалко.

"Перевал совсем близко, - думал теперь Воплощенный. - Только бы они хоть ненадолго перестали стрелять!"

Ну, на перевале-то его точно перехватят орки. И заберут себе. Выйдет обидно. Это если он через старый перевал побежит. Но можно ведь создать новый.

Скалы начали менять форму. Спрятать игрушку от стрел - для начала. А потом - показать ей дорогу.

У Воплощенного не хватило терпения дождаться, пока путь будет готов. Беглец вскочил, рванулся в открывшийся проход, пятная кровью камни, сорвался и кубарем покатился вниз. Ангбанд торопливо приподнял склон, делая его более пологим, чтобы игрушка, падая, не сломалась.

Орки бросились врассыпную: земля тряслась, скалы лопались, на головы воинам посыпались камни.

- Дождались! - завопил кто-то. - Упустили мясо - теперь Властелин сам его ловит!

- А мы? - взвизгнул один из молодых.

- А нас он на закуску сожрет, если квыном не наестся.

- Так мы ж Арг-баду служим!

- Если Мелгыр в азарт войдет, разбираться не будет.

19

Рога продолжали перекликаться, только теперь вместо коротких и отрывистых сигналы стали протяжными, словно разочарованными.

Я с трудом заставил себя лежать неподвижно. Скорчился между камней, сжимая орочий нож. Но никто больше на меня не нападал. Даже стрелять перестали. И всё же я чувствовал враждебный, напряженно ищущий меня взгляд.

Я осторожно посмотрел вверх. В небе пронеслась летучая мышь - черный росчерк на сером фоне. За ней еще одна, ниже. Я уткнулся лбом в камни, боясь пошевелиться. Успели крылатые слуги Моргота понять, что я жив?

Рога смолкли, а враги так и не появились. Только ветер усилился, и лежать без движения становилось все холоднее. Еще немного, и я замерз бы так, что не смог бы толком сопротивляться. Может, этого и ждал Моргот?

Я начал вставать: лучше получить стрелу, чем беспомощно дожидаться, пока меня снова схватят. И увидел в нескольких шагах вход в пещеру. Еще недавно ничего похожего здесь не было.

Ловушка? Возможно, но я знал, что жить мне все равно осталось совсем немного. А в пещере можно было хоть укрыться от ветра.

Я с трудом протиснулся в узкий лаз, каждый миг ожидая смертельного сюрприза. Но свод пещерки не обрушился на меня. И не кинулась из темноты никакая тварь. Зато сразу стало теплее. И сверху меня теперь не было видно.

20

Когда мои разведчики добрались до заставы, всё уже было кончено. Полдюжины трупов. Девять раненых. Но сигнальная система сработала хорошо: подмога с соседних застав прибыла сразу. И бунта, как выяснилось, не было: на орков напали. Причем с внутренней стороны.

С Ангбандом творилось что-то неладное. Казалось, он был в растерянности. Мне пришлось жестко запретить горам менять форму, чтобы остановить землетрясение. Иначе сразу несколько застав попало бы под обвалы.

Кто же, интересно, мог так сбить Ангбанд с толку? Кроме Феанора, некому было. Но этот нолдо во время беспорядков трудился в шахтах. Или делал вид, что трудится.

Без его помощи беглые пленники не прорвались бы через заставу. Он позволил им уйти, а потом попросил помощи у Ангбанда. Надо будет поправить мелодии крепости и окрестностей, как только освобожусь. Нолдо все-таки принес пользу: показал мне слабое место в обороне.

Докладывать Властелину о происшествии я не спешил. Сначала следовало выслушать воинов, дежуривших на заставе, узнать все детали.

- Мы охотились, как положено. Четверо. Три лука. Услышав сигнал, бросили добычу и примчались на подмогу.

В глазах орка была безграничная преданность Ангбанду, Властелину и особенно мне. И страх. Что, впрочем, не отменяло обычной для Детей Диссонанса хитрости. Скорее всего, не охотились они, а играли в кости: Восьмой Северный перевал не был богат дичью, а паек дозорным выдавали вполне достаточный. Впрочем, это сейчас не имело значения.

- Опиши нападавших.

- Их было пятеро, Повелитель. В доспехах. И с топорами.

- С мечами и копьями, - заверил меня следующий воин. - Восемь, я сосчитал.

- Не меньше дюжины, - сообщил очередной храбрец. - И один с луком. Но мы вступили в бой и перебили их всех.

- Где же трупы?

- Обвал засыпал их, Повелитель.

Н-да... Сколько живых, столько и мнений. Особенно мне про доспехи понравилось. И про лук.

- Повезло вам с обвалом, - усмехнулся я, отпуская последнего.

За дверью его ждали. Заставщиков стоило допросить с применением особых мер. После чего им предстояло исчезнуть. А среди орков полезно будет пустить слух о доблестной битве и победе. Не называя имен героев.

Пока я беседовал с воинами, за Феанором присматривали летучие мыши. Впрочем, если бы он попытался сейчас бежать, Ангбанд не выпустил бы его: я отдал соответствующее распоряжение.

21

"Феанор был мастером. А ты - снага при Морготе". Пламенный старался выкинуть из головы эти слова. И в особенности того, кто сказал их. Друга, которого пришлось отправить на смерть. Пускай даже бывшего друга.

Но забыть не получалось. Как и уверить себя, что поступил правильно. Злость прошла, осталась опустошенность - чувство непривычное и неприятное, от которого хотелось избавиться как можно скорее. Впрочем, у Пламенного было лекарство от всех невзгод, надежное и безотказное: работа. И лучше всего - в одиночестве. В своей мастерской.

Феанор остановился, пытаясь понять, как он мог очутиться у входа в Тронный зал, если направлялся домой. Потер виски пальцами, пытаясь сосредоточиться. Представил лестницу в свою башню, резную дверь, мастерскую.

Да, мастерскую - и не все ли равно, как именно умер Фаниарон?! Не он первый, не он последний. Пламенный ведь пытался спасти каждого из пленных. Но если они не хотят слушать слова, что ж поделаешь?!

Нолдо удивленно моргнул, когда очередной поворот вывел его обратно к Тронному залу. Это не могло быть случайностью. Только вот раньше Мелькор звал мастера мысленно, если хотел поговорить. Или приходил сам.

Феанор нахмурился: похоже, на этот раз Восставший не соизволил спросить мнение друга. Просто отдал приказ Ангбанду.

Нолдо с силой толкнул дверь и вошел. Гнев разгорелся снова, и это было кстати: лучше гнев, чем тревога или бесполезное сожаление.

Створки наглухо захлопнулись за спиной мастера. Ни щелочки не осталось, через которую мог бы просочиться луч света из коридора. Будто и не было двери.

Темнота сомкнулась вокруг. Не та бархатная темнота, ласковая и уютная, которая встречала здесь Мелькора и его друга, когда они изредка приходили вместе. Не величественная Музыка сердца Ангбанда, устрашающая врагов и вселяющая уверенность в сердца верных Властелину. Не та мрачная и тревожная мелодия, которая рождалась от усталости или горя хозяина Ангбанда и которую не слышал почти никто. Эта темнота была тяжелой. Удушливой, словно дым. Враждебной. В зале не было никого, кроме нее, нолдо и того, кто сидел на троне.

Феанор медленно шел вперед. Тишина, царившая здесь, подействовала на него отрезвляюще. Оглушающая, давящая на уши тишина. Заполнившая собою весь зал. Скрадывающая звук шагов. Поглощающая даже песню пламени в расщелине перед троном. Пламени, которое стояло сейчас стеной в рост нолдо.

Мастер остановился и посмотрел поверх огня на ту сторону.

Там была Тьма. Ни трона, ни сидящего на нем не разглядеть. Тьма.

Нолдо пожал плечами: ему все больше становилось не по себе, но показывать это он не собирался.

- Скольких воинов Ангбанда ты убил своим мечом, Феанор? - голос раздался будто бы со всех сторон сразу.

Незнакомый голос. В нем не было ни гнева, ни горечи. Не было даже интереса. Похоже, тот, кто сидел на троне, уже всё решил для себя.

- Скольких - с тех пор, как получил его от меня? И скольких ты убил чужими руками?

- Мечом - одного, - нолдо вздернул подбородок и прищурился, задетый этими обвинениями. - Второй сорвался в пропасть. А чужими руками я не убиваю.

- Когда это произошло?

- Давно, - отрезал мастер.

- А точнее? И как это было?

Мрак, казалось, выдавил из Тронного зала весь воздух.

- Разве тебе нужен ответ? - огрызнулся Пламенный. - Ты ведь, похоже, уверен в моем предательстве. А значит, частности не важны.

- Частности всегда важны, - ответила Тьма. - Как это произошло, Феанор?

Мастер молчал. Пусть пленные сколько угодно считают его снагой при Морготе... убил бы за подобные мысли! Но обращаться с собой, как со снагой, он не позволит! Ни Мелькору, ни даже самому Единому, если тот попытается.

Пламя перед троном из багрового сделалось темно-фиолетовым.

- Пятая западная застава, - сказала Тьма. - В тот самый день, когда ты попросил меня закрыть горные тропы. И я не стал спрашивать ни о чем. Потому что верил тебе.

Огонь в расщелине дрогнул. Несколько золотисто-оранжевых языков взметнулось вверх, но они тут же опали, побежденные фиолетовым.

- Если бы ты спросил, я бы ответил! - выпалил Феанор. - Рассказал бы, как твои заставщики напали на меня, приняв за беглеца. Но ты предпочел слушать только своих... своих...

Он осекся и скрипнул зубами, не сумев сразу подобрать достаточно оскорбительное название.

Пламя чуть посветлело, налилось багрянцем, заметалось, словно под беспорядочными порывами ветра, лизнуло пол у ног Феанора, откатилось, брызнуло искрами на ступени трона. И успокоилось. Снова встало стеной. Темно-фиолетовой. Нерушимой. Стеной между Властелином Ангбанда и королем нолдор.

- Несколько твоих мастеров бежали и прорвались через северную заставу. Двадцать семь страж назад.

Голос шел теперь сверху. Из-за стены огня. С невидимого в темноте трона. Живой голос. Знакомый. Гневный. Но был в нем не только гнев.

- Они были вооружены, Феанор. Кто дал им оружие?

- Что?! - вскинулся Пламенный. - Какое оружие, Мелькор?! И откуда несколько?

Фиолетовый цвет медленно сменился багровым. Пламя поднялось выше, словно сидящий на троне хотел получше рассмотреть лицо нолдо.

- Ты не мог не знать этого.

Утверждение, вроде бы. Не вопрос. Но утверждение без уверенности. И - едва заметной ноткой - надежда.

- Что там произошло, в северных шахтах? Что, Феанор?

- Ничего нового, - с горечью ответил нолдо. - Пришлось отпустить из мастерских очередного... смертника. Похоже, ты лучше меня знаешь, что с ним стало.

Пламя опало. Теперь темноту не нарушало почти ничего - только в расщелине у самого дна бились красно-оранжевые языки, лизали каменные стены.

Некоторое время сидящий на троне молчал.

- Кто он был? - наконец спросил Вала. - Он сумел перебить половину дозорных. И скрылся бы, если б не обвал. Где он мог взять оружие, Феанор?

- А ты у орков своих спроси! - закричал нолдо. - Может, он еще и доспехами обзавелся? Фаниарон был моим другом в юности - а я послал его на смерть! Хуже, чем на смерть!

Пламя снова взметнулось вверх, багровые языки яростно хлестнули по каменным плитам. Еще. И еще раз. И отпрянули в стороны, чтобы дать дорогу тому, кто спустился по невидимым в темноте ступеням. Спустился. Перешагнул расщелину. И встал лицом к лицу с мастером.

- Покажи мне всё, - тихо предложил Вала.

Пламенный сжал кулаки.

- Зачем показывать?! К чему вообще весь этот разговор, если ты уверен в моей виновности?!

- Если бы я был уверен, я не стал бы искать доказательства, - Мелькор казался совершенно спокойным. Только усталым, пожалуй. - Половину правды, известную Саурону, я знаю. Вторую половину я могу выяснить лишь у тебя.

- Ладно, смотри, - буркнул мастер, нехотя открывая сознание. - Мало тебе того, что я сделал? Или я должен был сам убить его?!

Мелькор медленно кивнул и нахмурился, обдумывая увиденное. Огонь за его спиной поднялся выше - синие языки переплелись с фиолетовыми и багровыми.

- Ты сделал достаточно, - Вала положил руку на плечо Феанору. - В том, что случилось на северном перевале, твоей вины нет.

Пламя опять ушло вглубь расщелины - только отблески по краям скользили. Рыжие отблески. И одновременно вспыхнули светильники по сторонам трона. Все четыре.

Нолдо резко дернулся, сбрасывая ладонь Мелькора.

- Достаточно для чего? Для того, чтобы ты мог обвинить меня в предательстве на радость своим майар?!

- И где же те майар, которых я, по твоим словам, так хотел обрадовать?

Восставший говорил по-прежнему негромко. Только крепко взял Феанора обеими руками за плечи и встряхнул, так что у того голова мотнулась в сторону.

- Где они, Феанор? Где мои майар? Где гвардейцы? - Мелькор по-волчьи оскалил зубы. - Почему я говорю с тобой один на один сейчас? Почему тебе оставили меч? Как ты думаешь, если ты вообще способен на такой подвиг?!

Он еще раз встряхнул нолдо. И отпустил, почти отбросил от себя.

- От-ве-чай! - эхо подхватило окрик, заметалось по залу.

- Разве им непременно нужно присутствовать? - угрюмо спросил мастер. - И так ясно, кто стоит за всеми этими обвинениями.

- Да при чем тут майар?! - Мелькор окончательно потерял терпение. - Я поступил с тобой так же, как поступил бы с любым из них в подобном случае!

- Возможно, - Феанор зло усмехнулся. - Только вот я не майа! Как и ты, живя в Валиноре, не стал одним из Западных Владык. Собой остался. Но ты был там один, Мелькор! Тебе не приходилось держать в заточении собственных последователей. Ты не был вынужден посылать их на смерть.

- Да, я был там один. А сейчас я - тоже один - удерживаю Ангбанд от войны с нолдор - если ты вдруг забыл об этом. От настоящей войны, Феанор, потому что то баловство, которым мы занимаемся все эти века... так не воюют. Я вынужден бороться с собственной Музыкой - ради тебя. Ради тебя я делаю вид, что не замечаю растущее недовольство майар - моих друзей, Феанор. Друзей и соратников, с которыми мы прошли через многое, которые тысячелетиями ждали моего возвращения из плена. Ради тебя я позволил уничтожить орков Соснового Нагорья. Ты, вероятно, постарался забыть об этом? Ради тебя я терплю присутствие нолдор не то что на Севере - в Ангбанде! Да, тебе приходится нелегко. Но цена дружбы высока для нас обоих, Пламенный! Может быть, ты считаешь, что слишком высока?!

Огонь в расщелине вспыхнул ярче, языки налились фиолетовым и багровым.

- Похоже, мне следовало самому зарубить Фаниарона, - глядя в никуда, проговорил мастер. - И он бы умер быстро, без мучений. И этого разговора не было бы. Только вот не могу я поднять меч на нолдо. Убить своего... не могу.

- А я вот смог, - сухо заметил Мелькор. - Те орки, которые сумели скрыться от твоих сыновей на Сосновом Нагорье, - их добил я. Добил, когда они шли ко мне за спасением. Я тогда не стал говорить тебе.

Феанор опустил глаза.

- Тебе не придется делать это самому, - пообещал Вала. - Достаточно сказать мне. Ангбанд любит подолгу играть с беглецами. Но смерть тех, за кого ты попросишь, будет легкой. Фаниарон ведь не был последним.

Мастер молчал, ссутулившись и глядя в пол.

- Ладно, - смягчился Восставший. - Ты сделал, что мог, и я ни в чем не виню тебя. Ты свободен.

Нолдо кивнул. Повернулся и медленно направился к двери. Несколько мгновений Мелькор смотрел ему вслед, потом не выдержал и догнал:

- Пойдем-ка вместе.

22

Твоя дерзость граничит с глупостью, Феанор. Ну, допустим, тебе не дорога собственная жизнь. Но ты ведь рисковал судьбой нолдор, которая тебя, вроде бы, очень заботит. Или уже перестала заботить? Уязвленная гордость, обида, скверное настроение оказываются для тебя важнее и дружбы со мной, и долга правителя? Не ожидал.

Кстати же, и долг ты понимаешь странно. "Не могу поднять меч на нолдо", хм. На тэлери смог. На родного брата смог. На меня смог. А на пленника-бунтаря - никак? Оставляешь грязную работу Ангбанду, даже зная, что смерть от твоего клинка была бы для любого беглеца огромной удачей. Ты же не думаешь всерьез, что кому-то действительно удастся выйти за пределы Железных гор?

Молчишь. И взгляд пустой. Ты ведь и себя ощущаешь пленником. Только другие нолдор держатся вместе, а ты один. Ни с майар общего языка не нашел, ни с собственными сородичами.

Повести народ за собой ты когда-то сумел: в тебе довольно силы и обаяния. Но одно дело - вскружить соплеменникам головы, толкнуть на отчаянный шаг, особенно, когда все растеряны и нуждаются в вожаке. И совсем другое - удержать захваченные позиции. Строить, а не сражаться. Упорно работать, а не вдохновенно творить. Управлять, а не увлекать. Для этого нужны разум и терпение, а их-то тебе всегда не хватало, несмотря на твою исключительную одаренность.

Ты мастер, Феанор. Величайший мастер. Единственный такой среди Воплощенных. Это важнее и твоих неудачных попыток на деле стать королем нолдор, и даже нашей дружбы. Ты задыхаешься в Ангбанде, но сам же не захотел уйти отсюда и поселиться среди людей. И вряд ли захочешь: выдуманный долг удержит тебя. Как и недоверие ко мне. Хотя пожелай я начать войну, ты все равно не смог бы мне помешать.

И дело не в этом Фаниароне, которым тебе пришлось пожертвовать ради остальных пленных. Все гораздо серьезнее: ты взвалил на себя ответственность, для которой не предназначен. Она мучительна, она так же невыносима, как был для меня когда-то Ангайнор, но избавиться от нее, признать, что настоящий король нолдор - Финголфин, ты ни за что не согласишься. Пожалуй, и не простишь, если я заговорю об этом.

Я не в силах помочь тебе, Феанор. Разве что немного отвлечь от твоей беды. Потом ты справишься сам, уйдя с головой в работу. А пока - я помню, как жадно ты смотрел на звезды. Но ты никогда прямо не попросишь меня разогнать над Ангбандом тучи. Такой пустяк...

23

Как поступит с предателем Властелин? Убьет сразу, одним ударом - в приступе гнева или ради былой дружбы? Дружба значит для него много. Слишком много.

А может, Мелькор лишит своего нолдо возможности двигаться и отдаст оркам? За предательство он способен покарать очень жестоко. И ненависть его будет равна прежней привязанности, если не сильнее. Я, конечно, в таком случае позабочусь, чтобы новая орочья игрушка прожила как можно дольше. Пока не расплатится сполна и за все.

Властелин сейчас в Тронном зале, и сознание его закрыто. А нолдо к нему отвел Ангбанд - не орки. Пощадил все-таки Мелькор бывшего друга. Не стал унижать. Без свидетелей говорит с ним. Значит, и казнит без свидетелей. Если, конечно, сам нолдо глупостей не наделает.

Хотя, пожалуй, не только о его гордости заботится Властелин. О своей тоже. А может быть, только о своей. Пожалуй, он убьет нолдо быстро. И так же быстро истребит его подопечных. Разом покончит со всеми: он всегда был решителен. Конечно, пленные могли бы еще пригодится, но это мелочи.

Не знаю только, простит ли меня Мелькор за то, что я сообщил ему о предательстве. Вреда не причинит, а вот изгнать вполне может. Точнее - отправить на другой конец Эндорэ. С каким-нибудь важным и бессрочным поручением, с которым не справится никто, кроме меня.

Что ж, если даже отошлет, пусть. Главное - Мелькор будет свободен от паутины, в которую позволил себя завлечь. Сам он вряд ли освободился бы от нее, как бы тяжко ему ни было. Даже не признал бы выдуманную, нелепую дружбу с Воплощенным оковами.

Теперь Музыка Ангбанда зазвучит во всю мощь, как она и должна звучать. А Эндорэ вернется под руку истинного Властелина и будет петь с ним. Жаль только, что без меня.

Я поднял глаза к небу, рассеянно следя за ползущими по нему тяжелыми тучами.

Мелькор не позволит мне вернуться, не простит, даже понимая, что я поступил правильно. Что я спас его - ценой возможности петь вместе.

Сколько я продержусь один вдали от Ангбанда? Века? Тысячелетия? Рано или поздно моя Музыка смолкнет. Но наша Тема - она останется навсегда. И только это по-настоящему важно.

...В разрыве облаков показалась звездочка. Еще одна. Потом третья. Не может быть!

Тучи расходились - словно чья-то рука по-хозяйски уверенно раздвигала занавеси. Пять огоньков... шесть... семь. Некоторое время я смотрел на них. Потом отвернулся.

Итак, Властелин принял решение. Неразумное, неожиданное, но - принял. Что ж. Он принял свое решение, я - свое.

24

Дарглуина Саурон нашел там, где и ожидал - в лесу. Тот был в облике Детей Песни. Лежал в траве, закинув руки за голову, и смотрел на кроны сосен.

"Бездельник!" - фыркнул про себя Первый.

- Любуешься? - небрежно спросил он вслух.

И уселся рядом, обхватив руками колени.

- Саурон? - Дарглуин выплюнул травинку, которую держал в зубах, и удивленно приподнялся на локте. - Что-то случилось?

- Нет, - Первый пожал плечами. - Почему ты так решил?

Бывший майа Оромэ озадаченно наморщил лоб.

- Ну... я не ожидал увидеть тебя здесь. Разве что во главе охотящейся стаи, но в этих краях ты ни разу не промышлял.

- По душе ли тебе нынешние мелодии, Дарглуин? - перебил его Саурон.

Пустой разговор начал надоедать ему, пора было переходить к делу.

- Какие мелодии? - окончательно растерялся Волк.

- Эндорэ. Ангбанда, - пояснил Первый.

И после короткой паузы добавил очень тихо, на грани шепота:

- Властелина.

- Эндорэ теперь недоступно для нас, ты же знаешь, - Волк вздохнул, - а помнишь, как было?..

- Еще бы!

Мысленный образ-воспоминание был ослепительно-ярким, захватывающим: радость охоты и неудержимо быстрого бега, буйство запахов, сладковатый аромат крови и вкус свежего, еще теплого мяса. А потом - Песнь. Уже не волков - майар. Творцов и хозяев мира.

- А что же всегда отказываешься? - обиженно спросил Волк. - Сколько раз звал тебя, а ты: занят, занят.

- Я действительно очень занят, - Саурон доверительно наклонился к нему. - Властелину угрожает опасность, я не могу оставлять его одного.

- Ка-акая опасность?! - Дарглуин даже вскочил.

Короткие голубовато-серые волосы на его затылке встопорщились, словно волчья шерсть.

- Этот нолдо, - коротко ответил Саурон.

Дарглуин приподнял верхнюю губу, обнажив клыки. Слишком длинные и острые для облика Сына Песни.

- Жаль, что я тогда не загрыз его!

- Действительно жаль, - искренне согласился Первый.

- А Глор смог забыть обо всем! - возмущенно фыркнул Дарглуин.

- Он всегда был легкомысленным, - пожал плечами Саурон. - И непостоянным.

- Но Властелину он верен. Как и все мы.

- Конечно, - Первый поднялся и в упор посмотрел на Волка. - Но один предатель в Ангбанде все-таки есть.

- Кто?! - ахнул Дарглуин.

- Все тот же нолдо, - жестко ответил Саурон. - Властелин возвысил его, и тот вообразил себя равным...

- Нам? - Волк недоуменно уставился на Первого, даже клыки спрятал.

- Нет. Мелькору.

- Мелькору?! - Дарглуин расхохотался. - А почему не Единому? Он что, орочьих грибов наелся?

- Не смешно, - одернул его Саурон. - Властелин доверяет своему нолдо, а тот пользуется этим, чтобы вредить Ангбанду. Однажды даже оружие на Мелькора поднял...

Из груди Волка вырвалось глухое рычание:

- Я убью его! И ты, Саурон, тоже хорош! Почему предатель до сих пор жив?!

- Властелин запретил трогать его, - мрачно напомнил Первый.

- Да, действительно, - Дарглуин сник. - Но что же нам делать?

- Показать Мелькору, чего стоит его нолдо на самом деле, - тонкие губы Саурона растянулись в недоброй улыбке. - Предатель сам выдаст себя. А мы с тобой посодействуем ему в этом.

25

Ты все-таки получишь по заслугам, нолдо. Пусть не от Властелина. От меня.

Потолки в этом зале низкие, твоим мечом не очень-то размахнешься. Зато мне короткий клинок в самый раз будет. А лучше два.

Да, ты способен использовать Пламя, и я помню, как страшно изувечил ты Дарглуина. И как Глор корчился и плакал от боли, тоже помню. Но Ирбин тогда исцелил обоих. Хотя провозился долго и Властелин помогал ему.

Ладно, тела мы в случае чего восстановим. Да и я в бою стою пятерых таких, как Глор или Дарглуин. А ведь я буду не один, нолдо. Даже если ты сумеешь развоплотить нас с Волком и поубивать всех стражников, Ангбанд уничтожит тебя. Просто раздавит. Он не потерпит нападения на меня, своего создателя. И даже Мелькор не успеет тебя спасти.

А нападешь ты обязательно, нолдо. Мой сюрприз не оставит тебя равнодушным. И пленники подобраны правильно, и гвардейцы - доверенные мои, лучшие - сделают все, как надо. Гвардейцы в форме рядовых армии. Они получат в награду пленных, когда все закончится.

Сегодня ты наконец умрешь, нолдо. И это будет для тебя лучшим выходом. Потому что если тебе хватит ума понять, что происходит, и выдержки не кинуться в драку, это сломит тебя. Покорившегося я, конечно, не трону. Живи: лишних слуг не бывает.

26

До чего же ты... серьезен, Саурон! Аж челюсти сводит. Уже давно бы кишки предателю выпустили - так нет, тебе надо план разработать, подготовиться, выбрать время и место. Самому-то не скучно, Первый? Не понимаю, как ты с таким характером у нас очутился. И как тебя Мелькор терпит?

Спорить я, конечно, не стал: Саурон возражений не выносит. Попробуй перечить - так отделает, что мало не покажется. Я, правда, тоже в долгу бы не остался, но потом ведь и Властелин, пожалуй... недоволен будет. Обоими. А зачем огорчать Властелина?

К тому же, пока мы ссоримся, нолдо может еще как-нибудь навредить. Что, если он только и ждет этого? Хотя вряд ли ждет: не похоже, чтобы он много думал. Вот в драку лезть - это сколько угодно. Меня поранил, Глора, потом еще и на Властелина напасть пытался! Как волк, подхвативший злую болезнь. Такие тоже кидаются на всех, пока не издохнут. Я их убиваю сразу, чтобы хворь дальше не передавалась.

Вообще не понимаю я Мелькора: зачем ему именно этот Воплощенный? Даже мне ясно, что опыт не удался. Ну, возьми нового нолдо и попробуй усовершенствовать. А лучше - пару дюжин: хоть какой-нибудь да получится правильным. Раньше Вала любил пробовать разные варианты. Никогда такого не было, чтобы за одну мелодию столько времени держался. Это все плен, Аман проклятый! И ведь не поможешь ничем... эх!

27

Привели очередную группу пленников. Феанору давно уже не требовались доклады об этом. Он просто почувствовал присутствие в Ангбанде новых нолдор и пошел туда, куда направила его крепость. Только удивился слегка, что его ждут не у входа в мастерские, как обычно, а где-то у ворот.

Коридоры становились все более узкими, с низкими потолками. И на стенах вместо светильников горели факелы, да и те попадались реже и реже. Пламенный нахмурился, собираясь отчитать орков за то, что ему пришлось идти в это неприятное место. Но тут же сообразил, что вряд ли рядовые воины посмели бы нарушить заведенный порядок. Происходящее мало походило на случайность или чью-то ошибку.

По спине мастера пробежал холодок. Феанор приостановился, сомневаясь, стоит ли идти дальше. В конце концов, пленных все равно приведут к нему. А если нет, можно будет потребовать... ну, ладно, попросить разъяснений у Мелькора. Хотя разговаривать с Валой лишний раз Пламенному совсем не хотелось.

Нолдо застыл на месте, положив ладонь на рукоять меча, с которым в последнее время не расставался. Если сейчас отступить, это могут принять за слабость. Или нет? Неважно - не станет он отступать! А вот того, кто осмелился бросить вызов, Феанор заставит пожалеть о дерзости! Даже если это окажутся все майар Ангбанда во главе с Сауроном. Пламенный усмехнулся и пружинисто зашагал вперед.

Противник ждал его за углом, в небольшом зале. Саурон стоял, скрестив руки на широкой груди, обтянутой кроваво-красной туникой. Спокойный и собранный, как всегда. На поясе у него висели два коротких меча. Новых - во всяком случае, Феанор не видел их прежде.

- Забери свою часть добычи, - едва шевельнулись тонкие губы майа.

На этот раз не все эльдар, притащенные в Ангбанд, были воинами. И нолдор среди них оказалось только четверо, один - совсем мальчишка. Пятеро пленников были из народа синдар: двое мужчин, две женщины и подросток.

Пламенный знал, что орки захватывают не только нолдор, но предназначенных для него узников раньше всегда отделяли сразу. Значит, теперь Саурон решил показать, как это происходит. На такой вызов невозможно было ответить: зачинщиком ссоры оказался бы Феанор, а не майа.

Пламенный медленно убрал руку с меча и повернулся к конвоирам.

- Развяжите моих, - приказал он отрывисто.

Орки послушно сняли путы с тех четверых, кому предстояло отправиться в мастерские.

- А мы? - забеспокоился юный синда.

- А они как же? - почти в один голос с ним воскликнул мальчишка-нолдо.

- Нолдор, следуйте за мной, - сквозь зубы распорядился Феанор, поворачиваясь к выходу.

И вздрогнул: в стенной нише сидел волк. Неподвижный, словно статуя. Глаза горели синим огнем, в приоткрытой пасти поблескивали клыки. Значит, Саурон действительно ждал нападения. Нет, не просто ждал - добивался!

- Сколько мяса можно забрать нам, Повелитель? - раздался за спиной орочий голос.

- Троих, - равнодушно ответил Саурон. - Вы хорошо поохотились и заслужили развлечение. Выбирайте любых. Оставшихся отведете в казармы. Шабрук!

- Повелитель?

- Проследи, чтобы мясо доставили на место живым и не поврежденным. Проверю.

Лицо Пламенного застыло. Позволить сейчас оркам издеваться над синдар - и нолдор, увидевшие это, никогда не поверят, что он не враг. И остальным расскажут. Но вмешаться - значит, погубить всех пленных.

- Нолдор, идемте! - в голосе Феанора прозвучала такая злость, что мальчишка, оказавшийся ближе других, отшатнулся.

- Слушаюсь, Повелитель Саурон! - орк довольно осклабился. - Мы заберем себе девок. И этого, мелкого.

- Да сколько ты с мелкого мяса снимешь, Шабрук? - зашумели другие. - Выбирай покрупнее. Девки вон гляди, какие тощие.

- Ну, что вы стоите?! - прорычал Феанор. - Идем. Живо!

Схватил оцепеневшего паренька за плечо, подтолкнул к двери. Не рассчитал силы: мальчишка едва не упал.

- Много ты понимаешь! - огрызнулся Шабрук. - С девками интересней, с мелким тоже. Вам лишь бы пожрать!

- Мелкий меньше продержится. Сдохнет.

- У меня долго не сдохнет. На спор?

- Пожалуйста! - одна из женщин-синдар кинулась к Пламенному.

Ее оттащили за волосы.

- Ныш! Бархуг! Файх! Отведите мясо в казармы. И чтоб по дороге не трогать!

- А наша доля, Шабрук?

- Успеете. Я же сказал: у меня долго не сдохнут.

Феанор взглянул на Саурона: тот пристально смотрел на него. И улыбался. Пламенный до крови закусил губу, в глазах потемнело от ярости. Не поддаваться! Иначе ловушка захлопнется. И тогда нолдор в Ангбанде уже ничто не спасет. Независимо от исхода боя с майар.

- Линдур! - по щекам мальчика-нолдо катились слезы. - Спаси его! - он вцепился в руку Феанора. - Спаси, ты же можешь!

- Идем, м-мя-асо, - Шабрук схватил юного синда за шиворот. - С тебя и начнем. А девки посмотрят. Гнарт! Забирай оставшуюся.

Саурон улыбался.

- Не могу, - с трудом проговорил Феанор. - Он... не нолдо.

Повернулся к выходу. Сделал шаг, потом еще один.

- Полагаю, одного урока будет достаточно, - негромко заметил Саурон, глядя на синеглазого волка. - Нолдор ведь быстро учатся. При правильном обращении.

Феанор медленно, словно сквозь толщу воды, шел к выходу. Спасительному. Бесконечно далекому. Ведущему - в Ангбанд.

28

- Нолдор...

Никогда я не видел Фенырга таким... нет, не усталым. Надломленным. Как бывают иногда камни: на поверхности - гладкие, сверкающие, а глубоко внутри - невидимая глазу трещина.

- Вы мечтаете о свободе.

Он замолчал. Почему-то посмотрел на свои браслеты - с таким отвращением, даже с ненавистью, словно не по собственной воле надел их. Резкими движениями стянул их с запястий и швырнул на пол. Вскинул голову, жадно вглядываясь в наши лица, словно ожидая чего-то.

Кого-то он мне смутно напомнил. Я невольно вздрогнул, когда осознал - кого. Нахмурился, всматриваясь в лицо Фенырга... ох-х, нет, померещилось. Да и не мог оказаться здесь, в Ангбанде, Феанор. Разве что во главе победоносного войска, останься он жив.

- Вы мечтаете бежать из Ангбанда, - продолжал Темный майа. - Убивать орков. Расправиться с Врагом.

Краем глаза я заметил, что Тинмэ тоже глядит на Фенырга с сомнением. И Нилдо. И Лораварнион. Но майа продолжал свою речь, и я видел, как мастера один за другим чуть встряхивают головой, освобождаясь от морока. Потому что как бы ни были Моргот и его слуги искусны в иллюзиях, на этот раз их постигла неудача. Кто же поверит, что Феанор мог предать свой народ, изменить Клятве, стать слугой Врага!

- Ангбанду ничего не стоит уничтожить вас, более того, он стремится вас уничтожить! Всех, по обе стороны Эред Энгрин. Этого не произошло до сих пор лишь потому, что Мелькор не позволяет. Но Восставшему вы безразличны, а каждая новая попытка побега, каждый убитый орк может стать поводом для начала войны. Последней для нолдор.

Глаза Фенырга странно блестели. И голос срывался, словно майа трудно было говорить. Право, я поверил бы в его искренность, если бы не знал наверняка, что все это не более, чем игра.

- Не губите себя, нолдор. Не губите других. Свобода, которую вы ищете, - в ваших сердцах. Победа над Врагом, которой вы жаждете, - в творчестве.

По щеке Фенырга медленно катилась слеза. Никогда бы не подумал, что майар способны плакать. Тем более Темные майар.

- Побеждайте Врага в себе. Пока вы творите, вы свободны.

29

- Чего мы ждем, Маэдрос? - жестко спросил Келегорм. - Сильмариллы по-прежнему в руках убийцы нашего отца и деда, а мы медлим!

Остальные братья молчали, но я чувствовал, что сейчас они на его стороне. Даже Маглор, похоже, начал колебаться.

А ведь ты прав, Неистовый. Тот, кто сейчас владеет Сильмариллами, - не наш отец, хоть и носит его имя. Друг Моргота убил в себе короля нолдор. И величайшего в Арде мастера. Да и Финвэ не попал бы в Мандос, если бы не дружба его старшего сына с Восставшим.

- Ты даже запретил нам смотреть на Ангбанд в палантиры! - гневно бросил Келегорм, не дождавшись ответа.

- Ты готов встретиться взглядом с Морготом? - подчеркнуто спокойно осведомился я.

С Морготом-то не так страшно, а вот с отцом... Если положение Феанора в Ангбанде не изменилось, братья решат, что это наваждение Врага. Но если предатель успел поссориться со своим покровителем, они могут принять его за пленника, кинуться на выручку и попасть в ловушку. Мне тогда не остановить их. Так что лучше не рисковать.

- Ты уверен, что выдержишь, Келегорм? - я в упор глядел на него. - Что вместо того, чтобы проникнуть в помыслы Врага, ты не раскроешь ему свои? Молчишь? Я был там, понимаешь? Я смотрел в глаза Врагу. Я способен вынести это. Вы - нет. Никто из вас.

- Но сколько нам ждать?! - упрямо спросил Неистовый. - Клятва должна быть исполнена!

- Клятва будет исполнена, - эхом откликнулся я. - Когда наступит время. Напав на Ангбанд сейчас, мы обречены на поражение.

- А что изменится позже? - заговорил Карантир.

- Моргот слабеет, - объяснил я. - У него сожжены руки, я сам видел. Он даже исцелиться не может.

- С тех пор прошло больше четырехсот лет, - фыркнул Куруфин. - Враг был ослаблен пленом, но здесь он на своей земле. Что, если он, наоборот, восстанавливает силы?

Я покачал головой:

- Моргот нетерпелив.

- Он тебе сам признался? - усмехнулся Келегорм.

- Нет, просто я внимательно изучал историю мира, - парировал я. - О нетерпении Восставшего упоминается с самого начала. Так вот - если бы он мог, он бы напал на нас. Значит, или это ему невыгодно, или он не в состоянии вести войну. В любом случае, мы получаем отсрочку и сможем как следует подготовиться.

- И долго ты собираешься готовиться, Маэдрос?

- Столько, сколько потребуется, - отрезал я. - Нам нужны прочные доспехи, нужно такое оружие, чтобы даже огненных духов брало. Что толку, если мы поторопимся и погибнем в безнадежном бою?

- А если не поторопимся? На что ты рассчитываешь?

- На победу.

30

- Да не можем мы больше тянуть! - сердито выкрикнула Дэрт. - Терпеть это подобие Музыки, эту... эту мерзость совсем рядом с Ангбандом! Даже если Мелькору все равно...

- Мелькору не все равно! - возмутилась Таринвитис.

- Тише вы, обе! - от окрика Саурона замерли все. Даже Алаг, игравший язычками пламени в светильнике.

- Вы хотите войны, - Первый обвел остальных внимательным взглядом.

Возражений, разумеется, не последовало.

- Вы мечтаете отбросить нолдор от Ангбанда и очистить от них Север.

- Эндорэ, - поправила Ральтагис.

- А потом и Эндорэ, - кивнул Саурон.

- Для этого надо, чтобы Мелькор наконец начал действовать! - фыркнула Дэрт.

- Начнет, - заверил ее Первый. - Ждать осталось недолго.

- И сколько же? - хмуро уточнил Нэртаг.

- Недолго, - с нажимом повторил Саурон.

И добавил, понизив голос:

- Я лично занимаюсь этим вопросом.

Дарглуин при этих словах ухмыльнулся, оскалив блестящие клыки. Уши под голубовато-серыми волосами по-звериному заострились.

- Мы могли бы помочь тебе, - предложила Дэрт.

- Нет, - отрезал Первый. - От вас требуется только одно: не мешать. И набраться терпения.

- Терпения... - рыжеволосая майэ скривилась. - Я уже полтора века не создавала ничего нового! И всё из-за...

- В самом деле? - насмешливо переспросил Саурон. - А с каких это пор Поющим Ангбанда нужны какие-то особенные условия, чтобы творить?

- Дело не в условиях, - вмешалась Ральтагис. - Мелькор создал Тему, которую мы подхватили. И он должен вернуться к ней.

- Вот именно! - поддержала ее Дэрт. - Нам иначе не справиться: в Амане четырнадцать Валар, а у нас - только один.

- Зато этот один стоит четырнадцати! - вскинулась Таринвитис.

- А толку? - вздохнул Ирбин.

- Мелькор будет петь с нами, - сказал Саурон. - Обещаю.