Аннотация: После зловещих событий на Онцутте Охэйо, Найу и Мурри возвращаются домой. Но и там их настигают проблемы - малые, большие и в масштабе всей Галактики...
Система Суррик/НР-0048193.
Окрестности планеты 03/Таллар
23.13. 17.08. 16405 года Оживления.
Глава 1.
Мурри стоял у обзорного экрана, невольно приоткрыв рот. Перед ним парила заполняющая почти полнеба желто-красная сфера Таллара. Сквозь бритвенно-острое кружево колец просвечивали струйчатые, словно бы жидкие течения темных облаков на экваторе. Так же ясно был виден узкий серп темноты с левого бока и тысячи ярко вспыхивающих и гаснущих в нём точек атмосферных разрядов. Легко, в подробностях, смотрелись три межпоясных вихря: рваный вал внешнего приподнятого обвода, пушистое круглое плато и четкая отвесная воронка глаза бури. Внизу, под ним, проплывала зеленоватая поверхность шестого спутника, Анниты, с геометрически четким узором пятен и яркими белыми искрами автоматических заводов, рассыпанных по ним.
Впереди же, отчасти закрывая собою Таллар, висела синевато-темная фасетчатая сфера "Ремины" - боевой станции класса "Ульвира-IX". Она походила на глаз чудовищной мухи диаметром в шестьдесят миль. Масса её составляла восемьсот триллионов тонн - настоящая небольшая луна, но, в отличие от луны, "Ремина" могла двигаться, а мощь её оружия Мурри было даже трудно представить. Именно благодаря ей вся система Суррик считалась безопасной зоной. Даже для целого флота атака на эту громадину была бы бессмысленным суицидом.
Но в галактике было всего 394 таких станции, а постройка каждой занимала многие десятки лет и поглощала невероятное количество ресурсов. Сейчас в постройке находились 34 "Ульвиры", но первая вступит в строй лишь через пять лет. Мурри невольно подумал, что куда разумнее было бы обратить эти ресурсы на строительство флота... но его мнения никто, увы, не спрашивал. Сарьют нуждались в безопасных базах, без которых всё было бы куда более печально. В конце концов, Аннита была не только домом для некого Аннита Охэйо, но ещё и крупным производственным центром, снабжавшим Детей электроникой, оружием и бозонными генераторами. Здесь также имелись и верфи, хотя их и нельзя было сравнить с верфями Центральной или наиболее развитых планет, таких как Чинтамани или Лумина. Строились здесь в основном корветы типа "Аристократ", а также и корветы-рейдеры, но спрос на них был очень высок, так как в своём классе они считались лучшими.
Мне повезло стать особой, приближенной к Императору, с усмешкой подумал Мурри. Ведь Охэйо правит всей этой системой! Правда, всё её население - сорок тысяч марьют, ведь обитаемых планет здесь нет. Но зато есть неплохой флот и промышленность, которую не каждая планетная цивилизация может себе позволить. И, чёрт побери, здесь центр передовых технологий, которые вряд ли есть где-то ещё - если не считать родины сарьют, системы Лерад, где находится бозонная верфь и Центральная, столица всей галактики. Там он ещё не бывал, и не особо рвался, честно скажем. Ведь там он будет не более чем гостем. Здесь же... он был, в сущности, просто спутником Мастера, без каких-то определенных обязанностей.
Не сказать, что Мурри вполне это устраивало, но возможность быть рядом с Охэйо была без малого бесценной, и вовсе не только потому, что он был его создателем. Рядом с ним было... интересно. Всё-таки Мастер прожил шестнадцать тысяч лет. А родился и вовсе пять миллиардов лет назад - от одной этой цифры у Мурри захватывало дух, хотя все эти пять миллиардов лет Аннит провёл в небытии, в ядре Хары, откуда его и ещё две тысячи других сарьют вырвала какая-то невероятная катастрофа. На самом деле она их и создала, потому что до неё они не были Неделимыми Сущностями, способными вселяться в любое органическое тело. Мурри очень хотел знать, как такое вот произошло - но тут и сам Аннит был не в курсе. Он просто заснул, погрузившись в ядро Хары, а очнулся уже на Лераде, в теле енота - самой развитой из местных форм жизни...
Если честно, Мурри это казалось просто байкой, из числа тех, какие Внешние любят рассказывать о своём детстве. У него самого детства не было, то есть он отлично его помнил, хотя и знал, что не переживал его физически, очнувшись сразу в теле взрослого парня. Иногда это казалось ему странным, но на самом деле не слишком его занимало. Таковы были все марьют, так что жаловаться на это было глупо. Он много раз, конечно, видел детей, но воспринимал их как некую мелкую разновидность взрослых. Мысль о том, что люди могут столь радикально менять свой размер казалась ему отчасти даже пугающей. Он точно не хотел бы стать больше, так как это было бы очень неудобно почти во всех отношениях. Стать меньше, впрочем, ему тоже не хотелось. Его нынешний размер его вполне устраивал.
"Ремина", между тем, выросла, закрыв полнеба, и "Аннита" начала тормозить, готовясь войти в док. Мурри толкнуло вперед и он уперся руками в упругую поверхность проекционного поля, точнее, в его предохранительный слой. Прямой контакт с проекционным полем ничем хорошим не закончился бы. В лучшем случае его бы долбануло током, в худшем превратило бы в фарш. В прошлом, когда эта технология была ещё плохо отработана, такие вещи случались.
Ускорение, к счастью, оказалось не очень большим, но Мурри предпочел лечь на пол - стоять было всё же неудобно, примерно как в упоре лежа. Пол же, как и везде в "Анните", был чистый и упругий, так что это его не беспокоило.
Громада "Ремины" наплывала, закрывая небо, и в какой-то миг превратилось просто в выпуклую стену из шестигранных ячеек, снабженных броневыми крышками. Некоторые были открыты, из них торчали антенны, на дне других виднелись плоские цилиндры бозонных реакторов. Мурри стало неуютно: сработай сейчас хоть один - и их расщепит на элементарные частицы. Такое тоже бывало, случайно и не очень.
К счастью, в этот раз всё обошлось. "Аннита" вошла в огромный шестигранный док и мягко опустилась в ожидавшее её овальное гнездо. Лепестковые ворота шлюза закрылись за ней, затем ангар затянуло туманом - в него пустили воздух. Наконец, процедура шлюзования завершилась. Внутренние ворота ангара открылись и в них показались крохотные в огромном помещении фигурки встречавших, конечно, таких же марьют, как и он сам, ведь Внешних в этой системе вообще не было, она считалась личным владением Аннита. Одеты они были торжественно, не в будничные лвати - девы в сложных пёстрых нарядах, состоявших из множества отдельных частей, парни в ярких курточках. На них были даже сандалии, каких марьют обычно не носили, ведь в мире чистых полов не было необходимости в обуви. Сам Мурри почти всю жизнь проходил босиком и находил это очень удобным.
Сейчас, впрочем, ему тоже надлежало одеться торжественно, так что он, не откладывая, перешёл к делу. Парадный костюм у него был, его ему выдали вместе со всеми другими вещами, так что всего через пару минут он смотрел на себя в зеркало. Одет он был в черные штаны и такую же куртку с серебряными нашивками - она походила на форму какой-нибудь суровой армии. Босые ноги обнажены выше щиколоток и обуты в сандалии с мягкими ремешками из коричневой кожи, тяжелая черная грива тщательно расчёсана ещё с утра. Пухлогубая физия была вызывающе чувственной - не далее как этим утром Юли зацеловала её всю, просто от избытка чувств. Мурри не имел бы ничего против - не держись она при этом за его уши, как за ручки. Свет, они росли на его голове точно не для этого! Но торчали из-под волос тоже как-то вызывающе и провоцировали дев на всякое такое. И уж точно не он сделал их такими! А Мастер, мать его, Звезд.
Мурри решил, что неплохо было бы подкатить к данному Мастеру с жалобой на свой внешний вид... но сейчас время для этого было самое неподходящее. В конце концов, здесь, на "Ремине", был его родной дом, в котором было выращено его тело, как и у других марьют Охэйо. Тем не менее, пробудившись на "Анните", чуть больше года назад, он никогда ещё здесь не был. Их здесь ждали, к их встрече готовились, и испортить её было бы непозволительным свинством. Ладно, он ещё закатит Охэйо скандал, с предъявлением неправильных ух и всем прочим. Но позже.
Мурри усмехнулся своим мыслям и вышел из комнаты. В коридоре он наткнулся на Охэйо. Тот тоже был при полном параде - в черной, расшитой серебром хайлине и в серебряной же диадеме с сапфирами, знаке Мастера Звезд. Замети его, он улыбнулся.
- Привет, Мурри. Пошли.
Они спустились на нижнюю палубу и через ангар вышли наружу, где их уже ожидали остальные марьют из экипажа "Анниты" и встречавшие. Во главе их стояла Хэйо Мвасир, старшая марьют станции и по совместительству её командир в отсутствие Охэйо. В сущности, именно она была "Повелителем системы Суррик", так как сам Аннит часто и подолгу в ней отсутствовал. Она была старше остальных и в сложной ярко-желтой мантии, которая окутывала её с головы до ног. В мантии она походила на полураскрытый бутон цветка, обращенный вниз. По желтому вился ярко-зеленый узор, к которому просилось слово "шизофренический". От него натурально рябило в глазах - очевидно, для вящей незабываемости момента.
- Приветствую, Мастер, - она вежливо склонила голову, а за ней - и все прочие. Всё это могло показаться раболепием... но в конце концов без Охэйо их всех просто не было бы на свете, да и самой станции тоже не было бы...
- Приветствую, Хэйо, - Аннит прижал ладони скрещенных рук к груди и тоже вежливо, слегка поклонился. - Здесь всё благополучно?
- Несколько аварий, несколько несчастных случаев, несколько приступов пофигизма и лени, - Хэйо пожала плечами. - Всё как всегда.
- Ладно, могло быть и хуже, - Охэйо вздохнул и повернулся к собравшимся. - Всё, церемония окончена. Грузимся, люди!
Толпа повалила в монорельсовый поезд, конечная станция которого была тут же, в доке. Сидений в нём не было, зато было множество палок и ручек для хватания. Причину Мурри понял, когда поезд нырнул в туннель. В тот же миг он сам словно ухнул в яму - гравитация исчезла. Он даже ёкнул от неожиданности.
- Что за шутки?!
- Тяготение пропало, - скалясь, сообщил Охэйо.
- Но ПОЧЕМУ?
- Мы выехали из дока. А в самой станции оно ни к чему. Лишние нагрузки на конструкцию.
- И нельзя сделать?
- Нет. Станция не вращается же.
- Искусственная гравитация же есть.
Охэйо вздохнул.
- Это просто градиент в дополнительных измерениях. То есть не гравитация, хотя по сути да.
- Это как?
- Искажение тонкого среза пространства-времени при наличие дополнительных размерностей, что вызывает эффект гравитационного возмущения. Та же фишка, что и с фазовым щитом, только здесь уклон в другую сторону. Замедления времени, например, это искажение не даёт, гравитационные волны с его помощью тоже нельзя генерировать. Радиус действия маленький - где-то несколько сот метров. А если полярность поменять, то будет как раз гравистат. Который действует как антиграв, хотя никакой антигравитации в нём нет.
- А как двигатель это можно использовать?
- Нет. Искажение создается небольшим бозонным реактором, а реактор должен быть в центре корабля. Это как самого себя попробовать поднять за волосы. Хотя очень удобно было бы.
- Тогда как корабль поднимается на гравистатах?
- На движках малой тяги в самом деле. На "Анните" есть восемь специальных, пучковых, на темной материи, чтобы космодромы не жечь. Соотношения масса/тяга у них никакое, поэтому в космосе их мало смысла использовать.
- А что это за темная материя?
Охэйо улыбнулся.
- На самом деле её видов много. Скалярная полевая темная материя, сверхлегкие аксионы, нечетная темная материя, квантово-волновая темная материя... тебя какая именно интересует?
- Которая в движках же!
- Там ничего необычного нет. Пучки сверхлегких аксионов, которые с веществом не взаимодействуют почти. Но в момент образования дают нужный импульс.
- А так когда гравистаты работают? И вообще левитация?
- Это просто идемитные блоки с минус-точками. Минус-точки создают Отклонение, то есть "дырку" в Хеннат, откуда "течет" гравитация, или в Иннат, откуда "течет" антигравитация. Это в каком-то роде больше мелиорация, то есть проведение уже существующих сил. Поэтому, кстати, эти штуки и не требуют энергии. Поле на самом деле статическое же. А левитация много за счёт чего может быть, начиная от электростатики. Опыт с "парящей черепашкой" помним же? Магнитная левитация сверхпроводника. Аэростатическая. Фанклот тот же, где в ткань вставлены миллиарды нанотурбинок. Наша псевдогравитация, где просто градиент в дополнительных измерениях. Прямая передача импульса, как квантовая спутанность, но жесткая, грубо говоря - опираемся об стол через червоточину. Много чего может быть.
- Насчет передачи импульса... - вклинился Найу. - Квантовую запутанность влияет лишь на спин частиц. Как в этом случае импульс может передаваться?
- Через йокто-червоточины в квантовом вакууме. Которые в природе существуют, и через них именно осуществляется запутанность. Но в природе они беспорядочные. А тут нет. Или искусственно созданные струны. Струна - это ж тоже червоточина, горловины которой частицы. Обычно на разных бранах, но можно же и на одной. Тогда связь будет очень даже жесткая. О, мы приехали уже...
Мурри ощутил упругую силу торможения, а потом возвращение притяжения. Состав замедлил ход, двери раздвинулись. Когда Мурри вышел, он едва сдержал удивленный вскрик.
Перед ним открылся бесконечный зал, выложенный зеркальным гранитом. Он был такой огромный, что вдали потолок, казалось, сходился с полом. Впечатление это создавалось, конечно, лишь благодаря перспективе, так как, подняв голову, Мурри увидел, что молочно-белые, освещенные изнутри стекла в стальных рамах висят над ним на высоте нескольких этажей. Стены тут тоже были, только искусно замаскированные: с обеих сторон крыша опиралась на длинные ряды колонн, громадные зеркала между которыми без конца отражали внутренность зала.
Как и на прежней станции, безлюдный простор сиял стерильной чистотой. В дальнем торце зала виднелся портал из алой стали, и толпа повалила туда. За двойной раззолоченной дверью открылся ещё зал, поменьше. В нём несколькими рядами стояли уже накрытые столы. Его желудок отозвался на это громкими радостными воплями.
В этом зале их вновь поджидала изрядная толпа народа и здесь у Мурри вновь натурально зарябило в глазах. Даже мантия Мвасир перестала казаться ему вырвиглазной. Сочетания бело-черно-алых, сине-оранжево-белых, красно-черно-фиолетовых и ещё бог весть каких цветов не просто рябили, а вызывали какой-то шум в голове. Мурри даже зажмурился и помотал ей, чтобы вытрясти из неё это ощущение. Но помогло это не очень. Он потерялся, как в переносном, так и в самом прямом смысле, так как Охэйо куда-то делся в толчее. Мурри бессмысленно кружил в толпе, чувствуя себя участником броуновского движения, и всё время натыкаясь на всё более невозможные сочетания цветов. Наконец, он наткнулся на девушку, которая поймала его за руку и потянула в сторону от бурлящей между столами толпы. Эта девушка была одета во что-то вроде белого мехового плаща с капюшоном, который смотрелся весьма странно в помещении. Но больше всего Мурри потрясла другая девушка, которая шла рядом с ними и которая была похожа на него, как сестра-близнец. Она была очень маленькой, почти ребенок, с тонкими руками и ногами и лицом, которое было как будто высечено из камня. Её лаково-черные, как у него самого, волосы были заплетены в несколько косичек, которые спускались почти до колен.
Но это было не всё. Заметив, что он смотрит на неё, она улыбнулась ему, и Мурри, не выдержав, тоже улыбнулся. Он захотел представиться ей, но не смог. Он не мог понять, что случилось с его языком.
Она смотрела на него прямо, с интересом и без смущения, не говоря ни слова. "Вот это да, - подумал Мурри. - Наверно, так выглядит богиня". Потом он подумал, что, возможно, это в самом деле какая-нибудь богиня, а не девушка, и тут же решил, что это не имеет значения. Так или иначе, ему очень понравилась эта девушка. И ещё - она была ниже всех ростом. "Они же тут все высокие!" - подумал он. - "И на самом деле она не такая уж маленькая". Она была не старше его, но, несомненно, превосходила в красоте. Впрочем, возможно, что он просто подсознательно выбирал красивых девушек для сравнения. Она остановилась и посмотрела на него. Он не удержался и спросил:
- А это что у тебя за цвет глаз?
Она ответила:
- Это цвет топаза.
- А я думал, что топаз - это камень.
- Нет. Это - цвет.
- Цвет?
- Да. Цвет.
И он был таким красивым, что Мурри не сразу нашёлся, что сказать. Потом он спросил:
- Как тебя зовут?
- Элайша. Элайша Лайзо, с Тиадар.
- Красивое имя. А меня зовут Мурри. Мурри А-М.
Она улыбнулась и сказала:
- Меня обычно зовут Эля.
- Приятно познакомиться, Эля, - сказал Мурри, и они засмеялись.
- А это кто? - спросил он у девушки, показывая на её соседку.
- Это - Касси. Она очень красивая, правда?
- Да, - согласился Мурри. - Но почему ты так на неё смотришь?
- Мне приятно смотреть на неё. И она моя сестра.
- Ты тоже очень красивая.
Мурри вдруг вспомнил, как он впервые увидел в зеркале своё собственное отражение. Оно показалось ему довольно странным и пугающим, но в тоже время притягательным. Конечно, это было давно, ещё в первый день его жизни. С тех пор он привык к своему виду. Но вид других людей порой по-прежнему поражал его, словно они явились к нему из какого-то другого, нереального мира. По крайней мере, если речь шла о девчонках. Парни действовали на него точно не так сильно. Конечно, если не били его в ухо или в глаз. Но тогда Мурри и сам не оставался в долгу. А с девчонками всё было... иначе. Они тоже били его в глаз, но уже одним своим видом. Который будил в нём целую гамму разных чувств и эмоций, с которыми он часто не знал, что делать. Как вот теперь. Он никак не мог решить, кто же нравится ему больше - Элайша или Касси. Ведь не мог же он любить обеих сразу? Или как раз мог?..
Мурри понял, что очень хотел бы этого, но девчонки точно это не одобрят. Ведь они иногда такие вздорные! Прямо как парни, которые не могут поделить одну деву!
При этой мысли он невольно хихикнул, и девчонки с удивлением уставились на него.
- Что тут смешного? - спросила Касси.
- Ничего. Я просто представил...
- Нас втроём? - спросила Элайша.
- Э? - Мурри удивлённо взглянул на неё... но тут же в самом деле представил их втроём. В постели. И густо покраснел. Элайша засмеялась.
- Мы с Касси сестры, так что такое вполне может быть!
- Э?.. - от такого предложения у Мурри даже закружилась голова. Не то, чтобы он был против, совсем нет! Просто это было... слишком неожиданно.
К счастью, как раз в это время Мвасир призвала всех перестать толкаться и садиться, наконец, за столы. Этому призыву общественность последовала с большим энтузиазмом. Мурри уселся между Элайшей и Касси, что добавило ему хорошего настроения. Угощение тоже было выше всех похвал - тушеное мясо, приправленное красным рисом с Тайат, всевозможные фрукты и, наконец, чай с тортиками, где в изобилии имелись те же фрукты, но уже в желе.
За угощением в честь возвращения Мастера последовали танцы. Правда, не общие, а особенно прекрасных дев, первой из которых была Нэйо Мвасайто, лучшая из марьют красоты, то есть действительно очень красивая - золотокожая, с гривой длинных вьющихся черных волос, очень широко расставленными синими глазами, широким округлым лицом и пухлыми губами. Никаких драгоценностей на ней не было, кроме сверкающего браслета на правой руке, и в обтягивающем тело платье она казалась ещё стройнее, чем была на самом деле. Её волосы были коротко подстрижены спереди и распущены по плечам так, что падали до талии, образуя на спине пышную прическу. Ноги были босы. Здесь, в мире теплых полов, не имело смысла носить обувь...
Когда танцы закончились, изрядно осовевшая от угощения общественность наконец разошлась. Мурри покинул зал под руку с Элайшей. К сожалению или нет, но её сестра тоже покинула их, оставив их наедине. Элайша отвела Мурри в свою комнату, где они снова пили чай, болтали и смеялись. К удивлению Мурри, Элайша, как и её сестра, были вовсе не людьми, а мауки, то есть потомками марьют, отпущенных их создателями на свободу. На родной Тиадар она принадлежала к горному клану Да'Кхасси, охранявшему древнюю крепость Таэнэн. До сих пор в мауках сохранялся гордый дух их предтеч, хотя в последнее время они стали менее цивилизованными. Сюда, на "Ремину", она прибыла для обучения. Марьют не вызывали у неё отвращения, напротив, казались экзотическими и волнующими, так что романтический вечер с прекрасной девой закончился так, как он и должен был закончиться.
Мурри с наслаждением впитывал в себя каждый миг соития, который только мог себе позволить. Даже когда он наконец оторвался от тела Элайши, ему снова захотелось вернуться к нему. Элайша тоже испытывала удовольствие. Она так давно не испытывала ничего подобного, что даже забыла, как это бывает. Да, она знала, знала наверняка, что это называется любовью. Секс как таковой мало привлекал её - он казался ей грязным делом, связанном с утомительными отношениями. Но теперь... теперь всё было иначе. Мурри был выше всех похвал. Верх блаженства. И ещё, он был очень красив. Ей нравилось принадлежать ему. Да, очень, очень нравилось! Это было чудесно. Он был страстен и настойчив, и доставлял ей массу наслаждения. И сам, конечно же, испытывал его...
Глава 2.
Ночь была очень тёмной. Луна светила через оконные проёмы, разноцветные коконы на сорнах светились изнутри, словно озёра света. Это не были просто окна - Мурри подумал, что это окна в сам город. Их были сотни, тысячи, и они были похожи на глаза, тысячи глаз, они смотрели на него с крыши соседнего здания, с невидимых стальных балок, с отдалённого угла стены... и он понял, что уже не видит сон, а просто вспоминает его...
Но был ещё один сон, в котором он увидел незнакомца, и тот представился кем-то вроде инструктора по межзвездным полету силой воли. Мурри с восторгом мечтал когда-нибудь стать таким же и услаждал его мысли, как умел, представляя себе разные приятные вещи - вроде тех, какими занимался вчера...
Залежавшееся во сне тело повело. Мурри с наслаждением потянулся, изо всех сил растопырив пальцы рук и ног. Потом рывком сел и осмотрелся. Элайши уже и след простыл, и вообще, это была явно не её комната, а специальная, для таких вот мимолетных встреч. Вчера он не обратил на это внимания, сегодня это открытие его расстроило. Но, так или иначе, начался новый день, и валяться в постели было бессмысленно. Для начала надо было позавтракать, а потом отыскать Лиассу и получить-таки свою комнату, а заодно назначение. Бездельничать Мурри не привык, к тому же, это было просто скучно.
Поднявшись, он ещё раз потянулся и направился в душ, потом, одевшись, вышел в коридор. Здесь никого не оказалось, что ничуть его не удивило: для любовных встреч время было самое неподходящее.
Усмехнувшись, он зашагал дальше и на перекрестке нашел наконец терминал. На "Анните" он привык к свободному доступу в сеть, но здесь машина потребовала допуск, и Мурри пришлось вспоминать свой личный номер. Лиасса к счастью нашлась неподалеку, на балконе огромного тренировочного зала, в котором Лиу, боевые марьют, отрабатывали какие-то сложные перестроения - в полном снаряжении, да ещё и в броне!
- Что это с ними? - с интересом спросил он.
Лиасса повернулась в его сторону.
- Ничего необычного. Тренировка почетного караула.
- А зачем всё это?
Лиасса нахмурилась.
- Внешние глупы. Мысль о том, что раз юнош в парео и бусах высадился со звездолета, способного выжечь их планету нафиг, то его надо уважать, до них обычно не доходит. Для них нужны всякие внешние признаки власти и могущества. И роскоши. То есть скромная охрана из тысячи мордоворотов с боевыми лазерами, рабыни в золотых цепях, роскошные пиры, роскошные дворцы, гаремы из прекрасных дев и юношев, и так далее. Уверяю тебя, Аннит сам не в восторге от всего этого балагана. Но приходится соответствовать ожиданиям.
Стоявший тут же Найу хихикнул.
- Тяжелый труд, наверное. Опять пить этот столетний коньяк, жрать кулебяку из комариных мозгов, а в этом казино вообще разориться нафиг можно. А вместо вареной картошки жрать свежих улиток. Которые назад выползают... или через зад. Ну и в кровати на тысячу квадратных метров спать как-то неуютно. И в портшезе, несомом прекрасными рабынями, всё время укачивает. А с гаремом из мальчиков вообще непонятно что делать. Сожрали всё мороженое и разрисовали стены.
- Как раз понятно, - Лиасса покосилась на него. - Полы мыть, руками. Или чистить так любимый тобой картофан. Или уши драть, за дурацкое веселье. Но это у нас. У Внешних это совсем не смешно, Найу. Ты сам видел, что творилось на Онцутте. И она вовсе не одна такая. На Орамуле, например, проституция - государственная повинность. Да, и для мальчиков тоже. Понятно, не для всех, а для детдомовцев. Привлечение к общественно-полезному труду.
Мурри передернуло.
- Можно же всё это запретить. Просто властью сарьют.
Лиасса вздохнула.
- Нельзя. Формально ж это просто Дом Отдыха для трудящихся. Где они могут снять стресс после смены на сталелитейном заводе, после постановки трудового рекорда. Игрой в шахматы и чтением газеты "Истина". А девы прекрасные просто чай подают. А мальчики полы моют. А овцы и козлики - просто живой уголок. Но попасть туда могут не только лишь все. Мало кто может это сделать.
- Потому что очень платно? Или путевки лишь особо отличившимся товарищам? - спросил Мурри. - А особо отличившиеся - это начальство. Восемь кило икры в день сожрать - это большой трудовой подвиг.
- Да, что-то типа того.
- А потом Найу придёт и всё опошлит.
- Я как раз юнош вежливый, я наверное не буду, - обиженно ответил Найу. - Вот Охэйо может начать всякие странные вопросы задавать, типа, зачем тут дев запрягают и нельзя ли таки осликов.
- А потому, что могут.
- Логично. Но Охэйо скажет, что товарищей, которые ездят на девах, будут употреблять ослики. Специально обученные. Почему? Нипочему. Просто потому, что может так сделать. Ещё и бабок можно зашибить на трансляции.
Мурри невольно поёжился.
- Это будет слишком уж.
- А надо хорошо себя вести, - назидательно сообщила Лиасса. - Потому что бывают последствия. Например соседи ума вложат. Или Мастер прилетает и просто говорит, Как Надо. А кто плохо слышит - лазер ушки прочистит. Свет между ушек свободно будет проходить.
- Сарьют ж тоже так делают, - возразил Мурри. - Только тела меняют, а не извращаются. То есть Аннит + Маула = ортодоксальный секс, а что там Аннит в теле Маулы и наоборот - так не видно же.
- На это всем пофиг. Они как бы давно взрослые, женаты и вообще право имеют.
- А мы? - хмыкнул Мурри. - Мы ж тела менять не можем, у нас всё натурально.
Лиасса пожала плечами.
- В теории такое конечно нельзя. На практике - просто не обращают внимания, пока проблем нет.
- То есть пока соседи не жалуются, что всю ночь спать нельзя?
- Да. Трахайтесь молча. А эксперименты... ну бывает.
- Только соседи в потолок стучат, потому что громко очень?
- Нет. Тоже делают громко.
- А если Сотону будут вызывать - придет или нет?
- Нет. Не придет.
- Плохо звали, - вклинился Найу. - Надо было хоть тортик купить.
- Вот, как только тортик купишь, непременно попробуй.
Найу фыркнул.
- Попробую, когда совсем нечего делать будет. Кстати, ничего не делать тоже надо попробовать. Говорят, здорово.
Лиасса улыбнулась. Неприятно.
- Если возникнет вдруг желание тунеядствовать - надо поработать часиков сорок, может, пройдет. Я тебе прямо сейчас могу наряд выписать. Для профилактики.
- Лучше сразу пристрели, - трагическим тоном сообщил Найу. - От работы кони дохнут.
- Кони от работы дохнут, а марьют лишь здоровей становятся.
- Да куда уж дальше-то... - Мурри снова потянулся, чувствуя себя на удивление хорошо. - Мне, между прочим, здесь жить негде.
Лиасса покосилась на него.
- А где ты ночевал тогда? Дремал в сортире?
Мурри смутился и покраснел.
- Я того, этого... э-э-э...
- Понятно, - Лиасса ухмыльнулась и достала свой планшет. - Вот. Комната 5В-395 в твоём полном распоряжении. Только Сотону лучше всё же не вызывать там. Запах серы очень плохо выводится.
- О, спасибо. А делать-то мне тут что?
Лиасса снова уткнулась в планшет.
- Нарядов на вас с Найу нет. Ни от Мвасир, ни от Мастера. Я могу, конечно, найти вам дело, но...
- Охэйо где? - торопливо спросил Найу.
- В главной лаборатории. Какой-то крайне важный опыт.
- Ещё не всё открыл?
Лиасса ловко цапнула его за ухо.
- Всё нельзя открыть. Не придуривайся.
- Он и так уже изобретатель галактики, - обиженно ответил Найу, потирая пострадавшее ухо. - То есть межзвездных полетов. То есть бозонных реакторов, без которых ничего этого не было бы.
- А другие сарьют вообще изобрели что-то? - спросил Мурри.
Лиасса улыбнулась.
- На самом деле очень многое. Но наш Аннит - выдающийся физик. Ещё в Хониаре был. А шансов, что среди пары тысяч народу их будет два... немного. Хотя Маула говорит, что она 90 % работы сделала, а он только ценные советы подавал с дивана.
- А сама смогла бы?
- Смогла бы, но долго. Вдвоём сильно проще всё же. Особенно когда важные вопросы не только в офисе можно обсуждать, но и в бассейне со свечами и так далее. И вопросов нет, кто будет защищать диссертацию по теме, чья премия, кто пойдет к директору, если опытная установка взорвалась и так далее. А если кто-то тупит - можно ухи надрать юношу прекрасному.
- Потому что знаем, кто тупит?
- Ну да. Никто не совершенен же.
- Но при этом помогает ему?
- А как иначе-то? Правда, не даром.
- Бизнес с женой?
- Скорее, "дорогая, приготовь на ужин блинчики с творогом". Конечно, без гарантии, что они будут, потому что телевизор сам себя же не посмотрит.
- И проблем нет? Или это он думает, что нет?
- Есть. Аннит не может ж думать про всё сразу. Поэтому, в том числе, нужны и мы. Всё же шансов, что пара сотен человек протупит, поменьше, чем один. Хотя, конечно, есть.
- То-то нас спрашивают, - обиженно ответил Найу.
- Исполнительность полезна. Но и инциатива нужна в некоторых случаях, чтобы не доставали Мастера вопросами типа "можно мне ещё раз помыть унитаз?"
- У нас как раз для этого инициатива, - буркнул Найу. - Хотя перегибы иногда бывают. Раз Мастер сказал "помыть" - значит помыть. А что дева невинная не понимает, для чего с неё юнош трусы снимает - её проблемы. Бить не будут, но товарища позвать, чтобы держал, пока юнош мочалкой работает, придется. А потом юризды всякие приходят, с жалобой на изнасилование, хотя там ни в одном глазу.
- Это где было такое? - с интересом спросил Мурри.
Найу смутился.
- Это у Маулы ещё. Спасли деву чумазую, а в благодарность...
- А ты мочалку держал или деву?
- Да ну тебя! - Найу густо покраснел, что было совсем на него не похоже. Лиасса задумчиво постучала по стене.
- Я сама с удовольствием бы подержала тебя, пока Мурри будет работать мочалкой. Но, боюсь, работой это нельзя будет назвать. В общем, так, прекрасноухие мои. Вы в курсе, что такое трианский скакун?
- Нет, - честно ответил Мурри. - Не имею даже понятия.
- Отлично. Значит, оно у вас будет. Нам как раз доставили партию. Аудитория 1С-103. Применение, обслуживание, ремонт. Как раз успеете к началу. Счастливо потрудиться!
- Труд сделал из человека обезьяну, - мрачно сообщил Найу, и тут же возмущенно вякнул: Лиасса сняла тапок и с большим удовольствием треснула его им по заднице.
Вечером - условным, конечно, так как восходов и закатов на станции, понятно, не было, - Мурри, изрядно обогащенный знаниями о трианских скакунах, направился, наконец, в отведенную ему комнату, чтобы привести её в приличный вид. Личные вещи его остались на "Анните", а ехать за ними ему было, честно сказать, лень. Да и не нужно, ведь милостью Мастера он, как и любой марьют, мог получить всё, что ему нужно...
Комната оказалась в образцовом порядке - трудно, конечно, было ожидать иного, - но была совершенно безликой. Мурри подумал, что надо бы сходить в изостудию и набрать там всякой высокохудожественной фигни, чтобы придать ей неповторимый облик, - но тут на стене загорелся экран видеосвязи.
- О, Мурри, привет, - сказал Охэйо. - Тебя не затруднит прийти ко мне... э-э-э... в гости?
- Нет, ничуть, - Мурри невольно улыбнулся. Мастер Звезд и так далее любил потрындеть на сон грядущий, и обижаться на это было глупо: без этой привычки Охэйо его, Мурри, просто не было бы на свете...
Гостиная Мастера Звезд мало чем отличалась от отведенной Мурри комнаты - кубической формы помещение шириной метров в пять. Круглые плафоны на стенах заливали его таинственным палевым светом, способствующим грядущему сну. Сам Охэйо возлежал на диване, одетый лишь в парео из синего, затканного серебром шелка. Тут же, на полу, сидел и небезывестный Найюрр 8-К, проще говоря Найу. Поверх лвати на нём были нэа, какие марьют красоты надевали для танцев.
- Что это ты так вырядился? - спросил Мурри.
- Потому, что захотелось, - буркнул Найу.
- Это ж неудобно.
- И что? Ну, на хрена, например, тебе эта дурацкая косичка?
Мурри смутился. Косичку ему заплела Элайша, просто чтобы продемонстрировать ему свои умения в данной области, и она была ему дорога, как память.
- Это ты у него сам спроси, - хмыкнул Охэйо. - Я, знаешь, его к этому не принуждал, он сам. Ты вот например нэа таскаешь, но я ж не жалуюсь, хотя у меня в ухах уже звенит.
Найу вздохнул. Носить нэа было не так уж легко, ведь они представляли собой целую сеть лежавших на бедрах блестящих серебряных цепочек, увешанных несколькими десятками полых серебряных же шариков с бусинами внутри. При каждом движении эта конструкция издавала мелодичный звон, что Найу считал очень красивым. И сами нэа, конечно, тоже смотрелись красиво, хотя носить их полагалось на голое тело и лишь во время танцев. Однако красота, как известно, требует жертв. Но требовать жертв от других ему не позволяла совесть, так что на алтарь приходилось возлагать себя. Кроме того, эта конструкция надёжно защищала его попу от ударов тапком, что Найу находил тоже очень полезным. Мурри, однако, обиделся.
- Нэа обычно девы носят, - сообщил он. - В твоём случае это может привести к... путанице.
Найу задумался.
- Ну, если ко мне будет приставать страстный извращенец, это будет, наверное... волнующе?
Охэйо улыбнулся.
- Тебе с этой стороны ничего не светит. Даже не надейся.
- Это почему? - обиженно спросил Найу. - Я некрасивый?
- Ты выглядишь так, словно можешь сломать шею и вырвать спинной мозг за полсекунды. Ах да, ты же в самом деле это можешь.
- А я что, в этом виноват? - немедленно надулся Найу. - Ну да, я так могу. Но у меня на физии это ж не написано. Она просто хмурая, и не более того.
Охэйо перекатился на живот, задумчиво разглядывая его.
- Ну, во-первых для своих условных пятнадцати лет ты довольно здоровый. Во-вторых, ты движешься слишком быстро. Одно это изрядно пугает.
- И ничего не быстро, - обиделся Найу. - Уж всяко не быстрее тебя!
- Ну да. Основа же общая.
- А у Внешних будто бы другая.
- Ты не поверишь, но да. Ей скоро восемь тысяч лет уж как. С тех пор наука шагнула далеко... Правду говоря, мы выжали из биологии всё, что только можно было выжать. Создать что-то более совершенное уже невозможно.
- То есть я - венец творения? - Найу хихикнул.
- Да. И ты, и я, и Мурри, и все прочие марьют.
- Ага, венец творения, которому что угодно приказать можно, - буркнул Найу.
- Да?.. Ну, ладно. Вот я, как Мастер Звезд и повелитель системы Суррик, приказываю тебе на голову встать и ногами подрыгать. И?..
- С меня тогда лвати свалится, - буркнул Найу.
- Ну, вот видишь. Мода на безусловное подчинение у тебя нет. Хотя сделать такую штуку, кстати, можно. С абсолютной гарантией даже.
- Прямо-таки с абсолютной? - усомнился Найу.
Охэйо вздохнул.
- Моды верности ничего не нашептывают в голову. Они не забрасывают жертву портретами Господина, одновременно возбуждая центры удовольствия в мозгу, и не скручивают болями и тошнотой, если мысли отклоняются от заданного курса. Они не затуманивают мозги блаженной эйфорией или лихорадочным фанатизмом, не пытаются перехитрить, заставляя поверить в изящную, но противоречивую казуистику. Никакого промывания мозгов, никакой дрессировки, никакого внушения. Мод верности не инструмент, призванный что-то изменить, он сам является изменением. Не принуждение к вере, а сама вера во плоти, или скорее плоть, превращенная в веру. Проще говоря, нейроны, на которые воздействует мод, жестко перекоммутируются, так что их уже нельзя изменить какими угодно мыслями. Поколебать такую веру невозможно.
- Даже если товарищ понимает, что его поимели? - спросил Мурри.
- Особенно даже. Мод верности никак не препятствует думать об этих вещах. Точнее же, тот факт, что человек понимает, что с ним произошло, устраняет любые конфликты между искренностью чувств и осознанием их искусственной природы. Ведь если человек не понимает, почему он их испытывает, он обычно сходит с ума, пытаясь это понять. Мод, конечно, можно сконструировать так, чтобы он никак не проявлял себя и не возникали вопросы о причинах столь внезапной преданности. Однако это очень трудно реализовать, не низводя человека до состояния почти полного идиотизма. Поэтому здесь разум и память остаются нетронутыми - за исключением, конечно же, свободы воли, чтобы жертва могла самостоятельно всё осмыслить и принять новую ситуацию.
- И никак нельзя это убрать? - хмуро спросил Мурри.
- О, конечно же можно. Изменив нейронные связи физически. Если есть нейро-нано и если есть нужная квалификация. Но для нейронов это не очень-то полезно. Бесследно это не проходит. При установке мода верности жертва неизбежно теряет какую-то часть памяти и интеллекта, при устранении теряет ещё столько же, а то и больше. Итог обычно... не очень хороший. В имбецила человек может и не превратиться, но в дурака наверняка. Или появятся провалы в памяти. Интеллект-то ещё можно вернуть путём замещения нейронов, а память нет. Ну, если бэкапа не было. Марьют кстати тоже сюда. Восстаний среди них как-то не замечено. Правда, не особо надо. Угнетения-то особого нет. Разве что посуду заставляют мыть. Но это ж не повод для восстания. Наверное.
- Кому как, - буркнул Мурри.
- Протесты... ну бывают. Но на этот случай есть староста. В тапках. Тапок можно снять и дать им по попе, - Аннит почему-то покосился на Найу. - Сёрьёзное что-то... не бывает. У нас всё же не какой-то лагерь по производству детей, где надсмотрщики жаловались, что трудно выполнить норму по изнасилованиям. С другой - сознания полностью искусственные же. Чушь всякая просто в голову прийти не может. Ну а если всё же есть проблемы - есть редактор. Для сознаний. "Эпифания 8.011". Можно туда загрузить и поправить. А потом в новую тушку записать. Старую правда придется ликвидировать.
- Офигеть гуманизм, - буркнул Мурри.
- Ну, чипов в башке у тебя нет же? Шокера в попе нет? Ошейника нет? Прямо выгоды материальной от эксплуатации тебя нет? Значит не рабство. А ошибки надо ж исправлять. И "Эпифания" лучше, чем воспитательный курс в реале, где таки шокер в попе и так далее. Большой гуманизм. В матрице ж сознание не работает, его смело можно править. Марьют потом ничего и не заметит - ну, если память тоже подправить. Но так обычно не делают, потому что не нужно. Ну и право перейти к другому сарьют у вас тоже же есть.
- Мечта рабов: рынок, где можно купить себе хозяина, - буркнул Найу. - Желательно такого, который бы ваял шедевры с юноша прекрасного и давал тортики по пятницам. А то продадут к какому-нибудь мироеду, который красоты прекрасной не ценит и вообще, шлет на огород, бамбук окучивать. А это не кавайно и вообще скучно. И краса ногтей страдает. И вместо того, чтобы работать котом, то есть возлежать на диване и позволять чесать себе ухи, приходится восставать, а мечом махать очень утомительно.
- Зато можно Страдать в своё удовольствие, - ухмыльнулся Охэйо. - А были такие мученики, которые прошли крестный путь ещё и обратно.
- Таки были, - усмехнулся Мурри, тоже глядя на Найу. - Когда белопушистого товарища Злые Силы Зла гнобят за его белопушистость, тягают за ухи и вливают кипящий свинец в попу, а он аЩуЩЩает себя Невиннопострадавшим Великомучеником и тащится, как удав по стекловате. А потом ещё жаловались, как плохо в аццком рабстве - скульптор криворукий, стихи посвящают плохие, хозяин прячется под лестницей, и вообще, вместо жестоких извраЩЩений посылают копать огород. В общем, в гроб такой сервис. Нельзя ж такого милого юноша обидеть? Даже если он нагло жрет господский тортик и велит господину принести ещё. И ухи почесать. И сплясать что-нибудь, для веселья.
- Я Охэйо плясать не просил, - буркнул Найу. - И даже тортики его не жрал.
Мурри открыл рот, чтобы сообщить Найу о том, что невинно пострадать он может прямо сейчас... но резкий, тревожный сигнал терминала мультилинии не дал ему это сделать. Охэйо вздохнул и нажал что-то на маленьком пульте дистанционного управления.
На стене вспыхнул большой экран, на нём появилось мрачное лицо пожилого мужчины в адмиральской форме. Охэйо вздохнул ещё раз.
- Ну? Что ещё у нас там, Тэмин?
- Только что вернулся разведчик с Тиадар, - доложил Тэмин. - Планета почти полностью захвачена. Ару перебросили на неё войска и огромное количество колонистов.
Охэйо нахмурился.
- Я сейчас сообщу на Тайат, пусть срочно высылают флот. У них есть десяток ракетоносцев. На каждом 384 ракеты "Закат", с термоядерными зарядами по пятьсот мегатонн. Если не выйдет задавить эту пакость в зародыше, придется бомбить. Людей там не будет уже.
- Ты ж говорил, что Дети термояд не любят применять, - вклинился неугомонный Найу.
- Теперь не любят. Только поздно уже...
- А успеют ли? Сколько ты сам туда летел?
- Три месяца. То есть транслайнер уже надо вызывать, он быстрее намного. Дня за три долетит. Если найдется свободный. Их на галактику девяносто штук всего.
- А если НЕ найдется?
- Тогда неурожай. В смысле жопа. За три месяца ару много что смогут там сделать, - Охэйо вздохнул и повернулся к Тэмину. - Перешлите донесение разведчика сюда. Я сейчас свяжусь с Центральной и посмотрю, что можно сделать.
В полном молчании они посмотрели запись атаки, снятую разведчиком со спутника удаленного наблюдения. Ару появились совсем неожиданно. По границе обороны промчался только один истребитель. Остальные в это время ещё не успели подняться в воздух. Космопорт в Тиадере "вышел из строя" секунд за пять.
Глава 3.
Вздохнув, Аннит связался с Центральной, главным штабом сарьют на Лераде, планете, где состоялось их Оживление и где зародилась их цивилизация. Там же находилась и бозонная верфь, на которой строили транслайнеры. Несколько их всегда находилось в системе, и здесь ему повезло несколько больше: транслайнер клана Унвин был свободен, по крайней мере настолько, чтобы отложить текущие дела ради спасения Тиадар.
- Мы немедленно отправимся туда, - сказал Мэтти Унвин, глава глана и по совместительству друг Охэйо ещё с легендарных времен Мааналэйсы, - и уничтожим флот ару, если, конечно, они не успеют сбежать. Но с их войсками на поверхности мы мало что сможем сделать. У нас на борту всего двадцать тысяч Лиу. Разве что эвакуировать уцелевшее население.
- Скольких вы сможете там забрать? - спросил Охэйо.