Аннотация: Начало так и не написанного, к сожалению, романа про некий фентезийно-средневековый мир.
Предисловие:
Вселенная бесконечна. Её пространство, наполненное галактиками и звездами, простирается во все стороны на триллионы световых лет. И планеты есть у каждой звезды, как у каждого человека есть кожа и кости. Абсолютное большинство их мертво. Но миров, где существует жизнь, также очень много. Разнообразие их жизни и их обитателей почти бесконечно. Да, в бесконечной Вселенной возможно всё - и этого довольно. Подобная история могла произойти в любом из них... ну, может быть, и не совсем такая. Во всяком случае, постарайтесь представить, что где-то в бездне Вселенной это - реальность.
Глава 1. Одиночка.
В тот день ему исполнилось девять лет - возраст совершеннолетия, но он не думал об этом. Он лежал на вершине скалы, прижавшись животом к холодному камню и судорожно вцепившись руками в неровный край обрыва. Солнце уже село. Долина под ним погрузилась в голубоватый призрачный полумрак. Лишь лениво ползущая в высоком небе величественная лавина облаков светилась печальным рыжеватым золотом; под ними, далеко на западе, темнели зубцы хребта Разрушения.
Фигурки преследователей казались крошечными с такой высоты, но стук копыт и лай собак долетали до юноши очень четко. Он с испугом втянул холодный, полный промозглой гниловатой сырости воздух. Оставалось только надеяться, что недавний дождь был достаточно сильным и всё же сумел... что его запах не смог удержаться на голом камне.
Беглец с замиранием сердца следил, как алчная темная свора на миг задержалась у приметного валуна - того самого, с которого он начал карабкаться на каменистую осыпь. К счастью, сильный ветер помешал им; погоня торопливо устремилась дальше. Юноша знал, что едва достигнув устья долины, она повернет назад, а потому мешкать не стоило. Тем не менее, ещё несколько минут, почти бесконечных, он следил за врагами. Когда полдюжины всадников с их сворой скрылись за выступом скалы, беглец торопливо вскочил.
Плоский скалистый гребень, где он нашел убежище, был крут и высок, и спуск с его обратной стороны представлял собой нелегкую задачу. Он оказался много трудней подъема. Ему пришлось спускаться спиной вперед, не столько выглядывая, сколько нащупывая опору. Камни то и дело со стуком осыпались под ногами, холодный ветер бросал в его глаза пряди волос, забирался под куртку, таинственно, мощно и грозно шумел в кронах деревьев внизу.
Беглец не считал времени. Когда он достиг осыпи у подошвы обрыва, сумерки стали уже плотными. Пронзительно-алый Сойан вдруг вспыхнул в разрыве лениво ползущих облаков, и от каждого камня, каждого дерева тотчас потянулись удивительно четкие тени. Мягкий розоватый отблеск лег на весь угрюмый ландшафт, и холодный ветер, казалось, утратил свою ярость.
Над далекими зубцами Найрских гор показалась луна, окрасив зеленоватой синевой полнолуния мягкие края медлительно ползущих туч. На мутноватом диске отчетливо выделялся серый крест Богини. Юноша невольно повторил его очертания в охранительном жесте - приближалась ночь, время подвластных Ей зверей. Затем его рука оплела удобную, в сетке тонких кожаных ремешков, рукоять длинного ножа. В обманчивом свете, среди двойных теней, оставалось надеяться только на слух, но равномерный шум ветра в кронах деревьев глушил все звуки...
Беглец ловко вскарабкался на громадную глыбу серого гранита и тщательно осмотрелся. Эта долина была гораздо обширнее той, по которой он спустился с Перевала. Далее к югу невысокие горы расходились, открывая простор равнины, но густые низкие деревья, покрытые плотной темной листвой, не давали его увидеть. Беглец понятия не имел, сколько ещё осталось до селений найрриитов, и где их вообще искать в этой чужой земле. Оставалось только надеяться, что здесь, на земле Вайтакея, его не осмелятся преследовать наемники родни его приемного отца, вернее, его отчима. Настоящий отец юноши уже почти как год лежал в земле.
Предчувствия его не обманули. Неожиданно беглец понял, что за ним наблюдают чьи-то глаза, явно способные осознать, что же они видят. Он спрыгнул с глыбы, и, прижавшись к её холодному боку, вздрогнул. Наемники явно не стали бы прятаться при его виде - если бы они и выжидали, то только случая, чтобы без промаха всадить в него стрелу.
Отец научил его не прятаться, если тебе не грозит смертельная опасность - это не подобало мужчине. Поэтому юноша выпрямился во весь рост и громко крикнул:
- Кто здесь?
Секунду царило молчание, ничего не было видно. Затем из темноты зарослей бесшумно выплыли две темные фигуры. Алый свет Сойана тускло блеснул на вороненом железе, покрывающем их плечи. Судя по этой броне и по черным гривам волос, перехваченным железными обручами, перед ним были найррииты, найры, как называли их жители его родного Эменная. Беглец привык думать о них, как о врагах, но теперь у него не было выбора - если они не примут его, ему останется только смерть.
Один из найрриитов подошел ближе и повернулся, чтобы свет Сойана упал на его лицо. Юноша поступил так же. Зная повадки найрриитов, он не сомневался, что ещё минимум двое из их рода остались в темноте, с луками наготове. Они были осторожным народом.
Беглец с затаенным любопытством рассматривал того, кто, несомненно, был их командиром - широкое молодое лицо, смуглая кожа, громадные, темные, глубокие глаза сумеречного существа. Толстый от колец черно-серого меха хвост найра вежливо обвился вокруг его ноги; его кончик подрагивал, выдавая скрытый интерес.
- Кто ты? - наконец спросил найрриит на приличном - по крайней мере, понятном - языке Эменная. В его устах он казался насмешливо искаженным.
- Ахет, сын Анхиза, - со всей возможной учтивостью ответил юноша.
- В самом деле? - в голосе найра уже явственно послышалась насмешка. - Мы видели твоих родичей. Они говорят, что ты убил своего отца.
- Это ложь! - ноздри юноши гневно раздулись. - Мой отец ушел уже год назад. Это был мой отчим. Он...
- Застал тебя со своей дочерью, - невозмутимо продолжил найр. - В постели. И он убил её, а потом хотел убить тебя. Судя по тому, что у него не вышло, ты неплохой воин. Они говорили, что ты убил его ударом в спину, однако я не верю этому. Но если ты хочешь жить на нашей земле, тебе придется рассказать всё. Мы не принимаем негодяев. Ты действительно соблазнил его дочь, свою названную сестру?
- Да, - юноша едва мог говорить от стыда. - Мы любили друг друга. Не знаю, как об этом узнал её отец, но он ворвался к нам, ревя, как бешеный бык. Она заслонила меня, и он снес ей голову, словно собаке. Когда он замер в ужасе от того, что совершил, опустив меч, я вырвал его меч и убил его.
- Вы не дрались?
- Нет.
- Ты совершил бесчестье, убив безоружного, - сурово ответил найр.
- На твоих глазах никогда не убивали любимую женщину, - гневно сказал Ахет. - Она не падала, лишенная головы, превратившись в бесформенный мешок, в мясо, истекавшее кровью. Я полагаю, что поступил так, как полагается мужчине. И за пролитую мной кровь я готов ответить перед кем угодно!
Найррииты смутились. Их вождь исподлобья разглядывал юношу - тот был одет в рваные домотканые штаны и старую кожаную куртку. Вместо сапог его ноги были обмотаны какими-то лохмотьями, перетянутыми тонкими ремнями. В тощем вещевом мешке явно не было ни крохи съестного. Худое, грязное лицо, спутанные лохмы густых темно-русых волос падали на плечи, не стянутые даже обычным ремешком. Было видно, что Ахет проделал долгий путь - неделя за неделей бежать, как оленю, ползти, подобно червю, таиться, как камню в траве, - чтобы попасть в Вайтакей, обитателям которого жители просвещенного Эменная отказывали даже в звании людей. И вот сейчас он стоял перед ним - измотанный длинной дорогой, но всё ещё сильный и гибкий. Свет луны лишил живого оттенка его покрытое золотистым загаром скуластое лицо, сделал его похожим на маску. Только большие серые глаза живо блестели исподлобья, хотя их внимательный взгляд был неуступчив и хмур. Но этот измученный мальчишка всё же не был похож на убийцу.
- Моё имя Айнат, сын Ахайри, - сказал найр. - И я не вправе судить себя. Но я отправлю тебя к владыке Вайтакея, а там - воля его. Вполне возможно, ты умрешь. Впрочем, я лишь пограничник. Судить чужие души - не моё дело.
Найр произнес несколько фраз, обращаясь к тем собратьям, кто оставался в темноте. Оттуда вышло двое хмурых, крепкого сложения юношей в той же броне из металлических пластин, покрывающей их тела до верха бедер. Они с затаенным любопытством рассматривали беглеца, и их хвосты двигались вполне дружелюбно.
- Они отведут тебя в Ирринай, - сказал Айнат. - Если ты попробуешь сбежать по дороге - умрешь. Понятно?
Ахет угрюмо кивнул. Происходящее ему не нравилось, но отдать оружие от него не требовали, и значит, пленником его всё же не считали. Пока он был на чужой земле, ему оставалось лишь подчиняться воле её хозяев... пока они не задевали его чести.
Он вновь угрюмо кивнул и пошел вслед за найрриитом, указывающим дорогу. Второй найр, внимательный и настороженный, бесшумно крался позади. Беглец задумался.
Нельзя сказать, что он не испытывал никакой вины за совершенное им. Но всё же, гораздо сильнее его терзала растерянность и страх перед самим собой - его собственная любострастная несдержанность лишила его всего, что он имел. Его родина, его род, его друзья - всё это стало враждебным и чужим; и это было уже непоправимо. Оставалось лишь начать жизнь заново, - но вот где?..
Ирринай - столица и единственный город Найра - стоял на низком холмистом берегу Моря Птиц. Дорога туда должна была занять всего неделю - небольшой срок для Ахета, находившегося в пути уже почти целый месяц. Правду говоря, ему доводилось слышать, что некоторые люди смогли жить среди найров, но вот его самого этот странноватый народ не манил. А Ахайлар, древнейшая страна мира - другое дело. Там, на другом берегу Моря, стоит её столица, Метрополис - больше, чем просто город: сердце всех земель под Сойаном и Солнцем.
Ахет не знал, как он пересечет Море - он никогда не слышал, чтобы кто-то из обитателей Эменная это делал. Рассказы о Метрополисе напоминали легенды - но именно поэтому они манили юношу, манили с такой силой, что он бежал в чужой и неприветливый Найр, а не в Лахому, как остальные преступники - просто потому, что Найр лежал на пути к Ахайлару. Он боялся признаться в этом даже самому себе, но ему не нравилась его родина - точнее, злобный разгул её господ. Его отец владел единственной бедной деревней, а Лархо, его отчим, сделал её ещё беднее. Он был жестоким человеком, и Ахет перестал любить свою властную мать, когда она привела его в дом. Теперь у него не осталось ни одного близкого существа.
Но Ликс, его единственный настоящий друг, отправился в Ахайлар, влекомый всего лишь любопытством. Ахет понятия не имел, достиг ли он цели, и вообще, жив ли он. Он не представлял, где и как станет его искать. Но найти его - единственную пускай не родную, но всё же близкую душу - было необходимо. Иначе он просто не сможет жить...