Охэйо Аннит. Пробуждение - альтернативное начало

День 1.

Опираясь на локти, Йаати смотрел в окно. В сером утреннем небе гулял ветер, подгоняя низкие, растрепанные тучи, кружа опавшие листья, раскачивая лопасти старых ветряков на берегу озера. Он мощно и грозно шумел в кронах старых, могучих деревьев, гнал быструю рябь в лужах, оставшихся от ночного дождя. Его порывы врывались в форточку над головой мальчишки, стекали по голой спине, и Йаати ёжился, невольно улыбаясь. Он учился в восьмом классе, но его родители уехали, а сам он заболел, короче, должен был провести несколько дней дома, совершенно один.

Йаати вздохнул и помотал головой. Правду говоря, он подыхал от одиночества. Холодная пустая квартира, тоска, жар и лихорадка - то ещё сочетание. Он валялся в постели и пытался читать книжки. Но теперь, на третий день болезни, он проснулся уже почти здоровым и сразу решил погулять. Он очень любил бродить в одиночестве по улицам родного города, забираясь порой на удивление далеко...

Дождя в это утро не было и асфальт уже начинал просыхать, воздух сырой, но относительно теплый - Йаати убедился в этом, открыв окно. Пахнущий палыми листьями ветер наполнил комнату, вызвав странное, необъяснимое томление, иногда возникавшее у него в предчувствии одиноких прогулок. Он овеял его, окутал влажной прохладой почти обнаженное тело - на нем были лишь белые трусики, слишком свободные и такие тонкие, что кожа просвечивала. Впрочем, подчиняясь внезапному порыву, он сбросил и их. Поёжившись, Йаати захлопнул окно и нагишом прошлёпал в ванну.

В прихожей висело большое прямоугольное зеркало и Йаати завертелся, начав рассматривать себя. Лицо у него было широкое, пухлогубое, глуповато-чувственное, с далеко посаженными темно-синими глазами, но в общем, симпатичное, густые, светло-золотистые волосы падали на спину. Ладно, могло бы быть и хуже...

Включив свет, он вошел в ванную. Поплюхавшись под душем и растершись большим грубым полотенцем, Йаати начал спешно одеваться. Ему не терпелось быстрее покинуть квартиру, тесную, низкую и темную, на последнем, пятом этаже, в самом торце длинного серого дома. Её окна смотрели на восток и на север - точнеё, на близкий торец такого же дома напротив и на берег озера, заставленный заброшенными ветряками. Сейчас она казалась ему сразу и слишком привычной, и слишком маленькой...

Йаати натянул (прямо на голое тело, он любил носить их так) поношенные, тяжелые штаны из темно-синего вельвета; они были ему уже малы. Ремня у них не было, лишь молния и пуговица из меди - она приходилась ровно на четыре пальца ниже пупка. Штаны дополнила пёстрая, желто-коричневая обувка, похожая на сандалии, однако без застежек, с эластичными петлями у пальцев, основания ступни и у пятки, и легкая серая куртка, под которой тоже ничего не было. Ему нравилось чувствовать себя Диким Юношей - даже если ради этого приходилось мёрзнуть...

Чувствуя себя обнаженным, Йаати вышел из дому. Ничего, кроме ключей в кармане и браслета часов на левой руке у него не было. Сырой ветер плотно толкнул его в лицо, вновь растрепал волосы - и он тихо засмеялся...

Когда-то возле озера было обширное болото. Со временем его засыпали, но для постройки домов земля тут всё равно не годилась, так что обширный пустырь заасфальтировали и приспособили для всяческих мероприятий - ярмарок с горками и снежными крепостями зимой, бродячими зоопарками и цирками летом. В этом году в Лахолу приехал луна-парк, и Йаати прокатал все карманные деньги на офигенной карусели с "летающими лебедями". Высота "полета" каждого управлялась прямо из кабины, с помощью небольшого рычажка, - и он, разумеется, выкручивал её на максимум, чтобы крутиться над толпой на высоте трехэтажного дома. От многолюдства и необычных ощущений у него даже слегка кружилась голова, и он возвращался, как привязанный, чтобы вновь и вновь испытать это чувство...

Но сегодня на городском поле было пусто, и Йаати вздохнул. Ему не терпелось побыстрее покинуть переполненную людьми и грязную центральную часть города, так что шёл он очень быстро - вслед ему даже оглядывались. Недаром само его имя - Йаати - значило "Ветерок"...

Минут через пятнадцать он вышел к своему любимому месту, к мосту, но тут дул резкий ветер, да и свинцовый простор разлившейся реки в этот день смотрелся страшновато - стоять тут, как прежде, не хотелось. Хотелось идти и идти, - а шоссе, спускаясь с насыпи моста, вело, казалось, в бесконечность. Оно давным-давно манило Йаати - и сегодня он пошёл, вскоре миновав последний столб насыпи. Дальше него он ещё не бывал никогда - ещё на заре детства мама внушила ему, что за рекой живут плохие люди, и что ходить туда нельзя. Уже лет пять назад он понял, что это неправда... но убеждение въелось и превратилось в настоящее табу, нерушимое... до сего дня. Но оно имело основания. Дома здесь были почти сплошь деревянные, серые, щелястые и покосившиеся от старости, соединённые невысокими, щербатыми заборами; их окна находились почти на уровне земли. От высокой насыпи шоссе отходили узкие, невообразимо грязные переулки. Это убожество заставило Йаати вновь ускорить шаг. Он часто ступал в лужи, и вскоре в сандалиях зачавкала вода. А ведь весь Прежний Мир был таким! Б-р-р...

Йаати невольно начал представлять, каково было бы жить тогда - в глухом диком лесу, в деревянной избушке два на два метра, на берегу этой вот реки, по которой плавают старинные гребные ладьи с собирающими дань воинами...

Погрузившись в свои мысли, он шёл довольно долго, пока как-то вдруг не оказался за городом, на очень длинной аллее, широкой и замощённой ровным асфальтом, усыпанным опавшими жёлтыми листьями. От шоссе её отделял широкий, поросший пожухлой уже травой газон. Слева тянулся невысокий, полупрозрачный, по-осеннему унылый лес. Из него пахло прелью и холодной землей.

Здесь не было ни души, лишь через равные промежутки стояли скамейки и бетонные столбы фонарей. По шоссе проносились машины - не так часто, чтобы раздражать, но и не так редко, чтобы в душе проснулся порождённый одиночеством страх. Короче, это было то, что надо. Йаати шагал широко, не чувствуя усталости, с наслаждением вдыхая прохладный сырой воздух. При каждом шаге подошвы сандалий слегка щекотали его босые ноги. Это было приятно и придавало, так сказать, завершенность его общему удовольствию. Думать ему было не о чем, да не очень и хотелось...

Он шел долго, аллея всё тянулась и тянулась, словно по волшебству; с того момента, как он вышел из дому, прошло уже больше часа. Вдруг слева, в кустах, в некотором отдалении от дороги, Йаати заметил высокий забор из покрашенных в зеленый цвет, но уже облезлых досок. Его верх густо оплетала ржавая колючая проволока. На зеленых железных воротах висел амбарного вида замок, но рядом с ними в ограде не хватало пары досок.

Нечего и говорить, что ему тут же захотелось пролезть в эту дыру. Он сошёл с аллеи, и, пригнувшись, пробрался за забор, путаясь в высокой траве; судя по ней, никто не бывал тут уже, самое малое, несколько недель...

Выпрямившись, Йаати удивлённо замер: он увидел округлую лощину с бугристыми, крутыми склонами, залитую тёмной, неподвижной водой. С боков её окаймлял мрачный еловый лес, в который уходила изгородь. Впереди, между склонами бугров, свинцово блестел бесконечный, пугающий простор разлившейся от осенних дождей реки. За ней, очень далеко, темнела туманная полоска другого берега. Но Йаати поразило не это.

В центре лощины стояло двухэтажное здание без стекол; вода поднялась так высоко, что покрыла подоконники его первого этажа. Вокруг виднелись какие-то развалившиеся сараи, бревна и другой плавучий мусор, прибитый к берегам. Стены здания были ровные, без украшений, розовато-бледные, уже довольно облезлые, крыша плоская. Он не видел её поверхности, окаймленной парапетом, но над ней возвышалась дощатая будка с подведенными к ней проводами. В будке виднелась дощатая же открытая дверь, за которой залегла таинственная темнота. Такая же темнота заполняла пустые проёмы окон. От реки шли довольно крупные волны и темная вода в заводи таинственно, как-то зловеще колебалась. При этом вокруг было удивительно тихо...

Йаати смотрел на всё это, как завороженный, - казалось, он попал в какой-то совсем другой мир. Потом, помотав головой, пошёл по высокому берегу лощины, обходя её справа, и вскоре замер на поросшем мелколесьем увале, отделявшем её от реки, сейчас, впрочем, походившей на озеро. В устье лощины был виден остов дамбы, укрепленной гнилыми досками и смытой.

Здесь оказалось светлее, плеск волн и простор воды под низкими серыми тучами дышали покоем. Но таинственная чернота окон на фоне тёмного леса показалась ещё более притягательной...

Вдруг Йаати нестерпимо захотелось попасть туда - он чувствовал, что лихорадка возвращается, и именно это необъяснимо подталкивало его. Он увидел раскрытые двустворчатые двери, на две трети залитые водой, - достаточно мелкой, чтобы перейти её вброд. От дверей до берега было не больше тридцати шагов.

Словно во сне, он сел на этом самом берегу и потрогал воду - холодная, но не ледяная, так что в принципе...

Несколько восхитительных минут он медлил, тщательно осматриваясь, уже зная, что решится; царящая вокруг тишина и безлюдье казались совершенно мёртвыми. Йаати снял куртку, потом сбросил уже мокрые насквозь сандалии. Прикосновение босых ног к сырой холодной земле, покрытой палыми листьями, заставило его невольно передёрнуться. Пожалев об отсутствии плавок, он несколько раз огляделся и помедлил, прежде чем снять штаны.

Нагишом на ветру оказалось весьма холодно, вдобавок, на открытом пространстве он чувствовал себя неуютно и потому поспешил войти в воду, чувствуя, как под босыми ногами мягко, бесшумно поддается влажный грубый песок.

После первых же шагов холодная вода скрыла его ступни, поднявшись до середины голеней. Ещё через несколько шагов вода покрыла бедра. Йаати начал дрожать, но с непонятным даже ему упорством шёл вперед. Вода поднялась до ребер, потом до сосков. Ему пришлось поднять руки, в которых он держал одежду. Его тело стало неустойчивым и опасно колебалось под волнами, босые ноги глубоко вязли в мягком дне. Йаати пришлось ступать крохотными, осторожными шажками, его била крупная дрожь, наконец, ему стало страшно - плавать он, к сожалению, не умел. Он захотел вернуться, но до двери осталось всего несколько шагов - гораздо ближе, чем до берега, и он, сжав зубы, пошёл дальше.

Наконец, он с величайшим облегчением нащупал босой ногой ступеньки крыльца. Оно оказалось низким - но, по крайней мере, его грудь поднялась из-под воды. За первой была вторая тяжелая дверь из двух створок, тоже приоткрытая - к счастью. Она так разбухла от сырости, что даже не шевельнулась, когда он толкнул её...

Теперь он оказался в тёмном основании лестничной клетки. Слева, под деревянной лестницей, зияла жуткая темнота - наверное, там она уходила глубоко вниз, в совершенно залитый водой подвал. При этой мысли Йаати показалось, что холодные щупальца обвились на миг вокруг его ног. Он спешно пошёл вперед, но сопротивление воды тормозило его, и он двигался медленно, словно в кошмаре. От его груди пошли волны, жутко шлепая об стены. Но всего через несколько шагов он дошёл до второй скрытой водой лестницы и поднялся по ней. Теперь вода приходилась Йаати уже на ладонь ниже пупка. Он осмотрелся.

Тут был почти тёмный коридор. Свет падал из двух пустых окон в его торцах, жутко отблескивал на колебавшейся воде и исчезал в совершенно тёмных провалах открытых дверей. Другие двери были наглухо закрыты. Справа в стене зиял большой проём, ведущий в пустое светлое помещение, возможно, бывший гардероб. За спиной была лестница, ведущая на второй этаж, и он из-за холода почти бросился к ней...

Выбравшись, наконец, из воды, Йаати отряхнулся и осторожно пошёл вверх. На верхней площадке он осмотрелся. Она оказалась совершенно обычной, достаточно светлой. Здесь была единственная белая филенчатая дверь в левой стене, да ещё железная лестница, ведущая к люку над головой. Йаати немедленно взобрался по ней - отчасти чтобы согреться, отчасти из любопытства. Люк не был заперт, но оказался столь тяжелым, что ему пришлось приложить всю силу, чтобы отвалить его...

Наверху, внутри дощатой будки, не было ничего, кроме проржавевшего электрощита, а когда Йаати вышел на крышу, ему вновь стало неуютно - её светлый простор, застеленный замусоренным рубероидом, делал его беззащитным. Что-то внутри щита издавало слабое, почти беззвучное, но раздражающее уши жужжание: по линии ещё поступал ток, и это, непонятно отчего, немного напугало его...

Он спешно спустился вниз - но этот испуг лишь усилил его любопытство, и он взялся за белую дверь. Она не была заперта, но настолько разбухла, что ему вновь пришлось приложить всю силу, чтобы открыть её. В конце концов, она подалась с оглушительным треском, уже и в самом деле напугав его. Йаати замер, прислушиваясь... и одновременно осматривая просторное светлое помещение с дощатым полом, совершенно пустое и на удивление чистое.

Убедившись, что на треск распахнувшейся двери никто не спешит, Йаати осторожно вошел в неё. Длинная стена напротив окон была глухой и лишь обернувшись он увидел ещё одну дверь, совсем рядом с той, в которую вошёл. За ней был узкий коридор с дощатым полом и окрашенными в синий цвет стенами. В него выходило множество других дверей, и многие из них были открыты.

Перед тем, как влезть на крышу, он положил одежду на пол лестничной площадки и теперь решил, что там она и останется: он был почти весь мокрый и дрожал от холода, но словно бы родился заново: сердце билось часто и сильно, кровь живым огнем горела в теле. Сырой холодный воздух и ещё более холодный сырой пол под босыми ногами теперь совершенно не пугали. Йаати даже взлететь захотелось от нетерпеливого избытка сил - но вот это уже никак не получалось...

Желание сделать что-то недоступное, необычное, невозможное никуда не делось - напротив, разгорелось ещё ярче. Казалось, что чешется сама душа, и он решил проводить свои исследования нагишом. Всё равно здесь никого нет...

Йаати ощутил чудесный азарт первооткрывателя и пошёл вперед, стараясь ступать бесшумно чуткими босыми ногами. Ещё никогда он не чувствовал себя настолько... да, настолько живым...

Как это всегда бывает, азарт предвкушения сменился разочарованием при более близком знакомстве: все комнаты, в которые он заглядывал, оказались совершенно пусты. В некоторых не хватало даже части пола, и между ободранными балками перекрытий внизу блестела тёмная вода. Уже тогда он ощутил лёгкий налет нереальности происходящего...

Обойдя весь второй этаж здания, он не нашел ничего. Все двери были распахнуты или легко открывались. Недоступной оставалась лишь часть, скрытая за глухой стеной первой увиденной им комнаты. Поперечная стена в пустой комнате наискосок тоже оказалась глухой.

Йаати задумался. Наконец, ему пришло в голову отвалить тяжелую дверь, ведущую в коридор. За ней, у самого его начала, он обнаружил ещё одну дверь, такую узкую, словно она вела в кладовку, запертую на язычок, пробитый висячим замком. Он не выглядел очень надежным, и Йаати попробовал сорвать его - прямо голыми руками.

Довольно странно, что ему вообще пришла в голову такая мысль. Тем не менее, она оказалась удачной - тугие мышцы его рук, плеч и груди были полны силой, а дерево давно отсырело, подгнило и затрещало после первого же яростного рывка. После второго замок ощутимо подался, а после третьего слетел вместе с язычком и вырванными с корнем шурупами. Дверь - сама по себе - распахнулась, словно пало некое заклятие. За ней влево шел узкий, почти тёмный коридорчик, параллельный глухой стене, а прямо перед Йаати ещё одна, открытая дверь вела в душевую, так плотно забитую старой мебелью, что он не мог зайти в неё. Он видел, что свет падает через застеклённое, замазанное белой краской окно, но сперва не обратил на это внимания...

Дальше влево в стене были ещё три двери - третья, дальняя, закрыта на шпингалет, две ближние распахнуты. За ними во мраке смутно белели очертания унитазов, за дальней, наверное, скрывалась ещё одна душевая.

Догадка Йаати подтвердилась, когда он - не без усилия - сдвинул немного приржавевший уже шпингалет, и с легким треском распахнул дверь.

Да, тут была душевая - просторная комната с двумя окнами. Сквозь закрашенные стекла, вставленные в забранные изнутри решетками рамы, падал ровный, мягкий свет. Это поразило Йаати - когда он смотрел на здание снаружи, эти обращенные к шоссе бельма сразу бросились бы ему в глаза. Но он не помнил, что видел их, точнее, представил, как он их видел, и уже не мог понять, видел ли их на самом деле или нет. Впрочем, пока ему было не до этого. Он продолжал осматривать помещение, и, в то же время, всем нагим сейчас телом ощущать его...

Здесь было теплее, чем на улице, - застоявшееся, какое-то смутное тепло, приятное для обнаженного тела. Затхловатый, с привкусом кислой гнили воздух странно возбуждал и привлекал Йаати. Стены были до половины покрыты гладким белым кафелем, пол - коричневой керамической плиткой, приятно прохладной для его босых ног. Справа, у стены, - она углом вдавалась внутрь комнаты, очевидно, отделяя туалеты, - было четыре душевых кабины без дверей, разделенных лишь шиферными щитами, слева - восемь белых фанерных кабинок раздевалок. Но...

Тут, друг против друга, - одно в простенке между окнами, второе у угла стены, - стояли два огромных зеркала в резных деревянных рамах, по виду неподъёмной тяжести. Стекла в них оказались очень толстыми и какими-то свинцово-мутными. От них и исходило это слабое, едва заметное тепло. Края их были полупрозрачные, странно преломляющие свет; при взгляде на них начинали болеть и слезиться глаза.

Протерев их, Йаати вошёл внутрь комнаты, осторожно заглядывая в кабинки раздевалок; все они оказались пусты. В её центре он замер. Его отражение отражалось в зеркале напротив, потом снова в первом зеркале - и так без конца. Они составляли уходящий в бесконечность ряд ошалело замерших нагих мальчишек...

Впервые в жизни он видел целиком всё своё тело, от лохматой золотой гривы до ровных пальцев босых ног. Вид с другой стороны был не хуже: тугой поджарый живот в гладких выпуклостях мускулов, тугие пластины мышц груди, широкая чувственная физия с вызывающе торчащими из-под густых лохм ушами...

Йаати смотрел в этот бесконечный коридор, пока не закружилась голова. Почему-то ему показалось очень важным не отводить глаз, хотя всё его тело задрожало от напряжения. Потом вокруг стало темнеть, и лишь зеркальный коридор выделялся необычно отчётливо. Потом он, наверно, потерял сознание, и в тот же миг вернулся к реальности - но только не к той, что окружала его секунду назад...

Как-то, совершенно непонятно, он попал на заросший бурьяном пустырь - точнее, двор давным-давно заброшенного дома. Кирпичный, трехэтажный, он выглядел так, словно вот-вот готов рухнуть. Дощатая, заросшая мхом крыша просела, пустые окна жутко зияли чернотой - словно комнаты за ними заполнены густым дымом или даже какой-то чёрной жидкостью. Забор кое-где покосился, сам двор завален древней, облезлой и полусгнившей мебелью...

Йаати ошалело замер, глядя на странный пейзаж. В голове звенела только пустота - он не помнил, как попал сюда, что с ним было до этого, даже как его зовут и кто он...

От этой мысли голова закружилась, ноги ослабли - и он сел на какой-то облезлый ящик, передернувшись от холода сырых шершавых досок. Йаати понимал, что должен испугаться - но голову словно набили ватой. Сознание вновь мягко уплывало... куда-то, и это всё же напугало его.

Он вскочил, яростно помотал головой, осмотрелся. За спиной у него оказались распахнутые, осевшие в грунт ворота. Начинавшаяся за ними дорога уходила в тёмную, неподвижную воду, отражавшую странное, неземное сияние небес. Тучи разошлись, солнце, обрамленное короной их рваных, тёмных, неподвижных, как на картине, лохмотьев, просвечивало сквозь ровный слой высоких облаков расплывчатым синеватым пятном. Во всём этом было что-то, невыразимо зловещее - даже в призрачном здешнем тепле, готовом ускользнуть от малейшего дуновения ветерка. Но никакого ветерка тут не было, воздух был совершенно неподвижен, словно в комнате, и так тихо, словно уши заложили ватой. Йаати даже прочистил их пальцами и потряс головой, передёрнувшись от неприятного ощущения. Думалось медленно и как-то неохотно, лениво - словно весь мир пропитан этой синеватой, одуряющей мутью, и нет ни сил, ни даже желания сбросить её... Где это он?.. В какую сторону идти?.. Не спятил ли он, наконец?..

Он вновь повернулся кругом, осмотревшись внимательней. Никаких тропинок, никаких следов того, что здесь бывают люди - всё казалось заброшенным много лет назад. Идти к дому не хотелось - от него просто дышало какой-то нездешней тёмной жутью. Идти в лес тоже не хотелось - в нем, казалось, висит та же странная синеватая дымка, что и в небе, да и вообще, как-то темновато... Оставалась дорога - должна же она вести куда-то...

Йаати медленно пошёл вперед. Идти босиком по усыпанной битым стеклом земле пришлось осторожно, внимательно глядя под ноги и осматриваясь - тишина начала действовать на нервы. Ветра совсем нет, воздух неподвижный - но голая кожа то и дело ощущала какие-то странные сквозняки, словно вокруг него летали призраки. И всё время кажется, что на краю поля зрения что-то мелькнуло, но повернешь голову - ничего... И непонятно даже, в чем тут... смутность - в самом окружающем мире или в голове...

Босую ногу вдруг обожгло холодом, и Йаати дернулся, словно очнувшись. Он изо всех сил старался сохранить внимание. Но сознание всё же незаметно ускользнуло, и он даже не заметил, как зашёл в темную, неподвижную воду...

Он шарахнулся назад - и замер, ошалело оглядываясь. Он совсем не помнил, как прошёл эти метров пятьдесят. Дорога перед ним уходила в воду - и, изгибаясь, терялась в смутно-тёмной стене леса. Справа и слева тоже стояла вода - не пройти, разве что вброд, - но входить в неё Йаати не хотелось. Вода оказалась столь холодной, что высасывала из тела не только тепло, а, казалось, саму жизнь...

Он оглянулся - и замер. Страшный заброшенный дом остался далеко позади - но даже отсюда он казался столь же зловещим. А за ним поднимался крутой склон бывшего речного обрыва - высотой метров в тридцать. Над ним мрачной стеной темнел лес.

Йаати растерянно замер. Он совсем не представлял, куда попал и что теперь делать. Идти дальше он не мог, возвращаться не хотелось. Не только к страшному заброшенному дому, но и вообще. Из него словно что-то вынули - но вот что, он никак не мог вспомнить...

Чувствуя, что сознание вновь уплывает, он яростно помотал головой. Явь это или бред, но он здесь, замерзший, нагой и уже отчётливо голодный. И надо что-то делать, потому что оставаться здесь он не хотел категорически...

Ещё раз осмотревшись и глубоко вздохнув для храбрости, он решительно пошёл назад - должны же найтись там хоть какие-то его следы! А по ним он сможет выйти на то место, на которое попал сюда, - и, наверное, как-то вернуться домой...

Йаати храбро дошагал до распахнутых настежь ворот в тёмном покосившемся заборе - и замер, словно налетев на стенку. Казалось, что в пустом проёме висит некая пелена, неощутимая, но не пускающая его во двор, - ноги просто не хотели идти дальше. Да и черные окна проклятого дома смотрели на него очень уж зловеще...

Вот только и пути назад тоже не было. Крепко зажмурившись, он шагнул вперёд, потом ещё раз и ещё. Замер, по-прежнему не открывая глаз, прислушиваясь и чувствуя голой спиной слабое, почти призрачное тепло высоко стоящего солнца. Ничего...

Он осторожно приоткрыл один глаз. Ничего не случилось. Он по-прежнему стоял во дворе. Давившая его необъяснимая жуть вдруг куда-то исчезла. Даже старый заброшенный дом уже не казался таким уж зловещим...

Слабо улыбнувшись, Йаати осторожно пошёл дальше, внимательно глядя под ноги. Вот, точно: он стоял на этом самом месте. Он осмотрелся, пытаясь найти хоть что-то...

Ничего! Несколько примятых стеблей... и всё. Не похоже, что по заполнившему двор бурьяну вообще кто-то ходил, как минимум неделю. Как же он вообще сюда попал?..

У Йаати снова закружилась голова, сердце забилось часто и сильно. Ноги вдруг ослабли, он с трудом подавил желание сесть на землю. Теперь он, наконец, испугался всерьёз - и это чувство оказалось очень, очень неприятным...

Он начал понимать, что домой он точно не вернётся - плакала и уютная квартира, и папа с мамой. И варёная колбаса в холодильнике, и радио, и даже оставленная в другом мире одежда. Когда её найдут, все просто подумают, что он пошел купаться и утонул, а труп унесло течением. И всё. А ведь утонуть он действительно мог. Стой проклятый дом вдали от берега, он бы зашел ещё дальше, потерял опору под ногами... и всё. Плавать он и в самом деле не умел.

При этой мысли Йаати стало ещё страшнее. По всему выходило, что в своём мире он умер - и не просто умер, а пропал без вести, но так, что в его смерти не возникнет никаких сомнений. А потом вдруг попал сюда. Случайно ли? Или по чьей-то злой воле? Кому нужен тот, кого никто не будет искать?..

Йаати никогда не верил в страшные слухи и сказки, - но люди в самом деле иногда пропадали без следа. Не то, чтобы очень уж часто, но он каждый год слышал о нескольких таких случаях. А теперь он и сам...

Ему захотелось изо всех сил заорать от ужаса - но он тут же испугался, что этот слышимый за километры крик привлечёт... что-то, чего никак не следует привлекать...

При этой мысли ему вдруг стало смешно, и он отчаянно сжал зубы, сдерживая готовое прорваться наружу хихиканье. Он чувствовал, что если хихикнет хоть раз, то не сможет уже остановиться, пожалуй, до конца своей жизни. Наконец, его отпустило. Он яростно помотал головой и вернулся к воротам. Что же делать?..

Он побрёл по двору, высматривая что-нибудь, что могло бы послужить оружием. Всего через какую-то минуту ему повезло: он сделал несколько быстрых шагов и схватил железную трубу. Обычную, водопроводную, длиной чуть больше метра. Ржавую, конечно, но по виду вполне прочную. И приятно-тяжёлую. Страх сразу отпустил. Пора было заняться домом - несмотря на жуткий вид, он мог содержать что-то полезное...

Йаати подошёл к осыпавшейся кирпичной стене, по которой пятнами взбирался тёмно-зеленый мох. Разбухшая облезлая дверь подъезда была распахнута, свисая на осевших петлях. Внутри его встретил сумрак, запах сырой штукатурки и гнили. Здесь было почему-то гораздо прохладней, чем на улице, и его невольно передёрнуло...

Поёжившись, Йаати осторожно двинулся вверх по тесной и крутой цементной лестнице. Узкие, в облезлой коричневой краске двери квартир все были закрыты. Из-за них не доносилось ни звука. Чёрные многоножки величиной в палец панически убегали из-под его босых ступней, и каждый раз его вновь передёргивало...

На верхней площадке Йаати встретил скелет в вылинявшем, прокисшем тряпье. Он сидел, привалившись к стене, словно ожидая, - и Йаати замер, глядя на него. Рот наполнился кислой слюной, в горле пересохло. Он ещё никогда не видел мертвецов и не представлял, что это подействует на него так сильно. В глазах потемнело, в какой-то миг он испугался, что потеряет сознание и упадет прямо тут, рядом с мёртвым...

Он вылетел на улицу, едва успев осознать это, и замер, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце, - казалось, оно вот-вот разорвется. Ноги вдруг ослабли, он сел прямо на холодную землю, оперся о неё ладонью. Захотелось лечь на неё и заснуть, - и Йаати яростно помотал головой. Спать тут, во дворе, точно не годилось, это безумие...

Сжав зубы, он рывком поднялся. Голова закружилась, в какой-то миг он снова испугался, что упадёт, - но всё же устоял на ногах. Нет, так дело не пойдёт. Он должен где-то выспаться - а сперва попить. И поесть. И... но где? Где?!

Йаати захотелось заорать от бешенства - но он всё же сдержался, больше из страха, чем из гордости. Крик мог привлечь... кого-нибудь. Или что-нибудь. Или...

Он вновь яростно помотал головой - и пошёл назад. Только что он понял одну, очень важную вещь: мёртвые не кусаются. Кусаются только живые.

Стараясь не смотреть на скелет, Йаати навалился плечом на ближайшую дверь. Сгнившее дерево рассыпалось с мягким треском.

Внутри было ещё темнее, чем на лестнице. Йаати осторожно пошёл вперёд. Сгнивший щелястый пол кое-где проваливался под его босыми ногами. Мебель, голые стены - всё покрывала пышная зеленоватая плесень. Жалюзи в двух окнах почти не пропускали света. С облупившегося низкого потолка свисали лохмы отставшей извёстки.

Через узенькую дверь Йаати проник во вторую комнату. Здесь на дощатой кровати лежало тёмное тряпьё - он не стал присматриваться к тому, что лежало под ним...

Ещё дверца. Узкая комнатка с кафельным полом. Облупившаяся ванная, унитаз, ржавые трубы. Маленькое квадратное окно. Несколькими ударами трубы Йаати выбил прогнившие планки, осмотрелся. Окно выходило на всё тот же обрыв. Он высунулся наружу, но ничего интересного не увидел - по обе стороны тянулся тот же лес...

Вернувшись на улицу, Йаати сел, подобрав под себя ноги, прямо на землю, и задумался. Судя по тому, как высоко стоит солнце, сейчас тут около полудня. Скорее, уже часа два. По крайней мере, солнце стоит так же высоко, как и дома. В таком случае, если время здесь совпадает с Лахолой, у него есть ещё часа четыре светлого времени - скорее, на час меньше, потому что низко стоящее солнце скроется за деревьями - чтобы найти укрытие получше этого прогнившего дома. И, если сейчас полдень, солнце стоит почти точно на юге. Слева от него восток, справа запад. Это уже что-то. Надо идти... ну да - вдоль обрыва. Всё равно, никаких других ориентиров здесь нет, а с таким заблудиться точно трудно. Кроме того, там можно будет, наконец, подняться вверх и осмотреться с высоты...

Конечно, лес выглядел, мягко говоря, жутковато - но пугал куда меньше, чем прозрачная синеватая мгла на юге. Что-то в ней было... почти незаметное, но пробиравшее ознобом до костей. Йаати не смог "раскрыть" это ощущение, но оно было, и оно было сильным. Ладно, вдоль обрыва, на запад... для начала.

Он поднялся, вновь осматриваясь. В животе нетерпеливо заурчало. Но еды вокруг не наблюдалось, так что он решил отложить эту проблему до вечера. Одежда...

Йаати вспомнил, что в доме он видел какое-то старое тряпьё, - а может, даже и обувь, - но при одной мысли, что ему придется ЭТО одевать, его передёрнуло. Нет уж, лучше пока походить голым. Всё равно, тут вокруг никого нет... кажется. А вот ощущение разлитой в воздухе враждебности - есть. И мёртвая тишина вокруг кажется какой-то очень нехорошей. Затаившейся такой...

Йаати вновь подумал о том, каково тут ночью, - и сжал зубы. Ночь откровенно пугала. И встречать её точно лучше не тут, рядом с этим трижды проклятым домом...

Он вернулся к воротам, ещё раз осмотрелся - и решительно свернул направо. Вдоль забора буйно разрослись кусты, так что пришлось войти в лес. В мёртвой здешней тишине шорох мокрых листьев под ногами бил по ушам, и Йаати невольно старался ступать как можно тише.

Идти тут оказалось очень трудно - опавшие ветки и шишки немилосердно кололи босые ноги, приходилось осторожно касаться подошвой земли, а уж потом ступать всем весом. Вдобавок, с каждым шагом отчётливо становилось темнее. И страшнее. Постоянно казалось, что вдали, между деревьями, мелькнуло что-то белёсое, как призрак, - и тут же скрылось...

Каждый раз Йаати замирал - но до него не доносилось ни звука. Скорость при таком вот подходе получалась совсем небольшой - несколько сот метров в час - и он вновь задумался. До заката он успеет пройти так два или три километра, не больше, - а что потом? Если он заночует в этом проклятом лесу, то просто сдохнет в нём, от страха и от холода...

Йаати удвоил усилия. Сердце у него билось так часто, что он даже начал задыхаться. Если он до темноты не доберется хоть до какого-то более-менее нормального жилья, ему конец. Даже сейчас в этом пустом мёртвом лесу очень страшно, а что будет тут ночью, он даже боялся представить. Если до темноты впереди не покажется жильё...

Теперь, пробираясь нагишом в лесу, Йаати понял, что воображать себя Диким Юношей - это одно, а вот быть им - совсем другое. Под босые ноги всё чаще попадался колючий растительный мусор, вскоре его стало так много, что приходилось распихивать его, чтобы шагнуть. Ощущения при каждом шаге, почти болезненно острые, били по до предела натянутым нервам, и Йаати напряжённо вслушивался в каждый звук. Если бы вокруг царила тишина... но нет. До него то и дело долетали какие-то странные шорохи, вроде бы далёкие шаги, иногда какой-то стрёкот. Каждый раз он замирал, словно влипая в колючий, обжигающе холодный страх, - и каждый раз что-то словно тащило его дальше. Всё это словно происходило во сне - и вовсе не в добром...

Ощущение времени исчезло - Йаати казалось, что он без конца, раз за разом переживает одну и ту же секунду. Все мысли тоже куда-то незаметно испарились. Тишина и ощущения словно стерли его человеческую суть, превратив его в какое-то дикое лесное животное. Ещё никогда он не чувствовал себя столь живым, единым со всем окружающим миром - несмотря на голод, страх и остальное, и это ощущение было удивительным...

Но сознание всё же вдруг вернулось - Йаати зашипел от боли, споткнувшись об упавший ствол... и очнулся. Оказалось, он даже не заметил, как забрался в какой-то бурелом. Впереди угрюмо темнела совсем уже глухая, непролазная чаща, к тому же, отчётливо уходившая вниз, - там, среди зарослей, уже зловеще чернела вода. Йаати заполошно осмотрелся - он не представлял, куда и сколько шёл, как вообще попал сюда, и что делать дальше...

За спиной вдруг что-то отчётливо зашуршало. Кто-то явно шёл за ним, и явно шёл на двух ногах. Йаати замер, словно пораженный громом. Он уже убедил себя, что тут никого нет, - и ошибка совсем ему не понравилась. Ледяным холодом в грудь плеснул страх - но пока почти что не достал до неверящего сознания...

Йаати торопливо оглянулся. Ничего не видно, но в проклятых лесных зарослях и не увидишь никого, пока он - или оно - не подойдет слишком близко. Сам по себе звук совсем не был страшным - казалось, что к нему идет ребёнок - но ритм шагов был какой-то... другой, и от этого Йаати пробила необъяснимая дрожь. Страх, наконец, дошёл до самой души - и швырнул его в настоящую бурю движений. Он бросился вперёд, уже не обращая внимания на холод, влетел в воду, тут же запутался то ли в водорослях, то ли в затопленной траве, плюхнулся вперёд и поплыл, как мог быстро, подгоняемый оглушающим холодом. Вода тут оказалась мелкая, руки то и дело доставали до дна - но идти по этим подводным зарослям наверняка не вышло бы...

Опомнившись, Йаати заставил себя плыть тише, не поднимая брызг, - это почему-то показалось ему невероятно важным. Он был уже в самой гуще затопленного леса, вокруг торчали стволы, и плыть напрямик не получалось. Йаати извивался между ними, чувствуя себя почти змеёй... и в какой-то миг понял, что совсем потерял направление.

Он встал, держась за ствол, и осмотрелся, содрогаясь от холода. В этих проклятых затопленных зарослях он видел всего метров на пять, может, на десять. Небо скрывалось за ветками, и он не представлял, в какую сторону плыть или идти - тут это было без разницы, глубина оказалась по пояс. Двигаясь наугад, он мог бессмысленно кружить на месте. Остаться же тут он не мог - от холода уже свело живот, его трясло так, как ещё никогда в жизни...

От мысли, что испугавшись непонятно чего, он сам загнал себя в это жуткое на самом деле положение, Йаати захотелось завыть. На какой-то миг ему даже показалось, что всё это - просто страшный сон, и что сейчас он проснётся... но мертвящий холод воды тут же прогнал глупую иллюзию. Она была реальной. И он здесь тоже был реален. От яви же пробуждения не было...

Зашипев от злости, как змея, он яростно бросился вперёд, увязая в мягком дне и путаясь в зарослях. Дно покрывали какие-то кочки, он то поднимался из воды до колен, то вдруг соскальзывал, проваливаясь по пояс. Несколько раз Йаати падал, ныряя в воду с головой, но тут же вскакивал, отфыркиваясь, и вновь яростно рвался вперёд, подгоняемый холодом, - если бы он остановился, то точно околел бы...

Наконец, впереди показался просвет, и Йаати, едва веря глазам, удвоил усилия. Пробираясь сквозь заросли, он забрёл в самую глубь болота, залитую очень холодной водой, - здесь она доходила до пояса. Пробираясь под неподатливыми сплетениями колючих веток, ему приходилось едва ли не нырять в неё. Он промёрз до костей и ободрался до крови, дойдя до последнего градуса бешенства. Ему невыносимо хотелось вопить во всю глотку и молотить кулаками по всему вокруг - но смысла в этом он не видел, и кое-как сдерживался. Впрочем, именно это бешенство подгоняло его, заставляло ломиться вперёд, наплевав на почти парализующий нагое тело холод и колючие ветки, беспощадно обдиравшие его...

Наконец, земля ощутимо пошла вверх, а заросли начали редеть. Выбравшись из чёрной, ледяной воды, Йаати сел на землю и съёжился, обхватив дрожащими руками колени. Его трясло так, что сейчас он уже не смог бы двигаться - даже ради спасения своей жизни. Перед ним полого поднимался поросший пожухлой травой склон, теряясь в лесных зарослях. Тот же самый или уже другой? Оторвался ли он от погони? Или нужно немедля возвращаться - пока странно ступающее нечто не подобралось к нему совсем близко?..

Йаати посмотрел на воду, из которой только что выбрался. На чащу кустов над ней. Его снова охватила паника. После этого жуткого путешествия один вид этой воды приводил его в ужас - но вокруг было очень тихо, лишь слабо, едва уловимо, шелестели на слабом ветру листья. Он доносил горьковатый аромат лесной гнили - тонкий и безвредный. Йаати чувствовал, что на мили вокруг нет ни одного живого существа - но кто скажет, что нет НЕЖИВОГО?..

Передёрнувшись от этой мысли, он вскочил, испуганно осматриваясь. Слева склон скатывался в глухой затопленный лес. Справа тоже глухой лес, впереди, выше по склону...

Впереди светлее! Йаати поспешил в ту сторону, всё ещё весь передергиваясь от холода, то и дело морщась от боли в босых ногах. Да, точно - там просека! Дорога! Ура!..

Путь преградил крутой земляной вал высотой по грудь. Йаати бодро взобрался на него - и замер. От дороги, - как оказалось, железной, - его отделял второй такой же вал, а между ними зиял ров глубиной метра в два, покрытый на дне страшной чёрной грязью. Склоны крутые, если он свалится туда, то вряд ли вылезет обратно. И не перепрыгнуть - вал просто не даст разбежаться. Зачем это тут?.. Что же ему делать?..

Йаати посмотрел вправо, влево - но никаких упавших деревьев и мостов не наблюдалось. Ров тянулся в обе стороны, насколько хватал глаз. Придется, наверное, идти прямо по валу вправо или влево - там, где-нибудь, наверняка попадётся переход на ту сторону...

За спиной, в зарослях, вдруг глухо плеснуло - может, со ствола упала подгнившая ветка, а может...

В груди у Йаати ёкнуло. Он на заду съехал в ров, тут же до колен провалился в вязкую чёрную грязь. С отчаянным усилием вырвал застрявшую ногу, сделал шаг, второй... яростно полез наверх, судорожно зарываясь в неподатливую землю пальцами рук и ног. Ему удалось подняться на полметра, потом ноги всё же соскользнули и он повис, прижавшись голым животом к земле. Сырой холод вновь волной плеснул в тело, мышцы свела судорога - и он задёргался с удвоенным старанием. Оставаться на месте было просто слишком холодно...

Кое-как, на четвереньках, Йаати выбрался наверх, на гребень вала, тут же, оскользнувшись, скатился, приминая бурьян, в кювет, плюхнулся в глубокую ледяную воду, едва не захлебнувшись в ней, вскочил, ошалело протирая глаза и отплёвываясь, - и вновь торопливо полез вверх...

Выбравшись, наконец, на рельсы, он замер, весь мокрый, оцарапанный, вздрагивающий. Железная дорога оказалась однопутной, за ней вдоль леса тянулись бетонные опоры ЛЭП. На юге, далеко, дорога терялось за изгибом тёмного леса, на севере, всего быть может в полукилометре, поднимался всё тот же обрыв. Под ним стояло что-то вроде металлической стены, перекрывая дорогу. За ней темнел врезанный в склон портал туннеля, - тоже, похоже, закрытый. Над склоном поднималось что-то вроде усеченной пирамиды, увенчанной массивным куполом. Из него торчало короткое ребристое жерло огромного орудия, очевидно, зенитного, - оно было поднято почти вертикально. Справа и слева от него над склоном нависали нелепые коробчатые конструкции, похожие на угловатые павильоны в парке, но только построенные из огромных листов чёрно-сиреневой брони. Йаати даже не сразу понял, что это бункеры. А всё вместе очень походило на крепость. Да и было, наверное, крепостью - только крепостью какого-то иного мира, пугающей и чуждой здесь, на фоне привычного лесного пейзажа...

Ноги вновь предательски ослабли, и Йаати сел прямо на заросшие бурьяном шпалы. Голова у него закружилась, он упёрся в колючий холодный щебень ладонью, чтобы вообще не упасть. Он не просто заблудился, он попал в какой-то совсем другой мир - только вот не мог поверить, что всё это происходит наяву. Что это? Разве так бывает?.. Может, он просто спит, а весь этот бред ему просто снится?.. Но, раз это сон, то в нём может быть что угодно...

Ледяной холод рельса вернул его к реальности. Рельс был реален. Колючий щебень под ободранной до крови голой задницей был реален. Запах сырой прели был реален. Это и в самом деле какой-то другой мир...

Йаати вновь яростно помотал головой и сел поудобнее, подтянув ноги. Он совсем не представлял, что делать. Идти дальше он боялся, возвращаться же ему было попросту некуда...

Он не знал, сколько тут просидел - и сколько мог бы просидеть вообще - но его, словно кинжал, пронзил донёсшийся из леса шорох. Он вскочил, замер, вытянувшись в струну и вслушиваясь. В лесу явно пробиралось что-то некрупное - всего метрах в двадцати или тридцати от него. Оттуда то и дело доносились слабые, неритмичные звуки. Весь остальной мир лежал в мёртвой тишине, под пустым куполом мутного синеватого неба.

Йаати замер, часто дыша, прислушиваясь - но собственное запалённое дыхание и шум крови в ушах глушили слух. Не удержавшись, он побежал к стене, обещавшей хоть какую-то помощь - или хотя бы укрытие. Теперь ему и впрямь казалось, что всё это происходит во сне.

Бежать по шпалам оказалось не очень-то удобно - они били по пяткам, щебень между ними колол босые ноги, - но страх всё равно был сильнее и подгонял его...

Метрах в сорока от стены Йаати передёрнуло от противного зуда в ушах - или, скорее, где-то между ними. Он замер, запалёно дыша, глядя на неё. Стена оказалась составленной из монолитных, синевато-чёрных выпуклых щитов высотой метра в четыре. Как они открывались и открывались ли вообще, он не понял.

Справа и слева от дороги над стеной торчали, наверное, позиции для часовых, прикрытые щитами поменьше. С них на него смотрели пулемёты, но людей за ними видно не было. Йаати захотелось поорать, позвать кого-нибудь, но он сдержался, - он боялся увидеть, кто появится на крик...

Вдруг он понял, что ему совсем не холодно. Пробежка спасла его хотя бы в этом плане, и он стоял уже без дрожи, крутя головой и осматриваясь. На рельсах позади никого видно не было, но он уже не сомневался, что это ненадолго. Стена тянулась вправо, до прорезавшего склон устья оврага, но перед ней больше ничего не было, никаких проволочных заграждений или ежей, которые обычно ставят перед укреплениями. Только метров пятьдесят расчищенной когда-то земли, уже начавшей зарастать кустарником...

Йаати посмотрел налево - там просека поворачивала к северу, очевидно, упираясь в обрыв, - и решительно скатился с насыпи. Идти к оврагу, как он уже понял, переходившему в то самое болото, которое он с таким трудом форсировал, не хотелось, но он давал шанс подняться наверх и высмотреть хоть что-нибудь...

По колено в воде Йаати перешёл кювет, на четвереньках поднялся по крутому склону. Рва и вала тут уже не было. Теперь он увидел, что они идут вдоль кромки леса, отрезая его от полосы расчищенной земли, и это немного его успокоило. Может быть, странные лесные существа были не в силах преодолеть его...

Вздохнув, он пошёл вдоль опушки леса направо, к устью оврага, - и тут же замер, краем глаза заметив, что толстый, обложенный какими-то пластинами ствол пулемёта, мягко качнувшись, вновь смотрит на него. Поверх него на Йаати смотрел страшный, чёрно-красноватый глаз - он не сразу понял, что это просто объектив камеры. Он ждал, обмерев от ужаса... но очереди всё не было, и Йаати вдруг - словно его ударили - понял, что его расстреляли бы ещё на подходе, если бы...

Если бы его сочли целью. Но эти турели явно были настроены на что-то, отличное от голого пятнадцатилетнего мальчишки. Впрочем, подходить к ним ближе не хотелось, да он и не мог сейчас сдвинуться с места. Ноги словно примерзли к земле, все мускулы свело - их била мелкая, противная дрожь. Йаати словно заперли в его собственном теле, и он с колоссальным трудом поднял руку, невольно ожидая выстрела... ничего.

Вдруг ему подумалось, что в пулемёте просто кончились патроны - и, если он пойдет дальше, то может наткнуться на заряженный, и...

Чувствуя, что страх сейчас захлестнет его, Йаати медленно попятился назад, но тут же замер, испуганно оглянувшись. Сзади был лес, и в нём его точно не ждало ничего хорошего. Вздохнув и сжав зубы, он пошел дальше, к оврагу, глядя то под ноги, то вправо, в лес, то налево, на стену. С неё так же смотрели прикрытые бронещитами пулемёты, но они больше не следили за ним, и ледяной клубок внутри растаял. Не до конца - он уже не сомневался, что непонятное существо ищет его, а может, и идёт по следу, - но, повернув в другую сторону, он мог сбить его с толку...

Всего через пару минут он дошел до оврага, на дне которого шумел бурный ручей. Справа он нырял в зловеще темный лес, слева...

Слева над склоном оврага тянулась такая же металлическая стена с врезанными в неё бункерами. Но под ней, у дна оврага, в его склон был врезан бетонный портал, - а в него, в свою очередь, несомненная дверь!..

Забыв о преследователе, Йаати ломанулся к ней прямо по руслу ручья - кусты по бокам смотрелись уж очень неприветливо. Ноги вязли в мягком дне, их обжигала холодная вода - но вскоре он добрался до выступавшей под дверью бетонной площадки. Торопливо выбрался на неё, вновь отчаянно ёжась от холода. И замер.

Здесь, несомненно, был вход в подземелье крепости. Но вход в него преграждала выступающая тупым углом дверь из того же чёрно-сиреневого металла. Толщиной в добрых дюйма два. Никаких замков снаружи не имелось, и Йаати устало уселся у стены. Он снова замерз и захотел есть, но прекрасно понимал, что ни еды, ни тепла тут не высидит. Возмущенно выругавшись - снова лезть в холодную воду не хотелось - он перешел вброд ручей и полез вверх по склону, продираясь сквозь кусты.

Кусты были колючие, склон крутой, но, упираясь в него пальцами босых ног, он довольно бодро поднимался вверх на четвереньках. Делать это Йаати было стыдно - он словно совсем превратился в животное - но на своих двоих он точно никуда здесь не влез бы...

Выбравшись наверх, он удивленно замер, осматриваясь. За оврагом начиналось редколесье - а за ним стояло металлическое здание высотой, примерно, этажа в четыре, с почти плоской крышей и стенами, похожими на жалюзи, - из широких наклонных полос. Они тускло серебрились в бледном солнечном свете. Здание смотрелось очень странно - с единственной толстой короткой трубой, косо торчавшей из сплошной на вид крыши, и казалось совсем новым. До него был километр или чуть больше. Йаати захотел пойти туда... и не нашёл причин это не делать. Он отряхнул с кожи растительный сор, осмотрелся - ничего живого вокруг не было - и зашагал к таинственному зданию.

Никакой дороги тут, разумеется, не было, идти пришлось прямо сквозь бурьян, который, как казалось, оглушительно шуршал, и это очень не нравилось Йаати - казалось, что этот шорох слышен за километры. Слишком уж мёртвая вокруг царила тишина. Лишь донимавший его с самого начала странный зуд в голове постепенно становился сильнее, и это странное ощущение тревожило его...

За низкими деревьями показалась уже знакомая стена. Йаати невольно прибавил шаг... и через минуту замер, заметив, что с её гребня, из-под прикрытия бронещитов, за ним опять следят турели. Раньше они в него не стреляли, но он не знал, что ждет его здесь, и не решался идти дальше. Отступать очень не хотелось - отступление из страха казалось ему страшно унизительным - и, глубоко вздохнув, он всё же зашагал вперёд...

К счастью, стрелять в него не стали, и он быстро добрался до стены. Такой же глухой, четырёхметровой, на монолитном бетонном фундаменте. Совершенно неприступной. Йаати, вздохнув, пошел вдоль неё - и через минуту удивлённо замер перед открытыми воротами, ведущими в просторный пустой двор. В его центре блестела ребристая коробка здания. Вокруг стояло несколько одноэтажных домиков из рифлёного железа, скорее, бараков, - и какая-то машина, очень похожая на танк, даже с башней, но без пушки, как сначала показалось Йаати. Её толстенная крыша была поднята на гидравлических опорах - и на ней светлел сероватый пластмассовый квадрат. Сама машина была тускло-серая, словно присыпанная пылью. Нет, не присыпанная, - он разглядел влажный блеск смотровых щелей или перископов. Похоже, это просто такая вот краска...

Словно завороженный, он подошёл поближе. Теперь он заметил два торчавших по бокам башни тонких ствола, и счетверённые пакеты серо-фиолетовых, тоже пластмассовых контейнеров над ними. В голове у него вдруг словно что-то щёлкнуло: он понял, что видит самоходную зенитную установку, а то, что он принял за крышу - радар. В Сарьере таких машин давно не было, но раньше они производились, и он видел их рисунки в книгах. Правда, там они были заметно меньше и проще, и Йаати задумался. Его вдруг охватило ощущение, что он как-то попал в будущее, - на несколько десятков или даже сотен лет, и при этом, в будущее чужое и недоброе. Пустое. Мёртвое. От одной этой мысли сводило живот, и это, как ни странно, привело его в себя, - обгадиться от ужаса было бы слишком унизительно...

Недовольно помотав головой, он подошёл к машине, - но люков в ней не было, точнее, отсюда их не получалось разглядеть. На бронеплитах, защищающих гусеницы, виднелось несколько небольших кратеров, окруженных странной металлической рябью - такую Йаати видел однажды внутри старой водопроводной трубы. За много лет вода причудливо источила металл, покрыв его острыми изогнутыми гребешками, очень похожими на миниатюрные застывшие волны. Что-то похожее он видел и здесь - только эта вот рябь возникла в одно мгновение, и оставила её явно не вода...

Он задрал голову и посмотрел на стволы - лишь рядом с массой машины они показались ему тонкими. Представить себе судьбу идиота, решившего пострелять в эту бронированную дуру, было совсем нетрудно. Он на такое точно не осмелился бы. На войне он, конечно, никогда не был, но фильмов про неё смотрел достаточно, и чем кончается атака танков Сарьера на очередную орду каких-нибудь сектантов-изуверов, видел не раз и даже далеко не два. Конечно, это лишь кино, но и наяву даже спокойно стоящая стальная громадина смотрелась очень страшно...

Тем не менее, он решился подойти поближе... и испуганно замер, когда в машине что-то скрипнуло. В плоском лбу башни, в углублении квадратной обоймы, был закреплён стальной шар с круглым глазом объектива. Сейчас он повернулся и смотрел прямо на него. Как-то вдруг Йаати услышал приглушенное жужжание тока, исходившее от машины, - черт знает, сколько она тут стояла, но мёртвой, совершенно точно, не была. Он невольно попятился... потом недовольно мотнул головой. Будь он и в самом деле целью, он наверняка погиб бы в тот же миг, в какой зашёл во двор...

Обойдя машину по широкой дуге - на всякий случай - он подошёл к зданию. Оно стояло на литой бетонной платформе, над ней поднимались похожие на огромные жалюзи стены. Быстро обойдя его, он замер у массивной решетчатой двери. Как оказалось, запертой, но сквозь решетку внутрь ровным потоком втекал воздух, и Йаати задрал голову. Торцевая стена была отвесной и идеально гладкой, как и крыша. Но в ней, сразу под коньком, зиял пустой проём окна, и он понял, что внутри стоит какой-то механизм, выделяющий тепло, - вся эта конструкция походила на громадную трансформаторную будку. Странный зуд между ушей стал здесь почти невыносимым - похоже, что-то в этом здании и создавало его...

Вздохнув, он пошёл к ближайшему домику. В этот раз ему повезло: дверь оказалась не запертой. Окон в домике, правда, не было, и внутри оказалось темно - но, когда он бездумно нашарил выключатель, вспыхнул неяркий жёлтый свет. От самой обычной электрической лампочки и это, невесть почему, необъяснимо успокоило его...

Тут оказалось что-то вроде караулки, и, плюхнувшись на стул, он задумался. Помещение носило следы поспешного бегства - дверцы шкафов открыты, бумаги разбросаны, - и Йаати понимал, что ничего полезного тут не осталось. Тем не менее, он подобрал несколько бумаг - и тут же, разочарованно вздохнув, бросил их. Резкий, ломаный шрифт был совершенно чужим и незнакомым...

Вздохнув, он вышел во двор, решив осмотреть другие здания. Одно из них оказалось казармой, другое - чем-то вроде гаража, правда, уже без машин. Ещё два - очевидно, склады, - оказались заперты, и Йаати вздохнул. Тут оставалось лишь искать ключи или что-то типа монтировки - но он сомневался, что ему повезёт так сильно. Ещё, правда, оставалась зенитка. У него мелькнула мысль забраться в неё и просто снести проклятые строения - но даже подходить к ней не хотелось. Пусть она и не считала его целью, но влезть внутрь ему вряд ли позволили бы, да он и не смог бы управлять ей. Что же тогда делать?..

Подумав, он вышел за ворота. Дорога, начинаясь от них, вела куда-то на север, и Йаати медленно пошёл по ней. Идти голышом по дороге было очень неловко - казалось, что на него всё время кто-то смотрит, - и его плечи то и дело невольно передёргивались. Минут через двадцать он замер, настороженно глядя вперёд. Там, метров за триста, дорогу перекрывал затянутый поверху колючей проволокой высокий бетонный забор с воротами, а слева от них стояло небольшое двухэтажное здание с плоской крышей. Несколько окон в нем было выбито, явно какими-то предметами, влетевшими снаружи, - от них на стенах остались здоровенные отметины. Большие железные ворота оставались закрытыми - и, судя по всему, защищали от чего-то СНАРУЖИ...

Йаати задумался. Он не рискнул бы выйти за забор, - но осмотреть здание явно стоило. В нём было что-то вроде контрольно-пропускного пункта - а там могло найтись что-то полезное. Могло и не найтись... но терять даже небольшой шанс ему совершенно не хотелось.

Ещё раз вздохнув, он медленно пошёл вперёд, вслушиваясь в каждый звук и всё время осматриваясь. И вдруг замер, словно налетев на стену. На дороге перед воротами блестели фиолетовые, словно бы стеклянные осколки, разбросанные по асфальту. Смотрелось это... неестественно, и Йаати не сразу решился пойти дальше...

Подойдя чуть поближе, он заметил справа от дороги нечто, очень странное, - шипастый многогранник из тёмно-фиолетового, полупрозрачного кристалла. Он на добрую треть зарылся в землю. Осколки таких же, как понял Йаати, штуковин, блестели на дороге, тоже очень странные - не монолитные, а почему-то волокнистые.

Он поднял неожиданно лёгкий обломок кинжаловидного шипа - и тут же вскрикнул: его словно ударило током. Острая белая боль прострелила нервы от пальцев до самого плеча, лишь чуть, казалось, не достав до сердца...

Бросив обломок, он невольно поднёс пострадавшую руку ко рту и осмотрелся. Штукатурка на стене здания была в нескольких местах ободрана, под ней густо блестели осколки разбившихся об неё шипастых "снарядов". Ещё несколько штук, как он понял, выбив окна, залетели внутрь. Это ему совершенно не понравилось - если бы такой снаряд попал в него, то прихлопнул бы, как муху...

Невольно передёрнув плечами, Йаати поднялся на крыльцо. Массивная деревянная дверь оказалась не заперта и поддалась, когда он потянул за ручку. Он вошёл в небольшой вестибюль, пустой и полутёмный. Свет падал сюда через два низких пыльных окна. За стойкой высотой по грудь виднелась дверь, ведущая на лестницу. Воздух здесь был затхлый и застойный, но смутно пахло чем-то ещё, какой-то гнилью... и это очень ему не понравилось. Он остановился и прислушался, но изнутри здания не доносилось ни звука.

Миновав распахнутую настежь дверцу стойки, он осторожно заглянул в коридор, потом вышел на лестницу. Поднявшись на второй этаж, он вновь замер. Здесь был такой же вестибюль со стоявшими у стен скамейками - но левое окно выбило вместе с рамой... и на усыпанном фиолетовыми осколками полу лежали фигуры в светло-серой, с жёлтыми застежками, броне. Шлемы у них были глухие, безглазые, с жёлтой вертикальной полосой и торчавшими из затылка шлангами, и Йаати вдруг подумал, что это - не люди...

Все они были мертвы, и явно не первый день. Теперь он понял, что это за запах, но никак не мог понять, отчего они умерли. Их броня осталась совершенно целой, и, судя по шлангам, защищала и от газа. Тем не менее, всё выглядело так, словно пять здоровенных мужчин умерли буквально в один миг, как попало повалившись на пол, словно сражённые какой-то чёрной магией...

Йаати посмотрел на разбросанные по полу осколки. Один из них ударил его в руку - а целый кристалл, очевидно, высвобождал мощный заряд некой разрушительной энергии. О её природе он не мог сказать ничего - за очевидным исключением того, что броня от неё не защищала. Это очень ему не понравилось. Если бы стрелявшие решили вдруг возобновить обстрел, он лёг бы тут же, и родившаяся было мысль выглянуть в окно и посмотреть, что там, за забором, умерла сама собой...

Немного опомнившись, он осмотрел комнату. В её центре стояла странная штуковина, размером с большой пылесос, но совершенно на него не похожая - со сложным сплетением разнокалиберных трубок между серо-синими панелями. Наверху, на шарнире, крепилась стопка толстых пластин, из неё вниз торчал пучок тонких трубок, окружённых чем-то вроде ротора из блестящих металлических колец и небольших сложных блоков. Эта непонятная штуковина издавала тихое, едва заметное жужжание. На её переднем, очевидно, торце горел небольшой светло-фиолетовый экран с белыми строчками непонятного текста. Под ним был ещё один, узкий, наклонный, с полоской розоватых пиктограмм.

Йаати ошалело помотал головой. Как и все его сверстники, он интересовался техникой, но никак не мог представить, что это такое может быть. На бомбу эта штука мало походила - но это и всё, что он мог о ней сказать.

Вздохнув, он перевёл взгляд. Вместе с мертвецами лежало их оружие - светло-кремовые автоматы с пластмассовыми, похоже, корпусами, оптическими прицелами, массивными коробчатыми магазинами и странно толстыми, тёмными стволами.

Смотрелись автоматы потрясающе - словно творение какого-то космического разума, - но, судя по отчётливо видным затворам, стреляли они всё же самыми обычными пулями. Всё это ничуть не походило на родных, виденных им в Лахоле солдат. Эти словно пришли из какого-то другого мира и были на порядок лучше оснащены - но это не слишком-то им помогло. Всего одна влетевшая в окно шипастая "мина" уложила всех на месте...

Но, кроме оружия, тут лежала ещё масса непонятных вещей. Самой большой - и, безусловно, самой странной была сине-серая штуковина величиной с большую книгу. С одной стороны у неё был... наверное, радиатор с четвёркой маленьких вентиляторов, с другой длинный, массивный на вид цилиндр, соединённый с корпусом витым шнуром, - судя по нему, он снимался. В середине узкий чёрный экранчик с рядами белых непонятных значков, под ним - три ряда небольших кнопок с теми же странными символами...

Йаати посмотрел на глухие, без единой щёлочки шлёмы. Снизу они имели выступ, предназначенный, наверное, для респиратора... или для рыла. Ему даже захотелось снять один и проверить, скрывается ли под ним человеческое лицо... но он всё же не осмелился. Возиться с мертвецом, уже тронутым разложением, не хотелось... и тут ему вдруг пришло в голову, что не все из этих странных солдат мертвы. Вполне могли быть и другие, - которые в любой миг могли прийти сюда, и...

Он замер и прислушался, но услышал только тихий шелест листьев. Оставаться тут не стоило, но бросать кучу оружия и барахла Йаати тоже очень не хотелось, второй такой клад ему вряд ли повезёт здесь обнаружить...

Вздохнув, он осмотрелся. Кроме странной серо-синей штуковины он заметил пару штуковин поменьше, похожих на рации, но тоже с набором непонятных кнопок и экранами. Одна не работала, на второй была однотонно-синяя, очень подробная карта, - скорее, снимок с очень большой высоты, но на нём горели неподвижные красные точки. Йаати узнал реку и город, но он не знал, где сам сейчас находится, так что это ничего ему не дало...

На груди одного из солдат была закреплена большая плоская коробка, сейчас открытая. Внутри неё скрывались сложные коробочки поменьше, а на откинутой крышке была плоская клавиатура и толстая прямоугольная, тоже откидная пластина с зеленоватым экраном. На нём светилась совершенно непонятная таблица. Рядом лежало несколько плоских круглых штуковин размером с большую тарелку. В каждой было четыре сквозных дырки с пропеллерами, а на переднем, очевидно, конце крепился небольшой вращавшийся цилиндр с четверкой стеклянных глазков - один побольше, три совсем крошечных. Йаати догадался, что эта штуковины могут летать, и, очевидно, передавать изображения - только вот воспользоваться ими солдаты не успели...

Но при всём этом он не видел здесь никакой еды, фляжек с водой и других вещей, необходимых в походе. Похоже, что солдаты пришли с какой-то близкой базы, и эта мысль очень ему не понравилась: там могли оставаться и другие, которые могли отнестись к нему совсем не дружелюбно. С другой стороны, эти тела лежали тут уже, минимум, пару дней, судя по запаху. Очевидно, тут погиб весь отряд - а искать его было уже некому...

При этой мысли Йаати немного успокоился и с сомнением посмотрел на трофеи. Утащить всё за раз он не смог бы, а возвращаться сюда, к мертвецам, не хотелось...

Подумав, он поднял автомат. Вовсе не такой лёгкий, каким он казался из-за пластмассового корпуса. К тому же, без ремня, а это означало, что проклятую штуковину придётся всё время таскать в руках. Там не менее, она оказалась неожиданно удобной, словно сделанной специально под него, и Йаати подумал о патронах. На боках у солдат были карманы с запасными магазинами - по семь штук с каждой стороны, они висели друг под другом, в два ряда, а под ними висели по две небольших белых гранаты. Их он решил на всякий случай не трогать - ему вовсе не хотелось взорваться из-за какого-то незнакомого пустяка...

Немного повозившись с застёжками - сердце замирало, казалось, что труп вот-вот недовольно зашевелится, - он вытащил четыре магазина со странными патронами - тёмно-серая гильза с синим пояском и белая пуля, тоже с узким синим пояском у острия. Калибр был совсем небольшой - но сама гильза толстая, и, судя по ней, такая мини-пуля вылетала из ствола с невероятной скоростью...

Покрутив головой, Йаати обнаружил пустой ранец - надо полагать, тот самый, в котором принесли странные летающие штуки. Запихнув в него запасные магазины, и, заодно, все три непонятных прибора он вздохнул и направился к двери... но на полпути остановился, вдруг ощутив спиной некий смутный зуд - словно на неё кто-то смотрел...

Медленно, как во сне, он повернулся и посмотрел в окно. За ним, однако, не было ничего, кроме леса. И смотрели на него явно не оттуда, а...

Уже понимая, что делает что-то не то, он подошёл к окну и выглянул наружу. И едва не свалился в обморок, увидев добрый десяток совершенно невероятных существ - больше всего они напоминали грудные клетки, стоявшие на неестественно длинных руках. Голов не было, между плеч выступали лишь какие-то непонятные купола, вроде лысин, - а под ним извивались отвратительно розовые короткие щупальца. Ни глаз, ни ушей, ни ртов, ни носов - впрочем, их он мог просто не заметить с расстояния. Но, при всей своей нелепости, эти твари явно оказались разумными - в тёмных жилетах, руки-ноги защищали гибкие серо-зелёные доспехи, снизу свисали какие-то шланги, вроде противогазных, - а поверх всего этого наброшены короткие плащи из мешковины или похожего на неё материала. Рук их он не сразу разглядел - их, собственно, и не было, их роль играли болтавшиеся снизу короткие ноги с цепкими обезьяньими пальцами, и в этих самых пальцах они держали какие-то массивные предметы, очень похожие на оружие...

Существа стояли на дороге, всего метрах в пятидесяти, словно ожидая его. Йаати вскинул автомат и нажал спуск - но оружие лишь щёлкнуло. Зато "руканоги" явно заметили его - и сразу открыли огонь.

Он не успел ничего сделать - перед ним вдруг взорвалось созвездие ослепительных солнц. Взрыв оглушил Йаати и отбросил от окна, швырнув спиной на пол, - но ничего больше с ним не случилось. Оглушенный до дикого звона в ушах, он не сразу понял, что автомат как-то вылетел из рук. К счастью, стрельба снаружи прекратилась, и он поднялся на колени, посмотрев на окно. За ним он не видел сейчас ничего, кроме неба, и взгляд его упал на оружие.

На глаза ему попался маленький, словно на швейной машинке, переключатель. Его клюв указывал на непонятную надпись из четырёх красных значков. Выше над ней стояла одинокая чёрная черточка, а ещё выше - сразу три.

Он вспомнил, что у автоматов есть предохранитель - а также переводчик между одиночным и автоматическим огнем, и почувствовал себя последним идиотом. И ещё, ему вдруг стало страшно. В бою один этот миг глупой забывчивости стоил бы ему жизни...

Подобрав автомат, он поднялся на ноги, всё ещё глядя на окно, почти не чувствуя сейчас своего тела, словно им управлял кто-то другой. Очень хотелось выглянуть наружу и вогнать в тварей очередь - но в ушах ещё звенело от взрывов, перед ослеплёнными глазами плавали радужные круги, и осторожность в этот раз победила...

Оставаться здесь явно не стоило - в любой миг твари могли ворваться сюда. Держа автомат наготове, Йаати спустился в вестибюль и замер перед дверью, прислушиваясь, - но ничего, кроме звона в ушах, не услышал. Это очень ему не понравилось, но стоять здесь, ожидая, было слишком страшно, так что он открыл дверь и выглянул наружу. Там тоже никого не оказалось, но вот в воротах возникла масса обожженных дырок - слишком маленьких, чтобы в них можно было пролезть. Похоже, что эти невероятные существа почему-то не смогли пробить их и отправились искать обход...

Йаати осторожно попятился, не отводя от ворот взгляда, потом всё же развернулся и как мог быстро побежал прочь, уже не вполне понимая, происходит ли всё это наяву...

Вернувшись к "трансформатору" и отдышавшись, Йаати вдруг понял, что не знает даже, как закрыть ворота. Он не сомневался, что "руканоги" будут искать его - и довольно быстро заявятся сюда. И убьют - просто как ЧЕЛОВЕКА. Никаких сомнений в этом не осталось.

Сразу после этой мысли его накрыла запоздалая жуть. Его затрясло, мир перед глазами как-то дико запрыгал. Он никак не мог поверить, что видел ЭТО наяву, что кто-то, - даже столь странный! - может хотеть просто вот так убить его, и боялся, что тут же, на месте, сойдёт с ума...

Но этот тошнотворный страх был ему противен, и Йаати отчаянно помотал головой. Он уцелел буквально чудом - но всё же уцелел, и радость от этой мысли постепенно вытесняла смертельную жуть. Наконец, его так же внезапно отпустило. Йаати понял, что если хочет жить, то должен действовать, причем действовать быстро, пока этих невероятных тварей ещё нет здесь...

Выбравшись за ворота, он, как мог быстро, пошёл к крепости. Зуд в голове постепенно слабел и Йаати с облегчением вздохнул: он страшно раздражал его и даже мешал думать. Но, едва он вошёл в лес, в голову пробралось опасение совсем другого рода: что, если этот странный зуд в голове как-то отгоняет "руканогов", и, как только он выйдет из зоны его действия, они атакуют его?..

Он даже дёрнулся назад, надеясь ещё раз попытать счастья со складами, но из этого всё равно ничего не вышло бы, так что оставалось идти дальше. Тут ему или повезет... или нет, и с этим уже ничего не поделать...

Печально вздохнув, Йаати быстро зашагал дальше. Добравшись до оврага, он повернул к северу и пошёл вдоль него. С севера к крепости тоже подходила дорога, упираясь в запертые ворота. Через стену он не смог бы перебраться, но в передней стене каждого бункера виднелась длинная, почти полукруглая прорезь, в которую он вполне мог пролезть!..

Едва ли не кубарем скатившись в овраг, Йаати перебрался через ручей и упрямо полез вверх. Тяжеленный ранец с барахлом страшно мешал, но бросить его он не мог: без всех этих патронов и оружия он просто погиб бы, если бы странные твари отыскали его...

Выбравшись наверх, Йаати замер, запалёно дыша. Отсюда он увидел, что прорези в стенах бункеров затянуты чем-то, тускло мерцающим, похожим на стекло. Сердце у него ёкнуло... но он медленно, словно во сне, пошёл вперед. Выбора у него всё равно не было.

Йаати невольно задержал дыхание, осторожно подходя к амбразуре. Достаточно широкая, чтобы пролезть, - но её обрамляла массивная металлическая рама, а внутри неё мерцала плёнка призрачного голубоватого сияния. Она тихо потрескивала, отчётливо пахло озоном.

Удивленный, Йаати подошёл к ней и протянул руку. Соображай он чуть получше, он не стал бы её трогать, но ему повезло. Разряды закололи и защекотали руку, но она прошла насквозь, почти не ощутив сопротивления. Он сможет туда влезть, но вот стволы скрытых за мерцанием пушек упрутся ему прямо в живот, и если...

Поняв, что через миг так испугается, что просто не сможет уже сдвинуться с места, Йаати, зажмурившись и задержав дыхание, отчаянно нырнул внутрь, весь передёрнувшись от прокатившейся по телу колючей волны. Поле - он уже не сомневался, что это какое-то силовое поле, как в книжках, - пропустило его, но кожу остро и больно закололо разрядами, и, неловко перевалившись через обрамлявшую амбразуру раму, он смачно грохнулся на пол.

Ранец, отчасти, спас его от ушибов, и, злобно зашипев от боли, Йаати замер, осторожно приподняв ресницы. Ничего! Чем бы ни была эта штука, она не причинила ему вреда, и он торопливо поднялся на ноги, осматриваясь.

Он и в самом деле попал в бункер - пустой, с длинной прорезью в передней стене, затянутой тускло мерцающим силовым полем. С трёх сторон, на привинченных к полу массивных станинах, стояли знакомые уже турели. Какие-то толстые кабели или шланги вели от них к металлическим шкафам на стенах, в них что-то приглушённо гудело. Судя по ним, это было что-то вроде огнемётов - или, скорее, какое-то неизвестное в Сарьере оружие...

Он подошел к ближайшей турели, чтобы рассмотреть её хорошенько, но она вдруг резко дёрнулась, словно пытаясь развернуться и выстрелить в него, а в шкафу, в который уходили тянувшиеся от неё кабели, что-то резко застрекотало. Йаати попятился от этой машинной не-жизни... пока едва не полетел кувырком, попав на ступеньку ведущей вниз лестницы.

Ошалело замахав руками, он кое-как восстановил равновесие и обернулся. Лестница упиралась в массивную стальную дверь, естественно, закрытую. Пару минут он возился с ней, пока не догадался повернуть запорный рычаг и откатить её в сторону. За ней обнаружился длинный коридор, с рядом дверей по левой стороне, как он догадался, ведущих в другие такие же бункеры. Над головой бессмысленно мерцали длинные, пыльные лампы.

Йаати пошёл по нему, пока справа не показалась ещё одна стальная дверь. За ней обнаружилась квадратная, ярко освещенная комната с лифтом. Йаати, поразмыслив, вошел в него и нажал единственную кнопку. Решётки с лязгом сдвинулись, лифт пополз вниз - медленно, с рывками и какими-то странными потрескиваниями. Похоже, что им давно уже не пользовались, и Йаати с облегчением вздохнул, когда лифт доставил его в очередную пустую комнату с тройкой таких же дверей. Не долго думая, он подошёл к двери справа, ведущей, как оказалось, в просторное помещение, пустое и ярко освещённое. Он осторожно вошёл в него.

Тут, очевидно, было что-то вроде караулки, - какие-то пульты, кресла и оружейные шкафы, сейчас, к сожалению, пустые. На стенах висели два плаката. На первом бесконечные ряды солдат в серой броне и глухих шлёмах тянулись куда-то в горизонту, над которым сквозь тучи в зенит уходила колоссальная треугольная башня. На втором они же шли вперёд среди каких-то развалин, над которыми кружило два угловатых бронированных вертолёта. Вокруг лежали буквально горы каких-то жутких мёртвых тварей - и солдат на переднем плане, поставив ногу на лежащего "руканога", стрелял ему из пистолета в голову. Брызги крови смотрелись очень натурально, и Йаати передёрнуло. В этом плакате было что-то, необъяснимо гнусное, и эта мысль очень ему не понравилась. В конце концов, он сам был человеком, и мир вокруг был человеческий... но в самой архитектуре этой крепости было что-то мертвящее, а машинная "жизнь" турелей уже откровенно пугала...

Надписи на плакатах, как и раньше, были ему непонятны. Йаати недовольно помотал головой и ещё раз осмотрелся. В дальней стене караулки тоже была массивная стальная дверь. Он подошел к ней, отжал запорный рычаг и навалился на длинную ручку, откатывая. Дверь с глухим рокотом отъехала, открывая пустой бетонный двор. Он упирался в составленную из выгнутых бронепанелей стену - как догадался Йаати, ту же самую, на которую он не так давно смотрел снаружи, - а над ней угрюмо темнели кроны елей. Вид был не самый приветливый, но возвращаться в подземелье не хотелось, и он вышел во двор, неожиданно обширный. С трёх сторон его замыкала стена, с четвёртой - высокий обрывистый склон, на гребне которого тоже торчали бронированные коробки бункеров. Справа тянулись пути железной дороги - начинаясь от ворот в ограде, они упирались в бетонный портал в склоне. Вокруг виднелся десяток железных сараев и какие-то контейнеры. Возле них стоял бронированный джип на огромных колёсах. И всё.

Йаати пошёл к нему, настороженно осматриваясь. Дверь, из которой он вышел, вела во врезанное в склон одноэтажное здание из бетона. Въезд для вагонов, конечно, оказался перекрыт, почему-то частоколом массивных металлических балок. За ним, однако, нашёлся ещё один врезанный в склон портал, поменьше, но и его перекрывал такой же частокол разнокалиберных балок. Справа и слева от них в бетон были врезаны явно замки с массивными рычажками. Йаати даже подёргал за них, но, конечно, без всякого результата. Сами замки оказались очень странными - без каких-либо отверстий, с красными светящимися линзами вместо скважин. Похоже, они открывались не ключами, точнее, не теми ключами, о которых он знал...

Стоявший у складов джип навёл его на мысль о лихой поездке к спасению - но, подойдя к нему, он задумался. Водить он не умел, от слова "совсем", к тому же, бронированная дверь кабины оказалась, конечно, заперта. Впрочем, обойдя джип кругом, он обнаружил, что кузов у него открытый - и быстро забрался в него. Здесь стояло шесть кресел - и ещё два в открытой сзади кабине - и он радостно плюхнулся в кресло водителя.

Радость его, однако, оказалась преждевременной. Ему удалось включить фары... на этом его успехи и кончились. Ключа зажигания у него, разумеется, не было, а как завести машину без него, Йаати не знал. Над кабиной, правда, стоял вполне обычный пулемёт, и у него появилась идея пострелять по замкам ворот туннеля - хуже всё равно не стало бы - но в стальной коробке не оказалось ленты...

Йаати плюхнулся в одно из кресел для десанта, глядя на замусоренный двор и нервно кусая ногти. От всей этой беготни он уже изрядно замотался и устал, несчётные царапины жгло, босые ноги горели. Желудок уже натурально сводило от голода, какого он не чувствовал, наверное, ещё никогда в жизни. Тем не менее, он понимал, что ничего тут не высидит. Никто не придет к нему на помощь, и единственный, кто может тут спасти его, - он сам...

10.

Эта мысль, отчасти, прояснила его голову. В ней мелькнула мысль поискать патроны к пулемёту, и Йаати, спрыгнув с машины, подошёл к ближайшему сараю.

Железная дверь тоже была заперта, и он обошёл здание. Явно собранное на скорую руку - без фундамента, стены из рифленого железа, крыша тоже. Нашлось и окно, но забранное армированным стеклом и столь грязное, что внутри ничего не удалось разглядеть...

Сев прямо на бетон, Йаати задумался. В фильмах он видел, как сбивают замки, стреляя в дверь, - но шум выстрелов точно привлек бы сюда "руканогов", да и стрелять на самом деле было страшно - он не стрелял ещё никогда в жизни. Тут был нужен инструмент попроще - и Йаати вдруг вспомнил, что в караулке, у стены, валялась монтировка...

Он сходил за ней, потом вернулся к сараю. Отжать дверь он не смог - просто не хватило силы - и, вздохнув, подошёл к окну. Бить по нему не хотелось - даже думая об этом, он ощущал себя едва ли не уголовником, - и лишь через минуту он заставил себя это сделать...

Монтировка отскочила - даже теперь он подсознательно бил вполсилы. Йаати ударил ещё несколько раз... потом, разозлившись, врезал со всей дури. Стекло лопнуло и продавилось внутрь, но сетка крепко держала осколки. Лишь после доброй дюжины ударов она, наконец, вывалилась из рамы, и он смог заглянуть внутрь. Там, однако, не нашлось ничего интересного - стол и какие-то ящики, как на складе. Тем не менее, сунув руку внутрь, он открыл окно и залез, осторожно ступая босиком по битому стеклу... но не нашёл совершенно ничего ценного. Ящики с непонятной маркировкой оказались пустыми, и единственной его добычей стали пачки пыльных бумаг с тарабарским шрифтом. Вздохнув, Йаати выбрался на улицу и направился к соседнему складу. Он уже понимал, что не найдёт тут ничего ценного, но должен был хоть что-то делать, просто чтобы не сойти с ума...

11.

Взламывая один склад и ящик за другим, Йаати окончательно вымотался и взмок, словно мышь. Но всё, что ему удалось обнаружить, это груда непонятных запчастей. Ни еды, ни оружия, ни чего-то, хоть как-то полезного. Вздохнув, он попробовал подступиться к контейнерам, но не смог даже понять, как они открываются. Судя по размерам, в них скрывалось что-то объёмное, но добраться до него не получалось.

Бросив монтировку, он, утерев пот, осмотрелся. Солнце стояло уже низко, и странная мгла в небе стала заметно плотнее. Диск солнца расплылся в ней, превратившись в синеватое пятно. Заметно потеплело, но тишина вокруг стала уже совершенно мёртвой, лишь откуда-то издали, из-за стены, доносился слабый шум, похожий на шум воды...

Невольно передёрнув плечами, он вернулся в комнату с лифтом, решив наконец выяснить, куда ведут две других двери. За левой дверью оказалась обширная казарма с двухэтажными койками, пустая. В её дальней стене была такая же, как и снаружи, раздвижная бронедверь, но тоже закрытая, и Йаати огорченно вздохнул. Он уже понимал, что за ней скрыто что-то явно ценное, но недоступное ему...

Дверь напротив лифта вела в сводчатый коридор, залитый холодным белым светом. Он упирался во вторую дверь и поворачивал направо, потом налево, потом снова налево, огибая что-то вроде построенного под землей бункера. Здесь в стене зияла узкая ступенчатая амбразура.

Йаати осторожно пошёл вперед. Покосившись на прорезанную амбразурой броневую плиту - из неё торчал толстый ствол турели - он миновал массивную решетку, к его счастью открытую, и повернул направо. Здесь, за новой рамой с силовым полем, был ещё один короткий коридор и очередная раздвижная бронедверь, выступавшая наружу тупым углом.

Он отыскал взглядом замок, потом нажал на массивную рукоятку. С гудением и лязгом броневые панели выдвинулись наружу, а потом разошлись в стороны. За ними открылся заросший склон уже знакомого оврага. Йаати секунду удивлённо смотрел на него, потом всё же выглянул наружу. Да, это была та же самая дверь, у которой он уже сидел, - под бетонной площадкой у неё шумел бурный ручей...

Он захотел выйти попить, но тут дверь закрылась перед ним. Йаати устало уселся у стены, похвалив себя за осторожность, - ещё пара шагов, и ему пришлось бы повторять весь путь в крепость снова...

Вздохнув, он вернулся в караулку. Здесь, кроме двери, ведущей во двор, была ещё серая бронированная дверь, ведущая, очевидно, в оружейную комнату, но тоже запертая, причём, на кодовый замок. Он наугад потыкал в кнопки и даже обошёл караулку в поисках какой-нибудь бумажки с кодом - но, разумеется, совершенно напрасно.

Плюхнувшись в пыльное кресло дежурного, Йаати задумался. Он обшарил всю крепость, но не нашел ни еды, ни одежды, ни каких-то следов людей. К тому же, его явно искали чудовищные "руканоги" с их непонятным оружием, и он даже удивлялся, отчего это они ещё не явились сюда. Хотелось убежать подальше в лес - пока его не накрыли прямо тут - но при одних воспоминаниях о предыдущем походе Йаати передёрнуло. Он понятия не имел, куда идти, и остались ли вообще люди в этом мире. Здесь же его не ждало ничего - кроме смерти от рук невероятных тварей, и эта жуткая альтернатива вдруг привела его в бешенство...

12.

Несколько минут Йаати сидел неподвижно, изо всех сил стараясь успокоиться, однако совершенно напрасно. Злость буквально распирала его, и в конце концов он понял, что пришло время крайних мер.

Выбравшись из крепости, он решительно пошёл к контрольно-пропускному пункту. После того, как его там заметили, это наверняка было крайне рискованно, но сейчас ему было на это наплевать. В руках у него был автомат, и он без рассуждений нашпиговал бы свинцом любую встреченную им тварь. По крайней мере, так он думал...

Навстречу ему, однако, никого не попалось, и он замер, внимательно глядя на здание. Всё было точно таким же, как в прошлый раз. Тихо и пусто...

Йаати захотелось подойти к одной из дыр в воротах и выглянуть наружу, но осторожность всё же одержала верх. Он вздохнул и вошел в здание.

Не слишком церемонясь, он снял с трупов все гранаты - набралось целых двадцать штук. Не удержавшись, он добавил к ним ещё и десяток запасных магазинов, потом пошёл назад. Вокруг висела мертвая тишина, пустое белёсое небо, казалось, давило на голову, но сейчас Йаати было на это наплевать. Отчасти он уже привык, отчасти слишком разозлился, чтобы тратить свои чувства на такое...

Вернувшись в крепость, он задумался. Вначале он хотел взорвать дверь в казарме, но, увидев её, сообразил, что против двухдюймовых бронеплит никакие гранаты не помогут, и, поразмыслив, решил взорвать дверь оружейной комнаты в караулке. Она не казалась столь массивной, к тому же, за ней могло найтись какое-то снаряжение, например, сухие пайки. Было не очень логично хранить их там, но голод стал уже слишком мучительным...

В подрывном деле Йаати не разбирался, поэтому просто сложил почти все гранаты под дверью. Взяв одну, он отступил в проём ведущей в коридор бронедвери, выдернул кольцо, катнул гранату к двери оружейки... и изо всех сил навалился на свою дверь, задвигая её. Она с лязгом вошла в паз - и в тот же миг за ней мощно, но глухо бабахнуло. Пол резко ударил Йаати по ногам, и он даже зашипел от неожиданной боли - ему словно врезали палкой по пяткам. Потом всё же потянул дверь обратно.

В нос ему ударила режуще-едкая вонь сгоревшей взрывчатки, и Йаати, судорожно закашлявшись, шарахнулся назад, вновь закрыв дверь. Выждав несколько очень длинных минут, он осторожно приоткрыл дверь и выглянул наружу. В караулке до сих пор висела едкая дымная вонь, но дышать он уже вполне мог...

Гранаты, похоже, были начинены шрапнелью: все стены и даже потолок оказались в отметинах, а стальные шкафы превратились в решето. Йаати вышел, взглянул на дверь оружейки, - и тут же завыл от досады. Нижняя её часть сейчас напоминала лунную поверхность - вся в блестящих маленьких воронках, на дне которых было что-то тёмное. Похоже, что гранаты начиняли шарики из какого-то тяжелого сплава. Они вбились в сталь, словно брошенные в грязь камешки, но сама дверь даже не прогнулась. Зато под ней в полу зияла воронка величиной с тазик, заполненная раскрошенным бетоном. В ней обнажился стальной косяк, и Йаати, притащив монтировку, принялся с энтузиазмом рыть - но бетонная стена уходила глубоко в землю, и, углубившись на полметра, он бросил это безнадёжное дело...

13.

Какое-то время Йаати сидел на полу, глядя на дверь. Он уже твёрдо понимал, что открыть её не получится. Но яростное желание что-то сделать всё же не оставило его.

Он вышел во двор, мрачно глядя на контейнеры, потом сходил за гранатой и катнул её под двери одного, тут же укрывшись за соседним.

На сей раз, взрыв больно ударил по ушам, а стенку контейнера в нескольких местах пробили осколки, едва не зацепив его, - Йаати забыл, что тонкий металл не может послужить укрытием...

Выругавшись про себя, он выглянул за угол. В этот раз ему повело больше: взрыв проделал в двери рваную дыру величиной с тарелку. Он лег на живот и заглянул в неё.

Внутри царила темнота, и он не сразу понял, что смотрит прямо в дуло пушки, закреплённой под носом какой-то странно белёсой штуковины, похожей на вертолёт со сложенными лопастями. Вообще-то, довольно большой, - она, очевидно, занимала весь контейнер, но её корпус был слишком узким, чтобы в нём хоть как-то мог разместиться пилот...

Всё это было очень интересно, но Йаати уже понимал, что не найдет здесь вожделенных сухпайков. Тем не менее, он попробовал открыть контейнер, но не слишком преуспел - очевидно, двери заклинило взрывом...

Здесь стоял ещё с десяток контейнеров, но у него осталось лишь две гранаты, и он решил не тратить их ради столь призрачного шанса. В голову больше не приходило ничего ценного. Йаати торопливо отвёл взгляд от угрюмо темневших на фоне закатного уже неба крон елей, и быстро зашагал к двери караулки...

14.

Вернувшись к лифту, он поднялся на нём на верхний ярус, а потом вышел в коридор. Поднялся в один из бункеров и замер - здесь было уже почти совсем темно. Невольно вздрагивая от доносившегося из шкафов пощёлкивания, он почти на ощупь пошёл вдоль металлической стены, пока не упёрся в заднюю дверь бункера. Уже привычно дёрнув рычажок замка, он вышел наружу... и едва не подскочил от раздавшегося за спиной лязга, когда бронепанели двери сошлись. Потом отвернулся и замер, осматриваясь.

Он стоял на краю пустого двора, окружённого металлической стеной высотой метра в четыре. В центре торчала та самая усечённая пирамида, увенчанная массивной орудийной башней, - вблизи её размер был пугающим. По углам пирамиды стояли четыре небольших каземата с турелями, и Йаати вновь дёрнулся... но тут же понял, что не является целью, - иначе его уже бы пристрелили...

Вздохнув, он подошёл к краю обрыва. Две нитки тускло блестевших рельс, начинаясь от ворот, убегали к мутному багрянцу заката. Справа и слева стоял мрачный лес. Он тянулся к западу, насколько хватал глаз.

Ещё раз вздохнув, Йаати подошёл к стене. В ней были раздвижные ворота, рядом с ними наверх вела лестница, и он быстро поднялся по ней. За воротами в лес убегала знакомая уже дорога. На стене через каждые пять метров стояли турели, прикрытые с боков гранёными бронещитами, упорно целясь в угрюмую темноту зарослей. Над елями тусклым багрянцем отливал треугольный массив немыслимо огромной башни высотой, наверное, в несколько километров, - такой же, как на плакате, но только настоящей. Раньше она скрывалась за деревьями, и потому Йаати не заметил её сразу. Вершина её уходила прямо в ровный слой синевато-розовых облаков. Разве такое бывает?..

Йаати зажмурился и помотал головой, но башня никуда не делась, тускло блестевшая, фиолетово-чёрная в лучах заката. Ну да, металл, конечно. Сколько она должна весить - миллиард тонн, больше?.. И сам её цвет был очень похож на цвет металла крепости...

Невольно вздрогнув, он задумался. То, что он видел сейчас, говорило о технике, явно сверхчеловеческой, но отчасти знакомой. Он никогда не видел Парящей Твердыни наяву, но много раз видел в кино. Её цвет - да и, пожалуй, стиль были такими же, как у этой невероятной башни. Скорей всего, он видел очередное чудо файской технологии, и эта мысль тут же его успокоила. Он привык верить, что Сверхправитель принес Сарьеру безусловное благо, - по крайней мере, избавил его от разных, несомненно, жутких опасностей. И мысль о том, что в той башне живёт кто-то, вроде Вэру, наполняла сердце уверенностью. Правда, там, как и здесь, могло просто никого не оказаться. Йаати почему-то был уверен, что все люди покинули этот мир, и в него, словно крысы, пробрались эти жуткие "руканоги"...

Недовольно помотав головой, он вдруг понял, что ему надо делать. Надо идти... ну да - к башне. Всё равно, никаких других ориентиров здесь нет, а с таким заблудиться точно трудно. Конечно, башня смотрелась, мягко говоря, жутковато, но всё же пугала куда меньше, чем те противоестественные руканогие твари...

Ему вдруг показалось, что они сейчас должны таиться в зарослях и целиться в него. Но там ничто не шевелилось. Ни движения, ни звука. Только...

Йаати замер и прислушался. Мёртвая тишина, очень необычная для леса... только в ушах - или, скорее, где-то между ними - до сих пор отчетливо зудело. Он помотал головой, но ощущение не исчезло. Похоже, это ощущение и мёртвая тишина вокруг были как-то связаны. Ему вспомнились беззвучные свистки для собак... но тут было что-то другое, не связанное с акустикой. Однако же, явно эффективное - иначе твари давно пришли бы сюда...

Он вновь вздохнул, и, осматриваясь, пошёл по галерее. В стену тоже были врезаны бункеры - словно строителям не хватало турелей, - но заграждений за ней не было...

Наконец, он дошёл до обрыва. Стена здесь загибалась внутрь, образуя нечто вроде бастиона, в котором стоял ещё один бункер, и Йаати остановился тут, осматриваясь. За стеной плато рассекал овраг, за ним начиналось редколесье, - а за ним стояло то самое металлическое здание. Оно тускло серебрились в гаснущем закатном свете. Йаати подумал, что в нём и скрыт генератор этого "зудополя", и захотел сходить туда... хотя уже стемнело и закат превратился в страшное багровое марево над чёрной гребенкой леса.

Вид был на удивление зловещий, и его невольно передёрнуло. Точно не лучшее время для похода - уже спускалась ночь - но сидеть здесь до утра, страдая от голода, ему хотелось ещё меньше. Пока он хоть что-то делал, его не донимал противный, тошный страх...

Вздохнув, он спустился со стены, потом, подумав, подошёл к обрыву, глядя на ярко освещённый нижний двор. Там, конечно, ничего не двигалось, лишь у зеленовато-белых вертикальных ламп кружилась какая-то мошкара.

Делать тут было нечего, и он подошёл к двери ближайшего бункера. У неё тоже горел алый огонек замка - но, когда он дёрнул за тугой рычаг, дверь не открылась. Он попробовал ещё раз... потом ещё... потом отвернулся и замер, осматриваясь. Ну да... наверное, он сможет...

Стоявший в углу стены бункер нависал над обрывом, но Йаати, едва дыша, смог доползти до места, где его руки дотягивались до края амбразуры. Как он и ожидал, силовое поле их пропустило, и он, подтянувшись, перевалился внутрь. Облегченно вздохнув - по крайней мере, ночевать в этом дворе не придётся, - он спустился в коридор, а потом на лифте вниз и пошёл к двери в овраге. Уже у силового поля его остановила мысль о том, что идти ночью в лес точно не стоит... но есть хотелось уже страшно, а смерть от странного оружия "руканогов" будет всяко быстрее, чем от голода...

15.

Собравшись с духом, он вышел наружу и по крутому склону оврага выбрался наверх. В сумрачном лесу ему, однако, стало очень неуютно: откуда-то натянуло дым, и в странно неподвижном воздухе повис острый запах гари. Казалось, что в багровом мареве заката светится сам воздух - и даль пропадала в этом призрачном, обманном сиянии...

Оглянувшись на бело-зелёные огни крепости - над ней словно висело какое-то глубоководное марево - Йаати быстро зашагал вперёд. Шорох бурьяна ужасно раздражал, и ему захотелось идти тише... но он, всё же, не осмелился. Свет заката, казалось, угасал на глазах, и тьма под кронами уже делалась непроницаемой. Когда впереди, наконец, показался просвет, он удвоил усилия... и удивлённо замер, выйдя на обрыв. Под ним мрачным бесконечным морем лежал лес. Острые вершины елей, словно копья, торчали из туманной мглы, сливавшейся с мутным горизонтом. Картина была нереальная, словно во сне, и Йаати недовольно помотал головой. Он уже не понимал, видит ли всё это наяву или оно просто ему кажется. Тем не менее, он свернул явно не туда.

Прикинув, где стоит серебристое здание, он пошёл в ту сторону, уже почти на ощупь... и выругался, вновь вернувшись к обрыву. Насколько он помнил, тот шел более-менее по прямой, а это значило, что он ходил кругами - или, точнее, какими-то странными дугами...

Вздохнув, он подошёл к самому краю и посмотрел вниз. Там стоял знакомый трёхэтажный дом. Смотрелся он сейчас столь зловеще, что Йаати невольно попятился, потом резко развернулся и пошёл назад, в лес. Он уже испытал это ощущение - едва оказавшись в этом жутком мире и глядя на этот же дом - и это очень ему не понравилось. Он не верил в привидения... но там определённо что-то БЫЛО. Что-то такое, к чему не хотелось даже подходить близко. Не живое, конечно, - словно само это место было проклято за те невыносимо жуткие вещи, которые в нем творились...

При этой мысли Йаати вновь недовольно помотал головой. Бродя наугад в мрачном лесу, думать о таком явно не стоило - иначе он начал бы с воплями шарахаться от каждой тени и побежал бы наугад, сломя голову, до тех пор, пока в самом деле что-то не сломал бы, - а в его положении сломанная рука или нога была совершенно точно равна смерти...

Поняв, что идти по прямой всё равно не получится, он пошёл направо... и в этот раз интуиция его не подвела: продравшись через, казалось, бесконечные заросли, он увидел серебристое здание генератора. Как и раньше, там не горело ни одного огня, и, войдя во двор, Йаати выругался. Об этом он как-то не подумал. Фонарика у него, разумеется, не было, а шариться в темноте наугад бесполезно. Он захотел вернуться к крепости... но стемнело уже почти совсем, а при одной мысли об этих тёмных густых зарослях его передёрнуло. Так или иначе, придется ночевать здесь... но спать ему пока тоже совершенно не хотелось.

Вздохнув, он поднялся на стену. Стояла душная, безветренная погода, какая обычно предвещает грозу. Вдалеке, к югу, из-за горизонта наплывали тучи, изредка вспыхивали зарницы. Над головой же небо пока было ясное.

Стемнело. Неожиданно на западе, где-то между горизонтом и зенитом, Йаати увидел белое свечение. Оно занимало часть небосклона шириной градусов в тридцать и мерцало три или пять раз в секунду. Это продолжалось минут пять, потом свечение исчезло. Он не понимал, что это, но ему вновь захотелось что-то делать...

Подумав, Йаати вышел за ворота. Дорога, начинаясь от них, вела куда-то в сторону башни и Йаати медленно, словно во сне, пошёл по ней. Звезды, к его удивлению, давали достаточно света, чтобы разглядеть хотя бы землю под ногами, - а, пока он чувствовал зуд в голове, он мог считать себя в безопасности, хотя бы относительно...

Минут через двадцать он замер, настороженно глядя вперёд. Там, метров за триста, дорогу перекрывала стена, а слева от неё стояло знакомое двухэтажное здание. В темноте его никак не получалось разглядеть, а подойти ближе Йаати не осмелился. Недавняя встреча с "руканогами" показала, что даже подходить к границе безопасной зоны рискованно: войти в неё твари явно не могли, а вот стрелять внутрь вполне. Делать там ночью тоже было нечего, и он торопливо зашагал назад.

16.

Вернувшись в домик, Йаати устроился спать на составленных в рядок стульях - а вдруг проснувшись обнаружил, что всё окрест ярко освещено. Высунувшись из окна, он увидел в том же месте, на западе, выходящий из небосклона ослепительный луч, совсем не рассеивающийся: он распространялся будто по светопроводу, сплошной, словно лампа дневного света, поставленная вертикально. Одновременно Йаати слышал высокий, на пределе слышимости, писк, а все предметы, к которым он прикасался, были сильно наэлектризованы. Дотрагиваясь до пластмассы, он чувствовал электрический укол, а волосы его встали дыбом.

Ошалело выскочив из домика, он взлетел на стену. Луч достигал тумана, поднимавшегося над лесом, и рассеивался в этих испарениях. Йаати показалось, что он упирается туда, где стоял тот самый нехороший дом, - но за это он уже не поручился бы. Несмотря на невероятность зрелища, оно, скорее, больше возбуждало, чем пугало его, наверное, именно в силу своей необычности. Впервые он видел что-то столь невероятное и необъяснимое.

Йаати захотелось пойти к основанию луча, чтобы взглянуть на него вблизи, и он разочарованно вздохнул, когда тот вдруг погас - сразу, словно его выключили.

День 2.

Йаати проснулся усталым и с головной болью - что, впрочем, ничуть его не удивило: он спал сидя за столом, положив голову на руки. Вчера он промаялся почти до рассвета, пытаясь то заснуть, то найти что-то полезное, - но, конечно, напрасно. Хорошо хоть, что ему не приснилось ничего из пережитых им ужасов...

Зевая и потягиваясь, он вышел во двор. Там оказалось неожиданно прохладно, но вокруг по-прежнему висела дымная белесая мгла, и уже высоко стоявшее солнце просвечивало сквозь неё багровым кругом. Картина была очень мрачная, но Йаати, отчасти, уже привык к ней. Чувствуя, как зверски гложет в животе, он вновь обошёл весь двор, тщательно осматриваясь, но ничего не обнаружил... кроме уже знакомой круглой штуковины с камерой, лежавшей под стеной. Пару секунд Йаати гадал, зачем она здесь и почему солдаты не пришли сюда сами...

Ему вдруг вспомнились отметины от "мин" на стенах здания. Судя по ним, они прилетели со стороны генератора! Может быть, из-за него... но тут Йаати вспомнилась наклонная труба на крыше. Закреплённая в небольшом, и, очевидно, подвижном куполе, явно совершенно излишнем для вентиляции. Проще говоря, там, в здании "контрольно-пропускного пункта" погибли не защитники крепости, а диверсанты, которые хотели что-то тут сделать... но им не повезло.

Он вспомнил странный "пылесос". Очевидно, они тоже не смогли войти внутрь защитного "зудополя", а эта штуковина должна была помочь им отключить его или получить какие-то его параметры. Но, похоже, её действие было замечено и кончилось для них очень плохо...

Он ошалело помотал головой. Сама мысль о том, что люди могут сотрудничать с такой гнусной нечистью, вызывала глубокое, какое-то нутряное возмущение. Но...

Он вновь взглянул на круглую штуковину. Очевидно, диверсанты всё же успели заслать сюда одну - но то ли её тоже доконала какая-то защита, то ли она испортилась, то ли у неё просто села батарейка. Со злостью пнув её, Йаати задумался, глядя на серебристое здание. Черт знает, что в нём помещалось, но ему страшно хотелось это узнать...

Подойдя к зданию вплотную, Йаати задрал голову и посмотрел вверх. Бог весть почему, но стена его состояла из метровой примерно высоты листов нержавеющей стали, отклонённых наружу под углом градусов в десять, так что получалось нечто вроде громадных перевёрнутых жалюзи, и, в принципе, он вполне мог залезть наверх по этой своеобразной лестнице. Благо, высота тут оказалась не очень-то большой - где-то этажа четыре. Куда проще, конечно, было просто зайти через дверь, но понять, как открыть её, Йаати так и не смог, как ни старался...

Вздохнув, он поднялся на бетонный выступ фундамента, взялся за край, примериваясь, потом уцепился за край второго снизу листа, задрал ногу, упёрся в край первого снизу, подтянулся...

Во второй раз процедура оказалась сложнее - ему приходилось опираться уже не на удобную бетонную плоскость, а на скошенную кромку шириной в полсантиметра. Она больно врезалась в подъем его босой ноги - но делать было нечего. Йаати вновь выбросил вверх руку, потом вторую, подтянулся...

В этот раз пальцы чуть не соскользнули, и он тихо зашипел от злости. Но, как ни смешно, именно злость придала ему сил, и он полез по стене, стараясь покончить с этим побыстрее и не думать о зияющей за спиной пустоте. Раз-два-три-четыре... раз-два-три-четыре...

Йаати старался не смотреть по сторонам, и ему сразу же начало казаться, что он ползёт по этой чёртовой стене уже целую вечность. Тут он, однако, добрался до крыши - наклонный край её листа выступал в пустоту сантиметров на двадцать. Он взглянул на него снизу вверх, вздохнул и невольно поджал живот, стараясь справиться со страхом. В мыслях всё это казалось очень простым, но на деле...

Неожиданно даже для себя он рывком задрал ногу, зацепился за последний выступ, - и выбросил тело вверх. Ладони резко ударили в металл, подбросив его ещё выше... он нагнулся вперёд, одновременно падая на бок... грохнулся на самый край, наполовину над пустотой... судорожно крутанулся, словно падающая на лапы кошка... ещё раз... и ещё... и замер, раскинув руки и глядя в мутную пустоту неба. Он всё же сделал это... правда, слезть таким вот путем он уже не смог бы, и теперь оставалось лишь довести всё дело до конца.

Йаати вновь вздохнул. Сердце билось уже где-то у горла и он полежал ещё пару минут, успокаиваясь. Всё же, крутиться нагишом перед зеркалом, любуясь собой, и воображая себе бог весть какие подвиги - это одно, а реально рисковать головой - совершенно другое...

Ещё раз вздохнув, он встал и осмотрелся. Как и ожидалось, крыша - два пологих ската - оказалась идеально гладкой. Никаких тебе люков или вентиляционных труб... но он, к счастью, и не рассчитывал на них...

Йаати поднялся к коньку, постоял ещё минуту, осматриваясь, потом, поняв, что просто тянет время, подошёл к торцу крыши. Здесь он лёг на живот, и, держась за край листа, осторожно заглянул вниз.

Торцевая стена, как и крыша, была идеально гладкой и отвесной. Однако в ней, как раз под крышей, зиял пустой проём окна, и оттуда волнами поднимался горячий, пахнущий озоном воздух. Край крыши выступал над ним сантиметров на двадцать - и именно на этом строился план Йаати. Сейчас, правда, он казался ему бредоватым... только вот отступать было уже некуда. Разве что тупо сигануть вниз.

Не давая себе задуматься, он развернулся боком и свесил ногу в пустоту. Теперь...

Наверное, он так никогда и не решился бы, но всё произошло уже против его воли, - тело соскользнуло, пальцы судорожно вцепились в край крыши, бросив его к стене... тут же сорвались...

Йаати без малейшего участия рассудка поджал ноги... и со всего размаху грохнулся на задницу. В глазах потемнело от боли, несколько секунд он плавал в полуобмороке, оглушенный ударом... потом вокруг понемногу посветлело. Он сидел на решетчатой галерее, идущей вдоль торцевой стены здания. Большую его часть занимали двенадцать квадратных колонн, поднимавшихся к крыше, между двумя их рядами, в самой середине, стоял какой-то куб. Вот, собственно, и всё. Закрепленные на стенах лампы заливали зал ярким бело-зелёным светом, сухой, жаркий воздух окутал Йаати, словно одеялом. Морщась от боли, он поднялся на ноги, и по узкой вертикальной лесенке полез вниз.

Это оказалось едва ли не сложнее, чем взбираться наверх по стене, - пострадал не только зад, Йаати ещё приложился и копчиком, причём, довольно основательно. Правда, ему всё равно чертовски повезло, - сейчас он и сам не понимал, как решился на подобную глупость. Но, так или иначе, он здесь - и, значит, должен довести дело до конца...

Спустившись, он сел у основания лестницы, пережидая новый приступ слабости. Здесь оказалось прохладно, через прикрытые открытым с торцов коробом решетчатые двери ровным потоком втекал свежий воздух. Ещё с минуту Йаати бездумно дышал им, потом всё же поднялся, подошёл к кубу - и замер, глядя на здоровенную наклонную панель, усеянную множеством непонятных приборов, - наверное, пульт управления. На нем горели какие-то экранчики и индикаторы, но трогать его Йаати не решился, опасаясь что-то испортить или случайно отключить защитное поле...

Прихрамывая, он обошел трёхметровый куб. От его верхней грани к колоннам тянулись толстенные кабели - судя по всему, это был какой-то генератор энергии, а колонны - генераторы каких-то помех, таких мощных, что действовали даже на его мозги...

На верх куба вела очередная лесенка, и Йаати взобрался по ней. Здесь была массивная литая крышка, притянутая здоровенными болтами. Открутить их ему было нечем, да не очень и хотелось, - судя по всему, это был какой-то реактор. Его крыша оказалась горячей, так что босой Йаати тут же стал приплясывать на ней, шипя от боли. К тому же, вокруг крышки зияли решетчатые люки системы охлаждения, из которых вырывались мощные потоки раскаленного воздуха, так что в один миг он взмок, словно мышь.

Торопливо спустившись на пол, Йаати растянулся на холодном бетоне, с наслаждением чувствуя, как остывают его волосы и кожа. Потом, быстро миновав зал, он замер у массивной решетчатой двери. Открыть кодовый замок он не смог бы, да и делать это не пришлось. К его счастью, замок тут оказался магнитный, так что он просто нашёл и оборвал питающий его провод. Массивная рама двери отошла, после чего Йаати просто толкнул её, и, облегченно вздохнув, вышел во двор. Его безумный план удался, но теперь ему оставалось только возвращаться к крепости, в надежде уже непонятно на что. Или же решиться и пойти прямо к колоссальной башне...

Переведя дух, он осмотрелся, потом бездумно попытался побежать... но боль в отбитой заднице тут же остановила его. Нет, он и не рассчитывал бежать, но всё же...

За воротами его пронзило острое ощущение чужого взгляда. На секунду у Йаати мелькнула мысль вернуться в здание с колоннами и отсидеться там... но это было уже невозможно, и он, поморщившись, зашагал прочь.

Отбитый зад болел, копчик тоже, босые ноги путались в мокрой траве, так что особенно быстро идти не получалось. Наконец, он вышел на дорогу, и, сжав зубы, захромал быстрее. Всё, что он ещё мог - пойти в другую сторону, - и, свернув направо, Йаати нырнул в лес.

Лес оказался неожиданно диким, без тропинок или каких-то следов человека, но Йаати упорно пробирался вперёд, продираясь через кусты и перелезая через поваленные деревья. Делать это нагишом было не очень-то приятно, но он, отчасти, уже приноровился, да и голод, в любом случае, был сильнее. Он не ел уже добрых часов тридцать - вчера он умчался из дома, даже не позавтракав, да и поужинал не очень плотно. Смешной вроде бы срок, - но внутри всё тянуло и глодало, и это даже начинало пугать. Йаати уже отчётливо понимал, что вполне может умереть просто от голода - или от того, что кишки сами затянутся в узел...

Лес казался бесконечным, но минут через двадцать он выбрался на просёлочную дорогу. Явно заброшенную, потому что заросшую, - и, выйдя на неё, задумался. Он не знал, остаётся ли ещё в "зудополе", - он больше ничего не чувствовал, - но возвращаться всё равно было некуда. Дорога же наверняка вела куда-то - и он, вздохнув, развернулся и пошёл на север, к башне.

И вдруг замер, словно налетев на стену. "Руканоги" стояли на дороге, и, безглазые, смотрели на него.

До них оставалось всего метров пятьдесят, и Йаати моргнул, не понимая, откуда они появились: только что тут никого не было, а заросли на обочинах дороги не казались настолько густыми, чтобы они смогли в них спрятаться...

Бежать было уже поздно, так что он вскинул автомат - и, не долго думая, нажал на спуск. На сей раз, он догадался-таки сдвинуть предохранитель заранее, и...

"Руканоги" синхронно дали залп. Их заряды взорвались, не долетев до него буквально пары метров. Волна раскалённого воздуха ударила Йаати в лицо, словно кулак, - и он со всего размаха грохнулся на спину. От удара у него перехватило дух, к тому же, тяжеленный автомат звезданул его по лбу. Йаати взвыл бы от боли - если смог бы вздохнуть.

Несколько секунд он беззвучно хватал воздух, словно выброшенная на берег рыба, потом всё же смог втянуть его в себя и сел, держась рукой за лоб. Кожа уцелела, но под ней точно будет шишка...

Йаати встал на четвереньки, ошалело осматриваясь. Автомат лежал метрах в трёх. Морщась от боли, он пополз к нему, - но рядом вновь взорвался плазменный заряд, а может, даже несколько, - его словно ударило доской и вновь опрокинуло на спину. Зашипев от злости, Йаати вновь перевернулся - и тут за спиной снова что-то взорвалось. Его опять ударило нагретым воздухом, но уже не так сильно: похоже, что твари почему-то не могли подойти ближе...

Эта ценная мысль придала ему бодрости. Он вновь поднялся на четвереньки, и, прямо так, не вставая, пополз к оружию. Осталось всего лишь протянуть к нему руку, и...

Что-то зашипело, его окутала приторная сладковатая вонь. Йаати закашлялся, потом у него вдруг страшно закружилась голова. Он почувствовал, что падает куда-то...

Темнота.

Пробуждение оказалось долгим и неприятным - Йаати несколько раз то прорывался к реальности, то снова ускользал в темноту. Его мучительно тошнило, а голова кружилась так сильно, словно его крутили в стиральной машине. Наконец, он осознал, что лежит на какой-то кровати - привязанный к спинкам за руки и за ноги, что ему совершенно не понравилось. Он вяло задёргался... на большее его сил пока не хватило. Вне всяких сомнений, он попал в плен... но вокруг была самая обычная спальня, правда, какая-то затхлая. Судя по запаху, он был в каком-то заброшенном доме, и это отчасти его успокоило: в каком-нибудь мрачном подземелье с жаровнями и дыбами он бы, наверное, сошёл с ума от страха. Убивать его явно не собирались, есть заживо - тоже, и Йаати даже стало интересно, зачем он вообще здесь. Из-за двери доносилась непонятная возня, и он возмущённо заорал, чтобы привлечь внимание пленителей.

О чем ему почти сразу же пришлось пожалеть. Дверь комнаты скрипнула - и в неё вошёл "руканог". Йаати показалось, что все его внутренности смерзлись до самого позвоночника - он замер, оцепенело глядя на него. Сейчас существо было без доспехов и его огромные руки, которые служили ногами, сплошь покрывали какие-то непонятные узоры - то ли глаза, то ли завитки волн. Роль рук играли маленькие, как у обезьяны, длиннопалые ноги в чём-то вроде ботинок с обрезанными носами. Лица у существа не было - лишь полусферическая лысина, из-под которой торчали толстые розоватые щупальца. Одето оно было в толстый кожаный жилет и короткий буро-коричневый плащ. На "руконогах" - грубые перчатки. Йаати, удивлённо приоткрыв рот, смотрел на него. На правом плече существа было татуировано созвездие, и это окончательно его смутило. Казалось, что перед ним человек в каком-то невероятном костюме... сознание никак не могло определить, ЧТО перед ним, и упорно сворачивало на привычную дорогу...

"Руканог" стоял неподвижно, словно глядя на него, - хотя Йаати не заметил у него глаз, ушей и даже рта. Тем не менее, он слышал звук дыхания, и это немного его успокоило: перед ним было что-то живое, а не какой-то поднятый, чудовищно обезображенный труп, как он почти уже вообразил...

Вдруг "руканог" шагнул к нему, и, нагнувшись, провёл пальцами "ногоруки" по обнаженному животу. Йаати судорожно втянул его и рванулся с такой силой, что качнулась кровать. Веревки, однако, держали мертво, и он вскрикнул, очень остро чувствуя свою абсолютную беспомощность.

- Не бойся, - шуршащий, шипящий голос шёл, словно из плохо настроенного приёмника, - и, скосив глаза, Йаати понял, что он в самом деле исходит из какой-то коробки, свисающей под телом существа. - Тебе не причинят вреда.

- А? - Йаати удивленно приоткрыл рот. Такого он совсем не ожидал и слишком растерялся для того, чтобы бояться. - Ты кто?

- Нцхл Кцыбызохх, - ответил "руканог", немного помедлив. Должно быть, для него вопрос тоже оказался неожиданным, и это немного успокоило Йаати - он почти уже поверил, что перед ним что-то сверхразумное и видящее его, со всеми его страхами, насквозь.

- Зачем я здесь? - задал он самый волнующий его вопрос.

- Нам нужна помощь.

- А? - Йаати словно врезали палкой по лбу. Такого он ожидал меньше всего и буквально обалдел от услышанного. - Чем Я могу вам помочь?

Нцхл помолчал - он, видимо, не ждал столь быстрой... готовности к сотрудничеству. Потом всё же ответил.

- Цитадель. Тёмная смерть. Всем. Скоро. Кто-то должен погасить реактор. Мы не можем войти. Но ты можешь.

- Что это за Цитадель? Куда войти? - ошалело спросил Йаати.

- Цитадель Крэйнов. Башня. Она окружена защитным полем - таким же, как здесь, вокруг форпоста. Мы не можем даже подойти к ней. Но ты можешь.

Это звучало безупречно логично и в голове Йаати вдруг словно что-то щёлкнуло, вставая на место. Теперь он понимал, почему его не убили... но это не радовало. К тому же, Нцхл поспешил добавить негатива:

- Конечно, мы не можем доверять тебе. Как только сюда прибудет Уфтхоаг, ты будешь превращен в у`цао.

- Что это за у`цао?

Нцхл развернулся и вышел, словно вдруг утратив к Йаати всякий интерес.

Несколько минут Йаати гадал, что всё это значит. Сзади "руканог" выглядел всё же страшновато - за подмышками у него были сопла-дыхала, как у кальмара, на них было насажено что-то вроде противогазных фильтров. Под ними, на спине, висела большая сумка, из которой прямо в плоть уходили разноцветные трубки. Очевидно, эти существа не могли ни есть, ни даже дышать нормально, и это, отчасти, его успокоило. Но тут же в голову ему пришла другая, куда более тревожная мысль: что привело их сюда, в этот вот мир, который, очевидно, совсем не подходил для них?..

Проще всего, конечно, было отнести это на счет врождённой зловредности тварей и их ненависти к людям, но само то, что он до сих пор жив, эту теорию опровергало. Может, они решили просто занять этот брошенный мир... или бежали сюда, спасаясь от ещё более страшного противника. Само их снаряжение - все эти жилеты и перчатки - казалось каким-то кустарным, особенно на фоне броневых стен крепости и её почти живых турелей. Плазменное оружие "руканогов", правда, опровергало и это... но Йаати до сих пор не знал, кто его делал, и чем тут занимаются эти существа. А, главное, куда и зачем отсюда ушли люди, оставив только автоматику...

Или, может быть, умерли, но думать об этом Йаати не хотелось. Зато очень хотелось жить. Сейчас он был готов буквально на что угодно, чтобы вырваться из рук этих жутких тварей. Голова у него до сих пор гудела от газа, которым его вырубили, но мысли в ней метались, как безумные.

Он не представлял, что это за "тёмная смерть", но кое-что начало, наконец, проясняться: если реактор Цитадели (это название очень подходило к циклопической башне) в самом деле превратился в чудовищную бомбу, это объясняло и полное отсутствие вокруг неё людей, и отчаянные попытки тварей как-то попасть внутрь и предотвратить взрыв. Йаати слышал о "машине конца света" - мультигигатонной водородной бомбе, окружённой тысячами тонн кобальта. Одна такая штука могла истребить всё живое на целой планете - и в Цитадели вполне могло быть нечто подобное. Правда, он не был уверен, что станет отключать заряд: он вполне представлял, зачем его могли поставить, и ему вовсе не хотелось предать весь человеческий род. Даже если это род не из его собственной страны...

Эта мысль напугала и удивила Йаати. Умирать ему совершенно не хотелось, но теперь он понял, что бывают ситуации, когда такие вот желания просто не имеют значения. "Смерть легче пёрышка, долг тяжелее горы" - так писалось в одной любимой им книге. Йаати никогда не думал, что это однажды будет относиться к нему... но всё было именно так, и, осознав это, он неожиданно успокоился.

Йаати не знал, сколько лежал здесь. По ощущениям - добрую пару часов. Так как делать больше было всё равно нечего, он всё время пытался вывернуть руки и ноги из верёвок - и вдруг с удивлением понял, что они поддаются!..

Йаати невольно подумал, что "руканоги" явно имели мало возможностей практиковаться в искусстве связывания - или просто не предусмотрели его отчаянной настырности. Надеясь, что прямо вот сейчас сюда никто не войдёт, он удвоил усилия - и через несколько минут смог, наконец, выдернуть ладонь. Всё остальное оказалось на удивление простым - Йаати распутал верёвку на левой руке, потом освободил ноги и поднялся - с бешено бьющимся сердцем. Испуганно взглянув на дверь - хотя из-за неё не доносилось ни звука - он беззвучно подошёл к окну. За ним был заросший пустой двор, залитый уже клонившимся к закату солнцем, - он долго провалялся без сознания. Двор окружал ветхий покосившийся забор, за ним угрюмо темнел лес.

Крайне осторожно, словно имел дело с миной, Йаати отпер тугие шпингалеты и попробовал открыть окно. Оно, однако, не поддалось - похоже, что рама отсырела и разбухла в проёме. Он мог бы изо всех сил дёрнуть за неё - но тут точно не обошлось бы без шума, а шуметь ему сейчас совершенно не хотелось.

Йаати замер, потом тихо подошёл к двери. За ней царила тишина, и он, чувствуя себя, словно во сне, осторожно надавил на ручку. К его счастью, дверь не была заперта и открылась с лёгким скрипом. За ней открылась просторная пустая гостиная, обставленная старой мебелью, совсем целая. В большое пыльное окно косо били золотые лучи низко стоящего солнца, и на миг Йаати показалось, что он снова на даче, у бабушки...

Он недовольно помотал головой и осмотрелся. В гостиную выходили три двери, кроме этой. Одна застекленная, вела на веранду, за ней зеленел заросший, заброшенный сад. Никаких признаков того, что тут были невероятные твари, и Йаати вновь ошалело помотал головой. Он, в который уже раз, не вполне понимал, было ли всё это наяву или во сне...

Осторожно придерживая дверь, он вышел в гостиную - и тут же испуганно замер. По двору бродило...

Больше всего ЭТО походило на два сросшихся огромных пальца - жёлтых, в красную крапинку. Они соединялись беловатым утолщением величиной с арбуз - а из него росли какие-то синеватые полупрозрачные щупальца, свисающие почти до земли.

Йаати замер, словно замороженный живьём. Его затрясло, мир перед глазами как-то дико прыгал. Он никак не мог поверить, что видит ЭТО наяву, - и боялся, что тут же, на месте, сойдёт с ума. Выйти на улицу он уже не мог. Ну да, глупо было думать, что его бросят без охраны... хотя самих "руканогов" тут явно не осталось...

Но двупалая тварь явно не замечала его, и радость от этой мысли постепенно вытесняла смертельную жуть. Наконец, его так же внезапно отпустило. Немного осмелев, Йаати подошёл к другой двери. За ней оказалась темная кухня, пыльная и заброшенная. Судя по всему, никто не бывал в ней уже, минимум, несколько лет. Немного подумав, он выдвинул тёмный деревянный ящик - и жадно схватил большой нож. Кухонный, конечно, - но по виду очень острый и вполне способный послужить оружием...

Сердце у Йаати подскочило - теперь он мог прикончить "двупала" и просто убежать в лес... вот только это ничего ему не дало бы: он не знал, куда ему бежать...

Вздохнув, он подошёл к последней двери, тоже, очевидно, ведущей в спальню. Из-за неё пахло чем-то непонятным, и он помедлил, прежде чем открыть её. Запах походил на солидол или машинное масло, и Йаати недовольно помотал головой. Не хватало ещё и запахов пугаться, недовольно подумал он.

И тут же замер, словно его тело просто выключили. На полу лежало грязное, с тускло-жёлтой кожей существо невероятной формы - безголовое, пузатое, оно очень походило на кувшин ростом метра в полтора, даже с крышкой, сейчас безвольно откинутой...

"Кувшин" лежал на спине, раскинув неестественно длинные тонкие руки. Йаати уставился на короткие, толстые ноги существа - судя по ним, оно весило совсем даже немало, - потом перевел взгляд на безвольно откинутую "крышку". Отсюда он не видел, что под ней, - но заглядывать желания не имел...

Конечно, тварь была явно дохлая - очевидно, "руканоги" откуда-то принесли её, - но всё равно, живот Йаати вдруг противно свело. Сердце тоже замерло... но его тело сейчас жило отдельно от ошеломленного сознания, и, перешагнув через безвольную руку твари, Йаати подошёл к окну. Он увидел раскрытые настежь ворота - и пару бродивших за ними "двупалов".

Наивно было думать, что тварь всего одна. Наверняка, их тут целая стая, может десяток или больше - и он не сможет с ними справиться. Да и убежать босиком по лесу тоже не сможет, это Йаати понимал уже очень хорошо...

Выйдя в гостиную, он задумался, глядя на дверь. Твари не замечали его внутри дома - но, если он выйдет наружу, всё наверняка изменится. Похоже, что они служили "руканогам" кем-то вроде собак. Йаати слышал, что собак можно отвлечь колбасой, - но тут не было колбасы, да он и не знал, что едят эти жуткие твари. Честно говоря, он даже не видел у них рта. Возможно, они вовсе не живые, а...

Йаати вновь недовольно мотнул головой. Он буквально шкурой чувствовал, что время, сколько его ни осталось, стремительно истекало: обещанный Нцхлом Уфтхоаг мог "прибыть" буквально в любую минуту. Йаати очень сомневался, что превращение в это "у`цао" пойдёт ему на пользу. В голову упорно лезли заколдованный принцы, превращение в крысу и разные другие вещи, к которым прибегали обычно злые колдуны. В сказках, конечно, - он ни разу не слышал, чтобы что-то подобное делали с кем-то наяву. Но проверять всё это на своей шкуре не хотелось.

Краем глаза он заметил какое-то движение... и замер, чувствуя, как в животе мгновенно прорастают иглы стальной твёрдости льда. Во двор текучей змеиной походкой спокойно вошло... существо. Коричневато-белое, некрупное и хрупкое на вид, больше всего оно походило на освежёванный труп: его ребра обнимали грудь снаружи, а голова походила на какой-то голый отвратительный череп. Совсем не человеческий: неестественно большой и удлинённый, он кончался чем-то вроде клюва. Вместо глаз зияли пустые отверстия, ушей вообще не было - вместо них по бокам головы извивались какие-то толстые вены или трубки. Тонкие длинные руки свисали ниже колен, и, казалось, имели по три пальца - но, словно во сне, Йаати увидел, что пальцев всё же пять: один большой и четыре обычных, расположенных попарно. Или не совсем обычных: тоже неестественно длинные и тонкие, они кончались шиловидными когтями.

Тварь шла какой-то клоунской, вихляющей походкой, словно на цыпочках, опираясь, как на дамские каблуки, на длинные костяные шпоры, и это вдруг показалось Йаати невероятно омерзительным. Она выглядела, как выходец из ада. Один её вид, казалось, отрицал всю привычную реальность, и ему стало плохо при одной мысли, что такое вот ходит по одной земле с ним...

Между тем, шла тварь прямо к дому, и Йаати словно вихрем вынесло из гостиной. Как-то вдруг он осознал, что стоит за дверью спальни, сжимая в дрожащих руках занесённый над головой стул. Дверь гостиной скрипнула, цокающие, острые шаги стремительно приближались. Тварь знала, что он здесь, и, несомненно, собиралась...

В глазах у Йаати потемнело, и он наверное потерял бы сознание... но просто не успел. Его обдало волной горького, неживого запаха - и тут же тварь вошла в спальню.

Увидев пустую постель, она замерла на мгновение... а потом Йаати изо всех сил обрушил на неё стул. Он ударил по голому черепу с мерзким костяным стуком, швырнув тварь на пол. Не глядя на неё, Йаати выскочил в гостиную... и замер, глядя на стоявшего за открытой дверью "двупала". Теперь-то он точно заметил его...

Йаати крутанулся на пятке, отчаянно высматривая брошенный им непонятно когда нож. В углу, за старым креслом, он вдруг заметил ранец - явно свой собственный - и бросился туда. Он не знал, что собирается делать... но рядом с ним лежал его автомат!..

Йаати схватил его и повернулся... и тут же сердце едва не выскочило у него из глотки. Кошмарная скелетообразная тварь стояла прямо за ним, разведя руки в стороны, словно приглашая поиграть. Клюв её приоткрылся, изнутри выскользнул бледно-фиолетовый хоботок - Йаати постарался не думать, для чего он предназначен. Пустые глазницы смотрели на него, словно дула двустволки, - и, вскинув автомат двумя руками, он нажал на спуск. Свет и звук выстрела ударили его одновременно, и на миг Йаати подумал, что умер.

Из какой бы преисподней не вышло это существо, бессмертным оно всё же не было: пуля пробила в его черепе дыру, странно похожую на пустой третий глаз, и тварь, завалившись назад, рухнула с костяным стуком. Над ней повисло жёлто-зелёное облачко - остатки того, что заменяло ей мозги. Автомат резко и больно ударил в плечо, в нос Йаати ударила невыносимая вонь, непохожая на всё, что он чувствовал прежде, но даже зажать его он не мог: "двупал" сунулся в двери гостиной, и он снова нажал на спуск.

Бах! Автомат вновь ударил в плечо, тварь снесло. Но на её месте тут же возникла другая, и Йаати вновь нажал на спуск. Бах! Бах! Бах! Он стрелял снова и снова - но "двупалы" появлялись вновь и вновь, словно в каком-то страшном сне. Проём двери вынуждал их нападать по одному, и Йаати отчаянно гадал, что же кончится раньше - твари во дворе или патроны в магазине...

Ему повезло - "двупалы" закончились раньше. Несколько секунд он, прищурившись, смотрел на проём двери сквозь пороховой дым, но в нём больше никто не появился.

В голове у Йаати вдруг словно что-то щёлкнуло. Стараясь не смотреть на упавшую тварь (на локтях у неё отчетливо виднелись шарниры, словно у робота, а по животу тянулись два ряда каких-то небольших отверстий) он напялил на себя ранец, и, торопливо перешагнув через труп, вышел во двор. Там лежала целая дюжина "двупалов", живописно разбросанная пулями. Йаати не мог поверить, что устроил всё это побоище: казалось, это сделал кто-то другой...

Прыгая между ними, он вылетел за ворота. Тут в самом деле было что-то вроде дачного поселка, к счастью пустого - он не увидел ни единой души и замер, ошалело осматриваясь. Никто пока что не гнался за ним, но он и сам не знал, куда идти. От того, куда он сейчас повернёт, могла зависеть его жизнь, и Йаати не хотелось делать столь важный выбор наугад...

Цитадель всё ещё возвышалась на севере, уже страшновато громадная - и намного ближе: похоже, пока он валялся без сознания, его перевезли в какое-то другое место. На западе в глаза било низко стоящее солнце, так что там ничего не получалось разглядеть, но на востоке, за полем, стояли явно городские здания. Многоэтажные, они мало походили на лахольские. Выше, угловатые, пепельно-серые. Не кирпичные, а собранные из бетонных панелей, какие-то... бездушные. Что-то в них было знакомое, но смутно, неопределённо, как во сне. Тем не менее, они были гораздо ближе Цитадели, и он, как мог быстро, помчался в ту сторону. Наконец, он вылетел на улицу. Самую обычную на первый взгляд, только вот без малейших признаков людей...

Он обернулся. Что-то зашевелилось в его душе. Нет, не страх. Скорее, беспокойство. Ему стало интересно, почему он не слышал ни одного звука с тех пор, как вышел из леса. Он не мог понять, почему вокруг стояла сплошная тишина. Может, город уже давно опустел, и там никого нет. А может, его обитатели просто затаились до поры до времени. Или же они все умерли от какой-нибудь неизвестной болезни...

Солнце уже заходило, на улице сгущался синий полумрак, лишь верхние этажи домов напротив ещё ярко алели. Картина, несмотря на безлюдье, была совершенно спокойная и мирная, и он почувствовал, что его, наконец, отпускает. Он пересёк эту улицу, вошёл в просвет между домами - и удивлённо замер.

Его занесло в огромный двор, окруженный четверкой серых панельных домов. Его почти целиком заполняла неровная, заросшая диким бурьяном впадина, похожая на высохшее озеро, - а над ней поднималась странная конструкция: две скрещенных, утолщавшихся кверху дуги, шершавых, зеленовато-коричневых, словно поросших лишайником. К ней прилепились ещё две крестовины из сплющенных с боков труб - их овальные жерла косо смотрели вверх и вниз. Там что-то приглушенно шипело, над конструкцией вился пар, из самой её середины в какой-то люк лилась явно горячая, тоже парящая вода. Штука эта оказалась огромная - высотой метров в двадцать. Было что-то невыносимо чужеродное в её плавно закругленных выступах и стыках, напоминавших окаменевший панцирь какого-то вымершего чудища. Йаати даже в бреду не смог бы представить, что это и зачем оно нужно, а уж подходить к нему ему и подавно не хотелось. Ничем хорошим это точно не кончилось бы.

Ошалело помотав головой, он подошёл к ближайшему подъезду. Тот, однако, здорово его озадачил, так как имел сразу две одинаковых двери, к тому же, разделённых выступом панели, подпирающей козырек. Ничего такого в его родной Лахоле не встречалось.

Подумав, он подошел к левой двери - тёмной, облезлой, как и все прочие тут. Ухватившись за ручку, дёрнул. Дверь подалась с глухим треском, говорящим о том, что не открывали её уже давно. Это давало определенную надежду, и Йаати с облегчением перевёл дух.

Увиденное, однако, снова озадачило его. За дверью была маленькая голая комната - пустая, если не считать какой-то толстенной трубы с дверцей в дальнем левом углу. Справа, однако, совсем рядом, в стене зиял проём. За ним он увидел короткий коридорчик и ещё пару дверей, уже явно ведущих внутрь здания.

Едва он шагнул к ним, внешняя дверь, подпертая мощной пружиной, закрылась. Он оказался в затхлой темноте. Не очень-то уютной, так что он тут же двинулся дальше, повернув в невидимый сейчас проём.

Сделав всего шага три, он буквально уткнулся лбом в стенку и зашарил руками, ощупывая окружающее. Закуток оказался столь тесным, что он без труда смог коснуться противоположных стен. Здесь, к его удивлению, оказалось сразу три двери. Одна, правая, вела на улицу - сквозь щели вокруг неё сюда пробивался слабый, едва заметный свет. Слева дверей было две. Одна, дальняя от стенки, в которую он уткнулся, наверное, вела в подвал, - из-за неё тянуло затхлой сыростью, к тому же, она оказалась заперта. Ближняя, однако, подалась с мягким треском. Всего через шаг за ней начиналась короткая лестница и Йаати, всё ещё удивлённый прихотями здешней архитектуры, поднялся по ней.

Здесь широкий проём вёл с площадки в полутемный коридорчик, вновь с тремя дверями. На сей раз, обитыми тёмным дерматином, с глазками - дверями квартир, как догадался Йаати. Одна из них была совсем рядом, справа, другая слева, в конце коридорчика. Ещё одна, когда он повернул, тоже оказалась справа, в середине стены. Слева от неё второй проём вел в тесный закуток, в нем виднелись ещё одни двери, без ручек и замка. Лишь разглядев рядом с ними панель с кнопкой, Йаати понял, что это лифт. В его родной Лахоле лифтов в домах обычно не было - они редко были выше пяти этажей. А в тех, где всё же были, в них вели обычные железные двери с нажимными ручками...

Справа от двери лифта зиял узкий проём, уже совсем тёмный. Йаати совсем не понимал, что это. Он не мог представить его назначения, и не удивился бы, поняв, что это портал в какой-то другой мир. Наверное поэтому он подошел к нему, словно притянутый, и замер, вглядываясь в темноту. Это продолжалось, наверное, с минуту. Потом его глаза приспособились, и он разглядел ободранный тупичок, в конце которого стояли ведро и швабра.

Яростно ругаясь про себя - теперь он понимал, что вёл себя, словно какая-то дремучая деревенщина из плохой комедии, - Йаати вернулся к лестнице и пошёл по ней вверх. Уже на следующей площадке он увидел справа проём - и с удивлением вошёл в такую же небольшую комнатку, расположенную над той, через которую попал в это здание. Тут оказалось темновато - и без того неяркий вечерний свет пробивался сюда лишь через небольшое прямоугольное окошко высоко над полом, как и на лестницу, и здесь тоже ничего не было, кроме такой же толстенной трубы с дверцей в правом дальнем углу. Йаати вдруг понял, что видит мусоропровод - в высотных лахольских домах они тоже были, только спрятанные в стенах, за дверцами. Здесь же, похоже, это было обычное дело, и он вновь подумал, что попал в будущее. Не очень далёкое, но тем не менее. Только вот в этом будущем что-то было очень не в порядке...

Мотнув головой, Йаати пошёл дальше вверх. Поднимаясь по лестнице, он чувствовал себя неуютно. Как потому, что бродил голым в подъезде - ему всё время казалось, что из какой-нибудь двери кто-нибудь вот-вот выглянет, - так и потому, что его буквально давила мёртвая тишина. Он много раз заходил в чужие подъезды в Лахоле - просто интереса ради - но каждый раз там были какие-то звуки: разговоры, звон посуды, бормотание телевизоров... Здесь же не было совершенно ничего. Йаати буквально нутром чувствовал, что кроме него в этом подъезде нет ни одного живого существа, даже таракана или мыши. И, скорее всего, во всём огромном доме...

В нём было девять этажей, и всего через пару минут Йаати добрался до самого верха. Тут было обширное пустое пространство высотой в два обычных этажа, и три обитых железом двери. Одна из них, слева, явно вела в машинный отсек лифта, другая, прямо впереди, - на чердак. Третья, справа, - на крышу. Она оказалась приоткрыта. К ней вела крутая железная лестница - и Йаати бездумно поднялся по ней. Толкнув дверь, он вышел на крышу.

Его нагое тело обдал прохладный вечерний ветер - и он замер, ошарашенный открывшимся простором. Над ним распахнулось необозримое вечернее небо - тёмно-синее, с висящим над горизонтом золотым солнцем. После жуткого карлика и не менее жутких "двупалов" этот вид показался Йаати настоящим чудом, и он буквально пил его, чувствуя, как расправляются какие-то складки в душе. Потом мотнул головой и осмотрелся уже как следует.

Крыша была плоская, застеленная тёмным рубероидом, приятно-шершавым и тёплым под босыми ногами. Над ней возвышались здоровенные - метра в три - вентиляционные трубы и глухие "домики" других лестничных шахт. Они заманчиво убегали вдаль, словно на какой-то странной улице, - длина крыши была добрых метров двести...

Йаати бездумно подошёл к толстому бетонному парапету, глядя на открывшийся ему пейзаж. Вдали лежал тёмный ковер леса, рассеченный ровной линией шоссе, слева тускло блестела река. И справа тоже...

Он не сразу понял, что снизу доносятся какие-то мерзкие визгливые звуки - словно там бранятся пьяные карлики, другой аналогии ему не пришло в голову. Подпрыгнув, он отжался на руках и перегнулся через высокий, по грудь ему, парапет. Теперь высота девяти этажей стала донельзя наглядной, и его сердце ёкнуло, но не только от неё, - внизу, у двери, толкалось уже два или три десятка "двупалов". Визг их долетал и сюда. Отсюда он видел на улицах ещё несколько штук. Даже на шоссе виднелись какие-то желтоватые крапинки - и от их количества у Йаати вновь свело живот. Пустынный доселе мир пробудился - и он уже не сомневался, кто во всём этом виноват.

10.

Настроение у него сразу резко упало - твари как-то смогли выследить его, и он оказался, по сути, в ловушке. К счастью, "двупалы" не могли войти в подъезд - открывать двери они явно не умели - но ведь уже скоро здесь появятся "руканоги" с их жуткими пушками или даже кошмарные скелетообразные уроды, наподобие покойного Уфтхоага. Встречаться с ними вновь Йаати совершенно не хотелось. Он подумал, что может дойти по крыше до крайнего подъезда с другой стороны дома, выйти на улицу и попытаться улизнуть от тварей. Не очень надежный план, но других всё равно не было. Но, сделав всего несколько шагов в ту сторону, Йаати вдруг замер. Живот у него жутко сводило от голода, к тому же, ему страшно хотелось добыть хоть какое-то оружие - хотя бы кухонный нож. Выйти на улицу с голыми руками он теперь просто не осмелился бы.

Вздохнув, он вернулся к двери и нырнул в сумрачный подъезд. Спустившись на девятый этаж, Йаати вышел в коридорчик и дернул ручку ближайшей двери. К его радости и удивлению, она тут же открылась...

Он вошёл в полутемную прихожую, замер, осматриваясь. Эта квартира оказалась большой, со всех сторон были двери - их оказалось штук восемь, и Йаати на миг даже растерялся. К тому же, здесь ещё сохранился мягкий, домашний запах, и он вдруг почувствовал себя, словно во сне, - в таком, в каком он приходил в гости голым. Не самое приятное воспоминание, и он невольно передёрнулся...

Сориентировавшись, наконец, он вошёл на кухню. Большой кухонный нож лежал прямо на столе, и Йаати немедленно цапнул его. Лезвие длиной сантиметров в двадцать на вид было очень острым и выглядело достаточно устрашающе, чтобы страх немного отпустил его. Затем он подумал, что надо поискать пожрать - на эту ценную мысль его навёл здоровенный холодильник - но тут до него донеслись знакомые визгливые звуки. Но уже не с улицы, а из-за не закрытой им, к счастью, двери, ведущей на лестницу.

11.

На сей раз, Йаати испугался очень сильно - в груди у него ёкнуло так, словно в неё попала пуля, в глазах потемнело. К счастью, этот испуг был мгновенным. Не вполне понимая, что делает, - словно он был уже не вполне он, - Йаати вылетел на лестницу. Снизу волной катился топот и визг "двупалов" - кто-то впустил их, и они сейчас рвались к нему со злобой, не оставлявшей сомнений в их намерениях. Не долго думая, Йаати рванулся наверх. Выбравшись на крышу, он побежал, ощутив вдруг неожиданно острую обиду на весь окружающий мир - этому бездонному небу и солнцу не было никакого дела до того, что он бегает тут голый, до смерти испуганный, голодный, имея все шансы через пару минут умереть невообразимо жуткой смертью...

Миновав последнюю надстройку, Йаати замер, запалёно дыша. Дороги дальше не было - крыша здесь кончалась. Но...

Сначала Йаати не поверил глазам - вокруг всей последней надстройки был огромной петлей захлёстнут стальной трос, скреплённый какой-то железной штуковиной с болтами. Другой его конец косо уходил куда-то вниз, теряясь в пожелтевших кронах. Но, что куда более интересно, на нём, на паре небольших колёс с крюком, свисал подвешенный на цепях, окованный по углам железом ящик. Достаточно большой, чтобы он смог влезть в него...

Сердце у него вновь ёкнуло - он сам не знал, от чего, от внезапно проснувшейся надежды или от того, что ему придется воспользоваться этой штукой, - но времени на раздумья не оставалось. Заметив ведущую на надстройку ржавую вертикальную лестницу, Йаати быстро взобрался на неё. Тут же его сердце ёкнуло ещё раз - до "двупалов" оставалось метров пятьдесят, секунд десять бега, не больше. Не окажись тут этой штуки - он бы просто сиганул вниз...

Не давая себе задуматься, он соскочил в качнувшийся под его весом ящик, едва не вывалился из него, но всё же удержал равновесие, схватившись рукой за трос. Потом торопливо осмотрелся.

Ему повезло - ящик был привязан прямо к лестнице какой-то грязной, обтрёпанной верёвкой, и он, не думая, полоснул по ней так кстати нашедшимся ножом.

Верёвка, как и стоило ожидать, не поддалась, и Йаати, ухватившись за неё рукой, начал торопливо пилить её. Сердце его прыгало уже где-то у самого горла - "двупалы" могли оказаться здесь буквально в любой миг...

Когда верёвка всё же лопнула, ящик качнулся, и Йаати вновь едва не выпал из него. И тут же понял, что едет. Ящик неожиданно мягко покатился под уклон, и Йаати вновь ухватился - за цепь. Трос провис, и дно ящика заскрежетало по высокому парапету. Сердце Йаати вновь замерло... но, задержавшись на миг, ящик вновь качнулся - и буквально ухнул в бездну. Йаати оставалось лишь покрепче ухватиться за цепь - ничего больше он уже сделать не мог. Розовато-серая, облезлая стена дома, зиявшая выбитыми окнами, начала уплывать от него.

Он едва не выпрыгнул из ящика, когда твари выскочили из-за надстройки. Они с разгона вспрыгнули на парапет - и на какой-то дикий миг Йаати показалось, что они сейчас прыгнут за ним, прямо в ящик. Но расстояние в этот миг было уже метров пять-шесть, оно быстро возрастало, и стая разразилась злобным, отчаянным воем...

12.

Йаати с облегчением перевёл дух... но тут же его сердце вновь замерло - в лицо ему ударил ветер, ящик уже буквально летел в жёлтую чащу крон, за которыми ничего видно не было. Он поискал взглядом тормоз - но ничего такого в ящике не оказалось. Сердце у него ёкнуло ещё раз... но на испуг уже не было времени - ящик на полном ходу влетел в кроны.

13.

Похоже было, что этой, с позволения сказать, линией уже давно - а может, и вообще никогда - не пользовались. Затрещали ветки, одна больно хлестнула Йаати по затылку, и он вжался в дно ящика, отчаянно цепляясь за цепи. Под ударами веток ящик закрутился, и у него вдруг страшно закружилась голова. Его резко затошнило... но тут же деревья остались позади и он ошалело осмотрелся.

Ящик несло над заполненным мощно текущей тёмной водой каналом шириной метров в пятьдесят. Наклонные, почти отвесные его стены были высотой метров в десять, и - Йаати торопливо закрутил головой - никаких переправ через него видно не было, по крайней мере, на километр в обе стороны, пока канал не поворачивал, исчезая из поля зрения. У него мелькнула надежда, что за ним он оторвется от тварей... но тут же его внимание обратилось на то, что лежало впереди.

За каналом тоже поднималась плотная стена деревьев - правда, пониже и другой породы, ещё в основном зеленых, - а за ними возвышалась тёмная громадина какого-то массивного, сложной архитектуры здания, явно промышленного, но старинного на вид.

Помня о пережитом только что, Йаати вновь пригнулся и крепче ухватился за цепи. Ящик снова закрутило в диком треске, и на какой-то миг ему даже показалось, что он слетит с троса... но всё и в этот раз обошлось. Он торопливо разогнулся. Прямо на него летела тёмная бетонная стена здания, и сердце у него едва не выпрыгнуло из груди...

К счастью, он уже миновал самый нижний участок, и трос в этом месте уже шёл вверх, уходя куда-то к краю крыши. Ящик начал ощутимо замедлять ход. Йаати уже видел, что он должен, так сказать, "причалить" к чему-то типа деревянной вышки, весьма хлипкой на вид.

Он с облегчением перевёл дух - но ящик ехал всё медленнее, и, не доезжая до вышки метров пяти, остановился - а потом поехал назад. Йаати испуганно дёрнулся - ему вовсе не хотелось повиснуть где-то над каналом - потом, опомнившись, ухватился за трос. Ладони заскользили по обмазанной солидолом гладкой проволоке, но ящик всё же замер и повис, покачиваясь, метрах в семи над землёй.

Опасливо посматривая вниз - ему вовсе не хотелось навернуться с такой высоты - Йаати начал перебирать руками, подтягивая себя к вышке. Дело оказалось утомительное, руки у него быстро заныли, и до цели он добрался лишь минут через пять.

14.

Добравшись до площадки, Йаати понял, что выбраться на неё не так-то и просто - здесь не за что было ухватиться. Стоило ему только отпустить трос, как ящик сразу же поехал назад.

Выругавшись, Йаати подтянул его назад к площадке, замер на секунду, размышляя, потом покрепче ухватился за трос и поджал ноги. Ящик тут же выскользнул из-под него, а сам Йаати повис в воздухе, на высоте третьего этажа. Руки немедленно пробила боль, он с ужасом почувствовал, что он запросто могут разжаться. К счастью, до площадки оставалось никак не больше метра. Отчаянно сжав зубы, Йаати перехватил руки на тросе... ещё раз... ещё и ещё... и, наконец, плюхнулся на пыльные доски - ноги его не держали.

С минуту, наверное, он переводил дыхание, одновременно осматриваясь. Здесь было что-то типа асфальтовой аллеи, проходившей между стеной здания и полосой деревьев, довольно уютной на вид, - и, что главное, пустой. Это волновало его больше всего...

Отдышавшись, он осторожно развернулся и начал спускаться по прибитой к вышке хлипкой лестнице. Это оказалось сложнее, чем он думал, - руки до сих пор тряслись от пережитого напряжения, - но всего через минуту он встал на асфальт. Тут же захотелось сесть на него, отдохнуть, как следует, - но, сжав зубы, Йаати медленно побрёл вперёд, к углу здания. За ним, в небольшом парке, стояла стайка "двупалов" - и он, развернувшись, кинулся бежать. Заходящее солнце скрылось за наплывающими тучами, темнело, казалось, прямо на глазах, и он понимал, что в темноте умрёт. В ней он не сможет вовремя заметить тварей, а вот они, безглазые, быстро отыщут его...

15.

Йаати опомнился, поняв, что тупо смотрит в грязный асфальт. Он стоял на нём на четвереньках, сердце билось где-то у горла, грудь горела. Йаати мотнул головой и поднялся, осматриваясь. Вроде бы, времени прошло совсем немного - тот же рыжеющий вечерний свет - но место оказалось незнакомое. Какой-то двор, скорее - тупик улицы, с трёх сторон окружённый старыми домами. Похоже, на бегу у него снова "выбило" сознание - и это очень ему не понравилось. В таком вот бессознательном состоянии он мог выбежать прямо навстречу тварям - а тогда...

Но то, что он увидел, обернувшись, не понравилось ему ещё больше. Убегающая к бурому горизонту улица... но не пустая: на ней мерцало несколько странных бело-фиолетовых силуэтов. Пока что далеко... но до ближайшего перекрестка тоже оказалось не близко, и Йаати понимал, что бежать им навстречу - не выход. В этих силуэтах было что-то столь противоестественное, что даже смотреть на них ему совершенно не хотелось...

Он крутанулся на пятке, высматривая возможные пути к отступлению. Все двери закрыты, окна тоже. Йаати не знал, что делать дальше, - то есть, совершенно, - и испуганно вздрогнул, услышав странный электрический звук: словно за спиной включили огромный телевизор. Обернувшись, он заметил, что улицу перекрыло смутное голубоватое сияние, поднимавшееся до второго этажа. Узнав уже знакомое силовое поле, он облегчённо вздохнул: похоже, что ему, наконец, повезло. Но сидеть здесь он не мог... и, вздохнув, ещё раз осмотрелся. Взгляд его обратился на дом, замыкающий улицу, - очень старый, четырёхэтажный, покрытый облупившейся бледно-зелёной побелкой. Но совсем неповреждённый, что на общем фоне уже смотрелось необычно. Ни одного разбитого стекла. Двери подъездов тоже целые - но, к его счастью, не запертые. По крайней мере, та, за которую он взялся, подалась, пропуская его в тёмный сырой тамбур.

Йаати на минуту замер, вглядываясь во мрак, но не разглядел ничего, кроме двух дверей, - слева и напротив. Вздохнув, он шагнул к ней, - и наружная дверь тут же закрылась, погрузив его в кромешный мрак. Он торопливо шагнул ещё раз, и зашарил руками, нащупывая ручку. Дверь, однако, разбухла от сырости, и подалась лишь когда он рванул изо всей силы, открывая сумрачную лестницу. Йаати проскользнул на неё и замер, прислушиваясь. Ничего. Воздух сырой, отдающий мокрой известью, застойный. Похоже, что тут никого не было, и он осторожно пошёл вверх...

На первом этаже дверей не оказалось. На втором он увидел неожиданно просторную площадку с какой-то старой мебелью, очевидно, давным-давно выставленной из квартир.

Он наудачу подошёл к одной из дверей и подёргал - но она, конечно, оказалась заперта, как и три остальные. На третьем этаже его встретило то же. Поднявшись на ещё один пролёт, он увидел железную лестницу, ведущую к люку на чердак. Наверняка запертому, как и всё прочее.

Краем глаза Йаати заметил движение за окном. Твари добежали до силового поля, и он смог, наконец, рассмотреть их, как следует. О чём немедленно же пожалел. Бело-фиолетовые, четырёхрукие и четырёхногие, они не имели тела: только таз и сросшуюся с плечами голову. Их соединяло что-то вроде гибких шлангов: два потолще сзади, два потоньше впереди. Головы их представляли собой нечто неописуемое: рты в форме буквы "Y"... и это всё, что Йаати удалось опознать. Две пары "рогов", побольше и поменьше, оказались гибкими отростками, похожими на щупальца, - они всё время двигались. То, что он сначала принял за глаза, оказалось, наверное, дыхалами, похожими на сопла кальмаров. Носа или ушей не было, лишь между верхними ветвями рта виднелось рубчатое утолщение, похожее на фасеточный глаз насекомого. Из этого кошмарного черепа росла "борода" - жёсткий вырост, похожий на выпиленную по контуру деку от гитары. Четырёхпалые конечности имели не по одному, а по два сустава. У локтей и коленей они разделялись надвое, отчего твари походили на каких-то невообразимых пауков.

Сам их вид был настолько противен всему естественному, самой природе вещей, что у Йаати потемнело в глазах. Тело захлестнула обморочная слабость, он сел у облупившейся стены, - и тут же ошалело вскочил, когда площадкой выше щёлкнула дверь. Людей здесь быть просто не могло, и он замер, как вкопанный, глядя на босую девочку всего лет четырнадцати. Одета она была во что-то вроде пончо, свисавшего до колен, но лицо - широкое, короткое, со слишком большими синими глазами - оказалось совсем нечеловеческим. Неестественно светлую кожу и чёрные волосы покрывала пыль, придавая им мертвенный серый оттенок. Пончо тоже было пыльным, словно старый ковёр, и Йаати передёрнуло - девочка выглядела, как кукла, много лет пролежавшая на чердаке. На пончо виднелась полинявшая надпись "Фемма N 432..." - и в голове у него вдруг словно что-то щёлкнуло: он понял, что видит не ожившего мертвеца, а что-то вроде робота.

Фемма молча смотрела на него, совершенно не двигаясь, как манекен, - и его снова передёрнуло. О роботах он много читал в фантастических книжках, но наяву это смотрелось жутковато - словно вдруг ожил и пошёл стол.

- Что ты здесь делаешь? - наугад спросил он, сам удивляясь звуку своего голоса.

Внутри феммы что-то отчетливо щёлкнуло. Йаати подумал, что ответа не будет... но тут она заговорила - нечеловеческим, в самом деле каким-то кукольным голосом.

- Контроль. Наблюдение. Помощь.

- Помощь кому?

- Людям.

Йаати вздохнул. Ему помощь точно не помешала бы.

- Какая помощь?

Фемма неопределённо повела рукой. На её белой ладони блестела синевато-чёрная металлическая мозаика, и Йаати вновь поёжился. Вместо кожи у неё, конечно, был какой-то пластик, а этот металл, наверное, затем, чтобы он не ободрался, если она будет поднимать какой-то очень тяжёлый груз. Очевидно, это хрупкое с виду создание обладало огромной физической - в данном случае, конечно, механической силой.

- Я собираю... вещи, которые могут быть... полезными, - фемма говорила с небольшими паузами, словно внутри у неё что-то заедало. Магнитофон, скорее всего. Всё интереснее и интереснее, подумал Йаати.

- Что за вещи? - спросил он.

- Разные вещи. Можешь посмотреть, - фемма повернулась и зашла в квартиру. Её босые ноги резко цокали - ну да, на подошвах у неё такая же мозаика, подумал Йаати, следуя за ней. Но зачем тогда вообще робот в виде девочки, если он должен лишь поднимать тяжести?..

Квартира, конечно, оказалась нежилой - то есть, сырой, замусоренной и грязной. Сквозь пыльные стёкла пробивался тусклый свет заката. К счастью, никаких скелетов, на которые он уже было настроился.

- Здесь, - фемма показала на нижний левый ящик кремово-голубого шкафа-стеллажа, занимавшего всю заднюю стену спальни. Пустого, по крайней мере, на виду.

Вздохнув, Йаати сел на корточки и открыл пластиковую дверцу. Слева аккуратной стопкой лежали небольшие белые поддоны, затянутые прозрачной плёнкой. Под ней виднелась какая-то розовато-серая волокнистая масса, похожая на сырой рыбный фарш, так что он разорвал пластик и и осторожно понюхал её. Пахло и впрямь сырой рыбой, - и он, вздохнув, подцепил её, холодную и влажную, пальцами.

На вкус масса оказалась вполне сносной - в самом деле, что-то вроде сырого подсолённого фарша для рыбных котлет, который он однажды тайком попробовал в детском саду, - а выбора, увы, не оставалось, так что Йаати бодро очистил весь поддон. В животе залегла приятная тяжесть - и сразу страшно захотелось спать. Один такой поддон был неплохим обедом, а их тут оказалось с дюжину. При должной экономии их хватит ему на неделю, а может, и больше, так что голодная смерть ему точно пока не грозила...

Справа стоял большой железный ящик для инструментов. Наевшись, Йаати с натугой вытащил его и заглянул внутрь. Из кучи непонятных деталей торчала фигурная рукоять, и он тут же ухватился за неё. В руке у него оказался большой, матово-серый пистолет. Конечно, без магазина, и он вновь полез в ящик, выкладывая на пол детали, одну за другой. Процедура заняла немало времени, однако в итоге, кроме кучи явно бесполезных запчастей, перед ним оказались:

- коричневая кожаная кобура к пистолету, судя по ремешкам к ней, армейская;

- две дырчатых шестнадцатизарядных обоймы к нему же;

- небольшая коричневая граната, похожая на крошечный огнетушитель;

- ещё граната, побольше, обложенная тоже коричневыми, на ощупь керамическими пирамидками;

- какая-то плоская круглая штуковина с сине-зелёными светящимися полосками, состоящая из двух частей, вращавшихся на шарнирах, и кольцом, тоже как у гранаты;

- небольшая тяжелая штуковина, похожая на маленький фонарик, с большой кнопкой и алым стеклянным глазком;

- небольшая железная коробка с тёмно-серыми, в двух жёлтых поясках, пистолетными патронами в количестве девяноста шести штук;

- герметически закупоренная банка с чистым бромом, если верить этикетке;

- какой-то прибор, похожий на ручную рацию, но с единственной большой красной клавишей.

Глядя на весь этот набор, словно составленный сумасшедшим любителем ребусов, Йаати ошалело почесал в затылке. Пистолет был его спасением, без вопросов, - без него он просто не решился бы теперь выйти за дверь. Но вот что делать с остальным - он решительно не представлял. Разве что бром, с его милой способностью превращать всё, на что он попадаёт, в гиль, мог пригодиться для поливания им врагов. Если же привязать эту банку к гранате, а потом кинуть её - конечный результат не слишком отличался бы от взрыва химической бомбы. Способ, ясное дело, не слишком удобный, - но такое применение банки было явно полезнее простого бросания её в цель...

Плоская круглая штуковина тоже наверняка была гранатой. Хотя заряд взрывчатки в неё точно не поместился бы, светящиеся полоски наводили на неприятные размышления о чём-то радиоактивном. Во всяком случае, дёрнуть за кольцо и посмотреть, что получится, он всё же не решился - но, если у него ничего больше не останется, эта штука тоже может пригодиться. Прибор же, судя по виду, посылал какой-то сигнал. Йаати даже осмелился нажать на кнопку - и его тут же передёрнуло от уже знакомого противного зуда где-то между ушами. Какой-то генератор помех, такой же, как в крепости, только совсем маленький. В данных условиях штука, безусловно, полезная, и он задумался, откуда это всё взялось. Пистолет фемма могла снять с какого-то трупа - но банки с бромом точно на дороге не валяются. Непонятно, где она могла её найти, - разве что где-то тут, поблизости, есть химический завод или склад реактивов. Эта идея показалась Йаати перспективной, и он спросил:

- Где ты взяла бром?

Фемма не ответила. Очевидно, вопрос не был предусмотрен программой, и Йаати вздохнул. Он понятия не имел, как нужно общаться с роботами. В голову упорно лезли перфокарты, бобины с перфолентой и тому подобная чушь.

- Откуда эти вещи? - вновь спросил он.

- Найдены в разных местах, - бесстрастно сообщила фемма. - Давно.

Йаати вздохнул.

- Кто приказал тебе искать их?

Молчание.

- Откуда к тебе поступает энергия? - Йаати, наконец-то, вспомнил, что роботы нуждаются в зарядке.

- От реактора.

- Где этот реактор? Как к нему пройти? - не то, чтобы он был очень нужен Йаати, но хотя бы там могли найтись люди, которые, наконец, объяснят ему, что за чертовщина тут творится...

Фемма не ответила. Но на её лбу открылся "третий глаз" проектора - смотрелось это жутковато - и в воздухе повисла призрачная трёхмерная схема, очевидно, окрестностей. Йаати поднялся и подошел ближе, рассматривая её. Внутри схемы мерцал красный пунктир, обозначавший маршрут к цели, что радикально облегчило дело...

Как оказалось, древний дом имел вход в обширную систему подземелий. Они, в свою очередь, выходили в туннель, ведущий, очевидно, к Цитадели. Путь к нему казался недлинным - всего километр или два - но чрезвычайно извилистым. К тому же, он пересекал колоссальное помещение, очень похожее на отстойник, а это точно не обещало ничего хорошего. Особого выбора, правда, не имелось - второй такой шанс ему точно не представился бы.

Йаати недовольно мотнул головой. Питать особенных надежд не стоило - это он уже очень хорошо понимал. Но и пустое ожидание ему ничего не дало бы...

- Спасибо, - машинально сказал он.

- Не трогай кувшинов, - вдруг сказала фемма.

- Что?.. - удивленно спросил Йаати.

- Не трогай кувшинов, - механически повторила фемма. - Они не агрессивны.

- Кувшины?.. - Йаати совсем не понимал, о чём идет речь.

- Да.

- Какие кувшины?

Молчание.

Йаати вздохнул. Казалось, что у феммы начался бред... только вот бредить машины не могли: все их слова были записаны заранее, и они просто выдавали их в ответ на внесенные в программу вопросы. Или ситуации. Или...

Йаати вновь недовольно мотнул головой. Насколько он знал, технология общения с компьютерами была довольно сложной, но в ней он не разбирался ни фига, да не особо и рвался: он же всё же не учёный. На этом он решил и закончить - за окном уже почти стемнело, а оставаться здесь на ночь не хотелось. Силовое поле, конечно, штука офигительная - но Йаати понятия не имел, есть ли оно с другой стороны дома, и ему вовсе не хотелось, проснувшись, обнаружить вокруг эту ирреальную фиолетовую жуть...

Но уходить сразу он не стал, решив всё же осмотреть квартиру. Напрасно, как оказалось, - ничего полезного тут не было. Свет, правда, зажигался - но вода уже не шла, так что с мыслью о ванне пришлось с сожалением расстаться. Всё, что он смог в этом плане, - сложить подаренное ему барахло, как оказалось, довольно массивное, в ранец. Кобура доставила ему массу хлопот - но, в конце концов, он ухитрился прицепить её к ремню ранца на правом боку. Ему не терпелось убраться из квартиры - молчаливо стоявшая фемма действовала ему на нервы. Не вещь, но и не человек, - нечто такое, к чему он не знал, как относиться.

- Не трогай кувшинов, - повторила фемма, когда он открыл дверь.

- А что будет, если трону? - спросил Йаати, обернувшись.

Фемма неподвижно смотрела на него.

- Смерть.

16.

Спасибо, очень приятно, подумал Йаати, вновь садясь на лестнице. Только смертоносных кувшинов мне и не хватало...

Осторожно выглянув в окно, он невольно передёрнулся. За полем собралось уже несколько десятков ирреальных фиолетовых тварей. Пройти сквозь него они не смогли - но двор за ним вдруг заполнили их мерцающие двойники. От всего этого ужаса он бы, наверное, немедленно сошёл с ума - но просто не мог поверить, что видит ЭТО наяву. Казалось, что он смотрит не в окно, а в какой-то странный телевизор с жутким фантастическим фильмом. К тому же, двойники-призраки не приближались к нему. Похоже, что расстояние от оригиналов у них было всё же ограничено, но до стены дома им не хватало буквально нескольких шагов. Йаати передёрнуло. Если бы один из этих призраков появился перед ним, он бы, наверно, просто сдох на месте или описялся, что несравненно хуже...

Вздохнув, он вновь недовольно мотнул головой, потом вытащил из сумки обоймы и не без труда набил их. Вставил одну в пистолет, передёрнул затвор - и с душевным трепетом нажал на спуск.

Трах! Из стены напротив фонтаном брызнули осколки. Оружие резко ударило в руку, звук выстрела ударил по ушам, в нос ударил резкий, едкий запах сгоревшего пороха. В этом плане пистолет работал отлично - хотя рассчитан он явно был на взрослого, и от силы отдачи заныло запястье.

Йаати вздохнул. Пистолет был очень хорош - он пробивал дыры даже в кирпиче - но запасная обойма у него была всего одна. Набивка же каждой заняла у него добрую минуту - и, если ему не хватит этих тридцати двух выстрелов... да и патронов у него всего на шесть таких обойм...

Поднявшись, он пошёл вниз, к входной двери. Здесь, в темном тамбуре, справа, была ещё одна дверь, деревянная, такая же разбухшая. Она подалась с противным приглушенным треском, за ней висел влажный глухой мрак. Сунувшись внутрь, Йаати пошарил по стене. Выключатель... ага!

Он почти ожидал, что ничего не получится, но, к его облегчению, вспыхнул ровный, тусклый свет. Йаати проскользнул внутрь, захлопнул за собой дверь. Два пролёта затхлой лестницы привели его к следующей двери, в подвал.

Он вновь заглянул внутрь, нашарил выключатель. Свет загорелся и здесь, осветив низкие своды и сваленный у стен хлам. Тишина тут буквально звенела в воздухе. Йаати замер, вспоминая карту, потом опять пошёл вперед. Метров пятьдесят прямо, потом налево...

Фемма не ошиблась - здесь в осыпавшуюся стену был врезан грубый бетонный портал с тронутой ржавчиной дверью. Йаати с трудом провернул тугое колесо, и с ещё большим усилием распахнул дверь. За ней был коридорчик с второй такой же дверью, а за ней сложенная из чугунных тюбингов шахта, неожиданно глубокая, метров в пятьдесят, - в свете цепочки тусклых ламп дно казалось маленьким кружком. Здесь неожиданно густо пахло не то соляркой, не то машинным маслом. Справа вниз уходила череда затянутых сеткой площадок со стальными лесенками, и Йаати, вздохнув, пошёл к ним - спуск ему предстоял долгий...

17.

Внизу оказалось холодно и сыро, в бетонных желобах лениво журчала вода. От дна шахты крестом расходились туннели. Йаати вновь замер, вспоминая карту... потом решительно пошёл направо.

С каждым шагом запах, казалось, становился всё гуще. Свет здесь не горел, лишь сзади на стены падали его быстро слабеющие отблески. Впереди сгущался первобытный мрак, и Йаати почувствовал себя очень неуютно: в неровном журчании воды ему постоянно мерещились какие-то другие звуки. Где-то здесь должна быть ведущая наверх лестница... ага, вот и она.

Йаати поднялся по ней... и замер. Он попал в огромное пространство, границ которого не мог определить, - его заполняла тускло светящаяся серо-фиолетовая мгла. Дно покрывала непонятная тёмная жидкость, по которой бродили...

Теперь он понял, что фемма говорила о "кувшинах". Эти странные, светившиеся тускло-жёлтым существа в самом деле походили на кувшины ростом метра в полтора, даже с крышками, которые приоткрывались, выпуская облачка тусклого пара. В отличии от настоящих кувшинов у них, однако, были тонкие руки, свисавшие почти до пола. Ноги их скрывались в жидкости - казалось, что эти существа скользят прямо по ней. Одно такое, мёртвое, он уже видел в комнате того дома, где его держали в плену, - и лишь поэтому, наверное, не свихнулся, глядя на его живых собратьев. Их тут оказалось много - он видел сразу несколько десятков. Они неспешно двигались туда и сюда, не сближаясь, однако, друг с другом, без всякой видимой цели. И совсем не казались опасными - но проверять предупреждение феммы Йаати совершенно не хотелось. Он опустил пистолет и замер, пытаясь сориентироваться. Да. Теперь налево...

Он сошёл с бетонного квадрата, почти по колени погрузившись в густую вязкую жидкость. В самом деле, не то мазут, не то машинное масло. Его запах, казалось, сгущал здесь воздух, от него кружилась голова, и он как мог быстро пошёл вперед, непроизвольно ёжась. Всего одна искра - и всё это подземелье превратится в огненный ад или вообще взлетит на воздух, вместе со всем, что над ним построено. Стрелять тут не стоило: узнать, опасны ли "кувшины", такой герой точно не успел бы...

Йаати замер, едва не налетев на одного, и торопливо попятился. Прикасаться к ним не хотелось и без предупреждений. Страшными они не были, но вот чуждыми - сверх всякой меры. И неживыми, совершенно точно, - любая форма жизни в такой вот атмосфере быстро скопытилась бы. Роботы?.. Духи?.. Вообще какая-то невообразимая чертовщина, для которой в его родном мире даже нет названия?..

Голова у Йаати закружилась, он брёл среди "кувшинов", словно в каком-то бредовом, диком сне. Впереди стоял сплошной сероватый туман... лишь стукнувшись об него, он понял, что врезался в стену. Куда теперь - вправо, влево?..

Мотнув головой, он отступил назад и осмотрелся. Ему повезло - справа в стене чернел проём, к счастью, не затопленный - к нему вела короткая лесенка. Йаати торопливо вскарабкался по ней, и, вытянув вперёд руки, побрёл в темноту. Ага, вот и дверь...

Он с трудом повернул колесо, отвалил тяжеленную створку, проскользнул внутрь - и, лишь захлопнув её и вдохнув благословенный чистый воздух, позволил себе осесть на пол...

18.

Он не представлял, сколько сидел у стены, бессмысленно глядя на длинные, пыльные лампы. Голова у него кружилась, в ушах оглушительно звенело - он, в самом деле, основательно нанюхался. Тело было непривычно, отвратительно ватное, и Йаати брезгливо поморщился. Он не привык к вот такому, привык всегда быть сильным... похоже, что зря.

Недовольно помотав головой, он всё же поднялся, держась рукой за стену. Этот коридор был квадратным, пустым, почти чистым. На полу ровным нетронутым слоем лежала пыль - никто не бывал тут, наверное, несколько лет. Куда теперь - вправо, влево?..

Йаати вновь мотнул гудящей головой, пытаясь собрать мысли. Они шли чётко, но как-то неохотно, трудно, словно проплывая через какую-то неощутимую, но вязкую среду. Наконец, бессвязные обрывки сложились в карту. Опять налево, да... Мерцающий пунктир ламп там, казалось, уходил в бесконечность...

Йаати прищурился, вновь мотнул головой - она до сих пор противно кружилась - и медленно пошёл вперед. Движение немного помогло - он смог выпрямиться и даже перестал цепляться рукой за стену. Длинный коридор упёрся в новую дверь, за ней в прямоугольной шахте железная лестница вела вверх, но невысоко - этажа на четыре...

Цепляясь за поручни, Йаати побрёл по ней, останавливаясь на каждой площадке. Ему стало получше, но не до конца - голова по-прежнему кружилась, а тело оставалось неприятно тяжёлым. Снова коридор, поворот, другой, дверь...

В этот раз он попал в какой-то закуток между дверью и массивной металлической вертушкой. За ней был пустой, ярко освещенный зал, справа - пустая же стойка дежурного. Судя по плакатам на стенах, он попал в полицейский участок, непонятно зачем нужный тут, в глубоком подземелье.

Осмотревшись, Йаати толкнул вертушку и вошёл. Внутри царила мёртвая тишина, воздух был какой-то пустой, совсем без запаха. Похоже, что уже очень давно тут вообще никого не было...

Краем глаза он заметил какое-то движение, машинально поднял пистолет, хотя и знал, что в таком вот состоянии наверняка промажет. Потом удивлённо моргнул.

Дверь слева вела в какую-то небольшую комнату, похожую на караулку. В ней, на стене, мерцало несколько включённых телевизоров - плоских, словно картины. На одном из них он увидел знакомую уже улицу, на которой беззвучно мельтешили фиолетовые твари, на других - какие-то крыши и дворы, к счастью, пустые...

Мотнув головой, Йаати подошёл к ним. Здесь, глубоко под землёй, за множеством стальных дверей, картинка казалась нестрашной и ненастоящей... казалась.

Напротив, у стены, стоял старый продавленный диван, очевидно, предназначенный для наблюдателей, и Йаати захотелось плюхнуться на него. Желание было, разумеется, глупое, он сам понимал это. Даже здесь от одного вида этой мерцающей нечисти в голове пробуждался отчётливый, но жуткий шепоток безумия...

Вдруг на экране полыхнул яркий свет. Угол дома беззвучно взорвался и обрушился, увлекая массивный гребенчатый пилон, один из двух, создававших защитное поле, которое немедленно погасло. Йаати не видел, что вызвало взрыв, но понял, что убрался из дома очень вовремя...

На какое-то время картинка исчезла в клубах пыли - а когда она рассеялась, Йаати увидел, как ирреальные твари ровной цепочкой втекают в ту самую дверь, в которую он сам прошёл совсем недавно. Теперь они двигались удивительно организованно, и очень, очень быстро...

Йаати невольно подумал, что стало с феммой. Он понимал, что должен убираться отсюда - его отделяло от поверхности несколько дверей, но ни одна из них не запиралась, - но не мог сдвинуться с места, словно загипнотизированный, пока картинка на экране не сменилась.

Наверное, камеры реагировали на движение или экраны показывали изображение лишь с тех, перед которыми что-то двигалось. Йаати увидел то самое подземелье с "кувшинами", на сей раз - откуда-то высоко сверху. Теперь он понял, что фемма не врала: из-под крышек "кувшинов" выхлёстывались вдруг пучки страшных, бледно светящихся щупалец, наверное, нематериальных. Они хватали, оплетая, ирреальных фиолетовых тварей - и те начинали мерцать, превращаясь уже во что-то невообразимое, одновременно сжимаясь в какой-то жуткий дёргающийся шар, - который вдруг мощно разрывало изнутри, рассыпая останки по всему залу. Картинка была совершенно беззвучной, и, казалось, не имела отношения к реальности, но Йаати не мог оторваться от неё. Поток втекающих в зал фиолетовых тварей казался бесконечным, но это напоминало не битву, а истребление колорадского жука - или, скорее, даже казнь...

Но этот безумный, казалось бы, напор имел, однако, явные шансы на успех. С "кувшинами" начинало твориться что-то, явно неладное: едва они вцеплялись в очередную тварь, их начинало трясти, словно током, а потом они... начинали меняться. Их тоже раздувало изнутри, превращая в какие-то шипастые шары, цвет их менялся на какую-то невообразимую рябь - похоже, что камеры оказались не в силах его передать, к его счастью...

Йаати не знал, сколько смотрел бы на всё это, и что с ним стало бы в итоге, - но на экране вдруг мелькнуло что-то непонятное. Он вспыхнул ярко-белым и погас - а всего миг спустя пол мощно толкнул Йаати снизу. Со всех сторон сразу накатился низкий гул, свет замигал, с потолка что-то посыпалось. Йаати испуганно замер... но тут же всё стихло.

Он ошалело помотал головой, словно очнувшись, и пытаясь понять, что же он видел. Были ли это падающие куски крыши - или же что-то другое, уже не представимое?.. Но оставаться здесь явно не стоило...

В последний раз посмотрев на экраны - половина их погасла, а остальные показывали лишь пустые полутёмные дворы - он вышел в вестибюль, из него в коридор, в конце которого виднелась прорезанная единственным порталом тёмная, тускло блестевшая стена из уже знакомого чёрно-сиреневого металла. Вход в него преграждала выступающая тупым углом бронедверь. Рядом с ней на стене горел алый глаз замка.

Йаати подошёл к нему и дёрнул за тугой рычаг. Тот поддался и лязгнул - но ничего больше не случилось. Он вздохнул и осмотрелся. Тут было ещё несколько дверей, как оказалось, незапертых - но в комнатах за ними не нашлось совершенно ничего интересного: обычные конторы и спальни, как в общежитиях. В другом конце коридора нашлась серая бронированная дверь, ведущая очевидно в оружейную - но тоже запертая. Йаати бездумно потыкал в кнопки кодового замка, потом ещё раз вздохнул и задумался, стараясь вспомнить карту. Наверное... да - нужный ему коридор был как раз за той, бронированной дверью. Чтобы попасть к башне, он должен как-то открыть её... но вот как?..

Он сел у стены, мрачно глядя на алый глаз замка. Мелькнула мысль вернуться назад, к фемме, и расспросить её как следует, - но подземелье с "кувшинами" взорвалось и обвалилось... в самом лучшем случае. В худшем же он угодит прямо в объятия спешащих сюда тварей. Нет, вернуться не выйдет, а значит...

Какая-то мысль царапнула краешек сознания - и Йаати замер, даже опустил ресницы, стараясь не спугнуть её. Наверное... а, да!..

Он торопливо полез в ранец и вытащил маленький "фонарик". Алый цвет его объектива напоминал замок - и Йаати надавил на большую клавишу, шершавую и как будто влажную на ощупь. "Фонарик" тут же вспыхнул тусклым, неравномерно, почти незаметно быстро мерцающим светом. Словно...

Сердце у него ёкнуло - это наверняка был кодовый сигнал!.. Вскочив, Йаати подбежал к двери и поднёс "фонарик" к алому глазу замка.

В первый миг ничего не случилось, и он успел подумать, что возвращаться всё-таки придётся... но тут выступающие тупым углом броневые панели с глухим гулом и лязгом выдвинулись вперед и разъехались в стороны, открывая сумрачный, высокий коридор с глухими металлическими стенами...

Йаати осторожно вошёл внутрь... и едва не подскочил до потолка, когда дверь с лязгом закрылась за ним. С потолка тут свисали знакомые уже штуковины, похожие на пулемёты, или, скорее, на небольшие пушки - с толстыми стволами. Они сами по себе двигались вправо и влево, словно высматривая добычу, и Йаати невольно попятился. Он не сразу понял, что они давно могли выстрелить в него.

С трудом переведя дыхание, он осмотрелся. Зеленоватый, словно бы глубоководный свет и мёртвая тишина физически ощутимо давили на нервы. Справа коридор упирался в такую же броневую дверь, слева - в массивную раму, перекрытую мерцающим силовым полем, и он, тревожно осматриваясь, пошёл туда. Стальной пол оказался совершенно ледяным, и его передёрнуло - он даже представления не имел, как холодно может быть босиком...

Как мог быстро, Йаати пошёл вперед, к полю. Здесь оно оказалось плотнее обычного, и он никак не мог толком разглядеть, что за ним. Какое-то большое, явно пустое помещение... но это и всё. Он вздохнул, и, зажмурившись, шагнул вперёд. Казалось, он вошёл в невероятно густую, колючую паутину. Тело закололи тысячи крошечных разрядов... и всё кончилось. Он осторожно приоткрыл глаза.

За полем был сумрачный, высокий зал с четверкой врезанных в стены громадных, сложной формы штуковин со странными, словно бы затянутыми смутной мглой "глазами" в центре. В дальней стене темнел портал, перекрытый частоколом массивных металлических балок.

Здесь слышалось слабое, на грани слуха, гудение, исходившее от этих странных штуковин... и такое же слабое шипение воздуха, который засасывало там куда-то внутрь. Мгла "глаз" невольно притягивала взгляд. Йаати никак не мог понять, что же он видит: казалось, что дыры в самой Реальности. По всему его телу резкой волной прошёл озноб, все волоски на нём, казалось, не только поднялись дыбом, но и вибрировали с невероятной быстротой. Смерть, смерть - всё здесь было пронизано ею...

Невольно передёрнув плечами, он торопливо подошёл к порталу. Возле него тоже горел алый глаз замка, так что он направил на него ключ-фонарик и нажал кнопку...

Несколько секунд ничего не происходило... потом наверху что-то загудело и балки начали одна за другой подниматься, открывая проём. В него хлынул бледный бело-зелёный свет. Невольно задержав дыхание, Йаати шагнул в него... и удивлённо замер.

Он стоял на узком металлическом перроне, глядя внутрь узкого, бронированного, очевидно вагона - с глухими, наклонёнными внутрь стальными стенами, пустого - он видел лишь рифлёный металлический пол. Вправо и влево, насколько хватал глаз, тянулся бесконечный туннель с такими же тёмными стенами, наклонёнными внутрь. Массивные вертикальные рёбра и балки превращали его в сумрачную анфиладу. Свет бесконечной цепи бело-зелёных ламп словно впитывался тёмным металлом и тёмным щебнем на дне. Здесь царила совершенно мёртвая, звенящая тишина. Холодный, влажный воздух был, казалось, совершенно неподвижен. Слабо пахло сырым железом. И всё.

Испуганно осмотревшись - тишина и пустота действовали ему на нервы - Йаати осторожно вошёл в вагон. В самом деле пустой, даже без сидений. Лишь впереди был небольшой пульт.

Йаати подошёл к нему. Он весьма смутно представлял, как управлять поездами, но гадать долго не пришлось - справа торчала массивная рукоятка, и, едва он нажал на неё, наклонная панель двери с жужжанием перекрыла выход. Потом под ним что-то лязгнуло. Вагон тронулся так резко, что Йаати чуть не упал на пол, едва успев схватиться за пульт. Тут был небольшой экранчик, на котором виднелся плывущий навстречу туннель. Какое-то время он смотрел на него, потом сел на пол, привалившись к стене. Равномерный стук колёс и равномерные содрогания пола успокаивали. Он, наконец, ехал к своей цели, а весь безумный, страшный мир остался позади...

19.

Йаати не знал, сколько он ехал. Несколько раз мимо проплывали узкие перроны с наглухо закрытыми воротами из балок, но останавливаться ему не хотелось: ничего интересного за ними явно не было...

Вдруг поезд миновал ещё одни свайные ворота - открытые, но за ним они начали закрываться. Туннель за ними стал квадратным, расширился. В его тёмных стальных стенах попарно, друг против друга, светились уже знакомые штуковины. Их разделяли мерцающие силовые поля - поезд миновал их штук двадцать... а потом туннель вновь сузился, словно прорезанный в стальном монолите, и Йаати увидел, как, перекрывая его, опускается чёрно-сиреневый металлический массив толщиной, наверное, метров в десять.

Из-под пола донёсся скрежет тормозов, и ему пришлось ухватиться за пульт, чтобы не плюхнуться на задницу. Поезд затормозил резко и быстро, но дверь вагона не открылась. Наверное, и к лучшему: никакого перрона тут не было, путь был проложен по высоким балкам, окружённым только пустотой. Йаати видел лишь монолит тёмной металлической стены, в которой зияло прямоугольное жерло короткого, уже никуда не ведущего туннеля.

Он растерялся, не зная, что делать дальше, но тут поезд вновь двинулся, проехал метров двадцать и остановился. Откуда-то спереди донесся непонятный лязг, потом снова и ещё. Поезд рывками продвигался вперёд - и с каждым рывком Йаати открывалась всё большая часть этого пространства. Теперь он видел по краям террасы и какие-то прозрачные колоссальные трубы, но разглядеть верх и низ помещения не удавалось.

Наконец, под ним тоже что-то лязгнуло... а потом вагон поехал вверх, с весьма приличной скоростью. Йаати удивлённо замер, глядя, как мимо проплывают колоссальные вертикальные и горизонтальные рёбра и изгибы непонятных труб. Каждый этаж тут был высотой в добрых метров тридцать. Их освещали странные синевато-зелёные лампы - длинные трубки, вертикально закреплённые на стенах. Ряд за рядом, они плавно уходили вниз. Вагон всё поднимался... и поднимался... и поднимался... и Йаати вдруг почувствовал, как у него закладывает уши. Он невольно сглотнул, не отводя взгляда от экранчика. Казалось, что подъему уже не будет конца... но тут вагон вновь двинулся вперёд, проехал вглубь длинного зала и замер. Его дверь с шипением отошла вправо. Путешествие закончилось.

20.

Держа пистолет наготове, Йаати осторожно вышел на перрон. Воздух тут был сухой, холодный, мутноватый, словно пыльный. Кожу по всему телу вдруг закололо, словно крошечными разрядами, и он невольно передёрнулся. Казалось, что он нагишом влез в кучу колючей шерсти.

Вагон стоял в длинном пустом металлическом зале, тускло освещённом несколькими зеленовато-синими лампами. Они издавали равномерное жужжание, но кроме него тут не было слышно ни звука. Зуд волнами катился по коже, и его вновь передёрнуло... но больше ничего страшного с ним не случилось, только пальцы на ногах поджались, и живот судорожно подвело к спине. Мир вокруг трепетал, исчезая на какие-то мгновения, - и, если его снова "поведёт"...

Недовольно мотнув головой, Йаати подошёл к стоявшему у стены пульту с несколькими наборами разнокалиберных кнопок и каких-то непонятных регуляторов. Над ним мерцало несколько неправильной формы экранов с белыми, но тоже непонятными надписями. По ним, словно по экрану телевизора, шли медленные, ленивые волны. Половина экранов была синей, половина - тревожной, светло-красной. Оглянувшись - словно за ним кто-то следил - Йаати принялся наугад тыкать в кнопки. Надписи на экранах запрыгали - но больше ничего не менялось.

Вздохнув, он выпрямился и ещё раз осмотрелся. Выходов из зала видно не было, так что он подошёл к шахте - и замер, удивлённо приоткрыв рот.

Ему предстало колоссальное, метров ста в поперечнике, пространство, верх которого он не смог разглядеть - он исчезал в смутной, синевато-сиреневой дымке. Туда тянулись балки и рельсы бесчисленных подъёмников, монолитные ребра колоссальных пилонов и странные, прозрачные трубы, ни к чему не прикреплённые - они висели у стен, нигде, однако, не соприкасаясь с ними...

Йаати показалось, что в них, неритмично пульсируя, течёт какой-то призрачно светящийся серо-белый газ - но в этом он уже не был уверен. Мир вокруг по-прежнему мерцал, и его взгляд прыгал от одной детали к другой, казалось, уже сам по себе, без малейшего участия ошалевшего сознания.

Террасы восходили вверх ярус за ярусом, тоже исчезая в смутно светящейся дымке. Высоко в косых развалах пилонов виднелись уже знакомые квадратные штуковины - но между ними протянулись лучи бело-фиолетового, жидкого, словно бы взятого из ртутных ламп сияния, окружённые тусклым ореолом силовых полей. Именно они издавали этот наполняющий всё вокруг мягкий, жужжащий, шипящий электрический звук. Мир в их мертвенном сиянии словно застывал, и он, наконец, недовольно мотнул головой, с трудом отведя от них оцепеневший взгляд...

Перил тут не было, и он осторожно подошёл к краю - но так и не смог разглядеть дна. Смутная дымка скрывала и его. Оттуда, снизу, поднимался ровный поток тёплого, пахнущего пылью и озоном воздуха, и у Йаати вновь закружилась голова. Опасаясь упасть, он быстро отступил назад и осмотрелся.

К счастью, выход отсюда всё же был. Обойдя выступ высоченного пилона, Йаати вышел на огромную террасу. Здесь у стен стояло ещё несколько терминалов - а от террасы разбегались три широких коридора, перекрытых силовыми полями. Йаати наугад повернул в левый и вновь весь передёрнулся, проходя через поле...

В коридоре оказалось светлее, да и сам свет был другой, синевато-белый, но царившая здесь тишина давила на нервы. Ему всё время казалось, что за ним наблюдают, хотя вокруг, судя по мёртвой тишине, никого не было...

Миновав второе силовое поле, он вышел на прозрачную террасу, нависавшую над металлическим каньоном. Вдоль неё под потолком проходил рельс, с него свисало множество массивных капсул. Две, словно ожидая его, были раскрыты, и Йаати осторожно заглянул в них, но внутри ничего не оказалось. Ни приборов, ни даже мягкой обивки. Он увидел лишь какие-то прутья, изогнутые по форме человеческого тела, да сверху нависала массивная штуковина, вроде обрезанного по бокам шлёма, закрывающего затылок и верхнюю часть лица. Вот и всё. Лишь вдоль задней крышки шло что-то вроде увенчанного рубчатым кругом позвоночника. Этот мрачный металлический саркофаг напомнил Йаати Железную Деву, жуткое орудие пыток из совсем уже тёмной, кровавой древности - разве что без торчащих внутрь здоровенных шипов. Но быть замурованным заживо в этом железном гробу ему совершенно не хотелось. Мучительная многодневная смерть от жажды и голода представилась ему даже слишком отчётливо, и его вновь передёрнуло...

21.

Йаати совершенно не знал, что делать дальше, так что за отсутствием других вариантов он пошёл просто наугад. В конце террасы, справа, зиял очередной проём, перекрытый силовым полем. За ним открылся новый бездонный каньон - террасы, ярус за ярусом, шли вверх и вниз, исчезая в смутной светящейся дымке. Вдоль стены тянулся широкий, но неограждённый уступ, и Йаати, невольно прижимаясь к ней, пошёл вперед. Здесь тоже царила тишина, но откуда-то сверху доносился ритмичный металлический лязг, а из бездонной пропасти внизу иногда поднимались волны тёплого, пахнущего озоном воздуха, и он каждый раз вздрагивал - его словно обдавало дыханием какого-то колоссального зверя. Жуткое ощущение, на самом-то деле...

Он дошел до перекрёстка "ущелий", пересек его по прозрачному мосту (невольно посмотрел вниз, и тут же испуганно отвёл взгляд - пыли тут совсем не было, казалось, что он идёт прямо по воздуху) и углубился в продолжение "ущелья". Дно его по-прежнему терялось в дымке, и, едва слева показался проём, он немедленно нырнул в него, попав в лабиринт сумрачных металлических коридоров. Куда идти, он по-прежнему не знал, и потому бездумно сворачивал то вправо, то влево. Наконец, он замер у края колоссальной шахты, ошалело глядя вниз. На окружающих её огромных платформах тесными рядами стояли бронетранспортёры, над ними с потолка свисали вертолёты, длинные ряды прозрачных колонн у стен занимали какие-то угловатые штуковины, похожие на мины. Всё неподвижное и мёртвое, и он, тревожно оглядываясь, пошел вперёд...

Зал оказался очень большим, высоким, полутёмным. В нем, ряд за рядом, стояли громадные броневики - каждое из шести их колёс было высотой метра в два. Йаати, удивлённо приоткрыв рот, бродил между них, чувствуя себя сейчас очень маленьким. Эти машины - высоченные, с тускло блестевшими серыми бронепанелями - ничем не походили на восьмиколёсные БТР Сарьера, приземистые и тёмно-зёленые. У них были решетчатые бамперы, зеркала заднего вида и небольшие окошки из толстенного, сантиметров в десять, стекла. Он захотел заглянуть внутрь - но от пола до откидных дверей в их бортах было добрых метра полтора, к тому же, никаких ручек на них не наблюдалось.

Машины казались совсем новыми, от них пахло маслом и резиной, но Йаати как-то чувствовал, что они стоят здесь уже давно. Воздух в ангаре был затхлый, холодный и неподвижный - свет здесь горел, но вентиляция уже не работала. Эта заброшенность пугала. Сейчас он чувствовал себя мальчишкой, забравшимся туда, где ему совсем не стоило бывать, - туда, где обитают настоящие призраки..

Недовольно помотав головой, Йаати взглянул на один из свисавших с потолка вертолётов. Он тоже ничем не походил на пузатые вертолёты Сарьера - матово-чёрный, угловатый, страшный. Кабины экипажа не было - вместо неё на тупом носу машины тускло блестела массивная выпуклая панель. Под ней, на подвижной турели, висела пушка с двухметровым, как минимум, стволом. Винт на коротком хвосте замкнут в массивное кольцо. Никаких надписей или опознавательных знаков - сам вид этой жуткой машины говорил за себя...

С облегчением отвернувшись от неё, Йаати подошёл к бесконечному ряду прозрачных колонн, тянувшихся вдоль стены. В них, словно в какой-то жидкой среде, плавали многогранники величиной с пляжный мяч.

Йаати с сомнением посмотрел на странные штуковины из уже знакомого чёрно-сиреневого металла. Они и впрямь напоминали старинные морские мины - разве что не рогатые. Впрочем, их назначение могло быть совершенно другим...

Вздохнув, он побрёл вдоль стены - просто потому, что стоять на месте смысла не было. Метров через сто он добрался до громадной прозрачной платформы в вырезе стены, судя по всему, подъёмника. Пожав плечами - вариант не хуже любого другого - он вошёл на неё, и с заметным усилием вдавил кнопку, неуместно большую на маленьком пульте. Платформа с мягким шипением пошла вниз. Едва взглянув туда, Йаати судорожно вздохнул и невольно поджал пальцы босых ног: он словно медленно, как во сне, падал в бездонный, затянутый туманом колодец. Ощущение реальности вновь резко покинуло его, и он, зажмурившись, яростно помотал головой. Он скользил и скользил вниз, и забитые техникой платформы проплывали мимо него, ярус за ярусом. Йаати попытался представить, сколько тут машин, но так и не смог. Наверное, тысячи...

Он спускался и спускался, у него вновь начало закладывать уши. Когда внизу, наконец, показалось металлическое дно, он спустился, наверное, на километр, то есть, оказался примерно на уровне земли. Здесь от шахты отходил колоссальный, шириной метров в двадцать, туннель, перекрытый монолитными воротами, наверное, ведущий наружу, но как раз туда Йаати не хотел, там уже была ночь...

Он вышел на дно шахты, удивленно осматриваясь. Она оказалась шестигранная, от пяти её граней шли туннели поменьше - но все они тоже оказались перекрыты. Йаати подумал, что придётся возвращаться... и тут же подскочил - за его спиной раздался резкий металлический лязг. Испуганно оглянувшись, он увидел, как по полу прыгает какая-то тяжеленная железяка, несомненно, прилетевшая сверху. Он тут же вскинул голову, но наверху, конечно, ничего не было - лишь бесконечные террасы и зеленовато-белые цепочки тусклых ламп, уходившие куда-то в туман...

Голова у него закружилась - на миг даже показалось, что мир перевернулся, и он висит над бездонной шахтой, - и, ошалело мотнув ей, он бросился в ближайший туннель. Казалось, что оттуда, сверху, его, крошечного муравья на огромном открытом пространстве, сверлит чужой, недобрый и пристальный взгляд...

Нырнув в сумрак туннеля, Йаати с облегчением перевёл дух. Лишь сейчас он заметил, что на полу шахты там и сям лежат другие непонятные железки, несомненно, свалившиеся сверху. Или, скорее, сброшенные... кем-то. Тут ещё кто-то есть, подумал он, нервно осматриваясь. Кто-то ещё, кроме меня. И настроен он совсем не дружелюбно...

Вздохнув, он осмотрелся. У ворот стоял ещё один пульт, такой же бесполезный для него. Ловить здесь точно было нечего, и Йаати осторожно выглянул наружу. Там ничего слышно не было, и он задумался. Он должен был, как минимум, отыскать воду, а лучше, и запасы еды. Сомнительно, что они вообще были здесь, в этом царстве мёртвого металла, - но, так или иначе, сидеть на месте не имело никакого смысла...

Вновь недовольно мотнув головой, Йаати помчался к подъёмнику. Вновь нажав на кнопку, он поехал наверх на огромной прозрачной платформе. Сердце билось часто и туго, но страшно ему сейчас не было - ладно, не настолько, чтобы зубы выбивали дробь и тряслись руки, но в основном потому, что он не мог поверить, что всё это происходит с ним наяву...

Йаати вновь скосил глаза вниз, на свои босые ноги. Казалось, он стоит прямо на затвердевшем воздухе, и в это, в самом деле, с трудом верилось. От одного взгляда вниз, в пропасть между сходящихся ребристых стен, закружилась голова, и он недовольно мотнул ей - собственная пугливость уже начала его злить...

Лифт поднял его на добрый километр. Потом его шахта кончилась, и сам ангар тоже. Над головой была лишь металлическая крыша. К его громадному облегчению, здесь никого не было, как и на тех ярусах, которые он миновал...

Ловить среди бронемашин точно было нечего, и он пошёл вдоль стены, высматривая выход хоть куда-то. Почти сразу ему повезло - он заметил проём с силовым полем, свернул в него и рысцой побежал по коридору, осматриваясь, - он искал хоть какие-то жилые помещения. Прежде всего нужно было найти воду. Без неё он загнётся уже через пару дней...

22.

Попетляв по коридорам ещё минут пять, Йаати попал в небольшой, почти тёмный зал, у стен которого стояло четыре массивных металлических стойки, пустых внутри. В пол и потолок каждой их узкой ниши были вделаны полупрозрачные белёсые квадраты, призрачно светившиеся в полумраке. Ничего полезного тут не было, и он рысью вернулся в ангар - сейчас он уже не мог стоять на месте. Встав на подъёмник, Йаати вновь поехал вниз. Спустившись метров на пятьсот, он увидел колоссальный треугольный зал, уставленный чем-то вроде светло-фиолетовых танков. Ещё проезжая мимо них в первый раз, Йаати удивился их странной окраске. Теперь же он решительно нажал кнопку, чтобы рассмотреть их поближе, и лифт замер. Сойдя с него, он зашагал к ближайшей машине. Всё же, не танку - слишком тонкая и короткая пушка. Рядом с ней торчал плоский торец какого-то прямоугольного бруса, ещё два таких бруса - той же толщины, только длинных, - закреплены на шарнирах справа и слева от башни. Явно не пусковые для ракет - потому что монолитные. Странно...

Не доходя до машины метров десять, Йаати замер. Она оказалась большая - его роста не хватало, чтобы заглянуть на крышу. Наклонный наверху борт глухой, из него выступают явно подвижные, размером с арбуз, сферы с вдавленными в них дисками из какой-то коричневой... пластмассы? Ни черта не понятно, что это. Никаких смотровых щелей или камер, лишь над башней блестит стекло большого перископа. Подходить к этой штуке расхотелось, и Йаати, осмотревшись, зашагал направо. Здесь в стене зала был ещё один проем, перекрытый силовым полем. За ним был какой-то полутёмный зал, заставленный толстенными шестигранными колоннами и освещённый лишь тёмно-синими, в черных и белых узорах экранами, закреплёнными на стенах, - почему-то одними экранами, без пультов...

Едва Йаати прошёл сквозь силовое поле, у него вдруг со страшной силой свело живот - то ли от непривычной еды, то ли от какого-то рефлекса, и он бодро побежал вдоль стены зала. Ему повезло - вскоре он заметил проём, перекрытый силовым полем, и сквозь него выскочил в коридор, ёжась от колючих разрядов. Сам коридор был почти обычный по размерам, со странными розовато-синими лампами. Справа и слева тут мелькали двери - тоже вполне себе обычные - и Йаати, опомнившись, подбежал к одной. Судя по всему, его, наконец, занесло в жилой блок - за дверью оказалась казарма с двухъярусными койками и единственной тусклой синей лампой на дальней стене...

Йаати шарахнулся назад и помчался зигзагом, высматривая туалет. Через минуту, к счастью, тот нашёлся, и ещё через минуту он вернулся в коридор, чувствуя себя уже почти человеком. Живот, однако, тут же зверски заурчал - от голода - и Йаати снова помчался зигзагом, высматривая столовую. Вскоре нашлась и она, но оказалась пустой - зато в комнате за ней стояли здоровенные железные шкафы, похожие на холодильники...

Подёргав за незнакомую ручку, Йаати, наконец, открыл один. Изнутри повеяло холодом - точно, холодильник. Внутри нашлись знакомые пакеты из плотной чёрной пленки, с той же влажной, розоватой массой, похожей на сырой рыбный фарш. С голодухи впрочем, и она показалась удивительной на вкус - Йаати вмиг сожрал всё содержимое пакета, а потом и второго. Тело сразу же отяжелело, в голове поплыло. Он едва смог добраться до ближайшей постели - и тут же провалился в глухой сон...

День 3.

Выбравшись, наконец, из зарослей Йаати ошалело замер. Перед ним лежало ущелье, стиснутое поросшими мрачным лесом склонами. Вдоль него протянулись невероятно громадные деревянные башни - этажей по двадцать каждая, квадратные, на самом верху, под самым хмурым небом, сужавшиеся кверху в шпиль, как обелиски. В их середине было по три огромных круглых окна, каждое размером с небольшую комнату.

Ближе к верхней части торчали плоские сверху треугольные выступы, придававшие им сходство с огромными мачтами ЛЭП. Его ещё больше усиливали протянувшиеся между ними... нет, не провода, а тросы канатных подвесных дорог. Свисавшие с них там и сям кабинки беззвучно (и очень зловеще) покачивались на неощутимом здесь ветру. Собственно, Йаати видел сейчас только пару башен, остальное исчезало в заполнявшем ущелье тумане. Сами башни были, кажется, из брусьев, чёрно-коричневые от старости. Он смог разглядеть темневшие на стенах окна, казавшиеся крошечными на форе деревянных громадин. Непонятно было, как и зачем их построили, и как они до сих пор не рухнули. И всё вокруг было настолько тускло, что, казалось, будто наступил вечер...

Подавшись вперёд, он увидел сплошную массу таких же тёмных деревянных построек, протянувшуюся вдоль ущелья, между его лесистым склоном, и, видимо, протекавшей по его дну рекой, невидимой отсюда. По крайней мере, оттуда долетало порой нечто, похожее на бормотание воды. Больше никаких звуков слышно не было. Ни в огороженных дощатыми заборами дворах, ни на нескольких неровных, запутанных улочках не было видно никакого движения. Тропинка, по которой он шёл, извиваясь, спускалась по склону, исчезая в узком жерле переулка, сжатого всё теми же заборами. Спускаться туда совершенно не хотелось. Тем не менее, и выбора у него особо не было. Но он медлил, всё продолжая осматриваться...

Башни стояли на каменных основаниях, напоминавших пьедесталы, сплошь покрытых резьбой. У основания основания башен, если можно так выразиться, были вырублены ступени. На каждой башне, в самом низу, стояла фигура - человек, зверь или насекомое, а рядом - фигуры поменьше, но тоже с человеческими лицами. За спиной у фигур висели круглые щиты, на груди - круглые бляхи с изображением того же человека. На верхних площадках каждой башни торчали фигуры с оружием - копьями, мечами, луками. Йаати не сразу понял, что они тоже неживые - они не двигались.

У подножия башен лежали длинные платформы с какими-то массивными, но совершенно одинаковыми конструкциями, похожими на перевёрнутые лодки. На одной из платформ возвышалась, словно башня, трехметровая деревянная фигура всадника в полном вооружении. Справа и слева от башен открывались проходы в другие ущелья, но они были пустынны. Вокруг царил мёртвый покой. Это всё не к добру, подумал Йаати... и проснулся.

Он сел, ошалело осматриваясь, потом помотал головой и печально вздохнул: раскрыть тайну фантастических башен не удалось. Хотелось полежать и как следует всё вспомнить - но проснувшееся тело тут же предъявило ему целую гамму требований...

Вздохнув, он побрёл на поиски туалета, потом снова наведался на склад, где слопал ещё один пакет "фарша", потом от всей души напился, потом нашёл душевую и вымылся. Теперь он чувствовал себя едва ли не родившимся заново. Тело успокоилось, не напоминая о себе ничем, кроме полной готовности, - и Йаати вновь вышел в коридор. В конце его зиял темный проём - и он пошёл в ту сторону...

Проём перекрывало силовое поле. Миновав его, он вышел на узкую террасу, протянувшуюся вдоль очередного колоссального каньона. Слева он упирался в монолитную стену, справа расходился надвое под углом в сорок пять градусов - и Йаати повернул в ту сторону...

Справа в стене вновь открылся перекрытый силовым полем проём. Он вёл в высоченный полутёмный зал, едва освещённый закреплёнными на стенах экранами, и Йаати, чуть подумав, вошёл в него. И тут же замер, словно натолкнувшись на стенку. Здесь пахло - чем-то горьким, неприятно знакомым, но он никак не мог вспомнить - чем...

Вздохнув, он снова зашагал вперёд, к призывно светлевшему в дальней стене зала туннелю. И вновь замер, теперь уже окончательно.

Весь зал был полон омерзительными бело-фиолетовыми карликами - их оказались тут буквально сотни. Вначале Йаати не рассмотрел их в полумраке... а теперь было уже поздно. Все эти твари стояли у стен, словно на танцах, - а теперь с мерзким писком и щебетом побежали к нему со всех сторон, и отступать было уже некуда. Он сам сдуру выскочил прямо в центр зала, предоставив тварям идеальную позицию. К счастью, царивший здесь полумрак не давал разглядеть их во всей их законченной мерзости, да и испугаться Йаати просто не успел - бежали твари быстро, окружая его...

Теперь ему оставалось только драться. Окажись тут зловещие "руканоги", его в тот же миг пристрелили бы - но оружия у карликов не было, сами они были ростом с десятилетнего ребёнка, да и силой не очень от него отличались. Драться они не умели - все упорно старались схватить его за руки. Йаати бил их без всякой жалости, стараясь попасть в поддых или в трубки-уши. Это почти не давало результата - твари падали, но их тут же заменяли новые, - однако он отчаянно рвался к выходу на террасу, укрытому настоящей баррикадой из жутких тел. Ему почти удалось прорваться к ней, но за несколько шагов до цели дорогу ему преградил карлик с каким-то странным оружием, похожим на горизонтальный лук, - причудливо изогнутая рама с какими-то тягами и колёсиками, но сверху к ней крепился массивный, резко расширявшийся сзади ствол, и к этому расширению подходил пучок толстых, прозрачных, фиолетово светящихся трубок. Они же сходились к закреплённой под "луком" плоской, окантованной металлом банке, доверху налитой чем-то густым и тоже фиолетовым. Тварь стояла совершенно неподвижно, даже, казалось, не дыша, лишь внутри трубок её оружия плавали густо-фиолетовые, с чёрными точками в центре пузырьки, - к счастью Йаати, она всё же опоздала к первой фазе праздника...

Йаати подумал, что должен мгновенно замереть, чтобы его тотчас не пристрелили, - но, когда он это понял, его тело уже рванулось в сторону, в самую гущу бледной нечисти. Он перекатился на руках, сшибая тварей, схватил одного карлика за руку и за ногу, поднял над головой лёгкое тело - и изо всех сил швырнул его в вооруженную тварь. Ту сбило с ног. Её пушка покатилась по полу - и Йаати наотмашь бросился к ней, присел, схватил её...

Оружие оказалось неожиданно гладким и тяжёлым - но, к его счастью, имело вполне обычный спуск, только миниатюрный - Йаати едва смог просунуть палец в спусковую скобу. С замирающим сердцем он нажал на него... и бледно-фиолетовый луч ударил в грудь ближайшего карлика.

Неуязвимыми для своего оружия эти твари не были - карлик упал с невыразимо мерзким скрипучим криком. Йаати вскочил и крутанулся на пятке, поливая других непрерывным лучом. Быстро оценив ситуацию, твари отступили от него и от выхода, оставив десятки неподвижных тел. Потом оружие вдруг зашипело и стало невыносимо горячим.

Поняв, что оно сейчас взорвётся, Йаати швырнул пушку в лица тварей и бросился на террасу. Ему повезло выскочить за силовое поле мигом раньше, чем полыхнул взрыв...

Вконец ошалев, Йаати летел, как на крыльях, - прямо в пропасть. Осознав это, он отчаянно затормозил - но сила инерции швырнула его вперёд, и он плюхнулся на четвереньки, больно ударившись руками и коленями. Ладони пришлись уже на самый край, лицом Йаати сунулся прямо в сумрачную бездну - и замер, запалёно дыша. Сердце, казалось, лезло прямо в горло, словно стараясь задушить его, и Йаати медленно отполз назад, опасаясь, что его сейчас стошнит. Сел на пол, стараясь успокоиться. Сейчас он опять чуть не сдох - причём, единственно по собственной дури, - и это точно не улучшало настроения. Но сидеть здесь, как барану, не стоило, и он поднялся, осматриваясь.

К счастью, твари не смогли последовать за ним - они сгрудились за силовым полем, буравя его своими пустыми глазницами. Их злобные взгляды ощущались совершенно физически - словно по нагому телу ползают какие-то огромные отвратительные насекомые - и Йаати, передёрнувшись, помчался назад. Он собирался отыскать оружие - и перебить всех этих тварей...

Надев ранец, он вернулся в колоссальный треугольный зал, уставленный уже знакомыми ему блекло-фиолетовыми "танками". Они стояли ровными рядами, их были здесь, буквально, сотни, и Йаати вновь ошалело помотал головой. Только что он отчаянно мечтал хоть о кухонном ноже, - а теперь перед ним был арсенал, достойный целой армии. Только для него, увы, бесполезный - даже заведи он как-то "танк", проехать на нём в зал всё равно не вышло бы...

Стараясь успокоиться, он глубоко вздохнул и осмотрелся. Треугольный выступ пола у стены венчался плоским квадратным массивом "проектора", от которого к такому же "проектору" на потолке тянулся сияющий, словно бы жидкий луч, один из многих в этом колоссальном зале...

Так как делать ему тут всё равно было нечего, он побрёл к этому выступу, пока ему не пришлось прищуриться из-за синеватого сияния луча. Сейчас он казался Йаати бесконечно длинной лампой, испускающей надоедливый непрерывный то ли гул, то ли свист - раньше он никогда не слышал таких звуков, и не мог классифицировать их. Свет от луча был такой яркий, что он видел каждую пылинку на полу. Он неритмично вспыхивал и гас, сама реальность вокруг колебалась - и Йаати вдруг почувствовал, как сама его суть распадается на сотни призрачных теней, блуждающих непонятно где. Перед закрытыми глазами мелькали плоскости металлических стен, какие-то бесконечные балки, трубы - дурацкий, бессмысленный калейдоскоп...

Йаати недовольно помотал головой, но вытрясти из неё эту чушь не удалось. Он протянул руку и потрогал окружающее луч силовое поле. К его удивлению, не твёрдое - оно походило на густую, очень плотную жидкость...

Едва он прикоснулся к нему, по телу прошла резкая, колючая волна; Йаати даже показалось, что его долбануло током. В тот же миг мир вокруг вновь рассыпался на сотни взглядов-осколков, и он испуганно отдёрнул руку, боясь просто потеряться, пропасть в них...

Он недовольно мотнул головой и потёр руку - она всё ещё зудела, и зуд от неё расползался по всему телу, отдаваясь где-то глубоко - то ли в сердце, то ли в самой его сути. Что-то во всём этом было... странное... и тут мир вокруг... раскрылся. Сейчас он словно смотрел в калейдоскоп - взгляд его не просто соскальзывал в какие-то другие места, он ещё и дробился. Йаати видел сразу несколько мест, и, конечно, ничего не мог понять - внимания не хватало. Рёбра стен, балки, трубы, какие-то страшные бездонные колодцы...

Он бешено замотал головой, словно стараясь выбросить из неё все набившиеся в неё образы. Как всегда после такого, голову у него повело, ему показалось, что он падает... и он действительно упал - в темноту.

На какой-то миг он повис бесформенным облаком мыслей в бесформенной пустоте... и ошалело моргнул, вернувшись в реальность. Растянувшись во весь рост на пыльном рубероиде, он какое-то время лежал совершенно неподвижно, ничего не соображающий, глядя в пустое белёсое небо. Казалось, что оно засасывает его, в какой-то миг он даже испугался, что упадёт... туда.

Застонав, Йаати перевернулся на живот, поднялся на четвереньки, потом на ноги. Он оказался на крыше какого-то высоченного дома. Над ровной дугой речного обрыва стояли сверкающие массивы других неожиданно высоких зданий, облицованных стеклом и металлом... кое-где, правда, они выгорели, превратившись в страшные чёрные скелеты. А за ними, вдали, чернел чудовищный силуэт Цитадели...

Глядя на окружавшие её облака, в которых она стояла по пояс, Йаати чувствовал, что не ошибся - до неё здесь километров двадцать, а высотой она километров в пять, никак не меньше. Таких громадин не бывает... но ведь и невообразимых тварей-"руканогов" тоже не бывает. И фиолетовых "танков", и силовых полей, и парней, которые, не заметив, попадают из одного мира в другой...

Йаати зажмурился и ошалело помотал головой, словно стараясь как-то уложить в ней мысли. Прищурился, глядя на другую, трёхрогую чёрную башню - она поднималась за крышами, словно какой-то мрачный замок. Похоже, что она стояла где-то на северо-восточной окраине города, и была гораздо меньше - высотой всего в сто или в сто пятьдесят метров, но отсюда её не удавалось толком разглядеть. Против солнца лишённые теней здания казались нарисованными на мутном фоне горизонта - а за ними, пронзая облака, вздымалась колоссальная Цитадель. Весь остальной мир лежал в мёртвой тишине, под пустым куполом мутного синеватого неба. Смотреть в него было жутковато, и Йаати повернулся. Перед ним была глухая кирпичная стена надстройки. Он обошел её, нашёл дверь - но она, конечно, оказалась заперта. Йаати тупо подёргал её, потом подошёл к другой стороне крыши. Вдали лежал тёмный ковёр леса, рассечённый ровной линией шоссе, слева и справа тускло блестела река. Внизу лежали серые пустынные крыши. Казалось, он летит на самолёте - в его родной Лахоле таких высоких домов не было. Но вот как он сам попал сюда?..

Такое тут уже случалось с ним - он терял себя и приходил в себя уже совсем в другом месте. Но тогда он думал, что просто не помнит пути, который прошёл. Теперь же...

Йаати начал, наконец, осознавать, что, в самом деле, исчез в одном месте и появился в другом. Это уже случилось с ним один раз, когда он провалился сюда, в эту реальность, - но в тот раз это не вышло так... наглядно.

Осознав это, он яростно помотал головой и кое-как опомнился. Ему невероятно повезло - сейчас он чувствовал, что попал в какую-то другую, следующую жизнь, и всё, что происходит с ним сейчас и будет происходить дальше, просто не должно было быть. И, хотя он теперь и боялся, что каждый шаг, каждый вдох могут выбросить его вообще непонятно куда, он не мог сидеть здесь, как баран...

Вздохнув, Йаати прошёл вдоль парапета, глядя вниз. Почти сразу на глаза ему попался бетонный козырёк балкона. Он сел на парапет, повернулся, спрыгнул, сев от силы удара на корточки. Замер, как завороженный, глядя на пустоту под ногами. Лёг на живот - и лишь тогда осмелился заглянуть вниз. Вот он, балкон - рукой подать. Но... как же он сможет...

Словно во сне, он спустил ноги вниз... сорвался, повис, судорожно схватившись за край... тело резко качнуло вперёд, пальцы тоже сорвались...

Йаати врезался спиной в парапет... и грохнулся на четвереньки. Колени и руки до самых плеч пронзила боль. Он зашипел от неё... потом лёг на пол, прижался к грязному шершавому цементу, судорожно дыша, не веря в то, что ещё жив. Наконец, звон в голове стих, сердце успокоилось. Йаати поднялся на четвереньки, подполз к двери, протянув руку, толкнул её...

Балконная дверь оказалась, конечно, заперта, но это не слишком его задержало. Подняв стоявший тут же стул с железными ножками, он вышиб оба стекла (не с первого раза - ему не сразу удалось заставить себя врезать, как следует), вытащил пальцами осколки, и, царапая бёдра, пролез внутрь. Он невольно ожидал, что на звон бьющегося стекла тотчас примчатся разъярённые хозяева - но квартира оказалась безлюдной...

Никаких следов запустения тут не было - казалось, что хозяева вышли только что, - и Йаати вздохнул. Прямо перед ним была ещё одна дверь - и, толкнув её, он вышел в прихожую. Она оказалась просторной, почти тёмной, и он не смог ничего толком разглядеть. Новая дверь перед ним вела явно на лестницу - но туда ему пока не хотелось...

Немного успокоившись, он обошёл квартиру. Кроме единственной, хотя и громадной комнаты в ней была просторная кухня и ванная. В ней нашлась вторая дверь, ведущая на внутреннюю, пожарную лестницу - но никакой еды тут не было, вода из кранов не шла, и Йаати понял, что не сможет остаться в этом уютном уголке. Вздохнув, он всё же подошёл к входной двери и отпер её.

Он оказался в просторном, сумрачном помещении, освещённом единственным тусклым плафоном на глухой стене слева. На боковых стенах было штук по пять различных дверей, ведущих в квартиры. Справа была тяжелая деревянная дверь. Толкнув её, он оказался на лестнице, залитой ярким светом голых ламп, и побрёл по ней вниз. Окон здесь не было, зато каждую площадку разгораживала поперёк стена с тяжелой деревянной дверью, причём, все они были оснащены замками, но сейчас, к его счастью, не заперты. Кроме них на каждой второй площадке было ещё по две боковых двери, ведущих непонятно куда, и всё вместе здорово напоминало лабиринт.

Наконец, Йаати достиг конца лестницы и упёрся в глухую стальную дверь. Он не смог её открыть и осмотрелся. Справа широкая лестница вела куда-то в непроглядный мрак, слева от неё на стене горела единственная длинная лампа - она рассеивала странный, желтовато-синий свет и равномерное, усыпляющее жужжание. Кроме него здесь не было слышно ни звука.

На площадке над последней лестницей была вторая глухая дверь из тёмно-серой стали, снабженная кодовым замком - как предположил Йаати, она вела к лифтам, но туда ему было не надо...

На глаза ему попалась кнопка возле входной двери. Едва он бездумно нажал на неё, что-то пискнуло, и дверь с шипением распахнулась. Йаати вошёл в бледно освещённый кубический тамбур, и лишь когда внутренняя дверь закрылась, открылась наружная - точно такая же...

Он вышел на высокое бетонное крыльцо - вернее, целую террасу, накрытую козырьком и окружённую трубчатыми перилами. Перед ним был огромный двор с детской площадкой - здесь повсюду торчали скамейки и причудливые сооружения из труб, выкрашенных в бледно-жёлтый и бледно-голубой цвет. Слышно ничего не было, и во всем дворе не было видно ни души...

Вновь вздохнув, Йаати спустился с крыльца и осторожно зашагал вперёд, всё время оглядываясь. Выйдя, наконец, на улицу, он замер. Эти многоэтажные дома он уже видел недавно - перед тем, как попал в Цитадель. В этот район он и вернулся, но почему?..

Увы, ответа на этот вопрос не было. Он недовольно мотнул головой и осмотрелся. В небе висели тонкие облака - ни ясно, ни пасмурно, сверху струился бесцветный холодный свет, почти солнечный, но не дающий теней. Вокруг царило призрачное, тревожное тепло и не менее тревожная тишина...

Обернувшись, Йаати посмотрел во двор. С другой его стороны вздымалась мраморно-бледная двенадцатиэтажная башня, похожая на геометрический утёс с холодно блестевшими окнами, справа и слева от неё тянулись бесконечно длинные дома пониже. Их дворы скрывались в глубокой тени, отброшенной массой росших в них густых деревьев. И тут он, краем глаза, заметил какое-то движение...

Сначала он принял этих существ за каких-то странных птиц - они не по-человечески быстро шагали на длинных голенастых ногах. Рассмотрев их получше, Йаати ошалело замер - больше всего они напоминали грудные клетки, шагавшие на неестественно длинных руках. "Руканоги"!..

Он повернулся, и, не рассуждая, бросился бежать. Он уже видел этих тварей - возле крепости - но здесь не было "зудополя", которое остановило их там...

За спиной глухо хлопнуло, над плечом мелькнуло бледное пламя. Йаати шарахнулся в сторону. В стене здания слева зиял проём двери, и он изо всех сил рванул туда, вихрем взлетел по ступенькам. Здесь было что-то вроде пропускного пункта - уже знакомая ему рама с силовым полем и пара пультов за ней. Он сходу проскочил в неё, потом - в какой-то полутёмный коридор. Свернул налево, где виднелся свет, - и вылетел на дно своеобразного кратера.

Сюда, похоже, угодила бомба, пробив сразу два этажа. Обломки их лежали на полу, сверху свисала арматура и куски перекрытий, и Йаати бодро вскарабкался по ним. Потом всё же сел, запалёно дыша. Сердце билось, казалось, прямо в горле, в глазах темнело - лишь сейчас он осознал, что на чистой инерции взлетел по стене высотой метра в три. Здесь он почувствовал себя в безопасности - и, отдышавшись, осмотрелся. Эта комната тоже была завалена обломками, но за ними зиял проём напрочь вынесенной двери. С трудом взобравшись на завал, Йаати спрыгнул в длинный сводчатый коридор, почти совершенно тёмный - лишь в конце его смутно пробивался свет...

Он быстро пошел к нему - но тут же споткнулся обо что-то и замер. Здесь явно что-то было - он слышал торопливый шорох. Может, и крысы... но слишком уж крупные, и он бросился бежать, уже почти не думая. Сейчас он совсем не смотрел под ноги, но ему повезло - под них ничего не подвернулось, и он смаху вылетел в просторное помещение, что-то вроде холла, свет в который падал через разбитый фонарь в потолке.

Здесь сходились сразу три коридора, а вверх и вниз шли широкие лестницы. Йаати замер, не понимая, куда дальше, - и одновременно вслушиваясь. Внизу царил уже совершенно непроглядный мрак, и спускаться туда не хотелось. За спиной и справа что-то торопливо шуршало - и он стремительно взбежал вверх. Здесь тоже был коридор, сводчатый, но с небольшими окошками, через которые сверху падал свет.

Судя по обстановке и до сих пор висевшему здесь запаху, его занесло в какую-то больницу, давно уже заброшенную - но явно не пустую. Здесь, на этом этаже, он тоже слышал какие-то смутные, непонятные звуки - к счастью, вроде бы далеко... но он не представлял, что это. К тому же, в голове звенело, и Йаати не вполне уже понимал, происходит ли всё это наяву или во сне. Главная его проблема - куда идти - тоже никуда не делась. Сущая мелочь при обычных прогулках - но здесь от того, повернёт он вправо или влево, вполне могла зависеть его жизнь. Так что Йаати замер, стараясь даже не дышать, - чтобы лучше слышать и не выдать себя, - и одновременно пытаясь хоть как-то соображать. Шорох, между тем, быстро приближался - и он заметил какое-то движение на лестнице. По ней бодро поднималась какая-то тварь размером с некрупную собаку, но шестиногая, горбатая, с коротким хвостом, с грязным, красновато-жёлтым панцирем - то ли чудовищное насекомое, то ли что-то вроде краба. Йаати не стал её разглядывать - быстро шагнув в сторону, он поднял стул и изо всех сил запустил им в тварь. Рука его не подвела - тварь снесло, стул тоже полетел вниз и с грохотом запрыгал по ступенькам. Йаати развернулся - и рванул в другую сторону. Сейчас он не думал уже ни о чём - и это едва его не погубило. Коридор кончался тупиком, он бездумно шарахнулся в какую-то тёмную комнату сбоку - и полетел в громадную дыру в полу...

Сердце его замерло, но испугаться всерьёз он не успел - врезался в холодную, воняющую канализацией воду. Удар получился громкий и смачный - дыхание перехватило, Йаати едва не захлебнулся и судорожно засучил руками и ногами, пытаясь плыть. Но под них тут же подвернулось дно. Упершись в него, Йаати вынырнул - и замер, вздрагивая и судорожно дыша.

Он провалился через два этажа в какой-то обширный затопленный подвал. Тусклый свет едва проникал сюда через пролом в крыше. Рассмотреть всё толком Йаати не успел - что-то шумно свалилось сверху, едва ли не ему на голову, и он в панике шарахнулся в сторону, сорвался с груды обломков и тут же снова окунулся с головой. Кое-как выбрался обратно, но нападения не последовало. Несколько судорожных всплесков - и всё, тварь утонула. Каким бы ни был её образ жизни, плавания он категорически не предусматривал. Её пример, видимо, отрезвил остальных - сверху доносился злобный стрёкот, но ничего больше оттуда не падало...

Кое-как отдышавшись, Йаати, наконец, осмотрелся. Похоже, что здесь тоже что-то взорвалось - в потолке зияла огромная дыра, по краям которой свисали куски перекрытия. Большая их часть рухнула вниз, на груде их обломков он стоял. Вдоль стен шли бетонные мостики - он кое-как поплыл к ближайшему, выбрался наверх и сел, сжавшись, весь дрожа. Доносившийся сверху злобный писк действовал ему на нервы. Здесь твари не могли добраться до него, но наверняка привлекут внимание тех, кто сможет. Оставаться тут не стоило, хотя посидеть, отходя от пережитого напряжения, всё же очень хотелось...

Заметив, наконец, дверь, Йаати поднялся и побрёл к ней по мостику. Дверь, конечно, оказалась заперта - но он подобрал увесистый кусок бетона и принялся яростно долбить по обитой железом створке. Ржавчина и гниль уже изрядно поработали над ней, так что вскоре замок с хрустом провалился внутрь. Йаати бросил кусок бетона в воду, и, запустив в дыру руки, рванул дверь на себя. Ничего!..

Зарычав от злости, он уперся ногой в стену и рванул ещё раз. Дверь подалась с раздирающим треском, за ней открылась дышащая влажной могилой темнота. Протянув вперёд руки, Йаати, чуть помедлив, нырнул в неё...

Через несколько шагов он упёрся в стену, повернул вправо - и наткнулся на лестницу. Она вела вверх, что совсем ему не нравилось, но выбора не оставалось. Сидеть и ждать, кто найдёт его тут, было бы уже слишком страшно...

Миновав два пролёта, он уперся в дверь - тоже, разумеется, запертую. Дверь на втором этаже также оказалась заперта, к тому же, как раз из-за неё доносилось стрекотание тварей. На третьем этаже лестница кончалась.

Йаати пошарил по стенам в поисках стремянки, ведущей на чердак, но ему попалась лишь одна дверь, конечно же, запертая, как и все остальные. Он прижался к ней ухом - но из-за неё не доносилось ни звука. Открывалась она наружу, и он изо всех сил врезал по ней ногой. Щиколотку тут же пронзила боль, но она лишь разозлила его, и он пнул дверь ещё несколько раз - пока замок не вылетел, и она не распахнулась настежь. Он оказался в новом коридоре с рядом пыльных окошек в потолке. К его счастью, пустом.

Йаати прислушался - но сюда, вроде, никто не бежал, хотя треск выбитой им двери наверняка был слышен по всему зданию. Долго это точно не продлилось бы, и, ёжась от холода, он торопливо пошёл вперед. Голова у него кружилась, соображал он тоже не слишком хорошо, и, в конце концов, замер, не понимая, тот ли это коридор, по которому он недавно бежал - или другой? Но здесь тяжело пахло гнилью, и Йаати судорожно вздохнул, поняв, ЧТО может так пахнуть. Мертвечина, что же ещё?..

Как-то вдруг он заметил, что коридор впереди перегорожен баррикадой из мебели и каких-то железных шкафов - а перед ней по полу разбросаны тела. Не человеческие - и он медленно, словно во сне, пошёл к ним. Едкий, кислый запах, как стена, висел в воздухе, и, вступив в него, Йаати замер, принюхиваясь. Как-то вдруг он увидел, что стены коридора усеяны странными одинаковыми выбоинами... и понял, что это за запах. Порох. Здесь был бой, недавно - наверное, всего несколько часов назад. Запах ещё не успел выветриться. Но пахло и кое-чем ещё. Кровью. Пробитыми внутренностями. Смертью.

По коже Йаати прошёл резкий озноб, и он почувствовал, как все волоски на ней поднимаются дыбом. Идти вперёд совершенно не хотелось - но возвращаться ему точно было некуда...

Медленно, словно во сне, он пошел вперёд, то и дело оглядываясь. Впереди, на полу, лежало пять или шесть тёмных куч. Лишь подойдя поближе, он опознал уже знакомых "руканогов". Они лежали неподвижно, в больших тёмных лужах, вне всяких сомнений, мёртвые, но всё равно, сердце Йаати билось где-то у горла. Если бы хоть одна из тварей шевельнулась - он точно умер бы на месте. Тут же валялись их пушки, и он даже подобрал одну. Ничуть не похожую на знакомое ему оружие - что-то вроде медного барабана с двумя косо торчавшими сзади ручками и толстым, похожим на консервную банку, стволом. Диаметр дула был меньше раза в три, но никаких следов затвора или магазина с патронами он не заметил. Стреляла эта штука явно плазмой, и он крутил её в руках, стараясь разобраться, где же тут вообще спуск. Наконец, он обнаружил под левой рукояткой здоровенную кнопку - точно не под человеческий палец - и с усилием нажал на неё...

Из ствола шарахнуло бледное пламя, выбив в стене внушительную воронку. По ушам ударил резкий треск, по телу - бетонные осколки. От неожиданности Йаати выронил оружие - прямо на босую ногу, зашипел от боли и запрыгал, зажимая отбитые пальцы. Потом вдруг грубо выругался, что удивило даже его самого. В совсем раннем детстве он любил кричать разные обидные слова - и родители долго ему объясняли, что делать так не следует. Но теперь он всё же не выдержал - и это, как ни странно, помогло. Распиравшая его злость отступила.

Йаати вздохнул и вновь подобрал странную штуковину. Сбоку от ствола торчал округлый выступ с чем-то вроде пульта. На нем нашлась одна кнопка и два индикатора - красный и зелёный - но сейчас оба не горели. Ещё тут была пара неподдающихся выступов и какая-то непонятная дырка. Йаати с трудом подавил желание сунуть в неё палец - кто знает, чем это могло закончиться? - и продолжил осмотр. Довольно скоро он понял, что управляться с этой штуковиной не сможет - для этого ему нужны были, как минимум, три руки. Или всё же две - плюс щупальца на челюсти. Ни того, ни даже другого у него - к сожалению или к счастью - не имелось, и он осторожно положил пушку на пол, вновь внимательно осматриваясь. "Руканоги" погибли в бою - в стальных шкафах баррикады зияло несколько страшных оплавленных дыр. Обойдя тёмные тела тварей, Йаати осторожно взобрался на неё.

Теперь он увидел четверых защитников. Тоже мёртвых. Они неподвижно лежали на полу, в таких же тёмных лужах. Их грудь, плечи и голени прикрывали серые металлические щитки, но здесь, похоже, взорвалось сразу несколько гранат. Пол в нескольких местах был глубоко выщерблен, стены сплошь иссечены осколками, как и тела, в тёмных комбинезонах и шлёмах с тусклыми от осевшей на них пыли стеклянными забралами. Йаати порадовался, что хотя бы лиц мертвецов не видно. Рядом с ними лежало их оружие, и он быстро спрыгнул вниз. Похоже, что гранаты взорвались уже после того, как последние твари были застрелены, - а помощь ни к тем, ни к другим так и не подошла. В этом было что-то жуткое - даже более жуткое, чем иссечённые осколками тела. Какая-то последняя степень...

Осторожно обойдя мертвецов, он подошел к единственному уцелевшему автомату - три остальных оказались искорёжены взрывами. Выглядел он тоже странно - косая, с рамкой для руки ручка впереди и короткая шахта под магазин сзади. Нормального приклада не было, лишь угловатый корпус странного серо-фиолетового цвета, со сложным прицелом наверху - не оптическим, но тоже совершенно непонятным. Вместо ствола из корпуса торчала какая-то штука, похожая на дульный тормоз пушки, но тоже более сложная.

Медленно, словно во сне, Йаати нагнулся и поднял оружие. Оно оказалось тяжелее, чем он думал, и неудобно лежало в руках. Он взял его за ручку и цевьё - но задняя часть перевешивала, а когда он взялся за неё позади шахты магазина, начал перевешивать перед...

Йаати покрутил странный автомат в руках, потом всё же догадался приложить его к плечу. Так оказалось почти удобно - к тому же, прямо перед его правым глазом теперь оказалось стекло в металлической рамке. Там, в перекрестье двух линий, дрожала красная точка. Наверное, прицел. Он повёл им по темноте коридора - и тут же вздрогнул, заметив там смутное движение. К нему ползла уже знакомая красновато-жёлтая горбатая тварь - и он, не долго думая, нажал на спуск... но услышал лишь тихий щелчок.

Йаати нажал на спуск ещё несколько раз... потом недоумённо взглянул на оружие, стараясь понять, что это такое с ним. Причина нашлась довольно быстро: магазина в нём не было, так что ожидать, что эта штука выстрелит, было явно несколько наивно...

Йаати ощутил, что весь резко краснеет - от осознания собственного идиотизма. Он же видел, что магазин не вставлен! И всё равно попытался стрелять!..

Выругав себя последними словами, он немного успокоился. Автомат тут был явно ни при чём. Отложив его в сторону, Йаати даже отвернулся от него. Правда, к нему нужны были патроны, и он осмотрелся в их поисках.

Один из мертвецов лежал лицом вверх. На его животе он увидел три кармана, как раз подходивших под магазины по размеру, и сел рядом с ним...

Прикасаться к телу было очень страшно - он, наверно, умер бы на месте, если бы оно пошевелилось, - но лица всё же видно не было, и Йаати убедил себя, что это всего лишь манекен. Он осторожно расстегнул застёжку и вытащил пластмассовый, в квадратных углублениях магазин. Полный и тяжёлый - в вырезе горловины тускло поблескивали серо-фиолетовые патроны, чуть меньше тех, что он видел тут раньше, с чуть притуплёнными верхушками пуль.

Йаати вспомнил глубокие, с его кулак, выбоины на стенах и поёжился. Он почему-то начал сомневаться, что смог бы бегать как ни в чем ни бывало, получив такую безобидную на вид штучку куда-нибудь в ногу, как делали герои в фильмах. В них раны совсем не выглядели страшно - просто немного крови под повязкой, наложенной прекрасной санитаркой, и он тогда даже удивлялся, что от такой чепухи умирают. Ему как-то не приходило в голову, что пуля обычно пробивает человека насквозь, вместе с одеждой и костями, и он, даже если остаётся жив, никуда не бежит, а лежит, истекая кровью. И уж точно не смеется, перевязывая ногу шарфом или чем-то вроде...

Впрочем, были и более насущные заботы. Доставшийся ему автомат надо было, как минимум, испытать - идти в бой с оружием, которое неясно даже, как стреляет, и стреляет ли вообще, было, мягко говоря, глупо.

Промучившись с пару минут, Йаати сумел вставить магазин. Потом попытался лихо передёрнуть затвор - но лишь едва не вывихнул себе пальцы. Затвор не двигался.

Он дёрнул его ещё несколько раз - и наконец, вспомнил, что у оружия есть предохранитель. Найдя и сдвинув его, он, наконец, смог зарядить оружие, хотя дело оказалось вовсе не простым - ему едва хватило сил справиться с тугой пружиной. Теперь всё было вроде бы готово. С замирающим сердцем Йаати прицелился куда-то в стену и нажал спуск...

Рррах! Странная штуковина на дуле плюнула в стороны струями бело-жёлтого, ослепительного в полумраке огня, по ушам ударил дикий треск, само оружие резко ударило в плечо - и Йаати со всего размаха грохнулся на спину. Кажется, он попал в цель - по крайней мере, видел, как из стены брызнули осколки штукатурки, - но сейчас совсем не был этому рад. По гулким закоулкам здания до сих пор гуляло эхо - и он слишком хорошо понимал, что такой звук смог бы поднять даже мёртвого...

Йаати беспорядочно задёргался, потом всё же смог перекатиться на живот, и, наконец, встал. В ушах дико звенело, в воздухе висела едкая вонь сгоревшего пороха. На самом деле довольно-таки противная, отнюдь не бодрящая, как писали в книжках про войну. Про жуткий запах стылой свернувшейся крови в них тоже ничего не писали. Впрочем, последняя война в Сарьере закончилась как раз в год прибытия Сверхправителя, больше двухсот лет назад, и никто на самом деле не помнил, что это такое. Редкие стычки с бандитами и мятежниками на войну совершенно не тянули. Все знания о ней Йаати взял в книжках и фильмах - но они изображали или вёселую беготню со стрельбой, если речь шла о временах более-менее современных, или какие-то уже совершенно бессмысленные побоища до-сарьерных времен, в которых все непременно умирали. Похоже, что эти истории были куда как ближе к истине...

Эхо очереди стихло, повисла прежняя мёртвая тишина. Правда, из-за звона в ушах он не знал, насколько она мёртвая. В любом случае, отсюда надо было убираться как можно быстрее - но лежавшее рядом оружие не давало ему покоя. Он подобрал упавший автомат - но ремня у него не оказалось, и его пришлось положить назад, на пол.

Йаати начал понимать, что ничего хорошего из его находки не выйдет. Автомат был рассчитан на взрослого мужчину, теперь он понимал это даже слишком хорошо. Недаром в армию берут лишь с восемнадцати - да и то, только тех, кто тянет не меньше семидесяти килограммов. В самом же Йаати набиралось чуть больше полусотни - по крайней мере, было прошлой осенью, когда его взвешивали на школьном медосмотре. С тех пор он здорово подрос - но за своим весом он никогда не следил, к чему?.. - и не знал, сколько весит сейчас. А, уже и неважно - времени расти и отъедаться у него всё равно нет...

Вздохнув, Йаати осмотрелся. В любом случае, отсюда надо было убираться как можно быстрее - но оружие не давало ему покоя. Он покрутил автомат в руках, не зная, куда его пристроить, потом присел и снова посмотрел на тело. Рядом с подсумком висел какой-то непонятный прибор с экраничиком, на котором мигала одинокая жёлтая точка, и ещё один чехол, чуть больше магазинных. Ему захотелось посмотреть, что там - но в очертании серых металлических щитков и шлёма было что-то неприятное, да и левая рука трупа оказалась оторвана выше локтя. Возиться с ним дальше не хотелось, и Йаати торопливо встал...

...Чтобы буквально нос к носу столкнуться со стоявшим за баррикадой "руконогом". Даже со столь небольшого расстояния он не смог разглядеть глаз, ушей, рта этого невероятного существа - только круглую, как глобус, лысину, под которой извивались толстые розоватые щупальца. От твари дохнуло густым запахом мускуса и чего-то ещё - кислого и ядовитого.

Заорав не своим голосом, Йаати вскинул автомат и нажал спуск, но оружие только тихо щёлкнуло - кончились патроны. Тварь выстрелила тоже - в баррикаде что-то взорвалось, стальная стенка сейфа напротив живота Йаати выгнулась, полыхнув чадным пламенем вспыхнувшей краски, и на глазах наливаясь зловещим малиновым сиянием.

Он не представлял, что делать дальше, - то есть, совершенно, - но, к счастью, его тело оказалось умнее оцепеневшего сознания. Он пригнулся, бросив бесполезный автомат, и потянулся к другому, в котором могли ещё оставаться патроны. Тварь, издав какой-то мерзкий квакающий звук, вспрыгнула на баррикаду, - и Йаати, вскочив, изо всей силы ударил схваченным оружием по чудовищной, метра в полтора длины, руке. Весил автомат совсем немало - и прикрытый выпуклым щитком локоть отчётливо хрустнул, выгибаясь в обратную сторону. "Руканог" с рвущим уши визгом грохнулся вниз, выронив оружие. Йаати пнул его... и тут же перед его лицом мелькнуло жаркое сиреневое пламя.

Уже совершенно ошалев, он бросился к зиявшему справа проёму, затянутому знакомой мерцающей плёнкой. Ещё несколько плазменных зарядов пронеслись сразу за его спиной, в ослепительных вспышках разорвавшись на стене, - и Йаати смаху влетел в проём. Тут же споткнувшись об какой-то кабель, он растянулся во весь рост, рывком перекатился на спину... и очередной заряд с треском расплескался по полю. Свободно пропустив его, оно остановило плазму, и Йаати, подтянув ноги, сел, ошалело осматриваясь.

Он попал во что-то вроде блокпоста - массивная металлическая рама с полем, какой-то сложный пульт у стены и оружейные стойки, сейчас, правда, пустые. Напротив лежали какие-то железные ящики, наверное, с боеприпасами, но заглянуть в них Йаати не успел - он заметил в коридоре сразу двух "руканогов". Странно, но они не пытались войти и даже не стреляли - просто стояли и смотрели на него, если, конечно, им было, чем смотреть...

Йаати вскочил и крутанулся на пятке, осматриваясь. Справа была обитая железом дверь, к его счастью, незапертая, - едва он рванул ручку, она распахнулась, пропуская его в какой-то коридор. Йаати проскочил в неё и побежал, что оставалось сил.

Он бежал, буквально куда глаза глядят, налетая на двери, дёргая их и бросаясь от одной к другой. Ему не везло - почти все двери оказались заперты или даже забаррикадированы мебелью - и, в конце концов, он ошалело замер, едва успев остановиться.

Его вынесло к громадному пролому в стене. Верхний этаж дома напротив был наполовину снесён, и там возвышалась А-образная конструкция, сваренная из труб. Перекинутый через неё трос, раздваиваясь, крепился к концу подъёмного моста, переброшенного через похожую на ущелье улицу, - по обе её стороны тянулись сплошные стены смыкавшихся фасадов.

Йаати осторожно ступил на вздрогнувший под ногой мост и осмотрелся. Высота оказалась небольшой - всего третий этаж - но перил у моста не было, да и сам он оказался шириной в полметра, лёгкая ферма из труб, обтянутая сверху сеткой. Улица, залитая тревожным светом словно нарисованного на тонких рыжеватых облаках солнца, оказалась совершенно пустой, только далеко справа стоял уже знакомый фиолетовый "танк". За ним громоздился бесформенный завал, из него, словно рога, торчали металлические балки - многоэтажная башня по эту сторону улицы была то ли нарочно взорвана, то ли разбомблена. Слева, ещё дальше, улица поворачивала, скрываясь за домами. Там над крышами поднимался обрезанный тучами силуэт Цитадели. Её верхняя треть скрывалась в них, и Йаати невольно поёжился: это была уже не архитектура, а, скорее, возведение гор. Над всем этим, как туман, висела мёртвая, звенящая в ушах тишина...

Осторожно, но быстро, балансируя руками, он перешёл мост, попав в пустую бетонную комнату без крыши и передней стены. Напротив стояла лебедка с электрическим мотором. К ней сверху, от рамы, тянулся маслянисто поблескивающий трос. Йаати подошёл к ней и бездумно нажал большую зелёную кнопку на маленьком щитке.

К его удивлению, мотор сразу загудел, трос дёрнулся и мост медленно, рывками, пополз вверх. Через минуту он с лязгом ударился об раму, трос натянулся, как струна. Йаати потянулся к кнопке - но в щитке что-то щёлкнуло и воцарилась прежняя мёртвая тишина. Он быстро вернулся к мосту и замер, осматриваясь и прислушиваясь.

Улица лежала под ним, совершенно пустая и мёртвая, заполненная едва заметной дымкой, словно бы висевшей в воздухе пылью. Во всем этом зрелище было что-то, ужасно неправильное, и Йаати вздрогнул, осознав, что дымка обрывается на уровне второго этажа, очень ровно, словно обрезанная ножом. Это точно была не пыль и не дым, и переброшенный через неё мост вдруг приобрел некий зловещий смысл. Что с ним станет, если он как-то спустится вниз и попадёт в неё? Ему не хотелось это проверять...

Он отвлёкся, задумавшись, и вздрогнул, когда высоко в смутном небе беззвучно мелькнуло сине-жёлтое пламя. Луч ударил куда-то за крыши, ещё раз и ещё - а потом начал бить беспрерывно с быстротой моргающих ресниц, мерцая и смещаясь. Судя по всему, стреляли из той, трехрогой башни-замка, сразу по множеству целей - он не успел их сосчитать. Это длилось несколько секунд, потом прекратилось - и лишь тогда до него докатился приглушенный треск взрывов, похожих на далекий фейерверк. Тишина была более чем обманчивой, и оставаться здесь ему не хотелось...

Рядом с лебёдкой в стене зиял проем выбитой двери, и Йаати проскользнул туда. Тут же за его спиной хлопнул выстрел и он рывком развернулся, осторожно выглядывая. Откуда-то из темноты пролома вылетело ещё несколько плазменных зарядов. Один за другим, они врезались в верхнюю часть моста, перебив тросы. Он начал падать - сначала медленно, потом всё быстрее - и, наконец, гулко ударился о край пролома. Поврежденный конец моста тут же отлетел, он провалился, ударился о мостовую, подскочил - и, с треском оторвавшись от креплений, рухнул на улицу.

Йаати радостно заорал - но тут же осёкся, когда в проломе показался "руканог", наводя на него плазменную пушку. Прежде, чем он успел что-то сделать, тварь вдруг задымилась и беззвучно упала вниз, словно мешок. Йаати вспомнил о "танке" - и заорал ещё громче. Ему всё же повезло... в этот раз.

Опомнившись, он сел у стены, чтобы успокоиться и перевести дух. Сердце билось так сильно, что он начал задыхаться, и даже испугался, что с ним случится что-то нехорошее - но тут же это бешеное биение начало затихать. Он всё же уцелел, хотя и чудом. Твари точно не могли пересечь защищаемую "танком" улицу - по крайней мере, не здесь, - и он пока что мог чувствовать себя в безопасности. В ней Йаати отчаянно нуждался, так как автомат он всё же бросил, и никакого оружия у него по-прежнему не было - как и смысла сидеть в этом коридоре...

Поднявшись, он пошёл по нему, заглядывая в проемы выбитых дверей, и всего шагов через двадцать наткнулся на лестницу. Но она оказалась наглухо завалена обломками бетонных плит, очевидно, нарочно - никаких следов разрушений, способных вызвать такой обвал, здесь не было...

Вздохнув, он пошёл по кругу, заглядывая во все комнаты подряд, - но выхода здесь не нашлось, как не нашлось и ничего вообще, кроме обломков бетона. Вернувшись к лебёдке, он осторожно выглянул на улицу, вглядываясь в непроглядную черноту пролома. Там ему померещилось целое созвездие злобных водянистых глаз, но оно могло оказаться вполне реальным. Даже очень реальным...

С минуту Йаати стоял в нерешительности, пытаясь хоть что-то разглядеть. Лебёдка стояла у самой стены, и по ней он мог взобраться наверх - очевидно, тем же путём ушли защитники этого места, потому что других путей он не нашёл. Обломки бетона на лестнице были слишком большими, чтобы даже пытаться их поднять, по крайней мере, в его возрасте. С другой стороны, его запросто могли подстрелить. Столь резкое раздвоение стремлений вызвало непонятный зуд где-то в душе - и вдруг, неожиданно для себя, Йаати бросился вперёд. Он вскочил на лебедку и подпрыгнул. Уцепившись за верхний край стены, он на миг повис, чувствуя себя очень беззащитным и ожидая, что в спину ему вот-вот влетит плазменный заряд.

Страх словно поддал его снизу. Он рывком подтянулся, обдирая руки и скользя по бетону пальцами ног, потом перевалился через край и замер, испуганно оглядываясь.

Чернота в проёме оставалась такой же неподвижной, и, немного успокоившись, Йаати осмотрелся. Он попал на чердак, тоже полуразрушенный. Часть крыши тут снесло, везде лежали рухнувшие балки и обломки. Слева на два этажа поднималась глухая бетонная стена, впереди зиял провал двора - а справа он увидел длиннейший коридор, таявший в солнечной дымке. Сперва он даже испугался, вспомнив странную дымку на улице, но это была обычная пыльная дымка, чуть другого оттенка, просто висевшая в воздухе...

Недовольно мотнув головой, он подошёл к краю крыши. Внизу лежал сумрачный двор, поросший редкой травой и жидкими облетевшими кустами, с какой-то ржавой каруселью и мусором, совершенно пустой. За ним поднимался фасад ещё одного дома и к нему вел второй мост - к сожалению, поднятый. Там, в принципе, ещё могли оставаться люди, и Йаати даже помахал рукой, чтобы привлечь их внимание, но ему, конечно, никто не ответил, а кричать он не осмелился...

Вздохнув, он вернулся к коридору. Тот оказался анфиладой тёмных чердаков, разделённых полосами света. В них призрачно, едва заметно, скользили клубы пыли - вот и всё движение. И тишина - непроницаемая, мёртвая. Она не очень Йаати нравилась, но сейчас он очень её ценил: какая бы там не затаилась нечисть, она не могла стоять совсем уж неподвижно, а малейший шорох выдал бы её...

Вздохнув, он осторожно пошёл вперёд, то и дело морщась, когда бетонная крошка и мусор впивались в чуткие подошвы. Казалось, что холод от пола, словно разряды электричества, взлетает по ногам, собираясь где-то в низу живота. Его мышцы вибрировали, словно натянутые струны, и несколько раз Йаати даже задерживал дыхание, чтобы эта дрожь немного успокоилась. Когда где-то далеко, наверное, в соседнем квартале, что-то упало, он вздрогнул и целую минуту прислушивался, не двигаясь, почти не дыша. Ничего... но звук всё равно пугал. Он не вполне понял, откуда тот донёсся - вроде бы, справа, из-за домов... может быть, с той улицы, где он столкнулся с "руканогами"... и это совсем ему не нравилось. Но наступившая тишина пугала ещё больше - так, наверное, пловца в море пугает разрезавший волны и тут же пропавший плавник. Так и кажется, что зубастая пасть с кошмарной силой схватит за ноги и утащит в тёмную глубину...

Образ оказался столь ярким, что Йаати даже посмотрел под ноги. Замусоренный бетон выглядел вполне надёжным - по крайней мере, даже в его взвинченном состоянии ему не казалось, что оттуда что-то выскочит и схватит его... но его босые ноги на этом бетоне казались неуместными и очень беззащитными, и к тому же, отчётливо мёрзли...

Вздохнув, он пошёл дальше. Впереди в скате крыши зиял проём, за ним был скат другой крыши с таким же проёмом. Сами здания примыкали друг к другу, так что их разделял только водосточный желоб. Йаати замер на миг, глядя в пустое неподвижное небо, потом снова нырнул в темноту...

Здесь пахло чем-то незнакомым - резко и неприятно, и он вновь замер, глядя на непонятную тёмную груду справа, под скатом крыши. Словно бы куча накрытых тканью чемоданов - но почему они пахнут какой-то кислятиной и корицей, да ещё и так сильно?..

Этот чердак он пересек как мог быстро, почти не отводя глаз от этой страшной груды. Желания подойти и посмотреть не возникло и в помине, напротив - от одного этого запаха по коже разбегался неприятный озноб...

Нырнув в сумрак очередного чердака, Йаати вздохнул с облегчением - тут оказалось почти пусто и ничем не пахло, разве что птичьим помётом и пылью. Здесь он заметил два люка в полу, ведущих, очевидно, на лестницы, но они, к его огорчению, оказались заперты изнутри, то есть снизу. Но эту вот... дорогу проложили явно с определённой целью - да и свернуть с неё не получалось...

Он вновь вышел на свет, замер, осмотрелся - и нырнул в сумрак последнего чердака. Здесь по углам лежал какой-то хлам, пахло пыльной обивкой, и, слабо, гнилью, словно от брошенных консервных банок. Самодельная деревянная лестница поднималась на метр, к очередной разрушенной квартире. Йаати подошёл к ней, оглянулся (пройденный им коридор показался вдруг невероятно длинным и каким-то нереальным, словно он сейчас вышел из сна) и поднялся.

Две стены тут были снесены, пол завален раздробленным бетоном. Йаати скривился от боли, ступив на него. Обломки противно хрустели под ногами и он осторожно распихивал их, прежде чем ступить. Ранить или вывернуть ногу тут было легче лёгкого. Наконец, он добрался до угла... и замер.

Перед ним лежало обширное поле развалин. Все здания тут превратились в полуразрушенные остовы, выраставшие из груд собственных обломков. Они, словно острова, поднимались из сплошного моря всё той же неподвижной дымки. Граница её с чистым воздухом тоже была очень ровной, словно зеркало, и Йаати невольно подошёл к краю.

До поверхности этого призрачного моря оставалось добрых метров пять - но прямо под ним завал рассекал его, поднимаясь из дымки, словно крошечный горный хребет. Он упирался в пустой остов жилой многоэтажной башни - от неё остались только три наружных стены с рваными полосами бывших перекрытий и ровными рядами окон. Похоже, что её обрушили направленным взрывом - именно затем, чтобы перекрыть улицу, - и это наводило на крайне неприятные размышления. Справа, там, где башня примыкала к древнему трёхэтажному дому, прямо над завалом зловеще чернел проём выбитой двери, а здесь, прямо под ним (Йаати осторожно посмотрел вниз) завал упирался в выбитое окно. Конечно, сам он состоял сплошь из торчащих углов бетонных плит и балок, но оттуда сюда вполне можно было перебраться. А это значило... значило...

Йаати недовольно мотнул головой и посмотрел на "танк". Он стоял как раз возле завала. Его башня была развёрнута в сторону рухнувшего моста - но это ничего не значило... наверное. Может, твари так и не смогли попасть сюда...

Он вздохнул и осмотрелся. Он стоял в развалинах лестничной площадки, на которую выходили три двери. Одна из них, открытая, вела в какую-то маленькую комнату. Он вошёл в неё... и замер, едва не провалившись в открытый в её полу люк. Тот вел в квадратную шахту, освещенную рядом тускловатых лампочек - лифтовую, конечно, но глубиной этажей в шесть. Раза в два глубже, чем высота самого здания, и Йаати невольно подумал, что под землёй будет безопаснее...

Он отыскал щиток с кнопками и нажал самую нижнюю, но лифт не двинулся. Подумав, он закрыл дверь (здесь была наружная железная дверь и внутренняя, самого лифта, деревянная, похожая на дверцы шкафа) - но ничего не изменилось. Ещё подумав, он решил закрыть люк... и, заглянув в него, понял, что нижняя часть шахты затоплена прозрачной водой - в ней отражался свет ламп. Наверное, поэтому лифт не работал, и Йаати со вздохом вышел из него. Он решил попробовать другие двери, но, заметив краем глаза какое-то движение, резко повернулся... и замер.

Между развалин, прямо по морю неподвижной дымки, шла какая-то... наверное, машина, невероятно высокая - с пятиэтажный дом, не меньше! - мертвенно-белая, словно вырезанная из полированной кости, похожая на какую-то огромную ожившую игрушку. Три тонких ноги, небольшое, размером с диван, тело, длинная, метров в пять, шея из нескольких сегментов - а венчала всё это обтекаемая, похожая на перевёрнутую лодку голова. Она напоминала не то безглазый удлинённый череп, не то голову какого-то слепого жука. А из неё метра на два торчала сиренево-чёрная металлическая труба, удивительно похожая на пушечный ствол.

Йаати замер, словно замороженный волной ледяного озноба. Он не заметил у этой штуки никаких глаз - только несколько торчавших вокруг пушки игл, похожих на антенны, - но она вдруг плавно повернулась, нацеливаясь на него.

Тело Йаати вдруг рванулось, казалось, само по себе, независимо от оцепеневшего сознания. Он влетел в лифт, и, скрестив руки на груди, солдатиком сиганул в люк. Какое-то короткое, ужасное мгновение ему казалось, что гравитация вдруг отказала, и он застрял в воздухе... но потом его словно дёрнуло вниз. Воздух засвистел в ушах... и в этот миг его окутал страшный, ослепительный свет.

На какой-то миг Йаати показалось, что он уже умер... потом его, как доской, ударило волной раскалённого воздуха... а потом он врезался в твёрдую, как кирпич, воду, и, ошалев от всего этого, едва не захлебнулся. Вода, к счастью, оказалась холодная, и это мгновенно привело его в чувство. Он яростно задрыгал руками и ногами, пытаясь всплыть. Сверху посыпались куски бетона, один из них, погружаясь, стукнул его по башке - но, к счастью, вскользь...

Всплыв, он часто задышал, успокаиваясь, но тут же расчихался: в воздухе, словно густой туман, висела пыль, сверху ещё сыпалась какая-то мелочь...

Чихая и щурясь, Йаати осмотрелся. Справа, почти над водой, темнела железная дверь, и он рванулся к ней, ухватившись за порог. Ручка маячила в метре над ним - казалось, вне пределов досягаемости...

Несколько раз он пытался дотянуться до неё, каждый раз срываясь в воду и погружаясь с головой. Наконец, озверев, он рванулся изо всех сил... его пальцы сомкнулись на ручке и тут же соскользнули, когда она повернулась...

Йаати вновь окунулся с головой... но вынырнув, обнаружил, что дверь приоткрылась. Ухватившись за порог, он толкнул её лбом, и, наконец, выполз на пол.

Какое-то время он лежал неподвижно, ни о чем не думая, почти не веря в то, что до сих пор жив. Только ледяной холод привёл его в себя. Дрожа, он сел и осмотрелся.

Грязная, пыльная комната - цементный пол, бетонные, с отпечатками досок, стены, сверху беленые, снизу в облезлой зелёной краске, наводила на мысль о тюрьме. В ней не оказалось ничего, кроме двух стальных дверей и тусклой лампы. В воздухе висела пыль, попавшая сюда из шахты, и Йаати, вновь чихнув, подошёл к двери, глядя вверх. Кабина лифта, перекосившись, застряла на высоте этажей двух, но свет в шахте, как ни странно, до сих пор горел. Ему невероятно повезло - и не один раз, а трижды, но сейчас он не ощущал, почему-то, никакой радости...

Захлопнув дверь, он пошёл к другой, но она, конечно, оказалась заперта. Вторая вела в тёмную каморку с какими-то ящиками. Выхода не было.

10.

Какое-то время Йаати неподвижно сидел на полу. В его голове не осталось ни одной мысли. В себя его привёл лишь пронизывающий до костей холод - но это он исправил, помахав руками и попрыгав. Тут же захотелось есть. Йаати понял, что ему всё же придётся выбираться отсюда, передёрнулся и решил, что голод можно немного потерпеть...

Он бесцельно подёргал запертую дверь, потом вновь выглянул в шахту. До верхней двери было метра три, но вдоль стен шли направляющие лифта, и по ним, в теории, он мог взобраться к ней. Но тогда вновь пришлось бы лезть в воду, чего сейчас ему вовсе не хотелось...

Вздохнув, он снова заглянул в кладовку. Там царил пыльный, сырой мрак. Пошарив по стене, Йаати нашел выключатель, но, когда он нажал на него, свет не зажёгся...

Ещё раз вздохнув, он замер, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Босые ноги мерзли на полу, по ним ощутимо дул сквозняк - и, осознав это, Йаати встрепенулся. Дуло, конечно, из самого тёмного угла - но, когда его глаза расширились, он заметил там какой-то приоткрытый люк.

Пробираясь к нему, он стукнулся пальцами босой ноги о ящик, зашипел от боли и замер, растирая их и балансируя на одной ноге, словно аист. Потом вновь двинулся вперёд, теперь уже очень осторожно. Из люка пахло ржавчиной и сыростью, и Йаати догадался, что внизу там тоже вода...

Отпихнув сырой ящик, он просунул внутрь голову. Темно, разумеется, но откуда-то сверху пробивался слабый свет. Вдоль стен шли какие-то кабели и железные скобы.

Извернувшись, Йаати проскользнул внутрь и быстро полез вверх. Сердце у него часто билось - но, как оказалось, свет падал через небольшой пролом в стене. Через него он смог бы просунуть руку или даже голову, но не больше. Рядом с ним в стене тоже был люк, но закрытый.

Йаати пошарил по ржавому металлу, с трудом повернул ручку, но сам люк не поддался - то ли приржавел, то ли завален, то ли его заклинило. Вздохнув, он приник к пролому... и замер, чувствуя, как мучительно сводит живот.

Обзор отсюда был неожиданно хороший - дыра зияла в углу здания, так что он видел обширное поле руин и даже завал внутри взорванной многоэтажки. А на нём кишели те совершенно невообразимые бело-фиолетовые твари, которые гнались за ним перед его встречей с феммой...

При мысли, что они вновь пришли за ним, тело захлестнула обморочная слабость, и Йаати чуть не сорвался с лестницы. Помимо своей воли, он наполовину пополз, наполовину полетел вниз - руки и ноги всё время соскальзывали. Наконец, его нога угодила в ледяную воду. Йаати испуганно дёрнулся, всё же сорвался и окунулся с головой.

Это, отчасти, привело его в себя: он вынырнул, отфыркиваясь, очень бодро взобрался наверх, с усилием захлопнул люк и запер его, повернув рукоятку.

В тихом подземелье с тусклой лампой всё, увиденное наверху, показалось просто страшным сном - лишь поэтому, наверное, он мгновенно не сошёл с ума. Он помахал руками и попрыгал, чтобы прогнать проникший до костей холод. Потом снова полез в кабельную шахту - страх сменился каким-то безумным, извращённым любопытством...

Твари были по-прежнему там. Они, казалось, бессмысленно, но ловко толкались на завале (вот для чего им столько рук и ног, подумал Йаати), и он никак не мог понять, перебираются они сюда или нет - поля обзора не хватало. Животного ужаса они уже не вызывали. Потрясение оказалось столь сильным, что попросту вышибло все чувства, лишь в животе у него что-то сжималось и подрагивало, казалось, само по себе...

Вдруг справа, сразу за стенкой, на той самой лестничной площадке, где он стоял совсем недавно, раздался резкий шорох. От мысли, что невообразимая нечисть находится так близко, на расстоянии вытянутой руки, за тонкой ржавой дверцей, его до пяток продрало ознобом. Йаати отчаянно сжал пальцы рук и ног, и изо всех сил втянул живот - просто чтобы не заорать от ужаса. Всё его тело мелко задрожало, словно через него вдруг пропустили ток, картинка перед глазами замерцала. Через миг он, наверное, просто потерял бы сознание и мешком полетел вниз, ломая руки и ноги, - но тут одна из тварей вдруг сорвалась с завала и с шумом покатилась вниз, увлекая за собой куски бетона. Влетев в призрачный океан дымки, она вдруг издала... не крик, не визг, а жуткий рёв, невероятно громкий для такого небольшого существа. Ему тысячей голосов сразу же отозвалось эхо - но сама тварь, скатившись к основанию завала, так и осталась лежать неподвижно.

11.

Йаати замер, весь дрожа, не в силах перевести дыхание. Интуиция его не подвела - странная дымка не просто убивала, она убивала запредельной болью. Лишь она могла вырвать у молчаливого создания такой жуткий рёв. Остальные твари явно были до смерти испуганы. Они замерли, словно неживые, явно боясь пошевелиться и тоже улететь вниз. Их испуг привел Йаати в себя - при всём их ирреальном облике, он видел всё же не бессмертных монстров, а ощущающих боль и вполне уязвимых существ... но при мысли об этом адском рёве его передёрнуло. Такой страшной смерти он не пожелал бы и врагу... даже если он и выглядел, как порождение безумного кошмара.

Йаати представил, что стало бы с ним в этом жутком мареве... и при этой мысли живот у него снова туго свело. Умирать, наверное, не так уж и страшно, - всё равно потом ничего не почувствуешь. Но умирать со сгоревшим от запредельной боли сознанием - это наверняка совсем другое...

Мир, в который его занесло, был настоящим карнавалом жутких чудес - и их запас ещё не исчерпался. Вдали, среди развалин, Йаати заметил группу огромных шагающих машин - он видел, по крайней мере, три и начал, наконец, понимать, для чего им столь длинные ноги. Но на сей раз, их не спасли и они...

Откуда-то сзади, с востока, ударил толстый белый луч - не свет, а сплошной поток солнечного, жидкого сияния. Уперевшись в землю, он полыхнул кошмарным маревом, целым облаком полупрозрачного сиреневого света, - а оно вдруг вздулось жуткой багровой полусферой, словно пузырём горящей крови. И лишь потом этот пузырь разорвало вполне обычным белым, ослепительным огнём...

Не думая, чисто инстинктивно, Йаати нырнул вниз. Ударная волна, ворвавшись в дырку, больно хлопнула его по ушам, как ладонями, и он замер, ослеплённый и оглушённый. В ушах дико звенело, в глазах плавали багровые круги. Но это неожиданно быстро прошло, и Йаати вновь выглянул. Никакая сила сейчас не смогла бы удержать его на месте...

Шагающие машины исчезли - на их месте облаком клубилась пыль, сквозь которую ничего не удавалось разглядеть. Большая часть ирреальных тварей исчезла тоже - ударная волна снесла их с завала прямо в смертельное призрачное море, и Йаати быстро возблагодарил судьбу за свои вовремя оглушённые уши: многократного вопля адской смерти он просто не выдержал бы...

Над клубящимся облаком пыли ещё дрожало призрачное сиреневое марево. Йаати зажмурился и ошалело помотал головой, но марево, однако, не исчезло: оно и в самом деле было там, ему не показалось. Стреляли, несомненно, с трёхрогой восточной башни - и мощь её оружия буквально наводила жуть. Правда, уже почти не страшную, обращённую против всех этих противоестественных тварей. Но всё равно, попасть под удар за компанию с ними Йаати совершенно не хотелось. Он быстро и бесшумно полез вниз... но на половине пути замер. Откуда-то справа, едва заметно, тянуло сквозняком - наверное, он и не заметил бы его, не пребывая в таком взвинченном состоянии...

Йаати повернул голову... и увидел квадратную дыру, скорее, нору - она уходила куда-то в темноту, достаточно широкая, чтобы он мог в неё пролезть. Поколебавшись лишь мгновение, он нырнул туда. Нора оказалась тесной, вдоль стен шли какие-то кабели - он то и дело задевал за них плечами. На бетонном полу лежала мягкая пыль.

Метров через пять Йаати уперся в стену. Проход здесь поворачивал направо. Извернувшись в тесноте, он нырнул туда - и заметил впереди, ещё метра через три, свет. Там проход сворачивал налево. Он пополз вперёд, вновь извернулся... и увидел новый приоткрытый люк. Это придало ему сил. Он прополз ещё метров пять и вылез в небольшую комнату без окон, с тихо гудящими электрическими щитами. Её дверь тоже оказалась заперта, но здесь был ещё один люк - в полу. Открыв его, он увидел уходящую в темноту шахту. Из неё тянуло влажным, тёплым воздухом - словно где-то внизу текла горячая вода...

Йаати осторожно полез вниз... и всего метра через три встал на полу тёмного коридора - тоже тесного, но достаточно высокого, чтобы он мог в нём стоять. Коридор шёл в обе стороны. Он всего на миг задумался, потом осторожно двинулся направо - и всего метров через десять упёрся в запертую дверь. Сквозь её щели проникал едва заметный свет, и по его оттенку он понял, что за ней - та самая комната, в которую он выбрался из шахты...

Йаати вздохнул и пошёл в другую сторону. Здесь он опять уперся в запертую дверь и замер, прислушиваясь. За ней словно что-то тихо, неритмично вздыхало, и в дальнем уголке сознания снова шевельнулся страх. Стоять в этом подземелье не хотелось. Он быстро поднялся назад в щитовую и осмотрелся. Других выходов не было - но в углу, под потолком, виднелась квадратная решётка вентиляции, достаточно широкая, чтобы он смог пролезть в неё...

Йаати быстро взобрался на щит и подергал решётку, как оказалось, ничем не закреплённую, - она просто вывалилась к нему в руки. За ней была квадратная труба длиной метров в десять, и он кое-как заполз в неё. К его счастью, она оказалась достаточно широкой, чтобы он мог ползти на четвереньках. Замыкала её такая же решетка - она вела в ярко освещённый подвал, просторный, с несколькими дверями. Здесь тоже висела тишина - но какая-то недобрая...

Йаати замер, осматриваясь и прислушиваясь. От решётки до пола было добрых два с половиной метра. Выбраться здесь он ещё смог бы, но вот вернуться - никогда. Разве что составив пирамиду из ящиков или ещё какого хлама - а это выдало бы всем его убежище...

Недовольно мотнув головой, Йаати, как рак, пополз назад - развернуться в узкой трубе не получалось. В воздухе висела поднятая им пыль. Несколько раз он замирал, изо всех сил подавляя желание оглушительно чихнуть, - и, наконец, вернулся в щитовую, беззвучно спрыгнув на пол. Здесь ничего не изменилось - слышалось лишь слабое жужжание токов, да лампа едва заметно, нерегулярно мерцала, вот и вся жизнь. Тем не менее, и она сейчас его радовала...

Вздохнув, он встал на четвереньки, и, поёжившись, нырнул в стенной люк. Обратный путь через все эти норы показался бесконечно длинным, к тому же, его тревожили некие странные шорохи, которых тут раньше вроде бы не было. Казалось, что за стенами бегают крысы... или что-то похуже, так что добравшись до шахты он замер, тревожно прислушиваясь. Но шорох тут же стих, как по приказу, так что он теперь не мог даже понять, слышал его или нет...

Вновь вздохнув, Йаати быстро нырнул в шахту и полез вверх. У дыры он помедлил - ему вовсе не хотелось, чтобы его тут заметили, - потом осторожно выглянул наружу... и не увидел ничего живого. У завала неподвижно лежала сорвавшаяся с него ирреальная тварь, но на нём больше никого не было, и в руинах башни тоже...

Он быстро перевёл взгляд. Облако пыли от взрыва исчезло, на его месте осталось лишь поле строительного мусора. Если там и валялись какие-то куски тех трёхногих машин, их отсюда никак не получалось разглядеть...

Он перевел взгляд вдаль и прищурился, но и там разглядеть ничего не удавалось. Горизонт скрывался за руинами, да и не было там ничего, кроме очень, очень далёкого столба дыма. Ещё в одном месте Йаати померещилось призрачное, зыбкое облачко - словно стая кружащихся птиц - но столь смутное, что он не смог решить даже, не кажется ли оно ему...

Йаати вздохнул, отчаянно жалея об отсутствии бинокля. Дома у него был отличный двенадцатикратник - выпрошенный у отца подарок на прошлый день рождения - но сейчас он не располагал ничем, кроме пары своих глаз. От ушей и вовсе не оказалось толку - тишина была такая мёртвая, словно их заткнули ватой. Вот она, как раз, пугала. Йаати чувствовал, что останься он снаружи - он бы начал орать не своим голосом, просто чтобы разрушить её, и добром это точно не кончилось бы...

Пыльный простор развалин необъяснимо манил его. Он вдруг подумал, что надо вылезти наружу и идти, беззвучно, закрыв глаза, к... просто идти, идти, идти... и испуганно помотал головой, прогоняя бредовую мысль. Как-то вдруг он почувствовал, что скоба лестницы врезалась в босые ноги, а живот снова сводит, но уже по очень уважительной причине - хотелось есть.

Быстро соскользнув вниз, он выбрался в первую комнату у лифта и вздохнул с облегчением. После всех виденных им ужасов она показалась уютной, почти домом... только никакой еды тут, разумеется, не было. Зато чистой воды сколько угодно - в шахте лифта, есть свет и в щитовой тепло... Он не сможет, разумеется, здесь жить, но может отдохнуть пару часов, наслаждаясь бездумным, целебным покоем...

Йаати вновь недовольно мотнул головой, запутавшись в своих желаниях. Выходить наружу совершенно точно не стоило - именно сейчас, в полдень, там безраздельно властвовало Зло. Но и оставаться здесь тоже было глупо. Он ведь не знал, как надёжна защитная линия. Твари могли миновать её где-то ещё, заперев его здесь, где он сможет лишь тихо помереть с голоду...

Йаати вновь вздохнул и сел у стены, опершись о неё голой спиной. От холода бетона его пробрала дрожь, но он не двигался - это было очень... живое ощущение. Очень реальное. За него он мог держаться - это казалось ему очень важным в свете царившего в голове бардака. Йаати понимал, что легко может здесь спятить - его даже отчасти удивляло, что ничего подобного с ним пока что не случилось, - и простые, обычные ощущения казались очень важными. Они привязывали его к миру.

Вдруг он представил себя со стороны - голого, мёрзнущего в грязном углу - и невольно хихикнул. Да уж, очень важное дело... но это и в самом деле помогало.

Успокоившись, Йаати быстро поднялся на ноги, помахал руками, чтобы разогнать кровь... и, отдышавшись, задумался, что делать дальше. Здесь никаких дел не было, и он выглянул в шахту лифта. Маячившая над головой дверь словно бросала ему вызов - и он, усмехнувшись, прыгнул в воду, одним взмахом рук бросил себя к направляющей, схватился за неё, пальцами босой ноги нащупал уходившее в стену крепление. Опёрся на него, по пояс поднялся из воды, вскинув руку, вцепился в поперечину, подтянулся, поднимаясь во весь рост...

Дело, в общем, оказалось нетрудное - хотя острые края металла больно врезались под пальцы рук и ног, эту боль Йаати вполне мог терпеть. Всего за несколько движений он добрался до двери. Дотянуться до ручки, правда, оказалось непросто, - он повис на одной руке, изо всех сил вытянув вторую, и еле-еле удерживаясь на воющих от боли пальцах левой ноги, - но ручка всё же подалась, замок щёлкнул, и дверь чуть-чуть отошла. Йаати изо всех сил толкнул её кончиками пальцев, тут же сорвался и гулко плюхнулся в воду.

Вынырнув из неё и отфыркиваясь, он, щурясь, посмотрел вверх. Дверь отошла на полметра, за ней чернела темнота. Отбросив с лица мокрые волосы, Йаати вновь упорно полез вверх. Добравшись до двери, он замер, пытаясь заглянуть за неё, - но всё, что он увидел, было куском грязного цементного пола. Он прислушался, но услышал лишь тонкое, едва уловимое пение близкой лампочки...

До двери было метра полтора, - сущий пустяк, стой он на полу... но он висел, раскорячившись, на направляющей. Схватиться тут было не за что, и Йаати зашипел от злости: совсем близкая цель не давала ему отступить. Он поднялся ещё выше, к перекошенному днищу лифта, - и, примерившись, изо всех сил прыгнул.

Прыжок из столь неудобного положения получился не вполне удачным - он пребольно ударился плечом, хлопнул ладонями по полу и повис, врезавшись животом в порог. От боли у него потемнело в глазах, в какой-то миг ему даже показалось, что внутри у него что-то лопнуло, но тут боль стала понемногу стихать...

Отдышавшись, он выбрался на пол, потом встал и осмотрелся. Комната была такой же, как внизу, только тёмной, сыроватой и затхлой. Падавшего из шахты света впрочем хватило, чтобы разглядеть слева железную дверь. Разумеется, запертую - Йаати убедился в этом, подёргав её. За ней царила гробовая тишина, лишь из щелей едва ощутимо дул пахнущий ржавчиной воздух...

Он обиженно вздохнул, яростно топнул в пол пяткой - просто так, от злости, - потом вернулся к шахте. Дно лифта было совсем рядом - буквально рукой подать. В нём зиял открытый люк, тот самый, в который он прыгнул, спасаясь. Только вот дотянуться до него никак не вышло бы. Вздохнув, Йаати спрыгнул в шахту, подплыл к дальней направляющей и вновь упрямо полез вверх...

12.

На сей раз, залезть внутрь удалось неожиданно легко. Йаати опасался, правда, что под его весом перекошенная кабина полетит вниз, но она даже не дрогнула, намертво застряв в погнутых направляющих. Свет в ней, конечно, не горел, но он смог разглядеть дверь - вернее, две нижних её трети. Она ничуть не пострадала от взрыва и открылась, едва он повернул ручку, но сверху рухнула груда обломков.

Йаати испуганно застыл, но обвал тут же прекратился. Он чихнул от поднявшейся пыли, вновь замер, прислушиваясь. Потом толкнул дверь, и, пригнувшись, пролез в открывшийся проём. Пол был усыпан острыми осколками бетона, и босой Йаати злобно зашипел, разбрасывая их.

Эта комната уже находилась над землёй, на первом этаже здания, но окон в ней не оказалось - наверное, и к счастью. Йаати вспомнил о висящей на улице дымке, передёрнулся и осмотрелся. Лампы здесь тоже не горели, но сверху, сквозь завал, уже пробивался дневной свет. Сам завал оказался небольшим - сквозь щели Йаати даже видел стену шахты. Если убрать всего несколько обломков, он смог бы выбраться в неё, - но лезть туда ему не хотелось. Тишина наверху была уже совсем мёртвая, как и падавший оттуда свет. Йаати даже шагнул вперёд, пытаясь разглядеть небо, - но, к сожалению или к счастью, не смог...

Вздохнув, он потёр рукой нос и осмотрелся. Комната очень походила на склад - вдоль стен стояли какие-то стальные стеллажи, сейчас, правда, пустые. Напротив лифта в стене была дверь. Йаати бесшумно подошёл к ней, бездумно подёргал - и испуганно отскочил, когда она вдруг открылась.

На минуту он замер, чувствуя, как часто бьется сердце, и изо всех сил прислушиваясь. Потом очень осторожно выглянул. Пустой бетонный коридор ещё с четвёркой дверей, кроме этой, освещала единственная неяркая синеватая лампа в дальнем торце. Этот, ближний, был глухим.

Йаати медленно пошёл вперёд, беззвучно ступая босиком по гладкому цементу пола. Дверь в конце коридора оказалась заперта, и он пошел назад, проверяя остальные. Дверь справа тоже оказалась заперта, но за левой Йаати увидел длинную узкую комнату, похожую на кабинет. В ней стояло два стола с чем-то вроде телевизоров, ещё два шкафа и несколько стульев. Но Йаати привлекло окно, выходившее наружу, - тоже узкое, забранное снаружи решёткой.

Вдыхая запах сухой бумажной пыли, он медленно подошёл к нему. За окном был заросший бурьяном тесный, полутёмный двор с облезлыми качелями и лежащим вокруг мусором. Но не пустой - в нём, вокруг какой-то темной массы, возилось несколько уже знакомых ему горбатых тварей. Сейчас, при свете дня, они выглядели ещё более отвратно - красновато-жёлтые, в каких-то тёмных пятнах, словно в плесени, с короткими изогнутыми хвостами. Йаати с крайним удивлением заметил у них кроме шести тонких ножек ещё четыре по бокам, сейчас сложенных. Это уже вовсе ни на что не походило. Впрочем, на фоне кошмарной бело-фиолетовой нечисти эти существа казались почти что обычными, словно утыканные ногами кургузые панцирные рыбы...

Йаати как-то вдруг сообразил, что их привлёк лежащий вниз лицом труп в чём-то вроде тёмного тяжёлого пальто - именно оно не давало им добраться за плоти. Твари приоткрывали неестественно огромные для их размера пасти и хватали его неровными кривыми зубами, растущими прямо из панциря, но толстая ткань не поддавалась.

Больше всего его поразила голова мертвеца - голая, синевато-белёсая. Вначале он подумал, что твари уже дочиста объели её, но она напоминала не череп, а какой-то хрящеватый складчатый кочан, удивительно гадкий на вид. При мысли, что ЭТО недавно двигалось и говорило, в голове у Йаати зашумело и он беспомощно сел на пол. Сами по себе твари почти не пугали его - здесь, за решёткой, он был в полной безопасности, - но вот нечеловеческий покойник пугал до икоты. Просто потому, что так могли выглядеть все жители этого города - и, если он наткнётся на них...

Йаати вздохнул и недовольно помотал головой. Всевозможные ужасы сыпались на него, как из рога изобилия, но это было уже как-то... чересчур. Настолько, что он даже стал злиться - нет, он всегда рад отчаянию и безнадёжности, но сколько можно-то?..

Эта мысль придала ему сил. Не то, чтобы ему стало совсем уж хорошо, но он хотя бы смог подняться на ноги. Подходить к окну снова не хотелось - и не потому, что его могли там заметить, - и он, вздохнув, вернулся в коридор.

Оставалась всего одна дверь - но она, к его счастью, оказалась не запертой. За ней была очередная тёмная комната со стеллажами, заваленными грудами старых пыльных папок. Йаати вытащил одну на свет - но шрифт на бумагах оказался незнакомым, а никаких рисунков на них не нашлось. Судя по всему, его занесло в какую-то контору, и это немного его успокоило. Он не верил, что кочаноголовые, кем бы они ни были, стали бы сидеть тут, в архивной пыли, среди вполне обычной на вид мебели. Но и для него никаких дел здесь не нашлось...

Лезть назад, в сырое подземелье, не хотелось, и Йаати, вздохнув, плюхнулся на пол возле перекошенной кабины лифта, сонно прикрыв глаза и прислушиваясь. Сверху иногда доносилось какое-то потрескивание, но такое слабое, словно там летали стрекозы. Он мельком подумал, что не видел тут никаких насекомых... потом вдруг душераздирающе зевнул. Ничего особого он вроде бы не делал, но никаких сил в нём не осталось - невыносимо захотелось спать. Но спать тут, на грязном полу, Йаати всё равно не смог бы. Он подумал, что можно вытащить несколько стульев в коридор и лечь на них... потом усмехнулся и вновь солдатиком сиганул в люк.

Холодная вода ненадолго прогнала сонливость. Йаати выбрался на пол, изо всех сил отряхнулся, как собака, потом бодро полез в кабельную шахту. Ему вновь захотелось выглянуть наружу - но царившая там могильная тишина остановила его, как висевший в воздухе барьёр. Казалось, поднимись он ещё на один шаг - и с ним случится нечто, невыразимо ужасное. Чувство было глупое, и в другом случае Йаати с наслаждением плюнул бы на него... но сейчас ему снова захотелось спать. Вздохнув, он скользнул в тесную нору, зевая, прополз в щитовую и сел, прислонившись спиной к нагретому, едва заметно вибрирующему металлу. Подвижный тёплый воздух обволакивал влажное нагое тело, дразнил и щекотал - ещё одно уютное ощущение...

На миг показалось, что он дома, в ванной, - и тут же со страшной силой захотелось туда. В какой-то миг он даже подумал, что УЖЕ дома, и недовольно помотал головой. Так недолго в самом деле спятить...

Пыли здесь не было и он, вздохнув, растянулся на полу, положив голову на руки и сонно глядя в белёный потолок. Впервые, наверное, за всё проведенное здесь время он чувствовал себя совсем спокойно - здесь, в месте, в которое ни одна из встреченных им тварей не смогла бы забраться. Да и физически он чувствовал себя совсем неплохо, несмотря ни на что. Разве что устал - но сейчас ему неплохо отдыхалось...

Йаати лежал неподвижно, ровно дыша, лишь иногда невольно поджимая живот или пальцы на ногах - где-то в теле ещё бродили отголоски пережитого им напряжения. В конце концов, он незаметно заснул.

13.

Проснулся он резко, словно от толчка, и замер, пытаясь понять, где это он, и что его разбудило. Здесь стало тихо... как-то слишком. Пока он спал, ток в щитах умер, хотя свет ещё горел, и это уже откровенно пугало...

Он попытался вспомнить свои сны, но тут пол под ним вздрогнул вновь - мягко, совершенно беззвучно. Йаати рывком сел и прислушался. Ни звука... но тут пол опять толкнул его, на сей раз - в пятки и задницу. Он сразу вспомнил о чудовищном орудии, об этом зыбком кровавом пузыре... и по его телу волной прошла резкая невольная дрожь. Он вскочил, всё ещё вздрагивая, посмотрел на снятую решётку. Захотелось вновь залезть туда... но в подвале он точно ничего не увидит, придется возвращаться в шахту...

Вздохнув, Йаати уже привычно скользнул в нору. Добравшись до шахты, он решительно полез вверх... и, выглянув в дыру, удивленно замер, глядя на развалины, лежавшие под хмурым, уже по-вечернему рыжеющим небом.

Йаати ошалело мотнул головой - он не представлял, что проспал так долго. Только что ему казалось, что он спал какие-то минуты, максимум полчаса, а не несколько. Это сильно его напугало. В какой-то миг он даже подумал, что ночь прошла, и сейчас уже утро - а он этого и не заметил...

Йаати вновь мотнул головой. Снаружи что-то изменилось и он замер, чувствуя, что его до пяток пробивает озноб. Он не сразу понял, что море дымки поднялось - теперь оно почти достигало третьего этажа, поглощая развалины. И не только поднялось, но и продолжало подниматься. На вид оно казалось неподвижным, но стоило лишь отвести глаза - и в следующий раз он замечал зыбкую поверхность чуть выше...

Оставаться тут было нельзя. Йаати боялся представить, что с ним станет, когда дымка доберётся до дыры, и настроение его сразу испортилось. Он направился к люку... и вдруг с удивлением понял, что выходить отсюда в полный опасностей мир ему до чёртиков страшно.

Остаться он не мог, но чувство страха сдаваться не спешило. Он ощутил его сопротивление, как нечто, почти физическое, и это добавочно его напугало - его собственное тело почти взбунтовалось против него...

Йаати сжал зубы и отчаянно помотал головой, изо всех сил стараясь прогнать страх. Отчасти это даже получилось. По крайней мере, голова у него закружилась и стало как-то не до всяких смутных опасений. Вздохнув, он заглянул в люк и присмотрелся. Вроде бы ничего...

Это придало ему смелости. Йаати спустился в шахту. Добравшись до горизонтальной дыры, он посмотрел вверх. Очень хотелось подняться и выглянуть ещё раз... но сейчас эта мысль не казалась ему умной. Если дымка уже там...

Вздохнув, он нырнул в нору. Ползти тут было проще, но его нервировала странная возня за стенами. Крысы... быть может, но казалось, что по стенам вслепую шарят руками, и этот шорох следует за ним, словно кто-то прямо сквозь бетон мог ощущать тепло его нагого тела...

Йаати до пальцев босых ног пробил озноб. Он вновь яростно помотал головой, но только поднял волосами тучу пыли и чихнул. Звук раскатился по норе, как выстрел, и Йаати испуганно замер. Ничего! Даже шорох за стенами стих, словно напуганный, и он с трудом подавил приступ истерического смеха. Значит, всё-таки крысы...

Он вновь пополз вперёд - и облегченно вздохнул, выбравшись в щитовую и заперев за собой дверцу. Здесь дымка, чем бы она ни была, уже не могла чем-то угрожать ему. Но сидя здесь он быстро умер бы от жажды, так что, поднявшись на щит, он вновь заглянул в вентиляцию и замер, глядя на тонкие полоски падающего сквозь решётку света. Теперь он чувствовал себя вполне готовым... но вылезать всё равно не хотелось.

Йаати вздохнул. Собственный страх начал его уже злить. В конце концов, сейчас вокруг не было совершенно ничего жуткого, а значит, не стоило и бояться, так сказать, авансом. Ничем хорошим это точно не кончилось бы.

Он бодро забрался в вентиляцию и пополз вперёд. Но добравшись до решетки Йаати замер. Он легко мог вытолкнуть её, но, выбравшись из дыры, он просто упал бы головой вниз, и, скорее всего, сломал бы себе руки. Развернуться же тут нечего было и думать. Выругавшись про себя, он пополз назад.

14.

Залезть в дыру ногами вперёд оказалось почти невозможно - Йаати несколько раз едва не сорвался и вспомнил весь запас матерных слов, который знал. Наконец, ему удалось забраться внутрь, и он пополз задом наперед, злой, как тысяча чертей. Решетка вылетела от случайного удара ноги, с грохотом свалившись на пол, но сейчас ему было наплевать на шум. Он выполз из дыры по пояс... повис на руках... наконец, спрыгнул на пол и замер, осматриваясь и прислушиваясь. Ничего... но ему по-прежнему казалось, что тут кто-то есть. Словно кто-то стоит за углом или за дверью, и он его не видит и не слышит, но всё же, как-то чувствует. Мысль была глупая, почти детская... но вот прогнать её никак не получалось. Вновь недовольно мотнув головой, он вышел на середину подвала. И тут...

"Осьминог" возник прямо перед ним - просто возник, словно сгустился из воздуха, но полупрозрачный, словно не вполне реальный. Он мерцал с невероятной быстротой, исчезая и вновь появляясь, со странным вибрирующим звуком - словно дуешь в вентилятор. Йаати по всему телу било волнами воздуха - казалось, он стоял под выхлопной трубой громадного самосвала.

От всего этого ужаса он бы, наверное, немедленно сошёл с ума, но кипевшая в нем ярость пересилила страх. Йаати бешено взмахнул кулаком, угодившим во что-то непонятное - не в плоть, а во что-то вроде ваты. В тот же миг тварь исчезла... но, едва он ошалело повернулся, высматривая её, возникла перед ним вновь. Йаати вновь ударил её и шарахнулся в сторону... и опять перед ним возник гудящий, вибрирующий призрак.

Заорав не своим голосом, Йаати бросился к ближайшей двери и распахнул её. Тварь стояла за ней - и уже настоящая, не призрак. Чуть раньше Йаати от страха умер бы на месте, но сейчас, взбешённый, он бросился на тварь и повалил, упершись ладонями в грудь, похожую на гладкую, горячую резину, - а потом принялся лупить пятками.

Это было всё равно, что пинать покрышку, но он никак не мог остановиться. Страх переплавился в бешенство, и он всё бил и бил, пока не задохнулся и не замер, пытаясь отдышаться. Тварь слабо шевелилась на полу. Она, похоже, совсем не пострадала...

Глядя на неё, Йаати ощутил, как в нём вновь волной поднимается паника - того, что он сейчас видел, просто не могло быть, - и он, развернувшись, слепо бросился прочь, тут же налетев на какую-то дверь. Он едва не разбил об неё лоб, уже в последний миг выставив руки, нащупал ручку, повернул её и влетел в соседнее помещение. Тут везде лежали какие-то ящики и даже, вроде, какое-то оружие, но он видел лишь затянутый силовым полем проём, ведущий наружу, - сквозь него пробивался свет заката...

Проскочив сквозь поле, он взлетел по лестнице и замер, ошалело осматриваясь. Он стоял на неожиданно широкой улице. Справа её перекрывал дом, прорезанный громадной аркой, сейчас доверху заваленной обломками, очевидно, намеренно. Слева, далеко, она упиралась в уже знакомую металлическую стену - и он помчался в ту сторону...

Вылетев на перекресток, Йаати вновь осмотрелся. Слева опять поднималась стена, зато справа улица уходила, казалось, прямо к трёхрогой черной башне!

Сердце у него ёкнуло - похоже, что ему, наконец, повезло. Но здесь, на открытом пространстве, он вдруг почувствовал себя крайне неуютно - казалось, что из темноты окон за ним следят тысячи недобрых глаз. Страх снова подступил волной - и Йаати побежал, всё быстрее и быстрее.

Комментарии: 239, последний от 15/05/2023. © Copyright Охэйо Аннит Размещен: 14/06/2017, изменен: 03/05/2023. 285k. Статистика. Глава: Фантастика Скачать FB2		Ваша оценка:

Охэйо Аннит : другие произведения.

Пробуждение - альтернативное начало