- Я задыхался, в то время как нимбы из полевых цветов возносились над моей головой, лежа на горном лугу, где-то там наверху...
Я был оглушен тишиной, после проведенной тобой презентации музьюкла всех моих снов.
Я был спокоен и глух, когда ты кричала за все свои прошлый жизни прямо перед моим лицом...
Я был осенью. Во мне костры разжигали, а я нагло тушил их дождем и, как по бумаге, писали по мне всю пробужденную летом печаль и ложь. Она молнию в небо пускала моё, а по - мне просто дрожь.
Я совсем ничего не чувствовал, когда синие птицы забрасывали меня землей и метеоритами, потому что был легок, как небо, и несуществующим, как облако которое они с тобой пролетали.
Я смотрел на твои глаза, а они, как снег на раскаленных камнях - таяли на моих глазах. И ресницы звучали твои, тоже как талый весенний снег.
Мне было сладко до судорог, слаще некуда! Без мёда, апрельского снега и травянистых венков - когда я думаю о том...
Я падал только ввысь и приземлялся на поляну звезд - плести тебе нимбы и сеять счастье свое.
Я выбрал рассыпаться по синеве самому, чем быть рассыпанным тобою по весеннему, белому дню. Чтобы не собирать себя вновь, по пылинкам, раздувшимся в гневе солнечном твоем. Там и решил навсегда оставаться...
Ничего не изменится, если ты не вернешься.
Ничего не изменится. Ничего.
Я был осенью и зимой. Я был годом, двумя, сотней... может и тремя.
Я был симфонией и тишиной. А ты только подкидывала мне выкидыши-слова и пустотой была.
Посмотри мне в глаза - ничего не изменится, никогда?