Есть правило трех: три минуты без воздуха, три дня без воды, три месяца без надежды. Надежды нет. Все это абсолютно безнадежно. Последние три месяца беременности Ева спит, как бревно, а Адаму снится, будто он, как папа Иоанн VII, вот-вот разрешится от бремени прямо во время крестного хода, в то время как Ева с фальшивым животом и паспортом Ватикана путешествует по каким-то тайным делам, переодевшись в протонотария. Лучи утреннего солнца не приносят облегчения, делая беспокойство лишь более очевидным: Ева хорошеет день ото дня - Адам день ото дня становится похожим на тень самого себя; Ева ест одно яблоко за другим - Адам не ест ничего; Ева уверяет Адама, что все будет хорошо, и тот удаляется в туалет, чтобы немного поплакать... Поджидая Еву в темноватом, как чистилище, приемном отделении перинатального центра, он будет чувствовать себя совершенно пустым - ни чувств, ни слов, ни мыслей, но когда она, как мадонна, выйдет ему навстречу со спасителем на руках, мысль встретится со словом, чтобы вот так, рука об руку, войти под своды будущей книги.